Как и следовало ожидать, Брэгдан смачно оттянулся по поводу Любаниного загула. Нет, физически, он не причинил ей никакого вреда, да и столь скоропалительное продвижение планов радовало его чёрную душу. Зато морально… Он рисовал перспективы, одну «радужнее» другой:

— Представляешь, если Корд узнает, что именно тобой чуть не овладел посредине бала, — он издевательски ухмыльнулся, — невестой наследника престола! Разодетой, как гетера, устроившей балаган с переодеванием с собственной компаньонкой.

— Я не собираюсь ничего ему рассказывать, — в который раз проговорила девушка, — мне не нужны проблемы ни с Миральдом, ни с вами. Повторяю в последний раз — это была досадная случайность, неконтролируемый всплеск гормонов, в конце концов.

— Что же они так не вовремя у тебя всплеснулись? — продолжал цепляться, как репей к подолу, маг. Причём с таким лицом, что даже слепому было бы ясно, что дело не в гормонах, а том, на кого именно они отреагировали.

— Этого больше не повторится, — монотонно пробубнила попаданка, — обещаю, что ни словом, ни взглядом не выдам себя.

Признаться, она уже десять раз пожалела, что вообще пошла на этот треклятый бал. К чему эта страсть, если перспективы её развития как минимум печальны? Нет, ей проблемы не нужны! Пусть всё идёт своим чередом: свадьба-похороны-домой. «Надеюсь, Миральд встретит в новой, некоролевской жизни хорошую женщину и у него будет та самая дюжина детей. Крепких и здоровых!» — от души пожелала Люба.

— Кстати, о похоронах, — неожиданно повернула тему, — Что вы собираетесь класть в гроб?

— Муляж, — тот даже опешил от неожиданности, — тебе какая разница?

— Да так, любопытно просто, — пожала плечами, — можно идти? Скоро придёт модистка — будем согласовывать свадебное платье.

— Ладно, иди, — величественно махнул рукой, — но не забывай, о чём я тебе сказал!

Забудешь тут такое…

* * *

Принцу тоже пришлось выслушать много нелицеприятного в свой адрес, и от батюшки, и от главмага. Последний, правда, не особо свирепствовал, частенько пребывая в глубокой задумчивости. Как он сожалел, что помыл тогда руку со следами помады — была бы зацепка для магического поиска. Какая-то странная девица. По могуществу он второй после короля, любая особь женского пола была бы счастлива обрести его благосклонность. Испугалась? Удивительно, с учётом столь горячего темперамента.

— Сколько раз повторять: не лезь вперёд батьки в пекло! — горячился его величество, прекрасно понимая, что всё к тому и шло, просто не вовремя ускорилось. — Мне нужна была иллюзия твоей свободы для заключения договора о торговле вином с Жидарией.

— Ты думаешь, они согласились бы снизить цену без надёжных гарантий? — очнулся от размышлений Корд.

— Не факт, но шансов было бы больше, — слегка поостыл Базальд.

— Держи карман шире, а то ты жидарцев не знаешь! Да они умудряются снег зимой продавать, причём по завышенным ценам, дескать, он у них экологически чистый.

— И одну и ту же принцессу в третий раз замуж отдают, — вспомнил король, — есть такое. Вот бы наш министр финансов у них поучился!

— Тогда я первый уволюсь! — честно предупредил маг. — Ладно, отпускай уже мальчишку, у меня к тебе важное дело.

— Свободен, — снисходительно выдал монарх своему непутёвому дитяти и полностью переключился на ворона.

— Ты у нас опытный ловелас, всех девок в округе знаешь, — дверь тихо затворилась за принцем, — ты случайно не узнал, кто был под чёрной кружевной маской? Такая, с алыми губками.

— Ха! — вдохновенно потёр руки мужчина, — неужели эта птичка так тебя зацепила?! Танцевали вы, конечно…

— И на старуху бывает проруха, — развёл руками брюнет, — ну так что?

— Нет, хотя я практически всех опознал. Может, она раньше жила не в столице?

— Может, — он задумчиво потёр подбородок, — надо будет разузнать.

— Смотри у меня, — погрозил пальцем, — чтобы не в ущерб государственным делам.

— Я уж постараюсь, — скривил губы тот, кто не то, что отпуска, выходных толком не брал.

Служба давно стала для него единственным времяпрепровождением, не считая мимолётных свиданий с жрицам любви. Да если сложить вместе все неиспользованные выходные, наберётся около десятка лет. И это, не учитывая праздничных дней. Может, именно поэтому он так спешил найти ту единственную, что сумела пробудить забытые доселе чувства? А, может, охотничий азарт не давал покоя: как так, он — главмаг его величества и упустил какую-то девицу?! Кто его знает, всё смешалось в холодном, расчётливом разуме. Невозможно просто взять и отмахнуться от этого, когда тело напряжено, когда верный друг каждое утро, день и вечер недвусмысленно напоминает о своих естественных потребностях, но от мысли о привычном удовлетворении воротит, как от безвкусной баланды. А ночью, во сне приходит таинственная незнакомка, танцует, манит, прогибается в его объятьях и вновь растворяется туманной дымкой. Что тут сделаешь? Вот и ищет в поте лица своё наваждение, кое-как справляясь с плотью своими силами, закрыв глаза и вспоминая сладостную мягкость губ, проникновенный взгляд цвета гречишного мёда, податливость стройного, миниатюрного тела.

* * *

Свадьбу готовили долго и основательно. Начиная с костюмов жениха и невесты, заканчивая декорированием дворца и храма. На одни приглашения ушла уйма гербовой бумаги, литры чернил и морально покалеченный писец. Физически он тоже пострадал — рука отказывалась работать ещё столько же времени, сколько писала километры витиеватых строк.

Наряд невесты тянул стоимостью на годовой бюджет семьи среднего сословия, а весом на добрую половину Любы. Её злая половина не преминула возмутиться и заставила спороть половину драгоценных камней, оставив лишь по краю подола и на лифе. Из трёх нижних юбок согласовала лишь одну, парировав возмущение королевской модистки тем, что как честная жена намерена качественно исполнить свой супружеский долг в первую брачную ночь, засим силы надо экономить. Шутка ли — двенадцать наследников пообещали. И вообще, она принцесса, а не вьючное животное!

Естественно, о возмутительных высказываниях оперативно доложили его Величеству. В надежде на усмирение норова, ага. Но тот, как ни странно, лишь огорчённо вздохнул и настрого запретил перечить будущей невестке.

— А девица-то темпераментная, — глаза монарха масляно блестели от воспоминаний милого облика.

— Рыба, — припечатал Корд, — по сравнению с той красоткой.

— Кстати, ты её нашёл? — лениво скосил глаза на скривившегося мага.

— Как в воду канула, — хмуро признался брюнет, — хоть целуй всех подряд для проверки.

— Не самое неприятное занятие, — подмигнул престарелый ловелас.

— Да ну тебя, — отмахнулся от старого друга, — это ты у нас любитель хаотичного слюнообмена.

— Теперь ты тоже в моей команде, — задорно тряхнул бородой, — и не смей этого отрицать после того, что учудил на маскараде!

Стоит отметить, что наедине с главным магом король вёл себя куда свободнее, его грозный лик преображался, сбрасывая добрый десяток лет. Они буквально выросли на одном горшке, по крайней мере, в летнее время. Ближе людей трудно себе представить. Единственное, маг выглядел заметно моложе — сказывалась семейная генетика и магический дар. Регенерирующее зелье тоже давало омолаживающий эффект, а им приходилось периодически пользоваться — служба-то опасна и трудна. Всякое случается.

— Давай устроим приём и соберём всех девиц столицы, — предложил рациональное решение Базальд, — будет Грэзи официальный девичник.

— А смысл? — передёрнул плечами от сомнительных перспектив, — мужчинам туда путь заказан.

— Придёшь в качестве охранника, — хохотнул от комичности предложения, — будешь обеспечивать безопасность девчатни.

— И слушать их глупый щебет? — и без того унылое лицо окончательно скисло, — увольте. Нет, я уже две трети приглашённых семей проверил, немного осталось. Сложность в том, что на маске был частичный морок, небольшой, но глаза, скорее всего, другого цвета.

— А какие были?

— Янтарные, — от волнующих воспоминаний тело пронзила сладкая судорога.

— Значит, свои светлые. Скорее всего, серые, девушки отчего-то не очень любят этот цвет.

— Тебе виднее, из нас двоих ты больший спец.

— Что значит из нас двоих? — возмущённо прогрохотало в комнате, — да я главный спец всего королевства! Всё, иди уже отсюда, ищи свою беглянку, не мешай нормальным людям работать.

— Как прикажете, Ваше Величество, — издевательский поклон, нарочито громкий хлопок закрываемой двери.

— Топай-топай, — пробурчал сам с собой мужчина, — быстрее найдёшь — быстрее завалишь и успокоишься.

— Стража! — спустя пару минут послышалось зычное из-за двери, — леди Маризу мне в опочивальню, немедленно! — А потом уже тише, — Ох уж эти разговоры о бабах — всегда один исход…

* * *

Во избежание конфуза Любу практически изолировали от двора. Мало ли, вдруг Кордаван опознает походку или ещё какой нюанс? Плюс, конечно, из соблюдений безопасности. Сидеть взаперти было скучно до зубовного скрежета. Пришлось снова заняться ткачеством, благо, настроение соответствовало нарезанным когда-то нитям. Поскольку сроки до именин поджимали, предыдущее панно вышло настолько мрачным, что годилось в подарок злейшему врагу, а никак не будущему мужу, она выпросила у опекуна магическую помощь. Тот недовольно кривился, сетовал на занятость, но памятуя, что может сделать скучающая женщина без занятия и какие могут быть последствия, таки вник в процесс и зачаровал станок. Теперь её работа состояла исключительно из подборки цвета и поднесения нитей к основе. Далее они обретали самостоятельность и сами собой крепились нужным образом. Красота!

Наконец-то она сможет отвлечься от противоречивых чувств, распиравших и без того полную грудь! Видит Бог, она всячески старается сохранить холодную голову, забивая внимание всевозможными делами. Ждара, после происшедшего сменившая гнев на милость, прекрасно её понимает и всячески поддерживает. Они с ней даже несколько песен выучили, правда, содержание отличается такой скабрезностью, что перед слугами как-то неудобно. Но это всё днём, зато ночью… право слово, лучше бы Йорик приходил — от него голова не кружится, ноги не подкашиваются, а сердце не стучит, как отбойник. Хотя, нет, насчёт сердца неправда, просто его биение происходит несколько в ином ритме. Хорошо, что нашлось действительно увлекательное дело, в которое можно выплеснуть эмоции!

Сена в Живерни отливала пятьюдесятью оттенками синего, разбелёная облачными небесами и золотом солнечных бликов. Казалось, сама нежность приложила свою руку к этому чудесному пейзажу. На него хотелось смотреть и растворяться в прохладной неге цветовой палитры.

Вода казалась настолько реалистичной, что Любу так и тянуло скинуть одежду и занырнуть в неё бодрым карасиком. А потом уплыть далеко-далеко, чтобы больше никогда не видеть белёсых глаз Брэга, похотливых рук Базальда, по-детски пухлых губ Миральда, разве что Корда она бы прихватила с собой. С тем условием, что он сцедит свой яд и отдаст его белобрысому — тому без разницы литром больше, литром меньше. Кстати, из главмага вышел бы неплохой осётр — такой же носатый и ершистый.

Пока одни занимались художественным творчеством, прочие рыли копытом землю в поисках счастья. Брэгдан в поте лица искал покусителей, а после долго и со вкусом их изничтожал. Кордавану повезло меньше — он так и не нашёл таинственную незнакомку. Те, кто подходил по росту, даже с учётом каблуков, расходился в прочих параметрах. И это он совсем не учитывал цвет глаз и волос. Со временем он таки выявил отличительную черту своей зазнобы — удивительно тонкая талия и полная, высокая грудь. Такого, увы, не наблюдалось, по крайней мере, не с нужным ростом. В столице вообще миниатюрных дев было не так уж много, одна из них ожидала свадьбы с принцем и никак не могла быть той самой, поскольку стопроцентно присутствовали на злосчастном балу.

Что касается королевского поиска нападавших на принцессу, то уже на следующий день был найден человек, чей отпечаток силы совпадал с образцом в амулете, выданным Брэгом. Тщательная проверка памяти и окружения не дала никаких зацепок. Да, покушался, за деньги, заказчика не знает, любит жареную форель и мужской стриптиз. Всё. Очередной вредоносный член общества выявлен, арестован и сидит в тюрьме до окончательного решения его судьбы. На самом деле, таких, как он его Величество любил использовать в качестве пушечного мяса или подсадной утки. И только сей факт продлевал его никчёмную жизнь в мрачных застенках подземелья.

* * *

Поскольку через неделю намечалось бракосочетание, празднование дня рождения принца пришлось проводить довольно скромно. По королевским меркам, естественно. То есть никаких венценосных гостей, только собственные подданные, а из уличных гуляний лишь бесплатное вино, сыр и фейерверк. Немного странно, что так подобрали даты, но на этом настоял сам Миральд. Нет, вы не ослышались, именно настоял! Сказал, что не хочет откладывать своё счастье из-за какого-то совпадения. Ему глубоко параллельно, насколько он постарел, куда важнее обрести любимую и начать новую, полную счастья жизнь. Люба чуть не прослезилась от такого трепетного отношения. А уж стыдно ей стало — не передать словами.

Естественно, на торжественный обед её не могли не пустить, и они со Ждарой и Брэгданом отправились во дворец. А там полным ходом шли декораторские работы. Вазоны вдоль подъездной аллеи теперь украшали белоснежные шапки каких-то пышных цветов, напоминавших смесь пионов и гвоздики. Колонны оплела нежно-салатовая лоза, и вообще стало ощутимо теплее — лето вступало в свои права. Внутри дворца обновили драпировки и шторы, особо тщательно начистили люстры, даже диваны со стульями заново перетянули тканью в цвета-компаньоны.

Прибытие кареты герцога Брионского, как всегда прошло на высокой скорости и с шиком. Очередь к трону тоже стоять не пришлось — все почтительно расступались при виде прекрасной невесты. Миральд, в очередной раз удивив всех повышенной своевольностью, поднялся с трона и вышел навстречу Грэзи. Поцеловал ручку, а после того, как увидел подарок, и вовсе потянулся к губам.

В голове у Любани тревожно загудела сирена. «Нет, только не это!» — верещала она. Кровь отлила от лица, ноги подкосились в попытке избежать слюнявых лобзаний, но принц слишком долго ждал. Возможно, не стоило так мариновать парня якобы в целях безопасности жизни и здоровья. При виде очаровательной невесты у него попросту отказали тормоза. А у Любы сознание, которое из-за Корда вообще значительно пошатнулось.

— Вот видишь, что ты натворил со своей нетерпеливостью, — ехидничал король, пока Ждара и ещё пара женщин хлопотали над обморочной.

— Я и не думал, что она такая чувствительная, — мямлил сын, — она ведь столько пережила и не сломалась.

— И что? Это повод набрасываться на девчонку? — Базальд «заботливо» наклонился к девушке, любуясь мраморной кожей и красивым изгибом сочных губок. Эх, словно земляничина на торте, так бы и съел!

Единственный, кого сейчас волновало брошенное на пол панно — был Кордаван. И он определённо понимал, что принцесса где-то схитрила. Он прекрасно помнил унылое очарование того, что сотворила Грэзи в замке Брэга. Да, уникальное, бесподобное и прочее, но совершенное иное по содержанию и палитре. Там была боль, отчаянье и серость. Здесь же казалось, что сами небеса упали на землю и окрасили её в свои нежные тона. Очаровательно, восхитительно, невероятно — именно такие слова приходили на ум при взгляде на ковёр.

«То есть либо она вообще не владеет ремеслом, а вместо неё работает наёмная ткачиха, либо умудрилась сотворить целых два шедевра, причём последний в рекордные сроки», — размышлял брюнет, поглаживая подбородок, — «как бы мне её заманить на приватный разговор?».

Кое-как замяв конфуз, вереница поздравителей двинулась дальше. Люба, отлежавшись в своём будуаре, вышла на люди только к ужину, где скромно молчала и вообще старалась не отсвечивать. На балу она большей частью сидела, отплясав обязательный минимум с будущим мужем, прочим же отказывала. Кое-как вытерпев до конца, девушка с облегчением отправилась домой. Стыд и отвращение бурлили в голове. Первое она испытывала к принцу, весь вечер старавшемуся сделать ей приятно, отчаянно жаждущего счастливой семьи, впервые почувствовавшего вкус к жизни. Последнее относилось к собственной персоне — лживой, пусть и вынужденно, но всё же. Да она на себя в зеркало смотреть не в силах, боясь поймать собственный взгляд и прочесть в нём презрение.

* * *

Брэгдан, естественно, плевал с высокой колокольни на надежды и чаяния Миральда, а стыд и совесть он продал ещё в детстве. По спекулятивной цене.

На следующий же день он решил приступить к Любиным тренировкам — отточить процесс.

— Смотри, здесь довольно непростой механизм, дабы никто посторонний не смог открыть, — мужчина медленно показывал на какую точку надо нажать для срабатывания скрытой пружины.

Роскошный перстень с гигантским топазом притягивал взгляд. Он был невероятно красив и в то же время неуместен на тонком девичьем пальце. А когда вскрылось двойное дно, то и вовсе произвёл гнетущее впечатление. Внутри него лежал серый порошок с земляным запахом, несильным, чувствующимся лишь при близком расстоянии.

— Не бойся, сам по себе он абсолютно безвреден, можешь даже попробовать, — провокационно поднёс к губам.

— Спасибо, не надо, — отпрянула девушка.

— Правильно, нечего всякую гадость в рот тянуть, — от его самодовольного вида хотелось посетить уборную, — теперь сама пробуй.

Люба старательно пыталась повторить движения пальцев, но с первого раза у неё пока не получалось. Наконец, когда на — дцатый раз она достигла цели, маг изрядно рассердился.

— Каждый день будешь упражняться, пока в темноте на ощупь не сможешь сделать! — Взрыкнул белобрысый и сверкнул слегка потемневшими глазами. — Следующий компонент — жидкость.

Небольшой кулон в виде капли, отделанный мелкими бриллиантами, понравился ей куда больше перстня. Такой она не отказалась бы иметь в своей шкатулке с украшениями. Открывался он не менее хитроумным способом и содержал желтоватое вещество с кисловатым запахом, тоже, кстати, якобы безвредное само по себе. Проверять Люба не собиралась.

— А вместе они, значит, убивают? — голос дрогнул, несмотря на то, что она пыталась выглядеть равнодушной.

— Ты забыла, что я тебе говорил? Лишь усыпляют, — недовольно пробурчал маг, — очень глубоко, дыхание практически не фиксируется, жизненные показатели на нуле.

— А что потом? — заинтересовалась фармакокинетикой.

— Потом я тебя возвращаю обратно с заработанным в исходном состоянии, — последние слова он подозрительно довольно проинтонировал.

— Это само собой, меня интересует механизм реанимации.

— А, ты о принце, — он скучающе поковырял под ногтем, — не всё ли равно?

Если он своим вопросом хотел поставить её на место, то у него это явно не получилось, а лишь привело к увеличению и без того высокой степени подозрительности.

— Мне просто любопытен сам процесс, — продолжила настаивать на своём.

— Ну, раз ты у нас такая любознательная, так и быть — через семьдесят два часа после принятия зелья завершается процесс его усвоения. Соединившись с кровью, оно образует новое вещество, что-то вроде адреналина, которое запустит сердце.

— А какой процент негативных результатов? — вспомнила Люба методику испытания лекарственных средств.

— Никто пока не жаловался, — злорадная ухмылка, — всё, прекращаем разговоры, отрабатываем моторику!

Вот тогда Любовь и поняла, что поступать против совести ни в коем случае не хочет. Да, она была не в восторге от принца Миральда, как от мужчины, но он был хорошим человеком и ломать ему жизнь не хотелось. Если не того хуже — отнимать. Мало ли что говорит Брэг! Верить его словам нет никакого смысла. Если он, даже имея желание, не смог выполнить своё обещание о защите, что уж говорить о таком спорном моменте. Вспомнить то же похищение — никто её не предупредил, что это инсценировка, а рёбра и вовсе ломали по-настоящему.

Её подозрения подтвердил ночной гость, который в последнее время практически прекратил визиты. Теперь она смогла пройти аж до дверей в сам замок. Там и наткнулась на инфернального товарища.

— Привет, — меланхолично прислонилась к косяку и скрестила руки на груди.

— Если не остановишься — умрёшь, — оптимистично ответил череп.

— А если остановлюсь, то умрёт моя дочь, причём в страшных муках, потом меня снова изнасилуют, изувечат и в конечном итоге тоже убьют, — нарисовала «радужную» перспективу.

— Ты однобоко мыслишь, — продолжил вещание на своей любимой загробной волне, — что у тебя прописано в договоре?

— Ни словом, ни ментально, ни письмом, — уж этот пункт она особо тщательно запомнила, — даже нарисовать нельзя.

— Плохо читала, — скрежетнул костяной друг, — и мало думала.

На сей жизнеутверждающей ноте аудиенция закончилась, даже без любимого кусь-куся. Странно.

С утра она бросилась перечитывать контракт. Долго, вдумчиво, до слезящихся глаз. И таки нашла! Небольшую, сложновыполнимую, но вполне себе реальную тактическую лазейку. И возможна она только с Кордом. Вот только как привлечь его внимание, если её никуда не выпускают, а он и знать не знает о том, что нужен? Эх, была не была! Хватит бояться собственной тени. Ну не убьёт же он её за тот маленький обман на маскараде? Поди, давно забыл о странной незнакомке да утешился на чьей-нибудь груди. От последней мысли стало неприятно, но она старательно запинала непрошенное чувство ногами, остудив горячую голову воспоминанием его вечно сердитой физиономии.

«Пора выплеснуть бурлящие чувства наружу, пока они меня не взорвали», — девушка поспешно принялась снимать домашнее платье, — «как говориться: сублимация — наше всё».

Вновь переодевшись в простую неброскую одежду, Люба поехала в любимую лавку пряжи. В отличие от предыдущего раза, теперь она выбрала буйное разноцветье, начиная с солнечного жёлтого и карминного алого, заканчивая ярко синим. А потом трое суток (спасибо магической автоматизации!) творила очередной шедевр. При посетителях на станке валялась та самая, первая работа, прикрывая новую. Ждара добросовестно делала вид, что не в курсе, стараясь как можно меньше беспокоить девушку, заодно косметических эликсиров наварила, пока время есть. Знала бы она, чему потворствует!

И вот он момент истины — окончание работы. Панно вышло ярким, как огонь, разожжённый однажды в, казалось бы, заледенелом сердце. Динамичным, как памятное танго, собственно, его и изображавшее. И, самое главное — острохарактерное по стилю, о котором лучше всех были осведомлены Ждара, Брэгдан и Кордаван. Последнему и предназначалось сие многозначительное послание. Осталось улучить возможность и передать коврик. Перевязав алой ленточкой, ага.

* * *

Но рискованное подношение не понадобилось. Не успела она решить в какую контору по доставке посылок обратиться, как их с компаньонкой совершенно неожиданно пригласили на… девичник. Никогда ещё Любу не уведомляли о собственном празднике в письменном виде! Вот что значит ненормальный мир с его ненормальными порядками.

Пока одевались и причёсывались, девушка прикидывала варианты, как бы ускользнуть с праздника и пересечься с главмагом. «Что там бывает на девичнике? Сначала подарки, потом вино, неприличные танцы», — перебирала в уме просмотренные на эту тему фильмы. У неё самой когда-то всё ограничилось домашними посиделками с парочкой закадычных подруг.

— Странный праздник, — Ждара сидела напротив Любы в карете и подозрительно косилась в окно. То в одно, то в другое. — Тебе не кажется, что здесь какой-то подвох?

— Кажется? — попаданка изобразила наигранное изумление, — Да я просто уверенна в этом! Более того, жду не дождусь узнать причины.

— Надеюсь, ты не думаешь обыграть Брэга? — подозрительно прищурилась шатенка, — при всём моём к тебе расположении…

— Я похожа на дуру? — ощущая сквозь плотную ткань ридикюля перстень и кулон, блефовала девушка. — Просто хочу посмотреть на него поближе.

— Зачем? — и столько тоски было в её голосе. Уж она-то как никто другой знала, что, сколько ни смотри, всё равно будет больно.

— Ещё пара дней, и я отправлюсь домой, — Люба сама себе не верила, казалось, конца-края не будет этой проклятой миссии, — напоследок хоть посидеть около него.

— Зря, — больше женщина не нашлась что сказать, ибо знала куда больше, чем эта наивная девица. И объяснять расклад раньше времени она не собиралась, чтобы рыбка не сорвалась. Тем более, что по факту всё действительно так и будет: Люба вернётся домой… довольно оригинальным способом. И вряд ли он ей понравится.

— Сама знаю, — тяжёлый вздох, — но ничего с собой поделать не могу.

— Ладно, сделаю вид, что не заметила, как долго ты припудриваешь носик, — добродушная усмешка, — про лишнюю болтовню, надеюсь, говорить не надо?

— Кто ж мне позволит, — характерный жест, изображающий отрезание головы, грустный взгляд.

Горько улыбнувшись, Ждара вновь выглянула в окно, а спустя несколько минут уже выходила вслед за подопечной.

Люба шла и тихо радовалась, что компаньонка утратила бдительность, иначе рискованный план остался бы лишь неосуществимым проектом. Спасибо её брезгливости! Каждый раз, когда приходилось тренироваться, девушку перекашивало от отвращения, и по окончании она сразу же отдавала шатенке опасные драгоценности. Пару раз даже пыталась избавиться от содержимого, резонируя тем, что может нечаянно просыпать или пролить ценные ингредиенты. Не тут-то было! Ей тут же ответили, что без этого страха она станет небрежна, и толка от таких тренировок будет ноль. Постепенно Ждаре надоело постоянно лазить туда-сюда в сейф, и она стала хранить их в одном из ящиков письменного стола, вчера даже на ключ не стала закрывать — всё равно иномирянка обходит их по дуге. Обходила… до сегодняшнего дня.

А дальше был «девичник». Полный приятной музыки, разных вкусностей, фальшивых улыбок и дурацких подарков, вроде приторно сладких духов, от одного намёка на запах которых начинала кружиться голова. Или ночнушки до пят. Нет, Люба и не надеялась получить здесь сексуальные чулки или провокационный корсет, но не монашескую же хламиду! Слегка приукрашенную кружевами. Пара более сообразительных девиц решили подмазаться и привезли аж целую семью канареек. Тщедушные птички так верещали, что клетку поскорее унесли в её покои.

Апофеозом идиотизма стал…, нет, не стриптиз, тут о таком и не слыхивали, но такое акробатическое шоу, с такими обтягивающими трикушечками, что, право слово, раздевание до трусов выглядело бы куда приличнее. И вот, в самый душещипательный момент, когда парни начали строить сложные фигуры посредством собственных тел, Любу кто-то потянул за руку, и, не успела она оглянуться, как её засосало в портал.

Бережно поддерживаемая крепкой, явно мужской рукой, принцесса приходила в себя, постанывая от противного головокружения.

— Простите, — раздался глубокий голос, мгновенно вызвавший табун мурашек, — но по-другому вас было не достать.

— Как вы обошли защиту? — изумилась девушка, взглянув в антрацитовые глаза. Зацепилась взглядом за непокорную прядку, вновь рассекавшую по диагонали худощавое лицо. Еле сдержалась, чтобы не заправить её за ухо и на всякий случай сжала кулаки. Мало ли, вдруг пальцы не послушаются.

— Мы учились у одних учителей, мне ли не знать, что заложено в основе и как это можно обойти, — он вглядывался в небесные очи и понимал, что тонет.

— Прекрасно, — Люба чуть не поинтересовалась, не тот ли это преподаватель, что научил их экзистенциальному дуализму, — но разве кровную защиту можно обмануть? Если вы, конечно, не близкий родственник, — неприятные воспоминания, пусть зарубцевавшиеся, но до сих пор саднившие, всплыли на поверхность.

— Можно, если телепортация не дальше, чем на десять метров, — ворон успел уловить едва заметный отголосок боли, который тут же исчез в глубокой синеве.

— Понятно, — она скромно опустила взгляд, — зачем вы меня сюда привели?

— Вы ничего не хотите мне сказать? — он многозначительно показал на панно, висевшее за его спиной. — Оно существенно отличается от того, что я видел в замке Брионских.

— Сказать? — она как бы невзначай притронулась указательным пальцем к нижней губке. — Нет.

— Показать? — подхватил волну недомолвок маг.

— Возможно, — она настороженно взглянула на заострившиеся от азарта скулы и неуверенно потянулась к сумочке.

Корд едва сдержался, чтобы не поторопить, но побоялся спугнуть настрой. Аккуратно, стараясь не просыпать содержимое, Люба раскрыла ридикюль и шагнула в сторону письменного стола. Выложила страшные по своему содержанию драгоценности и прерывисто вздохнула.

— Интересные украшения, — профессиональный взгляд быстро выявил излишнюю «надутость» изделий, осторожно протянул руку, — можно?

— Не стоит! — взволнованно воскликнула девушка. — Мало ли…

— Хорошо, не тревожьтесь, — он успокаивающе похлопал её по руке и слегка вздрогнул. Нахмурился, но отмахнулся от странного ощущения, поглощённый разгадкой.

— Это трудно, — судорожно сглотнула, — очень.

Наконец, она по очереди открыла тайные механизмы и показала их содержимое. Руки тряслись, серый порошок чуть не просыпался на пол. Корд придержал её кисти, отчего зажгло кожу даже через двойной слой перчаток. Слишком увлечённый изучением состава, брюнет не заметил неловкости.

— Очаровательный ансамбль, — спустя несколько минут задумчиво проговорил он, — правда, даже в сочетании он абсолютно безвреден.

Люба лишь пожала плечами в ответ.

— Это всё? — он испытующе взглянул на ещё больше заробевшую девушку.

— Всё, что мне положено знать, — уточнила формулировку.

— Ясно, можете убирать, — подождав, пока она защёлкнет замки и спрячет драгоценности, он продолжил, — то, что вы мне показали, не несёт в себе никакой угрозы. Ни по отдельности, ни вместе.

— Вы уверены? — голос дрогнул. — Но Брэг сказал… — болезненная судорога сжала горло, принцесса закашлялась.

— Я так понимаю, вы связаны магическим договором? — Отрицательный кивок, судорожный, явно не согласующийся с выражением глаз. — И не выполнить задание вы не можете?

Снова кардинальное расхождение мимики и жестов.

— Ясно, — он вновь потянулся к её руке в успокоительном жесте, но Люба испуганно её отдёрнула — не дай Бог, опять пойдёт реакция. С другой стороны… она ведь уже соткала то панно… и даже положила его в пространственный карман. Пусть оно и не пригодилось непосредственно для того, для чего задумывалось.

Но сейчас, глядя на жгучий взгляд, скульптурный абрис скул и безумно притягательную прядь волос цвета воронова крыла, она робела, как настоящая малолетка. «Нет, не сейчас, иначе я сорвусь и завалю всю миссию к чертям собачьим! И так еле держусь. Тем более, что внятно объяснить я ничего не могу, а он может превратно понять. Ладно, завтра отправлю с посыльным».

— Что вы хотите за свой благородный поступок? — прервал он мечущиеся мысли.

— Чтобы вы дали возможность Брэгу исполнить условия конт…, - и вновь перемкнуло связки, не давая произнести ключевое слово.

— Я понял, — успокоил маг, — договорились.

* * *

Кордаван не спал всю ночь. Он перерыл энциклопедию ядов и три монографии по их синтезированию, но так ничего и не нашёл. Даже по отдельности эти компоненты нигде не использовались, только в лекарственных средствах.

— Может, это тактический ход Брэга? — почесал макушку, окончательно растрепав хвост. — Тогда браво актрисе.

Полез в блокнот, с записями контактов.

— Так, где у нас комбинация магистра алхимии…

Начертив на специальной доске с уже готовой пентаграммой координаты и символы вызова, он стал ждать ответа. Минута, две, десять. Наконец, над схемой возникло лицо старого мужчины, до сих пор преподававшего в академии, хотя мог бы давно почивать на лаврах и в ус не дуть.

— Доброй ночи, учитель, — почтительно склонил голову.

— Доброй, — добродушно ухмыльнулся вороньему гнезду на голове бывшего ученика, — судя по виду, тебе нужна срочная помощь?

— В точку, — он пригладил вихры и приступил к изложению проблемы.

— А ты уверен, что порошок — это кости моргулиса, а не, скажем, экстракт желчи махагона? Вспомни точно, какого цвета, запаха и консистенции он был.

— Мучнистый, серого цвета с лёгким запахом земли, — доложился и сам себя дополнил, — с небольшими жёлтыми вкраплениями.

— Вот ты и ответил на свой вопрос. Теперь жидкость: она расслаивается на оттенки или однородного цвета?

— Однородного.

— Значит, мочу сколопендры исключаем, — деловито зашуршал страницами собственноручно составленного справочника, — цвет ближе к лимонному или апельсиновому?

— Скорее, как яичный желток.

— Хмм, значит, либо желчь богомола, либо кровь морского огурца. Так, что там у нас в свойствах?

— Богомол, — отрывисто бросил Корд, — это желчь богомола, которая в сочетании с желчью же махагона и ароматом калл становится смертельным ядом. А в королевских традициях именно этими цветами украшают покои новобрачных… и букет невесты.

— Молодец, пять! — по привычке брякнул профессор и сам же рассмеялся над застарелым рефлексом. — Осталось сделать противоядие — там несложно, всего неделя варки. Если хочешь, могу помочь.

— Нет времени, — ворон вновь схватился за волосы, улучшая мозговое кровообращение, — нужно другое решение.

— Убери цветы, — предложил учитель.

— Исключено, — мрачно буркнул главмаг, — национальная традиция, чтоб её. И враг всполошится.

— Купи искусственные, — воистину, простое и изящное решение, упущенное взмыленным Кордом.

— Точно! — он даже подскочил от радости. — Что бы я без вас делал?!

— Вылетел бы со своей адской службы и женился на хорошей женщине! — сказал, как обухом огрел.

— Сами-то, — быстро придя в себя, заметил ученик.

— Да кому нужны старые развалины? — по-доброму усмехнулся и неожиданно оглянулся на чей-то женский зов, — только для постельных утех, не более.

И отключился, оставив переваривать ценную информацию.

— Вот это да! — он снова заходил из угла в угол, размышляя на тему правильно выбранной профессии. — Надо было в алхимию идти: и работа спокойная и эликсир потенции всегда под рукой.

Остановившись, он оглушительно расхохотался. До слёз в глазах, до колик в животе.

Остаток ночи мужчина провёл, ворочаясь с боку на бок. Покоя не давали тревожные мысли о принцессе. «Это какую надо иметь силу духа, чтобы осмелиться противостоять Брэгу! Зная о его характере и манере обращаться с женщинами…, хотя, возможно, именно из-за этого она и решилась. Что, кстати, отнюдь не умаляет её храбрость. Надо же, а я думал, что девчонка размазня. Интересно, каковы условия контракта и как их обошла Грэзи? Кстати, а Грэзиэна ли она? Неужто и впрямь… И чем смог взять её Брэг, если она так волнуется за условия?»

Заснул он только на рассвете, а через пару часов к нему уже стучал помощник с сообщением о срочной доставке. Не вылезая из кровати, Корд с подозрением осматривал рулон и тщательно сканировал на предмет подвоха. Ничего. И от этого ещё более странно. Наконец, он решился развернуть презент. Аккуратно, словно от увиденного зависела его жизнь. Яркие, сочные краски буквально резанули глаза, контрастируя со сдержанной гаммой спальни. Ковёр буквально буйствовал разноцветьем, поражая мастерством цветоподборки. Он видел нечто подобное лишь дважды, но оба образца отличались куда большей сдержанностью, чем этот экземпляр. А содержание… от него у мужчины перехватило дыхание и на мгновенье остановилось сердце. Мужчина и женщина в страстных объятьях, глаза в глаза, душа в душу. Оба в чёрно-белой гамме, отсвечивавшей при этом практически всеми оттенками радуги. Их будто поймали в движении, неожиданно заставив замереть. Казалось, стоит щёлкнуть пальцами, и они сорвутся под пламенные звуки бравондского танго.

— Ё… твою …! Это что, …, такое? Какого …? О, небо, неужели? Но КАК?!!