Мы стали волноваться и Ырыс, прихватив факел и топор, помаячила мне пройти в сторону выхода. Когда мы крадучись вышли на темный берег озера, а полнолуние достигло своей максимальной фазы, фонарь и факел нам был уже не нужны. До нашего слуха донёсся стук бубна, но не шаманки Кымык, а другого, более низко звучащего. Звук шел откуда-то сверху, и мы стали вертеть головами, чтобы понять направление, откуда идёт это зловещее постукивание. Мерное звучание бубна доносилось с вершины пирамидо-подобной скалы, на вершине которой мы разглядели пылающий костер. Ползком, пробравшись ближе к её основанию, мы затихли в кустах между огромных валунов и с замиранием в сердце стали наблюдать за происходящим действом. У подножия скалы, чужое, неизвестно откуда взявшееся, многочисленное племя совершало по моему определению – ритуал похорон. И хоронили, похоже, кого-то из вождей. Племя, проводившее ритуал, не походило на моих «новоявленных соплеменников». По росту, цвету кожи, комплекции – они больше походили на современных людей, более «щуплые» в сравнении с неандертальцами. Были они менее сутулые. Лица, хотя и сильно обросшие, имели более широкий лоб и выраженную нижнюю челюсть. Последнее обстоятельство, давало им возможность издавать более членораздельную и богатую звуками речь. На этом мои внешние сравнения закончились, так как было уже темно, а в свете их костров подробности не были видны. И вот, когда стук бубна на некоторое время затих, мы в ужасе увидели наших охотников. Руки их были привязаны к шестам за спиной, из-за чего они не могли ими ни чего сделать. Несколько «чужаков», тыча их в спины палками с острыми каменными наконечниками, пытались загнать на вершину скалы-пирамиды. Вдруг за спиной хрустнула ветка, мы от ужаса чуть не заорали во всё горло, но нам успел ладонями заткнуть рты Тырыый. Он жестом приказал молчать и следовать за ним. Когда мы отошли на безопасное расстояние, он, как мог – объяснил, что «белые племена» во время похорон своих «вождей» всегда проводят ритуал жертвоприношения в подарок своим богам и для того, чтобы поднять боевой дух племени. На вершине пирамиды они убивают пленников, вырывая их сердца, и что эта страшная участь ждет и наших охотников. Но у него есть надежда спасти их, если я вмешаюсь, ведь я и для его племени и для чужаков являюсь посланником богов, и это надо обязательно использовать. Всё обдумав, мы решили Ырыс отправить в пещеру, чтобы не привлекать лишнего внимания и защитить, если потребуется, раненного Сыдынга. А сами двинулись к скале-пирамиде, но не со стороны костров, а с обратной. Решено было подняться по скале на вершину и когда по ритуалу начнётся убийство пленников – попытаться изменить ход событий.

Тырыый вкратце объяснил последовательность проведения ритуала и тот момент, когда у меня появится возможность вмешаться. Пока я начал аккуратно карабкаться по склону, делая каждый шаг под удар бубна, вождь растворился в темноте. Сердце колотилось от страха и волнения. Дикари, пленившие наших охотников, вели себя крайне агрессивно, и я боялся тоже быть схваченным и убитым вместе с приготовленными к ритуалу жертвами. Хорошо ещё, что у меня были кеды на резиновой подошве, не скользившей на камнях и не издающих лишних звуков. Постепенно поднимаясь, я уже видел на вершине горящий костер, горбатого шамана с медвежьим черепом на голове, раскрашенным лицом, в пёстрых шкурах и ожерелье из мелких костей, бьющего в бубен колотушкой, выкрикивающего писклявым голосом непонятные слова и раскачивающегося под каждый удар. Рядом – двух войнов с острыми каменными топорами, а около их ног – стоящих на коленях наших охотников. С каждой минутой звуки бубна ускоряли частоту и громкость. В такт бубну вся толпа чужаков покачивалась и выкрикивала подобие молитвы, повторяя за шаманом слова и движения. Это начинался всеобщий ритуальный транс. Приглядевшись, я узнал Тырыыя, который незаметно перемещался от костра к костру и там, где он проходил – пламя вспыхивало чуть ярче, а чужаки начинали входить в транс чуть быстрее. Травка, взятая вождём у Кымык, действовала безотказно. И вот, бубен горбуна, бьющий с неистовством, затих, в повисшей тишине можно было расслышать треск горящих веток и плеск волн озера. Потом раздался визгливый голос шамана, взывающий к богам, а дикари, держащие топоры, повалили на спины плененных и уже поднимали вверх острые каменные лезвия, готовые разрубить их грудные клетки. Пришло понимание полной ответственности за жизнь невинных неандертальцев и прохождение точки невозврата, за которой – только действие, только движение вперед. За долю секунды был включен фонарик и из темноты направлен в глаза горбатого шамана. Тот от неожиданности сначала резко замолчал, а потом, мне показалось в свете фонаря, что его вытаращенные глаза вылезли из орбит и он, отшвырнув бубен, с визгом кинулся вниз по склону горы. Раздался глухой удар где-то ниже под камнями и визг сменился стонами. Двое палачей увидев неадекватные движения горбуна-шамана и стоящее в близи них закутанное в медвежьи шкуры существо, появившееся из «ниоткуда», светящее на них из темноты «холодным светом», – тоже побросав топоры, кинулись со скалы вниз. Но их участь была решена быстрее, чем у горбуна. С той стороны, где они находились – скала обрывалась крутым обрывистым склоном и оба, оступившись, свалились вниз, переломав кости и свернув шеи. В полнейшей тишине у костров стояли в трансе чужаки и когда я, подобрав брошенный шаманом череп медведя и подняв его вверх, второй рукой посветил вниз со скалы в толпу, они пали ниц и хором стали выкрикивать всё то же слово: ЩИЛП!, ЩИЛП!, ЩИЛП!… Я, тем временем достав нож, разрезал путы у пленённых и показал жестами, чтобы они быстро уходили. Но и они, освободившись, упали на колени с теми же словами, что и вся толпа. В свете пламени костра на вершине, я заметил резкие колыхания языков пламени и огромную изогнутую тень. В момент, когда я поворачивал голову, глаза поймали движение, и в последнюю долю секунды я увидел исчезающую во мраке острова огромную желто-зеленую змею. Через несколько секунд, низко над водой в сторону Заозёрного хребта пролетел светящийся шар и растворился в ночном небе. Пока племя у подножия лежало ниц в священном трансе я, вместе с охотниками, стал спускаться с противоположного склона, освещая фонарём дорогу. Мы быстро добрались до коридора пещеры и, обнаружив вождя рядом с входом, направились к источнику, где нас должны были ждать Ырыс и Сыдынг.

Приблизившись к месту нашей стоянки около источника, мы прислушались. Стояла полная тишина, только сквозняк свистел между нашим коридором и залом с родником. Медленно двигаясь и стараясь не шуметь, мы подошли к входу. Темнота, но не полная. От почти прогоревшего костра по потолку блуждали редкие всполохи красных бликов, давая некоторое освещение залу. Около костра мы не увидели ни Сыдынга с волчонком, ни Ырыс. Тишина оглушала. Я включил фонарь и пошарил лучом по стенам. Ни одной вещи, говорящей о присутствии кого бы то ни было. Посветив в проходы, я в каждый, пару раз крикнул их по именам. В ответ, только далёкое эхо в третьем проходе, свист сквозняка в первом, и подозрительное шуршание во втором. Прошел в него глубже, к тому месту, где мы набирали глину и в углу, там, где зиял промыв под стену, увидел, как из черной дыры, в которую лился поток воды, пытался кто-то выбраться. Я позвал вождя и сам кинулся помогать выбирающемуся. Оказалось, что промыв был очень глубоким и раненый подросток висел над обрывом, держась одной рукой за выступающий камень, а второй прижимал к груди волчонка. Всё это время на их головы лился поток воды. Подоспевший вовремя вождь, ухватил за шиворот Сыдынга и выволок в проход. В первые мгновения тот ни чего не мог произнести и только трясся от холода и усталости. Рука была разодрана острым камнем до крови, которая тонкой струйкой стекала на плиты коридора. Охотники подхватили его и перенесли обратно к костру, чтобы хоть немного отогреть. Волчонок тоже трясся и жалобно скулил. Сыдынг пытался что-то сказать, но от холода только трясся и рукой показывал в сторону первого прохода. Я вдруг вспомнил, что этот проход вел как раз в пещеру на поверхности «острова» и она должна была находиться рядом со скалой-пирамидой. Одного из охотников вождь отправил в этот проход, чтобы он аккуратно разведал обстановку. Второго отправили в проход, где мы входили, чтобы и он проследил за обстановкой на верху. Я нашарил в углу около шкур глиняную чашку и, набрав воды, поставил на угли, подбросил хворост. В закипевшую воду, кинул соцветий зверобоя, набранных вместе с другими травами, и подал Сыдынгу, чтобы он согрелся и получил некоторый заряд бодрости. Когда он немного отогрелся и смог объяснить всё, что произошло в наше отсутствие, лицо вождя помрачнело. Вот что поведал раненый подросток.

Когда вернулась Тырыый одна, а мы остались наверху спасать членов племени, они сидели некоторое время в тишине, постоянно прислушиваясь к звукам и шорохам. Вдруг из первого прохода донеслись сдавленные голоса и отблески факелов. Испугавшись, подростки кинулись в соседний проход, но так как Сыдынг был с наложенной шиной на сломанной ноге и в руках держал волчонка, быстро убежать не удавалось. Ырыс решила отвлечь неизвестных посетителей и вернулась в пещеру, а он попрыгал дальше. Но проход уперся в стену с льющейся сверху водой. Пошарив в темноте, он нащупал место слива воды и попытался втиснуться в отверстие. Но, когда он влез глубже, край слива под ним обсыпался и вода, вместе с обломками, улетела куда-то глубоко вниз. Он успел свободной рукой ухватиться за край скалы и так висел до нашего прихода. Незадолго до нас, в коридор кто-то зашел с факелом, оглядевшись и не увидев ни чего подозрительного, исчез. Он успел только заметить, что посетитель сильно хромал и был горбатый. Он визгливым голосом кричал что-то и размахивал факелом. А потом пришли мы и вытащили его из дыры. Если бы мы задержались немного, то, скорее всего, его бы не нашли, так как пока мы слушали рассказ – в среднем коридоре раздался грохот, и в пещеру из проёма влетела туча пыли и мелких обломков скалы. Похоже, что, обрушив часть камней в сливе, Сыдынг нарушил целостность стен и под давлением тяжелых плит свода, произошло обрушение части тоннеля. На грохот прибежали возбужденные охотники из разных проходов, но, увидев нас живыми, немного успокоились. Доложили о том, что племя чужаков снялось с ритуальной площадки и очень быстро ушло в обратном направлении от яркой стоячей звезды. Прежде чем предпринять какие либо действия, необходимо было подумать, что делать дальше, взвесить все за и против и принять единственное верное решение. Немного поразмыслив Тырыый сел к костру, то же сделали и охотники, расположившись рядом. Вождь жестом пригласил меня присесть около него. Охотники начали напевать какой-то заунывный мотив и покачиваться в такты своего пения. Мы с вождем присоединились к этому действу. Пение нарастало, ускоряя ритм и громкость. Через какое-то время вождь взмахнул рукой, и в костер полетела травка от шаманки Кымык, пламя ярко вспыхнуло, к потолку вскинулся поток красно-желтых искр, появились внутренние вибрации и вдруг очередной сноп искр – превратился в трассирующие голубые цепочки восходящей вихреобразной энергии. Направив взгляд на центр пещеры, где находилась воронка слива родника, я с удовлетворением увидел всё тот же мощный восходящий вихревой поток яркой энергии, с помощью которого я попал в этот древнейший мир. Появилось нестерпимое желание подняться и войти в него, как входят, точнее, наступают на струи фонтана. И я бы сделал это, но за правым плечом вновь я услышал голос «Учителя».

– Еще не пришло твоё время, – сказала она – Ты еще не закончил свои дела в этом мире…

– А можно один вопрос, который постоянно волнует меня со времени моего перемещения сюда? Что на самом деле есть этот столб энергии?

– Это «Место силы», в котором ты сейчас находишься – и оно очень специфичное. С одной стороны, это естественное место выхода энерго-потока в месте разлома, движения и выхода горной породы. Кроме этого – выше колодца находится скала в виде пирамиды, которая перераспределяет и усиливает восходящий поток ИНЬской или женской энергии. С другой стороны – многие поколения шаманов на вершине пирамиды совершают «обрядовые действа» и скала «запоминает» ужас умирающих жертв, а рядом со скалой организовано «кладбище» великих вождей в каменных склепах, что тоже не может не наложить своего отпечатка на энергетику. Получается, что в зависимости от личной силы самого человека, посетившего это место, у него, либо усиливается низшая сила пространства пагубных страстей и невежества, либо – усиливается энергия благости, ведущая к увеличению способностей по устранению липких отрицательных энергий, таких как страх, зависть, злоба…, и для расширения восприятия трехмерного физического мира. Ведь подобное – притягивает подобное. И потом, энергия – это просто энергия и проявляется в каждом она – после осознания того, что она реально существует, это осознание и делает её Силой. Иначе…, любой проходящий по «месту Силы», просто почувствует в данном месте, и в данное время, только физиологические симптомы: усиленное сердцебиение, повышенное давление, нервное возбуждение, недомогание, а дальше…, дальше – ничего. Пирамида в этом месте является не только «разделителем» по направлениям частей света, но и по ритуальным действам. На северной её стороне совершаются обряды прощания с мертвыми, проводы их в «другой мир», в то время, как с южной – свадебные обряды, ритуалы возрождения и поддержания жизни, удачи в охоте. Просто я не был в той части острова, где находятся мегалиты мужского и женского «начала» и где пирамида подпитывает их энергией. Любой подошедший и прикоснувшийся к ним, может попросить и получить то, что пожелает: любви, силы, большого потомства, мира в племени, достатка… На земле таких мест не много и все, кто получает эту энергию, вместе с ней получает дополнительную возможность выбора, чтобы, сделав его, духовно «подняться выше» или «упасть на дно».

– Получается, что любой может через этот энерго-поток попасть в «другую реальность»? – поинтересовался я.

– Вовсе не обязательно – ответила она – Только тот, у кого собственная энергетика достаточна, для возможности восприятия этой «другой реальности». Зачастую, у детей более сильная и цельная «энергетическая база», а с возрастом общество с его законами выживания в каждом живущем что-то «светлое» – подавляет, а что-то негативное – культивирует. Например, торговые инструменты общения между людьми проникли во все сферы взаимоотношений, всё перешло на закон: «ты – мне, я – тебе». А этот принцип основан на извлечении максимальной личной выгоды и, значит, тянет за собой прямой или косвенный обман, вызывает зависть, злость, жадность и другие пороки. Люди хаотично тратят свою личную энергию на эти пороки и становятся «дырявыми», энергетическая плотность человека рассеивается на периферию и практически, теряется возможность расширения диапазона восприятия окружающего мира. В этом энергетическом столбе для обычного, среднестатистического человека кроется опасность. Не в физическом смысле, нет, после контакта с мощным энерго-потоком у многих может произойти смещение восприятия действительности, но не хватит силы вернуться обратно в реальный мир. О таких говорят – «сошел с ума». Люди остаются «жить» в придуманных собственным мозгом мирах, а они, эти миры, не всегда добрые и радужные. Для кого-то это может стать безграничным адом. Всё зависит от личности человека попавшего в подобный «столб».

Пока я общался с «Учителем», шаман и охотники, совершали ритуальный транс, напевая ритмичную последовательность горловых звуков и раскачиваясь в такт песни.

– Чего пытаются добиться вождь и войны своим трансом? – вновь обратился я к «Учителю».

– Они не пытаются, – отозвалась она – Они уже добились… «Дух огня» указал им направление, в котором чужаки увели Ырыс. Если ты уже успел заметить – у каждого их ритуального действа есть покровители. «Дух племени», «Дух охоты», «Дух озера», «Дух встречи умерших» и еще много других. Всё это – ЭНЕРГИИ! Которые они сами генерируют своим осознанием. Но в трансовом состоянии они способны их видеть и даже взаимодействовать с ними. Сейчас они ведут «переговоры» с «Духом Огня» и если тот согласится, то перенесёт их в то место, куда сейчас ведут плененную Ырыс.

– Но как такое возможно!? – удивился я.

– Ну, ведь ты же видишь сейчас меня, и видел столб энергии, и разноцветную «сеть», из которой сплетён весь твой мир, и протуберанцы вместо рук, и ожившие рисунки на камнях…, а ведь отправляясь в поход вокруг озера с товарищами – ты даже не предполагал о существовании этих явлений. Всё относительно в материальном мире и зависит от мировосприятия отдельного человека. Даже одно и то же явление, каждый видит по-своему и каждый прав, если об одном и том же один говорит – черное, а другой – белое… Но мы с тобой отвлеклись, и если хочешь помочь племени и спасти Ырыс, срочно присоединяйся к ритуалу Тырыыя.

Да, вопрос её спасения сейчас стоял на первом месте и я, повторяя движения вождя и повернувшись к огню, вдруг «поплыл»… Я видел вместо языков пламени – голубые цепочки, летящие вверх, как трассирующие пули и чувствовал, что они, окутав меня, и вождя, и войнов несут с собой, как мощным, плотным водным потоком горной реки и я – это тоже поток, маленький ручей, впадающий в реку, сливающийся с ней в единое целое. Поток несётся с огромной силой куда-то вверх и в сторону от озера… Вдруг моё течение резко обрывается, я вздрагиваю, как вздрагивают во время сна, когда снится, что ты падаешь, открываю глаза и вижу, как меня за плечо тормошит вождь. Оглядываюсь и понимаю, что я опять попал в «новую реальность». Слева и справа – огромные ели, ну просто – тайга, рядом Тырыый и два охотника. Над головой – каменный свод. Я в шоке… Каким образом? Где мы?… Успокаивало только то, что я не один.