Олег резко вывернул руль направо, машина дернулась, издав легкий свист, перестроилась из одного ряда в другой. Олег нервно посмотрел в зеркало заднего вида. Хотя он был за рулем уже второй десяток лет, а так и не мог смириться с грубостью и хамством водителей на дорогах. Подрезавшая его только что иномарка появилась из ниоткуда, прямо перед его машиной. Пытаясь прийти в себя, Олег переключил радио на спокойную, мелодичную волну. Постепенно он стал отвлекаться, приходить в себя.

Олег ехал в Государственную Думу. Несколько дней назад в его доме раздался звонок, странно, что позвонили на городской телефон, подумал тогда он, ведь они уже вызывали меня однажды и звонили тогда на мобильный. Может быть, решили показать лишний раз, что я у них под колпаком, мол, мы про вас знаем. Тогда, несколько лет назад, его тоже попросили приехать. Он, конечно, ожидал худшего, но ожидания не подтвердились. Какой-то человек в сером недорогом костюме проговорил с ним несколько минут. Он, в общем-то, ничего не выспрашивал, ничего ему не рекомендовал. Этот сейчас уже безликий человек, имени которого Олег не помнил, с дружеским видом интересовался, откуда у него любопытная информация. И совсем не удивился, что все это передали Олегу инопланетяне, что у него был с ними контакт. Нет, нет, все, что говорил ему Олег, он слушал с очень серьезным видом, что-то помечал у себя в блокноте. Когда разговор закончился, Олег долго пытался понять, к чему был это диалог, что он дал этому мужчине, и зачем вообще тому понадобилось с ним разговаривать. Как и сейчас, так и тогда, все, что он хотел — это помочь, передать свою информацию людям, поделиться с ними, попытаться хоть что-то изменить. Ведь это то же самое, как когда ты приходишь в поликлинику и там случайно узнаешь, что город охвачен смертельной эпидемией, похлеще бубонной чумы. Любой нормальный человек попытается как-то помочь, и если не всему городу, не всей стране, то, как минимум будет спасать своих родных, близких и соседей. Но человеку в сером костюме были интересны только источники информации Олега. Немного позже он понял, что больше всего этого чиновника интересовала возможность Олега войти снова в контакт и по возможности узнать что-то полезное, что-то выгодное с военной точки зрения, ну или на худой конец экономически прибыльное. Они что, и в правду подумали, что он будет выспрашивать у них, как усовершенствовать имеющееся оружие?

Сегодня у Олега были совсем другие ощущения. Он понимал, что прошлый разговор никем не забыт, все было записано, расшифровано и положено на полку, до лучших времен. Наступили ли уже эти времена, Олег не знал. Да, действительно, факт остается фактом, они очень многого достигли за последние несколько месяцев, результат их работы был не только очевиден госорганам, но и самому обществу. Они готовы были запустить представительства в других городах, посещаемость сайта росла, была идея создать собственную газету, но разве в наши дни кто-то еще читает газеты? Скорее наоборот, молодые люди с продвинутым умом пользуются Интернетом, а те, кто по старинке читает газеты, рассуждал Олег, все равно не проникнутся их информацией.

В здании парламента было немноголюдно. Конечно, заметил Олег, что им, депутатам, тут делать? Когда уже все за них решено, гораздо приятнее под видом депутатских дел сидеть где-нибудь в клубе. Олег вспомнил, и это неоднократно показывали по телевизору, как «дежурный партиец» бегает по сектору, и нажимает кнопки за отсутствующих депутатов. Олега встретил молодой человек лет двадцати, приветливо улыбаясь, он проводил его до лифта, вместе поднялись наверх. Олег даже не обратил внимания, на какой этаж они едут. Длинный коридор был пустым, ковровые дорожки на полу, оставшиеся, может быть, еще с советских времен, поглощали любой звук, все тут перемещались бесшумно, словно парили, боясь случайно нарушить нервную работу парламентариев. Молодой человек проводил Олега до комнаты, открыл ему дверь.

— Подождите немного здесь, — сказал он, продолжая улыбаться. — Вы немного опоздали, Григорий Игнатьевич скоро подойдет, располагайтесь пока.

Олег въехал в комнату, молодой человек бесшумно, как и все здесь, прикрыл дверь, оставшись снаружи.

Олег огляделся. Комната, кажется, была той же. Несколько дверей, пара закрытых окон, выходивших во двор. Вся комната была серой, на сером ковролине стояла современная мебель со стальной отделкой, очень дорого, по всему видать, это была уже не советская, а совершенно другая эпоха.

Не успел Олег заскучать, как в комнату влетел радостного вида мужчина лет пятидесяти в глупом галстуке, но дорогом костюме.

— Добрый день, Олег Юрьевич, — сказал мужчина и протянул руку, — меня зовут Григорий Игнатьевич, очень рад столь долгожданной встрече с вами.

Сказать, что Олег удивился, это не сказать ничего. Он был настроен на достаточно серьезный разговор с серьезным человеком.

— Добрый, — ответил Олег в свойственной ему расслабленной манере.

— Значит, вот вы какой, — сказал чиновник, развел руками и громко засмеялся, поняв, что такое его поведение вызывает недоумение у собеседника, он тут же взял себя в руки и продолжил фразу, — идеолог религиозной контрреволюции.

Григорий Игнатьевич рассмеялся в голос.

— Я не совсем вас понимаю, — уже на самом деле удивился Олег, — о какой контрреволюции вы говорите?

— О вашей, о том, что вы делаете, чем вы занимаетесь, — Григорий Игнатьевич расстегнул молнию на кожаной папке и открыл ее, — вы знаете, что ваша контора становится все популярнее?

— Конечно, — еще не понимая сути происходящего, ответил Олег, — я же смотрю статистику посещений на нашем сайте.

— Скажите, а вы и в правду думаете, что можете спасти мир? — опять довольно неуместно засмеялся чиновник.

— Общими молитвами, — саркастически улыбнулся Олег, — в конце концов, это ни много ни мало наша общая задача.

— Вы создаете некоммерческую структуру, которая по всем своим параметрам ведет, в общем-то, сектантскую деятельность.

— Прям уж таки сектантскую? — заулыбался Олег. — И что же в ней сектантского?

— Собираете людей, чему-то их учите, проповедуете, — перечислил чиновник, — да и с другой стороны, вы же понимаете, что в нашей стране…

— А что в нашей стране? — деланно удивился Олег.

— Наша страна все ж таки глубоко религиозная, многоконфессиональная.

— Это наша страна глубоко религиозная? Страна, в которой еще недавно жгли иконы на площадях и взрывали храмы?

— Ну, слава богу, это уже давняя история, — заметил чиновник, — сейчас все по-другому.

— Да, не раз наблюдал, как толстопузые чиновники с похмельными рожами неправильно крестятся. А вы тоже верующий? — задал вопрос Олег.

— Конечно! — улыбаясь, ответил Григорий Игнатьевич.

— Если вы верующий, тогда должны понимать, что если я появился, то это было угодно Богу.

— Не богохульствуйте! — сурово заметил чиновник.

— Ой-ой-ой, вы сами-то давно партбилет спрятали до лучших времен? — съязвил Олег.

Лицо чиновника становилось все более суровым, судя по всему, изначальный план, на который рассчитывал Григорий Игнатьевич, проваливался, ведь предполагалось провести быструю, легкую беседу.

— Моя информация не может никого задеть. Мы не предлагаем отказываться от своих убеждений, мы не предлагаем менять веру или становиться атеистами, — перечислял Олег. — Мы не ведем никакой агрессивной политики насаждения нашей информации, более того, если бы мы начали так себя вести, это стало бы сильно противоречить отдельным пунктам того, о чем мы говорим. Любой желающий может присоединиться к нам. Все, что мы предлагаем, — это подумать и, возможно как-то поменять свою жизнь, чтобы дать всем землянам шанс на спасение. Вы, лично вы, — Олег внимательно посмотрел на чиновника, — хотите жить после 2034 года? Вы хотите, что бы ваши дети продолжали жить? Или вам все равно?

— Мне не все равно, но то, что вы говорите, нельзя никак проверить или доказать.

— А какие доказательства вам нужны? Вам разве не достаточно информации и фактов, чтобы сопоставить и понять, что все, что я говорю, так и будет? Нет? Тогда оспорьте, опровергните, докажите, прежде всего себе лично, что я ошибаюсь!

— Давайте не будем начинать спор, — чиновник выставил ладони вперед, — это все равно ни к чему не приведет.

— Приведет! — воскликнул Олег. — Это приведет вас к душевному спокойствию, вы по-другому посмотрите на людей. А к чему этот диалог, по-вашему, должен привести? — Хотя Олег и злился на себя, что потерял на минуту самообладание, теперь из всех сил старался взять себя в руки.

Григорий Игнатьевич молчал. Теперь на его лице уже не было и намека на ту радость, с которой он влетел в кабинет. Он внимательно изучал Олега, думал и взвешивал все свои дальнейшие слова, он понимал, что мирного окончания диалога уже не получится, но завершить разговор на нужной ему ноте все еще было можно.

— Давайте не будем терять самообладания, — начал чиновник. — Мы с вами встретились для того, чтобы у нас возникла полная ясность того, чего, собственно, вы хотите, чего добиваетесь. Нам поступило несколько писем от наших избирателей, где они просят разобраться, что собой представляет ваша организация, чего вы добиваетесь. Вы же понимаете, что люди бояться чего-то нового, людям вообще свойственно бояться, а тут какая-то непонятная контора, которая рассказывает о конце света. Мы просто хотим с вами познакомиться и убедиться, что никакой опасности для общества вы не представляете.

— Опасности? — засмеялся Олег. — Да вы меня распните на площади.

— Вот только не надо таких речей, — вдруг начал кричать Григорий Игнатьевич, — вы не можете не понимать, что ввязываетесь в большую игру…

— С какого, интересно, времени вы стали считать нас серьезным игроком и вообще про какую игру вы говорите?

— Мы можем запросто вас закрыть, — сказал через небольшую паузу чиновник, — у нас достаточно инструментов, чтобы прекратить всю вашу деятельность на территории Российской Федерации.

— На основании? — поинтересовался Олег.

— Все очень просто, — ответил Григорий Игнатьевич, — вы привлекаете большое количество людей, мы точно не знаем, какими вы методами руководствуетесь. Может возникнуть серьезная опасность того, что вы, кроме вашей миссии — спасения мира, так же создаете отряды боевиков, целью которых могут стать стратегически важные объекты. Кроме того, в ваших отдельных постулатах можно уловить скрытый намек на борьбу с техногенными проявлениями человеческой деятельности и с другой стороны ваши отряды боевиков могут быть направлены вами непосредственно на людей, угрожать их жизни и здоровью. Вы неглупый человек и наверняка знаете множество случаев, когда изначально религиозные организации устраивали террористические акты. История знает немало таких примеров.

— Другими словами, вы хотите обвинить меня в сепаратизме и прикрыть, как потенциально опасную, склонную к террору организацию? — переспросил Олег.

Григорий Игнатьевич кивнул.

Олег смотрел на чиновника и не мог поверить своим ушам.

— Государство действительно полагает, что мы можем нанести вред людям?

— Прямых доказательств у нас, конечно, нет, — продолжил Григорий Игнатьевич, — но судя по нашему разговору, вы совершенно не хотите идти на контакт.

— Да про какой контакт вы все толкуете, я никак не пойму? — повысив голос, спросил Олег, — Что вы от нас хотите?

— Пока мы просто хотим познакомиться, а также попросить вас — прекратить запугивать людей, — тихо сказал чиновник.

— Мы никого не запугиваем, мы пытаемся научить думать.

— Кто знает, кто знает… — двусмысленно произнес Григорий Игнатьевич.

— Я знаю! — Олег был человек не робкого десятка, он давно уже научился прямо реагировать на подобные двусмысленности.

— Что вы знаете? — удивился чиновник такому ответу.

— Вы никак не может понять очень простую вещь, — успокоился Олег, — мы абсолютно открытая структура, мы готовы сотрудничать со всеми, кто предложит нам это сотрудничество. Абсолютно понятно, что самостоятельно такая небольшая группа людей, которая пусть даже имеет большое количество последователей, не сможет сразу и быстро добиться тех результатов, которые перед нами сейчас стоят, но вместе, возможно, если нас поддержит государство, мы сможем добиться куда большего.

Григорий Игнатьевич молчал.

— Вы должны обязательно донести до своего руководства, — продолжил Олег. — Что мы не собираемся делать ничего из того, чего вы так опасаетесь, но нам нужно сплотиться, объединить наши усилия и тогда возможно у нас с вами получиться отменить приговор.

— А знаете, — вдруг сказал Григорий Игнатьевич, — если все, что вы говорите, на самом деле правда, то они не просто так вас выбрали.

— Это почему? — улыбнулся Олег.

— В вас есть какая-то пробивная энергия, вот я сейчас с вами беседую и начинаю соглашаться с вами, верить вам. Если инопланетяне действительно спускались на землю, мне кажется, они выбрали правильного человека.

— Вот видите, даже вы, — Олег ткнул пальцем в чиновника, — согласны с тем, что нужно что-то менять и действовать.

— Я не совсем с этим согласен, — криво улыбнулся Григорий Игнатьевич, — но ваши слова непременно передам своему руководству. Хотя, помяните мои слова, у вас все равно ничего не получится.

— Почему?

— Вы стали перебегать дорогу одной очень влиятельной структуре, а там вам этого не простят.

— О какой структуре вы говорите? — спросил Олег.

— Церкви, — отрезал Григорий Игнатьевич. — Хотите совет? Откажитесь от своей идеи, влейтесь в какое-нибудь готовое религиозное течение и вы добьетесь куда больших результатов. Не нужно создавать новое сообщество, когда уже есть много других…

— Давайте не будем говорить загадками, — прервал собеседника Олег. — Давайте лучше я сделаю вам встречное предложение.

— Очень любопытно, — Григорий Игнатьевич улыбнулся, по всему было видеть, его удивил такой поворот разговора.

— Подумайте сами, ведь это лежит на поверхности, куда выгоднее государству нас поддержать, причем не абы как, а по-настоящему, во всеуслышание. Земля не стоит на месте, она крутится, мир глобализируется, вы сами прекрасно знаете и без меня, что еще немного, и небольшие государства на планете начнут изменяться. Мы живем при очень старой системе общественного устройства. Я предлагаю нам объединить наши усилия, при этом мне лично ничего не нужно, кроме тех изменений на планете, которых я добиваюсь, а государство может получить куда больше. Только подумайте, что будет с нашей страной, если она на самом деле примет мою информацию? Что получит страна в будущем, когда все поймут, что я говорю правду? У меня есть даже способ доказать свою правоту. Если это сделать на государственном уровне, каков станет рейтинг страны, как к ней будут относиться другие? Люди со всего мира сами начнут тянуться к России! У нас есть реальный шанс снова стать сверхдержавой, причем единственной духовной державой. Запад пытается глобализировать мир на уровне живота, материальных потребностей. А я хочу глобализировать мир на уровне духовном! Как об этом мечтал великий Достоевский.

Григорий Игнатьевич молчал, Олег смотрел на него, понимая, что тому нужно подумать, уж больно много информации он только что на него выплеснул.

— Олег Юрьевич, — наконец начал чиновник, — вы очень убедительны, я вам даже поверил, но либо вы ненормальный, либо…

— Очень жаль, — пожал плечами Олег, — вы сами не понимаете, от чего отказываетесь. Хотя мне хотелось бы верить, что меня все-таки кто-то услышит.