Первая на Руси?

В 989 году князь Владимир Красное Солнышко «помысли создати церковь Пресвятыя Богородицы и послав приведе мастеры от грек»… Древняя Русь только что приняла христианство, и это был первый христианский храм на нашей земле. Во всяком случае, первый, о котором мы знаем точно. Хотя христиане на Руси были и раньше, до официального крещения.

Церковь была кирпичной, ее строили восемь лет: известно, что ее закончили и освятили в 996 году. Князь Владимир даровал ей «десятину» — десятую часть от своих доходов, и церковь стали называть Богородицей Десятинной, а потом просто Десятинной церковью.

Этот первый русский храм погиб во время взятия Киева монголами и долго стоял в руинах. В начале XIX века на этом месте построили новую церковь. А в тридцатых годах нашего века археологи раскопали остатки древнейшего русского храма. В юго-западной его части сохранились нижние ряды кирпичной кладки и фундаменты. Десятинная церковь представляла собой характерный для византийской архитектуры шестистолпный трехнефный храм с тремя абсидами. Она имела в длину 27,2 и в ширину — 18,2 метра. С трех сторон к церкви примыкали галереи, в западной части находились лестничная башня и крещальня. В Десятинной церкви несомненно существовал княжеский балкон — хоры. Раскопки показали, что храм был возведен из плоских кирпичей византийского типа (такие кирпичи в древнерусских письменных источниках именовали плинфами); кладка велась на известняковом растворе с примесью толченой обожженной глины (цемянки).

В старинном «Списке русских городов» говорится, что Десятинная церковь «была о полутретьятцати версех», то есть у нее было 25 глав. Она являлась дворцовой церковью, и рядом с нею в те же годы было возведено несколько кирпичных дворцовых зданий, но это были не жилые, а парадные помещения. Жилые же постройки находились рядом с ними и, вероятно, были деревянными. На площади у церкви поставили «4 кони медяны» — трофейные скульптуры, вывезенные князем Владимиром из Корсуни. Но что это были за скульптуры и как они выглядели, мы не знаем.

Грозы, пронесшиеся над Русью, стерли с лица Земли многие древние памятники. Более трех четвертей древнерусских монументальных построек домонгольского периода не сохранились и известны нам по раскопкам, а порой — только по упоминанию в летописях.

 

Самая старая из русских крепостей

Новгородский Детинец — древнейший из сохранившихся русских кремлей. Под его нынешними стенами археологи раскопали бревенчатые конструкции первоначальной крепости. Возможно, это о ней записал летописец под 1044 годом: «На весну же Володимир заложи Новгород и сдела его». Сложили ее из больших срубов, на которые насыпали земляной вал. На его гребне были поставлены деревянные стены и башни, а у основания вала выкопали глубокий ров.

Семьдесят лет спустя летопись отмечает еще один важный этап в развитии Детинца: сын Владимира Мономаха новгородский князь Мстислав «заложи Новгород боли перваго»; он обнес стеной нынешнюю южную часть Детинца. С тех пор длина стены — 1350 метров — уже не менялась, но в каждом из последующих веков граждане Новгорода прилежно трудились, совершенствуя свой кремль. Вместо деревянных стен и башен они возвели каменные, а еще позже реконструировали на этих башнях боевые ярусы и амбразуры. Особенно значительные работы были проведены на рубеже XV и XVI столетий.

В ту пору, укрепляя мощь единого Русского государства, московский князь предпринял строительство нового кремля в своем государевом городе Москве, а в Новгороде приказал реконструировать кремлевские стены и башни. В эти годы в архитектуре Детинца возникли некоторые элементы, сближающие его с московской крепостью, но в целом он сохранил свой старый новгородский характер, чуждый какого бы то ни было декоратизма: Детинец остался таким же суровым, прочным и могучим — его башни, разделяющие прясла стен, стоят, как богатыри, бдительно несущие дозор.

Значительно позже, уже при Петре I, над Детинцем выросла дозорная башня Кокуй (или, как записано в документах той поры, «осмотрительная всего города башня»), которую в XVIII–XIX веках стали называть попросту каланчой. Построена она московским «каменных дел подмастерьем» Семеном Ефимовым. Это самая высокая башня Детинца, с ее смотровой площадки открывается великолепный вид на город и окрестности. Сейчас в башне Кокуй размещается музей реставрации новгородских памятников архитектуры.

Севернее Кокуя располагается сооруженная в XVI веке Покровская башня, отличающаяся от других тем, что сильно выдается за пределы стен Детинца: бойницы ее верхнего яруса нависают над рвом, и благодаря этому защитники крепости могли легко отбивать атаки наступающих, даже если те сумели преодолеть водную преграду и добрались к подножию кремлевской стены. Башня хорошо защищена от артиллерийского обстрела своими толстыми трехметровыми стенами.

В северной части Детинца стоят Федоровская и Митрополичья башни; они круглые, с несколькими бревенчатыми настилами внутри. Интересны и другие башни: Княжья, Дворцовая, Спасская, Владимирская, у каждой из которых есть свои особенности. Проездная Владимирская башня на ночь закрывалась дубовыми воротами и решеткой, а над четырехгранным шатром Спасской башни была устроена маленькая смотровая площадка.

В южной части Детинца некогда был Воеводский двор, который сейчас раскапывают археологи, а у восточной стены кремля стоит церковь Андрея Стратилата, предположительно возведенная в XIV веке. Ее построили на руинах храма Бориса и Глеба (XI век). Стоит здесь и самое древнее из сохранившихся на северо-западе России каменных зданий — Софийский собор. Он на целое столетие старше собора Парижской Богоматери. И если знаменитый французский храм строился полтора столетия, то Софийский собор соорудили всего за пять лет: первый камень в его фундамент был положен в 1045 году, а уже в 1050 году его величественные купола вознеслись над курными избами холопов и затейливыми, но тоже бревенчатыми боярскими хоромами. Это был главный собор Новгорода Великого, в течение многих столетий он был центром религиозной и политической жизни города: в тайниках Софии хранилась городская казна, здесь собирался Совет Господ, здесь принимали послов от великого князя и дипломатов-иностранцев. Отсюда после торжественного моления уходили на поля сражений новгородские ратники, в течение многих столетий защищавшие от иноземных захватчиков северо-западные рубежи нашей Родины.

По своему облику Софийский храм прост и строг. На много веков определил он характер новгородского зодчества, своеобразие которого состоит в явно выраженной конструктивности и лаконичности архитектурных форм. Новгородцы не любили украшать свои постройки лепниной и узорочьем. Их сооружения такие же суровые и простые, какими, по словам летописей, были они сами. Стены Софии гладкие, как холстинное полотно. Пилястры-лопатки разбивают эту ровную гладь, которая без них была бы слишком монотонной. Однако первичное назначение их чисто конструктивное: они держат стены. Собор приземист и мощен, но венчающие его луковки-купола (их шесть) придают ему легкость.

До сих пор не утихли споры о том, как первоначально выглядел храм. Очевидно и то, что большие окна и порталы появились лишь в XVI–XVII веках; и купола поначалу были в виде полусфер, а современную форму шлемов-луковок получили после 1408 года; тогда же был впервые позолочен центральный купол.

Наряднее других выглядит западный фасад Софийского собора, где были главный вход и бронзовые ворота XII века. У ворот два названия: Магдебургские — по месту изготовления, Сигтунские — по преданию, согласно которому новгородцы в 1187 году захватили их как военный трофей в бою за шведскую крепость Сигтуну. На искусно отлитых воротах — сцены из Ветхого и Нового Заветов.

Внутреннее пространство собора расчленено мощными столбами на пять продольных нефов, три из которых заканчиваются алтарными апсидами; оно поражает грандиозными размерами и удивительно точными пропорциями. Лишь часть богатого убранства собора, расхищенного во время Великой Отечественной войны гитлеровцами, удалось разыскать и вернуть обратно.

Вся северная часть Детинца, примыкающая к Софийскому собору, в древности называлась Владычным двором — здесь находились архиепископские палаты. А у восточной стены возвышается Софийская звонница, возведенная в XV веке на месте более древней, рухнувшей во время наводнения. В течение веков колокольня много раз перестраивалась. Сначала она была трехпролетной, позднее надстроили еще два пролета. У подножия звонницы покоятся на пьедесталах пять колоколов, но это далеко не полная коллекция колоколов Софийского собора: раньше в ней было 18 «звонов». В августе 1941 года бронзовые исполины были сняты со звонницы; самые большие спрятали, закопав в землю, а остальные погрузили на баржу, чтобы вывезти из города, но фашисты потопили ее. Сразу после освобождения Новгорода русские солдаты подняли со дна Волхова затопленные колокола. Самый большой колокол — Праздничный; он отлит в XVII веке и весит около двадцати семи тонн. В него звонили только в самых торжественных случаях.

В центре Детинца находится и самый «молодой» из новгородских памятников — установленный 8 сентября 1862 года монумент «Тысячелетие России» — удачный дебют известного русского архитектора М. Микешина, которому в пору создания этого памятника было лишь 24 года.

 

Псковский Кром

Центром средневекового города была его крепость. В Москве ее называли Кремлем, в Новгороде — Детинцем, а в Пскове — Кромом. Название «Кром» появляется в псковских летописях с XIV века, но, по всей вероятности, возникло оно гораздо раньше.

Кром стоит на высоком каменном холме с крутыми обрывистыми склонами. С северо-запада его защищает река Пскова, а с запада — река Великая. Южная сторона Крома в древности была ограждена земляным валом и бревенчатой стеной. Замена деревянных сооружений каменными произошла, вероятно, в XIII веке.

К середине XV века оборонительная система Крома вполне сложилась: каменные стены с четырьмя или пятью башнями треугольником замыкали территорию крепости. И стены, и башни были сложены из местного известняка (материала, как известно, не слишком прочного) и поэтому требовали постоянного ремонта и укрепления. Строительные работы производились псковскими мастерами по решению Веча и оплачивались из городской казны. Каждая такая постройка была событием и отмечалась в летописи: «В лето 6932… Того же лета кончена бысть стена камена кромскыа, а делаша полчетвертта 200 муж, а найма взяша 1000 да 200 рублов…»

Высота стен Крома доходила до 20 метров; стены имели широкую площадку верхнего боя на всей протяженности укреплений, с редкими бойницами в верхней боевой стенке и деревянными навесами, защищавшими воинов. В нижней части стен были боевые ворота, через которые защитники крепости могли совершать вылазки.

В 1400 году в северном углу Крома псковичи построили башню Кутекрома. «Приехал владыка Иван во Псков и повеле Захарьи посадникоу наняти наимитов ставити костер («костер» — род башни) над Псковою, а владыка свое серебро дал; а псковичи того же лета поставиша дроугии костер Коутекрому… и толще и выше», — так записано об этом в летописи. Постройка этой башни была своеобразным вызовом новгородскому архиепископу, церковной зависимостью от которого псковичи тяготились: свою башню они сделали и «выше», и «толще»! Со временем эта угловая башня (слово «кута» как раз и означает «угол») так и стала называться — Кутекрома. В 1615 году, во время осады Пскова шведами, башня была повреждена и частично разрушена. В 1701 году верхнюю часть ее разобрали, а нижнюю засыпали землей и включили в состав так называемой Красной батареи, занявшей весь северный угол кремля. В 1960 году псковские археологи освободили нижние ярусы Кутекромы от насыпи и частично восстановили верх. Сейчас, поднявшись на прежнюю высоту, увенчанная деревянным шатром и сторожевой вышкой, башня приобрела облик XVII века.

В стене, ведущей вдоль берега Псковы, в XV веке были сооружены две башни: Лубянская (она же — Снетная) и Средняя. Башня Средняя, поставленная псковичами в 1417 году, в том же году рухнула и была восстановлена лишь через два года.

На концах Перши (так называлась южная главная — стена Крома; слово «перши», или «перси» — по-древнерусски «грудь») были поставлены две квадратные башни: Смердья — над Смердьими воротами у берега реки Великой и Часовая — над Троицкими воротами у берега реки Псковы. Изнутри Крома ворота были защищены так называемыми захабами — узкими коридорами между высокими боевыми стенами. Если бы неприятель прорвался через внешние ворота, то защитники Крома могли уничтожить его в этих узких захабах.

Если войти в Кром через Троицкие ворота, то особым простором и светом поражают Вечевая площадь и Троицкий собор. Нынешний собор — четвертый храм этого имени на территории Крома. Первый, деревянный, по преданию, был построен еще княгиней Ольгой вскоре после того, как принявшая христианство княгиня возвратилась из Византии и посетила родные места. Если верить этой легенде, то тот первый, деревянный, собор был одним из древнейших христианских храмов в еще языческой Руси. В конце XII века его заменили каменным храмом, который был построен полоцкими или смоленскими мастерами. В 1362 году своды храма рухнули, а в 1365–1367 годах на его основании был возведен новый собор того же имени. Из летописи известно, что построил его псковский мастер Кирилл. Этот собор просуществовал более трехсот лет и был свидетелем и расцвета Псковской феодальной республики, и ее упадка. В 1682 году храм был разобран, а на его месте возведен существующий и поныне, четвертый по счету, собор.

Новый Троицкий собор был построен в традициях московского зодчества. Это канонический пятиглавый храм с тремя апсидами, имеющий верхнюю и нижнюю церкви и два небольших придела. Вход в главную церковь и приделы — с высокого крыльца, ведущего прямо на второй ярус храма. Собор дошел до нас с некоторыми переделками: в XVIII веке, когда из-за неравномерной осадки здания в его стенах появились трещины, церковное начальство распорядилось заложить проемы открытой галереи и укрепить стены контрфорсами. В XIX веке вместо крутого крыльца было сделано пологое, подходившее прямо к западной стене Крома. Соборная колокольня была возведена одновременно с самим храмом на основании Снетной башни; ее верхний ярус и шпиль были пристроены в начале XIX века.

Собор был не только церковным, но и государственным центром Древнего Пскова; свое государство псковичи называли «землей Святой Троицы» — по имени его главного собора. В стенах Троицкого собора хранились вечевые документы, грамоты, законы Псковской республики; здесь присягали на верность Пскову приглашенные Вечем князья.

 

Старый Изборск

Ни разу за всю историю врагу не удалось одолеть эту небольшую крепость! В «Повести временных лет», древнерусском летописном своде, Изборск впервые упоминается под 862 годом — в легендарном повествовании о призвании на Русь трех варяжских братьев-князей: Рюрика, Синеуса и Трувора. Последний будто бы и княжил потом в Изборске.

В XIV–XV веках Изборск — «молодший брат» Пскова — был стратегически важным пограничным пунктом, на основе которого сформировалась разветвленная система обороны псковской земли, узкой полосой тянувшейся с севера на юг вдоль западной границы Руси. Это был передовой форпост Пскова, его самая надежная военная опора. Находясь в непосредственной близости друг от друга и от опасной русско-ливонской границы, Изборск и Псков жили единой жизнью, оказывая друг другу взаимную поддержку.

Громкую славу приобрел Изборск в упорной борьбе псковской земли за свободу и независимость. Он не раз слышал свист вражеских стрел, грохот осадных пушек, звук боевых неприятельских труб, звавших на приступ его укреплений; не раз его оборонительные сооружения ощущали на себе удары стенобитных машин, каменных снарядов и пушечных ядер противника. Однако столь же неоднократно доводилось видеть Изборску и то, как вероломно напавшие ливонцы вынуждены были снимать осаду и с позором убираться восвояси, бросая под его стенами свои знамена и громоздкую осадную технику…

Свое стратегическое значение Изборск не утратил и позднее, в XVI веке, когда псковские земли окончательно вошли в состав Русского государства. По-прежнему тяготея к Пскову, он, как и раньше, служил ему надежным щитом, долгое время оставаясь надежным форпостом страны на ее северо-западной окраине.

Современное село Старый Изборск — преемник древней крепости, снискавшей себе громкую военную славу. Ее стены и башни и сейчас возвышаются над мирными крышами села.

Самую старую часть Изборска, его первооснову, составляет древнейшее Труворово городище — легендарное место поселения варяжского князя, представляющее собой небольшой остроконечный мыс высокого плато, вдающийся в широкую, уходящую на север Изборскую котловину, где находятся Городищенское и Мальское озера. Археологические раскопки показали, что славянское поселение на месте Городища появилось на рубеже VII и VIII столетий, то есть намного раньше, чем начальная русская летопись упомянула об Изборске и Труворе. Это было время освоения огромных пространств Восточно-Европейской равнины, именно в ту пору она стала застраиваться многочисленными городами.

Англо-саксонская монета времен Этельреда II (976-1016 гг.), найденная неподалеку от Изборска, а также арабские дирхемы IX–X веков, западноевропейские динарии X–XI веков и различные привозные предметы того же времени, обнаруженные в самом городище, убедительно говорят о том, что город Изборск в начальную пору своего существования стоял на торговом пути, шедшем из русских земель в Западную Европу и страны Востока, и имел широкие и продолжительные культурные и торговые связи как с киевскими землями, так и с более далекой Византией. В то же время Изборск, очевидно, был и сторожевым пунктом, контролировавшим дорогу, шедшую из Юрьева через Псков на Новгород. Его обороноспособность в ту пору может считаться весьма высокой: с востока мыс прикрывался Городищенским озером, вплотную подступавшим к его крутому склону; с северной и западной сторон мыса находился глубокий и обрывистый овраг; а с южной стороны, где мыс не имел естественных преград, изборские первопоселенцы отгородили его валом, с внешней стороны которого вырыли глубокий ров (остатки этих древних рва и вала сохранились на мысу до сих пор). Такая система укреплений хоть и была односторонней, рассчитанной на нападение врага лишь со стороны открытого пространства, но вполне могла противостоять существующей в то время тактике захвата населенных пунктов.

Размеры Изборска были тогда невелики: треугольная площадка городища занимает пространство всего лишь в 9600 квадратных метров. К концу XIII века город сильно вырос и «выплеснулся» за пределы Труворова городища, оброс посадом. В начале XIV столетия это был уже довольно крупный населенный пункт, который во время вражеских нападений, очевидно, не мог вместить всех посадских жителей. Поэтому в 1303 году, сообщает летопись, «Избореск поставлен бысть на новое место» — в полукилометре от прежнего, на каменистом мысу Жеравьей горы. Теперь с севера город был защищен отвесным обрывом, а с востока — крутым склоном.

Видимо, здесь сразу была поставлена деревянная крепость. В противном случае вряд ли в 1323 году изборский князь Остафий смог покинуть пограничный город и двинуться на помощь осажденному немцами Пскову, если бы сам Изборск в ту пору не был защищен надежными оборонительными сооружениями…

Отличительной особенностью изборской крепости во времена князя Остафия была ее единственная круглая каменная башня, именуемая Луковкой (она сохранилась до наших дней). В ней хранились оружие и боеприпасы, а наверху размещалась «сторожа» (стража), разжигавшая в случае опасности сигнальный огонь. В дальнейшем крепость достраивалась и перестраивалась и к середине XIV века была мощным оборонительным сооружением, взять которое противнику было уже не под силу.

 

Белое чудо на речке Нерль

Ну, не любил юный князь Андрей Боголюбский стольный град Киев! Нарушив волю отца, он сбежал из Киевской Руси в недавно основанный среди дремучих лесов городок Владимир-на-Клязьме… С этой странной выходки непослушного сына Юрия Долгорукого и начался расцвет Северо-Восточной Руси. Потому что, даже добившись титула великого князя, Андрей Юрьевич не пожелал жить в Киеве — древней русской столице, а всеми силами старался возвысить любимое Владимирское княжество.

Князь Андрей был храбрым и удачливым полководцем, он затеял войну с Волжской Булгарией и победил, а победив, построил в 1165 году «за одно лето» храм Покрова из тесаного белого камня — в честь победы и во славу Богородицы, заступницы и защитницы, которая хранила князя Андрея и молодое Владимирское княжество под своим Покровом.

Надо сказать, что большой православный праздник Покрова Богородицы, который уже много веков отмечают все православные русские люди, был установлен именно князем Андреем Боголюбским — как особый праздник Владимирского княжества.

Храм Покрова на Нерли был возведен неподалеку от княжеского села Боголюбова, на берегу реки Нерль, там, где она сливается с Клязьмой. Именно здесь суда, шедшие по Клязьме, поворачивали к Боголюбову — великолепно обустроенным княжеским хоромам, и белый храм на берегу должен был встречать их первым. Князь задал зодчим сложную задачу: выбранное им место находилось среди обширных заливных лугов. Поэтому сначала на берегу был насыпан и укреплен четырехметровый холм, а уже на нем, как на пьедестале, возводился храм.

Он целиком сохранился до наших дней; четырехстолпный, одноглавый, по стройности пропорций, изяществу силуэта, поэтичности архитектурного образа храм Покрова на Нерли представляет собой один из шедевров не только древнерусского, но и мирового зодчества. Эта небольшая церковь кажется почти скульптурным сооружением. Богатая декоративная резьба порталов, аркатурно-колончатый пояс и рельефы в верхней части здания еще усиливают этот скульптурный характер. Однако первоначально храм имел несколько иной вид: традиционная для русской архитектуры «луковка», венчающая его главу, возникла лишь в XVII веке, а до этого имела полусферичную форму; в нижней части храм был окружен примыкавшими галереями, делавшими строение более приземистым (они разобраны в XVIII веке).

Нелишним будет сказать и о том, кто выстроил эту чудесную церковь в сердце Древней Руси. Князь Андрей активно обустраивал и украшал не только свое Боголюбово, но и город Владимир. В княжестве, где шло большое строительство церквей и палат, работы хватало, и потому трудились там не только местные, владимирские, мастера, но и зодчие из города Галича. Может быть, эта большая строительная артель не справлялась с размахом работ, задуманных князем, или просто Андрей Юрьевич желал подчеркнуть мощь и политическое значение своего княжества, а только в помощь русским зодчим он пригласил мастеров из Европы. Их прислал владимирскому князю император Фридрих Барбаросса. Европейские строители, однако, вовсе не были учителями и наставниками древнерусских зодчих, а просто подключились к работе.

Вот уже девятое столетие храм Покрова на Нерли отражается в спокойных водах реки. Он невелик и не противостоит окружающему его пространству, не подавляет его, как средневековые соборы Европы, а будто вырастает из него, как дерево, как цветок… Храм легок и устремлен в небо, но в то же время органично слит с просторами русской земли.

 

Москва не сразу строилась

Говорят, когда занявший пустую и пылающую Москву Наполеон шел через Спасские ворота, у него с головы сама собой слетела треуголка. И неудивительно: ведь Спасские ворота — главные ворота Кремля с иконой Христа Спасителя наверху — считались священными, даже русские цари проходили через них с непокрытой головой. Московский Кремль был издревле окружен ореолом неприступности как «восьмое чудо света».

«Над Москвою — Кремль, а над Кремлем только небо» — гласит старинная поговорка. Расположенный на высоком левом берегу Москвы-реки, Кремль с самого начала, относящегося к временам легендарным и долетописным, был крепостью, защищавшей москвичей от многочисленных врагов. В ту далекую пору он назывался не Кремлем, а «градом». Название же «Кремль» стало употребляться не ранее XIV столетия.

В плане Кремль имеет форму треугольника. Ограниченный с юга Москвой-рекой, а с запада — речкой Неглинной, он первоначально занимал небольшую территорию в полтора гектара на юго-западной оконечности Боровицкого холма. Увеличиваясь, он рос в единственно возможном восточном направлении, продиктованном особенностями местности, и к концу XV века достиг современных размеров 27,5 гектара.

Древнейшие археологические находки в Кремле относятся ко II тысячелетию до нашей эры, когда на этой территории обитали финно-угорские племена. А первое поселение славян возникло здесь не позднее конца XI века.

По приказу Юрия Долгорукого в 1156 году здесь соорудили бревенчатую крепость — так называемый «детинец». Позже, в 1339 году, при московском великом князе Иване Калите, объявившем Москву «стольным» городом «всея Руси», был построен «град дубовый». Спустя всего несколько лет его дотла сожгли татары. На его месте по приказу великого князя Дмитрия, будущего героя Куликовской битвы, в 1367 году был возведен «град белокаменный». А через столетие с небольшим, когда Москва встала во главе объединенных русских городов, Иван III, принявший титул Государя всея Руси, приказал возвести стоящие и поныне стены и башни.

Кремлевские стены и башни были построены приглашенными в Москву итальянскими архитекторами в 1485–1495 годах. Кремлевские стены охранялись 19 башнями. Три круглые (Водовзводная, Беклемишевская и Угловая Арсенальная), поставленные по углам кремлевского треугольника, отличаются особой прочностью и для огнестрельного оружия той поры были неуязвимы. Шесть башен — проездные (Спасская, Никольская, Троицкая, Боровицкая, Тайницкая и Константино-Еленинская), а одна (Кутафья) — отводная или «стрельница»: в ней были устроены «вылазы», «погреба» и «слухи»; древний мост над рекой Неглинной соединял Кутафью с воротами Троицкой башни. Все башни выступают из стен, что увеличивало сектор обстрела. Прежде всех построена Тайницкая башня (1485), под ней был тайный подземный ход, ведущий к Москве-реке, а последней (1495) и самой высокой (80 метров) была Троицкая.

Общая протяженность кремлевских стен 2235 метров; они выложены из хорошо обожженного крупного кирпича, который назывался «двуручным», толщина их от 3,5 до 6,5 метра, а высота колеблется от 5 до 19 метров.

В самом центре Кремля находится Соборная площадь, на северной стороне которой стоит величественный Успенский собор (построен в 1475–1479 годах Аристотелем Фиораванти на месте одноименного собора XIV века). Иван III приказал итальянскому зодчему построить его по образцу Успенского собора во Владимире. Это был главный храм Руси: в нем оглашались государственные акты, приносили присягу верности Москве удельные князья, а позже короновались на царство русские цари. Ценнейшие иконы и фрески, среди которых знаменитая «Троица» и Владимирская икона Божией Матери, и теперь украшают его.

На бровке кремлевского холма расположен белоснежный Архангельский собор (построен в 1505–1508 годах архитектором Алевизом Новым) — усыпальница московских князей и русских царей. Собор принадлежит к жемчужинам русской сакральной архитектуры. Но после того, как в 1712 году Петр I перенес столицу в Петербург, российских императоров хоронили уже там.

Напротив Архангельского стоит Благовещенский собор, служивший московским князьям, а потом и царям домовой церковью. Он построен псковскими мастерами в 1489 году. Первоначально это был небольшой, стоящий на высоком подклете, трехкупольный храм, но после пожара, происшедшего в нем в XVI веке, он был перестроен, и теперь его венчают девять куполов. В иконостасе этого собора сохранились творения великих иконописцев средневековой Руси — Феофана Грека, Прохора с Городца и Андрея Рублева.

К собору примыкает фасад Большого Кремлевского дворца, возведенного в 1838–1849 годах по проекту Константина Тона. Он же построил и Оружейную палату — ныне старейший музей страны, где хранятся древнее холодное и огнестрельное оружие, боевые доспехи, а также экспонируются уникальные изделия из золота, серебра и драгоценных камней, редчайшая коллекция царской одежды и посуды. В нижнем этаже Оружейной палаты размещается уникальная выставка «Алмазный фонд России».

Ближе к Москве-реке находится древнейшая гражданская постройка Москвы — Грановитая палата. Она была заложена в 1487 году под руководством Марко Руффо, а завершена через четыре года Пьетро-Антонио Солари и составляла часть каменного дворца великого князя. Свое название палата получила по граненому камню — русту, которым облицован ее фасад. Зал Грановитой палаты имеет оригинальную конструкцию, известную на Руси и ранее: четыре его крестовых свода опираются на стены и могучий каменный столб в центре. Здесь происходили парадные дворцовые церемонии, прием иностранных посольств и заседания земских соборов. Иван Грозный праздновал здесь победу над Казанью, а Петр I — победу в битве под Полтавой.

Главенствующее место в архитектурном ансамбле Кремля занимает колокольня, за высоту (81 метр) прозванная в народе «Иваном Великим». В течение нескольких веков она господствовала над столицей, определяя ее силуэт (по царскому указу в Москве запрещалось строить здания, превосходящие ее высотой) и, помимо прямого назначения, служа еще и дозорной вышкой. Возвел ее в 1505–1508 годах итальянский зодчий Бон Фрязин, а столетие спустя колокольня была еще надстроена по приказу Бориса Годунова. В 1812 году уходящие из Москвы войска Наполеона пытались ее взорвать, но «Иван Великий» выстоял.

У подножия колокольни находится самый большой колокол в мире — Царь-колокол, отлитый около 1735 года Иваном и Михайлой Моториными. Царь-колокол имеет в диаметре 6,6 метра и весит 200 тонн. А по соседству с ним — другой уникальный памятник русского чугунного литья — Царь-пушка, в 1586 году отлитая в Москве на Пушечном дворе мастером Андреем Чоховым. Длина ее ствола — 5,34 метра, вес — 40 тонн, а калибр — 890 миллиметров. Пушка предназначалась для обороны Спасских ворот.

Многие столетия оставили свой след в истории Кремля. И трагический для России XX век оставил здесь свои отметины: в 1917 году Кремль расстреливали пушки большевиков, в годы советской власти некоторые из его храмов и зданий были варварски уничтожены, а в центре древнего архитектурного ансамбля возведено унылое и громоздкое здание Дворца съездов. Но несмотря ни на что в Кремле по-прежнему бьется живое сердце России, напоминая нам о великом прошлом нашей Родины.

 

Арбат-заповедное место

Эта небольшая московская улица столь знаменита, что вряд ли нуждается в представлении. Арбат и арбатские переулки описаны во многих повестях и романах, не говоря уже о множестве стихов и песен, им посвященных. В представлении москвичей XX века Арбат — драгоценный осколок старой Москвы. Но и в XIX веке он пользовался вниманием и любовью писателей. Знаменитый революционный анархист князь Кропоткин называл Арбат «Сен-Жерменским предместьем Москвы», а модный писатель второй половины прошлого века Боборыкин утверждал, что эта старомосковская улица таит много тайн и загадок.

Ученые, занимающиеся топонимикой (наукой о происхождении названий), до сих пор не пришли к единому мнению о том, что означает слово «Арбат». Наиболее распространенная версия сводится к тому, что имя этой местности возникло от арабского «рабат» — предместье. Но остается загадкой, как и почему к московскому предместью прицепилось арабское название…

Этот район стал заселяться в XIV–XV веках, здесь проходила дорога из Москвы на Смоленск, и возле нее стали возникать первые селения. Арбатская история была бурной и воинственной. В 1611 году, в Смутное время, у арбатской башни Белого города произошел ожесточенный бой москвичей с отрядом рыцарей, спешивших на помощь осажденным в Кремле польским шляхтичам. Спустя год здесь стояло лагерем войско Дмитрия Пожарского. Видел Арбат и французов, сначала победоносно вступавших, а через некоторое время торопливо бежавших из Москвы.

В XVIII веке Арбат был застроен усадьбами московской знати и превратился в одну из самых аристократических улиц столицы. Представление об архитектуре той поры может дать красивый старинный особняк с флигелями и внутренним двориком, сохранившийся до наших дней, под номером 37/2.

После пожара 1812 года Арбат перестраивается, здесь появляется множество дворянских особняков в стиле ампир. В одном из них, довольно скромном, некоторое время снимал квартиру Александр Сергеевич Пушкин. Именно здесь, в доме на Арбате, поэт устроил для друзей свой знаменитый «мальчишник» — прощание с холостяцкой жизнью — и сюда после венчания он привез красавицу-жену Наталью. Сейчас в этом доме находится музей-квартира Пушкина.

К концу века улица приобретает более деловой и торговый характер. По ее звонкой булыжной мостовой начинает ходить конка. А на рубеже XX века здесь один за другим возводятся так называемые «доходные дома» — многоэтажные гиганты, квартиры в которых сдаются внаем. Самый примечательный из них — дом под номером 35, похожий на средневековый замок, — построен в 1913 году (архитекторы Н. Архипов и В. Дубовский). Это самый большой дом на Арбате.

Соседствуя с громадами высотных домов на Новом Арбате, Старый Арбат сохраняет свой старомосковский колорит и неповторимость. Его в большинстве своем невысокие и живописные дома, не подавляющие человека, а соразмерные ему, создают особую и вполне уютную среду заповедной улицы. Реставраторы вернули арбатским домам облик, который они имели в начале века: обновлены фасады, восстановлены утраченные детали, лепнина и портики. Пестрая гамма фасадов, контрастно окрашенных в различные тона, делает улицу празднично-нарядной.

К сожалению, проведенная в 80-х годах реконструкция улицы «наградила» ее целой рощей чужеродно выглядящих здесь архисо-временных фонарей, что породило не слишком веселую шутку о том, что «Арбат офонарел»… После реконструкции Арбат стал первой пешеходной улицей Москвы.

 

Царское село под Москвой

Побывав в Москве, французский композитор Гектор Берлиоз написал в своих мемуарах: «Ничто в жизни так не поразило меня, как памятник древнерусского зодчества в селе Коломенском. Многое я видел в своей жизни, многое поражало меня и вызывало восхищение, но время, древнее время в России, оставившее свой памятник в этом селе, было для меня чудом из чудес. Я видел и Страсбургский собор, строившийся много веков, и Миланский, но, кроме множества налепленных украшений, ничего в них не нашел. А тут передо мной предстала красота целого и все во мне дрогнуло… Это какой-то новый вид архитектуры, и в нем была гармония красоты и таинственная тишина. Я видел стремление ввысь и долго стоял ошеломленный…».

Так в прошлом веке отозвался французский музыкант о знаменитой церкви Вознесения в Коломенском. Надо сказать, что это белое чудо поражало не только гостей-европейцев, но и своих. В 1532 году русский летописец записывает: «Бе же церковь та велми чюдна высотою и красотою и светлостию, такова не бывала прежде на Руси».

В каменной архитектуре XVI века искания нового национального стиля наиболее полно выразились в строительстве столпообразных шатровых храмов. Церковь Вознесения в селе Коломенском является самым выдающимся произведением русских зодчих. Не верится, что церковь построена из кирпича: белоснежная, она стоит на самом краю обрыва, будто паря над Москвой-рекой. При высоте 62 метра и мощных трехметровых стенах она могла бы просто превратиться в огромную каменную глыбу, но древний московский зодчий — Петрок Малый — каким-то таинственным образом сумел сохранить присущую деревянной шатровой архитектуре легкость силуэта. Белокаменные «бусы» на шатре, пилястры с резными капителями, килевидные кокошники — во всем чувствуется замысел зодчего придать своему творению устремленность к небу, к Богу.

Внутреннее пространство церкви просторно и, благодаря оригинальному устройству окон, наполнено светом и воздухом: снаружи окна расположены на каждой грани четверика, окнами прорезан и шатер. Церковь построена в форме гигантского столпа и не имеет внутри ни колонн, ни столбов. Старая московская легенда утверждает, что церковь Вознесения была построена по зароку: Василий III поклялся построить храм, если родится наследник; и после рождения царевича Ивана (будущего Грозного) в великокняжеском селе Коломенском и была возведена эта церковь. Надо сказать, что, начиная с Ивана Калиты, и великие князья, и русские цари времен Московского царства Коломенское любили, но история его началась сотней лет раньше.

В 1237 году защитники осажденной ордой Батыя Коломны в одной из ожесточенных схваток убили Кулькана — сына самого Чингис-хана. Мстя за его смерть, Батый приказал уничтожить всех до единого жителей города. Город был взят, началась кровавая резня. Старинное предание говорит, что лишь нескольким семьям удалось выбраться из залитого кровью города. Месяц бежали они от родимых мест и остановились в подмосковных лесах, на берегу реки. Поселившись здесь, коломчане стали именовать свое село Коломенским, а в духовных грамотах 1336 и 1339 годов говорится, что оно уже принадлежало великому Московскому князю Ивану Калите.

Церковь Вознесения хранит много тайн. Именно здесь 15 марта 1917 года была найдена последняя чудотворная икона Богоматери. И именно здесь, как полагали и полагают некоторые ученые, следует искать знаменитую библиотеку Ивана Грозного. Ведь именно сюда, в Коломенское, 3 декабря 1564 года царь выехал на богомолье, прихватив с собой казну и наиболее важные реликвии. Прибыв в Коломенское, царь из-за «беспутья» простоял здесь две недели, а когда погода установилась, он, минуя Москву, отправился в Александровскую слободу, откуда направил оставшимся в Москве боярам и духовенству послание, в котором обвинил их в измене и наложил на них свою опалу.

В 1911 году именно отсюда, с подклета (нижнего этажа) храма Вознесения ученый-спелеолог Игнатий Стеллецкий начал поиски пропавшей библиотеки Ивана Грозного. Он успел найти под храмом потайной подземный ход и множество подземных хранилищ, но начавшаяся вскоре Первая мировая война, а потом революция помешали его работе.

 

Как во городе во Муроме…

На высоком берегу Оки, отражаясь в спокойной глади реки, вот уже пятый век стоит чудесная церковь Косьмы и Дамиана — маленькая жемчужина старого русского зодчества. Построение ее связывается с походом царя Ивана Грозного на Казань и относится к 1556–1565 годам.

Муром — древний город. Здесь, «в заповедных и дремучих страшных муромских лесах», безобразничал-посвистывал когда-то Соловей-разбойник; здесь, по свидетельству былин, родился знаменитый Илья Муромец — калека, тридцать три года сиднем просидевший на печи, а потом ставший могучим русским богатырем и победивший Соловья-разбойника…

Муром был древнейшим центром большого Муромо-Рязанского княжества. Но княжество это, и особенно сам Муром, было пограничным и чаще других подвергалось набегам и опустошениям. Когда в начале XVI века Рязанское княжество утратило свою самостоятельность, именно Муром стал играть важную роль в восточной политике Московского государства. Во время Казанского похода Ивана Грозного этот город был важным стратегическим пунктом. С этим временем легенда связывает построение шатровой церкви Косьмы и Дамиана.

Хотя шатер ее не сохранился, муромская церковь удивительным образом напоминает знаменитый московский храм Покрова на рву (Василия Блаженного), построенный в ту же эпоху. Поэтому многие исследователи предполагают, что и московский, и муромский храмы выстроены одним и тем же зодчим — Постником Яковлевым.

Формы церкви тонки и изящны. Переплетающиеся «готические» кокошники, а также ребристый шатер делают памятник уникальным.

 

Кремль на Волге

Московский Кремль известен всем. Но не все знают, что кремль — древнерусское защитное сооружение — был приметой почти каждого княжеского города Древней Руси.

Нижегородский Кремль стоит на холме при впадении Оки в Волгу. Выстроенный еще до монгольского нашествия, он несколько столетий тихо ветшал, потеряв свое оборонительное значение. Но в конце XV века Московское государство начинает создавать новую систему крепостной обороны, в которую входит и он, прикрывая Русь с востока. С этой целью в 1500 году здесь, на месте старого деревянного, начинает строиться могучий каменный кремль, вобравший в себя и все древние постройки. Неправильный многоугольник его мощных стен длиной почти два километра включал в себя тринадцать четырехъярусных башен, он охватывает мыс при впадении Оки в Волгу и спускается вниз по склону, образуя грандиозный ансамбль. Со стороны Волги эта ступенчато громоздящаяся система стен, башен и кремлевских соборов и сейчас выглядит очень внушительно. Высота стен с зубцами достигает двенадцати-пятнадцати метров, толщина их в основании — около пяти метров. Самая высокая из башен — Часовая — служила сторожевым пунктом и была оснащена башенными часами. От нее через Северную башню шел спуск к воротной Ивановской башне, через которую шло сообщение с нижним посадом.

Нижегородский кремль мало чем уступает Московскому. Он строился с расчетом на новую — артиллерийскую — систему обороны и уже в 1505 году был готов дать пушечный отпор любому врагу. Его стены и башни мало менялись со временем, но ветшали старые постройки в кольце его стен, приходили в ветхость и древние соборы. В 1628–1631 годах один из них — Архангельский был перестроен нижегородским мастером Лаврентием Возоулиным в шатровый храм, который стоит и доныне. Новый собор унаследовал от старого три притвора, а шатровый верх был данью старой русской традиции: на Руси шатровыми храмами отмечались победы русского оружия. Шатер Архангельского собора воздвигнут в память победы русского ополчения над поляками в 1611–1612 годах. В настоящее время в соборе находится гробница с прахом Козьмы Минина.

 

Огромный собор маленького города

От домонгольской Рязани до нашего времени не сохранилось ни одного памятника архитектуры, так как в 1237 году город был разграблен полчищами Батыя. Однако перенесенная на новое место столица Рязанского княжества со временем снова ожила, обстроилась и, забыв о прежних бедах, принялась жить дальше.

В XVII веке митрополит Илларион задумал построить в Рязани Успенский собор. Два крупных русских зодчих того времени — Яков Бухвостов и Осип Старцев — боролись за право его создания, не гнушаясь даже интриг и наговоров друг на друга. Дело, говорят, едва не дошло до драки. Причины, по которым митрополит отдал предпочтение Якову Бухвостову, нам неизвестны, но история показывает, что он не ошибся в своем выборе: небывалые размеры и красота Успенского собора, воздвигнутого в 1693–1699 годах в стенах Рязанского кремля, рядом с архиерейским домом, потрясли воображение современников.

Пятиглавый и шестистолпный Успенский собор был достаточно традиционен для русского зодчества, но его колоссальные размеры и высоко поднятая круговая площадка-гульбище делают этот рязанский храм уникальным. Наличники окон и порталы входов собора с тончайшей ажурной резьбой отличаются редким изяществом форм, нигде не повторяющихся. Стены из красного кирпича контрастно украшают белокаменные детали, придавая храму неведомую доселе живописность.

Большое впечатление производит и внутреннее пространство собора, разделенное четырьмя могучими колоннами-столпами. Роскошный резной иконостас Успенского собора является выдающимся памятником русского резного дела. Этой удивительной и грандиозной постройкой Рязань была «включена» в историю русской архитектуры.

 

Откуда в Калуге «Римский виадук»?

«Во всей России нет, вероятно, другого такого памятника, как этот. Когда в центре старого русского города видишь римский виадук, испытываешь потрясение. Откуда он здесь, в центре России? При виде этого моста, невыразимо огромного, начинаешь понимать, мечтой о какой архитектуре жила эпоха, и радуешься, что эта мечта осуществилась в обыкновенном русском городе…», — писал о калужском Каменном мосте один из исследователей истории архитектуры.

Этот мост был перекинут через обширный и глубокий Березуйский овраг, по краю которого еще в начале XVII века проходила граница города Калуги, обозначенная стеной городского кремля. Большой Каменный мост соединил центр города с одним из самых древних районов калужской застройки — Завершьем, население которого издавна враждовало с жителями кремля и посадов.

Большой Каменный мост построен в 1777–1780 годах по проекту губернского архитектора Петра Романовича Никитина.

Зодчий поставил его на пятнадцати могучих каменных арках. Три из них (в центре) выведены в два этажа. Длина моста — сто пятьдесят метров, а высота — более двадцати пяти. Первоначально предполагалось перекинуть через овраг не один, а целых три моста, но даже в пору экономического расцвета Калуги казна и «отцы города» не смогли выделить таких значительных сумм. Ведь в конце XVIII — начале XIX века город довольно широко реконструировался и обустраивался, на очереди было еще и строительство Гостиных рядов и Троицкого собора…

Более двухсот лет Каменный мост верно служит городу, хотя и не был рассчитан на те транспортные нагрузки, которые легли на него в наши дни (по нему проходят почти все маршруты калужского троллейбуса). Калужане любят свой мост, который «по совместительству» выполняет еще и роль городской «смотровой площадки»: с него открываются плавные холмы Русской равнины и широкие заокские дали, где новые высотные кварталы Правобережья по-соседски мирно стоят рядом с избами и церквями пригородных сел.

 

Старые ворота Сибири

О городе под названием Верхотурье услышишь нечасто. Здесь нет промышленных гигантов, оживленные транспортные магистрали лежат в стороне от него. В редком туристском путеводителе можно отыскать про него две-три строчки. Будто бы так себе город — обычное захолустье на севере Свердловской области: разбитые дороги, дома и домишки, унылые и скучные административные здания советской поры… Но над всем этим неуютом маленького уральского городка возвышается огромный и величественный храм, мощный, но не лишенный своеобразного изящества, он отдаленно напоминает Храм Христа Спасителя в Москве. Крестовоздвиженский собор Николаевского монастыря — по величине второй в стране, больше него только величественный Исаакий в Петербурге. Откуда здесь, в затерянном среди уральских далей городке эта громада?

Первое упоминание о Верхотурье относится к 1598 году. Начало городу положила новая дорога из России в Сибирь. Прежний путь через город Чердынь на Вишере был чрезвычайно длинным и трудным, и Московское правительство, озабоченное доставкой товаров из покоренной Сибири, искало новые пути. Житель села Верх-Усольки Артемий Бабинов спроектировал прямую дорогу посуху не через Чердынь, а через Соликамск — она сократила путь из Москвы в Тюмень на тысячу верст.

В прежние времена селения возникали и строились вдоль рек. Путь же, предложенный Бабиновым, был «суходольным», а стало быть, шел по безлюдной местности. В связи с этим устройство новой дороги требовало строительства новых населенных пунктов. Так появились селение Верх-Яйвинское и на реках Павде и Ляле посты стрельцов, охранявших провозимые по новой дороге товары. А на сибирской стороне Уральских гор, там, где Бабиновская дорога упиралась в реку Туру, был заложен новый город Верхотурье — на месте древнего городища Неромкуру, существовавшего тут чуть ли не со времен неолита.

В 1604 году по приказу Бориса Годунова в городе был основан Николаевский мужской монастырь, где впоследствии, на рубеже XIX и XX веков, вырос могучий Крестовоздвиженский собор.

Почти двести лет процветало Верхотурье — таможенный центр, единственный разрешенный путь в Сибирь. Но связанное с реформами Петра I преобразование Урала изменило край, центрами становятся города-заводы Пермь, Екатеринбург, Невьянск, Нижний Тагил. И хотя еще ведется каменное строительство верхотурского кремля, начатое в 1703 году, новые экономические пути уже обходят город стороной, он теряет свое значение. К середине XVIII века становится ясно, что Верхотурью уже не догнать новые, стремительно растущие уральские города. И, подобно тысячам других таких мест, возникших по необходимости, но с течением времени утративших свое значение, пребывать бы городу в безвестности, если бы в 1696 году Тобольский митрополит Игнатий не открыл святые мощи Симеона Праведного, прозванного Верхотурским. Популярность этого святого в народе была источником процветания Николаевского монастыря, а вместе с ним и города Верхотурье, который становится значительным религиозным центром Зауралья.

Строительство церквей здесь началось вместе с основанием города. Первым, в 1598 году, возникает деревянный Троицкий собор, сгоревший в 1680 году. Новый, также деревянный, просуществовал до 1703 года, а затем был разобран и на его месте заложен каменный, существующий и сейчас. Вторым деревянным храмом в Верхотурье является Спасо-Воскресенская церковь, возникшая в 1615 году, а в 1768 году ставшая каменной. Позже выстроены Покровская Одигитриевская церковь, что за Турой, Знаменская в Ямской слободе и Успенская, действующая и в наши дни.

Николаевский монастырь в 1625 году был обнесен деревянной стеной с башнями, а в центре его был выстроен Николаевский храм, куда 12 сентября 1704 года были перенесены мощи Симеона Верхотурского. В тридцатые годы нашего века он разделил печальную участь большинства храмов русской земли и был уничтожен.

Сами жители города считают, что святой Симеон Праведный долгое время охранял это место от бед. Ведь более двухсот лет, несмотря на то, что Бабиновская дорога уже потеряла свою необходимость и экономическое значение города упало, Верхотурье тем не менее процветало. И лишь во времена тотальной борьбы с религией, когда мощи святого были вывезены из Верхотурья, город пришел в упадок и приобрел свой нынешний унылый облик.

 

Европейский блеск подмосковного села

«Украсив село мое Останкино и представив оное зрителям в виде очаровательном, думал я, что совершив величайшее, достойное удивления и принятое с восхищением публикою дело, в коем видны мои знания и вкус, буду я всегда наслаждаться покойно своим произведением…», — писал граф Николай Петрович Шереметев в завещательном письме своему малолетнему сыну.

Екатерининскому вельможе, повидавшему Версаль, беспечному хозяину несметных богатств, было под силу воздвигнуть на месте скромной старой усадьбы роскошный дворец и обратить его в музей. Но известность Останкина началась не с него.

В XVI веке Останкино под именем «Осташково на суходоле» принадлежало немцу Орну, потом входило в вотчину думного дьяка Василия Щелкалова — знаменитого слуги Ивана Грозного. Но в 1601 году по государеву указу поместье отдано князю Черкасскому.

Князья Черкасские владели Останкином почти полтора века, передавая его по наследству. В 1742 году скончался последний из князей Черкасских, Алексей Михайлович, канцлер, сподвижник Петра, а его единственная дочь княжна Варвара Алексеевна принесла в своем богатом приданом поместье графу Петру Борисовичу Шереметеву. Но новые хозяева предпочитали Кусково, украшали его и в нем проживали.

Останкинская усадьба при Черкасских вряд ли была особенно богата и хороша. Первые распоряжения по обустройству и обновлению Останкина относятся к 1789 году, когда граф Николай Петрович вступил в права владения. Первыми были устроены пруды. Теперь от них не осталось и следа, но когда-то они очень оживляли однообразную, плоскую местность и служили местом развлечения гостей: их катали на маленьких лодочках вдоль разнообразно иллюминированных берегов.

Усадьба стояла в лесу; он обрамлял границы парка и окружал пруд перед домом, сливаясь с Марьиной Рощей и продолжаясь до Москвы. По ночам графские гусары и егеря ездили тут дозором, охраняя дорогу от непрошеных гостей. Леса закрывали подъезжающим вид на дворец и мешали с останкинских балконов любоваться на Москву.

Начатая еще в 1796 году отделка Останкинского дворца заканчивалась с поспешностью к особо торжественному случаю — приему царя. Граф Николай Петрович Шереметев был другом детства Павла I. Известно, что императрица Екатерина II не любила своего сына и не благоволила к тем, кто сохранял ему преданность, но Шереметев никогда не изменял своих добрых чувств к Павлу. «Спеши как можно скорее и не теряй не минуты, — пишет он своему архитектору. — Жаль, когда не поспеешь и тем помешаешь мне принять дорогого гостя». И наставляет: «Для резной работы посторонних работников не нанимать, а справлять оную своими мастерами со всяким успехом».

И действительно, среди шереметевских крепостных художников были талантливые мастера. Не говоря об архитектурных созданиях в Останкине — самом дворце, павильонах и беседках в парке, вспомним украшающую его мебель. Останкино — настоящий музей деревянной резьбы: все его двери, карнизы, наличники и окна покрыты тонкими и затейливыми деревянными узорами, которые поражают беспрестанной новизной. Нигде — ни в России, ни за границей, пожалуй, не встретить подобного ни по характеру, ни по количеству убранства дома.

Наряду с произведениями собственных художников Останкинский дом украшается всевозможными предметами искусства, выписанными из-за границы. Еще во время своего заграничного путешествия в 1769–1773 годах, когда граф Николай сначала изучал науки в Лейденском университете, а затем учился жизни при пышных европейских дворах, он посылал в Россию целые транспорты с приобретенными скульптурами и картинами. Так появились в подмосковной усадьбе бесчисленные мраморные и бронзовые бюсты и фигуры, которые украшали комнаты нижнего этажа, вестибюль, лестницу и галереи, а также были расставлены в парке.

Громкой славой пользовались картинные галереи Шереметева. Для одной из них был устроен большой зал в Останкинском дворце. Увы, после нашествия в 1812 году французов от этих картин остались только осиротелые рамы, но граф Николай Петрович не дожил до этого печального часа. Он умер в 1809 году, последние годы его жизни были трагичны и прошли вдали от некогда любимого и дарящего счастье Останкина. Устроитель великолепного останкинского театра, актерами которого были его крепостные, граф влюбился в талантливую юную актрису Парашу Жемчугову и в 1800 году женился на ней. Счастье их не было долгим: через три года молодая женщина умерла, оставив Николаю Петровичу сына. Шереметев перебрался в Петербург, бросив свою усадьбу, где все напоминало ему о былом и уже невозможном счастье.

Сейчас в усадьбе находится знаменитый Музей русского крепостного искусства.

 

Знаменитые столбы

В Восточной Сибири, на высоком берегу Енисея, стоят удивительные скалы, будто подпирающие небо. Это знаменитые Красноярские Столбы. Высокие и узкие, они, действительно, похожи на столбы. Природа создала эти странные скульптурные изваяния около 450 миллионов лет назад: расплавленная магма, которая напирала из глубин Земли, не сумела прорвать земную кору, а лишь приподняла верхние слои известняка и песчаника и застыла в извилистых трещинах. За миллионы лет эти непрочные слои разрушились под действием воды и ветра, освободив отформованную твердую горную породу самых различных и странных форм. Сложенные из розовых гранитов, эти удивительные скульптуры вздымаются над тайгой почти на сотню метров, и каждая имеет свое название. Пожалуй, самая занятная из них — скала по имени Дед. Она действительно напоминает сердитого старика. Вокруг него расположились и «родственники»: Бабушка, Внучка, Прадед. Есть здесь и диковинные птицы и звери, фантастические нагромождения уже совсем неземного вида…

Теперь этот район тайги в восточных отрогах Саянских гор является природным заповедником, где на относительно небольшой территории (470 квадратных километров) будто бы специально собрались все представители растительного и животного мира Сибири.

Здесь водятся лоси и маралы, песцы и соболи… Несмотря на то, что заповедник охраняется, его непосредственная близость к городу (Столбы находятся в 7 километрах от Красноярска) породила ставшую традиционной для молодого поколения красноярцев и довольно опасную забаву: юные удальцы, именующие себя «столбистами», с риском для жизни штурмуют эти скалы, причем без снаряжения и страховки.

У некоторых из них особым шиком считается подняться по отвесной скале с самоваром и раскладушкой и, с комфортом расположившись на каменном пятачке в вышине, попить чайку…

 

Славное море — священный Байкал

Среди озер нашей планеты озеро Байкал является одним из самых удивительных и поистине уникальных. Расположенное в горах Восточной Сибири, оно тянется узким серпом с северо-востока на юго-запад на 636 километров, а ведь это примерно такое же расстояние, как от Москвы до Санкт-Петербурга. Наибольшая ширина Байкала 79 километров, а площадь озера 31,5 тысячи квадратных километров — приблизительно равна размерам таких европейских стран, как Бельгия или Нидерланды.

Среди озер планеты Байкалу по величине принадлежит восьмое место, но по глубине (1620 метров) ему нет равных — это самое глубокое озеро мира. Даже некоторые моря уступают ему. В Байкале содержится почти 20 процентов всех земных запасов пресной воды — 23 тысячи кубических километров! Байкал может вместить в себя и всю воду Балтийского моря, в нем поместится вода всех пяти американских Великих озер. А также нет на Земле озера, вода в котором была бы прозрачнее байкальской.

Множество рек дают озеру свою воду; кроме больших и полноводных Селенги и Баргузина, в него, как недавно подсчитали ученые, впадают еще сотни рек. А вытекает лишь одна-единственная — могучая Ангара. На Байкале около тридцати островов, впрочем, довольно мелких; лишь остров Ольхон выделяется среди них: его площадь равняется 730 квадратным километрам.

Байкал — самое старое озеро на нашей планете, оно начало формироваться около 30 миллионов лет назад, и уже более миллиона лет очертания его берегов неизменны.

Животный мир озера уникален, он насчитывает более 1500 видов, причем более половины из них водятся только здесь. Одних только рыб в Байкале — 49 видов (то есть больше, чем в некоторых морях), и большинство из них — коренные «байкальцы».

Это гигантское водохранилище благотворно влияет на окружающий климат: летом Байкал умеряет жару, а зимой противостоит суровым сибирским морозам, делая резко континентальный климат более мягким. Удивительно, но солнечных дней в году здесь больше, чем в некоторых курортных районах Черноморского побережья.

 

Чудеса, да и только!

 

Стул для великана

На Аландских островах, лежащих в Ботническом заливе между Финляндией и Швецией, в местечке, называемом Еккере, рядом с почтой стоит великанский стул высотой около 10 метров. Давно стоит — с прошлого века, когда Аландские острова вместе с Финляндией входили в состав Российской империи. Великанов в Еккере ни тогда, ни сейчас не наблюдается, и что сей стул означает, для каких целей и кем он был некогда построен, остается загадкой…

Аландцы происхождение своей странной достопримечательности поясняют весьма туманно: мол, это наследие Российской империи, она такая большая была, а Аланды — такие маленькие… Но, скорее всего, империя тут ни при чем, а просто кто-то из местных жителей когда-то решил побаловаться.

 

Остров Крк

Это странное название носит небольшой остров в Адриатическом море, принадлежащий Хорватии. Некогда римляне, чьи дороги прошли по всей Европе, в том числе и здесь, называли его Курикорум — по имени давно исчезнувшего средиземноморского народа. Видимо, народ этот занимал и лежащий неподалеку остров Корфу, который в древности греки именовали Керкира.

С хорватского же слово «крк» переводится просто: «загривок».

 

Не пугайтесь — это музей!

В одном из городов Таиланда из стены роскошного отеля торчат крыло и фюзеляж самолета, как бы врезавшегося туда, не рассчитав высоту… Непосвященных эта картина может напугать, но на самом деле никакой катастрофы не было! Это всего лишь вывеска одного из знаменитых во всем мире «Музеев Рипли».

Австралийский путешественник Роберт Рипли, в начале века странствуя по свету, собирал всяческие курьезы и необычные вещи, а также фотографировал необычных людей. В его коллекции есть и самые высокие, и самые толстые. Во многих странах мира есть «Музеи Рипли», которые представляют собой что-то вроде кунсткамеры и, в сущности, являются предшественниками «Книги рекордов Гиннесса».

 

Следы динозавров

На западе Австралии палеонтологи обнаружили тысячи окаменевших следов древних ящеров. Это крупнейшее в мире скопление отпечатков лап различных видов динозавров, живших на нашей планете 115–120 миллионов лет назад. Ученые хранят в тайне координаты этого места, поскольку боятся нашествия незваных гостей — любопытных туристов и, что еще страшнее, контрабандистов, которым ничего не стоит выпилить куски окаменевшего грунта со следами и переправить их в США или Западную Европу на продажу (как уже случилось несколько лет назад с отпечатками лап бронтозавра).