На газетном киоске табличка:

«Вас обслуживает киоскёр Сара Григорьевна Маматкадзе».

Я обратился к даме-киоскёрше:

— Сара Григорьевна…

— Я — Белла Григорьевна. Знает весь курорт. Вам нужна сестра? Так она уехала отмечаться за холодильник ЗИЛ.

— Извините, Белла Григорьевна. Мне «Правду» и «Спорт».

Белла Григорьевна лениво бросила медяки, предоставив нам самим забрать газеты в порядке самообслуживания.

Мы с удовольствием сошли с асфальтового островка со стеклянным маяком культуры. Приятно чувствовать под пятой чуть-чуть податливую землю! Этого у нас не понимают. Под тяжёлыми катками чёрное, каменное тесто неумолимо расползается по дорожкам парков и скверов. По серой лаве гулко, по-чужому, стучат каблуки.

Зачем это в кусочках городского леса?

Мало ли этих «почему». Пусть об этом пишут пенсионеры.

— Папиррэсы! Папиррюсы! Папирасы! Папирусы! — разрезал воздух крик словно бы какой-то экзотической птицы.

От неожиданности мы с Рушницким остановились.

— Амат! Уйди! Трещишь мою голову, — раздался раздражённый голос Беллы Григорьевны.

— Там твой торговый точка. Здэс мой торговый точка. Касса разный. Чего шумишь, сестра! — птичьим ломающимся голосом ответил ей сидящий у наших ног с набором папирос смуглый юнец. Он дал устрашающую дробь щётками по сапожному ящику, подбросил их и, как живых рыб, поймал в воздухе.

— Здэлаэм машина — вжжик Москва. Будем там торговый точка, — тарахтел предприимчивый мальчик, быстро наводя блеск на моих ботинках.