Во мне желание будила ты порой: Тот сон и я, плененный тайной, Лишь гость, лишь гость я твой случайный! Услышишь ли ты голос мой? И в темноте небесной ночи Твои сверкают и мне очи. И гасну я, и разгораюсь, Порывами любви пленяюсь… И забываюсь я – порыв любви Во мне, во мне желанье утоли…

Приди ко мне: под сенью вдохновенья, Моя поэзия, где царствует мгновенье. И тихий шум дубров, и пение ручья, В тиши услышу песню соловья… И Музе сладостны мои воспоминанья, И весь я окружён отеческим вниманьем.

Увижу ли ту скромную обитель, Где я живу душой – не вступит искуситель. Отдохновение ищу себе порой, И сладок для меня и шум, морской прибой… Я сладострастье пил – и красотой пленяясь, Порывами любви невольными смущаясь, Я забывал тревоги прежних дней, И сон желание будил во мне сильней…

Я верю, я влюблён – таинственный покой, Томительный обман, ты не играй со мной. Увижу ли твоё очарованье, Я полон весь неистовых желаний… И мыслью о разлуке я томим. Когда ты вдалеке, и я один.

О, как тобой я покорён! И сладость чувств внушает тихий сон, Когда во тьме бессонной ночи Луна приветствует тот сумрак полуночи, И я томлюсь от бешенства желаний, И ночь идёт, неся собой страданье…

Я твой тореадор – ты – пленница моя, И мимолётным ли виденьем счастлив я, Когда в пылу страстей, невыразимой муки Твои ко мне протянутые руки. О, как мучительно я болен, и тогда, Когда ты именем моим меня звала…

Немой свидетель полуночи, Твоих небес живые очи, Не смог сдержать порыв, прости, О встрече, той, что впереди… И незагаданным желаньем Ты мне шепнула на прощанье, О встрече, той, что впереди. О, ангел! Слово повтори…

Небес Луна, беззвучна, ночь полна Святым очарованьем. Всё тяготеет тьма, и сонные луга Взрослеют ожиданьем… Ты памяти прости, ты мне не измени, И долготы разлуки, И древних черт легли на сонные холмы Прелестнейшие звуки…

Мой тихий стих – и робкий, и унылый… О, если б он сердца пленял неведомую силой! Я отдал б всё за то, что и тогда, в тиши, Твои, твои мне слышались шаги! Я не посмел бы требовать расплаты, Твои шаги и речи были б святы. Я забывался, но пленённый тайной, И тихий, робкий гость – и лирою случайной Я перестал бы видеть в ней себя, И тайных грёз исхода бытия…

Хоть и нескромен стих порою, Но всё же вымолить я смог Твоё небесное виденье, Я предаваться страсти мог! Когда порою стих находит, Неволею небес горя, Моей рукой как будто водит — В моей руке-твоя рука…

Печальный кипарис, ночной прохладой мгла, И в памяти встают слова, слова, Что так безумно и дарили мы друг другу. Ночная мгла повержена испугу — Ты в тишине сказала мне: «Прости…», О, как тобой повержены последние мечты! И роза – символ кратких встреч, разлукой, Мне память о тебе – сердечной мукой. Не залечить мне сердца – ничего, Оставлю в памяти я сердца своего.

И вечер знойный нас пленял, Своею знойностью спокойной. Небес покров был нежно-ал Своею алостью нестойкой. Ты говорила о былом, И слёзы горькие роняла — Я неспокоен был собой, И тишина нас окружала… В молитве разной сладок час, Когда душа свободы просит. На берега, пустынный вал, Волна находит и уносит… И вечер был так нежно. ал, И ты молитвой повторяла, Что миг любви уже прошёл, И всё же, ты меня прощала…

Любовник Музы, робкий, нежный, Нет, не потеряны надежды Сурово стих мой возвести, Себя молитвою простить. И тайный смысл, мне ропот ясен — О, как порою стих прекрасен, О том, об этом, о былом, И вспоминать буду потом, Как Музы девственной Харит, Во мне волнение бежит…

Небрежных волн невольное дыханье, Как неземно мне их очарованье — И как порой волнуются слегка Плывущие по небу облака…

Когда в лазуре голубой Смеётся Солнце и играет, Я полон призрачной тоской — Меня поэзия пленяет… Когда на сумрачном покое, Волнует море берега — Я полон чувства неземного, Моя душа зовёт тебя: «Приди, приди мой друг нежданный, Среди непрошенных вестей — Я весь тобою, весь желанный, Приди, утешь меня скорей…»

Я помню звук небесной речи, Я помню отблеск тех очей, Что осторожно рассказали, Мне то, что ты была ничьей. Я помню небо голубое, И тихий плеск весла в пруду — Какое нежное томленье, Непостижимое уму… А ночью звёзды нам сияли, Синел огромный небосвод — Ты помнишь, мы в саду стояли, И время, что прошло – не в счёт!

Ты мне велишь открыться пред тобою, Незнаемый, дерзал я обожать — Одна лишь страсть повелевала мною — Тебя собой не смел я удержать… Дни юности текли в беседе вольной, И я, собой, любовник недовольный, Как много я постиг, как много я узнал! И ту игру твоих похвал… И разумом, и сердцем окрылённый, Я забывался, негой искушённый, И я готов платить немыслимую дань, Когда ты ото сна сказала мне: «Восстань, Возьми свой меч, иди на бой, а лиру Неси к ногам свободному кумиру…» Я лирой пел – и путник оробелый, И близ тебя он царствует, он смелый, Но я… но я…

Я хладно пил из чаши сладострастья, Мной не потерян тот порыв любви — Тобой пленён, минутою ли счастья, Я предавал забаве той мольбы… Прелесница! И ты пленить сумела. Твой гибкий стан, отвергнуть ты не смела, Всё то, и чем я болен был тобою, Во мне желание будила ты порою — Когда во тьме пленяют те уста, Скажи, мой друг – пленительна проста Твоя улыбка – я ревную, И слёзами, и сердцем я горюю — И не могу я выразить словами Всё то, что я дарю тебе мечтами…

Но если ты, тоскуя в тишине, Моя любимая, ты вспомнишь обо мне — Твоих небесных глаз, мне бережные руки, Но если я в плену мучительной разлуки Молю тебя – о, вспомни краткий миг, Твоим моленья сердцем я постиг — И красотою дней первоначальных Услышал я мелодию печальну — Стою перед тобой, предчувствием томим — Как я любил, как ты любима им!

Как прекрасен запах свежих роз, И во тьме твоё очарованье — Не могу я удержать и слёз, И в святой ночи твоё дыханье… Сумерками уже застлан дол, И закат сурово багрянится. Не могу я удержать тебя – ты птица, И судьбу оставь на произвол…

В волненье, в волненье, в волненье пред тобой, Лишь краткое сомненье – «Я твой, друг мой, я твой». В сомненье ли величье и цветом небеса, И в гомоне ли птичьем идёт моя краса. Весна нам дарит праздник, бери его и жги. С тобою не расстаться до будущей весны… И лёгким покрывалом, царит ли полумрак, Как нежным опахалом Дремотой лес объят.

Тот мир, который полон так сомненьем, Где пью я негу с упоеньем, Где негой полны словеса и речи, О, как дождаться мне той встречи! И взгляд, улыбка брошена ли мимо, Волнует всё меня невыразимо. И светлы локоны до плеч, В сомненьи бури я предтеч. И глаз твоих невыразимых грусть — Пусть обитаю я сомненьем, пусть! Прелестнице не надо покрывала, Она поймёт все с самого начала…

Беспечен снова я – и радостью, и ленью, Готов я отдавать и каждому мгновенью, Беспечный, сладостный и тихий свой досуг, Когда придёшь ко мне, мой милый друг. Моя ли тень так жалобно и просит, Молюсь я за тебя – пусть каждый день уносит, Частицу бытия, но я тобой храним, Храним тобою я и искренне любим. Мне неподвластны чары тех мгновений, Но ты, мой друг, ты искренний мой гений, Тебе лишь я молюсь, к тебе взываю я — Как я люблю тебя, моя ты вся, моя!

Неволе подчинив и вольность, и измену, Как я готов служить мучительному плену Тех нежных слов, что так пленяет слух. И выбрал я тобой одно из двух — Или те прелести осенней встречи, Мне голос ветра был нежнее речи. И забывался я – любовию томим, Как в те минуты был тогда раним! Твоей улыбкой, нежной, нежной, Беглым движеньем перстей белоснежных. Те звуки вечера, пленившие мой слух, Я выбирал собой одно из двух — И нежное твоё очарованье, И прелесть сил – не требуют вниманья…

Могу ли предавать неловкое смущенье Восторгом чувственным, молитвой упоенья? Небесным даром был тобою наделён, Как от любви молитвой опьянён, Надежной сладостной, восторгом упоенья, Прошу тебя, мой друг, не прерывай творенье Тех нежных слов, что так пленяет слух. И выбрал я тобой одно из двух — Молитвой чувственной я клялся, я божился, Как покорить и небеса я тщился, И что же? Я один, в пустыне, Мне голос ветра нежен был доныне, И искренней любовью я спасаюсь, Пред гением твоим я преклоняюсь…

Нежнее роз дамасских и несмелых, Прекрасней лебедей ты гордых стаю. Ты знаешь, я порою вспоминаю, Что ты прожить гордячкою хотела. Но я разбил твои оковы, Которы ледяные крепче стали, Перед друг другом мы не устояли, И я спросил тогда тебя несмело: «Не этого ли ты сама хотела?» Покорных лебедей и гордых стаю В тиши твоё я имя повторяю — Оно по ветру вьётся: Дульсинея!

Зовущие волны пусть плещут о берег, И с грохотом, шумом пусть плещут о берег — Свободой твоей напоён навсегда, Пусть с грохотом, шумом всё плещет волна. И тайной природой твоей подчиняясь, Восходит она – и о берег касаясь Идёт, и она молчалива опять. И волны бушуют все с грохотом вспять… Я вижу сомнение, вижу разлуку, К тебе я простёр и спасительно руку… Но с грохотом волны швыряет о камень, И берег нам милый всё так же печален…

А помнишь, я тебя впервые видел, И нежных роз губами ты касаясь, О чём ты говорила несерьёзно? То слово было – слово невзначай… Я подхватил края твоей одежды, Не верил я, что даришь ты надежды, Не видел я, что таешь ты как прежде, Как прежде и в сомнении начал… И лепестками розы забываясь, Ты говорила о любви серьёзно — Тебя бы подхватил, и я так просто, Так просто и в сомнении начал… Но ты не забываешься так серьёзно, И о любви ты говоришь так просто — О нашей о любви ты говоришь так просто, И я твоим ли локоном играл…

Я вспомнил первую любовь, Я помню счастье прежних дней, О, как вы памятны мне вновь! Гори, гори ещё сильней! Как одинокая звезда, Что освещает небосвод — Свети, свети моя звезда, И мне наступит свой черёд… О, как же памятны мне вновь Молитвы тихие твои — О, моя первая любовь! О, слёзы первые любви!

Как ты нежна, как ты прекрасна, С тобой молитва несогласна — В пустом ли шуме суеты, Какой восторг мне даришь ты! Тобой любовию пылаю, И что мне делать, я не знаю — Готов прощать и верить я, О ты, волшебница моя! Когда минуют дни покоя, Приди под радостную сень — Услышать ропот волн прибоя, Что я дарую каждый день…

Мелодию нежну Напой, о мой друг — Зарёю ли вешней Покрылось вокруг. И пряная вишня, И пьяный цветок — Зарёю ли вешней Покрылся Восток. И даль мне открылась, И даль – небеса, И вновь я увидел — Прекрасна Земля…

Кумыс кисел, тёрпок, сладок, Кобылицы молодой, Напои своих лошадок Нежно-пенною струёй — И в беспамятном волненьи Не мечись табуном рой, Гордо вскидывая ноги Кобылицы молодой…

Когда в сомнениях моих, Будил порой порыв сердец мятежный, Я забывался лирою ли нежной, И полон был я впечатлений их. Страданиям моим вторил тот призыв — И неги час, и искушенья полный, Во мне кипят задумчивые волны, И вторил мне прекраснейший мотив. Я предавался призрачным мечтам, И гордою ли головой склоняясь, И лирою своею забываясь, Мечтами пребывал в сомненьях там…

Когда по прихоти морей, Волна находит и трепещет, Она о берег властно плещет В молитве сладостной моей… В молитве сладостной моей… Я не искал иной юдоли, Я не искал иной и доли, Ветрило грозных кораблей… Как забывался я, прощал, Овеянный и постоянством, Завоевать твоё пространство Тебя я часто навещал… Грозите буйны воды смело Молитвой грозною волной, И не покорствует молвой Когда творишь молитвой дело… Мою ты душу успокой…

Божок любви, мне стрелы горячей, Слезой любви скатилась по щекам. И нежности мне дорогой милей… Как я подобен грому небесам! Но если ты без устали найдёшь, Решишь, что мир не поддаётся тлену, Суровостью я волею возник, Она ведёт к немилости и плену… Но если я погибну в цвете лет, Кто трепетно мне сердцем превозможет? Или и лилий нежности букет, Какое сердце подарить мне сможет? Не позабудь перевернуть листы Тех слов, в сомнении, что произносишь ты.

Мой нежный друг! Порывами любви Не мучь меня – тобою был так болен, Когда минутной мыслью своеволен В тиши угадывал желания твои… Но и когда ты скажешь – «Ты был прав…» Не расстравляй меня тоской напрасной — Тебя я вижу пред собой всечастно, Но ты молчи, молчание избрав…

Но в дни печали, дни изгнанья, Когда я робок был душой, Во мне печать воспоминаний Вставали молча предо мной. Но и когда святые звуки Прощенья юности моей, Я не касался тех страстей, Что мне несли былые муки В молитве юности моей…

И где б я ни бродил – какого бы уклада, Моя душа волненьями богата, Как нежный стебелёк из-под земли, Мне пропоют прощально журавли… И жизни полон я! И некогда сомненье Переживу души я воскрешенье — И благости, и таинства любви, Не вняв сомнению, собою воскреси…

Когда я стану нищим и глухим, Когда заботы призовут меня, Мой ангел, я прошу, ты не покинь Того, кто вверил – жизнь свою губя. Прощаю время – подлости измен, Мне время не назначит свой черёд. О, как хотел попасть я в плен Тех слов, что произносит мой народ! Я так молился, истово губя, Я так молился, истово, сквозь сил, Когда во тьме мой ангел приносил Улыбку слов, в чём видел я тебя. Я не прощаю подлости и лжи — Прикосновеньем губ меня свяжи…

Перестаёт уж сердце бить в груди, Перестаёт – и зрячий будет слеп, Когда все милости твои Перевернут во мне весь мой вертеп. Но ангелам не суждено понять Тех райских кущ, оставленных судьбой. Я так молился миру – утоли Мою печаль от подлости тобой… Когда во ржи снуют перепела, Когда и Солнца луч уже поблек, Я не забуду имени тебя, А ты напомнишь мне – я человек. Тем ангелам, что сторожат наш рай, Отдай ключи, и мне не отдавай…

У времени в плену – не на часах, Ты вверила молитвою судьбу. Я недостоин участи такой — У времени не нахожусь в плену… Улыбку слов нам дарит тишина, И ангелы услышат, тихо ты Мне скажешь неподвластное: «Прости…» Я обманулась временем сполна… У времени в плену разбей оковы, Спаси и сохрани наш дивный рай, Который я коснулся невзначай Тем словом, но деяния суровы… Я лишь прошу – ты милости не жди, У времени в плену, что впереди…

Я умоляю вас, я об одном молю, Хочу я услыхать природы тишину… И Царскосельская статуя прямо глядит, И память о вечном с тобой говорит. Туда бы вернуться, в то время, туда, Полынью ли пахнет, водой – резеда… Под арочны балки и ветхий тот мост — Тебя проводил бы на старый помост, Где клёны шумят, и листву теребя, Тебя я запомнил – ты в мире одна… И галька, песок, устоявший гранит, Лишь месяц двурогий за облаком спит, И липы приветствуют нас свысока, К тебе подниматься – дорога легка, Где волею воль кипарисов дворец, Тебе бы надел я и царский венец — И тайну истому у тайны пруда, Тебе лишь и пелась и песня моя…

Не предавай порывам страсти, Ты ослепительных имён — Пусть буря будет без напасти, Тобою ль только я пленён? Я вижу – тот песок колючий, Хоронит он волну зыбучу — И где прошла ночная мгла, Она хоронит и меня. Не забываюсь я в тиши, Тебя прошу лишь – напиши, О тайной исповеди строгой Тех двух сердец – ты напиши Теми осколками души, Что тайну навсегда схоронят, И в тёмный час, и в светлый миг, То, что любовью я постиг.

Как чувства сразу оживают, Когда пленяет ночи тьма, Она предвестница добра, И тайной исповедь желает, И для меня, и для тебя. Когда ночной порою длинной Небесный ангел пролетел, Нет, нет, мой друг, он лишь хотел Лишь бросить милый взгляд умильный, Он посмотрел – и улетел. С небесным миром, с провиденьем, Был он непрочен тот союз — Но скольких полагалось уз, Когда он бросил взгляд умильный, Мне трепетом дышать тех Муз! Взошла Луна – на небосводе, Тихая ночь собой полна — Она предвестница раба, Что так звенит на небосводе — То, словом, Солнце, не она. Я осознал – что может быть, Читатель, чтоб меня простить, Что я без цели тут брожу, Ночную темень сторожу. Что я без цели, без намёка, Лишь «ночью» начал свой рассказ, Или про прелесть нежных глаз, …Когда светла и черноока… Прощу прощенья я у вас, И всё ж – продолжу свой рассказ… Какая же Луна сияла На небосводе – невтерпёж, То было звёздам покрывало, Она покрыла звёзды тож. Одеты сумрачную тенью, В плену ли были те деревья, И сладкозвучные струи, Мне ветра пели, как аи… Не раздавался шорох с неба, И лишь неистово моля, Собою вторила Земля, Той ночью, утром позабытым, Мне пели рощи и поля. Они во мраке тихой ночи Казались миром полуночи. И как томит нас ночи мгла, Так остывала и Земля. Когда я верую – мгновенья, Нам суждены для провиденья, Не я молился бы в тиши, Нет – ночью ангелы слышны. И в краткий миг, и в краткий час Они помолятся за нас. О чём же я? Да всё о прошлом, О тех терзаньях ли разлук, Что подаришь ты снова, друг, Или молитвой исступлённой Я предавался, милый друг. Уснули реки, долы, горы, Уснула тихая Земля — Лишь небосвод покрыли хоры, То были райские поля — Они сумятицу ночи В стройный порядок привели…

Услышь, мой ангел, голос тихий, Лишь так молился я в ночи — И тени сизые мерцают, Объяты пламенем свечи… Судьба и воля, лёд и пламень, То вновь вернётся к нам опять — И легкокрылые сомненья, Увы, мой друг! Не сосчитать. И с небесами бурей споря, Нам сила бурею дана — И не ведёт свой счёт сполна, Когда тобой я очарован, Небесной бурею судьба.

Так я молился непрестанно, Всё о тебе, мой милый друг — Одетой ночи тихо, странно, Мне вторило и всё вокруг. Прелестный взгляд Царицы Ночи, Я помню сумрак полуночи, Я помню мягкие власы, Что так порой взбивала ты. Никто на свете так влюблён, Как я порой в твой сладкий сон. О, ангел, ангел! Провиденье Дарует человеку свет — Но почему ты неприклонна? Тобою я давал обет. Когда так странно ты подходишь, И сумрак на меня наводишь, Я не молил и славу дня, Хотя он помнил и меня. Я никогда – в любой пустыне Не предавался страсти я, О, ты, любимая моя, Дарить последние мгновенья, И на пороге бытия… Твой голос, стан сладкоречивый, И упоительных надежд, Я не касался тех невежд, Где ночи – ночь, а день – то мгла, Собою нас заволокла. Я никогда бы не посмел Себя поставить лишь в удел, Но ты – молитвой непреклонной, Ты поддержала наш союз, Которым стольких давних уз… Увы, казались мне в пустыне, Минуты тысячами были… Но я ловлю язык твой страстный, И среди тысячи затей Покров той ночи сладострастной Мне памятен душе моей. Как я любил тот сумрак тихий, Когда, наперекор всему, Офелия верила ему, И попрощавшись с ночью властной, Она прошла ночную тьму… Твой смех, твой стан – обильны слёзы, И были горячи как розы, Что так и тают на снегу. Прости меня, я не пойму, Что ночи – ночь, и ночи – мгла, Припомнит мне за все дела. «И только?» – скажет мой читатель, Кого в поэму вы взяли? Она наперстница молвы, Но где развязка, где идея? Увы, всё мило, где затея? Так одиноким проведеньем Я посвятил природы цель - И мимолётным ли твореньем Я отпер замкнутую дверь. Не надо смысла в сей исторьи, Чтобы потом не написать, Я жаждал большего – но врать Собой порой я не умею… И ночи бурь, и ночи мгла, Собою нас заволокла… Так ночь, правитель каждодневный, Скрывает много про себя, Она предвестница добра — И звуком ли велиричивым Она пленяет и меня…