…На этот раз у караулки почти никого не было. Лейтенант королевской стражи Ревельзак и его правая рука, капрал Ноб, хотели было вздохнуть с облегчением, когда пропустили в сторону Южных ворот одиночный воз с дровами, как вдруг караульный обратил внимание на быстро движущуюся точку на фоне дальнего холма. Вне всякого сомнения, по королевской дороге что было духа скакал какой-то всадник. Ноб заметил:

- Мда, лейтенант, этот сумасшедший загонит свою животину, не так ли?

- Вы правы, Ноб! Интересно, что и где стряслось такого важного, что кто-то послал сюда гонца?

- Давайте подождем! - сказал Ноб.

Действительно, скоро у шлагбаума возле караулки своего мохнатого вороного скакуна осадил какой-то незнакомец, по внешнему виду, скорее всего, рыцарь. На голове его был легкий шлем-маска, прикрывавший лишь лицо и темя. За спиной всадника болтался двухсторонний топор, а к седлу с боков были приделаны какие-то штуки, напоминавшие зачехленные арбалеты.

- Приветствую тебя, рыцарь! - сказал Ревельзак, подходя ближе к приезжему. - Я - Ревельзак, лейтенант королевской стражи! Ты ведь скачешь от самой границы? Так что там произошло, что заставило тебя так спешить? Или, может, за тобой гоняться?

- Нет, лейтенант, я спешу по делу жизни или смерти, но это моё личное дело! Нет, за мной никого не было до сих пор! Границу я пересёк третьего дня, но там всё тихо!

- Что ж, в таком случае остается лишь одна несущественная вещь: за проезд в Ольвион каждый иноземец обязан заплатить согласно королевскому указу с каждого всадника по три серебряных монеты! И еще: не обижайтесь, но мне неудобно говорить с кем-либо, если он скрывает свое лицо! Извольте снять шлем, пожалуйста!

- Возьми, вот твои деньги, лейтенант! А на счет шлема так - дай мне слово, что, когда я его сниму, никто из вас не будет чинить мне препятствий на пути к воротам!

- Это странно, но я не вижу ничего опасного в этом! Хорошо, я даю тебе слово офицера!

- Хорошо, но помни, что ты сказал только что!

С этими словами рослый всадник одним движением сорвал с себя шлем. Ноб разинул рот от удивления, а рядовые стражники слегка попятились.

- Шарган! Шарган хочет ехать в город?!

Лейтенант помрачнел:

- Слово то словом, но кто может поручиться, что ты, шарган, будешь вести себя достойно? Нам не нужны неприятности на улицах Ольвиона!

Нищий по прозвищу Большеглот, что дремал под кустом возле караулки, и с присутствием которого все стражники давно смирились, неожиданно резво вскочил со своего места, подбежал к шарганской лошади, взял ее под уздцы и сказал Ревельзаку, ухмыляясь:

- Я, я могу поручиться за него! Мы с ним давние приятели! Не разлей вода, можно сказать!

- Ты точно его знаешь?

- Да, да, будьте покойны, мой приятель смирен, как овечка!

- Ладно, так и быть, пусть едет! Только будь с ним рядом, ты за него отвечаешь!

- Не стоит беспокоиться, не стоит!

Когда шарган в сопровождении Большеглота появился возле Южных ворот, там возникло "легкое замешательство". Одна лишь Скарпия, которая именно тут ловила богатых странников в свои сети, нарочито виляя бедрами, подошла к всаднику.

- Эй, шарган, красавчик, не желаешь ли провести со мной время? За пару золотых, а?

- Уйди, Скарпи, не видишь, мой приятель не в настроении болтать с такими, как ты! - недовольно прикрикнул на нее Большеглот. - К тому же, он такой могучий, что тебе он явно не пара!

- Хы, ишь ты! - дернув плечом и сделав кислое лицо, фыркнула Скарпия и отошла в сторону.

Когда ворота остались позади, а на мощеной камнем улице оказалось пустынно, Большеглот остановил шарганскую лошадь и подобострастно поглядел седоку в лицо:

- Видишь, как всё хорошо прошло! А так - остался бы ты на ночь дрыхнуть на земле возле караулки или еще хуже - стража бы навалилась да запихнула бы тебя в кутузку! А сейчас ты здесь благодаря мне! Можешь на меня рассчитывать и дальше. Но, только сейчас я бы оставил тебя ненадолго, а ты расплатись со мной за услугу. У тебя ведь не все деньги забрали эти жадные стражники?

- Ладно, я тебе заплачу. Раз ты навязался ко мне в проводники, то ответь, куда это ты торопишься?

- Не догадался? А, думаешь, почему меня прозвали Большеглотом, хе-хе? Вилнейское, карнаннское, а особенно белое аппарэ, о, о-о!!

- Ты - врун, каких мало, так еще и пьяница?!

- Никакого пьянства, н-н-и-э! Это - от любви к искусству виноделия! И для бодрости духа!! Понимаешь?!

- Ладно, только шары зальешь попозже, а сейчас проведи меня в гостиницу или постоялый двор, где не задают лишних вопросов!

- Конечно, конечно, идем, здесь как раз есть неподалеку подходящее местечко. Весьма уютное!

Они повернули на одну из улиц, пересекавших главный путь от Южных ворот к центру города. Примерно на её середине были четырехэтажные здания, в первом из которых размещалось заведение под вывеской "Закуски по-ольвионски г. Отрима". Внутри была просторная харчевня с высоким потолком и со столами, поставленными в два ряда. В этот "обеденный зал" с узкого балкона спускалась лестница - там, на втором этаже, очевидно, располагались номера для постояльцев. Сейчас в заведении было пусто, разве только слуга выгребал золу из камина, да за прилавком, построенным полукругом, стояла какая-то женщина. На вид она была средних лет, несколько полновата, с красноватым лицом, курносым носом и короткими кучерявыми волосами неопределенного, выцветшего оттенка. Большеглота, который вошел первым, она тут же приметила и, уперев левую руку в бок, правой молча поманила его к себе. Выпивоха снял свою замызганную шляпу и, поникнув, как нашкодивший щенок, приготовившийся к выволочке, отправился к прилавку. Шарган, войдя, сел на широкую скамью так, чтобы из-за деревянных столбов, подпиравших потолок, его пока не мог бы увидеть ни слуга, ни женщина в "бывшем белом" переднике. Приблизившись к прилавку, Большеглот вопросительно взглянул на женщину. Вместо ответа та схватила его крепкой рукой за нос.

- Если еще когда-нибудь я позволю тебе, пройдоха, войти сюда, я сама насажусь на вертел и ещё и захрюкаю! - сказала она раздраженно, постепенно взвинчиваясь. - И не смей больше заговаривать мне зубы!! Где мои деньги за те кувшины, что ты втихаря вылакал здесь, на заднем дворе?! Или ты был не один, а? Так вот…

- Блэлэйн, дорогая, отпусти, мне больно! - взмолился Большеглот и продолжил, лишь получив свободу. - Я тут как раз принёс кое-какие денежки! В счет долга! Да-да, я всё хорошо помню, а хорошую выпивку помню еще лучше!!

- Брось тарабанить-то, зачем явился, ну? А то мне тут некогда!

- Я тебе привел постояльца, он интересуется комнатой! - заговорщицки зашептал Большеглот. - Думаю, если возьмешь меня в долю, так мы вдвоем могли бы с него неплохо поиметь, хе-хе-хе!

- Ну, что за постоялец?! - ответила хозяйка харчевни, продолжая хмуриться.

- Понимаешь, ему не нужны лишние глаза или уши, - думаю, если он такие найдет, то тут же их и отрежет!

- Да кто это такой?! Не тяни, говори сразу! - потребовала Блэлэйн.

- Понимаешь, он - шарган! А судя по амуниции - еще и не рядовой!

- Шарган?! А чего это его сюда-то принесло? В нашей столице чужаков мало уважают!

- Да плевать на это! Ты глянь, он со мной расплатился! - Большеглот высыпал на прилавок монеты.

Госпожа Отрима быстро смахнула монеты одним ловким движением себе в карман передника. Бросив, впрочем, обратно Большеглоту две из них, она позвала:

- Эй, ты, что на счет комнаты, поди-ка сюда!

Шарган приблизился.

- Ого, и вправду, да еще и здоровый какой! Ну, так какую тебе хибару отдать и на сколько? Сколько ты отдашь за постой?!

- Не спеши, женщина! Я еще не знаю, подойдет ли мне конура в этом твоём клоповнике!

- Если он у тебя, Большеглот, такой умный, пусть поищет сам! А я посмеюсь, когда стража вышвырнет его из города!

- Прости, дорогуша, это он не подумавши!

- Ладно, так и быть, буду гостеприимной, даже если мне того не очень хочется! Следуй за мной!

Шарган вдруг остановился, заметив слугу у камина. Блэлэйн махнула рукой:

- А, не обращай внимания! Это наш Ченго, он глух, как пень, да и соображает туговато! Говорят, он некогда вел разгульную жизнь где-то на юго-западе, но в конце концов ему повезло, что вообще остался жив. Вот, теперь здесь его дом!

Поднявшись по лестнице, все трое оказались в узком коридоре, куда выходили двери четырех комнат. Блэлэйн отперла первую из них. Пространства внутри было лишь немногим больше, чем то, которым располагала каморка, где Убо ютился в "Хрустальном окуне". Главное отличие было в том, что здесь было большое окно, которое выходило на задний двор, окруженный стенами домов со всех сторон, и весьма грязный.

Внимательно осмотревшись, шарган сказал хозяйке:

- Хорошо, мне это подходит! Тебя устроят четыре монеты сейчас и по три за каждые следующие сутки?

- Набавь еще по одной, и мы сойдемся!

- Не берешь - не надо, я уйду, может, сыщу что-нибудь лучше и за меньшую плату!

Видя, что сделка вот-вот сорвётся, в разговор вмешался Большеглот:

- Друзья мои, пойдемте же навстречу друг другу! Я тут покумекал, так вот, думаю, что три монеты в день - это неплохо, а задаток пусть будет пять монет! Ну, как, высокие стороны заключают пакт о торговле, ы-гы?!

Блэлэйн и шарган промолчали. Последний достал кошелёк и отсчитал задаток и плату за два дня. Когда монеты оказались уже на ладони хозяйки заведения, шарган вдруг накрыл их своей ладонью и слегка сжал кисть женщины.

- И никаких вопросов, хозяйка! И никаких любопытствующих из соседних номеров! И еще: еда и выпивка - только высшего сорта, иначе ничего не получишь! Согласна?!

- Идёт, идёт, только отпусти, отпусти, верзила!

Шарган заперся в своей комнате, а Блэлэйн, пыхтя и отдуваясь, стала спускаться вниз. Большеглот, довольно потирая руки, последовал за ней, тихонько хихикая себе под нос…