От сильного удара голова все еще болела. Эйрик очнулся в тюремной камере, лежа на соломе, когда услышал чье-то сопение недалеко от себя. Возле зарешеченного смотрового оконца в двери камеры со стороны коридора стоял охранник, тип с толстым носом, обрюзгшей физиономией, носившей последствия недавних возлияний. Он, хмыкнув, сказал:

- Ну, вот, очухался, наконец!

- Ты кто такой? И где это я оказался?

- Ну, здрасьте! Ты что, ничего не помнишь? Знатно же тебя саданули!

- Так где я все-таки?

- Ты, человечек, очутился в чудном месте: подвалы Горной крепости называется! Твоя камера как раз расположена на карнизе, над самой пропастью, а решетку на отхожем месте проломил еще предыдущий "постоялец", так что не свались вниз раньше времени!

- Спасибо за предупреждение, но почему это раньше или позже?

- У нас тут штатного палача нету, так что казним просто - один шаг в пустоту и каюк!

- А что насчет меня тебе сказали?

- Про тебя, старина, история странная! Комендант Плермагота, мессир Вурдалэг, хотел по горячке скорее тебя вздернуть, да тут ему кто-то сказал, что про тебя говорил этот лысый ухарь с лошадиным хвостом на затылке. Вот и решили пока повременить, значит, с казнью. Может потом отправят тебя куда еще, а нынче комендант тюрьмы, капитан Килл, приказал тебя употребить в дело. Сейчас еще слишком рано, так что держи, развлекайся своей книжонкой, а позже пойдешь в каменоломню или в карьер.

Охранник швырнул сквозь прутья фолиант, купленный Эйриком у Вонючки Идди. Книга упала неудачно: кожаная застежка раскрылась, а из треснувшего переплета выпали листы.

- Вот свинья! - ругнулся Эйрик.

- Спасибо, не за шшто! - язвительно прошипел охранник и, захлопнув оконце, удалился, шаркая ногами по каменному полу.

Да, ничего, кроме как погрузиться в чтение, Эйрику не оставалось. Свет восходящего солнца бил из узкого окна с толстыми прутьями сильной струей, - ею следовало воспользоваться, пока была такая возможность.

Половина титульного листа и еще несколько листов были безжалостно выдраны и, очевидно, давно, - кто-то не захотел, чтобы читающие знали название книги и имя ее автора. Далее следовало несколько страниц с туманными рассуждениями автора о целях магии стихий огня, воды и прочего. Далее автор разместил цитату - фрагмент чужого текста, который привлек внимание Эйрика и заставил вчитываться еще более тщательно: "… Я, землепроходец Гелбах Фриландар, свидетельствую перед потомками о той глубине истины, что открылась предо мной в ходе моих многочисленных странствий. Дети мои, наша земля, - лишь крохотное пятнышко на теле мироздания! Я обошел только нашу часть мира и нашел ее большою и протяжённою, но конечной. Я подтверждаю слова древней легенды - люди пришли сюда из далеких краев, из-за океана-моря, с восточной стороны пространства. Они поселились и жили здесь в мире и спокойствии вместе с местными жителями - четырьмя древними народами - теперь их зовут просто Древние и они остались лишь в лице одной расы - Урру. Люди не были виновны в гибели других Древних, просто за все прошедшие столетия мир менялся не единожды. И вот тысячу триста лет назад маги нашей земли ощутили дальнее присутствие Великого Зла. Оно было могущественно и копило силы для покорения всего мироздания. Но как всякое зло, оно, в конце концов, пало на востоке. Как осколки черной лавы, его слуги и приспешники побежали прочь от лица его падения, ища убежища. Так на наши земли высадились предки шарганов - злобные и подлые орки, как они сами звали себя. Они были в ужасе от падения Великого Зла и еще долго прятались в самых удаленных уголках наших земель, пока не случилось так, что украденная ими у людей женщина не понесла от них и не родила на свет первого шаргана, на три четверти орка и на четверть - человека, и род их стал плодиться так же, как и другие. Говорили, что тут было некое магическое вмешательство, но точно об этом не известно. Шарганы погубили своих прародителей, убив их всех. Шло время и они менялись, становясь частью нашего мира, и жили здесь, как и прочие. Но люди сами породили зло, еще большее, чем то, от которого произошли когда-то шарганы.

Города выросли и стали объединяться в королевства и княжества, а те - в империи, Айслэнд и Лэндрию. Обе державы располагали силами могущественнейших магов, которые сошлись в Черный и Белые круги, противостоящие друг другу. Эти несчастные слепцы использовали свое магическое искусство во вред себе и другим, потому что посвятили себя междоусобной борьбе, ссорам и интригам. В конце концов они разошлись и сконцентрировались вокруг обоих императоров: Белые маги - вокруг Ыикира Лэндрийского, Черные - вокруг Сорваса Айслэндского. Противостояние, явное и тайное, долго тлело в виде борьбы шпионов и тайной дипломатии, пока в 9567 год по исчислению Угур-Ахе не вспыхнула война Магов Черного и Белого круга. Решающая битва произошла в безымянной долине, на юге наших земель. Это была смертельная схватка двух гигантов, в которой ставкой являлась сама жизнь одной из империй, а так же жизни и свобода тысяч подданных. Маги с той и с другой стороны понимали это, и для такой битвы загодя приготовили разрушительное колдовство. От их заклинаний люди гибли сотнями тысяч, земля стонала и гудела, сотрясалось, кажется, даже само небо. В какой-то момент маги увидели, что победы не будет никому и они решились на последний отчаянный шаг, - они взяли заклинания из Свода Всей Магии, священного собрания всего мирового волшебства, самые-самые наихудшие, которые могли разрушить саму ткань мироздания, и захотели их применить друг против друга. Магическая Энергия чудовищной силы столкнулась посреди поля брани и Ужас родился, - был яркий, всесжигающий и всеубивающий огонь, было лютое пламя, поглотившее всех дерущихся, землю, воздух и даже само Время! Пронесся грохот такой силы, что пошатнулись горы, а вода вскипела во всех реках и озерах. На многие сотни миль были только Смерть и Тлен, когда даже камни обращались в прах, а от всех существ не осталось даже их душ. Так появились Великие Пустоши, где нет жизни и само Время покинуло свои обычные пределы и где отныне есть лишь Хаос и Пустота. Прошло еще много времени, пока в окрестных владениях от Пустошей перестали рождаться уроды от всех живых тварей - такова была цена расплаты за духовное падение магов, что даже звери были искалечены магией и не могли нормально плодиться. Племена, жившие по соседству, либо бежали, либо вымерли, потому что на границе проклятых Пустошей Невидимая Смерть косила и косит всех и вся, от червей и деревьев до птиц небесных.

Увидев и осознав все сотворенное, императоры объявили мир и решили запретить магию, дабы впредь не попасть под власть Искушения Великим Могуществом, злой магической силы, способной на все.

Те Великие Маги, что остались в живых, собрали в единую книгу Свод Всей Магии и особым заклятьем захоронили ее посреди Пустошей, чтобы никто больше не воспользовался разрушительными силами.

Пока властелины великие почивали на лаврах спокойствия, властелины малые, а так же бородатые лесные бандиты, вроде Сизого Когтя, решили, что они теперь сами могут распорядиться скоплениями магических свитков средней и малой силы для борьбы друг с другом за власть и влияние. Сизый Коготь и ему подобные нанимались императорами для того, чтобы они грабили и убивали по приказу. Когда война кончилась, разбойники поняли, что их руки развязаны и начали пакостить на территории как Айслэнда, так и Лэндрии, то есть даже своим бывшим хозяевам. Так этот самый Сизый Коготь как-то украл из тайной библиотеки сборник свитков, вызывающих чуму, моровую язву и прочую заразу. За ним стали гоняться, но так и не смогли поймать.

Дети мои, призываю вас к благоразумию, взываю к вашему сердцу и вашей совести - не дайте Злу вновь возродиться в наших землях! Ищите и открывайте истину, как я, усталый путник, искал знание о краях и землях и да откроется она вам!…"

"Вот оно что! - подумал Эйрик. - Так вот кто эти в темных плащах, что шныряют повсюду! Они - тайные маги и их слуги, и рыщут они по стране в поисках свитков, книг и волшебных вещиц. Конечно, а как же им иначе получать заклинания? Похоже, кто-то тоже хочет всех их использовать в своих целях, но будут ли эти новые маги столь покорны своим хозяевам или они уже давно сами всем и всеми управляют? Кто же тогда стоит за ними?…"

Приближающиеся шаги и лязг засова оторвали молодого рыцаря от этих размышлений. В камеру вошли двое мастеров и все тот же тюремщик со спитой рожей. Последний сказал:

- Так что вот, новичок! Сейчас тебе привесят "сдерживающие амулеты" и ты отправишься в каменоломню. А чтобы тебе не подвело сегодня брюхо, держи-ка вот эти сухарики! - он подал Эйрику небольшой холщовый мешочек, замызганный до последней степени грязи. - Слопаешь, если захочешь, по дороге туда или обратно - до ужина кормить все равно тебя не велено!

Когда мастера закончили свое дело, в камеру вошли два конвоира - два шаргана в легких латах с алебардами. Они повели Эйрика вглубь одного из тюремных коридоров, поднялись по лестнице на небольшую площадку. Там в стене была грубо вырубленная дверь, прикрываемая на ночь решеткой. Миновав дверной проем, конвой двинулся по горному карнизу, с которого вся каменоломня была как на ладони. Выработка представляла из себя неширокий проход, тянущийся вдоль склона, который узники выдолбили в скале. В самом конце этого хода была небольшая площадка. На ее краю, на пологом монолите стояли четверо работающих. Первый, жилистый старик в серой рванине, поддерживал большими щипцами с длинными рукоятями лом-"гвоздь" со "шляпкой", по которой два заключенных били по очереди кувалдами. Четвертым был здоровяк-шарган, который действовал двуручечным молотом. Этот инструмент состоял из тяжелой металлической болванки, в которую через особые отверстия были вдеты два длинных шеста под углом друг к другу. Перед ударом шарган обеими руками поднимал молот вертикально вверх, а затем ронял его на "шляпку". Дин-длин-бах, дин-длин-бах, - звучало над выработкой. Каменный пласт, отделяемый с помощью "гвоздя" от основного массива, опрокидывали на дно площадки и разбивали на блоки поменьше. Здесь же рядом было несколько заключенных, которые собирали мелкие фрагменты камня и дробили их в специальных ступах, а полученный щебень отвозили тачками на склад, находившийся в противоположном конце каменоломни, в пещере. Стража следила за работающими с карнизов по обе стороны каменной щели. Пыль, лязг и грохот, стоящие тут в воздухе, в сочетании с солнцепеком в полдень могли свести с ума.

Конвоиры остановились и один из них сказал Эйрику:

- Человек идти человек работать! Человек стоять человек не работать шарганы человек бить. Шарганы бить человек плеть. Плеть иметь железный зубы. Человек идти работать!

- Что ж, спасибо, втолковали!

- Человек смеяться!! Шарган сажать человек карцер. Человек сидеть карцер. Карцер жить крысы. Крысы кусать человек, крысы есть человек! Человек не смеяться шарган!!

- Да, понял, плохо у вас с чувством юмора!

Эйрик сошел вниз и взял первую попавшуюся свободную кирку, стоявшую у стены, и присоединился к людям, долбившим каменный борт, расширяя выработку.

- Привет, ты, должно быть, тот самый новичок, а я Сэниэль, портной из Кафии! Как тебя звать? - заговорил молодой человек, работавший справа от Эйрика.

- Я Эйрик, рыцарь Тайвелкамский!

- Ого, приятно познакомиться! Мы здесь слышали про то, как ты порубал кучу этих мерзавцев!

- Видно, я плохо их "рубал", если оказался здесь в кандалах!

- Ничего, не унывай! Нам еще повезло! Мы можем поговорить с тобой, только не будем нервировать стражу, продолжим долбить!

Так они и разговаривали.

- Что из себя представляет это место? Ты не знаешь, Сэниэль?

- Почему же, знаю! Это был лэндрийский форпост в горах. Его забросили уже довольно давно. Теперь здесь тюрьма, куда сгоняют всех без разбора, даже шарганов с гоблинами. Я сказал, что нам повезло, потому что нас не загнали в Темную пещеру - оттуда еще никто не возвращался! А отсюда, как я знаю, были удачные случаи побегов. Правда, они теперь усилили охрану, но я все еще надеюсь!

- А за что ты здесь?

- Моё невезение! Когда отдыхал после очередного выполненного заказа и тратил свои законные денежки, перебрал в нашем кабачке "Пескариная запруда", полез в драку с каким-то ублюдком в черном плаще, расквасил ему рыло и вот, прямиком сюда, - "на исправительные работы"! Правда, они сами отсюда еще никого не отпускали, разве что вперед ногами!

К полудню, действительно, припекало так, что металл жег руки. Работы были приостановлены на несколько часов. На противоположном от площадки конце выработки была пещера в скале, довольно просторная, чтобы там разместилось несколько огромных куч щебня и небольшая мастерская, где приятель Сэниэля, Фунак, делал инструменты и приспособления для работы заключенных. Здесь был маленький горн с наковальней.

Под сводами пещеры было намного прохладнее, чем снаружи. Сверху, по карнизу, вниз спускались дети, несшие воду.

- Вот мерзавцы! Заставляют здесь пропадать и этих детишек! - проворчал какой-то рабочий, глядя на вереницу с кувшинами.

- На ужин здесь - баланда, она чуть с мясным запахом, так что посытнее! - ухмыльнулся Сэниэль и принялся жевать, прихлебывая воду.

Вдруг Эйрик заметил в толпе маленьких слуг юного шаргана. Его поклажа была тяжелее всех - большой кувшин с привязанными к рукоятям кожаными черпаками. На руках и ногах он нес еще и кандалы.

- Скажи, а это кто? - спросил Эйрик Сэниэля.

- А это Мрын-Кай, он раб, а не "преступник"! Его продал капитану Киллу какой-то заезжий работорговец. Мы все здесь жалеем его. Когда Фунаку приказали сковать его, Фунак сумел сделать такие кандалы, которые не натирают руки и ноги. Мы с Фунаком иногда его подкармливаем. Он ведь еще мал, не успел испортить характер, не то, что взрослые! Ростом он, правда, с двенадцатилетнего подростка будет, но по правде лет ему меньше. Я вижу, что он - добрая душа, по ночам я часто слышу, как он тихонько плачет в своей камере. Разговорить мне его не удалось, хотя, кажется, мы стали приятелями!

Как раз в этот момент Мрын-Кай проходил рядом, и Сэниэль предложил ему остановиться и немного передохнуть.

- Здравствуй, Мрын-Кай!

- Дядя! - юный шарган поднял в приветствии правую руку. - Дядя хочет воды. Мрын-Кай даст. Мрын-Кай даст много воды. Мрын-Кай даст воды человек рядом дядя.

- Здравствуй, Мрын-Кай! Я - Эйрик, будем знакомы!

- Эй-рик! - медленно повторил Мрын-Кай, запоминая новое имя.