Трасса от Слюдянки до Иркутска непроста, и кто полагает, что доедет быстро, ошибается. Иной раз напоминает она мне хитросплетением поворотов и синусоидами подъемов жизнь с ее неожиданными выкрутасами и сюрпризами.

Мой «крузерчик» завывал, обгоняя очередную фуру, а в голове понемногу складывался сюжетец.

Судя по историям Петра, нам нужен третий партнер. Причем парень должен быть альпинистом, авантюристом, иметь в наличии уйму свободного времени и без загруженности бытом. Из холостых товарищей, способных на такое сумасшествие, у меня был лишь один. Сергей. Вот только не виделись мы давно, однако, задай я ему вопрос об альпинизме, он сразу бы важно надул щеки, даже если бы в этом ничего не понимал.

Парень всегда был туристом, отменным фотохудожником и в любое время радостно бежал от цивилизации. Скажи я ему: лезем в шахты — явится в назначенный срок и будет играть в спелеолога.

Вспомнил, как лет двадцать назад он поразил мое воображение, будучи еще женатым. Тогда я впервые побывал в его «двушке». Серега стоял с мольбертом в семейных трусах посреди квартиры с ободранными стенами.

«Маслом рисует», — уважительно подумал я, пробираясь через завалы мебели и уворачиваясь от огромной дружелюбной собаки и малолетних детей. Те с криками «дядя Миша» попеременно вцеплялись то в меня, то в пса.

На холсте обнаружились четыре невнятные полосы, изображающие вазу с цветами.

— Он раньше в своем исследовательском институте выставки детского творчества устраивал, чтобы себя пиарить, — сказала жена Ольга, увидев мое удивление. — Представьте рисунки: Петя Иванов, 6 лет; Андрей Сидоров, 11 лет, и в самом конце — Пономарев Сергей, 24 года. Бывало, и первые места на тех выставках занимал. Лучше бы квартиру в порядок привел!

— Тут уж кто для кого, — выписывал мифическую синюю ромашку художник. — Квартира для меня или я для квартиры? Главное — приоритеты правильно расставлять.

Излишне говорить, что в конце концов они развелись.

Тайгу и родной край Серега знал прекрасно. Бывали у него и одиночные походы. А вот альпинизм… Память услужливо напомнила наш с ним поход 1985 года на Кругобайкальскую железную дорогу. Серега на второй день неожиданно пропал с утра. Никто не знал, где он. Слева скалы, справа Байкал. Идти некуда.

Нашел его за одним из туннелей.

— Подержать попросили, — кричал Серега, обмотавшись страховочным шнуром.

Вокруг никого не было.

Я глянул наверх, там растопырилась в невообразимой позе и пыталась уцепиться за скалу молоденькая девчушка.

— А где народ?

— Ушли водолазов смотреть.

— А ты уверен, что все правильно? — поинтересовался я, увидев испуганное лицо альпинисточки.

— Конечно, я же полчаса за ними наблюдал, — радостно улыбнулся товарищ и подтянул руками в верхонках шнур, при этом чуть не упустив свою жертву.

Та что-то вопила.

— Повиси еще, — крикнул Серега. — Приказа опускать не было.

Тогда он впервые играл в альпиниста.

Я осознавал четко: стоит мне к нему прийти и спросить о спелеологии, как окажется, что он и в этом вопросе мастер. Не побоится нырнуть хоть куда, не знавши брода, и сто процентов выберется обратно. Ведь не погиб же он до сих пор.

В мою бытность частным детективом мы какое-то время работали вместе. Так вышло. Нужно было видеть, как он всего за пару месяцев набрался уголовной дури и держал себя не меньше, чем за авторитета.

«Нет уж, — заключил я. — Спелеолог мне нужен настоящий», хотя поиски решил начать именно с Сереги Лысого.

Забыл сказать — мой старый товарищ был абсолютно лыс лет с 25, что вовсе не мешало ему быть любимцем слабого пола.

Набрал его прямо из машины. Поздоровкались.

Поинтересовался о спелеологии. Как и ожидал, получил утвердительный ответ, равно как и про альпинизм. С его слов, товарищ готовился стать инструктором.

Стыковались в квартирке, которую он получил после размена «трешки» покойной мамы. Разменивался с отчимом. Тот ухватил в свои семьдесят семь молодуху и вил гнездо. Серега в планы гнезда не входил. Так в результате множественных операций ему и досталось полублагоустроенное жилье в кирпичной двухэтажке. Горячая вода только зимой — из системы отопления. Серега не унывал.

Улыбался и сейчас.

— К продаже готовлю, — объявил он. — Дом нужно достраивать…

Вспомнили старые времена. Тему многолетнего конфликта из-за общей дурости обходили по умолчанию — все уже пережито.

Когда вернулись к спелеологии, Серега поставил на диске фильм со своим участием.

— Моя пещера, — похвастался он. — Сам вскрывал.

— ??

— Первопроход! В верховьях Иркута. Стенки простукивал и на пустотку наткнулся. Давай долбить. Спецы предупреждали: что угодно может быть — сероводород, углекислота. Опасно. Так что один долбил.

На экране висело Серегино лицо, перемазанное черным. Альпинистские прибамбасы и узкое отверстие.

— Семьдесят метров. Вторая еще глубже — сто десять.

— Вертикальная?

— Немного положе этой, уступчатая…

— В чем кайф? — спросил я.

— Ты что? — вскинулся Серега. — Забыл про «не ступала нога человека»?

В самом деле, когда-то мы прикидывали возможные маршруты для интуристов по нашему родному краю. Тогда эта шутка и родилась:

«Те, кто хочет побывать в “не ступала нога…” первым, — пожалуйста! Плата за аттракцион — тысяча долларов. Вот оно, то самое место, — ступайте! Молодцы! Вот сертификат: на этом квадратном метре вы — первый!»

Похохотали. Лысый смеялся, однако ревниво наблюдал за моей реакцией. Пришлось проявить внимание:

— Ну и как ощущение, когда первый?

— Ты знаешь, сразу про троллей и всякую нечисть вспомнил. Когда на ту сторону порода посыпалась, такой ужас навалился, будто преисподнюю вскрыл. Не помню сколько времени тогда орал.

— Внутрь идти страшно было?

— Один не пошел. Видишь, снимают? — ткнул он в экран.

— И как там?

— Гляди…

Камера продолжила съемку с противоположной стороны.

— Вот она, — дышал мне в ухо Серега. — Миллионы лет ждала…

В его голосе мне неожиданно почудилось что-то козлякинское.

— Часто бываешь там?

— Как позовет, — отозвался товарищ, переживая что-то свое.

— ??

— Бывает, застонет, застонет что-то, я и понимаю, что соскучилась она. Сразу твои истории вспоминаются.

Действительно, и меня зовет иногда ночами остров необитаемый в заливе Петра Великого недалеко от Владивостока. Там летом маршрут туристический, а зимой никого, вот он и тоскует в декабре…

— Да уж, — стряхнул я наваждение. — Мне это знакомо… Как там у Антуана де Сент-Экзюпери?

— Мы в ответе за тех, кого приручили, — пребывая еще в своих видениях, проговорил Лысый. — Маленький принц…

— Ага.

Мир вращался вокруг нас уже совсем в другом ритме, а мы, не видевшись почти два года, превратились во вчерашних детективов, выживающих в разгулявшемся человеческом океане девяностых.

Молчание затягивалось.

— Слышь, Серенький, — окликнул я. — У меня же дело к тебе.

— Да понятно, когда ты просто так приезжал? И что там?

— Зайти и выйти.

— ??

— «Подземля». Шахты слюдянские. Кое-где, возможно, придется пещерные да альпинистские навыки использовать, так что ты подходишь в самый раз.

— Сколько народу?

— Двое. Ты третьим.

Снова повисло молчание. Нарушил его я:

— Серега, ты же раньше на подъем живей был.

— Ты представляешь, Миха, я недавно понял, как мне раньше везло, — ответил он. — Столько раз можно было шею свернуть, когда я полуголый в одиночные походы ходил. Сейчас все по-другому.

— Ну и как ты это видишь?

— Шахты, конечно, интересно… — начал он. — Вот только если ты туда собрался лезть, значит, есть там что-то эдакое, и непростой это поход. Проводники-то хоть есть?

— С этим порядок. Единственное, о чем переживаю, — возможно, придется соваться на территорию, которой он не знает, а там, вполне вероятно, понадобятся ваши веревки.

— И сколько возьмем? — уперся в меня взглядом Лысый.

«Очнулся паренек, — понял я. — Вспомнил-таки девяностые…» — и вслух:

— Все, что возьмем, — наше, если выгорит, будет на что дом строить…

— Значит, непустой поход, — удовлетворенно крякнул Серега. — Ну что же, судя по составу экспедиции, нам понадобится еще и четвертый, для меня в пару…

— Четвертый?

— Беру без объяснений, за чем идем. Деваха отчаянная, чтобы залезть в новую пещеру, все бросит. Это она снимала, — ткнул он в экран, — Анька.

— А возиться с ней? Сопли, слюни?

— Сам не заплачь, — засмеялся Серега. — Она троих мужиков стоит, а потом, с ней у нас сразу статус.

— ??

— Она инструктор по спелеологии и поход может в МЧС заявить, так что любой егеришка да лесник, вымогающий пузырь: мол, здесь нельзя — сразу идет куда подальше.

— Круто, дядя, но ты ей о призе не свисти, а там как себя покажет. Ты же понимаешь — для начала найти надо. Фотка ее есть?

— Узнаю, — засмеялся Серега. — Фотка есть, а вот сердце уже занято одним экстремалом из Праги. Пшишеком каким-то, так что не надейся.

С этими словами он протянул мне снимок, где он стоял с девахой в камуфляже на фоне леса.

Курносый нос, умные глаза, только Серега рядом с ней казался каким-то маленьким.

— Ты что, сидишь на фотке?

— Да нет, это она под метр девяносто. Модельная внешность… — интригующе протянул тот.

— А силенок у модели?

— Мастер бьет любую силу, — заулыбался Лысый. — Она в свое время в Тофаларии главу администрации спасала и на волокуше его протащила километров десять — настоящая скво!

— Скво?

— Жена по-индейски. Ты что, Джека Лондона не читал? Скво — жена, а зовут ее Аня. Аня Коптева. В институте каком-то работает, на природе завязанном, да по чеху своему страдает.

— Когда созвонишься?

— Да хоть сейчас, а вечером встретимся. Времени сколько у нас?

— Мало, Серега, — ответил я. — Спешить надо, у нас еще конкуренты появились из местных. Изолирующие противогазы не знаешь, где взять на время? Может, у Анечки знакомые в МЧС есть?

— Тогда все на вечер, — поставил точку Сергей. — А теперь рассказывай, за чем идем?