Ищи — не ищи… Даже будь у меня нюх десяти ищеек — отыскать в абсолютно пустом самолете какие-либо значительные какую либо еду или воду мне так и нет удалось.
Правда, были еще остатки индивидуальных запасов по фляжкам, но все это капля в море.
Выбравшись из своего «виртуального путешествия» по транспортнику, я объявил неутешительные новости и предложил сброситься остатками — поглядеть, что из этого получится.
Забавно, но никто из легионеров не стал прятать своих личных запасов. Предполагать, что я знаю все о каждом, мог только Франсуа. Даже почти полная плоская фляга вискаря улеглась сверху в небольшую кучку надорванных пачек галет и армейских фляжек.
Хохол Лева, оказавшийся по совместительству армейским Повтор лекарем, тут же хозяйственно стал раскладывать скудные припасы, а меня сейчас интересовала похожая на питьевую емкость в пилотской кабине. Еще беспокоило непонятное пока отчаяние шефа легионеров, что боролся там в одиночку со штурвалом и педалями.
«Силовые упражнения» Джинна совпали с дикой болтанкой, в которой сейчас лихорадило транспортник.
Сказал Леве, что пойду в пилотскую и неожиданно уловил его немую эмоцию с некой долей злорадства, мол, иди-иди… Действительно к командиру вообще лучше не приближаться пока тот сам не позовет…
Многоликость внешне педагогичного шефа легионеров могла, конечно, навеять сомнения, но не сейчас и не в такой ситуации.
Я оказался прав. Мое появление вызвало неоднозначную реакцию Джинна — первой просквозила злобная эмоция: «Что так долго не шёл?», а следом командир заревел белугой на английском.
Мог не стараться я бы понял его и без слов — мне предлагалось занять место второго пилота и помогать ему, удерживать педали и штурвалы.
Самолет лихорадило. Болтанка никак не собирались заканчиваться, а еще меня беспокоили сомнения Джинна насчет посадки…
Кресло второго пилота оказалось неожиданно удобным.
Джинн помаячил мне, чтобы я одел наушники. Мысленно отмахнулся, нагло предлагая пообщаться телепатически, и с удовольствием отметил, как пытается разобраться в своем внутреннем мире озадаченный Джинн.
По-моему, на лице этого сурового вояки сейчас мелькнуло даже что-то родом из детства.
«Нет секретов, — послал я ему волну откровений, — Привыкай, это Фэйс с тобой говорит, а никакой не призрак загубленной души, — вещал я, с удовольствием разглядывая, как мимика растерянного шефа, понемногу приходит в норму, — Куда летим-то? — тянул я его на диалог, — Говорить не надо — просто думай…»
Самыми забавными в этом диалоге оказались «тихие» рассуждения шефа на наш счет. Оказывается, он уже несколько раз (за время нашей совместной войны) мысленно хоронил мою персону, изначально планируя использовать нас как одноразовую команду. Однако и бой на топливозаправочном комплексе и последующая ситуация на корабле заставила Джинна пересмотреть такую точку зрения.
На мой «вопрос» как тайваньские бойцы захватили судно, шеф лишь отмахнулся, и я поймал единственное его сожаление, мол, нужно было сразу убивать, этого чертова раненного капитана, а не сопли размазывать.
Уходя от объяснений Джинн заставил меня осветить наши приключения с Франсуа, параллельно проводя мне «курс» молодого пилота. Задача оказалась простой, и я теперь напоминал сам себе боевой экзоскелет американских военных разработчиков помогая Джинну удерживать педали и штурвал.
Диалог все-таки нас отвлекал от полета и, в конце концов, мы заткнулись, сосредоточившись лишь на борьбе со штормовым ветром, бушующим за стеклами кабины.
«Куда летим-то?» — повторил я свой вопрос в секунду затишья и уловил его немую досаду.
Глянул на компас. Если мои географические навыки из школьной программы не врали, мы шли куда-то на север-запад.
«Дозаправки не будет… — обреченно сообщил Джинн, — Главное сейчас оказаться рядом с береговой линией…»
Мне такая постановка вопроса не нравилась. Решил действовать. «Сообщил» скукожившемуся над штурвалом шефу, мол, сейчас придет замена, а я займусь маршрутом.
Выслушав его обреченное: «Делай что хочешь», я «нашарил» на аппарели транспортника близнецов и послал им мысленный приказ немедленно явиться в пилотскую кабину. Для ускорения процесса я пытался быть как можно больше похожим на шефа легионеров, копируя его властность и безапелляционное — делай, или умри…
Спустя какую-то минуту дверь скрипнула, и в ней показались две закопченные физиономии.
Они недоуменно рассматривали нас и, похоже, пытались понять — показалось им или нет.
«Займи место Фэйса, Хорхе», — властно приказал я, входя во вкус перевоплощения.
Один из братьев молча и без ненужных рассуждений, твердо шагнул ко мне и слегка тронул за плечо.
Неожиданно Джинн резко заговорил на французском, и я сообразил — мои упражнения не остались без его внимания. Шеф все понял.
Речь его оказалась сумбурной, и он сейчас пытался сформулировать что-то вроде — «Если от него будут еще мысленные приказы — не подчиняться…»
Близнецы таращили глаза, изо всех сил пытаясь понять, что происходит, а я уже оставил Джинна один на один со штурвалом и с удовольствием глядел, как тот отдает Хорхе распоряжения вслух.
Судя по выражению лица легионера, тот все-таки запутался, кого слушать и что делать. Во всех его действиях сквозила сейчас немая обреченность напополам с «привычкой» — иди туда — не знаю куда.
Расхохотался мысленно, пытаясь зацепить разом Джинна и братьев и пошел к бачку, до невозможности напоминающему питьевой. По моим прикидкам во время «глубокого сканирования» он был полон больше чем на половину. Теперь предстояло выяснить, что же там бултыхается внутри.
Мудрить не стал и, подставив ладонь, налил пригоршню мутноватой жидкости.
Все-таки это была вода — застарелая с жестким привкусом пыли, но все-таки вода, которой так сейчас не хватало.
— Газолин? — поинтересовался я у Джинна вслух и тот машинально ответил, мол, да — часов на шесть-восемь полета… — Навигация? — продолжил я импровизированный «допрос».
Тут уже Джинн не сдержался от эмоций, и я услышал в свой адрес все, что он думает обо мне. Подождав пока он профыркается, и затихнут множественные «Факи» вместе с прочей требухой, я повторил свой «вопрос», и оказалось, что бортовой компьютер вместе со всеми загруженными картами, скорее всего, неисправен. Да и будь он исправен ориентироваться все равно придется по-старинке.
Не булькай во мне сейчас сыворотка, я уж точно бы ничего не понял между скоростным английским вперемешку с матом и отчаянием шефа. Но суть я уловил, и план мой окончательно сложился в голове.
Все было предельно просто — мой «выход» заканчивался, и наступала пора появиться из футляра моему маленькому соратнику. Я, правда, немного переживал, как он там перенес вынужденное купание, и не зря.
Футляр оказался герметичен, а вот «короткая батарея» как ее называл Малыш, свое дело сделала. Темный экран оставил мне возможность лишь обреченно рассматривать безвременно затухшее хранилище для искусственного интеллекта, созданного гением покойного Сергея.
Зарядник, устроившийся во внутреннем кармане, тоже оказался влажным.
«Естественно, столько плавать», — фыркал про себя я, разбирая его сейчас на откидном штурманском столике.
Розетка с надписью «110 v» оптимизма не добавляла. А замысел мой был прост — необходим хоть какой-то импульс батарейки, позволяющий пусть даже на краткое мгновение телефону включиться. Малыш сразу поймет, что нужно делать и, забравшись через систему питания в компьютер транспортника, почти наверняка разберется в чем дело. Может даже и подберет более-менее приемлемый выход.
О неудаче думать не хотелось. Эмоции, скользящие в голове у Джинна, явно указывали на его переживания по поводу выбора самолета. Дело в том, что на соседней стоянке остался такой же в точности транспорт, но шеф легионеров ориентировался тогда на большую доступность и меньшую удаленность.
Неожиданно я понял, что посадка без навигации будет слишком затруднительна. Взлет в зоне прямой видимости — нет вопросов. Посадка при любой помехе — неминуемая гибель.
Вариантов в голове у шефа оказалось немного — мы либо развалимся на куски на поверхности бушующего океана, либо, выныривая из тумана, врежемся или в гору, или во взлетную полосу.
«А если не будет тумана?» — рискнул я тюкнуться к нему в голову.
Джинн, повернувшись ко мне, безжалостно осклабился и «показал», как транспортник валится на крыло, а в пилотской кабине мы всей командой не можем удержать штурвал.
— Ноу компьтер, — проорал он злобно, — Ноу хэппи энд… Сикс, он севен хаус, анд финиш…
«Шесть-семь часов — это время! — Сказал себе я, собирая протертые насухо детали корпуса зарядного устройства, — Теперь главное, чтобы „короткая батарея“ ожила», — включил я вилку в темную розетку с надписью «110 v» и с надеждой глянул на лампочку торчащую пупочкой возле соединительного провода…