Не там, где заковал недвижною бронею Широкую Неву береговой гранит, Иль где высокий Кремль над пестрою Москвою, Свидетель старых бурь, умолкнувший, стоит, А там, среди берез и сосен неизменных, Что в сумраке земном на небеса глядят, Где праотцы села в гробах уединенных [12] , Крестами венчаны, сном утомленных спят,— Там на закате дня, осеннею порою, Она, волшебница, явилася на свет, И принял лес ее опавшею листвою, И тихо шелестил печальный свой привет. И песни строгие к укромной колыбели Неслись из-за моря, с туманных островов, Но, прилетевши к ней, они так нежно пели Над вещей тишиной родительских гробов. На сельском кладбище явилась ты недаром, О гений сладостный земли моей родной! Хоть радугой мечты, хоть юной страсти жаром Пленяла после ты,– но первым лучшим даром Останется та грусть, что на кладбище старом Тебе навеял бог осеннею порой.