Сановный блюститель Духовного здравья, Ты, рабства, бесправья, Гонений ревнитель, Кощей православья! Исполненный лести, Коварства и злобы, Наушник без чести, Скопец от утробы! Зачем без нужды себя вновь замарал? Зачем у старушки ты книгу украл? Кого обокрал ты? Не ксендза, не ламу: Придворную даму!.. И как не пропал ты От сраму? Когда в Колывани, Верны убежденью, Свершают крещенье Свое лютеране, Печать уж заране Кричит: преступленье! Всех их в заточенье! В острог! Тебе ж комплименты Строчат рецензенты За явный подлог. Крести ты хоть Ригу, Как крестишь чукчей, Бурят, лопарей; Но... крестишь ты книгу Чужую своей! Где соль тут? Где перец? Она – иноверец? Она – униат? Иль, мнишь ты, спасенный, В рай внидет крещенный Тобой плагиат? Скажи мне, какой укусил тебя овод? С какою ты целью? Иль так, по безделью? Иль в старости вдруг захотел ты дать повод Веселью? И выбрал же время Ты! В этакий год! Народ на народ И племя на племя, Хлебов недород! Исполнилась чаша! Готовится каша: Политика ваша Даст плод. Святитель во фраке! За подлость и враки Пусть спят твои мощи В осиновой роще — Не в раке, Они хоть и тощи,— Не глядя на это, В голодное лето В именье у тещи Их сгложут собаки В глухом буераке.