Глава 1

Сергей, наконец, свернул с оживленной трассы и оказался на пустующей в темное время суток объездной, огороженной с обеих сторон непроходимой чащобой. Припарковав свою фуру на обочине, мужчина вприпрыжку поскакал к широкому стволу приглянувшейся осины, проклиная на ходу третью чашку чая, выпитого в придорожном кафе. Пока раздавалось мерное журчанье, Сергей облегченно насвистывал любимую мелодию и лениво осматривал окрестности, купающиеся в лучах закатного солнца.

Позади осталась большая часть пути, проклятые дырявые дороги и не менее ненавистные дальнобойщику посты ДПС. Еще немного, и он окажется в объятиях любимой женщины: с бутылкой холодного пива в одной руке и полученной выручкой в другой.

Застегнув молнию брюк, Сергей развернулся на сто восемьдесят градусов и направился в сторону фуры. Его резкое движение заставило слететь с насиженного места ворон, сплошным покрывалом устилавших покатую возвышенность недалеко от облюбованной мужчиной осины.

— Собаку, что ль, кто сбил, да в кусты выбросил? — заинтересовался Сергей. — А может и не собаку… — рассудил он, присматриваясь почетче.

Он вспомнил о свояке, выручавшем за оленьи рога неплохие суммы, и решил осмотреть находку — вдруг повезет, и тушка животного окажется нетронутой. Сергей подошел ближе — в нос ему ударил тошнотворный запах разложения, заставивший мужчину передумать.

Решив бросить неприятную находку и предполагаемые барыши, дальнобойщик зло сплюнул и поплелся к машине. Но он запнулся и полетел лицом вниз, поминая на чем свет стоит весь лесной массив, а заодно и своего свояка.

Потревоженные стервятники взмыли вверх, оставив ненадолго свою скорбную трапезу. Тысячи раз после, Сергей проклинал себя за то, что обернулся. Но прошлого не воротишь, а увиденное не сотрешь из памяти.

Это была не собака и не лось, а девушка, точнее — ее мертвое тело. Она была полностью обнажена и присыпана сверху прошлогодней листвой, расшвырянной вороньем. Девушка походила на спящую принцессу: длинные светлые локоны картинно разбросаны вокруг тела; руки, с зажатым в них букетиком искусственных незабудок, сложены на груди, частично прикрывая запекшуюся кровь от раны, находящейся в области сердца.

Совершенно нелепо смотрелась детская маска в виде слоненка, одетая на лицо покойной. Цепенея от ужаса, Сергей все же удивился, что стервятники не тронули эту поделку из папье-маше, скрывающую лицо девушки. Дрожащими руками, сам не ведая зачем, мужчина сорвал маску. И, дико завыв, помчался к фуре.

Сергей не помнил, как забрался в кузов, как захлопнул за собой дверь и запер ее, будто покойница действительно могла за ним погнаться. Не мигая, он уставился на фотографию подруги, прикрепленную на зеркало заднего вида. Вздрогнув, мужчина скомкал снимок и затолкал его в пепельницу.

Сергей был не робкого десятка, в своей жизни повидал многое, но ему никогда не забыть обезображенного лица мертвой девушки, которое он увидел, заглянув под маску слоника. Истерзанный лик, казалось, теперь взирал на него отовсюду, и даже в масляных разводах на грязном лобовом стеле находилось подозрительное сходство с провалами пустых глазниц и безгубым оскалом рта.

Дальнобойщик достал мобильный и непослушными пальцами набрал номер «02» — сейчас он был бы рад любому живому человеку, пусть и полицейскому. Лишь бы не слышать карканья ворон и не видеть перед глазами въевшийся в разум образ.

Стас отложил еще одну кипу документов в сторону и потянулся за кружкой кофе — пятой за прошедшие пару часов. Ворох бумаг, скопившийся за неделю, требовал к себе внимания больше, чем предполагаемые преступники и их жертвы, вместе взятые. Стрелки часов неуклонно приближались к полуночи, а намеченный на вечер план работы был выполнен лишь на треть.

Сделав глоток обжигающе горячего напитка, молодой следователь вновь погрузился в бумажную волокиту. Он чувствовал себя хомяком, погребенным под грудой никому не нужных отчетов, заявлений, листов опроса свидетелей и прочей дребедени, от которой шла кругом голова.

— Боже мой, сколько времени мы тратим понапрасну… — печально вздохнул Стас и привычным жестом пригладил волосы, давно требовавшие стрижки.

На его реплику никто не откликнулся: Полянский был единственным несемейным сотрудником следственного управления, а потому только он мог позволить себе засидеться допоздна, не рискуя при этом быть обруганным членами домашнего коллектива и отлученным от многих благ — спутников счастливого брака.

Стас плеснул кипятку в быстрорастворимый и жутко питательный обед, как значилось на этикетке производителя, и засек на часах пять минут. По кабинету поплыл аромат свежезаваренной резины, порядком сдобренной приправами и усилителями вкуса. Парень поморщился и отвернулся, возвращаясь к работе.

Одна из стопок бумаг, разбросанных по столу, вздрогнула и запела гимн Советского Союза.

— А-а, вот ты где! — спохватился Стас и достал из-под документов свой сотовый. — Слушаю…

— Здорово, Полянский! Ты еще в отделе? — спросил телефон голосом дежурного по ГУВД.

— Да, а что? — напрягся Стас.

— Ну-с, с юбилеем тебя! — грохнул голос на том конце провода. — Десятая!!!

— Где нашли, есть свидетели? — набросился на дежурного Стас. — Кто обнаружил тело?

— Трасса М 71, тридцать второй километр. Дальнобойщик остановился того… колеса попинать, а там — она! Судя по внешним признакам, снова орудовал наш маньяк: лицо — сплошное месиво, множественные гематомы, имеются признаки действий сексуального характера. В общем, все как всегда. Оперативники уже выехали, тебя захватить?

— Нет, я сам на колесах, — пробормотал Стас.

— В таком случае бери руки в ноги и дуй туда: Василий Петрович изъявил желание лично поучаствовать в оперативно-следственных действиях.

— Что вашему Кабану не спится?! — возмутился Полянский (перспектива работать под зорким наблюдением начальника ГУВД его, мягко говоря, не сильно радовала).

— Да этот маньяк уже в печенках у всех сидит! — уныло сообщил дежурный. — На Кабана сверху наседают, а он нас жмет.

— Знал бы ты, где у меня этот маньяк застрял, — не на шутку разошелся Стас, — столько жертв, а зацепок никаких! Мне Фролов с ним тоже весь мозг выел. Ладно, я погнал, бывай!..

Полянский закончил разговор и убрал телефон в задний карман брюк. Окинул взглядом непочатый край работы, возвышавшийся на его рабочем столе, и тяжело вздохнул. «Вот тебе и подчистил хвосты!» — заметил он.

Допивая кофе, следователь покосился на разбухший от кипятка быстрорастворимый обед и скривился. «Нет уж, такие мероприятия лучше проходят на пустой желудок», — рассудил он и, накинув куртку, вышел из кабинета.

Его видавшая виды «десятка» одиноко стояла на парковке, терпеливо дожидаясь владельца. Под ее колесами образовалась довольно глубокая лужа, наполненная дождевой водой. Стас задрал голову вверх и показал кулак хмурому майскому небу:

— Вот почему каждый раз ты делаешь это? Стоит мне только помыть машину — как ты тут как тут!

Разъяренное панибратским отношением к себе, небо громыхнуло, и прямо над парнем черноту ночи прочертила яркая молния. Дождь пошел сильнее, а от поднявшегося ветра следователю заложило уши.

Пробираясь к машине, Стас все же угодил одной ногой в лужу, зачерпнув недавно купленным ботинком холодной воды. «Прекрасно, — фыркнул он, — просто великолепно! Это именно то, чего мне не хватало!»

В отличие от непогоды, «десятка» не капризничала и завелась с первого поворота ключа. Стас вылил из ботинка воду, включил магнитолу и под приятную хрипотцу Стинга рванул вперед.

Мокрая дорога и плохая видимость не позволяли ехать быстро, но парень был только рад этому обстоятельству, позволявшему, по меньшей мере, немного расслабиться и отвлечься от насущных проблем. Стас как раз выводил последний куплет «Shape of My Heart», когда его «десятка» подрулила к нужному месту.

— Прости, друг, допоем чуть позже, — предупредил следователь Стинга и выключил магнитолу.

На пустующей обычно трассе разыгралось настоящее светопреставление: не меньше десятка полицейских «бобиков» с включенными проблесковыми маячками озаряли темноту ночи. Рядом сиротливо стоял MAN, возле которого нервно курил сам промокший дальнобойщик, ожидающий прибытия следователя.

К Стасу сразу подбежал Влад, сотрудник убойного отдела и близкий друг Полянского.

— Привет, друган, — небрежно поприветствовал товарища оперативник. — Давно не виделись!

— Лучше бы нам встретиться при других обстоятельствах, — проворчал Стас в ответ. — Как тут?

— Не густо, — устало махнул рукой Влад. — Тело лежит не первый день; следы, если и были, давно исчезли. Боюсь, и экспертиза опять ничего не выявит.

— Кабан где? — уточнил следователь, осматривая место происшествия на предмет обнаружения начальника РУВД.

— Харчи метает в сторонке: нечего первым к трупаку подбегать, — криво усмехнулся Влад. — Зрелище, прямо скажем, не для слабонервных, а наш старичок давно отвык от суровых реалий.

— Вот и отлично, — впервые улыбнулся Стас, — мешаться под ногами не будет.

— Ты водилу опроси для начала, — попросил оперативник, — у него груз быстропортящийся.

— Добро, — кивнул следователь и отправился к дальнобойщику.

Ничего вразумительного и важного мужчина сообщить следствию не сумел. Но Стас другого и не ожидал. Записав данные водителя и по-быстрому «откатав» ему пальчики, Полянский отпустил дальнобойщика на все четыре стороны и отправился к самому месту обнаружения тела.

Скользя в легких ботинках по размытой дождем почве, Стас добрел до кромки леса, где, присыпанная прошлогодней листвой, лежала мертвая девушка. Длинные светлые пряди волос окутывали ее тело как саван; лица не было — его заменяла жуткая кровавая маска; одежда тоже отсутствовала. А вот дорогие сережки с бриллиантами и золотую цепочку с запястья никто не снял. Смахнув листья, Стас присмотрелся к рукам и ногам девушки: они имели многочисленные ушибы и следы ран, многие из которых, по всей вероятности, были нанесены еще при жизни. Но определить точно не представлялось возможным — голодные птицы и другая мелкая живность потрудились на славу. Над телом витал ни с чем не сравнимый запах разложения.

— Фотограф! — выкрикнул в темноту следователь.

К нему подскочил молодой парнишка лет двадцати: он старательно отводил взгляд от трупа и морщил нос.

— Да, это тебе не для гламурного журнала фотки делать! — усмехнулся Стас. — Руки хорошо сними: видишь, ногти не поломаны — жертва не сопротивлялась. Так, что дальше… следов от связывания тоже нет. Рану на груди не забудь!

Продолжая осмотр, следователь заставил чуть не плачущего фотографа с различных точек и в разных ракурсах запечатлеть множественные раны и ушибы на лице жертвы.

— Что-нибудь нашел? — задал вопрос Влад, пытавшийся табачным дымом заглушить неприятный привкус во рту.

— Эта тварь становится все более изощренной в пытках, — возмутился Стас. — Ты только посмотри, во что он превратил ее лицо!

— Одного не пойму, — рассудил оперативник, — почему нет следов сопротивления? Не могу же девушки, в конце-то концов, молча терпеть все, что с ними вытворяют?!

— Мне думается, что в половой контакт девушки вступают по собственной воле, — поделился мыслями Стас. — А вот последующие ранения наносятся уже во время него или после. И только последний колотый удар в сердце останавливает страдания девушек.

— Экспертиза ничего не найдет, как пить дать! — заключил Влад, глубоко затягиваясь сигаретой и выпуская сизое облако изо рта.

Обычно не терпевший табачного дыма Стас, на этот раз был рад и ему, хотя бы немного перебившему смрад тления.

— Их для того и увозят подальше — чтобы выждать время, — охнул следователь.

— Не проще ли было бы закопать их подальше в лесу — там бы девчонок фиг кто нашел! — выдохнул Влад.

— Получается, наш «Чикатило» хотел, чтобы тела обнаружили, но не сразу, — предположил Стас. — Ваши осматривали место, нашли чего интересного?

— Откуда?! — развел руками Влад. — Все дождем смыло… Эксперт предположил, что тело находилось на этом месте не меньше недели — остальные сведения получишь только после лабораторных исследований.

— М-да, видимо, нам здесь делать больше нечего, — сделал вывод Стас. — Сворачиваемся!

— К себе в управление поедешь? — поинтересовался у друга Влад.

— Да, но сначала домой заскочу: надо Тарзана выгулять, — сообщил Стас.

— Какой дурак с собаками по ночам гуляет?! — прыснул оперативник.

— Когда есть время, тогда и вывожу, — заявил Стас. — Сам удивляюсь, как эта псина еще от меня не сбежала?

— Ты бы передал пуделька в хорошие руки, — не в первый раз заметил Влад. — А себе лучше девушку заведи — от нее проку больше.

— Подруги от меня быстрей собак сбегают, — невесело пошутил следователь. — Моя зарплата и график работы устроят разве что сумасшедшую. А Тарзана отдать не могу — я матери обещал за ним присматривать.

— Ты меня прости, но твоей маме уже все равно, а собачке как-то жить надо, — изрек Влад, закуривая следующую сигарету. — Не дело ему в четырех стенах сидеть. Да и ты сам уже давно никуда не выбирался. Вот скажи, когда мы в последний раз с тобой злоупотребляли?

— Так недавно, на твой день рождения, — припомнил следователь. — Я после него три дня в себя приходил.

— Угу, — криво усмехнулся Влад, — не так давно: всего лишь в ноябре! Знаешь что, ты давай находи время — оторвемся по-полной! Я тут пару дней назад в один клуб заглядывал: там таки-и-ие кошечки — взгляд не оторвать!

— Меня завтра Фролов так «оторвет», что я про девушек вообще забуду, — мрачно предрек Стас. — И без того работы полно, так еще этот маньяк вновь объявился! Дело дрянь…

— Дел у нас всегда невпроворот, а молодость одна, — нравоучительно заметил Влад. — Вот отрастим трудовые мозоли, как у Кабана, после этого и засядем в кабинетах. А пока нужно наслаждаться жизнью!

Стас бросил последний взгляд на тело девушки, которое упаковывали в полиэтилен и понял, что в данный момент ему веселиться совершенно не хочется. Но обижать друга не стал.

— Постараюсь выкроить вечерок. Созвонимся!

— Давай! — согласился оперативник.

Попрощавшись, Стас запрыгнул в свою «десятку» и рванул в сторону дома. Противный дождь закончился, но настроение у парня не улучшилось.

И только рыжий пуделек Тарзан радовался хозяину в любое время суток, независимо от погоды и маньяка, орудовавшего в тихом городе на берегу древней реки Волги.

 

Глава 2

Наталья проснулась первой. Она сладко потянулась, перевернулась на бок и уткнулась прямо в лицо незнакомого парня.

— Рената!!! — крикнула она сестре. — Это твой?!

— Ну, мой, мой… — нехотя пробормотала Рената, — и незачем так орать!

— Она его вчера из клуба притащила, — заметила разбуженная перепалкой сестер Лолита. — Я ее предупреждала, что ты будешь недовольна.

— Ябеда, — буркнула Рената и, завернувшись в одеяло, прикрыла глаза.

— Вам хорошо, а мне на работу надо, — накинулась на сестер Наталья.

— Иди, тебя никто не держит, — сквозь сон процедила Рената.

— А с этим что делать?.. — растерялась Наталья.

— Ой, как будто тебе в первый раз моих парней выпроваживать, — вяло пробубнила Рената. — Вызови ему такси — пусть катится на все четыре стороны!

— Может еще кофе в постель принести?! — не на шутку разъярилась Наталья. — Ты его притащила, вот сама и выпроваживай!

— Ну, пожа-а-алуйста, — протянула Рената, — я никак не могу очухаться.

— Так и быть… — смирилась с неизбежным Наталья и принялась расталкивать парня. — Зовут то его как?

— Натусь, — промямлила Рената, — если я буду помнить всех своих парней по именам, то голова попросту взорвется от ненужной информации.

— Владимир, кажется… или Виктор, — принялась вспоминать Лолита.

— Знаете что, девочки, — обратилась к сестрам Наталья, — вы бы прекратили ночами мотаться по клубам. Я из-за вас сегодня опять буду, как дохлая муха, по салону мотаться, снова от Регины Натановны выговор получу. А мне, между прочим, нужно с клиентами общаться… и улыбаться!

— Клочковой все равно не угодишь, — заметила Лолита, — она вообще когда-нибудь довольной бывает?

— Бывает, но редко, — выдавила из себя Наталья. — Из нас троих работаю только я, так что не придирайтесь. Вот найдете себе занятие, тогда и начнете пальцы гнуть. А пока терпите: Регина Натановна не самый плохой работодатель.

— Я давно хочу в клуб администратором устроиться, только ты же меня и не пускаешь, — упрекнула сестру Рената.

— А мне в библиотеке место предлагают, — ввинтилась в разговор Лолита.

— Да уж, конечно! — презрительно фыркнула Наталья. — Одна станет каждую ночь новых мужиков выбирать, а другая за копейки горбатиться. Не пойдет — так нам и до тридцати не дотянуть!

— Какая ты скучная… — зевнула Рената.

— Хватит вам, девочки, — внесла свою лепту Лолита. — Хотите, я парня выгоню?

— Не надо, — провозгласила Наталья. — Сама справлюсь — с твоими потугами он от нас точно не отстанет.

Наталья спустила ноги с кровати, накинула на себя халат и потрясла за плечо мирно сопящего парня. Тот промычал что-то нечленораздельное и с головой закутался в освободившееся одеяло. Наталья толкнула задремавший сверток кулаком и прикрикнула:

— Вставай!!!

— Брось, куколка, давай еще поваляемся, — прогнусавил не то Владимир, не то Виктор.

— Вставай, говорю! — настаивала на своем Наталья. — Мне на работу надо…

— А утверждала, будто не работаешь, — напомнил парень, все же вылезая из кровати. — И вообще: ты вчера какой-то другой была…

— Тебя не я привела, а моя сестра Рената, — рявкнула на парня Наталья.

— А сейчас она где? — почесал затылок неудачливый кавалер.

— Спит! — отрезала Наталья и бросила парню его скомканную одежду, брошенную на полу, — одевайся и проваливай!

— А чаем напоишь? — молодой человек, поигрывая мышцами на торсе, улыбнулся новой знакомой и многообещающе подмигнул.

— Обойдешься, — отчеканила Наталья. — И можешь не стараться, на меня твои ужимки не подействуют.

— Фригидная, что ли?! — вновь оскалился парень.

— Для таких, как ты, кобелей — да! — не растерялась девушка, ловко уворачиваясь от распахнутых объятий незнакомца.

— Да брось, — откомментировал ее действия парень. Он вновь подкрался к девушке и попытался ее облапить.

— Кому сказано: пошел вон! — набросилась на своего ухажера Рената, которой так и не удалось уснуть. — Нечего тут руки распускать, сделал дело — гуляй отсюда!

Рената была очень сильной и могла дать отпор любому, кто собирался покуситься на честь ее сестер. Она оттолкнула парня и, уперев руки в бока, ехидно заметила:

— Ты, помнится, обещал мне райский сад показать, а я только огород с капустой и разглядела.

— Ну да, а кто вчера полночи на мне скакал как сумасшедший? — не остался в долгу отвергнутый ухажер.

— Я взрослая девочка: могу удовольствие получить хоть сидя на еже. Притом голым задом! Так что ступай себе, мачо недоделанный, — громко рассмеялась Рената, вгоняя парня в краску.

— Идиотка!.. — бросил кавалер, застегивая на ходу джинсы.

— Сам такой! — пискнула Лолита, которой тоже стало не до сна.

Парень вышел, громко хлопнув дверью и показав на прощание неприличный жест.

— Ренаточка, — мягко упрекнула сестру Лолита, — скажи, пожалуйста, вот почему тебя прямо-таки тянет на этих холеных пустоголовых мерзавцев? Неужели нельзя найти кого-то поприличнее?

— Где ж их взять, поприличнее? — отозвалась Рената, — Не в твоей ли библиотеке?

— Не ссорьтесь, — вздохнула Наталья. — Пошли лучше чай пить.

— А давайте по коньячку: у нас, вроде бы, еще немного осталось с вечера? — мечтательно округлила глаза Рената.

— Что ты, нельзя! — испуганно выдохнула Лолита. — Наталье на работу идти. А у меня еще со вчерашнего не все выветрилось.

— Хорошо, пусть будет чай, — сдалась Рената и потопала на кухню.

Пока кипятился чайник, Наталья успела помыться, уложить волосы и влезть в свой деловой костюм.

Крепко заваренный черный чай с домашним вареньем окончательно примирил сестер между собой и практически вылечил головную боль Лолиты.

— Наташ, прости меня за сегодняшний концерт, — высказалась Рената, — обещаю, что не буду выкидывать подобных фокусов без твоего разрешения.

— Ты вправе распоряжаться личной жизнью по своему усмотрению, — утешила сестру Наталья. — Только прошу, не ходи по клубам на неделе. Я не высыпаюсь после твоих бурных приходов! И если приводишь с собой парня, то будь добра, не позволяй ему залезать ко мне в постель, а лучше сразу выпроваживай после… ты поняла, после чего.

— Как скажешь, родная, — Рената окончательно пришла в себя, и к ней вернулось ее прекрасное расположение духа.

— Чтобы возместить тебе наш выход в свет, можно устроить вечеринку дома, — предложила Лолита. — Только мы, пицца и телек!

— Или можем придумать еще что-нибудь, — согласилась Рената. — Чего бы тебе хотелось?

— Вообще-то я думала в выходные навестить маму, — начала Наталья, — не хотите поехать со мной?

— Вряд ли она нам обрадуется, — рассудила Лолита. — Ты же знаешь, что у нас с мамой отношения очень натянутые.

— А вы притворитесь паиньками, — настаивала на своем Наталья.

— Если она вновь начнет расхваливать Машку Усачеву, ставя ее нам в пример, то я не выдержу, — бросила Рената. — Терпеть не могу историй о том, как у этой дылды все прекрасно, и как замечательно она устроилась в жизни.

— Подумаешь, нашла себе богатого кавалера, который ее обеспечивает, — добавила Лолита. — Сама по себе она ничего не представляет.

— Зато Маша помогает своей матери и в деревню приезжает на собственной машине, а не на электричке, как некоторые… — вздохнула Наталья.

— Ничего, мы тоже скоро на авто накопим, — заметила Лолита. — А когда-нибудь и квартиру приобретем.

— Допрыгается эта стрекоза Машка, вот увидите, — предрекла Рената. — Не всегда коту масленица.

— Ты ее еще с детства недолюбливаешь, — напомнила сестре Наталья.

— А как иначе?! — возмутилась Рената, — она же у нас Пашку увела.

— Нашу первую любовь… — мечтательно закатила глаза Лолита.

— И хорошо, что увела, — отпустила замечание Наталья. — Сейчас этот Пашка уже второй срок мотает. Лучше вообще без жениха, чем с таким шуры-муры крутить.

— Освободился он недавно, — вставила Рената. — Я его на прошлой неделе в одном из клубов видела.

— Надолго ли? — вопросила Лолита. — Такие, как он, подолгу без приключений не обходятся.

— Верно, — согласилась с сестрой Рената. — Придет и наш час, не век нам в девках ходить.

— С твоими беспорядочными увлечениями мы себе никогда пару не найдем, — рассмеялась Лолита.

— Зря вы, девочки, — обиженно пролопотала Рената. — Как только я отыщу того самого, единственного, так сразу остепенюсь!

— Не с того ты отбор начинаешь, — не растерялась Наталья.

— Между прочим, только побывав с мужчиной в постели, можно его по-настоящему узнать, — повысила голос Рената. — Самый простой и действенный способ!

— Только не для всех он подходит… — пробормотала Лолита.

— А ты вспомни своего Максима, того, с которым вы на литературном вечере познакомились? — накинулась на сестру Рената. — Он был таким милым, галантным, цветы носил охапками. А как дошло у вас до интима, так настоящим садистом оказался.

— Да, — подтвердила Наталья, — если бы Рената тогда не вмешалась, этот Максим бы на тебе живого места не оставил.

— Вы правы, я плохо разбираюсь в людях… — расстроилась Лолита, готовая разреветься.

— Не хнычь, — по-своему стала утешать сестру Рената, — от подобных типов никто не застрахован.

— Ладно, сестренки, — заключила Наталья, вставая из-за стола. — С вами хорошо, но мне на работу пора. Не баловать без моего ведома!

— И в мыслях не было, — промурлыкала Рената. — Мы будем сидеть тихо, как мышки.

— А я вообще спать лягу, — пролепетала Лолита и сладко зевнула.

— Хорошо тебе! — вздохнула Наталья.

 

Глава 3

Стас одернул пиджак и постучал в дверь кабинета своего руководителя. Фролов не отозвался и следователь, просунув голову в дверной проем, спросил:

— Дмитрий Павлович, вызывали?

— Еще бы! — громыхнул начальник отдела, жестом приглашая парня войти. — Материалы по маньяку принес?

— Все, что имеется, — подтвердил Стас, взваливая на стол Фролова десять объемных папок.

— Рассказывай, — потребовал начальник, — что по последней жертве: личность установлена?

— Мария Ивановна Усачева, восемьдесят пятого года рождения, — на память произнес Полянский. — Проживала в съемной квартире. Из родственников у погибшей только мать — живет в одной из деревень района. Друзей в городе нет, только «папик».

— Что по нему? — напружинился Фролов.

— Иван Николаевич Буров, шестьдесят третьего года рождения, женат, воспитывает двоих сыновей, — зачитал полученные данные Стас. — Судимостей не имеет, у знакомых числится на хорошем счету.

— И?.. — напустился начальник. — Мотив убийства у него был?

— Нет, — отрезал Полянский. — Мария свое место знала, ролью содержанки была вполне довольна. Бурова мы опросили, но это не он, точно!

— Так кто?! Что экспертиза дала?

— Пусто, — развел руками Стас, — девушка чистая, как родниковая вода: ни отпечатков, ни следов крови маньяка, ни его спермы. На маске были только следы дальнобойщика, зачем-то решившего осмотреть лицо девушки.

— И это, несмотря на множественные следы физического воздействия? Никаких улик?

— Похоже, жертв не только моют после надругательства, но и тщательно обрабатывают дезинфицирующим раствором, — кивнул Полянский. — Кто-то очень методично уничтожает все возможные улики.

— Чтоб тебя!.. — выругался Фролов. — Ты, Стасик, понимаешь, что это уже десятая?! Весь город дрожит, а у нас расследование так и не сдвинулось с мертвой точки!

— Делаем все, что в наших силах, — обронил заученную фразу Полянский. — ГУВД выделяет дополнительные экипажи, которые объезжают возможные места появления новых жертв; сотрудники обходят все притоны и другие злачные места…

— Этого мало!!! — Фролов с силой треснул кулаком по столу, так что лежащие на нем тяжелые папки подпрыгнули на несколько сантиметров. — Что делаешь лично ты?!

— Я запросил данные во всех ближайших психбольницах, проверил списки недавно освободившихся из мест заключения лиц, — принялся перечислять Полянский.

— И что это тебе дало? Зацепки есть?

— Пока нет.

— Пока?!! — вновь взревел Фролов. — Мы что, по-твоему, тут в игрушки играем?! Предупреждаю, Стасик, еще одна жертва — и к нам прибудут специалисты из Москвы. Мне начальство уже всю плешь выело — если в ближайшее время не поймаем маньяка самостоятельно, можешь попрощаться с погонами.

«И ты тоже, — мрачно заметил про себя Полянский. — Такой общественный резонанс всех затронет!»

— Преступник крайне осторожен, — выразил свои мысли Стас, — он делает все возможное, чтобы его не раскрыли. Но я гарантирую — одного его неверного шага будет достаточно для раскрытия всего дела.

— То есть ты предлагаешь нам ровнехонько сидеть на пятых точках и ждать, пока маньяк допустит оплошность!? — взвился Фролов.

— Мне нужна зацепка, пусть одна, — вздохнул Полянский. — Свидетель, след, чья-то случайно оброненная фраза…

— Так ищи ее! — возмутился начальник отдела. — Ищи, Стасик…

— Я этим занимаюсь, — процедил Полянский. — Знать бы, по какому критерию маньяк отбирает жертв, можно было бы подсадить «утку».

— Какую утку, Стасик?.. — охнул Фролов. — В городе полно красивых девушек — мы не можем следить за каждой.

— Маньяк выбирает только одиноких барышень, тех, кого не сразу хватятся, — вступил в полемику Стас. — Я пытаюсь выяснить, где он берет необходимые сведения.

— Дохлый номер, — покачал головой начальник, — сведения о девушках можно получить из множества источников. Один Интернет чего стоит! Вы проверяли электронную почту жертв, странички в соцсетях, телефонные разговоры?

— Специалисты занимаются этим, но результата пока нет. Связь между жертвами не установлена.

— Что еще планируешь предпринять?

— Есть вариант побывать в женских общежитиях и в учебных заведениях: может статься, кто-то из персонала заметил подозрительное лицо, маячившее неподалеку. Можно пройтись по центральному парку — одному из излюбленных мест знакомства с девушками.

— Направь запрос в ГУВД, пусть попробуют, — разрешил Фролов. — А ты думай, Стасик, думай… рассуждай. Чтобы понять маньяка, нужно влезть в его шкуру!

— Я Вам еще нужен? — уточнил Полянский у замечтавшегося шефа.

— Иди, — распорядился Фролов, — завтра зайдешь, доложишь, что сумел раскопать.

Забрав папки, Стас вышел. Его и без того гадкое настроение только ухудшилось после нагоняя Фролова. «Влезть в шкуру маньяка! — рассуждал про себя Стас. — Легко сказать!»

Вернувшись в кабинет, следователь разложил на рабочем столе фотографии жертв, пытаясь в них отыскать ту самую подсказку, которую он мог упустить. Между убитыми девушками не было никакого внешнего сходства, кроме того, что все они были моложе тридцати, имели ухоженный вид и природную привлекательность. Ни род занятий, ни предпочтения жертв, ни тем более их увлечения, ни слова не говорили об их соответствии какому-либо общему признаку. «Из этого следует, что маньяка интересуют не какие-то определенные внешние данные, а все молодые женщины, — рассудил Полянский. — Предпочтительно, длинноволосые и высокие, но это не обязательные требования».

В который раз пробежавшись по фотографиям и данным жертв, следователь вынул из общей кипы бумаг психологический портрет преступника и вчитался в знакомые фразы. «Молодой, физически слабый мужчина, безжалостный и импульсивный. Вероятнее всего — имеющий физические и психические отклонения. Почерк убийств указывает на то, что он испытывает ненависть к красивым девушкам и мстит им за собственную неполноценность, обезображивая их лица. Одновременно с этим имеет повышенное сексуальное влечение и болезненные фантазии, которые не может воплотить без причинения половому партнеру физической и душевной боли. Предположительно, состоит на учете в психдиспансере или освобождался от армии по психиатрическому заболеванию. Некоторые телесные повреждения жертв позволяют сделать вывод, что преступник имеет настолько выраженные внешние дефекты, что редко появляется на людях и имеет отталкивающую внешность», — все это Стас знал почти наизусть.

— Где же ты прячешься, гад? — прошипел недосягаемому маньяку Стас. — В какой дыре сидишь и как заставляешь жертв заползти в твое логово?

Получив психологический портрет еще полтора года назад, когда жертв было пятеро, следственное управление возрадовалось: такого «красавчика» разыскать труда не составит! Но перерыв вдоль и поперек весь город, пригород и область, никто ничего не нашел. Руководители сдулись, а следователь Полянский, которому поручили вести дело, и вовсе приуныл.

Преступник был на свободе, а список его жертв все рос. Сначала девушек находили с интервалом в полгода, потом каждый квартал, а этой весной маньяк превзошел себя — ежемесячно новая девушка! Город гудел, как развороченное осиное гнездо; взмыленные полицейские и народные дружинники ежедневно делали обходы, но все зря. Описанный как придурковатый уродец, маньяк продолжал свое темное дело, с неподобающей для него осторожностью планомерно подчищая за собой улики. Новые самодельные маски, разрисованные детской гуашью, укрывали лица изувеченных девушек. И если у первой жертвы имелось лишь несколько порезов на лице, то последние были обезображены гораздо сильнее. Безнаказанность поощряла маньяка придумывать все новые пытки для своих безвольных игрушек, упиваться собственным безумием.

Полянский сделал вывод, что преступник прибыл в город недавно. Он по нескольку раз пересмотрел все предоставленные участковыми отчеты, но так и не сумел выискать требуемое. Самым оптимальным вариантом на сей день оставалась версия, что маньяк использует для знакомств Интернет или телефонную связь, но подтверждений тому не находилось. И это больше всего выводило из себя Стаса, лично перелопатившего море сайтов и океан распечаток сотовых операторов.

Еще одной отрабатываемой версией была та, согласно которой у преступника мог иметься сообщник. Но и это были только догадки, ничем, к слову, не подтвержденные.

В кабинет Полянского, который он делил с Львом Николаевичем Стариковым, старшим следователем, считавшим дни до положенной пенсии, впорхнула девушка. По помещению поплыл умопомрачительный аромат французских духов, немного приторных, по мнению Стаса. Девушка наклонилась над Полянским, будто бы случайно коснувшись его руки пышным бюстом.

— Все перелопачиваешь данные? — участливо спросила Маришка, коллега следователя, давно положившая глаз на молодого подающего надежды сотрудника.

— Просто не верится в то, что жертв между собой ничего не связывает, — кивнул Стас, — что-то мы постоянно упускаем из виду, но я никак не могу понять — что…

— Пойдем лучше со мной в столовку: поедим чего-нибудь? — мило улыбаясь, предложила девушка.

— Прости, нет аппетита, — отнекнулся Полянский.

— Если так, то по кофейку?! — настаивала Маришка.

— Извини, не могу, — как можно мягче произнес Стас. — Я на обед домой сгоняю — поем, да и Тарзана выгуляю.

— Как знаешь! — надула губки следователь и, плавно покачивая бедрами, выплыла из кабинета.

— Зря ты Маришку отшиваешь, — заметил Лев Николаевич, — хорошая девушка и к тебе неровно дышит.

— Ага, — согласно буркнул Стас, — и к Фролову она также дышит, и к его заместителю…

— Фи, какой ты привередливый! — напустился на парня Стариков. — Вот откликнулся бы на ее ухаживания, глядишь, и перестала бы Маришка хвостом вертеть.

— Нет уж, пусть ее кто-нибудь другой уму-разуму учит. Я пас! — заверил пожилого следователя Полянский.

— Что ж, колхоз — дело добровольное, — хохотнул Стариков, — и все же зря, зря…

— Ты, Лев Николаевич, лучше скажи, тебе чего-нибудь прикупить по дороге?

— А ты через парк пойдешь?

— Верно. Заодно осмотрюсь: вдруг да чего замечу.

— Для этого дела целый штат оперативников имеется, — рассудил Стариков, собаку съевший на работе следователя. — Не лез бы ты на рожон.

— Я и не собирался, — пожал плечами Стас, — но прогуляться мне не повредит.

— Это точно, — важно заметил Лев Николаевич, — свежий воздух, он для мозгов очень полезен. Послушай, Стас, ты мне пару пирожков с мясом купи — там, у центрального входа, бабка стоит, торгует. Уж не знаю, из чего эта шельма их крутит, но вкусные получаются — ум отъесть можно!

— Ты бы не ел подобную дрянь, — высказал свое мнение Стас, — пирожки с рук, да еще и мясные… в такую жару?

— В моем брюхе все переварится, — рассмеялся Стариков, — там все давно проспиртовано и обеззаражено: любые харчи перемелет! И на пирожки у меня надежды больше, чем на твои бэпэшки, в них хоть что-то натуральное кладут.

— Точно: собачатинку первого помола, — съязвил Стас, — мясо рубится вместе с костями, шкурой и будкой.

— Ой, не ерничай, — поморщился Лев Николаевич. — Лучше сам пару штук стрескай. Ты только посмотри на себя — кожа и кости, скоро штаны сваливаться будут. Тогда на тебя ни одна деваха не взглянет!

— Кожа, кости… — пробухтел Стас, придирчиво оглядывая себя, — главное — хвост!

— И он отвалится, если питаться не будешь, — хихикнул Стариков.

— Договорились, куплю я тебе пирожков, — сдался Полянский. — А ты меня прикрой, если задержусь, — скажешь Фролову, что я в экспертный центр уехал?

— Добро, — поддался на уловку Стаса Лев Николаевич. — К трем вернись: наш начальник оперативку назначил. Небось, опять подзатыльников лишних накопил — деть некуда!

— Заметано, — сказал Стас, ничего не имевший против лишней пары часов передышки перед очередной раздачей внеплановых нагоняев.

 

Глава 4

Рыжий пудель Тарзан был безмерно рад раннему приходу своего хозяина и теплому майскому деньку. Он буквально тащил за собой Стаса, изо всех сил пытавшегося не выпустить поводок из рук. Как итог, к центральному входу парень и его пес прискакали быстрее ветра.

Обнаружить искомую бабку, торгующую пирожками, труда не составило — ее хриплое контральто, расхваливающее выпечку собственного приготовления в лучших традициях сельских ярмарок, был слышен издалека.

— Почем пирожки, бабусь? — примерялся Стас.

— С мяском по двадцатке, а ежели с картошечкой или капусткой желаешь — за пятнадцать отдам, — расторопно пробормотала старушка. — На вот, только понюхай, — она сунула под нос парню один из своих шедевров, — один запах чего стоит!

Полянский втянул носом воздух, рот его сразу наполнился голодной слюной — аромат был что надо!

— Скажи, бабуль, а мясо из начинки раньше лаяло или мяукало? — решил приколоться Стас.

Старушка после замечания парня сразу переменилась в лице, трансформировав простецко-добродушное выражение в мстительную гримасу.

— Трепалось много!.. — не осталась в долгу бабка и очень нехорошо посмотрела на следователя, забавно подвигав вставной челюстью.

— Кхм, — откашлялся посерьезневший Стас, — раз так, то мне три штуки.

— Сразу бы так, — заметила старушка, — тоже мне: развелось шутников всяких!

Бумажный кулек с теплыми пирогами перекочевал из рук продавщицы к Полянскому, решившему провести следственный эксперимент. Парень отломил небольшой кусочек от ароматного угощения и предложил его пуделю. Привередливый обычно Тарзан, порой воротивший свой аристократический нос от «Докторской» колбасы, слопал предложенное в момент и потребовал добавки, жалобным поскуливанием выражая степень своего голода.

— Давай еще пять штук, — возрадовался Стас, отсчитывая купюры.

— То-то же, — подобрела продавщица. — Баба Галя плохого не посоветует…

— Бабуль, — вновь обратился к старушке Стас, — скажи, пожалуйста, ты здесь каждый день торгуешь?

— Кажный, кажный, — прошамкала продавщица. — Что, понравились пирожки, постоянным клиентом будешь?

— Именно, — на полном серьезе заверил старушку Полянский. — А еще спросить хочу: не обращала ли ты внимания на молодого мужчину, пытающегося знакомиться с девушками?

— Так таких тут пруд пруди! — охнула бабушка. — Как потеплее стало — девки шубы длинные поснимали, да оголились, прости Господи, по самое «не хочу», — какой же нормальный мужик устоит?

— Не было ли среди них физически неполноценного парня, предположительно, с изуродованным лицом? — надкусывая второй пирог, уточнил Стас.

— Дебилов здеся полно околачивается, — шмыгнула носом бабка, — то в штанах худых бродют, того и гляди все причиндалы вывалятся; то накрасятся — не поймешь, мужик али баба…

— А настоящего уродца не видела? Ну, типа Квазимодо? — перебил разошедшуюся старушку Полянский — Одного или в сопровождении, не исключено, что передвигающегося в инвалидном кресле?

— Не-е, — поджала губы бабка, — таких не видывала. — Тебе он накой сдался?

Полянский нагнулся к бабе Гале и на самое ухо прошептал:

— Маньяка ищу!

— Того самого?! — выпучила глаза бабка. — Так он что, урод, получается?

— Это лишь предположение, — доверительно сообщил Стас. — Ты, баб Галь, присмотрись как следует, идет? А я свой номерок оставлю.

— Запросто, — согласилась продавщица. — Я в этом деле помочь только рада — у меня две внучки, страшно их на улицу выпускать.

— Правильно делаете, что боитесь, — согласился Полянский, передавая старушке вырванный из записной книжки листок, на котором набросал номер своего сотового. — Бдительность — прежде всего!

Заполучив полезного осведомителя и досыта объевшись пресловутых мясных пирогов, Стас свернул с центральной аллеи и направился в сторону дома. Впереди бежал спущенный с поводка Тарзан, радостно виляя хвостом и гоняясь за первыми проснувшимися после зимы бабочками.

День был сухим и теплым — настоящая весна! Но создающееся ощущение безмятежности почему-то наталкивало Полянского на мысль о приближающемся несчастье, будто следующем за ним по пятам.

Не успел следователь подумать о плохом, как оно явилось к нему в обличье безбашенной скутеристки, развившей неправдоподобно высокую скорость для не успевшей просохнуть после вчерашнего дождя дороги. Спинным мозгом уловив приближающуюся опасность, Полянский в последний момент сумел отпрыгнуть с тропинки, освобождая девушке путь.

Не снижая скорости, скутеристка пронеслась мимо, поднимая за собой завесу мутной воды, облившей следователя с головы до ног. Не успев опомниться, Стас услышал, как за поворотом раздался звук, обозначивший удар и чье-то падение.

— Нашла свой столб, лихачка недоделанная!.. — мрачно заметил Полянский, но все же поспешил в сторону аварии.

Как выяснилось, скутеристка врезалась в деревянную лавочку, по неведомой для простого обывателя причине размещенную администрацией парка прямо поперек дороги. Высокая скорость не позволила отчаянной гонщице совершить маневр, и та теперь валялась прямо посереди живописной лужи, потирая ушибленный зад. При виде Полянского, готового прочитать лихачке отменную проповедь, скутеристка поспешила ретироваться. Она проворно вскочила на ноги, натянула на голову шлем, спрятав под ним выкрашенные в ярко-рыжий цвет волосы, и умчалась прочь.

В этот момент из-за лавочки выглянула другая девушка, скорее всего, испуганная бешеной скутеристкой. Одной рукой она трогательно прижимала к груди потрепанную книжицу, а другой поправляла на носу очки. Белоснежная блузка девушки была заляпана грязью, а ее взгляд выдавал сильный испуг.

— Вы не пострадали? — Стас, как истинный рыцарь, поспешил на помощь даме, выглядевшей неимоверно трогательно и беззащитно.

— Н-нет, все в порядке, — призналась девушка, — только испугалась немного. — Незнакомка мило улыбнулась, обнажая ряд безупречно ровных белых зубов. Чуть подрагивавшей рукой она заправила за розовое ушко прядку русых волос, выбившихся из косы. — И блузка безнадежно испорчена…

— Позвольте Вам помочь?.. — предложил Стас.

Он усадил девушку на лавочку, достал из заднего кармана носовой платок, которым попытался оттереть коричневые комья грязи, испортившие тонкую шелковую блузку, украшенную пуговками в виде жемчужных сердечек. Когда парень принялся за особо выделявшееся пятно, расположенное в области груди, девушка заметно покраснела и произнесла:

— Можно, я сама…

— Конечно, конечно, — слегка смутился и сам парень. Он передал девушке платок и потупился.

Обстановку разрядил неугомонный Тарзан, с веселым лаем набросившийся на незнакомку и принявшийся вылизывать ей лицо.

— Извините, обычно он себя так не ведет, — растерялся Стас и принялся оттаскивать зарвавшегося товарища.

— Ничего, — рассмеялась девушка, втаскивая песика к себе на колени, словно и не обращая внимания на то, что грязные лапы Тарзана пачкают ее длинную юбку, — животные чувствуют, кто их любит. И отвечают взаимностью.

— Вам нравятся собаки? — не удержался от вопроса Полянский.

— Я обожаю всех животных без исключения, — заметила девушка, почесывая ухо Тарзана, удобно разместившегося на ее коленях. — Четвероногие твари нравятся мне гораздо больше, чем некоторые люди.

— Мне тоже, — легко согласился Стас. Он поднял со скамейки книгу: — Ахматова?

— Поэзия «Серебряного века» — еще одна моя слабость, — призналась девушка.

Полянский напряг память и зачитал отрывок из заученного еще в студенческие годы стихотворения:

«Весна несла свои дары,

Душа просилась на свободу,

Под зеленевшие шатры,

Разбив оковы, мчались воды…»

— Красиво!.. — призналась девушка и мечтательно прикрыла глаза. — Мало встречала молодых людей, которые могут продекламировать Блока.

— Меня зовут Станислав, можно — просто Стас, — отважился представиться Полянский.

— Лолита, — девушка мило улыбнулась и протянула парню узкую ладонь с длинными ухоженными пальчиками.

— Очень приятно, — признался Стас, легко прикоснувшись губами к нежной девичьей ручке. — Редкое имя!

— Так меня назвала моя сестра, — вновь заливаясь румянцем, пояснила Лолита.

— Имя Вам очень идет, — расплылся в улыбке Полянский. — Ваша сестра угадала.

— Спасибо, — вымолвила девушка, отнимая у Стаса захваченную им в плен ладонь. Она взглянула на часики, неплотно прилегающие к тонкому запястью, и вздохнула: — Простите, но мне нужно идти.

Девушка спустила с колен разомлевшего от счастья Тарзана и, сунув под мышку томик стихов, нагнулась, чтобы завязать шнуровку на ботинке. На ее лебединой шейке Полянский рассмотрел небольшой золотой кулон — расправивший крылья ангел, молитвенно сложив руки, обращал свой взор вверх, будто бы испрашивая у Творца защиты и покровительства для своей подопечной. Стас машинально протянул руку и дотронулся до находки.

Лолита вздрогнула.

— Не хотел напугать, простите, — робко проговорил Стас. — Очень красивый кулон.

— Спасибо, — пробормотала Лолита. Она оттянула ворот блузки и спрятала под ним украшение.

— Разве подобные вещицы не принято носить на груди? — изумился Полянский, наблюдавший за действиями девушки.

— Этот кулон принадлежит моей сестре, — ответила Лолита. — Когда я одеваю его, то всегда перемещаю на спину. Мне так удобней.

— Конечно, это ваше личное дело, — заверил девушку Стас, удивляясь собственной подозрительности.

Лолита мягко улыбнулась и неспешно пошла прочь. Через несколько шагов она остановилась, обернулась и в прощальном жесте помахала Полянскому рукой. Широкая юбка, послушная порывам теплого ветра, облепила ноги девушки, обрисовывая стройный стан. Выбившиеся из косы пряди образовали вокруг головы Лолиты настоящий полупрозрачный ореол.

Непослушными руками Стас вынул из заднего кармана сотовый, посмотрел на время и тяжело вздохнул — назначенная шефом оперативка не позволяла проводить красавицу до дома. Полянский прикрепил к ошейнику Тарзана поводок и потянул песика за собой. Пуделек уперся всеми четырьмя лапами и протяжно заскулил вслед покинувшей их девушке.

— Идем, парень, — бросил следователь, — это неземное создание не для нас.

 

Глава 5

Наталья спрыгнула с электрички и, оказавшись по щиколотку в луже, порадовалась тому, что предусмотрительно надела резиновые сапоги, (это на работе приходилось постоянно таскать туфли на высоченной шпильке, дабы соответствовать установленному Клочковой дресс-коду, а в родной деревне можно было щеголять в чем угодно). Девушка раскланялась со знакомыми, прибывшими с ней одним рейсом, и вместе с оживленной и весело гомонящей толпой направилась в сторону автобусной остановки, где обычно встречали своих городских гостей жители всех окрестных деревень.

Те, кто имел в распоряжении автомобили, частенько подвозили соседей до дома. Но, как назло, среди множества давно примелькавшихся лиц Наталья не заметила никого, кому было с ней по пути. Ждать свой автобус Наталье предстояло долго, а потому спустя полчаса она осталась почти в полном одиночестве, если не считать тетку Марью, препротивнейшую особу, всегда держащуюся особняком. Девушка кивнула знакомой и честно попыталась улыбнуться. Но женщина только презрительно фыркнула и отвернулась.

Не особенно огорчившись, Наталья вытащила из спортивной сумки одолженную у Лолиты книгу и углубилась в чтение. К тому моменту, когда она вместе с героиней бульварного романа уже готова была выйти замуж и отдать свое девичье сердце могучему горцу, к остановке подкатил нужный рейсовый автобус, кряхтя и подпрыгивая на кочках.

Пропустив вечно недовольную тетку Марью вперед, Наталья взобралась в полупустой салон и прилипла к окну. Забыв о книжных героях, она рассматривала сквозь мутное стекло проносившиеся мимо пейзажи и радовалась скорой встрече с матерью. Обновленная весной природа, словно сбросившая с себя мрачные морозные оковы, приятно радовала глаз и рождала в душе Натальи только радужные воспоминания. «Зря девчонки не поехали, — думала она, — такая красота кругом! Не то, что в насквозь пропитавшемся пылью и смогом городе».

Мама встретила Наталью теплыми, только что испеченными блинчиками и не менее приветливыми, пахнущими медом и цветочным мылом, объятьями. Все как в далеком детстве — вот только отсутствие сестер в родных стенах ощущалось особенно остро. Девушка, не скрывая чувств, бросилась в распахнутые объятия родительницы, вдыхая знакомые с детства запахи.

— Как хорошо дома, — прошептала она, уткнувшись в широкую материнскую грудь. — Я так соскучилась…

— Хорошо, что ты одна приехала, — заметила мать, прижимая к себе Наталью. — Без Лолиты и Ренаты нам будет гораздо лучше.

— Не говори так, мама, очень тебя прошу, — довольно ворчливо пробормотала девушка, — ты же знаешь, как дороги мне сестры.

— А то как же! — согласилась мама. — Кому, как не мне, знать о связывающих вас узах. Но я все же считаю, что тебе давно пора жить от них отдельно: они плохо на тебя влияют.

— Это неправда! — воскликнула Наталья, — Девочки любят меня и во всем помогают. Я вообще не представляю себе жизни без них!

— Вот об этом-то и речь… — покачала головой мать, — тебе нужно остепениться, завести семью, детей. Как ты сможешь это сделать, если ни на секунду не отлипаешь от сестер?

— Всему свое время, мама, — вздохнула Наталья, — все еще у меня наладится. Только очень тебя прошу, не ставь мне снова в пример Машку Усачеву — за этой вертихвосткой мне никогда не угнаться!

— Ты разве не слышала ничего?! — искренне изумилась мама.

— О чем?.. — смутилась Наталья.

— Так Машку на этой неделе мертвой нашли — ее маньяк убил!

— Боже мой… — вымолвила Наталья, прижав ко рту ладонь. — Не может быть!

— Еще как может! — спохватилась мама. — Да ты присядь, что стоишь в сенях, как чужая. Придвигайся к столу, кушай, а я тебе пока все новости передам.

Чтобы не обидеть родного человека, Наталья, чуть не давясь, жевала блинчики. Она очень любила, как их готовит ее мама, но есть, слушая рассказ о смерти Машки, она не могла.

— Что же ты мне не позвонила? — спросила девушка. — Я бы тоже приехала на похороны.

— Незачем тебе на чужое горе смотреть, — отрезала мать, — сама как вспомню — так тошно становится. Этот маньяк Машку-красавицу так обезобразил, что и не признать. Галина, ее мамка, три дня над гробом выла и весь свет проклинала… Нет, незачем тебе это видеть, своих бед хватает.

— Да нет у меня никаких бед! — перебила мать Наталья. — С чего ты взяла, что у меня что-то не так?

— Да я это так, к слову. Ты кушай, кушай, не стесняйся… Еще чего расскажу: оказывается, Машкин хахаль женатым был!

— Я знаю, — согласилась Наталья, уткнувшись лицом в тарелку.

— Что ж ты мне раньше не сказывала об этом? — удивилась мать. — А я-то, кадушка старая, считала ее образцом благополучия. Вот ведь! Этот ее полюбовник на похороны и то не явился, венка не прислал!

— Наверное, его слишком потрясло произошедшее, — предположила Наталья.

— Да Господь с ними, — рассудила мама. — Ты сама-то как? На работе все в порядке, платят исправно?

— Все хорошо: зарплата солидная, иногда и откладывать удается, девчонки немного помогают…

— О-ох, — протяжно вздохнула мать. — Надолго приехала или опять завтра чуть свет убежишь?

— Нет, мама, я на все выходные к тебе вырвалась — по хозяйству помогу, да и поговорим по душам.

— Вот и хорошо, — повеселела мама, — вот и славно!

Однако уже к вечеру женщина заметила, что ее дочь становится все более грустной и немногословной. Наталья пыталась скрыть свое подавленное настроение, но материнское сердце не так-то просто обмануть! Ночью, лежа в постели рядом с дочерью, женщина сдалась:

— Ты в следующий раз приезжай с сестрами: я же вижу, как тебе без них плохо.

— Ничего, потерплю, — прошептала в темноту Наталья. — Ты их не любишь, а мне не хочется доставлять тебе беспокойство.

— Я пытаюсь принять их в своем сердце, — покаялась мать, — но у меня не всегда выходит. Прости меня за это…

— Ничего, все наладится, — пролепетала девушка, — вот увидишь!

Выходные прошли, и Наталья вновь вернулась в свою съемную квартиру.

— Как вы тут без меня? — первым делом спросила она у сестер. — Скучали?

— Не то слово, — обрадованно заявила Рената. — Наконец-то мы снова вместе!

— Нам тебя очень не хватало, — согласилась с сестрой Лолита. — Без тебя было так тихо, так тоскливо…

Рената положила голову Наталье на плечо, закрыла глаза и улыбнулась. А Лолита не удержалась и порывисто обняла обеих сестер сразу, на глаза ее набежали слезы.

— Довольно вам, — растрогалась Наталья. — Меня не было всего лишь два дня… — Она осторожно высвободила из плена Лолиты одну руку и подняла с пола объемную котомку: — Мама варенье прислала: ежевичное — ваше любимое.

— С чего бы это она так раздобрилась? — удивленно вскинула брови Рената.

— Более того, — продолжила Наталья, — мама пригласила вас обеих в следующий раз приехать вместе со мной — вам давно пора примириться.

— Наточка, ты же знаешь — мы с радостью, — счастливо улыбаясь, проговорила Лолита.

— Вот и великолепно, — рассудила Наталья, — поможете мне разобрать сумки, и сядем пить чай.

— Я побегу чайник ставить, — резво метнулась в сторону кухни Лолита.

— Постой же, — одернула ее Рената, — давай вначале гостинцы на балкон выложим. Видишь — Натусе тяжело!

Лолита резко затормозила и громко рассмеялась — она только сейчас заметила, что Наталья по-прежнему держит в руке сумку с присланным мамой запасом еды, которого, должно быть, девушкам хватит на месяц вперед. Судя по подозрительным выпуклостям снизу — на дне лежала картошка, не меньше килограмма.

— Ой, — спохватилась Лолита, — простите, я так обрадовалась нашему воссоединению, что совершенно потеряла голову!

— Зачем ты всего столько набрала? — мягко упрекнула сестру Рената, выкладывая из сумки содержимое. — Можно подумать, что мы голодаем!..

— Маме так хочется нам помочь, вот я и не посмела отказаться, — призналась Наталья.

— Не нам, а тебе, — ворчливо заметила Рената.

— Не будь букой, — Наталья ласково погладила сестру по волосам, — Давайте поскорее пойдем на кухню — мне нужно рассказать вам важную новость!

Для начала Наталья поведала сестрам о трагической судьбе Машки, в красках передав все то, что она услышала от матери. Потом она рассказала о том, как прошли похороны, не забыв упомянуть о забывчивом ухажере погибшей девушки.

— Все верно, — уплетая булку с вареньем, высказалась Рената, — мужикам мы нужны ровно до тех пор, пока молоды, красивы и здоровы! А как только случается чего — сразу в кусты.

— Не все же они такие! — укорила сестру Лолита. — Не верится, что на свете не осталось ни одного настоящего джентльмена. Того, который будет с тобою в горе и в радости…

— В радости — сколько влезет! — продолжила спор Рената. — А вот насчет горя: у меня большие сомнения.

— Как хорошо, что мы есть друг у друга! — вклинилась между сестрами Наталья. — У нас всегда есть на кого опереться, есть, кому помочь.

— Это верно! — подметила Рената, — мало кому повезло в жизни как нам.

— Мне все же немного жаль Машку, — расстроилась Лолита. — Пусть она и не была нашей подругой, но я считаю, что она не заслужила такой смерти.

— Надеюсь, скоро этого маньяка поймают, — возмутилась Наталья. — Домой с работы ходить страшно!

— А ты не ходи одна, — напустилась на сестру Рената, — бери нас с собой.

— Как будто от нас троих проку выйдет больше? — засомневалась Наталья.

— Тут ты не права, — поспешила заверить ее Рената. — Нет на свете такой силы, которая способна победить нас, когда мы вместе!

— Верно, — согласилась Лолита, вновь обнимая сестер. — Нас никому не разлучить, тем более маньяку!

 

Глава 6

Полянский, с час назад вернувшийся от начальника, выглядел крайне изможденным и безмерно уставшим. Глаза его были красными, как у кролика-альбиноса, верхняя пуговица рубашки была вдета не в ту петлю, а взъерошенные во время особо тяжких раздумий волосы торчали дыбом. Стас, не мигая, смотрел в одну точку и молчал: взгляд его говорил о полном отсутствии мозговой деятельности.

— Что, спекся? — понимающе уточнил наблюдавший за парнем Стариков.

— Одиннадцатая… — едва слышно промямлил Полянский, утыкаясь лбом в сложенные на столе руки, — недели не прошло, а у нас новая жертва серийного маньяка!..

— М-да, паршиво, — согласно кивнул Лев Николаевич. — И снова ничего?

— Абсолютно, — эхом отозвался Стас. — Девушка будто по собственному желанию сначала подверглась пытке, а потом позволила себя прикончить. Я и правда выдохся: не представляю что еще можно предпринять, чтобы добраться до этой мрази! — Стас на несколько минут замолк, а потом вскинул голову и добавил: — А ведь я встречался с жертвой буквально на прошлой неделе — девушка была энергична и полна жизни, и у меня не создалось впечатление, будто бы она готовилась к смерти.

— Ну-ка поподробнее, — нахмурился Стариков. — Где и при каких обстоятельствах ты встретился с убитой?

— В городском парке, когда ходил тебе за пирогами, — словно через силу произнес Стас. — Она там гоняла на своем скутере — чуть не сшибла меня, а потом врезалась в лавочку, до смерти напугав сидящую на ней девушку.

— Дальше что? — взял парня в оборот Стариков.

— Ничего, — пожал плечами Стас, — при падении девушка не пострадала: она вновь вскочила на скутер и умчалась прочь.

— Ты хорошо рассмотрел эту гонщицу? Почему ты уверен, что именно она стала последней жертвой маньяка?

— Всему виной ее волосы: такого ядовито-рыжего оттенка я еще ни у кого не встречал.

— Брехня все это, — рассудил Стариков. — Цвет волос не дает нам права идентифицировать жертву.

— Да нет, это все же она, — поморщился Полянский, припомнив выезд на место обнаружения трупа, — скутер находился рядом с убитой, когда нашли ее тело.

— Это что-то новенькое! — воскликнул Лев Николаевич. — Маньяк перешел на новый уровень?

— Не знаю, — честно ответил Стас.

— Послушай-ка, а та особа, которую спугнула гонщица — она не могла каким-либо образом повлиять на ход событий? — поделился предположением Стариков.

— Сомнительно, — отмахнулся Полянский, — эта девушка и мухи не обидит. К тому же будущая жертва, летавшая по парку на такой скорости, наверняка напугала многих.

— Верно, — согласился Лев Николаевич, — гонять бы ей еще и гонять…

— Погибшая должна была принять участие в региональном чемпионате по мотокроссу. Ее, собственно говоря, и хватились, когда она не прибыла на регистрацию участников. Тело же нашли на следующий день.

— Кто-то еще из жертв увлекался спортом? — насторожился Стариков.

— Серьезно — нет, — отметил Стас. — Но все девушки следили за своей внешностью, многие ходили в фитнес-центры или на йогу.

— Эту версию отрабатывали? — развил мысль Лев Николаевич.

— Да, — устало махнул рукой Полянский. — Как и многие другие, она ничего толкового нам не дала.

— Жаль, — покривился Стариков. — Что бы еще предположить?.. Ничего на ум не приходит!

— И мне, — проявил солидарность Стас, — версий море, но ни одна из них не ведет к цели.

— Слышь, Полянский, ты бы пошел домой, отоспался, — посоветовал парню Лев Николаевич, глядя на помятую физиономию напарника, — на свежую голову и мысли ясные приходят.

— Пожалуй, ты прав, — неожиданно согласился Стас. — Мне нужен отдых — я совершенно выжат.

— Ступай! — скомандовал Стариков.

— Прикроешь? — вымученно улыбнулся Полянский.

— А то! — поспешил утешить его Лев Николаевич. — Пользуйся, пока я на пенсию не ушел. Считай, неделя у тебя в запасе еще есть!

— Тешу себя надеждой, что за это время мы сможем раскрыть маньяка, — проронил уже спешащий к выходу Стас.

Тарзан встретил своего хозяина обиженно-недовольным выражением на мордашке. Пудель даже не махал хвостом, молчаливо протестуя против долгого заточения в четырех стенах. Как бы не устал Стас, но он был вынужден пойти на прогулку, чтобы пусть и немного, но задобрить своего четвероногого приятеля.

Молодой следователь, суровый и решительный в делах рабочих, был немного робким и нетвердым во всем, что касалось дел сердечных. Прекрасно осознавая, насколько плачевно он выглядит, Полянский решил прогуливаться не по той аллее, где ему встретилась прекрасная фея-Лолита, а по более оживленной дороге, затерявшись в разношерстной толпе зевак.

Взбодренный пробежкой Тарзан уже простил хозяина и весело перебирал своими маленькими лапками, не давая Стасу задремать на ходу.

— Тише, мальчик, тише, — успокаивал Полянский пуделя, — я не могу идти так быстро… Да стой же ты!

Но Тарзан, дернув поводок, помчался вперед, радостно лая и вынуждая хозяина следовать за ним. Песик, легко преодолев восемь ступеней, оказался возле двери салона красоты. «Джоанна» — значилось на вывеске, выполненной в виде тропической бабочки.

У входа, взобравшись на табурет, опасно покачивалась на высоких шпильках девушка. Она вытирала со стеклянной двери неприличную граффити-надпись.

Тарзан, не обращая внимания на окрики Стаса, буквально набросился на работницу салона, царапая ее ноги своими коготками. При этом пуделек протяжно подвывал, а его короткий хвостик совершал кругообразные движения, выполняя роль пропеллера.

— Ты что!!! — напустился на мохнатого друга Стас. — Совсем с ума сошел?!

Парень попытался оторвать пуделя от девушки, но не тут-то было. Тарзан, как завороженный, ни в какую не хотел оставлять понравившуюся ему особу в покое.

— Ничего, я не пострадала, — улыбнулась девушка, протягивая Стасу руку. — Лучше помогите мне спуститься.

Незнакомка была невероятно красива — ее высокая прическа, стильный деловой костюм и легкий дневной макияж только подчеркивали стройность фигуры и без того приятные черты лица. На приколотом к лацкану пиджака бейдже было написано: «Наталья, старший администратор».

Что-то удивительно знакомое заподозрил Стас в том, как девушка потрепала Тарзана за ухо. Ах да, эта элегантная дама была немного похожа на Лолиту, но выглядела более взрослой, а ее голос, улыбка и манера держаться выдавали в ней личность, умевшую расположить к себе любого. Полянский не стал исключением — он почувствовал легкое смущение, когда девушка провела рукой по его волосам и заметила:

— Ваша собака привела Вас точно по адресу, не хотите зайти? У нас работают очень хорошие и внимательные мастера, а обслуживание клиентов всегда на высшем уровне!

— Но я с собакой?.. — совершенно растерялся Стас.

— Не страшно, — улыбнулась девушка, придавая своему лицу заученное добродушное выражение. — Я могу присмотреть за песиком, пока Вас будут обслуживать. Только вот закончу… — Девушка присела на колени и принялась вытирать с двери еще одну надпись. — Эти хулиганы совсем замучали: каждый день приходится убирать за ними художества.

— Разве салон не охраняется? — на автомате спросил Полянский.

— На ночь хозяйка ставит на сигнализацию, но она не срабатывает от воздействия баллончиком с краской, — грустно вздохнула девушка. — Вот и приходится запасаться растворителем и тряпками.

Работница салона красоты проводила Стаса внутрь помещения, где витали умопомрачительные ароматы косметических средств и свежезаваренного кофе. Осматриваясь вокруг, Полянский понял, что здесь обслуживают только самых привередливых и взыскательных клиентов. Густо краснея, парень мысленно пересчитал купюры в своем бумажнике и искренне понадеялся, что сумеет оплатить посещение салона.

— Не волнуйтесь, — словно прочитав мысли парня, изрекла Наталья, — Для новых клиентов у нас имеются хорошие скидки.

Девушка заглянула в свой компьютер и назвала сумму, требуемую за короткую мужскую стрижку. И со скидкой цена была для Стаса неприемлемой, но отступать было некуда. Стараясь не выдать своего нежелания расставаться с деньгами, Полянский передал администратору плату за услуги парикмахера.

— Подождите пару минут, — предупредила Наталья, — сейчас освободится Вика, и я попрошу ее Вами заняться, — она у нас мастер высшей категории. Располагайтесь, — девушка указала Стасу на обитый кожей диван, — могу я предложить кофе?

Полянский кивнул и плюхнулся на предложенное место. Он, стараясь сделать это незаметно, потрогал обивку дивана и про себя отметил, что кожа не искусственная, а натуральная.

Пораженный великолепием зала, Тарзан забился к хозяину в ноги и притворился домашними тапочками. Ни пес, ни его хозяин еще ни разу не посещали подобные заведения, явно рассчитанные не на среднестатистическую зарплату следователя.

Наталья прошествовала к кофемашине и уже через пару минут предложила Стасу крепкий напиток, сдобренный чайной ложечкой хорошего коньяка — нос следователя легко сумел вычислить этот терпкий аромат из общего благоухания.

Поблагодарив администратора, Полянский пригубил кофе и окончательно расслабился. Несмотря на принятый допинг, он все равно хотел спать. Но девушка-администратор, заметив, что он начал клевать носом, всучила ему какой-то опросник и попросила:

— Чтобы получить скидку, Вам нужно заполнить эту анкету. Простая формальность.

Полянский, почти не глядя, выставил несколько галочек напротив клеточек с вопросами и вернул заполненную форму Наталье.

Из бокового помещения вырвалась девушка, судя по униформе — еще одна работница салона. Она подбежала к стойке администратора и отрешенно пробормотала:

— Наташка, выручай! Филимонова словно сбесилась — пройдя сеанс массажа, термообертывания и пилинга, она потребовала немедленного результата. Эта туша, встав на весы, принялась орать, что ее обманули! Так хотелось ее послать куда подальше, сил нет, но нельзя — она наша постоянная клиентка. Что делать?!

— Тащи сюда и весы, и Филимонову! — распорядилась Наталья.

К стойке важно прошествовала громадная тетка, закутанная в простыню; в руках, как военный трофей, она гордо несла напольные весы. Нисколько не стесняясь присутствием парня, она бросила свою ношу у ног Натальи и встала сверху. Электронный циферблат начал свой отсчет и остановился на отметке ровно в сто кг.

— Вот! — указала на весы тетка, — полюбуйтесь… Когда я взвешивалась перед процедурами, то они показывали на триста грамм меньше!

Сотрудница, обслуживавшая Филимонову, закатила глаза и плюхнулась на диван рядом со Стасом.

— Лучше расскажи, сколько кружек сладкого кофе с пирожными ты выхлебала, пока была у нас, — пробухтела она себе под нос.

Выведенный из дремотного состояния Полянский весь обратился в слух, благодаря чему сумел расслышать замечание сотрудницы. Он ехидно улыбнулся, прикрыв рот ладонью.

— Простите нас, Ольга Николаевна, — мягко проговорила Наталья недовольной клиентке, — но эти весы сломаны. Смотрите…

Администратор, скинув туфли, заняла место слоноподобной тетки на весах. Электронный циферблат вначале показал цифру пятьдесят четыре, подумал и следом выдал девяносто. Наталья загадочно улыбнулась, а окончательно сбесившиеся весы, замерев на отметке в сто с лишним, вернулись на исходную точку в пятьдесят четыре.

— Вот видите, — обратилась администратор к Филимоновой, — они никуда не годны! Придете домой, хорошенько выспитесь и снова встанете на весы — я вам гарантирую, что проведенные процедуры возымеют свое действие.

— Покакать перед взвешиванием не забудь, — шепотом заметила присевшая рядом со Стасом сотрудница салона.

Работница «Джоанны», по всей видимости, привыкшая к подобным происшествиям, держала себя в руках и внешне ничем не выдала своего презрительного отношения к постоянной клиентке. А вот Полянский не сдержался и все же прыснул в кулак, выдав звук похожий на нечто среднее между кашлем и громким всхлипыванием.

Филимонова гневно взглянула на корчащегося от смеха Стаса, хмыкнула и, подтянув простыню, заявила:

— Не нахожу ничего смешного! За те деньги, которые я здесь оставляю, меня должны обслуживать по высшему разряду. Смотрите, — обратилась тетка уже к сотрудницам салона, — допрыгаетесь: вот пожалуюсь на вас Регине Натановне!

Наталья обезоруживающе улыбнулась недовольной клиентке.

— Вы правы во всем: желание клиентов должны исполняться. Если позволите, то мы можем предложить Вам другого мастера — например, Светлану: все посетители от нее в восторге.

— Эту длинноногую жердь с толстенной косой?! — взвыла тетка. — Терпеть таких не могу, даже не предлагайте. — Женщина, напоследок испепелив Стаса взглядом, прошествовала обратно в свой альков.

Сотрудница, сидевшая рядом с Полянским, убежала следом.

— Как Вам удалось обмануть весы? — спросил Полянский у администратора.

— Ловкость рук и никакого мошенничества! — не без гордости в голосе заявила Наталья. — Да Вы не обращайте внимания на эту посетительницу: она близкая подруга хозяйки салона, вот и считает, будто ей все позволено. К тому же, большие деньги, сами понимаете… О, вот и Вика освободилась!

К Стасу подошла статная, хорошо одетая женщина и попросила следовать за ней. Полянский передал Тарзана в руки администратора и проследовал за парикмахером.

Отдельный кабинет, в котором оказался следователь, был оборудован по высшему разряду: там негромко играла музыка, а рядом с огромным зеркалом размещалась высокая стойка, заполненная разного рода приспособлениями и средствами, из которых Стасу были знакомы лишь фен и расческа.

— Ваше рабочее место больше напоминает не парикмахерскую, а реставрационную мастерскую, — пошутил Полянский.

— Вы не так далеки от правды, — рассмеялась Вика, — опытный парикмахер, визажист и косметолог могут превратить в принцессу любую жабу!

— Наверное, и доход это приносит немалый? — пользуясь случаем, решил выведать Стас.

— Не бедствую, — рассмеялась Вика. — Но для того, чтобы хорошо получать, и трудиться приходится немало. Я вот, к примеру, постоянно отслеживаю списки клиентов: выискиваю самых платежеспособных.

— Работать с такими наверняка нелегко, — посочувствовал Стас.

— Да, многие из них крайне придирчивы и привередливы. А еще они очень любят внимание: иногда приходится задерживаться на работе дольше положенного времени. Но это пустяки! Пусть капризничают, главное — платят, а иногда и чаевые оставляют. Именно эти добровольные пожертвования позволили мне исполнить давнюю мечту — купить новенький джип!

— Поздравляю, — отозвался Стас.

— Ох, еще бы сынок-бездельник не прибавлял хлопот, — поделилась горем Виктория. — Все жилы из меня вытянул!

— Бывает, — мотнул головой Полянский.

— Осторожнее! — предупредила его Вика. — У меня в руках бритва. Но Вы не переживайте, я умею ей пользоваться. Не люблю новомодные приспособления: как по мне, так нет ничего надежнее «опаски» и ножниц!

Пока сотрудница салона колдовала над его внешностью, Стас почти успел выспаться. Отдохнув физически и морально, он забрал разомлевшего в тепле Тарзана и, поблагодарив администратора, отправился домой.

— Приходите еще, — крикнула на прощанье Наталья, — будем Вам рады!

— Хорошо, — кивнул Стас и добавил себе под нос: — как только денег накоплю, так сразу…

 

Глава 7

В теплый субботний вечер, закончив работу, Наталья решила побаловать сестер и закатить им настоящий праздничный ужин, плавно перетекающий в полуночные посиделки. Получив довольно приличный аванс на работе, она забежала в супермаркет и в первую очередь поспешила в отдел, где, поблескивая яркими этикетками, красовалась алкогольная продукция. Хорошо зная вкусы сестер, Наталья сняла с полки и отправила в свою тележку коньяк для Ренаты и любимый молочный ликер Лолиты. Для себя она прихватила бутылку темного пива — пусть не самый солидный напиток для дамы, зато ее фаворит.

Наплевав на диеты одной сестры и слабый желудок другой, девушка захватила огромный шоколадный торт, копченую скумбрию и отправилась в отдел с фруктами. Выбирая среди моря спелых плодов наиболее сладкие, Наталья заметила, как в огромной горе апельсинов роется тетка Марьяна, соседка ее матери. Любопытство взяло верх, и девушка заглянула в тележку женщины, доверху забитую продуктами. «Рыба, мясо, множество молочки, — отметила про себя Наталья, — и откуда у тетки Марьи деньги на все это? Неужели сберкассу грабанула?» Улыбнувшись собственным мыслям, девушка подошла ближе и громко поздоровалась:

— Здравствуйте, тетя Марьяна!

— Была б я тебе тетей — удавилась бы! — презрительно фыркнула женщина и поспешила убраться подальше от любопытной девушки.

«Да», — подумала Наталья, глядя вслед удаляющейся женщине. — «Даже выпавшее на ее долю богатство не смогло изменить дурного характера. Ну и тетка — не женщина, а килограмм несчастья, а точнее — центнер» — решила она, наблюдая за плотно сбитой мужеподобной фигурой.

Предложение Натальи завершить вечер пижамной вечеринкой было встречено с огромным энтузиазмом. Лолита достала из шкафа восковые свечи и зажгла их, погружая комнату в приятный, теплый полумрак. Наталья с Ренатой сдвинули лишнюю мебель к стенам, освободив в центре спальни большое пространство, и расстелили на полу пушистый плед. Потом сестры вместе накрыли на стол и достали из серванта хрустальные бокалы — подарок матери на новоселье. Совместными усилиями они перебрали все диски с фильмами и отдали общее предпочтение «Грязным танцам».

— Ну вот, — заметила Наталья, оглядывая преобразившуюся комнату, — осталось только переодеться.

— Я вчера купила новый красный пеньюар, — счастливо объявила Рената. — Удачный случай его обновить!

— А мне бы хотелось одеть свою любимую пижамку с уточками, — плаксиво заметила Лолита.

— Эту твою тряпку давно пора выбросить на помойку, — беззлобно упрекнула сестру Рената. — Она же вся штопанная-перештопанная.

— Но вечеринка-то пижамная!.. — напомнила сестре Лолита. — Ведь так, Наточка?

— Пусть оденет, — примирительно заметила Наталья. — А ты, Рената, еще успеешь обновить свою покупку перед новым бойфрендом. Как там его?..

— Все, слился парнишка! — буркнула Рената.

— И чем тебеэтотне угодил? — только и вздохнула Лолита, спешащая переодеться, пока сестры не передумали. — По-моему, очень приятный молодой человек…

— Ханжа и нытик! — вынесла свой вердикт Рената.

Наталья не стала возражать, она взяла в правую руку нож и стала аккуратно нарезать фрукты, а Лолита принялась красиво выкладывать их на блюдо. На экране телевизора главная героиня фильма как раз знакомилась со своим будущим избранником.

— Где бы нам взять такого парня, — мечтательно произнесла Лолита, наблюдая за страстным танцем артистов. — Чтобы и красивый, и добрый, и ласковый…

— Пусть лучше окажется умным и щедрым, — ввернула Рената, разливая по бокалам напитки.

— А красота вообще не существенна, — добавила Наталья. — От нее одни только беды.

— Верно, — поддержала сестру Рената, — чем смазливее рожа, тем бледнее душа.

— Ой, девочки, — хлопнув в ладоши, спохватилась Лолита, — а я на днях в парке такого симпатичного юношу встретила: обходительный, вежливый, вот только слишком уж робкий.

— Поначалу они все такие, — презрительно бросила Рената. — Пройдет пара месяцев, и глядишь, вместо принца на белом коне с тобой рядом под одеялом громко храпит и пускает ветры вечно бурчащий и чего-то требующий боров.

— Рената! — строго окликнула Наталья. — Не забивай Лолите голову своими феминистскими взглядами. Наша сестра очень романтичная и чувствительная, не заглушай ее чувства своими поспешными и не всегда уместными выводами. Рассказывай, Лолочка, — попросила она.

— Так вот, — не обращая внимания на насупившуюся Ренату, продолжила хвалиться своим приключением одна из сестер, — он практически спас меня, вырвав из-под колес какой-то бешеной скутеристки. Позаботился обо мне и предложил свою помощь. А его песик — вообще прелесть!

— Я что-то не совсем поняла: ты в парня втрескалась или в его собаку? — Рената не упустила случая дружески поддеть сестру.

— Животные имеют свойство перенимать характер своего владельца, — строго проговорила Лолита. — И если ты, Ренаточка, можешь вычислить характер мужчины по его поведению в постели, то я могу это сделать, едва взглянув на его четвероного друга.

— И о чем же тебе поведал пес?.. — поинтересовалась Наталья.

— Пудель очень любит своего хозяина Стаса, правда сильно тоскует, когда подолгу остается один. Наверняка у парня непростая и о-очень важная работа.

— Или множество подружек и друзей-выпивох, — в унисон с сестрой процедила Рената.

— Наточка, скажи ей! — надула губки Лолита. — Почему она вечно все видит в черных тонах?!

— Будет вам, девочки, — улыбнулась Наталья. — Мне прекрасно известно, что вы души друг в друге не чаете, а ссоритесь только ради того, чтобы жизнь не казалась пресной. А ты, Лолочка, не сердись на Ренату, — она просто пытается тебя предостеречь. И вообще: давайте жить дружно!

Мир в небольшой семье из трех человек был восстановлен, и к сестрам вернулось прекрасное расположение духа. Пока Лолита взахлеб расписывала встреченного ею рыцаря без страха и упрека, Наталья все больше убеждалась в том, что именно этот молодой человек побывал в салоне красоты «Джоанна». Этим наблюдением она не преминула поделиться сестрами.

— И как он тебе? — принялась ее пытать Рената. — Действительно такой учтивый и галантный, как говорит Лолита?

— Он действительно неплох… — подумав, призналась Наталья. — На гуляку и бабника не похож, но выглядел, и правда, крайне утомленным.

— Вот видишь, Ренаточка, — сразу же взорвалась Лолита, — я была права! Жаль, что он так и не решился меня проводить, и телефон не спросил…

— Не расстраивайся так, — утешила сестру Рената, — если этот парень захочет, то сумеет тебя найти.

— Верно, — рассудила Наталья. — Кстати, чуть не забыла: Регина Натановна передавала вам обеим привет!

— Напрасно ты поддерживаешь с ней доверительные отношения, — предостерегла сестру Рената, — со своим работодателем нужно держать ухо востро!

— Брось, — вклинилась Лолита, — хозяйка салона, по моему мнению, вполне рассудительная очень энергичная женщина.

— С нее вполне можно брать пример, — внесла свою лепту Наталья, — благодаря своей целеустремленности Клочкова сумела вылезти из нищеты и теперь ей принадлежит целая сеть салонов, в том числе и «Джоанна»! А ведь она начинала свой бизнес практически с нуля.

— И по этой причине у нее совершенно нет личной жизни, — внесла весомый аргумент Рената.

— У нас ее тоже практически нет, — печально вздохнула Лолита.

— Предлагаю в следующие выходные отправиться куда-нибудь всем вместе, — провозгласила Рената. — Себя покажем, да и людей посмотрим. Ты как, Натусь?

— Обязательно пойду! — легко согласилась сестра. — Ваш с Лолитой прошлый выход в люди только в очередной раз доказал, что мне нужно лично за вами присматривать.

— Вот и замечательно, — кивнула Лолита. Она буквально прилипла к экрану телевизора и, приложив указательный палец к губам, попросила сестер помолчать — начинался ее любимый эпизод.

Фильм закончился, по экрану поплыли титры. Наталья с Ренатой вполголоса что-то обсуждали, а Лолита всхлипывала, утирая слезы рукавом пижамы. Уточка на левом манжете промокла насквозь.

— Лолочка, — обняла сестру Наталья, — нельзя же так эмоционально реагировать на фильм, который ты к тому же смотришь уже в сто первый раз!

— Простите, девочки, что-то я совсем расчувствовалась… — шмыгая носом, пробормотала Лолита.

— Советую всем дружно выйти на балкон и покурить! — провозгласила Рената.

— Что ты?! — спохватилась Лолита. — Это же так вредно для организма!

— И сильно портит цвет лица! — предупредила Наталья.

— Закругляйтесь нотации читать и поднимайтесь на ноги, — изложила свои мысли Рената. — Я всего пару затяжек сделаю, обещаю. Проветримся заодно…

Ночь стояла тихая и ясная, в воздухе витал аромат омытых дождем тополей и прохлады. Отличавшаяся слабым здоровьем Лолита закуталась в теплую шаль, но не спешила заходить обратно в дом. Сестры молчали, думая каждая о своем. Но все же они были вместе.

Рената, затушив только что прикуренную сигарету, свесила голову с балкона и, глядя в простиравшийся под ними туман, выкрикнула:

— Лоша-а-адка-а!!!

Снизу из плотной молочно-белой пелены, доходившей почти до третьего этажа типовой пятиэтажки, донесся протяжный баритон:

— Медвежо-о-оно-ок!!!

Похоже, что у соседей сестер тоже было отличное весеннее настроение.

 

Глава 8

Льва Николаевича Старикова, отдавшего более тридцати лет работе следователя, провожали на пенсию всем не очень дружным, но вполне сплоченным коллективом. Следственное управление в полном составе, прихватив с собой немалый запас продуктов и горячительного, укрылось в учебном зале, превратив его на время в банкетный. Дамы ловкими натренированными движеньями строгали закуску, а их коллеги-мужчины тем временем обсуждали последние происшествия в мире, погоду и прелести бухгалтерши Клавдии Ивановны.

Стас подсел к Льву Николаевичу и поинтересовался:

— Чем будешь заниматься на пенсии?

— Дом, дача, внуки!.. — хмыкнул Стариков. — Все как у всех.

— Не пожалеешь?

— Устал, — сознался следователь, — пора молодым дорогу освобождать.

— Жди, Полянский, скоро к тебе нового соседа подселят! — заметил кто-то из коллег.

— Или соседку… — Стариков сверкнул глазами в сторону Маришки, кидавшей обожающие взгляды на Стаса.

— Этого мне только не хватало, — пробубнил Полянский.

— Женщины, они народ хитрый и расчетливый, — рассмеялся Стариков. — Раз Маришка тебя красотой не зацепила, так измором возьмет!

— Что ж, — рассудил Стас, — тогда придется отшить ее прямым текстом.

— Не советую, — покачал головой Лев Николаевич. — Обиженная женщина способна на многое. В том числе и на подлость.

— Надеюсь, что до этого дело не дойдет, — только и вздохнул Полянский.

— Прошу всех к столу! — сверкая зубами и глубоким декольте, провозгласила Клавдия Ивановна.

Пожелания удачи и радостные возгласы в честь Старикова перемежались хрустом пластиковых стаканов и соленых огурчиков. Подобревший Фролов, наблюдая за разгоряченной молодежью, разрешил негромко включить музыку.

Как не пытался Полянский избежать медленного танца, сделать это ему не удалось. Проворная Маришка перехватила его прежде, чем он успел убежать вслед за Львом Николаевичем, вышедшим во двор покурить.

— Белый танец! — провозгласила девушка, беря Стаса под руку и уводя в центр зала, — дамы приглашают кавалеров. Отказываться нельзя!

Полянский обреченно положил руки на талию Маришки и, не особенно вслушиваясь в мелодию, стал неловко топтаться на месте, стараясь не сбиваться с ритма.

— Что же ты такой скромный, — прошептала девушка, приникая к Стасу всем телом. — Я не кусаюсь, разумеется, если ты меня об этом не попросишь…

— Мариш, не хочу показаться грубым, но не слишком ли ты торопишь события? — легонько отстранив от себя девушку, поинтересовался Полянский.

— Напротив, мне кажется, что мы слишком медлим, — плотоядно улыбнулась девушка. — Родители улетели отдыхать в Сочи, а мой отпуск начнется только на будущей неделе: квартира в нашем распоряжении…

— И что это значит? — притворился непонятливым Стас.

— Поедем ко мне?! — сходу припечатала Маришка.

— Жаль тебе отказывать, но у меня на вечер немного другие планы, — принялся юлить Полянский.

Девушка оттолкнула Стаса и отскочила в сторону, гневно сверкая глазами. Маришка была не просто раздосадована отказом, она вышла из себя, превратившись в разъяренную фурию.

Остаток вечера прошел спокойно. Маришка, желая вызвать ревность Полянского, охотно отвечала на ухаживания Фролова, а потом согласилась, чтобы тот подвез ее до дома. Полянский был только рад подобному стечению обстоятельств — он был уверен, что поступил правильно, отказав девушке, к которой не испытывал ничего, кроме легкой неприязни.

Посадив Старикова в такси, Стас помог коллегам убраться в учебном зале и заторопился домой: гулянки гулянками, а Тарзана, кроме него, выгулять некому.

Молодой следователь ощущал себя на все сто; не исключено, что причиной тому послужила лишняя порция спиртного, принятая «на посошок». Следуя за неугомонным Тарзаном, он незаметно подобрался к той самой аллее, на которой встретил Лолиту. Рассудив, что в такой поздний час мало вероятности встретить прекрасную фею, Стас уже хотел свернуть с дороги, когда услышал женские голоса. Его разобрало любопытство. Он, предварительно погрозив кулаком четвероногому товарищу, чтобы тот не шумел, подкрался к раскидистому кусту сирени.

Первый голос Стас узнал сразу же — мелодичный, с легкой тенью придыханья, он, несомненно, принадлежал Лолите. Его фея разговаривала с другой девушкой, обладательницей глубокого контральто. Потом в разговор вступил третий голос, который тоже показался Стасу знакомым. «Точно, Наталья! — вспомнил он. — Выходит, Лолита с подругой пришла встречать сестру. Умницы, нечего болтаться по ночам в одиночку!»

За время прогулки алкоголь успел выветриться из головы Полянского, унося вместе с собою часть обаяния и уверенности в собственной неотразимости. А потому следователь так и не нашел в себе мужества представиться сразу трем девушкам. Но и уйти, бросив их в парке одних, он не смог. Кляня себя за трусость, Стас продолжал сидеть в своем укрытии, собираясь незаметно проводить девушек до дома, или, по крайней мере, до хорошо освещенной и людной улицы.

— Ну же, Натусь, чего ты так долго копаешься, — поинтересовалась у сестры Рената. — Смотри, Лола замерзала совсем…

— Ренаточка, я уже почти готова, — промурлыкала Наталья. — Вот только шнурки завяжу.

— Ох, давай помогу! — протянула Рената.

— Ты, Наточка, правильно делаешь, что переобуваешься после работы, — рассудила Лолита. — Ногам нужен отдых.

— И вообще: почему эта грымза Клочкова так надолго задерживает тебя после работы? — сквозь зубы произнесла Рената. — Салон закрылся три часа назад!

— Не ворчи, сестренка, — пробормотала Наталья. — «Джоанна» работает до последнего клиента — это залог ее процветания. К слову сказать, Клочкова сама порой задерживается дольше всех остальных мастеров, обслуживая самых взыскательных и норовистых клиентов.

— Оно и понятно, — объявила Рената, — выручка-то ей в карман идет!

— Если салон не будет приносить прибыль, то и нам с вами мало что перепадет, — мудро изрекла Наталья. — И кое-кому не придется покупать столько новых вещей за раз!

— Не упрекай ее, Наточка, — вступилась за сестру Лолита. — Эта красная мини Ренаточке так идет! А тот топ, который мы выбрали для тебя, просто прелесть!

— Чего там, — махнула рукой Наталья, — в конце концов, зачем нужны деньги, если их не на что потратить!

— Точно! — согласилась Рената. — Тем более что вещи куплены на распродаже, с хорошей скидкой. И у меня есть еще одна идея, как мы можем сэкономить наши средства.

— И какая же? — насторожилась Наталья.

— Нелепо, по-моему, работать в салоне красоты и покупать при этом косметику за собственные деньги! — выдала Рената.

— Сапожник всегда без сапог… — многозначительно протянула Лолита.

— Натусь, — продолжила развивать собственную мысль Рената, — а ты не могла бы кое-чего прихватить из салона?

— Я отказываюсь участвовать в воровстве! — тотчас спохватилась Лолита.

— Боже упаси! — взорвалась Рената. — Никто об этом и речи не ведет. Но есть же в салоне бесплатные образцы, которые раздают клиентам, пробники там всяческие…

— Знаешь, а ты, пожалуй права, Ренаточка, — задумалась Наталья. — Если взять пару-тройку тестовых экземпляров, то это вряд ли будет считаться воровством. Вот только нужно улучить подходящий момент, чтобы Регина Натановна нас не застукала с поличным.

— Нет проблем, — обрадовалась Рената. — Как будешь готова — свистни мне, и мы вместе выберем все, что нам нужно.

— Договорились, — согласилась Наталья. — Только Ренаточка, будь добра, не врывайся столь стремительно, когда я занята работой — в прошлый раз ты заявилась так бурно и неожиданно, что мы чуть до смерти не напугали важного клиента.

— Заметано, — рассмеялась Рената. — Буду вести себя исключительно степенно и крайне осмотрительно…

— Ой, сестренки, — неожиданно подала голос до того молчавшая Лолита, — пойдемте уже домой, мне как-то не по себе находиться в мрачном парке в такой час…

— Да, милая, мы знаем, как ты боишься темноты, — поспешила заверить сестру Наталья. — Уже идем.

«Опа, оказывается, у Лолиты не одна, а две сестры, — заметил про себя Полянский. — Хорошо им: всегда есть, кому поддержать…» Парень грустно вздохнул и переместил задремавшего песика на другую руку. Тарзан испуганно рыкнул, привлекая к себе внимание девушек.

— Там кто-то есть… — дрожащим от страха голосом едва вымолвила Лолита, указывая на куст сирени.

— Что, если это маньяк наблюдает за нами?! — всполошилась Наталья.

— А давайте его поймаем и сами ему наваляем? — предложила бесстрашная Рената.

— Нет, — не согласилась с ней Наталья. — Лучше пробежимся до дома — не зря же я кроссовки напяливала!

Резко сорвавшись с места, сестры рванули в сторону жилого сектора, а Полянский, чтобы еще больше не пугать девушек, пошел в противоположном направлении. «Хорош рыцарь! — злился он на себя. — Вместо того чтобы оказать девушкам помощь, напугал их и заставил убежать. Что за придурок?!»

 

Глава 9

В пятницу около десяти вечера Полянскому позвонил его друг-оперативник. Он напомнил следователю о данном им обещании сходить вместе в клуб и выпить по бокалу пива. Стас долго отнекивался, ссылаясь на массу недоработок по делу серийного маньяка и других порученных ему расследований, но Влад был напорист и отказов не принимал. Друг так настаивал, что Полянский предпочел сдаться и согласился на поход в недавно открывшийся ночной клуб.

Сумеречная жизнь города была в самом разгаре. Из своих нор, как вурдалаки, с наступлением темноты выбрались местные тусовщики и их подруги. Возле входа в клуб толпилась масса народа: те, кто понаглее, попросту распихивали локтями остальных, пробираясь вперед, чтобы успеть занять столик поближе к сцене — этой ночью к обыденному драйву предвыходного дня устроители решили добавить «перчика». Любителям пикантного наслаждения обещали нестандартное мероприятие — администрация ночного клуба объявила конкурс на лучший парный стриптиз среди посетителей. Желающих обнажиться было мало, в особенности среди завсегдатаев мужского пола, а вот поглазеть — хоть отбавляй!

Влад, довольно часто бывавший в подобного рода заведениях и водивший дружбу с начальником охраны, пошел иным путем — он заранее зарезервировал для себя и Стаса столик.

— Я так чувствую, что ты не сомневался в моем согласии? — немного скептично заметил молодой следователь, присаживаясь на выделенное ему место.

— Слушай, Стас, — напустился на приятеля Влад, — мы с тобой молодые мужчины в полном расцвете сил! И если ты не хочешь вести себя соответственно, то предоставь дело профессионалу.

— Это тебе, что ли? — хохотнул Полянский.

— Хотя бы! — легко согласился оперативник. — Засел, понимаешь, в своем кабинете как монах-отшельник. У меня, между прочим, тоже тяжелая и опасная работенка, но это вовсе не повод отказываться от удовольствий.

— Я бы предпочел просто посидеть где-нибудь в баре, выпить и поговорить по душам, — признался другу Стас.

— Подожди, — криво ухмыльнулся Влад, жестом подзывая официантку, — сейчас выпьем по маленькой, закусим, и ты сразу же почувствуешь себя как рыба в воде. Кто знает, вдруг еще сам захочешь принять участие в конкурсе!

— Это точно не про меня, — покачал головой Полянский.

Вечеринка была в самом разгаре. Ди-джей врубил музыку, и шумные стайки девушек потекли на танцпол. Молодые люди не спешили к ним присоединяться — наступило самое время определиться с выбором. Пока барышни задавали жару, соревнуясь друг с другом в пластике и грации, к ним присматривались, их оценивали.

— Смотри, какая хорошенькая, — кивнул другу Влад, — вон та, в розовой маечке.

— Вот и иди к ней, — не повелся на уловку оперативника Стас.

— Ты чего нахохлился, как воробей на помойке? — удивленно пробасил Влад. — Для тебя же, брат, стараюсь!..

— Спасибо, но я как-нибудь сам, — откликнулся Полянский. — Давай по кофейку закажем — спать хочется, сил нет.

— Тогда лучше водочки, — расстроенно проговорил Влад. — Если с девушками не получится, так как минимум напьемся. А кофе ты и у себя в богадельне похлебаешь.

И тут Стас заметил Ее — девушку, при взгляде на которую у него не только отвисла челюсть, но и все его тело словно прошибло молнией. Гибкая, высокая, она стояла возле барной стойки и с кем-то оживленно беседовала. Красная мини подчеркивала ее упругие ягодицы и длинные стройные ноги. Обнаженную спину девушки украшала татуировка в виде двуглавого дракона, нижняя часть которого скрывалась под одеждой. Модная стрижка, черные как сама ночь волосы, пунцово-красные губы. Полянский нервно сглотнул.

— Кто это? — он указал на девушку.

— О-о… и не думай! — протянул Влад. — Выбери другую.

— Почему? — не унимался Стас.

— Это Рената. — Оперативник произнес ее имя это так, будто этим все было сказано.

— И что?! — не понял Полянский.

— Рената таких, как ты, пай-мальчиков на завтрак ест, не разжевывая, — пояснил оперативник. — Это охотница на мужчин: она порочна, безпринципна и безжалостна. Каждый, кто на нее западает, считай, подписывает себе приговор. Она пользуется мужчинами, но ни к кому из них не испытывает симпатии. Одно слово — стерва, каких свет не видывал!

Стас был поражен услышанным, но он умел быть очень настойчивым. Когда хотел.

— Познакомь меня с ней? — попросил он Влада. — Хочу увидеть хвост этого дракона.

— Уверен? — уточнил оперативник.

— Да!

— Не говори потом, что я тебя не предупреждал…

Они поднялись из-за столика и направились в сторону девушки.

Рената, заметившая их, развернулась и, облокотившись на барную стойку, замерла. Как тигр, готовый разорвать свою жертву в клочья.

Стас не струсил — в его семье среди мужчин водились не только удачливые охотники, но и смелые укротители. Он причислял себя к последним.

— Привет, Рената, — поздоровался Влад. — Привел тебе на съедение своего друга…

— Стас, — представился Полянский. — Очень рад нашему знакомству.

Рената сверкнула глазами и, в знак приветствия, чмокнула обоих парней в подставленные щеки. По телу Полянского побежали мурашки, закончив свой путь где-то в области паха.

Неожиданно, как черт из табакерки, к барной стойке подскочила Маришка. Девушка была уже порядком разгорячена спиртным и с разгону чуть ли не запрыгнула на Полянского.

— Здравствуй, котенок, — промурлыкала она на ухо Полянскому и попыталась его лизнуть. — Не знала что ты здесь — какой приятный сюрприз!

— Не могу сказать того же, — пробурчал Стас, отлепляя от себя назойливую коллегу.

Положение попытался спасти Влад, приняв огонь на себя.

— Маришка, как я рад тебя видеть, — лилейно прожурчал он, беря девушку под локоток. — Пойдем, я тебя чем-нибудь угощу. Мы так давно не виделись.

Маришка сразу поняла, что ее пытаются отшить, и не поддалась. Она зацепила второй рукой Полянского и прижалась к нему, как к родному, бросая косые взгляды в сторону Ренаты.

— Я буду мартини, — бросила она Владу, прожигая взглядом соперницу.

Ренате порядком надоел этот цирк. Смерив Маришку презрительным взглядом, она отошла от стойки. Подозвав сестер, девушка отправилась в дамскую комнату, чтобы попудрить носик.

— Рената, это он! Тот самый!!! — набросилась на сестру Лолита, как только они остались одни.

— Твой рыцарь на белом коне? — стала выяснять Рената.

— Да-да, именно он, — согласилась Лолита.

— Тогда почему бы тебе не пойти и не поздороваться с ним самой? — спросила сестру Наталья.

— Он, кажется, уже занят… — расстроилась Лолита.

— Эту навязчивую особы мы вмиг отошьем, — не растерялась Рената. — Хочешь, я тебе помогу?

— Знаешь что, Ренаточка, — высказалась Наталья, — будет лучше, если ты сама немного пообщаешься с этим парнем — он явно на тебя запал!

— Позволишь, Лолочка? Не станешь ревновать? — решила разузнать Рената.

— Как можно! — охнула Лолита. — Мне для вас, девочки, ничего не жалко.

— И я могу делать с ним все, что захочу? — на всякий пожарный уточнила Рената.

— Да! — согласились сестры. — Только пусть он выживет после урагана по имени «Рената»!

В дамскую комнату вихрем ворвалась Маришка. Она сразу заметила Ренату и не преминула высказаться:

— Слышь ты, тварь, не смей и смотреть в сторону Стаса! Уяснила?

— С чего бы это вдруг? — нисколько не испугалась Рената.

— А ты ему вообще кто? — немного смущенно добавила Лолита.

— Невеста! — выпалила Маришка.

— Да хоть жена! — рассердилась Рената и шикнула на сестру, чтобы та не вмешивалась. — Катись ко всем чертям, истеричка.

— Не трогай его, — все не унималась самопровозглашенная невеста. — Я предупредила!

— Или что? — угрожающе прищурилась Рената.

Несмотря на весь свой пыл, Маришка была девушкой благоразумной и могла реально оценить свои шансы. Вступать в драку с крепкой и подтянутой соперницей она не желала, но и уступить не захотела.

— Проваливай в свое болото, лягушка пучеглазая! — Маришка рассудила, что раз ей не выиграть физический поединок, то следует унизить разлучницу морально. — И сиди там, не квакай! Не мешай порядочным девушкам устраивать личную жизнь.

— Уж не себя ли ты имеешь в виду? — расхохоталась Рената. — Да таких, как ты, дешевок здесь по три рубля пучок раздают, и то в базарный день!

Аргументов в свою пользу у Маришки не осталось, и она поспешила удалиться: Ренату девушка, надо сказать, немного побаивалась. Об этой особе среди местной тусовки ходили очень нехорошие сплетни.

— Вот курица! — Лолита выбрала из словарного арсенала самое унизительное слово, которое смогла вспомнить. — Да как она посмела! Такая, такая…

— И никакая она не невеста Стасу, — рассудила Наталья, — иначе он не стал бы на ее глазах флиртовать с другой.

— Как бы оно ни было, но теперь заполучить этого парня — для меня вопрос чести! — выдала Рената. Она подправила макияж, подтянула резинку на чулках и, состроив гримаску своему отражению в зеркале, приготовилась к решающей битве.

— Я так понимаю, что нам с Лолитой сегодня придется возвратиться позже обычного? — решила выпытать у сестры Наталья.

— Не беспокойтесь, девочки, — предупредила Рената, — обещаю спровадить Стаса не позднее полуночи.

— Смотри, — предупредила ее Наталья, — если мы вернемся и увидим этого парня у нас в квартире — твоя брюнетистая головка может превратиться в тыкву!

— Я же знаю, что ты не способна причинить вред ни мне, ни Лолите, — искренне высказалась Рената. — Все будет хорошо. Люблю вас обеих!

Прижав к себе сестер, Рената вышла в танцевальный зал. Конкурс на раздевание был в самом разгаре — двое молодых людей нерешительно топтались на сцене, честно пытаясь выиграть приз в сотню баксов. Но их бессмысленные и неловкие движения больше напоминали поединок бойцов сумо, во время которого они сбрасывали друг с друга одежду. Следующие желающие, наоборот, слишком увлеклись, и их стриптиз чуть было не перетек в прелюдию к интиму. Под дружный свист и подбадривание зрителей, не на шутку разошедшуюся пару стащили со сцены охранники клуба. Ди-джей остановил музыку и спросил у присутствующих, найдутся ли еще смельчаки.

Рената, как кошка, подкралась к Полянскому, отодвинула своим крутым бедром сидевшую рядом с ним Маришку. И под недовольное бормотание «невесты без места» вывела парня на сцену.

Завороженный прелестницей, Стас не сразу понял, куда и зачем именно он идет. И только когда заиграла музыка, суть происходящего навалилась на него тяжким бременем. Но Рената не дала ему запаниковать — она, не сводя с него взгляда, начала танцевать. Ее движения были плавными и пластичными. Она как ртуть обтекала вокруг парня, соблазняя его. Мучая. Поддразнивая. Рената легко дотрагивалась ладонями до собственного тела, подчеркивая его соблазнительные изгибы и выпуклости, но не позволяла Стасу коснуться себя. Полянский ощущал себя бычком, идущим на заклание. Его дыхание участилось, пульс зашкаливал, а прекрасная обольстительница все продолжала свою сладостную пытку. Стас забыл, где находится, он полностью растворился в омутах глаз Ренаты. Девушка скинула с себя кофточку, предъявив жадному взгляду два спелых плода, упакованных в тигровой расцветки бюстик. Потом она нагнулась и скатала с себя чулок, бросив его в толпу воющих от напряжения посетителей, потом туда же полетел второй. Затем Рената аккуратно, не показав лишнего, стянула с себя трусики и положила их в задний карман брюк Полянского.

Музыка кончилась, зал ликовал. А Стас все не мог отвести взгляд от Ренаты. Он так и не понял, в какой момент девушка успела стащить с него рубашку и расстегнуть ремень его брюк, но на сцене парень стоял полуодетым. Опомнившись, Полянский подобрал с пола одежду и, потеряв зрительный контакт с партнершей, залился краской стыда. Пугливо озираясь по сторонам, он спустился со сцены и подал руку Ренате.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил Стас у девушки, подводя ее к своему стольку.

— Хочу, — шепнула ему на ухо Рената. — Тебя!

— Вот так сразу? — смутился Полянский.

— Ты против? — Рената удивленно вскинула одну бровь.

— Я за! — спохватился Стас и потащил девушку к выходу.

Он помог ей накинуть пальто и поймал такси. Как они добрались до дома Ренаты, Полянский помнил плохо — всю дорогу они самозабвенно целовались, лишь иногда отвлекаясь для того, чтобы перевести дыхание.

Подъезд. Ступеньки. Дверь квартиры. Кровать. Все — Стас был у цели! Теперь он мог позволить своим рукам обнаружить то, что смогли увидеть во время стриптиза его глаза.

Рената была импульсивной, страстной, раскованной и очень изобретательной. За одну ночь с ней Полянский смог удвоить, а то и утроить свой предыдущий сексуальный опыт. И ему удалось рассмотреть ее тату целиком: занимавший почти все пространство спины дракон своим телом опоясывал левый бок девушки, а его хвост будто бы проваливался в ее пупок. А еще Стас узнал голос девушки — глубокий, грудной, бархатистый, он без сомнения принадлежал третьей сестре Лолиты, имени которой он не запомнил в тот вечер, когда прятался за сиренью.

Приметил Полянский на шее Ренаты и уже знакомые кулон в виде ангела. Неожиданно нахлынувшие при этом воспоминания о Лолите чуть было не прервали свидание с ее сестрой. Но Полянский сумел вовремя взять себя в руки.

За пятнадцать минут до полуночи, Рената проводила Стаса. Их пылкий прощальный поцелуй едва не вернул пару обратно в постель, но девушка вовремя спохватилась.

— Тебе нужно срочно уходить! — с мольбой в голосе произнесла она. — Скоро придут мои сестры.

Ясно представив, как в квартиру входят Лолита с Натальей и застают его, Стаса, занимающимся любовью с их сестрой, Полянский вздрогнул. Даже во время службы в армии он не одевался так быстро.

Выбежав в подъезд, Стас первым делом посмотрел вниз, на лестницу. Потом выглянул в окно: сестры Ренаты еще не появились. «Наверняка решили задержаться в клубе подольше», — рассудил парень.

Как нарочно в этот момент к дому подкатило такси.

— Вот незадача!.. — разволновался Стас.

Наверху над головой следователя, раздался сдавленный смешок.

— Эй, кто там?! — возмутился Полянский.

Через перила перегнулась девушка — лицо ее полностью скрылось за длинными черными волосами.

— Быстро тебя Ренатка выпустила! — голос у незнакомки был хриплый, а речь невнятной. — Видать, слабоват оказался…

— Да пошла ты, знаешь, куда?.. — взвился Стас.

— Догадываюсь… — хохотнула девушка и, плюнув в следователя жвачкой, убежала этажом выше.

— Не попала! — выкрикнул ей вслед Полянский.

Гоняться за незнакомкой парень и не собирался. Он снова выглянул в окно: такси остановилось у соседнего подъезда. Стас облегченно вздохнул, засунул руки в карманы и поспешно спустился вниз.

Во время поездки к дому сестер он был так занят Ренатой, что совершенно не смотрел по сторонам. А потому сейчас понятия не имел, где находится.

Как следует оглядевшись, Стас, к собственной радости, понял, что он очутился недалеко от парка. Заключив, что пробежка ему не помешает, парень трусцой направился домой.

 

Глава 10

Не успел Стас толком проснуться, как к нему в квартиру ввалился Влад. Оперативник притащил с собой две бутылки пива и минералку — на выбор.

— Давай, рассказывай, — с порога накинулся на Стаса товарищ. — Как все было?

— Потрясно! — выговорил Полянский, жадно приникая к бутылке с минеральной водой.

— И это все, что ты можешь сказать?! — не поверил Влад.

— Мне что, нужно было все заснять на видеопленку и предъявить тебе?

— Я бы не отказался, — честно признался оперативник. — Телефон оставила?

— Вроде… — припомнил Полянский и полез в шкаф за джинсами.

Он хорошо помнил, что положил в задний карман записку с номером телефона, которую передала ему Рената. А вот как там оказались свернутые в трубочку купюры — ума не мог приложить.

Глядя на замешательство Стаса, Влад выхватил деньги из рук товарища и пересчитал их.

— Ого, пятьдесят баксов! Похоже, Ренатка поделилась с тобой выигрышем! — повеселел оперативник. — К ее-то честности еще бы немного постоянства…

— Ужас! — заметил Полянский, забирая у Влада свой честно заработанный выигрыш. — Как я мог позволить себе выйти на сцену?! Надеюсь, мой позор не видел никто из наших.

— Не считая разъяренной Маришки и меня, в клубе знакомых, вроде, не было, — припомнил Влад. — И что заставляет тебя думать, будто это был позор? По-моему, ты вполне органично смотрелся в качестве пилона.

Оперативник загоготал, а Стас громко вздохнул и неверяще помотал головой.

— Да, друг, красота — страшная сила! — подметил Влад, открывая бутылку пива. — Будешь?

— Нет, — отказался Полянский. — Хочу в библиотеку сходить… Вот только Тарзана выгуляю.

— Какой идиот ходит по библиотекам в такую рань?! — удивился оперативник. — И где, кстати, твой пес?

— Тарзан, как обычно, дрыхнет на коврике в ванной: его не пришел будить в семь утра излишне любопытный товарищ! — подколол друга Стас.

— Намек понял, — сообразил Влад, — уже ухожу. Ты это… звони, если что!

— Когда я соберусь в ЗАГС, то обязательно тебе сообщу, — рассмеялся Полянский. — Но докладывать о своих свиданиях с Ренатой не стану. Так и знай!

— Это при условии, что она захочет с тобой встречаться еще раз, — предупредил друга Влад. — Ренатка — девушка привередливая, об нее не такие мачо зубы ломали.

— Ничего, — объявил Стас, — современная стоматология творит чудеса!

Когда Влад скрылся за дверью, Полянский достал из кармана джинсов еще одну находку, которую не решился вынуть при друге. Ажурные трусики леопардового оттенка Стас, попеременно краснея и бледнея от нахлынувших воспоминаний, затолкал в шкаф с письменными принадлежностями, намереваясь вернуть их владелице при первой же возможности.

Во дворец книги Полянский попал лишь ближе к полудню. В читально зале было малолюдно и очень тихо, что, естественно, не могло не порадовать следователя.

Улыбчивая библиотекарша поначалу была чуть-чуть шокирована просьбой Стаса но, узнав, что перед ней следователь, ведущий дело по орудующему в городе маньяку, заметно оживилась. Ей стало понятно, для чего молодому парню понадобилось поднимать материалы по делам серийных убийц.

Как результат, спустя полчаса перед Полянским лежали целые горы газетных подшивок, вырезок из статей, книг, написанных под впечатлением, и даже несколько мемуаров самих убийц-психопатов. Неверяще воззрившись на полученное богатство, Стас задумчиво почесал затылок и немного пожалел о своем решении выискать среди полученного многообразия нужные ему данные.

Переносить на один из пустующих столов щедро выданные ему библиотекаршей тома пришлось в несколько заходов. Стас наугад выбрал один из документов — им оказалась история о «Каменском Чикатило», потом на глаза попались данные по «Обидчивому маньяку», «Лжедмитрию», «Шахматисту»… Полянский на несколько часов с головой увяз в серийных маньяках и их жертвах.

Чтобы ненадолго отвлечься от изводящего душу процесса, он поднял голову и принялся рассматривать других посетителей библиотеки. Каково же было его удивление, когда следователь обнаружил среди них Лолиту.

Девушка была полностью погружена в изучение красочного каталога, а стопка книг на ее столе не уступала своими размерами той, которая имелась у Полянского. Лолита напряженно читала и левой рукой делала какие-то пометки на небольшом клочке бумаги. Стаса всегда удивляли левши, умеющие быстро-быстро писать, вывернув кисть под прямо-таки неестественным углом. Ко всему прочему, Лолита делала это, прикусив кончик языка, что выглядело, прямо скажем, забавно, но необычайно мило.

Будто уловив взгляд Стаса, девушка на секунду оторвалась от чтения и кивком головы поприветствовала парня. Он ответил ей тем же. Лолита залилась румянцем, который был ей к лицу.

Полянскому очень хотелось продолжить знакомство с прекрасной феей, но он не знал, может ли себе это позволить, беря в расчет интимную связь с Ренатой. Однако сердце героя не выдержало: Стас вскочил с места и подошел к Лолите.

— Здравствуйте, — поздоровался он шепотом, — можно присесть? — Напрягся в ожидании ответа.

— Конечно, — не раздумывая согласилась фея, отодвигая соседний стул. Ее тонкая рука дрогнула, и Стас сразу же кинулся на помощь. Он поднял собиравшийся упасть стул и возвратил его на место.

— Простите, — смутилась Лолита, — я очень неуклюжая…

— Просто Вы не созданы для того, чтобы носить тяжести, — вполне искренне заметил Стас.

Лолита была до того хрупкой и неземной, что, казалось, легкое дуновение ветра могло унести ее в раскрытое окно. Сквозь тонкую кожу девушки просвечивали голубые жилки, а не тронутое косметикой лицо было по-детски трогательным и наивным.

— Рената говорит, что я должна чаще бывать на свежем воздухе, — заметила девушка, — но мне больше нравится читать в библиотеке. Здесь так вкусно пахнет: мой любимый травянистый запах с примесью ванили и легким налетом древности.

При упоминании о Ренате Стас внутренне сжался, но не подал вида.

— У Вас нос парфюмера, — заметил он девушке.

— Увы, нет, — рассмеялась Лолита. — У меня нос аллергика. Забавный парадокс, не правда ли: у книголюба аллергия на пыль?!

В подтверждение своих слов девушка достала девственно-белый носовой платок, приложила его к носу и чихнула. Полянский заметил, что глаза девушки немного покраснели, а нос, и правда, припух.

— Не желаете выйти на свежий воздух? — тут же нашелся он. — Здесь недалеко есть детское кафе — там готовят самое вкусное мороженое в городе.

— Очень жаль, но это лакомство имеет свойство вызывать ангину, — расстроенно проговорила Лолита. — У меня вообще очень слабое здоровье: ко мне постоянно прилипает разная хворь. Но, если Вы не против, то мы можем немного посидеть у входа в библиотеку: там солнечная сторона, а я очень люблю свет.

— Было бы замечательно, — обрадовался Полянский и помог девушке подняться. — Между прочим, и поговорим нормально — не люблю общаться шепотом.

Стоило Лолите выйти на солнце, как она преобразилась до неузнаваемости. Ее кожа приобрела матовый оттенок и словно бы засветилась изнутри, изливая наружу душевное тепло обладательницы.

Несколько мгновений молодые люди молчали. Лолита, прикрыв от удовольствия глаза, наслаждалась ярким солнцем, ее губы изогнулись в улыбке Джоконды. А Стас наблюдал за девушкой, страшась нарушить очарование момента.

— Что Вы изучаете? — так и не открывая глаз, поинтересовалась Лолита.

— Биографии маньяков, — нехотя признался Стас. Но он напрасно боялся спугнуть этим фею.

— Вы тоже состоите в народной дружине? — немедленно предположила она.

— Нет, я следователь, ведущий это дело…

— Правда?! — глаза Лолиты распахнулись от удивления. — Так вот почему Вы всегда так заняты! А Рената решила, что усталый вид — это признак бурной жизни, — доверительно заметила девушка. — Как она была неправа!

При упоминании о Ренате, Полянскому вновь стало не по себе. Он занервничал, опустил взгляд и принялся выводить носком ботинка затейливые узоры на песке. Это смятение чувств не укрылось от проницательной Лолиты.

— Да вы не переживайте, — предупредила она. — Мы с сестрами ничего не скрываем друг от друга. Вы вправе спокойно общаться с каждой из нас, не страшась ревности со стороны других.

«Ничего себе! — отметил про себя Полянский. — Впервые вижу сестер, не пытающихся соперничать друг с другом». Он недоверчиво воззрился на Лолиту и переспросил:

— Совсем ничего не скрываете?

— Нет, — кивнула девушка и залилась румянцем, подтверждая догадку Полянского. — Вы очень понравились Ренате: она изъявила желание встретиться еще раз. А это очень многое значит!

— Не представляю, как вам с сестрами удается уживаться: вы такие разные! — подметил очевидный факт Стас.

— Это верно, — согласилась с ним Лолита. — Но есть то, что нас объединяет, — мы беззаветно любим друг друга! В этом и заключен основной секрет нашего существования — безграничная, всепоглощающая преданность, способная заменить нам целый мир. — Лолита улыбнулась собственным мыслям и направила взгляд в ведомые только ей дали, будто отправляя импульс своего чувства находящимся вдали сестрам.

Стас не мешал — в тот момент Лолита была особенно красивой: одухотворенной, неизмеримо глубокой, как полноводная река, убегающая в небытие.

Вынырнув из собственных ощущений, Лолита мило улыбнулась и спросила:

— Так почему же Вы решили воспользоваться библиотекой — в интернете, наверняка, можно накопать гораздо больше?

— Не скажи, — высказался Стас. — В моем нелегком деле способна помочь любая мелочь: пометка, сделанная на полях; факт, показавшийся составителям интернет-каталогов несущественным.

— И что Вам удалось разгадать подобным образом?

— Например, то, что набравшая обороты активность напрямую связана с наступлением весны — скачки температур сильно влияют на человека с неустойчивой психикой.

— Вы полагаете, что орудующий в нашем городе маньяк невменяем?

— Точно! Неоспорим также факт наличия у него физических отклонений. Этот маньяк наверняка имеет признаки внешней неполноценности. При этом он достаточно крепок и умеет обращаться с оружием — об этом свидетельствуют меткие удары, нанесенные жертвам.

— Но почему Вы уверены в том, что это мужчина? — решила выведать Лолита.

— Вы думаете иначе? — изумился Стас.

— Я считаю, что только женщина может действовать так расчетливо, жестоко и хладнокровно. Смею заверить, что Вы, господин следователь, не того ищете. И женщина эта совсем не безумна — она мстит, вымещая свою обиду.

— Ваша версия вполне правдоподобна, — не мог не согласиться Полянский. — Но в ней имеются пробелы: маньяк вступал в половой контакт с жертвами — это доказано экспертами.

— Что ж, — вздохнула Лорена. — Мне тяжело тягаться со знатоками своего дела.

— Я благодарен за попытку помочь, — выразился Полянский, — но Вам не стоит забивать свою хорошенькую головку подобными вещами. Лучше расскажите о том, что изучаете Вы?

— О, мои изыскания не идут ни в какое сравнение с Вашими, — призналась девушка. — Я исследую легенды и предания разных народов.

— И что именно Вас в них привлекает?

— В мудрости предков силюсь отыскать ответы на извечные вопросы бытия: кто я, зачем нужна, куда иду и что хочу постичь? Или Вы считаете, что и это глупости, которыми мне не следует забивать голову?

— Ничуть, — на полном серьезе изрек Стас. — Будьте добры — когда найдете ответы, поделитесь ими со мной. Идет?

— Так и быть, — вымолвила Лолита, смущенно поглядывая на свои часики. — Как незаметно летит время в обществе хорошего собеседника! Простите, но мне уже пора…

— Я так и не дал Вам возможности заняться своими изысканиями? — немного расстроенно пробормотал Полянский.

— Не страшно, — заверила его Лолита. — Для выполнения своей миссии у меня впереди целая жизнь!

Они вернулись в библиотеку. Лолита отвергла предложение проводить ее до дома, а Стас вновь не решился взять номер телефона у своей феи. На сей раз по совершенно другой причине — в искреннюю женскую дружбу он, мягко говоря, не верил. И не хотел становиться яблоком раздора для таких дружных сестер.

Когда Лолита уже покинула читальный зал, Полянский заметил сложенный листок бумаги, лежавший под ее столом. Он подобрал его и, не глядя, добавил к своим пометкам, чтобы надолго забыть о его существовании.

 

Глава 11

Рената объявилась ближе к девяти, когда Наталья уже вывесила на входной двери табличку «закрыто». Девушка выполнила обещание и долго молчала, ожидая, пока сестра заметит ее присутствие.

— Привет, Ренаточка, — поздоровалась Наталья. Она всегда с точностью до доли секунды могла предугадать появление сестер, которых воспринимала как часть самой себя. Еще не видя признаков их присутствия, Наталья чувствовала: они рядом. — Входи. Будешь кофе?

— С удовольствием, — радостно заявила Рената, — а почему ты разговариваешь шепотом?

— Регина Натановна еще не ушла, — сообщила сестре Наталья, наливая в кружку дымящийся латте, — она в малом зале, стрижет постоянную клиентку.

— Нам придется ждать, пока хозяйка уйдет? — уточнила Рената, принимая из рук сестры обжигающе горячий кофе. Именно такой, какой она любила пить.

— Чтобы покинуть салон — да, — улыбнулась Наталья. — А вот чтобы исполнить задуманное — вовсе необязательно. Я попросила у Вики ключ от склада.

— А она, случайно, тебя не сдаст? — напряглась Рената.

— Вряд ли, — отмахнулась Наталья, — мастера сами частенько пользуются расходными материалами. Вот только они их не уносят домой, а делают себе процедуры, пока у них нет клиентов. Ну и, разумеется, пока за ними не присматривает бдительное око Клочковой.

— И ты действительно думаешь, что хозяйка салона об этом не знает? — фыркнула Регина.

— Наверняка догадывается, — согласилась Наталья. — Важно, чтобы мы не зарывались и не выносили слишком много. Для этих целей Регина Натановна установила в салоне несколько камер видеонаблюдения.

— Что?! — сразу же вскинулась Рената, уронив несколько капель горячего напитка на юбку. — Как же ты собираешься брать со склада косметику, если хозяйка потом сможет это обнаружить, просмотрев запись?

— Не волнуйся ты так, — заметила Наталья, доставая из коробки влажную салфетку, чтобы оттереть расползающееся по юбке пятно. — Я сама видела, как Клочкова отключила камеры, когда из салона ушел последний мастер.

— Выходит, тебе она доверяет? — хохотнула Рената.

— Видимо, — вздохнула Наталья. — Жаль, что я это доверие не оправдаю…

— Не бухти, — ввинтила Рената, — мы возьмем совсем немного, никто и не заметит!

— Как скажешь, — сдалась Наталья. — Но, прежде чем идти на склад, тебе нужно переодеться — пятно от кофе оказалось на редкость въедливым. Вот, возьми мой спортивный костюм.

— Тогда и кроссы сразу давай, — распорядилась Рената. — Не могу же я щеголять в трико и в туфлях на шпильке — это давно вышло из моды!

Наталья забрала испорченную юбку и закинула ее в свой шкаф возле стойки администратора.

— Не забудь потом забрать, — предупредила она Ренату.

— Давай в другой раз, а? — поморщилась та. — Дома и так целая гора грязного белья!

— Ты это говоришь только потому, что настала твоя очередь стирать и убираться?! — рассмеялась Наталья. — Вот лентяйка!

— Не правда, — сникла Рената, — Просто домашние хлопоты — это не мой конек.

— Точно, — продолжила шутить Наталья, — твой конек — мужчины и все то, что с ними связано.

— Такая уж я уродилась, — развела руками Рената. — Ничего не могу с этим поделать!

— И не нужно, — поддержала сестру Наталья. — Мы любим тебя такой, какая ты есть. И не вздумай меняться!

— Я и не собиралась, — объявила Рената. — Так мы идем или нет?

— Идем, идем… — засуетилась Наталья.

Рената подкралась к залу, где за закрытой дверью обхаживала привередливую клиентку хозяйка салона; самая любопытная из сестер, она приложила ухо к замочной скважине — изнутри доносились едва различимые шорохи, приглушенные жужжанием фена.

— Еще работает, — констатировала Наталья. — Можно идти…

Сестры спустились в полуподвальное помещение. Открыв его ключом Вики, они проскользнули вовнутрь.

Рената впервые оказалась на складе и с восхищением осматривала высоченные стеллажи и шкафы, содержание которых могло привести в трепет любую девушку.

— Это наша пещера Али-Бабы, — наблюдая за сестрой, протянула Наталья. — Каждая полка подписана, так что выбирай на здоровье!

Рената, закусив от восхищенья нижнюю губу, прошла весь склад по периметру, не обошла вниманием и холодильник, где хранились натуральные маски и другие скоропортящиеся компоненты.

— Итак, что у нас тут имеется?.. — поинтересовалась она, подойдя к неприметному металлическому шкафу, расположенному в самом дальнем углу помещения.

— Это личное хранилище Клочковой! — поведала сестре Наталья. — В нем она держит самые дорогостоящие препараты и, как поговаривают мастера, деньги и другие ценности.

Рената подергала ручку шкафа — тот оказался запертым. Фыркнув, она достала из волос шпильку и рукой профессионала вставила ее в отверстие для ключа и несколько раз провернула. Дверка распахнулась, предъявляя сестрам свое содержимое.

— Ты с ума сошла?! — ужаснувшись происходящему, округлила глаза Наталья. — Закрой ее немедленно и бежим отсюда!

— Вот еще! — бросила Рената, рассматривая расставленные на верхнем ярусе флаконы.

Там были и пробники духов, и стоившие бешеных денег краски для волос, и початые образцы кремов и масок. Ниже располагались ароматические восковые свечи, призванные обеспечить клиентам максимальное расслабление. Еще имелось несколько банок дорогих сортов кофе, пара бутылок шампанского и целая горка шоколадных конфет.

— А это она для чего прячет? — удивилась последним находкам Рената.

— У каждого свои причуды, — высказалась Наталья.

Не обращая внимания на недовольное ворчание сестры, Рената все-таки отсыпала из одной из банок немного кофейных гранул и стащила с полки несколько конфет.

— Можно и нам раз в жизни почувствовать себя VIP-персонами, — заметила Рената.

Наталья горестно вздохнула и, сложив на груди руки, потребовала:

— Закругляйся! Ты все взяла, что хотела?

— Не сердись, Натусь, — примирительно изрекла Рената, возвращая дверцу хранилища в исходное положение. — Тебе это не идет. И, раз мы заговорили об этом, давай захватим черную краску для волос — тебе будет к лицу!

— Через мой труп! — отрезала Наталья. — Хватит в семье и одной брюнетки.

— Зря, — расстроенно прошелестела Рената, — но дело твое… насильно я тебя перекрашивать не стану.

Страшась быть застуканной на месте преступления, Наталья поспешно поднялась наверх, с превеликим усилием утягивая за собой сестру. В первую очередь она затолкала в сумку добытое с большим трудом сокровище и еще раз убедилась в том, что видеокамеры в помещениях отключены.

На негнущихся ногах Наталья подкралась к двери, за которой работала Клочкова, — оттуда по-прежнему доносились звуки.

— Уф, кажется, пронесло, — шепнула она сестре.

— Тогда идем домой, — потребовала Рената.

— Я должна предупредить Регину Натановну, что ухожу, — рассудила Наталья. Она расправила плечи, глубоко вздохнула и, придав лицу невозмутимое выражение, постучалась в дверь, за которой работала хозяйка.

Клочкова открывать не торопилась, и только по прошествии нескольких минут сестры различили звук приближающихся шагов. Дверь приоткрылась, явив ухоженное, прекрасно сохранившееся, но слегка усталое лицо хозяйки салона.

— Что-то случилось, Наташенька? — уточнила женщина.

— Хотела Вас спросить, могу ли я идти домой? — пробормотала администратор, понурив взгляд.

Рената не была сотрудницей салона, а потому бесстрашно воззрилась на Клочкову. Более того, она заглянула за спину хозяйке, в надежде рассмотреть засидевшуюся допоздна клиентку.

Регина Натановна вышла к сестрам и прикрыла за собой дверь. Ее прическа выглядела помятой, а блузка была расстегнута почти до пупка. Оправляя на ходу задравшуюся вверх юбку, хозяйка салона прошествовала к кулеру и жадно выпила целый стакан холодной воды.

— Вижу, ты привела с собой сестру? — вымученно улыбнувшись, подметила женщина. — Рената, если не ошибаюсь? Очень приятно познакомиться.

— И мне, — кивнула Рената. — Так я могу забрать Наталью домой?

— Конечно-конечно, — спохватилась хозяйка салона, посматривая на наручные часы. — Надо же, я и не заметила, что уже так поздно! Наташенька, Вы на сегодня свободны. Я сама закрою салон и включу сигнализацию.

— Спасибо, — произнесла Наталья и направилась к своей стойке, чтобы забрать сумку. — До свиданья, Регина Натановна.

В этот момент из-за прикрытой двери помещения, где работала хозяйка, послышался женский голос. Наталье он показался смутно знакомым.

Клочкова расплылась в улыбке и, забыв попрощаться со своим администратором, кинулась на зов.

— Беге-бегу, моя дорогая, — откликнулась женщина и еле слышно пробормотала себе под нос: — ох… Оленька, как я с тобой измоталась…

— Вот тебе и нет личной жизни, — удивленно заметила Рената. — Оказывается, у этой старушки еще остался порох в пороховницах и ягоды в ягодицах! Видимо, чтобы удержать богатых клиенток, ей приходится работать не только парикмахером…

— Только не рассказывай об этом Лолите, — предупредила сестру Наталья. — Ты ведь знаешь — она придерживается консервативных взглядов на отношения.

— Ладно уж, не стану смущать нашу скромницу, — улыбнулась Регина. — Идем, мне не терпится опробовать новинки современной косметологии на практике.

 

Глава 12

Когда сестры вернулись домой, то поняли, что процедуры по улучшению внешнего вида придется отложить. Лолита заболела: у нее поднялась высокая температура, голос осип; к тому же она не сразу отозвалась, когда Наталья ее окликнула. Это могло говорить только об одном — лечить сестру придется совместными усилиями, долго и основательно.

Наталья сразу же позвонила Клочковой на сотовый, чтобы отпроситься, но хозяйка салона не ответила. Тогда девушка обратилась за помощью к Вике, не раз подменявшей ее у стойки администратора. Подруга по работе пожелала скорейшего выздоровления и пообещала договориться обо всем с хозяйкой.

Лолита лежала в постели, укутанная в три слоя одеял, и все же ее продолжало знобить. Девушка периодически постанывала и вертелась.

Сестры нервничали, в особенности Наталья — слабое здоровье Лолиты всегда внушало ей опасения.

— Возможно, стоит вызвать скорую? — предложила Рената.

— Нет, не надо, пожалуйста… — прохрипела Лолита. Она с самого детства боялась уколов. А вид врачей в белых халатах вообще вызывал у нее приступы паники.

— Потерпи, родная, — засуетилась Наталья. — Сейчас я сбегаю в аптеку и куплю тебе лекарств: сладкий сироп, который ты любишь, со вкусом малины, а еще ромашковый чай и аскорбинку. Ты только крепись, не сдавайся…

— Не трясись ты так! — сделала ей выговор Рената. — Я поддержу ее, ты же знаешь!

— Нисколько в тебе не сомневаюсь, — уверила сестру Наталья. — Но Лолочка такая слабенькая. Страшно представить, что мы можем ее потерять!..

— А ты и не представляй, — нахмурилась Рената. — Дуй пулей в аптеку, покупай все, что нужно, и немедленно возвращайся. Когда придешь, вместе пообтираем ее ромашковым настоем: ей это всегда помогает.

— Уже бегу, — кивнула Наталья, накидывая плащ. Из-за сильного стресса она сначала перепутала рукава, а потом все никак не могла застегнуть молнию.

Ренате пришлось вмешаться:

— Давай лучше я, горе ты наше луковое… Иди и не тревожься — пока мы вместе, нам ничего не страшно.

Наталья убежала, стуча каблучками по ступеням. Она не любила бродить по улицам в поздний час, особенно без поддержки бесстрашной Ренаты. Но оставлять Лолиту в одиночестве нельзя — ей, бедняжке, и без того плохо.

Дрожащими руками Наталья набрала в полиэтиленовый пакет кучу всякой всячины, заставив фармацевта близлежащей аптеки восхититься ее осведомленностью в ассортименте лекарственных препаратов. Девушка наизусть знала все основные симптомы заболеваний, которыми часто болела Лолита, и могла бы написать многотомный справочник по методам их лечения.

Прижимая к груди свою покупку, Наталья бегом понеслась домой. Чтобы сократить себе путь, она решилась на глупость и выбрала дорогу через парк. Темные аллеи пугали своей тишиной. Девушке вспомнились все детские страхи, и ветви деревьев вновь стали казаться руками неведомых чудовищ, угрожающе нависшими над головой. Ежась от страха и холода, Наталья замедлила шаг — сердце ее бешено колотилось, а в боку кололо от быстрой ходьбы. «Только не начинай, не начинай… Не смей пугаться!» — приказала себе девушка.

Но страх нашел свою добычу и запустил ледяные когти в ее сознание. Стоило Наталье остаться одной, как в ее мозгу начали копошиться предательские мысли о том, что ее преследуют. Что за ней следят. Возле каждого фонарного столба маячили неясные тени, порой принимавшие очертания человеческих фигур. Наталья зажмуривалась и проходила мимо, ступая на ощупь. Но каждый раз, когда она открывала глаза, ее живая фантазия рисовала ей новую преграду. Из-за кустов доносилось неясное бормотание, а лунное отражение в луже представлялось гигантским глазом циклопа. И он тоже наблюдал за ней.

Страх сковал тело, стало трудно дышать. Из под ног Натальи вспорхнула птица: махнула крыльями и скрылась в темном небе. «Умри!» — расслышала девушка в ее протяжном прощальном крике.

Сдерживаться дольше Наталья не могла. Подвывая от охватившей ее паники, она помчалась вперед, не разбирая дороги. Ей казалось, что тысячи ног следуют за ней. Наталья сбросила с себя туфли и побежала босиком, раня ноги об мелкие камни и валявшиеся на аллее осколки.

Кто-то окрикнул ее по имени. Голос прозвучал в голове Натальи как выстрел. Она побежала быстрее. В темноте вновь послышался голос, приказывавший остановиться.

Силы покинули Наталью. Смирившись с неизбежным, девушка опустилась на асфальт, признавая свое поражение. Она сжалась и застыла, готовая к худшему.

Что-то мохнатое прикоснулось к ее руке. Наталья вздрогнула и выставила вперед руки, в слепой надежде оттолкнуть чудище. Но девушку не оставили в покое — теперь нечто мокрое и холодное ткнулось ей в ухо. «Странный звук, — подумала Наталья, на секунду вырвавшись из липких лап ужаса, — как будто я уже слышала его раньше…» Она открыла глаза и сквозь окутавшую ее пелену страха постаралась рассмотреть хоть что-нибудь.

— Как ты? — спросили ее. Этот голос тоже показался Наталье знакомым. — Тебя преследовали, кто это был?

Крепкие руки одним рывком подняли Наталью с земли. Девушка повисла мертвым грузом, все еще находясь в шоковом состоянии. Она пыталась всмотреться в говорившего, но ничего не видела, хотя глаза ее были открыты.

Наталья словно бы наблюдала за собой со стороны. Как тряпичную куклу, ее перенесли на скамейку, обследовали на предмет повреждений, что-то поднесли к губам. Она почувствовала на языке влагу, сглотнула, продирая ссохшееся горло.

— Пей — станет легче, — мягко, как ребенку, разъяснили ей. Плечи Натальи ощутили тяжесть: на них что-то накинули. — Ты совсем заледенела…

Спустя несколько секунд Наталья поняла, что кто-то растирает ее ладони. Только в эту секунду девушка осознала, насколько замерзла.

К ее спине прижался теплый бок. Наталья, делая над собой невероятное усилие, поморгала и покрутила головой. Обернулась — Тарзан вильнул хвостом и лизнул ее в нос.

Словно камень упал с души девушки! Не веря в собственное счастье, Наталья развернулась к своему спасителю. Она хотела рассказать ему, как сильно испугалась, но не смогла — голос еще не слушался ее.

— Потерпи, все скоро пройдет, — поддержал, как мог Стас, — на вот, попей еще.

Наталья припала к бутылке с водой, испытывая огромную радость только от того, что чувствует ее вкус. Ощущения вновь возвращались к ней: кошмар отступил, уступив место реальности. Обретя дар речи, девушка поблагодарила избавителя:

— Спасибо, что ты меня спас…

— Не за что, — только и вымолвил Полянский. — Лучше расскажи, что тебя напугало. Это был маньяк? Тебе удалось его рассмотреть?

— Нет, — ответила Наталья, — это был мой собственный страх, которого я боюсь больше, чем всех маньяков на свете. Не люблю оставаться подолгу одна…

— Все самое страшное всегда происходит лишь у нас в голове, — поддержал девушку Стас. — Наши мысли и есть самые опасные враги, от которых нам негде спастись. От них не убежать, не спрятаться. Ты живо представила, что за тобой может погнаться маньяк, и воображение услужливо нарисовало тебе соответствующую картину. Но уже все хорошо: скоро окончательно придешь в себя, и я отведу тебя домой.

— Мне очень стыдно за свое поведение, — призналась Наталья. — Ты можешь меня не провожать, я уже в порядке.

— Тебе нет нужды извиняться, сейчас многие девушки испытывают подобные чувства, и так будет до тех пор, пока маньяк не будет пойман и обезврежен! — Произнеся это, Полянский подал девушке пакет с лекарствами: — Это, кажется, твое?

— Ура! — воскликнула Наталья, обследуя содержимое: все флаконы с препаратами были целыми. — Как хорошо, что я его не потеряла.

— Ты потеряла, — заметил Стас. — Я поднял пакет, пока гнался за тобой. А вот твои туфли, к сожалению, так и не нашел.

Наталья недоуменно уставилась на собственные босые ноги, израненные и грязные.

— Нужно было идти в аптеку в кроссовках: бегать на каблуках очень неудобно.

— Ты правильно поступила, что скинула туфли, — подметил Полянский. — Если бы за тобой действительно была погоня, то шанс убежать был бы выше.

— Прости, что заставила тебя скакать за мной по всему парку, — уныло сообщила Наталья.

— Ерунда, — отмахнулся Стас. — Хорошо, что я именно в это время возвращался с работы: ты бежала в сторону пустыря, а там можно и вправду оказаться предметом пристального внимания подозрительных граждан.

Округлив глаза, Наталья осмотрелась. Ей пришлось признать правоту Стаса: поддавшись панике, она совершенно сбилась с дороги.

— Ты помнишь, откуда начала свое движение? — между тем стал выспрашивать Полянский. — Можем вернуться и поискать твои туфли.

— Я шла из аптеки, — припомнила Наталья. — Вначале по центральной аллее, а потом свернула, но не помню, куда. И знаешь, я абсолютно не хочу туда возвращаться. Ну их, эти туфли!

— Как знаешь, — согласился Стас. — А зачем тебе столько лекарств?

— Заболела Лолита…

— Что-то серьезное?

— Простуда. Но для Лолочки все болезни опасные: у нее очень слабое здоровье, — горестно выдохнула Наталья.

— Могу я чем-то помочь? — насторожился Стас. Он искренне переживал за свою фею.

— Не тревожься, — слабо улыбнулась Наталья. — О ней есть, кому позаботиться.

— Верно, — согласился Стас.

— Тебе не холодно? — задала вопрос Наталья. Она хотела скинуть с себя куртку Стаса и вернуть ее владельцу.

— Все нормально, — жестом остановил ее Полянский. — Я не замерз. — Парень поднял девушку на руки и уверенно зашагал к ее дому.

Наталье было немного стыдно оттого, что Стасу приходится ее нести.

— Со мной уже все в порядке, и я вполне способна идти самостоятельно.

— Ты только взгляни на свои ноги! — предупредил ее Полянский. — На них и так нет живого места: пару дней тебе и без того придется ходить по дому в мягких тапочках.

— Как хорошо, что я на несколько дней отпросилась… — поделилась мыслями Наталья. — Лолочку вылечим, и меня заодно.

Стас донес девушку до квартиры. Наталья порылась в кармане и достала ключ от входной двери. Немного смущаясь, она призналась, что не может пригласить Полянского войти:

— Лолочка очень не любит, когда посторонние видят ее больной.

Стас не настаивал — он был еще не готов к встрече с тремя сестрами одновременно.

Пожелав девушкам спокойной ночи, Полянский вернулся в парк. Он все же обследовал несколько близлежащих аллей и отыскал туфли Натальи. Забрав находку, следователь отправился домой. «Кажется, я становлюсь фетишистом, — подумал Стас, — коллекционировать вещи понравившихся девушек входит у меня в привычку!»

Наталья вошла в квартиру, сняла с себя плащ и, стоя перед зеркалом, постаралась придать своему лицу безмятежное выражение.

— Я дома!.. — крикнула она.

Возникшая первой Рената прищурилась, скептически осматривая сестру. От ее взгляда не укрылась ни бледность Натальи, ни кровоподтеки на ногах.

— Туфли где? — насторожилась Рената.

— Бросила, — честно призналась Наталья. Дрожавший голос выдал ее с головой.

— О, милая, тебе опять было страшно?! — Лолита сразу поняла, в чем дело. Она обняла сестру и доверчиво прижала голову к ее плечу.

— Лолочка, тебе нужно отдыхать, — пожурила сестру Рената. — Именьше волноваться.

— Как я могу оставить Наточку, когда она в таком состоянии? — не унималась Лолита, так и не выпустившая сестру из объятий.

— Где это произошло? — уточнила Рената у Натальи.

— Недалеко от дома: я выбрала короткий путь через парк.

— Там было очень темно? — испуганно прошептала Лолита.

— Нет, фонари горели. Но там так пусто и безлюдно…

— Почему ты не позвала на помощь? — с легкой укоризной пробормотала Рената. — Ведь мы были совсем рядом!..

— Вначале не хотела никого тревожить по пустякам, — как на духу выпалила Наталья. — А потом моим сознанием полностью завладел страх, и я могла только бежать, не в силах рассуждать здраво.

— Бедненькая, — расстроилась Лолита. — Как же ты справилась?

— Мне помог рыцарь на белом коне! — выдала Наталья. — Вернее, следователь с рыжим пуделем.

— Тебя спас Стас!? — ахнула Лолита. — Какой же он замечательный! — девушка захлопала в ладоши и закружилась по прихожей, забыв на некоторое время о болезни.

— Настолько положителен, что мне с трудом верится в то, что он реален, — ввернула свой довод Рената. — Человек просто неспособен быть хорошим во всех отношениях. Должны и у него иметься свои недостатки?!

— Прошу тебя, не наседай, — шепнула сестре Наталья. — Одно упоминание о Стасе вернуло нашу Лолочку к жизни. Пусть она порадуется.

— Хорошо, — согласилась Рената и скомандовала Наталье: — Ты, бегом марш в ванную мыть руки… и ноги. Потом дружно идем заваривать ромашку, обрабатывать порезы и пить лекарства!

 

Глава 13

В воскресное утро курьер доставил сестрам презент от Полянского — дарить девушкам цветы Стас не отважился из-за аллергии Лолиты, а потому в плетеной корзине, сверкая румяными боками, лежали свежие фрукты. На самом дне обнаружился полиэтиленовый пакет с туфлями Натальи (парень долго раздумывал над вопросом, а не положить ли туда же трусики Ренаты, но мудро рассудил, что такие предметы возвращают лично и без посторонних).

— Только подумайте, девочки, какой он все же романтичный! — восхитилась поступком Стаса Лолита. — Просто прелесть!!!

— Вы не поверите, но он и подошвы вымыл, — изумилась неудачливая «Золушка», умудрившаяся потерять обе туфли. — Ой, тут еще и записка: «С наилучшими пожеланиями, искренне ваш Стас».

— Еще и практичный! И предусмотрительный! — окончательно растрогалась Лолита.

— Никогда не верьте словам мужчины, — изрекла Рената, — рассказывая о своем прошлом, они врут вам, а рисуя будущее — обманывают самих себя. Только поступки дают полное представление о характере своего обладателя — все остальное только пепел неосуществленных желаний!

— Что я вижу: неприступная крепость дала трещину! — подметила Наталья, обращаясь к Ренате. — Неужели этот следователь сумел растопить и твое ледяное сердце?

— Онхорош! — не смогла не согласиться Рената. — Нов отличие от вас, я еще не готова довериться ему полностью.

— Разве он не прошел все твои испытания? — насторожилась Лолита.

— Даже пары, прожившие бок о бок много лет, не могут быть полностью уверены в своих партнерах, — возразила Рената. — Мужчина способен блестяще играть роль любящего мужа и заботливого отца, но все это ровно до тех пор, пока он не окажется перед Выбором, ставящим на разные чаши весов семью и его личные интересы. Как вы считаете, чему отдаст предпочтение Стас, если ему придется выбирать между чувствами и общественным мнением? Как он поступит, когда его станут осуждать за связь с нами?

Сестры погрузились в тяжкие размышления. Веселье Лолиты мгновенно испарилось, наложив на лицо девушки печать уныния. Наталья тоже увяла, как поздний цветок на первом морозе. Сестры готовились испытать на себе грядущее разочарование.

Видя расстройство любимых людей, Рената произнесла:

— Простите, что подпортила вам настроение, но кто-то должен был спустить вас с небес на землю?..

— Ты права, — вздохнула Наталья, — лучше приземлиться сейчас, пока мы не взлетели слишком высоко. Иначе падение нас попросту убьет.

— Любовь закрывает нам глаза и залепляет уши, — целуя каждую поочередно, предупредила сестер Рената. — Прежде чем с разбега прыгнуть в эту буйную реку, убедитесь, что у нее имеется твердое дно. Ну же, девочки, хватить печалиться. Как любит говорить одна моя знакомая — лучше бродить, чем киснуть. А не прогуляться ли нам: погода хорошая, ты, Лолочка почти поправилась, а ноги Натальи совсем зажили?

— Отличная идея! Только давайте бродить подальше от салона: если Клочкова меня заметит, то подумает, будто я просто так прогуливаю работу, — предупредила Наталья.

— Давайте сходим в кино? — предложила Лолита. — Сегодня как раз премьера!

Решив исправить дурное настроение новым фильмом и огромной упаковкой попкорна, сестры покинули свое жилище. Обогнув парк, они отправились в кинотеатр. Премьера прошла успешно, но сестрам, по большему счету, было все равно, что смотреть. Им просто нравилось выходить из дома вместе, не важно — куда и зачем.

— Как ни крути, а в каждом минусе имеется свой плюс, — отметила Лолита, когда они возвращались домой. — Нам так редко выпадает шанс побыть втроем, что я, признаться, немного рада своей простуде.

— И все же мне бы хотелось, чтобы ты реже болела, — несмотря на оптимизм сестры, обронила Наталья. — Как жаль, что у нас нет возможности отправиться на курорт: смена климата пошла бы тебе на пользу.

— Да, сестренки, печально, что наши сбережения хранятся только в мечтах! — не преминула высказаться Рената.

— Не говорите глупостей, — возмутилась Лолита, — никуда мне ехать не нужно. Вы двое — самое лучшее для меня лекарство.

— Этими пилюлями мы можем обеспечить тебя на всю оставшуюся жизнь, — рассмеялась Рената.

Когда сестры, миновав лестничный пролет, добрались до своей квартиры, то обнаружили еще один сюрприз. Возле их двери, в цветастой подарочной упаковке лежала бутылка марочного вина.

— Странно, что ее никто не прикарманил, — высказала свое замечание Рената, рассматривая презент. — Эта стекляшка с горючим стоит целое состояние.

— Неужели Стас решил добавить к фруктам вино? — предположила Лолита.

— Вряд ли, — отрицательно покачала головой Наталья. — Сомневаюсь, что ему по карману делать подобные подарки. Да и стиль не его. Ренаточка, будь добра, посмотри, нет ли там записки?

— Пусто, — сообщила сестра.

— А вдруг это не нам? — проявила осторожность Лолита.

— Дверь чья? Наша! — изрекла Рената. — Получается, что и презент — тоже наш!

Она быстренько сцапала пакет и забежала в квартиру, пока бдительная Лолита не начала обзванивать соседей и интересоваться, не ожидают ли они дорогостоящего подарка.

— Как насчет того, чтобы завершить этот удивительный вечер бокалом вина в приятной компании? — торжественно произнесла Рената, потряхивая трофеем.

— Я по-прежнему считаю, что мы могли по ошибке взять чужую вещь! — насупилась Лолита.

— Перестань, — потрепала ее по плечу Наталья, — Ренаточке не впервой получать дорогие подарки от ухлестывающих за ней мужчин.

— Но раньше они всегда прикладывали к своим подношениям записку, — настаивала на своем Лолита.

— После того, как Рената выбросила дорогущий планшет прямо из окна квартиры, желающих добиться ее расположения подобным образом резко поубавилось, — напомнила Наталья. — Кстати, я так и не поняла, почему его нельзя было принять?..

— Потому что это обязало бы меня встретиться с тем противным типом еще раз, — ответила Рената. — А еще я считаю, что если мы хотим, чтобы с нами обращались как с королевами, то и вести себя нужно подобающим образом. Дары полагается принимать так, будто делаешь одолжение тому, кто их преподносит. В этом случае тебя уже не станут считать легкодоступной и меркантильной. Напротив, дарители будут счастливы лишь от того, что ты приняла их подношение.

— Неужели это твое правило тоже работает? — округлила глаза Лолита.

— Не то слово! — хохотнула сестра. — Работает на все сто! Мужчина — это охотник, который с легкостью попадает во все ловушки, которые расставляет на его пути женщина.

— Предлагаю за это выпить! — не растерялась Наталья. Пока сестры беседовали, она успела умыться, переодеться в домашний халат и сменить неудобные туфли на шерстяные носки, с которыми ей пришлось сродниться за последние дни. — Лолочка, мой и режь фрукты, а ты, Ренаточка, доставай бокалы.

— Вы, девочки, не обижайтесь, но вино я не буду, — вздохнула Лолита.

— Это потому, что ты считаешь, будто оно предназначалось не нам? — напружинилась Рената.

— Нет, не поэтому, — заверила ее Лолита, — у меня немного болит желудок после попкорна…

— Ой, сестренка, что же ты раньше не сказала?! — не на шутку испугалась Наталья. — Идем скорее, примешь лекарство.

— Ну, раз тебе, Лолочка, не достанется этого божественного пойла, то у меня найдется, чем его заменить, — подмигнула сестре Рената. Она достала из своего тайника шоколадные конфеты, «одолженные» из сейфа Клочковой.

— Какая прелесть! — восхитилась Лолита. — Ты же знаешь, как я люблю шоколад!

— Только не увлекайся, — предупредила ее Наталья. — И будет лучше, если ты заранее примешь препарат от аллергии…

Лолита безропотно позволила влить себе в рот противные лекарства и с удовольствием заела их шоколадной конфетой.

— По-моему, в начинке есть что-то наподобие коньяка, — смешно причмокивая, высказалась она. — Так приятно пощипывает язык.

— Видишь, тебе не удалось избежать своей дозы алкоголя! — рассмеялась Рената.

— Надеюсь, это не повредит ее желудку, — спохватилась Наталья.

— Не паникуй, — утихомирила сестру Рената, — такое мизерное количество спиртного не навредит и мухе.

Вечер был в самом разгаре: девушки оживленно беседовали, обсуждая все на свете. Ни ливень за окном, ни шумная вечеринка у соседей не нарушали их уединения. Они даже не включали телевизор, чтобы ничто не отвлекало их друг от друга.

Первой начала зевать Лолита.

— Извините, — прошептала она, — сдается, лекарство возымело свое действие — меня ужасно клонит в сон.

— Отдохни, — предложила ей Наталья. — А мы с Ренаточкой еще немного посидим. Ты не беспокойся, мы тихонечко.

— Не волнуйтесь на мой счет, — предупредила сестер Лолита. — Болтайте, сколько влезет — мне нравится засыпать под ваши голоса.

Лолита затихла, но разговор у ее сестер не клеился. Виной тому было не отсутствие общих тем, а банальная усталость.

— Знаешь, я, пожалуй, тоже отправлюсь спать, — предупредила Наталья. — События последних дней вымотали меня основательно. Если хочешь, то можешь допить вино.

— Что-то оно мне не в кайф, — покривилась Рената. — Вы спите, а я наведу здесь порядок.

Уложив сестер, Рената убрала со стола, помыла посуду и запихнула недопитую бутылку вина в кухонный шкаф. Ей так сильно хотелось спать, что, изменив ежедневному ритуалу, она не пошла в ванную, не приняла душ и не почистила зубы. Не раздеваясь, Рената завалилась в кровать и моментально отключилась.

 

Глава 14

Лолита проснулась от того, что почувствовала чужое прикосновение к телу. Ее помутненное сознание подсказало, что она находится вовсе не дома — пахло совсем иначе: не уютом и теплом, а скорее больницей, насквозь пропитавшейся хлоркой и медикаментами. Это был самый ужасный запах из всех, которые когда-либо чувствовала Лолита.

Над ее ухом раздалось невнятное бормотание, и девушке почудилось, что этот голос принадлежит не человеку, а животному. Мычание повторилось. Лолита поняла, что ее пытаются раздеть, переворачивая с боку на бок, как куклу. Она хотела воспротивиться, но тело стало непослушным, чужим.

Лолита открыла рот, чтобы закричать, но с ее уст сорвался лишь легкий писк загнанной в угол мыши. И тогда она сделала единственное, что было ей под силу: начала будить сестер. Несмотря на беспомощность, девушка чувствовала, что Рената и Наталья рядом.

Сестры долго не отвечали: они были такими же слабыми и безвольными. Спустя минуту, Рената все же открыла глаза и, приведя в движение непослушные руки, оттолкнула от Лолиты зарвавшегося незнакомца.

Не ожидавший сопротивления насильник, отлетел к противоположной стене комнаты и заскулил, по-детски подтянув к груди колени.

Не обращая внимания на подвывающего психопата, Рената начала приводить в чувство сестер. Лолита была очень слаба, но могла самостоятельно двигаться. С Натальей дела обстояли хуже — она ничего не видела, не могла говорить и почти не шевелилась.

Между тем незнакомец успел подняться на ноги. Этот тип походил на марионетку, ведомую рукой неопытного кукловода: его движения были замедленными и неестественными. Из уголка рта помешанного текли слюни; глаза бешено вращались, не в силах сосредоточиться ни на одном предмете.

Мыча и подволакивая ноги, сумасшедший направился к сестрам. В его руке был зажат странный предмет, который мужчина словно пытался вручить «гостьям». Рената не успела толком рассмотреть, что это было, так как ее зрение периодически выключалось, превращая окружающий мир в сплошное размытое пятно.

Наталья почувствовала, как к ее лицу прислонили что-то твердое; она из последних сил сумела немного отползти назад, одновременно сорвав с себя неведомый покров.

— Рената, Лолита?.. — еле слышно прошептала она. — Что с нами случилось? Почему я ничего не вижу и не могу двигаться? И кто здесь, с нами?

— У меня перед глазами тоже туман, — призналась Лолита. — Сильно тошнит, а в горле ощущается горечь…

— Мы в какой-то деревенской хате, — сообщила сестрам Рената. — Тут с нами дебил-переросток — похоже, он намерен воспользоваться нашим беспомощным состоянием.

— Ой, Ренаточка, не позволяй ему этого, — хрипя и кашляя, выдавила из себя Наталья.

— Мне страшно… — пискнула Лолита.

— Держитесь, девочки, — предупредила Рената. Она сконцентрировалась и резко вскочила на ноги: голова закружилась, а зрение вновь пропало. — Я вытащу нас отсюда, дайте мне пару минут собраться с силами.

Незнакомец вновь замычал, и в его голосе послышались обиженно-агрессивные нотки. Наталья почувствовала его приближение и сделала несколько неуверенных шагов в сторону. Ее мотнуло, но Лолита вовремя пришла сестре на выручку, не дав упасть.

— Боритесь с наваждением, — приказала Рената. — Нужно выбраться отсюда как можно скорее!

— Я ничего не вижу! — вновь пожаловалась Лолита. — Мне плохо…

— Терпи, не время раскисать! — предупредила Рената.

Неизвестный тип, мотаясь, как осиновый лист на ветру, вновь двинулся к сестрам. Он не мог произнести ни одного связного слова, но очень старался.

— Пошел прочь, мерзкий уродец! — прикрикнула Рената. Ее зрение чуть-чуть восстановилось, и она передернулась от испытываемого отвращения. — Не смей к нам прикасаться!

Странный субъект дернулся, словно его ударили. Но не потерял настойчивости. Ожесточенно жестикулируя и обиженно ворча что-то себе под нос, умалишенный продолжил наступление.

— Бежим! — приказала Рената. — Я вижу выход.

— У меня ноги затекли, — пожаловалась Лолита. — Не могу идти…

Рената без промедления наклонилась и принялась разминать ступни и лодыжки Лолиты. Преследователь был совсем рядом, еще секунда — и он смог бы дотянуться до сестер. Наталья не видела ничего вокруг, но слышала шаркающие шаги. В отчаянии она стала отступать, увлекая за собой сестер.

— Куда идти? — шумно дыша от накатывавшей на нее слабости, спросила Наталья.

Рената задала нужно направление. Поддерживая друг друга, сестры вышли из небольшой комнаты в другое помещение, служившее, по всей вероятности, кухней. Незнакомец вывалился следом.

— У меня жутко кружится голова, — сообщила Наталья. Она привалилась к высокому стеллажу и замерла.

— Справа от тебя лежат ножницы, — подметила Рената. — Возьми их, а я попробую привести в чувство Лолиту — ей совсем худо.

Судорожно ощупывая полки, Наталья обнаружила искомое. Девушка выставила перед собой единственное имевшееся у них в арсенале оружие, надеясь отпугнуть преследователя. Тот замычал еще сильнее и угрожающе замахал руками.

Рената хотела перехватить ножницы у сестры, но не успела — Наталья потеряла сознание. Лолита тоже не удержалась, и сестры повалились на пол. Ножницы отлетели прямо к ногам неизвестного. Безумец наклонился, чтобы их подобрать.

Сил Ренаты едва хватило на то, чтобы поднять сестер и удержать их в вертикальном положении. Воспользовавшись заминкой преследователя, она потащила Лолиту и Наталью к выходу.

Дверь оказалась незапертой, и сестры буквально вывалились на крыльцо. Рената поскользнулась на одной из ступенек и больно приложилась головой о перила.

В этот момент пришла в себя Лолита — настала ее очередь поддержать сестер. Задыхаясь от натуги, она преодолела ступени и бережно опустила на землю свою ношу.

— Наточка, Рената… — всхлипнула Лолита, — пожалуйста, очнитесь. — Не бросайте меня здесь одну.

Свежий воздух окончательно привел Лолиту в чувство и прояснил ее зрение. Продолжая тормошить сестер, девушка огляделась. Кровь застыла в ее жилах — Лолиту окружала темнота. И только бледный отсвет луны выхватывал из окружающего пейзажа покинутый только что дом, одиноко стоящий где-то на отшибе. А кругом лес, темный и зловещий.

На крыльце возник пугающий силуэт. В руке безумца, уловив лунный блик, блеснуло лезвие ножниц.

Лолита хотела закрыть глаза — она приготовилась к смерти. Но очнувшаяся Рената не позволила ей этого сделать.

— Вставай, немедленно! — распорядилась она.

Услышав во тьме знакомый голос, Лолита моментально вскочила на ноги.

— Натуся… Наточка… — позвала вторую сестру Рената. Она помассировала ей затылок, слегка потормошила. Но Наталья так и не пришла в себя.

— Он… он идет! — Дрожа от страха, прощебетала Лолита. — Ренаточка, милая, прогони его…

— Боюсь, что в моем состоянии мне не справиться с придурком, — отозвалась Рената. — Нужно бежать.

— Но куда? — засуетилась Лолита. — Ты знаешь, где мы находимся?

— Нет, — отрезала Рената. — Но я, кажется, слышу невдалеке шум движущихся машин — пойдем туда и попробуем поймать попутку.

Наталью пришлось нести. И без того обессилевшие сестры еле переставляли ноги, но продолжали двигаться в выбранном направлении.

Обогнув внушающий ужас дом, они заметили припаркованный в кустах автомобиль.

— Ой, Ренаточка, там кто-то есть, — радостно пролепетала Лолита, указывая на авто. — Давай попросим нас подвезти?

— Не вздумай! — шикнула на нее Рената. — Вдруг этот самый человек и привез нас сюда.

— Ой, до этого я не додумалась… — испуганно вздрогнула Лолита.

Сестры замерли в нерешительности, но преследующий их тип не оставил им выбора. Выложившись по полной, они пронеслись мимо наполовину скрытого за ветвями автомобиля. Лолита не выдержала и обернулась.

— Этот полоумный полез к водителю, — задыхаясь, поведала она сестре. — Ой, кажется, они дерутся…

— Черт с ними, — рассудила Рената. — Бежим!..

Добраться до трассы сестрам удалось с трудом. Как будто нарочно, проезжающих мимо машин было очень мало и те не очень-то хотели подбирать в лесу пассажиров. Попеременно падая и вставая, сестры продолжали идти вдоль дороги. Они постоянно оглядывались, опасаясь того, что их станут преследовать. Но ни подозрительный водитель авто, ни полоумный мужчина в поле их зрения так и не попадались. Это было единственным плюсом бедственного положения. Лолита совершенно ослабла: она уже не жаловалась, а только тихонько постанывала. Наталья так и не пришла в себя. Но упрямство Ренаты не позволило сестрам упасть и забыться тяжелым сном.

Один водитель все же остановился; он смерил сестер подозрительным взглядом, но лишних вопросов не задавал. Зато назвал баснословную цену за свою помощь.

Денег у сестер не было, и тогда Рената сорвала с шеи золотое украшение и передала его шоферу. Тот долго вертел кулон в руках, но все же принял его в качестве оплаты за проезд до города: как оказалось, сестры забрались очень далеко.

Ренате насилу удалось затолкать сестер на заднее сиденье. Но опасность была позади — попутка тронулась, увозя их все дальше от проклятого места.

Жалкие остатки энергии Рената направила на поддержку сестер, не обращая внимания на собственное головокружение и желание заснуть. Она то массировала им плечи, то гладила их по голове и все это время утешала, напрочь забыв о присутствии постороннего.

Шофер наблюдал за девушкой в зеркало заднего вида и хмурился.

— Долбаные наркоманки… — не преминул заметить мужчина, — наглотаются всяческой дряни — себя не помнят!

Ренате было плевать на водителя и его мнение: пусть доставит их домой в целости и сохранности, а все остальное не столь важно. Тем более что Лолита очнулась и принялась жаловаться на головокружение, тошноту и нежелание вновь погружаться во мрак.

— Тише, тише, родная, — успокоила сестру Рената. — Мы почти дома…

За окном стало светло как днем: автомобиль въехал в город. Ночные огни осветили бледное лицо Лолиты.

Водитель приметил потрепанный вид сестер и их дрожащие руки.

— Не лучше ли обратиться в больницу?!

— Нет!!! — рявкнула Рената. — Ни в коем случае!

Шофер пожал плечами, но настаивать не стал. Мужчина давно привык к странностям клиентов.

 

Глава 15

В понедельник утром нашли Маришку, опознать которую удалось только по браслету на руке и родимому пятну на спине. Некогда прекрасное лицо девушки было изуродовано и прикрыто маской обезьянки. В груди ее зияла кровавая рана.

Бездыханное тело Маришки обнаружил дворник в городском парке: оно лежало на куче прошлогодней листвы, холодное и пугающе красивое.

Местные газеты, наплевав на предупреждения правоохранительных органов, окольными путями раздобыли снимки новой жертвы и поместили их на первые полосы. Город вздрогнул. И без того напуганные жители, в особенности — представительницы слабого пола, боялись выходить на улицу. Маришку прозвали Волжской Белоснежкой, вот только вернуть ее к жизни не смог бы и поцелуй прекрасного принца.

Прибыв на место происшествия, Полянский был готов в буквальном смысле рыть носом землю, лишь бы суметь найти улики против маньяка, погубившего его коллегу. И пускай Стас никогда не испытывал к Маришке особой симпатии, но это совсем не значило, что он был готов увидеть ее бездыханной.

Но девушка была девственно чиста, как невеста в первую брачную ночь. Эксперты, исследовав ее тело, не смогли достоверно определить, имела ли Маришка половой контакт перед своей смертью или нет. В любом случае, следов на теле не осталось.

Полянский выл от бессилия. Он прекрасно понимал, что маньяк становится все более бесцеремонным и менее человечным, упиваясь собственной безнаказанностью. Что будет дальше? Сколько времени осталось до обнаружения новой жертвы?

— Полянский!!! — гаркнул Фролов, выводя следователя из задумчивости. — Прекрати мечтать! Сделай хоть что-нибудь… — голос начальника следственного управления дрогнул, выдавая мужчину с потрохами. Губы Фролова затряслись — он готов был расплакаться. — Отыщи его, Стасик… А я убью его лично: задушу собственными руками!..

Фролов отошел к окну и уставился на обыденную городскую суету ничего не видящим взглядом.

— Я поддерживаю версию о том, что все жертвы были хорошо знакомы со своим мучителем, — отозвался Полянский. Он был подавлен не меньше руководителя. — И этот некто знал, что девушек никто не хватится в ближайшие дни.

— И что это нам дает? — глухо поинтересовался Фролов.

— Я пытаюсь свести круг знакомств девушек к минимуму. Особенно тщательно прорабатываю версию о недавно появившихся приятелях, — отчитался Стас. — Кому-то же погибшие говорили о том, что собираются уезжать?!

— Но у всех из них были совершенно разные планы, — возразил начальник.

— Да, — подтвердил его догадку Полянский. — Но всем жертвам предстояло необычайно значимое событие — значимое для их жизни. Одна хотела отправиться на свидание с новым кавалером, другая участвовать в гонках, третья…

— Стоп! — перебил его Фролов. — Если ты думаешь, что предыдущих жертв хотели убрать с пути, потому что они кому-то мешали, то как быть с Маришкой? Кому и чем насолила она?

— Никому и ничем, — заметил Полянский. — На днях Маришка должна была отправиться в отпуск — улететь к родителям в Сочи. Предположительно, это и дало повод маньяку избрать ее своей жертвой.

— О поездке Маришки на курорт знал весь отдел, ее друзья, родственники… — не преминул заметить руководитель следственного управления. — Кого из них ты подозреваешь?

— Всех, — без промедления подметил Стас. — В особенности тех, кто знал, что родители Маришки уже убыли, и девушка находилась дома одна.

— То есть, никто не должен был спохватиться раньше, чем она не прибудет в назначенное время к родителям?.. — подвел черту Фролов. — Кстати, им уже сообщили?

— Да, — мрачно заметил Полянский, которому как раз-таки и выпала «честь» рассказать родственникам Маришки о произошедшем. — Они уже летят домой. Из беседы с ними я выяснил, что девушка звонила им накануне дня своей смерти — она была весела и полна энтузиазма. По словам матери, Маришка никуда не собиралась идти и никого не ждала в гости.

— Друзей-подруг опросил?

— Всех, кто имел с ней контакт в последнее время. Маришка ни с кем не ссорилась и новых знакомых не заводила. Хотя… — Полянский замешкался, опасаясь признаваться в своем подозрении.

— Что?! — тут же напустился на следователя начальник. — Не томи, любой пустяк в этом деле может оказаться той самой иголкой в стоге сена!

Стас призадумался: стоит ли сообщать Фролову об инциденте в ночном клубе? И способна ли Рената совершить убийство? В памяти следователя незамедлительно всплыл случай с Лолитой. Неужели и его фея замешана в этом деле? Случайные совпадения или закономерность? «Глупо, — рассудил Полянский, — немыслимо обвинять в чем-то девушек, не имея на руках веских доказательств!»

— Мы с Маришкой были в прошлые выходные в одном ночном клубе, — все же признался Стас.

— Вы были тамвместе? — растерялся Фролов. — Ты и она?

— Нет, просто в одной компании, — успокоил начальника Полянский. — Я покинул клуб раньше Маришки.

— А с кем осталась она? — проявил интерес Фролов.

— С Владом, оперативником из нашего РУВД, — пояснил следователь. — Но это было за несколько дней до убийства.

— И все же эта информация может оказаться полезной, — предупредил Фролов. — Да, вот еще что… — он передал подчиненному громоздкую стопку уже вскрытых почтовых отправлений, — пришли ответы на запросы из других регионов. Я просмотрел кое-что, но ничего существенного не заметил. Похожих преступлений никто не совершал. Возьми, ознакомься — возможно, тебя что-то заинтересует.

Полянский принял кипу вскрытых конвертов, чтобы приобщить их к материалам дела, тома которого росли день ото дня. Стас тяжело вздохнул, обхватил голову руками, и сжал ее так сильно, что почувствовал, как пульсирует кровь в висках. «Думай как он… думай!» — приказал он и без того перегруженному активной работой мозгу.

Однако для того, чтобы мыслить как преступник, нужно быть им. А Полянский не был ни маньяком, ни просто сумасшедшим. Он и представить не мог, что должно так сильно повлиять на человека, чтобы тот начал вот так безжалостно расправляться с молодыми красивыми девушками, которым, казалось, самой судьбой предназначено радовать взор окружающих одним своим присутствием. Кем нужно быть, чтобы убивать?

— Тварь!!! — выкрикнул Полянский и резко поднялся из-за стола руководителя. — Ненавижу эту мразь!

— Мы все придерживаемся твоего мнения, — покачал головой Фролов, вздрогнувший от резкого выпада Стаса. — Ступай… Скажи секретарю, чтобы никого ко мне не пускала.

Полянский вышел, оставив начальника наедине с его горем. Маришка была любимицей Фролова, лучиком света в его темной жизни. Руководитель был искренне привязан к девушке, хотя никогда не признавался в этом. Конечно же, у них бывали ссоры и разлады, были другие мужчины и другие женщины, но никогда, даже в порыве ревности, Фролов не думал, что все закончится вот так…

Стас вошел в свой кабинет, водрузил на стол дело по маньяку и сник. В помещении было необычайно тихо, а пустующее рабочее место напротив будто с укором взирало на следователя. «Вот, — говорил письменный стол, — здесь могла сейчас сидеть Маришка. Она бы хохотала до упаду и соблазняла тебя. А ты бы продолжал бычиться и притворяться глухонемым…»

Полянский вздрогнул и отвернулся. Но только лишь для того, чтобы упереться взглядом в зеркало на стене. «А тут, вместо твоей противной рожи, сейчас могло бы отражаться ее миловидное личико. Глядя в меня, Маришка могла бы подкрашивать губы и строить тебе глазки», — укорило его зеркало.

— Я начинаю сходить с ума, — сказал Полянский собственному отражению. — Это шиза, не иначе…

На похоронах Маришки присутствовал весь город. Прибыли даже те, кто не был знаком с девушкой лично. В трагической кончине местной «Белоснежки» каждый видел подтверждение собственным страхам: Маришка была мертвым доказательством того, что маньяк абсолютно потерял страх, а власти бессильны что-либо предпринять. Ужас отчаяния читался в глазах людей. Женщины постарше сиротливо подвывали, мужчины курили и бросали ненавидящие взгляды в сторону представителей правопорядка. Девушки боязливо жались к своим спутникам, а те, кто пришел на похороны без сопровождения, старались держаться вместе.

Моросил дождь — хмурое небо тоже оплакивало Маришку. Птицы не пели, чтобы своим весельем не нарушить молчаливое торжество смерти. Зловещую тишину прерывали лишь всхлипывания и горестные вздохи.

Когда поток желающих проститься с девушкой иссяк, к подъезду многоэтажки подкатил катафалк — последняя «карета» для упокоенной красавицы.

Хоронили Маришку в закрытом гробу, но вид обитого розовым шелком ящика рождал в воображении особо пугливых такие жуткие картины, что некоторые падали в обморок. У подъезда дежурила скорая — массовое скопление людей, объединенных общим страхом, внушало опасения. За двадцать минут у врачей иссякли все запасы успокоительного и обезболивающего. К счастью, более серьезная помощь медиков не потребовалась.

Стас тоже был там. Спинным мозгом он ощущал, что ненависть и презрение, адресованные маньяку, в настоящий момент перетекают на него — бессильного следователя. Никчемного, по мнению самого Полянского.

Стас и сам испытывал к собственной персоне некое подобие ненависти, упрекал себя за беспомощность и нерасторопность. Но не знал, что еще предпринять, чтобы докопаться до личности преступника.

Катафалк отъехал; следом за ним потянулась вереница машин и автобусов, нанятых городской администрацией. Остальные желающие проводить Маришку в последний путь пошли на кладбище пешком — пропустить такое событие ни хотел никто.

Стас запрыгнул в свою «десятку» и пристроился в хвост к толпе сочувствующих и просто любопытных.

— Прихватишь бесколесного товарища? — поинтересовался Влад. Не дожидаясь ответа, оперативник запрыгнул на переднее сиденье и закинул руки за голову. — Ну и денек: скорее бы уже все закончилось!

— Это похороны… — напомнил Стас, заводя мотор. Несмотря на годы службы в следствии, Полянский, в отличие от Влада, не утратил сочувствия к жертвам преступлений. А потому оптимизма друга не разделял.

— Не бухти, отыщется наш маньяк! — заверил приятеля Влад.

— Откуда такая уверенность? — осведомился Стас.

— Как откуда?! — спохватился оперативник. — К нам же из столицы целый штат специалистов прибывает. Ты разве не в курсе?

— Нет! — отрезал Полянский. — Меня в известность не поставили.

— Странно, — заметил Влад. — Но ты можешь радоваться — теперь это дело — не твоя забота.

Полянского вовсе не грел тот факт, что в скором времени его отстранят от дела. Вернее, укажут ему на место в зрительном зале.

— Когда прибывают? — поинтересовался Стас.

— Со дня на день, — оптимистично произнес оперативник. — У нас весь отдел гудит — готовятся к приему важных персон.

— Я сам доведу это дело до конца, — проговорил Полянский и прибавил газу.

— Брось, — нахмурился Влад. — Зачем тебе это надо?

— Вопрос чести, — скрипнув зубами, заметил Стас.

Похороны прошли спокойно, размеренно. Было сказано немало речей, еще больше было пролито слез — искренних и не очень. Карамельно-розовый гроб был надежно укрыт землей: тело Маришки обрело свое последнее пристанище.

Любознательные зеваки стали расходиться, и только ближайшие родственники не спешили покидать невысокий холмик, заваленный венками и живыми цветами.

Полянскому невыносимо больно было наблюдать за родителями Маришки, оплакивающими свою дочь. Следователь чувствовал себя виноватым.

Влад остался с другом, проявив солидарность. Но, скорее всего, оперативник попросту боялся оставлять Стаса наедине с самобичеванием.

— Идем, — Влад дернул товарища за рукав, — нам здесь больше нечего делать.

Печальным взором Полянский еще раз окинул кладбище, мысленно прощаясь с коллегой. Прося у нее прощения.

Несколько человек, среди которых были и родители Маришки, неподвижно стояли возле могилы. Слез у них уже не осталось, и только мать изредка беззвучно открывала и закрывала рот, шумно втягивая воздух.

Но только одна фигура привлекла внимание следователя. Это была женщина — довольно высокая, одетая в темный балахон с капюшоном. Дама стояла в отдалении от других родственников, сложив на груди руки. Было в ее позе нечто торжественное, вызывающе-неправдоподобное. Полянскому почудилось, что женщина наслаждается происходящим, получает искреннее удовольствие от лицезрения смерти.

Как можно незаметнее Стас двинулся в сторону незнакомки.

— Ты куда?! — окликнул товарища Влад.

— Видишь ту даму в капюшоне? — шепотом ответил следователь, продолжая подкрадываться к неизвестной.

— Ну?.. — не понял Влад, машинально следуя за товарищем.

— Она кажется мне подозрительной, — предупредил Полянский.

— Хорош дурью маяться, — хмыкнул оперативник и попытался остановить друга. — Тут таких зевак полно было…

— Именно — было! — подметил Стас. — Только все они ушли, а эта стоит, наблюдает.

— Это еще не повод ее в чем-то подозревать, — рассудил оперативник.

— Влад, ты рассуждаешь как обычный адекватный человек, — объявил Стас, — а мы охотимся на маньяка. Кто знает, какие безумные мысли копошатся в его дурной башке?

— А при чем тут эта тетка? — удивленно вскинул брови Влад.

— Пока не знаю, — повинился Полянский, — но обязательно выясню.

Дама в капюшоне заметила приближающихся ребят и стала пятиться к выходу. Стас резко рванул с места, но незнакомка оказалась на редкость проворной. Дама бежала так быстро, словно за ней гнался сам сатана. В какой-то момент с головы женщины слетел капюшон, и следователь заметил ее развевающиеся на ветру черные волосы.

Когда Полянский вывернул к кладбищенским воротам, то успел зацепить взглядом отъезжающий автомобиль, увозящий прочь незнакомку. Поднимая столб грязи, черный внедорожник моментально скрылся из виду.

К воротам подбежал запыхавшийся Влад.

— Номер запомнил? — сразу же уточнил он.

— Куда там, — махнул рукой Полянский, восстанавливая сбившееся дыхание. — Эта фурия так быстро смылась, что нам теперь ее не догнать.

 

Глава 16

Эта ночь была для сестер настоящим испытанием. Если бы не бесконечное терпение и упорство Ренаты, Наталья с Лолитой могли бы не дожить до утра.

Все трое старались поддерживать друг друга, не позволяя забыться тревожным сном, граничившим с потерей сознания. Они не зажигали свет, почти не шевелились, зато с невероятной жадностью пили холодную воду. Им не было нужды разговаривать — сестры умели общаться беззвучно. В напряженной тишине раздавался лишь звук настенных ходиков, отсчитывающих часы их жизни.

Когда первые лучи весеннего солнца заглянули в окна квартиры, то осветили своими лучами донельзя изможденные лица сестер. Темные круги под глазами и красные пятна на лицах девушек свидетельствовали о пережитом ими кошмаре. Их все еще бил озноб, а температура тела не спадала ниже отметки в тридцать девять.

Наталья лежала на кровати, свернувшись калачиком: рези в животе не прекращались ни на минуту. У Ренаты раскалывалась голова, дрожали руки. Глаза Лолиты слезились, ее постоянно рвало.

— Девочки, я вызываю скорую, — не выдержала Рената и потянулась к телефону.

— Нет! — рука Лолиты остановила ее. — Нам нельзя в больницу. Разве ты не знаешь, чем нам это грозит?

— Нас могут разлучить… — едва слышно прошептала Наталья. — Если мы пережили ночь, значит, кризис уже миновал. И мы выживем.

— Простите меня, сестренки, — чуть не плача вымолвила Рената. — Это все моя вина: присланное вино, несомненно, было отравлено, а вам, бедняжкам, пришлось разделить мою участь.

— Ты не права, — заметила Лолита. — Я его не пила, но тоже чувствую признаки отравления.

— И как быть с тем ненормальным, в дом которого нас привезли? — Наталья обратила внимание сестер на очевидный факт несовпадения. — Нет, девочки, тут дело в другом.

— Тогда в чем?.. — растерялась Рената.

— Ты ложилась последней, — напомнила сестре Наталья, — скажи, ты проверяла замки на входной двери?

— Нет, — спохватилась Рената, — но когда мы вернулись — дверь все еще была заперта. А что помните вы?

— Ничего, — подала голос Лолита. — Я очнулась только в незнакомом доме рядом с тем полоумным.

— Нам не известно, чем именно мы отравились, — изрекла Наталья. — Кто знает, какое действие могло оказать на организм принятое вещество?..

— Не хочешь ли ты сказать, будто под его влиянием мы сами выбрались из дому и отправились на свидание к тому придурку? — встрепенулась Рената.

— Тут явно замешан еще кто-то, — рассудила Наталья. — И этот некто побывал у нас дома: переодел нас и увез за город.

— Зачем ему это? — удивилась Лолита, прикладывая к слезящимся глазам насквозь промокший платок.

— Этого я не знаю, — призналась Наталья.

— А что, если этот тип и есть тот самый маньяк, которого все ищут? — поделилась мыслями Рената. Она на секунду забыла о собственной слабости и вскочила с кровати.

— Ляг обратно, — попросила ее Лолита. — У меня от твоих прыжков перед глазами начинают плавать черные пятна.

— Прости… — извинилась Рената и вернулась в исходное положение. — Но вдруг я права?

— В таком случае у него имеется сообщник, — высказалась Наталья. — Этот тип не сумел бы провернуть такое дело в одиночку.

— Когда мы убегали, то заметили припаркованный недалеко от дома автомобиль: за рулем сидел человек, — поделилась впечатлениями Лолита. — А еще я видела, как водитель и преследующий нас сумасшедший дрались!

— Тебе удалось рассмотреть того, кто прятался в автомобиле? — решила выведать Наталья.

— Нет, — покачала головой и тут же пожалела об этом Лолита: ее чуть снова не вывернуло наизнанку. — Было слишком темно, а мое зрение все еще не пришло в норму, — глубоко дыша, сообщила она.

— Нас всех так сильно запугал маньяк, что мы готовы увидеть его в ком угодно, — подвела итог Рената. — Тот малый, в заброшенном доме, слишком худ и слаб, чтобы нанести решающий удар в сердце.

— Да, но он зачем-то раздевал меня, — пустилась в рассуждения Лолита. — Вдруг он хотел меня того… изнасиловать!..

— Страшно представить, как тот дебил стал бы с нами расправляться!.. — ужаснулась Рената. — Вы только вспомните, с каким трудом он передвигался, а взять женщину — это вам не кулек конфет слопать. Тут постараться нужно.

— Ой, девочки, у меня от страха мурашки по спине бегают, — ахнула Лолита. — Как вы считаете, а не позвонить ли нам Стасу? Он следователь и поможет нам во всем разобраться.

— Неплохая идея, — согласилась Наталья. — Но в таком случае нам придется рассказать емувсе! Вы к этому готовы? А он?

— Не думаю, — мрачно подметила Рената.

— Тогда как нам быть? — расстроенно протянула Лолита.

— Окончательно выздороветь и забыть все произошедшее как дурной сон, — выдала Наталья. — В конце концов, мы не пострадали, если не считать расстройства желудка. Но это, в отличие от удара в сердце, поддается лечению.

— А если тот, кто хотел нам зла, появится снова? — испуганно прошептала Лолита.

— Будем держать ухо востро, — приняла решение Рената. — Не есть ничего вне дома и как можно меньше бывать на людях, чтобы не привлекать к себе внимания.

Наталья тяжело опустилась на кровать. Лолита с головой завернулась в теплый плед, высунув из укрытия кончик носа. Рената вздохнула и отправилась за новой порцией аспирина, активированного угля и но-шпы.

— Будь добра, — попросила сестру Наталья. — Завари для нас чай.

— Ого! — присвистнула Рената. — Если тебе захотелось чего-то кроме воды, то ты явно идешь на поправку.

— Надеюсь, — ответила Наталья и попыталась улыбнуться. Вышло, надо заметить, не совсем правдоподобно.

Пока Рената возилась на кухне, Лолита с Натальей продолжили обсуждать события прошедшего дня. Предположений у них имелось гораздо больше, чем фактов, позволяющих сложить кусочки мозаики в единое целое.

В квартире раздался телефонный звонок, порядком озадачивший сестер. Наталья взглянула на часы — только восемь утра.

— Кто бы это мог быть в такое время? — удивленно пробормотала она и потянулась к телефону.

— Я возьму! — опередила ее Рената. Она подняла трубку и одновременно нажала на громкую связь. — Алло, слушаю…

— Наташа, срочно приезжай в салон! — сходу потребовал голос на том конце провода. — У нас тут такое творится…

— Вика?! Что стряслось? — пытаясь придать голосу небрежности, спросила Наталья.

— У Клочковой кто-то в сейфе порылся! — выпалила парикмахерша. — Представляешь, у нее пропали все деньги и драгоценности. Сейчас тут орудует полиция.

— Жесть! — не удержалась от замечания Рената.

— Точно, Наташ, — согласилась с ней Вика. — Натановна наша будто с цепи сорвалась — такой взбешенной я ее еще ни разу не видела.

— Это она попросила тебя позвонить мне? — уточнила Наталья.

— Да нет, — перешла на шепот Вика. — Клочкова велела всем срочно сдать ключи от склада, а мой у тебя.

— Прости, — Наталья чуть не стукнула себя по лбу за забывчивость, — но я никак не могу приехать. Мне очень плохо.

— Но в таком случае мне придется признаться, что я отдала тебе ключ, — предупредила подругу Виктория.

— Плевать, — снова вмешалась Рената. — Поступай, как считаешь нужным.

— Ну, смотри, если ты не боишься попасть под подозрение… — обрисовала мрачную перспективу Вика. — Кстати, Наташ, когда ты брала для себя косметику, случайно не подходила к этому треклятому сейфу?

— Не волнуйся, я ничего оттуда не брала, — не краснея, соврала Рената. — Или ты меня подозреваешь?!

— Нет, конечно, — смутилась Вика. — Просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы.

— Все будет хорошо, не переживай, — заверила парикмахершу Наталья и погрозила кулаком Ренате, готовой ринуться в бой. — Можешь рассказать Клочковой правду. А вдобавок скажи, что мне понадобится еще пара дней, чтобы отлежаться.

— Наташ, ты не обижайся, но я не хочу попадаться этой мегере на глаза, — отказалась Виктория.

— Ничего, — откликнулась Наталья. — Я сама поговорю Клочковой.

Не дав сестре попрощаться с коллегой, Рената грохнула трубку на аппарат и неверяще воззрилась на сестру.

— Какие деньги, какие драгоценности?! — выпалила она. — Там же ничего этого не было?

— У меня есть только один вариант, — рассудила Наталья. — Кто-то обчистил сейф Лоскутовой до того, как мы в него заглянули.

— Девочки, а вы ничего не хотите мне рассказать? — обиженно пролепетала Лолита.

— Извини, — смущенно выдавила из себя Наталья. — Мы с Ренатой не хотели, чтобы ты кое о чем узнала…

— И о чем именно? — Позабыв о собственной слабости, Лолита села на краешек кровати, надула губки и скрестила на груди руки.

— Когда мы брали из салона косметику, то действительно залезли в сейф хозяйки салона, — откровенно призналась Наталья. — Но там и правда не было ничего стоящего. Мы взяли несколько конфет, а еще отсыпали из банки кофе, просто чтобы попробовать элитный сорт. Вот и все.

— Если бы я вчера знала, что это за конфеты, то ни за что не стала бы их есть, — охнула Лолита. — Больше ничего важного?

— Есть еще кое-что, — буркнула Рената. — У нас с Натальей появилось подозрение, что Клочкова лесбиянка.

— Кошмар! — моментально вспыхнула Лолита. — Эту подробность вы могли сохранить от меня в тайне.

— Я не помню, чтобы в тот вечер кто-то из сотрудников ходил на склад, — продолжила рассуждать Наталья. — Мы уходили из салона последними.

— Натусь, прекрати ломать над этим голову: наверняка бабло и цацки сперли задолго до нашего похода на склад, а пропажу Клочкова обнаружила только когда ей что-то понадобилось в сейфе.

— Фу, Рената! — упрекнула сестру Лолита. — Где ты нахваталась подобных выражений?!

— Да уж не в библиотеке имени Ленина, — съехидничала Рената.

Наблюдая за ругающимися сестрами, Наталья улыбнулась — на этот раз вполне искренне.

— Ваша ссора дает мне повод надеяться, что вы полностью пришли в норму, — подметила она. — Только прошу, помолчите несколько минут — мне нужно позвонить начальнице.

Наталья отыскала свой сотовый и набрала нужный номер. Неподдельно больным голосом она попросила Клочкову дать ей еще несколько выходных — пусть и в счет отпуска. В ответ хозяйка салона что-то быстро-быстро проговорила и отключилась.

— Регина Натановна сказала, что я могу отлеживаться столько, сколько понадобится, — просияла Наталья.

— Все правильно, ты заслужила кратковременную передышку, — подметила Рената. — И вообще: мы не совершили ничего серьезного, а похищение конфет не карается законом. Это факт!

 

Глава 17

На следующее утро после похорон Маришки к Полянскому заглянул Влад. Заметив, что товарищ в кабинете не один, оперативник дружески поприветствовал Стаса и его нового напарника.

— Ты по делу или как? — поинтересовался у друга Полянский. — Не припомню, когда ты появлялся тут в последний раз.

— Неужели твой товарищ не имеет права прийти к тебе просто так? Например, чтобы спросить, как твои дела? — ехидно заметил Влад.

Полянский вымученно улыбнулся и неопределенно пожал плечами.

— Дела хуже некуда: все топчусь на одном месте, позволяя маньяку спокойно разгуливать на свободе. Как сам?

— Как Робинзон Крузо, — пошутил Влад, — безумно скучаю по пятнице, выходным и развлечениям.

— Мне бы твои проблемы, — поджал губы Стас.

Оперативник подошел к Полянскому, присел на краешек его стола, предварительно сдвинув в сторону несколько папок. С интересом заглянул в изучаемые другом документы.

— Что нового?

— Вот, — Стас бережно вложил документ в конверт и убрал в сторону — к вороху уже прочитанных писем. — Ищу ветер в поле.

— И как, нашел? — ухмыльнулся Влад.

— Единственное похожее дело было в Оренбурге: десять лет назад там убили мужчину таким же точным ударом в сердце. После расправы над хозяином преступник поджег дом — в пламени погибла вся семья. Опознать удалось только мужчину. От его жены остался лишь пепел, а тело малолетнего сына так и не нашли.

— Видно, погибших предварительно облили горючим веществом, — рассудил Влад. — Но я не думаю, что дело десятилетней давности может иметь отношение к нашему маньяку. Всегда, когда хотят убить наверняка, наносят удар в жизненно важный орган. Сердце — самый верный вариант.

— Не скажи, — подметил Стас, — не каждый способен нанести такой точный удар: для этого нужно обладать определенной сноровкой. Хочу запросить все материалы по этому делу.

— Думаешь, это поможет? — скептически поинтересовался Влад.

— Все лучше, чем бездействовать, — высказался Полянский. — Да, ты объявился как нельзя кстати, — я все утро собирался тебе позвонить. Расскажи, что произошло в тот вечер, когда мы с Ренатой покинули клуб. Маришка, случайно, ни с кем не знакомилась? Когда и в чьей компании уехала домой?

— Ничего особенного там не было, — призадумался Влад. — Маришка выпила еще пару коктейлей — с горя; я посадил ее на такси, а сам вновь вернулся в клуб. Как-то так.

— Она точно поехала домой?

— Несомненно, — кивнул оперативник. — Маришка при мне продиктовала водителю свой домашний адрес. Правда, речь ее была не совсем внятной, но таксист все понял — он ввел данные в навигатор. Это я тоже видел лично.

— Таксист работал от агентства или просто бомбила? — продолжил выпытывать Полянский.

— Частник, — охарактеризовал водителя Влад. — Возле клуба таких пруд пруди.

— А ты, часом, номер машины не запомнил? — заинтересовался Стас.

— Обижаешь, — хмыкнул оперативник, — не просто запомнил, а записал.

— Ты гений! — признался Стас. — Можешь дать мне номер?

— Уже нет, — покривился Влад. — Я попросил Маришку позвонить мне и сообщить, когда она доберется до дома. А когда удостоверился, что с ней все в порядке, выбросил листок с данными за ненужностью.

— Жаль, — печально выдохнул Полянский. — Слушай, а ты не мог бы разыскать того таксиста?

— Ты уверен, что он тебе нужен? — насторожился оперативник.

— Да, если тебе не трудно. Одинокая девушка навеселе вполне могла сболтнуть водителю лишнего. Например, о том, что живет одна и собирается в скором времени уезжать.

— Во-первых, Маришка разговаривала плоховато, а во-вторых, тот таксист был стар и страшен, как моя жизнь.

— И все же проверь, хорошо?

— Не вопрос, — кивнул Влад.

Пока парни беседовали, сосед Стаса по кабинету успел почувствовать себя лишним (во многом благодаря настойчивым и недвусмысленным взглядам Влада, бросаемым в его сторону). В итоге следователь не выдержал и вышел покурить, оставив товарищей беседовать наедине.

Оперативник вмиг посерьезнел, подобрался.

— Я ведь на самом деле пришел к тебе не просто за жизнь поболтать. У меня к тебе разговор есть.

— Серьезное что? — заинтересовался Стас.

— Более чем, — подтвердил Влад. — Вчера в РУВД поступило заявление от некоей Клочковой, владелицы сети косметических салонов. Из личного сейфа этой дамы кто-то спер немалую сумму денег и драгоценности.

— А я тут каким боком замешан? — не понял Стас.

— Сейф Клочковой располагается в салоне «Джоанна», — с нажимом проговорил Влад. — Это название тебе о чем-нибудь говорит?

— О многом… — сразу же насторожился Полянский. — Продолжай!

— На сейфе, кроме отпечатков пальцев владелицы, эксперты обнаружили и другие. Все сотрудники салона срочно прошли дактилоскопическую экспертизу, все кроме одной — администратора по имени Наталья. Ты с ней, кажется, знаком?

— Да, — подтвердил Стас, — как и с ее сестрами. Так что дальше, не томи?!

— Сегодня Наталья добровольно явилась в РУВД на дактилоскопию. Ее пальчики полностью совпали с теми, которые были обнаружены на сейфе. Вот такие дела, друг!

— Отпечатки найдены на сейфе или внутри него? — тут же уточнил Полянский. — И есть ли другие доказательства вины девушки?

— Отпечатки имеются на дверке сейфа только с внешней стороны, — заметил Влад. — Но внутри обнаружена пуговка, предположительно, оторвавшаяся с рукава неосторожной похитительницы. Когда эту неприметную деталь обнаружили, несколько работниц салона заявили, что видели блузку с перламутровыми сердечками на Наталье.

При упоминании о форме пуговиц, в голове Стаса всплыл образ Лолиты — именно на ней, а не на Наталье, парень видел подобную кофточку. Что-что, а первую встречу с феей Полянский запомнил во всех подробностях. «Но такие блузки могли иметься в гардеробе половины девушек города, в том числе и у сестры Лолиты», — подумал про себя следователь.

— Что по этому поводу думает сама Наталья? — спросил Стас, не спеша делиться впечатлениями.

— Девушка призналась, что действительно была на складе с косметическими средствами. Воспользовавшись ключом одной из парикмахерш, она проникла туда с целью взять кое-что для собственных нужд. Более того, Наталья подробно описала, какие средства и с каких полок брала, а также сообщила, что готова возместить причиненный салону ущерб в полном объеме. Но, судя по ее рассказу, в сейф она не проникала и ничего оттуда не брала.

— Она и на самом деле могла прикоснуться к нему случайно, оставив на дверке отпечатки пальцев, — рассудил Стас. — Только как быть с пуговицей?..

— Наталья утверждает, что та злосчастная блузка была оставлена ею в салоне: на ней были следы от грязных лап собаки, и девушка все никак не могла унести вещь домой, чтобы постирать. Только вот при обыске в заведении этот предмет одежды так и не был найден.

— Налицо факт подставы! — не удержался от замечания Полянский. — Некто похищает ценности у хозяйки, а потом, воспользовавшись забывчивостью Натальи, подкидывает ложную улику. И делает это для того, чтобы отвести от себя подозрение и направить следствие по ложному следу.

— Мы тоже так подумали, — признался Влад. — Лично я считаю главной подозреваемой Викторию, парикмахершу, которая дала Наталье ключ от склада.

— Странно, — заявил Стас. — Мне показалось, что Вика с Натальей дружны.

— Лезть во взаимоотношения двух женщин все равно, что сунуть руку в террариум с гадюками, — поделился впечатлениями оперативник. — И рассуждать на эту тему не следует, пусть факты отвечают сами за себя. А что тебе известно про Викторию? С ней ты тоже знаком?

— Ну да, — сообщил Полянский. — Виктория однажды стригла меня. Девушка как девушка, ничего странного в ее поведении я не заметил. А кого подозревает сама хозяйка салона?

— Всех своих подчиненных, — отмахнулся Влад. — Но, как ни странно, на Наталью Клочкова грешит в последнюю очередь.

— Как и я, — кивнул Полянский. — В салон мог пробраться кто-то чужой?

— Вряд ли, — ответил оперативник, — в «Джоанне» установлены камеры видеонаблюдения.

Полянский подпрыгнул как ужаленный.

— Так почему бы не просмотреть записи?

— Мы это сделали в первую очередь, — заверил товарища Влад, — Видеокамеры были отключены.

— Почему? — не удержался от вопроса Стас.

— Клочкова пояснила, что она всегда отключает видеокамеры, когда салон покидают все сотрудники и клиентов больше не ожидается.

— Забавно… — процедил следователь. — Клочкова сама дала вору шанс.

— Не совсем так, — возразил оперативник, — на ночь салон ставится на сигнализацию, а на пульт охраны сообщений о взломе не поступало.

— Все интереснее и интереснее, — протянул Полянский. — Кто обычно ставит салон на охрану?

— Либо сама хозяйка, либо один из администраторов. Реже другие сотрудники салона, принимающие запоздавших клиентов.

— А кто подключал сигнализацию в тот день, когда Наталья посещала склад?

— Нужно выяснить, — почесал затылок Влад. — Ты считаешь это важным?

— Разумеется, — подтвердил Стас. — Не хочу, чтобы невиновная девушка пострадала.

— Сдается, ты неровно дышишь к Наталье? — рассудил оперативник. — А я предполагал, что Рената вычеркнула из твоей памяти других девушек.

— Даже не знаю, что тебе на это сказать, — ответил Полянский. — На мою беду, мне нравятся все три сестры.

— А у тебя губа не дура! — присвистнул Влад. — Не боишься, что девушки прознают о твоих амбициозных планах и устроят тебе головомойку?

— Не думаю, что до этого дойдет, — вздохнул Стас. — Рената бойкотирует мои звонки, к Лолите я не решаюсь подступиться ближе из-за связи с ее сестрой, а Наталья… Боюсь, что после истории с салоном она не захочет иметь со мной ничего общего. Такое уже случалось не раз: моя работа накладывает определенный отпечаток на взаимоотношения с людьми. И хорош я ровно до тех пор, пока расследую чужие дела.

— Все еще помнишь ту девчонку, из-за которой ты чуть было не пошел на должностное преступление? — припомнил Влад. — Давно пора забыть об этой обманщице! Тебя использовали, друг, ловили «на живца».

— И я на это купился! — выдал Стас. — Принял ее сторону, и чуть было не поплатился за это не только карьерой, но и свободой.

— Плюнь на это, — утешил друга оперативник. — Ты вовремя спохватился, и дело с концом!

— Тебе легко рассуждать: не тобой вертела особа, прикрывающая несуществующим чувством тяжкое преступление, — как на духу поведал Стас.

— Смотри, чтобы твои внутренние страхи не переросли в комплекс неполноценности, — на полном серьезе предупредил Влад.

— Знаешь, а ведь ту блузку, которая пропала у Натальи, испачкал лапами мой Тарзан, — сменил тему Полянский. — В тот день, когда я познакомился с Лолитой.

— Вот судьба-злодейка! — улыбнулся оперативник. — Никогда наперед не знаешь, какой сюрприз она может тебе преподнести.

— Верно, — согласился Стас. — Только как эта блузка оказалась в салоне?

— Подумаешь… — начал Влад. — Лолита могла забежать в салон к сестре и там переодеться.

— Но ты сказал, что сотрудники «Джоанны» видели эту блузку на Наталье?

— И что с того?! — удивленно пробормотал оперативник. — Девушки часто меняются вещами: таким образом они создают иллюзию полноты собственного гардероба. Да и к чему сестрам покупать множество одежды, если можно ее позаимствовать друг у друга?

Полянский прокрутил в голове все образы, в которых пред ним представала Лолита, и сделал вывод, что романтично-скромная одежда феи ну никак не могла подойти ее сестрам. В особенности Ренате! Но забивать голову другу глупыми предположениями следователь не стал.

 

Глава 18

Рано утром в здание РУВД в буквальном смысле ворвалась обезумевшая посетительница. Ее колотила дрожь, да так сильно, что подоспевший на выручку дежурный расслышал, как клацают друг о друга челюсти женщины.

Дородная дама кричала что-то невнятное и сиротливо прижимала к груди пластиковый пакет с продуктами. Из ее сумбурной речи дежурный, благодаря немалому опыту общения с истерящими посетителями, сумел вычленить главные слова: «Помогите, убили, похитили!»

— Пройдемте со мной, — предложил сотрудник РУВД, желая проводить даму до стола, где можно было присесть и обсудить все детали происшествия.

Женщина не расслышала слов дежурного и продолжила свой беспорядочный монолог. Дежурный попытался подтолкнуть даму в нужном направлении, но не смог: слишком плотной и громоздкой была ее фигура.

Тряхнув двойным подбородком, женщина громко всхлипнула и утерла глаза рукавом куртки. В этот момент сумка с продуктами выпала у нее из рук, рассыпав содержимое по полу. Посетительница заковыристо матюгнулась — эта фраза была произнесена с полной отчетливостью — и бросилась подбирать пожитки.

Дежурный не преминул воспользоваться ситуацией: опустился на корточки рядом с женщиной и, помогая, как бы между прочим, поинтересовался:

— Так убили или похитили?

Женщина, моментально позабыв о продуктах, шлепнулась на свой увесистый зад и что есть мочи заорала:

— Моего мальчика-а!.. Да у кого ж это рука поднялась его обидеть? — Губы женщины задрожали, а в глазах появились неподдельные слезы.

— Пройдемте со мной, — снова предложил дежурный, помогая женщине подняться с пола. — Сейчас Вы успокоитесь и все подробно нам расскажете.

— Ох, да как же можно на такого ангелочка руку поднять? Он же самый добрый и ласковый мальчик на свете!

— Кто? — задал вопрос дежурный. Ему стало очевидно, что опрашивать заявительницу придется прямо посереди холла. Дежурный подозвал помощника и попросил принести даме табуретку.

— Мальчик, за которым я ухаживала… — произнесла женщина, кряхтя и охая, взбираясь на предложенное сиденье. — Он такой милый, такой славный!

Дежурный обреченно вздохнул и возвел очи горе.

— Давайте по порядку, — порекомендовал он. — Имя мальчика, количество полных лет, кем он приходится Вам.

— Так это… — немного смутилась тетка. — Ни имени, ни возраста я не знаю. За мальчиком ухаживала весь последний год: привозила продукты, убиралась, стирала, еду готовила.

— Вас кто-то нанял?

— Да! — встрепенулась женщина. — Я давала объявления, что могу ухаживать за больными. Многие отозвались: за калеками да неходячими присмотр особый нужен, не каждый родственник потянет на себе такой крест. А я двадцать лет в садике нянечкой проработала: мне не в лом и какашки убрать, и блевотину вытереть.

— Это все очень интересно, — остановил разговорившуюся женщину дежурный, — но давайте ближе к делу. Кто нанял Вас ухаживать за мальчиком и из чего Вы сделали вывод, что его… гм… похитили?

— Ох, убили-и… — опять запричитала женщина. — Сердце чует: нет больше моего мальчика на этом свете-е!..

— Стоп! — оборвал истерику дежурный. — Какие-то конкретные факты, свидетельствующие об убийстве, имеются? Или это лишь доводы?

— Ножнички… он ими так любил бумажки стричь… они кровавые… по самую рукоятку… — прерывая речь всхлипываниями, поведала женщина.

— И что дает основание полагать, что Вы обнаружили орудие убийства? Не исключено, что мальчик ими в кошку ткнул или в голубя.

— Господь с тобой! — округлила глаза женщина. — Мой добрый мальчик и таракана задавить боялся, не то, что животное. Да и откуда кошкам и голубям взяться в такой глухомани — там же ни одного жилого дома на сто верст в округе нет.

— Тогда следует предположить, что мальчик нечаянно себя поранил и убежал прятаться, чтоб не наказали? Мы сейчас дружной толпой в дом ворвемся, а он уже на печи сидит, калачи за обе щеки уплетает!

— Куда ж мой мальчик убежи-и-ит?.. — вновь зарыдала тетка. — Он еле-еле по дому передвигается.

— Ваш подопечный калека? Инвалид?

— Блаженный он, вона кто! — вынесла свой вердикт тетка. — Родителям такой убогий не нужен, вот и отправили мальчика с глаз долой — спрятали в старой сторожке лесника. А сами-то богатющие, деньги лопатой гребут!

— С чего Вы это взяли?

— Так они мне на неделю такую сумму выдавали, которой большой семье на месяц бы хватило, — поведала женщина.

— А Вам не приходило в голову, что родители этого мальчика нашли ему другое жилье? И другую нянечку?

— Нет, — прошептала женщина, — дом лесника должен был стать тюрьмой мальчика и его могилой. И мой малыш ни за что бы не уехал, не захватив с собой ноженки, любимую игрушку.

— Хорошо, — сдался дежурный. — Вы прикасались к предполагаемому орудию убийства? Где оно находится сейчас?

— Я нашла ноженки возле дома в крапиве, — пробасила женщина. — Подобрала их и положила на кухонном столе. Хотела вымыть, но руки дрогнули…

— Очень хорошо, что Вы не этого не сделали, — признался дежурный. — Если речь идет об убийстве, то на ножницах могли остаться отпечатки пальцев преступника.

Заявительница вновь разрыдалась; ее огромное тело затряслось, угрожая развалить не рассчитанную на такую массу табуретку.

Дежурный, поняв, что так просто тетка не капитулирует, принес бланк заявления и валерьянку. Когда же женщина немного успокоилась, он предложил:

— Сообщите мне свои паспортные данные и адрес проживания.

— Марьяна Ивановна Батракова, — представилась заявительница, — пятьдесят второго года рождения. Прописана и проживаю в поселке Березняки.

Дежурный заполнил нужные графы и вновь поинтересовался:

— Кто, кроме Вас, навещал мальчика? Как мы можем связаться с его родственниками?

— Один мой мальчик в целом свете, — протрубила в нос женщина.

— То есть как?! — воскликнул дежурный. — Вы же сами сообщили, что были наняты для ухода за мальчиком. Кто и как передавал Вам деньги на продукты?

— Понимаешь, — начала Марьяна Ивановна, — я, когда объявления давала, сообщила только свой адрес — телефона и других новомодных штук у меня нет. На тетрадных листочках все написала, ну, и расклеила по столбам на ближайших остановках. А через неделю из дому выхожу — глядь, а на пороге конвертик лежит с деньгами, ключом от дома и запиской.

— И что в ней? — насторожился дежурный. — Сама записка уцелела?

— Что ты! — спохватилась женщина. — В записке было четко сказано, чтобы я лишнего никому не болтала, а письмо сожгла. Еще говорилось, что мне придется дорого поплатиться, если эта просьба не будет исполнена.

— И Вы согласились?

— Где же я еще такие деньги заработаю?! Конечно, согласилась! Как было сказано в записке — купила продукты, новое белье постельное, еще кой-чего по мелочи. Вызвала такси и отправилась по указанному адресу. Первый раз страшновато было, да я баба не из робких. Таксист высадил меня прямо на трассе — в записке также говорилось, чтобы посторонние к дому не приближались, — и уехал. Осталась я одна-одинешенька посереди леса. Насилу отыскала тот домик лесничего. Глаза боятся, а руки делают: отперла дверь, вошла внутрь. А там мальчик мой — улыбается, ручки ко мне тянет. Не успела я пальто скинуть, как он подковылял, обнимает, целует, радуется. Наскучался, видать, один-то… — Воспоминания преобразили лицо женщины, придали ему той самой ангелоподобной мягкости, которая появляется, только когда мать повествует о своем чаде. — Я сразу почувствовала любовь к этому большому ребенку…

— Притормозите! — прервал женщину дежурный. — Сколько же лет этому мальчику? Хотя бы приблизительно?

Тетка помотала головой и щелкнула языком.

— Тело-то у него как у взрослого парня, а разум двухлетнего. Мой мальчик и разговаривать-то не умел, все только мычал. Сказала же: блаженный он! — Марьяна Ивановна посмотрела на дежурного так, будто пыталась объяснить неандертальцу принцип устройства вечного двигателя. — Мой мальчик почти ничего сам не умел, но был самым милым и самым добрым на свете! Он просто ребенок в теле взрослого мужчины.

Дежурный задумался: если бы пропал ребенок, то стоило немедленно отправлять на место происшествия следственную группу. А как быть с недееспособным? С другой стороны, если этот «мальчик» настолько беспомощен, как заявляет тетка, то не стоит ли приравнять его к несовершеннолетнему?

— Скажите, — обратился дежурный к Марьяне Ивановне, — у этого юноши имелся ключ от входной двери, мог ли он самостоятельно им воспользоваться?

— Мальчик всегда сидел взаперти, — отозвалась заявительница. — Когда я приезжала, то ненадолго выводила его на прогулку. Но мой мальчик не мог ходить долго. Обычно мы делали только один обход вокруг дома и сразу же шли отдыхать. А ключ мальчику не помог бы — ручки у него уж слишком непослушные.

— В последний свой приезд Вы тоже отперли дверь своим ключом?

— Нет, — округлила глаза женщина. — Дверь была нараспашку, потому-то я сразу заподозрила неладное.

— Из дома что-нибудь пропало? И вообще, в сторожке были какие-либо ценности, на которые могли положить покуситься воры?

— В том-то и дело: все на месте! И игрушки дорогие, и посуда, и одежда, — пустилась перечислять Марьяна Ивановна. — Ничего не украли, только мальчика…

— Вы заперли дом, когда уезжали? И кстати, как возвращались в город — тоже на такси?

— На попутках, — горестно выдохнула женщина. — Всегда старалась уехать до темноты, но не всегда получалось: мой мальчик все никак не хотел меня отпускать — прижимался, игры разные затевал. Особенно он любил прикасаться к моему лицу — гладил его своими неподатливыми пальчиками, мычал чего-то по своему, мурлыкал… Дом?.. Нет, не закрыла! — спохватилась женщина и стала ощупывать карманы. — И ключ впопыхах обронила…

— Все понятно, — сдался дежурный, — придется выехать на место.

 

Глава 19

По случайному стечению обстоятельств дежурным следователем оказался именно Полянский. И именно ему пришлось отправиться вместе с Марьяной Ивановной в заброшенную сторожку лесничего.

Дабы не терять времени даром, Стас усадил заявительницу на переднее сидение своей «десятки», решив по дороге опросить ее с пристрастием. Женщина отвечала на вопросы охотно, щедро разбавляя факты постоянными упоминаниями о положительных качествах «ее мальчика». Полянский слушал внимательно, силясь отыскать в рассказе Марьяны Ивановны возможные несовпадения или умышленное сокрытие фактов. Но собеседница держалась вполне уверенно и на провокационные выпады следователя отвечала со свойственной ей откровенностью и простодушием. Следователю пришлось признать тот факт, что женщина действительно ничего не знает о родственниках того юноши, за которым ухаживала на протяжении последнего года.

— Неужели за все время Вам так и не удалось лично встретиться с родственниками пропавшего? — подивился Полянский. — Разве не было интересно, кто они и чем занимаются?

— И так все яснее ясного, — заверила следователя Марьяна Ивановна, — наверняка большие люди, может статься, что очень известные. Многие так поступают — кому нужна огласка?

— Возможно, Вы и правы, — не мог не согласиться Стас. — Такое и правда случается. А как часто Вы навещали своего подопечного?

— Раз в неделю точно, иногда чаще.

— И каждый раз делали это, получив записку и деньги в конверте?

— Да нет, — честно призналась женщина. — Иногда мне самой хотелось проведать моего мальчика, и я ездила к нему чуть не каждый день. Но так было до тех пор, пока в следующей записке мне строго-настрого не запретили этого делать…

— Получается, что родственники все же навещали юношу! — сразу зацепился за выплывший факт Полянский. — Когда Вы приезжали самовольно, то не замечали в доме ничего необычного? Возможно, оставленные родителями вещи или что-то еще?

Марьяна Ивановна задумчиво покусала губу, поморщилась, напрягая извилины, но так ничего и не вспомнила.

Это немного разочаровало Полянского.

— Расскажите мне еще о своем подопечном, — попросил он. — Чем юноша любил заниматься, в какие игры играл? Не было ли у него внезапных вспышек гнева?

Из рассказа заявительницы следователь сделал вывод, что парень был не совсем вменяемым, а потому на последней фразе Стас отвлекся от дороги и пристально посмотрел на женщину.

— Господь с тобой, родимый! — всплеснула руками Марьяна Ивановна, заглотившая наживку. — Мой мальчик был очень спокойным и тихим. Только один раз… — женщина осеклась и замолчала.

— Продолжайте, — настоял следователь.

— Однажды у меня в сумке мальчик нашел женский журнал, — как бы нехотя принялась рассказывать Марьяна Ивановна, — такой, знаете, с красочными картинками и фотографиями размалеванных девушек. Он тогда словно обезумел: выхватил находку и утащил к себе в комнату. Когда я вошла, то увидела, что мой мальчик своими ноженками пытается выстричь из журнала картинки. Ох, осерчала, помню, тогда. Накричала на мальчика, отобрала журнал… Вот тогда он очень расстроился, словно бы рассердился. Но ты не думай, мой мальчик не буйный, а его истерика была просто капризом малолетнего ребенка. И тогда я подумала: неужели эта цветная бумага для меня дороже, чем счастье обездоленного малыша? И отдала журнал обратно. Кто бы мог подумать, что этот подарок так понравится моему мальчику — он весь вечер не выпускал его из рук.

— Все выстригал картинки? — уточнил Стас.

— Не только, — призналась женщина. — Мальчик раскрасил фотографии девушек разноцветными красками.

Очень нехорошее подозрение пронеслось в голове следователя. Червь сомнения шевельнулся в его душе, заставляя мозг лихорадочно анализировать услышанное.

— Вы видели этот журнал потом, в следующий свой приезд?

— Не-е-ет, откуда?.. — вздохнула Марьяна Ивановна. — Все бумажки, которые попадались на глаза моему мальчику, он превращал чуть ли не в конфетти, — убираясь в доме, я каждый раз увозила с собою целые пакеты такого мусора.

— А клей у вашего подопечного был? — насторожился Полянский.

— Не знаю, не видела, — задумчиво произнесла женщина. — Да мой мальчик и не смог бы им пользоваться: склеить две детальки ему не под силу. Однажды я купила пазлы — крупные, специально для маленьких детей, — но он так и не стал ими играть: ручки у него неловкие, непослушные.

— Жаль, — покачал головой следователь.

— Отчего? — спохватилась Марьяна Ивановна.

— Да так, не важно… — сквозь зубы проговорил Полянский.

— Стой, стой, родимый! — между тем всполошилась женщина. — Сюда сворачивай.

Следуя указанию Марьяны Ивановны, Полянский вывернул руль в нужном направлении. «Десятка» плавно свернула с трассы и, преодолев крутой спуск, выехала на грунтовую, укатанную автомобилями дорогу.

— Вы же сказали, что этот дом заброшен? — не преминул напомнить Полянский женщине. — Или эта дорога ведет в обход жилища?

— Нет, — смутилась женщина, тотчас уловив суть сказанного, — по этой дороге я и добиралась до дома моего мальчика.

— И Вас не смутило, что дорожное покрытие так плотно утрамбовано?

— Я как-то не задумывалась об этом…

Стас не стал дальше донимать тетку лишенными смысла вопросами и просто поехал вперед. За ним следом двигались еще две машины: одна везла оперативников и кинолога, а другая — экспертов-криминалистов.

Преодолев расстояние в несколько километров, все остановились возле покосившегося домика, являвшего собой довольно убогое зрелище. Старый, потемневший от времени сруб с металлическими решетками на окнах венчала черепичная крыша, сплошь поросшая мхом. Высокое деревянное крыльцо с резными перилами и наполовину отвалившиеся наличники некогда были украшены причудливыми узорами, утратившими свою первоначальную окраску. Полянскому почему-то вспомнился дом бабы Яги, виденный им еще в детстве в книжке со сказками.

Следователь непроизвольно вздрогнул. Потом расправил плечи и пригляделся внимательнее: ветхое на первый взгляд жилище было снабжено современным дымоходом, а окна на проверку оказались пластиковыми.

— Родственники вашего «блаженного» постарались на славу, — заметил Стас Марьяне Ивановне. — Им удалось оборудовать дом под нужды постояльца таким образом, что со стороны создается картина полого запустения.

— Да, денег они на мальчика не жалели, — признала правоту следователя женщина.

Следственно-оперативная группа в полном составе, не исключая добермана Джека, поднялась на крыльцо вслед за Марьяной Ивановной. Крутые ступени скрипели под ногами, но вес пришедших выдержали.

Распахнутая настежь удивила сотрудников: она была выполнена из толстенного сплава, а изнутри обита чем-то мягким, похожим на поролон. Глядя на это «произведение», Полянский усомнился в том, что пропавший «мальчик» не был буйным.

Марьяна Ивановна, заметив, как подозрительно следователь осматривает обшивку двери, поспешила сообщить:

— Мальчик не любил оставаться один. Когда я запирала дверь, то он еще долго стучался в нее и звал меня обратно. Потому и обшивка такая: неосторожными движениями мальчик мог причинить себе вред.

Полянский только кивнул и не стал настаивать на собственной версии.

Несмотря на открытую входную дверь, в доме сильно пахло хлоркой. Кинологу сразу же пришлось вывести Джека на улицу — пес начал чихать и фыркать.

— Предупреждать надо, — ворчливо заметил владелец собаки. — Так Джек может навсегда лишиться нюха!

Полянский нахмурился: теперь от служебной собаки не приходилось ждать помощи.

— Вы всегда убирались, используя хлорсодержащие средства? — уточнил Стас у Марьяны Ивановны.

— Что ты, родимый! — возразила женщина. — Я покупала только дорогие, гипро… пипо…

— Гипоаллергенные? — предположил Полянский.

— Точно, вот их! — Женщина принюхалась. — Надо же, а я только сейчас догадалась, что это за запах! Когда первый раз вошла, то подумала, что больницей пахнет, а отчего — не докумекала…

— Вы прикасались к чему-то в доме? — поинтересовался Полянский, часто моргая — от аромата хлора у него слезились глаза. — Кто-нибудь, откройте, наконец, окна! — обратился он к коллегам.

— Да ничего, вроде, не трогала, — ответила Марьяна Ивановна. — Продукты и те не успела выложить. Как поняла, что мой мальчик исчез, так сразу в полицию бросилась.

— В любом случае Вам придется сдать свои отпечатки пальцев, — предупредил женщину Стас. — А потом еще проехать в отдел и помочь с составлением фоторобота.

— Да я с радостью! — вдохновилась женщина. — Сделаю все, что скажете. Только найдите моего мальчика!

— Постараемся, — процедил Полянский. — Где вы оставили ножницы?

— Ой, да вон там, в его комнатке, — проговорила женщина и с максимальной для ее комплекции скоростью понеслась к занавешенному шторкой закутку.

На громоздком круглом столе лежали ножницы, окровавленные по самую рукоятку. Судя по цвету — ими действительно кого-то пырнули. Притом мастерски! Стас указал на предмет подозрений эксперту, и тот незамедлительно поместил ножницы в стерильный пластиковый пакет.

Дальнейший осмотр помещения не дал ничего нового: белье и одежда аккуратно сложены в шкафах, игрушки убраны по контейнерам. Беспорядка, и того нет. Отсюда все сделали вывод, что ограбления не было. Кроме окровавленных ножниц, ничто не сообщало о возможном преступлении.

— Что там у вас? — поинтересовался с улицы кинолог. — Есть следы?

— Стерильно, как медицинский бинт! — отозвался один из экспертов. — Будем сворачиваться?

— Да, сейчас, — согласился Полянский.

В надежде все же отыскать хоть что-нибудь, следователь заглянул под кровать, во все шкафы — везде чистота и порядок. Решив дать себе последний шанс, Стас нагнулся и зачем-то пошарил рукой под высоким стеллажом в сенях. Что-то маленькое уткнулось в его ладонь. Вначале следователь решил, что это всего лишь мелкая деталь от мозаики, но когда поднес находку к глазам — обомлел. В руке он держал маленькую перламутровую пуговку в виде сердечка. Холодный пот струйкой пополз по его спине.

— Что-то нашел? — окликнул следователя кинолог.

— Нет, показалось, — выпалил Стас и засунул пуговку в карман рубашки. — Давайте еще вокруг дома осмотрим?

— А смысл? — скептически заметил кинолог. — Джек все равно след уже не возьмет.

— Глаза нам на что?! — разъярился обыкновенно спокойный и уравновешенный Полянский.

Но осмотр окрестностей ни к чему не привел. Кругом заросли и дебри, в кои давно не ступала нога человека. А прочесывать лесной массив без собаки все равно, что искать иголку в стоге сена.

Одна только Марьяна Ивановна была полна энтузиазма: женщина самолично облазила все заросли и углубилась в чащу так далеко, что оперативно-следственной группе чуть было не пришлось искать ее саму.

Полянскому стоило немалых трудов погрузить рвавшуюся в бой даму в автомобиль. Марьяна Ивановна упорно сопротивлялась: в отличие от остальных, женщина знала, кого именно ищет, и хотела продолжить. Только вот бывалые сотрудники были склонны думать, что заявительница все выдумала, — бывали в их практике и такие случаи.

А вот Полянский придерживался иной версии — пуговка в кармане не давала парню покоя. Весь обратный путь следователь судорожно обдумывал все возможные варианты, но так и не смог найти причину, по которой Наталья или Лолита могли оказаться в заброшенной сторожке лесничего.

 

Глава 20

Стас вернулся домой уже затемно. Вняв мольбам Тарзана о прогулке, он наскоро перекусил и отправился в парк.

Нехотя переставляя ноги, парень плелся вслед за пуделем и напряженно размышлял о произошедшем. «Вот ты и принялся за старое, — упрекнул он сам себя, похлопывая по карману, в котором покоилось вещественное доказательство, свидетельствовавшее о причастности одной из сестер к исчезновению человека. — Одного раза тебе показалось мало, и решил снова наступить на те же грабли? Подумать только — спер улику с места происшествия! И все ради чего? Чтобы подозрение ни в коем случае не пало на девушку, к которой ты неравнодушен!»

Воспользовавшись тем, что в парке было безлюдно, Стас спустил пуделя с поводка, а сам присел на первую подвернувшуюся лавочку. Достал из кармана пуговку и стал задумчиво перекатывать ее в пальцах. Тарзан, решив, что хозяин приготовил для него лакомство, тут же подбежал и уткнулся носом в руку Стаса. Понюхал, завилял хвостом и залаял.

— Уж не хочешь ли ты мне сказать, что почуял знакомый запах? — обратился к песику Полянский. — Ну, нет, пудели не приспособлены для поисковых работ…

Вопреки распространенному мнению, Тарзан еще раз ткнулся носом в пуговицу, тявкнул, опустил морду вниз и принялся обнюхивать землю. Подобным образом песик оббежал вокруг лавки, а потом тоскливо завыл, так и не найдя следов ароматной хозяйки.

— Знаешь что, дружок, — произнес Стас и потрепал пуделя за ухо, — а давай-ка мы с тобой съездим в одно место и там понюхаем? Ты как, не возражаешь?

Тарзан был не против и подтвердил свое желание прокатиться радостным лаем.

Отыскать сторожку лесничего Полянскому удалось не с первого раза — прежде чем свернуть в нужном месте, он несколько раз проезжал мимо и возвращался обратно. Темнота не пугала следователя, а пуделю тем более было все равно — день на дворе или ночь.

Внутрь дома Стас песика не повел, — там наверняка еще воняло хлоркой, да и бдительная Марьяна Ивановна на сей раз не забыла запереть дверь. Полянский сунул под нос пуделю вещдок и сказал:

— Давай, малыш, поработай немного…

Вновь принюхавшись к пуговице, Тарзан проследовал к крыльцу, обшарил носом землю, а потом, продолжая прижимать мордочку к низу, преодолел ступени. Покрутился возле двери, встал на задние лапы и принялся отчаянно скулить, просясь вовнутрь.

— Нет, дружок, — упрекнул его Полянский, — попробуй проследить следы в обратном направлении.

Стас поманил Тарзана назад к тому месту, откуда песик взял след. Тарзан несколько секунд поразмышлял, склонив голову на бок, пригнулся и уверенно побежал вперед. Несколько раз обошел вокруг дома, присмотрелся к зарослям неподалеку — полаял на них. Добрался до нахоженной тропы и пустился вперед, быстро-быстро перебирая маленькими лапками.

Поражаясь проворности четвероногого товарища, Стас погнался следом.

На одном из поворотов дороги Тарзана едва не сбил с ног черный внедорожник, выехавший из зарослей. Песик не сплоховал и погнался следом за обидчиком, угрожающе рыча.

— Стой! Куда?! — заорал ему вдогонку Полянский. — Вернись!

Стас ужаснулся от одной мысли о том, что неизвестный, прятавшийся в кустах, способен причинить зло его любимцу. Парень бежал изо всех сил, но так и не догнал автомобиль.

Вскоре сдался и Тарзан, — уныло поджав хвост, он вернулся к хозяину и посмотрел на парня полным сочувствия взглядом.

— Ничего, дружок, — успокоил пуделя Полянский. — Будет и на нашей улице праздник.

Злоумышленник, сам того не подозревая, выдал не только себя, но и место, в котором прятался. Вместе с псом Стас обследовал примятую траву там, где стоял автомобиль.

— Интересно, куда водитель мог ходить в такую темень? — спросил Полянский не то у Тарзана, не то у окутанного тьмой леса. — Не за грибами-ягодами — это точно!

Уловив интерес хозяина к странному автомобилисту, пуделек стал уже уверенно выискивать посторонние запахи. Обнаружив следы, Тарзан решительно двинулся вперед, преодолевая кочки и ухабы.

Полянскому, не привыкшему прогуливаться по лесу, да еще и в темноте, приходилось куда хуже. Но он не жаловался, наоборот, продвигался так быстро, как только мог. Ноги следователя скользили по прошлогодней листве, ветви деревьев царапали его лицо. Где-то над головой парня ухала сова. Но Полянский словно не замечал всего этого, — уж слишком ему не терпелось раскрыть тайну черного внедорожника.

Наконец, Стас увидел, что песик остановился. Стас подошел ближе к пуделю и замер как вкопанный. Под огромной сосной находился холмик, назначение которого не оставляло сомнений. Поверх возвышенности лежало множество искусственных и живых цветов, переплетенных траурными лентами. Массивный кованый крест достигал человеческого роста, но не имел ни фотографии, ни даты смерти, ни имени. Но Полянский отчего-то ясно представил, кто может покоиться в анонимной могиле.

Стас провел ладонью по лицу, словно смахивая с него последнюю тень сомнений, достал сотовый и набрал номер эксперта-криминалиста, участвовавшего в осмотре места происшествия.

— Чего тебе не спится, ночь-полночь на дворе? — пробурчал в трубку сонный и недовольный голос. — По делу или решил спокойной ночи пожелать?

— Ты еще на работе? — не своим голосом осведомился Стас.

— Я на ней практически живу, — хохотнул эксперт. — Что стряслось?

— Сначала скажи, как продвигается дело по пропавшему «мальчику»? — устало спросил Полянский.

— Да никак, — буркнул эксперт. — Кабан и так устроил нам взбучку за самоуправство — мол, тетка не родственница, а потому и заявление от нее принимать не стоило.

— А что по следам — успели что-то накопать?

— На ножницах отпечатки Марьяны Ивановны и еще чьи-то, не успел проверить, чьи именно. Как говорится, нет тела, нет и дела…

— Труп есть, — перебил эксперта Полянский. — В лесу недалеко от сторожки я нашел свежее захоронение. Требуется эксгумация.

— Вот те раз!.. — разочарованно прохрипел голос на другом конце провода, — только собрался чайку попить. По кой пес тебя потащило в лес ночью?..

— Тут ты прав, — несмотря на всю серьезность ситуации, Стас не удержался от шутки: — именно пес меня и потащил. Прежде чем выезжать, будь добр, сделай для меня одну вещь: сравни неопознанные отпечатки с картотекой.

— Совсем ополоумел? — напустился на следователя эксперт. — это же уйму времени займет…

— Не со всей картотекой, — успокоил его Полянский, — а только с отпечатками лиц, проходящих по делу ограбления некоего салона красоты — «Джоанна», если не ошибаюсь.

— Постой-постой… — проговорил эксперт. — Я, сдается, понял о каком деле идет речь. — В трубке послышался шорох перебираемых документов и усердное сопение мужчины. — Ага, вот — нашел: салон красоты «Джоанна», заявительница Клочкова?

— Да, именно это дело, — уныло сообщил Полянский, заранее зная ответ. — Перезвони, как будет готово.

— Не страшно тебе там, в лесу? — ехидно уточнил криминалист.

— Мне уже ничего не страшно, — заверил Стас мужчину и отключил связь.

Над головой следователя пролетела птица и опустилась на корявую ветку сосны. Это была сова — она посмотрела на Стаса своими желтыми глазами и несколько раз недоуменно моргнула, будто вопрошая, что забыл этот странный человек в ее чертогах?

— Птичка-птичка, сколько мне лет жить осталось? — Полянский прекрасно помнил, что этот вопрос обычно задают кукушке, но в его случае выбирать было не из чего.

Сова презрительно ухнула и отвернулась. «Хорошо, что крылом у виска не покрутила», — подумал про себя следователь.

Гимн Советского Союза, прорезавший тишину ночи, спугнул сову и заставил Тарзана громко залаять.

— Да, надо будет сменить сигнал вызова на телефоне, — рассудил Полянский, отвечая на звонок: — Алле?

— Ну, ты, Стасик, просто монстр! — усмехнулся в трубку эксперт-криминалист. — Отпечатки пальцев на ножницах принадлежат Наталье, администратору салона. Девушка сейчас находится под подпиской о невыезде. И если ты действительно обнаружил труп — возьмем подозреваемую еще тепленькой, прямо из кроватки. А как ты догадался?

— Интуиция, — выдавил из себя Стас и выбросил в траву пуговку в виде сердечка, — теперь имелись более весомые доказательства причастности ее владелицы к темному дельцу.

Стас всей душой хотел верить в то, что Наталья невиновна, но факты говорили об обратном. «Или девушку кто-то усердно пытается подставить, а я своими руками помогаю ему в этом? — задался вопросом Стас. — И как быть с черным внедорожником? Откуда его владельцу стало известно, где находится могила? Не сам ли он положил в нее тело?» Голова следователя готова была взорваться от той массы вопросов, ответы на которые еще предстояло найти. «Нет, больше я не стану никого прикрывать, — заверил сам себя Стас, — виновный должен сидеть в тюрьме! Даже если это всего лишь молодая и красивая девушка!»

Следственная группа прибыла к Полянскому спустя два часа. Из ближайшего поселка были прихвачены разбуженные сотрудниками полиции понятые — два до безобразия любопытных дедка, согласившихся променять сладкий ночной сон на наводящее ужас приключение. Следует заметить, что старички оказались на редкость полезными свидетелями эксгумации: и копали сноровисто, и байки травили, отвлекая следственную группу от мрачных мыслей.

Полянский слушал разговор вполуха, с замиранием сердца ожидая результата. Наконец, лопаты уперлись во что-то твердое, а уже через минуту у ног ночных копателей стоял голубой гроб, щедро украшенный шелковыми лентами.

Неоценимо полезные понятые отложили лопаты и взялись за лом, прихваченный с собою загодя. Крышка гроба легко поддалась нажиму и откинулась в сторону, являя взглядам присутствующих свое содержимое. На секунду свет от карманного фонарика выхватил в темноте лицо погибшего, — Полянский вздрогнул и чуть не лишился чувств.

Однако следователь отдышался, взял себя в руки и уже целенаправленно осветил лицо покойного: парень, на вид не больше двадцати, приятной внешности. Но странно было вовсе не это, а то, что черты лица юноши имели пугающее сходство с образом Ренаты, вплоть до черных волос, ямочек на щеках и узких, словно вечно поджатых, губ. Полянский не удержался и облегченно выдохнул — показалось!

Покойный парень был одет в новый светло-синий костюм-тройку и белоснежную рубашку; на груди, в области сердца, выделялось вишневое пятно запекшейся крови. Сделав несколько снимков тела, Полянский, предварительно надев стерильные перчатки, расстегнул на трупе рубашку и осмотрел повреждения.

— Проникающее ранение в область сердца, вероятнее всего, и ставшее причиной смерти, — тут же констатировал эксперт.

— Ножницы могли стать орудием убийства? — поинтересовался Стас.

— Судя по ране — вероятность более чем велика, — подтвердил криминалист. — Остальное скажу после тщательной экспертизы. Предлагаю незамедлительно отравить труп в морг на исследование — дальнейший осмотр на месте невозможен, уж больно условия неподходящие.

— Верно, — согласился Полянский. — Место неподходящее, в том числе и для самого захоронения.

— Думаешь, это тот самый «мальчик»?

— Уверен в этом. Но нужно пригласить на опознание Марьяну Ивановну — та скажет наверняка. Эта женщина — единственная, кто знал погибшего в лицо.

Эксперты сразу же взялись за дело — их не пугал ни ночной лес, ни уханье совы, ни «подсказки» понятых.

Полянский отошел в сторону, чтобы не мешать «упаковывать» тело. Следователя не покидало навязчивое ощущение схожести черт этого никому не известного юноши и Ренаты. При этом ни на Лолиту, ни на Наталью погибший похож не был. А сестры, в свою очередь, смотрелись практически близнецами. Как Стас ни старался, но так и не смог найти логического объяснения этим фактам.

 

Глава 21

Ранний звонок городского телефона разбудил еще дремавших сестер. Трубку сняла Рената — самая смелая и решительная из девушек. Наученные горьким опытом, Лолита и Наталья замерли рядом, не ожидая ничего хорошего. По уже сложившемуся обычаю, Рената включила громкую связь.

Голос Полянского был сух и холоден — следователь более чем настойчиво приглашал Наталью срочно явиться к нему для выяснения некоторых обстоятельств. На дополнительные вопросы Стас не отвечал, что выглядело крайне подозрительным.

— Что на этот раз? — смущенно пролепетала Лолита, когда разговор был окончен. — Неужели по краже в салоне появились новые доказательства?

— Нужно было сразу во всем признаться, — поджав губы, выдала Наталья. — Теперь придется отвечать за дачу ложных показаний.

— Но как мы могли это сделать, не выдав себя? — задала резонный вопрос Рената.

Наталья тяжело вздохнула и без промедления начала одеваться.

— Ты куда?! — ахнули сестры.

— Значит, так, — распорядилась Наталья, — отпечатки пальцев мои, а потому и отвечать буду я одна. И не возражайте! — прикрикнула она на сестер.

— Так не пойдет, — перебила ее Рената. — Мы идем с тобой!

— Ни в коем случае! — предупредила Наталья. — Девочки, — уже более мягко добавила она, — я сильная и могу пережить все на свете, но только не разлуку с вами. И сделаю все, что угодно, лишь бы вы остались невредимыми.

Лолита разрыдалась, а Рената, изменившись в лице, обреченно заметила:

— Неправильно, что ты отвечаешь за мой проступок… Это мне нужно поехать к следователю и признаться во всем.

— Я тоже ела конфетки… — пискнула Лолита. — Получается, что и моя вина тоже есть!

— Не глупи, — осадила Лолиту Рената. — Ты в этом деле только пострадавшая сторона, ведь мы не сказали тебе, что конфеты ворованные.

— Ты действительно хочешь запретить нам посещать тебя? — со слезами на глазах спросила Лолита у Натальи. — Я не вынесу расставания…

— Будем надеяться, что до этого дело не дойдет, — провозгласила Рената.

— Если придется, то я расскажу Стасу все, что мне известно об этом сейфе, — сообщила Наталья. — А дальше…

— Дальше пусть он сам додумывает, кто обчистил Клочкову, — разъярилась Рената, — жираф большой, ему видней!

— А если тебя задержат надолго? — неожиданно предположила Лолита. — Как мы справимся без тебя? Как ты справишься без нас?!

— Вы с Ренатой пока побудете вместе, — как можно искреннее улыбнулась Наталья. — А я потерплю, не волнуйтесь.

— Ты твердо решила открыться Стасу? — поинтересовалась Рената.

— Нет, девочки, про вас я и словом не обмолвлюсь, — известила сестер Наталья. — Прошу, будьте паиньками, не встревайте в это дело.

— Так и быть, — согласилась Рената. — Но пообещай, что позовешь нас, как только все выяснится. Тебе нельзя надолго оставаться одной…

— Я помню, — растрогалась Наталья. — Что бы ни случилось, знайте — вы самое ценное, что у меня есть.

— Мы тоже тебя любим, — шмыгнула носом Рената.

— Очень-очень… — добавила Лолита.

Сестры еще долго не могли отпустить Наталью, они находили любой предлог, лишь бы отложить неизбежное расставание. Лолита рыдала, заливая слезами недавно купленный плащ. Рената, напротив — молчала, всем своим существом предчувствуя беду.

Прощание было долгим и бесконечно тяжелым. В итоге Наталья, не желая наводить на себя тень лишних подозрений, буквально оторвала от себя сестер и вышла из дома. Томящее одиночество сразу же накатило на нее, и только упорное желание не подставить под удар Лолиту и Ренату не давало девушке поддаться панике.

Наталья застала Стаса в кабинете, — следователь был один и что-то записывал в своем ежедневнике. На его рабочем столе были разложены фотографии и исписанные мелким почерком листы бумаги.

Девушка замерла, ожидая, пока Полянский обратит на нее внимание. Наталья не была любопытной, но, не желая смотреть на следователя, опустила глаза и наткнулась на покрытое трупными пятнами лицо молодого парня, запечатленного на одном из снимков. Поразительное сходство умершего с Ренатой настолько шокировало девушку, что она не удержалась и вскрикнула.

Стас оторвался от документов, вскинулся и пристально посмотрел на Наталью. А потом пододвинул фотографию покойного парня на край стола, не преминув заметить, как от его жеста девушка испуганно вздрогнула.

— Тебе знаком этот человек? — осведомился Полянский.

— Нет, — покачала головой Наталья, не имевшая сил оторвать взгляд от мертвенно-бледного лица, имевшего столько дорогих ее сердцу, незабываемых черт. Девушка закрыла глаза: — Этого юношу я никогда не видела раньше, но… Он так похож на мою Ренату… — Обжигающе-горячая струйка слез сбежала по щеке Натальи и замерла в ямочке на подбородке.

Полянский едва удержался, чтобы не смахнуть непрошеную влагу с лица девушки. Глубоко вздохнул, прочистил горло и продолжил:

— Ты можешь объяснить мне причины этого сходства?

— Нет, не могу… — Наталья все еще перед Стасом с закрытыми глазами.

— Рената твоя родная сестра? — следователь все же отважился задать каверзный вопрос.

— Да, роднее родных, — жестко и безапелляционно заявила Наталья. — Кроме меня, у Ренаты нет родственников. И я не понимаю, почему этот парень так похож на мою сестру. Кто он?

— Этот юноша был убит и похоронен в лесу, недалеко от сторожки лесника, — пояснил Полянский. — И у следствия есть причины считать тебя причастной к произошедшему.

Наталья резко вдохнула, прижала ладони ко рту, при этом глаза ее широко распахнулись. Девушку начала бить дрожь — она побледнела и, как показалось Стасу, готова была упасть в обморок. Наталья пыталась что-то проговорить, но ей было настолько плохо, что каждая подобная попытка сопровождалась приступом удушья.

Полянский вскочил, подхватил на руки начавшую оседать на пол девушку и вынес ее на свежий воздух. По дороге Стаса окликнул кто-то из коллег, отпустив едкое замечание, но следователь не удостоил шутника ответом. Всерьез опасаясь за жизнь Натальи, Стас прислонил девушку к колонне у входа в здание и достал сотовый.

— Сейчас-сейчас… — пробормотал он, — я вызову медиков.

— Нет! — посиневшими губами, едва слышно прошептала Наталья. Она предприняла неловкую попытку выхватить телефон из рук парня.

— Почему? — опешил следователь. — Они помогут тебе…

— Не надо, — умоляющим тоном произнесла девушка. — Просто побудь со мной немного, и все пройдет.

Наталья схватила Стаса за лацканы пиджака, уткнулась ему в грудь и замерла. Несколько секунд раздавалось только ее тяжелое, шумное дыханье.

Полянский обнял девушку обеими руками и прижал к себе, всем телом ощущая, как часто бьется сердце напуганной подозреваемой. Постепенно дыхание Натальи выровнялось, дрожь в теле утихла. Девушка подняла лицо — оно вновь приобрело нежно-розовый оттенок: приступ сходил на нет.

— Тебе все же нужен врач, — попытался переубедить Наталью Стас. — Если не хочешь скорую, то я сам отвезу тебя в больницу.

— Нет, — снова возразила Наталья. — Со мной все в порядке.

— Уверена?

— Абсолютно! — Девушка отстранилась от следователя, глубоко вздохнула. — Я готова дать показания. Обещаю рассказать все, что мне известно по этому делу.

— Хорошо, — согласился Полянский. — Пройдем в кабинет или еще побудем на воздухе?

Вместо ответа Наталья первой шагнула к двери. Стас последовал за ней.

Допрос длился несколько часов. Полянский, как мог, пытался провести его более мягко, стараясь не давить на девушку. Но Наталья больше не давала поводов для беспокойства: она была спокойна и сдержанна.

И все же, рассказ девушки получился очень сумбурным и сбивчивым. У следователя создалось впечатление, что Наталья нарочно вычленяет из повествования подробности, умалчивает детали. Об этом Стас немедля сообщил подозреваемой:

— Прости, но в рассказанной тобой истории имеются некоторые нестыковки. Если ты плохо видела и почти не могла двигаться, тогда каким образом тебе удалось покинуть сторожку?

— Я этого не помню, — призналась Наталья. — Мое сознание было помутнено, мне было очень плохо…

— Давай перейдем к событиям, предшествовавшим пробуждению в незнакомом месте, — настоял Стас. — Что ты делала в тот вечер, что запомнилось тебе последним?

Наталья, стараясь свести к минимуму участие сестер в случившемся, честно и в подробностях поведала о полученной бутылке вина, о вечернем банкете и последующей усталости, сразившей ее наповал. Решив быть до конца откровенной, она выдала истинную информацию о взломе сейфа Клочковой и о том, что в нем находилось. Как и обещала, девушка взяла вину на себя.

— Почему? Ну почему ты не позвонила мне?! — полным тоски голосом спросил Стас. — Что навело тебя на мысль о том, что я захочу причинить тебе вред?

Наталья смутилась, но прямо на поставленный вопрос не ответила, — это была единственная тема, затрагивать которую ей не хотелось. Вместо этого девушка поинтересовалась:

— Что будет со мной дальше? Смогу я вернуться домой?

— Боюсь, пока нет, — признался Полянский. — Ты проходишь главной подозреваемой по делу об убийстве. Мне придется задержать тебя до полного выяснения обстоятельств.

— Как надолго? — прошептала девушка.

Стас заметил, что губы подозреваемой вновь стали бледнеть, и попытался увернуться:

— Нам придется обыскать твою квартиру и провести следственный эксперимент: я допускаю, что на месте преступления ты сможешь вспомнить недостающие подробности.

— Вряд ли, — выдохнула Наталья. — Я рассказала все, что знала.

— Твои сестры не будут против обыска? — поинтересовался Полянский. — Не станут ему препятствовать?

— Нет, — отрешенно проговорила Наталья. — Я дам тебе ключ: моих сестер нет дома.

— И где же они? — удивился Стас.

— Далеко! — резче, чем нужно, выдала Наталья. — Тебе не удастся впутать их в это дело.

— Я и не собирался, — попытался утешить девушку следователь. — Но Лолита с Ренатой тоже употребляли вино, в котором, по моим подозрениям, находилось сильнодействующее психотропное вещество. И будет лучше, если и твои сестры дадут показания. Они будут только свидетелями и окажут неоценимую помощь следствию. Обещаю!

В ответ Наталья покачала головой и, изменившись в лице, прошипела:

— Мои сестры сейчас очень далеко, вам ни за что до них не добраться. Я не позволю! Делай все что хочешь, но не трогай их!..

— Пусть так, — стушевался Полянский. — Опустим пока этот вопрос.

Наталья сразу же оживилась:

— Что еще я должна рассказать?

— Только одно: ты умеешь управлять автомобилем? Или твои сестры?

— Ни одна из нас, — отринула предположение Наталья. — Это имеет отношение к делу?

— Возможно, возможно… — задумчиво протянул Стас.

 

Глава 22

Марьяна Ивановна, прибывшая на опознание, несколько раз теряла сознание, притом — еще до того, как ей показали труп. Когда же сотрудник ведомственного морга откинул с лица покойного накидку, в женщину словно вселился бес. Марьяна Ивановна рвала на себе волосы и выла — не как человек, как волчица: самозабвенно, протяжно, с пробирающими до костей интонациями.

— Это он, ваш «мальчик»? — Полянскому требовалось словесное подтверждение, которое можно внести в лист опроса.

— О-о-о, мой славный, безобидный малыш… — не слыша и не замечая ничего вокруг, протянула женщина. — Ты был один, совсем один… Зачем я послушалась и оставила тебя на растерзание?.. — Марьяна Ивановна кинулась к телу и стала осыпать поцелуями закрывшиеся навсегда глаза, иссиня-желтые щеки…

Полянский попытался отстранить женщину, но не тут-то было — крепкая тетка оттолкнула следователя, как назойливого комара. На выручку к Стасу тут же подступили сотрудники морга: только вчетвером мужчинам удалось оттащить Марьяну Ивановну от покойника.

— Простите, но работы с телом еще ведутся, и к нему пока не следует прикасаться, — воззвал к разуму женщины Полянский.

Марьяна Ивановна упала на вовремя подставленную под ее грузное тело лавочку и снова завыла. Пришлось сделать ей инъекцию успокоительного. Но и лекарственный препарат не возымел нужного действия.

На смену самобичеванию пришла следующая стадия шока — Марьяна Ивановна в три прыжка подскочила к Полянскому, схватила следователя за грудки и приподняла над полом. Прежде чем другие присутствовавшие успели вмешаться, дородная женщина умудрилась несколько раз встряхнуть Стаса, вышибая воздух из его легких.

— Если Вы сейчас же не успокоитесь, нам придется надеть на Вас смирительную рубашку! — строго предупредил Марьяну Ивановну судмедэксперт.

Женщина опомнилась, снова разрыдалась.

— Что случилось с моим мальчиком? — вопросила Марьяна Ивановна, не поднимая головы. — Его убили, да? Теми самыми ножницами?..

— Уверены, что готовы нас выслушать? — в свою очередь спросил Полянский.

— Готова, — кивнула женщина. — Говорите все, что знаете.

— Тело этого молодого мужчины было обнаружено в лесу недалеко от сторожки, — начал следователь. — Смерть наступила около пяти дней назад, предположительно, от удара острым предметом в область сердца. Экспертиза не выявила в крови покойного никаких посторонних веществ. Физически ваш «мальчик» полностью здоров… гм… был здоров, — поправил себя Полянский. — Однако специалисты обнаружили, что у него слабо развиты мышцы и суставы — при жизни мужчина мало двигался. Исследование биологических материалов еще не окончено, но по уже имеющимся сведениям, ваш бывший подопечный, вероятнее всего, получил в детстве травму. Наши эксперты склонны считать, что это именно родовая травма, приведшая к асфиксии плода и частичному отмиранию клеток головного мозга. Вследствие этого у мужчины имелись нарушения координации движений, затрудненная ходьба и, конечно же, задержка психологического развития. Теперь мне понятно, отчего Вы называли его «блаженным». Но это еще не все — эксперты также утверждают, что для людей, подверженных таким повреждениям, характерны нарушения в поведении, колебания настроения, вспышки агрессии… Вы же утверждаете, что «мальчик» не был буйным. Все верно?

— Да, — продолжила настаивать на своем Марьяна Ивановна. — Он был очень милым мальчиком и никому не желал зла.

Полянский вздохнул и предложил:

— Нам предстоит долгий и важный разговор, не лучше ли будет пройти в мой кабинет? Здесь Вы наверняка чувствуете себя некомфортно.

— Мне хорошо рядом с моим мальчиком, — всхлипнула женщина. — Позвольте мне побыть с ним подольше…

— Хорошо, — не смутился Полянский и продолжил задавать вопросы:

— Как вы общались с подопечным? Всегда ли были с ним милы, выполняли все его просьбы?

— Я понимала моего мальчика без слов, — отозвалась Марьяна Ивановна, — и почти всегда предупреждала его желания…

— Как Вы считаете, а что могло бы случиться, если бы «мальчик» не получил требуемого? Как бы он на это отреагировал?

— Он бы плакал, наверное… — рассудила женщина.

— То есть Вы в этом не уверены? — переспросил следователь, дождался утвердительного кивка и сделал себе пометку в блокноте. — Нам так и не удалось отыскать родственников погибшего, поэтому после экспертизы тело будет похоронено на городском кладбище, на специально выделенном властями участке.

Марьяна Ивановна вспыхнула, как факел, и чуть было снова не набросилась на следователя — на сей раз уже с кулаками. Женщине довелось однажды побывать на том лоскутке погоста, которое в народе именовали «кладбищем бомжей»: могильные холмы не огорожены, имен и дат нет, только таблички с номерами. Бытовало мнение, что хоронят неизвестных прямо в полиэтиленовых пакетах, иной раз по нескольку человек в одной яме, — муниципальным конторам недосуг возиться с каждым упокоенным.

— Моего мальчика? В яме?! — воскликнула Марьяна Ивановна, поднимаясь с лавки. — Не позволю!

— Успокойтесь, — попросил женщину Полянский. — Я к тому и завел этот неприятный разговор, — если Вы изъявите желание, то вполне сможете забрать тело вашего «мальчика» и организовать похороны за собственный счет. Так как?

— Разумеется, я заберу его! — предупредила Марьяна Ивановна. — Любила при жизни, не брошу и после смерти…

— В таком случае после беседы Вам нужно будет оформить некоторые документы — простая формальность.

— Я все сделаю, — заверила следователя женщина, бросила полный невыразимой тоски взгляд на холодильник, в который убрали предмет спора и, уронив голову на колени, заплакала.

— Прошу Вас, возьмите себя в руки, — посоветовал Полянский. — Вам предстоит исполнить еще один долг — оказать услугу по поиску виновника смерти вашего подопечного.

— Что?! — встрепенулась женщина. — Вам удалось узнать, кто это сделал?

— Пока это лишь версия, — оборвал речь Марьяны Ивановны следователь. — Сейчас я покажу Вам фотографии пятерых людей: четверо — просто статисты, а пятый — подозреваемый. Смотрите внимательно, может статься, что Вы встречались с этим человеком.

Уверенным движением руки Полянский достал из папки фотоснимки, и один за другим стал выкладывать их на лавку рядом с Марьяной Ивановной.

На статистов — трех мужчин и одну девушку — женщина не обратила никакого внимания. А вот фотография Натальи вызывала массу эмоций на одутловатом, не по-женски скроенном лице Марьяны Ивановны.

— А эта полоумная тут зачем? — спросила женщина. — Она-то как здесь оказалась?

— Вам знакома эта девушка? — насторожился Полянский. — Вы встречали ее рядом со сторожкой?

— Нет, там ее никогда не было, — отмахнулась женщина. — Да я бы на пушечный выстрел не подпустила эту девушку к моему мальчику.

— Отчего так? — осведомился следователь. — Вы с Натальей были знакомы раньше?

— Раньше эта чертовка жила у своей матери — на нашей улице, — пустилась в рассуждения Марьяна Ивановна. — Гадина она, каких свет не видывал!

— Поясните… — попросил Стас.

— Отец Наташи, наш бывший участковый, на рыбалке утонул, когда девочке годка три было. Жить семье стало не на что — денег в нашей дыре заработать негде, разве для мужика кое-какие шабашки попадутся. Вот Тамара Петровна, мать Наташи, и устроилась в придорожное кафе посуду мыть. Уйдет, бывало, на всю ночь, а девчонка одна кукует. И все бы ничего, да Наташка уж больно пугливой оказалась: как сумерки наступят — завоет, запричитает. Всей улице спать не давала. Когда пришла пора в школу идти, еще хуже стало. Детишки-то, понятное дело, Наташку обзывать стали, прозвища разные придумывать. А она все к ним липла, пыталась задобрить хулиганов: сама конфету не съест — в школу несет, угощать «подружек». А те только смеются над ней, а то и «леща» отвесят Наташке-дурочке.

— Я что-то не пойму, — вмешался в рассказ Полянский, — если Наталью в детстве унижали и били, то почему Вы — работник детского сада, образчик добродетели — считаете девушку непорядочной? Из вашего повествования выходит, что дело обстоит с точностью до наоборот…

— Так я ж еще не договорила, родимый, — спохватилась тетка. — Безобидной и милой Наташка была только до тех пор, пока ее не положили в больницу с воспалением легких. Врачи ей тогда сразу приговор подписали: не выживет, слишком слабенькая. А она, погляди-ка, не только выздоровела, но и будто преобразилась. Наши бабульки поговаривали, что девочка-то погибла, а в ее тело бесы вселились. Из больницы Наталья приехала совершенно другой — самоуверенной, до безобразия дерзкой. И пошло-поехало: как только в школу вернулась, всем своим обидчикам так отомстила, мама не горюй! Старшеклассницам косы обстригла, лица грязью обмазала. А одному мальчишке так накостыляла, что того в больницу увезли. И откуда только у ней, тщедушной, такая силища взялась — никому с ней стало не совладать. На Наташку одноклассники посмотреть косо боялись, за версту обходили.

— Что плохого в том, что девочка научилась давать отпор? — изумился Полянский.

— Ох, родимый! — всплеснула руками Марьяна Ивановна. — Так ведь от нечистого у девчонки силища, не иначе.

— А если отбросить в сторону размышления о бесах и прочей ереси — Наталья проявляла признаки агрессии, нападала на невиновных?

— Нет, вроде… — немного смутилась тетка. — Да только не нравилось никому, что рядом эта ведьма живет. Один раз местные парни дом Тамарин подожгли — хотели испепелить ее безумную доченьку.

— А Вы сами, случаем, в данном мероприятии не участвовали?! — отчего-то разъярился Стас. — Между прочим, поджог чужого имущества наказуем!

— Что ты, родимый! — ахнула женщина. — Я эту Наташку на дух не переношу, да и побаиваюсь, если честно… Когда девка повзрослела да в город подалась, вся улица спокойно вздохнула.

— А что стало с сестрами Натальи? Они все вместе в город переехали?

— Какие сестры?.. — искренне удивилась Марьяна Ивановна. — Наташка одна у мамки. Как перст одна!

Полянскому стало не до разговоров — его неподдельный интерес к загадочным сестрам настолько возрос, что следователь решил во что бы то ни стало разгадать эту тайну. Даже серийный маньяк отошел для него на второй план.

 

Глава 23

На следующий день главной подозреваемой в убийстве «мальчика» предстояло отправиться на место преступления. Наталья хотела было отказаться, но ей доходчиво объяснили, что следственный эксперимент — это единственный шанс доказать собственную невиновность.

В памяти девушки еще не улеглись впечатления от прошлого визита в сторожку, а перспектива побывать там в одиночестве, без поддержки сестер, ее откровенно пугала.

Подозреваемую вывели на улицу. За два дня, проведенных в СИЗО, Наталья успела отвыкнуть от яркого солнечного света и теперь щурилась и чихала. Внутренняя паника девушки возросла настолько, что и присутствие сотрудников полиции не давало ей ощущения полной безопасности.

Наталью усадили в служебный автомобиль и повезли в лес. Заверения подозреваемой в том, что она уже рассказала все, что могла, не возымели результата. Полянский, искренне пытавшийся обеспечить девушке максимально комфортные условия, также был непреклонен. Он упрямо убеждал девушку, что проверка показаний на месте способна помочь в расследовании.

Наталье было все равно: потеряв связь с сестрами, она стала лишь безликой тенью самой себя — безвольной, поникшей, слабой.

Вопреки ожиданиям следователя, эксперимент не открыл новых обстоятельств в деле. Показания, полученные от Натальи на месте происшествия, не многим отличались от того, что девушка рассказала ранее.

— Наташенька, постарайся, прошу тебя, — пытался вразумить подозреваемую Полянский. — Дело очень серьезное: если мы не найдем истинного убийцу, то тебе придется искупать чужой грех.

— Мне все равно… — как во сне проговорила девушка. — Это для меня совершенно не важно.

— А что для тебя важно?!

— Только сестры… В них моя сила… и моя жизнь.

— Но ты же еще не осуждена! — воскликнул следователь. — Сестры могут навестить тебя. Хочешь, я сам привезу их к тебе?

— Нет! — взорвалась Наталья.

Стасу очень хотелось расспросить девушку о сестрах, рассказать о том, что он узнал от Марьяны Ивановны. Но следователь не посмел — состояние Натальи было и без того плачевным.

Девушка отвернулась, глаза ее подернулись поволокой — она будто погрузилась в дрему, темный омут своего сознания. На самое его дно!

— Наташа, очнись! — Полянский развернул девушку лицом к себе и легонько встряхнул. — Разве ты не понимаешь, что от воспоминаний зависит твое будущее? Если хочешь вернуться к сестрам и нормальной жизни, тебе необходимо напрячь память! Пойми, наконец: человек, находящийся в бессознательном состоянии, не мог бы благополучно добраться до дома. Как, скажи мне, — как ты покинула это место? Тебе помогли? Кто?.. Отвечай!

— Я ничего не помню, — как заводная кукла повторила Наталья. — Мое сознание померкло в тот момент, когда неизвестный пытался на меня напасть. Ножницы выскользнули из моих рук, я упала. А дальше — только темнота…

Наталья отстранилась от Стаса, уселась прямо на землю и, обхватив колени руками, стала раскачиваться взад-вперед, не сводя при этом взгляда с одной точки. Девушка не мигала, не жаловалась и не сопротивлялась, когда ее усаживали в машину, чтобы вновь отправить обратно в изолятор.

Полянский был готов рвать на себе волосы: нежелание Натальи сотрудничать окончательно выбило его из колеи. Нет, в невиновности девушки следователь не сомневался, но отрешенность и угнетенное состояние подозреваемой внушали ему опасения.

— Отстань от девчонки, — посоветовал Полянскому Влад, также участвовавший в следственном эксперименте. — Сдается, она действительно ничего не помнит.

— Наталья выгораживает кого-то из сестер, — с уверенностью в голосе заявил следователь. — Только это обстоятельство могло заставить девушку молчать.

— И кого же именно: Лолиту? Ренату? Кого из сестер ты считаешь убийцей?

— Никого, — процедил Стас. — Но мне отчего-то кажется, что Наталья была здесь не одна…

— Тогда кто убийца?

— Тот, кто пытается подставить Наталью, — поделился мыслями Полянский. — А еще мне очень не нравится состояние нашей подозреваемой, — посмотри, на ней же лица нет!

— Ну, знаешь, пребывание в СИЗО кого угодно может сломить, — предупредил друга Влад. — А Наталья девушка скромная, домашняя.

— Я имею в виду нечто другое, — поведал Стас. — Есть основания полагать, что Наталья страдает некоторыми… гм… нервными расстройствами.

— Ты думаешь, что она сумасшедшая?! — изумленно воскликнул Влад.

— Не совсем так, — осадил друга Полянский. — У Натальи имеются определенные фобии, и я всерьез опасаюсь, что пребывание в заточении скажется на девушке не лучшим образом.

— Страх замкнутого пространства? — предположил оперативник.

— Скорее боязнь одиночества, — подметил Полянский. — У Натальи, как я выяснил, было трудное детство…

— Как и у многих из нас, — не преминул заметить Влад. — Ладно, пойдем в машину, нас уже ждут.

В кабинете Полянского ожидал небольшой сюрприз: прибыло дело из Оренбурга, запрошенное почти неделю назад. Следователь тяжко вздохнул — в связи с событиями последних дней он перестал верить в то, что тайну серийного маньяка можно раскрыть, опираясь на события многолетней давности. Однако возвращать дело назад, так и не заглянув в него, было бы, по меньшей мере, проявлением неуважения к оренбургским коллегам. Достав из ящика канцелярский нож, Стас вскрыл конверт и погрузился в чтение.

Трагичная история, произошедшая в Оренбурге, настолько захватила воображение следователя, что он на несколько часов попросту выпал из окружающей действительности. Воображение Стаса услужливо обрисовало всепожирающее пламя, на тушение которого понадобились шесть часов и три пожарных расчета. Полянский будто своими глазами видел, как горел особняк известного в Оренбурге политика.

Следователь не мог не отметить тот факт, что главной подозреваемой по делу проходила некая молодая особа, являвшаяся любовницей погибшего дипломата. После трагедии девушка пропала без вести и до сих пор числилась в федеральном розыске.

Но насторожило Полянского вовсе не это, а то, что все дело было оформлено некорректно, откровенно небрежно, в нем имелась масса нестыковок и недоговоренностей. И это несмотря на личности погибших! Ни исследований останков, ни опроса свидетелей и ближайших родственников, ни подробного выяснения обстоятельств, предшествующих пожару. И все же, вопреки логике, дело было списано в архив. «Кому-то очень не хотелось, чтобы за расследование взялись всерьез, — подумал Полянский. — Не все так чисто, как тут намалевано… Странно, что на мой запрос вообще ответили. Хотя, за прошедшие годы следователь, занимавшийся этим делом, мог покинуть свой пост, да и руководство, наверняка, не раз поменялось. Об этом случае давно забыли — и для этого была приложена масса усилий…»

Стас отложил дело и принялся прогонять в уме полученную информацию. «Итак, — рассудил он, — у нас имеются трое погибших. Опознано тело только одного из них — главы семейства. Происки конкурентов? Или напротив — политик сбежал, прихватив с собой любовницу? Но зачем нужно было так жестоко обходиться с семьей — жена не давала развод? А сын? Стоп! Тело сына вообще не было обнаружено. Получается, господин… — Полянский приподнял обложку дела и взглянул на фамилию, — Лоскутов мог сбежать с молодой девицей, забрав с собой сына. Что у нас есть по мальчику… ага! Лоскутов Николай: на момент предполагаемой смерти ему было шесть лет». Догадка серой мышкой промелькнула в голове Полянского, но тут же испарилась, — ни в одной из немногочисленных справок по ребенку не было указано, что мальчик имел отклонения в развитии. «Очень жаль, — сник следователь, — могло бы срастись…»

Не имея желания рыться в чужих недоработках, когда своих по горло, Полянский отложил оренбургское дело в сторону. Вместо него он поставил перед собой служебный телефон, с твердым намерением обзвонить руководителей лесничества, чтобы выяснить, как давно пустует сторожка, и на каком основании в ней поселился неизвестный.

Выведать удалось немного, вернее совсем ничего: помещение давно признано нежилым и подлежащим сносу. На вопрос о том, почему сторожка так и осталась нетронутой, ответил только начальник отдела кадров местного лесничества. Заикаясь и увиливая, мужчина пояснил следователю, что в «избушке» поселился некий «целитель», принимавший у себя страждущих.

«М-да, вот только шарлатанов, выманивающих из больных людей последние сбережения, мне и не доставало…» — возмутился про себя Полянский.

Ближе к вечеру позвонил Влад и назначил Стасу встречу в забегаловке возле парка.

— У меня есть для тебя сюрприз! — многообещающе намекнул оперативник.

— Если ты решил меня с кем-то познакомить, то я пас, — устало выдавил из себя Полянский.

— А вот и не угадал, — рассмеялся в ответ оперативник. — Мой сюрприз связан с кое-чем другим, важным для тебя.

— И с чем же?

— Уболтал, намекаю: помнишь, ты просил меня побеседовать с таксистами?..

— И?..

— Я нашел мужика, который подвозил Наталью от лесной сторожки до дома! — не без гордости заявил Влад.

— Класс! — сразу же оживился Полянский. — Приезжай ко мне, расскажешь.

— Вот еще! — возмутился Влад. — Это ты вылезай из своевольного заточения и подходи в закусочную — там все и обсудим.

— Мне кажется, или ты действительно меня шантажируешь?

— Совсем немного, — дружески хохотнул оперативник, — другого способа вытащить тебя из кабинета я просто не вижу.

— Хорошо, скоро буду, — согласился Полянский. — Надеюсь, это не уловка.

Стас не любил шумных мест, в которых собирались подвыпившие компании, чтобы залить порядочной долей горячительного жизненные трудности и пожаловаться на тяжелую судьбу собутыльникам. Не по нутру приходились следователю крутобедрые официантки, скалившие на более-менее приличных посетителей не всегда целые зубы; пошлые анекдоты и тяжелый, пропитанный потом и безденежьем воздух.

А Влад подобные заведения любил: на фоне угнетенных бытом, затравленных судьбой, а, по большей части, собственной ленью посетителей, оперативник ощущал себя счастливчиком.

Товарищ Стаса лениво прихлебывал из высокой, еще советского образца, кружки дешевое пиво и глазел по сторонам. Полянского парень поприветствовал взмахом руки и сдержанной, но оттого не менее различимой, отрыжкой.

— Как ты можешь? — нахмурился Стас, глядя на друга. — Ты же сотрудник полиции, человек с высшим образованием, слуга народа, наконец!

— Служить бы рад, прислуживаться тошно… — процитировал Влад слова великого классика. — Иногда так хочется отвлечься от суеты и почувствовать себя обычным, заурядным человеком… У тебя так бывает?

— У всех так бывает, — похлопав друга по плечу, заявил Стас. — Но, поверь, есть множество других способов отвлечься от повседневных забот: например, книги, кино, поездки на природу…

— Или девки, отсутствие скромности у которых возмещено наличием груди пятого размера! — хохотнул Влад и подмигнул проплывавшей мимо официантке.

— Это кому что больше нравится, — вздохнул Полянский. Он оценивающе взглянул на опустевшую кружку друга и уточнил: — Давно сидишь?

Влад икнул, покосился на свободную тару, загнул семь пальцев:

— С час примерно… Тебя, Стасик, только за смертью и посылать!

— Не забыл, для чего меня пригласил?

— Помню, помню… — пробурчал Влад и полез в нагрудный карман. Вынул оттуда целлофановый пакетик и передал его другу: — Держи, тебе пригодится.

Стас принял завернутый в пакет предмет, поднес его к глазам. В упаковке лежал золотой кулон в виде ангела, — точная копия того, который он видел и на Лолите, и на Ренате.

— Этим изделием Наталья расплатилась с таксистом за возможность добраться до города, — заявил Влад, заказывая еще одну кружку пива. — Прости, друг, но твои подозрения не подтвердились: девушка была одна. Без сестер!

Все еще держа кулон в руке, Стас тяжело опустился на потертый, заляпанный грязью стул и неверяще уставился на оперативника:

— Как же так?.. Почему?!

— Если бы я знал… — протянул Влад. — Хочешь? — Друг пододвинул к застывшему Полянскому только что полученную от официантки кружку пенного.

Не отрывая взгляда от улики, Стас свободной рукой обхватил предложенное пиво и, не разбирая вкуса, сделал несколько глотков. Затем опомнился, поморщился и отодвинул от себя кружку.

— Отравить меня собрался? — уточнил он у Влада.

— Фи, какой эстет! — хохотнул оперативник. — Пиво как пиво: не с чешской пивоварни, но употреблять можно.

— Нет, я свой ливер не на помойке нашел, — подметил Стас. — Пойдем-ка прогуляемся, подышим… Да и поговорим без посторонних.

Влад согласился, но, уходя, все же допил пиво и пересыпал в карман куртки недоеденные орешки.

— Бережливость — правило королей, — слегка покачиваясь, заявил при этом оперативник.

— Вообще-то я слышал немного иную версию, — припомнил Стас, — но это и не важно. Лучше скажи, что ты выведал у таксиста, может ли он быть причастен к нашему делу?

— Вряд ли, — рассудил Влад. Свежий воздух возымел свое действие: парня перестало «штормить», и к нему вернулись здравый смысл и рассудительность. — Мужик ехал по своим делам, заметил на трассе голосующую девушку. Вначале он принял Наталью за проститутку, но потом обратил внимание на неподобающую одежду. Остановился, предложил помощь — правда, не безвозмездную.

— Что водитель сказал о самой Наталье, заметил что-либо настораживающее в ее поведении?

— А то?! — буквально взорвался Влад. — Таксист решил, что Наталья наркоманка — слишком уж неадекватно та себя вела.

— Это вполне можно объяснить воздействием вещества, подмешанного в вино, — предположил Стас.

— Тут ты прав, — согласился Влад. — Но водитель сказал, что девушка, которую он подвозил, по дороге ни разу не теряла сознание. Следовательно, Наталья откровенно лжет. Впрочем, ты можешь сам побеседовать с таксистом, вдруг тебе удастся выяснить больше, чем мне…

Полянский затих, не зная, что ответить. Влад искренне сочувствовал другу и не нарушал его размышлений, а просто шел рядом, попыхивая сигаретой.

Стас сам не заметил, как ноги пронесли его по пустующему парку. Очнулся он уже возле дома сестер. Поднял голову вверх, отсчитал нужные окна — в них было также темно, как и в его душе.

 

Глава 24

На следующий день прибыли специалисты из столицы: следователь и двое экспертов-криминалистов. Дело по серийному маньяку было исследовано ими вдоль и поперек. Явившиеся «помощники» присматривались ко всему: к показаниям свидетелей, к осмотру мест происшествия, к изучению тел жертв.

Полянский порядком взмок, бегая от кабинета руководителя, в котором засели «гости», к своему сейфу. Ему, как следователю, ведущему дело, досталось больше всех «пряников».

Наконец, эксперты-криминалисты убыли в морг, чтобы побеседовать с коллегами. Вот тогда-то прибывший следователь, представившийся редким именем Бронислав, и занялся Полянским всерьез. Стас чувствовал себя как на допросе; в один из моментов он даже подумал, что именно его подозревают в совершении тяжких преступлений.

Беседа со столичным коллегой заняла весь рабочий день и плавно перетекла в рабочий вечер. Но Бронислав оказался на редкость дотошным: все рыл и рыл, силясь обнаружить детали, пропущенные Полянским.

Ближе к полуночи «гость» отчаялся отыскать улики, но от Стаса не отстал — настало время перейти от фактов к предположениям. Полянский не пытался ничего скрыть: он охотно поделился своими умозаключениями и догадками.

Больше всего Бронислава заинтересовало появление на похоронах Маришки подозрительной дамы, скрывшейся от погони на автомобиле. Скрепя сердце, Стас рассказал коллеге и о том, что похожий черный внедорожник он видел в лесу, рядом с местом обнаружения еще одного убитого.

Столичный следователь сразу же запросил данные по делу «мальчика» и с головой погрузился в подробности. Вскоре Бронислав выявил причастность Натальи не только к этому преступлению, но и к краже ценностей из салона красоты. Столичный следователь тотчас изъявил желание присутствовать при обыске в квартире подозреваемой.

Стас попытался отговорить коллегу, выдав себя с головой. От цепкого взгляда Бронислава не укрылась нервозность Стаса и нежелание парня считать Наталью виновной. Улучив момент, «гость» отвел Полянского в сторону и прямо спросил:

— Тебя что-то связывает с подозреваемой?

— Так и есть, — сдался Стас. — Я испытываю к Наталье нечто вроде сочувствия и… привязанности.

— Это очень плохо, — покачал головой опытный сыщик и полез в карман за сигаретами, — будешь? — предложил он коллеге.

— Не курю, — отказался Стас.

— И правильно делаешь, — согласился Бронислав, глубоко затягиваясь, — а мне эта отрава помогает думать. Видно, никотин давно заменил мне серое вещество. — Мужчина крякнул, пригладил волосы, а потом моментально посерьезнел и попросил: — Расскажи мне об этой девушке, о Наталье.

— Мне известно не так много… — заметил Стас, судорожно размышляя: стоит ли упоминать о Лолите и Ренате.

«Но ведь Бронислав сам все поймет, когда войдет в их квартиру?!» — предупредил сам себя Стас.

Махнув рукой на сомнения, Полянский кратко рассказал коллеге о знакомстве с сестрами и о том, что ему удалось узнать от Марьяны Ивановны.

— Да, интересненько, — задумчиво проговорил Бронислав. — А ты не думал о том, чтобы побеседовать с матерью подозреваемой?

— Я проводил с ней беседу, — кивнул Стас. — Тамара Петровна подтвердила версию соседки: у нее только одна дочь, Наталья. Выведать больше мне не удалось, — женщина отказалась давать показания против дочери.

— Такого в моей практике еще не случалось, — подметил Бронислав, — но тем интереснее будет это дело распутать. — Коллега строго посмотрел на Стаса и перешел к теме, от которой отвлекся: — Не позволяй чувствам взять верх над рассудком. Личные мотивы могут сильно помешать следствию. Первое правило сыщика — мыслить отстраненно, непредвзято.

— Знаю, — повинился Полянский, — и стараюсь избежать личной мотивации.

Стас несколько секунд поразмышлял над собственным признанием, а потом спросил:

— Потребуешь отстранить меня от дела?

— Ни в коем случае! — чуть не поперхнулся табачным дымом Бронислав. — Должно быть, я скажу глупость, но порой первое правило сыщика работает с точностью до наоборот, а интуиция оказывается самым что ни на есть первостепенным помощником. Там, где нет места фактам, нужно использовать другие возможности… Идем, у нас еще полно работы. Прежде чем принять участие в обыске квартиры, я хочу выяснить об этой Наталье и ее загадочных сестрах все!

На следующее же утро Бронислав, заинтересовавшись подозреваемой, отправился познакомиться с ней лично. Наталья держалась молодцом, но темные круги под глазами и подрагивающие руки выдавали ее угнетенное состояние. И все же, несмотря на нервное истощение, девушка наотрез отказалась беседовать с новым следователем о сестрах. На Полянского Наталья смотрела как на предателя, вызывая бурю смятения в сердце бедного парня.

Ближе к полудню, разочарованный молчанием девушки, Бронислав, прихватив Стаса, участкового и одного из своих экспертов, отправился в квартиру к сестрам. На обыск выехал и адвокат, назначенный Наталье, — простая формальность, которую нужно было соблюсти.

Самым трудным оказалось уговорить соседей выступить в качестве понятых: обнаружив на пороге людей в форме, все тотчас притворялись спящими, а то и напрочь отсутствующими. И только одна сердобольная старушка, жившая над сестрами, согласилась принять участие в обыске. Бабушка захватила с собой и упиравшуюся руками и ногами внучку, которую перспектива работы со следствием совершенно не прельщала.

От молоденькой понятой исходил резкий запах алкоголя, который та настойчиво, но безрезультатно, пыталась перебить мятной жвачкой. К своему ужасу, Стас узнал девушку: это она встретилась ему на лестничной клетке в памятную ночь знакомства с Ренатой.

Пока участковый отворял дверь квартиры Натальи ее же ключами, Бронислав обратился к дамам с просьбой рассказать об их соседках.

— Бабуля ничего не скажет, — перекатывая во рту жевательную резинку, заявила внучка, — она туговата на ухо, да и видит плохо.

— А что Вам известно о живущих здесь девушках? — не обращая внимания на развязанное поведение девушки, поинтересовался Бронислав.

— Да ниче особенного, — фыркнула девчонка. — Я вообще-то в соседнем доме живу, а у бабули ночую, только когда мамка накажет и из дома выгонит.

— Вы знали соседок в лицо? — продолжил уточнять Бронислав.

— Ну да, — чавкая, заявила девушка. — Наталью я редко видела, — она, кажется, в каком-то крутом салоне работает и пропадает там целыми сутками. Лолита — серая мышка, вечно с книгами таскается. А Рената, та вообще оторва, — у нее что ни вечер, то новый хахаль.

Полянский заметно покраснел и отошел в сторонку. Он искренне понадеялся, что понятая не помнит всех кавалеров Ренаты в лицо.

— Соседки причиняли вам беспокойство? — перебил девушку Бронислав. — Шумели, буянили?

— Ась? — вступила в разговор бабушка. — Чаго говорите? — старушка подошла поближе к Брониславу и подставила правое ухо, к которому был прикреплен слуховой аппарат.

Раздраженно выдохнув, внучка покрутила на хитроумном приспособлении колесико, прибавляя звук. Девушка проделала это с такой ловкостью, что Полянский предположил, что хитрюга умышленно отключает слуховой аппарат, чтобы старушка не услышала лишнего.

— Спрашивают, мешали ли тебе соседки снизу?! — прикрикнула на бабушку внучка.

— Хорошие девочки тута живут, — пошамкав беззубым ртом, заверила следователей старушка. — Никаких хлопот никому не доставляют. Так, пошалят немножко, похихикают, да и почивать ложатся…

— Не слушайте вы ее, — отрезала внучка. — У моей бабушки все хорошие.

«Ну да, — подумал Полянский, — раз уж этот божий одуванчик тебя терпит, то соседки для нее и вовсе ангелы!»

В квартире сестер царил полный порядок: ни брошенной на пол вещи, ни грязной обуви, пыли — и той не было. Обследовав маленькую, но уютную прихожую, следователи прошли в зал: огромная плазма на стене, диван напротив.

Полянский покосился на двуспальную кровать рядом с окном, силясь отогнать от себя связанные с ней воспоминания. От беспокойных мыслей парня оторвало настойчивое желание молоденькой понятой сунуть свой любопытный носик в шкатулку с драгоценностями, стоявшую на журнальном столике. Стас одернул девушку, указав ей на роль стороннего наблюдателя, не больше!

В платяном шкафу, аккуратно надетая на вешалку, обнаружилась белая шелковая блузка. На левом рукаве не хватало одной пуговицы, выполненной в виде перламутрового сердечка. Еще одна отсутствовала возле самой горловины и, как отметил Полянский, в отличие от первой, словно бы аккуратно срезанной, эта была именно оторвана.

Пришедшие обследовали кухню, вторглись в ванную — святая святых каждой уважающей себя девушки. Полянский, помня рассказ Натальи о том, что именно она «позаимствовала» на складе, отыскал еще неиспользованные пакетики с образцами кремов и масок. Он облегченно вздохнул и изъял находки, чтобы затем показать эти экземпляры Клочковой и подтвердить правдивость рассказа подозреваемой.

А вот обнаружить недопитую бутылку вина, которую девушка якобы убрала в холодильник, так и не удалось.

Еще больше вопросов возникло у следователей, когда они отыскали коробку, на которой значилась надпись: «наши бумажки». В картонном ящичке хранились чеки на дорогостоящие приобретения, несколько школьных фотографий, медицинская книжка, справки из местной поликлиники и прочие важные документы. На дне, упакованные в полиэтиленовый пакет, лежали деньги — достаточно увесистая пачка. Но вот что странно: среди всего многообразия вещей не было ни одной, принадлежащей Лолите или Ренате.

— Если сестры Натальи сбежали и забрали с собой документы, то почему оставили в сохранности деньги? — задал резонный вопрос Полянский.

— А что, если девушки поделили сбережения и забрали только свою долю? — предположил Бронислав. — Нам доподлинно неизвестно, какую сумму удалось скопить сестрам.

Это был веский довод, достоверно объяснявший суть происходящего. И все же Стас не верил, что Рената и Лолита могли сбежать, оставив Наталью в беде — слишком дружными были девушки.

В распоряжении следователей осталась еще одна комната, отгороженная от зала бамбуковой занавеской. Стас помнил, что Рената заходила туда в тот вечер, когда он впервые оказался в ее жилище. Тогда Полянский решил, что в этой комнате ночевали сестры, когда Рената приводила в дом ухажеров. Но он ошибся — это была не спальня, а гардеробная, она же — миниатюрная версия косметического салона. Огромное трюмо и массивный комод со множеством шкафчиков, масса косметических средств и прожектор, дававший необычайно яркое освещение, — вот что предстало перед глазами следователей, когда они зашли за занавеску.

— Эта комната напомнила мне гримерную одной знакомой актрисы, — хмыкнул Бронислав, — когда-то мы были с ней очень дружны.

В одном из ящиков комода следователи отыскали черный парик, выполненный из натуральных волос. Полянский повертел находку в руках, припоминая, что в момент близости Рената так и не позволила ему прикоснуться к своей голове. Теперь он понял, отчего.

— Не предполагал, что Рената носит парик… — не удержался от замечания Стас.

— Мне порой кажется, что женщина создана именно для того, чтобы нам, мужчинам, было некогда скучать, — сообщил Бронислав. — Я могу найти ответы на многие вопросы, но некоторые поступки противоположного пола навсегда останутся для меня тайной.

Следователи выдвинули следующий ящик — в нем, под грудой массивных золотых украшений, покоились пачки банкнот немалого номинала.

— Странно… — сразу же заявил Бронислав. — Никогда не видел, чтобы в доме было целых два тайника!

— Слишком просто, чтобы быть правдой, — прошептал себе под нос Полянский.

— О чем ты?

— Я больше чем уверен, что это ценности, похищенные из сейфа Клочковой.

— Думаешь, их подбросили?

— Ни на секунду в этом не сомневаюсь, — уверенно заявил Стас. — Наталья только пешка в этой игре, разменная монета, которую не жалко отдать под суд и следствие!

С досады Полянский пнул ногой мусорную корзину, стоявшую возле комода. Урна упала на пол, рассыпав свое содержимое. Нечто яркое привлекло внимание одного из экспертов, а уже через секунду упакованная в стерильную перчатку рука откопала на дне корзины… детскую маску в виде собачьей мордочки, изготовленную из папье-маше.

 

Глава 25

У Полянского совершенно опустились руки. «Неужели я настолько плохо разбираюсь в людях? — раз за разом задавал он себе один и тот же вопрос. — Видимо мне стоит поверить в то, что Наталья и есть маньяк?» Прогоняя в памяти события последних дней, Стас успел передумать многое. Но, как ни абсурдно это звучит, он так и не нашел в себе сил признать Наталью виновной.

Между тем, за главную подозреваемую взялись всерьез. Но Наталья по-прежнему не шла на компромиссы, не отвечала на провокационные вопросы и вообще отказывалась сотрудничать с правоохранительными органами. Настойчивость Бронислава привела лишь к тому, что девушка ушла в себя окончательно и совсем перестала разговаривать.

Назначенный Наталье адвокат также не мог достучаться до подозреваемой и ушел от нее ни с чем. Однако именно защитник девушки заподозрил невменяемость своей подопечной и настоял на назначении психиатрической экспертизы. Когда Наталья узнала об этом, то пришла в неописуемую ярость. Она стала агрессивной, неуправляемой и повела себя настолько буйно, что ее пришлось переместить в одиночную камеру.

Стас узнал об экспертизе только спустя двое суток. Не мешкая, парень помчался в СИЗО, но было уже поздно: Наталья окончательно утратила волю к жизни и не отвечала на внешние раздражители. Глядя в пустые, ничего не выражавшие глаза подозреваемой, Полянский не верил в то, что еще несколько дней назад видел эту девушку совершенно другой. Куда делись ее оптимизм, ее сила и ее страсть? Где все это? Полянский решил испробовать последнее средство: он вновь предложил устроить Наталье свидание с сестрами.

Упоминание о Лолите и Ренате на секунду возымело действие: взгляд девушки прояснился, искусанные до крови губы зашевелились:

— Я не дам вам погубить моих сестер… — Вот все, что сказала Наталья, прежде чем вернуться в себя, в свой индивидуальный ад.

— Почему ты думаешь, что я желаю им зла? — вопросил Полянский. — Позволь мне помочь тебе и твоим сестрам.

Наталья не ответила. Она смотрела мимо Стаса, куда-то в пустоту, в ведомые лишь ей одной дали.

Вдруг девушка вздрогнула, выставила вперед руки и изо всех сил стала сопротивляться невидимому врагу. Она кричала и вырывалась из холодных объятий собственного страха, готового пожрать ее целиком. Но противник был сильнее Натальи. Невидимый монстр запустил острые когти в сердце девушки, угрожая разорвать его на клочки.

Полянский бросился на помощь: прижал Наталью к себе, крепко обнял.

Наталья упиралась из последних сил. Она скрючила пальцы и предприняла попытку выцарапать глаза невидимому чудовищу, прячущемуся в темноте одиночной камеры, выползающему из-под кровати, когда никого нет рядом.

Стас гладил напряженную, как струна, спину Натальи, утешал девушку всеми словами, которые только пришли ему на ум. Он пообещал расправиться с любыми призраками: существующими или нет.

На секунду Наталье стало легче: она обмякла, повиснув в удерживающих ее объятиях. Девушка открыла глаза, с затаенной надеждой уставилась на следователя.

Чьи-то жестокие руки безжалостно оторвали Наталью от Стаса. Люди в белых халатах вкололи девушке снотворное и, погрузив безвольное тело подозреваемой на носилки, унесли в темноту коридоров.

— Стойте! — попробовал остановить их Стас. — Она не сумасшедшая, не нужно отправлять ее в лечебницу! Ей нельзя оставаться одной!

Медики не прислушались к пламенной речи следователя. Стас предпринял попытку броситься им вдогонку, но чьи-то сильные руки удержали его на месте. Парень резко обернулся и уперся взглядом в суровое лицо Бронислава.

— Ты отстранен от дела. — Эти слова были произнесены не без сочувствия в голосе, но оттого не менее строго.

— Я должен ей помочь! — Стас был готов расплакаться от собственного бессилия.

— Мне понятны твои стремления, но у меня нет иного выхода, — отрезал Бронислав. — Поверь, я обеими руками против дурдома и принудительных методов лечения, но мы должны, просто обязаны как-то до нее достучаться.

— Так будет только хуже, — с дрожью в голосе поведал Стас. — Наталья не виновна, я уверен в этом.

— Найди мне хотя бы один факт, свидетельствующий в ее пользу, — предложил Бронислав. — А лучше заставь девушку сотрудничать со следствием. Даю тебе гарантию, что приму во внимание любые доказательства, пусть самые невероятные. А пока… — Бронислав развел руками.

— Я сделаю то, что ты требуешь, — заверил коллегу Стас. — Чего бы мне это ни стоило… — Он резко развернулся на каблуках и пулей вылетел из СИЗО, — промедление могло стоить Наталье не только разума, но и самой жизни.

Первым делом Полянский взялся за таксиста, подвозившего Наталью до дома. Пользуясь тем, что в следственном управлении еще не прознали об его отстранении от дела, Стас немедленно вызвал к себе водителя.

Таксист, за которым водились «грешки» прошлого, явился незамедлительно. Мужчина комкал в руках потрепанную кепку, не смотрел в глаза следователя, но на заданные вопросы отвечал уверенно, с некоторой степенью эмоциональности.

— Да, начальник, подвозил я эту девку, — заявил таксист, едва взглянув на фото Натальи. — Она это, точно! Кабы знал, во что меня втравит, ни за что б не остановился… — добавил мужчина, глядя себе под ноги.

— Оказывать помощь ближнему похвально, — не преминул заметить Полянский. — Не тревожьтесь, Вас ни в чем не подозревают. Расскажите еще раз все в подробностях. И присядьте, не стойте в дверях.

Мужчина почесал затылок, пару раз крякнул и опустился на стул рядом со следователем. Продолжая вертеть в руках кепку, периодически вымещая на ней свою неуверенность, он поведал следующее:

— От тещи я, значит, возвращался. Смотрю: на дороге девка голосует. Сначала хотел мимо проехать, потом присмотрелся — вроде не пьяная, чистенькая. Подсадил.

— Сколько Вы потребовали за свои услуги? — уточнил Полянский, не сводя взгляда с опрашиваемого.

— Так я это… — замямлил мужчина и с удвоенной ловкостью принялся терзать кепку, — только спросил, сколько ей не жалко… А побрякушку она сама отдала, я того… не настаивал.

— Допустим, что так оно и было, — предложил Стас. — Что дальше?

— Ну, села она, значит, поехали…

— По дороге вы разговаривали?

— Она только адрес назвала, больше ничего… Ах, да! — я ей еще в больницу предлагал, но она отказалась.

— Что послужило причиной подобной рекомендации?

— Так девка странная была, дерганная какая-то… Будто не в себе!

— Опишите подробнее ее поведение?

— Ну, на это… того… гримасничала. Я в зеркало заднего вида подсмотрел — ажно чуть руль из рук не выпустил. Будто бесы в девку вселились! То жаловаться примется, то наоборот — утешать себя. Вот те крест, начальник, я прям струхнул, — не девка, а оборотень…

Слова таксиста порядком озадачили Полянского: мужчина не первый, кто утверждал, будто Наталья одержима. Могло ли душевное расстройство стать причиной, побудившей девушку убивать? Логика подсказывала, что да — вполне. Но упрямое сердце следователя продолжало настаивать на своем: Наталью подставили, воспользовавшись ее отклонениями.

Насколько успел понять Стас, девушка не была склонна к насилию, более того — оставаясь одна, она подвергалась воздействию собственных страхов, поселившихся в ее душе еще в детстве. Полянский не был тонким психологом и знатоком человеческого разума, но в одно он верил твердо: Наталья защищалась от своих кошмаров, но не пыталась причинить вред окружающим. Это именно ей нужна помощь окружающих — элементарное человеческое тепло, сочувствие и любовь, способная осветить мрак души, вытащить девушку из пучины кошмаров.

Полянский отпустил таксиста: мужчина рассказал все, что мог. В каком-то странном оцепенении, граничащем с паникой, Стас отправился домой. Парня не покидало ощущение нереальности происходящего; возникающие предположения пугали и сбивали с толку. Наталья — одержима бесами? Или безграничной, всепоглощающей любовью к сестрам, которых никогда не существовало в реальности, также как и преследующих девушку чудовищ? Неужели Лолита и Рената — это лишь плод фантазии, способ избежать одиночества?

Тарзан, по уже заведенному обычаю, не встретил Стаса у двери. Не помахал хвостом и не бросился на хозяина с радостным лаем. Песик был слишком занят: терся мордашкой о цветной лоскут ткани и заунывно ворчал, выражая свою тоску.

— Тарзан?! — позвал Полянский. — Ты чем занят, что у тебя в зубах? А ну, отдай! Кому говорю, верни, — эта вещь мне нужна!

Вырвать из пасти пуделя трусики Ренаты оказалось не так просто: Тарзан никак не хотел расставаться с вещью, от которой изумительно пахло той замечательной девушкой. Если бы песик мог выбирать, то уже давно бы жил у новой хозяйки, к которой испытывал самую искреннюю, по-собачьи преданную симпатию. Но мнения Тарзана никто не спрашивал.

Стас положил отобранный у собаки трофей в целлофан и погрозил мохнатому другу кулаком. Тарзан расстроенно заворчал, лег на пол и прикрыл лапой нос — это означало, что пудель ничуточки не боится угроз хозяина и совершенно не раскаивается, а просто создает видимость послушания.

Подрагивающими от нетерпенья руками Полянский достал листок бумаги с пометками, сделанными рукой Лолиты. Сравнил почерк с образцом, прихваченным из дела Натальи. Разочаровался. Плюхнулся в кресло и устало опустил руки.

Тарзан решил воспользоваться моментом и попытался утянуть из рук хозяина записку. Полянский не позволил: он выхватил клочок бумаги прямо из зубов недовольно взвизгнувшего товарища и поднес листок к глазам. От безысходности парень стал читать: все пометки посвящались одному единственному сказочному персонажу — Змею Горынычу, его жизни и причинам, побуждавшим людей ненавидеть этого трехглавого монстра.

Стас застонал, смежил веки. Его воображение услужливо подкинуло иллюстрацию к только что прочитанному: две головы дракона, берущие начало из глубин одного тела. Три девушки, три головы, — один единственный организм, живущий по разным правилам! Стасу захотелось разбежаться и ударится головой об стену.

Тарзан внимательно посмотрел на хозяина, тявкнул, — он-то уже давным-давно обо всем догадался. Песика не ввести в заблуждение фокусами с переодеванием, париками, разными голосами, походкой, манерами и прочими причудами. Для него девушка всегда пахла одинаково, всегда была с ним мила и ласкова.

Полянский потрепал умного пуделя по курчавой голове и уловил в ворчании четвероногого друга одобрительные нотки. Парень собрал все трофеи, полученные от «сестер», и помчался в экспертное бюро, — девушка могла менять внешний облик, но на отпечатках пальцев это не могло отразиться.

 

Глава 26

— Ну, ты, Стас, совсем озверел! — напустился на следователя специалист. — Это ж надо было додуматься: притащить на экспертизу дамские трусики?! Больше ничего под руки не попалось? — не без ехидцы в голосе подначил парня знакомый.

Полянскому было не до смеха: ожидая результатов экспертизы, он успел не только сосчитать всех мух в коридоре, но и обкусать ногти чуть ли не до мяса.

— Что там? — спросил Стас у эксперта, мысленно сложив пальцы крестиком (не только на руках, но и на обеих ногах).

— Что-что? — озорно подмигнув, выдал эксперт. — Хорошая тебе девушка попалась: и модная, и начитанная…

— Отпечатки пальцев на вещах принадлежат одному человеку? — все еще не веря, переспросил Стас.

— Гарантия стопроцентная!

Не успев толком отблагодарить эксперта, Полянский помчался к Брониславу. Конечно, парень прекрасно осознавал, что тайна «сестер» способна только усугубить положение Натальи, но, с другой стороны, это обстоятельство могло пролить свет на многие события и помочь восполнить пробелы в памяти девушки.

Услышав рассказ Полянского, Бронислав долго о чем-то раздумывал, прокручивая между пальцами шариковую ручку.

Стас наблюдал за действиями коллеги, уповая на чудо. У парня уже начало рябить в глазах, и он, не выдержав напряжения, поинтересовался:

— Считаешь мою версию абсурдной?

— Совсем наоборот, — признался Бронислав. — Твоя версия многое объясняет. Осталось только «достучаться» до Натальи, заставить девушку говорить.

— Но как нам это сделать? — вопросил Стас. — Наталья никому не доверяет, она опасается, что постороннее вмешательство «убьет» ее «сестер».

— Есть у меня друг в Питере: по случайному стечению обстоятельств он как раз занимается исследованием подобных случаев. Не стану называть фамилию, но это достаточно известный психолог, имеющий альтернативное мнение по многим вопросам развития психики человека. Много лет назад мой друг потерял жену — той поставили диагноз «диссоциативное расстройство идентичности». Женщину настолько «залечили», пытаясь устранить из ее сознания «подругу», порой занимавшую общее тело, что она действительно превратилась в сумасшедшую. В общем, жена моего товарища умерла, так и не пережив разлуки со своим Альтер-эго. И тогда товарищ, бросив успешный бизнес, стал изучать психологию. Ему удалось достичь многого, в том числе спасти несколько жизней. Думаю, мой друг заинтересуется нашей подозреваемой и сможет оказать нам неоценимую услугу по возвращению девушки к реальности.

Бронислав наизусть набрал номер телефона, побеседовал со знакомым и протянул трубку застывшему в ожидании Полянскому.

— Ни в коем случае не позволяй применять к девушке медикаментозное лечение! — Этой фразой известный доктор поприветствовал Стаса. — Это не только не позволит добиться успеха, но и сделает невозможным возвращение Альтер-личностей.

— Вы хотите сказать, что Наталье так и придется жить с «сестрами»?! — удивленно воскликнул Полянский.

— Поймите, — тихо произнес доктор, — я придерживаюсь мнения, что состояние подобных пациентов — это не расстройство психики, а естественная вариация человеческого сознания, не имеющая ничего общего с диссоциацией.

— И это не нужно лечить?

— В современном мире, к моему великому сожалению, насморк, и тот редко удается диагностировать верно: неизменно возникают последствия в виде аллергических реакций, рецидивов заболевания и осложнений. Что уж говорить о душе? Разум человека — это целая вселенная, заключенная в черепной коробке. Мы можем только попытаться уловить те взаимосвязи, которые удерживают наше сознание в теле, и единственное, что бы я настоятельно порекомендовал вашей подозреваемой — это клинический гипноз. Он поможет ей наладить гармоничные взаимосвязи между всеми субличностями. Но, прежде всего, девушке нужно перестать прятаться и чувствовать себя не такой, как все. Я выеду к вам ближайшим рейсом, но начать действовать нужно уже сейчас. Любыми возможными способами вытащите девушку из клиники. Насколько я понял, она может иногда «усыплять» некоторые из своих личностей, но уже не представляет себе жизни без них. Кем бы ни были «сестры», они неотделимы от девушки. Я бы сказал, что это уникальный случай, когда пациент воспринимает Альтер-личности не как часть себя, а как независимые души. Но взаимосвязь между ними поразительна! Каждая личность имеет собственные паттерны восприятия и взаимодействия с окружающей средой, но, при всем при этом, все они живут как единый коллектив. Восхитительно! Мне лишь остается надеяться, что девушка позволит мне заняться ее случаем, — это позволит сделать большой прорыв в малоисследованной области!

Восхищенная речь доктора заставила Полянского несколько иначе взглянуть на «сестер», поверить в их искреннюю привязанность друг к другу и неделимость. Трехглавый дракон — сейчас он как никто нуждался в защите от внешнего мира, угрожающего ему истреблением.

— Скажите, — попросил доктора Стас, — могут ли эти личности оказывать на организм различное воздействие? Способны ли составляющие, к примеру, болеть разными заболеваниями, иметь различные реакции на внешние раздражители? Ведь, по сути, тело-то у них только одно!..

— Вы правы, — подметил доктор, — организм один, но управляют им три различных сознания, а ведь именно это воздействие несет определяющий характер. Тело не почувствует боли, пока наш разум не отдаст ему нужную команду; мы не испытаем страха, пока рассудок не напугает нас до полусмерти. Многое из того, что окружает нас в реальности — всего лишь плод нашего воображения; посмотри мы на происходящее под другим углом, и нам откроется совершенно иная картина мира. Научившись управлять собственным рассудком, мы сможем управлять метагалактикой, зовущейся «Человек».

— Все это очень интересно, — перебил не на шутку разошедшегося доктора Полянский, — но как нам подступиться к Наталье? Как предложить ей помощь? Что способно заставить девушку поверить в то, что мы действительно желаем ей помочь?

— Ваша основная задача — это дать девушке понять, что вы верите в то, что «сестры» реальны, — пояснил доктор. — Это даст необходимый толчок к моделированию ее дальнейших действий. Объясните подозреваемой, чем грозит ей пребывание в психиатрической клинике, только не пугайте ее. Если и это не поможет, позовите на помощь «сестер». Если я прав, то Альтер-личности питают к Наталье искренние чувства и будут бороться за нее изо всех сил. Заставьте «сестер» взять ведущую роль, попросите их «переключить» управление организмом на себя. Кто из сознаний обладает наибольшей решительностью, способностью принимать молниеносные решения?

— Рената! — не задумываясь, проронил Стас. — Она самая сильная и бесстрашная среди «сестер».

— Тогда обратитесь именно к ней, — посоветовал доктор. — Пусть она временно «затмит» Наталью, позволит «сестре» расслабиться и отвлечься от происходящего.

— Боюсь, Рената не захочет меня слушать… — пробормотал в трубку Полянский. — Эта девушка не доверяет никому и как огнедышащий дракон охраняет своих «сестер». Она не позволит мне и близко подступиться.

Сравнение, само собой слетевшее с языка Стаса, показалось парню истинно верным: из всех трех голов, именно Рената была огнедышащей, а то и ядовитой.

— Сделайте упор на безопасность Натальи, — настаивал доктор. Альтер-личность вправе не доверять вам, но сделает все, чтобы спасти любимую «сестру».

— А если Наталья не захочет покидать собственное тело? — упирался Полянский. — Станет ли Рената действовать принудительно?

— Да, если это будет иметь основания. Альтер-личность сделает все, чтобы сохранить единый организм и оставить неповрежденной еще одну «сестру».

— Будем надеяться, что так все и будет… — с сомнением в голосе проговорил Стас.

— Никогда не сомневайтесь в себе, товарищ следователь, — обратился к Полянскому доктор, — и все обязательно получится. Я приеду так скоро, как это возможно: уже бегу покупать билет, — добавил психолог и отключил связь.

Полянский еще несколько минут стоял как вкопанный, продолжая сжимать в руке телефонную трубку, в которой раздавались гудки. Состояние парня не осталось незамеченным его коллегой.

— Что сказал доктор, что посоветовал? — спросил у Стаса Бронислав.

Полянский угрюмо молчал, все еще силясь переварить полученную информацию. Брониславу понадобилось более получаса, пять кружек кофе и таблетка аспирина, чтобы разговорить парня.

После того как Стас закончил рассказ, уже сам приезжий следователь погрузился в тяжелые размышления о смысле бытия.

— Не исключено, что именно Наталья нормальна, а мы, все остальные, просто сумасшедшие, — наконец, выдал Бронислав. — Не знаю как ты, но я бы не отказался иметь такого вот «брата», способного любить меня беззаветной, истинно братской любовью…

— Наталья научилась жить в ладу с собой, — эхом отозвался Стас, — любить все свои грани, не пытаясь прогнуться под окружающую действительность.

Именно в таком задумчивом состоянии застал следователей Фролов, руководитель управления. Но Полянский испугался напрасно — Бронислав ни словом не обмолвился ни о самой Наталье, ни о разговоре с доктором.

Вместо этого «гость» достал из портфеля прошение об отстранении Полянского от расследования, порвал его на мелкие куски и смахнул в урну. Отвлекая разговором Фролова, Бронислав сделал Стасу недвусмысленный жест — указал парню на дверь.

Стаса не нужно было упрашивать дважды, — он уже со всех ног мчался к Наталье, чтобы помочь ей обрести свободу. Ей и ее «сестрам».

 

Глава 27

Лечащий врач Натальи встретил следователя недовольным ворчанием и предупредил, что от девушки вряд ли удастся чего-то добиться. Работник красного креста объяснил свои слова тем, что пациентке стало хуже: у нее появились галлюцинации.

— Девушка постоянно разговаривает сама с собой, — доверчиво сообщил медик. — Налицо все признаки нетипичного развития личности.

— Расскажите подробнее об этих моментах, — попросил Полянский. — С кем именно общается подозреваемая, что обсуждает?

— Я сам не наблюдал этих приступов, — признался врач. — Об этом мне рассказал практикант, ухаживающий за Натальей.

— Могу я поговорить с ним? — уточнил Стас.

Врач пригласил к себе в кабинет подчиненного, а сам убежал на обход.

Прибывший практикант оказался крепким, но очень молодым парнем, выглядевшим едва ли не школьником. Рассказывая о Наталье, медик постоянно оглядывался, словно боясь, что неведомые силы, завладевшие пациенткой, отомстят ему за болтливость.

— Первый раз я услышал посторонние голоса, просто проходя мимо палаты, — испуганно проговорил молодой человек, — Вначале подумал, что показалось. Потом подошел к палате, прислушался: действительно разговаривали двое. Я испугался, отпер дверь…

— Но Наталья была в палате одна? — продолжил за него Полянский.

— Именно, — легко согласился медицинский работник. — Я тут за время практики многое успел повидать, но это просто нечто!

— О чем беседовали голоса, Вы можете вспомнить? Наталья обращалась к постороннему по имени?

— Да, кажется, пациентка упоминала имя Рената, — поделился мыслями парень. — Наталья умоляла незнакомку уйти, скрыться, просила ее не вмешиваться. А в следующий раз — вы не поверите! — я слышал уже три голоса… — юноша перекрестился и побледнел. — Открываю дверь, а Наталья в палате одна, как ни в чем не бывало. Рассказал об этом случае доктору, но тот лишь отмахнулся: мол, у каждого придурка свои радости. Вы только не подумайте, я не из пугливых, но голоса, которые услышал, были совершенно разными. Они просто не могли принадлежать одной пациентке!

— Я Вам верю, — утешил напуганного парня Полянский. — Более того, признаюсь, что сам однажды слышал эти голоса. Но мне повезло больше — я тогда еще не знал, что раздаются они из одних уст.

— Поскорее бы практика закончилась… — тяжело вздохнул молоденький практикант. — Уж лучше отправлюсь в районную больницу горшки за престарелыми мыть, чем это…

— Проводите меня к пациентке? — попросил Стас.

Глаза молодого специалиста наполнились суеверным ужасом:

— Уверены, что Вам стоит это делать?

— Да, — кивнул Стас.

Вслед за практикантом Полянский покинул кабинет доктора, прошел по извилистым коридорам и оказался возле двери небольшой каморки. Заглянул внутрь через прозрачное окошечко и едва не потерял сознание: Наталья была бледна как мел. Она сидела на узкой койке, подтянув колени к груди; ее длинные волосы сбились в колтуны, живописно рассыпавшиеся по больничной сорочке. На девушке была смирительная рубашка, не позволявшая пациентке причинить себе вред. Наталья раскачивалась взад-вперед, губы ее изредка шевелились. Когда это происходило, девушка крепко сжимала зубы и начинала вертеть головой из стороны в сторону, запрещая «сестрам» покидать безопасное убежище.

— Отопри дверь! — распорядился Полянский.

— Давайте, я ей вначале еще дозу успокоительного вколю, — предложил медик — На всякий случай.

— Себе вколи! — огрызнулся следователь. — Наталье это не нужно.

Не смея возразить, практикант открепил от пояса связку ключей, выбрал нужный и несколько раз провернул его в замке. С тихим скрипом дверь открылась, — Наталья не вздрогнула, продолжая смотреть в пол.

— Можете оставить нас вдвоем, — попросил Полянский у сопровождавшего его парня.

— Нельзя… — выдавил из себя практикант. — Мне за это голову свернут.

Беседовать с Натальей при постороннем Стасу не хотелось, но, с другой стороны, свидетель мог пригодиться.

— Наташа… — тихо позвал Стас, — умоляю, позволь мне поговорить с твоими «сестрами». Если ты не разрешишь им прийти, то это обернется трагедией для всех вас. Ты слышишь меня?

Наталья приподняла голову, посмотрела Стасу в глаза и произнесла:

— Я никому не позволю убить сестер… Не впутывай их в это!

— Наташа, я знаювсюправду о вас троих, тебе больше нет нужды скрываться.

Девушка вздрогнула, словно ее ударили.

— Как?! — прохрипела она, сжав рукой горло, словно пытаясь не дать себе наговорить лишнего.

— Это не важно, — рассудил Полянский. — Но вы должны довериться мне, поверьте, я хочу спасти вас. Всех троих!.. Ответь, в тот роковой вечер «сестры» были с тобой в сторожке?

— Да… — обреченно кивнула девушка. — Нас привезли туда всех вместе, пытались изнасиловать, преследовали…

— Но ты была без сознания, — продолжил Стас, — поэтому ничего и не помнишь. Но кто-то из твоих «сестер» видел больше чем ты. Это Рената помогла вам с Лолитой добраться до дома?

— Да, она всегда отличалась крепким здоровьем, — выдохнула Наталья. — На нее отравленное вино оказало наименьшее воздействие.

— Пожалуйста, позволь мне поговорить с Ренатой, — вновь попросил Стас. — Ее показания помогут разобраться в этом темном деле и снять с вас обвинение.

— Я не хочу, чтобы мои сестренки оказались здесь, — с дрожью в голосе поведала Наталья, обводя взглядом крошечное помещение. — Они не заслужили подобного. Если их заметят посторонние, то постараются разлучить со мной… Мне не вынести этого…

— Наташа, я нашел одного очень хорошего доктора, который твердо уверен в том, что вы не сумасшедшие. Это известный психолог, и он пообещал помочь вам. Его мнение отличается от большинства и основывается на личных наблюдениях. Доктор считает твоих «сестер» естественным вариантом развития личности. Этот человек скоро приедет и поможет вам доказать свое право на существование.

— Это правда?! — оживилась Наталья. — Такие доктора бывают?

— Их очень мало, но они есть, — подтвердил Стас. — Если ты примешь помощь этого психолога, то он научит вас выживать, не изменяя самим себе.

— Вот это был бы класс! — Рената ворвалась как вихрь, принося Наталье долгожданное облегчение и уверенность в себе. — Жаль, что мы не узнали об этом человеке раньше! Бедняжке Лолочке не пришлось бы обшаривать архивы, чтобы найти схожих с нами персонажей.

С девушкой произошла разительная перемена: бледность пропала, уступив место естественному румянцу; мышцы на руках налились, заставляя смирительную рубашку чуть ли не треснуть по швам; спина выпрямилась. Удивительно, но и черты лица претерпели удивительные метаморфозы: губы стали чуть тоньше и ярче, скулы выше, изменилась и форма носа, а на щеках появились задорные ямочки.

Наблюдавший за этим преображением практикант суеверно перекрестился и отошел на несколько шагов назад.

— М-да, — высказался Полянский, — смысл фразы «прийти в себя» теперь приобрел для меня свое истинное значение.

— Хватит трепаться! — оборвала следователя Рената. — Сейчас же сними с меня эту дрянь, — потребовала девушка, кивнув на смирительную рубашку.

Стас многозначительно посмотрел на практиканта. Парень замялся и отрицательно мотнул головой.

— Обещаю быть паинькой, — нараспев проговорила Рената, одарив парня фирменной улыбкой, от которой был сражен наповал не один представитель сильного пола.

— Лучше Вы… — прошелестел вжавшийся в стену медик, обращаясь к Полянскому. Практикант побаивался происходящего, но любопытство победило: парень не помчался к руководству докладывать о самоуправстве следователя; замер, прикинувшись ветошью.

Освобожденная от пут Рената размяла затекшие суставы, еще раз улыбнулась: на этот раз искренне и благодарно.

— Выкладывай, что было, пока я отсутствовала? — напустилась она на Стаса. — Начни с того, почему мы вдруг оказались в дурке…

Полянский был бесконечно рад встрече с Ренатой, восхищен ее стойкостью и жизнелюбием. Если кто и способен помочь следствию, то только эта уверенная в себе, непрошибаемая личность.

Стас решил начать с главного:

— У вас дома был обыск — там обнаружены вещи, похищенные из сейфа Клочковой, а также маска из папье-маше. Именно такие надевал на лица погибших девушек серийный маньяк.

— Ну, ни фига себе! — возмутилась Рената. — Не хочешь ли ты сказать, что именно нас подозревают в убийстве? И вещи Клочковой?.. Мы не брали их!

— Я верю в вашу невиновность, — заверил девушку Стас, — но все улики играют против. Для того чтобы снять обвинение, мне необходимо выяснить некоторые подробности. Ты поможешь мне?

Рената прищурилась, сложила руки на груди и заявила:

— Хорошо, я постараюсь. Спрашивай!

— Приступим: как вы оказались в доме лесника? Расскажи все, что тебе известно.

— Нам под дверь подбросили бутылку вина; мы сняли с нее пробу… но все это, наверняка, уже рассказала тебе Наталья. Я права?

Полянский утвердительно кивнул:

— Твоя сестра рассказала совсем немного, ведь она находилась в бессознательном состоянии. А что помнишь ты? Что случилось после того, как вы попробовали вино?

— Мне тоже было плоховато, — призналась Рената. — Но я могла видеть и передвигаться самостоятельно. Помню какого-то ненормального, пытавшегося нас раздеть.

— Ты хорошо рассмотрела этого типа? Сможешь узнать? — Полянский достал из своего портфеля фотографию «мальчика» и предъявил Ренате.

— Да это он, — не раздумывая, произнесла девушка. — Его лицо было первым, что я увидела, очнувшись. Лолита не могла дать отпор насильнику, поэтому призвала на помощь меня. Я бросилась на выручку сестрам и помогла им сбежать из того проклятого места.

— Тебе не кажутся знакомыми черты лица этого мужчины? — уточнил Полянский.

— Нет. А должны?

— Этот молодой человек очень похож на тебя, Рената. Ты могла бы это объяснить?

— Понятия не имею, с чего ты это выдумал! — фыркнула девушка. — Я никогда раньше не видела этого типа.

— Хорошо, — рассудил Стас, — продолжим. Когда вы убегали из сторожки, Наталья приходила в себя?

— Да, один раз: она нащупала на полке ножницы и стала угрожать ими нашему преследователю. Но потом Наталья упала и выронила предмет из рук.

— Ты или Лолита поднимали ножницы?

— Нет, их схватил наш преследователь. Когда он выбежал за нами на крыльцо, ножницы были у него в руках. А почему тебе так важен этот инструмент, что в нем такого особенного?

— Этим орудием убили вашего преследователя, — объявил Полянский.

— А мы тут каким боком замешаны?! — возмущенно фыркнула Рената.

— На ножницах остались ваши отпечатки…

Рената непроизвольно вздрогнула, задумчиво покусала нижнюю губу.

— Мы не делали этого, — заверила она следователя. — Это чистой воды подстава!

— Кому могло быть на руку сделать из вас преступника? — спросил Стас. — Вы ссорились с кем-нибудь в последнее время?

— Не до такой степени, чтобы нас можно было наказать за это подобным образом.

— Перейдем к другому вопросу: кому было известно о ваших с «сестрами» истинных взаимоотношениях? Мне кажется, что настоящий преступник решил сыграть именно на этом.

— Несомненно, проще всего обвинить во всех грехах того, кто кажется сумасшедшим! — угрожающе рыкнула Рената, а потом задумалась: — Мы не старались афишировать нашу взаимосвязь.

— И все же, кто? — настаивал Полянский.

— Мама Натальи, несколько моих бывших парней кое о чем догадывались… Ах, да — начальница Натальи тоже в курсе!

— А вот это уже интересно, — оживился Стас. — Как давно Клочкова знала о вас?

— Наталья сама поделилась, — мы с Лолитой были против, но сестренка нас не послушалась. Она считает Регину Натановну чуть ли не ангелом, примером для подражания.

— Итак, Клочкова, — повторил сам для себя Полянский. — Могла ли хозяйка салона иметь дубликат ключа от вашей квартиры?

— Запросто, — рассудила Рената. — Наталья всегда оставляла сумочку с личными вещами у стойки администратора, когда выходила из салона… подышать.

— Ты имеешь в виду обеденные перерывы, в которые Лолита занимала ее место? — Стас заметил нерешительность девушки и поспешил расставить все по местам.

— А ты очень догадливый! — подметила Рената. — Люблю таких!

Несмотря на всю серьезность ситуации, Полянский смутился.

— Давай немного отложим рассуждения о твоих предпочтениях, — предложил он. — Вернемся лучше к Клочковой: она могла отправить вам в подарок вино?!

— Не сходится, — отринула предположение Стаса Рената. — Лолита не пила из бутылки, но все равно плохо себя чувствовала.

Полянский приуныл — такая версия пропадала!

— Знаешь, — прервала ход его мыслей Рената. — Мне все не дают покоя конфеты, которые мы с Наташей взяли из сейфа. Лолита ела их в тот вечер и почувствовала горечь на языке, — а наша сестренка очень восприимчива к разного рода веществам… Не могло ли случиться так, что конфеты тоже были отравлены? Но когда Клочкова успела их подменить?!

— А она этого и не делала!!! — взорвался Стас. Он схватил Ренату в охапку и, несмотря на недовольное сопение практиканта, поцеловал девушку в губы. — Знаешь ли ты, что многие химические вещества прячутся преступниками в пищевых продуктах, — так их сложнее обнаружить даже натренированным собакам с развитым обонянием. Клочкова могла хранить в своем сейфе целую гору психотропных веществ! А когда хозяйка салона поняла, что вы с Натальей наткнулись на ее тайник, — придумала историю с похищением.

— Для чего Клочковой психотропные вещества? — призадумалась девушка. — И при чем здесь тот придурок, в доме которого мы оказались?

— Будем решать вопросы поочередно, — предложил Стас. — Для подтверждения моей теории нужны оказательства. Лолита съела все конфеты?

— Да их и было не так много, а наша сестренка ужасная сладкоежка, — улыбнулась Рената. — Но знаешь, у нас дома осталось немного кофе, который мы с Натальей также прихватили из сейфа. Я отсыпала совсем немного из банки, так что Клочкова могла и не обнаружить пропажу. Возможно, в кофе тоже что-то содержится…

— Рената, ты просто чудо! — не смог сдержать эмоций Стас. — Говори скорее, куда ты спрятала этот кофе?!

Девушка подробно рассказала Полянскому о своем тайничке и для удобства нарисовала схему кухонного шкафа.

Стас уже было собирался помчаться в квартиру сестер, но Рената остановила его:

— Подожди, я хочу рассказать еще кое о чем. Вполне вероятно, это тоже имеет отношение к делу. Когда мы сбежали от маньяка, то заметили возле сторожки припаркованную машину. В ней сидел человек. А еще Лолита видела, как водитель дрался с нашим преследователем…

— Черный внедорожник? — сразу же догадался Полянский.

— Точно! — согласилась Рената. — Вот только номер машины мы, к сожалению, не рассмотрели.

— Что-то еще? — вопросил следователь.

— Знаешь, лучше расспроси об этом Лолиту, — предложила Рената. — Она уже с четверть часа рвется на свободу, — так ей не терпится поздороваться с тобой.

Ошарашенным зрителям вновь выпал случай поприсутствовать при перевоплощении девушки. К тому моменту, когда Лолита взяла тело в свои руки, практикант перестал дышать и едва держался на ногах. Еще бы — такого фокуса не увидеть и в цирке!

— Здравствуй, Стас, — заливаясь краской, прошептала смущенная Лолита. — Очень рада видеть тебя снова.

— Я тоже очень рад, — искренне признался следователь и поцеловал протянутую ему хрупкую руку с длинными пальчиками. — Прости за настойчивость, но мне очень нужно о чем-то тебя расспросить…

— Знаю, — мило улыбнулась девушка. — Мы с Натальей были недалеко и слышали, о чем ты беседовал с Ренатой. Я и правда видела, как преследующий нас незнакомец остановился возле машины, из которой сразу же выпрыгнул водитель. Те двое будто спорили, а потом схватились. Мне жаль, но большего я ничего не рассмотрела…

— Ты рассказала достаточно, — заверил девушку Стас. — Ваши показания обязательно помогут мне распутать дело.

— Спасибо за то, что взялся помогать нам, — произнесла Лолита.

— Я не мог поступить иначе, — глотая вставший в горле ком, отозвался Полянский. — Не знаю, как это получилось, но вы не безразличны мне. Все трое…

— Ты не представляешь, как нам радостно это слышать, — призналась Лолита, прижимая руки к пылающим щекам. — Какое счастье, что мы встретились!

— Простите меня за то, что я не могу освободить вас прямо сейчас, — спохватился Стас. — Вам придется еще немного побыть в этом заведении.

— Ничего. Пока мы вместе, нам ничто не страшно, — пролепетала Лолита. — Но ты не уходи, — Наточка хочет тебе еще о чем-то рассказать.

— Конечно, я слушаю, — заявил Полянский.

Вернувшаяся Наталья уже ничем не напоминала привидение, она вновь стала жизнерадостной и рассудительной.

— Я вспомнила вот о чем, — проговорила девушка. — Спать мы ложились в домашнем халате, а в сторожке лесника оказались в одежде, которую оставили в салоне.

— А еще я отлично помню, что умылась и расчесала волосы, — вмешалась Рената.

— Да, точно, — встрепенулась Лолита. — В сторожку лесника мы попали после того, как кто-то нанес нам на лицо макияж. И маска… Я плохо видела, но почувствовала, когда незнакомец что-то прислонил к моему лицу; решила, что он хочет меня задушить. Мне пришлось оттолкнуть подозрительный предмет, — надо полагать, что это и была маска. И отпечатки пальцев на ней мои!

— И еще, по поводу Клочковой, — снова ввязалась в разговор Наталья. — В тот вечер, когда мы забрались в сейф, у хозяйки салона была гостья. Нам с Ренатой показалось, что Регина Натановна пригласила к себе любовницу. Клочкова назвала ее … забыла как.

— Она сказала: Оленька! — Ренату память не подвела.

— Девочки, вы такие молодцы! — не сдержал восторга Полянский. — Вы дали мне множество крайне ценных сведений! Прошу вас, держитесь вместе, и я обязательно вытащу вас из этого ужасного места.

 

Глава 28

Доктор, рекомендованный Брониславом, как и обещал, прибыл ближайшим рейсом. Не успев стряхнуть с себя дорожную пыль и позавтракать, психолог помчался к следователям, выяснять все обстоятельства дела.

Служитель Панацеи, представившийся Василием Николаевичем, сразу же завоевал симпатию Полянского. Пообщавшись с психологом лично, Стас возрадовался, что «сестры» попадут в надежные руки.

В два глотка одолев предложенную кружку кофе, доктор отправился к пациентке. Случай с «сестрами» настолько заинтриговал психолога, что тому не терпелось поближе познакомиться с подозреваемой.

Пока Полянский и Бронислав прикладывали все усилия к вызволению из заточения физической оболочки девушек, Василий Николаевич всерьез принялся за более тонкие материи. Получить разрешение на обследование Натальи было не так просто, но доктор подключил к делу нужных людей, и пустил в ход свой непререкаемый авторитет и настойчивость. Благодаря последнему, уже после обеда психологу разрешили навестить девушку.

Чтобы завоевать доверие пациентки, доктор рассказал Наталье о случае со своей женой, а также объяснил, что его до сих пор мучают угрызения совести.

— Ведь это я настоял на том, чтобы супруга обратилась к медикам, — тяжело вздохнув, заявил Василий Николаевич. — Ее убило мое непонимание, нежелание посмотреть на проблему в другом ключе.

— Вам не стоит корить себя, — попыталась утешить мужчину Наталья. — Любой здравомыслящий человек поступил бы также. К сожалению…

— Всю жизнь мы так упорно стремимся стать «нормальными», соответствовать общепринятым ценностям, что любой отход от установленных взглядов кажется преступным. И нам недосуг догадаться, что это губит нас. Мы запрещаем себе быть такими, какими должны быть. Но, искажая собственную реальность, никто из нас на самом деле не становится лучше. Мы только лишь усыпляем сознание, прикрываясь несуществующими ценностями. Так горько осознавать это.

— Ваши взгляды могут дать миру непревзойденный пример инакомыслия! — восхищенно произнесла Наталья. — Потеря изменила Вас, превратила в истинного ценителя своего дела, осознающего великое значение того, чем Вы занимаетесь. И, если существует рай, то ваша жена наверняка сейчас смотрит оттуда, восхищается и гордится вашими трудами.

— Надеюсь, что так и есть, — добродушно улыбнувшись, ответил Василий Николаевич. — Но я прибыл сюда не для того, чтобы вызвать к себе сочувствие. Рассказ призван был убедить вас в моем искреннем стремлении помочь.

— Я верю Вам и жду не дождусь, когда лечение начнется! — воскликнула Наталья. — Обещаю быть послушной пациенткой.

— Отлично! — всплеснул руками доктор. — В таком случае, не вижу поводов откладывать сеанс.

Прежде чем пообщаться с Лолитой и Ренатой, Василий Николаевич, следуя собственной методике, решил выявить обстоятельства самого появления «сестер». Помня рассказ Полянского о тяжелом детстве Натальи и о сразившем ее в юности недуге, доктор предположил, что именно в больнице девушка обрела свое первое Альтер-эго.

Психолог предложил пациентке использовать гипноз. Наталья легко согласилась.

Василий Николаевич погрузил пациентку в гипнотический сон, включил записывающее устройство и произнес:

— Будь добра, вернись в детство. Помнишь, ты больна: у тебя воспаление легких? Тебя везут в больницу?..

— Да, я еду в скорой, — пробормотала Наталья. — Мне очень плохо — совсем не могу дышать! У меня жар, все мое тело будто объято пламенем… Я готовлюсь умереть…

— Продолжай, — попросил доктор, — что дальше?

— Я в больнице, мне поставили капельницу. Стало чуть легче, но все равно знаю, что смерть скоро придет за мной. Я уже слышу ее тихие шаги… У меня кружится голова, перед глазами то и дело вспыхивают алые пятна. Пришла мама — она обтирает меня влажной тряпкой. Пряча слезы, отходит от койки, наклоняется над раковиной. Боится, что я замечу ее беспокойство. Вот мама вскидывает голову и видит, что рядом с зеркалом, на вбитом в стену гвозде, висит дорогой кулон. Золотой! Шепотом мама обращается к медсестре, указывая той на украшение.

— Наташа, ты слышишь, о чем говорят медсестра и твоя мама? Можешь повторить?

— Да: медсестра рассказывает, что раньше в этом отделении находилась реанимация для новорожденных. Здесь лежали самые тяжелые пациенты, многие из которых не проживали и одного дня. Это украшение нашли рабочие, когда переоборудовали помещение под терапевтический стационар. Наверное, кулон принадлежал одному из маленьких пациентов. Когда малыша не стало, отпала необходимость и в этом обереге. Моя мама спрашивает, почему такую ценную вещь не вернули родителям. Медсестра печально качает головой и говорит, что украшение могли попросту потерять в той суматохе, которая творится в реанимации; либо же кулон попросту было некому вернуть. «Но почему оно висит тут, у всех на виду? — интересуется мама. — Разве вы не боитесь, что его могут украсть?» Медсестра безрадостно усмехается и замечает, что такое «сокровище» никому не нужно: оно хранит на себе печать смерти. Ни рабочие, ни сотрудники больницы, ни приходящие посетители и пациенты — никто не прикасается к кулону, зная о судьбе его несчастного владельца. «Что за глупые небылицы?!» — возмущается моя мама. «Да?! А Вы прикоснитесь к нему!» — шепчет медсестра. Я вижу, как моя мама тянется к кулону, — рука ее дрожит. Она подносит пальцы совсем близко, но так и не решается на прикосновение. Мама смотрит на меня и говорит: «Чужая доля нам не нужна, и без нее несладко…». Украшение так и остается висеть возле зеркала.

— Что было дальше, Наташа, продолжай…

— Все ушли, я в палате одна. Лежу на жесткой койке и смотрю на кулон. Мне так жаль того малыша, которому так и не удалось познать счастье. Что я со своей болезнью? У меня есть мама, которая обо мне заботится; свой дом и, пусть небольшие, но все же радости. А что было у него? Я думаю о том, что с удовольствием поделилась бы с этим бедняжкой своей жизнью… если бы она у меня была. Встаю с кровати и, опираясь на стену, едва передвигаю ноги. Иду к раковине. Одной рукой опираюсь на зеркало, а другой срываю со стены кулон. Ноги подкашиваются, я падаю, но не выпускаю украшение из рук. Подношу его к глазам: ангел, молитвенно сложив ладони, будто взывает ко мне, умоляет помочь его хозяйке. К кулону привязана записочка — на прорезиненной ткани выведено: «Лоскутова Ре…» Больше ничего разобрать невозможно, — надпись почти стерлась от времени. Я думаю, что кулон принадлежал девочке… Наверняка девочке! Бедняжка… Ей наверняка так страшно одной, так печально. Как бы я хотела, чтобы она заняла мое место. Ее бы звали Рената — какое славное имя для очаровательной малышки! Она стала бы такой сильной, такой смелой, — совсем не как я… — Наталья мечтательно улыбнулась своим воспоминаниям и замолчала.

— Что было потом? — Голос доктора выдавал его сочувствие и сопереживание.

— Я открываю глаза, — заметно повеселев, произносит Наталья, — и вижу мир совсем другим: радостным, живым, обновленным! У меня ничего не болит, но совсем не это заставляет меня ликовать от счастья: теперь я не одна. Уже никогда не буду одинока! У меня теперь есть сестра — моя лучшая подруга, которая пришла и останется со мной навсегда.

Василий Николаевич, внимательно выслушав пациентку, задал несколько дополнительных вопросов. Но делать выводы не спешил.

— Наталья, ты помнишь день, когда появилась Лолита? — уточнил доктор.

— Само собой разумеется, — еще больше повеселела девушка. — Разве можно забывать подобные моменты?! Я помню тот день до мельчайших подробностей.

— Мне тоже не терпится познакомиться с Лолитой. Будь добра, поделись со мной воспоминаниями, — попросил Василий Николаевич. — Вернись к тем событиям, опиши их в подробностях…

— Мне почти шестнадцать, — вздохнула Наталья. — Я готовлюсь к выпускным экзаменам. Только что мы повздорили с мамой: она запрещает мне отвлекаться от учебы и забивать голову глупостями. Но Рената такая непоседливая, такая энергичная, — я не могу отказать ей ни в чем. Мы с сестрой посещаем клубы, ходим на тусовки… а уж чего стоят наши вылазки в город за покупками! Но маме не нравится такое поведение, и ей не нравится Рената. А я люблю обеих и разрываюсь между самыми близкими людьми. Мне больно и обидно оттого, что мама за прошедшие годы так и не примирилась с Ренатой. Я грущу и все никак не могу сосредоточиться на учебниках. Сегодня к маме в гости пришла подруга — они на кухне, пьют чай с вареньем и обсуждают последние новости. Я не люблю подслушивать, а вот Рената любознательна до безобразия. Сестра приоткрыла дверь и подставила ухо к образовавшейся щелочке. Она передает мне все, что слышит. Я пытаюсь не обращать внимания, но одна фраза выводит меня из равновесия. Мама, сетуя на мое поведение, ненароком заикается о том, что родиться нужно было не мне, а моей сестре. Теперь уже я прилипаю к двери и жадно ловлю каждое слово. Мама рассказывает, что вынашивала близнецов, но одна девочка родилась мертвой. Ощущение собственной вины ложится на меня тяжелым грузом, давит, угрожая расплющить грудную клетку. Если бы не я, то у мамы была бы совсем другая дочь. Эта девочка стала бы совершенной: умной, ласковой, послушной. Она была бы для мамы именно той дочерью, о которой та мечтала… Рената утешает, говорит, что моей вины в случившемся нет. Но я не верю ей: все силы мамы ушли на то, чтобы выносить меня, а сестренке совсем ничего не осталось. И она умерла… Сейчас мне так хорошо, так радостно, а эта девочка так и не увидела света. Ей должно быть страшно — там, где она осталась навсегда. Я рыдаю, оплакивая ту, которую так и не узнала. Почему мама не рассказала мне раньше? Почему не поведала об этом? Наверное потому, что ничего уже не изменишь… Или нет — выход есть всегда, нужно только найти его! Я бросаюсь в объятия Ренаты и прошу у нее разрешения принять к нам еще одного члена семьи. Мне так хочется, чтобы и у другой моей сестры была возможность жить! Рената с радостью соглашается. Нас уже трое — мы самые счастливые на свете сестры. В каждой есть то, чего так недостает другим, и это так славно! Мама не верит мне, ну и пусть… Нет на свете такой силы, которая отобрала бы нас друг у друга. Мы — единое целое, живущее по своим правилам, мы настоящая дружная семья!..

— Почему «Лолита»? — уточнил доктор.

Наталья засмеялась и ответила, что это имя придумала Рената — оно показалось ей самым подходящим.

Василий Николаевич узнал достаточно для того, чтобы вывести девушку из гипнотического транса. Включил диктофон, чтобы Наталья сама могла прослушать сделанную им аудиозапись.

— Вы могли и не применять гипноз, — недоуменно заявила пациентка. — Все это я помнила и без него. Правда, Вы дали мне уникальный шанс еще раз побывать в прошлом, пережить эти трогательные моменты. Спасибо Вам за это!

— Скажите, Наталья, — обратился к девушке доктор, — Вы хотели бы вернуть себе свое тело? При помощи гипноза я могу помочь Вам сделать это.

— Ни за что! — рассердилась Наталья. — Как Вы могли предложить мне это?! — Она вскочила с места и принялась рассержено ходить из угла в угол, отмеряя широкими шагами пространство палаты.

— Это моя обязанность, — Василий Николаевич попытался вернуть расположение девушки. — Но я рад, что Вы отказались. Присаживайтесь, — доктор усадил Наталью на место и дал ей мятный леденец — их он использовал в качестве успокоительного, исключая саму возможность медикаментозного вмешательства. — Ваш случай, я бы сказал, исключительный! Выработанные вами навыки могут помочь многим моим пациентам наладить взаимосвязь с собой. При условии, конечно, что Вы согласитесь принять участие в моем исследовании?..

— Мы не возражаем, — ответила Наталья за себя и за «сестер», — при условии, что Вы больше не будете предлагать нам разлуку.

— Ни в коем случае! — выдал доктор. — Но я должен был узнать ваше мнение по этому поводу. То, как Вы отреагировали на предложение, лишь убедило меня в верности предыдущих выводов. Вы уникум в своем первозданном виде! Поверьте, у меня нет никакого желания разлучать вас с «сестрами». А теперь удовлетворите мой профессиональный интерес, позвольте поближе познакомиться с Ренатой и Лолитой.

Беседа с «сестрами» продолжалась до позднего вечера. Василий Николаевич был потрясен этой встречей до глубины души. Доктору не терпелось продолжить общение, но первоочередной его задачей было доказать вменяемость пациентки.

— Тело — это лишь прозрачный сосуд, имеющий свойство отражать внутреннее содержимое. Если присмотреться к человеку внимательнее, то можно понять, что в нем хранится: яд или елей! — Именно с этими словами доктор приступил к «врачеванию». — Вы научились уживаться между собой — такие непохожие и разносторонние — позвольте же и окружающим насладиться вами сполна. Перестаньте прятать друг друга, пусть люди видят вас во всей красе. Не отделяйтесь, станьте единым целым — как внутренне, так и во внешних проявлениях.

— Это будет не так-то просто, — заметила Рената. — Мы не привыкли показываться на людях, не шокируя окружающих.

— Пускай переходы станут плавными, незаметными внешне, — предложил доктор. — Это упростит вашу жизнь, разнообразит ее. Вам откроются новые горизонты; станут доступны вещи, о которых раньше вы лишь мечтали.

— Вы правы, — подметила Лолита, — это было бы прекрасно.

— Так и быть, мы попробуем, — пробормотала Рената. — Вдруг получится!..

— Получится, вот увидите! — настаивал Василий Николаевич. — Ваше будущее в ваших руках. Дерзайте: дорогу осилит идущий! — Мужчина посмотрел на часы и покачал головой. — Мы слишком засиделись, думаю, на сегодня достаточно.

— Но мы не устали! — возразила Наталья. — Нам еще о столиком хочется Вас расспросить…

— Завтра будет новый день, — добродушно заметил доктор. — Не беспокойтесь, я не забуду о вас: это просто невозможно. — Он уже было собрался уходить, но вспомнил о еще одной немаловажной детали: — Ах да, совсем забыл: могу ли я поделиться полученной информацией с Полянским — это следователь, который ведет ваше дело?

— Мы знаем, о ком Вы говорите… — смущенно произнесла Лолита и покраснела.

— Пусть Стас знает о нас все, нам не жалко, — добавила Рената.

 

Глава 29

Открыто обвинить Клочкову в преступлении Стас не мог — из всех доказательств в адрес женщины у следователя имелись лишь предположения другой подозреваемой и его личные выводы. Но никто не мог помешать Полянскому установить за хозяйкой салона скрытое наблюдение.

Экспертиза кофе, обнаруженного в квартире «сестер», дала однозначный ответ — в нем присутствовали следы сильнодействующего психотропного вещества. Это средство поражало центральную нервную систему, притупляло ощущения и вызывало у принявшего его человека галлюцинации. Большая доза препарата грозила полной отключкой — это было именно то, что Стас и жаждал отыскать. Теперь можно было с полной уверенностью утверждать, почему жертвы маньяка не оказывали сопротивления. Дело осталось за малым — доказать причастность Клочковой к жестоким расправам над девушками.

После беседы с «сестрами» Стас все больше убеждался в том, что он — наконец-то! — на верном пути. В памяти следователя всплыло еще одно обстоятельство: в анкете, которую он заполнял во время посещения салона, имелось множество вопросов, носивших личный характер. Полянский вспомнил, что в отдельных графах следовало указать наличие близких родственников в городе, место работы, увлечения и другие данные, показавшихся парню излишними. Стало очевидным, каким образом маньяк вылавливал своих жертв. «Что там говорила Наталья? — спросил сам у себя Полянский, — хозяйка салона сама обслуживала некоторых клиентов? Засиживалась допоздна? Страшно представить, зачем. Наверняка Клочкова пролистывала анкеты посетителей и таким образом выбирала себе новую жертву!»

Следующим пунктом в расследовании Полянского стоял поиск черного внедорожника — молчаливого свидетеля кровавых преступлений. К великому прискорбию Стаса, на имя Клочковой подобный транспорт не был зарегистрирован. Зато у хозяйки салона были другие автомобили, следовательно, женщина вполне могла оказаться искомым водителем внедорожника.

Стас, желая принять личное участие в слежке за подозреваемой, теперь все вечера проводил возле «Джоанны». Компанию ему составлял Тарзан и двое сотрудников оперативного розыска, одним из которых, безусловно, был Влад.

В первый день им не повезло — салон закрылся по расписанию и к нему никто не подходил. А вот следующий вечер принес свои плоды — сотрудникам розыска удалось поймать за руку двух мальчишек, разрисовывавших дверь помещения похабными словами и символами. Как оказалось, ребята считали себя вовсе не хулиганами, портящими чужое имущество. Свой поступок мальчишки объясняли тем, что ночами в салоне творятся гадкие вещи — там появляется женщина, которую они прозвали «развратницей».

— Она привозит с собой молодых девушек, запирается с ними, и из салона на протяжении многих часов слышатся стоны и крики, — округлив глаза, поведал один из мальчишек. — Ясное дело, чем они там занимаются…

— Как часто это происходит? — настороженно уточнил Полянский.

— Последний раз мы наблюдали подобную картину пару недель назад — больше незнакомки не появлялись. Но мы гуляем тут каждую ночь и уверены, что все вновь повторится.

— А вот я надеюсь, что этого не произойдет… — выдохнул следователь.

События, описанные парнишкой, заинтриговали Стаса: от Натальи он уже слышал, что хозяйка салона встречается с женщиной — Оленькой, кажется.

— А как выглядела девушка, которую приводила «развратница»? — поинтересовался Полянский.

— Ну… — протянул другой мальчишка, — мы близко не подходили, боялись оказаться замеченными.

— А на чем дамы приезжали? — продолжил выпытывать следователь.

— На большой черной машине, — как на духу выдал один из застигнутых врасплох «художников». — Мне всегда казалось, что спутница «развратницы» пьяна — ее вечно шатало из стороны в сторону. А обратно женщина вообще выносила подругу на руках, завернутую в одеяло, — бережно укладывала на заднее сиденье и увозила прочь.

Слышавший разговор Влад толкнул следователя в бок и многозначительно хлопнул себя по лбу.

— Совсем забыл тебе рассказать, — произнес он, — по твоей просьбе я выяснил, кто ставил салон на охрану в тот день, когда Наталья обшарила склад. Это была хозяйка салона.

— Естественно, это была она, — не понял намеков друга Стас. — Ведь Клочкова оставалась в салоне одна. Вернее — вместе со своей таинственной подругой!

— Не в этом дело, — проворчал Влад. — Клочкова сдавала салон под охрану дважды! Первый раз это было около десяти вечера. Ближе к полуночи хозяйка вернулась, а спустя два часа вновь позвонила на пульт охраны. Одного не пойму: с чего бы взрослой женщине таскать подругу к себе в салон — неужели нельзя найти другое место для утех?

— Полагаю, ты сделал не совсем верные выводы, — упрекнул товарища Стас. — То, что происходило в салоне, вряд ли можно назвать «утехами». Крики боли, знаешь ли, порой можно спутать со страстными стонами.

— И ты всерьез полагаешь, будто Клочкова и есть серийный маньяк? Или подозреваешь ее подругу?

— И снова ты не прав: в салон Клочкова привозила не любовницу, а своих жертв. Предварительно опоив девушек снадобьем, она могла творить с ними что угодно. Натешившись вдоволь, маньячка укутывала тела в одеяло, под которым, наверняка, находилась непромокаемая ткань, чтобы скрыть следы крови. Клочкова все просчитала, кроме одной «мелочи», — Наталье и ее «сестрам» не хватило той дозы психотропного вещества, которую она добавила в вино. И «девушки» проснулись раньше положенного срока.

— Я что-то совершенно запутался, — пожаловался Влад. — Если Наталья застала Клочкову в тот момент, когда та «обрабатывала» жертву, то зачем маньячке понадобилось возвращаться спустя несколько часов?

— На этот вопрос я не могу ответить. Пока не могу! — поправил себя Стас. — Но меня сейчас больше всего заботит другой вопрос: ни у одной из погибших девушек не было имени Ольга! Неужели нам предстоит вскоре обнаружить еще одно тело!?

Мальчишки, любители ночных прогулок и граффити, ставшие невольными свидетелями разговора, притихли. Даже в самых смелых мечтах они не представляли, что окажутся свидетелями по делу о серийном маньяке. Ребята уже мысленно представляли, как будут хвалиться перед сверстниками тем, что именно им удалось навести «копов» на след.

Чтобы не потерять связь со столь ценными свидетелями, напарник Влада вызвался отвезти мальчишек до дома, а заодно и побеседовать с их родителями — не дело, что юнцы болтаются по парку в темное время суток.

Вопреки ожиданиям Полянского, Клочкова возле салона так и не объявилась; напрасно парни прождали ее до трех часов ночи. И тогда Стас решил проработать еще одну версию — посетить могилу «мальчика», тело которого передали под расписку Марьяне Ивановне.

— Слушай, давай ты еще что-нибудь придумаешь? — не выдержал Влад. — Вечно тебя тянет не пойми куда: то парк ночью покараулить, то по кладбищу пробежаться…

— Не ворчи! — обрушился на друга Полянский. — У тебя ведь завтра выходной, вот и отоспишься!

— Сегодня, — посмотрев на часы, фыркнул Влад. — Лады, но рассвет мне бы хотелось встретить в своей теплой постельке.

— А мне бы как хотелось… — зевнув, произнес Стас.

На кладбище было темно и оттого еще более тоскливо. Стасу почудилось, будто стало заметно холоднее. Ветер гулял между могил, лаская своими прикосновениями гранитные надгробия ушедших навсегда людей, ворошил прошлогоднюю листву, цеплялся за одежду парней, будто прогоняя их из своего удела.

Последнее пристанище неизвестного «мальчика» находилось на самой окраине, там, где оно не привлекало к себе внимание любопытных. Еще не дойдя до нужного места, парни приметили склоненную над могилкой фигуру — тонкую, неестественно хрупкую на фоне массивного металлического креста. Фонарик Влада выхватил из темноты черные волосы женщины, мертвенно-бледное лицо. Стас запоздало накрыл источник света рукой, но женщина, похоже, и не заметила постороннего присутствия.

— Будем брать? — шепотом поинтересовался Влад.

— За что?! — также тихо отозвался Полянский. — У нас на нее ничего нет. Давай лучше поищем автомобиль — не пешком же она сюда пришла.

Черный внедорожник парни обнаружили недалеко от кладбищенских ворот, припаркованным в неглубоком овраге. Дрожа от нетерпения, Стас осветил своим фонариком автомобильный номер.

— Какому региону принадлежит код «55»? — сразу же заинтересовался Полянский.

— Подожди, я сейчас!.. — радостно провозгласил Влад и понесся к своей машине за справочником. Отыскав нужную страницу, он провозгласил: — Омск!

— Ну, ничего себе… — прошипел Полянский. — Выходит, я не напрасно запрашивал дело! Надеюсь, его еще не успели вернуть.

— Это не то, где сообщалось о пожаре и гибели целой семьи? — вспомнил Влад. — Думаешь, у тех событий есть продолжение?

— Больше чем уверен в этом! — заявил Стас. — Идем, здесь мы выведали все, что возможно.

 

Глава 30

До теплой постели Стас так и не добрался: рассвет он встретил в своем кабинете, пролистывая уже известное ему дело. Перед этим следователю пришлось сгонять на другой конец города, разбудить перепуганную его визитом секретаршу и всеми правдами и неправдами упросить ее отправиться на рабочее место. Недовольно ворча, девушка выполнила просьбу Полянского и вернула ему дело из Омска, подготовленное для возврата.

Настойчивость следователя окупилась сторицей: вновь пролистывая документы, Стас отметил для себя некоторые подробности, упущенные ранее. Во-первых, приложенная к делу фотография пропавшей любовницы абсолютно не соответствовала внешности женщины, виденной им на кладбище. А вот снимок якобы погибшей в пожаре супруги политика — вполне: перекрасить волосы, похудеть, прибавить несколько десятков лет… и женщина станет точной копией Клочковой. Полянский не исключал, что Регина Натановна прибегала к пластической хирургии, но вот изменить выражение лица так и не смогла: застывшая в глазах ненависть, холодное презрение к окружающим — все это так и рвалось наружу, выплескивалось из слегка раскосых, по-кошачьи прищуренных глаз. Клочкова могла сколько угодно притворяться добродушной на людях и улыбаться клиентам, но обмануть опытный взор следователя было выше ее возможностей.

Тщательно просмотрев все страницы дела, Полянский так и не нашел имени и отчества супруги политика, только инициалы — «Р.Н.» «Разумеется, я могу ошибаться, — рассудил следователь, — но что-то мне подсказывает, что за этими буквами все же прячется Регина Натановна!»

Второй интригующей деталью стала фамилия потерпевших — Лоскутовы! Стас долго размышлял над тем, где он уже слышал эту фамилию, и внезапно его осенило: к кулону, найденному Натальей в детстве, была прикреплена табличка, вероятнее всего с фамилией роженицы, чей ребенок погиб в реанимации. «Лоскутова Ре… — вспомнил Стас. — Ну, конечно, Лоскутова Регина Натановна! Наталья, по детской наивности, думала, что это имя погибшей девочки, но это было имя матери!»

Озаренный догадкой, Полянский откинулся на стуле, заложил руки за голову и погрузился в раздумья, пытаясь воссоединить полную картину из найденных обрывков: «Итак, супруга омского политика не погибла на пожаре — она сбежала в другой город, сменила имя и внешность. Попутно потеряла ребенка, «усыновленного» впоследствии Натальей. Стоит предположить, что вместо хозяйки дома сгорела… любовница ее мужа! Почему бы и нет: девушку не нашли не потому, что она скрылась, а потому, что та погибла в пожаре. А что с сыном… его останки не обнаружили!..»

Нетерпеливо перелистывая дело, Полянский прочел имя мальчика: «Лоскутов Николай». Следователь снова обратился к логике, и она доверчиво подсказала ответ — сын тоже не погиб. Клочкова, вернее — Лоскутова забрала его с собой, увезла в другой город и… разместила в заброшенной сторожке лесника. Нашла для него няню, а потом… убила? За что? Почему маньячка после стольких лет заботы решила вдруг прикончить собственного отпрыска? Что могло повлиять на ее решение? «Пожалуй, стоит задать этот вопрос самой Регине Натановне», — рассудил Стас.

Следователь открыл сейф, спрятал в него дело, а взамен достал кулон, предназначавшийся погибшей дочери Лоскутовой. Взял с собой диктофон и, прикинув в уме возможные варианты развития событий, позвонил Владу. Оперативник нещадно обругал товарища, разбудившего его ни свет ни заря, но, едва заслышав о причинах раннего подъема, пообещал прибыть к «Джоанне» незамедлительно.

Стас приехал к салону первым, но не спешил заходить вовнутрь. Он дождался приезда Влада, еще раз обрисовал другу ситуацию и попросил подежурить у входа, — на случай, если хозяйка салона попытается сбежать. Только когда все основные моменты были обговорены, Полянский отправился «на дело».

Лоскутову он застал на рабочем месте — в тот момент женщина обхаживала очередную клиентку: красила той волосы, делала массаж лица. И Полянскому ну о-очень не понравилось, какие откровенно ненавидящие взгляды бросала Регина Натановна на свою посетительницу. Стасу сразу же вспомнились обезображенные жертв, их истерзанная красота, зияющие раны в грудных клетках.

— Регина Натановна! — тоном, не терпящим возражений, окликнул следователь владелицу салона. — Мне нужно срочно с Вами поговорить.

Лоскутова, не отрываясь от клиентки, сделала нетерпеливый жест рукой, указывая следователю на дверь:

— Я сейчас занята, подождите меня в кабинете. Ирочка, — обратилась она к администратору, — проводите гостя. Предложите ему кофе.

Стас непроизвольно вздрогнул: Пить «приправленный» психотропными веществами кофе ему совершенно не хотелось.

— Разговор срочный, не терпящий отлагательств, — процедил Полянский. — В ваших же интересах, госпожа Лоскутова, побеседовать со мной прямо сейчас.

Массажная щетка в руках женщины дрогнула. Регина Натановна на мгновение замерла, но невероятно быстро справилась с замешательством. Хозяйка салона в упор посмотрела на следователя: о, если бы взгляды могли убивать, то Полянский окоченел бы на месте!

— Хорошо, пройдемте. — Лоскутова с видимым сожалением оставила клиентку на попечение одного из своих мастеров и повела Полянского в свои чертоги.

Небольшой уютный кабинет. Дорогая мебель. Изысканное убранство. Не хватало лишь одного атрибута благосостояния, присущего кабинетам всех успешных людей, — семейных фотографий, должных выставлять своих владельцев в самом выгодном свете.

Полянский опустился в предложенное кресло, отказавшись и от кофе, и от коньяка, и тем более от сладостей — кто знает, что за дрянь могла туда намешать маньячка. А в том, что Лоскутова его ненавидит, Стас не сомневался: ноздри женщины раздувались как у разъяренного дракона, еще секунда — и маньячка бросится на свою жертву.

— Что Вы хотели обсудить? — притворно улыбаясь, поинтересовалась хозяйка салона. Женщина заняла кресло напротив следователя и постаралась придать себе видимость равнодушия.

— Смерть вашего сына, — не поддавшись на провокацию, объявил Полянский.

— Не понимаю, о чем вы!.. — Женщина криво усмехнулась, но Стас заметил, как ее лежащие на коленях руки стиснулись в кулаки.

— Что ж, не хотите разговаривать о сыне, обсудим вашу дочь, — предложил следователь.

На этот раз Лоскутовой не удалось овладеть собой — женщина резко вздохнула, откинулась на кресло и неверяще воззрилась на собеседника:

— У меня нет дочери…

— В этом Вы заблуждаетесь, как и во многом другом, — заявил Полянский и достал из кармана кулон. Показал его женщине: — Вам знаком этот предмет?

— Верни мне это, ублюдок!!! — взорвалась Лоскутова, перегнулась через стол и попыталась отобрать кулон.

— Немедленно сядьте на место! — приказал Полянский. — В противном случае мне придется задержать Вас за нападение на представителя закона!

Такой расклад совершенно не устраивал Лоскутову. Женщина спрятала подрагивающие руки под мышки, уселась на место и вперилась взглядом в следователя:

— Я слушаю…

Расчет Полянского был предельно прост — оглушить женщину рассказом о Ренате; притупить бдительность маньячки, заставив ее тем самым потерять осторожность и выдать себя.

План сработал: душещипательная история, приправленная сочными подробностями, оказала нужное воздействие. Лоскутова разрыдалась, размазывая по лицу толстый слой грима. На минуту женщина вернулась к прошлому, вновь почувствовала боль утраты и обиду, еще не успевшую перерасти в ненависть. Регина Натановна позволила себе слабость, и этим не преминул воспользоваться следователь.

— Вы не только убили собственного сына, но и покусились на жизнь чудом спасенной дочери! — «добил» Лоскутову Полянский. — Чистосердечное признание вряд ли скостит назначенный Вам срок, но поможет облегчить душу. Почему?! Почему Вы сделали это?

Лоскутова потянулась к сумочке, достала пачку сигарет, — закурила, жадно глотая табачный дым.

Стас выложил на стол диктофон и включил его на запись. Голос Регины Натановны был хриплым, нерешительным. Слова слетали с ее губ, будто сами по себе, не повинуясь разуму женщины, настойчиво приказывавшему промолчать:

— Когда-то, совсем в другой жизни, у меня было все: любящий муж, свой дом, успешная карьера модели. Я была самой счастливой женщиной на свете, но и самой беспечной. Олег, мой законный супруг, всегда отличался маниакальной тягой к красивым женщинам. Когда я выходила за него, то наивно полагала, что все изменится, когда у него будет настоящая семья. Он и на самом деле сдерживался и довольно долго. Потом начались кратковременные интрижки, ничего не значащие романы — я терпела, прощала.

Совсем плохо стало после появления на свет Николая, нашего первенца. Роды были трудными, затяжными, — моего мальчика едва спасли. Когда мне разрешили взглянуть на малыша, я испугалась: он выглядел вялым, не пищал как другие дети, у него был синюшный оттенок кожи. Врачи объяснили, что асфиксия плода очень часто приводит к физическим и психологическим отклонениям. За моего мальчика боролись долго — он остался в живых, но его головной мозг претерпел необратимые изменения.

Олег, вместо того, чтобы поддержать меня и нашего сына, пришел в ярость. Его статус известного человека не должен был пострадать от наличия умственно отсталого ребенка. Он, как мог, скрывал от общественности болезнь мальчика — подкупил врачей, не показывал сына окружающим. Более того, Олег не выпускал меня с малышом на прогулки, запрещал лечить Коленьку. Наш малыш стал заложником в собственном доме. Я снова терпела, надеялась, что все уладится.

Новая беременность стала для меня огромной радостью, казалось, принесла долгожданное облегчение. Но муж не разделял моих чувств — у него появилась молодая любовница, с которой он без застенчивости посещал торжественные мероприятия и вечеринки. Их связь продолжалась уже более года; Олег совершенно охладел ко мне, не появлялся дома сутками, не отвечал на телефонные звонки. И я ничего не могла с этим поделать. С каждым днем мне становилось все тяжелее, а помочь было некому.

Чтобы хоть как-то выместить обиду, излить накопившийся во мне яд, я купила манекен человека, назвала его «Олегом». Моя ненависть к некогда любимому мужу переросла в откровенную ненависть. Сначала я била манекен руками, пинала, обзывала всеми словами, которые только могла вспомнить. И это приносило кратковременное облегчение. А однажды мне под руки попался кухонный нож — каждый удар, проникавший в пластиковое нутро манекена, предназначался моему мужу. Этого «Олега» пришлось выбросить, купить нового.

Постепенно я поняла, что вид рассыпавшегося в труху пластика вызывает у меня омерзение. Тогда и стала наносить удары туда, где должно быть сердце, разорвавшее в клочья мою любовь. Новая страсть заменила мне весь окружающий мир. Постепенно я научилась наносить удары ножом очень ловко, попадая в одно и то же отверстие, — это позволило избежать покупки новых манекенов.

Однажды муж обнаружил тайник, в котором я прятала «Олега». Он долго смеялся над моим поведением, говорил, что я еще более сумасшедшая, чем мой сын. Олег заявил, что намерен развестись со мной, жениться на любовнице. Муж сказал, что эта девушка родит ему новых детей — здоровых и крепких, таких же, как он сам.

Я почувствовала себя плохо и убежала в свою комнату. Живот стал каменным; ребенок в нем перестал толкаться, сочувствуя мне, сопереживая. Обхватив себя руками, я старалась не волноваться, чтобы не навредить малышу; но слезы градом текли из моих глаз.

Не знаю, сколько прошло времени, но сквозь собственные всхлипы я расслышала голоса, доносившиеся из гостиной. Поддерживая живот руками, спустилась вниз. Мой муж и его любовница совокуплялись прямо на ковре, забыв о присутствии в доме меня и Коленьки. Я не помню, как нож оказался в моей руке. Все произошло как в тумане. Первый удар я нанесла девке, гордо восседавшей на моем муже, — она немедленно свалилась замертво, из ее спины хлынул поток алой крови. Испуганный Олег стал угрожать мне полицией и психушкой. Он потянулся к брюкам, достал сотовый. Я подбежала к нему, чтобы остановить. Муж ударил меня по лицу, забыв о ноже в моей руке. И я забыла — бросилась Олегу на шею, попросила прощения, пообещала, что все наладится… Муж меня оттолкнул. А когда я вновь попыталась приблизиться — пнул ногой в живот. Руки помнили, что нужно делать: они сами отыскали нужное место и всадили нож в предательское сердце. По самую рукоятку!

…Спустя секунду я заметила Коленьку — мой бедный малыш! Он стоял в углу гостиной, судорожно сжимая в руках любимые ножницы. Подбежала к нему, рукой закрыла ему глаза — мой мальчик и так достаточно настрадался!

Осознание произошедшего накатило на меня штормовой волной, придало ускорения мыслям. «Срочно уничтожить все следы! Сжечь дотла этот притон предательства и разврата!» — подумала я.

Уложила Коленьку в постель, а сама спустилась в гараж. Схватила канистры с бензином — облила горючим тело ненавистной любовницы. К Олегу подойти побоялась — мне отчего-то казалось, что он все еще жив и может меня остановить. Окропив бензином углы гостиной, принялась за другие комнаты. Потом собрала в дорожную сумку самые необходимые вещи; украшения, которые когда-то подарил мне любимый; деньги. Схватила в охапку спящего сына, погрузила его в свой автомобиль. Затем вернулась и подожгла дом — потрясающее зрелище! Пламя с жадностью слизывала горючее, снимая с моих плеч груз ответственности.

Предупреждая действия властей, я отправилась на прием к знакомым — на взятки ушли почти все мои сбережения. Остальные деньги потратила на новые документы.

Наугад ткнув пальцем в карту, выбрала этот город. Дорога заняла несколько дней. Коленька, никогда не покидавший особняка, радовался приключению. А я направила все свои силы на то, чтобы выжить, спастись от преследования, затеряться. И мне это удалось.

Ребенок в животе беспокоил меня больше всего — он не шевелился уже несколько дней. Как только мне удалось пристроить сына, я отправилась в больницу. Меня обследовали и срочно отправили на операцию — кесарево сечение было последним шансом для моей доченьки. Девочка появилась на свет недоношенной, с огромной гематомой на голове — следом удара ее отца. Мне сразу же заявили, что девочка не выживет. Ее увезли в реанимацию. А я осталась в больнице — мое состояние тоже внушало опасения докторам. Единственное, что успела сделать, — это передать увозившим мою дочурку санитарам снятое с шеи украшение, оберег, подаренный мне бабушкой.

Когда меня выписали из больницы, я сломя голову помчалась к моей девочке. Но ее уже не было в живых. Последней каплей стало ужасающее известие о том, тело моей малышки увезли в прозектуру. А там… на мою девочку неверно оформили документы, записав как мертворожденную. Мне так и не довелось ее похоронить. Я до сих пор не знаю, погребли ли дочку в собственной могиле, или просто утилизировали как медотходы.

Полянский, стараясь не прервать рассказ Лоскутовой, вынул из пальцев женщины дотлевшую почти до фильтра сигарету. Регина Натановна вяло кивнула, прикурила следующую. Глубоко затянулась и продолжила рассказ:

— Коленька остался для меня единственной отрадой, светом в почерневшем окне моей жизни. Я так хотела всерьез заняться его лечением, но на это были нужны деньги. А их у меня не было. Сняв комнатку в коммуналке, стала принимать на дому клиентов — курсы парикмахеров я окончила еще в юности, но раньше не решалась заняться этим всерьез. Обстоятельства вынудили.

Времени на мальчика почти совсем не оставалось. Однако я заставляла себя: спала по нескольку часов в сутки, но играла с Коленькой, сама делала с ним упражнения, читала ему книжки. Но больше всего мой сын любил выстригать и делать из папье-маше поделки, особенно маски. А еще ему нравились красивые девочки. Однажды, я решила побаловать моего малыша и сводить его на новогоднее представление. Он так радовался! Зная, что туда же пойдут две соседские девочки, Коленька решил приготовить для них подарки. С моей помощью он сделал из папье-маше две красивые маски, разукрасил их самыми яркими фломастерами. Но эти вертихвостки не оценили старания. Девочки, как и другие дети, только смеялись над неуклюжим Коленькой, над его попытками подружиться. Сынок пришел с праздника сам не свой. Ему стало хуже: у него появились признаки агрессии, неконтролируемые вспышки гнева. Больше я не решалась водить малыша на праздники. И Коленьке пришлось вновь сидеть взаперти.

Набив руку на не слишком притязательных клиентах, устроилась в один из салонов. Откладывала каждую копейку, экономила даже на одежде. Постепенно дело пошло в гору — открылся мой первый салон. Я дала ему имя «Джоанна», ведь именно так мне хотелось назвать дочку.

Жизнь вошла в новую колею. За десять лет из нищенки мне удалось превратиться в успешную бизнес-леди. Коленька подрастал, появились средства на его лечение, но время было упущено: традиционная медицина была практически бессильна. Тогда-то я и отыскала целителя, жившего за городом, в заброшенной сторожке лесника. Он согласился помочь моему мальчику. За умеренную плату старец принял Коленьку к себе на постой. Свежий воздух, прогулки, массаж и травяные настои целителя оказали благотворное влияние на мальчика. Но полного восстановления ждать не приходилось.

Однажды, за чашкой мятного чая, старик поделился откровением. Он заверил меня, что познав женщину, Коленька сумеет справиться со своим недугом. Идея меня вдохновила — моему мальчику всегда нравилось играть с бумажными куколками, так почему бы не испробовать этот метод? Я приглашала к Коленьке самых дорогих блудниц, представительниц древнейшей профессии. Но эти барышни не нравились ему — мой сын запирался в своей комнате и не выходил, пока приглашенные гостьи не покидали сторожку.

Когда целитель умер от старости, я вновь вспомнила о его предсказании. И поняла: Коленьке не нравились проститутки, он хотел видеть своей подругой «девочку по соседству». Бизнес процветал, и мне стало доступно многое. Выбрав из списка клиентов наиболее подходящую девушку, я опоила ее и привезла в сторожку. Коленька не хотел к ней прикасаться, боялся вновь быть осмеянным. Я вразумила сына и объяснила, что нужно делать. Мой мальчик долго не мог совладать со своим неуклюжим телом. Все получилось только тогда, когда я надела на лицо девушки одну из сделанных нами масок. Акт соития понравился сыну, но Коленька стремился не просто обладать женщиной, он жаждал сделать ее своей подружкой.

Я привезла девушку к себе в салон, и когда та стала приходить в себя, честно предложила ей стать женой моего сына. Она разъярилась, назвала моего мальчика придурком. Заявила, что лучше умрет, чем согласится на мое предложение. Я выхватила из стола перочинный нож и выполнила ее просьбу.

Следующую девушку попробовала убедить с помощью насилия — ведь это моя работа сделала ее лицо таким прекрасным, таким желанным для мужчин. Мне пришлось отобрать у упрямицы то, чего она не заслуживала. Но и под пытками девушка не согласилась стать моей невесткой.

С каждой новой девушкой ко мне приходило понимание, что все напрасно, но остановиться не было сил. Тела никуда не годных «подружек» сына я специально оставляла в тех местах, где их могли бы отыскать, пусть и не сразу. Мне хотелось, чтобы у матерей была возможность похоронить своих дочек. Я и сама приходила на погребение, каждый раз представляя, что это тело моей девочки предается земле под плач родственников и всхлипы знакомых. Но об этом тебе уже известно…

Наталью я не хотела видеть подружкой сына — кто захочет иметь дело с сумасшедшей? Но когда она вытащила из моего сейфа «подарочки для особых клиенток», мне пришлось использовать и ее. Слепки ключей всех своих сотрудников я сделала уже давно, предвидя, что они мне могут понадобиться. Подбросить администратору бутылку вина тоже труда не составило. Правда, Наталья, перед тем, как отключиться, успела снять с себя макияж — пришлось везти эту бестию в салон, придавать ей «товарный» вид. Хорошо еще, что в «Джоанне» я обнаружила блузку и юбку девушки — не хотелось везти к сыну гостью в поношенном домашнем халате.

Едва завидев новую «подружку», мой мальчик возликовал. Наталья очень понравилась ему — настолько, что он впервые потребовал, чтобы я не присутствовала при их встрече. Коленька вынудил меня уйти из дома. Я долго сидела в машине, нервничала и курила. А потом увидела, что Наталья каким-то невероятным способом очухалась раньше времени и пустилась бежать. Я хотела ее догнать, но у меня на пути встал собственный сын. Он не умел разговаривать, но его жестикуляция была мне понятна — Коленька уговаривал меня не преследовать девушку. Я рассердилась и стала ругаться. И тут мой мальчик замахнулся на меня — в этот момент он напомнил мне своего отца. Я до сих пор не понимаю, как такое могло случиться, но ножницы перекочевали из рук сына в мои. Спустя мгновение мой мальчик перестал дышать… — Закончив свою историю, Лоскутова закрыла глаза, а потом вдруг спросила: — Ты, правда, веришь в то, что Наталья могла оживить мою девочку, мою Джоанну?

Вопрос поставил в тупик следователя: разум подсказывал, что такое в принципе невозможно. А вот сердце… оно упрямо твердило об обратном.

— Я очень хочу в это верить, — признался Полянский. — Приятно было бы знать, что мы, при желании, можем поделиться с другими не только душевным теплом, но и всем своим существом. Это сделало бы мир лучше. Вам так не кажется?

 

Глава 31

Благодаря усилиям Василия Николаевича, Наталью выписали из лечебного учреждения и сняли с учета. Девушка легко преодолела психиатрическую экспертизу и была признана вменяемой. А вскоре с Натальи было снято обвинение в связи с чистосердечным признанием истинного преступника.

«Сестры» выступали свидетелями по делу Лоскутовой. Но встретиться с бывшей работодательницей в суде Наталье так и не довелось: Регина Натановна повесилась в камере, на веревке, собственноручно сплетенной из своих же волос. Лоскутова стала последней, тринадцатой жертвой серийного маньяка.

В день похорон Регины Натановны «сестрам» позвонил Полянский — спросил, не хотят ли девушки принять участие в погребении. И получил вежливый отказ. Рената, вызвавшаяся беседовать со следователем, непреклонно заявила, что не имеет никакого отношения к Лоскутовой, и бросила трубку, заставив Стаса пожалеть о звонке.

— Ренаточка, — обратилась Наталья к рассерженной сестре, — почему ты отказалась? Ведь, по сути, Лоскутова была твоей матерью. Почему бы нам не проводить ее в последний путь?

— Она мне никто! — еще больше разъярилась Рената. — Ты и Лолита — вот моя настоящая, моя единственная семья!

— Я тоже тебя люблю, милая, — попыталась успокоить сестру Наталья.

— Не хочешь идти на похороны, не надо, — рассудила Лолита. — Это твое право. А как тебе нравится имя Джоанна? По-моему, оно тебе подходит.

— Не говори ерунды! — заявила сестра. — Меня зовут Рената! Не хочу иметь ничего общего с Лоскутовой.

— Разве тебе ее нисколько не жаль? — не унималась Лолита.

— Нет! — осадила сестру Рената. — Она сама выбрала для себя судьбу. Личная трагедия вовсе не повод причинять страдания другим.

— Прискорбно, что жизнь Регины Натановны закончилась так, — вздохнула Наталья.

— Все, хватит об этом! — остановила терзания сестер Рената. — Эта история закончилась. Нас чуть было не упекли за решетку, едва не разлучили, но в каждом минусе есть и свой плюс! Если бы не эта история с маньяком, мы не познакомились бы с Василием Николаевичем.

— И то верно! — всплеснула руками Лолита. — Замечательный доктор и отличный человек! Он так…

— Подожди-ка, — остановила сестру Рената. — Кажется, кто-то звонит в дверь…

— Кто бы это мог быть? — удивленно воскликнула Наталья и пошла открывать.

На пороге стоял улыбчивый, похожий на колобка человек в костюме-тройке. В руках мужчина держал дорогой чемодан и трость со стальным набалдашником.

— Это еще что за гном-переросток? — недовольно проворчала Рената. — Волшебных пупсов мы не заказывали!..

— Тщщ! — шикнула на сестру Наталья и обратилась к незнакомцу: — Здравствуйте, чем могу Вам помочь?

— Добрый день, — поздоровался мужчина. — Я адвокат Лоскутовой…

— И что с того? — встала в позу Рената, не дав незнакомцу договорить. — Мы уже рассказали на суде все, что знали, и своих показаний менять не намерены. Так что проваливай!

— Я пришел не по этому поводу, — нисколько не смутившись, проговорил адвокат. — Дело в том, что за несколько часов до смерти моя покойная клиентка оставила завещание, указав Вас своей правопреемницей. И я здесь за тем, чтобы получить Ваше согласие принять наследство.

— С чего бы это «мамочка» раздобрилась? — фыркнула Рената.

— Можно мне войти? — уточнил мужчина. — Речь идет о немалых деньгах и процветающем деле, не хотелось бы обсуждать все это при посторонних.

Наталья проследила за взглядом адвоката и заметила на лестничной площадке соседку сверху — девушка самозабвенно перекатывала во рту жевательную резинку и откровенно подслушивала.

— Милости просим, — сквозь зубы произнесла Рената и отодвинулась, освобождая мужчине проход.

Адвокат представил девушке все имеющиеся документы на сеть салонов красоты, переходящие к ней в случае согласия принять наследство. Также мужчина предъявил «сестрам» выписки с лицевых счетов по денежным вкладам — сумма была немалой!

— Итак, Вы готовы подписать документы? — спросил адвокат, заранее предвидя ответ.

— Позвольте мне на минуту уединиться? — попросила девушка и, получив согласие, заперлась в ванной.

— Рената?.. — обратилась к сестре Наталья. — Что бы ты ни говорила, но наследство Лоскутова оставила именно своей дочери. Тебе и решать: принимать его или нет. Что скажешь?

— Только то, что на моем месте сказал бы любой другой вменяемый человек, — рассмеялась Рената: — Берем!!! Будем считать это компенсацией морального вреда.

— Ой, девочки, а что же мы будем делать с таким богатством? — Лолита все еще не верила в выпавшее на их долю счастье.

— Родная, если мы знали, как прожить без денег, то найти способ их потратить будет совсем просто, — заверила сестру Рената.

— Купим собственное жилье, машину, — принялась загибать пальцы Наталья. — Я наконец-то смогу осуществить свою мечту — стать управляющей сети салонов. Мне так давно этого хотелось!

— Не управляющей, а полновластной владелицей, — ввинтила Рената. — И вообще, прежде чем всерьез заняться бизнесом, давайте махнем на все рукой и отправимся отдыхать — мы заслужили!

— Да, да, — согласилась Наталья. — Теперь у нас есть средства, чтобы свозить Лолиту в горы. Надо же, наконец-то мы сможем так много себе позволить, что я не знаю, с чего и начать.

— Не волнуйся, справимся как-нибудь! — хмыкнула Рената. — А насчет курорта — это ты верно заметила, помните, доктор тоже предлагал сменить обстановку?

— А давайте возьмем его с собой! — предложила Лолита. — Это поможет нам не только отвлечься от повседневных забот, но и всерьез заняться нашей рекомбинацией.

— Лолочка, сколько раз я тебя просила не употреблять при мне заумных выражений, — пожурила сестру Рената. — Мне порой сложно понять: ты просто мудришь или ругаешься матерщиной.

— Девчонки, не ссорьтесь, — распорядилась Наталья. — Пора сделать первый шаг к нашему полному воссоединению.

— Ты действительно рассчитываешь, что мы станем единым целым? — задала мучивший ее вопрос Рената. — Навсегда покончим с нашей индивидуальностью?

— Только внешне, родные… только внешне!

Полянский с самого утра был на взводе. Еще бы нет: любой бы на его месте занервничал! Накануне вечером «сестры» вернулись из путешествия и пригласили парня перекусить в обеденный перерыв. Стас не видел девушку больше месяца и полагал, что их роману так и не суждено состояться. Как вдруг такая неожиданность!

Парень не спал всю ночь, терзая себя сомненьями. Он все думал о том, каких результатов удалось добиться Василию Николаевичу за прошедшее время, насколько изменилась Наталья. Или Лолита? Или Рената? Как обращаться к ним? Или к ней? На «ты» или на «Вы?» Или на «вы»? В голове Полянского за ночь успела разбухнуть такая каша, что к утру так и хотелось прикрикнуть: горшочек, не вари!!!

А утром все валилось из рук. Как итог, парень прожег утюгом новую рубашку, а когда решил самолично подстричь отросшую донельзя челку, едва не отхряпал себе пол-уха.

Придя на службу, Стас окончательно разволновался и едва мог заниматься повседневными делами.

— Да что с тобой сегодня? — не выдержал новый сосед Полянского по кабинету. — Встал не с той ноги?

— Вот скажи мне, Никит, ты часто мечтал о том, что вместо жены у тебя будет сразу три женщины: любовница, с которой приятно пофлиртовать; подруга, разделяющая твои интересы и хозяйка, обеспечивающая твой быт? — ответил Стас вопросом на вопрос.

— Не болтай чепухи, — отмахнулся сосед. — Об этом мечтает каждый. Но реальность жестока…

— А мне — представляешь! — выпал уникальный случай, — похвалился Стас. — Сегодня я иду на свидание сразу стремя девушками и именно поэтому так нервничаю.

— Они разорвут тебя на клочки, когда узнают о соперницах, — предупредил Никита.

— Девушки знают друг о друге, более того — являются сестрами, — широко улыбнулся Полянский.

— Близняшки?! — «размечтался» сосед по кабинету.

— Да иди ты со своими шуточками, — по-дружески упрекнул его Стас. — Ладно, мне пора. Пожелай товарищу удачи!

— Ага, — хмуро кивнул Никита. — Она тебе ого-го, как понадобится!

Полянский ждал уже пятнадцать минут, показавшихся парню вечностью. Он лениво ковырялся в заказанном обеде и посматривал на дверь.

Она вошла в небольшое кафе, заставив всех без исключения посетителей замереть в немом восхищении. Внешность претерпела разительные перемены, в попытке девушек слиться воедино: длинные волосы Лолиты были дополнены крупной черной прядью, очень гармонично вписавшейся в обновленный облик. От Ренаты также осталась страсть к облегающим нарядам — длинная черная юбка с разрезом до бедра при каждом шаге позволяла любоваться прекрасными длинными ногами девушки; верхние пуговицы белой блузки Натальи были расстегнуты, обнажая глубокую ложбинку между грудями, в которой уютно устроился золотой кулон в виде ангела. К скромному макияжу бизнес-леди добавилась карминово-красная помада, просто потрясающе смотревшаяся на припухлых губах Лолиты. Сочетание несочетаемого — именно так в двух словах можно было описать внешность вошедшей девушки. Но главным ее козырем было не это — от прелестницы исходила сногсшибательная волна внутренней энергетики, уверенности в себе, осознания собственной силы и привлекательности. Все это попросту не могло остаться незамеченным.

Полянский судорожно сглотнул, вскочил, чтобы выдвинуть для дамы стул.

— Здравствуй, Стас, — Рената ослепительно улыбнулась. Наталья протянула для рукопожатия руку. Лолита слегка порозовела.

— Здравствуй… — парень нерешительно замолчал — за ночь он так и не решил, как обращаться к девушке.

— Называй меня ЛоРеНа, — попросила красотка. — И не вздумай мне «выкать», — не удержалась от замечания Рената, — не терплю, когда после бурной ночи парни делают вид, будто видят меня впервые.

— Красивое имя! — похвалил Стас. — Оно тебе очень идет.

— Это имя теперь значится и у меня в паспорте — большие деньги дают возможность быть взбалмошной! — поделилась девушка. — Кстати, «Джоанну» я тоже переименовала в «ЛоРеНу».

— Мудрое решение, — поддержал Стас. — Как прошла поездка, где успели побывать?

— Еще не везде! — мило рассмеялась девушка. — Но я пытаюсь наверстать упущенное.

— Ты голодна? — спохватился парень. — Что для тебя заказать?

— Мясную отбивную, вегетарианский салат и капучино, если можно, — перечислила свои предпочтения девушка.

— Тебе можно все, — отозвался Стас.

Официант, принесший заказ, был однозначно шокирован тем, что вся эта еда предназначалась для одной посетительницы, но свое мнение вслух не высказал.

— Как дела на работе? — поинтересовалась девушка, с аппетитом поглощая трапезу. — Что нового?

— Меня повысили — теперь я старший следователь, — поделился Полянский. — К слову, после поимки маньяка ваш покорный слуга числится на хорошем счету у руководства. Отныне мне поручают только самые запутанные и невероятные случаи.

— Это хорошо или плохо?

— Даже не знаю, что ответить. Работа стала интересней, а вот свободного времени почти не остается.

— Я теперь тоже довольно занята, но ведь на дорогих сердцу людей всегда можно отыскать минутку. Так ведь?

«Неужели она только что призналась мне в любви? — мысленно застонал от свалившегося на него блаженства Стас. — Лишь бы это была не только моя фантазия — так не хочется потерять эту девушку. Другой такой уж точно нет на всем белом свете!»

— Для тебя я готов пожертвовать многим, даже службой, — не преминул заверить девушку Полянский.

— Ты уже едва не потерял из-за меня должность, — напомнила красавица и мило повела плечиком. — Только твоя вера в мою невиновность спасла положение. Я очень признательна тебе за это.

— А по моему мнению, именно ты помогла раскрыть дело, — заметил Стас. — Должен признаться, что я восхищен тобой. Ты с честью выдержала все испытания, выпавшие на твою долю, и не озлобилась, наоборот всегда стремилась помогать окружающим. В отличие от той маньячки, которая мстила всему миру за собственную обиду.

— Прошу тебя, не упоминай про Лоскутову, — попросила девушка. — Лучше скажи, что у тебя с волосами? — она рассмеялась и прикоснулась к косо остриженной челке Полянского.

— Хотел тебе понравиться, — выдавил из себя Стас. — Было бы некорректно отправляться на свидание к потрясающей даме и не видеть при этом ничего вокруг из-за скрывшей глаза челки.

— Пустяки, — развеселилась девушка. — Лучше приходи вечером в гости — я обязательно займусь твоей прической.

— Мне казалось, что хозяйке салона нет нужды работать самой, — удивился Полянский.

— Мне просто это нравится, — продолжая улыбаться, проговорила ЛоРеНа. — Совсем недавно я открыла в себе новые таланты, абсолютно иные стремления.

— И это замечательно! — добавил Стас. — С удовольствием принимаю приглашение. Только вот не знаю, когда освобожусь: не уверен, что рано.

— Это ничего не меняет, — возразила девушка. — Приходи обязательно, я дождусь. И захвати с собой Тарзана: в нашем новом доме ему будет просторно и уютно, а возле особняка есть замечательная аллея — там песик сможет вдоволь порезвиться.

— Прибудем обязательно. Оба! — ответил Стас за себя и четвероногого любимца. — Тарзан скучал по тебе больше, чем я сам.