беспокойная

– Какой уж тут порядок, – громко вздохнул Игнат Петрович, который ничего не умел делать тихо, – внука-то нет.

– И Перцовки, – подхватила Маргарита.

– У вас, уважаемый, – перебил девочку народный артист, – собачка была. Она след брать не обучена?

– Ну, не она, а он, во-первых, – недовольно пробурчал пекинес, протискиваясь к тому месту, где лежала опрокинутая клетка Перцовки.

Любопытствующего народу в номер набилось уже немало, однако никто из них слов Георгия все равно не расслышал. Только слабое потявкивание. Для конспирации пекинес и вел себя как заправская собачка. Обнюхал место происшествия, покрутил носом-кнопкой и уверенно потрусил в коридор. Люди, мешая друг другу, ломанулись следом. У двери комнаты, где жил Сева Брандт, Георгий присел, озабочено завилял хвостиком и даже облизнулся, как настоящий служебный пес, рассчитывающий если не на повышение по службе, то хотя бы на маленькую награду. Дверь Севы Брандта тоже оказалась незаперта.

– Просто вечер открытых дверей какой-то, – развела руками Корица.

В комнате никого не было. Вещи в порядке, постель не смята. Мобильный телефон лежал на столе, около графина с водой. Чертополох тут же осторожно сунул его в карман.

– А я видела, – раздался тут голос вахтерши (она очень кстати оказалась среди зевак), – жилец тутошний с мальчиком часа два как ушли.

– А морской свинки с ними не было?

– Кого? Чего? – не поняла вахтерша. – Какой-то сверток или сумка вроде были.

– Давай дальше, – попросил Че пекинеса. – Товарищи, разойдитесь, не мешайте работать, не затаптывайте следы.

Вслед за Георгием все гурьбой двинулась на первый этаж, к выходу. Впрочем, далеко идти не пришлось. Едва вышли из ворот пансионата, как Георгий закрутился волчком на обочине дороги, потом присел и раздосадовано заскулил.

– Здесь, похоже, они сели в машину, – сообщил разочарованной публике Чертополох. – Не нравится мне все это. Хорошо еще, если дальше они поехали на такси. Тогда мы сможем их вычислить хоть как-то. Давайте все, кто причастен, – спустимся в кабачок Карпо, а кто не причастен – извините, шоу закончилось.

– Позвольте, уважаемый, а почему вы думаете, что случилось нечто нехорошее? – совсем расстроился Назаренко-старший. – Может, они просто… мммм – репетировать поехали?

– И Перцовку без спросу, взломав замок, прихватили? – Корица участливо взяла под руку народного артиста. – Нет, дорогой, пойдемте-ка поговорим.

Вскоре «Трюм капитана Карпо» больше напоминал штаб, чем мирное заведение общепита. На столе снова развернули карту, Карпо в уголке разговаривал по телефону.

– Будь ласков, – гудел он в трубку, – пробей, брал ли кто такси от пансионата за последние несколько часов. И куда отправились, и где пассажиры вышли. Парень молодой и мальчик, да… Опять буду твоим должником, сочтемся, етишкин кит! Ну да, беспокойная публика, творческая, актеры! Не ворчи!

– Понимаете, – втолковывал между тем Че взволнованному Игнату Петровичу, – может, и не случилось ничего. Но как-то это все, согласитесь, странно. С чего вдруг хорошо воспитанный юноша, подающий надежды артист, буквально вламывается в чужую комнату? Вытаскивает морскую свинку и на ночь глядя уезжает с чужим внуком накануне премьеры, никого не предупредив? И вообще – куда они могли поехать в этом городе?

– Может, в театр? – с надеждой поинтересовался Назаренко.

– Уже звонили, там только охрана, – отмахнулась Корица.

Тут телефон Карпо грянул победный «Марш славянки», и все с надеждой обернулись на звук.

– Да, записываю, – Карпо нацепил на нос очки, до того болтавшиеся у него на шее на шнурке без дела, – куда-куда? Он ничего не путает? Зачем им Инкерман в такую темень? Где, говоришь, он их высадил? Опять железнодорожный переезд у Белого креста? Етишкин кит! Спасибо, дружище! Вечер перестает быть томным, товарищи! – обратился он уже к своим гостям. – Парень ваш явно не в себе. Кто с ребенком в такое время на Инкерман поедет? Да и шофер такси рассказывал, что мальчик чуть не плакал, а тот, что постарше, как-то странно себя вел, невежливо. И вообще, что вас так всех к этому Белому кресту тянет, а, Маргарита?

Девочка покраснела и, как часто бывает в такие минуты, чтобы отвлечься или отвлечь от себя внимание, начала крутить в руках планшет. Взрослые же принялись собираться в дорогу.

– Я на всякий случай опять попросил дежурный патруль выслать, – отрывисто докладывал Карпо, – спасибо старым друзьям из МЧС. Ворчат, но едут. Мы же сейчас в мой джипик – и туда. Хорошо хоть я после того, как за внучкой вашей ездили, веревки и снаряжение из багажника выложить не успел. Н-да, етишкин кит, как-то это все… нездорово!

– Едут только мужчины, – обратился тем временем Че к Корице, – то есть я, уважаемый народный артист и Георгий.

– А я что, не мужчина? – вспыхнул Александр Васильевич, отставляя в сторону свой кофе и обиженный тем, что на него не обращают внимания.

– Вы – лучше! – парировал Чертополох. – Вы – режиссер-директор. У вас завтра репетиции, и вообще – ответственность. Потом, должен же кто-то с девочками остаться, – добавил он более мягко, заметив, что предыдущая тирада Александра Васильевича не убедила.

Маргарита послушно встала со своего места. Она категорически считала, что поиски Перцовки без нее – вещь неправильная, но все же пошла за бабушкой. Планшет был у нее в руках, и вдруг – девочка даже вздрогнула – по экрану прошла синяя вспышка. Да такая яркая, что ее заметила и Корица. Обе остановились. Маргарита инстинктивно закрыла экран плечом, еще не привыкнув, что Валерка теперь не ее личный секрет. Но, пробежав глазами первое сообщение, – немедленно показала его бабушке. «Ваши здесь, спускались, где ты, я проведу…» – горели синенькие буквы.

– Мы обе с вами, – немедленно сориентировалась Корица, – по дороге обсудим, скорее!

Назаренко, как самого крупного, разместили на переднем сиденье. Че, бабушка, внучка и Георгий втиснулись на заднее. Впрочем, они преследовали и еще одну цель: тихонько посовещаться, не смущая «непосвященных» (как шепотом осторожно выразилась Корица).

– Уж больно чуднó это все, – задумчиво начал Че, вертя в руках планшет Маргариты, – он ведь даже не включен.

– Валерке неважно, он всегда так на связь выходит, – ответила девочка, пристально глядя на прибор.

– Все-таки надо было вас оставить дома, – недовольно пробурчал Че.

– Что-то мне подсказывает, что без Марго мы не найдем люк для спуска, – урезонила его Корица.

Тут синенькие буковки опять побежали внизу экрана. «Иди той же дорогой, – сообщал Валерка, – я встречу…»

«Егор в безопасности?» – быстро, дрожащими пальчиками набрала девочка. «Пока да, но поспешите…» Буквы исчезли.

– Ускоряемся! – попросил Чертополох Карпо.

Корица сочувственно похлопала старшего Назаренко по спине. Тот громко сопел, ерзал и поминутно вытирал пот со лба.

Капитан выжимал по трассе до двухсот километров в час. Но Марго все равно казалось, что они движутся слишком медленно. Девочка с сожалением вспоминала побитую «девятку» Крапивы с Сильвестром, способную, несмотря на свою «убитость», спокойно подниматься в воздух. Наконец смутно забелел впереди гребень Шампан. Съехав с шоссе, Карпо припарковался, ругнулся на неспешность патруля, который все еще не показывался, достал рюкзак со снаряжением, большой ручной фонарь. И все двинулись следом за Маргаритой.

– Хорошо еще брючный костюм сегодня на открытие сезона надела и замшевые туфли без высоких каблуков, – проворчала Корица, – а то с корабля прямо на бал.

– В любом случае, с костюмами попрощайтесь, – не оборачиваясь, предупредил Карпо. – Там такая пылища – мама не горюй!

Впереди в зарослях блеснул синий огонек. Сердце Маргариты екнуло, она даже не поняла – от радости или от испуга. Скорее, от странного коктейля из того и другого. В начале тропинки, где прошлый раз она начала охоту на ящерицу с карбидной лампой в руках, прячась за колючими кустами, их ждал Валерка.

Он почему-то совсем не удивился тому, что девочка пришла не одна. Приветственно кивнул и сказал: «Быстрее!»

– Стоп! – отреагировал Карпо и повернулся к народному артисту: – Уважаемый, как вас по отчеству?

– Игнат Петрович, – подсказала Корица.

– Игнат Петрович, вы останетесь здесь – и встретите МЧС. Лучше выйдите на шоссе. Евгения Дмитриевна, не составите ему компанию?

Но бабушка только отрицательно мотнула головой и крепко прижала к себе внучку.

– Понял, – согласился Карпо, и все последовали за Валеркой.

Крышка от люка в сарае по-прежнему валялась в стороне. И по-прежнему на ней синим светом горела эмблема цветка с надписью. Георгий встревоженно принюхался. Карпо собирался было взять песика под мышку при спуске по скобяному трапу, но тот обиженно фыркнул и легко прыгнул в темноту, мягко планируя, точно белка-летяга. «Началось», – мысленно улыбнулась Маргарита, припомнив, как в первые дни их знакомства пекинес демонстрировал свои неординарные способности. Чертополох спустился последним.

Как и в прошлый раз, Валерка двигался быстро. И хотя предыдущий свой поход по штольням Шампан Марго помнила не очень отчетливо, она вскоре поняла – нынче таинственный проводник ведет их не туда. Под ногами все чаще попадались странные предметы. Поначалу никто и не заметил в темноте, как пол тоннеля под ногами превратился в странный настил из каких-то длинных трубок.

– Черт! – выругался Карпо. – Это же снаряды! Мы идем по снарядам!

– Не волнуйтесь, – успокоил его Валерка, – они не взорвутся.

– В этот раз, – съязвил Че.

Страшный настил кончился. Через какое-то время проход начал расширяться и превратился в довольно просторный тоннель. Его своды и бетонированные стены напомнили Маргарите коридоры из игры «Бастион Берхтесгаден». Хотя в компьютерном варианте они выглядели куда более чистенькими и красивыми. Здесь же сильно чувствовалось запустение. Кованых решеток и факелов по стенам тоже не наблюдалось.

Валерка резко сбавил темп и, наконец, остановился. Остальные собрались вокруг него. Вблизи загадочный проводник казался совсем обычным, только очень худым мальчишкой. Девочку так и подмывало пощупать край его рубашки. Но она сдержалась, зато заметила, как внимательно рассматривают Валерку все остальные.

– Дальше, за углом, будет большой зал, – сказал он, – ваши там.

– Ты первый, – Карпо передал Чертополоху фонарь и поднял с пола кусок заржавленной арматуры, – я замыкаю. А провожатый, – он недоверчиво смерил взглядом Валерку, – где-то между нами, етишкин кит.

В таком порядке и двинулись. У самого входа Карпо дал сигнал остальной группе остановиться и подождать, а они с пекинесом скрылись за углом. Минут через пять Че, оставшийся с женщинами и Валеркой, разрешил всем пройти вперед.

«Теперь точно как в „Возвращении“», – подумала Маргарита, когда из-за спины бабушки разглядела часть очень просторного подземного зала. В его центре ярко горели два факела (во что их воткнули, Марго пока не поняла). Карпо, как заправский компьютерный персонаж, какой-нибудь спецагент Блажкович из «Wolfenstein», стягивал руки веревкой поваленному на пол и перепачканному пылью Севе Брандту. Корица кинулась к плачущему рядом Егору Назаренко. Марго даже стало немножко неудобно за мальчишку.

Но кто знает – одернула она сама себя – что ему довелось испытать. К тому же ее больше волновал другой вопрос, а именно – где Перцовка?

Маргарита судорожно обшаривала взглядом пространство и, наконец, обнаружила свою любимицу. Свинка лежала в центре зала, распятая на деревянном ящике, брюшком кверху, подмяв под себя крылышки. Лапки ее были крепко пристегнуты к доскам кожаными ремешками. Около, в пыли, валялся раскрытый перочинный нож. Марго схватила его и, обламывая ноготки, начала вспарывать ремни, освобождая Перцовку. Та испуганно (хотя девочке казалось, что благодарно) пищала и часто-часто моргала голубыми глазками.

В суматохе все как-то забыли про Валерку. И тут раздался звук, похожий на грохот обвала. Вздрогнул пол, вздрогнули стены, заклубилась в пляшущем свете факелов белесая пыль.