Марина
— Мариночка, прости, что так долго не перезванивал, — Глеб начал с извинений. — Представляешь, отключил телефон и совершенно забыл о нем. У тебя все в порядке, ничего плохого не случилось?..
Его искренняя тревога отозвалась приятным теплом в моей груди. Как хорошо, что Лиза оказалась сестрой, я бы не перенесла разлуку с Глебом.
— Все в полном порядке, — произнесла с любовью в голосе. — В кафе появилась свободная минутка, и я решила навестить тебя и детей. Дверь открыла твоя сестра…
— Надеюсь, она не наговорила тебе грубостей? — охнул Глеб.
— Вовсе нет, — соврала я. — Но мне показалось, что она сама хочет следить за племянниками. Выходит, вам больше не нужна няня.
— Мне нужна ты, — заверил Глеб. — Не как няня, а как любимая женщина. Юля с Кирюшей тоже скучают. А Лизка — она перекати-поле. Сейчас у нее проблемы в личной жизни, вот и приехала. Как только почувствует себя лучше, наверняка съедет. Впрочем, можно и сейчас попросить ее найти другое жилье…
— Нет-нет, не нужно этого делать, — предупредила я. Еще не хватало, чтобы Глеб поругался из-за меня с сестрой. Разве можно строить прочные отношения на таких подвохах?.. — Если сестре нужна помощь и поддержка, твой братский долг дать ей все это.
Надеюсь, когда Мишка поправится и решится завести семью, он будет думать так же. Я бы не смогла жить, зная, что избранница брата ненавидит меня.
— Мне не хочется расставаться, — вздохнул Глеб. — Я так привык видеть тебя каждый вечер в своем доме. Конечно, Лизка мне родная и я ее люблю, но… Может быть, вам с Мишей переехать к нам? Места всем хватит.
Какой бы заманчивой ни была перспектива, мне пришлось отказаться. Миша — моя забота. Моя боль и моя душа. Что, если Юля и Кирюша не примут его в компанию? А как отреагирует Лиза?
— Об этом пока не может быть и речи, — твердо заявила я. — Вот сделаем Мише операцию, поставим на ноги, тогда можно будет знакомить его с твоей семьей. Пока придется ненадолго взять тайм-аут. Говорят, недолгое расставание только укрепляет чувства.
— Мне совсем не хочется проверять это на своем опыте, — мрачно отозвался Глеб. — Ты не будешь возражать, если я заеду сейчас? Ненадолго, обещаю. Только пожелаю спокойной ночи и сразу уеду. Заодно передам оплату за работу няни.
— Не сегодня, пожалуйста, — попросила я. — Мише пора спать. Да и у моих соседей слишком обострен слух. Если кто-то расскажет хозяйке квартиры, что я так поздно принимаю гостей, пиши пропало.
— Везде засада, — мрачно отозвался Глеб. — Да, чуть не забыл, на днях в моей фирме освободится место оператора. Не хочешь занять его?
— Подумаю, — пообещала я. — Пока поработаю в кафе, одна из официанток уходит в отпуск. Не волнуйся, без работы я не останусь. Еще немного ― и мы с Мишей отправимся в Израиль, исполнять мечту последних лет.
— Что ж, тогда мне остается пожелать вам удачи, — бодро заявил Глеб, но я расслышала грустные нотки в его голосе.
— Мне тоже не хочется расставаться, — отозвалась ласково. — Но так будет лучше для всех нас. Вот вернемся с Мишей из поездки, тогда все изменится, обещаю.
Я говорила все это с уверенностью, которую не испытывала на самом деле. О том, что стану делать, ели операция не поможет, даже думать боялась. Разумеется, делиться этим с Глебом не стала. У него и без меня проблемы.
— Не думай, что так просто от меня избавишься, — предупредил Глеб, прежде чем попрощаться. — Пока ты еще здесь, в городе, мы будем видеться. Чего бы мне это ни стоило.
Он выполнил обещание. Звонил каждый день, изредка забегал в бар выпить чашечку кофе. К сожалению, я так закрутилась, что на свидания совершенно не осталось времени. Полная ставка официантки не давала расслабиться. Плюс ко всему, в короткие перерывы приходилось подниматься наверх, в квартиру. Миша боялся надолго оставаться один, не ел без меня и не ложился спать.
— Ничего, еще совсем немного, и мы станем нормальной семьей, — обещала я.
Вечером, когда совершенно отказывали ноги, располагалась на кухне и читала брату. В благодарность он нагревал для меня воду и высыпал в тазик добрую порцию соли. После таких ванночек спадали отеки с ног, и я становилась почти человеком.
— М-м-м… — односложно отзывался Мишка и тыкал пальцем в любимый журнал с автомобилями.
— Вот поправишься и откроешь свой автосалон, как всегда мечтал, — обещала я.
С трудом удерживала слезы и подрагивающую нижнюю губу. Мишка должен чувствовать, что я в него верю. Иначе не поверит сам.
— Ы-ы-ым, — соглашался брат и широко улыбался.
— А я смогу устроиться по специальности — учителем начальных классов, — мечтательно добавляла я. — Пусть зарплата небольшая, зато работа любимая.
О том, что смогу создать с Глебом семью и, возможно, завести своих детей, даже не заикалась. Как говорила мама, чем выше взлетишь в мечтах, тем больнее потом ударишься о реальность.
Я отработала пять дней, практически без отдыха. Вечер пятницы в баре напоминал светопреставление. Посетителей уйма, и все желают запить тяжелую рабочую неделю доброй порцией пива или чего-то покрепче.
— Эй, рыжая, долго еще ждать выпивку? — кто-то схватил за руку и дыхнул перегаром.
— Простите, у нас сегодня аврал, — извинилась я. Ловко вывернулась и умчалась на кухню, получать новый поднос с заказом.
Мы с девочками сбились с ног, обслуживая посетителей. Успокаивало оно — завтра у меня выходной. Это значит, что можно расслабиться. Больше времени провести с братом. И, может быть, встретиться с Глебом.
Все надежды разлетелись в прах, стоило подняться на свой этаж. Я замерла на последней ступеньке лестницы, не в силах сделать шаг. Входная дверь приоткрыта, виден свет.
— Миша?! — не своим голосом позвала я.
Неужели сбылся мой самый страшный кошмар? Я всегда так боялась, что брат не дождется и отправится меня искать. Или еще хуже — откроет посторонним. Он же как ребенок, любой может обидеть.
Из квартиры не донеслось ни звука.
— Мишенька?! — снова позвала я. — Отзовись же, пожа-а-алуйста!..
* * *
Глеб
Тот день, когда Самохин открыл глаза на делишки, творящиеся в «Муже по вызову», Глеб запомнит навсегда. Сначала слежка за сотрудниками. Потом серьезный разговор с виновными.
Разговор с Мариной и вовсе едва не вогнал в глубокую депрессию. Словно все темные ведьмы Питера сговорились и наслали на Глеба заклятия. Он понимал и уважал желание Марины излечить брата, но не переставал терзаться от неудовлетворенной страсти, физической и духовной.
— Почему все навалилось разом? — задался Глеб вопросом по пути домой.
Разумеется, ему никто не ответил. Только ночные фонари да фары встречных авто слепили глаза. Озорно подмигивали вывески злачных заведений и манили войти.
Впервые за много лет у Глеба появилось настойчивое желание напиться до потери пульса и хоть ненадолго забыть о проблемах.
— Нет, такого больше не повторится! — строго приказал он себе.
Только однажды он позволил себе слабость, когда Кира сбежала.
Кто бы знал, чем может обернуться отдых в Турции. Глеб хотел поблагодарить супругу за детей и за любовь, купил путевку в лучший отель. Не думал, что Кира предпочтет ему знойного темнокожего красавца. Владельца того самого отеля.
— Как ты могла? — спрашивал тогда Глеб, едва сдерживая ярость.
— Тебя же обманет твой турок. Вернись к мужу! — советовали Кире друзья и родственники. — Там же такие нравы. Ты не сможешь выжить.
Кире все было нипочем. Собрала вещи, не попрощалась с детьми. Укатила к любовнику, бросив Глебу в лицо немыслимые обвинения. Он, видишь ли, мало уделял ей внимания. Не удовлетворял в постели. И вообще, такая королева, как Кира, достойна лучшего.
Тогда-то Глеб и напился. Так, что пришлось вызывать скорую и сутки пролежать под капельницами. Только дети удержали от окончательного падения. Помогли справиться с депрессией и вновь научиться любить.
— Больше никогда не дам себе сломиться! — поклялся Глеб. — Никакие испытания не стоят того, чтобы опускать руки.
Вот и сегодня он вернулся домой, чувствуя, что тут его ждут и любят. Стоило перешагнуть порог, как из темного угла прихожей выскочила Юлька и бросилась на шею.
— Принцесса, — отец чмокнул ее в светлую макушку. — Ты почему не спишь? Уже очень поздно…
— Не до сна! — объявила Юлька. — Пока тебя не было, тут такое творилось. Тетя Лиза так себя вела-а-а!..
Глеб понял, что спокойно отдохнуть этой ночью ему не удастся. Как и во многие другие ночи. Отдых попросту невозможен, когда дом населяют две враждующие женщины. Зная дочь и сестру, можно догадаться, как непросто им будет ужиться.
— Давай-ка мы попьем чаю и поболтаем, — предложил Глеб. Ссадил дочь с шеи и попросил: — Ты ставь чайник и вынимай из шкафа конфеты. А я помою руки и переоденусь.
Через пятнадцать минут Глеб прихлебывал чай из любимой большой кружки и закусывал гигантской порцией сплетен. Юля выложила все: и как плохо тетя обращается с племянниками, как отвратительно готовит. А главное — как несправедливо поступила Лиза с няней.
Глеб предполагал, что его сестренка могла нагрубить Марине. Но чтоб настолько грубо?..
От шума в кухне проснулась Лиза. Сонно потирая глаза, спустилась и тут же набросилась на племянницу:
— Я же сказала, чтобы ты не выходила из комнаты! Не видишь, отец пришел после работы уставший, а ты лезешь к нему со своими глупостями.
— Ничего не с глупостями! — рявкнула Юлька. Топнула ножкой и едва не пролила чай. — Папа имеет право знать, что происходит дома. Он…
— Тише! — потребовал Глеб. — Значит так, девочки, вы немедленно успокаиваетесь и ведете себя прилично. Вы обе. Где Кирилл?
— Спит, — буркнула Юлька.
Надулась, сложила руки на груди и опустила голову. Лизка села на другом конце стола — подальше от племянницы ― и с прищуром посмотрела на брата.
— Пусть хоть кто-то в этом доме выспится, — охнул Глеб. — Пожалуй, нянька в этом доме нужна не только детям. Тебе, сестренка, тоже не помешало бы получить несколько уроков хорошего поведения.
— Да пожалуйста, — фыркнула Лизка. — Только пусть эта няня будет не старшеклассницей и не пытается окрутить моего братца.
— Марина ничего такого не делала, — Глеб отлично понял, на что намекает Лиза. — Она добрая, чуткая и отзывчивая.
— Кира тоже притворялась такой, — стояла на своем Лиза.
Юля переводила взгляд с отца на тетку и ждала, кто же из них одержит верх в перепалке. Глеб и Лиза словно играли в пинг-понг, перебрасываясь колкими фразами, как мячиками.
— Марина не притворяется, — твердо заявил Глеб. — Я запрещаю тебе, Лиза, говорить о ней гадости.
Юля сверкнула глазами и показала тете язык. Получила нагоняй от отца, но нисколько не расстроилась. Дело того стоило. Уж теперь-то тетка не станет задираться и разрешит видеться с Мариной. У Юли столько идей, как снять новое видео.
После серьезного разговора Лиза немного притихла. Даже попыталась наладить взаимоотношения с племянницей. Ничего другого ей попросту не оставалось. После разоблачения Ирины у Глеба появилось много дел. Уходил он рано, возвращался поздно. Набирал новых мастеров, восстанавливал престиж фирмы.
— Еще немного, и все наладится, — обещал себе каждый день. И снова уходил на работу.
О Марине не забыл. Зная, что в субботу у нее выходной, позвонил накануне вечером. Не дождавшись ответа, списал на занятость официантки.
Марина не объявилась и на следующий день. Бросив все, Глеб помчался к ней домой. Долго и безрезультатно звонил и стучал в дверь. Пока из соседней квартиры не высунулась седовласая голова соседки.
— Нету их! — объявила бабулька, угрожающе шамкая вставной челюстью. — Братца придурошного прихватило, видать, на скорой вчера увезли. Говорила я Маринке, сдай его в больницу. Чего толку и себя, и его мучить?..
— Как вы можете так говорить?! — вспыхнул Глеб. Усилием воли подавил праведный гнев и спросил уже мирным тоном: — В какую больницу увезли?
— А я почем знаю?! — возмутилась бабка и поспешила скрыться.