Марина

Клиника, что подобрал Илья, оказалась выше всяких похвал. Кажется, за деньги тут могли выполнить любое желание клиента. Кристально чистые коридоры, всюду вазы с живыми цветами, улыбчивый персонал. Из кухни доносится умопомрачительный аромат свежей выпечки — мы прибыли как раз к завтраку.

— Сначала побеседуем с лечащим врачом, — предупредил Илья.

А мне так хотелось поскорее увидеть Мишу. Сутки назад он пришел в себя после операции. Успешной операции. Как жаль, что меня не было рядом в тот миг…

— Если так нужно, — согласилась я.

Плотнее запахнула белый халат. В клинике тепло, а меня бил озноб. Наверное, это от нервов.

Врач, проводивший операцию Миши, довольно приятный мужчина средних лет, принял нас радушно, точно давних знакомых. Усадил в мягкие кресла в своем кабинете, предложил чай или кофе. Единственная беда, он не говорил по-русски.

— Твой брат в полном порядке, — перевел Илья. К счастью, он знал английский и даже немного иврит. — Одно но: он не помнит ничего, что произошло с ним после аварии.

— То есть для него вчера был первый день после трагедии? — ужаснулась я. — Как он воспринял новость о смерти родителей?

Врач что-то быстро проговорил, пригладил холеную седую бородку. Сложил руки домиком и перевел мудрый взгляд с Ильи на меня. Что-то добавил.

— Твой брат мужественный и сильный, — перевел для меня друг. — Но ему придется пробыть в клинике еще какое-то время, чтобы не случилось рецидива.

Выходит, снова возникает вопрос о деньгах?..

Я обвела взглядом помещение: шик, блеск, красота. Будто не больница, а дорогущий отель. Из окна виднеется ухоженный садик с беседками и лавочками для удобства прогуливающихся пациентов. Тяжелобольных сопровождают медсестры, заботливые и внимательнее. Даже не представляю, сколько стоит один день пребывания в этом раю.

— Ты не волнуйся, я все оплачу, — заверили меня Илья. Дружески тронул за плечо. — А сейчас идем, пора тебе увидеть Мишу. Врач говорит, он очень скучал по тебе.

Я не шла по коридору, а буквально летела. Не чувствовала пола под ногами. Казалось, за спиной выросли крылья.

Миша лежал в отдельной палате. Вернее сидел и с интересом читал журнал «Автолюбитель». Читал сам!

Забинтованная голова и бледность напоминали о том, что брат все же не на курорте. Но это все временно. По крайней мере я очень на это надеялась.

— Миша?.. — осторожно позвала и затаила дыхание.

Застыла в дверном проеме, не в силах сдвинуться с места. Неужели я дождалась этого счастливого дня? Неужели все наши мучения были не напрасными?.. Вот он, мой брат, такой, каким я его знала раньше. Словно три года мучений ― не что иное как ночной кошмар. И я наконец-то проснулась.

— Маришка! — воскликнул Миша.

Попытался подняться, но быстро оставил эту затею. Слабость после операции явно давало о себе знать.

С глаз брата спала мутная пелена. На лицо вернулось осмысленное выражение. Все остальное — дело времени.

— Где же ты была так долго, я тут чуть с ума не сошел с этими иностранцами, — выдал Мишка. Слегка поморщился. — Вот говорила мне мама: «Учи английский, пригодится».

Мишка снова стал таким, каким я его знала. Насмешливым непоседой, не упускающим случая подшутить над собой. Правда, при воспоминании о родителях, он заметно погрустнел. Но быстро справился с эмоциями. Мишка всегда был стойким, настоящим бойцом. Даже если больно — не покажет, ведь он старший брат, мой защитник, моя опора.

И хорошо, что все так обернулось, пусть лучше не помнит, что на три года мы с ним поменялись ролями.

— Я тоже тебе рада, — улыбнулась, глотая слезы радости. — Ложись, не геройничай. Больше я не уйду никуда. Буду тут с тобой, пока тебе не разрешат покинуть клинику.

— Надеюсь, это случится скоро, — заявил Мишка. — Домой хочу, сил нет. А еще еды нормальной: жареной картошки или макарон по-флотски. Надоели эти их пюрешки и йогурты.

— Приготовлю все, что пожелаешь, — пообещала я. — Только… дома у нас больше нет.

Врач запретил лишний расстраивать Мишу и сообщать слишком много новостей разом. Но дома у нас действительно больше нет, его пришлось продать, чтобы оплатить лечение.

— Г-хм… — прокашлялся Илья, привлекая к себе внимание.

— О! А этот тут откуда? — удивленно приподнял брови Мишка. Пожал протянутую Ильей руку. — Здорово! Какими судьбами?

Парни обменялись приветствиями. А я пыталась справиться с чувствами. Я-то думала, что фраза о том, что от счастья кружится голова, всего лишь поговорка. Ан нет, голова и правда кружится. В висках шумит кровь, а сердце часто-часто бьется о грудную клетку.

— Илья помог тебе с лечением, — я сказала брату правду. — Теперь мы его вечные должники.

— Полно тебе, — насупился Илья. — Я же от чистого сердца, а не ради благодарности. К тому же, ты мне тоже помогла. Жаль, что пострадала ни за что…

— Это вы о чем? — насторожился Мишка.

Ну и как тут не расстраивать его новостями? Не могу же я врать брату и скрывать от него правду?

— Врач сказал, что тебе нужно больше отдыхать, — нерешительно начала я. — Ты полежи, а…

— Сестренка! — остановил меня Мишка. — Перестань выкручиваться, я слишком хорошо тебя знаю, чтобы не заметить. Давай, выкладывай все как есть. Обещаю, что не стану реветь как маленький и пускать сопли-слюни.

Я вздохнула и пристально всмотрелась в его лицо. Совсем недавно Мишка именно так себя и вел, как маленький. Не хотелось бы повторения.

У Ильи зазвонил телефон.

— Вы тут поболтайте, мне поговорить надо, — заявил друг и вышел в коридор.

А Мишка взялся за меня всерьез. Пришлось рассказывать все. Вернее, почти все, упуская некоторые детали. Ни к чему брату знать, как относились люди к его временному недугу. И о том, на какие жертвы мне пришлось идти ради его выздоровления.

— М-да, — задумался Мишка, подскребывая отросшую на подбородке светлую щетину. — Никогда не думал, что можно впасть в полный маразм, а после не помнить об этом. Хотя, знаешь, наверное, это и к лучшему. А что делать дальше ― придумаем. Руки, ноги есть — работу найдем. Миллионерами, как Илья, не станем, но и с голоду не помрем. А что, говоришь, у тебя там с Глебом? С этим, у которого ты няней работала?

Вот как он догадался? Я же ни словом не намекнула о тех чувствах, что испытываю к Глебу. Похоже, братик видит меня насквозь.

В палату вернулся Илья. Его лицо походило на застывшую маску. В глазах плескался даже не страх, а неподдельный ужас.

— Мне нужно уехать, — голос стал тревожным, с нервными нотками. — Вы оставайтесь, сколько потребуется. Я вам позвоню, как только получится.

Он хотел выйти, но Мишка удержал:

— Э, нет, друг, так просто ты не свалишь. А ну, выкладывай, что такое?!

— Кто-то нашел в сети мои старые фотки, — сознался Илья. — Вы же знаете, я не всегда был осторожен. На одной из вечеринок с другом хлебнули лишнего и поцеловались. Я и не знал, что кто-то в это время снимал.

— Нифига себе, — охнул Мишка.

— Снимки видели родители? — догадалась я.

— Пока нет, — выдохнул Илья. — Снимали издалека, но если присмотреться, меня узнать можно. Кто-то специально разместил эти фотки, понимаешь? Даже не знаю, кому я так неосторожно перебежал дорогу?..

* * *

Глеб

Новые фотографии наследника миллионера разлетелись по сети подобно вирусу. Разгорелся необычайный скандал. Старший Резников прославился отношением к секс-меньшинствам. Он даже не позволял арендовать свои самолеты парам нетрадиционной ориентации.

Судьба жестоко пошутила над ним.

Папарацци искали Марину и младшего Резникова, чтобы получить интервью. За парой началась настоящая охота. И длилась до тех пор, пока Илья не решился на отчаянный, но честный шаг. Он во всеуслышание объявил о своей ориентации. Признался, что Марина была его хорошей подругой и только.

— Глеб, ты должен это видеть!

Лизка просматривала новости на ноуте и увидела знакомые лица. Неужели она ошиблась в Марине?

— Я зарекся смотреть светские хроники, — буркнул Глеб.

Он только что вышел из душа. В теплом халате и тапках на босу ногу он смотрелся весьма забавно. Вытирал полотенцем волосы и отфыркивался, точно крупный пес после купания.

— Это тебе стоит увидеть.

Лиза повернула ноут так, чтобы брат смог увидеть фотографию и заголовок: «Илья Резников — девушкам только друг».

— О чем это? — не понял Глеб.

Перевел взгляд с монитора на сестру, недоуменно приподнял одну бровь. Давно он не видел Лизку такой ошарашенной. Разве что в детстве, когда той показалось, будто она видит призрак бабушки. Хотя на самом-то деле это был Глеб, замотанный в простыню.

— Э-э-э… — Лиза не знала, как начать. — Твоя Марина ― не невеста этого молодчика. Он голуб… то есть придерживается нетрадиционной ориентации. Ну, ты понимаешь…

— С чего ты это вяла? — заинтересовался Глеб.

— Сам признался, — сообщила Лиза. — Вот, читай.

Так уж вышло, что пресловутые фотографии принесли горе одним, но подарили надежду другим.

Еще не дочитав признание Ильи, Глеб схватил телефон и заперся в кабинете. Набрал номер Марины. Мысленно отсчитывал секунды, пока длились длинные гудки. Боялся, что любимая снова не возьмет трубку.

— Глеб?.. — Марина ответила не своим голосом.

— Привет! — радостно объявил он. — Я так рад тебя слышать. Что случилось, почему твой телефон молчал так долго? Как брат, операция прошла успешно?

Марина долго молчала, точно собиралась с мыслями. Все это время Глеб не находил себе места. Метался по комнате, точно загнанный в клетку зверь. Вдруг вторая новость ― лишь фарс? Что, если это только пиар, способ привлечь внимание к фирме и заработать состояние на скандале? Кто знает, что там, в головах у этих миллионеров…

— Прости, что не сказала сразу, — наконец, начала Марина. — Ты ведь видел те фотографии, правда?

— Какие именно? — насторожился Глеб. — Которые из них ― правда?

— Илья мой давний друг, — вздохнула Марина. — Он попросил помочь ему, и я не смогла отказать. В обмен на ложь он согласился оплатить Мише лечение. Знаю, это неправильно ― обманывать родственников, но… И тебе я не могла сказать, ведь это не моя тайна. Глупая! Я и представить не могла, во что все это выльется…

Глеб присел на кресло и закинул ногу на ногу. Прикрыл глаза и представил перед собою расстроенное лицо Марины. Такая молодая. Не глупая, но такая наивная.

— Почему не попросила денег у меня? — все же спросил Глеб.

— Мне было стыдно, — призналась Марина. — У тебя и без того неприятности на работе, сестра, дети… Да и Илье хотелось помочь. Мне ужасно стыдно… Я же не думала, что ты так быстро найдешь себе другую девушку.

Глеб изумленно охнул. Прокашлялся в кулак и переспросил:

— А вот с этого момента поподробнее! Какую девушку и кому я нашел?

— Себе… — едва не плача произнесла Марина. — Твоя сестра сказала, что ты женишься через месяц.

— Ну, Лизка, удружила! — не сдержался Глеб.

Больше часа понадобилось паре, чтобы выяснить отношения. Разобраться, где правда, а где ложь. Попросить друг у друга прощения и пообещать больше доверять и больше рассказывать.

— Скоро Мишу выпишут, — обрадованно заявила Марина. — Раз ты не женишься, то мы можем вернуться в Питер. Я так по тебе соскучилась… И по Юле с Кирюшей. Ты передашь им от меня привет?

— Лучше я приглашу их к телефону, — предложил Глеб. — Юля очень переживала, звонила тебе дважды в сутки. Только, пожалуй, будет лучше, если ты пока не станешь рассказывать ей всю правду.

— Хорошо, — пообещала Марина. — Я вернусь к вам, как только смогу.

— Буду очень ждать, — с трепетом в голосе произнес Глеб. А после добавил уже более строгим тоном: — А пока мне нужно серьезно поговорить с сестренкой. Может, ею двигали благие намерения, но я не просил о таких одолжениях. Самой ей не нравится, когда вмешиваются в ее личную жизнь.