- Ну-ну, девочка, не все так страшно, как кажется, - прошептал Пол.

Провел ладонью по ее волосам. Большим и указательным пальцами правой руки приподнял ее подбородок. Тыльной стороной другой ладони утер слезы.

От этого прикосновения Настя громко всхлипнула. Ей стало стыдно за свой эмоциональный всплеск, но вернуть сказанное невозможно. И она мысленно приготовилась к самому худшему.

- Давай-ка найдем другое место для беседы, - произнес Пол, оглядываясь. - Лишние уши нам не нужны, как и глаза.

Сотворенное им облако на сей раз не было грозовым, а имело легкий голубоватый оттенок. Настя решила, что цвет этого своеобразного телепорта напрямую зависит от настроения бога. Хотела спросить, но не смогла.

Перемещение прошло слишком быстро, точно Пол торопился умыкнуть ее из библиотеки. Насте заложило уши, а перед глазами заплясали разноцветные искорки. Она вцепилась в услужливо подставленную руку спутника и зажмурилась. В уме прокляла съеденную сдобу и лишний стакан молока.

- Можешь выдыхать, прибыли, - шутливым тоном сообщил Пол.

Настя раскрыла глаза и поняла, что стоит в центре небольшого островка, со всех сторон омываемого океаном. Директор доставил ее в один из райских уголков для влюбленных. По крайней мере, белоснежный песок и два деревянных шезлонга, упрятанных в тени раскидистых пальм, создавали именно романтическое настроение.

Устыдившись собственных мыслей, Настя живо отпрыгнула от директора. Устремила взгляд вниз и глубоко вздохнула, сбрасывая наваждение.

- Вообще-то я не кусаюсь, - пошутил Пол, - и не бросаюсь на учениц, хотя тебя и следовало поколотить за своеволие и дерзость.

Насте было не до смеха. Она опасливо озиралась, мучаясь вопросом: зачем я здесь? Что ему нужно? Поведение директора пугало. Как здоровенный золотистый кот, он загнал добычу в укромный уголок. Наверняка чтобы сожрать...

- Тогда отпустите меня, - пискнула она, не узнав собственного голоса.

- Разве я тебя держу? - снова улыбнулся Аполлон.

Сделал шаг вперед, и Настя тут же отпрыгнула, выставив вперед руки.

- Не приближайся! - испуганно вскрикнула. При этом прекрасно осознавая, что если Полу вздумается ее обидеть, никто не сможет помешать.

Он перестал улыбаться и поднял вверх руки. Лицо его приобрело серьезное, строгое выражение.

- Нам нужно поговорить. И перестань делать вид, будто я тебя обидел!

- Разве нет? - возразила Настя. Стиснула кулачки и подняла на него гневный взгляд. - Или игра с ученицами в поддавки входит в обязательную программу обучения?!

Пол ответил выпадом на выпад:

- А кто тебя просил подслушивать? Мои слова предназначались Сафо, а за неверные выводы кори только себя. Считай это расплатой за недоверие и подозрительность!

Они стояли друг напротив друга, как два непримиримых врага. Но безмолвный поединок длился недолго. В какой-то миг взгляд Пола потеплел, и Настя робко откликнулась на этот безмолвный призыв.

- Вот как... - прошептала и отвела взгляд.

Из разъяренной тигрицы вновь превратилась в милого домашнего котенка. Дерзкая и гордая муза уступила место юной и доверчивой девушке.

- Садись, прошу тебя, - пригласил Пол.

Настя опустилась в шезлонг и скромно сложила ручки на коленях. Этот жест рассмешил Пола.

- Сама невинность! - хмыкнул он. - Можно подумать, это не ты только что набросилась на меня с обвинениями. И не ты заставила бога света как мальчишку плясать под твою свирель. Да от твоего отклика я чуть было не начал слагать стихи и петь серенады.

Его обвинения показались Насте фарсом. Разве могла она, начинающая муза, вдохновить бога? Взрослого и опытного в любовных делах мужчину. Бред какой...

- Я не специально, - все же шепнула она. - Кто же знал, что в тот момент вы призывали музу... ведь только так между нами могла наладиться связь.

Пол тяжело вздохнул и, подавшись вперед со своего шезлонга, проговорил ей в лицо:

- Никого я не призывал. Ты правда не понимаешь или нарочно притворяешься?..

Настя не знала, куда деть глаза. Она то краснела, то бледнела, додумывая правильный ответ

- Правда не понимаю, - выдала наконец и для убедительности развела руками. - Не знаю, как вышло с тем деревом. И во время танцев...

Оказывается, и боги многовековой давности умеют смущаться. Пол нервно покусал нижнюю губу, нерешительно улыбнулся. Слова признания давались ему с трудом.

- Любовь зовут все и всегда, но мало кому она отзывается. И я говорю не о том минутном увлечении, что дают стрелы эросов или заклинания. А об истинном чувстве, не поддающемся влиянию извне.

Насте показалось, что над ней разверзлось небо, и на голову обрушились огненные молнии. Неужели Пол признается в любви? Притом весьма странным образом. Вместо того чтобы радоваться, он словно бы обвиняет.

- Если бы я могла, то избавила вас от этого, - буркнула Настя. Обхватила себя, точно защищая сердце от очередного потрясения. - Мне это... происшествие тоже доставляет... неудобства.

Немалых усилий стоило ей произнести эти слова. Но не признаваться же вслух, что влюбилась в того, кто подобные чувства не ценит.

- Тоже?! - возмутился Пол. - Кто тебе сказал, будто я не рад?

Настя совершенно запуталась. Что за дьявольскую игру он с ней ведет. То намекает, манит. То вновь отталкивает. Бог трагедий и мелодрамы!

- Так вы рады? - насторожилась Настя.

- Безумно! - воскликнул он. Порывисто потянулся к ней и взял за руку. - Это необыкновенный дар даже для бога. Но ведь ты понимаешь, что отношения между нами невозможны. По крайней мере, пока...

В этот миг Насте показалось, что она обрела крылья. На губах ее блуждала сдержанная улыбка: слишком страшно поверить и вновь ошибиться. Но так хочется, что нет сил сдержаться.

- Я понимаю, - сообщила она, не отнимая руки.

Пол ограничился тем, что поцеловал ее запястье. Но его взгляд выдавал всю ту бурю эмоций, что пробудили в древнем боге вечно юные чувства.

Настя поняла его смятение. Если для нее влюбленность стала открытием, то что говорить о Поле? Он привык покорять, соблазнять, играть. Но как быть с тем даром, который невозможно контролировать? Как относиться к девочке, почти еще ребенку?

- Между нами слишком много преград. - В Насте пробудилась женская мудрость. - И, пожалуй, мы оба не готовы принять то, что даровано нам свыше. Хотя, казалось бы, куда уж выше. Ведь ты бог... Простите.

Она самовольно перешла на «ты», но как иначе. Разве можно «выкать» тому, кто только что признался в любви.

Настя отдернула ладонь, и Пол позволил ей это.

- Наедине можешь обращаться ко мне как угодно. - На его лицо вернулась привычная слегка ехидная улыбка. - Можешь ругаться, вредничать и спорить. Правда, не обещаю, что не стану давать отпор. Но никто в школе не должен знать об этом. Ты понимаешь?

- Конечно, - кивнула Настя. - Вам наверняка стыдно за такую избранницу. Я всего лишь смертная, пусть и с сильным даром...

- Глупая девочка, - ласково укорил ее Пол, - я горд тем, что именно ты откликнулась на мои мольбы о любви. Через столько веков! Но если об этом станет известно... Как директор, я не могу иметь связей с ученицами. Тем более сейчас, пока не найден настоящий убийца Эрато. В то, что ее прикончил любовник, не верю. Как и все в школе и на Олимпе. И попытка похитить перья сирен это подтверждает. Я никому не доверяю и не знаю, с какой стороны ждать угрозы.

- Сафо говорила, что любовь делает нас уязвимыми, - вспомнила Настя, - именно поэтому вы боитесь? Боитесь, что это используют против вас? Сафо тоже в числе подозреваемых?

Пол вынужденно согласился:

- Так уж вышло, что именно смерть одной из главных муз позволила твоей наставнице протолкнуть свой проект. Эрато была ярой противницей принятия смертных в ряды учениц.

Настя задумалась. Отзывчивая и всегда сдержанная Сафо никак не вязалась у нее с убийцей. Впрочем, кто знает, что творится в головах богов. Судя по мифам древней Греции, на Олимпе всегда процветали зависть, корысть и предательство.

Сейчас же Настю гораздо больше интересовал другой вопрос.

- А вы... ты любил Эрато? Вы ведь были любовниками, - на одном выдохе выпалила она и залилась краской. - Стыдно признаться, но я думала, что и ты мог быть причастен к ее смерти...

Пол возмущенно фыркнул. Откинулся на шезлонге и заложил руки за голову.

- Я не собираюсь тебе врать и утверждать, будто столетиями хранил целомудрие. И да, с Эрато мы были близки. Физически. Однако не сошлись характерами и расстались незадолго до ее смерти. Но к этому трагическому событию я непричастен. Чтобы подавить бунт зарвавшейся музы есть масса других способов. Менее жестоких и более действенных.

- А Афродита? - Настя вспомнила о еще одной сопернице. - Она не могла стать убийцей?

Пол приподнял одну бровь и хитро прищурился.

- Я пригласил тебя не за тем, чтобы провести детективное расследование, - насмешливо сообщил он. - И тем более не за тем, чтобы обсуждать своих поклонниц.

- Тогда зачем? - надулась Настя. Только решилась на откровенность, как он вновь за старое. Что за несносный тип?!

- Предупредить, - сообщил он. - Попросить проявить бдительность и не демонстрировать чувства при посторонних.

- Я это делаю и без вашей просьбы. - Настя все еще обижалась. - Если это все, то, пожалуйста, верните меня обратно. У меня еще уроки не сделаны.

- Зачем же так быстро возвращаться?.. - Пол вальяжно раскинулся на шезлонге, подставляя ласковому солнцу свою довольную физиономию. - Когда еще представиться возможность поговорить, узнать друг друга ближе?

Настя проследовала взглядом за его рукой, небрежно смахнувшей с обтянутых джинсами бедер прибрежный песок. Нервно сглотнула, понимая, что держаться на расстоянии от этого искусителя будет ой как не просто. И что бы он там ни говорил об обязанностях директора, ведет себя слишком раскованно. Только и жди, что чего-нибудь отчебучит. Не привык Аполлон ограничивать себя ни в чем. А вот ей - смертной, необученной музе - придется усилить самоконтроль.

- О чем же мы поговорим? - как можно небрежнее спросила она.

- Например... - Пол сделал вид, что глубоко задумался. - О танцах! И твоих вкусах. Тебе больше нравится рыжий цвет и золотой?

Настя рассмеялась в голос. Ну надо же! Неужели запомнил Тода и приревновал?

- Мне все равно, какой у парня цвет волос, - честно призналась Настя. - Главное то, что у него внутри. Его характер, интересы, привычки.

- Почему ты решила, что я говорю о парнях? - вполне правдоподобно возмутился Пол. Указал на внезапно появившийся на столе аквариум с крупными рыбами. - Что предпочтешь на ужин: золотую форель или красного морского окуня?

Настя наморщила носик и отвернулась:

- Никакую, мне их жалко. Они такие красивые...

- Какие вы, люди, сентиментальные, - протянул Пол. И заменил аквариум на блюдо с шоколадом. - Теперь угадал?

Настя счастливо улыбнулась. Если он готов ради нее идти на уступки, то все не так уж плохо. Еще бы что-то сделать с его чувством юмора...

С другой стороны, без острых шуточек и насмешливого взгляда Пол перестанет быть самим собой. Так что придется привыкать. Потому как отказаться от столь ценного дара и разлюбить невозможно.

Они проговорили много часов подряд. Слова, словно драгоценные каменья, укладывались в сокровищницу все возрастающего интереса. Настя ловила каждый его вздох, каждый взгляд и внутренне трепетала, с трудом сдерживаясь от опрометчивых поступков.

Полу пришлось труднее. Избалованный женским вниманием, он не привык подолгу ухаживать, предпочитая беседам о любви занятия ею. С Настей все было иначе. Она слишком юна и неопытна, но при этом обладает умом и задатками настоящей богини. Быть рядом, но при этом удерживаться от окончательного сближения - задача практически невыполнимая. И ему стоило немалых трудов ограничиваться взглядами и дружескими прикосновениями.

Как бы то ни было, ночь подошла к концу слишком быстро. И Пол вернул ученицу обратно в библиотеку. Посадил на подоконник и вручил томик стихов.

- Будь хорошей девочкой.

Мазнув губами по ее щеке, он удалился.

И как раз вовремя. В холл библиотеки на блестящем облаке влетела Сафо. Позвала учениц, используя вдохновение слова. И голос ее бурным горным ручьем потек по пустующим коридорам и закуткам огромного здания.

Настя спрыгнула с подоконника и последовала на зов наставницы. Ладошкой коснулась того места, куда поцеловал ее Пол. Точно след от его губ все еще горел на щеке пунцовой орхидеей.

Когда все девушки собрались, Сафо перенесла их в зеркальный зал и объявила:

- Итак, сейчас я проверю, хорошо ли вы подзарядились энергией. Если все сложится удачно, мы заставим вдохновение работать на ваши организмы. Используем заклинание отдыха и избавим вас от последствий бессонной ночи. Музы редко спят и должны уметь обходиться иными ресурсами.

По спине Насти пробежал неприятный холодок. Вот тебе и лучшая ученица! Она же не выполнила задания Сафо и теперь неоткуда взять вдохновение. Какой позор...

Пока наставница проверяла домашнее задание у других учениц, Настя раскрыла томик стихов, который все еще судорожно сжимала в руках, и принялась наспех читать.

- Нет-нет, - Сафо заметила ее попытку схитрить, - так не пойдет.

Книга вылетела из рук нерадивой ученицы и с хлопком исчезла, чтобы занять свое место в огромнейшей библиотеке школы.

Настя окончательно поникла. С ненавистью взглянула на собственное отражение в зеркале и мысленно произнесла: «Так тебе и надо, нечего вздыхать по директору, вместо того, чтобы заниматься делом!»

Едва вспомнив о Поле (пусть и недобрым словом), Настя почувствовала отклик. И, помня о предупреждении, попыталась разорвать мысленную связь. И тут с зеркалом напротив стали твориться удивительные метаморфозы.

Вначале оно запотело, точно невидимый гигант обогрел его дыханием. Затем на его поверхности стали появляться буквы. Слова складывались в строчки, строчки - в предложения. И вот перед Настей уже целая поэма, обнадеживающая содержанием:

Не заставляй меня рабочим утром

Писать стихи!

Хотя они, признаться честно, не так плохи...

Черпай горстями вдохновенье

И не сердись;

На зов отчаянья слепого не ведись.

Коснись сердечной тайны даром,

Тяни за нить.

Но помни, с этим вдохновеньем

Нельзя шутить!

Настя знала только одного человека, который мог оставить ей это послание. Точнее - одного бога, весьма заносчивого, невыносимо прекрасного и притягательного.

Настя обернулась, но, похоже, никто, кроме нее, не заметил ничего необычного. А послание на зеркале исчезло так же внезапно, как и появилось. Но подсказки Пола оказалось достаточно, чтобы влюбленная ученица не ударила в грязь лицом.

Сафо осталась довольна подопечными. И, если и заметила, что вдохновение Насти получено вовсе не из книг, не подала виду. Продолжила вести урок со свойственной ей самоотдачей.

Но тревожный перезвон сигнализации остановил занятие.