Дворцовая набережная представляет собой блестящую панораму аристократической жизни Петербурга. Здесь как нельзя лучше претворено известное высказывание о том, что «архитектура – привилегия королей». Стоящие вдоль Невы дворцы императоров и великих князей не только задавали тон архитектуре возводимых зданий, но и по сей день являются великолепными образцами существовавших стилей. Находящиеся же рядом с ними дома знатных вельмож, бесспорно, уступают домам царствовавшей династии. Да и царственность Невы особенно заметна перед окнами главных домов Романовых.
Осматривая Дворцовую набережную, мы вспомним историю ее создания и жизнь ее обитателей.
О названии набережной
История одной из главных набережных началась с первых лет жизни города. Поначалу ее называли Верхней набережной, так как она находилась в верхнем течении Невы от Адмиралтейства. 20 апреля 1738 года она официально стала называться Верхней Набережной улицей. Это название просуществовало до середины XVIII века. Впоследствии это имя несколько раз менялось. Она была Миллионной набережной линией, Миллионной набережной улицей, Большой набережной и, наконец, 6 октября 1778 года получила название Дворцовая набережная, которое прочно утвердилось.
Все дальнейшие попытки переименования не увенчались успехом. Так, в советские годы, в 1923 году на ее домах появились таблички «Набережная 9-го января (1905)», но горожане по-прежнему называли ее Дворцовой. Новое имя не подходило набережной, как инородное отбрасывалось, а потому и не привилось. И в 1944 году, покоренные стойкостью ленинградцев во время войны, после многочисленных просьб жителей города власти вынуждены были вернуть набережной прежнее имя.
Панорама Дворцовой набережной
История застройки Дворцовой набережной
Дворцовая, или, как тогда называлась, Верхняя набережная, поначалу включала все береговые строения от Адмиралтейства и продолжалась вверх по течению Невы до границы города. До середины ХIХ века этой границей была впадающая в Неву река Фонтанка. С расширением города расширились и границы Дворцовой набережной. Ее дома стали возводиться по другую сторону Фонтанки вдоль набережной Невы.
Набережная продолжала расти по мере увеличения населения Петербурга. В конце концов часть ее отделили, и с 1860 года отрезок «выросшей» Дворцовой от Фонтанки стали называть Гагаринской, впоследствии – набережной Кутузова.
И если поначалу нумерация домов набережной начиналась от зимних домов императоров и продолжалась вверх по течению Невы, то после разделения набережной была введена новая нумерация домов, которая существует и поныне. Она начинается от зданий, стоящих у места слияния Невы с Верхне-Лебяжьим каналом от дворца герцога Ольденбургского (Бецкого) и, увеличиваясь вниз по течению, заканчивается памятником архитектуры – Зимним дворцом.
Ряд зданий береговой застройки Дворцовой набережной наряду с такими выдающимися сооружениями, как Зимний дворец, Малый и Старый Эрмитажи, изысканный Мраморный дворец, перенасыщенный декором Ново-Михайловский дворец и другие, включает скромные по размерам и исполнению двухэтажные дома, основу которых составляют стены строений XVIII века.
Вытянутые вдоль Невы здания Дворцовой, хотя и стоят по одной, «красной» линии, не имеют такого монолита и прямолинейной завершенности, как на Английской набережной. Изломы крыш соседствующих двухэтажных домов под №№ 20 и 22 и стоящих рядом с ними пятиэтажных зданий весьма существенны. Резкие линейные перепады не свойственны гармоничным петербургским строениям, тем более на набережных, где величавость города ощущается особенно. Но за долгие годы существования этих зданий их очертания стали привычными и воспринимаются в общем ансамбле как архитектурные паузы, акцентирующие главные строения Дворцовой набережной.
Дворцовая набережная при Петре I
Свидетели первых лет застройки Петербурга отмечали крайнюю непригодность берега нынешней Дворцовой набережной для житья (хотя в последнее время появились предположения, что эта часть берега была довольно сухой, и именно поэтому царь построил здесь два своих дома). Но вот что об этом писал иностранец, побывавший на берегах Невы в первые годы строительства города: «Берега Невы по большей части покрыты лесом, болотисты. Заросли дикими деревьями, преимущественно березой. Там не растет ничего для пропитания человека и трудно прокормить домашних животных… нет даже камня, пригодного для строительства и мощения улиц. Камни приходится привозить издалека. Материал, из которого делают кирпич, насколько плох, что дома, построенные из такого кирпича, требуют ремонта по крайней мере через каждые три года». Писал он и о том, что деревья, которыми изобилуют берега, не годятся для постройки кораблей. Пригодный для таких целей лес, например дуб, приходилось везти из Новгородского или даже Казанского царства. Указ Петра I о строительстве домов на набережной Невы «от Почтового двора до Зимнего его Величества дома» последовал 30 января 1720 года. Он гласил: «Великий государь указал тем, у кого по берегу Невы реки вниз от Почтового двора построены под кровлею палаты, чтоб конечно в тех палатах построили к нынешней зиме по 2 или по 3, или по 1 покою и переходили в них жить, для того, что следующую от Почтового двора к Зимнему царского величества дому улицу уже надлежит перегораживать в те дворы, когда повелено будет. А проезд имеет быть по другой улице, следующей от гавани, так как в тех набережных домах близ палат и во дворах должно строить каменное строение. А ежели деревянное строить кому повелено будет, уступя от палат во дворы по двадцати и не меньше пятнадцати сажен, и при тех набережных палатах от реки, конечно, все места как надлежит были же помощены и ничем не заняты…».
Чрезвычайно интересны и показательны первоначальные списки лиц, которым Петр I определил участки на этом берегу Невы близ своего Зимнего дома. Первая роспись датируется 1715 годом. Здесь мы видим «волостного господаря», «жилой дом доктора Арескина», «того же доктора Арескина, что бывала аптека», «торгового иноземца Занета», «гвардии полковника князя Долгорукова», «графа Ивана Алексеевича Мусина-Пушкина», «корабельного мастера Скляева», «Царского величества, что бывал прежде капитаном». Заметим, что дом Царского величества значится рядом с домом простого корабельного мастера!
Окончательный указ о застройке домов на этом месте с прилагаемым к нему перечнем вышел в 1721 году:
1. Двор почтовый
2. Г-на князя Волосского
3. Ягана Фелтин, кохмейстера
4. Прокофея Короткого
5. Данило Чевкина
6. Попа Битки
7. Майора Ушакова
8. Майора Волкова
9. Лейб-гвардии писаря Андрея Иванова
10. Майора Кормчина
11. Доктора Арескина
12. Петра Мошкова
13. Поручика Прокофия Мурзина
14. Князя Василия Долгорукова
15. Графа Мусина-Пушкина
16. Гаврилы Меншикова
17. Федосия Скляева
18. Его царского величества Зимний дом поднять против горизонта на 1 фут!
Этой описью были «узаконены» и уже некоторые возведенные ранее дома по ту и другую сторону от царских палат. Это дома подмастерья Гаврилы Авдеева, сына Меншикова, который был построен в 1716 году, дом Ягужинского – в 1714–1715 годах, дом Рагузинского – в 1714-м.
Но и этот список не был окончательным. Строительство домов на выделенных участках внесло существенные коррективы.
Первые дома в Петербурге, по высказыванию М. Пыляева, возводились «в один этаж или жилье». Образчиком для них служил мазанковый дом, собственноручно построенный Петром I на Петербургской стороне. Этот дом был назван «образцовым на прусский манер». Но вскоре, по указанию Петра I, архитектор Леблон разработал «образцовые проекты» домов для застройки по ним города людьми разных имущественных возможностей с учетом их положения в обществе.
В 1716 году было принято решение застраивать берега Невы каменными домами без разрывов, «сплошною фасадою». Дома строились по типовым проектам «для именитых» людей и походили друг на друга. Проект дома «для именитых» должен был иметь два этажа и снаружи разнообразился формой крыши, крыльца и отделкой фасада.
Историк А. Богданов отмечал, что «Почтовый двор построен был мазанковый, и в 1714 году на том месте стоял, где перевоз на Троицкую пристань переезжают, где ныне (описание дано в 1749–1751 годах – Т.С.) строится великолепный мраморный дом».
На Почтовом дворе Петр I любил отмечать праздники или, как тогда говорили, «виктории». Вот описание одного из таких торжеств – второго дня затеянной царем «потешной» свадьбы. Это описание интересно еще и тем, что показывает нравы, царившие в суровое петровское время: «11-го, после обеда, все маски, по данному сигналу, собрались опять на вчерашнее место, чтобы проводить новобрачных через реку в Почтовый дом, где положено было праздновать другой день свадьбы. Все в том же порядке, как накануне, отправились в дом князя-папы (жениха), где он стоял у дверей и по-своему приветствовал каждого гостя. Потом сели на суда и переехали, под разную музыку и при пушечной пальбе в крепости и Адмиралтействе, на другую сторону реки, в Почтовый дом, назначенный для угощений… Сделан был плот из пустых, но хорошо закупоренных бочек, связанных по две вместе. Все они, в известном расстоянии одна от другой, составляли шесть пар. Сверху, на каждой паре больших бочек были прикреплены посредине еще бочки поменьше или ушаты, на которых сидели верхом кардиналы, крепко привязанные, чтобы не могли упасть в воду. В этом виде они плыли один за другим, как гуси. Перед ними плыл большой пивной котел с широким дощатым бортом снаружи, поставленный также на пустые бочки… В этом то котле, наполненном крепким пивом, плавал князь-папа в большой деревянной чаше, как в лодке, так что видна была почти одна только его голова… Впереди всей машины красовалось большое, вырезанное из дерева, морское чудовище, и на нем сидел верхом Нептун со своим трезубцем, которым он повертывал иногда князя-папу в его котле. Сзади на борту котла, на особой бочке сидел Бахус и беспрестанно черпал пиво, в котором плавал папа, немало сердившийся на обоих своих соседей. Все эти бочки, большие и малые, влеклись несколькими лодками, причем кардиналы производили шум коровьими рогами, в которые должны были постоянно трубить. Когда князь-папа хотел выйти на берег, несколько человек, нарочно подосланных царем, как бы желая помочь ему, окунули его совсем с чашею в пиво, за что он страшно сердился на его величество, очень хорошо поняв, что был выкупан в пиве по его приказанию. После того все маски отправились в Почтовый дом, где и пировали до позднего вечера».
Кстати, стоит отметить, что при Петре I было два Почтовых двора. Один из них – мазанковый одноэтажный, другой – двухэтажный. Приведенный выше эпизод происходил во втором Почтовом дворе.
Для различных увеселений в первой половине XVIII века предназначалось и «большое длинное здание, выстроенное целиком из дерева к бракосочетанию герцога Голштинского с российской принцессой Анной». Это здание, возведенное в 1725 году по проекту М. Земцова, поначалу называлось Большим залом, а затем получило название «Зала для славных торжествований». Прославившийся своими путешествиями по Европе француз Обри де ла Мотре писал: «Покойная императрица (имеется в виду Екатерина I – Т.С.) давала в этом здании банкеты и балы по случаю исключительных событий… мне рассказывали, что это здание построили менее чем за три недели. Оно представляет собой длинное прямоугольное строение, напоминающее банкетный зал Уайтхолла, украшенное несколькими хорошими картинами из купленных Петром I в Германии, Голландии, Франции и других странах. Стоящая у реки часть императорского дворца немногим великолепнее другой части, находящейся в саду. Она даже менее регулярная, но богато обставлена и украшена хорошими картинами».
Зимний и Летний дворцы Петра I
Лучший из домов набережной – Зимний дворец Петра I – по описаниям современников «имел в ширину 250 футов и стоял стена о стену с каким-то частным домом.
Эскиз Зимнего дворца Петра I
Он во всем походил на прочие дома поблизости кроме ворот из каменных столбов с венцом наверху и украшением в виде корабельного носа…». Один иностранец, видевший царский дом изнутри, вспоминал, что комнаты были убраны просто, но удобно и комфортно. Мебель была выписана из Англии и Голландии. Стены украшены шпалерами, ткаными во Франции и на петербургской шпалерной фабрике; на них были вытканы картины, изображавшие победы русских над шведами, различные аллегории на батальные сюжеты, картины мифологического и географического содержания. Было много живописных картин с изображением морских видов. Картины царь покупал в Голландии по собственному выбору. Иногда он поручал это своим приближенным, но всегда контролировал покупку. Так, в 1716 году Осип Веселовский купил сразу 80 картин. Царь, находившийся тогда в Шверине, написал ему, чтобы он и впредь старался покупать картины, «ибо их нам надобно довольное число, однакож смотрите, чтобы были хорошей работы, а из купленных восьмидесяти картин, которые ты будешь посылать в Петербург, пришлите к нам в Шверин картин пять или шесть разных мастеров, которых мы смотря, будем к тебе писать, какие впредь надобно покупать».
Находившийся неподалеку Летний дворец Петра I был довольно скромным. Он «состоял из трех отдельных, в разное время застроенных частей, не образующих даже прямого угла, притом лучшую часть здания затенял высокий дубовый лес».
Дворцовая набережная после Петра I
И Почтовый двор, и Большой зал, в которых проводились при Петре I праздники и «виктории», отображены на планах Санкт-Петербурга 1753 года.
На всех планах того и более позднего времени мы видим четкую схему раздела и построения участков на набережной. Границы их проходили от набережной Невы до параллельной ей, Старо-Немецкой, впоследствии Миллионной улицы (Немецкая улица с 1733–1739 гг., одновременно с 1715–1743 гг. она называлась и Большой улицей. Большая Немецкая – с 1738–1784 гг., Миллионная улица с 1743 года. В советское время с 1918–1991 гг. – улица Халтурина). Главный дом всегда находился на набережной. Далее по Неве от Лебяжьего канала до Фонтанки простирался обширный «огород» Великого преобразователя с его Летним домом.
Со временем огород Петра I превратился в великолепный Летний сад, Большая зала была снесена, а на месте Почтового двора возведен один из корпусов Мраморного дворца.
Набережная быстро застраивалась и хорошела. Посетивший Петербург в 1726 году Обри де ла Мотре был поражен внешним видом Дворцовой набережной и домом царя. «Вы оказываетесь на набережной, – писал он, – длиной 800 шагов и 30 шириной, на которой господствует ряд дворцов. Русские дворяне построили эти дворцы, а также очень много других больших домов и общественных зданий, украсивших Петербург. Это сделано по указу Петра, обязавшего жить в нем 200 знатных фамилий и бесчисленное множество людей более низких званий всех состояний и занятий, особенно купцов, которым он позволил строить дома из дерева. Он лишь отмечал либо заставлял отмечать места, где они должны были строиться, бесплатно предоставляя участки». Француз отмечал, что улицы широки, хорошо вымощены и чисты.
Среди всех построек Зимний дворец Петра I выделялся большими размерами и пышним декором. Именно в это время дворец подвергался значительным переделкам. «Дворец, – писал де ла Мотре, – как и другие здания, весь кирпичный, за исключением некоторых декоративных частей. Здесь же дворцы адмиралов Апраксина и Крюйса, генерала Шереметева, и дворец, в котором жил герцог Голштинский».
Обри де ла Мотре отмечал и добротный Летний дворец императора, в котором двор имел резиденцию на протяжении всего времени, пока Зимний ремонтировался и расширялся. Собственно Летним дворцом императора тогда и заканчивались строения на Верхней набережной. Тот же путешественник отмечал, что Летний дворец находился почти в конце «длинного ряда домов на набережной».
Этот длинный ряд стоящих вдоль набережной домов позднее запечатлел приехавший в Петербург из Швеции художник Бенджамин Патерсен, показавший нам набережную на рубеже XVIII и ХIХ веков, а в описываемое время, то есть во времена Петра Великого, между Летним дворцом и возведенным дворцом для экс-короля Молдавии Кантемира находилась пустая «довольно большая и хорошо вымощенная площадь с Почтовым домом – весьма удобным зданием».
Каждый из императоров старался облагородить и украсить набережную, где стояли их жилые дворцы.
Работы на набережной при Екатерине II
Идея создания гранитной набережной вместо существовавшей деревянной возникла еще в 1750-х годах в связи с постройкой дворца. Но осуществлена была лишь в правление Екатерины II, в 1763– 1767 годах. Берег Дворцовой набережной одел «дикий морской камень» – гранит. Вслед за этой, первой набережной, гранитные одеяния получили и другие берега Невы. Гранитный рисунок обрамления береговой линии лишний раз подчеркнул главенствующее положение Дворцовой набережной. Здесь, на небольшом участке, более всего спусков, причалов. Разные по исполнению, они неизменно вызывают восхищение не только изящными композиционными решениями, но и совершенным исполнением.
Один из самых ярких и запоминающихся спусков расположен у Эрмитажного моста. Это – своеобразный ансамбль, включающий эрмитажный мостик, причал и две небольшие смотровые площадки. Хорошо вписавшийся в изгиб Невы, полукруглый в плане причал выложен камнем и ограничен гранитными тумбами со свисающими цепями. Слева расположена полукруглая смотровая площадка
Всего у Дворцовой набережной имеется семь причалов. Самый большой из них – против парадного входа в Зимний дворец. В ХIХ веке причалом для Зимнего дворца служил тот, который находится сегодня ближе к Адмиралтейству. Он был сооружен в 1820-х годах. На панораме Санкт-Петербурга, исполненной итальянским художником Анжело Тозелли, мы видим сооружение этого причала. На рисунке В. Садовникова «Вид пристани около Зимнего дворца» этот причал или, как назвал его Садовников, пристань, уже завершена и украшена двумя скульптурами бронзовых львов и двумя порфировыми вазами. Позднее этот причал был отодвинут к Адмиралтейству и сооружен подобный с другой стороны строения. Фигуры львов установили на спуске, находящемся ближе к Зимнему дворцу, а порфировые вазы – у вновь сооруженного причала.
К запечатленной Садовниковым пристани подходили императорские яхты, лодки с гостями императоров, там устраивали всевозможные праздники, связанные с водой.
Такое же назначение имело прямоугольное, выдвинутое вперед, место за эрмитажным мостом. На верхней ступеньке спуска вбиты крюки для привязки небольших судов. Этот причал особенно нравился художникам. Благодаря их рисункам можно легко представить, как во время больших праздников сюда швартовались богато убранные лодки и яхты, а яркая нарядная публика с восторгом приветствовала их с берега.
За Зимней канавкой на небольшом расстоянии друг от друга следуют пять одинаковых спусков к воде. Композиция каждого из них состоит из полукруглой скамеечки на уровне парапета, находящейся в обрамлении двух рядов спускающихся к воде изогнутых вовнутрь ступенек. Ступеньки ведут на прямоугольную площадку, расположенную чуть выше нормального уровня воды.