Бессонная ночь все же давала о себе знать. Яркие солнечные лучи, озаряющие темный, дышащий стариной кабинет, где проходил урок по истории вампиров, принуждали щуриться и слепляли ресницы. Речь Вяземского лилась монотонным потоком, усы историка подрагивали, студенты засыпали. К счастью, группу он не опрашивал. Но на биохимии наше везение закончилось. Парни усиленно зевали, а в середине урока позади меня раздалось тихое сопение. Обняв штатив микроскопа, Павел заснул, и от зоркого ока наставницы это не ускользнуло. Несмотря на написанные доклады, вопросы посыпались на всю группу как из рога изобилия. Будто назло, химические формулы печально махнули ручкой и выветрились из головы. В итоге в журнале обосновалось «удовлетворительно», чего с начала учебного года не случалось ни разу. К тому же влетело от Ирины за проведенную вне дома ночь. А в конце дня Фомин внимательно выслушал рассказ Павла о надписи на картине, заинтересовался, но ничем не обнадежил.

– Он похвалил мою наблюдательность! – выставив ботинок вперед и раздраженно постукивая носком по брусчатке парковки, возмутился Павел. – А про картину-то рассказал. Заказывал ее сам Фомин еще лет двести назад. Это копия с маленького полотна, обгоревшего во время пожара в библиотеке и провалявшегося долгое время в хранилище. Кем был написан оригинал, директор не знает.

– Зато пока ты развлекал его баснями о своей зоркости, мы вернули медальон на место, – хмыкнул Роман, не переставая ковыряться в рюкзаке в поисках ключей от машины.

– А толку? – кисло скривился Влад. – Мы больше запутались, чем узнали. Надпись на клинке, идентичный ожог на руке девушки из мифа, упоминание в сказании.

– Записи в Серебряной книге были сделаны в разное время и разными верлафами. – Удостоверившись, что макияж в порядке, Алина захлопнула зеркальце. – Узнать, кто и когда делал рисунок, вряд ли возможно.

– Думаю, Фомин без внимания это не оставит. – Заметив идущего между рядами припаркованных автомобилей Макса, я набросила рюкзак на плечо.

Несмотря на разочарование, для меня вылазка оказалась значимой, ведь я узнала об отце. Махнув на прощание друзьям, я поспешила к Фадееву.

– Выглядишь сонной. – Не обращая внимания на проходящих мимо студентов, Макс поцеловал меня, затем отобрал ключи, распахнул дверцу крошки-«ауди», которую терпеть не может из-за маленьких габаритов, и помог забраться в салон.

– Подготовка к экзаменам меня с ума сведет, – слукавила я, хотя и не сильно, – объем домашних заданий вызывал уныние.

– Ирина сказала, что ты всю ночь просидела в библиотеке. И это только начало, Злата. – Усевшись на место водителя, Фадеев завел двигатель и вырулил с парковки. – Фомин загрузит вас так, что волчьи шкуры затрещат, и кошачьи, кстати, тоже, – улыбаясь во весь рот, добавил он.

– Они и так трещат. – Зевая, я прикрыла рот ладошкой.

Теплый салон машины мгновенно вогнал в сон: по возвращении домой я едва на ногах держалась. Но исправлять ненавистную оценку по биохимии нужно, и параграф за меня никто не выучит. Поужинав, я взялась за учебники. Макс посмеивался, но, как обычно, помогал с домашними заданиями. Правда, заметив мои слипающиеся ресницы, ушел довольно рано. А в одиннадцать я без зазрения совести завалилась в кровать…

Телефон вибрировал, как основательно запутавшаяся в паутине муха. Затих, снова зажужжал. С трудом разлепив веки, я сонно моргнула. Часы над компьютерным столиком мягко светились зелеными цифрами. Без четверти два? Стараясь понять, что меня разбудило, я оглядела комнату. Трубка в беззвучном режиме вновь напомнила о себе яростным трепетанием. Подскочив, я отыскала мобильник в недрах рюкзака и, взглянув на светящееся окошко… удивилась – номер незнакомый. Легкое беспокойство заставило проснуться окончательно. От ночного звонка ждать ничего хорошего не приходится.

– Да? – После сна голос осип.

– Доброй ночи, Злата. – Бодрое приветствие Фомина мгновенно расслабило. Его номера у меня действительно нет, но причины звонка стали понятны сразу.

– Здравствуйте, Юрий Петрович, – чувствуя, как начинают ныть зубы, поздоровалась я.

– Через час вы должны быть на автодроме, – подтверждая мои опасения, без предисловий сообщил директор. – О предстоящем экзамене, думаю, вы помните.

Я боялась пошевелиться. Ждала извещения или предупреждения руководителя академии почти каждый день, но надеялась, что это случится нескоро. Опасности нет, ведь Фомин все продумал. К тому же меня будут охранять, а в лесу везде патрули оборотней. Но это касается только моей собственной безопасности. А вот страх перед предстоящим испытанием мгновенно вызвал панику. «Так быстро?» – пронеслось в голове. Но ведь я не готова! Три недели подготовки – и экзамен?

– Ночью? – слабо начала сопротивляться я, уже зная, что вопрос бессмысленный. А когда же еще? Днем занятия, да и выбраться из городка шансов меньше.

– Сейчас очень удобное время, – подчеркнул Фомин. – Выходите через юго-восточные ворота Хранителей, там вас ожидают. Марк уже на автодроме. Удачи, Злата!

«Удобное время, чтобы нарушить обещания…» – осуждая себя, мысленно дополнила я фразу директора. А вслух сказала:

– Да, Юрий Петрович. Удача мне и правда не помешает, – добавила я, когда он уже отключился.

Мобильник бесцельно прокрутился в пальцах; раздумывала я всего минуту. Стоит поторопиться: расстояние небольшое, но времени почти нет. Решительно взглянув на темнеющее окно, я беззвучно начала собираться, на ходу повторяя про себя физические законы, характеристики машин, способы управления на снегу и льду и способы выхода из заносов. На прошлом занятии я училась именно этому. Учитывая время года – неудивительно. Представив скользкий поворот, я поморщилась. Навыков немного, а теория вряд ли поможет. Засунув телефон в карман костюма для трансформации, я отодвинула штору и раскрыла окно. Горячей рекой кровь пробежала по венам, разбудила инстинкты оборотня. Серебряные когти тихо стукнули о пол. Плавный прыжок вперед, и я мягко приземлилась на улице, черной тенью пересекла сад и, придерживаясь живых изгородей, бросилась в ночь…

Обоими воротами Хранителей пользуются только верлафы, обернувшиеся волками и спешащие на ночные дежурства. Свернув налево от академии, светившейся огнями, я прошмыгнула через крошечную парковую зону. Толстый металл огромных высоких ворот поблескивал в свете едва теплящегося фонаря. Слева светящаяся окнами сторожка: небольшая и очень похожая на ту, где во время практики дежурила я. Заходить внутрь не пришлось: очевидно, отобранные Фоминым Хранители предупреждены и меня здесь ждали. Выпуская меня из города, монолитный металл пополз в сторону… замер. Скользнув вперед, я выбежала в лес. Старые замшелые стволы, отливающие синевой, обступили плотным частоколом, дохнули терпким ароматом коры, сосновых иголок, перегнившей, скрытой под снегом подложкой листьев и стойким запахом волчьей шерсти. В свете выщербленного диска луны из-за деревьев показались девять волков-Хранителей: четыре черных, три серых с белыми подпалинами, рыжий и ослепительно-белая волчица. Знаю далеко не всех, но Наталью Разину узнала сразу. Во-первых, красивая трансформация, а во-вторых, ее запах мне отлично знаком. Девушка обернулась вампиром. Во взгляде – серьезность, и только в глубине зрачков плещется радость от встречи.

– Больше никакой самодеятельности, Злата! – успев поздороваться, предупредила она, напомнив о моем неповиновении. – Все время держись рядом.

Тихо рыкнув и давая понять, что поняла, я приблизилась к волкам. Держась между ними, бросилась вперед. Продавливая лапами снег, мы ускорились. Волки тихо рычали, поскуливали, переговариваясь на звучном, но недоступном мне языке. Интересно, о чем говорят? Может, делают ставки, сдам я экзамен или нет?

Автодром, принадлежащий академии Хранителей света, располагается в окрестностях одного из небольших городков, плавной изогнутой линией окружающих мегаполис. Это место вряд ли назовешь обычными площадками для учебной езды, скорее уж что-то среднее между военным полигоном и специально оборудованными для верлафов комплексами сложнейших трасс. Участки бездорожья с массой различных препятствий, поросшие деревьями и кустами, рассчитаны на внедорожники и тяжелую технику. А оборудованные трассы – для скоростных автомобилей. Что именно придется делать, представлялось плохо.

Сократив путь через небольшую поляну, мы подбежали к воротам. Фонарь потушен, но это не значит, что здесь никого нет. Негромкие голоса и смех нескольких Хранителей слышатся рядом. Да и Марк уже здесь. Почувствовав сгусток телекинетической энергии, я скользнула в раскрывшийся проход и огляделась. Еще пятеро Хранителей, среди которых знакомые Андрей и Наум, поприветствовали появившуюся стаю. Массивная металлическая дверь контрольно-пропускного пункта закрыта, окна щерятся темными стеклами. Слева – пустующая стоянка, а справа – два ряда гаражных боксов и три огромных ангара, выкрашенных желтой краской. Громадная ставня одного из них поднята вверх, и из проема просачивается тусклый бело-голубой свет.

– Марк ждет тебя в ангаре, Злата. Машины там. – Андрей взъерошил рыжеватые волосы и ухмыльнулся.

И чему так радуется? Предстоящему представлению? «Кажется, грядущий экзамен по вождению парней равнодушным не оставит», – мысленно вздохнула я, заранее представляя смешки и шутки в свой адрес.

Двигаясь по ряду между гаражами, я приблизилась к железному боксу и обернулась вампиром.

– Когда девушка собирается учиться вождению, лучшее, что может сделать парень, – это уйти с дороги! – донесся из глубины звучащий эхом голос Марка. Меня он, естественно, почувствовал.

– Если девушка очень настойчива, она догонит парня даже на тротуаре! – приняла я шутку и вошла внутрь.

Ряды чистых разномастных автомобилей, поблескивая перламутром краски, заполняли вместительное пространство под завязку – штук сто, не меньше. Под выгнутым потолком тянутся тусклые трубки люминесцентных ламп. Специфичный запах холодных двигателей, масла и бензина заставил сморщиться. Продвигаясь по широкому проезду, с обеих сторон заставленному машинами, я завертела головой, стараясь отыскать мракаура.

– Привет, нарушительница всех мыслимых правил и запретов! – Марк в джинсах и коричневой замшевой куртке стоял между четвертым и пятым рядами справа от меня.

– Привет! – сворачивая к нему, на ходу поздоровалась я.

– Когда Фомин попросил меня принять экзамен, я едва на ногах удержался. Не ожидал, что Юрий Петрович пойдет на риск. А ты не должна была соглашаться и покидать территорию города, – нравоучительно заметил он.

– Во-первых, охрана у меня серьезная, а во-вторых, этот экзамен важен для меня, – поравнявшись с ним, начала оправдываться я.

– И только поэтому я влез в эту авантюру. – Опираясь ногой на бампер темно-зеленого джипа, парень подбадривающе подмигнул. – Правда, если Николай или братец узнают, где я был сегодня ночью, головы мне не сносить.

– Как он? Мы созванивались, но ты же знаешь, что у него всегда все в порядке.

Спрашивая о Елизаре, я ощутила, что сердце сбивается с ритма, прыгает, скачет, будто спорит на своем гомогенном языке, сопротивляясь черствому рассудку, упорно подавляющему чувства.

– Вечно в бегах, – пожаловался Марк. – Мы с Альбиной его почти не видим. Вникает в дела Николая, погряз в разъездах и бумагах, но, кажется, ему это нравится. – Ланбин недоуменно пожал плечами, словно удивлен и одновременно восхищен отношением брата к новой должности советника. – Наверное, быть правой рукой главы клана не очень легко, но он справляется!

– Я рада за него, – сказала я, но вышло совсем невесело. Не видела Тагашева очень давно, да и по телефону разговоры случаются нечасто.

Горечь в моем тоне от Марка не ускользнула. Разглядывая меня, он помолчал. Стало так тихо, что мы услышали уханье совы где-то в лесу и негромкие голоса Хранителей возле ворот. Показалось, что Марк обдумывает какую-то мысль или хочет что-то прибавить. Я не ошиблась. Пожевав губу, он посмотрел на светящийся планшет, лежащий на бампере внедорожника.

– Я могу кое-что спросить у тебя, Злата?

– Конечно, – удивилась я, мысленно гадая, зачем ему мини-компьютер.

– Ты все еще любишь моего брата? – Марк повернулся. Ярко-зеленые, как весенняя трава, глаза прожгли насквозь.

Вопрос застал врасплох: я вздрогнула. Ну зачем он спросил? Ведь прекрасно знает, что я встречаюсь с Максом, да и о законе мракауров он осведомлен. Ладони инстинктивно потянулись к плечам. Наверное, в этой позе я чувствую себя в наибольшей безопасности. Подобно доктору, он одной фразой вскрыл нагноенные раны и причинил невыносимую боль. «Не надо, Марк», – хотелось сказать мне, но язык словно прилип к небу. Глядя на мой загнанный вид, парень тяжело вздохнул:

– Не нужно отвечать. Я не должен был спрашивать.

– Все в порядке, – потупившись, я слишком тщательно начала изучать бетонный пол. Хотя чего его разглядывать? Сухой, серый, гладкий.

Вопреки моим ожиданиям Марк тему не оставил. Слегка надавив ногой на хромированный бампер, он вновь заговорил:

– Елизар твердит, что ты ему дорога, но не более того. Хотя я всегда считал иначе. А закон мракауров – глупость, – будто подслушав мои мысли, добавил он. – Когда он принят убийцами, направлен против вас самих и угрожает смертью, то теряет смысл и автоматически перестает быть законом! Вы под защитой клана, да и Елизар мог бы тебя защитить.

– Дело не в законе, а в нас! – Я вскинула голову. – Елизар никогда не испытывал ко мне сильных чувств. Да и я заблуждалась! – Я лгала и старалась быть убедительной, чтобы лишить малейших сомнений и колебаний. Подозреваю, что скорее саму себя, чем Марка.

– Прости, если чем-то обидел. Пожалуй, Елизар прав, и я видел больше, чем есть на самом деле. – Тон и слова Марка друг другу не соответствовали: в интонации почувствовалась фальшь, точно он не поверил сказанному, но принял мою игру и закрыл тему.

«Неужели мои аргументы прозвучали не достаточно веско?» – пронеслось в голове. Я ведь стараюсь забыть Тагашева изо всех сил!

– Не обидел. – Пытаясь сгладить неловкость и исправить ситуацию, я покосилась на два темно-синих спортивных «субару» с ярко-желтыми полосками по бокам, стоящих правее джипа. – Классные машины.

– Туда даже не смотри! – хмыкнул Ланбин, на корню обрубив мою робкую надежду покататься на «породистых лошадках». – Твоя – там. – Он указал пальцем мне за спину.

Я повернулась. Разглядев авто, я ощутила, что глаза округлились самостоятельно. Старая «девятка» ярко-красного цвета? Это чудо современного автопрома вызвало шок. Странно, что машина не развалилась до сих пор, хотя ничего необычного: кто-то заботливо и постоянно красил ее малярной кисточкой. Похоже, неровные, толстые слои краски и не позволяли ей развалиться.

– Испытание началось, причем сразу, – машинально отметила я.

– Стандартная программа экзамена, – усмехнулся Марк. – Сильно не расстраивайся, потому что моя – справа. И не вздумай подкалывать, лучше держи! – Марк запустил в меня два ключика с металлическим брелоком.

Поймав орудие метания, я мельком взглянула на железную пластинку с выгравированными номерами: автомобиля и ряда в ангаре. Наверное, чтобы не запутаться, так помечены все ключи. Соседкой «девятки» оказалось не менее раздолбанное чудо – «десятка» белого цвета. Придя в себя от разочарования, я начала анализировать свое средство передвижения. Понятно, что привод – передний; резина – обычная, лысая; скорость развивает небольшую (если сдвинется с места, конечно). О таких банальностях, как антиблокировочная система торможения и гидроусилитель руля, эта машина даже во сне не мечтала. Впрочем, работу первой можно имитировать, быстро нажимая и отпуская педаль тормоза. От сей перспективы снова заныли зубы. Единственное, что радует, – в отличие от внедорожника, при выходе из заносов на скорости ей не понадобится места, как «боингу». Перестав вздыхать, на «девятку» я посмотрела смелее.

– И в чем суть экзамена?

– Уйти от меня по этой трассе. – Ланбин подхватил планшет, задвигал пальцем по экрану, затем повернул ко мне. – Программу, активизирующую трассу, я уже установил.

«Очевидно, изображение одного из участков автодрома», – поняла я. Из динамика послышался тихий гул. На экране начало появляться строение. Откуда-то из-под земли с шумом подымались бетонные сваи, светящиеся многочисленными зелеными огнями. Огромная шестиярусная учебная трасса изогнутой спиралью с огнями, мигающими по краям ограждений, в считаные секунды выросла на поверхности.

Глядя на планшет, я приуныла. От мракаура вроде Марка сбежать на машине невозможно. А припомнив рассказ Романа об обрушивающихся участках трассы и изменении направления дорог, я и вовсе скисла. Заметив мое подавленное настроение, парень отключил мини-компьютер и подбадривающе улыбнулся.

– Экзамен принимаем я и Наталья. Мы дадим тебе время потренироваться. Сначала освойся с трассой, – начал наставлять он. – Потом пройдешь ее на время, и только после этого приступим к экзамену.

– А бонусы? – не удержалась от торговли я.

– Если слетишь через ограждения, разбиться автомобилю я не позволю. Это собственность академии как-никак. – Парень хохотнул и кивнул в сторону «девятки». Дескать, такой раритет очень жалко!

– Только автомобилю? – всполошилась я.

– И тебе тоже, – весело фыркнул Ланбин. – Справишься? – уже серьезно спросил он.

– Думаю, да, – неуверенно ответила я.

– Тогда садись за руль – и на трассу. Это в трех километрах от ворот. Наталья покажет. А я пока выгоню эту ванну с дерь… – Марк указал на белое авто и смешно сморщился. – Машину, в общем. Закрою ангар и присоединюсь.

Потоптавшись возле «красного горя», я потянула дверцу на себя и решительно устроилась за рулем. Замок щелкнул. Растянутый ремень безопасности повис веревкой. За что мне все это! Тяжело вздохнув, я повернула ключ зажигания. Огромный металлический ангар взревел раненым носорогом. Но, к счастью, прогревшись, двигатель заработал тише. Вырулив в проезд, я неторопливо двинулась к выезду.

Как и обещал Ланбин, Наталья уселась рядом и показывала дорогу. Сопровождающие Хранители отправились к трассе немного раньше нас. Наконец спиралевидная автострада приблизилась. Широкий въезд гостеприимно мигал зелено-желтыми огнями. Огромные волки с блестящей шерстью ждали – стояли на въезде либо лениво сидели под сваями.

– Не переживай, Злата, и удачи! – мягко улыбнувшись, пожелала Наталья и, выходя, хлопнула дверцей.

Оглядев высоту строения, я медленно двинулась к въезду… и резко надавила на тормоз. В зеркале заднего вида отразился дальний свет. Марк особо не задержался, но… Дыхание перехватило, и виной стал вовсе не Ланбин. Мощные сгустки телекинетической энергии вторглись в сознание: быстро, неожиданно. Охотники? «Пятеро… семеро. Их девять!» – с ужасом отметил рассудок. От страха ладони взмокли. Откуда здесь Охотники? Появились случайно? «Вряд ли», – пришел ответ. Убеждена, что явились за мной. Но как они узнали? Искать объяснения времени не было. Взвизгнув тормозами, «десятка» Марка застыла рядом. Едва не выбив дверь, он выскочил из машины. Поджарое тело парня напряглось. Волки подскочили, выгнув спины, ощетинились и зарычали.

– Этого я боялся больше всего! Трансформируйся и уходи отсюда, Злата! Наталья, отвлеките Охотников!

Мощный телекинетический щит накрыл тело Марка. Взмыв в воздух, он ярким метеоритом метнулся влево.

Четыре яркие вспышки – мракауры, окруженные защитой, – на фоне темного неба приблизились к Ланбину, столкнулись. Бой начался прямо в воздухе… Еще четверо Охотников окружили верлафов и, бросившись вниз, начали атаковать. Серебряные когти белой волчицы сверкнули в свете фонаря. «Я не могу уйти!» – пронеслось в голове. Из-за меня Хранители подверглись опасности. Уверена, что Фомин отобрал лучших, но Охотников слишком много для такой группы оборотней! Ждать нельзя, нужно помочь.

Вопреки порыву выскочить из машины я не успела. Девятый Охотник появился впереди. Уже знакомый мне Клим с коротким ежиком каштановых волос и змеящейся по шее татуировкой дракона плавно парил в воздухе. Черные с неярким красноватым отблеском глаза вперились в лобовое стекло… Он не напал, а применил телекинез. «Девятку» с силой отбросило в сторону и закрутило, как щепку, в жерле водной воронки. Желудок провалился куда-то вниз. Под натиском мощного потока силы стёкла взорвались осколками. Я закричала. Сосредоточиться невозможно: от быстрого вращения автомобиля закружилась голова. Тело бросало из стороны в сторону. Послышался рваный скрежет металла: дверцы машины вырвало и унесло в темноту. Сквозняк разметал волосы. «Охотник доберется раньше, чем я успею выбраться и оказать сопротивление!» – вспыхнула страшная мысль. Но я ошиблась. Внезапно «девятку» развернуло и со скоростью запущенной ракеты понесло к пятому – предпоследнему ярусу спиралевидной трассы. Кажется, это уже не Клим. Если не ошибаюсь, Марк, применив телекинез, на время вырвал меня из лап мракаура.

Колеса ударились о трассу. Машина прыгнула, вильнула и, задев боком ограждение, выровнялась. Педаль газа самостоятельно вдавилась в пол, коробка передач начала переключаться. Сорвавшись в пробуксовку, мое потрепанное чудо понеслось по серпантину. Судя по рыку верлафов, сражение продолжается. Марка не видно, но я отчетливо чувствую его. Мысль о предчувствии Фомина то и дело мелькала в сознании. Лишь бы никто не погиб!

От ужаса и бессилия хотелось кричать. Светящиеся ограждения мелькали по сторонам. Последний поворот изогнулся крутой дугой, вывел на шестой ярус, а я, вцепившись в руль, пыталась хоть как-то управлять машиной. Какого черта делает Марк? «Не дает им приблизиться», – поняла я, заметив позади трех преследующих Охотников. Разорвали волков или на время оставили их без внимания? Страх за своих заставил двигаться. Выброс адреналина был таким сильным, что я не поняла, как выпустила руль и, рванувшись вбок, вывалилась на дорогу. Кубарем пролетев по асфальту, я застыла. Дыхание заклинило. Красной раненой птицей «девятка» протаранила ограждение и рухнула вниз. Клим плавно опустился напротив меня. Еще двое Охотников встали по сторонам от него. Спина и ребра саднили от ужасной боли. Кажется, бок я ободрала основательно. Попадать в руки Чернова желания нет, но тело вероломно не хотело слушаться. Стараясь подняться, вдохнуть, оказать сопротивление, я оперлась на ладони. И тут произошло сразу несколько событий: далеко в лесу послышался многоголосый рык волков; два коротких вскрика внизу слились с рычанием; в черных глазах Охотников появился животный страх, а я почувствовала Елизара. Локти согнулись, и я расслабленно упала на дорожное покрытие. Тагашев, как всегда, нашел меня!

Елизар вынырнул из темноты и метеоритом соскользнул на асфальт. Взъерошенный Марк появился рядом со мной. Наблюдать за последующим боем смысла не имело. Знаю, что он справится, но впервые вижу, какой ужас вызывает бывший ведущий Охотник у своих прежних подчиненных. На лице Тагашева полыхнула ярость. Стремительным рывком он бросился к ближайшему Охотнику. Невероятная скорость! Несколько неуловимых движений, хруст костей, прямая атака, снова хруст и… остался только Клим.

– Ты цела? – Марк обхватил меня за плечи и поднял на ноги. Края раны на разорванном плече парня соединились, розовый змеящийся шрам начал исчезать.

– Пока не знаю, но, кажется, да. – Слова дались с огромным трудом. Разогнуться удалось не сразу, но переломов нет. – Как остальные?

– Андрей и Наум серьезно ранены, но, к счастью, все живы. Не знаю, как о нападении узнали в клане, но выбраться из передряги нам удалось.

Я облегченно прикрыла веки. Теплая дружеская ладонь легла на плечо.

– Хотя не думаю, что надолго. Как только братец закончит с Охотником, то примется за нас, и чутье подсказывает, что мне достанется больше всех. – Марк протяжно вздохнул.

Пытаясь прийти в себя, я посмотрела на Тагашева. Если не ошибаюсь, он появился раньше спешащих на помощь Хранителей и очень вовремя. С застывшим от испуга Климом Елизар расправиться не торопился. С грацией неумолимого хищника он начал подступать к жертве. Холодные, как сапфиры, глаза полыхнули молниями. Миг, и гибкие пальцы Елизара впились в горло врага. Ничего себе хватка. Очевидно, Клим думал примерно так же: уставившись на Тагашева, он конвульсивно сглотнул.

– Зачем. Виктору. Нужна. Девушка? – Елизар спрашивал отрывисто, вкрадчиво, тихо, но казалось, что в его голосе содержится отравляющий яд. Ожесточенное лицо почти вплотную приблизилось к белому как полотно лицу мракаура.

– Я ничего не знаю! – выплюнул Охотник.

«Ложь!» – поняла я. Но, несмотря на страх, он не скажет ни слова.

– Что ты знаешь о мутантах?! Что им вводили, чтобы найти девушку? Как вы узнали, что она будет сегодня на автодроме? – Тагашев не спрашивал – он рычал.

Будто в подтверждение моих мыслей, лицо Охотника исказилось ненавистью. Отвечать на вопросы он и не думал.

– Боишься за свою тварь? – Клим истерично расхохотался. – Правильно! Моя смерть ничего не значит! Сегодня тебе удалось ее спасти, но рано или поздно Виктор доберется до нее, предатель! Выполнишь любой приказ, как делал сотни раз до этого! Будешь выть, умоляя Кирилла разорвать ее сразу, а не по частям!

Клим не унимался. Он красочно начал описывать, что случится со мной в клане мракауров. Было очевидно, что и без того разозленного Елизара испытывать на прочность ох как не стоит. Я не ошиблась. Тагашев зарычал. Его кулак с силой ударил Клима в грудь. Послышался треск раздробленных костей. Смотреть сил не было, и я отвернулась.

Донесся шлепок упавшего тела, затем чиркнула зажигалка – и только теперь я повернулась. Красивое, но все еще искаженное яростью лицо Елизара остановилось не на брате – на мне. «Марк был прав, нам сильно не поздоровится», – машинально отметила я. Злится? О да! И, кажется, сильно! Ужасно захотелось присесть, а еще лучше – очутиться вне поля его досягаемости. Попасть под горячую руку что-то не хочется. Конечно, сильно опасаться не стоит, но…

– Ты-ы! – выдохнул Елизар, двинувшись ко мне. – Маленькая! Своенравная! Безголовая! Упрямая кошка! Тебе было сказано сидеть под защитой! – взбешенно зарычал Тагашев. – Ты хоть понимаешь, что, если бы меня не задержал Николай и я бы случайно не заглянул в собственный телефон, чтобы выяснить, где ты находишься, ты могла бы оказаться в руках Кирилла?!

– Ты следил за мной? – На секунду забыв об опасности, я опешила. Догадка возникла мгновенно. – Телефон, подаренный тобой, – с системой джи-пи-эс?

– А ты думала, после подземелий я оставлю тебя без присмотра? Я едва отыскал тебя, Злата, и с того момента знал, где ты находишься, двадцать четыре часа в сутки! И о твоей недавней прогулке по академии я тоже знаю! – намекнул он на проникновение в хранилище. – Хотя и оставил твой маленький секрет в тайне!

Ни взгляд, ни тон Елизара ничего хорошего не сулили. Он двигался с грацией льва, крадущегося за невинной добычей. Я инстинктивно спряталась за спину Марка, но Ланбин странно улыбнулся и отошел в сторону. От брата он меня защищать не пожелал.

– У меня к нему очень, – с нажимом сказал он, – много вопросов, но пока они подождут. Я думаю, именно на тебе он выпустит пар, а я отделаюсь легким испугом. Удачи, Злата! – пожелал парень и скрылся за парапетом.

Стало понятно, что Марк услышал слишком много. Елизару придется рассказать брату правду о себе. Но мне в данный момент было совсем не до этого. Тагашев неумолимо приближался. Стараясь усмирить его гнев, я начала оправдываться:

– Елизар, проникновение в хранилище было…

– Глупостью! – рявкнул он.

– А экзамен…

– Безответственностью!

– Я всего лишь хотела сдать этот экзамен. За это не линчуют!

– И как сдала? Хвост не прищемили?! – Тагашев надвигался. Два шага – и будет рядом.

– Не подходи! – Я попятилась.

Только кто бы меня послушал. Тяжелые ладони опустились на плечи, сдавили до ломоты в костях. Он встряхнул меня, как чахлое деревце, затем еще раз. Я взвизгнула и попыталась вырваться, но жесткие тиски сдавили сильнее. Чуть терпкий запах его тела защекотал нос. Вопреки всем порывам сбежать тело предательски обмякло. Красивое лицо, чувственные губы, необыкновенные и сводящие с ума, пусть и злые, глаза затянули в потопляющий омут. По ключицам мгновенно, как слабый разряд электрического тока, прошла дрожь.

Темные радужки расширились, словно парень только что разглядел меня. Хватка ослабла. Кадык Тагашева судорожно подпрыгнул вверх. Время остановилось… Несколько секунд мы молча тонули во взглядах друг друга, а затем одним рывком он подхватил меня на руки. Инстинктивно, чтобы не упасть, я обвила его торс ногами, но ладони, не позволяя ему приблизиться, с силой уперлись в широкие плечи. Я осознала, что угроза, нависшая надо мной, вновь заставляет его потерять контроль над собственными убеждениями, а в душе идет настоящая война, где любовь и власть тела стараются взять верх над здравомыслием.

– Не надо, Елизар, – хрипло прошептала я, уже зная, что он собирается поцеловать. – Отпусти меня. Слышишь?! Пожалуйста, отпусти!

Сопротивляюсь Тагашеву? Нет! Своему соблазну! Слишком хорошо знаю, что его поцелуй, как сильнейший наркотик, заставит забыть обо всем. Погрузит в волшебную сладкую негу, где обжигающие, как лава, руки спалят дотла; где твердые горячие губы терзают до потери сознания; где запах любви и страсти лишает рассудка и сводит с ума. Но слишком коротким окажется миг наслаждения. Елизар одержит над чувствами верх, а я снова сломаюсь: буду задыхаться от боли, распадаться на части, страдать и чувствовать себя предательницей по отношению к Максу.

– Отпусти меня! – снова и снова повторяла я, даже когда он осторожно поставил меня не на асфальт, а в снег. Я поняла, что, применив левитацию, Елизар спустился с трассы вниз.

– Прости, – глухо произнес Тагашев.

Он отошел от меня на шаг, и только теперь я пришла в себя.

– Я очень испугался за тебя, маленькая дикая кошка. – Красивое лицо было бледнее мела. Темные притягивающие омуты, подсвеченные страстью, потухли, словно затерялись в ночи. Похоже, он сожалел, что утратил контроль, и сожалел сильно. Избегая моего взгляда, Елизар отвернулся. – Николай и Макс ждут тебя. Давай же, беги к ним, – едва слышно сказал он.

Чувствуя подступившие слезы, я глубоко вдохнула, загоняя их как можно глубже. Миг волнующей слабости – для него и целый сонм противоречивых мгновений – для меня. Всего лишь несколько прикосновений, а теперь чувствуем себя, как два преступника, желающие оправдать поступки друг друга.

Я повернулась. Трассу окружали Хранители. Два огромных волка бросились ко мне. Один – черный, с переливающейся от резко вспыхнувшего света шкурой, – Макс. Другой – коричневый, с мощной, будто отлитой из бронзы грудью, – Николай. Раньше я никогда не видела трансформацию главы клана. Вернее, лишь однажды – когда он спасал нас с Ириной от мракауров. Но этот обрывок воспоминаний, до сих пор преследующий меня в кошмарных снах, плохо отложился в сознании крошечного ребенка.

Они переживали. Оба! Глядя на них, я бросилась им навстречу.