Время теперь не капало и не стекало, оно загустевало, застывало, как та эпоксидная смола, которую уже ничем не растворишь. Я жила и существовала, двигалась и замирала, шла и оборачивалась… и все время тонула, тонула, тонула, тонула в его глазах. Они преследовали меня повсюду! Что бы я ни делала… Чем бы ни занималась… Тагашев ушел, но преследовал даже во снах. Грань между ночью и днем казалась зыбкой и призрачной. Весна, наконец-то вступившая в свои права, воспринималась блеклой и лишенной ярких насыщенных красок. Да и сама я стала похожа на бесплотную тень. Может, поэтому жажда крови мучала постоянно? Организм словно не желал терпеть над собой насилие и требовал потерянных сил. Черный пакетик с кровью стал постоянным спутником. Мама пыталась вытянуть из меня хоть слово, но обнажить свою душу я не смогла даже перед ней. И неожиданно она оставила меня в покое. Возможно, видела, что я перестала общаться с Максом, решила, что мы в ссоре, но обязательно помиримся и рано или поздно я расскажу ей обо всем.

Марк по-прежнему тренировал Хранителей, но мгновенно замыкался, стоило хотя бы намекнуть о Елизаре. А однажды, когда я спросила его, не звонил ли брат, впервые на моей памяти он разозлился.

– Я не хочу говорить о нем, Злата! – жестко произнес парень.

После этого я перестала спрашивать. Бальные танцы в школе Альбины были давно заброшены, как и живописный станок: чувство прекрасного больше не трогало. Зато все пробные экзамены в середине мая я сдала на «отлично». Несмотря на отсутствие наставника, боевые навыки улучшались с каждым днем, но одновременно с этим в каждом точном, сухом, расчетливом ударе появилось ожесточение, словно через движение я пыталась убедить себя, что все же жива.

Сложнее всего было видеть боль Макса. Нет, он не исчез из моей жизни. Он словно знал, что мне не хватает его нежности, понимания и безграничного тепла. Гуляя по парку, выходя из академии или стоя возле окна, я часто видела его джип. Сердце сжималось. За тонированными стеклами лица не разглядеть, но я знала, что он там и безотрывно наблюдает за мной. Несколько раз он пытался подойти, но я торопливо исчезала. Однажды мы столкнулись в дверях академии: быстро, неожиданно. Руки соприкоснулись, и меня словно обожгло. Отдернув кисть, я прижала ее к груди.

– Злата, – прошептал он. В низком, надломленном голосе появились умоляющие нотки. – Выслушай меня, пожалуйста… Я должен был дать тебе время прийти в чувство, но думал только о себе. Поставил тебя перед выбором и этим все испортил. Но без тебя мне не жить! Позволь находиться рядом! – Большая рука потянулась к моей скуле, будто желая очертить контур, но я молча отпрянула.

Я пожирала его взглядом. Достаточно молча прижаться к нему, и я снова буду с ним, избавлю того, кто очень дорог, от разрывающей боли и сама почувствую облегчение… но сломать себя и возвратиться уже не смогла. Резко развернувшись, я бросилась через холл и едва ли не бегом начала подниматься на второй этаж.

Тагашев не отпускал. С каждым днем он словно привязывал меня к себе невидимыми, но все более прочными узами. Через месяц разговоры о нем стихли. Новостей о нем не было уже больше месяца. Несколько дней назад, когда я в сотый раз связалась с Николаем, он сказал, что звонил Елизар, с ним все хорошо и он передавал привет. Только слишком сухо и коротко прозвучали слова. Чрезвычайно неубедительными показались его речи, а на вопрос «где он?» Вязин не ответил. Необъяснимая тревога когтистыми лапами начала сдавливать сердце. Что-то подсказывало – звонок придумал сам Николай, чтобы успокоить меня. Последнее видение, где Елизар скрывался в багровом тумане, начало появляться в сознании чаще, доводило до исступления, а потом стало посещать во снах…

Проснувшись в холодном поту, я подорвалась с кровати. Кошмар все еще колебался в рассудке. Босые ноги, пробежав по полу, остановились возле компьютерного столика и словно приросли. Сначала я не поняла, зачем вскочила, и только когда взгляд упал на рюкзак с костюмом для трансформации, внезапно осознала, что хочу увидеть Тагашева хотя бы издалека, – убедиться, что с ним все в порядке. Я сглотнула. Мысль о том, что даже на подсознательном уровне думаю об уходе из Верви, напугала. Отправиться на вражеские территории, даже не зная, где искать Елизара? Он может находиться в любой точке мира! От этой мысли стало плохо. Внезапно я почувствовала себя ворочающимся в гнезде глупым птенцом, который неумолимо продвигается к краю и не осознает, что, вывалившись, никогда не вернется домой. Ведь оступиться легко, а погибнуть еще проще. Затем я подумала о клинке и о Колесникове. Я не могу рисковать и не должна попасть к Виктору! Колебания охватили с такой силой, что, вцепившись в край столешницы, будто испытав резкий приступ боли, я согнулась пополам. Но мысль о Тагашеве пересиливала все. Что-то заставило действовать, гнало вперед, принуждало отступиться от обещаний и броситься навстречу неизвестности.

Отбросив сомнения, я начала составлять план. Скорее всего, Елизар будет находиться неподалеку от Виктора, а это значит – в основном поселении мракауров, так называемом Закрытом городе. Чтобы добраться до него, придется пересечь всю страну и углубиться в Кавказские горы. Но даже если Виктора и Елизара там нет, узнать об их местонахождении будет легко.

Сборы были недолгими. Костюм для трансформации привычно обтянул мышцы. Дернув за молнию на боку, я его застегнула. Зажигалка, «стиратель крови», «стиратель памяти» – обязательны. Не помешала бы запасная коробочка игл, но у меня ее нет. Запас крови тоже бы не был излишним, но взять с собой рюкзак с пакетами крови я не могу. Не в зубах же его тащить! По территориям мракауров придется идти оборотнем (ведь только так меня не почувствуют), а значит, и с ношей придется распрощаться. «Придумаю что-нибудь по дороге», – решила я. В карманах места немного, и единственное, что я могу взять: деньги, необходимые паспорта, пластиковую карту и письмо Елизара. А вот телефон уже не поместится. Внезапно я поняла, что сборы закончились. Осталось написать письмо Ирине. Уйти, не сказав ей ни слова, нельзя. К тому же есть Макс, и нужно сделать все, чтобы он не бросился на мои поиски. От одной мысли, что все они будут переживать, разрывалось сердце. Взяв ручку и лист, я начала писать.

«Мам, знаю, что просить прощения бессмысленно, и все же прости. Осознаю, что совершаю самый безответственный поступок в своей жизни, но надеюсь, что однажды вернусь и смогу объяснить, что именно толкнуло меня на уход из города. Не нужно искать меня и рисковать жизнями Хранителей, и попроси Николая, чтобы он остановил Макса. Если с ним что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Я очень люблю вас всех. Злата».

Положив письмо на подушку, я мысленно попрощалась со спящей Ириной и, распахнув окно, выскользнула в дождливую ночь…

Сквозь сплетенное кружево веток проглядывало ночное небо. Надо же, звезды кажутся такими близкими, но это потому что темно. Лунные блики, играя, побежали по разлапистым запыленным кустам небольшой лесополосы, сползли на траву, коснулись носа. Изменив положение, я снова опустила голову на лапы. Двадцать пятая магистраль, тянущаяся прямой неширокой лентой, еще с вечера стихла, движение автомобилей почти прекратилось. Сколько сейчас – час, два ночи? Мне давно пора двигаться дальше, но сил нет, а стоило пошевелиться – и жажда вновь напомнила о себе легким покалыванием во всем теле. Наивная, я-то надеялась, что, избежав сражений, смогу идти незамеченной и отыщу кровь, но ошиблась во всем.

Дома я никогда не задумывалась о жажде и беспечно считала, что здесь будет так же. Подумаешь, кровь! Достаточно найти пункт переливания, недобросовестного медика, согласившегося за круглую сумму продать пару пакетов, и проблема решена. Во всяком случае, именно на это я рассчитывала, только не учла, что нужно знать, куда идти и к кому подойти. Разумеется, есть и другой вариант: стереть память любому смертному и взять то, что мне необходимо. Следов от укуса не останется, а ионы серебра, попавшие в его кровь со слюной, лишь укрепят иммунитет и омолодят, да и возьму я совсем немного. Вроде бы ничего преступного. Вот только существует одно «но»: верлафы берут кровь у смертных только при добровольной отдаче, а взять насильно – значит, уподобиться убийцам. Именно поэтому неумолимая жажда и злость стали моими попутчиками.

Нет, сначала все шло хорошо: скорость слизнула нейтральные территории, а чутье оборотня уверенно вело в нужном направлении. А потом потянулись земли врагов, и все изменилось. Конечно, я знала, что эти края наводнены насилием, но никогда не представляла насколько. Трое рыбаков на берегу озера едва не стали ужином пары мракауров – не вмешаться я не могла, а потом пришлось стереть людям память. У двоих дальнобойщиков на ночной дороге спустило колесо. К трассе меня вывел запах вампиров, и я успела вовремя. У семерых туристов слегка подгорел шашлык, а четыре горстки пепла давно втоптаны в землю. О сражении за их жизнь они не узнают. А девушка, возвращающаяся с каких-то занятий, всегда будет неосторожна и по-прежнему, сойдя с электрички, станет сокращать путь через пустынную лесополосу, но здесь я уже бессильна. Хотя именно схватка за нее отобрала последние крупицы сил, которые, несмотря на жажду, еще оставались.

«Сейчас бы привычный для верлафа пакет крови», – подумала я и тяжело вздохнула. Тогда можно было бы идти дальше на поиски того, чьи сапфировые глаза постоянно преследуют, но к кому я теперь могу и не дойти. Сколько еще продержусь? Сутки? Двое? А что потом? Думать о приближающейся коме не хотелось.

– …ты была права! Добираться автостопом – плохая идея. На улице ночь, мы топаем уже четыре часа, но с самой развилки ни одной машины! – В тоне девушки послышалась досада.

Звук шагов и голос заставили приподнять голову. Свежий ветерок услужливо донес влекущий, упоительный, притягивающий запах смертных. Жажда подступила с такой силой, что, с наслаждением вдыхая очередную порцию воздуха, я невольно сглотнула слюну. Их двое. Они на обочине трассы, метрах в сорока от меня.

– И рюкзак стремительно прибавляет в весе, – раздался другой девичий голос: звонкий, с небольшой толикой скептицизма. – Думаю, передохнуть и перекусить совсем не помешает.

Послышались глухие шлепки, будто кто-то сбросил неподъемный груз, затем шуршание.

– Как думаешь, к утру нас хоть кто-нибудь подберет?

– Это вряд ли, – последовал ответ. – И угораздило же оказаться ночью на пустынной трассе! До кемпинга мы небось и завтра не доберемся, а сбор уже сегодня.

– Держи, – вновь заговорила одна из девушек, очевидно, что-то подавая своей спутнице.

«Любительницы походов», – поняла я. Послышался шелест пакета. Обоняние уловило запах чипсов с беконом и бутербродов с колбасой, напомнив, что и мне бы поесть не помешало. Благо с этим проблем нет: судя по указателю, который я видела, город смертных в двадцати пяти километрах. Расстояние для меня плевое, а ночные магазины везде есть. Еда – это единственное, что в данный момент поможет поддержать силы и отсрочить кому. С трудом поднявшись на ослабевшие лапы, я отряхнулась и… насторожилась. Послышалось тихое урчание двигателя.

– Машина! – почти одновременно взвизгнули путешественницы. – Тормози!

Яркий свет приближающихся фар скользнул по стволам деревьев. Тело подалось вперед. «Только не это!» – пронеслось в голове. Еще одного боя мне не вынести, а с теми, кто за рулем, – тем более. Судя по уровню телекинетической энергии, не просто мракауры – Охотники. А ввязываться в схватку с ними – безумие. К тому же меня могут узнать. Я не колебалась, прислушиваясь к звуку приближающейся машины, – просто ждала неизбежного. Ведь хорошо знаю, что вопреки здравому смыслу инстинкт оборотня не позволит уйти и оставить смертных. Подобно злобной химере, гнев вырвется наружу и бросит на защиту людей. Разве что повезет: если Охотники не испытывают жажды, то могут проехать мимо и не тронут девушек. Визг тормозов мгновенно разрушил глупые надежды.

– Подвезти, красавицы? – Низкий мужской голос с изрядной порцией тестостерона, донесшийся из авто, заставил двинуться к трассе.

– Денег у нас немного, – начала кокетничать одна из подружек. Не сомневаюсь, что она уже в вожделенной машине, но виновата лишь в том, что попала под чары привлекательного вампира. – Ой! – внезапно удивилась она. В интонации послышалось недоумение. – А мы не помешаем?

Причины внезапного разочарования стали ясны сразу. Заговорила женщина-мракаур – томно, с хрипотцой и почти неуловимой иронией:

– Приятное общество компенсирует эту неувязку. К тому же люди должны помогать друг другу!

Даже не видя вампиршу, я представила, как она подмигнула. «Люди, наделенные телекинезом и клыками убийц!» – мысленно прорычала я. Похоже, жажды они не испытывают, иначе набросились бы сразу, но девушек решили прихватить с собой. Забыв о слабости, я в два прыжка достигла края лесополосы и трансформировалась.

– Они передумали ехать! – Мой голос звучал зло и хрипло.

Две симпатичные туристки примерно моего возраста, в джинсах и с рюкзачками за плечами, удивленно обернулись, но мне было не до их вытянувшихся лиц. Ждать нельзя! Будет лучше, если сражения они не увидят. Выхватывая коробочку с иглами «стирателя памяти», я рванулась вперед. Миг, и выброшенная игла вонзилась в яремную вену невысокой блондинки. Толстая ухоженная коса склонилась почти до самой земли. Палец нажал кнопку, выбрасывая другую иглу. Вторая девушка – та, что повыше и в красной кепке, – обмякла в моих руках. Отступая назад, я плавно потащила подружек ближе к лесополосе. Тяжелые, но от машины их лучше убрать подальше. Продолжая пятиться, я сосредоточилась на мракаурах.

Сначала внимание привлекла Охотница за рулем черного BMW. Красивое лицо с крупными, но правильными чертами. Карамельная кожа, что в сочетании с ярко-красными полными губами и струящимися по спине светлыми локонами создает сногсшибательный образ. Неудивительно, что смертные, заметив ее, растерялись. Затем я посмотрела на вампира. Если не ошибаюсь – брат Охотницы. Оба – серьезные противники. Судя по взглядам, обо мне они не осведомлены. Не знают, что меня разыскивал Виктор? Невероятно, но, похоже, так.

– Очень наглый пес! – наблюдая за мной, произнесла Охотница, будто удивляясь, как я вообще посмела прикоснуться к намеченным ими жертвам.

– Хранитель света? – Сочные губы вампира искривились в полуулыбке. Он многозначительно посмотрел на значок «Щита и клинка» на моем поясе. – И, кажется, она, – в тоне Охотника появилась усмешка, – претендует на наш ужин.

– Уничтожишь сам или помочь? – Охотница смотрела не на меня, а на длинные, покрытые красным лаком ногти, словно проверяла, в порядке ли маникюр.

– Развлечемся! – усмехнулся мракаур.

Дверцы хлопнули. Мнимая ленца Охотников исчезла бесследно, но телекинез они не использовали и щитами себя не закрыли. Взмыв в воздух, ненадолго застыли. То ли выгляжу я жалко, что, учитывая слабость, неудивительно; то ли и вправду решили размять мышцы. Судя по движениям этих родственников, они привыкли сражаться в паре: двигаются так, словно знают, в какую секунду каким образом поступит другой. Даже левитация идентична. Опустив смертных на траву, я бросилась к дороге.

– Для начала разозлим девочку, иначе будет неинтересно. – Ухмыльнувшись, блондин покосился на сестричку.

Атака последовала сразу. Блондинка ринулась в мою сторону, но ее маневр оказался обманным. Я ожидала нападения от нее, но напал Охотник. Жесткий удар в грудь, ломая ребра, отбросил на дерево через дорогу. Тонкий ствол хрустнул посередине и, зашелестев, подкошенно упал в лесополосу. Ржавый привкус крови затопил горло. Кажется, свои возможности я переоценила – раны серьезные. Пространство вокруг исказилось, поплыло. Ботинок опустившегося рядом Охотника наступил на сломанные ребра, надавил. Из горла вырвался крик, но вовсе не раздирающая боль стала причиной, а осознание, что скрывается под словом «разозлим». Штопором взмыв в воздух, отчего ее волосы разметались шелковистым каскадом, Охотница опустилась между смертными. Острые каблуки красных туфлей провалились в траву.

– Никогда. Не смей. Становиться. На пути. Охотника! – Глядя на меня, вампирша вцепилась в шеи девушек… рывком подняла.

Понять, что она собирается сделать, несложно. Задыхаясь от боли, я попыталась вскочить, но блондин не позволил.

– Не прикасайся к ним! – прорычала я.

– А то что? – Охотница выпустила клыки. Две небольшие ранки появились на шее одной из смертных. Тонкая струйка крови сползла по шее другой.

Я просчиталась! «Лучше бы она утолила жажду, а теперь она обратила их в созданных вампиров», – щелчком отдалось в сознании. И очень скоро они станут подобными ей! Отправятся на охоту! Возможно, даже туда, где их ждут друзья! Утробный рык вспорол горло. Израненное тело дернулось. Все остальное произошло помимо моей воли. Черная точка появилась перед глазами, разрослась, заполнила разум тьмой. «Разозлить?» – гулко отдалось в ушах. Подобно клокочущей лаве, ярость вырвалась наружу. Пропали запахи, исчезли звуки, остались сцены: неясные, быстро мелькающие, рваные…

Когти на обеих руках перекрестно врезаются в голень Охотника. Крик. Яркий свет мощных телекинетических щитов. Шаг вперед, прыжок… Удар! Когти рвут, рвут не преставая. Щелчок зажигалки… еще один. Пот градом катится по вискам. От боли в груди хочется кричать, но нужно ликвидировать следы сражения. Капля «стирателя крови» падает на асфальт, поднимается пеной, шипит… «Убрать с дороги машину», – бьется где-то в глубине ускользающего рассудка. Звук двигателя – и узкая полоса трассы сообщает, что я уже за рулем. Деревья как живые запрыгали вдоль дороги, внезапно приблизились. Скрежет металла… Подушка безопасности врезалась в лицо. Темнота избавила от боли и жажды, ощущения слились в бесконечность…

Жарко… как же жарко… Знаю, что не умерла и восстанавливаюсь, но как же больно. Негромкий щелчок послышался над левым ухом. Донесся сдавленный вздох, затем шорох. Легкий притягательный запах крови нежно, будто лаская, коснулся обоняния. Голову приподняли, а потом в горло полилась живительная влага, исцеляющая, вытягивающая из темноты. Слепо глотая, я припала к источнику.

– Ну давай же, приходи в себя, маленькая сорвиголова! – раздался далекий, будто манящий к свету, голос Марка.

Я отчетливо почувствовала силу Ланбина… его запах, но раскрыть свинцовые веки не смогла. Понять, что происходит, не получилось: вливание придало сил, но я вновь провалилась в темноту.

Какое-то время спустя я почувствовала, что жива. Сознание возвращалась неохотно, медленно. Гибкие пальцы нежно поглаживали мои волосы. Сила и запах Марка вновь дали о себе знать. Выходит, его присутствие мне не привиделось. Тело лежало на кожаной вогнутой поверхности, но, кажется, ничего не болит, хотя и неудобно. Стараясь принять другое положение, я пошевелилась.

– Неужели пришла в себя? – Дыхание Марка опалило лицо, словно он наклонился.

Я разлепила веки и поняла, что полулежу на сиденье «порше» Марка. За окном занимается рассвет. Пыльные кроны деревьев указывают на то, что мы где-то на обочине или рядом с лесом. Целую минуту я пыталась вспомнить, что произошло накануне, но память плотно захлопнула створки. Охотники… смертные, ставшие созданными вампирами… а дальше провал. Кажется, Марк появился очень вовремя.

– Охотников уничтожил ты? – шепотом спросила я, забыв поздороваться и ничуть не смущаясь того, что парень поглаживает меня по волосам. Шевелиться совсем не хотелось. К тому же так приятно избавиться от одиночества, знать, что кто-то знакомый находится рядом.

– Судя по всему – ты, – отвечая на мой вопрос, он покачал головой. – Четыре горстки пепла я обнаружил только благодаря твоему запаху. Догадаться, что случилось, было несложно. Разбитую машину с израненным исхудавшим тельцем внутри я нашел в десяти километрах от места сражения. Хотя знаешь, я не удивлен, что ты ничего не помнишь, – вздохнул Марк. – Ты сильно пострадала и находилась на грани комы. Остается только удивляться, как ты вообще умудрилась выжить после такой схватки.

– Не знаю… – Я сжалась, думая не о сражении, а о смертных.

Наверное, это самый страшный момент в жизни Хранителя: пытаешься спасти хрупкую жизнь, а взамен получаешь вампира, которого обязан уничтожить. Но если этого не сделать, он станет угрозой для сотен других жизней. На секунду прикрыв ресницы, я попыталась избавиться от образа девушек. Причин не верить Марку у меня нет. Думать о том, что бы со мной произошло, если бы меня обнаружили смертные, тоже не хотелось, а вот провал в памяти насторожил. То же самое было на тренировке с Елизаром, когда я набросилась на него. Теперь в памяти опять черная дыра. Снова вспышка ярости, которая на этот раз спасла мне жизнь? Тогда причиной было вторжение в сознание, а сейчас – обращение девушек? Со мной явно что-то происходит, и мне это не нравится. Разглядывая отделку из красной алькантары на дверце, я тяжело вздохнула.

– Что ты здесь делаешь, Марк? – чувствуя, как обрывается сердце, наконец спохватилась я. – Тебя прислал Николай?

Полагать, что Марк появился здесь случайно, было бы глупо. Вязин вполне мог отправить за мной не нескольких Хранителей, а более серьезную погоню в лице Ланбина. Продвигаться по территориям мракауров ему гораздо проще: инстинкта оборотня у него нет, а знать о его присоединении к клану верлафов все мракауры не обязаны. Благодаря своей силе парень мог даже выдать себя за Охотника и беспрепятственно искать мои следы.

– Это была наша общая инициатива, – подтвердил мои мысли Ланбин. Он провел по моим волосам еще раз и убрал ладонь. – Ты ведь не думала, что твоя судьба нам безразлична? Найти тебя оказалось очень нелегко. Стоило обнаружить твой след, как он снова пропадал. Я шел в этом направлении лишь потому, что понял, откуда ты собираешься начать поиски Елизара.

– Ты знаешь! – прошептала я, осознав, что для Марка причины моего побега в секрете не остались.

– Я сначала не поверил. – Марк осуждающе покачал головой. – А вот Николай догадался сразу. Ты наломала вагон дров, веток, палок и прутиков, а теперь пора возвращаться, Злата!

– Нет! – Привстав, я вцепилась пальцами в сиденье. – Если ты все знаешь, то должен понять, что я не могу вернуться!

Отказаться от намеченной цели я даже мысленно не решалась. Но единственный шанс – объяснить свои мотивы достаточно убедительно, так чтобы он поверил и отпустил. Я умоляюще посмотрела на парня.

– Не знаю, как выразить точнее, но я очень беспокоюсь. – Закусив губу, я коснулась плеча Ланбина. – Я не могу жить в неведении! Марк, я благодарна тебе за помощь, но пожалуйста, отпусти меня! А Николаю ты можешь сказать, что не нашел меня, – чувствуя себя гаже некуда, прошептала я.

– Ты сама понимаешь, о чем просишь?! Посмотри на себя, Злата! Уверен, ты даже стоять нормально не сможешь. Ты наплевала на грозящую опасность, не спросила об Ирине, Николае или Максе, которого Вязин благодаря тебе запер в одном из залов академии, но готова рисковать собой, только чтобы увидеть моего безголового братца!

Я вздрогнула и, будто желая оградить себя от ранящих слов Марка, обхватила плечи. Конечно, он так и не простил брата. Но неужели не волнуется сам? А одно только упоминание о Фадееве забилось новой тревогой. Что значит «заперт»? От беспокойства закружилась голова. Откинувшись на подголовник, я мелкими глотками начала вдыхать воздух.

– Что с Максом?

Марк осуждающе посмотрел на меня, но все же ответил:

– Он узнал о твоем побеге от Николая и собирался идти со мной. А когда Вязин запретил, бросился из дома. Уверен, что он собирался идти один, но долго бы на территории мракауров не продержался. Мне пришлось догнать его. – Словно стараясь избавиться от неприятных воспоминаний, Марк поморщился. – В общем, его заперли, а об остальном не спрашивай.

Я старалась не задействовать воображение, не оживлять этот кошмар в сознании, но рассудок будто издевался и подвергал пытке. Огромный черный волк, запертый в тренировочном зале, бросающийся на толстую, способную выдержать даже силу вампира дверь, появился перед внутренним взором. Казалось, что я слышу наполненный отчаянием и бессилием вой. А потом увидела искаженное болью лицо Макса, безжизненные ультрамариновые глаза. Да, я просила, чтобы Николай остановил его, и он выполнил мою просьбу, но даже не представляла, что придется прибегнуть к крайним мерам. Затем представила лицо мамы и не выдержала. Согнувшись пополам, я заплакала: громко, безутешно, навзрыд. Я предала их всех!

– Мы так не договаривались! – Марк осторожно коснулся спины. – Ну что за привычка сразу рыдать! Злата, прекращай! Я рассказал тебе не для того, чтобы довести до истерики.

Слегка раздраженный тон парня не совпадал с действиями. Обхватив мои плечи, он снова уложил меня на сиденье.

– Ты не понимаешь, Марк! – продолжая плакать, обессиленно выдавила я. – Я чувствую себя чудовищем, причинившим боль близким. Но и вернуться сейчас не могу!

Какое-то время Марк молча разглядывал меня, затем вытащил платок и протянул мне:

– И после этого ты будешь утверждать, что ошибалась и не любишь моего брата? Ты же готова ради него на все!

– Пожалуйста, не надо об этом! – Чтобы сдержать безобразный рев, я зажала рот ладонями.

Казалось, что сердце не выдержит, разорвется прямо на месте. Но, может, тогда будет легче?

– Ну почему весь женский род – бессердечные создания, привыкшие добиваться с помощью слез всего, чего пожелают! – с внезапной досадой выдохнул Марк. – Перестань, Злата! Будем считать, что я до сих пор разыскиваю тебя, а ты получила парня на побегушках! У меня были несколько другие планы, но разыскивать братца ты едешь вместе со мной!

От неожиданности я шмыгнула носом и притихла.

– О чем ты?

– Вернув тебя в клан, я и сам собирался найти Елизара, – непонятно на кого разозлившись, буркнул Ланбин. – Ясное дело, он осел и мы были в ссоре, но мне тоже многое не нравится. Если он позвонил Николаю, то почему не мог позвонить Альбине или тебе? Я не верю, что у него не было возможности подать о себе весточку!

Стало понятно, что в мифический звонок брата Вязину он тоже не верит. А беспокоится не меньше меня.

– Ты простил его, – прошептала я и, перегнувшись, повисла у парня на шее.

– Только попробуй опять зареветь, и немедленно поедешь домой! – пригрозил братец, но за недовольством отчетливо слышались теплые нотки. – Конечно, я его простил, потому что ближе него и Альбины у меня никого нет. И мне нужно сказать ему об этом.

– Ты обязательно скажешь! – Отстранившись, я вытерла слезы и блекло улыбнулась.

– Да, когда мы его найдем. – Марк завел двигатель. – А пока тебе нужно поесть, привести себя в порядок и переодеться. Ты очень слаба, Злата.

Машина, вспоров слои пыли, рванула к трассе. Покосившись на меня, Марк ярко улыбнулся:

– Как насчет парочки бигмаков и костюма для трансформации с принием?

– О костюме ты серьезно? – От неожиданности я выпустила из ладони ремень безопасности, которым собиралась пристегнуться.

– А то! – Переключив скорость, он лукаво изогнул бровь. – Первый пробный костюм был создан для тебя, Николай попросил его прихватить. Думаю, он надеялся, что я тебя отыщу, и хотел, чтобы на обратном пути ты была защищена. Само собой, я получил такой же и могу сказать, что он прочнее телекинетического щита. Я проверил.

Вырулив на трассу, Ланбин вдавил педаль в пол.

Как оказалось, все это время мы стояли на грунтовке, ведущей в лесополосу и прилегающей к трассе. Наверное, Марк свернул сюда, чтобы привести меня в чувство и не привлекать к стоящей машине внимания.