Между делом, Колесов снова спрашивал, спустя какое-то время.
- Ну что Ваня? Как этот, «волчонок»? Парода, неизвестно какая, помесь немецкой овчарки с русской борзой, хрен поймешь.
- Порода, - засмеялся Ваня.– Краузе, немец этот? Ничего освоился. С ребятами общается, вообщем нормально. Парень мне кажется простой, общительный с чувством юмора. Командам моим подчинятся, приказы все исполняет в точности. Пока проблем с ним не возникало.
- Ладно,- успокоился капитан. Но все же контролируй его пока, проследи за ним.
- Хорошо.
Проблем с Гансом и так не могло возникнуть, солдатом он был дисциплинированным, к порядку приученным, сами знаете, что у немцев это в крови! Только по началу ребята его понять не могли, страсть была страшная к аккуратности. Вещи он складывал, так, чтобы они не мялись, сапоги ставил рядом, нос к носу, постоянно их мыл. Оружие тоже начищал постоянно, так, что не придерешься, вообщем образец, да и только. Даже пряжка на ремне и та блестела, все как с иголочки! А выправка и осанка была сама стройность! Занудою в этом плане был он страшным. Сначала над ним немного посмеивались, а потом привыкли и перестали заострять на это внимание. Парень вообще Ганс был простой и общительный, часто шутил, иногда мог такое сказать, что хоть падай. Интересно с ним было. Только вот настроение у него менялось, как погода, то пасмурно, то ясно. Иногда глаза у него были грустные, находила хандра, а когда улыбался, становилось как-то светло, казалось, что солнце выглядывает.
В конце концов, служба есть служба и разведчика занималась своим делом. Первый раз пришлось Ивану идти на задание, уже не со своими, а с русскими ребятами.
- Ну, ребята, завтра снова займемся привычной работой, пойдем на задание,- сказал Ваня.
- Что на этот раз? – спросил Володя Березин.
На дозор ходили группами, обычно по очереди, то с первого, то со второго взвода. Иногда получали две различных задачи, одному взводу одна, другому другая. Если одна из групп в одном месте, то вторая в другом, параллельно вели наблюдение. Обычно, это были такие же небольшие группы просушки из шести-восьми, до десяти человек. По мере того как шло время, обстановка постепенно накалялась, то тут, то там стороны сталкивались между собой, возникали перестрелки. Иногда то немцы, то русские пытались провести разведку боем. Последние пленные были захвачены в период с 24-го по 29-е мая, в соседних соединениях, но ясности это не вносило.
- Надо отслеживать перемещение немецких групп,- сказал лейтенант - Нам сообщили, что они появляются время от времени, выходят, вероятно на рекогносцировку местности или исследуют минные заграждения. Возвращаются небольшими группами, вероятно с каких либо заданий. Вообщем отслеживать придется все, что творится в близи у немцев на передовой. По возможности надо брать «языка», это необходимо.
- Да, - сказал Федя, - раз ведут рекогносцировку местности, значить наступление уже скоро. Вероятно уже готовятся.
- Вот именно, - сказал Мелешников. - Пойдем группой восемь человек. Пока будем отслеживать, потом разработаем план, по поиску и взятию «языка». Прорабатывать будем детально. Дело серьезное. Параллельно с нами будет работать еще полковая разведка и делится информацией. О том, что замечено передвижение рекогносцировочных групп, получено от них. Значить так, пойдут со мной те, кого я назову. Березин, Гузынин, Иванов, Семенов Федя, Николай, Логозинский, Краузе. Значит так. Идите сюда, – он показал на карте, - Здесь Н. Тагино, здесь поселок «Ясная поляна». Вести наблюдение будем здесь, вот в этом районе. На задание отправляемся ночью.
В десять часов мы вышли. Через некоторое время приблизились к поселку, залегли метрах в пятидесяти от немецких позиций. Было видно, как ходят люди, слышна немецкая речь. В основном передвигались группами. Недалеко был пост, кругом сидели дозорные и смотрели во все глаза, наблюдая в бинокли. Вообщем пробраться в сам поселок мы пока не решились, поскольку посчитали слишком рискованным, слишком бдительно его охраняли. Поднимать шум, нам было ни к чему. Чтобы подслушать, двое из нас подползли чуть поближе, спрятавшись за кустами. Навострив свои уши-локаторы, я услышал обрывки разговора:
- Слышишь Мартин? Сколько времени на твоих часах?
- Половина двенадцатого,- ответил тот.
- Дай прикурить. Сидишь здесь, даже заняться нечем.
- Курт куда подевался?
- В туалет наверное побежал. Тишина как в склепе.
- Ганс! Ганс! Иди сюда!
Я немного вздрогнул, услышав свое имя.
-Да, - ответил тот. - Я сейчас!
- Сыграй что-нибудь, чтобы спать не хотелось.
Послышался смех, а затем игра на губной гармошке.
- Вот клоуны! – подумал я. - Неужели они развлечений больше не знают?
За то время, что я был в немецкой армии, губная гармошка меня просто достала! Иногда, конечно она начинала меня даже раздражать. Чисто деревня! Эти придурки, обычно напившись, начинали на ней играть черти что, при этом дико ржали как идиоты! Пока я был офицером, я пресекал своих подчиненных и отчитывал за пьяные выходки. Вообще губная гармошка, как часть немецкого фольклора ассоциировалась у меня с деревней, пьянством, простотой и личностью недалекого ума. Видно сам я был натурой утонченной с присущей мне аристократичностью.
Все время пока мы находились рядом, смех не прекращался, возникая с определенной периодичностью ржанием. Тут к нам подобрался Ваня, потом остальные.
- Ты разберешь, о чем они говорят? – спросил он шепотом.
- Да, беседуют. Один у другого время спрашивал на часах. Развлекаются, на гармошке играют.
- Слышу.
- У них одно развлечение,- шепнул Андрей.
- Сколько их здесь?
- Я пятерых видел в бинокль, - сказал Федя Семенов. - Их здесь много.
- Анекдоты рассказывают, - шепнул я товарищам.
- Ржут как кони, - сказал Ваня.
Просидев в засаде почти всю ночь, часов в шесть утра мы вернулись и уставшие завалились спать, проспав до обеда.
Так мы сидели долгими часами, подсматривали, подслушивали, замечали все, что творится на передовой, в близи немецких окопов, к утру возвращались. С неделю было все примерно одно и тоже, и никаких изменений, ни какого либо значительного передвижения людей, ни техники. Русские посылали группы по очереди, одну за другой. В основном это были группы подсушки. Проходили дни, недели, а возможности взять «языка» не предоставлялось. Немцы были крайне осторожны, и поиски не давали особых результатов.
Придя с одного из заданий, я почувствовал, что сильно натер сапогом себе ногу. Оказалось, что сбилась портянка, видимо я не достаточно плотно её обмотал. Всю дорогу назад я хромал и кажется еле дошел. «Беда с ним!» - сетовали ребята, - «Он даже портянки как следует наматывать не умеет!» А что было делать, если в немецкой армии этого не было? Я хоть и пытался, но разве можно было вот так сразу, сходу этому научиться. От потертости на пятке образовалась мозоль, а потом она лопнула. Пришлось идти в санчасть за пластырем. Пошли мы втроем с Мелешниковым Ваней и Андреем Ивановым, они сами взялись меня сопровождать.
- Вот привели… - сказал Ваня.
- Что случилось?– спросил меня доктор. Он даже не сразу меня узнал. – Рядовой…Фамилия ваша? Так, это ты?! Краузе что ли?!
- Я. Ногу натер… - сказал виновато.
Доктор бы несколько в замешательстве и чуть было не потерял дар речи.
- Я когда его случайно увидела, сама не узнала, - призналась Катя. Я же вам говорила!
- Ах, да… Точно, я уже и забыл…
Наверное доктор просто совсем не ожидал меня увидеть.
- Ладно, показывай, что там у тебя.
Рану обработали спиртом, заклеили пластырем, потом велели прижигать зеленкой, чтобы подсохла. За неделю все зажило, как не бывало. Я был рад, что еще хотя бы раз увидел Катю.
- Краузе, подойди ко мне, - попросил Мелешников.
- Да.
- Слушай, у меня есть к тебе небольшая просьба.
- Слушаю, товарищ лейтенант. Какая?
- У меня во взводе несколько переводчиков, ребят, которые знают немецкий язык. Сможешь проверить их знания? Поставить произношение? Вообщем позанимается с ними еще дополнительно.
- Конечно! Не вопрос, я согласен, - ответил я радостно. Мне это было совсем не трудно и в принципе не напрягало.
- Тогда, хорошо, договорились, - улыбнулся Ваня.
Немного погодя, он подозвал ко мне троих человек.
- Вот наши переводчики, Леша Лавров, Морозов Анатолий, Лебедев Андрей.
Надо сказать, что немецкий знал еще немного и Володя Березин.
Лейтенант обратился к бойцам:
- Краузе проверит немного ваши знания немецкого языка, оценит произношение, проведет занятия. Все вопросы, которые будут по этому поводу, зададите ему. Всем ясно?
- Хорошо.
- Ясно, - ответил Леша.
- Так точно, - сказал Анатолий.
- Вот и ладно, - сказал Мелешников Ваня. – Можете приступать.
Мы собрались вместе, уселись рядом.
- Ну что? – спросил я. – По просьбе вашего командира… Что у вас есть? Словари, тексты, статьи?
- Есть один словарь, - сказал Леша.- Статьи из газет и несколько листовок на немецком.
- Хорошо, принесите если можно, - попросил я ребят.
- Я сейчас!- сказал Толик.
Он принес словарь - немецкий разговорник, несколько статей, листовок. Я просмотрел весь учебный материал. Разговорник был конечно слабенький, в нем были самые обычные фразы, а чтобы хорошо понимать о чем говорят немецкие солдаты, нужна была несколько другая лексика.
- С чего начнем? – спросил я. – Леша, прочитай пожалуйста эту листовку и переведи.
Алексей взял листовку и начал читать на немецком. Я его прослушал.
- Переведи,- попросил его.
Он начал переводить:
- По распоряжению начальника немецкой военной комендатуры города Луга, для всех местных жителей объявляется комендантский час с 21 часа до 6.00 утра…
- Где вы это взяли?
- Мы тогда город этот освободили,- ответил Леша, - и сходу вломились в немецкую комендатуру, начальник военного гарнизона и комендант бежали, а мы захватили трофейные документы.
- А-а-а! - я лукаво улыбнулся, почесав в затылке, сделал вид, что задумался,- Да, наверное правда быстро бежали? Летели со скоростью реактивного снаряда, если даже документы забрать не успели,- усмехнулся я.
- Ага, - добавил Леша, - дальше чем могли видеть!
- Хорошо, - сказал я, похвалив,- Леша ты молодец, не плохо. Только акцент все же заметный, но это легко исправить.
Вообщем на меня возложили роль переводчика, преподавателя и инструктора по немецкому языку. Занимались мы ежедневно, по два часа, с небольшими перерывами.
В тетрадке, мы составили специальный набор необходимых фраз и часто употребляемых выражений, вопросов которые могли быть заданы пленным и предполагаемые на них ответы типа: «Номер вашей дивизии?» «Расположение вашей части?» «Сколько человек в вашем подразделении?» «Какие получали приказы, распоряжения?» «Каковы ваши задачи?» « Какие виды оружия имеются?» «Есть ли танки, бронетранспортеры, самоходные орудия?» и. т. д. Болтали конечно и на отвлеченные темы: «А как сказать фрау, что я ее хочу?» « Как секс по-немецки?» «Как мужской орган называется?» - задавали мне вопросы. Спрашивали, какие ругательства есть в немецком языке и что они означают. Хлопцы попались любопытные, так что скучать мне не приходилось.
Андрей Иванов как парторг, пытался меня воспитывать, спросил о том кто такой Ленин, что я знаю о коммунистах, читал ли Энгельса или Маркса. О Ленине я конечно знал, но думаю не очень много, кроме того что он предводитель большевиков. А Маркса и Энгельса тоже особо не читал, хотя и знал что есть такое произведение «Капитал». Мне стали говорить про идеи коммунистической партии, в чем они состоят, что основное это равенство и всеобщая справедливость, свобода, равенство, братство. Каждому по труду, каждому по способностям, вся власть советам, землю крестьянам, фабрики рабочим, и т.д. и т.п. На первых порах мне хотелось возразить, что все это лишь пропаганда, отнестись скептически, но подумав я решил промолчать и не стал особо сопротивляться. В конце концов мне самому интересно было узнать кто эти большевики и в чем их идеи. Оказалось если подумать то не так уж и плохо.
Вечером мы часто пили чай, разговаривали, болтали, вели беседы на различные темы. Разговорились как-то о том, когда закончится война, кто куда вернется, чем хотел бы заняться?
- В деревню вернусь, к маме, - сказал один.
- А я в город вернусь, женюсь. Жену заведу, ребенка.
- Я в строители пойду…
- А я трактористом…
Я сидел молча, слушая разговоры.
- А ты что молчишь? – спросил Андрей? – О чем думаешь?
- О том же, - вздохнул я. - Я тоже домой хочу.
- Война закончится, вернешься в свою Германию?
- Не знаю, - ответил я, – как получится. Мне наверное не дожить до этого.
- Не надо, зачем ты так? – сказал Александр.
- Много еще времени пройдет, не знаю…
Уже в тот момент, мной овладело предчувствие того, что должно было случиться, я помнил предсказания, обещанные мне фрау Кристиной. Как бы мне не было горько, но они сбывались.