Снаружи: Светло. Страна праведников.

Внутри меня: Животное, занесенное в Красную книгу.

Подъем в пять утра. Франциско приносит настой сачарунакаспи. Супергорький. Но все же лучше аяхуаски. Как я и предполагала, до полудня я не должна ничего есть и никого видеть. Займусь записями для ВВС. Вот он, настоящий труд. По-моему, с каждым разом у меня получается все лучше. Описывать то, что я слышу вокруг, - одно удовольствие. Как будто постепенно страх оказаться не на высоте, страх быть оцениваемой, уступил место желанию работать и удовольствию от работы. Ведь именно боязнь того, как расценят мои слова, мешала мне вначале поднести микрофон ко рту. Почему она прошла? Может быть, я ее вы-тошнила? Вытошнила страх быть собой.

А может, это просто радость того, что я осмелилась пойти за тобой. В то место, что зовется «смертью», что находится чуть дальше жизни, в то место, которого до сих пор я ужасно боялась. Ты привел меня туда, ты заставил меня дотронуться до него, я ласкала твой свет. И ты подарил мне жизнь.

Благодаря тебе я поняла, что потерять страх перед смертью и означает наконец осмелиться жить...

Итак, я вещаю в микрофон. Какое счастье делиться пережитым, делиться любовью к звукам, воспевающим этот мир. Без всяких опасений. Я только что поняла, что живот у меня больше не болит.

Хочу есть. Сегодня приедет команда из пяти врачей. Американцы. Из Калифорнии. Проведут здесь два дня, хотят составить себе представление о шаманстве. А еще хотят поучаствовать в церемонии аяхуаски, чтобы понять, как она действует. Франциско напоминает, что я не должна встречаться с ними до полудня, потому что вхожу в контакт с духом сачарунакаспи, а после, если захочу их увидеть, я не должна к ним прикасаться! Правило диеты. Мне кажется, что я какой-то охраняемый вид животного. Может, я нахожусь на грани исчезновения? В любом случае странно чувствовать себя в числе «праведников».

Все равно я их видеть не хочу. Останусь в хижине до вечера. Отдых в гамаке, песни деревьям, курение трубки, подавляющее голод, заметки, глубокие мысли. Чудесная жизнь в маленькой лесной хижине.

Шесть часов вечера. Меня зовут на ужин. «Отдают на растерзание» иностранцам. Рис-бананы. Уплетаю за обе щеки. Ждут, не задают вопросов, пока я не закончу, - как это мило с их стороны. А я даже и не знаю, что им сказать! Разглядывают меня, как какое-то диковинное животное. Да, я не смотрелась в зеркало уже несколько месяцев. Однако мои новые подружки ни разу не говорили, что со мной что-то не так. А может, просто моя «чистота» так сильно заметна по лицу?

Тем временем я пытаюсь немного рассказать им о том, чему научилась, что пережила. Да, я чувствую, что слегка не в себе. Как мне объяснить им, что я разговариваю с растениями, а те не хотят со мной общаться? Как объяснить, что превратилась в кузнечика, превратилась в жидкость, встретила духа чуллашакикаспи и что он - молодой паренек? Буду молчать. Пусть сами попробуют. Так-то.

Снаружи: Темно. Ночь сновидений. Внутри (меня):...

Отправляюсь спать. Зажигаю свечку. Потом гашу. Чтобы увидеть ночь. В лицо. Чтобы услышать тебя. Сегодня ночью это произойдет.

Он передо мной. Курчавый паренек. Тот самый, из моих видений. Дух чуллашакикаспи. Он здесь, у своего дерева. У дерева с щупальцами осьминога. Я узнаю его. Он улыбается. Сейчас он заговорит со мной. Он говорит! «Сорви листок с этого дерева и приложи к уху». Делаю, как он велит. Листок хрустит в моей руке. Прислоняю его к уху и...

Я слышу голос, он поет. Мелодия. И еще какой-то двойной звук. Слушаю. Впитываю музыку, живительной силой наполняющую мою жизнь. Энергия, свет, я ощущаю твое движение. Я знаю. Ты -мое икаро. Ты - подарок этого паренька. Древесного духа. Я это знаю. Он подарил мне песню, за которой я приехала сюда, песню, заживляющую раны... Слушаю. Снова и снова. Я должна запомнить. Петь ее всегда. Не забывать. Проснуться. Записать. Микрофон готов. Нажимаю на кнопку. Пою. Вот так. Я пою. Маленький поток воздуха в джунглях. Я плачу...