— Что тебе рассказывать? Я тогда еще был еще совсем мальчишкой. У моего отца и у Ставра давно были совместные дела. Им пришло в голову скрепить отношения. Моего мнения не спрашивали.

— А хозяйка? Вы тогда часто встречались? Какой она была?

— Не такой га… не такой как сейчас. Хотя, я тоже сильно изменился. Думаю, тогдашний я себя сегодняшнего бы не узнал.

Они шли вдоль высокой стены, когда-то выкрашенной в оранжевый цвет, а теперь скорее коричневой. Из-за нее доносилось гудения прядильных машин. Томэ чувствовал себя неважно. Безо всякого предупреждения улица вдруг завертелась перед глазами. Он вытянул руку и коснулся пальцами сырой штукатурки. Приступ головокружения прекратился так же неожиданно как начался. Это был уже четвертый раз.

Аши прервал свои расспросы и беспокойно посмотрел на товарища.

— Ты скверно выглядишь. Может тебе стоило поспать подольше? Пара часов это все-таки очень мало.

— Наверное, мало. Только я не думаю, что если бы продрых весь день, от этого был какой-нибудь толк. Ты пробовал там спать? Никакого отдыха. Что спал, что нет. Будто все куда-то утекает.

— Слушай, действительно, теперь, когда ты сказал, я понял, что чувствовал то же самое. Закрыл глаза, открыл глаза. И будто даже больше устал. Как странно.

— Похоже, когда я говорил, что могу просидеть в убежище целый год, то немного погорячился.

— Ты думаешь все дело в защитных заклинаниях?

Томэ не ответил. Он смотрел на свою тень. На его глазах она странно уплотнилась, сжалась и превратилась в блестящий черный диск похожий на разлившуюся нефть. Поверхность диска натянулась и задрожала, в нем двигалась что-то темное, чернее, чем чернота. Казалось, оно поднимается со страшной глубины. Когда темное нечто оказалось у самой поверхности, Томэ увидел увенчанную рогами морду.

Он попытался отшатнуться, но движения были страшно замедленными, словно воздух превратился в мед. А даже если бы он несся как ветер, чтобы это изменило?! Разве можно убежать от своей тени?! Страшная мысль, ударила его наотмашь. Мир снова завертелся, Томэ взмахнул руками и уткнулся боком во что-то твердое.

— Эй, эй, что с тобой?!

Томэ моргнул и понял, что стоит накренившись, Аши обхватил его руками и не давал упасть. Десятник посмотрел на землю. Его тень была самой обычной полосой на мостовой, бледной и нечеткой, из-за облачной дымки в небе.

— Ничего хорошего, — ответил он.

Его лицо было покрыто потом. Он провел по нему ладонью и осторожно выпрямился. Улица не пыталась снова закружиться. Ему даже дышалось как-то свободней. Он не знал, как назвать, то, что с ним только что происходило, но, похоже, сейчас это прошло без следа. Только Томэ не чувствовал от этого никакого облегчения. В прошлый раз, он видел демона ночью, а сейчас тварь явилась ему при свете дня. Ясно, что видения становятся все сильней. Похоже, его время почти вышло. Проклятье!

— Может тебе лекаря найти?

Томэ одернул одежду и мотнул головой.

— Ха, отличная мысль, только вряд ли в городе найдется лекарь, у которого можно купить лекарство от моей болезни.

— О чем это ты? — в голосе Аши звучала тревога.

— Я… — Томэ запнулся, его взгляд метнулся по улице. — Что-то не так.

— Да уж конечно не так, раз ты на ходу падаешь.

— Нет, я не про это.

Он заново оглядел пустую улицу. Пустую? Вот именно! Куда подевались все прохожие? Томэ сжал кулаки.

— Как думаешь, сможем мы быстро перелезть через эту стену?

— Чего?

Аши смотрел на него перепуганными глазами, похоже, каи решил, что Томэ повредил рассудком.

— Уже ничего, — ответил десятник. — Слишком поздно.

Они появились, словно из-под земли. Две дюжины маленьких худых оборванцев. Томэ понятия не имел, как они могли подкрасться к нему так, что он ничего не заметил. Голодные крысы Некрополя умели прятаться как никто другой.

Он нащупал плеть и стал отступать так, чтобы прижаться спиной к стене. Аши синхронно последовал за ним. Томэ мельком заметил, что из глаз мальчишки исчез страх, каи был собран и сосредоточен.

— Похоже, мы влипли, — прошептал Аши. — Давай ты попробуешь их задержать, а я прорвусь и позову кого-нибудь на помощь.

— Плохая идея. Видишь, как на улице тихо? Значит, второе кольцо перекрыло пути отхода. Ты не прорвешься.

— Предлагаешь устроить здесь наш последний бой?

— Велика честь для этих грызунов.

— Тогда что же?

— Не торопись. Он показались, но не нападают. Для них так тянуть время тоже риск. Особенно посреди дня.

Стая действительно не спешила броситься на добычу. Малолетние бандиты даже не достали из-под лохмотьев ножи. Томэ напряженно ждал. Не похоже, что мерзавцы связаны заклятьем. Стало быть, шанс есть. Но как же их много…

Бандит в заляпанной глиной куртке шагнул вперед. Томэ половчей ухватился за рукоять плети.

— Тпру, не бей копытом. Стой смирно, и кровью харкать не придется.

Бандит едва доставал макушкой до груди десятника, но, похоже, крысу Некрополя это ничуть не смущало.

— Ты бы, юноша, за языком последил, когда с дружинником говоришь.

— Или что?

Бандит запрокинул голову, чтобы посмотреть в лицо Томэ. Маленькие глаза были почти прозрачными, десятнику показалось, что он встретился взглядом со злым стариком.

— Говорят, если сильно языком махать, можно его и прикусить, — с расстановкой сказал Томэ.

— Может и так, благородным оно, конечно, видней.

Томэ сладил за каждым движением главаря и одновременно старался не упускать из вида остальных крыс. Они не могли не понимать, что время работает против них. Перекрытая улица, пусть и небольшая, довольно скоро привлечет внимание, и тогда спасаться придется уже крысам.

— Да не дуй ты так жилы, смотреть страшно, — ухмыльнулся главарь. — Говорю же, дело у нас к тебе.

— Это какое же? — нахмурился Томэ теперь он уже совершенно ничего не понимал.

— Человеку одному с тобой поболтать охота.

— И что это за человек?

— Серьезный. Не боись, тут недалеко, не вспотеешь.

— Раз так, он может он сам подойдет? А то, что-то неохотно мне с вами никуда тащиться.

— А ты подумай еще раз. Только быстрей, потому как спорить с тобой мне некогда. Ты или пойдешь с нами на своих двоих, или тебя понесут.

Главарь шевельнул рукой. По команде десяток крыс сзади вытащили на свет маленькие арбалеты. Оружие выглядело игрушечным, Томэ знал, что таким можно в лучшем случае можно убить некрупную птицу с нескольких шагов. Но он сразу заметил красноватый отлив на металлических жалах стрелок. Они были чем-то смазаны. Он понятия не имел, каким снадобьем алхимики Некрополя снабдили своих крыс и совершенно не хотел выяснять это на собственной шкуре. Не против такого числа стрелков.

— Что ж может прогуляться действительно не такая плохая идея.

Главарь не сводил с Томэ подозрительного взгляда, он явно не привык доверять кому-то на слово.

— Ну вот, можешь, когда захочешь.

Бандит сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Почти тут же из проулка выкатила потрепанная повозка. За рулем сидел грузный мужик с одутловатым лицом. Главарь растянул губы в фальшивой улыбке.

— Извольте присаживаться, благородный господин.

Под прицелом арбалетов, Томэ направился к повозке. Когда следом двинулся Аши, главарь недовольно заворчал, но десятник не стал разводить дискуссий. Он схватил Аши за руку и потащил за собой.

Едва они забрались в повозку, как два бандита запрыгнули на запятки. Ткань полога скрывала, что они там делали, но Томэ кожей чуял нацеленный в спину арбалет. Повозка тронулась с места и стала набирать ход. Аши обменялся взглядом с Томэ. Десятник качнул головой. Нужно дождаться удобного момента.

Против ожиданий экипаж выехал на широкую улицу и помчался вперед. Под колесами шуршали гирлянды увядших цветов. Работники с приставными лестницами двигались вдоль линии домов и развешивали на фасадах новые украшения. У стен стояли сдвинутые с мостовой столы, поверх которых взгромоздили лавки. Город приходил себя после праздничной ночи и набирался сил для следующей. Томэ твердо решил, что если машина повернет к безлюдным районам, то он начнет боевые действия несмотря ни на какие арбалеты. Однако, повозка упорно держала курс в сторону центральных кварталов. Это одновременно радовало и тревожило. Ситуация никак не желала проясняться.

Повозка покатилась вдоль кованной ограды, с черных медальонов на прохожих скалились львы, за прутьями виднелись ряды подстриженных деревьев. Парк Короны. Машина остановилась перед воротами. Они были заперты, как и положено в этот час. Для прогулок горожан парк открывался только на несколько часов. Но для неказистой повозки сделали исключение. Створки плавно распахнулись, и экипаж въехал на дорожку мощенную белым камнем.

Томэ продолжал теряться в догадках. Парк Короны создали на деньги домов Силай, Манрад и Бародо, в честь победы в битве при Огненной короне. От тех домов давно не осталось следа, да и кто и с кем сражался, Томэ тоже слабо представлял. Все войны Фидии никому не запомнить. Он знал, что по замыслу создателей, парк должен был всегда открыт для прогулок горожан, чтобы жители Столицы могли услаждать взгляд и вспоминать о подвигах благородных воинов. Эта идея давно забылась, теперь большую часть времени в Корону допускали только самое избранное общество. Томэ было сложно представить, другое место, которое еще меньше подходило для рвани из Некрополя.

Повозка катилась между бесконечных рядов кустов и деревьев. Со времен основания парк изменялся сотни раз. В нынешней своей инкарнации он был засажен вечнозелеными растениями. Даже в разгар зимы изысканным господам не приходилось смотреть на голые ветви. Мастерство садовников придало деревьям и кустам строгую геометрическую форму. Шары, прямоугольники, перевернутые пирамиды, конусы, ромбы… Говорили, что любое растение можно измерить с линейкой или циркулем и не найти отклонений от идеальной формы. Томэ этому верил. Еще говорили, что с воздуха парк похож на огромную корону. В этом Томэ сомневался. Сама идея превратить парк в набор рассыпанных кубиков ему не нравилась. Прежде он бывал в здесь от силы пару раз.

Экипаж остановился перед небольшим павильоном, выкрашенным в легкий сиреневый цвет. Должно быть, такой оттенок был модным в этом году. Перед входом стояли две бронзовые фигуры высотой в полтора человеческих роста. Они изображали воинов в старинных доспехах, забрала шлемов были подняты, и Томэ мог разглядеть нечеловеческие морды, покрытые чешуей. Между острых зубов высовывались раздвоенные змеиные языки. Истуканы настолько не подходили к рафинированной атмосфере парка, что он невольно задержал на них взгляд.

Возница спрыгнул с сиденья и кивнул Томэ. Десятник выбрался из повозки, за ним, будто приклеенные, двинулись два бандита с арбалетами. Аши остался без присмотра, похоже, крысы Некрополя сочли его не опасным. Ошибка. Если бы Томэ решился на побег, сейчас был бы лучший момент, но ему уже стало слишком любопытно. В любом случае, вряд ли его сюда тащили за тем, чтобы убить.

— Я еще об этом пожалею, — пробормотал он.

Возница бросил на пассажира косой взгляд, поднялся по мраморным ступенькам павильона и распахнул двустворчатую дверь. Намек бы ясен. Томэ с Аши взошли по лестнице и переступили порог павильона, двери бесшумно закрылись за их спинами. После улицы внутри казалось темно, но глаз быстро приспособился к мягкому золотистому цвету, который падал с потолка.

Внимание Томэ сразу сосредоточилось, на единственном человеке, находившемся в комнате кроме них самих. Крепкий красивый мужчина, сидел в массивном кресле. Смуглый, черноволосый, с крупным орлиным носом. Подбородок скрывала ухоженная волнистая бородка. Богатый кафтан был пошит из зеленой ткани настолько глубоко оттенка, что временами казался черным. Этот эффект удачно подчеркивали вышивка из крупных жемчужин. Незнакомец в свою очередь смотрел на Томэ и приветливо улыбался.

С первого взгляда его можно было принять за молодого аристократа. Богатого бездельника, ценителя моды и вин. Но почти сразу же у Томэ появилось чувство, будто он вошел в клетку к голодному хищники. Такой угрозы он не чувствовал даже в присутствии Ставра.

— Ну, что за народец, — вздохнул человек, его голос был звучным и красивым, под стать костюму, — мы просил привести одного, а они притащили двух. И эти люди притворяются, будто служат нам.

— Сочувствую, — ответил Томэ. — Бестолковые подчиненные действительно утомляют. Я вас очень хорошо понимаю.

Улыбка незнакомца стала шире, межу чувственных губ мелькнули белые губы.

— Не ожидал, что мы так быстро найдем точку соприкосновения.

— Надеюсь, она не окажется единственной. Могу узнать, с кем имею честь?

— Орландо.

Томэ не был уверен, что сейчас прозвучало, имя, или фамилия. В любом случае он прежде он похожего не слышал.

— Вижу, вам это ничего не говорит, что ж, вероятно мы вам известны под прозвищем. Нас называют Крысолов.

Десятник в упор посмотрел на холеного человека в дорогом кафтане. Он представлял вождя Некрополя совершенно иначе. Если бы ему показали Орландо издалека, то Томэ ни за что бы не поверил. Но сейчас, один на один, он чувствовал опасность, так словно стоял перед костром и ветер бросал ему в лицо искры.

— Я думал, ты выглядишь по-другому.

По правде говоря, Томэ удивила не только внешность. Сперва, он думал, что не расслышал, но потом убедился, что бандит действительно говорит о себе во множественном числе. Насколько знал жизнь в Некрополе, к эксцентричности там относились без понимания. Это точно Крысолов?

— Я решил не выделиться из столичной толпы, раз уж вынужден тут жить. Дома мы надеваем совсем другие наряды, жаль мы не тебя пригласить, у нас там сейчас, кхм, ремонт. Но ты этот сам знаешь.

Крысолов продолжал улыбаться, но темные глаза полыхнули такой злобой, что Томэ едва не отшатнулся. Теперь он не сомневался, такой человек мог держать в кулаке свору бродячих убийц.

— Но не будем пока о грустном, — продолжил Орландо, — Твое имя мы действительно знаем, а вот как зовут твоего друга?

— Я Аши из поселка Сонного ручья, род Вечернего ветра.

Крысолов едва скользнул по мальчишке взглядом. Похоже, сейчас того интересовал только Томэ.

— Интересные у тебя друзья.

— Какие есть, — буркнул десятник.

Ему не нравилось, что бандит стал ему тыкать, но он решил, что сейчас не лучший момент поднимать этот вопрос. Все-таки он разумный человек. Или, по крайней мере, старается таким быть.

Перед креслом стоял ряд пуфиков обшитых парчой. Крысолов широким жестом указал на них.

— Прошу, присаживайтесь.

Томэ, бросил взгляд на предложенное сиденье. Если бы он туда сел, то, с учетом высоты кресла, ему пришлось бы задирать голову, чтобы посмотреть в Крысолову в лицо.

— Спасибо, я постою.

— Как хочешь, но предупреждаю, разговор может выйти длинным.

Томэ слегка нахмурился, голос бандитского главаря постоянно менялся. Даже в течение фразы он одни слова произносил уже знакомым шелковым тоном, а другие будто доносились из глубины колодца.

— Вообще-то я тороплюсь.

— Боюсь, мы вынужден настаивать.

Стены комнаты угрожающе загудели, пол под ногами Томэ стал прозрачным, как тонкий лед, казалось, под ними несутся воды горной реки. Только эти воды были красными, будто свежая кровь. Каким-то образом Томэ знал, что достаточно неловкого движения и хрупкая преграда треснет. Что случится дальше, десятник мог только гадать. Возможно, он провалится в бездну, а возможно, что-то ворвется в мир.

Он взглянул на Аши. Паренек стоял, как ни в чем не бывало, и явно не замечал ничего странного. Похоже, демонстрация предназначалась только для Томэ. До сих пор он гадал, каким образом Крысолов, собрался обеспечить покладистость гостей. Теперь все стало ясно — колдовство Некрополя.

— И все же постарайся излагать кратко, — ровно сказал десятник.

— Ах, Томэ, Томэ, — Крысолов покачал головой, — мы ведь стараемся забыть о твоем участии в налете на наши владения. А ты нам не помогаешь. Совсем не помогаешь.

— Брось, не похоже, чтобы эта маленькая неприятность тебе повредила.

— Погибло множество наших людей.

— Твой предшественник как-то сказал — Некрополь, как мусорное ведро, сколько его не опустошай, оно все равно наполнится заново.

Томэ понимал, что здорово рискует, но чувствовал, что нельзя показывать ни малейшей слабости. Создания вроде Крысолова чем-то похожи, со змеями, так же как ядовитые гады пускают в ход клыки потому, что ощутили тепло, эти хищники атакуют, как только заметят уязвимость. Просто инстинкт.

Крысолов хохотнул, Томэ показалось, будто засмеялись два человека разом.

— Да, мы тоже слышали что-то такое. Но мы очень не любим, когда подобные решения принимают за нас.

— Спасибо, что сообщил такие важные сведенья о своей персоне, но мне больше интересует, каким образом ты уцелел. Я думал, в пирамиде не осталось никого живого.

— Ах, это. Видишь ли, у нас много талантов. Один из них способность узнавать момент, когда нужно бежать без оглядки. Но мы отклонились от темы. Мы распорядились доставить тебя сюда потому, что ты стал важной деталью наших планов. Да-да, именно так. И нечего жаловаться, ты сам виноват. Вломился к нам с этими ублюдками схолариями и испортил приготовления. Ты крупно мне задолжал.

— Как-то мне не очень хочется, ставится частью планов, о которых даже не знаю.

— Ты еще не в курсе, но сейчас твои желания не играют никакой роли.

— Это почему?

Томэ переступил с ноги на ногу, колдовской лед опасно заскрипел.

— Все по порядку, — спокойно ответил Крысолов. — Сначала мы объясним тебе твою задачу. Ты должен будешь помочь нашем удару по Схоле.

Десятник не поверил ушам.

— Ты что действительно сумасшедший?! Ты видишь, чем закончилась твоя первая попытка. Неужели тебе мало?

— Первая попытка? — Орландо поднял бровь. — А, значит, эти слухи разошлись шире, чем мы думали. Тогда тебе полезно будет узнать, что мы сами их распускали. Вся эта история, что мы хотим идти походом на город и есть человек, который согласен всадить нож мне в спину, полностью наше изобретение. Складно получилось, верно?

— Еще как. Ты спровоцировал упреждающий удар. Или ты думал, Схола отреагирует по-другому?

— На самом деле этого мы и ждали. Ошибка была только одна. Мы не предполагали, что они уже настолько сильны. За недооценку врага приходится платить высокую цену.

— Говорят, мстительность до добра не доводит.

— Они похитили нашего брата, мы не можем так этого им спустить, но дело не только в этом. Нас вынудил, так сказать, практический эгоизм.

— Это как?

— Ты когда-нибудь думал об особенностях человеческого восприятия? Никто не может с полной уверенностью утверждать, что мир, который доступен ему в ощущениях, реален. Из этого следуют, что на практике человек может быть уверен лишь в собственном существовании, всех же остальных он может воспринимать лишь как фантомы. И соответственно с ними обращается.

— Я смотрю, в вашей пирамиде всех тянет на философию. Вы что, разводите там какой-то мозговой вирус?

— В нашей, как ты говоришь пирамиде, можно найти все что угодно.

— Да уж, я видел.

— Суровое время требует жестоких решений, — ответил Крысолов. — Мы были пожертвовать частью во имя целого.

Слова вождя Некрополя, совершенно не сочетались с появившейся на его лице улыбкой. Так бы мог улыбаться, старый сладострастник, говоря о молодой любовнице. Томэ едва не передернуло, он навидался всякого, но к людям, которые наслаждаются массовыми убийствами, привыкнуть не сумел.

— Так для чего же понадобились эти жертвы?

— Ты помнешь, мы упоминали о практическом эгоизме? Скорлупа нашего мира очень тонкая. Тот, кто стучит по ней, ставит под угрозу всех. А еще и нас, раз уж мы живем на ее поверхности. Мы были вынуждены защищаться.

Голоса правителя Некрополя накладывались один на другой, и Томэ казалось, будто он слышит хор.

— Ты говоришь о Схоле. Я могу понять, что тебе в них не нравится. Но ты и сам взялся за колдовство.

— В отличие от них, мы со своим можем управиться.

— Наверное, они думают так же.

— Глупцы. Они не понимают, что идут на поводу у чужака, которому наплевать на последствия.

— О ком это ты?

Крысолов проигнорировал вопрос.

— В любом случае мы не собирались с тобой спорить. Придется поверить нам на слово.

— И почему я не удивлен. Переговоры, которые начались с арбалетов, ни к чему хорошему прийти не могли.

— Мы считаем арбалет очень полезным инструментом. Раньше из-за договора со Схолой, мы не могли вооружать им людей в городе. Теперь это в прошлом, как многое другое. Они еще не раз пожалеют, что решили играть без правил.

— Но нам все же лучше договориться о правилах. Чтобы потом не было взаимных обид.

— Это не понадобится.

— Ты так в этом уверен?

Томэ прислушался к треску "льда" под ногами. Он знал, что звук существует только в его голове. На первый взгляд потрескивания казались случайными, но если сосредоточится, в можно заметить логическую последовательность. Он не понимал, почему это так его заинтересовало, но не сомневался, что здесь кроется что-то важное. Томэ потянулся своей волей к прозрачной корке. Он сам не понимал, что делает, просто воплощение его желания непостижимым образом начало обретать плоть в реальности и нереальности. Крысолов выпрямился в кресле, тут же воздух в павильоне стал сухим и очень горячим, будто открыли задвижку плавильной печи.

— Давайте не будем никуда торопиться, — сказал Аши у него над ухом. — Пускай каждый выскажется, а потом мы все вместе попробуем найти что-то общее. Ведь именно так работают переговоры.

Томэ вздрогнул, странное ощущение пропало, Крысолов посмотрел на Аши так будто впервые его заметил.

— Хм, а, пожалуй, даже не плохо, что мои болваны притащили двоих. Странно, что мы не подумали об этом раньше.

— Не втягивай его сюда, — проскрежетал Томэ и бросил на Аши свирепый взгляд.

Кто его просил рот открывать?! Каи потупился изображая раскаянье. Ну да, жаль ему, так я и поверил!

— Ты глубоко заблуждаешься, если думаешь, что можешь ставить здесь условия, — дуэт из двух голосов Крысолова прозвучал зловеще, — для твоего же блага, не усугубляй эту ошибку.

Вождь Некрополя снова откинулся в кресле и по виду совершенно расслабился.

— Кто тут ошибается, так это ты. Похоже, ты спутал меня со своими зомби-недомерками.

— Вовсе нет, мы легко можем разложить свои инструменты по ячейкам. Ты там положен отдельно от всех. У тебя есть способности, о которых ты сам не подозреваешь.

Крысолов немного запоздал со своим откровением, но Томэ решил не подавать вида.

— Интересно, что ты такого можешь про меня знать, если я тебя вижу в первый раз в жизни?

— Зато заочно мы знакомы уже давно. У нас есть, или, наверное, лучше сказать, был, общий друг. Отщепенец из адорантов. Он так торопился сбежать из Столицы, что совсем не смотрел под ноги. Неудивительно, что он споткнулся о Некрополь.

"Ларок", — понял Томэ. Вот, значит, как все было. Следом за пониманием вспыхнула другая мысль. Ларок никогда не говорил с ним ни о каких особых способностях. Даже не намекал. Но если он это заметил, то почему молчал? Может, Надзирающий предложил ему сделку вовсе не потому, что вспомнил о военных отличиях бывшего ученика? Томэ мотнул головой, бесполезные догадки, ответа он все равно уже никогда не узнает.

— Бедолага накормил тебя какими-то бойками, а ты и уши развесил?

— Как ты скоро заметишь, нас не так просто обмануть. Мы умеем докапываться до истины.

"Может быть, но главного ты все-таки не узнал", — злорадно подумал Томэ.

Крысолов ничего не знает о Розе. Должно быть, это стоило Лораку страшную цену, но самое важное он сумел скрыть.

— Все еще не пойму, как эта твоя замечательная способность может заставить меня подчинятся.

— У тебя просто не останется выбора.

Над головой Томэ зазвенел колокольчик, Аши тоже поднял голову. Значит, на этот раз звук был реальным.

— Это еще что за фокусы? — спросил он.

— Похоже, наш разговор окажется не таким длинным, как мы думали, — ответил Крысолов. — Пришла пора применить другую мою замечательную способность.

Колокольчик под потолком звонил, не переставая, Томэ смотрел прямо в глаза вождя Некрополя.

— Какую же?

— Талант вовремя смыться.

Сначала Томэ подумал, что у него зарябило в глазах, но потом он понял, что кресло и фигура Крысолова скрылась в центре снежного смерча. Даже на расстоянии в несколько шагов, его пробирал исходящий от них холод. Снежинки сменили цвет с белого на темно-синий, а затем стали совершенно черными. Он уже ничего не мог разглядеть за их завесой. В глубине угольного вихря раздался хлопок, будто кто-то с размаху закрыл дверь, смерч тут же стих и просыпался на пол чешуйками, похожими на пепел. Там где раньше стояло кресло Крысолова осталось только черное пятно хлопьев, которые выпали слоем в палец толщиной.

Томэ шагнул было к пятну, но остановился. Вряд ли Крысолов решил так экстравагантно самоликвидироваться у него на глазах. Похоже, бандит действительно сбежал с помощью какого-то колдовства. А если высокомерный Крысолов настолько перепугался, что не постеснялся так спешить, то возможно будет разумным сначала последовать его примеру, а уже потом выяснять, что к чему.

— Аши, уходим отсюда.

— Давно пора.

Голос каи был приглушенным, словно шел откуда-то издалека. Томэ оглянулся и понял, что за его спиной уже никого нет. Видно, Аши сегодня соображает куда быстрее и не стал дожидаться, пока напарника тоже осенит.

Томэ подбежал к выходу из павильона, распахнул дверь и выскочил в парк. Поток горячего воздуха обрушился ему на плечи. Что-то большое и гудящее закрывало солнце. Томэ задрал голову и увидел, что прямо над павильоном зависла "черепаха" Схолы.

— Твою мать…

Он кинулся к ближайшим зарослям, до них оставалось рукой подать, когда за спиной страшно загрохотало. Томэ сам не понял, когда успел оказаться на земле. Он перекатился через плечо и оглянулся. Павильона больше не было. На его месте в небо бил багровый фонтан, Томэ сразу узнал поток, который видел раньше под призрачным полом. Теперь эта сила вырвалась на свободу.

Двигатели "черепахи" загудели, машина рванулась вверх, но было уже поздно, алые капли ударили днище и борта. На корпусе возникли черные пятна, двигатели захлебнулись и смолки. Машина рухнула, будто обрезали нить, на которой она висела. Страшно громыхнул металл, Томэ вжался в землю, он понимал, что не успеет убежать и с ужасом ждал взрыва. Но все было тихо.

Он рискнул поднять голову и посмотрел на упавшую "черепаху". Машина рухнула рядом с остатками павильона. Корпус раскололся по всей длине, внутренние отсеки были как на ладони. От переборок остались жалкие остатки, какие-то почерневшие выгнувшиеся волокна. Такая машина могла взять на борт человек тридцать, но он не видел в обломках тел. Никаких. Только влажная черная труха. Она покрывала все нутро машины и сыпалась на землю из разлома. Больше всего разбитый корпус походил на гнилой орех. Ветер донес до Томэ запах и его затошнило.

Расправа с машиной Схолы была страшной, но Томэ чувствовал, что это еще не конец. С того мига как взорвался павильон, он ощущал давление враждебной силы и оно только нарастало. Проклятье! Нужно делать ноги и чем скорее, тем лучше.

— Аши, где ты?!

Ответа не было. Он посмотрел на остатки павильона. Статуи рыцарей-чудовищ теперь походили на оплывшие свечи, за их спинами к небу продолжал рваться багровый фонтан. От одной мысли подойти к нему ближе Томэ передернуло. Нет. Аши выбежал раньше, значит, и убежать успел дальше. Смотреть нужно в стороне.

Спину Томэ обдало холодом, он развернулся и увидел создание, которого не могло существовать в природе. Бабочка с крыльями в десять шагов в размахе, там, где у насекомого должна была быть голова, из покрытого щетиной тела торчал кабаний череп. Из дыры на месте рыла высунулся скрученный хоботок, покрытый чешуей. Впадины глаз были пустые, когда существо взмахивало крыльями, в черепе что-то плюхало, и из глазниц выплескивалась похожая на гной жижа. Она стекала по белой кости, и казалось, что создание плачет.

Внутренности Томэ скрутило узлом, он чуть не закричал от боли. Чудовищный импульс злобы был почти невыносим. Он попытался закрыться щитом своей воли, но преграда тут же разлеталась в дребезги, будто стекло. Ноги подкосились, и он снова упал на землю. Жуткая пародия на бабочку взмахнула крыльями и оказалась перед ними. Хоботок развернулся как пружина, ему в лицо полетела раскрытая змеиная пасть.

Томэ дернулся, чтобы увернуться, но тело отказалось служить, вместо этого словно изменился угол зрения. Чудовищная бабочка стала для него полупрозрачным силуэтом. Фигурой сложенной из тонкой бумаги. Этой бумагой была реальность. Она постоянно дрожала и пыталась развернуться, но ей мешало нечто похожие на крюки или скобы. Их было не меньше десятка, они пронзались реальность насквозь. Там где они вгрызались вплоть мира, из разрывов текла густая жидкость. Один из этих крюков несся прямо к лицу Томэ, он не думая выставил раскрытую ладонь.

Его тело содрогнулось, и угол зрения снова изменился. Змееголовый хоботок не долетел до его руки меньше полуметра и отдернулся, будто врезался в стену. Нижняя челюсть змеи разлеталась вдребезги, рядом с ногой Томэ упал выломанный изогнутый клык. Демон — теперь он понял, с чем повстречался — впервые издал звук. Это совершенно не походило на голос живого существа, скорее то был в сотню раз усиленные шелест зубчатых колес большого механизма, но Томэ чувствовал в ярость и боль.

Пострадавший хоботок втянулся внутрь черепа, из брюшка бабочки распрямилась дюжина многосуставчатых лап, половина из них оканчивалась острыми копытами, а оставшиеся щетинились когтями. Конечности твари коснулись травы, и по почве пошла рябь, словно круги на воде, Томэ показалось, что сама земля зашипела от отвращения.

Десятник заставил себя встать, его пошатывало от непонятной слабости. Безглазый череп повернулся к нему, от этого взгляда по внутренностям пошла мерзкая дрожь, казалось, сами его кости превратились в металлические цилиндры и кто-то стучит по ним молоточком. Демон шагнул к нему и Томэ понял, что не может ни драться, ни убегать, сил едва хватало на то, чтобы стоять на ногах. Передние копыта твари глубоко погрузились в землю, и Томэ со странной отстраненностью подумал, что в этот раз демон намного материальней, чем твари, которых он видел в прошлый раз. Кабаний череп потянулся к нему, Томэ обдала волной ужасной вони.

"Ну вот и все", — все так же оцепенело подумал он. — "Никогда не думал, что погибну так странно, все же…"

Он не успел закончить мысль, над головой пролетела серебристая масса. Тело демона опутала широкая полоса из чего-то похожего на ртуть. Лента стала затягиваться, лапы твари подкосились и демон завалился набок. Одно из крыльев ударилось о землю, и разлетелось на осколки, будто было сделано из грязного льда. Один из зазубренных кусков просвистел рядом с его щекой. Надо было бежать. Любой ценой собраться с силами и бежать.

Он медленно развернулся и понял, что о беге не может быть и речи, все мышцы словно онемели. Глаза заливал пот, дыхание сбивалось, казалось, на спину взвалили мешок с песком. Перед каждым шагом приходилось делать долгую паузу и переводить дух. Тварь все-таки ранила его, физическое тело не пострадало, но что-то глубоко внутри было потрясено и до сих пор не встало на месте. Сил не хватало даже на то, чтобы выругаться. Если бы он знал больше обо всех этих делах, он бы никогда не допустил такого. Если бы он знал…

Он поднял свинцовую ладонь к лицу и вытер пот. Перед глазами оказались остатки павильона. Алый фонтан затих, из оплывших фигур осталась только одна, вторая разлеталась на осколки, будто глиняный кувшин. Неожиданно Томэ понял, откуда взялась ртутная лента. Проклятый Крысолов действительно хорошо подготовился.

На его глазах, по уцелевшей статуе прошла сесть трещин. В следующий миг толстая корка осыпалась и к Томэ метнулась стрела жидкого серебра. Он смог только развернуться, чтобы прикрыть сердце плечом. Ледяные брызги осыпали его с ног до головы, гибкое лезвие вонзилось в мышцу. Боль была такая, словно руку отрубили. Томэ упал на колени, трава медленно приблизилась к лицу, перед глазами потемнело. Он не сразу понял, что растянулся на земле. Томэ не знал, сколько так пролежал, сердце колотилось о ребра, ноздри забивал запах свежей травы и гнили от разбитой "черепахи".

Его перевернули на спину, что-то невидимое обхватило десятника поперек груди и приподняло над землей. Томэ увидел, что там куда упал демон, появилась воронка, от нее поднимался густой пар. Ртутная полоса извивалась среди ошметков, похожих на куски раздавленных гнилых овощей. Вонь стояла такая, что едва удавалось дышать. Демон был уничтожен. Томэ не смог бы объяснить, как он это понял, просто, будто исчезал давящий на грудь груз. Но для него было уже поздно, лавина тронулась с места, и ничто не могло ее остановить. Левый глаз потерял способность видеть, уши стала обволакивать тишина. А потом он услышал голос. Но совсем не тот голос, который звала его всегда.

— Верно говорят, никогда не знаешь где найдешь, а где потеряешь. Все-таки вылазка прошла не впустую. Доложи господину Асгрейду, мы заполучили ценный трофей.

Приступ навалился на Томэ со всей силой и больше он не слышал ничего.