- Ах ты! Давай налево, сворачиваем! – выкрикнул Ормат, завидев выше по улице цепочку солдат в черных мундирах.
Кивнув, Лео бросился следом за Спутником в узкий переулок. Ботинки друзей звонко хлюпали по мутным оранжевым лужам.
- Постой, - простонал Лео, опершись ладонью на шершавый бок дома.
Он постарался перевести дыхание и тут же закашлялся. Раскаленные легкие заполнил запах прелых овощей. Сморгнув выступившие слезы, Лео махнул рукой:
- Побежали.
За следующим поворотом они уперлись в глухую побитую временем стену. Переулок заканчивался тупиком. Лео прислушался к зазвучавшим за спиной голосам. Зло выругавшись, Ормат вложил пальцы в глубокие, сочащиеся ржавой водой трещины, часто иссекшие старый камень.
- Можно подняться, - выдохнул Спутник.
- У меня не получится, - мотнул головой Лео.
- Положись на меня.
Не прекращая ругаться, Ормат, словно в тело врага, зло всадил носок ботинка в захрустевшую трещину, выбив фонтанчик мелких брызг. Найдя выше опору для рук, он быстро подтянулся. Лео с невольным завистливым восхищением смотрел, как ловко его друг покоряет казавшуюся неодолимой преграду.
Оказавшись наверху, Ормат быстро лег на живот, спустив вниз зацепленный петлей ремень:
- Руками хватайся за него, а ногами – в щели, - хрипло выдохнул он.
Шагнув к стене, Лео неуверенно ухватился за гладкую кожу. Приближавшиеся сзади голоса подстегнули князя. Упираясь ботинками в крошащиеся сырые трещины, Лео стиснул зубы и начал карабкаться наверх. Острые края ремня больно резали ладони, но Леомир только сильнее сжимал вспотевшие пальцы, боясь, что просто сорвется, если схватится поудобней. Задрав голову, он увидел сквозь плавающие перед глазами черные пятна лицо Ормата, красное, как от солнечного ожога, со страшно вздувшимися на висках венами.
Почти теряя, сознание Лео навалился на острый угол стены:
- Спасибо, - простонал он, глотая клубящийся над мостовой кислый воздух.
- Всегда пожалуйста, - фыркнул Ормат, к лицу которого медленно возвращался нормальный цвет. – Нужно убираться отсюда. Лучше на соседнюю улицу, - сказал он, махнув рукой в сторону крыши двухэтажной хибарки, прилипшей к стене с другой стороны.
Цепляясь за друга, Лео черепашьим шагом прошел по склизкому каменному гребню. Ощутив под ногами более-менее надежный пористый пластик крыши, он вздохнул с огромным облегчением.
- Не замечал, что ты боишься высоты, - тихо сказал Ормат оглядываясь.
- Высоты – нет, а вот разбиться…
Нервно хихикая, они подошли к краю крыши, выходящей в ущелье пустого двора. Внизу, как раз под их ногами, влажно темнела груда гниющего тряпья. Прикинув высоту, Ормат смело шагнул вперед, подавая пример другу. Выпутавшись из шуршащих, расползающихся под ногами ошметков, он махнул Лео рукой.
Вдохнув поднявшийся над разворошенной кучей резкий запах тухлых яиц, князь нырнул в пустоту. В уши коротко ударил воздушный поток. Лео стремительно погрузился в тряпье и упал лицом вперед, стопы, словно огнем обожгло. Ощупав ноги, начинающий прыгун с удивлением убедился, что кажется, ничего себе не сломал.
Опершись на протянутую руку Ормата, он тяжело вывалился из разворошенной кучи. Переглянувшись, друзья быстро зашагали к выходу со двора. Они не прошли и десяти метров, как впереди снова показались одетые в черное солдаты.
- А ну, стоять! – резкий крик эхом отразился от слепых стен.
Оглядевшись, Ормат кивнул в сторону высокой решетки, перекрывавшей узкий проем между двумя домами. Не сговариваясь, друзья рванулись к единственной надежде на спасение. Вслед им что-то кричали, но свистящий в лицо горячий ветер мешал разобрать слова.
Над самым плечом Лео об облупившуюся стену дома бенгальским огнем разбился заряд глушака. Выстрелы пробудили в беглеце чутье доставшееся человеку от живших инстинктами предков. Князь резко рванулся в сторону, сбивая стрелку прицел. Второй заряд ударил по мостовой, обрызгав колючими искрами ноги. Уже удача: если стрелок один, то сейчас он может орудовать своим глушаком только как палкой – заряжаются эти шутки не быстро.
Первым добежавший до решетки Ормат лихо взлетел по ней, как матерый альпинист. Лео отчаянно замахал рукой, приказывая ему прыгать. Сам князь, даже не пытаясь повторить подвиг Спутника, с разбега ввинтился между прутьев. Старый металл гулко загудел, Лео, разрывая одежду, почти протиснулся на другую сторону, когда сильные руки дернули его за ногу.
Он неловко упал, ободрав выставленные вперед ладони, и яростно лягнул охотника. Под каблуком влажно хрустнул чей-то нос. Захват распался, подоспевший Ормат схватил Лео за плечи, помогая подняться. Товарищи бросились прочь от ловушки, стараясь как можно скорее затеряться между домами, в спину им били взрывы подсердечных проклятий.
- Теперь если поймают – точно убьют, - выдохнул Ормат.
Лео виновато кивнул, на ходу разводя руками.
- Надеюсь, эта твоя встреча того стоит, - фыркнул Спутник, помогая слабеющему князю.
- Если не ошибаюсь, нам туда, - измождено сказал Лео.
Они подбежали к небольшой металлической дверце черного хода, неприметной на стене приземистого дома, ощетинившегося колючей штукатуркой песочного цвета. Ормат изо всех сил потянул за холодную, липкую от смазки ручку. Тяжелая дверь удивительно легко распахнулась, обдав гостей дождем ржавых чешуек. Смахивая их с плеч, они загремели каблуками по дрожащим ступеням крутой винтовой лестницы, на самом верху которой дрожал мутный бледный огонек.
Поднявшись, наконец, на крошечную, огражденную тонкими перилами площадку, задыхающиеся друзья уставились на коротко стриженую худощавую девушку, державшую в руке световой жезл. Лео она была хорошо знакома.
Служанка Ульвэ медленно провела ритмично пульсирующим светильником перед лицами товарищей и коротко кивнула. Отступив в сторону, она указала на узкую дверь, покрытую матовым черным пластиком.
Лео быстро шагнул вперед, но когда следом двинулся Ормат, ему в грудь резко уперлась твердая ладошка. Служака уверенно покачала покрытой желтым пушком головой.
Князь, тяжело вздохнув, взглянул на Ормата:
- Извини, наверное, насчет тебя команд не было, а спорить с ней бесполезно.
- Да ладно уж, видно, доля моя такая – ждать под дверью, пока сильные мира сего решают судьбы планеты.
- Торжественно клянусь возместить тебе все душевные раны, – провозгласил Лео. – Ты не забыл, что я обещал сделать тебя князем? Можешь считать, что твои земли снова увеличились.
Дождавшись насмешливой улыбки друга, он коснулся гладкой поверхности двери, та легко отошла в сторону. Леомир шагнул в маленькую, неожиданно уютную комнату, тепло мерцающую полированными каштановыми разводами стен. В воздухе плыл сладкий запах корицы, на потертом бордовом ковре стопками громоздились старинные книги в потрескавшихся кожаных переплетах. Лео даже не сразу заметил среди этих шуршащих сталагмитов Ульвэ. Девушка стояла в центре комнаты рядом с высокой бронзовой подставкой, на которой прохладно блестела широкая ритуальная чаша для омовения.
- Всеблагой, - выдохнула Ульвэ, - на тебе просто лица нет.
- Хорошо, что голова есть. Чуть в облаву не попал. Магистрат принял решение в связи с восстанием крестьян провести чрезвычайный набор в войска. Теперь всякого, у кого нет справки, что он больше трех месяцев работает в городе на одном месте, могут взять за хобот и отправить в казармы.
- Ты так рискуешь… - девушка досадливо тряхнула бронзовыми прядями. Пойдя вплотную, она охнула, увидев окровавленные ладони Лео. – Это нужно срочно промыть, если начнется заражение, ты не обрадуешься.
Он безропотно позволил подвести себя к наполненной холодной водой чаше. Лео старался не морщиться, когда ледяная влага коснулась ободранной кожи. Ульвэ, закусив губу, словно ей тоже было больно, осторожно помогала ему смыть городскую грязь. Лео раньше даже не подозревал, что пальцы Ульвэ могут быть такими нежными.
- Твой духовный наставник не заскучает? – спросил он, легонько прикладывая к ладоням тонкое саудовое полотенце.
- Доктор Кадислав – понимающий человек, - улыбнулась девушка. – Ему больше нравится проводить время с книгами, чем беседовать о теологии с суеверными атеистами.
- Как же ты объяснила свои визиты домашним?
- Ну, мне ведь когда-нибудь придется возглавлять религиозную жизнь общины, - отозвалась Ульвэ, завладев свободным краем полотенца; Леомир остро ощущал ее чудесный теплый запах. - Хотя бы во владениях Роуматов, а значит, я должна получить более глубокую подготовку.
- Вот как… А почему ты сюда ездила, когда мы еще не встретились? Не за подготовкой же.
- А, - Ульвэ печально нахмурилась, - хотелось хоть немного побыть вдали от всех этих…
Рука князя сама собой потянулась вперед, пальцы Лео нежно коснулись гладкой щеки:
- Так все плохо?
- Скорее уныло, - ответила Ульвэ, словно не замечая его прикосновения. - А сейчас еще хуже стало, многие говорят, что приехали для проведения Совета, но на самом деле просто боятся волнений, вот и прячутся здесь, пользуясь гостеприимством дома. Хотя некоторые, кажется, действительно воспринимают этот Совет всерьез. Мне все это напоминает мышиное гнездо под нависшим валуном. Один толчок – и даже писка не будет.
Сведя брови, Лео усилием воли заставил себя убрать руку. Сейчас не время. Ему показалось или девушка действительно отозвалась на его движение огорченным вздохом?
- Денежная реформа сильно по ним ударила? - спросил он, старясь собрать разбегающиеся мысли.
- Все просто в нокауте. Кстати, ты слышал – магистрат подтвердил решение о чеканке Видесолой собственной монеты?
- Что называется - идея носилась в воздухе, - улыбнулся Лео.
- Но отец пока уверен, что доведет дело до конца.
- Значит, надо будет подбросить еще дровишек, - задумчиво сказал Лео. – Ты готова к тому, что на этот раз удар придется по самому Даниасу?
Плечи Ульвэ так резко и болезненно поникли, что в сердце Лео ткнулась тупая игла.
- Мы уже говорили об этом, - прошептала она. – Зачем повторяться?
- Будет только больнее, - тихо выдохнул Лео, не удержавшись, он порывисто обнял несчастную девушку.
- Я знаю, - ответила Ульвэ, уткнувшись ему в грудь. – Но без боли нет выздоровления. Отец словно обезумел. Рвется к верховной власти… Он не понимает, что венец его просто раздавит. И не только его, но и всю нашу семью. Как-то странно думать о тебе как о будущем великом князе. Даже после того, как я сама видела копии документов.
- Ты их видела? – быстро спросил Лео, словно очнувшись.
- Отец хранит в сейфе копии протоколов с подписями всех пятидесяти князей, голосовавших тогда… - Ульвэ испуганно осеклась. – Нет, нет, даже не думай! Это слишком опасно!
- Оригиналы в руках у регента, сейчас до них не дотянуться. Но если бы я смог получить копии…
- Лео!
- Хорошо, к этому разговору можно вернуться потом. А сейчас слушай, что тебе нужно будет сделать.
Сдвинув брови, Даниас Роумат торопливо шагал по звонкой анфиладе мраморных залов. В такт шагам под черепом князя пульсировала давящая на глаза боль. Первый ее росток поселился в голове Даниаса в тот самый день, когда спятившие магистраты объявили о денежной реформе. С тех пор он сильно разросся, будто пустив по усталому мозгу острые кривые корни.
Князь вдруг очень ясно представил сорняк, тянущий из него соки. Ему пришлось закрыть глаза и тряхнуть головой, чтобы отогнать уродливое видение. Подняв веки, он с удивлением заметил дочь, прислонившуюся плечом к стене. Странно, в последнее время Ульвэ, похоже, старалась его избегать.
Глядя на нее, Даниас замер, не решаясь подойти. Ульвэ, не шевелясь, смотрела прямо перед собой, на фоне лоснящегося камня было особенно заметно, как сильно она побледнела за последнее время. Сердце князя царапнула когтистая лапа.
- Ты что-то хотела, родная? – осторожно спросил Даниас, шагнув к дочери.
Ульвэ не ответила, только дернула губой, когда услышала обращение. Понятно, она винит его в том, что случилось. Он сам себя винит. Проклятый идиот Клавдий, не смог выполнить простейшего задания. Да и сам он не лучше – как ему пришло в голову довериться такому человеку?!
- Я немного изменила систему безопасности, - девушка заговорила так неожиданно, что отец вздрогнул. – Это новый управляющий пульт, - Ульвэ протянула князю широкий тяжелый браслет, гравированный летящими совами. – Надень его.
- Изменила? Зачем?
- Просто одень и все! – почти выкрикнула Ульвэ резким ломким голосом.
- Да, конечно, родная, - поспешно ответил Даниас.
Быстро нащупав застежку, князь пристроил на запястье полосу холодного металла.
«Малышка беспокоится обо мне, - тепло подумал Даниас. - Может еще не все потерянно? Ведь для кого же я, в конце концов, стараюсь, если не ради своей семьи?!»
- Спасибо, бельчонок, - так он называл ее совсем крошкой.
Упрямо поведя плечами, Ульвэ, не говоря ни слова, быстро пошла прочь. Даниаса тяжело вздохнул. Не все разу. Не все сразу.
Князь двинулся дальше, с каждым шагом приближаясь к «Морскому» залу. Недавно он приказал приспособить его для собраний. Назойливая боль с новой силой принялась давить на глаза. Какая еще беда приключилась? Почему Совет открылся без него?
Толкнув высокие двери, Даниас переступил порог роскошного зала. На князя немедленно обрушился шум раздражённых голосов.
Около сотни высокородных собрались под сводами чертога, отделанного плитами редкого бело-зеленого камня, с разводами, похожими на морские волны. И вся эта сотня, казалось, кричала одновременно.
Стоявший перед рядами кресел человек – один князей-союзников Сабана – потрясал какой-то бумагой:
- Проект обращения к восставшим гражданам! - продекламировал сельский князь. – Даниас Роумат после установления законной власти обязуется перед лицом Всеблагого удовлетворить все справедливые требования добрых крестьян Тавискарона!
От этих слов голова Даниаса заболела так, что он испугался потерять сознание. Какие обязательства, что за чушь?!
- В частности, князь Роумат обещает не разбивать плантации сауды в ущерб продовольственным культурам, а там, где ущерб уже нанесен, их нужно вырубить, и освободившиеся земли передать крестьянам. Назначить оплату труда в наличной монете, сделать должность управляющего выборной... И прочее, и прочее.
Побледневший Даниас пошатнулся, уцепившись за гладкую стену. Внезапно он понял, что все голоса стихли. Высокородные, замолчав, пристально смотрели на стоявшего в дверях князя. Они чем-то напомнили Даниасу разъяренную волчью стаю. По спине Роумата прошел быстрый холодок. Не отступать! Иначе разорвут!
Глубоко вздохнув, он прогулочным шагом направился туда, где стоял высокородный с бумагами:
- Из-за чего такой ажиотаж? – спросил он, поворачиваясь лицом к залу, полному испуганных озлобленных людей, - Может, прежде чем паниковать, мы попытаемся сперва выяснить происхождение этого… сомнительного документа?!
- Дельное предложение, - громыхнул князь Медовир, поднимаясь со своего места. – Как раз этим мы сейчас и займемся.
За собой он вел Котика… то есть, молодого князя Вилидора Гакласа. Наследник бедняги Магнора был, пожалуй, даже бледнее Даниаса, траурный узор на его щеке чернел особенно ярко. Тяжелая рука Сабана, лежащая на плече молодого аристократа, не то дружески поддерживала, не то просто толкала парня вперед.
С огромным трудом сохраняя на лице благожелательную улыбку, Роумат внутренне напрягся в предчувствии неприятностей. Он давно заметил, что Медовир и Котик как-то странно сблизились в последнее время. Похоже, старому безумцу доставляло удовольствие разыгрывать роль близкого друга «погибшего от несчастного случая» Магнора.
- Ну же, скажи нам правду, мой юный товарищ, - промурлыкал Медовир, сжимая ладонью плечо вздрогнувшего Котика. – Откуда взялась эта бумажка?
- Я… - голос Котика сорвался, он шумно сглотнул. – Я нашел ее в документах на столе князя Роумата. Я вовсе не рылся в них, - почти выкрикнул он. – Просто… просто так получилось…
Котик пытался сказать что-то еще, но Медовир уже властно отправил его на место.
- Итак, кажется, берег истины показался над горизонтом, - нехорошо усмехнулся Сабан. – У тебя есть, что на это сказать, дружище Даниас?
Волоски на шее Роумата поднялись, словно чувствуя холодок нависшего топора. В какие же сети его пытаются поймать?! В любом случае, все сходу отрицать нельзя, они не поверят.
- Через мой кабинет ежедневно проходят сотни бумаг, - балансируя над пропастью, сказал Даниас. - Я не помню именно этого текста, но скорее всего, это лишь проект, составленный одним из моих секретарей.
- Проект чего? – вкрадчиво протянул Медовир, высокородные за его спиной поддержали вопрос одобрительным гулом.
- Тактического хода, - безразлично пожал плечами Даниаса. – Всем вам известна ситуация на планете. Возможно, разумные уступки… - взглянув на разом окаменевшие лица, Роумат осекся, чего бы он только не дал, чтобы вернуть последние слова. – То есть, я имел в виду…
- Молчи, мерзавец, ты предал нас всех! – заорал, вскочив с места Амислав Дотрин, княжеский банкир и его ближайший союзник.
Быстро же он переметнулся! Следом на ногах очутилась все высокородные в зале.
- Сволочь! Вздернуть его! Башку размозжить!
Чертог разом всколыхнулся, сразу десяток рук протянулся к ошеломленному Даниасу, некоторые сумели вцепиться в дорогой пиджак. Князь отчаянно рванулся прочь, оставив в чьих-то скрюченных пальцах с треском оторванный рукав. Вспотевшая ладонь Роумата лихорадочно шарила по широкому браслету. Охрана уже в пути, но она не успеет!
Чудом увернувшись от полетевшего в голову стула, князь в панике стал нажимать на все руны подряд. Свирепо скалящийся высокородный из западной трибы бросился к нему, размахивая отломанной ножкой кресла. Даниас четко понял, что не успеет уклониться, все, что он мог – безнадежно шарить пальцами по управляющему браслету.
Описав свистящую дугу, самодельная дубинка метнулась к виску князя… и с треском разлетелась веером острых щепок, врезавшись на полдороги в нечто похожее на замерзшую паутину. Высокородный с изумлением уставился на оставшийся в кулаке обломок.
Браслет на руке Даниаса вибрировал, утробно гудя. Защитный кокон – вот, значит, что добавила Ульвэ! Смахнув с лица выступивший пот, Роумат обессилено рухнул на пол. Лишившиеся жертвы аристократы обратили свой гнев друг на друга. С трудом сев, Даниас с ужасом смотрел, как высокородные готовятся пойти стенка на стенку, будто перепившиеся возчики. Голова князя тошнотворно кружилась. Всеблагой, во что превратился его Совет?!
В коридоре грозно загрохотали сапоги воинов.
«Поздно, слишком поздно! - подумал он, безнадежно обводя глазами обезумевший чертог. – Как же все это случилось?!»
Шарящий по залу взгляд Даниаса споткнулся на князе Сабане. Скрестив руки на могучей груди, Медовир спокойно сидел в кресле с таким видом, будто наблюдал за редким природным явлением. Даже надежно укрытый своим коконом Даниас вздрогнул – таким пронзительным вниманием лучились беспокойные серые глаза.
Неужели, все это его работа?! Но зачем?!