Король входил в эту комнату, словно узник, восходящий на эшафот.

В детской спальне царил полумрак, хотя горело множество свечей, расставленных повсюду. Высокая кровать, почти в человеческий рост, занавешена шелковым балдахином. И на ней, среди перин и подушек — слабое беззащитное тельце спящего — все еще спящего — мальчика. Бледное лицо принца Филиппа повергало его отца в бессильную ярость. Хотелось сокрушить стены, чтобы в спальню хлынули яркие лучи летнего солнца, чтобы лицо мальчика засияло красками, чтобы веки встрепенулись и он раскрыл глаза.

Но ничто не могло помочь совершиться этому чуду. В спальне толпилось много народу — сиделки, доктора, именитые профессора. Столы ломились от медицинских трактатов и энциклопедий. У мальчика почти поминутно проверяли пульс и прослушивали сердце.

Стоял приторный запах лекарств, камфары, ладана... Уже от одного этого запаха можно было уснуть вечным сном.

Навстречу Людовику от постели больного шагнул низенький человек с плешивой головой. Это был придворный лейб-медик Ги де Шольяр, ученик самого Амбруаза Паре, известного хирурга. К великому сожалению, сам мэтр Паре скончался четверть века тому назад.

Цепкие внимательные глаза доктора смотрели прямо, не бегали по сторонам. Хотя встречаться взглядом с королем решился бы далеко не всякий, особенно нынче.

— Что вы можете сказать мне утешительного? — произнес Людовик, уже предчувствуя ответ.

— Увы, ваше Величество... По прежнему, никаких результатов. Дыхание принца ровное, глубокое, хорошо наполненное. Пульс слегка учащенный, но это не сулит неприятностей.

— Что говорят наши иностранные гости? Удалось опознать состав яда?

— Очевидно, что яд растительного происхождения. Возможно, производные цикуты или беладонны. Но, опять же... подобные симптомы, никогда ранее не встречались. Летаргический сон после отравления крайне редок.

— Но вы исследовали орудие убийства? Что удалось выяснить?

Доктор склонил голову, показывая всем видом, что и здесь нечем порадовать безутешного отца.

— Ваше Величество... Мы все сошлись в едином мнении — наилучшим будет разыскать того, кто составил смертоносный рецепт.

— Я знаю этого человека. И со дня на день он будет арестован и допрошен. Я не намерен больше тянуть!..

Людовик подошел к постели сына, встал на колени. Он взял в свои ладони холодные тонкие пальцы мальчика, поднес их к губам, пытаясь согреть своим дыханием. Но Филипп ничего не чувствовал. Его мозг был поражен жгучей отравой, созданной чьим-то злобным гением...

И Людовик стремглав бросился прочь из спальни, больше похожей на склеп.

* * *

В Тронном зале Лувра ожидали аудиенции более полусотни самых знатных вельмож Франции. Герцоги, графы, бароны — от ярких одежд и обилия драгоценностей рябило в глазах. Иным даже удавалось перещеголять придворных дам по части украшений.

По залу проносилось легкое басовитое гудение, напоминавшее разбуженный улей — это обсуждались причины столь спешного собрания. Выстраивались многочисленные версии, одна нелепей другой.

Болезнь младшего сына короля и исчезновение старшего официально еще не были подтверждены, а тайны всегда порождают слухи.

Вошел Главный Церемониймейстер и произнес на весь зал хорошо поставленным голосом:

— Его Величество, король Франции Людовик Девятый!

Гул затих. Король вошел в зал, ни на кого не глядя, в мрачном и взвинченном настроении. Заняв трон, он взмахнул рукой, позволив присесть всем, кому это полагалось по статусу.

На стульях с высокой резной спинкой разместились члены королевской семьи. На золоченых табуретах — герцоги и бароны. Остальным было позволено лишь стоять. Но на дам распространялось так называемое «право табурета», введенное совсем недавно, позволявшее им сидеть в присутствии короля.

Когда все разместились и приготовились внимать, Людовик чуть слышно произнес:

— Господа! Я пригласил вас для того, чтобы развеять нелепые слухи, будоражащие народ — якобы один из моих сыновей исчез, а второй отравлен. Так вот... Это правда!

Услыхав из уст короля подтверждение самых невероятных домыслов, придворные не могли сдержать эмоций. Послышались вскрики, возмущенные возгласы, крики «Измена!» Но Людовик вновь поднял ладонь, утихомиривая возмущение собрания.

— Спокойствие, господа! Выслушайте меня... Я сообщу вам некоторые подробности. В начале весны некий вельможа решился посягнуть на трон и предпринял определенные шаги. Первым делом он организовал покушение на принца Генриха, оказавшееся неудачным. К счастью... Затем он продолжил попытки, а убедившись в их бесплодности — решил организовать похищение. Подлая банда наемников увезла моего мальчика в неведомом поначалу направлении. Было проведено расследование и принц был найден, но по дороге домой корабль попал в шторм и следы принца вновь затерялись. Сейчас о нем ничего неизвестно — где он и жив ли... — король произносил эти фразы так, что боль захлестывала окружающих трон придворных черным покрывалом. — Но и этого показалось мало сановному чудовищу! На пути к трону встал мой младший сын, принц Филипп. И злодей подослал наемного убийцу с ядом. В принца была выпущена отравленная пуля, но к великому счастью, он не умер, а уснул. Лучшие врачи пытаются его пробудить, но пока что все тщетно. А сейчас я спрашиваю вас, господа! Какой кары достоин этот преступник, посягнувший на жизни наследников престола?

Только одно слово прозвучало в ответ:

— Смерть!!!

Зал содрогнулся от громогласного эха. Но еще одно слово жаждали получить от короля присутствующие:

— Имя!!!

Людовик медлил. Он обводил тусклым взглядом одного дворянина за другим, повергая всех в трепет.

— Этот человек присутствует сейчас в зале, среди вас, господа... Коннетабль, подойдите и арестуйте герцога Гастона Ангулемского!

Офицер твердым шагом подошел к герцогу, что стоял с совершенно бескровным лицом. В своем неизменном черном костюме он напоминал сейчас ворона.

— Сударь! Именем короля я вас арестую. Вашу шпагу! — произнес офицер протокольную фразу.

Герцог не шевельнулся.

— Государь, произошла чудовищная ошибка. Это оговор! Никогда я не замысливал подобного, никогда! Я сражался за вас и за вашего отца, не щадя жизни!

— Сударь, — устало произнес король, — было проведено следствие. Есть свидетели, они уже дали показания против вас. Примите приговор с честью!

— Кто, кто эти мошенники, что клевещут на мое честное имя? Назовите их, государь! Призовите их сюда, пусть повторят свои обвинения мне в лицо!

— Ваш наемник виконт де ла Вальер. Он схвачен мною самолично! И при допросе он назвал ваше имя, сударь.

— Этот негодяй просто решил отомстить мне, за то, что я изгнал его из Ангулема. Нельзя верить ни единому его слову, государь. А кто еще свидетельствует против меня?

— О, имя этого свидетеля перевесит сотню других! Это мой сын, принц Генрих!

— Как, ведь он же... Ведь он исчез?

— Да. Но перед этим он сообщил все сведения одному из моих подданных. И сведения эти доверены принцу вашим наемником — главарем банды преступников по имени Витторио Брюльи. Вам знаком этот человек?

— Государь, клянусь, первый раз слышу это имя!

— Перестаньте упорствовать! — король вскочил. Он был в ярости от столь наглого сопротивления. — Отдайте шпагу, немедленно!

Герцог окончательно потерял разум. Он понял, что все проиграно, что теперь его ждет только смертная казнь и на Бастилию даже нельзя надеяться. И тогда он выхватил шпагу и стремительно бросился на короля. Такого безумства не ожидал никто!

Стража не успела прикрыть короля собою. Но, когда клинок уже изготовился пронзить грудь, раздался громкий выстрел. В трех шагах от герцога стоял... шевалье де ла Фейн! В его руке вился дымком разряженный пистоль.

Герцог пошатнулся. Он хотел обернуться, посмотреть на того, кто принес ему смерть. Но пуля, попавшая в сердце, не дала такой возможности. Герцог выронил шпагу и упал к подножию трона, испустив дух...

Людовик молча перешагнул через неподвижное тело, подошел к шевалье и обнял его.

— Как вы оказались здесь? Вы же сейчас...

— Ваше Величество, обследовав побережье Алжира, Египта и Туниса, я оставил эскадру и прибыл сюда. Доложить о предварительных результатах.

Король отвечал:

— Сама судьба вела вас, сударь... Уберите тело! — велел он, подав знак, и слуги быстро вынесли прочь тело поверженного герцога.

Король проводил их глазами и повернулся к шевалье:

— Теперь все нити оборваны... Только герцог Ангулемский мог сообщить, кто изготовил ему орудие убийства. Я в замешательстве... Вот что... Отправляйтесь во Флоренцию, именно там находится неизвестный мастер. Разыщите его, сударь, и мы сможем пробудить принца.

Вокруг стояла мертвая тишина. Все были потрясены покушением на короля и свершившимся скорым судом. И в этой тишине послышались гулкие шаги. К королю направлялся церемониймейстер. Он поклонился и произнес:

— Ваше Величество! Посол Салех ад-Дин, прибывший от султана Марокко, просит аудиенции!..