— Вот беда... — сокрушалась Марта, смывая с безжизненного тела мальчика болотную грязь и присохшую кровь. — За что же ему, бедному, такие мучения? Кто ж над ним так поизмывался?..

Стефан сидел в углу комнаты и винил себя на все лады:

— Это я, я во всем виноват! Не надо было отпускать его с бароном! Ну зачем я согласился? Надо было ворота гвоздями заколотить намертво, но не выпустить!

Появился взволнованный лекарь и сразу подступил к Винсу, попутно расспрашивая Стефана:

— Что с ним? А, вижу, вижу... Ишь ты, как рана воспалилась... Кто его так, пан Стефан?

— Не знаю... — угрюмо ответил мальчик. — Думаю, что барон Лещинский...

— Эх, второй раз приходится за жизнь вашего найденыша бороться. Но на этот раз... Кхм... Дело хуже, чем я надеялся...

— Что, что там? — подскочил Стефан. — Он не умрет?!

Лекарь не отвечал, ощупывая тонкими пальцами рану. Его лицо было мрачным, ничем не мог он порадовать.

— Марта, ты закончила? — спросил он.

— Да, пан лекарь, я его отмыла.

— Тогда давай перенесем его в постель.

Они взялись вдвоем за мальчишку, хотя весу в нем было — одной рукой поднять можно. Положив Винса на чистые льняные простыни, лекарь вновь взялся за тщательный осмотр.

— Ну что, что? — едва не плакал Стефан. — Скажите же что-нибудь!

Лекарь выпрямился, вытер руки рушником, и сказал:

— Я должен очистить рану. Велите принести сюда побольше ламп, да пусть не жалеют масла. Жаль, что ночь на дворе, днем было бы посветлее. Но тянуть нельзя, каждая минута на счету. Марта, согрей воду, ведра два.

С этими словами лекарь поставил свой сундучок на стол и стал перебирать блестящие инструменты. Стефану стало немного жутковато, когда он услыхал их металлический скрежет, но вместе с тем, его разобрало любопытство и он подошел поближе.

— Я могу помочь? — спросил он, с жадностью разглядывая замысловатые вещицы, больше походившие на орудия пыток.

— Не думаю... — хмуро ответил лекарь, не отвлекаясь. — Впрочем, его надо будет привязать к кровати. Наверняка будет больно...

Стефана передернуло, но он мужественно держался.

— Марта! Позови кого-нибудь из слуг, пусть принесут веревки и привяжут Винса — велел он.

Девушка вернулась со здоровенным парнем в лакейской ливрее. Он ловко справился с заданием, так что Винс не смог бы шевельнуться даже при всем желании.

— Вода нагрелась? — спросил лекарь у Марты. Девушка кивнула. — Налей в таз и добавь холодной...

А сам наклонился над обнаженным телом Винсента. Рана на ноге имела отвратительный вид в неярком свете масляных ламп, Стефану стало не по себе и он отвернулся. Но даже это не помогло, к горлу подступила тошнота и мальчик выбежал из комнаты, не в силах вынести столь неприглядное зрелище. Бедный Винс, а ему-то каково...

Во дворе Стефан увидел телегу с двумя мужиками и удивился:

— А вы почему еще здесь? Я думал, вы уж уехали давно!

Пшеслав подхватился и сказал подобострастно:

— Пресветлый пан... Мальчик так много говорил о вашей щедрости, что мы просто не могли уехать, не попрощавшись. Я подумал, не захочется ли вам узнать подробности...

— Какие еще подробности? — не понял Стефан.

— Это ведь я разыскал его в лесу. Можно сказать, спас от волков, вывел к деревне. Да и из болота его вытащил, когда уж совсем смерть в двух шагах была...

— Ах, вот ка-ак! Я весьма тебе благодарен! Пожалуй, ты достоин вознаграждения!

Пшеслав именно этого и добивался, но лишь молча поклонился, не выдавая свою радость.

Стефан подозвал к себе нового управляющего усадьбой, что был поставлен вместо погибшего Станислава, и повелел:

— Выдай этим славным людям по десяти золотых, да не скупись, отсчитай все в точности. За спасение моего Винса и этого мало! А вы, достопочтенные панове, — обратился Стефан к мужикам, — можете остаться на ночь в моем доме, вам приготовят достойное угощение и прекрасный ночлег.

Но Пшеслав поспешил отказаться. Он вовсе не намерен был ночевать здесь. Не ровен час, Винс придет в себя и расскажет, как его собирались поджарить на костре. Тогда и без денег можно остаться, и без головы. А отец близняшек так и не подал голос — он давно уяснил, что от панов надо держаться подальше, от их милости один шаг до гнева. Потому он сделал вид, что занят своей лошадкой и здесь он совершенно случайно.

Получив деньги, селяне поспешили уехать, а Стефан и не настаивал — пора было возвратиться к Винсу...

Когда он вернулся, Винс уже был укрыт, а лекарь промывал инструменты. Стефан спросил с надеждой в голосе:

— Ну как он?

— Сложно сказать... Я прочистил рану, наложил жгут, теперь все зависит от воли Господа. Я использовал смесь скипидара, розового масла и желтков, изобретение великого Амбруаза Парэ, и добавил некоторые порошки. Однако состояние мальчика весьма тяжело, боюсь, что...

— Говори!

— Боюсь, он не дотянет до утра...

Стефан замахнулся на него кулаком, но тут же бессильно опустил руку и сел.

— Я не верю... Он сильный... слышишь, лекарь? Он очень сильный!

Мальчик вскочил и бросился на колени перед спящим Винсентом, разыскал под покрывалом холодную ладонь и сжал ее.

— Пан Стефан, — сказал смущенно лекарь, — теперь мое искусство ничем не поможет, остается только ждать... Я осмелюсь попросить, чтобы с мальчиком кто-нибудь сидел в эту ночь. Марта, ты останешься?

— Нет! — резко прервал его Стефан. — Я сам буду у его постели! А ты ступай в дом, пусть приготовят комнату для ночлега. Если ему станет хуже, я велю прислать за тобой.

Он сел прямо на пол, не сводя глаз с бледного спокойного лица друга.

— Пан Стефан, — сказал с порога лекарь, — я дал ему отвар маковых семян, это поможет мальчику провести ночь без боли. И вот еще что, ни в коем случае не давайте ему пить, это опасно. Можно лишь смачивать губы.

— Может, я все же останусь? — нерешительно спросила Марта, но Стефан отослал и ее. Он не хотел, чтобы его видели плачущим... А к горлу уже подступал удушливый комок и Стефан сдерживался из последних сил.

Он погасил все светильники, кроме одного. В комнатке стало тихо-тихо, только за стеной было слышно стрекотание сверчка-полуночника...

И Стефан стал молиться, со всей горячностью потерявшего родителей ребенка, от которого теперь уходит названный брат — единственный, кого он полюбил всей душой...