Вычерпав ковшиком воду из лодки и заменив шпонку винта, я продолжил свой путь. Мне встретился ещё один более или менее серьёзный порог, хотя и меньший, чем пройденный. Однако теперь, наученный горьким опытом, с полной ответственностью подошёл к его преодолению. Перед каменистой грядой почти скрытой белыми барашками бурунов пристал к берегу, заранее внимательно осмотрел поверхность порога по всей ширине Подкаменной, имея для обдумывания не несколько секунд, а сколь угодно много времени. Затем выбрал наилучший маршрут, и спокойно прошёл порог не по стремнине, а по разведанному небольшому сливу недалеко от берега, лавируя между огромными валунами на своей лёгонькой маневренной лодочке. Больше таких встрясок мне не было уготовано, но и расслабиться, как в самом начале пути, я уже не мог, да и не хотел.

Теперь постоянно был начеку, и ни одна опасность уже не смогла бы больше застать врасплох. После того, как по неопытности и из-за излишней самоуверенности подвергся серьёзной опасности, хорошо усвоил, что спокойствие реки на большем её протяжении обманчиво, и в любую минуту коварная Подкаменная Тунгуска может подловить беспечного или зазевавшегося путника и показать свой грозный неукротимый нрав. Причём, в разные периоды времени порог или шивера могли появиться или исчезнуть на любом из участков реки, сложенном каменистыми, обычно магматическими породами. Зачастую всё зависело только от уровня воды в Тунгуске.

Позже я не однажды проходил этот грозный коварный, подловивший меня врасплох порог и по течению реки, и против него, правда, не по большой воде, и не по стремнине. В нём тоже нашёл довольно спокойный слив, расположенный примерно на середине между основным, центральным потоком и берегом. Он не был широким, но по нему проплыл не только мой вёрткий небольшой «Пеликан» с маленькой осадкой, но и широкие неуклюжие, глубоко сидящие «Прогрессы», загруженные доверху. «Речные танки» спокойно, один за другим плюхались по сливу в плёс. А посреди реки ревел всё ещё грозный, весь в белой пене и брызгах, слив основного потока реки. По боковому проходу я свободно смог подняться даже против течения Тунгуски на своём «Пеликане», с его слабым мотором.

Товарищи – геологи, которым я рассказал о преодолении этого порога, недоумённо смотрели на меня и многозначительно крутили пальцем у виска: «Жить, что ли надоело?! Не мог остановиться и осмотреть порог заранее?!». Моих объяснений о том, что поздно спохватился и попал в ловушку, откуда не было обратного хода, а был только путь вперёд: «Тунгуска, не спросив меня, без предупреждения, выдала мне билет в одну сторону – через порог!», они не принимали: «Ты же задолго слышал рёв воды, бьющейся о камни. Конечно, надо всегда держаться стрежня основного потока, но не на таком же пороге! Мало ли кто и что тебе говорил, надо же и самому думать! Интересно, что бы ты делал в низовьях реки?! Там на порогах почти каждый год не только лодки, а и баржи тонут!».