Ох! печаль моя, тревога, незапятнанная честь — мне дана, друзья, от Бога, вместе с ней Благая Весть. Оттого молюсь закатной я неистовой заре. Этот случай, вроде, штатный в той зависимой поре я ходил по буеракам, каждый звук весны ловил. На горе свистели раки, был я никому не мил. Остаюсь таким поныне вне зависимости лет, что висят на синем тыне, не меняя чести цвет.