1. Хоть что-то нравится! – Приятно, — не зря писалось столько дней. Наверно, всё же, вероятно, всё с приближением дождей и радуг на небесной сфере. Легко мне дышится в ночи. Живу, как видите, по вере с весёлым пламенем свечи, пишу о чести в неудаче, что надо и удар держать, а то рассыплется иначе, и смогут подлые дожать стремление – пройтись по полю, зайти в зазеленевший лес. Почувствовать свободу-волю, живой к чему-то интерес. Увидеть бабочек порханье, почувствовать полёт любви. И прекратить свои стенанья на берегу святой Оби. Понять ненужность униженья в печали собственной страны, желая в вере возрожденья в созвучьях странной тишины пред грандиозностью событий из вероятных грустных дел моих разрозненных наитий. Какой он в пламени-то смел, летящий мотылёк в весну Открыл я двери в неизвестность, и тайны слова познаю, и принимаю только честность, о Вере в Господа пою не песни-арии, молитву. С собой выигрываю битву, хотя мне непонятен стих — костра не пламенный, но вспых — летящих искр красивый танец над пепельным закатом дней, где пас на выгонах свиней под небом, олужённый глянец. С закрытой дверью в час ночной угас мой интерес степной. 2. Мне хочется славы российской безнравственной, словно рассвет, что в окна студёные втиснут уж множество пасмурных лет, вскрывается что-то святое в том цвете закатной зари — печальное с грустью изгоя, где стонут всю ночь глухари. Я слушаю песни простые без признаков чувственной лжи, где сумерки к ночи густые — не видно меж ними межи. Иду в неизвестные дали — в осеннюю мглу торжества. Там листьев осенних медали, теряет беспечность листва. И кружатся снова, тоскуя об утреннем цвете зари. Шагаю по полю, ликуя. Взлетают опять сизари не плотною стаей осенней над дымкой болотистой мглы во времени странных мгновений, что сердцу безмерно милы.