— Стоп-стоп! — выставила вперёд руки, как будто это отменило бы тот факт, что Гарен теперь не тёмный. Даже не знала, радоваться за полудракона или нет.

С одной стороны, теперь он вместе со Стершей стал светлым. Значит, они без страха могут завести семью, и никто не будет преследовать пару за неугодный союз.

Никто… Кроме мстительной Амалии, мечтающей расквитаться с убийцей Зура. А с другой стороны, что теперь станет с Айнзамом? Кто-то обязательно должен занять место тёмного, но если это будет любимый, тогда ни о какой драконьей свадьбе не может быть и речи. Нас снова разлучат. Или я тоже должна опять стать тёмной. Какой-то бесконечный кошмар!

— Что-то не так? — удивлённо спросила Стерша и склонила голову набок. Её длинные золотые волосы почти коснулись земли.

— Всё!

— Поясни, — нахмурилась девушка, и если могла, то сцепила бы руки на груди. По привычке она даже попыталась это сделать, но запуталась в собственных крыльях и быстро оставила бесполезную затею.

Мы с Гареном невольно улыбнулись, глядя на Стершу, но сразу одёрнули себя, чтобы не обидеть её. Мой вселенский наречённый, действительно, сильно изменился. Ещё до этого чудесного преображения обратила внимание на его мягкий и добрый взгляд. Что-то похожее было в Айнзаме, но так давно, словно в прошлой жизни. Дракон уже не смотрел на меня ласково. Больше с затаённой обидой или сожалением.

— Регина, я жду! — стиерна махнула крылом у моего лица, возвращая в реальность.

На саднящей коже стало приятно от лёгкого прикосновения ветерка.

— Почему ты обернулся светлым? — ответила вопросом на вопрос, хотя прозвучало как претензия.

— Захотелось, — отшутился Гарен. — А почему, собственно, нет? У вас же с Айнзамом получилось.

— Да, но почему ты тогда не превратился после первой же близости со Стершей? Это ведь так работает?

— Скорее всего, дело именно в тебе. Близость с истинной парой повлияла на моё неожиданное преображение.

— Но у нас не было секса! — внезапно покраснела, всколыхнув в памяти подробности прошлой ночи.

— А кто сказал, что для подобного нужен именно секс? — удивился бывший тёмный.

— Айнзам сказал... — внезапно почувствовала себя очень глупо. А когда Гарен и Стерша в голос расхохотались, мне стало ещё паршивее. — Он наврал, да?

— Ну, — полудракон подбирал нужные слова, продолжая неприлично улыбаться. — Не думаю, что Единый хотел затащить тебя в постель таким образом, скорее понял мой совет весьма буквально. Я намекнул ему, что ты должна открыться в своих чувствах, но Айнзам подошёл к процессу весьма творчески.

— Вот же... — едва сдержала с десяток ругательных сравнений для супруга.

Отрасти крылья, Регина. Маши ими вверх и вниз.

Передразнивала возлюбленного у себя в голове.

Драконий поцелуй. Завяжи глаза. Не подглядывай!

Увижу — покалечу…

— Скорее всего, стала светлой, как только приняла окончательное решение быть с ним. Зато твой искренний порыв, помог Айнзаму стать Единым. Так что это было не зря.

— Да уж не зря, — невольно погладила живот. Итогом тех ласк стало не только моё и Айнзама превращение.

— Погоди, так ты с ними... С тремя сразу? — Стерша поднесла крылья ко рту.

— Ага, — ответил за меня Гарен. — Эти двое, то есть четверо, не постеснялись творить непотребства в моём присутствии.

Сестра Айнзама одарила меня весьма красноречивым взглядом и присвистнула, отчего стало ещё более неловко.

— Немного отвлеклись, не думаете? Ладно, Гарен, предположим всему виной наша связь, мы её осознали, смирились, приняли другу друга. Это повлияло на то, что ты стал светлым. Но ты же убивал раньше, — нехотя напомнила бывшему демону о прошлых прегрешениях.

— Очевидно, когда Единый вернул моё сердце, это стало перерождением и искуплением. У меня появился шанс всё изменить, — пожал плечами новоиспечённый светлый.

— Только теперь страдает уже Айнзам.

Рассказала друзьям о случившемся в Диегронде. Описала безумие Драя и мелькнувшую в его взгляде тьму, когда любимый пытался убить меня. Высказала им свои догадки по поводу нарушенного баланса, из-за которого произошёл обвал в Бельвегии.

Гарен опустил голову, прекрасно осознавая свою вину за содеянное, а Стерша молча слушала, с силой сжимая ладонь любимого.

Она не успокаивала его, не шептала ободряющих слов о том, что он ни при чём. Мы трое прекрасно понимали, что Гарен был и есть виновник кошмара на арене, неважно, какие мотивы двигали им.

— Что теперь произойдёт с братом? — тихо спросила Стерша.

— Единый должен контролировать все процессы в мире и не допустить ни войны, ни иной катастрофы. Всё всегда стремится к равновесию. Большое скопление светлых чревато появлением других разломов, из которых может хлынуть нечто недружелюбное, способное существенно проредить строй тех, кто нарушивших баланс.

— Нас, то есть? — во рту пересохло от жуткой перспективы.

— Именно. Это произойдёт в том случае, если не появится новый тёмный и восстановит баланс. Тогда кризис минует, но… — Гарен нервно покусывал губу.

— Говори же, — нетерпеливо прикрикнула на полудракона.

— Айнзам всю жизнь являл собой хранителя клятв. Само рождение троицы остановило войну. Он всегда был чрезмерно добрым и чутким существом. Боюсь, шагни твой супруг на другую тропу, всё кардинально изменится. Даже малейшее отклонение от нормы привело к тому, что он чуть не убил тебя, — Гарен кивнул на мою шею.

— И что же нам делать? — переводила взгляд с Гарена на Стершу, надеясь, что они знают ответ.

— Тёмными так просто не становятся. Для этого нужно отнять жизнь. Айнзам не сможет убить, — предположила сестра. — Если сорвётся одно из воплощение, остальные обязательно помешают.

— Наверно, — перед глазами возникло бледное болезненное лицо Цвая, когда он вырубил собственное воплощение.

Любимому придётся очень нелегко в борьбе с собой. А ещё от помощи отказывается и скрытничает.

— Сейчас мы мало что можем, Регина. Разве что остановить тебя от очередного опрометчивого шага рвануть в Бельвегию следом, — Стерша подняла с земли жужжащую ГАЗельку. — Сегодня никаких побегов за Айнзамом. Только отдых и покой. Братик справится со всем. Всегда справлялся, а мы его подождём и потом вместе решим, что делать дальше.

— А когда поспишь и наберёшься сил, наконец, научим тебя оборачиваться драконом. С этим лучше не тянуть, учитывая твоё положение, — добавил Гарен.

— А что не так? В теле дракона беременность иначе переносится?

— Не совсем. Но лучше, когда дети появляются естественным для твоего вида способом. Живорождение не самый удачный вариант, — пояснила Стерша.

— Естественный — это яйцо снести? — вслух это звучало куда бредовее, чем в моих мыслях.

— Именно. Во-первых, у вас с Айнзамом может оказаться больше одного ребёнка. Во-вторых, тогда они сразу родятся драконами, и не нужно проходить через сложный этап превращения, как это было с тобой.

— Как скажете, вам виднее, — покорно согласилась со своими няньками. В этом вопросе у парочки явно больше опыта, чем у меня.

Однако всё ещё слабо представляла себя матерью, или огромной драконессой высиживающей яйца. Правда, задавать лишних вопросов тоже не спешила. Многое было проще принять на веру, чтобы окончательно не запутаться и не сойти с ума. Помимо моей внезапной беременности, у нас оставалось достаточно нерешённых вопросов, но едва переступила порог дома, как усталость окончательно подкосила, и наверх меня уже веди под руки.

Кажется, тут явно не обошлось без магического воздействия. Две пары рук разули, раздели и уложили меня на кровать, прикрыв одеялом. Нежная ладонь порхала над израненной шеей, забирая боль. Напоследок чьи-то губы коснулись глаз, и я окончательно провалилась в сон, запоздало вспомнив про флакончик с тёмным порошком. Так и не разобрались в нашей с Гареном связи…

Вокруг, словно цветы, распускались десятки тёмных воронок, подобных тем, что создаёт Драй для перемещений. В них клубилась тьма, закручивалась причудливыми спиралями. Но мне не было страшно. От порталов не веяло опасностью, скорее неизвестностью. Потянулась рукой к одному из них, но меня почти сразу же оттеснили в сторону.

Люди сплошным потоком шли к воронкам и поспешно скрывались в магических завихрениях. Одни несли на руках детей, другие вели под уздцы навьюченных скарбом лошадей, кто-то с сожалением оборачивался назад на оставленный город.

Я тоже обернулась, чтобы увидеть величественный Диегронд и огромного парящего над ним белого дракона, закрывшего тенью земли тёмных драконов.

— Они не хотели уходить...— услышала знакомый голос и почувствовала, как прохладная рука гладит меня по голове.

С балкона тоже приятно тянуло вечерней свежестью. Сколько я спала? Весь день?

— Увидела, да? Тёмных заставили покинуть этот мир. Знать бы только зачем,— проговорил Гарен.

— Ты всё это время был здесь? — повернулась к полудракону, сидящему у изголовья.

— Ага. Думал, что делать с этим, — он поднёс флакончик с порошком на свет. — Смотрю, ты познакомилась с королевой?

— Ливэ.

— Мама, — кивнул Гарен.

— Ужас, — закрыла ладони глазами. — Даже представить страшно что Стерша, Айнзам, ты и я...

— Есть такое, — хмыкнул Гарен и лёг рядом. — Но всё немного не так, как звучит. Ты и Айнзам не кровные родственники. Так что это не инцест, не переживай.

— А ты? Мы с тобой...

— Тут уже интереснее и сложнее. Готова к путешествию? — полудракон откупорил склянку, и я схватила его за руку.

— Погоди! — сердце стучало в висках. — А что если мы узнаем такое, после чего точно не сможем друг без друга.

— Тогда тем более не страшно. Уже без тебя не могу, — Гарен прижал меня к груди свободной рукой, и чуть не задохнулась от нежности к нему. — У нас одна жизнь на двоих. Мы даже полюбили брата с сестрой.

— Тебе не кажется, что ничего не сходится во всей этой истории? — пыталась стряхнуть с себя нахлынувшие чувства.

— Например?

— Мы оказались в другом мире. Родились там заново. Тёмные драконы тоже ушли. Кто остался здесь для поддержания баланса?

— Не думал об этом, — он слегка ослабил объятья. — Считаешь, был ещё один тёмный?

— Ливэ тёмная. Может, всё держалось на ней?

— Нет, Ливэ и Стерша не драконы, они не влияют на равновесие...

Молча лежали, раздумывая над внезапной нестыковкой.

— Мир большой, возможно, где-то остались тёмные, но...

— ...если они остались, почему Айнзам начал превращение, — докончила за Гарена.

— Возможно, кому-то было выгодно, чтобы Единый обернулся ко тьме. Мы не знаем, как изменится его отношение к клятвам этого мира, — предположил полудракон.

— Кто-то намеренно создаёт бомбу замедленного действия в виде разрозненного импульсивного существа, затаившего обиду на весь свет? — версия вызывала у меня немало сомнений.

— А что если бомба подконтрольна? Вдруг кто-то, кроме тебя, связан с Единым крепким нерушимым словом и может управлять им?

— Мы не знаем наверняка: тёмный Айнзам, или нет. Это всё наши догадки, — от мысли, что супруг начнёт убивать и превратится в чьё-то оружие, стало невыносимо.

Не хотела, как Стерша, смотреть в глаза любимого и видеть убийцу. Сколько потребуется времени, чтобы смириться и принять такое? Хотя с Гареном всё иначе. Слишком легко я простила и забыла его прегрешения.

— Тогда давай решим хотя бы одну загадку? — он вновь поднял флакончик и, не дожидаясь ответа, рассыпал над нами волшебный порошок.

— Давай, — закрыла глаза, когда их нежно коснулась искрящаяся тёмная пыльца.

Время шло. Но ничего не изменилось, всё так же чувствовала тепло Гарена рядом. То есть не Гарена, а Регана. Он зарылся в моих волосах и так же крепко прижимал к себе.

Поёжилась. Наверно стоило закрыть балконную дверь...

Выждала достаточно. Ни видений, ни странных картинок. Распахнула веки.

Бескрайнее мерцающее небо. Оно вытягивало мысли и воспоминания. Кто я? Девушка, дракон, цветок?

По голой коже пробегал холодок.

— Кто ты? — спросил такой же обнажённый и озадаченный юноша. Он навис надо мной, загораживая звёзды.

— А ты? — коснулась его чёрных, точно крылья кройвенов волос, в которых запутались лепестки магических цветов. Реганы. Они красивые...

— Не знаю, — с лукавой улыбкой ответил парень, и взял в ладони мою прядь, с такими же вплетёнными лепестками.

— Это здесь! — раздалось совсем близко, и мы резко вскочили на ноги и вцепились друг в друга.

Не имею представления, что это за незнакомец, но точно уверена, ближе его нет никого во всей вселенной: от залитой лунным светом поляны до далёких холодных звёзд. Он один такой.

— Ошибки нет. Мощный всплеск был именно здесь.

— Кто-то из драконов сбежал?

— Вряд ли, но нужно проверить.

Не видели говорящих. Испуганно озирались по сторонам. Оба понимали, что пришли именно за нами.

— Это цветы, — парень наклонился к бутонам, из которых доносились странные звуки вперемешку с человеческими голосами. — Они предупреждают об опасности, уходим!

Незнакомец дёрнул меня за руку и потащил прочь от поляны в сторону тёмного леса, из которого торчали старые полуразвалившиеся башни. Ноги не слушались, и постоянно спотыкалась, задерживая нас.

— Вон они! Догнать, — раздавалось из бутонов, а вдали загорелись факелы и магические сферы.

С дюжину людей бежало в нашу сторону.

Вмиг оказалась за спиной юноши.

— Не бойся, — он мягко обернулась и наградил меня нежной улыбкой.

— Это драконы? — неуверенно перешёптывались между собой преследователи.

— Они без одежды. Обратились людьми? Эй, вы кто такие и что здесь делаете?

Мой защитник молчал. Да и что он мог ответить. Мы и сами не знали.

— Оставьте нас в покое. Мы не желаем никому зла. Просто уйдём, — парень теснил меня к лесу.

— Так не годится, ребятки. Вы тёмные, а всех тёмных к Зангару, давайте без глупостей.

Кем бы ни был этот Зангар, я не желала встречи с ним, а мой спутник разделял те же чувства.

— Назад, — зарычал парень.

— Мы предложили по-хорошему. Выруби их, Тойри.

Вперёд вышел мужчина с небольшим удлинённым посохом, вскинул его на плечо и направил на нас полным концом.

Раздался оглушительный треск, и на моей груди растеклось огромное кровавое пятно. Сама не поняла, когда выскочила вперёд и загородила собой своего защитника, просто знала, что так будет правильно.

— Вырубить, а не убить. Ладно, второго так схватим. Девчонка не жилец.

Юноша смотрел на меня обезумевшими глазами, а затем осторожно положил на траву и бросился в толпу убийц. Время словно замерло, а воздух наполнился криками и треском костей. Звуки быстро стихли, и я всё ещё дышала.

— Что мне сделать, скажи! — он рухнул рядом на колени, вытер окровавленные ладони о траву, а затем зажал руками страшную рану.

Слишком много вопросов, и так мало ответов. Попыталась улыбнуться, чтобы не пугать его. Неужели больше не увидимся? Кто же он?

— Реган, что случилось?.. — сквозь хлопанье крыльев и крики демонических птиц услышала её.

— Мама? — беззвучно шептали губы.

— Спаси её, Ливэ, она умирает, — Реган плакал, продолжая зажимать рану.

— Регина... Эти люди нашли вас? — красивая печальная женщина села рядом и погладила моего защитника. — Зачем опять убежали?

Опять?

— Реган, я предупреждала. Каждый раз одно и то же: ты убиваешь её. Вам нельзя быть вместе!

— Прости, мама. Больше не повторится. Спаси в последний раз. Я не прикоснусь к ней. Даже не взгляну!

— Прикоснёшься, — устало ответила Ливэ. — А если не ты, то Регина. Не сможете иначе. Это моя ошибка. Не следовало создавать вас из одной души. Теперь всегда будете тянуться друг к другу. Вам нельзя оставаться вместе в этом мире. Прости.

— Не забирай её, мама! — отчаянно умолял Реган.

— Я выполняю твою просьбу, милый. Она будет жить, но ты не увидишь её и не прикоснёшься. Регина создана не для тебя. Айнзам встретит её однажды и всё будет хорошо. Я исправлю ошибку. Все мои дети обретут счастье.

Ливэ провела ладонью над жуткой раной.

Реган уже не просил и не плакал, дрожал и перебирал пальцами мои волосы, пока я полностью не рассыпалась пыльцой. Юноша ещё долго пытался поймать мерцающие крохи, гнался вслед за магическим вихрем, уносящим меня прочь.

Прощай, любимый брат.

— Гарен.

Ласковая рука осторожно прикоснулась к полудракону. Мужчина не хотел открывать глаза, тогда Регина увидит в них слёзы и боль, терзающие того незнакомца из прошлого. Опрометчивого мальчишку, чей мир сошёлся на одном единственном смысле жизни.

Теперь всё стало на удивление ясно и просто. Вспомнил каждый миг, проведённый с названой сестрой, каждую её случайную смерть, виновником которой стал.

Ливэ права: им нельзя находиться не то что в одном доме, а в одном мире. Они столько раз пытались перебороть опасное притяжение, что Гарен сбился со счёта. А недавнее воссоединение к непоправимым последствиям. Теперь все вокруг замерли в ожидании ужасной катастрофы.

— Гарен!

Волнуется. Трясёт за плечи. Нужно возвращаться.

Полудракон медленно моргнул и сел на кровати, не зная куда деть руки. Пальцы нервно перебирали воздух, в груди стало невыносимо тяжело.

— Ничего не поняла из видения. То что Ливэ создала нас, она и без этого рассказала. Зато я выяснила, что у меня была очень короткая жизнь в теле девочки-цветка. Минут пять — семь, — хмыкнула Регина.

— Не короткая. Тебе не всё показали, — наконец, отозвался Гарен. — По большей части воспоминания предназначались мне.

— Тебе? Но зачем?

— Чтобы я всегда знал о последствиях, — осторожно ответил мужчина.

— Гарен, скажи нормально. Или каждое слово тисками тянуть? Только сильнее запуталась, — девушка придвинулась ближе и взяла бывшего тёмного за дрожащие руки.

— Не прикасайся, — рыкнул мужчина. Отскочил назад, едва не упав с кровати. — Даже не представляешь каких усилий стоит не сорваться. В отличие от тебя, я увидел всё с самого начала...

— Ты хотя бы знаешь правду теперь. А мне остаётся гадать, что ты скрываешь, — Регина с укором смотрела на него

Этот взгляд. Бездонные, затягивающие чернотой глаза. Гарен никогда не мог сказать ей нет, не мог сказать нет самому себе.

— Не надо так смотреть. Ты такая манипуляторша! Всегда была, — слабо улыбнулся мужчина. — Расскажу, и тогда всё точно не будет по-прежнему.

— Всё уже не по-прежнему, Гарен. Ливэ дала нам шанс разобраться, но ты эгоистично замалчиваешь правду.

Мужчина закрыла глаза и шумно выдохнул.

— К чёрту!.. Хочешь правду? Договорились. Но я предупреждал.

В один прыжок он оказался рядом и схватил девушку за плечи.

Чужая связь причиняла Гарену боль даже на расстоянии, напоминая, что Регину создали не для него, а для глупого дракона, который не понимает своего счастья. Вместе того, чтобы любить, он оттолкнул супругу, заставил страдать в одиночестве и неведении.

Но с другой стороны, в критический момент Единый отпустил её. Спас.

Гарен бы так не смог. Уже доказал это десятки жизней назад, когда Регина умирала у него на руках. Ни разу не поступил правильно. И сейчас, когда надо уйти и сдаться, не старается, и его вновь затягивает тёмная бездна, пьянит прерывистое дыхание, сводит с ума запах волос.

Плевать, что Регина принадлежит другому и ждёт от Айнзама ребёнка. Хуже иное. Она любит своего дракона по-настоящему, так же как Гарен — Стершу. Это чувство чуждо странной вселенской связи двух гомункулов, созданных из цветов. То самая обычная привязанность без примеси магии. Хрупкая, несовершенная, заставляющая мучиться от бессилия и безысходности.

Они оба страдают, разрываясь между издёвкой судьбы и живым чувством. И ни Айнзам, ни Стерша не помогают в этой борьбе. В их глазах непонимание, ревность и досада. Стоит ли винить их в этом? Ведь Единому и новорождённой стиерне ещё больнее.

Как же это всё сложно и неправильно. Преступно, ужасно, отвратительно!

Ливэ всякий раз смотрела с примесью разочарования и отвращения, когда её создания переступали запретную черту. Хозяйка кройвенов не жалела убитого горем Регана. В наказание никогда не забирала воспоминания, чтобы юноша знал и помнил, к чему приводит болезненная одержимость. Сестра погибнет. Потеряет себя. Вновь и вновь. Бесконечный ад для него и для неё.

И всё же...

Поцелуй. Такой как в тот самый первый раз. У них всегда было как в первый раз. Несмело, дрожа от страха и желания, прячась в тени деревьев проклятого леса.

Не отпускать, не останавливаться, обмануться.

— И чего она так разозлилась? — Реган пнул кованую дверь, и сам испугался поднявшегося грохота.

— Матушка не разрешила уходить, а мы ослушались, — пожала плечами девушка и с досадой рассматривала сбитые в кровь ноги с выступившими тёмными венами.

Несколько дней брат с сестрой шли пешком до ближайшего к Диегронду городу. Ливэ обмолвилась, что там гостят её настоящие дети, и она слетает проведать их хотя бы издалека.

Регина и Реган сгорали от ревности к двум светлым драконам и не могли смириться.

Создательница часто оставляла их в старом полуразрушенном замке под присмотром бдительных кройвенов. Но в тот раз забрала гадких птиц с собой. Глупо было не воспользоваться внезапной свободой и возможностью увидеть тех самых Айнзама и Стершу.

Мать часто и с любовью рассказывала о детях. Обещала однажды познакомить. Говорила туманные фразы о предназначении и истинной любви. Брат с сестрой пропускали мимо ушей речи Ливэ. Сложно было поверить в эфемерных драконов, с которыми связаны их жизни. Нужно было увидеть всё воочию.

Регина села на край каменной чаши и опустила в воду уставшие ноги. Сухая потрескавшаяся кожа мгновенно ожила и снова приобрела нежно-розоватый оттенок.

— Реганы лучше переносят жару, — юноша виновато посмотрел на сестру. — Мне следовали предвидеть, что долгая дорога измотает тебя.

— Не бери в голову. Скоро отдохну и приду в норму, — девушка выводила пальцами ног узоры на хрустальной глади. — Посидишь со мной?

— Конечно. Хочешь, почитаю? — предложил Реган, и сестра радостно кивнула.

Руки сами потянулись именно к этому тому. Долгими бессонными ночами, парень корил себя за тот выбор, но двум одиноким сердцам, запертым в крохотном мирке, рано или поздно захотелось бы любви и нежности. Возможно, книга была ни при чём.

— Тебе удалось увидеть их? — спросила Регина, пока парень искал подходящую историю, пристроив старый фолиант на коленях.

— Нет, а ты? — без тени разочарования ответил Реган.

— И я не видела. Говорят, у Айнзама три головы. Не хочу себе такого мужа, — прошептала девушка и передёрнула плечами.

— Да ну. Враки! Не бывает мужчин с кучей голов, — успокоил брат. — Но если всё, действительно, так, нужно хорошо подготовиться. Три — головы, Три — супруга. Это же сразу со всеми целоваться.

Парень смешно выпятил вперёд губы и трижды чмокнул воздух.

— Фу, — девушка наморщила нос и подняла ногой брызги, целясь в Рагена.

— Тихо ты! Страницы намочишь. Чем тогда будем заниматься, когда Ливэ снова запрёт нас здесь, — брат недовольно протёр страницы, и старая краска осталась на пальцах.

— Этим! — Регина спрыгнула в чашу и принялась зачерпывать воду с двух рук.

— Ты напросилась, — Реган отбросил книгу в сторону и спрыгнул в купальню следом за сестрой.

Холодная вода приятно пьянила двух цветочных созданий, и они полностью отдались весёлой игре, пока одежда и волосы не намокли и не прилипли к телу.

Регина запыхалась, на бледных щеках выступил нежный румянец. Платье сильно просвечивало, и впервые Реган посмотрел на свою названую сестру иначе.

Они росли вместе, чтили одну мать, спали в одной постели, но только сейчас юноша осознал, что из неуклюжего хрупкого ростка, она превратилась настоящий цветок. Его цветок.

Картинка с разворота книги не лезла из головы. Парень и девушка, так похожие на них, самозабвенно целовались. Зачем им с сестрой кто-то ещё? Можно навсегда остаться под сенью деревьев Диегронда и точно так же любить друг друга.

Реган легко поймал девушку и прижал к себе. Сквозь мокрую одежду ощущал тепло её тела, словно не было на них этих липких тряпок. Она тоже зачарованно смотрела на него и не пыталась вырваться. Да и чего ей бояться, ближе его нет и никогда не встретится. Одна душа, одна жизнь.

— Наверно трудно будет целоваться сразу с тремя, без хорошего навыка, — сердце стучало у юноши где-то в горле. Слова выходили неуклюжими и нелепыми, но Регина этого не замечала.

— А тебе надо поразить самую красивую из драконесс. У неё очень много воздыхателей. Чем удивишь светлую?

— Не знаю. Время есть можно многому научиться, — юноша наклонился к сестре.

— Ты даже не научил меня читать, а теперь хочешь научить целоваться? — ехидно спросила Регина.

— Не хочу, чтобы читала без меня, а целоваться тебе тут будет не с кем, — быстро ответил парень и сразу же пожалел о чрезмерной откровенности.

— А как же Айнзам? Ливэ говорит, он мой будущий супруг, а без поцелуев там никак не обойтись. Запретишь?

— Так уж и быть. Айнзаму можно. Но он должен заслужить, — предупредил Реган.

— И кто будет решать?

— Ты, конечно. Не мне же за сестрицу выбирать мужа, — улыбнулся юноша.

— Люблю тебя.

— А я тебя.

— Всегда.

— Всегда.

Первый поцелуй не был похож на тот страстный из книжки. Он получился робким и осторожным. Двое заново знакомились, словно не минуло тех долгих лет, проведённых вместе. Одна душа, одна жизнь, одно дыхание.

Смущаясь, отстранились и впервые с рождения, провели ночь раздельно, пытаясь унять бешеный стук сердца и внезапную лихорадку. В огромном пустынном замке стало в одночасье тесно для двух необычных цветов.

Слишком невозможно, чтобы поверить.

Слишком неправильно, чтобы продолжить.

Высохшую страницу старой книги перелистнул гуляющий в коридорах ветер.