Это были долгие мгновения, наполненные ужасом от осознания происходящего с нами.

Отчаяние Айнзама мощными волнами захлёстывало меня с ног до головы. Скоро неотвратимо наступит страшное: Единый убьёт нашу общую мать. Гарен, Стерша, я и мой возлюбленный потеряем ту, что вдохнула в нас жизни и мечтала о счастье для всех четверых.

Могла только догадываться, что чувствует дракон в этот самый момент. Никогда прежде он не видел свою мать, не слышал нежного голоса Ливе, не чувствовал тепла её объятий. У меня хотя бы останутся воспоминания о детстве, проведённом с ней в Диегронде, в то время как у Айнзама не будет ничего кроме безграничной боли и всепоглощающего чувства вины.

— Мама? — испуганно позвал супруг, сжимая в руке ритуальный клинок.

Подлый Зангар не хотел устраивать нам церемонию. Он заманил собственного сына в жестокую ловушку ради достижения своих целей.

И всё-таки, как много было заключено в этом единственном слове: надежда, что происходящее неправда, одновременно с горьким счастьем от внезапного и желанного воссоединения. Пусть Айнзам разменял уже не одну сотню лет, он до сих пор ещё оставался брошенным недолюбленным ребёнком, задающимся всю жизнь упрямым вопросом: почему?

Ливе улыбнулась одними губами. Женщина не смотрела на острое лезвие. Она не сводила глаз с сына, и этот взгляд был особенным. Королева кройвенов видела в трёх растерянных лицах одного запутавшегося юношу, за которым украдкой наблюдала долгие годы при помощи чёрных крикливых птиц.

— Как много драмы, — скучающе протянул Зангар. — Чего ты ждёшь, Айнс. У нас осталось слишком мало времени. Убей её. Разве не видишь её истинную сущность: Ливэ — омерзительное порождение тьмы.

— Такое же каким хочешь сделать меня? Знаешь, из всех нас ты по-настоящему омерзителен.

— Возможно. Только видит небо, мои руки чисты, Айнзам, а твои давно пора омыть в крови, с-ы-н-ок, — с издёвкой проговорил Зангар.

Меня словно пригвоздило к полу, когда возлюбленный против воли, тщетно пересиливая себя, приблизился к Ливе. Его руки дрожали. Не видела лица, но догадывалась, что творится в душе дракона, даже не прислушиваясь к соединяющей нас метке. Боль Единого удивительным образом резонировала с моими собственными чувствами, а губы беззвучно умоляли Зангара остановиться. Только просить светлого было бессмысленно, в его холодном взгляде не было ни капли жалости или милосердия. Светлый дракон смаковал момент, словно ждал его очень давно.

— Пожалуйста, — просил Айнзам, занося руку над королевой кройвенов. — У меня столько вопросов. Так много хочу сказать...

— Ничего не бойся, милый, — Ливе подалась вперёд чтобы обнять сына, но магические путы мешали ей сделать лишнее движение. По телу крылатой пробегали яркие всполохи, причиняя женщине немалую боль. — Всё будет хорошо, у тебя ещё останется человечность, береги её и Регину. Ваше дитя в опасности, — последнее прозвучало уже у меня в голове.

Цвай нервно обернулся и сделал шаг назад. На кончиках его пальцев играли едва заметные блики.

— Я не могу, — раздался срывающийся голос Айнса, а дрожь во всем теле стала сильнее.

— Можем переиграть. Хочешь, место Ливе займёт Регина? Или убьёшь сразу обеих, — злобно процедил Зангар и кивнул в мою сторону.

Грудь первого воплощения часто и тяжело вздымалась, а в глазах горела неподдельная ненависть, адресованная биологическому отцу.

— Ты заплатишь за это, — пригрозил трехглавый.

— Когда-нибудь, сынок. Когда-нибудь, но не сегодня. Считаю до трёх! Это ведь твоё счастливое число?

В моей голове снова раздался голос. На этот раз говорил Айнзам.

— Регина, спаси всё, что мне так дорого. Всё, что нам дорого. Не знаю как, но не позволь совершить непоправимое!

— Разум, — загибал пальцы Зангар.

Цвай сделал ещё один незаметный шажок в мою сторону, а Драй не сводил глаз с матери.

— Человечность!

Лезвие заискрилось в свете полуденного солнца, а Ливе ободряюще кивнула сыну, который вмиг превратился из могущественного дракона в беспомощного мальчику, заливающегося слезами от бессилия.

— Любовь.

Кройвены издали чудовищный оглушительный крик и рванули к земле, окутав чёрным облаком Единого и мать. Драконы морщились от страшного шума и мотали головами, пытаясь вытряхнуть предсмертные вопли. Затем пернатая туча пришла в движение и превратилась в стремительную спираль, вздымаясь шпилем в небо. Остриё накренилось и стрелой пронеслось по рядам безмолвных ящеров, описало дугу и вернулось к Айнсу, поддерживающему угасающую Ливе. Чёрный поток влился в сердце первого, едва королева Кройвенов издала последний вздох.

По телу супруга прошла волна, навсегда меняя его суть. Короткие волосы потеряли золотой блеск и поседели, сделав юношу под стать третьему брату, который с сочувствием смотрел на первого. Взгляд изумрудных глаз Айнса потускнел, превратившись в грязно зелёный.

Ливе исчезла, оставив после себя горстку опалённых перьев и сотни вопросов без ответов.

Зангар нарочито тяжело вздохнул и повернулся ко мне.

— Прости, милая Регина, немного испортили вам праздник.

Все молчали. Айнс и Драй встали рядом с отцом двумя покорными тенями.

— С другой стороны, брачная ночь у вас уже была. К чему формальности, — пожал плечами светлый дракон, а у меня похолодело в желудке, когда Зангар задумчиво посмотрел на Цвая. Второй ещё не пришёл в себя, и его била крупная дрожь.

— Хотел дать вам попрощаться. Но выяснилось, что не люблю ждать, — все три воплощения встрепенулись и уставились на отца.

— Ты же сказал, что если убью Ливе, ты не...

— Во-первых, я ничего не обещал. Во-вторых, тёмную убил Айнс, а не Цвай. Разум может отдохнуть. Очередь среднего. Давай в этот раз без лишних драм. Просто убей Р...

Закрыла глаза и приготовилась к страшному. Меня пугала даже не смерть, а упущенные возможности. Мы слишком мало времени провели вместе с Единым, не успели насытиться друг другом. Хотя для нас никогда не наступил бы этот момент. Мне всегда было бы мало его, даже в трёх воплощениях.

Наш ребёнок… Слишком стремительно пролетела для меня необычная драконья беременность. Даже не поняла, что стала матерью. Мысли об огромном яйце, растущем в сердце вулкана, странно отдавали в груди трепетом и болью. Никогда не увижу того, кто растёт под чешуйчатой чёрно-белой скорлупой. Не смогу научить, воспитать, помочь.

Что станет с малышом, что станет с братом, что станет с Айнзамом?

Убей, убей, убей.

Нескончаемым эхом отдавало в моей голове, но Зангар не смог договорить, Айнс и Драй заломили отцу руки, вызвав у светлого громкий и болезненный вскрик.

— Бегите, — безэмоционально приказали воплощения Единого, но видела, как напряжены острые скулы близнецов, а по лицам пробегают болезненные отголоски. Неповиновение дорого давалось дракону.

Цвай схватил меня за плечи и потащил прочь от алтаря, совершенно позабыв о живом коридоре из ящеров, которые преградили нам путь к отступлению, раскинув мощные кожистые крылья. Их было больше, чем показалось вначале. Все они куда сильнее меня и возлюбленного, потерявшего не только родную мать, но и части собственной души.

Зангар очень быстро отряхнулся и что-то злобно приказывал двум седым юношам. Они слушали его с теми же отсутствующими выражениями на лицах, а затем рванули следом за нами.

— Ничего не бойся, — мягко сказал любимый, тёплым успокаивающим голосом, но я видела, как дрожат его руки, и веры это не прибавляло. А затем всё померкло, точнее, залилось ярким золотистым сиянием, который потопил протянутые к нам когтистые лапы в ослепительном свете.

Цвай почти сразу же упал к моим ногам. Истощённый он попытался подняться на локтях, но опять рухнул обратно.

— Айнзам? — опустилась рядом с возлюбленным, боясь прикоснуться. От его тела расходились мерцающие нити во все стороны.

— Оборачивайся драконом и беги. Спасайся сама и спаси нашего ребёнка.

— Нет, — упрямо ответила супругу, схватила его стремительно увеличивающейся ладонью и прижала к себе.

Резким движением оборвала нити, тянущие из Айнзама силы, и ударила воздух крыльями, оставляя позади оглушённых магией Цвая драконов.

— Скоро они придут в себя. Стирать память такому количеству целей непросто. Зангар и остальные вспомнят всё очень быстро и погонятся за нами, — с трудом говорил юноша, но всё равно слышала тихий голос, так же хорошо, как едва бьющееся в его груди сердце.

— Мы что-нибудь придумаем. Захватим яйцо, Стершу и Гарена, найдём убежище, наберёмся сил. Справимся, — пыталась убедить саму себя, но перед глазами всё ещё стояли отрешённые Айнс и Драй и умирающая от рук собственного сына Ливе. Горло сдавило от невыразимых рыданий, а тяжёлый пещерный воздух заставил зайтись чудовищным драконьим кашлем.

— Регина? — встревоженный брат выбежал навстречу. Несмотря на то что порочная связь между нами распалась, мы всё ещё чувствовали настроение друг друга.

— Надо уходить, — прорычала осипшим голосом. Не знала, сколько времени магия Цвая будет сдерживать Зангара и его приспешников, но понимала, что нужно торопиться.

Гарен ничего не возразил, лишь коротко кивнул. По лицу видела, брат догадывался о случившемся. Ливе была и его матерью. Из нас четверых он провёл с королевой кройвенов больше всего времени. Бывший тёмный любил и ненавидел свою создательницу. Знать бы, что он чувствует теперь. Но на лицо бывшего тёмного легла непроницаемая маска.

— Стерша, нужно забрать яйцо и уходить отсюда, — холодно приказал полудракон растерянной и перепуганной девушке.

— Что случилось? — стиерна не сводила взгляда с Цвая, которые без сознания покоился на моей ладони.

— Зангар предал нас, Айнзам сдерживает его, чтобы мы смогли сбежать, — боялась сказать лишнего. Говорить крылатой о гибели матери сейчас не хотелось. Как только покинем это место, она непременно узнает обо всём. Но сейчас Стерша нужна мне такой же рассудительной и действенной, как Гарен.

— Это опасно. Ребёнок слишком мал, ты должна понимать этот большой риск, Регина, — девушка коснулась крылом скорлупы и прислушалась к нашему с Единым ребёнку.

— Выбора нет. Отец убьёт и его. Он помеха… Зангар ещё не знает, что дитя наполовину тёмное, — отозвался Цвай.

— Хорошо. Сделаю всё что смогу, но нам нужен мощный источник питания, пока не найдём другое тёплое место, — сестра Айнзама осторожно провела по каждому корешку, соединяющему яйцо с гнездом.

— ГАЗелька, — предложил Гарен. — Не представляю, как ожило это чудо техники, но сил должно хватить унести нас и напитать малыша теплом, а мы, в свою очередь, подзарядим машину изнутри. Регина, тебе придётся вернуться к нам, я поймаю зятька, будь спокойна!

Не хотела отпускать Цвая. Парень явно задумал нечто жертвенное, а в облике огнедышащей ящерицы у меня было больше шансов его остановить, да и чувствовала себя намного увереннее, учитывая, что скоро за нами рванут в погоню с полсотни драконов.

— Регина, время! — цокнул брат, и пришлось повиноваться.

По моей просьбе Стерша давно пригнала машину на место и кивнула нам на жёлтую потрёпанную маршрутку с болтающимся передним колесом:

— Садитесь! — приказала девушка.

Из окна наблюдала, как машет крыльями последняя в мире стиерна, и от неё исходят мощные магические импульсы к моему дитя. Корни послушно ослабли и змеями овили ГАЗельку так, что больше ничего не было видно. Почувствовав, как яйцо осторожно вытягивает энергию из машины, спешно коснулась потолка, мысленно отдавая силы на поддержание маршрутки.

Гарен усадил Цвая рядом со мной, а сам устроился за рулём. Голова со взъерошенными золотистыми прядями упала мне на плечо. Так привычно видеть второе воплощение спящим, но чаще то был беззаботный сон. Сейчас же юноша выглядел измученным и несчастным. Под глазами залегли тёмные круги, а кожа казалась полупрозрачной. Отвела взгляд. Тяжело было видеть его таким и не поддаваться отчаянию. Может, позже поплачу и пожалею возлюбленного и себя, но в этот самый миг нам всем нужно оставаться сильными.

Стерша заняла место рядом с Гареном, сложила крылья на приборной панели и сосредоточилась. Брат обхватил руль и повернул ключ. Больше всего боялась, что машина натужно взвизгнет и не заведётся, но ГАЗелька с первого раза затарахтела и, поднимая чёрные клубы дыма, рванула прочь из пещеры.

Едва мы оставили позади гору с родовым замком Айнзама и Стерши, как непроглядными тучами над башнями закружили силуэты драконов и с каждой секундой увеличивались в размерах, приближались к нам.

— Это бесполезно, — Гарен нервно смотрел в зеркало заднего вида и зачем-то вдавливал педаль газа. — Где тут кнопка волшебного телепорта?

— Без понятия, — честно призналась брату.

— Один раз вы с Единым сюда переместились. Я видел, как шмякнулись на поляну у дома в этом самом хромоногом корыте, — он продолжал щёлкать переключатели на приборной панели, задел магнитолу, и по салону разлилась оглушительная музыка, наполненная стремительными гитарными рифами. Стерша зарылась в перьях, спасаясь от грохота, Цвай заёрзал во сне, а Гарен громко чертыхался.

ГАЗелька обиженно фыркнула, а затем рванула с такой скоростью, что за окнами всё заискрило. Немало перепугалась за яйцо, закреплённое на крыше. Но нерожденное дитя с удовольствием восприняло внезапную встряску и крепче сдавило корнями машину. Крыша и бока со скрежетом вмялись.

Драконы заметно отставали, но и у маршрутки заканчивались силы. Нужно было срочно решать, куда податься от Зангара и его армии, среди которой оказались два моих любимых воплощения. Ответ пришёл не внезапно. Я уже давно хотела попасть туда и в глубине души чувствовала, что это правильно решение. ГАЗелька мгновенно отозвалась на моё желание, так быстро, что я не успела даже усомниться, разорвала пространство и нырнула в образовавшийся портал, чтобы вырулить прямиком в Бельвегию. С секунду машина повисела над разломом в мир разрушенных клятв, а затем полетела вниз в чёрную непроглядную бездну. Странно, но не чувствовала опасности ни для кого из нас. Гарен же тщетно пытался вернуть контроль над транспортом, но маршрутка слушалась только меня.

— Зря… — прошептал Цвай.

— Ты прячешь там что-то? Правда? — так же тихо спросила супруга.

— Сильно разочаруешься, Регина. Я гораздо хуже, чем показал алтарь.

— Придётся рискнуть и вытрясти из тебя все секреты, Айнзам. Давно пора научиться доверять мне. Ты не одинок.

Муж обречённо откинулся на сидении и тяжело вздохнул, а где-то наверху затянулся разлом, получив желаемое.

— Что происходит? — Стерша вцепилась когтем в Гарена, когда ГАЗелька ударилась о дно разлома.

Не удивлюсь, если злосчастное колесо непременно отвалится, а без Айнса уже не починить машину.

— Регина, мы так не договаривались! — выкрикнула блондинка.

— О чём это вы договаривались? — брат перевёл взгляд с меня на крылатую.

— Всё нормально. Здесь мы в безопасности. Правда, Айнзам? — но супруг не отвечал, уронил голову на грудь. Он едва дышал, а на лбу выступили крупные капли пота.

— Истощение, — прокомментировал Гарен. — Блеск! С чего ты взяла, что нам не грозит опасность в мире нарушенных клятв?

— Мы не успели надавать обещаний. Стерша переродилась совсем недавно, её душа чиста. Ты и я успешно прошли испытания здесь год назад. А ребёнок пока не умеет говорить, не то что клясться, — пояснила бывшему тёмному.

— А Единый? — Гарен кивнул на бессознательного дракона.

— Не знаю. Он что-то скрывает здесь, и мы должны это выяснить.

Огляделись по сторонам, но вокруг не оказалось ничего, лишь густая темнота и стелящийся по земле белесый туман. Страшно было выходить из машины и ступить в неизвестность. Кто знает, скрывается под непроглядной дымкой.

— Останешься с Айнзамом? — попросила Стершу, которая всё ещё держала Гарена и недоверчиво косилась в мою сторону.

— Если с ним хоть что-то случится, Регина, я тебе не прощу, — прошипела стиерна и ослабила хватку.

— Милая, я за себя и сам могу постоять, ты же знаешь, — брат как-то жутко улыбнулся, напомнив бессердечного хозяина арены, и я невольно поёжилась. Стерша лишь хмыкнула в ответ и обиженно отвернулась к окну.

— Не задерживайтесь. Мне здесь не нравится, — уже мягче попросила девушка и обхватила себя крыльями.

Гарен первым вышел из машины, не без труда открыл закатную дверь и помог мне спрыгнуть в туман. Обернулась на ГАЗельку и покрывающие её мерцающие корни, которые охотно впились в землю проклятого разлома и жадно пили его энергию.

Брад проследил за моим взглядом и успокоил:

— Яйцо наполовину тёмное, ничего удивительного, что здесь ему хорошо.

— Понимаю. Просто мне до сих пор сложно утрясти в голове, что тёмное не значит злое, а светлое... — недоговорила, вспомнился жестокий Зангар с белоснежной чешуёй и несчастная Ливэ, мечтающая о семье.

— Со временем привыкнешь, ты сама не так давно была тёмной. Пойдём? — брат протянул тёплую ладонь, и вместе шагнули во мрак. Я больше не боялась его. Он уже не тот Реган или организатор турнира, и никогда не сделает мне больно. Не хочу его потерять вновь.

Сложно сказать, сколько мы брели во тьме, держась за руки, но ничего не менялось: всё тот же холодный вязкий туман клубился под ногами, а чернота не расступалась, лишь становилась гуще. Час, два, кажется, я потерялась во времени. Но в этом месте оно течёт по-своему, то замедляясь, то ускоряясь. И лишь боль во всем теле напоминала, что мы уже давно в пути.

— Что конкретно ищем? Разве не Амалия контролировала разлом? — Гарен неосторожно нарушил тишину, и его голос мгновенно эхом разнёсся вокруг.

Испуганно втянула голову, когда имя воительницы зазвучало со всех сторон, подхваченное голосом брата.

— Чёрт, — сквозь зубы ругнулся мужчина, и тут же что-то изменилось.

Стало ещё холоднее, а туман стремительно утягивало из-под ног, слово мощным пылесосом. Белая дымка закружилась столбом, пока не превратилась в полупрозрачную, но узнаваемую фигуру женщины.

Крепче сдавила ладонь Гарена и приготовилась умолять воительницу пощадить его и всех жителей этого мира.

— Вы назвали меня по имени? — мерцающие глаза без зрачков искали кого-то во тьме. — Мы знакомы?

— Да, — быстро ответила призраку, чтобы скрыть поднимающуюся в груди панику.

— Но только что говорил мужчина, — жуткая бледная голова Амалии слегка дрожала, а длинные серебристые волосы всколыхнулись за спиной девы.

— Но сейчас говорить буду я, — попыталась спрятать Гарена позади себя, но брат помешал, и остался стоять на своём месте.

— Зур это ты? Ты пришёл за мной? — бледные руки ощупывали воздух прямо у наших лиц, а затем ледяные пальцы прошли сквозь мою щёку. Амалия издавала завывающие звуки, от которых всё внутри меня сотрясало от боли за убитую горем женщину, — Зур... Зур...

— Зура здесь нет. Ты ошиблась, — отозвался брат, и бывшая воительница уставилась на него слепыми глазами.

— Тебе хоть немного жаль, Гарен?

— Если скажу, что жаль, поверишь?

Амалия задумалась:

— Тебе тоже делали больно, тёмный. Много раз. Ужасная боль.

— Я больше не тёмный.

— Неважно. Зачем вы пришли сюда? — призрак оставила вопрос Гарена без ответа и устало опустила руки вдоль тела. Она перебирала тонкими длинными пальцами складки невесомого платья и никак не походила на ту жестокую Амалию из видения. Совсем не верилось, что она избивала Драя моргенштерном, оставляя на его теле глубокие шрамы.

— Закрой разлом, пощади Айнзама и Гарена!

— Закрыть разлом? Пощадить? Вы точно ни с кем меня не перепутали? Я ничего никому не могу сделать. Я мертва, — в подтверждение своих слов женщина занесла ладонь и ударила брата. Он даже не отшатнулся, рука беспомощно прошла насквозь, не причинив Гарену вреда.

— А кто контролирует это место? — я лишь сильнее убедилась в своих неприятных догадках.

Амалия указала нам за спины:

— Спроси у него, — призрак выглядел испуганным и шагнул обратно в темноту.

Знала, кто стоит сзади. Он предупредил меня, ещё когда задумала нырнуть в разлом. Медленно развернулась, затаив дыхание.

В тусклом свете булава моргенштерна отливала багряным. На длинных шипах запеклась кровь третьего воплощения, а рука, держащая жестокое оружие, сильно дрожала.

— Это всё я...

— Я уже поняла, любимый.

— Я искалечил Драя. Ревновал, потому что ты любила его больше.

— Неправда, и ты это знаешь. Ты это ты, Айнзам.

— Теперь всё потеряно навсегда. Я уже не Единый. Айнс тоже больше не часть моей души.

— Мы всё исправим, — осторожно положила ладони на рукоять моргенштерна, чтобы дракон не покалечился и не наделал глупостей. Его безумный взгляд метался, не фокусируясь ни на чём.

— Я видел, как умерла Амалия. Упала в воронку. Лёжа на дне, она шептала страшную клятву перед смертью. Всё её тело было изломано, кости торчали из-под пластин доспеха, и кровь... везде кровь, Регина. Я уже не мог ей помочь, но очень хотел. Тогда её обещание стало моим. Отомстить за смерть Зура: заманить сюда Гарена и убить, — брат осторожно зашёл за спину обезумевшего второго воплощения. — Было так легко согласиться. Я ненавидел тёмного. Из-за него потерял тебя, отправил в другой мир. Я страдал, Регина...

— Теперь я рядом, Айнзам. Амалия уже не хочет мстить, отпусти её.

— А потом ты, Стерша и Гарен провели ночь вместе, — продолжал юноша, не слушая меня. — Я разозлился, понимаешь? А воронка пришла в движение. Все эти люди... Я виноват. Так виноват... Но отец сказал, что всё будет хорошо. Став тёмным, смогу без труда контролировать разлом, и больше никто не умрёт. Спасу мир. Восстановлю равновесие. Это мой основной приоритет. Тебе надо было послушаться сегодня и бежать с... ним! — взгляд дракона стал решительным и холодным, а голос перестал дрожать. — Ненавижу!

Цвай резко вырвал из моих рук моргенштерн, развернулся и с силой толкнул плечом Гарена. От неожиданности брат пошатнулся и рухнул на колени.

— Клятвы нерушимы. Прости, Регина, но я должен отомстить за Зура, Стершу и тебя.