Девушка, в которую влюблены тысячи зрителей не смотрит в объектив. Прямо сейчас для неё существует только один человек, и он держит её за руки и вот-вот произнесёт слова, после которых жизнь той звёздной красавицы с экрана больше не будет прежней.

На что я рассчитывала, когда надевала подвенечное платье для финала отбора невест? Обычное дело, перед последним эпизодом популярного телешоу двух конкурсанток показывают в самый волнительный момент. Примерка наряда, визит к стилисту, фотосессия. Мне не пришлось играть волнение и радостное предвкушение на камеру, я была честна с поклонниками. Те чувства не были прописаны сценаристами, я проживала их и до сих пор проживаю, пересматривая записи моего последнего сезона в роли подставной невесты.

Самая обычная работа. Идеальная для таких, как я. Нас зовут безликими, хотя раньше в обиходе было другое название: Валай Клао. Сути не меняет и означает то же самое. Без лица. Вот только звучит иначе, не так унизительно. Хотя, наверно, мне это только кажется. Я не помню своей настоящей внешности, с самого раннего возраста могу изменять форму носа, скул, цвет глаз и волос. Даже старухой прикинусь, если понадобиться. Ужасный дар. Он сделал меня невольницей отвратительных людей, которые с удовольствием примеряли мне не только наряды для реалити-шоу, но и чужие личности, пока однажды я не потерялась в них и не влюбилась в того, в кого влюбляться нельзя — в человека, который вот-вот разобьёт девушке в белоснежном платье сердце. Налтар из дома Реонван, последний потомок древней семьи. Он будет говорить долго и путано. В его голубых глазах появится столько сожаления, что оно утопит меня.

— Прости, но ты выбываешь.

Выключаю экран и прижимаю колени к груди. Зачем я пересматриваю это? Всякий раз надеюсь уловить в его голосе другие нотки. Воображаю, что там за слепящими рампами притаились наёмные убийцы, держащие меня на прицеле. Они вынудили Налтара отказать.

За прошедшие два года я успела нафантазировать сотни самых невозможных историй, которые оправдывали ту душераздирающую сцену, заставившую поклонников шоу плакать вместе со мной.

Распорядитель Джет Лоулесс был доволен мной. Хвалил за натуральные слёзы и превосходную игру, а я кивала и изучала его расшитый золотом камзол, следила за когтями неистово стучащими по планшету. В тот момент он сверялся с моим графиком, постоянно поправляя очки в тонкой оправе. Кончик его хвоста подрагивал в такт беззаботному притопыванию. Джет сдвигал время, чтобы выкроить полтора часа для идиотского ток-шоу, где сердобольная ведущая начнёт выворачивать мою душу наизнанку, давить на мозоли в угоду публике, которая ждёт моих слёз, как хищник, почувствовавший кровь. Теперь им мало. Они хотят ещё. На большом экране прокручивали бы самые красивые моменты со мной и Налтаром. Гости в студии бы вздыхали, а ведущая заставила бы меня рассказать, о чём я мечтала.

Но я не хотела, чтобы кто-то копался во мне. Не хотела превращать мою боль и безответную любовь в достояние общественности.

Решение родилось само собой. Простое и опрометчивое.

— Джет, я бы отдохнула сегодня. Можно? — щурила глаза и тёрла виски, изображая сильную головную боль.

— Да, крошка. Ты заслужила, — промурлыкал Джет и подарил мне дежурное объятье, от которого мгновенно захотелось сжаться и забиться в тёмный угол. — Наберись сил перед завтрашним эфиром. Ты молодец, в этот раз выложилась на все сто. Даже меня убедила! Не знай я тебя, подумал бы, что ты реально влюбилась в нашего принца.

Плохо ты меня знал, Джет.

Он был так занят подсчётом прибыли и свалившимся на него огромным рейтингом, что не уследил, как я сняла все деньги со своего счёта и исчезла.

Нашёл ли распорядитель Лоулесс замену для меня? Как выкрутился, когда его крошка не появилась на шоу? Могу только догадываться, как его трясло от злости. Но он умеет держать себя в руках, хотя его кошачьи уши часто против воли прижимаются к голове, когда Джет в ярости. Посмотрела бы я на это из надёжного укрытия.

Я поселилась под вымышленным именем в дешевых апартаментах в провинциальном городе, название которого смогла выговорить лишь раза с десятого. Я не подключила себе телевидение, отказалась от услуг всемирной сети, не выписывала газет. Я не хотела знать, как сложилась судьба Налтара. Боялась увидеть его вместе с женой, узнать, что счастливая пара ждёт пополнение семьи Реонван.

В итоге кончилось всё тем, что я почти перестала выходить на улицу. Жила добровольной затворницей, и только в тиши своей квартирки принимала облик той наивной и влюблённой девушки… Как там её звали по сценарию?

Стук в дверь, заставил слезть со стула. Если бы не внезапный гость, я могла просидеть так многие часы, слушая гул электричества в проводах. Уверена, фанаты строили теории, куда пропала финалистка. Кто-то наверняка думал, что я мертва, и они не далеки от истины. Моё существование едва ли похоже на жизнь, но я не хочу ничего менять. У меня есть лицо той красавицы и записи шоу. Этого достаточно, чтобы продолжать верить в чудо.

И всё же. Как меня звали? Налтар называл меня Ли.

Открываю дверь, даже не удосужившись спросить, кто там. Почта, доставка еды? Хозяйка пришла за месячной платой чуть раньше положенного срока? Какая разница?

Вспышка камеры слепит меня, заставляет судорожно тереть глаза, отвыкшие от яркого света.

— Улыбочку! Попалась, Кайлин Верани!

Этот голос. Перестаю мучить глаза. Уже узнала его по особому говору. Он тянет букву «Р», как и все представители расы Кха’це. Ошибки нет, я действительно попалась. Зато теперь я вспомнила, как меня звали. Кайлин. Ли…

— Одного этого снимка будет достаточно, чтобы упечь тебя за решётку на долгие годы. Выбирай тюрьма или…

— Тюрьма, — даже слушать не хочу, какую сделку собирается предложить Джет Лоулесс. Он ведь за этим отыскал меня?

— Уверена? — моей щеки касаются его холодные пальцы, а затем больно впиваются в кожу и заставляют задрать голову.

— Чего ждёшь? Вызывай законников. Думаешь, эта квартира будет сильнее отличаться от камеры?

— Будет. В камере окажется не Кайлин Верани. Эта личность и внешность принадлежат мне. Я создал её, и имею право забрать в любой момент. Она моя! И ты моя. Выбирай, крошка, идёшь со мной, или все узнают, что ты незарегистрированная бесправная безликая.

Все... Налтару тоже станет известно, что я мошенница. Никакой Кайлин Верани никогда не существовало. Она детище Джета.

— Чего тебе нужно?

— А вот это по-деловому. Сделаешь мне чай, крошка? Потолкуем.

Джет, не дожидаясь приглашения, направился на кухню. Изящной тростью он отстукивал по полу гнетущий марш. Не собираюсь показывать ему, как я расстроена его визитом, и вместе с тем рада. За долгое время Кха-це станет моим первым собеседником. Дежурные фразы, коими я регулярно обмениваюсь с доставщиками не считаются. Мне не хватает простых разговоров, но это не значит, что я простила его за последний отбор.

Достала из раковины самую грязную чашку и, не споласкивая, поставила на стол. Небрежно кинула в неё пакетик чая. Джет следил за мной, не пряча ухмылки. Незваного гостя явно забавляли мои жалкие попытки обидеть его. Зайти дальше? Плеснуть в рожу кипятком? Что я теряю?

С трудом сохраняя остатки самообладания, поставила перед ним чашку, не зная куда деть руки. В итоге завела их за спину и замерла у стола, как официантка в ожидании чаевых.

Кха-це, не переставая улыбаться, обвёл когтем грязный ободок, а затем поднял на меня победный взгляд.

— В попытках продемонстрировать мне всё своё презрение ты забываешь что, таким образом,  становишься слабее. Нет ничего хуже равнодушия, а ко мне ты неравнодушна, я прав?

Замахнулась, чтобы врезать по его проницательной морде, но реакции Джету не занимать. Он молниеносно перехватил моё запястье, а затем дёрнул на себя. Через мгновение оказалась у Кха-Це на коленях.

— Думаешь, после всего через что мы прошли однажды, я побрезгую пить из грязной посуды?

Мерзавец даже ухом не повёл. Напротив, прикрыл глаза от удовольствия и причмокнул, а затем отставил чашку.

— Для меня его сделала ты, крошка. Уже один этот факт делает выпитый чай лучшим на свете, — похвалил Лоулесс, а затем внезапно выдохнул: — Прости меня.

Джет извинялся крайне редко, а если и делал это, то ему действительно было жаль. Стоило эти двум словам повиснуть в воздухе, как невидимые болты сорвало с моей души. Я обняла Кха-це за шею и заплакала, как маленькая девочка, однажды встретившая в подворотне бездомного кота, протянувшего когтистую лапу помощи.

Помню, как недоверчиво смотрела на отсвечивавшие жёлтым хищные глаза, заглядывавшие в самую душу, как опасливо косилась на грязные смертоносные когти.

— Как тебя зовут, котёночек? — Кха-це сел передо мной на четвереньки, чтобы быть одного роста.

— Не знаю.

Кончик его хвоста нервно дёрнулся, а взгляд прошёлся по шее и запястьям, на которых виднелись ссадины от верёвок. Джету не нужно было объяснять, что означали эти отметины. Кха-це прекрасно знали, что такое рабство. Тогда прошло всего несколько лет, после того, как их официально освободили и признали гражданами Империи. Однако выяснилось, что не все коты знают, что делать со своей жизнью в этом новом мире. Многие вернулись в старые семьи на старую унизительную работу, но в этот раз они стали получать зарплату. Смешную, но всё же. Только у Джета был иной взгляд на будущее.

— Пойдёшь со мной, котёночек? — он игриво склонил голову набок.

— Почему ты зовёшь меня котёнком?

Моей новый знакомый широко улыбнулся и завёл лапу мне за спину. Через мгновение он уже держал меня за хвост.

— Я наблюдал за тобой, крошка, но всё это, — он кивнул на мои уши и хвост. — Появилось, лишь когда я подошёл ближе. Должно быть, ты испугалась и решила, что я не обижу себе подобную. Ты умная девочка, — искренне похвалил Кха-це.

— Ты расскажешь всем, что я безликая?

В тот миг перед моими глазами появились довольные лица жестоких хозяев. Старые или новые. Неважно. Меня снова заставят играть отвратительные роли. Принимать облик пропавших детей и грабить потерявшие надежду семьи, а затем сбегать, оставляя их с разбитым сердцем.

— С ума сошла? Теперь ты моё сокровище. Моя маленькая сестрёнка. Пойдёшь со мной?

До сих пор помню ту протянутую лапу и мои слёзы. Теперь его когти ухожены, но всё так же опасны. Жуткий блеск в глазах прячут линзы, а хвост украшен драгоценными камнями.

Мы через многое прошли, чтобы оказаться сейчас в этой комнате.

— Простишь меня? — Джет повторил вопрос, гладя меня по волосам.

— За что именно? За угрозу упечь за решёткой и забрать у меня внешность Кайлин?

— Ты разозлила меня. Можешь представить, что я чувствовал, когда ты пропала?

— Думала, ты разучился чувствовать, став распорядителем отборов.

— Колкость засчитана. Знаешь, я надеялся, что ты прихватила денежки и живёшь где-то на тропическом острове в роскоши. Но когда я увидел, во что ты превратилась, крошка, я не смог это принять. У тебя даже телевизор не подключен, — Джет схватил пульт и прежде, чем смогла остановить, его включил запись на том месте, где я закончила смотреть.

— Прости, но ты выбываешь, — звучит повтор, а в глазах Кайлин Верани стоят неподдельные слёзы.

Вырываю пульт из рук Кха`це. Но уже слишком поздно.

— Значит, я не ошибся. Моя крошка на самом деле влюбилась в Налтара.

Ничего не отвечаю. Всё и так очевидно. Борюсь, чтобы не задать мучащие меня вопросы. Как он? Счастлив в браке?

— За это тоже прости. Но ты сама знаешь, что Валай Клао не станет частью общества без унизительной процедуры регистрации, а дом Реонван никогда не примет заклеймённую девушку.

— Но Налтар не знал, кто я... — догадка появилась с привкусом предательства на языке. — Ты ему сказал!

— Не совсем. Он был близок к тому, чтобы выбрать тебя, крошка. Но пойми, я ничего не решаю. Есть люди, которые стоят надо мной. На мне надавили, хотя наш секрет не выдали. Я бы не поступил так с тобой, но есть те, кто поступят.

— Налтар не знает?

Джет покачал головой.

— Зачем ты пришёл?

— Мне велели отыскать тебя и вернуть, хотя твоё исчезновение оказалось им на руку. Нет девушки — нет проблемы.

Вот и закончилась спокойна, полная жалости к самой себе жизнь. Ярмо снова затягивали на моей шее руками Кха`це.

— Что хотят твои хозяева, Джет?

Он поморщился и оскалился. До сих пор не переносит, когда я напоминаю ему, что рабство не закончилось для него с официальной отменой.

— Кайлин стала своего рода символом для женщин и запустила интересную волну. После твоего побега следующий отбор невест бойкотировали и сорвали. Девушки устали смотреть, как мужчина решает достойна его избранница, или нет.

— Давно пора было прикрыть эту унизительную лавочку, — ухмыльнулась.

Ну хоть какую-то пользу обществу принесло моё разбитое сердце.

— Любопытная штука. Отборы не прикрыли, их решили перезапустить. Но в этот раз мужчины будут соревноваться за сердце красавицы.

— И какая у меня роль во всем этом? Уж не хочешь ли ты сказать, что все будут биться за сердце легендарной Кайлин Верани?

Джет рассмеялся:

— За что люблю тебя, так это за чувство юмора, крошка. Кайлин Верани на то и легенда, чтобы остаться в прошлом. Нам нужен Кайл Верани. Брат нашей звезды.

— Что? Хочешь, чтобы я стала участником новой игры? — вглядывалась в лицо Кха`це, надеясь найти хоть малейший намёк, что он шутит.

— Согласен, бред. Я так им и сказал.

— Но?

— Меня не стали слушать, тебе придётся вернуться.

— А если откажусь? — я не готова возвращаться в этот лживый мир, где за каждым твоим шагом следят объективы камер.

— Когда я сказал, что личность Кайлин принадлежит мне, я лукавил. Откажешься, они навсегда заберут твою возможность принимать этот облик, а значит шансов объясниться с Налтаром у тебя не останется. Ну, и тюрьма для нас обоих, — пожал плечами Джет.

— С чего ты взял, что у меня появится возможность встретиться с Налтаром? — отгоняла ненужную надежду. Любимый выбрал другую, даже если на него надавили, почему в этот раз он сделает исключение для презренной Валай Клао?

— Много изменилось с тех пор, как ты сбежала. Теперь он полноправный глава дома Реонван и волен сам выбирать себе женщину. А ещё он не обручился с победительницей, а когда узнал, что в отборе женихов будет участвовать некто Кайл Верани, то в последний момент вписал своё имя в список претендентов. Ты рада, крошка?

Если визит Джета и застал меня врасплох, то его приглашение на отбор женихов в качестве участника-парня казалось очень плохой шуткой, то последняя информация расставила всё по местам. Налтар Реонван на позорном конкурсе? Что за бред?

— Где камеры, Лоулесс? Пока спала, установили?

Рыскала по квартире, а Кха’це с недоумением смотрел на меня, продолжая потягивать чай.

— Какие ещё камеры?

Как натурально удивился, но ему не привыкать. По части актёрского мастерства Джет продвинулся очень далеко. Но это в крови у Кха’це. Улыбается тебе, другом прикидывается, а потом почувствуешь у себя в спине все десять когтей.

Расшвыривала вещи, двигала мебель. Злилась. Не хочу оказаться правой.

— Решил наверстать за тот раз? Показать миру во что я превратилась? Как глупая надежда сводит Кайлин с ума?

Джет сорвался с места, больно схватил меня и тряхнул за плечи.

— Думай, что говоришь! Камеры? Считаешь, я бы поступил так с тобой?

— Ты поступал хуже!

— Но не так. Я не хочу выдавать твой секрет, и над чувствами твоими потешаться не позволю никому. Я сказал правду. Налтар будет на отборе. Лучше узнаешь заранее и от меня, чем на самом конкурсе. Вполне возможно, он вылетит ещё на основном отсеве, и вы не пересечётесь.

Сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая свою внезапную истерику, и когда Джет убедился, что я пришла в себя, позволил себе отпустить меня.

— Собирайся, я пока утрясу всё с хозяйкой квартиры и буду ждать тебя в машине, — мягко сообщил Кха’це.

— Не боишься, что сбегу?

Он ничего не ответит, лишь наградил меня своей коронной улыбочкой. Клянусь, я видела хищный блеск его глаз даже за линзами. Мол, попробуй мышка, побегай. Всё равно угодишь в капкан, но уже без сыра.

Действительно, куда я денусь, если Джет согласен отвести меня к тому, кого я сама ждала все эти годы? Представляла, как дверь однажды распахнётся, а на пороге окажется Налтар. Ему будет плевать на мой растянутый свитер с грязными замусоленными рукавами. Он коснётся спутанных волос, погладит по щеке с застывшими следами слёз... Чёрт, я уже вхожу в роль и начинаю нагнетать драмы. Во всём виноват Лоулесс. Это его фишка.

Соорудила на голове небрежный пучок. Волнистые волосы Кайлин Верани отчаянно сопротивлялись, и я с раздражением сделала их прямыми. Изменила идеальную форму скул и губ, сделала нос слегка вздёрнутым. Отлично. Ничего общего с красоткой с телеэкранов. Обычная серая мышка.

Натянула застиранную футболку и джинсы. Повязала на пояс толстовку. Закинула сумку на плечо и, оглянув на прощание свою тюрьму, поспешила к лестнице. Не хочу ждать лифт. Мне скорее нужно увидеть Джета и убедиться, что он не пригрезился и на самом деле приехал за мной.

Спортивная сумка несильно била по бедру, мягко подгоняя, заставляя перепрыгивать ступеньки. Волосы выбивались из причёски и падали на лицо. Толкнула дверь на улицу и чуть не ослепла от яркого солнца и блестящей тачки Лоулесса. Серебристый кабриолет нетерпеливо урчал, а Джет спустил солнечные очки на нос и придирчиво оглядел меня.

— Ну и видок у тебя, крошка.

— Местные знают такую меня.

— Окей. Но в столицу ты со мной так не поедешь, ты мне репутацию испортишь. Закидывай свои пожитки и погнали.

Затылком чувствовала, как жильцы сверлили взглядами меня и моего внезапного гостя. Думаю, крутая тачка Джета заставила их пересмотреть свои взгляды на презренных Кха’це, и даже моя хмурная хозяйка бы запрыгнула к нему на пассажирское сидение.

— Я говорила, что ты выпендрёжник?

— Сотни раз. Дверью не хлопай, машина не моя. Я же не последний идиот покупать кабриолет, стоимостью с остров в океане, — пробормотал Лоулесс.

— А чья?

— Компании. Я теперь лицо Рейдж Моторс. Каждые две недели — новая тачка. По контракту должен ездить только на их продуктах. В этот раз повезло, и мне дали спорткар. А в прошлом месяце выделили гибрид. Даже вспоминать не хочу.

Осторожно закрыла дверь и пристегнулась. Джет не изменяет себе и умудряется найти выгоду во всём. Уверена, ему ещё и платят за это.

— Это ты правильно, — он одобрительно кивнул, глядя ремень. — Не все приземляются на лапы. Кстати, — он порылся в нагрудном кармане и достал пачку мелких купюр.

— Это ещё что?

— Деньги за последний месяц аренды. Карга не хотела с ними расставаться. Клянусь, я услышал от неё что-то в духе «богатенький ублюдок».

— А на что ты рассчитывал, когда парковался тут на этом? И вообще мог бы не забирать, не такие уж большие деньги. Тем более я устроила в квартире погром и оставила гору грязной посуды.

— Чему я тебя учил, крошка? Надо любить свои кровные, особенно когда они достаются таким трудом. Плюс ко всему, старушка сама вычла из суммы за уборку. Бери и не думай.

— Спасибо!

И всё-таки я рада ему. Хорошо, что меня сдерживает ремень, иначе я бы затискала этого Кха`це. Любовь бывает разной. Отчаянная и невозможная, как к Налтару, а ещё колючая и тёплая, как к брату. Лоулесс для меня именно старший брат. Верный насколько это возможно для кота.

— Готова узнать, почему именно я рекламирую Рейдж Моторс, — подмигнул Джет, и в следующую секунду мой желудок буквально прилип к позвоночнику. Странно, что в зеркале заднего вида я не увидела огненных следов от колёс. Мой братик псих!

До столицы мы добрались за три часа, обогнав новенький скоростной экспресс, который ехал параллельно автостраде. С моего пучка сорвало резинку, а волосы едва поспевали за нами, больно оттягивая мне кожу на голове. Встречный ветер резал глаза, и я смахивала слёзы и улыбалась. Даже отвратительная музыка, вырывывавшася из акустической системы и оглушавшая бешеными гитарными рифами, теперь нравилась мне и резонировала с ожившим в груди сердцем.

Быстрее, Джет. Ещё быстрее! Нам нужно догнать два моих потерянных года.

— Отличный результат, — Кха'це записывал показания с приборной панели в планшет, когда мы пересекли черту города. — Километраж, расход топлива, среднюю скорость. Готово! Ты не голодна?

Мотнула головой. Хотя моё позеленевшее лицо было куда красноречивее.

— Так, — Джет взглянул на время. — Мы с тобой успеваем кое-куда.

Он открыл бардачок и достал оттуда очки и бейджик с безликим словом «Персонал».

— Надевай. А ещё сделай что-то с волосами. Не думаю, что их можно расчесать.

— Хорошо, — щёлкнула пальцами, и спутанные пряди отпали сами собой, сделав меня обладательницей хулиганского ёжика.

— Класс, — Джет кисло посмотрел на покрытое волосами кресло. — Как я тачку возвращать буду?

— Скажи, что линять начал.

— Смешно, Кха’це не линяют. Ладно, — приберись за собой, и отвезу тебя на съёмочную площадку. Заодно пройдёмся по всем слепым зонам камер, будет полезно. И да, для всех ты моя ассистентка.

— А не будет подозрительно, что твоя ассистентка ассистентка исчезнет с началом отбора?

Джет демонстративно громко фыркнул:

— Я их меняю чем, чем машины. Даже имена не запоминаю, потому и бейджик пустой. Увы, я не нашёл идеальную помощницу, которая не будет действовать на нервы.

— А чем провинилась последняя? — вытряхивала свои волосы из салона.

— Принесла мне кофе с молоком.

— А в чём проблема?

— Расизм чистой воды! Если я кот, значит, молоко пью? — громко возмущался Джет.

— Но ты пьёшь молоко, насколько я помню.

— И что? Она-то не знала.

— Ты очень странный, — села обратно в машину и задумчиво покрутила в руках очки. Что за глупый маскарад?

— А вот и нет. Просто стажерам платить не надо, крошка. Твой Кха’це очень умный.

— Я бы другое слово выбрала, но боюсь в эфире меня запикают. Эй! Тут что настоящие линзы? Я в этих очках ничего не вижу!

— Ну так испорть себе зрение на время. Не хочу попасться на фальшивых очках. Точность в мелочах, тебе нужна практика, ассистент, ты на два года выпала из бизнеса. Свет. Камера. Твоя первая роль начинается — Лоулесс выдержал драматичную паузу и поднял указательный палец. — Сейчас! Мотооооор.