Шутки в сторону – фамильному гербу четыре сотни лет: соха, виноградная гроздь, жезл, квеври. Все строго по делу. Мы с Натальей Сорокиной пьем вино и чачу в компании трех поколений семьи Тигишвили, – деда, отца и сына. Так, наверное, должна начинаться какая-нибудь былина или героический эпос с гномами и хоббитами, но я могу предложить взамен репортаж с места событий, – «былинники речистые» со времен Гражданской как-то сошли на нет, а сказки, кому не надоело, можно по телевизору. Так что у нас хроника, и последние полвека семейной истории мы получаем из первых рук.

Дурмишхан Тигишвили начал работу технологом на винзаводе номер 1 еще в 1961 году. Для советского виноделия это было сложное время, – очередной аграрный эксперимент теснил традицию. Точнее, говоря современно, отжимал квадратные метры. О горбачевской программе трезвости, сопряжённой с истреблением лозы вспоминают сейчас многие, так вот: это было не первое мероприятие такого рода. Хрущев в начале шестидесятых сделал примерно то же самое, правда с иной идеологической подоплекой, – надо было освободить площади под кукурузу. В результате республика, особенно западная её часть, лишилась почти двухсот (!) сортов винограда, немалая часть которых, похоже, утеряна безвозвратно. Кукуруза правда растет и по сей день, но сей день мы, уж простите, посвятим не кукурузе.

Ркацители тем временем бесподобен. Он с семидесятилетних лоз, есть и постарше, все серьезно. Хозяева вино не комментируют, да и мы по большей части помалкиваем, – поди вон, подбери прилагательные к Монике Белуччи, эталон он и есть эталон, лучше уж не позориться, так пей. Это потом Наташа напишет какой там был второй и третий нос, а пока надо прожить процесс с погружением. А вот красные вина Михаил Тигишвили не оставил без аннотации:

– Саперави не любит откровенной жары, это вам не Сира. Лозы у меня довольно старые, 37 лет, и вино, как видите, сложное, уравновешенное. Напиток для джентльменов, подчеркнуто нейтральный. За урожайностью в ущерб качеству я тоже не гонюсь: 7,5 тонн с гектара против 12,5 у Ркацители. При всём при этом, врать не стану, стилистически мне самому ближе более физиологичная редакция этого сорта. Лучший Саперави, по мне, из Греми, Кварели. Там выходит тельное, мясистое вино, иной раз даже с перехлестом. Его и сухим-то по большому счёту делать грех, – томное оно, братцы, и вообще просится скорее в разряд Киндзмараули…

В разговор вступает Тигишвили-старший, и мы, покуда трезвые, узнаем, что в этом хозяйстве практикуется любопытный технологический прием: квеври тут вписан в спираль. Змеевик опоясывает сосуд плотно, соприкасаясь с ним в облипочку, по нему циркулирует вода, передавая температуру наружним стенкам. Грелка с водопроводом в одном флаконе, если угодно. Это позволяет отчасти взять под контроль температуру брожения, а «отчасти» – потому что если речь о двухтонных сосудах, на брожение в глубине объема всё же сложно так повлиять извне.

И, да, айс-вайн. При всей моей отстраненной позиции к напитку как к таковому, эта ласковая и изящная версия, пожалуй, заставит меня скучать по ней. Здесь нестандартно все – от формы и объема бутыли до полного отсутствия тяжелых, приторных нот во вкусе.

Чача тут и вовсе особый разговор. Не потому что в конце застолья разговор всегда особый, – дело в генезисе напитка и его родословной. «Шато Тигис» – первая в стране компания, которая получила международный сертификат на производство органической чачи. Но это всё же во-вторых. А во-первых – она здесь всегда моносортовая: отдельно делается из мезги от Ркацители, отдельно – от Саперави. Нас, в итоге, угощают той, что настояна на тархуне. Если мне когда-нибудь запретят пить торфяной виски, буду брать взятки вот такой жидкостью, запишите.

А вот только ради этого момента стоило лететь в Грузию – не так часто удается попробовать возрастное квеври.

Tigishvili’s Vineyards aka CHATEAU TIGIS

Ркацители 2005 (!)

Хирса, Кахетия

Органическое, сухое

12,5%

Квеври

Старые лозы

Темный, прозрачный блестящий янтарь с коричневыми оттенками.

Благородное, маслянистое и округлое, с легким кивком в сторону хереса и мадеры.

Мед и пряности в первом носе, орехи, оливковое масло, со временем дикая груша в темном тягучем сиропе, засахаренное яблоко. Медленно раскрывается пряными цветами.

Тельное, танинное, с прекрасным балансом.

Ароматы тонкие, остаются достаточно ровными. Но как невероятно с каждым глотком меняется вкус, появляются новые оттенки! Цукаты, оливки, сушеная груша, осенняя листва. Легкая соль на кончике языка. Изюм. Чернослив. Шоколад с солью. Танины постепенно сглаживаются. Длительное прекрасное послевкусие с шоколадной горчинкой.

Вино для особенного вечера.

– Вообще-то не знаю, как вам и сказать, – говорит Яго и прячет глаза.

– А что такое?

– Да тут такое дело… В общем, сказали, что принять вас не готовы. Говорят, наливай им побольше, а как дойдут – придумай чего-нибудь необидное. Вам ведь не обидно?

Мы еще недостаточно пьяны, чтобы нам так смачно накрутили полные уши макарон, но уже достаточно, чтоб не думать как мы выглядим, когда давимся едой от смеха. После Яго нас в тот же день обещал принять Леван, принять с рук на руки. Он тоже угрожал чачей, и речь была как раз об этом. Я прожил в этой стране 15 лет и более или менее представляю, как устроено здесь гостеприимство: Леван нас примет, живых или мертвых. Про Левана – в следующий раз, там та еще история.

Есть параметр, который не упоминают в разговорах о совместимости людей, а зря. Это чувство юмора. Сколько не посещай психотренингов, сколько не учи приемов общения, именно несхожесть по этому пункту и сведет в итоге на нет все потуги к коммуникации. Бестселлер «Как наживать себе друзей» вас не спасет, не тратьте время.

«Нет ничего более жалкого, чем человек, твердо решивший пошутить», – говорил Виктор Шендерович, а он понимает. У Яго – высший пилотаж: все выстреливает в тебя врасплох, под неожиданным углом, как удары у хорошего боксера. Текст на контрапункте проговаривается на средних частотах, без окраски, невыразительно. Так тихо, монотонно и усыпляюще шутит режиссер Отар Иоселиани, да еще дедушки в больших семьях из итальянского неореализма, но то по телевизору, а Яго – вот он. Не знаю, что у них был с Леваном за разговор, но с вина на чачу мы уже сползли, Яго честно наливает до краев, и я, покуда мир еще в резкости, предлагаю изобразить деловую беседу.

(В. С.) – Чинури – распространенный, но не самый хитовый виноград, чаще служит сырьем для игристых, и в обозримом прошлом ярких проектов из него не было, – вы первый. Как давно вы начали и чем обусловлен такой выбор?

(Я. Б.) – А я и не начинал, – я продолжаю. Единственная разница – стал разливать по бутылкам. Я с этим виноградом состою в очень долгих исторических отношениях. Когда к напитку приросли бутыль и этикетка, продукт просто поменял статус.

(В. С.) – На официальный?

(Я. Б.) – Ну, если угодно.

(В. С.) – Это вообще сложная процедура?

(Я.Б.) – Нисколько. К счастью, производитель не начинает сейчас здесь с того, что выходит на долгую длинную орбиту за лицензиями. Сегодня винодел не обложен бюрократией по самые брови. Ряд стартовых процедур максимально упрощен, а потому рынок полон новыми именами, и качество вина очень выросло благодаря конкуренции. И еще, – возникает… как бы это сказать… много сопутствующих вещей. Где вы видели винные бары еще в середине нулевых? А сейчас можно еще и покапризничать.

(В. С.) – А каковы внешние критерии зрелости вашего сорта?

(Я. Б.) – У Чинури длительный период созревания, до 190 дней. Косточка должна потемнеть и давать хруст при разгрызании. Гребни коричневато-желтые. Мякоть – ближе к янтарному цвету. Тут такая последовательность: янтарный цвет – повыше сахар (нам нужен в итоге 25—26% против усредненных 19% в сухих); выше сахар – выше алкоголь; высокий алкоголь – долгий потенциал хранения. Это не единственный параметр, конечно, но все-таки. Как следует вызревший виноград вообще лучше защищен и напиток выходит устойчивее, его дальнейшее развитие более стабильно. А кислотность у этого сорта природно высокая, даже и при таком сахаре. Алкоголя у нас 13 градусов в итоге, – для белого это немало.

(В. С) – То есть, суховатые, вяжущие ноты в послевкусии и то, что сорт звучит у вас ярче и плотнее привычного – это дополнительная сладость в рамках кахетинской версии?

(Я. Б.) – Строго говоря, это не совсем корректное определение – регион Картли тоже исповедует такую технологию и стилистику вин, другое дело, что масштаб поскромнее. И кстати, – все пишут о стилистических различиях вин Западной и Восточной Грузии, но мало кто упоминает, что и квеври там и здесь разной формы. Кахетинское/картлийское – с широким горлышком, там ведь долго живет мезга, поди поворочай её как следует через малое отверстие. Имеретия – узкое горло, там столько на мезге не держат, и гребней нет.

(В. С.) – А что с последними урожаями? Погода здесь пару лет ведет себя не без свинства…

(Я. Б.) – Есть такое дело. 2014 был сложным годом. Очень жаркое лето, к тому же здесь сухо. В жизни винодела вообще довольно много неуправляемых вещей. Когда мы часто произносим благодарные слова в адрес Всевышнего за продукт – это не привычный ритуал, это всякий раз сознание того, что тебя поддержали в деле, где каждую минуту может случиться не по-твоему…

Iago Winary Chardakhi

1. Чинури 2013

Цвет – светлый янтарь.

Первый нос – мякоть желтой спелой сливы, дальше цветы акации, мед, травы, перец, минералы, подсолнух.

Очень хороший баланс, деликатный вкус, легкие танины, приятная кислотность, пряная горчинка. Длительное послевкусие с нотками яблок.

2. Саперави

Темно-рубиновое, блестящее, непрозрачное.

В аромате кора, перец, подсушенная черная смородина, лакричные леденцы из маленькой жестяной коробочки с картиной… ну, пусть будет Дали; чернослив в шоколаде, ревень, гранатовый сок, перегородки грецкого ореха.

Во вкусе гранатово-ореховое с шоколадной горчинкой, терпкое, с длительным послевкусием.

Пожалуй, это самый сложный для меня текст, ибо придется разъяснять очень уж необычный формат существования винного хозяйства, а впрочем, не только его. Теми – община из более чем сотни человек, уже четверть века существующая в Греми, одном из самых привлекательных мест Кахетии. Я затрудняюсь определить хоть один критерий, по которому эти люди составили общность, – все, что можно сказать об этом уже вынесено в эпиграф и остается только дописать, что ничто здесь не противопоставлено внешнему миру, а вписано в него с соблюдением всех общепринятых норм. Никакого намека на изоляцию. Да, у некоторых тут по физическим или иным причинам и в самом деле есть трудности с социальной адаптацией, но жизнь здесь, по счастью, устроена так, что этим людям нужно не сочувствие, а соучастие. И они получают его: в хозяйстве десятка два волонтеров, они тут вахтовым методом, встроены во все процессы. Виноделие здесь, в конечном счете, опция общины, а еще есть теплица с европейским сертификатом экологических продуктов, столярный цех, прачечная. Старая постройка на территории одна, остальное возводилось в последние два десятилетия. На треть община на самообеспечении за счёт вина и сельхозпродукции, другие две трети – госпомощь и фандрайзинг соответственно.

Ника, Николоз Квашали – основатель общины и выпускник Тбилисской Академии Художеств. Я уже устал удивляться, встречая коллег, успешно интегрированных куда угодно, кроме профессии, да еще и блистательно проявивших себя, но тут случай особый. Ника выбирал не род деятельности, он выбирал мировоззрение. Я любуюсь на него: благотворительность сегодня – очень и очень спекулятивная тема, ничтожная погрешность в его поведении может трактоваться со стороны предвзято, он знает это, знает давно и приговорен быть достоверным в каждом действии и каждой интонации. Я уверен, что это не врожденное и снимаю шляпу. Мне вообще тут её ещё снимать и снимать.

Слово «коммуна» уже не отмыть от стойкого идеологического привкуса, поэтому здесь используют «община», – нейтральнее, да и вернее. Ника подмечает, что и термин «община» всё же не безгрешен и связан в сознании современного человека с той или иной формой эксцентричности – религиозной или социальной, как правило. А там и до секты рукой подать. Так что к изначальной настороженности в реакциях он привык. Начиналось все сразу после развала Союза, в 91-м, когда многое подобное отдавало полуграмотной аферой. Старт вообще был крайне тяжелым – в полуразрушенной стране и на голом энтузиазме. На тот момент отсутствие средств скорее работало в плюс, а именно – спасало от вымогателей. Ника просил не слишком отвлекаться в тексте на его личную биографию, и я делаю как просили, тем более, что в его случае это позиция, а не поза. Он безусловно прав в главном – люди образуют команду, когда есть общее дело, а вывеска и анкета, в общем, вторичны. А дел тут как раз хоть отбавляй.

Ближайшие соратники Ники – Зура и Таня, молодая пара, проживающая здесь же. Таня – американка по паспорту, украинка по крови и грузинка по образу мыслей. Сложная идентификация, но очень устойчивая, как и все триединое. Есть еще Зура-винодел, – это правда, но не вся: у него, как и у всех названных ранее, нет строго очерченного круга обязанностей. Они здесь обо всем. По-моему, это подвижничество чистой воды.

Пока мы беседовали, перемещаясь по территории, я наблюдал людей за работой. Разных. В теплице, в детском корпусе, в прачечной. Скажу так: то, что они делают – не труд. Это состояние. В нем живут, комфортно себя чувствуют и не требуют отпусков и выходных. Это фрагмент чего-то первородного, того, что было до всех религий, историй и времен, когда каждое действие человека еще трактовалось как сакральный ритуал. Здесь все логично – когда человек не может опереться на тело и не хочет – на социум, работает лишь самое древнее и проверенное. Простите уж за пафос, но это способ диалога с мирозданием.

Я не собираюсь объезжать здесь слово «инвалид» – не из-за бестактности или убожества личного словаря, а из-за того, что в русском языке это слово не является ругательством. Так вот: на территории есть бассейн для детей-инвалидов. Он строится рывками, как только поступают новые средства. Здесь все только так и строится. У детей вообще есть тут свой отдельный корпус, с уходом и развивающими кружками, они многое делают и сами – вплоть до укладки полов из остатков керамической плитки.

Вино – самый резонансный продукт общины, многие, в том числе и мы, узнают о ней именно попробовав его. Само собой, здесь это органический напиток. Вином занялись практически сразу после основания, но своей лозой впервые воспользовались в 2004 году, до того работали на покупном сырье. А вот квеври тут по большей части старые, в основном от 2,5 до 3,5 тонн. Марани с резными деревянными столбами и камином и дегустационный зал почти готовы.

Из 24 гектаров, на которых существует община, семь – под виноградники; Ркацители и Саперави дают тут в итоге 5 тонн с гектара в год, но это если погода не свирепствует. Примерно 30 тысяч бутылок, если повезет, – уточняет Зура. Не знаю как с погодой, но с Зурой общине уж точно повезло, – выставка WineExpo Georgia трижды давала хозяйству золотую медаль за Ркацители, и меня это нисколько не удивляет.

Дмитрий Быков как-то сказал, что хорошо устроенное государство – то, которому нужны ВСЕ его граждане, до последнего неимущего, бомжа или инвалида. Это не утопия, хотя бы потому, что тут как раз такое место. Без экивоков. И еще, – здесь другое время. Наверное, будущее – по крайней мере, его оптимистичная версия. Это эра милосердия, которую предрекали братья Вайнеры. На отдельно взятой территории. Надеюсь, надолго.

TEMI-community

Ркацители 2012

Gold Medal WinExpo Georgia 2014, 2015

Кварели, Греми, Кахетия

Органическое вино, квеври

Цвет – красное золото с красивыми солнечными отблесками.

Клубничное варенье, теплые пенки и немного можжевельника. А дальше варенье неожиданно становится абрикосовым, добавляются пряности, травы, перец, мед, курага… и снова подваренная клубника, сухофрукты, орехи, смола, цукаты… и сухой, деликатный вкус, сбалансированный, терпкий, танинный и немного перечный.

Вкус хвойного леса в жаркий день. Смолистая горчинка в послевкусии.

Это было, конечно же, не интервью. Не стану привирать. Застольная беседа в одном из самых теплых мест Тбилиси – доме доктора Эрекле Глонти – просится на лист целиком, но формат вещания требует всё же выделить из нее те фрагменты, что соотносятся с вином. Извините. Сейчас такой жанр.

(В. С) – Путь из врачей, скажем, в писатели логичен – врач имеет доступ к таким подробностям человека, которые никому другому не предъявят, на выходе мы можем получить литературу высшей пробы, от Чехова и Булгакова до Василия Аксенова. А с виноделием?

(Э. Г.) – Вполне логичная траектория – главный принцип, по мне, здесь тоже медицинский: не навреди. Да, я проектирую вино. Зная норов земли, лозы и терруара напиток можно до некоторой степени прогнозировать. Далее ты, разумеется, опекаешь его, но вино – тот продукт, что требует, в общем, минимум внешних надругательств в процессе. При грамотных и выверенных вводных у него есть много шансов эволюционировать в гармоничный продукт. Не то чтобы это гарантировало безоблачный генезис, – хорошо продуманная стартовая позиция не закрывает, разумеется, всех вопросов, но ты, как минимум, имеешь шанс отсечь откровенно вредоносное уже с порога.

– Поэтому у вас органические вина?

– Ну да. Именно. Как потребитель я брал длинный разгон. Когда начались мои взаимоотношения с этим напитком, о школах сомелье и тому подобном тут никто не помышлял, да и вообще сколько-нибудь складной методологии не предвиделось, ты просто пил и фиксировал шаг за шагом какие-то базовые тона, затем нюансы, затем симпатии, запоминал и то, что не радует, – в определенном смысле я честно провел долгое время за партой. Как и положено, от раза к разу я становился все капризнее. Наконец, мое недовольство обрело критическую массу. Ничего такого уж особенного не произошло, просто к какому-то моменту я подробно определился с тем, что мне было поперек души в аромате и вкусе и сгруппировал это по кафедрам. Само собой, потребовалось время, чтобы вычислить все, что не устраивает тебя и еще время, чтобы соотнести это с присутствием тех компонентов, которые идентифицируются потом как прямое следствие неорганических удобрений и теми или иными небрежностями в технологии. С этого момента давай считать, что я разобрался с общеобразовательными вещами.

(В. С.) – И, кстати, о них. Можно слегка подробнее про неорганику в удобрениях? На конкретном примере и общедоступным текстом.

(Э. Г.) – Гербицид умерщвляет землю. Это не фигура речи, – в самом прямом смысле так и есть: в ней истребляется великое множество форм жизни, от простейших микроорганизмов, червей и насекомых до грызунов. Их деятельность и само присутствие важны и естественны, это в том числе и дренажная система, в конце концов природа что-то ведь имела ввиду, раз они все прикомандированы к этой среде. Получается, если чуток спрямить историю, – мертвая или полуживая субстанция питает лозу, и вина мы тогда получаем выхолощенные, нет в них потом настоящей тельности, да и много чего еще.

(В. С) – С детства складывалось впечатление, что государство и население мало что производили вино дискретно – вообще редко соприкасались в этой теме. Я правильно понимаю, что в советское время квеври в промышленных масштабах был если не упразднен, то маргинализирован?

(Э. Г) – Не так резко. Те, кто сегодня пишут, что грузины нафаршировали Советский Союз кислым пойлом из недозрелого винограда, местами даже и правы, вот только редко вспоминают причины этой стратегии. Да, это не тот случай, когда количество переходило в качество, но тоннель здесь рыли с двух сторон: когда получаешь директиву сверху, что продукт должен быть сдан к такой-то дате, в таком-то объеме, а главное, стоить магазину копеек 15, как раз и выдаешь результат соответствующего качества, а как иначе? Так работала плановая экономика. Казалось бы прописная истина, – не надо прерывать беременность: у каждого сорта свой срок вызревания, и если он прожил положенное, то потом и закалён, и вкусовые нюансы проявит в полной мере. А квеври были при крупных заводах, еще как были, вопрос только кто являлся потребителем продукции, сделанной не для галочки, а с соблюдением всех норм. Икра с балыком тоже ведь не на всякий стол попадали, верно?

(В. С.) – Ну, такой подход тогда и был нормой, нет?

(Э. Г.) – Патологией. Просто норма из-под нее не очень просвечивала.

(В. С.) – В этот приезд открыл для себя несколько сногсшибательных напитков, но такое впечатление, что на сегодня по-настоящему любопытные проекты – почти всегда удел энтузиастов как в среде виноделов, так и в среде потребителей: внутри страны они пока как следует не прозвучали, а снаружи – неизвестны. Они – вроде как для маргиналов…

(Э. Г.) – Да все сначала удел маргиналов: одни маргиналы делают, другие – пьют, третьи, чего доброго, напишут, а потом глядишь, – и распространяется. Методом ползучей контрреволюции.

(В. С.) – Давно подбираюсь к вопросу: красный зверек у вас на этикетке – это…

(Э. Г.) – …птица. Подарок моего друга, художника Како Топурия. Оригинал перед тобой. Видишь, даже с постаментом…

P. S. С текстом я поступил согласно медицинской этике – подверг минимальной обработке. Надеюсь, не навредил.

Самое невероятное вино – заставляющее не просто улыбаться, а зависнуть с ним надолго; ошеломляющее, потрясающее, сшибающее с ног, отвлекающее от происходящего вокруг.

Даже пробка от этого напитка пахнет гвоздикой и пряностями.

LAGVINI / Lagvinari

Ркацители 2011

Кахетия

Квеври

12,5%

Цвет – насыщенный янтарный с оттенками красного.

Гвоздика, кардамон – в первом носе. Инжир, клубничное варенье (сильно уваренное, коричневое и густое). Сухофрукты, сушеные персики, абрикосовый компот, пряности.

Вкус танинный, сухой, благородный. Чай и чернослив. В длительном послевкусии – те же ноты сушеных фруктов.

Ощущение тёплой волшебной сказки.

Про это место пишут восторженные отзывы в соцсетях и правильно делают. Я архитектор и знаю, как организовать пространство, чтобы оно воспринималось гармонично. Но это чтобы воспринималось. А чтобы оттуда не хотелось уходить, – проходит уже по ведомству бытовой магии. Я не стану искать объяснений тому, как она работает у Гочи Ичкитидзе, – его Мукузани совершенен, чача – из высшей лиги, да еще камерный формат заведения, много мелких и милых житейских безделиц в интерьере, да мало ли что еще действует на подкорку. Чугунная логика мегаполиса, даже такого дружелюбного и человекоудобного как Тбилиси, дает в таких местах системный сбой. Закон сообщающихся сосудов тут, как хотите, не работает, – это пространство герметично и самодостаточно как Муми-долл или Хогвартс. Здесь ты попадаешь в ритм, соразмерный естественному дыханию, если ты еще не забыл как дышать естественно.

Лето в Тбилиси оглушительно, оно радикальное, без обиняков, и не каждому под силу, а вот осень – да, это то, что надо. Осень вообще для тех, кто понимает, а тут – в особенности, она родящая и пьяная, а жара уже не держит за гланды, и мозг потихоньку возвращается в штатный режим. В России осень будит эсхатологические чувства, здесь она с раблезианским подтекстом, уютная и нажористая. Самое время, облепив себя мелкобуржуазными радостями и следуя известной рекомендации, пристроиться в тихом месте к теплой стенке. О таком, собственно, тут и речь.

«Его «Мукузани» – не оговорка и не стилистическая небрежность. Гоча и в самом деле не только хозяин бара, но и предлагает в нем свои, авторские сорта чачи, и, главное, Мукузани собственного производства. Я уже устал писать об этом напитке, но любовь, как известно, не ведает чувства меры. Мукузани – развесистое, эклектичное, барочное вино, вино-аристократ, оно здесь примерно в статусе Бароло, если всё же позволить себе географическую перекличку. Сегодня это напиток-маргинал, и тому есть несколько причин. Перво-наперво, это вино самой длинной (из местных) выдержки в дубе – три года. В реальности, когда даже здесь многое ориентировано на быструю прибыль, это, как хотите, отягчающее. И хотя современные стандарты дают значительное послабление в сроках этой выдержки, процесс производства Мукузани даже в упрощенном виде упирается в ряд других ограничений, это так или иначе самое технологически сложное вино из тех, что производятся сегодня из Саперави. К тому же известковые почвы, намытые рекой Алазани, оптимально работают на продукт лишь примерно до 750 метров. Выше вкус винограда уже начинает портиться, – да, солнца больше, но там случаются ледники, они подмораживают почву под лозу, и продукт теряет в качестве. Виноград собирают при сахаристости не менее 19%, перерабатывают с гребнеотделением, но брожение ему исторически прописано на мезге и в дубовых чанах (исходная версия 1888 года).

В который раз повторюсь: в период с 1870 по 1890 в стране практически сформировалась новая стилистика вина, – та, что и дошла до нас практически без искажений, о предыдущей можно только догадываться. Сюда же следует отнести и первые попытки стандартизации производственных процессов. Мукузани и Цинандали – безусловно лучшие современные цитаты из того времени, однако основная ставка сейчас сделана на то, что остальному миру до сего дня было в диковинку – напитки из квеври, вина автохтонной стилистики. Иное развивается прицепом, по остаточному принципу. Проскакивают и новинки европейского образца, местами довольно успешные, но средняя температура по палате именно такова. При всей сегодняшней активности грузинского производителя, несколько старорежимных проектов здесь, похоже, по умолчанию задвинуты: ушли с передовой кузен Мукузани, красное Напареули и двоюродный брат Цинандали – Гурджаани, его бюджетный советский римейк – Вазисубани – тоже почти сошел на нет. Само по себе исчезновение или маргинализация того или иного проекта или даже целого сегмента не критичны, но это если от него отвернулся потребитель и/или он проиграл в честной конкурентной борьбе, а не пал жертвой сиюминутных капризов рынка, а то и просто разгильдяйства. Я не считаю Вазисубани невосполнимой потерей для грузинского виноделия и вообще склонен держать его за идеологическую диверсию, но вот за остальных фигурантов голосую устно и письменно, а еще рад бы голосовать пищеводом и печенью, да кто же меня спрашивает. Мне хотелось бы встать на защиту этих вин хотя бы уже потому, что эпоха их создания была для страны во многом временем культурного прорыва, и всякая живая иллюстрация к этому ценна уже сама по себе.

Отрадно, что Мукузани выжил – в малых объемах, но всё же. В этом ремесле штучный энтузиазм на редкость уместен. Как минимум, он консервирует прошлое, в идеале создает настоящее продолженное. Так выпьем же за продолжателей, – сказал бы я за обеденным столом, но на дворе ночь и стол письменный. Впрочем, в шаговой доступности до декантера и холодильника ничего еще не проиграно.

Ltd. MUKUZANI

Мукузани 2011

Кахетия

Нефильтрованное

12 месяцев в дубе

13%

Вино со своего виноградника. Темное, густое, насыщенное. Сложное, с совершенно диким характером. Всегда абсолютно разное. Просто так, без подготовки, к нему нельзя.

В аромате – Кожа, животные оттенки, подсушенная черная смородина, сухой лист малины, черный перец, земля. Дальше терн после заморозков, чернослив, высушенный черный чай. Коричное дерево, сладковатая терпкость.

Огонь, теплые варежки, глинтвейн.

И чуть позже – молочный шоколад и джемовые ноты.

Во вкусе – кислотность, танины, смородина. Очень деликатный дуб.

Длительное послевкусие, крепкий чай и смородиновая пастила.

Приятный дуб в пустом бокале.

То, что они задумали – по сути Храм Вина. Точнее, Храмовый Комплекс. Ну, а почему нет? Этот культ длится тут несколько тысячелетий, последние два из них гармонично сопрягаясь с православием. В конце концов, грузинский крест сплетен из виноградной лозы – можно ли связать эти вещи еще теснее? Наташа Сорокина собирает фото с изображениями лозы на церквях, и берегов у этой коллекции не видно, – редкий храм не содержит в своем декоре хоть пару загогулин на озвученную тему, а уж храмов тут не сосчитать.

Стройка вообще – страшное место. Есть опыт, который вносит в сознание необратимые деформации, так вот она как раз из таких – лучше, чем война, но хуже, чем эмиграция. Это бой без правил. То есть, нарушается всё: сроки, договоренности, сердечный ритм и приличный облик. Вспомним хотя бы квартирный ремонт: у хорошего хозяина он – монумент собственной творческой мысли. В крайнем случае – чужой. У плохого – надгробный камень. Если повезет – чужой. Человеку, связанному со строительством, как и врачу, следует разрешать шутить на любые темы. Он заслужил.

По количеству новостроек в стране однозначно лидирует Батуми и, судя по размаху, город готовится либо к демографическому взрыву, либо к оккупации. При том, что отдельные сооружения и кварталы часто спроектированы блестяще и с фантазией, настоящей бедой на перспективу я назову полное отсутствие всяких градостроительных стратегий. Гостиничные комплексы и жилые массивы густеют на глазах, спальни новостроек часто стоят в облипочку, чуть ли не окна в окна, такое соседство местами напоминает уже свальный грех. Мне могут возразить, что лет еще 60 назад только так везде и было, и улочки хваленой старой Европы с бельевыми веревками над головой и бранью итальянских соседок – вещь ностальгическая и прекрасная. Братцы, это был В ПРИНЦИПЕ другой мир. Кварталы времен «Похитителей велосипедов» имели человеческий масштаб и человеческий ритм существования, это иной жанр архитектуры, и главное, жизни, а ставить высотки в обнимку а) некомфортно и б) вообще опрометчиво. Я примерно понимаю, куда это может вырулить лет через 10 без внятной градостроительной концепции, но жизнь не линейна, а уж здесь тем более. Авось и вывезет. На фоне озвученной вакханалии Тбилиси выглядит сдержанно, даром что столица, – а потому масштаб проекта внушает вдвойне.

Сагурамо – одно из лучших мест и по ландшафту, и с точки зрения экологии, кармический брат подмосковной Барвихи. Тут, говорят, можно выспаться часа за четыре, но это если не найдется дел поинтереснее. Все идет к тому, что найдется. В гигантском архитектурном комплексе, что начал строиться здесь, похоже, не обойдут вниманием все, что хоть сколько-нибудь напоминает о вине и его истории. Планируются живая экспозиция местных сортов винограда (а их, напомню, свыше пятисот); марани с квеври; лекционные залы; гостиница и спа-салон с процедурами, где станут использовать косметику на основе виноградного масла, – думаю, если вас забудут тут на год, не заскучаете. А теперь главное: здесь можно будет вживую наблюдать процесс создания вина, практически на любой стадии и не только в исполнении хозяйства «Алапиани». Задумано так, что другие виноделы смогут брать расположенные в общем зале квеври в аренду и производить в них собственный продукт, а посетители получат возможность продегустировать и приобрести полученный напиток здесь же, на месте. Мода на производственные романы и телеэпопеи безвозвратно прошла лет тридцать тому назад, а иной жанр повествования такой размах просто не осилит. Давайте, я отделаюсь вышеизложенной примерной экспликацией, тем более, что в реальности все будет еще гуще. Поверьте человеку, который треть жизни провел на стройке: проект и смета настолько отличны от конечного облика сооружения и затрат, насколько алкогольная дегустация отличается от запоя.

Я лучше расскажу, кто все это затеял.

О поколении 61—68 годов сказано замечательно: они были рождены, чтобы жить в сложном мире, а очутились в простом. В Грузии они оказались к тому же в мире полуразрушенном, да и просто откровенно опасном. Те, кто, пройдя через эту долгую болезненную процедуру, сохранил вкус к жизни и ясность взгляда, ценны вдвойне. Они состоялись на уникальном материале: литературе Чабуа Амирэджиби, Гурама Дочанашвили, Нодара Думбадзе, на картинах Абуладзе, Чохели, Параджанова, Чхеидзе, сценариях Габриадзе, музыке Канчели. Они проиграли 90-е, потому что их готовили совсем к другим играм. И когда я сегодня вижу, как люди старше пятидесяти прекрасно реализуются в новых для себя сферах, не гнушаются осваивать незнакомые профессии и совершенствовать профессиональные навыки, я знаю, что это реванш, – социальный реванш тех людей, которые не восприняли политические катаклизмы как приговор своей биографии; реванш таких, кто много чего прошел и мало чего боится.

Так вот – это те самые. Гия Гагуа и Сосо Сулава – двоюродные братья; Сосо, Мераб Мирцхулава и Автандил Гигинейшвили – армейские сослуживцы. Такая тут конструкция, матрица маркесовского мира, который здесь воспроизводится близко к тексту и никого не удивляет – похожие лица, похожие отношения, похожие характеры в похожем антураже. Грузин грузину всегда немножко Буэндиа: брат, соратник, ближняя или дальняя родня. В крайнем случае – полковник. Большая часть виноградников находится у них в Картли, но Ркацители – в Вазисубани. К одноименному советскому проекту это имеет лишь географическое отношение, – внутри микрозоны хозяйство существует в местечке Алапиани, что и наблюдаем на этикетке.

О планировочных решениях и собственно архитектуре подробно рассказывал Гия, главный инвестор. Я всерьез принял бы его за профессионального строителя, не случись потом совместного застолья с длинной, как путь бедуина, вереницей вин от хозяйства Алапиани, разного возраста и разной породы. Стол вообще тут такое место, – жизнь вращается вокруг него, и отношения, само собой, развиваются здесь же. Один из мудрейших виноделов, доктор Эко Глонти, гениально назвал грузинское застолье стратегией выживания народа и национальным видом терапии, и это тот случай, когда самолечение приветствуется, – да еще на волне общих интересов, да еще в такой компании, да еще этот сом в уксусе, – э, да что там говорить… Я не буду давать здесь развернутые характеристики конкретным образцам вин, – во-первых, о проверенных хитах ниже, коротко и по существу расскажет Наташа, а во-вторых, хозяйство находится в поисках авторской стилистики, и влезать поперек этого процесса с полуготовыми рецензиями – последнее дело. Тут, как и в строительстве, все должно состояться на хорошем, устоявшемся фундаменте. Это второй фронт. Ну, или первый, – смотря откуда отсчитывать. В любом случае, все только начинается.

ALAPIANI MARANI

1. Ркацители 2013

Кахетия, Вазисубани

Квеври

11,5—12%

Нефильтрованное

bottle №070

Жидкий янтарь. В аромате мед и липа с самого начала. Настойка прополиса, подсолнух, айва, сушеные яблоки, терпкая сладость гречишного меда. Раскрывается пряной смолой, цветом липы, головокружительными ароматами жаркого цветочного луга, разнотравьем, мякотью инжира.

И – сухой, терпкий, смолисто-пряный вкус. Танины и хорошая кислотность. Долгое яблочно-ореховое, слегка дымное послевкусие.

2. Тавквери 2014

Регион Шида Картли (район Каспи, село Оками)

Красное, сухое

Квеври

10,4%

Номер бутылки 042

Темно-вишневое с фиолетовыми отблесками, прозрачное.

В аромате слива, терн, кора. Травяная настойка, немного перца, молочный шоколад.

Следы крупных капель дождя на теплой земле и пятна спелых темных ягод.

Со временем – фиалка, сухие листья малины, земля, сушеная вишня.

Во вкусе сухое, вяжущее, бодрые танины, темные ягоды и зеленые яблоки. Долгое дымно-чайное послевкусие.

Молодое, терпкое, сочное, интересное.

Надеюсь встретить его чуть позже. Чуть старше.

3. Шавкапито 2014

Регион Шида Картли (район Каспи, село Оками)

Квеври, красное сухое, нефильтрованное

11,4%

Bottle №127

Цвета вишни, прозрачное, блестящее, молодое и бодрое.

Черные ягоды, перец, кора, кровь и мокрая кожа. Фиалка и сушеная черника. Мягкие танины, выраженная кислотность, горчинка и ягодная пряность в послевкусии.

Яркий собственный характер.

По-русски это звучит «Федерация (хотя „гаэртианэба“ – скорее объединение, сообщество) традиционного грузинского виноделия». В ней примерно 600 человек, – неодинаковой активности, как мне представили, и с неодинаковым качеством продукта – добавлю я от себя. Тиражи производителей редко превышают 200 бутылок.

Теперь поясню: это не артель, не профсоюз и не колхоз. К крестьянскому быту это вообще имеет самое отдаленное отношение. Крестьяне сегодня впервые за всю историю грузинского виноделия дистанцировались от процесса производства вина, – им проще сдавать валом виноград государству, и, поскольку деньги идут за вес, то и сдают зачастую с понижением качества. Но это другая повестка. Мы же имеем под единой вывеской сольные проекты почти безымянных пока подвижников, выполненные в традиционной стилистике. На сегодня это среда, которая в процессе брожения обязательно выдаст в ближайшие несколько лет какое-то количество ярких фамилий с будущим. Или, если угодно, это первая попытка инвентаризации партизанских движений в грузинском виноделии. Некоторые напитки при трезвом рассмотрении вполне тянут на высшую лигу, но от хвалебных авансов я всё же пока воздержусь, да и не факт, что все отмеченные производители смогут в последующие годы закрепить успех. А вспомнилось вот что: примерно четверть века назад британский музыкант Питер Гейбриэл записал саундтрек к фильму Мартина Скорсезе «Последнее искушение Христа». Это стало точкой отсчета для созданного под крышей EMI лейбла Realworld – стартовой площадки для многих безвестных на тот момент фолк-музыкантов и рупором для традиций, которые они представляли. Пожалуй, это ближайший аналог.

И, чтобы резко не спрыгивать с темы: сплетня гласит, что Пол Маккартни, уже будучи сэром Полом Маккартни все еще не знал нотной грамоты. Это не помешало ему к тому времени создать несколько общечеловеческих ценностей типа «Michelle» или «And I love her». Но для того, чтобы написать «Ливерпульскую ораторию» потребовалась уже иная образовательная база. Отсутствие академических знаний отродясь не служило помехой местным виноделам для успешной самореализации, но дальше собственных деревень эти вина срезонировали именно благодаря людям, которые в свое время поставили на образование. Более того, сами напитки совершили тогда качественный скачок. Да, любая страна, производящая вина мирового звучания дорого дала бы за историю, которая сопутствует грузинскому виноделию, но это та зачетка, которую следует заполнять и сегодня, желательно – высокими оценками. Так повелось, что учебник здесь – справочник, а не пошаговая инструкция, но это не означает, что его не следует открывать. За якобы традиционным подходом не спрячешь помарок, если таковые имеются. Вот поэтому все споры виноделов о приоритетной стилистике напитков – пустой разговор: дело не в том западник вы или традиционалист, а в том, можете вы предъявить качественный, запоминающийся продукт в выбранном вами стиле или нет. Смогли – балл в вашу пользу. Точка.

Кабистони – редкий сорт винограда из Рачи, этот сорт не особенно на слуху даже внутри страны, – он для тех, кто хочет разобраться. Винная школа-студия «Кабистони», основанная Кети Джурхадзе – для людей с тем же позывом. Вино из тех тем, которые можно и должно углублять уже будучи в игре, но есть примечание: время, когда на исходные позиции выдвигались полуграмотные, но активные прошло. В этой сфере – уж точно. И если из соображений равновесия помянуть до кучи покупателя, то и он сегодня все чаще и чаще прицельно занят самообразованием. Эпоха, когда эрудиция была прямо пропорциональна количеству выпитого алкоголя – тоже вчерашний день.

Школа предоставляет сегодня трехмесячный курс обучения с предоплатой в 25% от общей стоимости. Процесс пошел не без трудностей, сопутствующих любым новшествам, – от предоставления льгот малоимущим до дополнительных затрат на приобретение образцов со специфическими ароматами. Такая гибкость иной раз обходится недешево, но полный класс горящих глаз стоит дороже. И то, что в школу зачастую идут люди, которые уже числят за собой достижения в винной отрасли, лишний раз доказывает, что приоритетны им знания, а не сертификат, гарантирующий более или менее успешную интеграцию в алкогольный бизнес. Они и так уже там и неплохо устроены.

По всем вводным, сегодня виноделие здесь ждет вертикальный взлет, – тут сходятся все вектора, от исторических до социальных. И если не случится климатических или иных катаклизмов, практически вся внешняя и внутренняя ситуация сейчас диктует эволюционный прорыв. Мир сейчас – открытое информационное пространство, и в нем уже прозвучало, что слово «вино» – грузинского происхождения. Я специально пишу об этом не в начале, а в самом конце, – это тактическая уловка. Потому что сегодня устроено так, что одни учатся и эволюционируют, а другие – гордятся великим прошлым.

GEORGIAN TRADITIONAL WINE FEDERATION

Александроули 2013

Каха Вахтангадзе

Рача

13%

Red semi-dry (но по вкусу вполне себе dry)

Цвет – темно-гранатовый.

В аромате – дикая вишня, травяная настойка, красные ягоды, со временем – перец, оттенок мускатного ореха. Раскрывается медленно легкими цветочно-конфетными тонами, лекарственными травами и влажным деревом. Старый заросший вишневый сад, ягодные кусты, трава и пряно-цветочная прохлада.

Во вкусе – яблочные косточки, свежая кислинка красных ягод, нежные танины и хорошая кислотность. Долгое чайно-ягодное послевкусие. Легкое и приятное вино.

GEORGIAN TRADITIONAL WINE FEDERATION

Тавквери 2013

Беглар Шавдатвашвили

Картли

Red dry

12%

Светло-гранатовое, красивое, прозрачное.

Земляничная карамель в первом носе. Дальше цветы и белый шоколад. Летний ягодный аромат. Песочное печенье с карамельной крошкой. Бисквит с земляникой. Клубничный компот. И опять печенье с кусочками белого шоколада и клюквой.

Во вкусе – легкое и летнее. Удивительный переход от легкой клюквенной горчинки к джему из красной смородины и песочным печенькам с ягодным морсом.