Река времени

Сорокина Нататлья

«РЕКА ВРЕМЕНИ» – сборник стихотворений, как один из прекрасных примеров самовыражения души автора. Что можно о ней сказать? Это душа открытая, добрая, щедрая. В ней много любви, которой хватит на всех, – на повзрослевшую собственную дочь, на маленького ребёнка во дворе, играющего с мячиком, на собаку Жучку, подобранную автором ещё маленьким щенком, как, впрочем, и на любое «произведение её величества Природы», ну и, конечно же, на самого любимого человека – мужа, с которым автор прожил долгую непростую жизнь и отметил золотую свадьбу. В этой книге много посвящений, пронизанных всё той же любовью и теплотой, впечатлений о поездках в заморские страны, размышлений о Временах Года и о Неведомом («Египетские пирамиды», «Атлантида»), а также просто добрых строк, которые помогут каждому читателю в трудную минуту, ведь автор верит в то, что Время – лекарь, и с течением Времени, которое, подобно реке, уносит боль и негативные эмоции, в памяти останется Солнце, а не тучи.

©Сорокина Н., 2013 г.

©Шаплыко Н., Сорокина Е., илл., 2013 г.

©Московская городская организация Союза писателей России, 2013 г.

©НП «Литературная Республика», 2013 г

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

©Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

Предисловие

Сборник стихотворений Наталии Сорокиной «Река Времени» – это один из прекрасных примеров самовыражения души автора. Что можно о ней сказать? Это душа открытая, добрая, щедрая. В ней много любви, которой хватит на всех, – на повзрослевшую собственную дочь:

«А жизнь чтоб твоя Под солнцем светилась В лучах самоцвета И радость спустилась С цветами привета…»

на маленького ребёнка во дворе, играющего с мячиком:

«Радостно несётся Моська за мячом, Девочка смеётся — Всё им нипочём…»

на собаку Жучку, подобранную автором ещё маленьким щенком:

«Конечно, заботы прибавились, труд, Но в доме с собакой тепло и уют. Бывает, и казус может случиться. Но есть у собаки чему поучиться. Поучиться любви – бескорыстной, большой, Дружбе надёжной и вере простой…»

как, впрочем, и на любое «произведение её величества Природы»:

«Люблю я тёплый вечер летом, Когда разлита тишина. И ровным и спокойным светом, Как будто ласковым приветом, Всех примирить спешит она…»

ну и, конечно же, на самого любимого человека – мужа, с которым автор прожил долгую непростую жизнь и отметил золотую свадьбу:

« Остаётся крепкая, надёжная семья. Радуются дети, внуки, ты и я…»

В этой книге много посвящений, пронизанных всё той же любовью и теплотой, впечатлений о поездках в заморские страны, размышлений о Временах Года и о Неведомом («Египетские пирамиды», «Атлантида»), а также просто добрых строк, которые помогут каждому читателю в трудную минуту, ведь автор верит в то, что Время – лекарь, и с течением Времени, которое, подобно реке, уносит боль и негативные эмоции, в памяти останется Солнце, а не тучи:

«Но помощник-время шагает в ногу с нами И разводит тучи сильными руками».

Книга «Река Времени» прекрасно проиллюстрирована работами известных художников – Николаем Шаплыко и дочерью автора – Екатериной Сорокиной, чьи картины заставят читателя задуматься о Времени и Пространстве.

I. Линия жизни

Воспоминания

Я помню Москву военной поры, В осенние дни сорок первого года. Притихли дома, опустели дворы, На улицах в центре не видно народа. Редки машины, мелькнут там и тут И быстро проедут, зато посредине Степенно и важно за канаты везут Аэростат – как он нужен отныне. Полоской бумажной заклеены окна Крест-накрест повсюду – зачем, почему? А чтобы скрепить осколки и стёкла И не было раны от них никому. Затемнение вечером, свет отключён, Занавески все плотно закрыты. Фитилек керосиновой лампы и он, Чтобы не был заметным, открытым. А красное небо пылает в ночи От зарева дальних пожарищ. Мы молча сидим у огарка свечи, Она друг нам сейчас и товарищ. Бабушка шьет, как всегда, ей не спится. Машинка стучит в тишине. На материю ровно строчка ложится, Гимнастерка готова к войне. Чуть расцвело, и сирена завыла. Репродуктор повсюду включён. Снова налёт, снова тёмная сила Рвется на наш небосклон. Скорее одеться, собраться, уйти — Звук устрашающий режет нутро. Меня за руку держат, мне нет и пяти, Мы бежим по Садовой к метро. Маяковская станция – какие слова! Мы спускаемся вниз, что я вижу: Кажется, здесь собралась вся Москва, Но радости я не предвижу. Всё обито щитами, фанерой, доской, О поездах нет помину. Лавки, кровати, скамьи вразнобой. Море людей, они дышат вам в спину. Кашель надрывный, крики детей, Какая уж тут тишина! Мы место нашли, заснуть бы скорей, Что делать, – война есть война.

«Студенческая молодость быстро пролетела»

Студенческая молодость быстро пролетела, Время отсекая, звонками прозвенела. Пронеслась походами, снежною лыжнёй, Яхтой белокрылою над речной водой. Дружбе бескорыстной верная сестра, Песни запевала, сидя у костра. Промчалась непокорная, словно ураган, Проверила на прочность, развеяла туман… Студенческая молодость с юностью простилась, С высоты заоблачной на землю опустилась. Выбрала дорогу и по ней пошла, Жизненные ценности с собою в путь взяла.

«И вот мы вновь в пансионате…»

И вот мы вновь в пансионате, На три дня вырвались, ура! Спасибо праздникам и дате, Передохнуть давно пора. Приехали и с ног свалились, Устали страшно, нету сил. Как видно, мы перетрудились, Рабочий ритм нас подкосил. Пошли в столовую на ужин. Нас встретил светлый, теплый зал. Уют, комфорт – как он был нужен! Синдром усталости пропал. А в парке – темные аллеи, Дыханьем осени полны, Величием природы вея, Стоят недвижны и сильны. И сразу всё ушло куда-то — Работа, дом и суета. Великолепием объята, Осталась жизни красота.

Овальный зал

В овальном зале по субботам Танцуют старики. Не рассказать словами, что там, Не подобрать строки. Не так, как в фильме несерийном Давным-давно, — Танцуют в стиле комедийном, Но не смешно. Здесь музыка звенит, играя, Как в те года, — То говоря, то вспоминая, Что молода. Торжественно танцуют пары — Лицо с лицом. И ничего, что они стары, Все молодцом. А как красиво все одеты! Хотя, кто в чём. Здесь сапоги и здесь штиблеты. Всё нипочем. – Вы так свежи в цветном берете, — Он ей сказал. Как хорошо, что есть на свете Овальный зал. Овальный зал.

Весенний бал

Бал в институте, запахло весной. Шутки, веселье, задор молодой. Торжество ожиданья на радостных лицах, Нарядные платья, гвоздики в петлицах. Съехались гости, фанфары гремят. Начался бал, поздравляем ребят! Музыка танцев звучит без конца. Кружатся пары, как в залах дворца. Вальс и мазурка, полонез, под-играс, Какое же время сегодня у нас? Век двадцать первый смотрит в окно, А кажется, будто застыло оно. Атриум дивный с потолком из стекла. Сколько сюрпризов нам жизнь поднесла! Новых строителей племя растет, Оно уходящим на смену придет. Вперед и назад, а потом пируэт, Но вертится в мыслях вопрос и ответ. Кружатся пары – он и она. Бал в институте, а в природе весна.

Дочери ко аню рождения

День рождения у дочки — Праздник большой. И заздравные строчки Рвутся гурьбой. Я тебя поздравляю, Дорогая моя! И счастья желаю, А жизнь чтоб твоя Под солнцем светилась В лучах самоцвета И радость спустилась С цветами привета. Чтоб любовь отвечала Улыбкой взаимной, А дружба прощала, Была крепкой и длинной. Я победы желаю В труде и в бою. Я тебя обнимаю, Малышку мою.

К юбилею

Юбилей, пятьдесят – круглая дата! Половина столетия – громко звучит! Рождение – да, оно было когда-то, Но сейчас уже зрелость в окна стучит. Зрелость – такое прекрасное время! Подсчет достижений, победы итог, Но манит вперёд неуемное стремя И впереди ещё много дорог. У тебя за спиной не воздушные замки, А реальные вещи, свершения дел. Ты раздвинул давно привычные рамки И вышел вперёд, ты добился, сумел. Но пятьдесят – это лишь половина, Значит, сейчас середина пути. Грядущие годы, где ваша картина? Мы хотим её в новых музеях найти.

Лекция в вузе

Я дверь открываю и захожу. Обстановку привычную я нахожу. Аудитория – света полна, Много людей, но стоит тишина. Лица, глаза, и все молодые, Как будто знакомые мне, и родные. Смотрят, молчат, ожидания полны, Предвкушением будущих знаний сильны. Здороваюсь я, говорить начинаю. Сложный, специальный предмет излагаю. К доске подхожу, объясняю, пишу. Спрашивать, что не понятно, прошу. Вникаю в детали, а время летит. Неожиданно громко звонок зазвенит. «Придётся прерваться на этом сейчас, Тему продолжим в следующий раз».

Букет роз

Бордовые розы в роскошном букете, Как хороши создания эти! Крупные листья, стебли с шипами — Сочная зелень с большими цветами. Каждый цветок в завитых лепестках, Собранных вместе, но дивен размах. Тон их, как бархат, насыщен, богат, А аромат, какой аромат! Благородная роза – царица цветов, Сколько тебе было сказано слов! Ты тайну скрываешь, радость, любовь, А цвет означает вино или кровь? Вот и сейчас этот чудный подарок, Образ которого нежен и ярок, Словно спустилась с небес благодать — Наградить, защитить, силы духу придать.

«Девочка гуляет…»

Девочка гуляет С собачкой во дворе. Мяч она бросает В дружеской игре. Радостно несется Моська за мячом Девочка смеётся — Все им нипочём. Мяч у собачонки В её открытой пасти, И горят глазёнки У малышки счастьем.

Ночь на корабле

Ночь и луна, Тайны полна. За кормой теплохода серебристая мчится волна. Ветер не спит, Мимо летит. А вода в темноте лунной дорожкой блестит. Море вокруг, Замкнутый круг. Как хорошо, что со мною на палубе друг. Мы с ним вдвоём К счастью плывём И под дивную музыку ночи тихо поём. Дорога длинна, Светит луна, Как талисман, охраняет в пути нас она.

«И снова в ночь уходит дочь…»

И снова в ночь Уходит дочь, Полна решенья. Как будто в бой идёт она, Идёт в сраженье.

«Петушки, вы Петушки…»

Петушки, вы Петушки [1] , Дальняя дорога. Только сердцу вы близки, И любви к вам много.

«Юбилей у подруги…»

Юбилей у подруги – славный, большой, Но не припомню конкретно, какой. Зато вспоминаются годы былые, Когда были мы дети, подростки смешные. В школу ходили, за партой сидели. Унесли это время седые метели. Но дружба осталась, она не молчит О светлой, прекрасной поре говорит. Как уроки учили и вместе гуляли. Что-то важное с жаром всегда обсуждали. В сугробы бросались, на звезды смотрели И детские души от радости пели. Катались на лыжах, бродили по лесу… Память снимает забвения завесу. Родители наши – и все молодые. Тоже дружили, как будто родные. А дальше, а дальше – что было, что будет. Кто-то запомнит, а кто-то забудет. Друзья и семья – такая большая, А возраста нет, раз душа молодая.

Собака на диване

Большая гостиная света полна. Мягкая мебель, ковры, тишина. Книги, посуда на полках витрин, На стенах подлинники картин. Часы, гобелен редкой работы… На диване, в обстановке любви и заботы Уютно и мирно собака лежит, Голова на подушке, и сладко так спит. Блаженством, покоем собака полна, Да кто же такая, откуда она? Особой породы, благородных кровей, Или заслуг очень много при ней? А может быть, чем-то болеет бедняжка? Да нет, она с улицы, просто дворняжка. Хозяин, наверное, милый чудак, Всё перепутал и сделал не так. Антиквар и любитель большой раритета, И тут же собака обычная эта. А она, между прочим, самой лучшей породы — Произведение её величества Природы.

Жучка

Помню, однажды я по улице шла И щеночка случайно дорогой нашла. Он был такой маленький, милый комочек, Смешной, черноглазый, серый щеночек. Я его осторожно на руки взяла, Посмотрела в мордашку и домой принесла. Дома я миску взяла по привычке И налила из-под крана водички. Он пил очень жадно и брызгал вокруг, Мой маленький пёсик и будущий друг. И так он остался и стал с нами жить И начали все мы вместе дружить. Щенок оказался девочкой-сучкой И назвали мы нашу красавицу Жучкой. У нас получилась большая семья. Все очень довольны, особенно я. Конечно, заботы прибавились, труд, Но в доме с собакой тепло и уют. Бывает, и казус может случиться, Но есть у собаки чему поучиться. Поучиться любви – бескорыстной, большой, Дружбе надёжной и вере простой. Собака молчит, но все понимает, Она напряжение, стрессы снимает. Даже лечит порой. И уходит недуг, Если любящий рядом и преданный друг. Человеку об этом не плохо бы знать И научиться собак уважать.

«Золотая свадьба – славный юбилей!..»

Золотая свадьба – славный юбилей! Не каждому под силу – попробуй, одолей! Одолей невзгоды, ссоры и вражду. Одолей обиды, ревность и нужду. Но помощник – время шагает в ногу с нами И разводит тучи сильными руками. Утихают страсти, перебродит кровь. Остаётся дружба, верность и любовь. Остаётся крепкая, надёжная семья. Радуются дети, внуки, ты и я. Дорогой попутчик, будем дальше жить. Будем дело делать и с тобой дружить. Да и ты старайся, с нами не шути. Пожелай нам счастья на большом пути. Чтобы солнце в небе нам и впредь светило. Чтобы нам терпенья и любви хватило.

Памуккале

[2]

Памуккале, Памуккале — Какое чудо на земле! Кто не был там, давно пора Туда, где белая гора. Где воды бьют из глубины Целебной силою полны, Неся с собой тепло и жар, И над водой клубится пар. Вода террасами стекает, Налет, осадок оставляет. Так склоны цвет свой обрели, Как будто это соль земли. Холмы, долины, травертины — Какие дивные картины! Недаром все сюда стремились, Лечиться ехали, селились. Здоровье, новых сил запал И стар, и млад здесь получал. И был для всех всегда готов Приятный отдых, стол и кров. Но факт исцеления в воде Воздавался богам, а не среде. Им поклонялись, шли фестивали, Даже цари на них приезжали. Библиотека, бани, театры Пребывание помнит там Клеопатры. Менялись эпохи, летели года И белые камни создавала вода.

«Люди уходят, как время, как годы…»

Люди уходят, как время, как годы, Как опадает с деревьев листва. Это жизни закон, это сущность природы. Но жив человек, пока память жива. Люди уходят, но след остаётся В потомстве, свершениях, добрых делах. Вспомнишь ушедших, и сердце забьется, И теплые слезы блеснут на глазах. Люди уходят, а души их где-то Летают в тумане и в темной ночи. Они памяти просят, живого привета, Или простой поминальной свечи. Люди уходят, а новое племя На смену спешит эстафету принять. Это жизни закон. Но истины семя В том состоит, чтобы просто отдать.

«Люблю я теплый вечер летом…»

Люблю я теплый вечер летом, Когда разлита тишина. И ровным и спокойным светом, Как будто ласковым приветом, Всех примирить спешит она. Заросший сад объят дремотой, Стоят деревья в полусне. И солнце сбоку малой квотой, Блестая лёгкой позолотой, Их освещает в тишине. Дымок в саду кружится бледный, Там разжигают самовар. И вот уж слышен шум победный, Когда кипит красавец медный, — Бурлит, дымит и пышит жар. Стол на террасе сервирован, Украшен сдобным пирогом. А самовар шумит, взволнован, А может, просто очарован — Семья вся в сборе за столом.

Дом ученых

Дом Исторический в центре Москвы, На воротах ограды – сидящие львы. Улица много названий сменила. Пречистенка – это она возвратила. Много событий и судеб людских Связано с местом; мы знаем о них. Менялись владельцы, менялась страна, Съезжались кареты, гремела война… Были балы, и на них танцевали, Знатных особ в этот дом приглашали. Были опальные, грустные дни, Но также и быстро промчались они. И вот Дом учёных – здесь и сейчас, Открыл свои двери для них, в добрый час. Общественный центр, служитель науки Объединяет людей, их мысли, их руки. Организует общение, отдых, досуг, Как верный товарищ, коллега и друг. Доклады, вопросы, научные споры, Секций работа, переговоры. А вечером отдых – концерт и буфет. В зале роскошном притушенный свет. Изящная мебель в уютных гостиных, Скульптура, картины в рамах старинных. А люди, а люди с блеском в глазах! Поклоны, улыбки у всех на устах. Музыка в зрительном зале звучит, Связь поколений в Доме царит.

Путешествие на корабле

Каюта с балконом – роскошь какая! Выходишь – и море от края до края. И небо, и волны, и ветер морской, И след серебристый бежит за кормой. Огромный корабль белого цвета, Как впечатляет конструкция эта! Внутри – целый город, шумный, живой, А разноликий, красивый какой! Залы, салоны, изысканный сад, Люди гуляют, блестит променад. Кафе, рестораны, сияют витрины. Лестницы, лифты, скульптура, картины. Сверху на палубе пляж небольшой — Бассейны, джакузи плещет водой. Вечером музыка, песни, балет. Театр приглашает, не нужен билет. А море сверкает, море зовёт… Что-то мелькнуло, похоже, плывет. Катер несётся на полном ходу И чалится к борту у всех на виду. Лоцман отважный принят на борт, Он путь уточнит, впереди скоро порт. И вот уже берег забрезжил вдали, Показалась в тумане кромка земли. Мы к порту подходим, к причальной прямой, Нас приветствуют чайки встречной волной. И парят, и летают, и машут крылами, И громко кричат: «Мы вам рады, мы с вами!»

История храма

[3]

В центре Москвы был храм возведён На деньги и средства народа. Победу в войне возвеличивал он На фоне небесного свода. И шли сюда люди с надеждой, мольбой, С покаянием, верой великой, И благовест тихо звенел над Москвой, Как символ любви многоликой. Но время менялось, другие слова Звучали с трибун и в эфире. Притаилась, затихла святая Москва, Изменилась и роль её в мире. Грохот стоял, и гудела земля, Когда храм рукотворный взрывали. Плакали люди, пощады моля, К Богу они призывали. Власть захотела, посмела, смогла, Несмотря на стенанья народа, Разрушить, взорвать, уничтожить дотла Храм христианский победного года. Здесь потом был бассейн, в нём стояла вода, И пар поднимался над ямой. Любители плавать спешили сюда, А Чертолье смеялось упрямо. Время прошло, и бассейн был снесён — История так приказала. Храм православный был вновь возведён, И Москва прежний образ узнала.

Храм Воскресения Христова

[4]

Храм православный – Спас на Крови, Освящённый во имя Воскресения Христова, Символ высокой, сыновьей любви И наречённого доброго слова. Он не был снесён и в войне устоял, Божья воля его для людей сохранила. Как образ Руси, он в веках засиял — Бессмертник, цветок и воскресшая сила. Северный город помнит тот день, Когда алая кровь тротуар обагрила. Совершилось убийство, его мрачная тень Легла на историю, её ход изменила. Семь покушений, и вот он убит — Прогрессивный монарх, освободитель. Застыла страна, замерла и скорбит — Из жизни ушёл реформатор, правитель. Террор торжествует, силы анархии Вместе сплотились, чтоб дальше идти. Так и не стало просвещённой монархии, Россия пошла по другому пути. Храм на Крови, он блещет красою — Мозаика, лики святых, купола. Он Петербург украшает собою, А аура храма чиста и светла. Памятник многострадальной России, Победы искусства, труда и любви. Словно врата для прихода мессии, Но без насилий, потерь, без крови.

Малый театр

Театральная площадь, вечер, огни. Малый театр, афиши зовут. Люди у входа, нарядны они, Сегодня Островского пьесу дают. Зрительный зал оживлен и сверкает. Третий звонок всех торопит, звенит. В люстре хрустальной свет угасает, Занавес вспыхнул, ожил, летит. Сцена открылась из жизни ушедшей. Время вернулось в былые года. Люди и нравы эпохи прошедшей, Той, что блистала, но ушла навсегда. Нет, не ушла, слишком много осталось — Те же привычки, манеры, слова. Автор здесь показал лишь самую малость. Здравствуй, старушка, родная Москва!

Музей на Волхонке

Волхонка, Волхонка, ты с детства знакома, Как шли мы к музею дорогой из дома. И он нас встречал своей колоннадой — Строгий фасад и сквер за оградой. Огромный Давид исполинского роста Сверху взирал спокойно и просто. А экспонаты в Египетском зале! Сколько нового там мы всегда узнавали. А копии статуй в Греческом зале! Мы наблюдали, как их рисовали. Профессор Цветаев – историк, филолог Музей создавал и был путь этот долог. Он верил в проект и средства искал, Педагогическим он его называл. Поддержал император и дал одобренье. Предоставил и площадь для такого свершенья. Откликнулись люди, и средства пошли, Мрамор с Урала в Москву повезли. И вот распахнул музей свои двери Для знаний, искусства, любви и доверий. Открытие, праздник – светлый, большой! Император приехал – Николай Второй. Он выделил роль и имя отца. Поздравления, встречи, гостям нет конца. Толпы народа в музей потекли И среди первых скромно вошли Дочки профессора, подруги-сестрицы, Они тоже вписали в культуру страницы. А дальше все больше музей развивался, Его статус с годами преображался В общественный центр культуры, искусства, Крепли связи его, отношения, чувства. Выставки, встречи – их было немало. Сколько лучших картин здесь побывало Из разных музеев, стран и собраний! Сколько эпох, сколько стилей и граней! Волхонка, Волхонка, музей в середине, Он в центре Москвы, он и в сердце поныне. А искусство – оно без границ, бесконечно, Оно многогранно, прекрасно и вечно.

«Лайнер круизный волну рассекает…»

Лайнер круизный волну рассекает, Безбрежное море вокруг. Лишь ветер с водою в барашки играет До линии, замкнутой в круг. Шум моря, простор, и белая пена Бурлит за бортом корабля. Мы одни, мы в объятьях дивного плена, А где-то осталась земля. Меняются виды на море, на небе — Чудные краски, оттенки, цвета. И каждая – быль, а может быть, небыль — Свой облик, свой мир и своя красота.

Новый год

Новый год, Новый год! Крутится – вертится наш хоровод. Праздник особенный, всеми любимый, У разных народов по-своему чтимый. Но общий по сути – закончился год, Земля завершила свой оборот. Но цикл продолжается, новый виток Земля начинает; такой же поток Перемен и событий мы встретим на марше. А время летит, мы становимся старше. Стоит подумать, побыть в тишине, Поразмыслить о прожитом наедине. Что мы сделали за год и что мы успели? Кому подарить теплоту мы сумели? Кого мы простили и подали руку, Кому облегчили душевную муку? Кто-то забыл – ничего, подожди, Сделает позже, ведь год впереди. Новый год, Новый год, я с тобой! Крутится, вертится шар голубой.

Закат на море

Уж солнце к западу клонилось, И с ним прощался светлый день. И море за день изменилось, Оно как будто утомилось, И стала четче видна тень. Вот яркий диск коснулся моря, И засветились облака. И красный цвет, с другими споря, Как бы оттенку солнца вторя, Главенствует ещё пока. Но диск скрывается, уходит, Всё тоньше, меньше виден он. Восток темнеет, день проходит. Нагретый воздух ещё бродит, И разноцветен небосклон. Ушёл, и лишь заря пылает — Вечерняя, прощальная заря. Лучи ей солнце посылает И неба краешек ласкает, О чём-то тихо говоря.

Линия жизни

Линия жизни на руке Начертана самой судьбою. И жизнь, подобная реке, С рожденья задана такою. Река течёт, а берега В ней отражаются, блистая. И летом, и когда снега, Она всё видит, наблюдая. И каждый новый поворот, Как дар она воспринимает. А времени живой отсчёт, Как волю свыше, понимает.

«Я надену розовые бусы…»

Я надену розовые бусы, Я надену розовый жакет. Ничего, что скажут – Ну и вкусы! — Ничего, что скажут – Лучше нет! — Я пойду гулять и буду рада, Что уйдёт с души печаль и грусть, Что останется надежда и отрада. А что люди скажут – ну и пусть. Я пойду гулять и тёплый вечер, Розовым сияньем освещён, Улыбнется нежно мне навстречу И обнимет ласково так он.

«Улица знакомая, небольшой уклон…»

Улица знакомая, небольшой уклон. Прошлые картины навевает он. Вспоминаю юность, её давно уж нет. Мчался с полной скоростью вниз велосипед, И в лицо бил ветер, руль дрожал слегка… Милая дорога, близка и далека! А что было дальше – попробуй, угадай — За велосипедом мчался вниз трамвай, И летели оба, счастия полны, Может быть до солнца, а может до луны. Улица, спасибо, что в памяти храня, Временем повеяла далёким на меня.

«На улице холодно, дождь моросит…»

На улице холодно, дождь моросит, Хмурое утро в окна глядит. Мы сидим у камина за круглым столом, Поленья горят и веет теплом. На столе лёгкий завтрак – сыр и салат, Кофе горячий, кружит аромат. Кошка клубочком на кресле лежит, Пушистый комочек свернулся и спит. Разговоры, беседа о том и о сём — О важном и главном, обычном, своём. Но время торопит – вставай и иди, Пора на работу, день впереди.

«Оплавлены свечи…»

Оплавлены свечи. Время, как круг, — Радости встречи, Горечь разлук. Мерцанье огня, Вино в хрустале. Уходящего дня Пиршество на столе. В зале каминном Тепло и уют. В замке старинном Мифы поют. Мы уносим из дома В подарок картину. К аэродрому Правим машину. Ночь, океан. Путь наш далёк. Сквозь мглу и туман Мы летим на восток.

Две дамы

Две дамы в возрасте – лишь аж! Повадились ходить в «Круаж» [5] . Они в кафе идут вдвоём И не когда-нибудь, а днём. У перекрёстка трёх дорог Их не однажды видеть мог Прохожий или постовой, Когда они уж шли домой. Нет, чтобы стряпать и стирать, Они же вздумали гулять! Сидят и кофе пьют гляссе, Ну прямо тема для эссе! Похоже, им общенье ближе, Как говорят, бомонд в Париже. Нет, не Париж, не те слова, Вокруг шумит, живёт Москва. А дамам есть, что обсудить, Былое вспомнить, пошутить. Но переливом приглушён, Поплыл над ними дивный звон. Гудят, поют колокола, Их музыка легка, светла. И звон, летящий над Москвой, Увёл их мысли в мир иной.

Добрый клоун

Добрый клоун на манеже Появляется всё реже, Некому смешить людей. Не заменит цирк эстрада, Где ты, где ты, клоунада, Отзовись скорей! Исчез и добрый юмор наш. Блистал когда-то Карандаш И Клякса бегала, играя. Светился цирк, смеялись дети И Чарли Чаплин жил на свете, Любя людей и обличая. Добрый клоун, сделай чудо — Возвратись к нам ниоткуда, Удиви людей. Расскажи нам, как мы жили — Ели, пили, не тужили. Ведь чем дальше, тем грустней…

Поэтесса

Как сообщила утром пресса, Объявилась поэтесса. Необычная такая И, как будто, неплохая. Так загадочна, лукава, Смотрит влево, видит справа. Мифом сказочным закрыта, Вся гирляндами увита. С запахом цветов и струй, Как весенний поцелуй. Кто такая и откуда Появилось это чудо? Снимем мы с лица завесу И откроем поэтессу. Жизнь её спокойно, просто, Отмечала фазы роста. Были даже достижения До чудесного явления. Скромно так она трудилась И признания добилась. А потом, как клоунесса, Дар открыла, вроде стресса. Ну и диво, ну и чудо! Появился он откуда? Видно где-то он дремал, Но проснулся и восстал! Поэтесса, поэтесса, Как зовут тебя, принцесса? Профиль, зоркий глаз, картина, Твоё имя – Валентина? Черноброва и румяна, Нет, скорее ты – Татьяна. Что нам имя, песни пой, Будем слушать голос твой. Только больше не шали, Поэтесса Натали.

II. Времена года

В конце лета

В воздухе нагретом кружит мошкара. День сегодня тёплый, как вчера, Мы сидим на солнышке, на крыльце, И блаженство полное на лице. Греют нас прощальные летние лучи, Всё друг другу сказано, просто помолчи. Помнишь, как гуляли мы летнею порой, Друг мой настоящий, верный и большой. Уже скоро осень наденет свой наряд, Нас с тобой закружит желтый листопад. А пока так тихо, не шумят листы, Кажется, что в мире только я и ты. Да ещё собака дремлет в полусне, Доставляя радость и тебе, и мне. До свиданья, лето – дивная пора, Хорошо бы завтра было, как вчера.

Краски осени

Как-то незаметно осень наступила И своею кистью виски посеребрила. Это лишь начало, ещё не пробил час, Лето сохранило покуда свой запас. Лес стоит зеленый, но в раздумье он, В мысли о прошедшем тихо погружён. Повеяло прохладой и тепла не жди, Того гляди, польются серые дожди. Но пока что сухо, солнце проглянуло. В разноцветье красок время потонуло. Золото мелькает кое-где в листве, И блестят росинки на седой траве. Там рябины красной гроздья запылали, Но разжечь огонь смогут в нас едва ли. А нужен ли огонь, ведь он обжигает. Красота природы лучше согревает.

Нарцисс

Прекрасный нарцисс одиноко стоит На ножке прямой и высокой, И взгляд его нежный о любви говорит И подёрнут слегка поволокой. А тонкие листья расходятся в круг, Как стрелы, цветок охраняя, И он аромат источает вокруг И дремлет, головкой качая. И снится ему удивительный сон Под тихую музыку сада, Что совсем не цветок, а юноша он, И томит его ночи прохлада. Он хочет вскочить и мчаться стрелой Туда, где движенье, общенье, стремленье. И там, наклонившись над тихой водой, Увидеть свое отраженье.

В саду

В зелени пышной тенистого сада Птицы щебечут и веет прохлада, Бабочки тихо кружат над цветами, И ветви свисают, сияя плодами. А воздух пронизан истомой блаженства. Гармонией мира и его совершенства. Хочется, чтобы ничто не менялось, Прекрасное чтобы всегда сохранялось. Но ветер подул и тучи сгустились, Яркие краски сразу сменились. Спряталось солнце, запахло грозой, На землю обрушился дождь проливной. Туча прошла, и сад оживился, Дождевою водой умылся, напился И стал еще краше. Чудо свершилось. Прекрасное с нами, оно возвратилось.

Чертополох

На радость или на беду, Расцвел чертополох в саду — Огромный, страшный и колючий, Ну просто великан могучий. Где я ещё такой найду? Прямой и крепкий ствол высокий Стоит, как странник одинокий. Попал каким-то чудом в сад И улыбается, и рад — Проказник милый, синеокий. Резные листья больно так Царапаются, как наждак. Шарики-шишки, а сверху цветок Примостился лукавый синий дружок И всех завлекает, да ещё как! Пчелы садятся, собирают нектар, Наверное, эти цветы для них – дар. Мёд потом будет свежий живой, А ароматный, пахучий какой! Но время идёт, раскрывается шар. Созрел и уже весь в пуху, Как будто в шубе на меху. И на ветру летят пушинки, Похожие так на снежинки, Но семечко неся в паху. Они летят – легки, тихи, Но только лишь когда сухи. Так в сад попал чертополох, Под наше «Ах» и наше «Ох»! Но как же он попал в стихи?

Астры в букете

Пёстрый букет из астр разноцветных В вазе хрустальной стоит на столе. Сколько он чувств вызывает ответных, Как согревает душу в тепле! Яркие краски радугой цвета Какой-то энергии дивной полны. Как нежный привет уходящего лета, Весёлые игры и детские сны. Белый, сиреневый, желтый и красный, Синий, оранжевый и голубой. Откуда набор этих красок прекрасный, Кто их создатель – искусник большой? Может быть, встретились в этом букете Лето и осень, как сестры, друзья, И закружились в солнечном свете. А в радостной встрече участвую я.

«Хмуро, пасмурно, уныло…»

Хмуро, пасмурно, уныло Дождик мелкий моросит. Что для сердца было мило, То, что душу веселило, Где-то скрылось и молчит. На листьях капли дождевые Повисли, падают, блестят, А сверху струи водяные, Рисуя линии прямые, Текут, и льются, и летят. Листва волнуется, трепещет, Дрожит и бьется под дождем. А он ещё сильнее хлещет И по воде кругами плещет И будит сонный водоём. Уходят тучи, и светлеет, Уж небо чисто, нет дождя. Листва умылась, зеленеет, И солнце снова нежно греет, Как будто нас за грусть стыдя.

Незабудки

Цветы такие милые, скромные, лесные, Незабудки вы мои, нежно-голубые, Посреди густой травы цветёте вы, сияя, Будто неба голубого брызги отражая. Хочется собрать букет другу на прощанье, Но нарушить не могу цветов очарованье. Лучше буду вспоминать каждый год весною Всех любимых и родных, тех, кто был со мною. Помню я один ответ, и не ради шутки: Мои любимые цветы – это незабудки. Вспоминаются глаза голубого цвета, Они смотрели на меня, так прося ответа. Незабудки вы мои, милые цветочки, Подарить хочу я вам большого чувства строчки. Может быть, что в чём-то я была и виновата, Но я помню, помню всё, этим и богата.

«Сентябрь, бабье лето…»

Сентябрь, бабье лето, тёплые дни, Но тихую грусть наводят они. Осенью пахнет, листва облетает, Зелёный покров увядает и тает. Жёлтые листья кружат на ветру, И серебрится роса по утру. Воздух прозрачен, и чист небосклон, Летним приветом радует он. Солнышко греет, его яркие блики Душу ласкают, как светлые лики. В природе, на сердце, в душе благодать; Не хочется думать, а просто молчать. Забыть обо всем, тишиной насладиться, С природой, её увяданием слиться.

Яблоневый сад

Яблоневый сад в разгаре лета — Трудно рассказать про чудо это. Да и взгляд туманит лёгкое похмелье, Будто кто-то сверху сбросил ожерелье. И оно рассыпалось разными шарами, А их руки-ветви подхватили сами. И они повисли, ничего не зная, Просто наливаясь, просто созревая. Как подует ветер, так я стук услышу. Это они падают на землю и на крышу. А с утра пораньше – новая игра — Надо все собрать с земли и со двора. Яблоки красивые сразу не найдёшь. Их, наверно, ночью подбирает ёж. Вот одно, румяное, раскусишь кое-как, Глядь, а оно занято, внутри сидит червяк. Хватит, шутки в сторону, заждалась работа. Пирогов всем хочется, а ещё компота. Дружно все мы встретим Яблоневый спас, А потом на зиму сделаем запас.

Куст пиона

Куст бледно-розовый пиона Такого сказочного тона, Что краше я и не найду, Зацвел в запущенном саду. Так нежно, тонко пахнет он, Махровые цветы, бутон. Они так пышно расцвели И силу, крепость обрели. А в ареоле красоты Рождаются, растут мечты, Своею избранностью тона Похожие на куст пиона.

Ноябрь

Суровый ноябрь. Глубокая осень Спорит с зимою под шапками сосен. Лес оголился, лишь гордые ели Скинуть одежду не захотели. Хмурое утро, и дождь моросит, А к вечеру снег покрывалом лежит. Длинные ночи, короткие дни, На грустные мысли наводят они. О бренности жизни, о ноше земной… Но что же я вижу – лазурь надо мной. Яркое солнце светит, слепит, А воздух морозный душу бодрит.

Чудесная бабочка

Бабочка порхает бесшумно над цветами — Маленькое чудо с дивными крылами. Вот она садится тихо на цветок, Нежно опускает милый хоботок, Пьет нектар волшебный из яркого цветка, Напилась и снова воздушна и легка. А расцветку крыльев трудно описать, О таких узорах можно лишь мечтать. Жаль, что у малютки жизнь так коротка. Так же скоротечна, как и жизнь цветка. Но зато проходит несколько формаций. В этом тоже чудо, чудо инкарнаций. Вначале – это гусеница пышная такая, Живет себе и ползает, силы набирая. Потом, устав немного, желая отдохнуть, Домик себе делает, чтобы в нём заснуть. Кокон замечательный, куколкой зовут, Прячется надёжно, где и не найдут. Но проходит время и опять, как чудо, Бабочка однажды вылезет оттуда. Удивится миру, посмотрев на свет. Заново родившейся скажет он: «Привет!» И, взмахнув крылами, вверх она взовьётся, Наслажденье жизнью чудом назовётся.

Липовый цвет

Липовым цветом наполненный сад, Всех напоить своим чудом он рад. Как он насыщен, сладок, богат Этот пьянящий, густой аромат! Великаны деревья шлют нежный привет, Не крона у них, а огромный букет, В небо уходит верхушкой своей. Голубая лазурь среди дивных ветвей. Малы, беззащитны у липы цветы, Но золотом веет от их простоты. У дерева столько заслуг, что не счесть. Хочется просто отдать ему честь. Липовый цвет, липовый цвет! Доброго лета тёплый привет! Я никому ничего не скажу И новую липу в саду посажу.

Под сенью вяза

Могучее дерево – чудо природы, Вяз у дороги, вяз у ворот. Стоит, словно веха, долгие годы, Как верный охранник и силы оплот. Ствол необъятный с корой, как с бронёю, Длинные щупальцы мощных ветвей, А сверху шатёр – все накрыто листвою, Кружевом зелени дивной своей. Снизу, под сенью, – тень и прохлада, Отдых приятный – тишина, благодать. Хорошо поразмыслить, да и сердцу отрада, Можно силы набраться, а слабость отдать. Время летит и меняет картины, Но вяз неизменно стоит у ворот. То листья над ним, то снега седины. Как будто отец, он встречает, он ждет.

Конец октября

Конец октября, предзимья начало. И смеха, и слез не покажется мало. С деревьев листва почти облетела, А та, что осталась, совсем пожелтела. Золотистое кружево белых берёз С веток свисает, полное грёз. Пышный ковёр шуршит под ногами, Узор его дивный пока ещё с нами. Лишь ели и сосны стоят величаво, Вечнозеленым красавицам слава! Смотрит цветок, как живая картинка, И летит к нему сверху с поцелуем снежинка.

Зимние аллеи

Зимние аллеи, зимняя дорога, Замело все снегом прямо до порога. Пышным покрывалом он укутал землю, Белому убранству я с улыбкой внемлю. И любуюсь дивной снежной пеленою — Кружево деревьев повисло предо мною. Чудные узоры сплелись над головой. На душе отрада, на душе покой. Приумолкли птицы, затаился лес, Скована морозом высота небес. На мохнатых елях целые сугробы Собрались на ветвях – не замерзли чтобы. Выглянуло солнце, и зажглись алмазы, Они так сверкают, что заметны сразу. Зимние аллеи прозрачны и тихи, Подарить им хочется белые стихи.

Февраль

Седой февраль кружит, хлопочет, Сравнять он землю с небом хочет, Закрыть всё белой пеленою, Заворожить морозной мглою. Кругом снега, метут метели, В сугробах сказочные ели. И лес застыл, как будто спит. Седой февраль всё сторожит. Не хочет он, чтоб лес проснулся, Навстречу солнцу улыбнулся. Упорен он в капризе шалом — Укутать землю одеялом И зимние навеять сны Под шум метели до весны. Потом открыть ворота к старту И уступить владения марту.

Март

Ещё снега, ещё морозы, И спит еще застывший лес. Но минули зимы угрозы, Всё чаще светит синь небес. А солнце даже припекает, Заметно стал длиннее день. Снег понемногу оседает, Но зябка и морозна тень. Весна идёт, вначале робко, Потом смелей, ещё смелей. Легка, тиха её походка, А дальше – больше, всё шумней. Не март, а просто мартовщина Не разберёшься, не поймёшь: То снег пойдёт – зимы картина, То воду талую найдёшь. А в воздухе весною веет, Она пришла, она живет, Сил набирается и зреет, И к пробуждению зовёт.

«Когда нахмурится природа…»

Когда нахмурится природа, Подует ветер, дождь пойдёт, Когда капризная погода Из дома выйти не даёт. В тепле, в уюте, на диване Приятно с книгой полежать, Расслабиться в полуобмане И помечтать, и почитать. И окунуться в мир чудесных, Прекрасных сказок, дальних стран, Героев – мужественных, честных И презирающих обман. И хочется всё так же делать, И быть похожим, и идти, Чтоб всё плохое переделать, Искать, стремиться и найти.

«Северные дали, плещется река…»

Северные дали, плещется река, Голубой лазурью дышат облака. Дивные их формы нежными тонами Чудные фигуры рисуют перед нами. Берега красуются, заняты собой, Смотрят друг на друга – ровный и крутой. Мимо проплывают тихо острова — Хвойный лес суровый, камни и трава. Вслед за теплоходом стелется волна, В мысли о прекрасном я погружена. Меняются картины, играет свето-тень, На душе отрада, ночь уходит в день…

Май

Май, дивный май Повеял своим ароматом. Смотри, наслаждайся, вдыхай, Любуйся рассветом, закатом! Разнотравьем зелёных полей И гроздью цветущей сирени. Что может быть чище, нежней, Чем трели в мерцающей сени! Май, светлый май, Осыпь меня снегом душистым, Радости, щедрости дай, Омой меня дождиком чистым. Мир разноцветный верни — Детства простые законы. К сердцу, к душе поверни Истины вечной каноны.

Апрель

Апрель, апрель! Звенит капель, Намокший снег под солнцем тает. Прозрачна тень И светлый день Уже быть долгим обещает. Журчит ручей. Тепло лучей С любовью землю согревает. Закрой глаза, Уйдёт слеза. Твоя душа, как лёд, оттает.

«Уж снег сошёл, земля открылась»

Уж снег сошёл, земля открылась В своей начальной простоте, Вся в первозданной красоте, Как будто заново родилась. Пожухлый лист и краски буры, Однообразные поля. Спит ещё сонная земля, Унылые пейзажи хмуры. Но эта скучная картина Всего быть может день иль два, А дальше уж пойдёт трава, Зазеленеет холм, долина. Подснежник кое-где проглянет. Его весёлые глаза, Как искры, капли, бирюза, Блестят, а взгляд смеется, манит. Пройдёт неделя, может боле И вот уже зелёный дым Прозрачным кружевом своим Покроет лес, деревья, поле.

Снежная дорога

Снежная дорога, солнцем освящённая, Дивными узорами из тени испещрённая, Ты куда уводишь, ты куда ведёшь, Что за поворотом нового найдёшь? По бокам дороги, словно берега, Пышные сугробы и снега, снега… Всюду свето-тени, похожие на чудо, Будто кто-то подал фирменное блюдо. Это всё деревья, ветви и кусты Рассыпали под солнцем яркие цветы. Вековые ели любуются, не спят, Шишками и снегом украшен их наряд. Белая берёза прозрачна и тонка, Дымчатое кружево парит как облака. Снежная дорога – ровная, прямая, Ты куда стремишься, вечно молодая? Подожди немного, не спеши, постой, Захвати в дорогу и меня с собой! А морозный воздух свеж и даже сладок, Хорошо бы сани, да ещё лошадок!

Пришла зима

Взглянула утром я в окно И не поверила глазам — Пришла зима! Уже давно Мы ждём её прихода к нам. И наконец она пришла! Раскинула свои покровы. Пушистым снегом замела Дома, дороги – все, как новы. Кругом, куда не кинешь взгляд, Белым бело, белым бело. Зима надела свой наряд И стало сразу всем светло.

III. Непознанное

Бермудский треугольник

Саргассово море, плещет волна, Ясное небо, и солнце сияет. Природа в покое, в согласьи она, Но незаметно туман наползает. Сгущается, кружит, собирается в точку, Это действуют скрытые силы земли. Реальность меняет свою оболочку И в ней исчезают суда, корабли. Уходят на дно без единой поломки, Как видно, меняется плотность воды. Газы выходят из внутренней кромки И оставляют в море следы. Аномальная зона портит приборы, Время меняет течения ход, Пространство теряет обычные створы, А скорость форсирует свой оборот. Пуэрто-Рико, Бермуды, Флорида — Солнечный берег, море, песок. А что между ними, на дне? Атлантида, Складка земли или база Пост-блок?

«Иисус идёт в Иерусалим…»

Иисус идёт в Иерусалим, Ученики все рядом с ним, Чтоб проповедовать, вещать, Людей лечить и исцелять. Он почитаем, он любим, И весть летит в Иерусалим. Народ его встречает, ждёт, Толпа у Золотых ворот. С ветвями пальмы на руках, С надеждой, верой на глазах. Иисус идет в Иерусалим, Высокой целью одержим. Осталась неделя до пасхи, Сгущаются светлые краски. Он знает об этом, но смотрит вперед И не меняет времени ход. Силён его дух, неколебим, И входит мессия в Иерусалим. Он к храму идёт, к дому отца, Чтобы исполнить свой долг до конца.

Египетские пирамиды

Пирамиды Египта – уцелевшее чудо света. А если по-новому взглянуть на это — На солнце и звезды, на небо и землю… Пространство и время ответят, я внемлю. Пирамиды, их много, в них тайная сила И стоят они все вдоль течения Нила. Линия их, полоса, направление, Как звёздное небо, его отражение. От пирамид идут коридоры В водоносных пластах, как тоннели, как норы, Но с выходом к солнцу в виде проёмов, Будто ствол шахты поверх водоёмов. Текущие воды – разливы и спады — В сочетании с солнцем создавали заряды. Генератор работал в естественном виде И ток направлялся в тоннель, к пирамиде. Сама пирамида – особая субстанция — Работала, как энергетическая станция. А камень, который использован в ней, Создавал дополнительно эффект фонарей. Пирамиды светились и все разным цветом, Облицовочный камень повествует об этом. А гробницами они никогда не служили, В них даже мумий не находили. Это лишь часть артефактов золотого века, Свидетельства высоких достижений человека. Ушла та эпоха, тот мир, их законы. Кто знает о прошлом, быть может, Дагоны?

Атлантида

Атлантида – таинственная страна Ареолом мифическим окружена. То ли была она, то ли нет, Лишь Посейдон знает точный ответ. Остров описывал некто Платон. Предания слышал далёкие он — О чудесной, красивой, богатой стране, Погибшей в пучине, погребённой на дне. И вот приоткрылась в сказании дверь, Реальные факты появились теперь. В море Эгейском Тира стоит, Немного на север от острова Крит. Даже по форме похожа она На Атлантиду в те времена. А раскопки, находки в толще земли Город открыли, лежащий в пыли. Разрушенный город, повергнутый в прах, От катастрофы, сильнейшей в веках. Огромные волны живое всё смыли И пемзой окрестные воды покрыли. Атлантида исчезла, была стёрта с земли, До потомков лишь мифы, легенды дошли. Но остался прибой, запах моря, туман. Солнца лучи и цветущий шафран.

Природа и человек

В наш просвещенный и развитый век Дикой природе сказал человек: «Я многое сделал, мне есть чем гордиться, Ты бы тоже могла на меня положиться. Я милостей ждать от тебя не хочу, Их мне отдавать я тебя научу». Природа спокойно смотрела, внимала, Всё понимала, терпела, молчала. И с грустью сказала: «Ах, человек! Тебе не поможет твой развитый век, Ты согласье нарушил с природной средой, Ты слишком активен и занят собой. В твоих технологиях больше отходов, Ты ресурсы качаешь ради доходов, Ты меньших собратьев почти истребил, Ты землю и воду вокруг засорил. Людей очень много, где их разместить? Да и земле трудно всех прокормить. Они зависти, злости и желчи полны, Они ссорятся вечно и этим сильны. Я вас уничтожу и скину с земли, И вам не помогут поезда, корабли. А я отдохну, я служить не люблю, Постепенно разрушенное восстановлю. И снова настанет мир и покой, Баланс, соразмерность в цепочке живой…» — «Природа, прости, дай шанс всё исправить, Ведь можно труды и на благо направить. Не гони, погоди, прости за напасть, У нас корни одни, ведь я твоя часть». — «Ну хорошо, я могу подождать, Разум Вселенский будет решать».

Лед на земле

Лёд на земле, что он скрывает? Прошлое помнит, грядущее знает. Под толщей своею, под массой крутой Он мир охраняет забытый, другой. Он его бережёт, чтоб однажды открыть И вехи ушедших эпох обнажить. Увидеть, что было в седой Антарктиде, В её прежнем, открытом, сияющем виде. Где тёплое озеро – чудо природы, О берег плескало тихие воды. А в далёкой Гренландии, в другой стороне, Реки текли по зелёной стране. И светились огни под шелест акаций Других, непохожих цивилизаций. Земля изменила орбиту, наклон. Но также сверкал и сиял небосклон. Лёд это видел, он всё понимает. Вот и сейчас, он опять отступает. Тает, скользит и стремится к воде, К своей оборотной, но верной среде. Вода прибывает, океаны растут, Они новые земли себе заберут. А лёд будет ждать и смотреть с высоты, Когда время придёт снова строить мосты.

Интуиция

Мы можем почувствовать, что-то понять, Даже порою предугадать, Нечто такое, что может случиться, Что неизбежно должно получиться, — Бессознательно, просто, почти инстинктивно. Мы тогда говорим – интуитивно, Не понимаю природы, что это такое, Откуда у нас это чувство шестое? Часто ответы приходят спонтанно, Если думать о чём-то всегда, постоянно. И находится истина без доказательств, В силу особых, простых обстоятельств. А иногда даже знаки, приметы Она посылает, как будто советы, Что делать нам надо, от чего воздержаться, Чтобы что-то раскрыть, на плаву удержаться. Интуиция наша, всё это она Чем-то высшим, особенным наделена. Будто волны, их связь в космическом мире. Это больше, чем чувство, сильнее и шире.

Славянский эпос

Славянский эпос, с чем он схожий? На ветер, шум дождя похожий. На солнца яркие лучи, На звёзды и на блеск ночи. Славянский эпос – он чудесен, Наивен, искренен, прелестен. До нас дошли его штрихи, Как мифы, сказки, как стихи. Народ – такой трудолюбивый, Разумный, добрый и красивый. Гармония чувств у него, отношений Являлась в обрядах сопоставлений. Правда и кривда, любо и лихо. Жизнь протекала просто и тихо. Чёт или нечет, суша и море, Радость бывала, бывало и горе. Жизнь подчинялась законам природы, Дни проходили, как вешние воды… И под лёгкий шелест Книги Голубиной Разносились звуки песни лебединой.

Морская бездна

Огромный, непознанный мир – океан Живет своей жизнью, тайны скрывая, Он тих и спокоен, но это обман: Он может быть страшным, блестая. Безбрежные дали, волны, вода, Она занимает две трети планеты. Особая сущность, другая среда, Стихия свободная эта. А внутренний мир – прародитель живого, Как он прекрасен, велик и могуч! От малых существ до творений большого, В глубинах, куда не доходит солнечный луч. Дивные рыбы, осьминоги-гиганты До сих пор обитают в пучинах морей. Древних рептилий потомки-мутанты Встречались не раз на пути кораблей. А свечение снизу и странные звуки, Объекты, строения на глубине? Похоже, их делали умные руки, Жившие там, параллельно, на дне. Бездна, откликнись, подари нам улыбку. Исчезни, развейся мрак и туман, Не дай совершить роковую ошибку. Планета жива, пока жив океан.

Снежный человек

В дебрях и чащах, лесных буреломах, Где-то в горах, на пустующих склонах, Снизу – в долинах, излучинах рек, Зверю подобный, живет человек. Шерстью покрытый, огромного роста, Снежным зовут его метко и просто. Хитрость, смекалку он проявляет, Знает людей, с ними встреч избегает. Живет обособленно, вместе с семьей, Силой и мощью обладает большой. Где их жилища, никому не известно, Но разыскать их весьма интересно. И разобраться – кто же они, Откуда взялись в наши бурные дни? Человек этот, видно, слишком умён И особым защитным чутьём наделён. Нам остается лишь только гадать И разные версии предполагать. Возможно, что он уцелевший потомок Мира другого – дошедший обломок. Диким таким он был не всегда, Климат его изменил и среда. Надо искать его предков-гигантов В ушедшей эпохе могучих атлантов.

Время

Время – какая странная субстанция, То ли форма бытия, то ли дистанция? Живешь и не знаешь, сколько отпущено. Много известно, ещё больше пропущено. Время – оно создает, наблюдает, Память хранит, а потом разрушает. «Уничтожу – воздвигну», и так без конца. Magnum ignotum от Бога-творца. Само же оно неуязвимо — Беспощадно, жестоко, неумолимо. Но друг и помощник порой нам бывает И враг, если лучшее вдруг забирает. Секунды, минуты, часы и года, Они с нами, вокруг, но всегда ли, всегда? Хотелось бы время остановить, еще лучше вернуть, А может быть, даже вперед заглянуть. Возможно ли это? Практически нет. Наука не может пока дать ответ. Но в реальности – да. Хрономираж, или порой Открывается где-то портал временной. Если мысли настроить, волну уловить, То время покажет, с ним надо дружить. Оно многомерно, материально, Духовно, прозрачно, оно просто реально.

Чудеса байкала

Чудо природы – священный Байкал, Озеро в Юго-Восточной Сибири — Древнейшее и глубочайшее в мире. Не знаю того, кто о нём не слыхал. Чисты и прозрачны воды Байкала. С поверхности ясно видна глубина, Кажется, будто до самого дна, А это, известно, не так уж и мало. Живая вода, удивительный лес, Редкие виды рыб и зверей, Дошедшие до сегодняшних дней. И это лишь часть байкальских чудес. Другие приходят прямо с небес. Утром, когда утихают ветра, Лишь, вытекая, журчит Ангара, Появляется в небе дивный мираж. Видение, призрак, далёкий пейзаж. Перед нами картина, действие, драма — Хрономираж, а точней, голограмма. События прошлого выходят на свет, Что было когда-то и чего уже нет. Мы видим сражения, слышим их звуки, Наблюдаем крушения скорбные муки — Сцена движения, форма и цвет. Байкальский феномен даёт нам ответ. Он говорит, что мир многомерен. Правда, пока этот факт не проверен, Не подтвержден, но он есть, он живёт И даже приветы порою нам шлет.

«Ах, счастье, ты неуловимо…»

– Ах, счастье, ты неуловимо, Всегда проходишь мимо, мимо… Скажи, ну как тебя поймать, Чем заманить и удержать? Травой душистой в чистом поле, Которая растёт на воле; Зеленым лесом за рекой, Склоненной ивой над водой? Восходом солнца с алой кромкой, Иль песней жаворонка звонкой; А может, вешнею грозою, Сияньем звёзд над головою? Туманным утром, тихим садом, С горы летящим водопадом? — – Зачем ловить? Вставай, проснись, Иди и счастьем насладись. —

Число

Число – показатель количества, счёта, Но оно результат не только подсчёта. Здесь присутствует знак, может быть пентаграмма, Явлений и фактов особых программа. Нумерация цифр сочетания знает И двери в другие миры открывает. Цифры содержат времени код — Событий начало, свершения год. Числа мелькают и метят века, Прозрачное время течёт, как река. Почти не заметен течения ход, Но цифрам известен любой поворот. Число – это ключ к расшифровке событий, Объяснения фактов, явлений, открытий. Число – это мера, её надо блюсти, А с ней и порядок легко обрести.

Пламя

Пламя в камине мерцает и льётся. Огонь укрощённый трепещет и вьется. То греет, ласкает, готовый к добру, То бьётся и рвётся, как шёлк на ветру. Пламя зовёт, притяженья полно. Может узнать хочет что-то оно, Или поведать, сообщить, рассказать? От него невозможно глаз оторвать. Пламя, с тобой так приятно, светло, Откуда берёшь ты и даришь тепло? И ночью холодной, и средь белого дня Светлят и греют искры огня. Пламя, скажи, в чьей это воле Выковать счастье собственной доле. – Как это сделать? Секрет у тебя. — – Надо просто разжечь огонь у себя. —

Сотворение человека

Человек, человек, откуда ты взялся, Как в суровой среде ты целым остался? Бури, штормы, ветра тебя не сломили, Может тебя очень сильно любили? Или нужен ты был, подобный, кому-то И тебя сотворили, как вид, потому-то. А нужна была просто рабочая сила — Добывать из земли, что она там хранила. Чтобы делать потом корабли, звездолёты И дальше летать, и ускорить полёты. Боги-пришельцы из мира другого Человека создали для дела такого. В райском саду, среди дивных растений Трудился над этим божественный гений. Он о счастье мечтал, о чудесной планете, Но в трудные будни ушли его дети. Может счастья в их жизни всегда не хватало, Но теплилось где-то святое начало — Образ подобия, разум, осанка… Осталась в тумане причины изнанка. Человек сотворён, пусть он изгнан из рая, Homo sapiens [6] он, его братья – не стая. И пошёл он вперёд, по пути совершенства, Рядом мудрость пошла, прогресс и блаженство.