В тот момент, когда Беркут получил весть от Ржавого Меча о том, что Дирград покинули значительные войска Альфхейма, поддерживаемые небольшой личной армией Григория, вождь не направился прямиком к хозяйке, а долго думал, бродя по древнему городу. После чего улетел далеко, очень далеко – на один необитаемый остров Дьявольского моря, где уходит в небо высокая гора Замёрзшая слеза, потому как на самой вершине нет снега, а лишь лёд, чистый как слеза. Высоко в недрах горы есть пещера, давнее убежище крылатых эльфов. Охотники ещё в дни правления Нуады часто здесь обитали, когда их присутствие было нужно на земле.

Беркут мягко приземлился на выступ, который вёл внутрь. Медленно ступая, крылатый эльф вошёл в темноту, прислушиваясь к звукам. Кто знает, что или кто мог тут поселиться. Ведь много времени утекло с того дня, как вождь Охотников был здесь последний раз. Но, кажется, тут тихо и нет никого. Достав из мешка за спиной готовый факел, вождь Охотников зажёг его, воспользовавшись магической силой. Рубин волшебного перстня налился кроваво-красным светом. Факел запылал, огонь выхватил из мрака часть пещеры. По памяти Беркут подошёл к стене, слева от входа, и опустил горящую палку в жёлоб, наполненный дурно пахнущей жидкостью. Жидкость воспламенилась в мгновение ока, и огонь стремительно побежал всё дальше и выше. На стенах пещеры была целая сеть жёлобов, заполненных горючей жидкостью. Огонь выхватывал из темноты всё большее пространство. Напротив входа в пещеру теперь без труда можно было разглядеть статуи бога Нуады и богини Дану. Каменные скульптуры стояли прямо, держась за руки, головы повёрнуты друг к другу. Нуада облачён в роскошную мантию и держит в правой руке опущенный меч. Дану одета в красивое платье, в левой руке – сияющий шар. Внизу между богами стояла третья статуя гордого крылатого эльфа с длинными волосами. На нём добротные доспехи, за спиной рукоять меча, на земле стоит огромный круглый щит. Каменный страж придерживает его левой рукой, чтобы защитный диск, которым закрыт проход, не упал или не укатился.

Беркут стоял на расстоянии вытянутой руки, вглядываясь в щит. Мысли вождя Охотников унеслись в далёкое прошлое, но лишь на миг. Эльф снял с шеи серебряный медальон с гербом клана и вставил в отверстие, находившееся в каменном диске. Послышался треск, и страж ожил, отодвинув каменный круг и открыв проход. Беркут вошёл в большой зал, освещённый огнём – пламя добралось сюда. Зал представлял собой этакий перекрёсток. Внизу – круг, к которому спускались четыре широкие лестницы. На той, что вела к выходу, стоял вождь Охотников. Лестница, расположенная напротив, вела в жилые помещения, лестница слева – на кухни, оружейные и продовольственные склады. Лестница справа вела в библиотеку, комнаты лекарей и палаты для больных. Крылатый эльф направился прямо. Он шёл по коридору в поисках зоны, где проживали колдуны его клана. По сути это место – древний форпост Охотников на земле. Здесь спокойно могут жить шесть тысяч жителей, а этого с лихвой хватит, чтобы разместить остатки некогда огромной расы. Сейчас Охотников вместе со стариками, женщинами и детьми наберётся немногим более пяти с половиной тысяч. Из них чуть больше двух тысяч – крепкие парни, составляющие боевой кулак крылатого рода эльфов. Ещё с тысячу – стража из старых вояк, для которых серьёзная битва не по плечу, но есть ещё сила в руках, чтобы держать меч, и девушки, решившие стать воительницами. Стража служила щитом для стариков, детей и женщин, никогда не державших оружия в руках, в то время как смертоносная армия уходила в долгий и тяжёлый поход.

Но вот наконец-то Беркут нашел то, что искал, – зал Совета семи. Огонь по специальным желобам уже добрался и сюда. Это небольшой зал. Пол выстелен белой мраморной плиткой, в центре находится круглое возвышение. На нём стоит круглый мраморный стол с изображением герба Охотников. Вокруг семь кресел из чёрного мрамора, на стенах красуются картины битв прошлого, нанесённые искусными художниками, которых давным-давно нет в живых. А их творения сохранились до сегодняшних дней, скрываясь за крепкими стенами Замёрзшей слезы.

Вождь Охотников надел особый браслет из белого золота на запястье левой руки. На браслете была выгравирована та самая гора. На её вершине стоял крылатый эльф, держа руками янтарный камешек. Беркут нажал на янтарь, и он засветился. Теперь оставалось ждать прибытия остальных. У каждого члена совета на правой руке надет такой браслет. Никто не имеет права снимать его, кроме главы этого круга, потому как лидер совета может созывать остальных. Сейчас лишь оставалось надеяться, что эльфы заметят мерцающий камень как можно раньше и придут не слишком поздно. Ведь времени остаётся очень мало.

* * *

Следующий день в мире пикси для Эрика и его друзей проходил весьма нервно. Владимир, Лёня и четверо эльфов готовились в поход, Нэтэли была явно не в духе от этой затеи и пыталась отговорить обоих сыновей:

– Куда вас несёт? Всё на свои головы приключения ищете? Ладно – ты балбес, но Лёню-то куда понесло? Вы хоть о нас с отцом подумайте!

Но все старания бедной женщины были тщетны. Чтобы хоть как-то утихомирить разбушевавшуюся хозяйку семейного очага, старший сын обнял и поцеловал мать в щёчку, а потом сказал тихим спокойным голосом:

– Ну что ты, мама, всё будет хорошо.

Некоторое время Нэтэли и Владимир стояли, прижавшись друг к другу.

Эрик даже не знал, как напомнить новому соратнику, что настало время выдвигаться. Не хотелось нарушать такую идиллию, но парень, осторожно освободившись из объятий, произнёс:

– Мам, нам пора, – и ещё раз поцеловал матушку.

– Ну что, все готовы? – подходя, спросил Санче.

– Да! – раздался звонкий голос появившегося Лёни.

Парня было просто не узнать – на руках не было механизмов, к которым все привыкли, излишки веса скрылись за чёрным кожаным доспехом, заставляя держать спину прямо. В тон доспехам на нём были чёрные штаны и сапоги, поверх которых от щиколотки и до колен тянулись странные стальные кольца, за спиной – рукояти тонких и лёгких мечей.

– Ну ты даёшь! Как это ты без своих штук стоишь? – придя в себя, спросил Раин.

– Видишь кольца на ногах? – улыбаясь, спросил пикси.

– Угу, – чуть ли не хором произнесли все, кто был в доме Владимира.

– Так вот, они увеличивают силу моих ног раза в три и создают поле равновесия, – объяснил создатель корабля.

– Ну ты голова! – проговорил Феникс.

– Хорош разглагольствовать, ползи в повозку, а то тебя, как обычно, ещё колокола три ждать придётся, – подшучивая над сыном, с улыбкой проговорил Санче. И неожиданно спросил жену: – А ты чего стоишь, развесив уши? Или ты не едешь?

– Кто? Я? Да я… – растерявшись, ответила Нэтэли и поспешила к входным дверям, где стоял Лёня, надевая красивый ярко-лазурный плащ.

Снаружи дожидалась крытая повозка, запряжённая парой белых лошадей-тяжеловозов. Рядом, гарцуя на месте, стоял верный боевой конь Ураган, соратник Владимира. Чуть подальше от лошадиной компании лежал белый пёс, нервирующий парнокопытных соседей. Но вот раздался скрип входной двери, и во двор хлынула ушастая компания. Сбросив походные мешки, группа из трёх эльфов и трёх пикси села в крытую повозку. Раздался голос Санче:

– Но, пошла!

Послышалось ржание лошадей, и фургон двинулся догонять едущих верхом Эрика и Владимира. Пролетев городскую площадь, на которой до сих пор стояли виселицы с телами бывшего вождя Скара и его верных бойцов, нарушивших священный закон народа пикси. За что, собственно, и поплатились жизнью. Как ни странно, дорога до самой мастерской, стоявшей за городом на озере, пролетела мгновенно. У верфи уже ждала команда корабля и зелёные кирасиры – отряд могучих воинов, каждый из которых был мастером военного дела. Отдельно стоял отряд магов ордена Белая пентаграмма. Присутствие бойцов ордена вызвало удивление и опасения со стороны Лёни и Владимира. Ведь фактически, пока новый вождь не избран, Гильом являлся главой города и народа пикси.

– Приветствую вас, друзья, – улыбаясь, проговорил старый колдун.

– Что вы тут делаете? – настороженно спросил хозяин мастерской.

Почувствовав настроение братьев, старый пикси улыбнулся и ответил:

– Да ничего такого. Решил проводить вас в опасный поход и предложить взять отряд магов с собой. Если, конечно, вы не возражаете.

Владимир глянул на брата, тот еле заметно кивнул. Ему стало ясно, что место есть, и он ответил за капитана:

– Я думаю, если немного потесниться, то все поместимся.

– Тогда эти парни поступают в ваше распоряжение, – сказал Гильом, показывая на отряд из двух десятков парней, выстроившихся в две линии по десять бойцов.

– Команда, по местам! Чтобы к тому времени, когда я окажусь на судне, оно было готово к отходу. Шевелись! – распорядился капитан.

Команду моментально начали выполнять. Пятьдесят ушастых парней в дорожных мантиях ярко-лазурного цвета рванули с места.

– А вы чего стоите? Не слышали, что капитан сказал? По местам! – приказал Владимир воинам в зелёных плащах и обратился к брату: – Лёня, я не понял, ты вроде говорил, что твоя команда из двадцати парней, а тут их полсотни!

– Я охрану забыл, – ответил пикси.

– Ты чего-то боишься? – спросил старший брат.

– Нет, конечно. Просто я подумал, что руки, способные держать клинок и прикрывать нам спину, лишними не будут, – рассудительно проговорил командир судна.

– Угу, – послышалось в ответ.

Корабль изменил свой облик – на палубе появились орудия, каких эльфы ещё не видели. По обоим бортам верхней палубы сверху стояли башенки, на которых были установлены в два ряда девять труб – шесть снизу и три сверху. Таких орудий стояло по четыре штуки с левого и правого бортов. Ещё тут были орудия, похожие на ноздри дракона, только побольше.

– Что это? – спросил Эрик, подойдя к башенке с чёрными трубами.

– Это адский дождь – здесь открываются крышки, заряжаешь ядро, закрываешь, в эти отверстия засыпаешь песок огня, – Лёня открыл стоявшую рядом бочку и набрал в руку чёрного порошка, похожего на песок смерти: – Засовываешь фитиль и поджигаешь.

Эльф пришёл к выводу, что песок огня и песок смерти это одно и то же. Просто у разных народов это вещество имеет разные названия.

– А это – гнев вулкана, – показал создатель на увеличенную копию ноздрей дракона. – Таких орудий по четыре штуки с каждой стороны борта. На носовой и кормовой надстройках тоже установлен адский дождь. Длина корабля примерно двадцать семь – двадцать восемь ярдов, ширина – восемь ярдов. Кормовая надстройка имеет два этажа, на первом располагаются две каюты и кают-компания, одна из которых капитанская, то есть моя, – улыбаясь, сказал хозяин и открыл дверь.

По убранству комната напоминала одновременно кабинет и спальню. Перед входом возле иллюминатора стоял письменный стол, справа от входа – кровать, у дальней стены ещё одна кровать, слева от входа – два шкафа, один вещевой, второй забит книгами и свитками, позади стола, чуть правее, дверь, ведущая на балкон, где располагается гальюн. Вторая каюта – точная копия первой, предназначенная для возможных гостей, разница была лишь в том, что гостевая уступала убранством капитанской. В ней располагались две двухъярусные кровати, два вещевых шкафа и простенький круглый столик с парой трёхногих табуретов. В кают-компании находились два дивана и большой деревянный стол.

– Второй этаж предназначен для охраны и членов экипажа, несущих вахту. В носовой надстройке размещаются члены экипажа, отдежурившие своё время. На второй палубе – казарма для родителей и друзей, – спускаясь по лестнице, продолжал экскурсию капитан. Вторая палуба представляла собой коридор шириной два и длиной двадцать ярдов. Слева и справа находились секции из массивных дубовых перегородок и тонкой раздвижной двери. Секции были миниатюрными каютами, три ярда в длину и два с небольшим в ширину, рассчитанные на четыре бойца каждая. Убранство мини-кают составляли два шкафчика, слева и справа от входа, за которыми стояли два дивана с поднимающимися сидениями, куда можно было положить дорожные мешки с вещами. Над диванами висели спальные полки, наглухо прикреплённые металлическими скобами к дубовым перегородкам. Для подстраховки спящего к полке были приделаны по две крепкие цепи. Довершал обстановку маленький столик, стоявший между диванами. Над ним был круглый иллюминатор с затемнённым стеклом, тускло освещавший солдатское жилище в дневное время, ведь пикси тяжело переносят яркий солнечный свет, а вечером эта жилая каморка освещалась с помощью полукруглой сферы в потолке. Надо было лишь дёрнуть за верёвку, находящуюся рядом со сферой, питающейся магической энергией корабля. На носу второй палубы находилась столовая – семь ярдов в длину и восемь в ширину. Здесь стояли четыре крепких стола и восемь скамей.

– Вся эта мебель складная, в ночное время суток убирается под лестницу, ведущую на палубу. На полу столовой раскладывают спальные мешки, так как кают не хватает на всех – на палубе размещается сотня бойцов. Ниже находится орудийная палуба, – услышал Эрик удаляющийся голос Лёни.

Эльф увлёкся и малость отстал.

– Орудийная палуба оснащена двадцатью четырьмя орудиями «Гнев вулкана», по двенадцать на борт. Также тут стоят ящики со снарядами, есть гамаки. В мирное время их подвешивают за специальные крюки, создавая тем самым дополнительные спальные места. Ведь судно может уместить до двух сотен обитателей. Ниже располагается трюм, там хранятся провизия, боеприпасы, магические кубы, наполненные колдовской энергией, питающей все механизмы корабля. Ещё в одной из секций трюма находится камбуз, но мы туда не пойдём, – сказал создатель судна.

– Ну ты и крепость соорудил! Почему ты сказал, чтобы я всего сотню бойцов взял? Ведь тут две уместилось бы, – в недоумении спросил Владимир.

– Во-первых, у тебя нет столько воинов, во-вторых, и так получилось, что птичка забита почти под завязку. И вообще, я думаю, нам пора отправляться, – поднимаясь на верхнюю палубу, ответил Лёня.

Спорить было не о чем. Обнявшись с матерью и отцом, сыновья стояли возле трапа крылатого судна, носившего имя «Валькирия».

– Берегите себя, – шёпотом проговорила Нэтэли сыновьям. По щекам потекли слёзы.

Старший сын стал утешать её:

– Мам, ну что ты? Не плачь, всё будет хорошо.

– И то правда, что это я, – проворчала, вытирая слёзы, растроганная женщина.

Когда компания из двух пикси и четырёх эльфов собралась подняться на борт, Нэтэли вдруг подошла к Эрику и сказала:

– Я видела вещий сон. Тот, кого ты ищешь, сам вернётся домой. Врагом ты будешь для него, разум сковала заклятья пелена, будь осторожен.

Несколько мгновений эльфийский король стоял, словно статуя, потом опомнился и заговорил:

– Спасибо вам за всё, мадам Нэтэли. Вы были к нам так добры, – эльф в порыве чувств обнял женщину, словно собственную мать.

Но вдруг ему стало неловко. Извиняющимся взглядом он посмотрел на Санче, на что тот добродушно улыбнулся и протянул Его Величеству руку. Когда все поднялись на борт, а трап был убран, по мастерской прокатилось грозное рычание заработавших движителей, и корабль медленно поплыл по водной глади. По палубе нервно метался могучий белый пёс, заливаясь громоподобным лаем. Но вот судно оторвалось от воды и стало подниматься в чистое звёздное небо. Казалось, ещё немного – и до самых ярких звёзд рукой подать. Корабль на несколько ударов сердца замер в воздухе, потом медленно полетел в неведомую даль.

* * *

Беркут ждал начала совета. Терзаясь тяжёлыми думами, не заметил, как задремал. В давно забытых стенах неожиданно раздался какой-то звук, и крылатый эльф тревожно встрепенулся, прислушиваясь к зловещей тишине. Руки сами потянулись к ножнам. Хищной походкой вождь Охотников прокрался к дверям зала. Сердце билось ровно, страха не было. Он напрягся, готовый напасть на возможного неприятеля. Дверь медленно отворилась. За ней стоял эльф, застыв с мечом в руке. Послышался старый знакомый голос верховного мага клана Охотников:

– Его здесь нет. Если Беркут решил, что гонять старого эльфа смешно, то это просто свинство.

Раздался женский голос:

– Не знаю, мой муж не особо любит шутить, тем более так.

– Я здесь, мой старый друг, – подал голос из укрытия Беркут.

Убрав оружие, он вышел навстречу.

– Ну ты и напугал нас, – проговорил Викэса.

– Прости, я не хотел этого. Сам понимаешь, много времени прошло с тех пор, как мы были тут в последний раз, вот я и затаился за дверью, когда услышал шаги, – пояснил вождь Охотников.

Беркут с облегчением вздохнул, когда увидел, что пришли все члены совета.

– Зачем ты нас созвал, муж мой? – спросила симпатичная эльфийка с длинными светло-русыми волосами и глазами цвета яркого неба.

Смазливого лица не коснулась рука времени – на щеках лёгкий румянец, аккуратный прямой нос, тонкие губы. Заклятия, лёгшие на всех обитателей спавшего города, остановили процесс старения, и перед Беркутом стояла всё та же молодая девушка с изящными белыми крыльями, в лёгкой чешуйчатой кольчуге серебряного цвета, облегающих чёрных кожаных штанах и коротких сапогах, с двумя короткими мечами на поясе.

Несколько ударов сердца вождь Охотников стоял, молча глядя в глаза любимой женщины, потом повернулся и направился к столу. Члены совета ждали в недоумении, потому что их лидер никогда себя так не вёл. Наконец глава совета заговорил, держась за спинку кресла, словно титан, расправив крылья, смотрел на картины прошлого.

– Я собрал вас, чтобы обсудить важный вопрос, от которого будет зависеть дальнейшая судьба нашего народа и всего мира. Я знаю, много веков назад мы дали клятву верности королеве Амизи, но больше я не могу исполнять эту клятву. Мы рождены воинами, чтобы нести достойные, благородные, справедливые и добрые дела. Не думайте, что я забыл, как нас принял мир, когда нас изгнали. Да, Амизи спасла нас и сделала рабом нашей клятвы, как и многих других своих сторонников. Теперь тёмная королева хочет нашими клинками уничтожить эльфийское королевство и погрузить остальной мир в хаос. Я не могу воевать с бескрылыми сородичами и не хочу нести зло.

– Неужто это Беркут говорит, братья мои? – не веря своим ушам, проговорил Вэмэтин, переглядываясь с обалдевшими близнецами.

– И что же ты предлагаешь? Воевать против той, которая дала нам кров, ради тех, кто забыл Нуаду и возвестил королём непонятно кого? – возмутился Энэпей.

– Старина, сколько наш народ спал, тысячу зим? Может, за наше отсутствие что-то произошло? Даже если это не так, мы не вправе их судить, нам неведомо, через что им пришлось пройти, а нас, возможно, уже не должно быть в этом мире. Лишь по неизвестной причине время занесло нас в это будущее. По мне куда приятней пасть в бою за правое дело и знать, что после битвы останется свет, дарящий жизнь, чем жить, сея тьму и смерть, в угоду безрассудной власти.

– Ничего странного никогда не происходит, как и то, что наш клан впал в небытие и проснулся именно сейчас. Возможно, нам суждено дать битву против зла, но как ты собираешься поступить? Не забывай, что, играя с Амизи, ты играешь с огнём. Одна ошибка – и расплата не заставит себя ждать. Но при всём при этом, я согласен с тобой, Беркут, и пойду до конца, каков бы он ни был. Мне очень надоело строить из себя дряхлого немощного старика и каждый раз оглядываться по коридорам, нет ли за мной хвоста. Остаётся решить, кто с нами, а кто нет.

Викэса окинул взглядом остальных членов совета и поднял вверх правую руку, Линда сразу вытянула руку, близнецы медлили, но вот синеглазый близнец поднял руку и сказал:

– Такая каша заваривается – и без нас? Нет, я однозначно с вами, – это значило, что остальные пойдут за братом.

– Я рад вашему решению. Остаётся разработать план, как вывести из-под удара тех, кто не может воевать, и связаться с королевством Альфхейм. Мне придётся встретиться с Её Величеством, – проговорил вождь Охотников.

– Да тебя там на куски порежут, – выпалил Энэпей.

– По-другому нельзя, иначе нам не поверят, – сказал Беркут.