Когда глава королевской гильдии появился среди своих, строй солдат и подчинённых встретил мага оглушительным рёвом — как гладиатора-победителя.

В ответ Роберт вытащил клинок из ножен, поднял вверх и крикнул, смотря на молодого короля, стоявшего перед ним:

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГРИГОРИЙ!!! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!!!

Многотысячное войско отчеканило:

— ДА ЗДРАВСТВУЕТ ГРИГОРИЙ!!! ДА ЗДРАВСТВУЕТ КОРОЛЬ!!!!

Молодой монарх благодарным взглядом посмотрел на главного колдуна королевства, приложил правую руку к груди и опустил голову. Роберт сделал то же самое, после чего молодой король повернулся к войску лицом, держа клинок вверх, толпа взревела. Пока король позировал перед войском, Роберт, улучив момент, подошёл к друзьям, которые стояли неподалёку.

— Ну ты даёшь, друг! Как ты этого засранца уделал! — сказал Фрейр.

— Куда этим шестёркам Валета против нас! — высказался Харисан.

— Да, конечно, — ответил Роберт.

— Молодец, друг! — похвалил друга генерал.

— Спасибо, Маннаннлегур, только я боюсь, у нас сейчас будет много неприятностей.

— Ну, это не новость, — улыбаясь, сказал генерал.

— И не говори! — в один голос буркнули Фрейр и Харисан.

Тем временем враг был готов к атаке, и Маннаннлегур, прекрасно видевший это, недолго думая, гаркнул:

— Всем занять позиции! Лучники, приготовиться к залпу! Всем прикрываться щитами от стрел противника, держать строй! Действовать слаженно; если кто-то погиб, не горюйте, лучше бейте врага, отомстите за товарища, чтобы ему на том свете не было обидно!..

Со стороны армии ордена «Алые капли» поднялся рой стрел, несущих смерть.

— Поднять щиты! — выкрикнул генерал.

В мгновение ока приказ был выполнен. Многим это спасло жизнь, но не всем. В строю послышались предсмертные крики и стоны раненных солдат, не обращая внимания, Маннаннлегур скомандовал:

— Лучники, залп! — раздался звук отпущенной тетивы, и стрелы улетели на поиски жертв. Не дожидаясь результата, генерал крикнул, вскакивая в седло:

— Конница, в атаку! — и целый табун лошадей в броне с вооружёнными до зубов хозяевами в седлах сорвались с места. На скоку Маннаннлегур вытащил меч из ножен и поднял вверх. Остальные сделали то же самое. Судя по всему, враг был готов к ответному удару лучников. Стрелы, пролетев половину пути, вспыхнули синим огнём и сгорели, не долетев до цели, а навстречу королевской коннице выехала конница ордена «Алые капли», которая явно превосходила противника числом.

Генерал крепче сжал рукоять клинка, пришпорил коня и заорал, что есть силы:

— БЕ-ЕЙ ИХ!!! А-А-А-А-А!!!

Ещё пара ударов сердца — и одна конница врезается в другую. Раздался звон стали и оглушительное ржание лошадей. Маннаннлегур влетел в толпу, словно заряд катапульты, и начал косить врага налево и направо, словно бес в него вселился. Со всех сторон слышались предсмертные стоны и душераздирающие крики раненных бойцов. Это был не бой, а просто кровавая резня. Конница под командованием генерала сражалась достойно, но явно проигрывала бой и таяла на глазах. А конница ордена всё жёстче теснила врага. На каждого конного банайца приходилось по трое, а то и четверо членов ордена. Маннаннлегур весьма неплохо отбивался от выпадов противников, но прекрасно понимал, что нужно отступить, но отступать было крайне сложно. Сокрушив рубящим ударом очередного не очень опытного противника справа, попав бедолаге между шеей и ключицей, клинок разрубил ключицу и, как бритва, срезал шею, застряв в грудной части тела. В глазах противника вспыхнул предсмертный ужас, и шея вместе с головой отделилась от тела, ударив с глухим звуком о землю. Генерал выдернул меч из поверженного противника, тело тут же отправилось за головой, пока не нашёлся очередной смельчак ордена. Генерал решил осмотреться и увидел слева от себя человека, которого здесь быть не должно. Харисан сражался сразу с тремя противниками. Недолго думая, Маннаннлегур собрался другу на выручку, и тут откуда ни возьмись появились двое — один спереди, второй сзади. Тот, что был спереди, шёл на таран с копьём в руке, целя в четырёхногого соратника. На счастье жеребца, хозяин разрубил копьё до того, как остриё достигло цели, конь генерала со страху привстал на дыбы и заехал противнику копытом в лицо, размозжив голову. Тот, что был сзади, тоже шёл в атаку; ещё немного — и коню генерала не поздоровится… Маннаннлегур гаркнул:

— Уми!! Сзади! — и два раза громко цокнул языком. Конь заржал и лягнул пару раз, мощные удары копыт угодили в скачущую чёрную кобылу. Кобыла как подкошенная упала замертво и придавила собой хозяина. Харисан по-прежнему отбивался от атак трёх противников, которые всё плотней наседали. Тысячник, конечно, воин очень опытный, но долго ему без подмоги было не продержаться, пора было уравнивать шансы товарища на жизнь. Маннаннлегур развернул скакуна и направился выручать друга, пробивая себе дорогу, генерал попутно зарубил трёх зазевавшихся членов ордена. Харисану приходилось совсем туго. Видно было, что тысячник выбился из сил и держится на последнем дыхании. Нужно было срочно переключить внимание на себя.

Вытащив из ножен кинжал, генерал швырнул его в ближайшего противника. Кинжал попал в спину между лопаток, и весьма вовремя: боец собирался нанести смертельный удар, но не успел. Теперь силы были равны. Маннаннлегур взял одного на себя. Харисан, увидев подоспевшего на помощь друга, воспрял духом и перешёл в контратаку. Не ожидав такой перемены, сражавшийся боец в форме сотника пропустил смертельный рубящий удар в голову. Меч тысячника разрубил голову сотника на две части, брызги крови и мозгов разлетелись в разные стороны.

Теперь против тысячника и генерала остался молодой десятник, в глазах молодого парня стоял страх, но чувство чести было сильнее, и десятник дрался изо всех сил, отбивая удары противников, но силы и опыт были не равны.

Десятник атаковал тысячника рубящим ударом в голову, но Харисан лишь подставил щит под клинок, в этот момент Маннаннлегур нанёс удар по руке десятника, отрубив правую конечность по самый локоть. Десятник заорал от боли, кровь хлынула во все стороны, тысячник, недолго думая, отрубил бедолаге голову.

— Ты, как всегда, вовремя, спасибо, друг, — поблагодарил тысячник генерала.

— Потом благодарить будешь, Харисан, а сейчас нужно выбираться отсюда, иначе они нас всех здесь перебьют!

— Но как?..

— Как-нибудь! — крикнул генерал.

И тут на среднем пальце правой руки нагрелся серебряный перстень, подаренный давным-давно главой гильдии магов, и генерал услышал голос Роберта у себя в голове:

«Маннаннлегур! Отступайте, я и мои ребята прикроем ваше отступление, а Фрейр угостит наших гостей кое-чем».

— ОТСТУПАЕМ!!! ОТСТУПАЕМ!!! ОТСТУПАЕМ!!! — заорал генерал что есть силы, после чего обратился к другу: — Уходим отсюда! Сейчас тут будет очень жарко!

— Ага, а сейчас здесь холодно… — ответил, улыбаясь, Харисан.

Маннаннлегур сурово посмотрел на товарища и сказал:

— Не время шутить, сейчас Фрейр здесь всё снесёт к чёртовой бабушке!

— Что ж ты сразу не сказал! — воскликнул тысячник с испуганным лицом и пришпорил коня.

Командующий конницей ордена «Алые капли» орал во все горло:

— Они отступают, бей их! — и конница ордена погналась за остатками кавалерии банайцев, но не тут-то было: вдруг почва под конницей ордена стала напоминать вязкую жижу, лошади еле-еле могли поднимать ноги. Командир не сразу понял, что происходит, и это было весьма странно, ведь этот маг был один из близнецов, что был вместе с Воридором. Когда правая рука Валета пытался мирно договориться, но всё же до монаха ордена «Алые капли» дошло, в чём дело, и небольшими магическими усилиями он снял сдерживающее заклинание… Однако было поздно. Противник ушёл, и со стороны армии Григория полетели горящие бочки, наполненные смолой. Ударяясь об землю, бочки разрывались, сжигая всё. Конница ордена сгорела живьём, а это около трёхсот бойцов. Банайская кавалерия под прикрытием огня катапульт благополучно добралась до своих, а боевые машины Фрейра продолжали бомбардировать армию Валета. Снаряды осадных машин безжалостно несли смерть, — к такому Воридор не был готов, если бы не оборонительные заклинания, которые хоть как-то снижали потери. Но банайцы определённо нанесли весьма ощутимый урон, и правая рука Валета вместе с войском начал отступать.

* * *

Когда бой кончился и войска вернулись в лагерь, Фрейр с кровожадным упоением спрашивал товарищей, размахивая куском дичи:

— Нет, ребята, вы видали, как они удирали, а?

На что Роберт весьма невесело ответил:

— Боюсь, это ненадолго, всего-навсего передышка перед окончательной схваткой.

И довольное выражение лица Фрейра уступило недовольной гримасе, он сварливо сказал:

— Боже! Роберт, перестань быть таким занудой! Все и так прекрасно знают, что это не конец! Нет бы получить удовольствие от того, что мы хотя бы одержали победу — незначительную, но всё же победу! Тьфу! — начальник осадных машин от души сплюнул, швырнул недоеденный кусок дичи в костёр и пошёл в сторону своего шатра. А компания товарищей осталась сидеть у костра.