Екатерина II
Великая (1729—1796), российская императрица.
Д. Левицкий. Портрет Екатерины II. 1794
Родилась 21 апреля (2 мая) 1729 в Штеттине, Померания (ныне Шецин в Польше). Урожденная Софья Фредерика Августа Ангальт-Цербтская (Sophie Augusta Frederike von Anhalt-Zerbst). Дочь принца Ангальт-Цербтского Христиана Августа и его жены Иоганны Елизаветы из рода Гольштейн-Готторпов. Отец состоял на службе у прусского короля, был комендантом, затем губернатором города Штеттин. Закончил службу прусским фельдмаршалом. Родительская семья обладала весьма скромным достатком. Непоседливая и любознательная девочка получила домашнее образование. Знала английский и французский языки, обучалась танцам, музыке, основам истории, географии, богословия. В детстве имела прозвище Фике (нем. Figchen – уменьшительное от Frederica).
По приглашению Елизаветы I зимой 1744 принцесса прибыла в Россию в качестве невесты цесаревича – своего троюродного брата Петра Федоровича, будущего императора Петра III (1728—1762). По свидетельству современников, она приехала «имея всего три платья, полдюжины рубах и столько же носовых платков». Сразу после прибытия начала изучать русский язык, знакомиться с местными обычаями и т.п., желая показать, что воспринимает Россию как новую родину. 28 июня (9 июля) 1744 крестилась по православному обряду под именем Екатерина Алексеевна. 21 августа (1 сентября) 1745 в Санкт-Петербурге обвенчалась с наследником престола.
Однако, супружеская жизнь с самого начала не заладилась. Петр страдал неким физическим дефектом, по всей вероятности, фимозом. В декабре 1746 он письменно уведомил жену: «Мадам, прошу вас этой ночью отнюдь не утруждать себя, чтобы спать со мною, поелику поздно уже обманывать меня, постель стала слишком узка, после двухнедельной разлуки с вами, сего дня по полудни ваш несчастный муж, коего вы так и не удостоили сего имени. Петр». Конфликт не остался незамеченным при дворе. Французский посланник Шампо в своем донесении писал: «Великий князь, сам того не подозревая, был неспособен производить детей, вследствие препятствия, устраняемого у восточных народов посредством обрезания, но почитаемого им неизлечимым. Великая княгиня, не любившая его и не проникнутая еще сознанием необходимости иметь наследников, не была этим опечалена». По сообщению другого дипломата: «Он [великий князь] так стыдился несчастия, поразившего его, что у него не хватало даже решимости признаться в нем, и великая княгиня, принимавшая его ласки с отвращением и бывшая в то время такой же неопытной, как и он, не подумала ни утешать его, ни побудить искать средства, чтобы вернуть его в ее объятия».
Предоставленная сама себе, Екатерина читала книги Вольтера и Дидро, увлекалась балами и верховой ездой. По слухам, испытала романтическую влюбленность в графа Андрея (?) Чернышева (по видимому, одного из сыновей А. И. Чернышевой). Весной 1752 его сменил потомок старинного боярского рода граф Сергей Васильевич Салтыков (1726—1765). Роман продолжался более двух лет и закончился беременностью Екатерины. 20 сентября 1754 она родила мальчика, нареченного Павлом, будущего императора Павла I. За несколько месяцев до родов С. В. Салтыкову запретили бывать у Екатерины и она жестоко страдала от разлуки. В октябре 1754 царствующая императрица Елизавета I отослала С. В. Салтыкова от греха подальше посланником в Стокгольм. Почти весь остаток жизни он провел за границей.
Вопрос об отцовстве Павла до сих пор остается тайной. Сама Екатерина не дала прямого ответа и потомкам приходится только гадать, был ли Павел сыном Петра III или С. В. Салтыкова? Сохранился забавный исторический анекдот, когда обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев доложил Александру III об отцовстве С. В. Салтыкова, то царь перекрестился и сказал: «Слава Богу, мы русские!». Услышав мнение противоположной стороны, снова перекрестился и сказал: «Слава Богу, мы законные!».
После рождения Павла отношения Екатерины с мужем окончательно испортились. В 1756 у нее появилось новое увлечение – граф Станислав Август Понятовский (Stanisław August Poniatowski, 1732—1798), прибывший в Россию в свите английского посла Ч. Вильямса. В своих мемуарах он вспоминал об их встрече: «Ей было двадцать пять лет. Она лишь недавно оправилась после первых родов и находилась в том фазисе красоты, который является наивысшей точкой ее для женщин, вообще наделенных ею. Брюнетка, она была ослепительной белизны: брови у нее были черные и очень длинные; нос греческий, рот как бы зовущий поцелуи, удивительной красоты руки и ноги, тонкая талия, рост скорее высокий, походка чрезвычайно легкая и в то же время благородная, приятный тембр голоса и смех такой же веселый, как и характер, позволявший ей с одинаковой легкостью переходить от самых шаловливых игр к таблице цифр».
9 (20) декабря 1757 Екатерина родила дочь Анну, что привело Петра в полное недоумение: «Бог знает, почему моя жена опять забеременела! Я совсем не уверен, от меня ли этот ребенок и должен ли я его принимать на свой счет». Бытует устойчивое мнение, что Анна, прожившая всего два года, была дочерью С.А.Понятовского. В 1758 после отставки канцлера А.П.Бестужева-Рюмина, граф вместе с Ч. Вильямсом вынуждены были покинуть Россию. С.А.Понятовский оказался единственным иностранцем в последующем длинном списке любовников Екатерины. В 1764 она помогла ему стать польским королем.
25 декабря 1761 (5 января 1762) скончалась императрица Елизавета I. Взошедший на престол Петр III быстро вызвал всеобщее недовольство слепым преклонением перед Пруссией. Своей жене он предпочитал графиню Елизавету Романовну Воронцову (1739—1792), сестру Е.Р.Дашковой. Над Екатериной нависла реальная угроза заточения в монастырь. Поддавшись нажиму ближайшего окружения, она решилась возглавить государственный переворот. Ранним утром 28 июня (9 июля) 1762, когда Петр III находился в Ораниенбауме, Екатерина в сопровождении братьев Орловых прибыла в Санкт-Петербург, где ей присягнули на верность гвардейские части. Петр III, видя безнадежность сопротивления, на следующий день отрекся от престола, был взят под стражу и погиб при невыясненных обстоятельствах.
22 сентября (3 октября) 1762 в Москве Екатерина была коронована на царствие. Историки считают период ее правления золотым веком Российской империи. Е. II значительно расширила территория Российского государства за счет присоединения плодородных южных земель Крыма, Причерноморья, а также восточной части Речи Посполитой. Сильно укрепились позиции России на международной арене. Россия стала самой населенной европейской страной: население возросло с 23,2 млн в 1763 до 37,4 млн в 1796. Заметно возросло благосостояние народа, в т. ч. крестьянства. Е. II осуществила судебную, административную, губернскую и ряд др. реформ, образовала почти тридцать новых губерний и создала ок. полутора сотен городов.
Вместе с тем, Е. II по праву заслужила репутацию едва ли не самой любвеобильной русской императрицы. Эпоху придворного фаворитизма открыл Григорий Григорьевич Орлов (1734—1783), один из главных руководителей екатерининского заговора. Сын губернатора Великого Новгорода. Получил образование в кадетском корпусе в Санкт-Петербурге. Получил ранение в Семилетней войне. Был представлен Е. II весной 1759 и произвел неизгладимое впечатление своей мощью и вальяжностью. В 1762 Е. II родила от него незаконного сына, получившего имя Алексей Григорьевич Бобринский (1762—1813) и титул графа. Некоторое время Г. Г. Орлов питал надежду жениться на Е. II и занять российский престол, однако его планам не суждено было осуществиться. На заседании Государственного Совета граф Никита Панин твердо выразил общее мнение: «Императрица может поступать, как ей угодно, но госпожа Орлова никогда не будет императрицей российской».
Г. Г. Орлов не обладал способностями управления государством. По отзыву французского посланника Дюрана: «Природа сделала его не более как русским мужиком, таким он и остался до конца. Он развлекается всяким вздором; душа у него такова же, каковы у него вкусы. Любви он отдается так же, как еде, и одинаково удовлетворяется как калмычкой или финкой, так и самой хорошенькой придворной дамой. Это прямо бурлак». Е. II прощала ему многочисленные измены. Их связь продолжалась ок. двенадцати лет. Г. Г. Орлов оставался советчиком Е. II по многим вопросам. Она произвела его в генералы и фельдцейхмейстеры русской армии. Г. Г. Орлов подарил императрице один из самых крупных бриллиантов в мире, называющийся теперь его именем. В 1771 он потерпел неудачу на переговорах с турками в Фокшанах и, по возвращении, впал в немилость. Самолюбивый граф на несколько лет уехал за границу и вернулся на родину незадолго до своей смерти. Жил в Москве, женился на своей племяннице Евгении Зиновьевой, детьми не обзавелся. По рассказам окружающих, в последние годы страдал умственным расстройством.
Попытки составить общий список фаворитов Е. II заведомо обречены на неудачу. Никто из современников такими подсчетами не занимался, а сама Е. II, естественно, не стремилась афишировать свои связи. Позднее знаток екатерининского века П. И. Бартенев (вместе с дополнениями Я. Л. Барскова) насчитал всего лишь 23 человека, десять из которых занимали положение официальных фаворитов со всеми вытекающими привилегиями и обязанностями. Разумеется, круг лиц, с которыми Е. II вступала в близкие отношения, гораздо шире. По разным данным, он включает безымянных гвардейских офицеров, лиц третьего сословия и даже безродных простолюдинов. Учесть всех в полном объеме не представляется возможным из-за недостоверности информации и отсутствия документальных подтверждений.
К началу 1770-ых производство фаворитов уже было поставлено на поток. Особая роль отводилась статс-даме Прасковье Александровне Брюс (Брюсша, Брюсиха; 1731—1786), урожденной Румянцевой, жене графа Якова Александровича Брюса, губернатора Твери, а также доверенной фрейлине Анне Степановне Протасовой (1745—1826), троюродной племяннице братьев Орловых. Им помогала пробовальщица (пробир-дама) Марья Савишна Перекусихина (1739—1824).
Со слов А. М. Тургенева (1772—1863), хорошо знакомого с придворными нравами, первичный отбор кандидатов осуществлялся так: «Посылали обыкновенно к Анне Степановне Протасовой на пробу избранного в фавориты Ее Величества. По осмотре предназначенного в высший сан наложника матушке-государыне лейб-медиком Роджерсоном и по удостоверению представленного годным на службу относительно здоровья препровождали завербованного к Анне Степановне Протасовой на трехнощное испытание. Когда нареченный удовлетворял вполне требованиям Протасовой, она доносила всемилостивейшей государыне о благонадежности испытанного, и тогда первое свидание бывало назначено по заведенному этикету двора или по уставу высочайше для посвящения в сан наложника конфирмованному. Перекусихина Марья Савишна и камердинер Захар Константинович были обязаны в тот же день обедать вместе с избранным. В 10 часов вечера, когда императрица была уже в постели, Перекусихина вводила новобранца в опочивальню благочестивейшей, одетого в китайский шлафрок, с книгой в руках, и оставляла его для чтения в креслах подле ложа помазанницы. На другой день Перекусихина выводила из опочивальни посвященного и передавала его Захару Константиновичу, который вел новопоставленного наложника в приготовленные для него чертоги; здесь докладывал Захар уже раболепно фавориту, что всемилостивейшая государыня высочайше соизволила назначить его при высочайшей особе своей флигель-адъютантом, подносил ему мундир флигель-адъютантский с бриллиантовым аграфом и 100 000 рублей карманных денег. До выхода еще государыни, зимой в Эрмитаж, а летом, в Царском Селе, в сад, прогуляться с новым флигель-адъютантом, которому она давала руку вести ее, передняя зала у нового фаворита наполнялась первейшими государственными сановниками, вельможами, царедворцами для принесения ему усерднейшего поздравления с получением высочайшей милости. Высокопросвещеннейший пастырь митрополит приезжал обыкновенно к фавориту на другой день для посвящения его и благословлял его святой водой».
Весной или летом 1772 Е. II обратила внимание на одного из караульных Царскосельского дворца. Для начала гвардейский поручик Александр Семенович Васильчиков (1746—1803) получил золотую табакерку «за содержание караулов». В августе-сентябре 1772 занял комнаты, принадлежавшие ранее Г. Г. Орлову. Он оказался первым из фаворитов Е. II значительно моложе ее по возрасту. «Лакеи и горничные императрицы были озабочены и недовольны, ибо любили Орлова и он им покровительствовал» – писал германский посол. В ответ Фридрих II рекомендовал ему «заискивать дружбу у нового любимца». А. С. Васильчиков был пожалован в камер-юнкеры, а затем – в камергеры. В виде подарков он получил несколько сотен тысяч рублей и до десяти тысяч душ крестьян. А. С. Васильчиков продержался до 20 марта 1774, когда неожиданно получил повеление удалиться в Москву.
Внезапная отставка была связана с возвышением Григория Александровича Потемкина (1739—1791). «Васильчиков, способности которого были слишком ограничены для приобретения влияния в делах и доверия государыни, теперь заменен человеком, обладающим всеми задатками, чтобы овладеть тем и другим» – сообщал в Лондон английский посол. Г.А.Потемкин родился в деревне Чижово Смоленской губернии в семье отставного офицера. Учился в Московском университете, служил в конной гвардии, участвовал в заговоре против Петра III. Очень быстро вознесся на самую вершину власти. Проявил немалые способности в политике и государственной деятельности. Успешно руководил колонизацией Крыма и юга России. За заслуги перед отечеством и лично Е. II удостоен титулов светлейшего князя Таврического и князя Священной Римской империи (1776).
В судьбе Е. II Г. А. Потемкин занимал совершенно особое место. В непосредственную близость с императрицей вступил весной 1774. Судя по некоторым свидетельствам и указаниям историков, состоял с ней в морганатическом браке. По разным версиям, венчание состоялось в конце мая 1774 – начале января 1775 (или даже в 1784) в одном из храмов Санкт-Петербурга, Москвы или имении Е. II Пелла под Санкт-Петербургом. Помимо жениха и невесты, на тайной церемонии присутствовали племянник Г. А. Потемкина Александр Николаевич Самойлов, камергер Евграф Александрович Чертков и М. С. Перекусихина. Обряд совершал духовник императрицы Иван Иванович Панфилов. Определенную роль в заключении брака могло сыграть то обстоятельство, что в тот момент Е. II была беременна от Г. А. Потемкина. Их дочь Елизавета Григорьевна Темкина родилась 13 июля 1775 и была отдана на воспитание А. Н. Самойлову.
Отношения Е. II и Г. А. Потемкина достигли апогея в середине 1775 – начале 1776. В письмах к нему Е. II клянется в вечной любви и называет себя «женою», связанною с ним «святейшими узами». Однако, уже к концу зимы 1776 между ними начались бурные ссоры. Г. А. Потемкин рассчитывал на нечто большее, чем положение фаворита. Он ревновал Е. II и устраивал ей скандалы, не стесняясь посторонних. Исполнение обязанностей любовника превратилось для него в тягость. Под разными предлогами Г. А. Потемкин начал все чаще уклоняться от свиданий наедине. В апреле 1776 он отправился в ревизию Новгородской губернии, а вернувшись, обнаружил, что его место занято.
Несмотря на разрыв, Г. А. Потемкин сумел сохранить глубокую привязанность Е.II. До самой своей смерти он оставался вторым человеком в государстве. Современный английский журналист и историк С. Д. Себаг-Монтефиоре пишет: «Роман Потемкина и Екатерины II как будто закончился, но на самом деле он не завершался никогда. Он превратился в устойчивый брак. Супруги влюблялись и заводили себе любовников и любовниц, но их отношения между собой оставались для них важнее всего». Комнаты Г. А. Потемкина по-прежнему соединялись с апартаментами императрицы, куда он имел право входить без доклада. Признавая значение Г. А. Потемкина, некоторые мемуаристы именовали его «фаворит-аншефом» в отличие от всех прочих «унтер-фаворитов».
С ноября 1776 по июль 1777 расположением Е. II пользовался Петр Васильевич Завадовский (1739—1812). Родился в деревне Красновичи Черниговской губернии в семье помещика. Некоторое время обучался в иезуитском училище, окончил Киевскую духовную академию. Служил в канцелярии малороссийского генерал-губернатора графа П. А. Румянцева, участвовал в первой русско-турецкой компании. Представлен ко двору летом 1775. Привлек внимание Е. II, как человек «потише и смирнее», чем Г. А. Потемкин. За время пребывания в фаворе сумел сколотить огромное состояние. Пытался проводить собственную политику, но, в конце концов, пал жертвой интриг Г. А. Потемкина. По его настоянию был отправлен в долгосрочный отпуск.
П. В. Завадовский поселился в пожалованном ему имении Ляличи в Белоруссии. В 1777 получил приказ вернуться. С 1780 занимал различные государственные посты: член Государственная Совета, первый министр народного просвещения, управляющий Дворянским и Государственным заемными банками и др. В 1787 женился на Вере Николаевне Апраксиной, произвел в браке двенадцать детей. При Павле I был возведен в графское достоинство.
Следующим фаворитом стал Семен Гаврилович Зорич (1745—1799). Серб по происхождению, сын акушерки и заурядного подполковника русской армии. В девятилетнем возрасте был зачислен на военную службу. Во время Прусской войны участвовал в боевых действиях всего шестнадцати лет от роду. За отчаянную смелость был произведен в офицеры. Проявил личный героизм во время первой русско-турецкой войны. 3 июля 1770 был ранен и захвачен турками, ок. пяти лет провел в плену. Неоднократно получал предложения перейти на службу к султану, но с негодованием отказывался. После обмена пленными вернулся в Россию и стал адъютантом своего бывшего сослуживца Г. А. Потемкина. Тот как раз искал замену П. В. Завадовскому. Представленный императрице С. Г. Зорич был встречен с восторгом. Современник писал о нем: «Писаный красавец, но весьма ограничен и без всякого воспитания; впрочем, он был добрейшим из смертных». Румянцев в своей автобиографии отметил: «Возвратясь в Петербург, мы нашли Завадовского, теряющего фавор, и без того недолговременный. Зорич заступал его место. Почести, награды, богатство посыпались на него».
В кратчайший срок С. Г. Зорич прошел путь до генерал-майора и шефа Ахтырского гусарского полка. Впрочем, в фаворе он пробыл еще меньше своего предшественника: с июня 1777 по июнь 1778. Заядлый картежник и любитель застолий, он посмел перечить своему покровителю Г. А. Потемкину и наговорил ему кучу дерзостей. Светлейший князь пожаловался Е.II. Она воздала С. Г. Зоричу по заслугам: «Можно сказать, что две души имел: любил доброе, но делал и худое, был храбр в деле с неприятелем, но лично трус».
Получив в виде отступных солидную сумму денег и семь тысяч крестьян, С. Г. Зорич пустился в заграничное путешествие. В сентябре 1778 он поселился в своем имении Шклов в Белоруссии, где основал военное училище. Жил на широкую ногу, славился своим гостеприимством и удивлял выдумками. В имении устраивались балы, маскарады, любительские спектакли, фейерверки и карусели. В 1780 проездом в Могилев его дважды посетила Е. II С. Г. Зорич принимал матушку-царицу с огромным размахом, но продолжения отношений не последовало. По слухам, в конце жизни запутался в долгах и даже подозревался в фальшивомонетничестве.
В июне 1778 Г. А. Потемкин представил Е. II на выбор трех офицеров на освободившуюся после С. Г. Зорича должность флигель-адъютанта. Она предпочла Ивана Николаевича Римского-Корсакова (1754—1831). Происходил из старинного дворянского рода. Во время польской компании дослужился до чина капитана. Никакими особыми достоинствами не отличался, зато обладал замечательной внешностью, прекрасно пел и играл на скрипке. На первых порах Е. II была от него в восторге: называла Пирром, царем Эпирским, подарила копию своего портрета работы В. Эриксена, завалила деньгами и драгоценностями. В письме к своему европейскому корреспонденту М. Гримму Е. II писала: «его следовало бы брать, как модель, всем скульпторам, живописцам; все поэты должны воспевать красоту Римского-Корсакова». За время пребывания в фаворе И. Н. Римский-Корсаков был пожалован в действительные камергеры, генерал-майоры, а затем – в генерал-адъютанты.
В услужении императрице И. Н. Римский-Корсаков находился чуть больше года. 10 октября 1779 он попался с поличным. По описанию Ш. Массона, «Екатерина лично застала его на своей кровати державшим в своих объятиях прелестную графиню Брюс, ее фрейлину и доверенное лицо. Она удалилась в оцепенении и не пожелала видеть ни своего любовника, ни свою подругу». Незадачливый фаворит немедленно получил отставку, но некоторое время еще оставался в Санкт-Петербурге и имел наглость похваляться перед знакомыми своей близостью с Е.II. Высланный в Москву, И. Н. Римский-Корсаков, по выражению графа М. М. Щербатова, «преумножил бесстыдство любострастия в женах». Он завязал роман с замужней графиней Е. П. Строгановой и беззаконно жил с ней до конца жизни.
По утверждению С. Д. Себаг-Монтефиоре, Е. II. «…никогда не вступала в связь без любви. Нет никаких свидетельств тому, что она когда-либо приближала к себе мужчину, не веря, что вступает в долгие и серьезные отношения». Расставаясь с очередным фаворитом, Е. II впадала в глубокую депрессию. Однако, между 1778 и 1780 у нее все чаще стали происходить «переходные случаи» и «однонощные свидания». По всей вероятности, измена И. Н. Римского-Корсакова сильно задела ее женское самолюбие. Она жаждала отмщения и металась в поисках наиболее подходящей замены.
В этот период в спальне Е. II побывало немало случайных людей. Идентификация и хронология их краткого возвышения в разных источниках не совпадает, поэтому общая картина выглядит фрагментарно и приблизительно. Некий гвардейский офицер Хвостов – 1778?; неизвестный армянский купец (вероятно, из семейства Лазаревых) – 1778?; ставленник графа Н. И. Панина Страхов – «шут низкой пробы» (иногда называемый Стахиев; возможно два разных человека) – 1778? или июнь 1779 – октябрь 1779; протеже Г. А. Потемкина Стоянов (иногда называемый Станов; также возможно два разных человека) – 1778?; Иван Романович Ранцов (или Ронцов, 1755—1791), внебрачный сын графа Р. И. Воронцова. Ранее участвовал в смотре, устроенном Г. А. Потемкиным, но проиграл И. Н. Римскому-Корсакову – 1779—1780?; племянник Г. А. Потемкина Николай Петрович Высоцкий (1751—1827) – март 1780 – март 1780? и др. В январе (по др. данным – в октябре) 1779 место фаворита занимал Василий Иванович Левашов (1740? – 1804). Майор Семеновского полка, рекомендованный графиней П. А. Брюс. Отличался живостью характера и остроумием. По сообщению К. Валишевского, проигравший ему соперничество некий Свейковский (или Свиховский) в отчаянии пронзил себя шпагой.
Сохранился исторический анекдот, вряд ли соответствующий действительности, но передающий атмосферу тех лет. Как-то ночью Е. II проснулась от холода. Она выглянула в коридор и увидела огромного человека с вязанкой дров. «Кто сей Геркулес?» – поинтересовалась императрица. «Придворный истопник, ваше величество…» – последовал ответ. «Пусть зайдет в спальню и затопит камин!». Служащий исполнил приказ и собрался удалиться. Однако, государыня удержала его: «Согрейте же меня, мне холодно!» Бедняга по-началу испугался, а затем сообразил, что от него требуется. Истопник проявил такое усердие, что Е. II решила его отблагодарить: «Как ваша фамилия?». «Чернозубов, ваше величество!». «Отныне вы будете именоваться Тепловым, в память того события, когда согрели свою государыню. Благодарю за службу, господин полковник!»
К пятидесяти годам вкусы Е. II окончательно определились. Брутальным мужланам она явно предпочитала романтических юношей, намного младше ее по возрасту. В октябре 1779 Г. А. Потемкин представил императрице мечтательного и голубоглазого Александра Дмитриевича Ланского (1758—1784). Родился 8 марта 1758 в семье смоленского помещика. Получил домашнее образование. В 1772 начал службу в Измайловском полку, продолжил в Кавалергардском корпусе. Сразу после приближения к Е. II произведен в флигель-адъютанты и действительные камергеры. Английский дипломат Гаррис писал осенью 1779: «Вчера утром Корсаков получил свою отставку лично от самой императрицы… Имя его преемника – Ланской. Он молод, красив и, как говорят, чрезвычайно уживчив». А. Д. Ланской волновал Е. II своей неопытностью и чистотой, пробуждал томительные грезы. Е. II называла его Зоренькой, держала взаперти, оберегая от соблазнов. Он не проявлял никакого интереса к государственным делам и не вмешивался в дворцовые интриги, чем еще больше расположил к себе императрицу.
Впрочем, нежные чувства не помешали Е. II в мае 1781 увлечься еще более юным Николаем Семеновичем Мордвиновым (1754—1845). Сын адмирала, ровесник сына Е. II великого князя Павла; воспитывался вместе с ним. Короткая интрижка едва не отразилась на карьере главного фаворита. Однако, уже в июле 1781 Е. II вернулась к А. Д. Ланскому. Весной 1780 он был назначен шефом Смоленского драгунского полка; в 1783 награжден орденами Святого Александра Невского и Святой Анны. 2 февраля 1784 получил звание генерал-адъютанта с производством в генерал-поручики, а 6 марта того же года пожалован поручиком Кавалергардского корпуса. Современники оценивали состояние А. Д. Ланского в шесть-семь миллионов рублей. Оно заключалось в обширных вотчинах, трех домах в Петербурге и Царском Селе, коллекции картин и других предметов искусства. Однако, насладиться всеми этими радостями в полной мере ему не довелось.
В 1783 А. Д. Ланской упал с лошади и сильно ударился грудью. Последствия падения сказались через год. 19 июня 1784 он почувствовал боль в горле, к вечеру появился сильный жар. После пятидневной горячки А. Д. Ланской скоропостижно скончался в ночь с 24 на 25 июня 1784. Придворные много судачили об вероятных причинах смерти А. Д. Ланского. Поговаривали, что к смертельному исходу привело неумеренное пользование шпанской мушкой – средством, повышающим половую потенцию, которое А. Д. Ланскому прописал доктор Соболевский.
Скорбь Е. II по поводу утраты была безмерна. Она уехала с сестрой А. Д. Ланского в Петергоф и в это лето более не возвращалась в Царское Село. В письмах к М. Гримму Е. II писала: «Когда я начинала это письмо, я была счастлива и мне было весело, и дни мои проходили так быстро, что я не знала, куда они деваются. Теперь уже не то: я погружена в глубокую скорбь, моего счастья не стало. Я думаю, что сама не переживу невознаградимой потери моего лучшего друга, постигшей меня неделю назад… Это был юноша, которого я воспитывала, признательный, с мягкой душой, честный, разделявший мои огорчения, когда они случались, и радовавшийся моим радостям». В другом послании: «Я не могу ни спать, ни есть, чтение нагоняет на меня тоску, а писать я не в силах. Не знаю, что будет со мной; знаю только, что никогда в жизни я не была так несчастна, как с тех пор, как мой лучший дорогой друг покинул меня».
Е. II пришла в себя только спустя девять месяцев после смерти А. Д. Ланского. В феврале 1785 Г. А. Потемкин представил ей своего нового адъютанта Александра Петровича Ермолова (1754—1834). Племянник предыдущего фаворита В. И. Левашова. Впервые она увидела его тринадцатилетним мальчиком в 1767, в доме его отца, во время путешествия по Волге. Уже тогда Е. II сделала ему первый подарок. Обняв и поцеловав подростка, она сказала: «Поздравляю тебя дружок с чином капрала конной гвардии». За светлые курчавые волосы, широкий нос и толстые чувственные губы А. П. Ермолова в Петербурге звали «белым арапом». В качестве фаворита продержался до 28 июня 1786. А. П. Ермолов не только разочаровал Е. II постоянными кутежами и разгульной жизнью, но и умудрился восстановить против себя Г. А. Потемкина. Вместе с отставкой А. П. Ермолов получил чин генерал-майора, 130 тысяч рублей и 4000 душ крестьян.
Уже на следующий день после удаления А. П. Ермолова в покоях Е. II появился Александр Матвеевич Дмитриев-Мамонов (1758—1803). Дальний родственник Г. А. Потемкина и его адъютант. Владел итальянским и французским языками, недурно рисовал, одевался по последней моде, за что получил при дворе прозвище «красный кафтан». Чины и звания посыпались на него мгновенно. Уже 19 июля 1786 А. М. Мамонов был произведен в полковники и сделан флигель-адъютантом императрицы, а 2 сентября того же года пожалован корнетом Кавалергардского корпуса с чином генерал-майора. 20 января 1787 он стал действительным камергером, а 11 июня того же года премьер-майором Преображенского полка. В 1788 А. М. Мамонов получил титул графа Священной Римской империи. Не скупилась императрица и на денежные вознаграждения, и на земельные наделы. По свидетельству современников, вскоре А. М. Мамонов превратился в одного из богатейших людей государства.
На первых порах Е. II, как всегда, видела в нем одни достоинства. Из писем Гримму: «Под этим красным кафтаном скрывается превосходнейшее сердце, соединенное с большим запасом честности; умны мы за четверых, обладаем неистощимой веселостью, замечательной оригинальностью во взглядах на вещи, в способе выражения, удивительной благовоспитанностью». «…черты лица правильны – у нас чудные черные глаза с тонко вырисованными бровями, рост несколько выше среднего, осанка благородная, поступь свободна. Одним словом, мы столько же основательны по характеру, сколько отличаемся силою и блестящей наружностью». «Красный кафтан личность далеко не рядовая. В нас бездна остроумия, хотя мы никогда не гоняемся за остроумием, мы мастерски рассказываем, обладаем редкой веселостью; наконец, мы – сама привлекательность, честность, любезность и ум; словом, мы себя лицом в грязь не ударим».
Но любовной идиллии скоро пришел конец. Тяготиться своим подневольным положением А. М. Мамонов начал еще в декабре 1786. Как заметил один из придворных Захар Зотов: «Паренек считает житье свое тюрьмою, очень скучает». Неблагодарный влюбился в 16-летнюю фрейлину Дарью Федоровну Щербатову. В течение восьми месяцев ему удавалось скрывать свой роман. Императрица слышала об измене, но не хотела верить. «Мне князь зимой еще говорил, – рассказывала она статс-секретарю А. В. Храповицкому, – мол, матушка, плюнь на него, и намекал на Щербатову, но я виновата, я сама его перед князем оправдать старалась».
Наконец, в середине июня 1789 А. М. Мамонов решился во всем признаться. Его откровения сильно расстроили Е. II, но она сумела не подать вида. 28 июня 1789 А. В. Храповицкий записал в своем «Дневнике»: «…перед вечерним выходом сама ее величество изволила обручить графа А. М. Мамонова с княжной Щербатовой; они, стоя на коленях, просили прощения и прощены». Е. II пожаловала жениху 2250 душ крестьян и сто тысяч рублей, но приказала немедленно покинуть Петербург. Вместе с молодоженами была отправлена и фрейлина Шкурина, которая устраивала их свидания.
Оказавшись в изгнании, А. М. Мамонов очень скоро раскаялся в своем необдуманном поступке. Он изводил жену упреками за то, что она разрушила его счастье и слезно выпрашивал прощения у Е.II. Однако, она осталась непреклонной и дозволения вернуться не дала. Легенда гласит, что императрица из ревности подослала переодетых в женское платье приставов, которые жестоко высекли Д. Ф. Щербатову в присутствии мужа, но документальных подтверждений на этот счет не имеется.
В этот период у Е. II случилось еще несколько кратковременных романов, достоверность которых, впрочем, признается далеко не всеми исследователями. В числе спорных имен назывался, например, некий Миклашевский. По всей вероятности, Миклашевский Михаил Павлович (1756—1847), который входил в свиту Г. А. Потемкина в качестве адъютанта. Непонятно, за какие заслуги в 1798 М. П. Миклашевский был назначен малороссийским губернатором, но вскоре уволен. Упоминались и другие лица: отставной секунд-майор Преображенского полка Казаринов, барон Менгден и, даже, Михаил Андреевич Милорадович (1771—1825) – будущий знаменитый генерал, убитый на Сенатской площади декабристом П. Г. Каховским. Кандидатура М. А. Милорадовича весьма маловероятна, поскольку он был младше Е. II более, чем на сорок лет.
Последним фаворитом Е. II оказался Платон Александрович Зубов (1767—1822), саркастически прозванный «русским Дюбарри». Сын провинциального вице-губернатора, затем управляющего имениями фельд-маршала Н. И. Салтыкова. Восьмилетним ребенком был записан сержантом в Семеновский полк. В 1788 находился в действующей армии в Финляндии; 1 января 1789 был произведен в секунд-ротмистры. Весной 1789 командовал конногвардейским караулом в Царском селе во время визита Е.II. С июня 1789 он уже был приближен к ее особе. «Со вчерашнего дня, – писал Гарновский, – государыня сделалась повеселее. С Зубовым, конногвардейским офицером при гвардейских караулах, здесь находящихся, обошлись весьма ласково. И хотя сей совсем не видный человек, но думают, что он ко двору взят буде…» Возвышению П. А. Зубова способствовали противники Г. А. Потемкина Н. И. Салтыков и А. Н. Нарышкин.
21 октября 1791 П. А. Зубов назначен шефом Кавалергардского корпуса, 12 марта 1792 произведен в генерал-поручики и пожалован в генерал-адъютанты. 23 июля 1793 получил портрет императрицы и орден св. Андрея Первозванного; 25 июля назначен екатеринославским и таврическим генерал-губернатором, 19 октября генерал-фельдцейхмейстером. 1 января 1795 П. А. Зубову пожалован орден св. Владимира 1-ой степени; 18 августа он получил во вновь присоединенных польских областях Шавельскую экономию, а за присоединение Курляндии ему пожалован курляндский замок Руэнталь. В том же году он назначен шефом Кадетского корпуса и получил портрет императрицы, осыпанный крупными бриллиантами. 19 июля 1796 назначен начальником над Черноморским флотом и Адмиралтейством. И, наконец, 22 мая того же года П. А. Зубов получил титул князя священной Римской империи.
Влияние П. А. Зубова сказывалось во всех сферах внешней и внутренней политики России. Опытный царедворец Д. П. Трощинский за год до смерти императрицы писал графу А. Р. Воронцову о всемогущем фаворите: «Вот ему-то прямо идет название бельма вместо ока государева». «Все ползало у ног Зубова, – вторит Ш. Массон, – он один стоял и потому считал себя великим. Каждое утро многочисленные толпы льстецов осаждали его двери, наполняли прихожие и приемные».
Эпоха безраздельного господства П. А. Зубова закончилось только со смертью императрицы. 5 ноября 1796 Е. II перенесла удар и скончалась следующим вечером не приходя в сознание. Похоронена в Петропавловском соборе в Санкт-Петербурге.
П. А. Зубов прожил еще более четверти века, активно участвовал в заговоре и убийстве Павла I, входил в Государственный Совет при Александре I. Попав, в конце концов, в опалу в 1814 поселился в своем имении Янишки, Шавельского уезда, Виленской губернии. Успешно занимался сельским хозяйством и коннозаводчеством. Осенью 1821 женился на 19-летней польке Фекле Игнатьевне Валентинович, дочери местной помещицы. Скончался в замке Руэнталь 7 апреля 1822. Погребен в Сергиевой пустыни, близ Петербурга, в склепе под церковью Инвалидного дома, воздвигнутого его братом Валерианом Александровичем Зубовым.
Имя Е. II окутано целым рядом нелепых выдумок и слухов. Помимо прочего, молва приписывала ей лесбийскую любовь и, даже, зоофилию. Императрица, якобы, вступала в физическую близость с цыганкой, привезенной Г. А. Потемкиным. Опалу генералиссимуса А. В. Суворова связывают с тем, что он будто бы отказался прислать к Е. II свою дочь (Суворочку), опасаясь за ее невинность. В западной поп-культуре Е. II иногда называют русской Мессалиной. В народной мифологии укоренилось представление, что она даже совокуплялась с жеребцом. В 1980-ые в Германии на этот сюжет снят порнофильм «Katharina und ihre wilden Hengste». Во время Великой французской революции подобная извращенность приписывалась также Марии-Антуанетте.
Моральный облик Е. II заслужил довольно суровую оценку современников. М. М. Щербатов в своем сочинении «О повреждении нравов в России» писал: «Хотя при поздных летах ее возрасту, хотя седины уже покрывают ее голову, и время нерушимыми чертами означило старость на челе ее, но еще не уменьшается в ней любострастие. Уже чувствует она, что тех приятностей, каковые младость имеет, любовники ее в ней находить не могут, и что ни награждения, ни сила, ни корысть не может заменить в них того действия, которая младость может над любовником произвести». Историк Н. М. Карамзин высказался более деликатно, хотя не менее твердо: «Но согласимся, что блестящее царствование Екатерины представляет взору наблюдателя и некоторые пятна… Слабость тайная есть только слабость, явная – порок, ибо соблазняет других. Самое достоинство государя не терпит, когда он нарушает устав благонравия, как люди ни развратны, но внутренне не могут уважать развратных… Горестно, но должно признаться, что хваля усердно Екатерину за превосходные качества души, невольно вспоминаем ее слабости и краснеем за человечество».
Образ Е. II многократно отражен в живописи, литературе и кино: картины И.-Б. Лампи, С. Торелли, Д. Левицкого, Ф. Рокотова, В. Эриксена, В. Боровиковского, М. Шибанова и др.; романы Б. Шоу, А. Труайя, Г. Данилевского, М. Волконского, Л. Жданова, П. Краснова, В. Пикуля и др.; фильмы режиссера Й. фон Штернберга «The Scarlet Empress» (1934) с М. Дитрих в роли Е. II; Э. Любича «A Royal Scandal» (1945) с Т. Банкхед; М. Андерсона «Young Catherine» (1991) с Д. Ормонд; М. Шомски «Catherine the Great» (1995) с К. Зета-Джонс; В. Мельникова «Царская охота» (1990) с С. Крючковой; А. Сокурова «Русский ковчег» (2002) с М. Кузнецовой и др.
Лит.: Письма графа А. М. Дмитриева-Мамонова к Екатерине II. 1790—1795. Русский архив, 1865; Брикнер А. Г. История Екатерины Второй, ч. 1—5, СПБ. 1885; Тургенев А. М. Записки Александра Михайловича Тургенева. 1772—1863. Русская старина, 1885; Бобринский А. Г. Дневник графа Бобринского, веденный в кадетском корпусе и во время путешествия по России и за границею. Русский архив. Кн. 3. Вып. 10. 1877; Дневник А. В. Храповицкого. С 18 января 1782 г. по 17 сентября 1793 г. Москва, 1901; Бартенев П. И. Русский Архив, №11, 1906; Лонгинов М. Н. Любимцы Екатерины Второй, хронологический список. Русский архив. №7. 1911; Степанов А. В. Екатерина II, ея происхожденіе, интимная жизнь и политика. Berlin, 1981; Щербатов М. М.. О повреждении нравов в России. Москва, 1983; Записки княгини Е.Р.Дашковой писанныя ею самой. Ленинград, 1985; Письма Екатерины II Г.А.Потемкину. Вопросы истории, №6. 1989; Евгеньева М. Любовники Екатерины. Москва, 1989; Болотов А. Т. Памятник претекших времян, или Краткие исторические записки о бывших происшествиях и носившихся в народе слухах. Записки очевидца: Воспоминания, дневники, письма. Москва, 1990; Массон Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла I. Москва, 1996; Екатерина II и Г.А.Потемкин: личная переписка 1769—1791. Москва, 1997; Лопатин В. С. Письма, без которых история становится мифом. Москва, 1997; Гельбиг Г. фон. Русские избранники. Москва, 1999; Себаг-Монтефиоре С. Потемкин. 2003; Валишевский К. Роман императрицы. 2003; Гусляров Евгений. Екатерина II в жизни: систематизированный свод воспоминаний современников, документов эпохи, версий историков. Москва, 2004; Валишевский К. Вокруг трона: Екатерина II, императрица Всероссийская, ее любимые сотрудники, друзья, фавориты, интимная жизнь. Москва, 2004; Екатерина II и ее фавориты. Черты. Свидетельства. Случаи. Анекдоты. Шутки. Москва, 2004; Екатерина II – pro et contra: антология. Санкт-Петербург, 2006; Каррер д'Анкосс Элен. Екатерина II. Москва, 2006; Rounding Virginia. Catherine the Great: love, sex and power. Hutchinson, 2006; Анисимов Евгений. Императрица Екатерина Великая. Москва, 2007; Павленко Н. И. Екатерина Великая. Москва, 2007; Российская история: записки великой императрицы. Москва, 2008; Храповицкий А. В., Грибовский А. М., Дама Рожер. Екатерина II. Искусство управлять. Москва, 2008; Писаренко К. А. Ошибка императрицы. Екатерина и Потемкин. Москва, 2008; Шахмагонов Н. Ф. Светлейший князь Потемкин и Екатерина Великая в любви, супружестве, государственной деятельности. Москва, 2008.
