Это была нашей последней встречей. Картина почти закончена, и даже мое присутствие не так уж и обязательно. Думаю, мэтр Савар просто хотел похвалиться результатами. По его словам, "Персефона с гранатом" была лучшей картиной в серии. И мне она безумно нравилась, хоть я с трудом узнала в задумчивой девушке с тоскующим взглядом, себя.

Мэтр Савар все еще приводил себя в порядок после полуденного сна, поэтом переодевшись в ставший уже привычным хитон, я решила подождать мэтра в мастерской. Он знал, что я буду достаточно аккуратна, чтобы ничего не уронить и не испачкать

В этот раз в мастерской появилась новая картина. Она лежала на столе, полу-скрытая тканью, но уже по виднеющейся раме было понятно, что это не одна из картин Савара — уж больно старым было дерево. Он что-то себе купил? Я осторожно стянула покрывало, открывая холст. Передо мной предстал портрет худощавой и светловолосой женщины с холодным и отстранённым лицом. Не слишком красивой, но притягивающей взгляд, возможно, из-за той уверенности в себе, что читалась в бледно-голубых глазах. Картина была написана давно, но над ней совсем недавно поработали.

— Меня попросили отреставрировать портрет. Сейчас я не беру подобные заказы, но в этот раз отказаться не смог. Уж больно интересная задача. Когда картина попала ко мне, на ней было что-то сложно разглядеть, настолько темной и потрескавшейся она была. Что скажешь?

Я кивнула мастеру, и вновь повернулась к портрету.

— У вас замечательно получилось!

Савар фыркнул.

— Спасибо за похвалу, конечно, но я спрашиваю про саму картину. Расскажи про неё. Покажи, как учат в вашей школе.

— Плохо учат, — уныло ответил. — Но попробую. Портрет был написан… думаю, где-то в середине 18 века, судя по наряду. Чувствуется византийское влияние, так что полагаю, художник был откуда-то из восточной Европы. Художник… не знаю, не могу узнать.

— Как и я. Думаю, это был один придворных мастеров, чьи картины обычно хранятся в частных коллекциях. Но с чем-то ты угадала, хотя сильно промахнулась по времени. Это девятнадцатый век, первая половина.

— Но её костюм и прическа…

— Просто старомодны. Обрати лучше внимание на мазки и на фон. Он выполнен…

Нас отвлек шум с первого этажа. Кажется, кто-то пришел Мэтр посмотрел на часы, висящие на цепочке, и ахнул.

— Заказчик! Он пришёл так рано! Помоги мне!

Он поспешно обернул портрет тканью, и с моей помощью обвязал бечевкой.

— Скоро вернусь, — пообещал мэтр, и хлопнув дверью, оставил меня одну.

Михаил почувствовал его еще тогда, при первом посещении дома художника. Едва ощутимый свежий и чистый запах Клэр Легран. Он даже подумал, что ему почудилось. Что он так часто и много думал о девушке, что теперь просто бессознательно ищет все, что может напоминать ему о ней.

Но в этот раз запах был сильнее. Клэр была здесь. Прямо сейчас.

— Месье Паланок!

Суетливый и нервный художник был не слишком рад гостю, но старательно улыбался.

— Работа закончена. Предлагаю взглянуть и…

— Потом, — оборвал Савара Михаил. — У вас гостья. Молодая девушка. Что она здесь делает?

Понадобилась лишь немного внушения, чтобы Савар заговорил.

— Клэр мне позирует. Я встретил эту девушку не так давно в лавке Николя, и она идеально подошла для моего проекта.

— Где она?

— Наверху. В мастерской. Но вам не стоит подниматься. Клэр смутится, если…

— Это вас не касается, месье Савар. Останьтесь здесь. Выпейте чаю, перекусите. Вам не нужно беспокоиться о Клэр.

— Да-да… — художник растерянно потер лоб. — Пойду выпью чаю.

Михаилу не нужно было долго искать мастерскую. Уже на втором этаже, даже через закрытую дверь, он чувствовал присутствие Клэр Легран.

Он не искал её, не надеялся увидеть даже случайно. И сейчас мог спокойно забрать картину и уйти. Но вместо этого он вошёл в мастерскую, и встретился взглядом с изумленно распахнутыми, зеленовато-карими глазами девушки.

Стоит отдать мне должное. Когда в мастерскую вместо мэтра Савара практически ворвался незнакомый мужчина, я только вздрогнула. Затем скрестила руки на груди, прикрытой лишь тонкой хламидой, и вежливо сообщила:

— Если вы ищите месье Савара, то он на первом этаже, встречает заказчика.

— Заказчик это я, — хрипловато ответил незнакомец.

Логично. Мне следовало сообразить раньше. Значит, он владелец того портрета. Но картину уже унесли, а этот человек стоял здесь и бесстыдно меня рассматривал. Тут же захотелось во что-нибудь завернуться. Стыд-то какой!

Молчание затягивалось, и я не выдержала:

— Вам что-то нужно, месье?

Мужчина будто бы очнулся. Облизнул губы, и кивнул.

— Месье Савар разрешил мне взглянуть на его картины.

— Здесь и вправду есть на что посмотреть.

— Да.

Кинув на меня еще один смущающий взгляд, он, наконец, повернулся к расставленным в мастерской картинам. Пока он изучал их, я изучала его.

Странный человек, хотя что с ним не так, понять сложно. Высокий шатен с тускло-карими глазами и худым скуластым лицом. Вполне ординарная внешность, разве что немного бледноват. Возраст определить сложно, может быть потому, что при довольно молодом лице он был одет консервативно, хоть и не без изящества. Но никакой небрежности и легкомысленности, свойственной моде парижской богеме.

Мужчина остановился перед мольбертом с незаконченной картиной.

— Персефона в Гадесе? — легко угадал он.

— Мэтр Савар изначально хотел изобразить богиню весны до ее похищения Аидом, но потом передумал, как видите.

Сама Персефона на картине выполнена почти в импрессионисткой манере, так не любимом мастером. Насыщенные и теплые тона, напоминающие "Олимпию" Мане, легкие мазки, и удивительно живая и непринужденная поза богини. Но при этом фон — тщательно выписанный, глубокий и темный. И даже серые тени мертвых не скользят по царству Аида, а застыли пугающими фигурами. Но Персефона, глупая, наивная Персефона, не видит их. Всё её внимание обращено на яркий плод граната.

— Вам нравится? — неожиданно для себя спросила я, несмело приблизившись.

— Нет.

— Почему? — вопрос прозвучал по-детски обиженно.

Мой собеседник поднял ладонь, и медленно провел линию в нескольких миллиметрах от холста, будто обрисовывая изгиб спины.

— Женская красота должна быть скрыта от глаз, а не бесстыдно демонстрироваться всему миру. Или это уже привычно для вас, мадмуазель?

Меня бросило в краску.

— Нет! Для чего вы…

Не договорив, остановила саму себя. Конечно. Я злюсь, что этот человек меня оскорбляет, и в то же время стою рядом с ним в таком виде. Да и ещё эта проклятая картина! Я успокаивала себя, что лицо на ней полу-скрыто волосами, и меня мало кто узнает, но теперь казалось, что это недостаточно.

Мне нужно уйти. Нельзя оставаться рядом с этим человеком, который смотрит так, будто знает всё про меня. Я сделала шаг к двери, но незнакомец схватил меня за запястье, останавливая.

— Не убегай, — властно приказал он, и я замерла, испытывая пугающее чувство дежавю.

— Кто вы, месье?!

Шатен скользнул прохладными ладонями по моим обнаженным плечам, которые тут же покрылись мурашками.

— Пойдем со мной, и узнаешь всё, что захочешь.

Его губы коснулись моей шеи, и я непроизвольно содрогнулась. Но так и не сделала попытки бежать. Тело просто не слушалось. Оцепенение не было сладостным. Внутри нарастал ужас от осознания собственной беспомощности. Всё, на что меня хватило, это на короткий умоляющий вздох:

— Не надо…

Незнакомец повернул меня к себе, заставив запрокинуть голову. Прохладные пальцы погладили виски, прочертили линию скул, скользнули по напряженной линии рта.

— Да, не здесь. Я слишком тороплюсь. Где твои вещи?

Промолчать не удалось.

— В гостевой комнате, по коридору направо вторая комната.

— Ты переоденешься, и мы покинем этот дом.

— Но мэтр Савар…

Неужели он не заподозрит ничего странного? Он знает меня! И не поверит, что я просто так ушла с этим человеком.

— Я объясню все хозяину дома. Кто еще есть в особняке?

— Только служанка.

И снова я говорю то, что не собиралась. Да мужик же настоящий промыватель мозгов! Калиостро! Сен-Жермен! Стоит Савару и мадам Гранде услышать его бархатный голос, и они поверят, что в глаза меня не видели. Так и пропаду, и никто меня не найдет…

Пока коварный маг вел меня по коридору за руку, как безвольную овцу на привязи, я лихорадочно пыталась найти способ вырваться из плена его голоса. Раз я владею своими мыслями, значит, не всё потеряно…

Аккуратно расправленное платье, чулки и стопочка нижнего белья все ещё лежали на кровати, где я их и оставила. На стуле висела моя сумка и пальто, у стены валялись ботинки. Интересно, что предпримет похититель? Будет смотреть, разденет сам? А может, пойдет еще дальше… Я зажмурила глаза и сжалась, ожидая самого худшего.

— Клэр, я не собираюсь тебя обижать, — мягко сказал "маг". — Если хочешь, я выйду. Но ты должна обещать, что будешь вести себя хорошо, и не попытаешься сбежать.

— Д-да.

— Посмотри на меня.

Глаза у него теперь не кофейно-карие, а гораздо светлее, с радужкой, будто оправленной в янтарную корону, какая бывает у солнца во время затмения. Никогда не видела таких глаз.

— Оденься и жди меня. Никуда не уходи. Ты поняла?

Кивнула. Он вышел, и даже не закрыл за собой дверь. Я попыталась дотронуться хотя бы до дверной ручки, и не смогла. Руки и ноги задрожали от напряжения, и лишь только когда я вернулась к кровати, стало легче. Теперь ясно, почему этот чертов гипнотизер так легко оставил меня одну. Приказ действовал, даже когда его не было рядом.

Стянула свою пурпурную тряпочку так быстро, будто от этого зависела моя жизнь. Путаясь в завязках и бретельках, натянула нижнее белье, затем платье. Кое-как застегнула пуговицы на корсаже. Но с чулками торопиться не стоило, при моей-то грации и ловкости. Скача на одной ноге, я потеряла равновесие, схватилась за спинку стула, и с грохотом полетела на пол, при этом ударившись подбородком о кровать. Рот тут же наполнился солоноватой кровью, а из глаз брызнули слезы. Больно-то как!

— Ы-ы-ы! — тихо замычала, и плюхнулась на попу.

Голая коленка саднила, но крови было совсем чуть-чуть. А вот язык уже начал распухать. Просто прекрасно! Это еще уметь надо. Упасть на ровном месте и…

Так, мне кажется, или сила приказа ослабла? Я уже секунд тридцать просто ничего не делала. Вот он, шанс! Захромала к двери, и поспешно защелкнула замок. Потянулась за брошенным чулком, и тут же передумала. Ботинки важнее, без них далеко не убежишь. Затем окно, и прочь отсюда. Если, конечно, ничего не переломаю себе, прыгая со второго этажа.

Как часто я читала подобное в романах! Героиня сбегает от жениха-тирана, или спятившего поклонника, смело сигая с третьего, а то и четвертого этажа в стог сена, а то и перелезая по весьма удобно растущему под окнами дереву. Мне всегда казалось, что таким образом автор подыгрывает персонажу, и что гораздо честнее было бы дать героине разбиться. Или хотя бы осознать, что сбежать не получится… Хорошо, что авторы любовных романов иногда все же не врут. Вот оно, мое спасительное дерево. Только бы дотянутся до ветки!

Дверная ручка задергалась в тот момент, когда я уже висела на суку, безуспешно пытаясь обхватить его ногами. Ещё немного, ещё…

— Открой дверь!

Ой! Испугавшись, я разжала ладони, и я тихо пискнув, рухнула на землю. И уже оттуда услышала, как затрещала дверь в гостиную комнату. Из окна показалась голова моего преследователя, но тут же исчезла.

— Возвращайся в дом, Клэр. Ты ранена, тебе нужна помощь, — сказал уже спокойнее "Сен-Жермен".

Не слишком убедительно. Болело все, что только можно, поэтому его слова вызвали у меня только раздражение.

— Да пошли вы, месье! — радостно ответила я, подкрепила жестом, которому меня научили в первый же день в Париже.

На душе даже полегчало, и силы появились. Я поднялась, и не оглядываясь, поковыляла к воротам. Спину жёг пристальный взгляд, но преследовать меня этот тип отчего-то не решился.

С улицы Ренуар я тут же свернула в ближайшую подворотню, и дворами дошла до ближайшей трамвайной остановки. Хорошо, что в карманах оказалось достаточно мелочи, чтобы оплатить проезд. Доеду хотя до Монмартра, а там придется пройтись пешком, радуя прохожих своим видом.

Этот человек, гипнотизер, назвал меня по имени, хотя я и не представлялась. То, что он мог прочесть мои мысли, было совсем фантастично. Легче было предположить, что кто-то ему про меня рассказал. И этот кто-то мог рассказать, и где я живу и учусь. Значит, оставаться в пансионе было небезопасно.

Михаил испытывал странную смесь досады и облегчения. Он действовал поспешно и непредусмотрительно, и дал добыче сбежать. Но… ведь всё могло закончиться гораздо хуже.

Люди хрупки. Могут упасть со ступеньки и сломать себе шею. Клэр Легран же умудрилась не только пораниться в комнате, оставив в воздухе насыщенно-яркий запах крови, но и пролететь несколько метров. Ей повезло, что она ничего не сломала себе.

Он не хотел бы, чтобы она умерла. Переживать за смертную было непривычно, но Михаил уже понял, что относится к ней не как к другим. Не только из-за крови. Её кровь была превосходна на вкус, но этого было недостаточно, чтобы заставить его искать девушку после первой встречи, а затем… просто проводить до безопасного места.

Он не собирался отпускать её в третий раз. Даже его милосердие имеет границы. И все же она умудрилась вырваться. Внушение сработало не до конца. Неподходящее время?

Михаил прикрыл глаза ладонью, и занавесил шторы. Когда он выходил сегодня из дома, свинцовое небо было затянуто облаками, поэтому идея прогуляться по дневному Парижу показалась вампиру хорошей идеей. Но именно это безжалостно яркое, совсем не по сезону, светило, помешало ему отправиться следом за Клэр Легран.

Ему придется вернуться домой, и дождаться вечера.