Эсперы неспособны предвидеть будущее. Перед переменами мы так же беззащитны, как и обычные люди. Даже более. Нас слишком захватывают те миры и тайны, что спрятаны в душах других, чтобы обращать внимание на реальность вокруг. Ядгар с нашей первой встречи забрал себе все мое внимание. Мои мысли и чувства были обращены к нему, его я видела в своих снах. Он был так важен для меня, что я перестала отдавать себе отчет, что помимо наших отношений у него есть другая жизнь — обязанности, заботы, проблемы, — и не думала, что она как-то повлияет на мое существование. Отношение Ядгара ко мне сковывало, но оно же и защищало. Поэтому столкновение с холодной реальностью было отрезвляющим.

В первый раз, когда мне стало плохо, я принимала душ. Сначала резкую слабость и внезапное головокружение я связала с собственным физическим состоянием, последствием моего отказа от еды, но нахлынувшая потом волна паники не оставила сомнения: сработал мой дар. Произошло что-то настолько плохое, что я почувствовала состояние человека — нет, людей — сквозь стены и расстояние. Как на Токсане при атаке на дом Нибеля.

Второй эмпатический удар, уже гораздо ближе, последовал через несколько минут, — я успела добраться до кровати, так что мне удалось избежать новых синяков и ссадин от падения. Когда явились за мной, я все еще пыталась прийти в себя. Эхо голосов, зовущих о помощи, заставляло меня вздрагивать и зажимать уши руками. Как будто это могло помочь…

Пришедший мужчина был мне незнаком, но сразу же вызвал неприятие, возможно потому, что его мысли защищал ментальный чип. У лонгийца было плоское невыразительное лицо и скупые, но хорошо отточенные движения. Несмотря на гражданскую одежду, в нем легко угадывался бывший военный.

— Следуйте за мной, тайнэ, — сухо приказал он мне.

— Я не одета… Вы дадите мне время собраться?

— Несколько минут. Я очень прошу вас поспешить.

— Что-то случилось? — спросила, уже зная, что мне не ответят. Внимание лонгийца было не здесь, хотя его же тревога и напряжение сказали мне достаточно. Происходило что-то очень и очень плохое.

Чтобы собраться, времени понадобилось больше, чем я рассчитывала. Усиливавшаяся головная боль, моя растерянность и чужое раздражение делали меня еще более медлительной. Когда же мы вышли, я просто не поспевала за сопровождающим.

— Куда мы идем?

Запыхавшись, я остановилась, придерживаясь за стенку. Мужчина напряженным взглядом обежал коридор, по которому мы шли. Рука его неосознанно скользила по бедру, где немного топорщился сюртук. Догадаться, что охранник вооружен, было несложно.

— Великий тай приказал привести вас к нему, он все объяснит.

— Хорошо.

Я успокоилась, ощутив, что лонгиец не лжет. Я увижу Альге, а он, что бы ни происходило вокруг, с этим справится.

Почему-то мы поднялись наверх не на лифте, а по лестнице. Пару раз по два-три человека встречались провожавшие нас равнодушными взглядами военные, и благодаря им, точнее, их мыслям, полностью сосредоточенным на работе, мне удалось понять, что происходит.

Теракт. С целью запугивания? Вызов антиправительственных нелегальных организаций? Не может быть. Не все лонгийцы любили своего императора или были довольны его политикой, но все же власть Альге была крепка, а политическая ситуация устойчива, чтобы быть разрушенной изнутри небольшой кучкой радикалов из народа. А вот уже имеющие власть и амбиции политики… Заговор, пожалуй, был наиболее реалистичной причиной. Тем более что не столь значительные разрушения свидетельствовали скорее о запугивании и отвлечении внимания, чем о настоящей попытке уничтожить верхушку власти.

Меня привели в незнакомую комнату. Судя по отсутствию окон и укрепленным стенам и двери, она предназначалась именно для таких событий. Здесь было шумно, хотя люди заполняли едва ли треть зала, всего около двадцати человек — военных, политиков и чиновников, встревоженных, возбужденных, напуганных, злых. И среди всей этой какофонии чувств — островок тишины. Я ощутила присутствие императора раньше, чем увидела его за спинами лонгийцев. Когда он встал, возвысившись над окружавшими его подданными почти на голову, я смогла встретиться с ним взглядом. Ядгар выглядел привычно сосредоточенным и спокойным, словно окружавшая суета его не касалась.

— Прошу простить меня, господа. Я вынужден отвлечься по другому вопросу. Прошу вас, продолжайте.

Несколько человек оглянулись, пытаясь понять, что такое важное привлекло внимание их правителя, и увидели меня. «Та самая тщательно скрываемая наложница Альге… императорская подстилка… в такое время думать о женщинах…» — мысли, пропитанные раздражением и презрением. Презрением по большей части ко мне — даже в скрытых суждениях мало кто из присутствующих мог себе позволить проявить неуважение к монарху.

Но были и другие мнения. «Если это та девчонка, из-за которой Анхела лишилась всего, то ее стоит учитывать», — холодный интерес немолодого, седого как лунь мужчины, стоявшего справа от императора. «Ее сопровождает Менадо? Значит, важна для Альге. А выглядит как иностранка», — недоумение и любопытство молодого мужчины с офицерскими погонами. «Эспер, чертов эспер… не думать, не думать…» — паника и тревога внешне спокойного мужчины с тростью. Я равнодушно, не выдавая, что он меня заинтересовал, скользнула взглядом по одутловатому лицу.

Повелитель прошел мимо расступившихся людей и кивнул моему сопровождающему.

— Спасибо, Менадо.

— Мне подождать за дверью? — кидая в мою сторону короткий взгляд, спросил лонгиец.

— Нет, будь рядом. Ты не помешаешь.

Не обращая внимания на любопытство окружающих, Ядгар привлек меня к себе.

— Я так рад, что с тобой все в порядке.

— Вы же знали, — ответила тихо-тихо, но он меня услышал. — У вас есть эти ваши следящие устройства…

— Я должен был убедиться собственными глазами. — Он приподнял мой подбородок, заставляя посмотреть на него. — Здесь небезопасно, Эрика. Я не могу себе позволить волноваться… Ты покинешь Кадис вместе с моим сыном и доктором Кронберг. Хемет Менадо будет вас сопровождать.

— Не Альварес? — уточнила и почувствовала тень недовольства Альге.

— Нет. Но, Эрика… Замира я доверяю только тебе.

— Доверяете? — выдохнула, не веря, что он это сказал. — После всего?

— Да. В конце концов, мой сын был единственным, о ком ты искренне заботилась и беспокоилась.

Упрек, на который мне нечем было ответить. А ведь я даже Замиру умудрилась причинить боль. Но теперь мне искренне хотелось оказать ему поддержку.

«Мой тай, не отсылайте меня, я могу вам помочь! Если есть те, кто замышляет против вас…»

«Именно поэтому ты здесь. Я не столь сентиментален, чтобы устраивать сцену прощания на виду у всех».

Словно холодной водой окатил… Во мне начала расти обида, но в этот момент Ядгар сжал мою ладонь.

«Не думай обо мне плохо. Просить о помощи женщину и так непривычно для меня».

Непривычно? Скорее, унизительно. И все же он просил. Я была ему нужна как эспер. Нельзя всегда думать лишь о себе.

— Не отпускайте меня, — теперь я уже сама прильнула к Ядгару.

«Дайте еще времени. Слишком много людей».

Закрыла глаза, чтобы не отвлекаться. Присутствие императора стало опорой и не давало запутаться и затеряться в чужих эмоциях. Отбросив лишние, скользила по мыслям в попытках найти что-то, касающееся случившегося.

И вновь тот мужчина с тростью, что во мне узнал эспера. Он боялся и меня, и Альге и отчаянно пытался подать кому-то знак. А! Вот и второй. Этот владел собой лучше, но его выдавало напряжение. Он был вооружен, но самостоятельно действовать опасался, ожидая приказа от кого-то извне этой комнаты. Еще один… нет, он ни при чем. За ним есть какие-то грешки, но он совершенно не представляет, что вообще происходит.

«Двое».

Описала Альге тех, кто привлек мое внимание, и предупредила о спрятанном оружии.

«Молодец», — от скупой похвалы мои щеки постыдно зарозовели.

— Береги себя, — вслух сказал Ядгар, подталкивая к двери — ему сейчас было не до меня.

И лишь случайно увиденный образ в мыслях Альге, мелькнувший при взгляде на предателей, заставил меня застыть: он собирался убить их, когда я уйду достаточно далеко, чтобы меня не задело.

— Менадо, уведи ее.

За мной закрылись двери, и я отмерла. Что это со мной? Разве Нибель не убивал своих врагов, в том числе и найденных с помощью моего дара? Глупо было ждать от Альге милосердия к тем, кто замышлял против него дурное. Тогда почему я сейчас была так испугана и растерянна?

Слишком долго я была в золотой клетке и просто забыла, как опасен внешний мир… и то, что дар мой служит не только для спасения, что я — тоже оружие.

Альге позволил мне это забыть. И я должна была благодарить его хотя бы за это.

На крыше дворца ждал не привычный флаер, а боевой катер, похожий на тот, который когда-то забрал меня с Токсаны.

— Мы покидаем Лонгу? — ужаснулась я.

— Нет, это планетарный, но при необходимости до орбиты он тоже сможет долететь. Самое главное, катер хорошо оснащен и полностью автономен, его нельзя отследить с Кадиса. Ты же понимаешь, что во дворце сейчас проблемы с безопасностью и это не лишняя предосторожность. Связь будем иметь непосредственно с императором и главой СБ.

— Понятно. — Я кивнула, порадовавшись, что в этот раз молчаливый лонгиец снизошел до разъяснений.

Стоило войти в салон, как на меня набросилось маленькое счастливое торнадо, на поверку оказавшееся инфантом.

— Эрика, Эрика, Эрика! — частил он радостно, скача вокруг меня. Его мысли полностью отражали невнятный поток речи. За спиной Замира стояла встрепанная и утомленная Алана, встретившая меня вялой улыбкой.

— Ну надо же, жива и здорова. Даже цветет. А я ведь говорила, Замир: ну что Эрике сделается-то? Она всех нас еще переживет…

— Что это вы так, тайнэ, — укоряюще сказала я, позволяя непоседе забраться мне на руки. — Что-то вы слишком тяжелый для шестилетнего, мой тай.

— Мне уже семь, — сообщили мне обиженно.

— А, ну тогда все в порядке.

Когда мы уселись и поднялись в воздух, я спросила еще об одном человеке, которого ожидала увидеть.

— А где же тайнэ Зарина?

— Ее не было во дворце, когда все началось. Так что будет добираться отдельно.

— С Альваресом? — Отсутствие падре меня беспокоило. Как и перемена в лице Аланы при его упоминании.

— Нет. Он отстранен за нарушение должностных обязанностей и неподобающее для офицера поведение.

Я перевела взгляд с Менадо на Кронберг, пытаясь получить дополнение к ответу, но меня проигнорировали. Впрочем, у меня ведь есть помощник!

«Я, я знаю! Альварес лапал мою сестру!»

«Зарину?»

Уловив мое недоверие, Замир пояснил: «Ага. Его поймали в ее комнате. Папа был очень зол и велел Альваресу выметаться».

Диего не мог это сделать! Как минимум он был не настолько глуп, чтобы сближаться с инфантой. Что он тогда у нее забыл? Я злилась от непонимания, да и присутствие Менадо, заменяющего падре, начало раздражать. Я уже привыкла к Альваресу и научилась полагаться на него. А кто такой этот Менадо?

Ничего, со временем все разъяснится.

Через пару часов полета я задремала, утомленная коктейлем из мыслей и тревог. Беспокоилась о Ядгаре, но ничего не могла для него сделать. Он просил меня позаботиться о его сыне, а я знала, что и на это не способна.

Позднее казалось, что именно мое неверие навлекло на нас беду, хотя все было спланировано заранее.

Непонятно, что заставило меня открыть глаза — случайность или я действительно что-то почувствовала… Но первым я увидела Менадо, склонившегося над наследником. Пальцы его лежали на шее Замира, и мне в этом жесте почудилась угроза.

— Что вы делаете? — хрипло спросила я.

— Мальчик потерял сознание. Доктор Кронберг, вы не посмотрите?..

Алана поспешно расстегнула ремни.

— Конечно! Отойдите, позвольте мне…

Она не успела договорить, внезапно упав на пол. Менадо моментально развернулся ко мне — с парализатором в руках. В том, что он может его применить, я нисколько не сомневалась. Что-то было в нем противоестественное, чуждое, не замеченное мной ранее, словно разум мужчины опутывала липкая паутина. Он смотрел прямо на меня, но создавалось впечатление, что не видел вовсе. На лице его бродила странная улыбка.

— Зачем вы ее ударили?!

— Так нужно для безопасности, — без тени сомнения ответил лонгиец. — Сиди тихо. Я кое-что улажу.

Проводила его взглядом и, когда он исчез, кинулась к Замиру. Но сколько бы я ни трясла мальчика, он не просыпался. Алана тоже была без сознания, дышала прерывисто и тяжело. Я заметила, что нигде не было и двоих охранников, сидевших рядом с нами. В отчаянии схватилась за ком, намереваясь связаться с Ядгаром, но, как я ни старалась, запрос просто обрывался.

Воздушный катер несколько раз тряхнуло, и у меня заложило уши. Мы резко снижались. Посадив Замира на колени и прижав его голову к себе, поспешно пристегнулась. Кронберг, которую я не успела усадить, несколько раз ударило о стену. Когда катер опустился на землю, я рванула в кабину пилота. Должно же быть какое-то объяснение происходящему! Альге доверял этому Менадо, значит, у его действий есть причина.

По пути едва не споткнулась о тела охранников — живых, но без сознания. Оружие у обоих отсутствовало. А в дверях кабины меня перехватил Менадо. Через его плечо я заметила, что пилот, сидевший в своем кресле, странно неподвижен, а рука его безжизненно висит.

Меня жестко встряхнули, рявкнув прямо в ухо:

— Я сказал тебе сидеть тихо!

Осознав, что Хемет Менадо или свихнулся, или, что вероятнее всего, оказался предателем, я как последний шанс решила использовать единственное имеющееся у меня оружие — эмпатический удар. Пользуясь тем, что мужчина был так близок ко мне, коснулась его руки, посылая волю и желание: «Прекрати!»

Я хотела, чтобы он остановился, замер, и он действительно отпустил меня. Пошатнулся, растерянно глядя.

— Что происходит? Почему мы здесь? Я должен… должен…

Я не смогла ответить, с ужасом наблюдая за тонкой струйкой крови, вытекающей из уха лонгийца. Менадо встряхнул головой, будто пытаясь избавиться от моего вмешательства, а затем резко схватил меня за руку и поволок за собой. Он уже шатался, не в силах выдержать двойного принуждения — моего и того, что наложили на него прежде, но все же не останавливался.

— Вы умираете, тай! Пожалуйста, прекратите!

— Я должен защищать тебя и наследника. Возьми его на руки и пойдем. Н-н-не смей больше выд-д-делывать свои штучки, эспер.

Речь Хемета стала невнятной и прерывистой, но он был сильнее меня и все еще вооружен. В сознании я оставалась только потому, что ему нужен был кто-то, кто мог понести Замира. Я подхватила мальчика на руки и с внезапным упрямством сказала:

— Я никуда не пойду. Мы останемся здесь.

— Т-т-тогда я убью доктора. Мне она н-не нужна. Говорят, эсперы… т-тяжело переносят смерть. Чужую… Если я убью ее, т-ты б-будешь слушаться.

— Если убьете, получите невменяемого эспера, — возразила я.

— Мне все рвно, если ты стнешь пслушной… — он уже и половину слогов не выговаривал.

К моему ужасу, Менадо внезапно захихикал, но почти сразу же заткнулся, вперив в меня тяжелый взгляд. Наступил подошвой сапога на беззащитное горло распластавшейся на полу Аланы и еще раз приказал:

— Иди.

Мы вышли на воздух, по-горному холодный и свежий. Но так и не достигли замка. Знакомый хребет, за которым начиналось владение Альге, был где-то впереди; мы же были где-то неподалеку от озера, у которого отдыхали когда-то.

— Чего мы ждем?

Хемет не ответил. Привалившись к боку катера, он не спускал с меня глаз. Желая отвлечься, я оглянулась и заметила позади нас тонкую струйку дыма.

— Что это?

На этот раз мне соизволили ответить:

— Второй катер. Пришлось его подбить.

Зарина! Я не знала, была ли она там, но не могла отделаться от мысли, что инфанта, возможно, уже мертва.

Менадо задрал голову вверх. Я проследила за его взглядом и увидела, как к нам приближается еще одно воздушное судно. Флаер? Нет, крупнее. Еще один катер, тоже не гражданский. Он опустился в десяти метрах от нас, и на не начавший еще таять белый снег ступил человек в непритязательном сером комбинезоне. Короткие черные волосы, тонкий улыбчивый рот… Возможно, без своих способностей я бы его не узнала. Но мой дар был безжалостно точен. Передо мной стоял Юрий Цехель.

— Привет, Эрика. Надеюсь, тебя это не напугало?

Я молчала, не зная, что сказать.

— Юрий, великолепно. Вы ни в чем не ошиблись.

Цехель оглянулся на невысокого светловолосого мужчину, вышедшего вслед за ним в сопровождении охраны.

— Спасибо, тай Кордоса. Как видите, ваш внук в целости и сохранности, как я и обещал.

— Я должен в этом убедиться. А потом выполните обещанное. Надеюсь, это не займет много времени?

— Дело нескольких минут. Тем более все, что нужно, у меня с собой.

Я покрепче прижала мальчика к себе, поняв, о чем говорит Юрий. Взгляд перебегал с гардарика на незнакомых лонгийцев. В отличие от Цехеля они не были защищены, значит, я могла бы попробовать подчинить своей воле одного из громил с оружием. Конечно, я тоже пострадала бы, но если бы получилось не вырубиться после первой смерти… Возможно, я успею убрать всех врагов, а потом подоспеет подмога. Император наверняка уже знал о случившемся и отправил сюда своих людей.

— Эспер… Она не опасна? — спросил тот, кого Юрий назвал Кордосой. Если я правильно помнила, именно к этому роду принадлежала Анхела.

— Эсперы всегда опасны, — флегматично ответил гардарик. — Но к этой я знаю подход. Эрика, деточка, отдай Замира его деду, он о нем позаботится.

— И ты тоже позаботишься? — неожиданно зло спросила я. — Как позаботились когда-то о Ядгаре?

Кордоса… Я должна подчинить его. Если он будет делать, что я хочу…

— Даже не думай. У меня есть способ тебя остановить. Правда, он довольно болезненный, — предупредил Юрий, приближаясь ко мне.

— И какой же?

Я сделала несколько шагов назад, ощущая, как ноги, обутые в тонкие матерчатые туфельки, проваливаются в снег. Да, далеко убежать не получится.

— Ты не захочешь знать. Ну же, Эрика, не упрямься, ничего уже не изменишь. — Теперь он стоял напротив, но все же не пытался вырвать Замира из моих рук. — Отдай мальчика деду, и мы сможем вместе улететь. Или, может быть, ты хочешь, чтобы он полетел с нами? Ну же, выбирай!

— Что?

— Мы можем все переиграть, — медленно сказал Юрий.

— После того что ты сотворил?

Он поморщился.

— Ничего такого ужасного я не сделал.

— Скажи это Альге!

— А что Альге? — Цехель пожал плечами. — Да, он теряет сына, но самая любимая его игрушка — власть — останется при нем.

О чем этот безумец говорит?

В этот момент еще один человек спустился с чужого корабля и о чем-то зашептался с Кордосой. Спустя минуту тот отстранил подчиненного и повернулся к нам.

— Юрий, какого черта?!

— Что? — Тот невинно вскинул брови.

— В столице схватили моих людей!

— Упс-с, не думал, что СБ так легко справится с кризисом, что мы им устроили. Но вообще-то странно, что вы предъявляете претензии мне: в конце концов, это ваша попытка свержения власти, а не моя. Я лишь технический консультант и исполнитель.

Васко яростно сверкнул глазами, но тут же усилием воли заставил себя успокоиться.

— Хорошо, все это не так уж важно, раз наследник у нас. Юрий, не тяните.

— Тай Цехель, — торопливо заговорила я. — Этот человек намерен вас убить после того, как вы «вылечите» Замира. И вас, и меня. Неужели вы будете делать, что он хочет?

Я рисковала, настраивая союзников друг против друга, но только так могла отвлечь внимание лонгийцев от Замира.

— Эта сука врет, — почти спокойно сказал Кордоса.

— Нет, не вру. Но вы ведь и так это знаете, тай Цехель? — Мне хватило одного взгляда на Юрия, чтобы это понять.

— Знаю, — не стал он отпираться. — Предатели всегда предают, это весьма предсказуемо.

— По собственному опыту знаете? — Кордоса презрительно скривился. — Жиль, забери Замира и пристрели девчонку. Я полагаю, Юрию будет легче выполнить свое обещание, если увидит, насколько мы серьезны.

— Вы нарушаете сделку, Васко, — предупредил наемник, не глядя на Кордосу. — Эмпатка нужна мне живой.

— Но вы ведь тоже меня обманули! Убедили, что нам удастся поймать в ловушку Ядгара. Но столица все еще в его руках. Вы сбежите на свою планету, оставив меня ни с чем.

— А наследник уже не котируется? — фыркнул гардарик. — И не пытайтесь убить эспера. Это плохо для вас кончится. Впрочем, как хотите. Я, как вы знаете, готов идти на некоторые уступки.

Он их останавливал? Нет, он подзуживал, даже не делая реальной попытки меня защитить. Я догадалась, что Юрий собирался сделать, — пожертвовать мной. Если я умру, то эмпатического эха от моей смерти будет достаточно, чтобы вывести всех лонгийцев из строя. Лишь гардарику ничего не будет.

— Нет… — Покачала головой в немой мольбе, не веря, что Юрий так легко позволит им убить меня.

В глазах его, как мне показалось, мелькнула печаль.

— Дурочка. Ты как всегда ничего не поняла. Отдай мне ребенка.

Я позволила Цехелю забрать Замира, безвольно опустив руки. Никто не будет убивать наследника. Он нужен живым и Юрию, и Кордосе. И если по моей вине мальчика заденут или поранят, будет плохо. Я не собиралась делать из Замира живой щит или шантажировать им. Юрий кивнул мне и сделал шаг в сторону.

В старых фильмах — еще тех времен, когда люди не освоили Космос, — тоже было оружие. Красивое, хоть и немного неуклюжее. Из настоящего металла, а не пластика. В тех кинолентах у каждого выстрела было свое звучание, похожее на короткий раскат грома, сопровождаемое глухим щелчком или свистом разрезаемого снарядом воздуха. Современное оружие бесшумно, хотя и не менее смертоносно. Я не очень в нем разбиралась, но знала, что направленное сейчас на меня не было парализатором. Его выстрел услышать нельзя, но можно увидеть: бледно-зеленая точка индикатора мигнула на стволе, и сгусток белого пламени бесшумно сорвался в мою сторону.

Юрий Цехель, Лонга

Эсперы непредсказуемы и ненадежны — это первое, чему учат псов при взаимодействии с одаренными. На них нельзя полагаться, им нельзя верить, как и нельзя возлагать на них большие надежды.

То же самое Юрий с детства слышал о себе и, может быть, именно поэтому всегда находил подход к одаренным, когда другие с трудом добивались от них каких-то результатов. Эсперов нельзя просчитать на рациональном уровне, но вполне можно понять. Они не вечные дети, которых нужно держать в строгости, и уж тем более не овцы, которых можно подчинить страхом и угрозой. Если уж с кем и сравнивать эсперов, так это с птицами, невесть как потерявшими крылья и теперь не отводящими тоскливого взгляда от неба. Что одаренным до земных дел, когда их ждут небеса?

Эрика была прекраснейшей из этих птиц, и Юрий хотел бы вернуть ей крылья. Но разве это в его силах, если он сам сидит на привязи, что прочнее любых веревок?

Он гардарийский симаргл, у него есть долг, который нужно выполнить, но еще и ответственность за тех, кого он во все это втянул. Маленького мальчика, сына человека, которого гардарик искренне считал другом, и хрупкую девушку, в чьем взгляде сейчас столько горечи.

Эсперы — не дети, но они непростительно невинны, по крайней мере для тех, кто способен читать чужие мысли. И его боязливая, недоверчивая Эрика, когда-то прятавшаяся от него в шкафу, тоже была удивительно наивна в некоторых вещах. Даже увидев его темную сторону, она верила, что он никогда не причинит ей вреда, что он на ее стороне.

Но Юрий предал и ее. Он мог сотни раз повторять себе, что необходимый риск просчитан, что он готов к самому худшему варианту, но сейчас, когда один из лонгийцев направил плазмотрон в сторону девушки, в груди что-то оборвалось. Мысленно чертыхнувшись, гардарик кинул взгляд на Менадо, пытаясь понять, насколько тот боеспособен. Судя по всему, если мозг его еще не превратился в кашу, то до этого уже недалеко. И хоть его марионетка была пока на ногах, причем достаточно близко к Эрике, Цехель все же решил его подстраховать.

«Ну же, детка, воспользуйся своими способностями!» — он попробовал мысленно подбодрить эмпатку, аккуратно кладя Замира на снег позади себя. Последнее дело, если ребенка заденет случайный выстрел. Что теперь придется действовать более грубо, чем он рассчитывал, Юрий не сомневался. А ведь изначально, памятуя об особенностях эсперов, не выносящих смерти рядом с собой, он надеялся этого избежать. Но то, что было помехой, могло стать преимуществом. «Прости меня, Эрика».

Цехель, незаметно тянувшийся к собственному деструктору, немного опоздал, отвлекшись на Замира. Тупой громила выстрелил. В последний момент рука лонгийца дрогнула, но этого оказалось мало, чтобы сместить Эрику с траектории выстрела. И белый плевок плазмы впечатался в грудь, разъедая одежду и плоть. Не девушки — Менадо, закрывшего эспера своим телом. Безопасник двигался на инстинктах согласно заложенной в него программе — защищать эспера любым способом. Едва ли марионетка что-нибудь соображала в этот момент, но боль все же чувствовала. Хемет рухнул на снег, а вслед за ним, переживая его смерть как свою, упала и Эрика, корчась в судорогах так, что гардарик испугался, не вызовет ли ее припадок остановку сердца.

Рывок, и Юрий оказался рядом с эмпаткой, лихорадочно снимая с пояса аптечку. Лонгийцев сейчас опасаться не стоит. Кордоса без сознания, а его охранники дезориентированы. Неконтролируемый эмпатический выброс, в котором смешались страх Эрики и боль Менадо, вывел заговорщиков из строя как минимум на несколько минут. Введя в кровь девушки блокиратор, Юрий убедился, что пульс ее замедлился и неконтролируемые подергивания конечностей прекратились, и вновь обратил свое внимание на лонгийцев.

— Какого хрена? — Здоровяк, что выстрелил в Эрику, держался за голову, тупо глядя на свои штаны, по которым позорно расплывалось мокрое пятно. — Какого хрена?!

Даже воинская подготовка, безусловно, великолепная — лонгийцы всегда были искусны в этом, — не помогла убийце справиться с проецирующей эмпатией. Юрий выстрелил ему в голову, а затем снял и второго дернувшегося охранника. Всего четыре человека, включая пилота, меньше всего попавшего под эмпатический удар и пытавшегося сопротивляться. Васко Кордосу, судя по бледной восковой коже и трясущимся губам, пережившего инсульт, Юрий решил оставить в живых, связав ему руки. Если старику не повезет, он выживет и станет отличным подарком Ядгару — единственным, который Юрий может подарить императору. Правда, гардарик не верил, что поданного на блюдечке Кордосы будет достаточно, чтобы усмирить гнев Альге. Это как у льва отобрать добычу и взамен кинуть бутерброд — пожалуй, только раззадорит.

А вот о тех, кто был на катере Альге, позаботиться стоило. Менадо было приказано парализовать людей, а не убить, и, если они не вовремя придут в себя, у Юрия прибавится проблем. Кинув внимательный взгляд в сторону неподвижного крепко спящего Замира и скорчившейся на снегу Эрики, едва ли что-то осознающей, Цехель открыл люк катера и исчез в его глубине.

Внутри, как вначале показалось, было тихо. Но стоило симарглу замереть, не дойдя до центра салона, как он услышал тихое нервное дыхание. Тот, кто прятался за одним из пассажирских сидений, был напуган. Значит, не из охраны инфанта, а из гражданского сопровождения.

Знакомый пряный запах духов. Алана. Юрий надеялся, что ее здесь не будет, что она не увидит его таким, и все же хотел еще раз встретиться.

— Ты можешь выходить, — сказал негромко, пряча оружие — нельзя пугать доктора. — Я тебя не трону, клянусь.

Выглядела Кронберг так, будто участвовала в драке. Одежда была помята и испачкана, синяк на половину подбородка, на левой скуле ссадина. Алана сжимала офицерский кортик, снятый с одного из лонгийцев, но была неспособна его использовать из-за дрожи в руках. Психиатр рассматривала Юрия, изменившего внешность, с не меньшим вниманием, чем он ее.

— Где Замир и Эрика? — наконец тихо спросила она.

— Снаружи. Ты можешь идти?

— Да, в отличие от тех, кто нас охранял.

Цехель пожал плечами.

— Менадо перестарался, вырубая их, но с женщинами он, как и все лонгийцы, более учтив.

Алана потерла плечо, поврежденное при падении и превратившееся в сплошной синяк.

— Мне так не показалось, — с невеселой улыбкой сказала она. — Ты ведь пришел не спасти меня? Это захват заложников?

— Ты знаешь ответ, — тихо ответил Юрий. — Но ты можешь остаться здесь, если хочешь. СБ будет тут в течение часа, а ваша охрана очнется еще раньше. Правда, вряд ли в хорошем состоянии — боюсь, что я тоже слегка переборщил с парализатором.

Доктор недоверчиво исподлобья взглянула на него.

— Я не буду вынуждать тебя лететь с нами, — еще раз медленно повторил наемник.

— С нами? — Алана вскинула рыжеватые брови. — Ты не посмеешь!

— Уже посмел.

Юрий повернулся и зашагал к выходу, не сомневаясь, что она пойдет следом. Не пытаясь отговорить и не для того, чтобы вонзить клинок в спину, — Кронберг просто не могла оставить инфанта без защиты. Его Алана была очаровательно предсказуема. В отличие от Эрики.

Ему стоило помнить это, оставляя эмпатку одну.

Слабость — коварная, по-женски обманчивая — всегда была моей защитой и моим оружием. Делай, что хотят другие, будь послушной, будь покорной — и тебя не тронут и, может быть, даже вознаградят. Меня убедили в этом, или я сама себе так придумала? Неважно. Я избавилась от этой глупой иллюзии.

Когда-то Юрий сказал мне, что я сильнее, чем кажусь. Возможно, пришло время это проверить.

Ни боль, ни холод не имеют значения. Пока гардарика здесь нет, я должна подняться на ноги. Шаг, другой… на чистую простыню снега падали капли крови. Меня все-таки задело? Нет, просто опять из носа кровило. В ушах шумело, сознание порой уплывало, но я упорно не отводила взгляда от своей цели.

Упав на колени перед мальчиком, встряхнула его за плечи.

— Открой глаза, Замир. У нас мало времени!

Я жива лишь потому, что Юрий вовремя отключил мои способности. Но именно сейчас мне было жизненно необходимо достучаться до спящего сознания инфанта.

— Проснись! У меня не хватит сил нести тебя. — Я прижалась губами к его неожиданно горячему лбу и с отчаянием повторила: — Проснись!..

Слабый выдох опалил мою кожу, возрождая уже угасшую надежду.

— Рика… Мне плохо…

— Я знаю, знаю, милый, — улыбнулась и нежно провела ладонью по щеке Замира, стирая свою кровь с его бледной кожи.

— Что случилось?

— Не время объяснять.

Я помогла ему сесть.

— Посмотри, видишь чужой корабль?

— Это не корабль, это боевой катер серии М-135, - слабым голосом ответил Замир, с недоумением осматриваясь. Взгляд его споткнулся на телах заговорщиков, убитых Цехелем. — Кто это?

— Плохие люди. Сможешь заблокировать дверь катера изнутри?

— Не знаю…

— Попробуй. Беги туда и постарайся закрыться. Ну же, вставай и беги!

Будь при мне сейчас способности эспера, я бы не погнушалась внушить приказ, но сейчас могла уповать только на дар убеждения.

— А ты? Я не брошу тебя, — заупрямился мальчишка.

Бить детей — непедагогично, хотя иногда очень хочется. Но в случае с Замиром легче прибегнуть к старому доброму эмоциональному шантажу и лжи. Лгать я умею хорошо, как и играть с чужими чувствами. Но не говорить же ребенку, что встать сейчас я не смогу даже под угрозой смерти?

— Я позабочусь о себе, когда ты окажешься в безопасности. Беги и спрячься! Если не сделаешь, как скажу, то разочаруешь меня, и я уйду и больше никогда не вернусь!

С умилением наблюдала, как Замир поспешно ковыляет к катеру Кордосы. Давай, еще немного осталось, всего несколько метров…

Он не успел. На трапе имперского катера появилась высокая тонкая фигура. Цехель кинул взгляд на меня, затем в сторону почти достигшего цели Замира. В руках Юрия блеснуло оружие, направленное в сторону инфанта.

— Не смей!

Алана как разъяренная фурия толкнула в спину совершенно не ожидавшего этого мужчину. Он пошатнулся, но удержался на ногах. Однако небольшой заминки оказалось достаточно, чтобы Замир исчез в проходе чужого катера и закрыл люк изнутри.

Перед глазами все поплыло, и я на какое-то время отключилась. Пришла в себя, когда меня грубо подняли и закинули на плечо.

— …Видимо, это твой окончательный ответ, дорогая? — донесся до меня голос гардарика.

— Иди к черту! Ты стрелял в ребенка!

Тяжелый вздох.

— Ничего бы ему не было, сама знаешь.

— Расскажешь это Альге, когда он тебя схватит!

— Не когда, а если, — поправил Алану Юрий. — Как ты когда-то говорила, я удачливый сукин сын, так что у меня есть все шансы избегнуть объяснений с Ядгаром. Но мы с Эрикой обязательно напишем ему письмо и, может быть, приложим к нему фотографию…

— Если ты вообще довезешь ее живой до места назначения.

Молчание в ответ казалось гнетущим.

— Ты не сможешь бежать с больным эспером на руках. Оставь Эрику со мной, я помогу ей, — умоляюще произнесла Алана.

— Если хочешь помочь ей, лети с нами.

— Почему ты такой упрямый?! — вскричала женщина отчаянно.

— Что такого в том, что я не хочу расставаться с тем, что мне дорого?

— Ты говоришь про меня или Эрику? — Нервный смех.

Ответ я не услышала. Темнота милосердно поглотила мое сознание.