— Теперь рассказывай!
Костя закинул ногу на ногу. Признаться, как только закрылась дверь за соседкой, Лика почувствовала себя крайне неуютно в его обществе. Исчез тот простак-Костя, какого она знала на работе. На нее, хмурясь, смотрел совсем другой мужчина с непроницаемым выражением лица, и лишь колючие льдинки во взгляде выдавали его недовольство. Хотя, наверное, в этой ситуации это было слишком мягкое определение. Лика не рискнула бы проверить степень его недовольства, если бы его можно было ощутить тактильно. Атмосфера начала давить. В комнате словно стал заканчиваться кислород.
— Что именно? Причину, по которой я здесь, ты уже знаешь.
— Срок причины?
— Пять-шесть недель. Как врачи ставят…
— Угу. Значит, личная жизнь у тебя все же была/есть?
— Была. Как раз до твоего "делового" предложения. Хотя… Это и личной жизнью назвать сложно.
— Но официально теперь получается, что ребенок мой! Ты это понимаешь?
— Не я была инициатором этой затеи! Если вспомнить, то мне как раз она пришлась совсем не по душе! Но кто бы меня слушал!
— А что это меняет? — Костя в упор смотрел на нее холодным, обвиняющим взглядом.
Лика даже поежилась и натянула на плечи простыню, хотя в комнате было достаточно тепло. Непривычно разговаривать с ним в таком контексте. Все-таки всю эту историю с придуманными отношениями и теперь уже не липовой беременностью придумал Костя, а чувствовать себя виноватой заставляет ее!
— Что ты собираешься делать дальше?
— Рожать, — не моргнув глазом ответила Лика.
— Кто отец ребенка? Он знает?
— Нет.
— Кто он?
— Тебя это не касается.
— Ошибаешься, хорошая моя, теперь уже касается! Думать надо было раньше! — прошипел Костя, резко подавшись вперед.
— Прекрати! — резко оборвала его Лика, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. Чего-чего, а шантажировать и угрожать она ему в этом случае не позволит!
— Значит, так! Раз у тебя такие отношения с отцом ребенка, что их и отношениями назвать нельзя, то и об отцовстве ему сообщать пока не стоит.
— Это не тебе решать! Не лезь в это! — взвилась девушка.
— Знаешь, после одноразового перепихона редко какой мужик рад услышать, что он станет отцом, и еще реже — признает этого ребенка.
— Да ты… Знаешь что?! С чего ты взял, вообще? Одноразовый, как ты сказал, перепихон!
— А разве нет? — презрительно прищурился Костя. — Разве не про такие "отношения" с ним ты высказалась вначале? Разве что другими словами!
— Прекрати меня оскорблять! Я тебе такого права не давала!
— Даже и не начинал, не поверишь! — расслабился мужчина. — Лика, не дури! Взгляни трезво на ситуацию! Я не требую сделать аборт — бог с тобой, сама решай! Я прошу лишь оставить все как есть! Опять же — временно! Если он такой хороший отец, то признает ребенка, даже если узнает о нем после его рождения!
— Ты налаживаешь свою жизнь, ломая чужие! Шагая по головам! Это нечестно! Так нельзя!
— Еще скажи, что на чужом несчастье… — Костя театрально закатил глаза. — Ты реально думаешь, что твой мужик прибежит и ковриком расстелется, стоит ему лишь узнать о ребенке? Действительно относишься к тому контингенту баб, что думают удержать мужчину ребенком? Потому как, судя по тому, что ты одна — нахрен ты ему не сдалась!
— Я не собираюсь никого возвращать!
Лика непроизвольно сжала руки в кулаки. Ей был неприятен этот разговор, еще неприятней — обвинения, брошенные Костей. Она действительно не собиралась никого возвращать, не ждала и не надеялась. Всего лишь хотела поставить в известность отца ребенка. В конце концов, он имел право знать!
А мерзкая, вывернутая наизнанку версия начальника, приводила в бешенство. Он действительно считает ее такой недалекой? Или это устоявшийся стереотип женского поведения, заложенный в голове каждого мужчины? Неужели она дала повод Косте так думать о ней?
— Тогда не понимаю твое нежелание идти мне навстречу! Что тебя смущает? Допустим, я тебе поверил. Допустим, ты решила рожать для себя. Зачем тебе нужен отец ребенка? Ради алиментов? Так их можно отсудить сделав тест ДНК, если он откажется!
— Ради того, чтобы у ребенка был отец! — не выдержав, крикнула Лика. — Такая версия тебе не приходила в голову? Что я скажу своему сыну или дочери, когда они вырастут — где папа? Меня попросил один дядя не говорить о твоем существовании папе? Ты издеваешься?
— Прекрати истерить! Никто не отбирает у твоего ребенка право иметь отца!
— Так то, что ты предлагаешь — полнейший бред!
— Ликааа! — Костя приложил пальцы к вискам и стал их массировать.
— И мне плевать на твои угрозы! Уволить ты меня теперь не уволишь. Права не имеешь!
— И за брата подруги не переживаешь?
— Нет! — раздраженно пожала плечами девушка. — У меня к ней свои счеты. Так что, скорей, услугу сделаешь!
Конечно она сейчас блефовала. Уж не до такой степени у нее были претензии к Юле, но попробуй дай слабину!
— Даже так?
— Есть вещи, которыми я не позволю тебе манипулировать!
Костя поджал губы и уставился в окно немигающим взглядом.
В это время дверь в палату приоткрылась и показалась голова Марины.
— Лик, там на полдник зовут!
— А? Нет, спасибо, я не хочу!
— Можно тогда я возьму твою порцию? — смутившись, спросила соседка.
— Бери, конечно!
Марина благодарно улыбнулась и скрылась за дверью.
— Костя, я могу тебе единственное что пообещать — это не распространяться об отце ребенка. И его попросить об этом.
— Лика — ты дура?! — возмущенно воскликнул мужчина, одной фразой убив на корню ее благородный порыв.
Девушка вспыхнула от возмущения так, что захотелось съездить ему по морде! По его красивому, холеному личику! Ну, расцарапать на худой конец — тоже бы пошло!
То ли гормоны взыграли, то ли хамское поведение Кости перешло все границы. Лика вообще находилась в шоке от его манеры общения сейчас! Привыкнув всегда видеть шефа вежливым, культурным, интеллигентным человеком, сейчас тем сложнее было принять его обратную сторону характера и пошлый жаргон.
— Держи себя в руках! — прошипела она сквозь зубы.
— Так я тебя и не трогал еще! А ты уже залететь успела!
— Костя, ты это специально сейчас делаешь, зная, что мне нельзя нервничать?
Он резко встал и нервной походкой дошел до окна. Напряженные плечи выдавали его состояние.
— Лик, ты понимаешь, что для меня это может стать концом? — не поворачиваясь к ней, спросил глухим голосом. — У тебя все равно остается шанс наладить отношения. Если отец твоего ребенка нормальный, ответственный человек, он никогда не откажется, сообщи ты ему об этом хоть сейчас, хоть через полгода! Ты всегда можешь списать свое молчание на обиду — у беременных эмоциональный фон очень нестабильный! Частая смена настроения, повышенная эмоциональность, раздражительность — это вообще, можно сказать, норма в твоем состоянии теперь! Любой врач подтвердит! Можно списать на подсознательные страхи быть отвергнутой с малышом. Да что угодно! У тебя поле непаханное отговорок! Все знают, что у беременных проявляется повышенная обидчивость. Повод искать не надо — любое мало-мальское недопонимание в прошлом!
— Слушай, недоврач! А не пошел бы ты… Не получилось угрозами, решил жалостью взять?
— Я, по крайней мере, пытаюсь найти решение, устраивающее нас обоих! Компромисс, мать твою!
— Плохо ищешь, значит! Потому что это твое решение меня не устраивает от слова "абсолютно"!
Костя развернулся, наконец, к ней. Хороший актер, хорошая игра эмоций на лице: только недавно его перекашивало от злобы, сейчас же обреченное лицо осужденного по несправедливости праведника.
Он быстро преодолел расстояние до ее кровати, присел на корточки рядом и попытался взять Лику за руки, но поймал лишь воздух. Девушка успела спрятать их за спину. В отчаянии, он положил руки ей на колени и опустил голову.
— Лик, я не хочу на тебя давить. Это правда, что бы ты сейчас не возразила! Но, пожалуйста… Пожалуйста, дай мне хотя бы месяц! Один! Месяц! Это ведь немного?
— Костя! — повышая голос на полтона, предупреждающе произнесла девушка.
— Месяц! — выставил ладони вперед в защитном жесте он. Повисло молчание. Они скрестили взгляды в немом поединке, не желая уступать.
Звонок мобильного Кости снизил градус накала их беседы.
— Алло? Да, все так. Понял! Скоро буду.
Мужчина выпрямился, отключил телефон и на мгновение задумался. Звонок явно был важен для него. Покрутив в руках еще немного телефон, словно что-то решая про себя, Костя, наконец, засунул его в карман и снова обратил внимание на Лику.
— Подумай над моими словами! Не порти наши отношения, особенно сейчас! — он задумчиво покачал головой. — Мне пора бежать. Поправляйся! Надеюсь в скором времени увидеть тебя за рабочим местом!
— Всего хорошего! — неопределенно кивнула Лика, глядя ему вслед.
Стоило Косте уйти, как дышать стало заметно легче! Встав с кровати, Лика подошла к окну, раскрыла шире оконную створку, впуская поток свежего воздуха. Ей срочно захотелось проветрить палату, очистить от негативных эмоций.
Спустя пару минут вернулась Марина.
— Ушел? — присаживаясь к себе на постель и взяв в руки телефон, спросила соседка.
— Ушел! — вздохнула Лика.
— К тебе такие мужики валят — загляденье просто — а ты мордашку кривишь, как лимона объелась! Чем они тебе не угодили?
— Вот именно! Ничем они мне и не угодили!
— Это был отец ребенка?
— Да уж, если только крестный! — отвернулась к окну Лика. — Директор нашей шарашкиной конторы это.
— Хорошенький! И машина у него ничего!
— Где ты уже разглядеть успела его машину? Эта гадина, можно сказать, мне жизнь вверх тормашками перевернула!
— Кто? Машина? — вставляя в уши наушники, не поняла Марина.
— Она самая!
— В смысле? Сбила тебя что ли?
— Ох, Маринка, если бы так!
— Ну, расскажи тогда как?
— Может и расскажу как-нибудь. Сейчас настроения нет. Мысли галопом скачут, мечутся! Голова от них болеть начинает!
— Это красавчик-директор тебе так настроение испортил?
— Я запуталась. Он просит поступить так, а сердце требует эдак!
— Ничего не поняла! — тряхнула головой Марина, поудобнее устраиваясь в кровати с телефоном и наушниками.
— Не бери в голову, разберусь как-нибудь! — отмахнулась Лика.