Катерина увидела впереди себя яркий свет. Он был настолько ярким, что девушка не могла открыть глаза. «Значит, я умерла», – промелькнула нерадостная мысль. «Теперь осталось дождаться Ангела, который сопроводит мою душу в мир иной».
Ожидание затянулось, Ангел опаздывал. Катя прищурилась и наконец-то увидела его. Но, по мере того, как Ангел приближался, образ его быстро трансформировался и превратился в силуэт Лукерьи Семёновны.
– Очнулась, голубка, – пропела бабушка.
– Так я жива? – тихо осведомилась Катерина.
– Ещё как жива!
– А долго я была без сознания?
– Да, почитай, двенадцать часов. Уже полдень, вон, солнце какое яркое! Сергей Васильевич сказал, что если к вечеру в сознание не придёшь, нужно будет ехать за доктором.
– А кто такой Сергей Васильевич?
Баба Луша рассказала, что, проводив девушку, она места себе найти не могла. Поэтому побежала к соседу, Василию. Рассказала про любопытную городскую гостью. Оказалось, что Василий тоже замечал, что нет-нет, да и засветится огонёк в заброшенной избушке, но подойти боялся.
– Вот шальная девка, – процедил сосед, – нужно подстраховать её, как бы беды не вышло.
Он разбудил сыновей, Гришку и Сергея Васильевича, младшего сына, которого односельчане называли не иначе как по имени и отчеству. Сергей учился в медицинском институте на четвёртом курсе, а каникулы проводил у родителей в Кедровке.
Вооружившись фонариками, отряд из трёх мужчин и бабы Луши двинулся в путь. Где-то на середине дороге они услышали рёв мотора и спрятались в лесополосе. Мимо на огромной скорости пронёсся «джип», обдав их снежной лавиной.
– Чей это? – спросил отца Сергей Васильевич.
Василий пожал плечами:
– Да хрен его знает. Вроде у местных такой машины нет.
Отряд двинулся дальше, и через четверть часа Гришка обнаружил Катю, лежащую в сугробе около избушки. Девушка была без сознания.
Катю перенесли в дом бабы Луши, уложили на кровать. Сергей Васильевич осмотрел девушку. Пульс и давление оказались в норме. На затылке красовалась огромная шишка.
– Не беспокойтесь, – обратился «доктор» к обступившим кровать людям, – жить будет. Травма вполне совместима с жизнью. Только, если в сознание к обеду не придёт – придётся ехать в город за нормальным врачом.
– Странно, – сказала Катерина, – почему же меня не убили?
– Может, у оборотня зубы болели, – серьёзно сказала баба Луша, – или живот, например.
– Но я же важный свидетель, меня нужно было добить!
– А зачем этому монстру тебя добивать? Сама бы к утру померла от холода.
Катьке стало страшно. Она уже пожалела, что ослушалась Фёдора. Да, если бы не баба Луша…
Девушка попыталась подняться с кровати, но резкая боль в затылке заставила её принять прежнее горизонтальное положение.
– Лежи, милая, – ворковала Лукерья Семёновна, – сейчас бульончиком тебя отпою. А за машину свою не волнуйся. Мужики с утра отодвинули сосну, расчистили дорогу и ласточку твою пригнали. Там, у калитки стоит.
Катерина с благодарностью посмотрела на старушку:
– Что бы я без Вас делала! Но мне нужно встать.
– Сергей Васильевич уже раз десять заходил, справлялся о твоём здоровье. Вот как только разрешит тебе вставать – тогда, пожалуйста!
Катя потрогала шишку на затылке и попыталась сообразить, что ей делать дальше.
Всю ночь Степан с Фёдором искали Катерину. Но она как сквозь землю провалилась.
– Да, брат, – сказал Степан, – кажется, я начинаю верить во все эти мистические штучки.
– Ясно одно, Стёпка: где-то в нашем районе есть чёрная дыра или бермудский треугольник.
– Сдаётся мне, что Катерина сейчас находится в тёплой компании с Николаем, господином Доусоном и его женой.
– Типун тебе на язык, – перебил брата Фёдор, – Катьку так легко не взять. А если бы её и сцапали, то уже звонили бы нам и предлагали забрать.
– А ещё бы и деньжат подкинули.
Стрельцов старший направил машину в родное отделение милиции, чтобы просмотреть вчерашние сводки. Однако никаких аварий, погромов и убийств, словом, ничего такого, в чём могла быть замешана Голицына, в городе зафиксировано не было.
– И что теперь будем делать? – спросил он у Фёдора.
– Искать, Стёпка. Искать.