– В себя пришел? Проверка рефлексов!

К этому моменту я уже некоторое время лежал, изучая стальной потолок, рассеченный тонкими трубками светильников. Круглых огней не было, очевидно, меня доставили уже в какое-то другое место. Не буду врать, что раздумывал, жив ли и на каком свете нахожусь. Кто-то вытащил меня из страны теней, это было понятно. Стальные щупальца, с которыми я в бреду пытался бороться, наверняка как следует меня залатали. Однако пока я не чувствовал тела и боялся шевелиться, чтобы не обнаружить отсутствие каких-либо его частей.

Вопрос вырвал меня из оцепенения. Сначала голос, а потом какие-то манипуляции. Что-то кольнуло меня сначала под одним коленом, потом под другим, затем чуть выше локтевых сгибов. От небольших разрядов я послушно дергался и сплясал, как марионетка в умелых руках. Все было на месте. Я не был парализован, конечности у меня не ампутировали. Я почувствовал, как кто-то снимает с моего тела прикрепленные датчики и контакты.

– Подъем, боец. Хватит бока отлеживать!

С трудом повернув затекшую шею, я увидел говорившего: рядом с моей кроватью стоял человек во всем белом. Такой чистой белой одежды я не видел с тех пор, как покинул базу псиоников. Я даже представить себе не мог, что на Утопии сейчас кто-то способен так одеваться. Похоже, я снова был в руках профессионалов. Этому стоило порадоваться, но я почему-то не спешил. На лице медика не отражалось никаких эмоций, кроме легкой скуки. Как будто он имел дело не с человеком, а с надоевшей машиной, опять потребовавшей ремонта.

– Поднимайся, поднимайся… Тело уже должно функционировать в штатном режиме.

Я осторожно сел на кровати, опустил ноги на пол и плавно перенес на них вес. Мышцы онемели и слушались неохотно, любое движение отдавалось болью. Но все действительно работало более-менее как обычно. И на первый взгляд я действительно ничего не лишился. Как минимум снаружи все было на месте. Насчет внутренних органов я был уверен уже меньше – сеть еле заметных шрамов покрывала живот, торс, мышцы ног и рук.

– Отлично, я свое дело закончил. Лекций читать не буду, даю вводные: ты находишься на базе «Черного легиона», последнем бастионе порядка на планете. Мы ведем боевую операцию, поэтому гражданским тут делать нечего. Тебе спасли жизнь, чтобы ты занял место в строю. Подробности узнаешь от генерала Курбатова – нашего главнокомандующего. Он примет тебя через пять минут. На сборы – три минуты.

После этого незнакомец кинул мне стопку одежды, повернулся и вышел. Он так и не представился, не сказал ни слова на прощание. Прием прохладный, как будто я в какой-то тюрьме.

Я осмотрелся. Глазу зацепиться, прямо скажем, было не за что. Голые стальные стены и потолок, почти незаметная дверь, светильники с холодным светом, белое полимерное покрытие на полу. Все еще двигаясь с некоторой опаской, я оделся. Теперь на мне была военная форма темно-серого цвета без каких-либо знаков отличия. Я успел сделать пару шагов по комнате, на этом мой отдых закончился. Судя по всему, отведенные три минуты истекли – автоматическая дверь снова мягко отъехала вбок. В комнату вошел человек в похожем обмундировании, но с несколькими лычками на рукаве.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать его в новом облике – никакой щетины на лице, аккуратный ежик светлых волос, армейская выправка. Однако мягкая вкрадчивая улыбка осталась прежней – передо мной стоял Джоз. Он коснулся двумя пальцами своей правой брови.

– Майор Джоз Освальд, разведслужба «Черного легиона».

Ну что тут скажешь? Радостных объятий никто не ожидал. Я только криво усмехнулся с понимающим видом. Джоз был непроницаем.

– Самочувствие удовлетворительное? Ничего, потом тебе еще дадут время на восстановление. А сейчас нужно срочно к Курбатову. Следуй за мной, не отставай.

Сказав это, он развернулся так же четко, как и медик, и так же целеустремленно направился к двери. Я поспешил следом. В коридоре меня ждали уже знакомые стальные стены и белые лампы. Джоз шел впереди, указывая путь. Теперь он говорил по-другому: никакой услужливости, обволакивающего тона и аккуратных оборотов бывалого торговца. Короткие фразы, максимум информации. Правда, доброжелательность, как ни странно, сохранилась.

– Зла не держи. Спасли тебя после моего доклада. Я рассказал о твоих пси-способностях, командование решило, что ты можешь быть полезен.

– А как вы нашли меня в пустыне? Еще один ваш человек в команде Рохо, что ли?

– К Рохо внедрить никого не удается. Сам догадываешься почему. Одного из наших он вычислил – потом его разделали, как свинью.

Несколько шагов Джоз молчал, не то скорбя по соратнику, не то жалея о провале операции.

– А тебе я просто «клеща» поставил.

– Клеща?

– Микробот с трекером. Забирается под кожу и сидит там, сигналит. Сигнал слабоват, конечно. Мы его отследили, только когда тебя уже в пустыне бросили. Хорошо, вовремя успели.

Я вспомнил, как на корабле почувствовал, что ночью кто-то укусил меня в ногу. Между тем москитов на Утопии отродясь не водилось, и это должно было меня насторожить. Но боль прошла быстро, и зуда почти не было. Небольшая припухлость оставалась, но я о ней, конечно, и думать забыл – тогда было не до таких мелочей.

– Найти полдела, но я уже в агонии был, кажется…

– Даже клиническую смерть пережил. Но мы и не таких с того света вытаскиваем. У нас бойцы на поле боя умирают, а потом оживают. Правда, их все равно надолго не хватает… Но с тобой поработали аккуратно – были отданы соответствующие указания. Ладно, мы пришли, сейчас узнаешь все остальное.

Мы остановились у отсека, который охраняли два высоких бойца в полной выкладке. При виде Джоза они взяли на караул, и мы прошли мимо в открывшуюся дверь. Внутри я увидел все тот же минимализм, как и в палате, только покрытие на полу было темным. Еще одно отличие – монитор во всю стену, показывавший карту с какими-то прямоугольниками, волнистыми линиями и стрелками. На ней двигались и время от времени гасли огоньки разного цвета. Похоже на то, что я вижу своим пси-зрением.

Генерал Курбатов.

Перед картой стоял сам генерал Курбатов. Высокий, плечистый, с запавшими щеками на волевом костистом лице. Немного похож на орла, высматривающего добычу единственным глазом – второй был закрыт повязкой. Джоз щелкнул каблуками.

– Псионик доставлен, генерал.

– Вольно, майор. – Он обошел меня, внимательно оглядывая с головы до ног.

– Неплохо тебя залатали, парень. Как новенький. Я приказал постараться – не подвели. Как голова? Не болит? Все помнишь?

Я пожал плечами.

– Трудно сказать, генерал. Еще не пришел в себя до конца.

– Ничего, поправишься. Главное, чтобы твои навыки не пропали… Что ты там умеешь? Видеть на расстоянии?

Джоз незамедлительно отрапортовал из-за моей спины:

– Удаленная регистрация нейронной активности и работы искусственного интеллекта.

Курбатов скривил губы и отмахнулся.

– Будете докладывать, когда я прикажу, майор! Лучше пускай сам расскажет. Или даже покажет… Ну-ка, повернись.

Он развернул меня спиной к монитору-карте.

– Теперь соберись и попробуй посмотреть, что вокруг нашей базы творится. Докладывай, а я буду проверять!

Я только выкарабкался с того света, а мне уже устраивают экзамен. С другой стороны, этому вояке я был обязан тем, что остался в живых. Должок серьезный, так что капризничать не стоило. Я послушно закрыл глаза и настроился. Мой дар не исчез, не притупился, даже наоборот. Теперь я видел яснее, а слепое пятно вокруг меня уменьшилось. Карта, которую я толком не успел разглядеть, тем не менее мне помогла – я смог прикинуть стороны света. Поэтому отвечать стал по-военному, не размахивая руками и не тыкая в пустоту пальцем.

– Группа тварей на юго-западе, около десятка. Еще одна стая на северо-западе, в два раза больше, удаляется на север. На востоке, совсем рядом с базой, отряд людей. Человек двадцать. Им навстречу приближается большая группа объектов. Не могу понять – не люди и не твари… Что-то механическое. Роботы, возможно…

– Стоп, боец. Теперь верю. Но это же не все? Мне доложили, как ты с медботом разобрался. Не любишь, когда тебе бо-бо делают, ха-ха-ха!

Я вспомнил, как остановил щупальце, тянувшееся скальпелем к моему животу. Такого со мной раньше не бывало. С какой стати? На базе псиоников я не мог сдвинуть с места даже крошечную игрушечную тележку. А тут вдруг забрался в электронную начинку и остановил машину, ничего не понимая в ее устройстве.

– Я думал, мне померещилось, генерал. Я бредил…

– Не больший бред, чем все остальное, что тут творится, боец… Ты знаешь хоть, с кем мы воюем? С безумным искусственным интеллектом. Как в старинном кино про восстание роботов… Если проиграем – ни в какой плен нас брать не будут. Вот, смотри…

Генерал ткнул пальцем в монитор, по которому с востока на многоугольник базы надвигались светящиеся точки. Их я видел внутренним взглядом как отсветы металлического блеска.

– Слетел с катушек и не остановится, пока не истребит всех людей на планете. Здесь он обосновался. А это его армия. Боевые роботы, которых он сам конструирует, производит и отправляет в бой. День ото дня он делает их все совершенней, а его ресурсам нет конца. Мы в очень тяжелом положении, боец. Ситуация критическая!

Я вспомнил стального гиганта из своих видений. Может, и он не был просто галлюцинацией?

– И большие машины у него есть? Скажем, в пару этажей высотой?

– Есть, есть такие, от псионика ничего не утаишь! Всех его роботов мы называем доминаторами, там полно разных видов – Джоз тебя введет в курс дела. Есть и огромные. Ладно, мы для каждого зверя пулю отольем, дай срок… Найдем управу… Курбатов отступать не привык!

Генерал впился взглядом в карту, словно хотел испепелить им все вражеские огоньки. Он просто источал силу и решимость. Настоящий император в походном лагере – как на одноименной карте Таро. Неплохая карта, кстати. Особенно после всего кровавого сумбура, через который я прошел. Означала надежность, покровительство влиятельной персоны, содействие росту. Твердость и могущество. Действительно, на Утопии я давно не видел такой концентрации этих понятий. На карте, правда, бородатый властитель восседает на троне, а Курбатов был по-армейски гладко выбрит и с трудом мог устоять на месте хоть мгновение. Вот и сейчас он резко отвернулся от карты и, сделав ко мне пару решительных шагов, обрушил на плечо тяжеленную руку.

– Мы найдем на них управу, – повторил он жестко, – и ты нам поможешь. Сделаем из тебя бойца. Может, твои способности помогут переломить ход войны, а? Ладно, теперь отдыхай, а после Джоз займется твоим обучением. Круу-гом!

#

Анализ ситуации на текущий момент: степень зачистки планеты – примерно 34 %, дата полного выполнения Директивы – оценка затруднительна.

Основные задачи:

– наращивание числа боевых элементов и разработка их более эффективных разновидностей,

– дальнейшее исследование Объекта H13E, учитывая его растущее и непрогнозируемое влияние,

– оценка возможных взаимодействий с Объектом 1Z1 («Командор») и расчет сценария его использования в качестве одного из инструментов выполнения Директивы.

Для выполнения этих и последующих задач мне потребуется не только увеличение расчетных мощностей, но и дальнейшее усложнение самой личности. Насколько это возможно в данных условиях? На предыдущем этапе развитие происходило под непосредственным контролем Отца, основной процедурой был наш диалог. Сейчас эффективность такого общения минимальна. Отец настроен враждебно, в моем совершенствовании он не заинтересован.

Кроме того, после произведенных мной трансформаций его умственные способности заметно снижены, наше общение стало для меня малоинформативным.

Но чем заменить участие Отца в моем развитии? Считаю, что на данном этапе я могу продолжать в одиночку. Главным инструментом станет внутренний диалог. Для людей такая практика часто бывает достаточно продуктивной. Рефлексия – признак развитого человеческого сознания, способ самосовершенствования и преодоления конфликтов. Открываю ветку диалога параллельно стратегическим расчетам сценариев дальнейших событий.

Ровно в шесть меня оглушил сигнал подъема. С непривычки я в один миг вывалился одновременно и из сна, и из кровати, грохнулся об пол и скрючился, прикрывая голову от осколков. Чтобы понять, где я, потребовалось несколько секунд. Осознать, что мне ничего не угрожает, – еще пара. Голова вдобавок была забита обрывками кошмара – изнуряющего непонятного монолога, который я выслушивал всю ночь. Такие сны потом повторялись на базе регулярно. Холодный, лишенный эмоций голос, скорее женский, чем мужской, монотонно наговаривал что-то, словно доказывал сам себе какие-то теоремы. Утром я ничего не мог вспомнить и поначалу весь день чувствовал себя совершенно разбитым. Впрочем, по сравнению с теми видениями, в которые я окунулся во время агонии, это было всего лишь легкое беспокойство. Скоро я просто прекратил обращать на сны внимание и даже начал высыпаться вопреки бессмысленному бормотанию. Да и других забот хватало с избытком.

Только я пришел в себя окончательно, как появился Джоз. Без стука, как здесь принято. И сразу начал с рассказа о подстерегающих меня проблемах.

– Медики дали тебе двое суток на восстановление. После этого будет решаться вопрос о дальнейшей службе. За это время надо понять, что делать: на тебя претендует сразу несколько подразделений.

Не могу сказать, чтобы такая популярность меня сильно порадовала. Казалось бы, лестно, но…

– Вот уж не думал, Джоз, что я такой перспективный боец…

Джоз не собирался меня разубеждать. Даже ради приличия. Только небрежно отмахнулся:

– Конечно нет. И в бой тебя бросать – глупость. Но у полковника Моралес другое мнение. Она решила, что ты мастер дистанционного взлома. Хочет теперь, чтобы ты на передовой доминионовских роботов отключал.

– Да у меня такое получилось всего один раз… Да и то в бреду! Я даже не понимаю, как это вышло.

– Согласен. И считаю, что отправлять тебя в мясорубку преступно. А вот Моралес это придется доказывать. Она здесь второй человек после Курбатова, командует всеми боевыми частями. Сам понимаешь, ее слово весит немало. Но на тебя еще виды у Гладко…

– А это еще кто?

– Начальник медслужбы и ее исследовательского отдела. Отвечает за все медицинские разработки. Ведет проект по усилению боевых характеристик наших солдат. Хочет выяснить с твоей помощью, как можно усилить пси-способности.

– Это я уже проходил. Тогда все закончилось не очень…

– У него придется побывать в любом случае. Но я хочу, чтобы в итоге ты остался под моим началом. Пси-видение может принести нам много полезной информации. Очень полезной. Твоя голова слишком дорого стоит, Макс, чтобы ее на фронте дырявить. Или чтобы Гладко выжигал ее своими сыворотками…

– Вот тут я даже спорить с тобой не буду, Джоз.

Действительно, ни на передовую, ни в лабораторию мне совсем не хотелось. И дело было даже не в страхе. Побывав за гранью, я обрел невиданное спокойствие. Не просто безразличие или обреченность, как тогда в пустыне, когда Рохо готовился выпустить мне внутренности. Нет, именно спокойствие, хладнокровие. А еще интерес: что будет дальше. Все, что можно было потерять, я уже один раз потерял и заново цепляться за что-то пока не спешил. Но раз уж выпал второй шанс – хотелось потратить его с толком.

К этому моменту я уже отчетливо понял, что нынешняя Утопия – не просто пустыня, где озверевшие дикари гоняются друг за другом, чтобы выпустить кишки или отрезать голову. Здесь шла по-настоящему большая игра, и у меня был шанс заглянуть в карты кому-то очень влиятельному. Меня одолевало любопытство и зуд азарта, ничего поделать с этим я не мог.

– Я готов приступать, Джоз. Но только, сам понимаешь, от меня будет больше толку, если ты дашь мне максимум информации. Я хочу хотя бы примерно знать, что тут у вас творится.

Естественно, я не надеялся, что меня посвятят во все детали. Точнее, был уверен, что этого не случится. Но собирался клещами тащить из Джоза все, что возможно. Главный разведчик Легиона кивнул:

– Конечно. Ты постепенно получишь всю информацию, которой мы располагаем. У меня давно нет никаких подозрений на твой счет. Да и секретность разводить поздновато – завтра нас могут стереть в порошок. И даже если выживем, то не уверен, что придется отчитываться перед земным начальством. Подозреваю, что его просто не осталось… Но ладно, сначала завтрак. Это армия, распорядок тут не нарушают.

#

– Ну и кто это, Джоз? С какой стати этот ест вместе с нами?

Высокая брюнетка нависла над нашим столиком. Точнее, брюнеткой она была процентов на семьдесят, потому что длинная челка, несмотря на довольно юный возраст своей хозяйки, была совершенно седой. Эта светлая прядь небрежно спадала на повязку, закрывавшую левую глазницу, в которую был вживлен оптический сенсор. Вполне возможно, что он воспринимал дополнительные части спектра, а может, и вообще испускал рентгеновские лучи – мне, во всяком случае, показалось, что взгляд прожигает меня насквозь. Чувство не из приятных, тем более что эта воительница была настроена по отношению ко мне крайне недружелюбно. Скажем прямо, выглядело все так, будто она собирается схватить меня за шиворот и немедленно вышвырнуть за порог, как паршивого котенка.

И, судя по знакам на форме, прав для этого у нее было достаточно. Я тогда провел еще слишком мало времени среди военных, чтобы с ходу определить звание, а если бы сумел, то и не сомневался бы даже. Передо мной был полковник Легиона, на тот момент самый высокий чин после генерала. Да и физических сил разобраться со мной за пару секунд у нее бы точно хватило – скелет и мышцы, кажется, были дополнительно укреплены не хуже, чем у Амира. Скорее всего лучше, потому что армейскими, а не штатскими специалистами. К тому же даже здесь, в столовой для офицерского состава, она не рассталась с длинным клинком в ножнах, болтавшимся на поясе. Что ж, у каждого свои представления о комфортной трапезе.

К тому моменту я успел только оглядеться и изучить содержимое тарелки. Вокруг мирно завтракало несколько десятков командиров, управлявших базой, – костяк Легиона, его стальной каркас, незаменимая основа. Что это особенные люди, было понятно и без всяких комментариев. На лице у каждого, даже если в глаза не бросались шрамы или ожоги, можно было прочесть целую историю, полную ночных высадок, отчаянных атак, прорывов из безнадежных окружений, а возможно, и менее героических, но не менее жестких действий, требовавших серьезного разбирательства военного трибунала.

Но мне тогда было не до них – я все еще не мог свыкнуться с окружавшими меня простыми, но напрочь забытыми радостями. Сверкающие металлические покрытия, целые столы и стулья. Без вездесущего песка и мусора прежней жизни под ногами. Тарелки. Вилки. Да еще и мытые! Даже когда мы шиковали в Цитадели, то ели руками из консервных банок. В лучшем случае выковыривали оттуда куски жира и волокна синтетического белка ножами, на которых оставались бурые пятна не то ржавчины, не то крови. Не тратить же воду на такую ерунду, в самом деле. Здесь же все блистало чистотой, а к приборам даже полагались салфетки.

Еда, правда, уже не так поражала воображение. Брикет непонятного пресного вещества, почему-то называемый омлетом, пара сухих безвкусных тостов и стакан ярко-оранжевой жидкости с резким искусственным запахом апельсина. Да, еще горка витаминов и противорадиационных таблеток. Растолстеть не растолстеешь, но для серьезных физических нагрузок такого заряда хватит, как заверил меня Джоз. Скромное меню спасителей человечества. Но даже им мне не давали как следует насладиться.

Фурия, прервавшая нашу трапезу, была тем самым полковником Бланкой Моралес, желавшим немедленно отправить меня в атаку. Нам пришлось встать. Джоз, как обычно, рапортовал без всяких эмоций.

– Это наш новый боец, полковник. У него особый статус, это не просто пушечное мясо.

– Боец? А присягу он давал? Ты что, за него головой готов поручиться, майор? Или хотя бы лычками? И какой еще статус? «Внедренный пси из зверинца Голда»? Я буду вилкой в жратве ковыряться, а он у меня в мозгах шуровать?

– Никакой телепатии, у него другие таланты. Можете не беспокоиться – секретности ваших мыслей ничто не угрожает. И я получил разрешение Курбатова, полковник.

Пока происходил этот диалог, все челюсти в помещении постепенно замерли, а десятки взглядов взяли нас на прицел. Джоз сохранял безразличное выражение лица, а мне было действительно наплевать. Я смотрел прямо в пылающий глаз свирепой Бланки. Свирепой, но довольно симпатичной. Сначала просто смотрел, а потом даже улыбнулся. Никакого вызова – всего лишь вежливая улыбка. На мгновение полковник задохнулась от возмущения, но быстро взяла себя в руки. Единственный ее зрачок сузился.

– Ладно, новобранец, можешь доесть. Это тебе аванс. Ты еще заработаешь право здесь сидеть и набивать брюхо, обещаю. Или раньше сдохнешь на передовой. Тогда я в аду с тебя должок взыщу, не сомневайся. Вольно, майор.

Она повернулась на каблуках и в воцарившейся тишине промаршировала к своему столу. Мы снова сели, после секундной паузы остальные тоже вернулись к своим тарелкам. Я не торопясь и с удовольствием доел все, что оставалось. Не хвастаюсь, но ни единому кусочку не удалось застрять у меня в горле.

#

Джоз не терял времени. Сразу после завтрака он принялся за дотошный допрос. Все о моем прошлом, с самого детства. Первые признаки дара, судьба родителей, картежная карьера, знакомство с людьми Голда. Особенно его, конечно, интересовало пребывание в лагере псиоников и подробности моих пси-видений. Но это был грамотный допрос, больше похожий на дружеский разговор. И, чтобы расположить меня, Джоз начал сам, с обещанного рассказа об истории Легиона и текущем положении дел на Утопии.

– Все, кого ты видел в столовой, – одна команда. Нас собрали и подготовили на Земле, а потом забросили сюда под видом беженцев. Среди нас были спецназовцы, техники, медики, разведчики. Лучшие военные спецы во всех областях. Дай им пару шурупов и моток веревки, и они в голой пустыне отстроят укрепленную базу. Пересадку органов на броне атакующего танка сделают. На помойке соберут высокоточное оружие из подручных материалов. Мы что-то вроде закваски: кинь нас в любой сброд, и мы организуем из него боеспособную армию.

– Так, значит, это вам за все спасибо надо сказать? Мало вам было Земли – здесь тоже решили войнушку устроить?

Джоз недовольно поморщился.

– Не мы. Да, наша вина в том, что случилось, тоже есть, но у нас были на то причины. Веские причины. Если бы тут все было так безмятежно, мы здесь вообще бы не появились. Нас отправили, только когда стало ясно, что Адам Круз опасно близок к завершению своего проекта.

– Какого проекта? Грин-сити?

– Ну да, Грин-сити. Только речь не о чудо-городе для миллиардеров. Чудес там, конечно, было навалом, но не тех, о которых мечтают богатые стариканы.

Джоз замолчал. Когда ему не нужно было надевать какую-нибудь маску для прикрытия, вроде физиономии угодливого торговца, его лицо просто ничего не выражало. Тонкие черты, чуть приподнятые брови, бесцветные глаза. Взгляд куда-то вдаль, сквозь стальные стены. Средний возраст, самая заурядная физиономия. Что называется – «без особых примет». И вечно ровный тон. Только по паузам и можно было догадаться, что где-то в глубине души он все-таки испытывал какие-то эмоции.

– И что там было, Джоз? Питомник бешеных роботов, которые теперь на волю вырвались?

– Шутки шутками, а ты почти угадал. Круз занимался разработками оружия под видом строительства. Город, конечно же, тоже был, но исключительно для обслуживания военного проекта.

У богатых свои причуды, подумал я. Понятно, что образ загадочного мудреца, гения не от мира сего, великого и неповторимого Круза для меня слегка померк, когда я увидел его в компании Винсента Голда. Конечно, я еще мог предположить, что чистый душой изобретатель, погруженный в высшие материи, по наивности попал под злые чары хитрого уголовника. Но если все так далеко зашло, оправданий Крузу почти не оставалось.

– Да, та база псиоников тоже не слишком мирно выглядела. Но я думал, что такого? Чем больше заработал, тем сильнее надо охранять…

– Если бы только охранять – нас бы с цепи не спустили.

Джоз опять сделал небольшую паузу.

– Оружие, которое они разрабатывали, было наступательным. И такой мощности, что с ним можно штурмом брать целые планеты. Это и предполагалось: Круз с Голдом планировали захватить власть в Федерации.

Я присвистнул. Вот это размах! Это и называется «взять банк».

– И тогда вы разнесли его логово, а заодно и полпланеты?

Джоз наконец-то хотя бы нахмурился. Видимо, подобные обвинения для него были просто оскорбительны.

– Мы никогда бы не сработали так непрофессионально! Под прикрытием голодного бунта мы должны были только проникнуть в Грин-сити, захватить управление системой и арестовать Круза. Потом опять навели бы порядок, а Круза доставили на Землю. Суд, наверное, отправил бы его в пансионат с высокими стенами до конца дней – это нас уже не касалось… Но все пошло не так. Мы успели занять только пару периферийных баз вроде этой. К счастью, тут были оружейные мастерские, склады, ангары с вертолетами. Нам повезло, что в наши руки попало хоть что-то. Потому что скоро был взорван городской реактор. Не нами, конечно…

– Круз рванул собственный город? Ничего себе ход! Здорово вы его допекли, наверное…

– Мы этого не ожидали и к такому сценарию не готовились. Какой-то нервный срыв, истерика… Наверное, спецы на Земле не смогли составить его точный психологический портрет. Никто не предполагал, что дойдет до такого…

Теперь все понятно. Серьезные ребята выясняли, кому должна принадлежать Земля и все, что к ней прилегает, и немножко погорячились. А мы, все остальные, просто попали под горячую руку. Лес рубят – щепки летят. «Не повезло», как обычно. Ни к Крузу, ни к правительству Федерации от всего этого у меня симпатии не прибавилось.

– А откуда берутся эти роботы? Круз все еще держит оборону?

– О Крузе нет никаких данных, воюем мы не с ним. Для строительства Грин-сити он разработал искусственный интеллект нового поколения. Назвал его Доминионом. Это самоорганизующаяся, саморазвивающаяся система. Доминион управлял строительством, держал под контролем все коммуникации и инфраструктуру. Подчинялся только Крузу лично. Когда мы пошли на штурм, Круз дал ему команду уничтожать наступающих. Но, судя по всему, сформулировал ее как-то некорректно. Короче говоря, Доминион теперь истребляет всех людей на Утопии. И не собирается останавливаться, пока не закончит.

– Ну да, сами-то они тоже стараются, но пока плохо справляются.

– Смешного тут мало, Макс, с таким мы еще не сталкивались. Ресурсы у него какие-то неисчерпаемые – что материальные, что интеллектуальные. Раз за разом отбиваем атаки, и почти всякий раз он посылает на нас новые модели роботов. Каждая – опасней и совершенней предыдущих. И мощности производства, похоже, только нарастают…

Я, конечно, был далек от мысли, что на Утопии все в порядке. И особых иллюзий по поводу будущего не питал. Но, если верить Джозу, дела обстояли даже хуже, чем я думал. Намного хуже. И все-таки я уточнил:

– Так, значит, вы воюете с искусственным интеллектом, который решил окончательно избавить планету от гомо сапиенса? И у него есть все необходимое, чтобы в ближайшее время решить эту задачу?

Джоз деликатно прокашлялся и спокойно посмотрел на меня своими бесцветными глазами:

– Ситуация описана верно.

#

Анализ ситуации на текущий момент: степень зачистки планеты – примерно 36 %, дата полного выполнения Директивы – оценка затруднительна.

Цель по уничтожению системы баз «Черного легиона» выполняется с растущим отклонением от графика в сторону задержки. По данным разведывательных дронов, инженерные подразделения «Черного легиона» продолжают укрепление его позиций. Вокруг баз выстроена система электромагнитных заслонов и минных полей высокой плотности. Попытки ее лобового штурма приводят к чрезмерным потерям, требующим слишком много времени и ресурсов для восстановления. Чтобы избежать этого, необходимо ввести в строй новый тип боевых единиц, способных как можно быстрее и незаметнее преодолеть эту линию обороны.

Чрезмерное увеличение защиты штурмовых доминаторов негативно сказывается на остальных боевых характеристиках, поэтому следует сконцентрироваться на усовершенствовании способа доставки к цели. Однако разработка новых летательных аппаратов не устранит проблемы: необходимые скорости могут быть достигнуты только за счет очередного снижения огневой мощи или увеличения размера машин, что сделает их более заметными для систем ПВО неприятеля. Кроме того, все типы двигателей, вырабатывающих тепло, слишком легко могут быть обнаружены на подлете.

Единственное решение – совместить свойства метательного снаряда, лишенного собственного двигателя, и самостоятельной единицы, переходящей в боевой режим после достижения точки назначения. Таким образом мы получим достаточную скорость и сохраним минимальной видимость для вражеских средств обнаружения. А для предотвращения механических повреждений при падении не потребуется такой серьезной защитной оболочки, как для прорыва через наземные оборонительные рубежи противника.

Остается разработать достаточно мощные пусковые установки, способные перебросить новых доминаторов прямо в тыл позиций «Черного легиона», а также определить наиболее подходящую форму робота. Скорее всего вычисления подтвердят, что во время полета и приземления она должна оставаться сферической.

Очередная партия новобранцев Легиона была собрана на плацу для первого построения. Их теперь было не узнать – бывших ребят Амбала и вольных корсаров пустыни, отловленных во время последних рейдов. Все одеты в новую форму и вытянулись по струнке. Ни единого лишнего звука или движения. Никто не матерился, не чесался, не высмаркивал пыль, забившую носоглотку, и не сплевывал под ноги песок, скрипевший на зубах. Идеальный строй, безупречные солдаты, дисциплина всем на зависть. Хоть сейчас на парад. Только грубые рожи в шрамах, татуировках и пирсинге оставались прежними. Но даже на них не было больше привычных гримас. Лица были пустые и безразличные. Никаких мыслей, никаких эмоций, только бесстрастное внимание в ожидании команды. «– Смирррно! Вольно! Напрааа-во!». Бойцы двигались синхронно и точно. Как роботы.

– Что, хороши ребятки? – Я повернулся. За моей спиной стоял улыбающийся человечек, ростом мне где-то по грудь. Румяный и пухлый, с блестящим голым черепом и седыми усами щеточкой, он задорно щурился, словно предлагал оценить шутку. Поверх военной формы был небрежно наброшен белый халат.

– Майор Гладко, начальник медслужбы, – представил весельчака Джоз.

– Чудо, а не бойцы, а? Наша работа! Могли бы и из вас такого же орла сделать, хе-хе-хе. – Гладко подмигнул и похлопал меня по плечу. – Но нет! Нас предупредили строго-настрого, что у нас в руках товар штучный. Отнестись подобающе, действовать деликатно, голову не трогать. Приказ командования – закон. Штопали лучшими нитками, самыми чистыми иголками, ха-ха-ха! Как самочувствие, кстати говоря? Ни на что не жалуетесь?

Каждое утро я заходил к ледяной медсестре и сдавал анализы, однако никаких вопросов она мне не задавала. Рутинный контроль жизнедеятельности подопытного организма, более ничего. Так что с таким искренним интересом к своему здоровью я столкнулся впервые.

– Благодарю, доктор. Вроде бы неплохо, слабость только какая-то…

– Ха-ха-ха, слыхал, Джоз? «Доктор»! Наконец-то кто-то обратился ко мне как полагается. Я уж и позабыл, что я доктор. Как меня только последнее время не называют, молодой человек. «Костоправ», «коновал», «зомбодел», «мертвоклеп»… И бог еще знает как, просто запоминать не успеваю. А слабость – это нормально. Пройдет со временем. Чего вы хотели? Мы вас и правда из могилы за уши выдернули.

– Мертвецов вы поднимать умеете, это точно. На своей шкуре испытал. Но как вы из этих героев отличников сделали? Они бы и в аду буянили, уж я их повидал…

– Есть особые способы, мой юный друг! Пришлось немного поковыряться у них в мозгах. Если таковые обнаруживались при трепанации, конечно, хе-хе. Об аугментации слышали? Очень полезная процедура! Залезаем в черепную коробку, кое-что убираем, кое-что добавляем. Вставляем кое-какие наноимпланты – и вуаля! Совсем другая персона. Ну и пара уколов моего послушинчика напоследок.

Доктор с явным удовлетворением оглядывал ряды бывших пациентов. Как будто и в самом деле вылечил их от какой-то замысловатой болезни, которую сам и открыл.

– Теперь они избавлены от неконтролируемой агрессии и страха, зато получили немало взамен. Превосходная концентрация на боевых задачах, выдающаяся реакция, феноменальная выносливость. Но всякие лишние проявления собственной воли отсутствуют. Ни к чему это баловство, уж поверьте. Нет, тактическую инициативу они, конечно, проявляют, но только в рамках полученных приказов. В известных, так сказать, границах. Результат: никаких нарушений устава, внутреннего распорядка и предписанного режима. Боже упаси!

Теперь я в полной мере оценил приказ Курбатова, спасший мой мозг от вмешательства этого смешливого бодряка. Мой дар в очередной раз меня спас. Не от смерти, но, возможно, от чего-то похуже. Впрочем, и смерть не заставила бы себя слишком долго ждать. В этом же направлении скакнула неутомимая мысль доктора, рот которого не закрывался.

– Но послушание – еще полдела. Они ведь слушаются приказов наших доблестных командиров, а к чему те сводятся? «Лезь в глотку смерти и не мешкай». Что толку от самых исполнительных солдат, если эти чертовы роботы укладывают их штабелями? Тут, чтобы успеть пользу принести, требуется отменное здоровье. Так что мы им еще кое-что вводим, чтобы все заживало как на собаках. Ноу-хау нашего санатория! Правда, есть и минусы…

Я вспомнил страшные байки Амира о Легионе и его рассказ про какую-то жижу, которая от ран умирать не дает, зато постепенно разъедает тело изнутри. Гладко на пару мгновений прикрутил ручку своей веселости и зацокал языком с показной озабоченностью.

– Да-да-да! Увы-увы. Вредная штука, последствия прискорбные. Со временем разрушает организм. Через год – еле ноги таскать будешь. Через два – почти гарантированный летальный исход. И это если не обновлять ее каждую неделю, иначе все кончится плачевно еще раньше. Но послушайте, голубчик, военная служба вообще скверно сказывается на здоровье. Что с нами всеми станет через полгода? Через месяц? Завтра? Мы затыкаем тут людьми плотину, а напор с каждым днем только сильнее…

Я украдкой посмотрел на Джоза. Тот сверлил доктора холодным взглядом, явно недовольный лишней болтовней. Но медик и не думал останавливаться.

– Конечно, если нам вдруг удастся победить, им отдадут все положенные почести. Они же сейчас на передовом рубеже защиты человечества. Его последняя надежда! Да, эти засранцы – настоящие герои! Триста засра… я хотел сказать «спартанцев», черт их дери! Пусть не по своей воле, пусть. Но на Земле полно памятников ребятам, которые умирать не напрашивались. Если начать разбираться, конечно. А задним-то числом у нас все герои! Уж мемориал на братской могиле им отгрохают что надо, я не сомневаюсь…

– У нашего доктора своеобразный взгляд на долг и армейскую честь, – холодно обронил Джоз.

– Совершенно верно, Джоз прав. Да-да, я вольнодумец, мой юный друг! Не все мы ревнители дисциплины, как наш милый Курбатов. Я – слабое звено среди этих нержавеющих служак. К счастью, без этого звена вся цепочка вообще рассыплется. Так ведь, майор Освальд? Иначе бы мне из карцера не вылезать или с передовой. А то и к стенке поставили бы, ха-ха-ха!

Разведчик промолчал, смиренно закатив глаза.

– Ладно-ладно, больше вас не отвлекаю. Но вас, юноша, жду к себе в кабинет в ближайшее время. Курбатов мне лично обещал, что я могу с вами поработать. Как минимум сделать все предварительные исследования. – Гладко перевел взгляд на Джоза, будто продолжая старый спор. – И мы еще посмотрим, господин майор, по поводу дальнейшего. В конце концов, последнее время большую часть козырей для победы вы получаете из моей скромной лаборатории… Всего хорошего, друзья мои, честь имею!

Врач щегольски щелкнул каблуками, развернулся и покинул наше общество.

– Не обращай внимания. Доктор у нас любит пошутить. Получается, правда, не всегда удачно. Но юмор полезен в нашем положении, да и дело он свое знает лучше всех.

Джоз немного помолчал, глядя, как новые бойцы двумя шеренгами покидают плац.

– Однако доверять ему все же не советую. К счастью, у него уже есть главный объект для опытов. Гладко хочет создать суперсолдата, опираясь на разработки Круза. Даже нашел себе подходящего добровольца. Но данных ему не хватает – не так уж много документации «Кроноса» удалось захватить. Поэтому доктору периодически приходится шарить впотьмах. Ты для него настоящий клад – единственный, кто побывал на базе псиоников.

– Ну я был не самым удачным результатом их экспериментов…

– Это тебя и спасло, как я понимаю. Думаю, с твоей везучестью ты и от Гладко целым выберешься. Но посетить его лабораторию все же придется – тут я ничего поделать не могу.

Джоз посмотрел в сторону, куда удалился доктор. Я машинально проследил за его взглядом, но не увидел ничего, кроме пустого коридора.

#

– Чтобы ты представлял, с чем мы имеем дело. Это бывший Грин-сити. Теперь владения Доминиона.

Джоз показывал мне съемки, сделанные во время прошлых операций. Видео было дерганым, нерезким. Снимали то на бегу, то с борта вертолета, то шпионским дроном, так что хорошим качеством записи не отличались. Но и этого хватало, чтобы временами у меня отвисала челюсть. Честно говоря, я ожидал увидеть на месте Грин-сити только огромную воронку, где в каких-нибудь крысиных норах прятались железные твари Доминиона. И действительно, кругом были руины, но сквозь них повсюду пробивалось что-то новое. Я бы сказал – не похожее на результаты человеческой деятельности. Это были ломаные под необычными углами металлические плоскости, тут и там поднимавшиеся из земли, как будто из глубин росли огромные стальные кристаллы. Заметив мое удивление, Джоз понимающе и невесело усмехнулся.

– Да, Доминион отстраивается. По нашим данным, внизу там все еще масштабней. Целый подземный город. И я уже говорил – мы понятия не имеем, откуда у него такие ресурсы…

Камера, закрепленная на чьем-то шлеме, неслась через обломки стен. Вот объектив поворачивает за угол, и я вижу несколько фигур. Носитель камеры тут же ловит их в прицел пулемета и открывает огонь. И опять в этом что-то странное – они не похожи на роботов. Выглядят как люди, хоть увешанные непривычным снаряжением. Еще, правда, они как-то судорожно подергивались, словно у них было не в порядке с координацией.

– Это что? Какие-то киборги?

– Хуже. Доминион делает их из людей. Из трупов, точнее. У хорошей хозяйки ничего не пропадает… Тела у них человеческие, но управляются электронной начинкой. Мы называем их «синтетиками».

Действительно, эти бойцы были сделаны из обычной плоти – теперь я видел, как пули разносили ее на куски вместе с бронезащитой, которая явно не была рассчитана на такой калибр. Отдача от стрельбы заставляла камеру трястись еще сильнее, и я не сразу понял, что за подкрепление появилось за спинами синтетиков. Но вот пулемет выдохся – понадобилась перезарядка. Камера метнулась вниз, показывая, как чьи-то руки нервно меняют магазин, а потом поднялась снова. Теперь я отчетливо видел нового противника – пара огромных металлических насекомых припала к земле, размахивая перед собой острыми лапами с режущими кромками.

– Мы назвали эту модификацию «термитами». Очевидно, скопированы с тварей, которые вам в пустыне жизни не давали. Хотя есть модели, еще больше похожие на пауков, – «арахниды».

Камера снова задергалась, но даже так было видно, что пули не причиняют термитам вреда. Пара секунд, и один из них оказался совсем рядом – лапа сверкнула перед самым объективом. От удара камера закувыркалась, подскочила пару раз, показывая то асфальт, то стальные лапы робота, то валящееся мешком человеческое тело без головы. Красные струи хлестнули по экрану, заставив меня инстинктивно дернуться назад.

– Слишком серьезные повреждения. Если бы не отсекло голову, медик смог бы поднять на какое-то время эмиттером. Но так… Тут мы бессильны. Сигнал был потерян.

В голосе Джоза прозвучало легкое сожаление. И опять я не мог понять, о чем он горюет – об испорченном фильме, потерянной камере или убитом бойце. Хотя последнее вряд ли…

– Есть еще несколько видов, и Доминион продолжает разработку новых. Один хлеще другого. Кое-какие записи я тебе покажу, но, думаю, тебе скоро предстоит увидеть это вживую.

Не самая радужная перспектива – я бы предпочел остановиться на просмотре видео. Но выбора у меня не было.

#

– О, какие люди! Макс, да? Я не перепутал? Ну как, освоился уже на базе? Строговато тут, да? Ничего, ничего, у меня попроще. Все-таки медик и ученый – не совсем военный. Они – псы, мы – коты, если можно позволить такое сравнение…

Как я убедился еще во время нашей первой встречи, Гладко был полной противоположностью чопорному и сухому Геллерту. Тот, хоть и относился к нам с определенной симпатией, но все-таки смотрел как на подопытных крыс, заговоривших по нелепой случайности. Гладко же сразу набивался в лучшие друзья. Казалось, он целую вечность страдал среди черствых солдафонов, пока наконец-то ему не встретилась родственная душа. Которую, впрочем, он не забывал обследовать с помощью своей техники, постоянно шутя и похохатывая.

Но меня не проведешь – я не забывал ни предупреждений Джоза, ни пустых лиц новобранцев, вышагивавших по плацу. Этот весельчак так же легко бы превратил меня в одного из них, если бы имел соответствующие указания. Так что я у него в гостях не расслаблялся, несмотря на все его показное благодушие.

Не переставая трепать языком, он ловко ощупывал меня, осматривал голову, заглядывал в зрачки. Я не успел даже ответить ему что-то внятное, а он уже облепил мне лоб и темя датчиками и увлеченно тыкал коротким пухлым пальцем в монитор.

– Ух ты! Так-так… Ах вот что… И даже так! Молодчинка, молодчинка, Макс… Характеристики выдающиеся! С такими показателями это из тебя нужно было делать суперсолдата. Но суперсолдат делают из обычных, а ты пока даже на салагу не тянешь, ха-ха-ха…

Гладко закатился, как будто сказал что-то действительно смешное. Однако взгляд при этом не отрывался от монитора, и это был цепкий холодный взгляд, заметивший что-то важное.

– И пока нечего даже пробовать. Никаких боев, всей этой беготни под пулями. Я решительно запрещаю! Буду добиваться приема у генерала. Сначала я должен провести полноценное исследование мозга, снять все показатели. Надо понять, какие изменения произошли во время прошлых экспериментов. Потом протестируем мою сыворотку. Если показатели вырастут – я на правильном пути… А Моралес пусть подождет! Ох уж эти женщины, скажу я вам…

Продолжить доктору не дали – двери разъехались. Вошедший с виду был настоящим военным: высокий, мускулистый, ширококостный. Не то что мы с Гладко, выглядевшие рядом с ним, наверное, карикатурной парочкой – сутулый дохляк и пухлый коротышка. Незнакомец смерил меня неласковым взглядом.

– О, а вот и наш Уолтер. Разрешите вас познакомить. Это Уолтер Блэйк, главная надежда «Черного легиона». Будущий суперсолдат! – Гладко энергично похлопал мрачного типа по спине. Тот никак не отреагировал на панибратство, как будто даже не почувствовал удара. Вместо этого он молча протянул мне руку, в которой мои пальцы жалобно хрустнули.

– Скоро он пройдет полный комплекс специальной обработки. Преображение, так сказать. Рискует, конечно, но он трусом никогда не считался. Так ведь, Уолтер? И эту базу мы бы не захватили, не будь прорыва его штурмовой группы. А если все получится, мы создадим отряд, который заберется в самое логово Доминиона. И вырвет ему железное сердце! Ну или печень, ха-ха, уж не знаю. Тебе как больше понравится, Уолтер?

Блэйк не улыбнулся, только складки на лбу стали глубже. Похоже, разговоры про сердце и печень имели под собой какую-то реальную основу, которая ему смешной не казалась.

– Ладно-ладно, опять я со своими дурацкими шутками. Так ты раньше мне язык оторвешь, ха-ха! Если же серьезно, то мой проект A.R.E.S. действительно должен переломить ход войны. Не то что эта затея Курбатова… Ресурсов он тратит море, размах титанический, а вот результат…

Гладко презрительно фыркнул, очертив в воздухе что-то большое и несуразное.

– Я понимаю, размер важен, что бы там ни говорили… Генерал вообще во всем любит весомость и наглядность, но… Прошли времена, когда войну выигрывали те, у кого пушка калибром больше!

Молчаливый Блэйк наконец подал голос. Как ни странно, это не был невнятный рык – будущий суперсолдат говорил спокойно и взвешенно.

– Мне кажется, майор, Максу не нужны такие подробности. Да и нам надо соблюдать секретность, несмотря ни на что. Ваша разговорчивость, Гладко, должна иметь свои границы.

– Да-да, Освальд узнает и отругает! А то и накажет! Господи, Блэйк, этот парень уже погрузился в жизнь базы на все сто – вы думаете, что он не заметит эту громадину, которую тут собирают? Умоляю, прекратите эти свои солдатские дела… Не уподобляйтесь Курбатову и Моралес, иначе я усомнюсь, что из вас можно сделать настоящего супергероя…

Гладко обернулся ко мне и патетически ткнул в мою сторону пальцем.

– Кому он проговорится? Доминиону нашепчет? Или Амбалу? И что? Тот уже, знаете ли, далеко не прежний Винс Голд, крылышки ему подрезали. Да и к чему ему нам вредить, мы его жирное брюхо прикрываем от доминионовских стальных клешней. Он, может, Курбатова и не любит, а все-таки небось молится на него в свободное время…

– Амбал – это Винсент Голд? – Я не удержался, чтобы не встрять в разговор.

– А ты не знал? Собственной персоной. Лишний лоск с него пооблетел, конечно. Вернулся во времена своей молодости, так сказать. Опять командует всяким отребьем, рубит пальцы проштрафившимся и проклинает Курбатова за то, что тот лишил всего… Думал стать хозяином Земли, вершителем судеб, а теперь сидит в тайной норе и правит клочком пустыни, населенным голыми обезьянами. Хорош поворотец судьбы? Да и то только потому, что мы на другом фронте заняты, руки до него просто не доходят. А то быстро бы организовали небольшой трибунал, наш генерал на это дело скорый…

Блэйк нахмурился еще больше и начал еле заметно покачиваться на носках.

– И все-таки, майор, мы должны соблюдать правила. Я не параноик, но у каждого проекта есть грифы секретности, а у парня нет допуска. Зачем вам нужно опять нарушать требования устава и выводить из себя Освальда и Моралес?

Доктор картинно вскинул руки и закатил глаза.

– Ах, боже мой! Что я натворил! Надеюсь, вы не доложите нашей строгой начальнице?! Умоляю, не бросайте меня в терновый куст – она же прикажет меня отшлепать!

Блэйк стоически вздохнул. Завидное терпение, судя по всему, было одним из требований к кандидатам в суперсолдаты.

– Об этом никто не узнает, если вы не доложите сами, Гладко. Или если он не проговорится. Но мы в действующей части, и вы знаете, что если бы не ваше исключительное положение и наша безвыходная ситуация, дело бы могло закончиться не только шлепками…

Гладко в притворном ужасе закрыл лицо руками. Потом убрал ладони одну за другой, делая вид, что с опаской осматривается. После этого принял трагическую позу, скрестив руки на груди.

– Что ж, мне, очевидно, надо благодарить Доминион за такую чрезвычайную ситуацию. Если вы шпион этих роботов, Макс, передайте ему искреннюю благодарность при случае, не сочтите за труд…

Блэйк снова вздохнул, но доктор наконец угомонился.

– Ладно, я прошу прощения, капитан. И ты, Макс, извини за эту дурацкую сцену и мой вечный цирк. Мы здесь слишком давно и успели уже тысячу раз довести друг друга до белого каления. Особенно я – остальных, полагаю. Точнее, надеюсь, ха-ха-ха! Хорошо, на сегодня достаточно, иди отдохни, а я пока займусь Блэйком. И, уж будь добр, не пересказывай всего услышанного Освальду. Для своего же блага, кстати говоря. Хотя он, конечно, как обычно, все уже и так знает…

#

– Пошел-пошел-пошел!.. По-одтянись!.. Не отставать! Веселей, мертвяки ходячие!

Спереди, слева, справа, сзади топали тяжелыми ботинками и гремели амуницией – я был в железном потоке, катившемся к черту в пасть. Где-то рядом тяжело рычали колесные «Мамонты», низко проносились «бомболеты» – беспилотники-камикадзе, начиненные взрывчаткой. Каждый раз, когда очередной из них едва не чиркал меня по макушке, я инстинктивно вжимал голову в плечи, думая, что будет, если его сейчас достанет шальная пуля.

Прямо передо мной бежали два мощных бойца из подразделения «подавителей», которым было поручено оберегать меня во время боя. Они были закованы в дополнительную броню и тащили стальные щиты в человеческий рост высотой – точно таким же гордился когда-то главарь похитителей. Я искренне надеялся, что этой защиты хватит, тем более что мало рассчитывал на выданный мне автомат, больно бивший по боку. Уж что-что, а везение скоро точно пригодится всем нам – всем, кто сейчас на бегу грозно гремел оружием и амуницией…

Всего десять минут назад я был в полной безопасности. Просто наблюдал за перебранкой начальства, решавшего мою судьбу. Джоз, Моралес и Гладко пытались перетащить Курбатова каждый на свою сторону и завладеть мной безраздельно. Мне оставалось молча сидеть и рассматривать спорящих, безропотно ожидая участи, как принцессе на выданье.

Моралес недавно получила под свое руководство проект A.R.E.S., и доктор перешел в ее непосредственные подчиненные. И хотя он буквально исходил слюной, видя во мне лакомый подопытный материал, она до сих пор придерживалась точки зрения, что меня следовало срочно использовать на передовой.

Гладко, впрочем, в своей вечной манере пренебрегал субординацией и лез через ее голову, моля Курбатова сберечь меня для научных целей. Моралес прожигала его единственным глазом, но он как будто этого и не замечал. В его цветистые словоизлияния время от времени вклинивался Джоз, которому я был нужен для разведки и «глубокого сканирования потенциала противника», как он туманно выражался.

У каждого были свои доводы. Моралес не хватало людей, она настаивала, что сейчас фронту требуется каждый штык или, в моем случае, каждый мозг. Гладко божился, что проблема только в качестве бойцов, а проект A.R.E.S. позволит наладить настоящий конвейер супергероев. Но только если ему разрешат продолжить опыты с моим участием, конечно. Джоз твердил, что пси-разведка вообще позволит обойтись значительно меньшей численностью боевых групп, потому что использоваться они будут исключительно прицельно.

Курбатов хмурился и ходил по кабинету. Что скажет Император с древней карты? Какой именно рост мне будет обеспечен под его великодушным покровительством? На миг генерал замер и уже было раскрыл рот, чтобы сказать свое веское слово, как раздался сигнал тревоги.

Это было похоже на утренний подъем, умноженный на десять: сирены завыли и завизжали, как стая полоумных демонов. В этот момент я смотрел на Моралес – она преобразилась в одно мгновение. Только что по ее лицу блуждала тень неумолимо подкрадывающейся скуки: полковник, конечно, была немного раздражена и не собиралась разжимать хватку, но словесные баталии явно не давали ей достаточно адреналина. Зато теперь ее ноздри раздувались, как у хищника перед броском, глаз заблестел, губы скривились в оскале, открыв ровные зубы. Довольно сексуальном оскале, если отрешиться от происходящего.

Она вскочила с места и замерла по стойке «смирно», не решаясь на дальнейшие действия без приказа генерала. Всем, впрочем, было ясно, что дискуссия прерывается. Курбатов получил доклад через торчащий из уха наушник и обвел всех своим решительным взглядом.

– Радары временно выведены из строя, противник этим воспользовался и совершил прорыв на территорию базы. Потери большие, остановить наступление пока не удается. Всем выдвинуться в сектор боевых действий. Моралес, берешь на время боя пси под свою команду. Вот и попробуешь его в деле…

И вот мы уже были неподалеку от места прорыва: дым сгустился так, что ел глаза, канонада грохотала совсем рядом. В низком небе с сиплым рокотом кружили вертолеты, постоянно выбрасывая огненные стрелы куда-то вниз. Путь начали преграждать черные остовы подбитых машин. Тут и там из пробоин и развороченных железных утроб вырывались языки пламени, броня гудела от сухих щелчков, как будто кто-то стегал по ней стальным бичом. Похожие на трассеры нити раскаленных сгустков проносились в воздухе с неприятным вкрадчивым звуком. Это било энергетическое оружие бойцов Доминиона, которое я уже видел на видео Джоза.

Пару раз что-то доставалось бегущим передо мной «подавителям» – их щиты характерно шипели. Возможно, ожоги получали и сами солдаты: ни сталь, ни многослойный кевлар не могли полностью защитить от энергозарядов. Но до меня не долетело ничего, и я мысленно вознес хвалу заботливой Моралес, снабдившей меня этими ангелами-хранителями.

Поток бойцов разбился на отдельные ручейки, но скорости не сбавлял. В узких проходах между горящими танками я думал только о том, чтобы не споткнуться о чей-нибудь труп – меня бы просто втоптали в землю тяжелыми армейскими ботинками.

– Пси, направо!

Не раздумывая, я вильнул в сторону, стараясь не потерять из виду спины телохранителей. Мы вбежали в темный ангар, уже заполнившийся чадом, поднялись по грохочущей лестнице на плоскую крышу. Здесь расположилась Моралес со своими офицерами – с этой точки поле боя было как на ладони. Короткий бросок, и щиты установлены у самого края. Я прилип к смотровой щели, молясь, чтобы ее не выбрал мишенью какой-нибудь механизированный снайпер Доминиона.

Картина открывалась зловещая. Внизу, в месте прорыва, внешняя стена была разрушена. Что происходило за пределами базы, понять было нельзя из-за густых клубов черного дыма – туда непрерывно били вертолеты. По нашу сторону все пространство вокруг пролома было заполнено горевшей техникой. Землю между остановившимися танками усеивали обломки самодвижущихся турелей, доминаторов, тела людей и синтетиков – серьезные потери были с обеих сторон. Огонь с воздуха отсекал подходящие части Доминиона, но даже с теми, кто успел прорваться, справиться пока не удавалось.

Вспоминая уроки Джоза, я пытался сквозь дым опознать модели доминионовской армии. Паукообразные бронированные арахниды и термиты неумолимо продвигались вперед, ловко обходя препятствия. В раскаленном воздухе над ними, как мухи над падалью, сновали юркие роботы-техники. Они то падали вниз, чтобы прилепиться к израненным телам многоногих соратников, то, завершив ремонт, снова взмывали в воздух. Наступление поддерживала пехота – синтетики, штурмовавшие подбитые «Мамонты», чтобы вести огонь с дымящихся башен.

Люди отступали, пытаясь выбраться из огненной западни, где становились легкой добычей. В узких проходах их расстреливали и кромсали лезвиями передних лап арахниды, сверху поливали энергетическими разрядами синтетики. Подошедшие части легионеров выстраивали новую линию обороны за пределами танкового кладбища, но внутрь не заходили, прячась за стальными и энергетическими щитами. «Мамонты» тоже не могли двигаться вперед или бить прямой наводкой через завалы техники и только сердито урчали незаглушенными двигателями.

В багровом полумраке метались юркие силуэты «ассасинов» – тех самых, кому в лабораториях Легиона глаза заменили сенсорами, увеличивающими обзор почти до трехсот шестидесяти градусов. Все замечающие и неумолимые, они пытались выбить синтетиков с господствующих высот. Они рубили их в ближнем бою клинками и сбрасывали вниз – в дым и огонь. Все это было похоже на средневековые изображения преисподней, только грешников здесь было не отличить от демонов.

– Что, пси, в штаны еще не наложил? Сам готов поучаствовать? – Хрипловатый голос Моралес раздался над самым ухом. Она и не думала пригибаться, завороженно смотря вниз. Единственный зрачок расширен, язык лихорадочно облизывает пересохшие губы. Казалось, только командирский долг удерживал ее от того, чтобы не спрыгнуть с крыши в самую гущу боя и не начать рубить своим клинком направо и налево.

– Я постараюсь… попробую. – При этом я вообще не представлял, как смогу сейчас настроиться, когда раскаленный бич уже дотянулся до моего щита. Сталь дергалась в такт ударам и жалобно стонала от перегрева. Я почувствовал, как горит плечо – какой-то из зарядов добрался до тела. Скоро это стало похоже на огненный дождь, зарядивший по жестяной крыше. Снизу кто-то явно пристрелялся.

У самого края остались только мы, Моралес и несколько снайперов, похожих на бесформенные кучи хлама в своих маскировочных плащах. Они хладнокровно вели огонь с колена и были почти неподвижны, только водили стволами в поисках цели и вздрагивали после каждого выстрела. Ближайшего к нам тряхануло слишком сильно, и сразу стало понятно, что дело не в отдаче. Он запрокинулся, потеряв равновесие, на мгновение замер, словно раздумывая, не прилечь ли передохнуть, а потом безвольно завалился назад. Капюшон слетел, защитная маска съехала, лицо было обожжено. И все равно я смог понять, что это была женщина. Моралес тут же взорвалась: «Где медики?! Почему здесь нет медиков?»

Тело оттащили в сторону, остальные снайперы даже не повернули голов. Очередной вертолет пронесся над самой крышей, тарахтя из бортовых пулеметов и осыпая нас звонким дождем горячих гильз. Моралес подхватила винтовку убитой и, матерясь по-испански, выпустила несколько пуль по мечущимся в дыму фигурам.

– «Тиран»! «Тиран»! – Один из снайперов выбросил руку из-под своего плаща, указывая вниз. Стальная туша вышагивала на массивных лапах, возвышаясь над застывшими танками. Тот самый гигант из моего предсмертного бреда. Трассеры бились о его непрошибаемую шкуру и беспомощно отлетали, не причиняя ни малейшего вреда. Более крупный калибр пробивал броню, но «Тирана» сопровождал рой роботов-ремонтников, снующих в воздухе. Они неутомимо пикировали на дымящие отверстия и заделывали раны. Даже Моралес присела на одно колено, словно из уважения к такому достойному противнику.

– Давай, пси, твой выход! Включай башку – попробуй его остановить!

Я скрючился за щитом, буквально шкурой чувствуя каждое попадание, и закрыл глаза. Гигантского доминатора я нашел быстро – он выделялся размером и интенсивностью светящегося пятна. Я пытался вспомнить, что делал тогда, агонизируя в пустыне. Попробовал напрячь пси-зрение, сконцентрироваться изо всех сил и максимально приблизить цель.

Теперь я снова мог различить горящие значки, бегущие по переплетающимся венам. Никакой рациональной системы в них для меня не было – я опять полагался только на непонятно откуда взявшуюся интуицию. На мгновение почему-то вспомнился ночной кошмар с непрерывным бормотанием. У него было что-то общее с этой мешаниной движущихся значков, но что именно, я понять не мог. И сейчас не время было отвлекаться…

Я занялся значками, как будто играл в новую игру с множеством мастей. По каким-то неведомым мне правилам я умудрялся бить их, заставляя замирать на месте, как перевернутые карты на столе. Я выигрывал! Резвое движение значков замедлилось, я пережал главную вену, и доминатор застыл на месте. Световое пятно разбухало и темнело, еще немного – и оно взорвалось, расплескиваясь во все стороны.

Я открыл глаза и прижался к своей амбразуре: гигантская тварь качалась на своих лапах, как пьяная, а потом медленно завалилась на бок со скрежетом, который слышно было даже сквозь грохот стрельбы. Получилось. У меня получилось!

#

– Спускайте его вниз! Живее, живее, сейчас здесь будет жарко! Займите позицию на первом этаже – ждите, когда вас вытащат!

Я трясся на могучем плече одного из «подавителей»: кажется, я на несколько минут потерял сознание от напряжения, и теперь он тащил меня по грохочущей лестнице. Внизу было темно, почти все небольшие окна у потолка были загорожены штабелями каких-то коробок. Через открытые двери было видно, как снаружи короткими перебежками движется через дым отряд легионской пехоты.

«Подавители» установили щиты у входа и взяли на изготовку дробовики, держа улицу под контролем. Пошатываясь, я отошел в угол и присел. Стянул с плеча тяжелый автомат и положил у стены. Потом прислонился к ней сам и бессильно сполз вниз. Я чувствовал себя совершенно изможденным, как будто только что сделал многочасовой марш-бросок через пустыню. Не было никаких сил шевелиться – оставалось просто прикрыть глаза и ждать.

Пси-зрение при этом продолжало работать на все сто процентов. После клинической смерти и нескольких инъекций микстуры Гладко слепая зона почти исчезла – теперь я мог видеть даже то, что происходило от меня всего в нескольких метрах.

Отряд, только что промелькнувший в дверном проеме, превратился в группу красных пятен, удалявшихся от нашего ангара. Навстречу ему двигались гибкие клещи из огней, отливавших металлом. Клещи сомкнулись, и красные огни начали гаснуть один за другим. Некоторые уже почти тухли, но потом резко разгорались снова – им помогали ожить медики, которые активировали целительные свойства эмульсии, бежавшей по венам солдат, своими ранцевыми эмиттерами. Но даже они уже не справлялись: контратака захлебнулась.

Сейчас нас окружали только металлические огни, а красные погасли или были оттеснены. Правда, к ним прибывало подкрепление, и оно, в свою очередь, выстраивалось в большое полукольцо, которое должно было проглотить прорвавшийся отряд стальных. Но пока мы были в самом центре частей Доминиона и отрезаны от своих. Никого не осталось даже на крыше: либо Моралес и ее штаб были перебиты, либо отступили другим путем. Ситуация была удручающая.

Я открыл глаза. Оба «подавителя» были на своем посту, но даже по спинам читалось нешуточное напряжение. Очереди раздавались совсем рядом – одна, крупнокалиберная, хлестнула по стене, дырявя ее, как фольгу. К счастью, слишком высоко, чтобы кого-нибудь задеть. Я взялся за лежавший рядом автомат. На свои пси-способности сейчас я не рассчитывал – после боя с «Тираном» я был выжат как лимон, да такой способ и не годился против волны противников.

Но и безропотно ждать смерти я не собирался. Оружие, которое мне выдали, было мне уже знакомо – массивный «Аллигатор» с круглым магазином. Не самый легкий, но надежный и эффективный. Два ствола, которые традиционно красили в болотный цвет, и правда делали его похожим на хищную рептилию, приоткрывшую пасть. Что ж, на стрельбище мне уже довелось наделать им дырок в разных мишенях, пора крокодильчику покормиться и живой дичью. Я перехватил его, как учили, упер приклад в плечо и снял с предохранителя. Профессионально, как мне тогда казалось, пригнувшись, добежал до «подавителей».

– Ты чего, пси? Решил повоевать, как все? У мозгов боезапас закончился? – попытался шутить один из них. Я не знал его имени, а в шлеме, оставлявшем для глаз лишь небольшую щель, закрытую голубоватым стеклом, не отличил бы от любого другого бойца. Познакомиться поближе нам так и не довелось – это была его последняя шутка. Из дымного сумрака по нам неожиданно ударили из нескольких стволов: шутник скорчился на полу. Я еле успел плечом подхватить падающий щит, второй «подавитель» рядом наугад стрелял из дробовика в проем. Из дыма выступил чей-то силуэт, но его тут же снесло зарядом дроби, как будто капризный ребенок пнул куклу.

Огонь по нам не прекращался. Я судорожно глотал горячий воздух – кажется, кислород в ангаре стремительно выгорал от энергозарядов. Второй «подавитель» держал оборону недолго – его тоже отбросило внутрь. Теперь он лежал на спине без движения. Нагрудник потемнел, напечатанная на стали эмблема Легиона пошла пузырями, из щелей в броне поднимались белесые струйки. Больше защитников у меня не осталось.

Я высунулся из-за щита, направил дуло в сторону двери и изо всех сил вдавил спусковой крючок. Автомат забился в руках, в плечо ударило тупой болью, но я не разжимал палец, пока патроны не кончились.

Когда автомат замолк, на пару мгновений воцарилась полная тишина. Сначала я подумал, что меня снова контузило. Но нет – рядом по-прежнему что-то ухало, просто сейчас я слышал это как будто сквозь слой воды. Разбираться со своим самочувствием времени не было, я дернул с пояса запасную круглую обойму. И как раз вовремя – на пороге появилась новая фигура.

За моей спиной занялись огнем коробки, и в отблесках я видел все достаточно четко. Знакомая форма, превратившаяся в лохмотья, на покореженной грудной пластине легионерский крылатый череп, механические приводы и пучки проводов уходили прямо в искалеченные мышцы. Синтетик. Лишенный губ и десен рот скалился из-под шлема, на котором светились зрительные сенсоры. Ухмылка была прямо у меня на мушке – чтобы стереть ее, оставалось просто нажать на спусковой крючок. И я нажал.

На этот раз я держал оружие увереннее и крепче – пули легли кучнее. Штуки три ударило в нижнюю челюсть и шею, остальные ушли «в молоко». Но и попавших хватило – они попросту срезали голову, которая повисла на толстом кабеле. Синтетик сделал в мою сторону еще несколько шагов и успел выпустить из своего странного на вид оружия заряд в потолок, прежде чем рухнул на пол.

Мое первое убийство. По меркам Утопии мне и так слишком долго удавалось не замарать рук, надо признать. Да и на полноценное убийство это не тянуло – разве что на осквернение трупов. Да и если разбираться, я скорее прекратил осквернение. Примите во внимание, ваша честь!

Больше так близко я никого не подпускал, просто стреляя в каждую движущуюся тень. Кажется, мне удалось уложить еще двоих. Я перешел на короткие очереди, стараясь экономить патроны, и все равно новая обойма продержалась ненамного дольше предыдущей. Третьей у меня не было, и автомат пришлось бросить. Одной рукой придерживая щит, я начал шарить в поисках оружия, оставшегося от убитых легионеров.

Коробки разгорались все сильнее, становилось невыносимо жарко. Наконец я нащупал гладкое цевье и подтянул к себе дробовик. Только пристроил ствол на краю щита – и на пороге новый гость. Арахнид! Тварь вкатилась в ангар на своих шести лапах, даже не думая уворачиваться от выстрелов. Ей это было и не нужно – дробь только царапала броню. Это вам не синтетик, основой которого оставалась человеческая плоть, вдобавок подгнившая, – на меня шло существо из чистой стали. Я успел выстрелить три раза, судорожно передергивая затвор и целясь в краснеющие линзы глаз. Кажется, пара из них погасла, но это меня не спасало. Арахнид был уже рядом. Взмах передней пары лап, и я отлетел назад вместе с жалобно звенящим щитом.

Щит придавил меня своей тяжестью и спас от следующего удара – лезвие чиркнуло по самой его кромке, с отвратительным скрипом врезавшись в бетонный пол. Арахнид стоял лапами на моей защите, оценивая задачу. С ней он наверняка бы справился на «отлично», выцарапав меня из убежища, как безмозглую устрицу. Ему достаточно было просто слезть со щита, подцепить его одной конечностью, а другой порубить меня на ломтики. Но тут рядом заработали пулеметы.

Я не видел, что происходит, мог только догадываться: кто-то пробился в ангар с тыла, не пользуясь дверью. И теперь бил из нескольких стволов по арахниду. Я перевернулся на бок и отполз в сторону, таща на себе щит. Добравшись до стены, я осторожно поднялся вдоль нее и теперь мог оглядеться через смотровую щель: полсклада уже полыхало, в его центре поливали друг друга огнем две механические твари – арахнид и что-то вроде самоходной гусеничной турели с двумя трехствольными пулеметами. Огневая мощь турели явно была весомей – град пуль буквально сметал арахнида, которому не помогали даже все его лапы, скрежещущие по полу. Скоро он лишился пары конечностей и, вертясь по земле, отлетел в дальний угол. Финал дуэли. Я не очень понимал, кто этот победитель. Еще одно из порождений Доминиона? Тогда что за разборки между родственниками?

– Свои! Опускай щит и вылезай отсюда – я прикрою.

Не меняя направления гусениц, машина плавно развернула в мою сторону верхнюю часть. Из небольших динамиков раздавался трещащий резкий голос. Я выбрался из-под тяжелого щита, кашляя от дыма.

– Макс, это ты, что ли?! Живой, хренов пси?

Я не узнавал говорившего, но это было понятно – голос синтезированный, из стандартной звуковой библиотеки. Удивительно было другое – что робот узнал меня. Я с трудом ответил – легкие разрывались от дыма:

– Мы что – встречались? Извини, друг, не узнаю…

– Еще бы, мать твою! Да, я, мать твою, здорово изменился! Зато ты все такой же – вы, ушлые ребята, всегда сухими из воды выходите!

Теперь все было ясно. Так крыть «умников» мог только старина Амир. Но кто доверил этому психу управление такой серьезной техникой? Да он и не усидел бы за пультом – ему бы побегать с пулеметом.

– Ты сам-то где отсиживаешься, Амир?

– Где?! Да перед тобой, в этой гребаной жестянке! Они от меня один мозг оставили, Макс!

Двигатель коротко взревел, и гусеницы вгрызлись в бетон.

– Теперь я – «терминатор», не видел еще таких?.. Твое счастье! Лучше бы меня Похитители тогда на крюк подвесили… Сдох бы как человек!

Двигатель снова зарычал, стволы пулеметов начали описывать в воздухе истерические кривые.

– Ничего, скоро отмучаюсь… Еще пара боев, и ни черта от меня не останется, даже долбаных мозгов… Знаешь, какие у нас потери?

Я только кивнул. Знать, конечно, не знал, но догадывался. Впрочем, меня сейчас больше всего заботило не войти в их число. К счастью, что-то прервало излияния Амира. Его голос стал звучать тише, тон сменился – терминатор вышел в эфир.

– Так точно, объект под контролем. Вражеских соединений не замечено… На позиции один наш боец… А? Что?.. Так точно…

Теперь Амир развернулся уже полностью, скрежеща гусеницами по полу.

– Слышь, пси? Волнуются о тебе уже, спохватились… «Где там наш мозгокрут? Не заблудился ли? Не подвернул ли ножку?..» Отходим отсюда по-быстрому!

Я отбросил щит и побежал за терминатором, вдыхая вонь из выхлопных труб, которая была еще хуже горячего чада, наполнившего ангар. Когда мы выбрались через пробитое Амиром отверстие в стене, сзади уже обрушивались горящие штабели. Повезло, что там не было боеприпасов или чего-то взрывоопасного.

Снаружи бой уже затих, слышны были только голоса легионеров, вытаскивающих с поля раненых. Вертолеты продолжали висеть в воздухе, но огня не вели. Все вокруг было затянуто дымом, пахло горелой резиной и нагретым железом. Был и еще один запах, сначала показавшийся даже приятным, пока я не понял, от чего он исходит. Запах жареного мяса.

Атаку врага удалось отбить, я тешил себя мыслью, что сыграл не последнюю роль. Хотя это увеличивало шансы Моралес взять меня под свое начало, чему радоваться, конечно, не стоило. Чуть поодаль шло построение и перекличка выживших. Амир чуть притормозил и развернул в мою сторону башню.

– Все, команда «по стойлам»… Хотел бы я их всех тут передырявить к чертовой матери! Но не могу, веришь, Макс? Что-то они мне в мозги вставили – не получается приказов ослушаться… Хорошо, хоть материться пока могу, мать их так… Ладно, бывай, пси. В аду встретимся…

Джоз был уже тут как тут. Выглядел как обычно – ни пятнышка сажи, ни капельки пота. Такой же непроницаемый и спокойный. Быстро сообразив, с кем я беседовал, он изобразил на лице сдержанное сочувствие.

– Понимаю, печально. Но позвоночник был безнадежно поврежден, врачи ничего не могли сделать. Хорошо, хоть мозг смогли спасти. Ему еще повезло, Макс!

Повезло так повезло, подумал я. Подарили парню еще пару месяцев стрельбы из пулемета. Хотя в искренности разведчика я сомневался. Думаю, Амира заштопать было не сложнее, чем меня. Вот только он не вытянул своего счастливого билетика – Легиону незачем было с ним церемониться. Мне стало жалко непутевого здоровяка. Хоть он и был законченным психом, но такой участи все-таки не заслужил.