Книга для преподавателей русской филологии. — М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС. 2000. (Библиотека учителя-словесника)

За годы реформ не только уворовали учебные часы у отечественной словесности (и у русского языка тоже), но еще навязывали, с начала 90-х годов, полуграмотные учебники — впридачу к учебникам, написанным ловкими людьми и намеренно искажающим суть великих произведений. В. Ю. Троицкий приводит в своей книге толкование измены Андрия из “Тараса Бульбы” как поступка гуманного, “свободный выбор”, утверждение “личной самостоятельности”. Другой пример из книги В. Ю. Троицкого — о Достоевском и Некрасове. Современный автор объявил, что сказанные Достоевским высокие слова о Некрасове — “ошибка” Достоевского. Литературоведов из этого же ряда — Вайля и Гениса — даже в родной демократической среде именуют, с легкой руки Фридриха Горенштейна, “молодчиками из стенгазеты”. Но как уберечь детей от антинаучного и антиморального

препарирования величайших духовных ценностей?

Обращаясь к школьному учителю, В. Ю. Троицкий предлагает идти от с л о в а, научить детей внимать прочитанному “и тем просветлить взор, обострить слух и ощутить неведомое в литературе и самой жизни”. Для не знающих нынешние учебники литературы и нынешние методики поясню, что эстетическая, языковая глухота школьников — это результат запрограммированный, когда “Евгения Онегина” изучают за два часа по краткому изложению сюжета и монологи Чацкого уже не учат

наизусть.

Уроки филологии, которые дает в своей книге В. Ю. Троицкий, противостоят тенденции “облегчить” и “упростить” школьный курс литературы, снять с детских плеч эту “непосильную ношу”. И эти уроки проверены практикой — В. Ю. Троицкий преподает старшеклассникам московской 141-й школы. К книге “Словесность в школе” приложена “Концепция литературного образования средней общеобразовательной школы”, одобренная Комиссией по вопросам преподавания литературы и русского языка в средней школе при Отделении языка и литературы РАН. В этой “Концепции” определено значение “духовных и эстетических начал в школьном образовании, безусловный приоритет воспитывающего обучения, ведущая роль в формировании личности школьника национального и гражданско-патриотического самосознания, опирающихся на принцип духовности”. Для учителя-словесника здесь тоже есть что

почерпнуть.

И конечно же, прекрасным подспорьем для учителя будут главы, выстраивающиеся в исторический курс русской литературы XVIII и XIX века от Радищева до Лескова.

В предисловии к книге “Словесность в школе” Владимир Крупин заметил, что “Глубокие размышления неравнодушного человека заставляют думать вместе с ним, порой спорить и долго еще после чтения книги возвращаться к ней, перечитывать страницы о Православии и разрушительности нигилизма, о национализме и патриотизме, которые во многих демократических устах превратились в ругательства. А ведь за этими словами, показывает В. Ю. Троицкий, скрыта великая сила единения и согласия, ощущения исторического долга, В заключительной главе книги В. Ю. Троицкий делится своими размышлениями о п р о ф е с с и о н а л и з м е учителя, о необходимости истинно разностороннего образования педагогов. Ничто так не вредит обучению и воспитанию, как развязный дилетантизм, выдаваемый за новаторство. Думается, что эту главу с интересом прочитают не только учителя словесности. Ирина СТРЕЛКОВА