Александр КАЗИНЦЕВ. МЕНЕДЖЕР ДИКОГО ПОЛЯ

Часть III. ТАКТИКА НАБЕГА

Жертвы монетизации

Когда говорят о жертвах монетизации, прежде всего вспоминают пенсионеров. Внезапно выяснилось: самая мобильная часть населения — старики. Ни свет ни заря они заполоняют автобусы и метро, с натугой волоча неповоротливые сумки на колесах. Вы думаете, им нравится путешествовать, подобно западным сверстникам, в поисках впечатлений забирающихся даже в гиперборейскую Москву, где они ротозействуют в метро, как в театре, и в театре, словно в метро?

Полноте! Наши старики ищут товар подешевле. На рынке прямые поставки в колбасный киоск — на полкило докторской можно выиграть десятку. В старом, с советских времен сохранившемся гастрономе яйца не по 28, а по 19 рублей — опять выигрыш. А в результате не просто экономия — набирается сумма, на которую можно прожить лишний (хотя какой же он лишний!) день. Будничное чудо материализации хлебов из промозглого утреннего воздуха, из сизовато-дымного городского пространства, километров вызубренных назубок транспортных маршрутов.

Понятно, чиновники и не ведали об этих бабкиных чудесах. О каждодневной борьбе за копеечную выгоду. Те, кто катит по столице не на тряском троллейбусе, а в заграничном авто, не задумываются о подобных мелочах. Авторы пресловутого закона, поди, и не догадывались, что они не бесплатный проезд отбирают, а тот самый хитро выкроенный помимо бюджета день вырывают из старческих рук. А сколько таких дней осталось?

Это потом, когда разгневанные толпы разъяснили взаимосвязь между километрами и килограммами, власти озаботились проблемой. И не только ввели льготные проездные билеты, но и, сверх ожиданий, организовали нечто вроде газетных курсов на тему: как лучше одеваться и питаться с помойки. Трогательная забота со стороны людей, одевающихся от Армани и ужинающих в ресторанах со средиземноморской кухней.

Показательна статья в сверхоперативном «МК». Корреспондентка бойко рекламирует товары со знаменитой пригородной барахолки у платформы с библейским именем Марк: «Вот практически новая пара симпатичных белых туфелек. Торговец отдает их за… 40 рублей. Следующий шок — перчатки из натуральной кожи, абсолютно новые, с биркой — за полтинник (есть всех цветов, даже оранжевые) и ношеные — за двадцатку».

Из газетчицы мог бы выйти неплохой продавец, так ярко живописует она развалы. И только примерка (без которой при покупке не обойтись) почему-то остается за кадром. Кажется, я догадываюсь, почему: газетная барышня, конечно, может красноречиво рекламировать товар с барахолки, но надеть на руку расхваленные ею перчатки побрезгует.

Она благоразумно поостережется и лакомиться плодами, обнаруженными в контейнере с отбросами на плодоовощной базе: «Содержимое оказалось весьма разнообразным — апельсины, лимоны, хурма. Поройся я хотя бы полчаса — наверняка что-нибудь набрала бы» («МК», 25.03.2005).

Рыться в гнилье предлагают нам, читателям. Какое великодушие!

Проблемы возникли и с льготными лекарствами. На каждый пузырек требовался рецепт — и не в одном, а в двух экземплярах. Первые месяцы за рецептами выстраивались такие очереди, что место занимали чуть не в четыре утра! Зимой, на морозе.

При этом далеко не все необходимые лекарства наличествовали. Зато в списки насовали устаревшие, а то и просто опасные препараты. Люди, разбирающиеся в фармакопее, хватались за голову: «На тебе, Боже, что нам негоже. Турамадол, например. Его нельзя применять, его сняли, у него отрицательного эффекта больше, чем положительного. В нем содержится опиум, он вызывает эпилепсию. Или дедоксит, он тоже запрещен» («МК»,9.02.2005).

«Как же так?» — вопрошала читательница, упомянувшая о лекарствах, которые следовало бы назвать ядами. А так! Видимо, какой-то фирме нужно было избавиться от неликвидов. Их — под видом заботы о льготниках — ведомство Зурабова благосклонно включило в список.

Пенсионеры (а заодно и все мы) рискуют нарваться и на фальсификаты. И хорошо еще, если это будут просто таблетки из мела, а не смертельное снадобье! В последнее время риск отравиться возрос: с 1 мая 2005-го отменена обязательная сертификация лекарственных средств. Фармацевтическая мафия торжествует.

Не все чисто и с распределением заказов на поставку льготных лекарств. Депутат Госдумы и обозреватель «МК» А. Хинштейн пишет: «Немногочисленные компании, поставляющие лекарства за государственный счет, так или иначе сплошь завязаны на Зурабова» («МК», 26.01.2005). И дело не только в том, что предпочтение, по утверждению автора, отдается знакомым министра. Те, пользуясь случаем, выжимают из государства чуть ли не двойную цену: «Препарат «Сандиммун-Неорал» во флаконах. В 2004-м облздрав закупал его на тендере по 7579 руб. за флакон. Теперь, согласно приказу Минздрава и утвержденному Росздравнадзором перечню, безо всякого тендера он будет обходиться государству в 15264 рубля. Ровно в 2 раза дороже». Двойную прибыль делают не только на дорогих препаратах. К примеру, в Городецкий район Нижегородской области активированный уголь поставляют по льготным спискам за 1 рубль 85 копеек, а в обычной аптеке его продают за 1 рубль.

«Нетрудно подсчитать, — резюмирует журналист. — В текущем году на закупку бесплатных лекарств для льготников в федеральном бюджете запланирован 51 миллиард рублей. Если даже заложить маржу в 10 процентов — игру на разнице цен, — прибыль все равно получается внушительная: 5 миллиардов, а если двадцать процентов? Тридцать?».

Обозреватель «MК» обвиняет Зурабова в тривиальной корысти. Статья так и озаглавлена «Главный рвач страны». Более искушенные аналитики приписывают министру и политические цели: «Сверхзадачу Зурабова-манеджера… видят в построении «социального «Газпрома», которым формально будет руководить человек, назначаемый государством, а реально распоряжаться гигантскими ресурсами будут частные лица. Вероятно, эта структура к следующим президентским выборам будет востребована. И тот, кто ею воспользуется, простит ее автору юридические вольности при осуществлении закона о монетизации льгот» («Независимая газета», 3.02.2005).

Если догадка верна, то старики окажутся обманутыми д в а ж д ы. Первый раз в ходе самой монетизации, второй — во время президентских выборов, когда им в качестве подачки кинут толику средств, у н и х же отобранных.

Особая тема — отставники. «Нас, военных пенсионеров, поражает, как бесцеремонно авторы закона расправились с ветеранами военной службы, лишив их не только льгот, но и компенсаций за них», — писал в «МК» председатель Совета военных пенсионеров В. Мешик. Он подчеркивал: «По военным авторы вообще постарались побольнее ударить, словно перед ними вражья сила» («МК», 22.02.2005).

А может, догадка верна? Что скажете, господа Греф, Зурабов и Кудрин?

Даже когда столичные и подмосковные власти попытались хоть как-то исправить положение, вернув старикам право бесплатного проезда, офицеры запаса оказались обделены: не значились в списках областных собесов. («Независимая газета», 9.02.2005).

Только в Подмосковье «лишенцами» стали 2 млн человек. А по всей стране отставников насчитывается, по разным данным, от 6 до 10 млн. И это в большинстве еще достаточно крепкие люди, способные постоять за себя и за товарищей. А если учесть их дисциплинированность, организованность, то, что можно определить словами «мобилизационный ресурс», нетрудно понять, какую грозную силу затронули реформаторы. А заодно уяснить с т е п е н ь н е н а в и с т и к защитникам Отечества, которая заставила монетизаторов бросить им вызов, несмотря на очевидные риски.

Помимо опасности прямого выступления существуют и другие. Аналитики подсчитали, что вместе с семьями армия военных пенсионеров насчитывает 20 млн человек. Это п я т а я ч а с т ь российского электората! Причем наиболее организованная и активная.

Сообразив, какую кашу они заварили, реформаторы решили откупиться повышением пенсий. И сделали это с присущей им «щедростью»: прибавка составила 240 рублей. Отставники тут же назвали ее «три «Путинки» (на эту сумму можно купить разве что три бутылки водки). «Это насмешка над ветеранами», — охарактеризовал действия правительства военный эксперт Н. Шульгин («Независимая газета», 16.02.2005).

Кое-кто из «осчастливленных» не поленился придти на почту, чтобы отправить прибавку по адресу «Москва, Кремль». Газеты сообщали, что, к примеру, в Ульяновске в начале апреля у Главпочтамта выстроилась большая очередь. «Эту подачку мы считаем оскорбительной и возвращаем эти деньги президенту, наверное, она ему нужнее. Пусть добавит их к тем 140 тыс. руб., которые он получает ежемесячно», — пояснил офицер запаса Борис Смехов («Независимая газета»,13.04.2005).

Ветеранов можно понять. Одновременно с «увеличением» пенсий было повышено денежное довольствие в армии. Солидно — на 25–34 %. По Закону «О статусе военнослужащих» такая же прибавка полагалась отставникам. Но чиновники нагло обманули военных пенсионеров: армейское повышение они провели по графе «надбавка за сложность и напряженность», а надбавки на размер пенсий не влияют!

Пока протест выразился в непривычной для русской армии форме. Д е с я т к и т ы с я ч военных пенсионеров п о д а ю т в с у д на Министерство обороны, фактически на верховного главнокомандующего. Только по Оренбургской области таких исков более двух тысяч («Независимая газета», 17.05.2005)!

Правда, от наших судов защитникам Отечества не приходится ждать защиты. В начале года информагентства сообщили о судьбе прапорщика Геннадия Уминского, поразительной даже для наших, казалось бы, ко всему привычных дней. Геннадий служил в 204-м отдельном полку в должности командира взвода. 6 августа 1996 года получил задание — разблокировать блокпосты в Грозном. В бою был ранен, дважды контужен. А когда вышел из госпиталя, узнал, что уволен из Вооружённых сил с формулировкой: «нахождение вне части более одного месяца». К тому времени полк расформировали, из-за отсутствия бумаг прапорщик не смог получить ни «чеченскую» страховку, ни зарплату.

Несколько лет Уминский, ставший инвалидом II группы, судился с Министерством обороны и даже выиграл дело. Однако кассационная коллегия Орловского суда отменила решение с формулировкой, которая достойна войти в анналы правосудия, кое наши предки именовали «шемякиным». Цитирую по тексту NEWSru: «Вред здоровью Уминского был причинен при прохождении им военной службы в период военных действий, а потому установить причинителя вреда невозможно, что исключает вину ответчика».

Так звучало официальное заключение, а неофициально прапорщику посоветовали обратиться за возмещением к… лидерам чеченских боевиков Масхадову (он еще был жив) и Басаеву. Цинизм не просто неслыханный, но поистине у б и й с т в е н н ы й, ибо он подрывает те чувства, на которых испокон веков держится армия. «3а Богом и за царем служба не пропадет», — говаривали наши предки. И потому служили не за страх, а за совесть. А представьте, с каким чувством идет армеец на выполнение боевого задания в той же Чечне сегодня. Выполнишь и кого-то убьешь — родное государство тебя же посадит (так называемое дело Ульмана — лишь одно из многих). Покалечат тебя — государство пошлет утрясать финансовые вопросы к Басаеву…

Да понимаете ли вы, что творите, господа министры и судьи?! Разумеется, ждать от изгонщиков справедливости, ответственности, а тем паче заботы — бессмысленно. Но зачем же так вот, что называется, на пустом месте, безо всякого повода настраивать против себя тех, кто в с е е щ е, несмотря на творимые с ними безобразия, именуют себя «государевыми людьми»?

Стоит ли удивляться, что, не дождавшись защиты от «государя», эти люди начинают объединяться, чтобы самим защитить себя. 19 февраля в Москве прошло заседание Общероссийского офицерского собрания, где было объявлено о формировании Народного ополчения.

Подготовка к проведению этой встречи — особая история. Цитирую «MК»: «Организаторы, среди которых немало хорошо известных в армии лиц — экс-министр обороны Игорь Родионов, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Минобороны Леонид Ивашов, председатель Союза офицеров Станислав Терехов, — планировали провести собрание в Центральном Доме Советской Армии. Пригласили президента Путина, министра обороны Иванова, все высшее руководство военного ведомства: «Приходите, давайте поговорим о проблемах армии и безопасности страны. У нас одна задача — мы все хотим видеть Россию сильной державой» («МК», 24.03.2005).

Надо ли уточнять: из высокопоставленных приглашенных не пришел никто. Главковерх не хочет говорить со своей армией! Для сравнения: даже Ельцин присутствовал на первом Офицерском собрании. И проводили его не где-нибудь, а в Кремлевском Дворце съездов.

Теперь времена другие. Проведение акции в Доме Российской (в «МК» неточность!) Армии не дозволили. Собраться решили в конференц-зале Академии управления при президенте. И тут власть развернулась во всей красе! Это когда нужно защитить воина, пострадавшего за Отечество, она медлительна, как доисторический ящер. А когда дело доходит до того, чтобы «держать и не пущать», проявляет чудеса оперативности.

Уже у метро «Юго-Западная» участников собрания (около полутора тысяч отставников и действующих офицеров со всей России) встречали военные патрули и усиленные отряды ОМОНа. А в самой академии их ждали закрытые двери: «Пускать не велено!».

Несмотря ни на что, собрание провели. Были приняты «Боевой устав» и «Военная доктрина Народного ополчения». Документы во многом риторические, как и большинство деклараций патриотических сил. Однако в данном случае важны не бумаги, а стремление создать р е а л ь н ы е с т р у к т у р ы оппозиции по всей стране: «Отделение Народного ополчения имеет численность до 10 человек и создается в отдельном доме (группе домов или отдельном подъезде многоэтажного дома), улице частной застройки, деревне…».

Вдохновителем и лидером нового движения по праву можно назвать генерал-полковника Леонида Ивашова. Ему нелегко. С одной стороны, более осторожные патриотические лидеры, в частности обжившийся в Думе глава «Движения в поддержку армии» В. Илюхин, считают, что генерал «занимается опасным делом» («МК»,24.03.2005). С другой, радикалы типа С. Терехова называют Ивашова «утопистом». Они требуют «не только сформировать народное ополчение, но и решительно бороться с режимом — «начать активные манифестации и пикетирование по всей России, чтобы добиться отставки нынешнего правительства и президента» («Независимая газета», 21.02.2005).

Сам Леонид Григорьевич настаивает: «Никаких провокаций, насильственных действий». По его словам, цель нового движения — «помочь власти найти правильный путь». Подхватывая слова президента, сказанные после Беслана: «Это нападение на нашу страну», генерал конкретизирует: «Учитывая, что Россия находится в состоянии войны за свое существование», необходимо «призвать офицерский корпус к мобилизации и создать в этих целях соответствующие структуры. Они должны поддержать и возглавить уже стихийно формирующееся народное ополчение» (там же).

Структура еще не возникла, а вокруг нее уже начинают плести чрезвычайно опасные интриги. Тот же «МК», вроде бы сочувственно информируя об офицерском собрании, пытается связать его с так называемым делом полковника В. Квачкова, обвиняемого, как известно, в покушении на Чубайса. Материал венчает многозначительный пассаж: «На следующий день после покушения я позвонила в офис Военно-Державного Союзa (его возглавляет Л. Ивашов. — А. К.). А вдруг их народный трибунал (?!) уже рассмотрел дело и вынес вердикт, а полковнику запаса Владимиру Квачкову было поручено привести его в исполнение? «Скажите, пожалуйста, не числится ли полковник Квачков в списках ваших активистов?» — вежливо поинтересовалась я. Мне не сказали ни «да», ни «нет». Просто отказались отвечать…» («МК», 24.03.2005).

Не стану отвлекаться на комментарии, связанные с «делом полковника Квачкова». Тем более что это о ч е н ь с т р а н н а я история, на что обратили внимание едва ли не все комментаторы. Скажу лишь (поскольку об этом как раз умалчивают): «дело» используют для того, чтобы бросить тень на ряд оппозиционных патриотических организаций. В частности партию «Родина» (Рогозин вынужден был выступать со специальными разъяснениями). Видимо, на «контроле» и Военно-Державный Союз вкупе с Народным ополчением.

Превратится ли «дело Квачкова» в некое подобие «дела подлых убийц товарища Кирова» (при живёхоньком Чубайсе!), с е г о д н я сказать трудно. Нынешняя эпоха — время п о т е н ц и й. Потенцированных угроз государственного насилия. И зреющего общественного протеста.

Народное ополчение — одна из таких потенций. Оформится ли оно в подлинно массовое движение? Не знаю. Слишком много патриотических организаций возникало в последние годы на волне общественного воодушевления — и угасало, не ознаменовав себя конкретными делами. Бесспорно одно: если оно и окрепнет, то за счет низовых, «домовых» ячеек. В «рекрутах» скорее всего недостатка не будет. Причем поставлять их станут не мифические «активисты» типа полковника Квачкова, а господа министры. Которые своими действиями чуть не каждый день превращают лояльных граждан в оппозиционеров.

Обманув отставников (поставив их в неравное положение с действующими офицерами), они умудрились обмануть и армейцев. Об этом рассказал военный обозреватель газеты «Завтра» В. Шурыгин: «Президент осчастливил своих чиновников указом о повышении окладов. Причем не на какие-то 150–200 рублей, как лейтенантам, а в 3–5 раз. Теперь самый задрипанный чиновник в администрации Путина или каком-нибудь министерстве получает 18 000 — 20 000 рублей, а уж функционер рангом повыше — 45 000 — 60 000 рублей. При этом очень старательно и иезуитски обошли военных. А точнее, просто обманули. Как известно, зарплаты военных не так давно были «привязаны» к зарплатам госчиновников. Повышаются у одних — должны повышаться у других. Так вот, чтобы не платить военным ни копейки, все повышения чиновникам пошли по разделу «выслуга», «премии», «служебные надбавки» («Завтра», № 2, 2005).

Не правда ли, знакомый прием? Обманули тех, обманули этих. Что вы хотите — на то они и топ-менеджеры, чтобы обманывать, обсчитывать, обирать…

Кое-что «отстегнуть» армейцам все же пришлось. После того как подкошенные отменой бесплатного проезда офицеры стали подавать рапорты об увольнении целыми частями. А иные вступили с командованием в любопытную переписку. Газеты опубликовали несколько маленьких шедевров: «Прошу вас разрешить мне убывать со службы в 14 часов, так как в связи с отсутствием у меня денег на проезд я буду добираться до дома в Подмосковье пешком»; «Ставлю вас в известность, что из-за невозможности оплачивать проезд в общественном транспорте я буду прибывать на службу только во вторник, четверг и субботу» («МК», 21.01.2005).

Интересен тон. Армия держится на строгой субординации. Обращение по инстанции разрешается только по уставу. А тут: «Ставлю вас в известность»… Уже одна эта деталь показывает, что «монетизированные» ВС близки если не к в з р ы в у, то к р а з в а л у.

По данным опросов в начале года, только 5 (!) процентов офицеров и прапорщиков были удовлетворены своим материальным положением («Независимая газета», 9.02.2005).

Даже сторонние наблюдатели не могли не заметить этот настрой. В марте я участвовал в конференции, которую Ярославская епархия проводила совместно с военными вузами города. Меня поразила та откровенность, с какой руководители военных институтов рассказывали об униженном положении своих курсантов и армии в целом. Известно: военная среда жестко контролируется спецслужбами. Среди офицеров до сих пор популярна давняя байка: «Сидят три полковника в бане, выпили, расслабились, травят анекдоты. — Ну все, пора расходиться, — говорит один из них, кадровик. — Вам-то двоим спать, а мне всю ночь писать в Москву о том, что вы тут наговорили». И если п р и т а к о м контроле командиры чуть не криком кричат об армейских бедах, это показывает: ситуация критическая.

То же впечатление оставляет письмо трех старших лейтенантов-ракетчиков с космодрома Плесецк, опубликованное в «МК»: «Хотелось бы выразить нашему правительству (президента не берем — он у нас как икона) огромную благодарность за наше житье-бытье.

А жизнь у нас очень хорошая: денежное довольствие младшего офицера составляет порядка 5 тыс. руб. в месяц. А что, неплохая плата, достойная. В самый раз — за возможность не щадя живота своего положить жизнь на алтарь Отечества.

Живём мы почти в хоромах: по 4–5 офицеров в одной комнате, и правильно — дружнее будем. Душ один на два этажа — великолепно! Офицеры очень обеспокоены малыми запасами пресной воды. Жены не могут устроиться на работу в гарнизонах? Да это же замечательно… для жен, пусть дома сидят, собой занимаются, пусть они у нас будут красивее — все ж таки жены офицеров…

По поводу монетизации льгот — это вы хорошо придумали, сразу видно: «университеты» заканчивали. На кой, извиняюсь, хрен военнослужащему бесплатный проезд, ежели он на танке ездит? Ну в крайнем случае марш-броском с автоматом перемещается, а с автоматом его ни в метро, ни в трамвай все равно не пустят…

Паек у офицеров просто шикарный — 20 рублей в сутки, что аж на 1,5 рубля больше, чем в расчете на караульную собаку (18,5 рубля — бедная псина!)…

А по поводу того, что отменяют бесплатное лечение жен и детей офицеров в военных госпиталях — мы двумя руками «за». Народная медицина — она куда полезнее: съел корешок — новые зубы, съел другой — язва зарубцевалась. В общем, нечего своих родственников химией травить…

Господа, ваша забота об офицерах просто безгранична. Она у этих офицеров вызывает даже не злость — злость прошла, а бессильную иронию и желание как можно быстрее сменить китель на пиджак» («MК», 22.02.2005).

К слову, «сменить китель на пиджак» только за последние месяцы пожелали почти 100 тыс. офицеров. Это 30 % офицерского корпуса («Завтра», № 2, 2005)! А всего за 10 лет из армии уволились 375 тыс. офицеров («МК», 22.02.2005). Можно было бы говорить о полном обновлении, если бы не стремительность процесса — здесь точнее будет слово р а з г р о м. Фактически та армия, которая досталась РФ от Советского Союза, с ее высокой выучкой, боевыми традициями, «наукой побеждать», перестала существовать.

Удивительно ли, что новые кадры, сталкиваясь с бытовыми тяготами и невниманием к себе, обращаются за помощью по самым экзотическим адресам. Газеты сообщили о том, что офицеры гарнизона РВСН (это ракетчики — элита армии!), расположенного в поселке Кедровый Красноярского края, на собрании — цитирую — «приняли решение написать письмо президенту США. Мол, если наш Главковерх о нас забыл, так хоть вы помогите» («Независимая газета», 4.03.2005).

Забавный курьез? Как сказать. Запад внимательно следит за настроениями в нашей офицерской среде и с д е м о н с т р а т и в н о й г о т о в н о с т ь ю откликается на просьбы о помощи. Об этом на страницах "НГ» не без гордости поведал Патрик Ардуан — заместитель помощника генерального секретаря НАТО по делам регионов, экономики и безопасности: "За три года мы сумели открыть шесть региональных филиалов нашего центра в различных городах России, в Ростове-на-Дону, например. Создание системы филиалов позволяет охватить вниманием как можно большее количество людей. С помощью центра, занимающегося вопросами трудоустройства, мы начали помогать российским военнослужащим решать проблемы, связанные с поисками работы по окончании военной службы. И это не последний шаг в нашей работе» ("Независимая газета», 22.04.2005).

Интересно, какими будут дальнейшие шаги опекунов из Североатлантического альянса? Газета многозначительно озаглавила интервью: "НАТО становятся профсоюзом для российских офицеров".

А ведь известная поговорка предупреждает: "Кто платит, тот и заказывает музыку". В Кремле явно опасаются генерала Ивашова, патриота России, чья верность подтверждена бескомпромиссным отстаиванием интересов нашей страны в столкновениях с генералами того же НАТО. А не боятся ли в Москве, что в один далеко не прекрасный день в ответ на приказ, отданный какому-нибудь ракетному гарнизону, высокие начальники услышат: "Отстаньте! Господин Ардуан поставил нам другое задание"?

"Переподчинение", представляющееся сегодня немыслимым, станет куда более вероятным, если осуществится план, о котором много толкуют в офицерской — и даже генеральской! — среде. Якобы НАТО убеждает Путина согласиться на введение в страну иностранного военного контингента численностью до 100 тыс. человек — "для обеспечения безопасности ядерных объектов". В этой ситуации контакты, установленные Североатлантическим "профсоюзом" в российских войсках, окажутся весьма кстати…

Подобные слухи еще больше роняют и без того невысокий авторитет "отцов-командиров". По данным ВЦИОМ, в армейской среде министру обороны Сергею Иванову "доверяют лишь 11 процентов, а не одобряют его деятельность более 48 процентов опрошенных". Да и популярность Главковерха резко пошла вниз. По наблюдениям социологов, "офицеры уже не отделяют "доброго царя" в лице верховной власти от "плохих бояр" в образе министра обороны и прочих соавторов и авторов закона № 122" ("Независимая газета", 13.04.2005).

Рейтинг — волшебное слово. Офицеры увольнялись десятками тысяч, ржавел флот, падали самолеты — власть и не думала беспокоиться. Но стоило рейтингу Путина опуститься — и Главковерх вспомнил о Вооруженных силах, а заодно и об их проблемах. На очередном заседании кабинета министров был разыгран мини-спектакль. Драматическую сцену живо запечатлел корреспондент "НГ": "Кудрин, нервно теребя ручку, заметил, что повышение (окладов военнослужащих. — А. К.) на 10 процентов произойдет с 1 сентября. Путин недовольно поджал губы и сказал: "Нужно сделать, как минимум, три вещи". Первое — это проблемы военных в регионах, где цена проездного превышает размеры компенсации. Фрадков пообещал увеличить надбавку до 200 процентов. Путин погрозил ему карандашом: "Когда?" — "Три дня", — нашелся премьер. Президент кивнул и недовольно посмотрел на Кудрина: "Второе. Увеличение денежного содержания военным с 1 сентября на 10 процентов — поздно и недостаточно". По мнению президента, 20 процентов — это минимум. "В течение нескольких дней подумайте и внесите", — наказал Путин" ("Независимая газета", 22.01.2005).

По законам сцены, после грозных реплик верховного оркестр должен был заиграть "Славься", а восхищенные зрители — зааплодировать. Но случилось иначе. Военные профсоюзы скептически отнеслись к заявлениям Путина и даже провели пикетирование здания Минобороны на Знаменке. "Президент у нас много чего говорит, — цитировали газеты слова профсоюзного лидера Анатолия Смирнова, — но одно дело говорить, а другое — делать" ("Коммерсантъ", 11.02.2005). Профсоюзы потребовали увеличения зарплат минимум на 25 %, в том числе и гражданским служащим Минобороны, а это 800 тыс. человек.

Тогда-то сумма прибавки и выросла до 25–34 %. Но это уже мало кого удовлетворило. Потерять доверие легко. Восстановить — гораздо труднее.

Если помните, наставляя главу Минфина, Путин говорил о т р е х неотложных делах. Две задачи касались армии, третья — студенчества. Повышение стипендий президент отнес к первоочередным вопросам.

К этому времени недовольство начали проявлять даже студенты. Говорю "даже", потому что наша вузовская молодежь — в отличие от сверстников чуть ли не во всех странах мира — аморфна и аполитична. Этому есть объяснение: за рубежом люди смолоду приучаются зарабатывать — на жизнь и на учебу. Им вовсе небезразлична стоимость буханки хлеба, проездного и размер квартплаты (многие предпочитают жить отдельно от родителей). К тому же студент на Западе, как правило, обучается "с прицелом" — он заранее рассчитывает, в какой отрасли, по какой специальности будет работать. Прирост производства, данные о безработице — для него не пустые цифры. Он относится к жизни о т в е т с т в е н- н о, а это побуждает бороться за свои права. Безусловно, такие студенты есть и в России. Но основная масса — маменькины сынки, севшие на шею родителям, вольготно свесив длинные ноги акселератов. Они ни копейки не зарабатывают, живут на всем готовом и потому плевать хотели на то, что происходит за стенами их вузов и ночных дискотек. Такие не просто сторонятся политики, а делают это демонстративно, считая "придурками" всех, кто проявляет большую заинтересованность к жизни в стране.

И вот, представьте, проняло даже их! "Вслед за пенсионерами, протестующими против монетизации льгот, на улицы выходят студенты, — отрапортовал в апреле "МК". — Первыми акцию устроили екатеринбуржцы: в бумажных заячьих ушках и с лозунгом "Не плодите зайцев!" они требовали восстановить льготный проезд и повысить стипендии до прожиточного минимума". Газета предупреждала: "Их уже готова поддержать студенческая братия Петербурга, Ростова-на-Дону, Уфы, Самары, Челябинска, Ульяновска и Новосибирска. Похоже, в глубинке начинается студенческая революция. Когда она докатится до Москвы?" ("МК", 7.04.2005).

Революции в этот раз не получилось. Правительство откупилось сторублевой прибавкой к стипендии, и "молодые бунтари" благодарно схавали подачку. Более того, тысячами влились в массовку "Наших". То, что на улицах определяется судьба страны, российское студенчество, кажется, не слишком волнует. Зато на акциях, которые устраивают проправительственные "комиссары", можно вволю "потусоваться".

Другое дело, если министру обороны Сергею Иванову удастся пробить его давнюю идею отмены отсрочек от армии. Вот когда встрепенется студенистая студенческая масса! Тут уж пойдет речь о к р о в н о м: как прожить без маменькиной заботы и папашиных денег? И не "потусоваться", и "косячок" не забить! Самое время выходить на митинги под лозунгами "Нет произволу военкоматов!", "Нет закрытию военных кафедр!". Лозунги я выписываю из газетного репортажа о манифестации молодежного движения "Пора". Помните — такое появилось сначала в Сербии, потом в Грузии и на Украине. Добрались и до нас. "Студенты надевают оранжевые ленточки", — не скрывая восторга, сообщает близкая к Березовскому "НГ".

И все-таки от вузовской молодежи пока откупились. А вот кому ничего не досталось — это ребятам из ПТУ. Тем, кто в отличие от сверстников из университетов ничего не имеет. Правильно: у неимущего да отнимется! Нынешняя власть и не думает скрывать свою классовую природу. С особым остервенением она бьет по наименее обеспеченным.

По данным социологических исследований, у 80 % родителей учащихся ПТУ зарплата не превышает 1000 рублей. Вы только вдумайтесь: о д н о й тысячи! У половины детей нет отцов. 70 % — из неблагополучных семей. 6 % идут в ПТУ из-за недоедания и голода ("Независимая газета", 25.03.2005). И э т и м ребятам правительство РФ отменяет льготный проезд! И отказывается хотя бы сотню рублей бросить с белодомовского барского стола.

Ребята с рабочих окраин пытаются выжить. Руки-то к работе привычные с детства. Такие изделия вытачивают, выпиливают в мастерских — залюбуешься. И вот с этих честно заработанных копеек родное (?!) государство берет налог.

Это даже не социальная селекция. Это "избиение младенцев". Всех этих Петянов, Лёх, Колек, выживших несмотря на ельцинскую шоковую терапию, поднявшихся вопреки реформам г-на Путина. А их — под дых, под дых, под дых!

Создается впечатление, что правительство России больше всего ненавидит именно детей. Это трудно представить, но объяснить просто: дети — будущее страны. Не станет детей — не будет России…

Не с этой ли целью партия власти внесла в Госдуму поправки к Гражданскому кодексу. Среди прочих статью о том, что — внимание! — собственники жилья, где живут малолетние дети, имеют право продавать квартиры б е з с о г л а с и я органов опеки и попечительства. Теперь родители-алкаши н а з а к о н н ы х о с н о в а н и я х могут оставить своих отпрысков без крыши над головой!

Еще один удар по детям: новый Жилищный кодекс лишил многодетные семьи права на получение бесплатного жилья в первую очередь*. В огромной Москве всего 7 тысяч семей, имеющих более трех детей ("MK", 10.02.2005). Мизерный процент от стоящих в очереди. Но нет! — правительство мстительно выискало именно их и лишило преимуществ.

В развитие темы: Зурабов и его ведомство предлагают упразднить детские поликлиники. У нас была л у ч ш а я в м и р е педиатрия. Теперь шестимесячного грудничка и шестидесятилетнего туберкулезника будет лечить один и тот же врач.

Если к этим новейшим акциям прибавить осуществленные не так давно: массовое закрытие детских садов, секций при дворцах культуры и пионеров (а заодно и перепрофилирование самих этих учреждений — в основном в торговые залы и казино), если вспомнить о "сгоревших" в гайдаровские времена детских целевых вкладах в Сбербанке и детских страховках, станет ясно: правительство РФ ведет войну не только со стариками, но и с детьми.

Наряду с малышами инвалиды — самая незащищенная часть общества. Как же могла обойти их карающая длань государства? У тех, кто еще способен работать, отобрали налоговые льготы. В результате только за прошлый год на 20 % сократилось число инвалидов, занятых в производстве ("МК", 9.06.2004).

Тех, кто работать не может, заставили проходить переосвидетельствование. Апокалипсическое зрелище: слепые, глухие, безрукие теснятся в гигантских очередях. Газеты сообщают, что в е с н о й очередников записывали на конец л е т а. И все это время страждущие, лишенные соответствующего свидетельства, не могут получить бесплатные лекарства.

Одновременно Бюро медико-социальной экспертизы, где выдают документ, передали из городского ведения в федеральное. В Москве, выплачивающей своим врачам надбавки, сотрудники бюро потеряли в зарплате в д в о е. Многие уволились, а очереди инвалидов стали еще длиннее ("МК", 1.04.2005).

Перечисление жертв монетизации мы начали со стариков. Но постепенно выяснилось: реформа затронула в с е группы населения — от мала до велика. Она антинародна — не в том поверхностном, политизированном смысле слова, который вкладывают в него митинговые краснобаи (в результате чего понятие девальвируется и перестает восприниматься обществом). Нет, политика правительства в прямом, буквальном, н а к а л ь к у л я т о р е п р о с ч и т ы в а е м о м смысле слова — а н т и н а р о д н а.

Сначала мы были бедными. А потом нас ограбили…

— Проходите, поглядите, как я живу, — сухонькая невысокая женщина пропускает меня в комнату. Потертый линолеум на полу, выцветшие желтые обои в цветочек, пузатые часы на стене, разномастная мебель — два стула, табуретка, тахта с ворохом подушек, ажурная этажерка с фарфоровой балериной на верхней полке.

Единственная ценность в двухкомнатной, малогабаритной, как их называют, квартире — цветы. Они всюду: на широком подоконнике, на тумбочках, книжных полках, на массивном обеденном столе с потускневшей полировкой. Многоярусная высоченная бегония, драцена, фикусы, раскидистая герань. В летних сумерках растения излучают зеленоватый свет, сливающийся с зеленым маревом за открытым окном.

— Знакомые отростками давали, я вырастила, — не без гордости говорит Марина Николаевна. — А драцену у нас в подъезде на подоконнике нашла. Зима, окна на лестнице не заклеены, дует. Потрогала листочки — холодные. "Ну что, говорю, выбросили нас с тобой? Пойдем в квартиру греться!".

Собственно, из-за цветов я и заглянул сюда. Уезжая в отпуск, хотел попросить заботливую соседку присмотреть и за моими. И вот мы стоим посреди комнаты, беседуем о житье-бытье.

Марина Николаевна живет одна: сын завел семью и уехал куда-то в Тушино. Работает она в поликлинике, получает 2948 рублей.

— А за квартиру сколько платите? — не могу удержаться от неделикатного вопроса.

— Раньше 750, а теперь бумажку в почтовый ящик сунули, написано: 900. Да за телефон 170, да полторы сотни за свет — телевизор весь вечер смотрю, живу-то одна, поговорить не с кем.

— Так сколько же, — ахаю, — выходит: 1200 с хвостиком? Из 2900! Но вам, наверное, что-то доплачивают (как малоимущей — чуть было не сказал, но вовремя прикусил язык).

— А, — машет рукой Марина Николаевна, — копейки! А сколько порогов пришлось обивать!

— Так чем же питаетесь? — во мне уже проснулся профессиональный интерес.

Собеседница опускает глаза: "Я флюорографию делаю. Москвичам — бесплатно, а приходят иногородние… Сами знаете, сколько их сейчас — на рынках, на стройках. По правилам принимать я их не могу, но просят и деньги предлагают. Не откажешь!"

— Да много ли с них возьмешь? — любопытствую.

— Конечно, немного, — вздыхает Марина Николаевна.

Резкий рост коммунальных платежей — еще одна беда, которую министры-реформаторы обрушили на "дорогих россиян". Газеты (и, надо полагать, госучреждения) завалены письмами растерявшихся людей, не знающих, как жить дальше.

"Живу я одна в приватизированной квартире. Пенсия — 2009 руб. 13 коп. Коммунальные услуги — 1174 руб. 59 коп. Как одинокой пенсионерке мне выплачивают субсидию — 522 руб. 02 коп. Значит, ежемесячно на оплату квартиры я должна потратить 652 руб. 57 коп. Льгот у меня нет, поэтому от пенсии остается 1350 руб… Так вот я и хочу спросить у компетентных господ: "Знакома ли вам такая бухгалтерия? Как жить людям?" ("МК", 20.01.2005).

А это реплики жителей Подмосковья, адресованные высшим областным чиновникам в рамках акции "Прямая линия" (ее регулярно проводит "МК"): "Коммуналка подорожала на 40 процентов. Такого никогда не было. Одиноким пенсионерам хоть помирай"; "Я пенсионерка из поселка Вешняковские Дачи Ногинского района. В прошлом году я платила 1200 рублей за двухкомнатную квартиру, сейчас прислали счет на 1800 рублей. В чем дело?" ("MК", 2.02.2005).

Наряду с пенсионерами под ударом опять оказались инвалиды: "Я инвалид II группы, Волкова Нина Васильевна, живу в Химках. В новом году я должна платить за жилье на 700 рублей больше. Всего 2519 рублей. По какому закону, вы мне объясните?"; "Я мать ребенка-инвалида. Объясните, как жить? Получаю пенсию на ребенка, но ее мало. Детские сняли. Дали только 100 рублей на уход за ребенком, и все. И еще — 550 рублей на телефон и автобус. На что питаться? Покупать лекарства?" ("MК", 18.01.2005).

Обделены и бюджетники: "Я работаю ведущим инженером на "Энергомаше" и получаю зарплату 5000 рублей. Квартплата — 1500. Как жить?" ("MК", 2.02.2005); "Жители в шоке. Нам повысили квартплату на 140 процентов. За двухкомнатную квартиру с тремя проживающими я должна платить 3000 рублей. До каких пор нас будут лечить шоковой терапией?" ("МК", 18.01.2005).

Показательны не только вопросы "простецов", но и ответы областных боссов. Инженеру "Энергомаша", жалующемуся на высокую квартплату, министр экономики Подмосковья В. Крымов посоветовал "поменять квартиру на меньшую". А зампредседателя областного правительства О. Кошман вступил в любопытный диалог с противницей шоковой терапии:

— Какой у вас средний душевой доход на каждого члена семьи?

— Где-то тысячи три получается.

— У вас приличный доход, Ольга Юрьевна, прямо скажу.

И это заявляет человек, получающий д е с я т к и т ы с я ч!

Повышение платежей чиновники объясняют необходимостью перехода на 100-процентную оплату ЖКХ. "Жить дальше без реформы ЖКХ на самом деле невозможно, — утверждает федеральный министр регионального развития В. Яковлев. — Если ее не проводить, страна просто замерзнет и останется без воды, газа и электричества" ("МК", 3.02.2005).

К концу минувшего года жители смирились с тем, что им в очередной раз придется подставить свое плечо под обветшалую громаду державы. Бабуси аккуратно выводили в тетрадках цифирь. Им говорили, что до 100-процентной оплаты остается всего 10–15 процентов. "Выдюжим", — полагали старики.

Однако с нового года тарифы увеличились на 40, 50, 200 процентов! Чиновники и тут нашли объяснение: "С прошлого года по постановлению российского правительства ввели 18-процентный налог на добавленную стоимость на услуги ЖКХ. В течение года на 23 процента подорожал природный газ, на 20 процентов электроэнергия, горюче-смазочные материалы подскочили в цене в полтора-два раза. Плюсуйте сюда инфляцию. Все эти составляющие были заложены в тарифы ЖКX 2005 года. Поэтому, когда с 1 января областной бюджет прекратил дотировать предприятия коммунальной отрасли (население оплачивало 90 процентов стоимости услуг, 10 процентов составляли выплаты из казны), цены поднялись больше чем на 10 процентов, на которые рассчитывали граждане. В целом по области (Московской. — А. К.) — на 28,5 процента. Однако в 13 муниципальных образованиях они превзошли разумный предел. Кое-где рост составил 200 процентов!" ("МК",13.04. 2005).

Обнаружилось: и это не верхняя планка. В некоторых районах Саратовской области стоимость коммунальных услуг выросла в 8 раз ("Независимая газета", 15.02.2005).

Правительство твердит о деградации инфраструктуры. Тот же В. Яковлев привел данные: изношенность инженерных сетей в России составляет сегодня от 40 до 70 процентов. Потери по воде доходят до 30–40 процентов, по теплу — до 50, по электроэнергии — 17–18 процентов ("МК", 3.02.2005).

Страшные цифры! Не кто-нибудь — неугомонный реформатор А. Лившиц неожиданно разразился панегириком советским временам: "Мы держимся только за счет того, что при социализме строили с двойным запасом прочности. Заботились о надежности рельсов, трубопроводов и электросетей. ЦК КПСС требовал, чтобы настоящие сроки службы были подлиннее бумажных. Спасибо, конечно, отцам и дедам, но любые резервы когда-то кончаются. И тогда вместо удвоения начнется отнимание, деление и даже извлечение из ВВП квадратного корня". Эффектно сформулировать мысль Александр Яковлевич умеет! Продолжу цитату: "Мы даже не отдаем себе отчета, что живем в социалистической стране. Олигархи зарабатывают деньги на социалистических заводах — они еще пока сами ничего не построили. Свой товар возят по социалистическим рельсам, а ток — по социалистическим линиям электропередачи. Ремонтируют? Да, но не строят. Это все досталось от той страны, которой нет уже пятнадцать лет. А какого-то ввода мощностей мы не видим" ("МК", 8.06.2005).

Впечатляющая картина. Но о чем она свидетельствует? Очевидно, о полном фиаско "новых русских", не способных — или не желающих (что точнее!) — инвестировать в производство. Что из этого следует? Что надо оглянуться назад, взять лучшее из эпохи, когда возводили города, строили электростанции и промышленные предприятия. И как строили — с двойным запасом! Но почему-то вместо этого л о г и ч н о г о вывода правительство делает прямо противоположный: надо очертя голову ринуться в пучину рынка. В том числе в такой потенциально взрывоопасной сфере, как ЖКХ.

Причем все тяготы власти хотят возложить на простых граждан. Не модернизирует электросети Чубайс, несмотря на то, что прибыль одного только ОАО "Мосэнерго" за первый квартал 2005 года составила 4,4 млрд рублей (данные агентства Рейтер), а платить должен инженер "Энергомаша", получающий 5000 рублей!

Это не только н е с п р а в е д л и в о, но и, с экономической точки зрения, н е р е а л и с т и ч н о. Для того чтобы модернизировать изношенные коммуникации, требуется около 2 трлн рублей ("МК", 3.02.2005). Сколько это в расчете на каждую квартиру? В России примерно 50 млн семей. Разделите, получается 40 тыс. рублей на семью. И это только расходы на коммуникации, обновление жилого фонда (износ — 30 процентов) потребует сопоставимых сумм. На сколько же нужно будет повысить квартплату?

И не факт, что, содрав с нас безумные деньги, коммунальщики приведут жилье в порядок. К примеру, в Ижевске в сумму платежей включили статью "капитальный ремонт" (150 руб в месяц). И тут же предупредили: "…Не следует ждать, что при этом дома отремонтируют… Даже эта большая сумма — капля в море и проблемы не решает" ("Независимая газета", 16.05.2005).

Коммунальные монополисты (энергетики, водоканал и т. п.) немилосердно задирают цену. Столичные эксперты, три года кряду изучавшие работу водного хозяйства, обнаружили, что тарифы "Мосводоканала" "завышены в несколько раз" ("МК", 30.06.2004).

…Из командировки я привез газету "Южный Урал", там рассказывают о схожих проблемах. В Оренбурге аудиторская компания провела независимую проверку и выяснила, что "Лифтсервис" заложил в годовой бюджет 16 млн рублей на электроэнергию при реальной потребности 8 млн. Даже простейшую лампочку с патроном коммунальщики делают золотой, оценивая ее в 500 рублей, хотя красная цена — сотня ("Южный Урал", 16.02.2005).

Но беспардоннее всех обирает доверчивых россиян Анатолий Чубайс. Тариф на электроэнергию в Москве 1 руб. 08 коп. за киловатт-час. А себестоимость киловатта — 2 копейки! Сообщивший об этом коммунистический лидер А. Куваев подсчитал: "РАО "ЕЭС" (точнее было бы сказать — ЗАО "Чубайс и партнеры") извлекают 50 руб. с рубля затрат" ("Правда столицы", июль, 2003).

"До каких пор нас будут лечить шоковой терапией?" — отчаивается Ольга Юрьевна Николенко из Можайского района Подмосковья. Видимо, до тех пор, пока мы будем терпеть таких, с позволения сказать, "лекарей"!

Они и на следующие годы планируют рост тарифов. "По прогнозам федералов, к 2008 году цены на газ на внутреннем рынке увеличатся на 28 процентов, на электроэнергию — на 20 процентов. Сие означает, что населению энергоносители обойдутся еще дороже. Московские чиновники предполагают, что расходы на жилищно-коммунальные услуги в столице вырастут, как минимум, вдвое" ("МК", 31.05.2005).

Плюс к тому власти собираются значительно увеличить налог на дома и квартиры, рассчитывая его исходя из рыночной стоимости жилья. "Реальные платежи вырастут почти в десять раз" ("Независимая газета", 19.03.2004). Не забудьте и о намерении думцев повысить плату за землю, введя унифицированный процент от кадастровой стоимости участка. В этом случае жителям малых городов, сплошь состоящих из "частного сектора", придется платить за землю по астрономическим московским расценкам ("Независимая газета", 9.07.2004).

Самое приятное, как водится, напоследок. Цитирую министра В. Яковлева: "Согласно постановлению правительства, большая часть организаций ЖКХ должна быть ликвидирована. Затем все это хозяйство должно быть переведено на рыночные рельсы" ("МК", 3.02.2005). Что это будет означать на практике, думаю, растолковывать не надо. Скажу кратко: сломать механизм (признаю: неповоротливый и неэффективный) государство, скорее всего, сможет. А вот удастся ли что-либо выстроить взамен — большой вопрос. Еще одна задачка с неизвестным: на сколько взлетят коммунальные платежи, когда за дело возьмутся "акулы бизнеса"?

— Не все так плохо, — могут возразить упертые оптимисты. — Государство не бросит людей в беде! Выплачивают же субсидии малоимущим.

Что же, поговорим о субсидиях. Моя соседка Марина Николаевна назвала их "копеечными". А я постеснялся спросить, какую часть коммунальных расходов ей компенсируют.

Чтобы восполнить пробел, обратимся к материалу обозревательницы "МК", которая с цифрами в руках написала о мытарствах семьи неких Петровых. Собирательный это образ или реальные люди, не знаю. Но мне на собственном опыте довелось узнать, что такое очередь просителей к российскому чиновнику, и я готов заверить: ситуация воспроизведена точно.

Приведу несколько выписок. "Малообеспеченными считаются семьи, если на двоих выходит меньше шести тысяч в месяц. У Петровых в месяц получается четыре триста…

Приехали (к инспектору, оформляющему субсидии. — А. К.) к семи. Народу у дверей уже стояла целая толпа. Какая-то женщина записывала очередь и раздавала номера. Петровы оказались девяносто шестыми… Первые номера, оказывается, пришли сюда еще в четыре утра.

Потоптались под дверью. Холодно. Про инспекторов говорили, что они приедут в десять… Инспектор приехала к половине двенадцатого, одна, и сразу сказала, что принимать будет до четырех…

…Все триста шестьдесят малообеспеченных втиснулись в зал ожидания перед окошечком и встали. Сесть было негде. Голые стены, ни одного стула…

К инспектору малообеспеченные подходили строго по очереди. Но возилась она с ними подолгу. У каждого чего-то не хватало: то не было нужного документа, то имелась копия, а нужен оригинал, то, наоборот, требовалась именно копия… Сначала инспектор должна была растолковать малообеспеченному, чего ему не хватает для счастья. Озадаченный малообеспеченный уходил добывать недостающее. Потом возвращался и снова шел к инспектору, уже минуя очередь…

Кому-то стало плохо. Петровы увидели, как люди задвигались, расступаясь вокруг лежащей на полу женщины…

…Во вторник инспектор успела принять шестьдесят человек. Петровы уехали ни с чем. Вечером оба чувствовали себя настолько разбитыми, будто весь день таскали ведра с водой…

В среду Петровы снова поехали оформлять субсидию. В зале ожидания произошли изменения — там поставили четыре стула. Очередь выросла уже до четырехсот с лишним, но инспекторов на этот раз приехало двое, поэтому дела пошли веселее.

Очередь Петровых подошла к обеду. Оказалось, напрасно они заводили две сберкнижки, достаточно одной, да и на нее перечислять деньги начнут только через полгода. Наверное, начнут. А сейчас инспектор просто посчитает им субсидию за газ и электричество, и они будут полгода платить меньше на эту сумму. Но через полгода субсидии опять будут пересчитывать, и придется снова все оформлять.

Кроме того, инспектор сказала, что ей нужны оригиналы пенсионных удостоверений, копий недостаточно, а в газовой книжке не отмечено, что у Петровых установлен отопительный котел, а без такой отметки она ничего не будет считать.

Петровы помчались в газовую контору. Там начинался обед, но выглянула девица и объяснила, что за такой отметкой надо ехать в Раменское, население там принимают два раза в неделю. Петровы взвыли. Съездить в Раменское — это все равно что в Москву. Весь день уйдет. Выходит, напрасно они два дня простояли в очереди. Не дадут им сегодня заветной субсидии.

Но тут вдруг повезло: из конторы вышел добрый человек и внял их мольбам, поставил нужную отметку. Наверное, вопреки правилам.

Короче говоря, к вечеру Петровы наконец одержали победу и узнали, сколько им будет доплачивать государство за свет и за газ как семье малообеспеченных. Ежемесячно сорок восемь рублей за свет и девяносто один рубль за газ — вот сколько" ("МК", 25.02.2005).

Что называется, без комментариев. Разве что в качестве резюме можно было бы привести фразу пенсионера Александра Ивановича Курилова — участника "Прямой линии", организованной в "МК". Беседуя с заместителем председателя Мосгордумы М. Вышегородцевым, он в сердцах воскликнул: "Будь проклят тот человек, кто придумал эту субсидию!" ("МК", 21.04.2005).

Ну а если ты не можешь платить по новым расценкам и не хочешь унижаться за копеечную подачку, то самое время готовиться к выселению. Новый Жилищный кодекс устанавливает драконовскую меру за просроченные в течение полугода платежи.

Понимая, насколько чужда жестокость такого подхода ментальности русского человека, воспитанного на принципах государственного патернализма, реформаторы проводят активную психологическую подготовку населения, прежде всего в СМИ. Центральное телевидение как о триумфе рапортовало о выселении первых должников в Мурманске. Не уточняя, где они будут жить — в условиях Заполярья.

Сообщалось и о движении новых "тимуровцев". Помню, как я встрепенулся: неужели и в наше рыночное время молодежь способна на бескорыстную помощь? Оказывается, в новых условиях "тимуровцы" нашли себе иное занятие: они обходят дома, выявляя неплательщиков, и сигнализируют "куда следует"…

Характерный материал поместил все тот же "МК" — экая оперативность: газета успевает откликаться и на общественные чаяния, и на правительственный заказ. В статье "Приказано — выжить!" (в смысле выбросить из квартир) неплательщики представлены как закоренелые пьяницы, к тому же п о л и т и ч е с к и н е б л а г о н а д е ж н ы е: "Под матерок в адрес президента и правительства и бульканье водяры в стакане мы выбрались из сего гостеприимного дома", — одна из сцен, запечатленных журналистом "при исполнении". Газета будто не слышит голоса своих собственных читателей, буквально кричащих о том, что безумное повышение коммунальных тарифов поставило их перед выбором: оплачивать счета или покупать продукты. В большинстве это добропорядочные граждане, десятки лет отдававшие Родине свой фактически безвозмездный труд.

И вот этих-то людей "МК" вгоняет в ужас, живописуя халупы, куда будут выселять неплательщиков: "Кухня, как в любой бывшей общаге, общая. Над плитами потолок прогнил окончательно". Для пущей наглядности автор воспроизводит диалог с человеком, проживающим в этом приемнике для выселенцев: "Еще много лет назад наш дом СЭС признала непригодным для жилья, но потом про этот документ почему-то забыли. А грибок остался. И газ мы не выключаем, чтобы выгорал. Трубы-то газовые тоже прогнили — того и гляди взорвемся" ("МК", 23.03.2005).

И никакой рефлексии по поводу поистине лагерных условий. Самая массовая газета страны приучает свою аудиторию к мысли, что нам придется копаться в отбросах и жить в развалинах. Хорошенькое светлое капиталистическое будущее вы нам обустроили, господа!

Впрочем, для многих жизнь в развалюхах — это не мрачная перспектива, а печальная реальность. В неблагоустроенном жилье сегодня квартирует 40 млн человек (почти треть населения России!). 5 млн ютятся в ветхом и аварийном жилищном фонде. А несколько сотен тысяч ежеминутно рискуют жизнью — их дома подлежат отселению в 24 часа. Иными словами, могут в любой момент рухнуть*.

Бедственное положение граждан государство решило обратить в свою пользу (а также в пользу "приближенных" строительных фирм). Не мытьем, так катаньем оно изыскивает способы заставить людей платить — или хотя бы доплачивать! — за переселение в новые квартиры.

Добро бы дело касалось толстосумов. Правда, и здесь возникают вопросы. Читатели-москвичи наверняка не раз видели гигантские плакаты на новостройках и отреставрированных зданиях: "Продаются квартиры. Цена от 180 тыс. долларов" (случается, указывают и куда более значительные суммы). Но для меня и 180 тыс. — не то что долларов — рублей — немыслимое богатство. И я начинаю считать.

Как известно, президент России назначил себе оклад в 5 тысяч долларов. Выходит, если Владимир Владимирович решит приискать себе жилье в столице, куда он мог бы переехать после окончания второго срока, он должен будет откладывать в с ю з а р п л а т у в течение т р е х л е т, чтобы купить рядовую в сущности квартиру……

А между тем такие апартаменты в столице продают каждый день. Кто же крезы-покупатели? Нас учат: в рыночных условиях больше зарабатывает тот, кто лучше работает. Получается, в России сотни (а пожалуй, и тысячи) людей р а б о- т а ю т л у ч ш е, ч е м п р е з и д е н т! Ведь их доход выше. Если рыночное правило истинно, то, может быть, стоит кого-то из них пересадить в кремлевское кресло? Глядишь, и ВВП давно бы удвоил, и интересы державы — хотя бы в ближнем зарубежье — надежнее защитил.

Если же получают все-таки не по труду, если миллионные прибыли — результат не гениальных расчетов, а банальных спекуляций, то разве не справедливее было бы приискать этим господам иное жилье — гораздо севернее столичных Красных холмов?

И еще недоумение: а на какие средства покупают квартиры министры и прочие vipы? Зарплата у них скромнее президентской, значит, приличная квартира не по карману. Но ведь явно не в хрущевках живут……

…Но зачем забивать себе голову проблемами сильных мира сего? У нас и своих хватает. Благодаря инициативам высших чиновников, в том числе.

Руководители бывшего Госстроя лелеяли планы заставить очередников, отселяемых из ветхих домов, д о п л а ч и в а т ь р а з н и ц у между старой квартирой и новой ("Литературная газета", № 27, 2004). Легко подсчитать, в какие астрономические суммы это вылилось бы: квартира в аварийном доме фактически ничего не стоит, а новое жилье — от полутора тысяч долларов за квадратный метр.

К счастью, новация в только что принятый Жилищный кодекс не попала. Хотя там есть немало статей, способных отравить новоселам радость. Например, исчезло положение о том, что при сносе дома жильцам предоставляют р а в н о- ц е н н у ю площадь. Говорится лишь, что жилье должно быть "благоустроенным". Так что разгуляться за государственный счет очередникам не дадут.

Кстати, новый ЖК определил, что отныне в очередь на бесплатное получение квартиры будут ставить только малоимущих. Не уточнив, кого отнести к этой категории…

Зато систему оценки имущества разрабатывают с прямо-таки человеконенавистнической дотошностью. Бдительные томские законодатели, к примеру, озаботились тем, чтобы разузнать, владеют ли малоимущие "автомобилями, мотоциклами, мотороллерами, автобусами и другими самоходными машинами и механизмами на пневматическом и гусеничном ходу, самолетами, вертолетами, теплоходами, яхтами, парусными судами, катерами, снегоходами". Если очиститься от подозрений по этой статье заведомым беднякам несложно, то дать полный отчет по другой затруднительно. Дело в том, что законопроект предписывал учитывать не только зарплату, но и доходы, буде такие имеются, полученные "от заготовки древесных соков, сбора и реализации (сдачи) дикорастущих плодов, орехов, грибов, ягод, лекарственных и пищевых растений или их частей, других лесных пищевых ресурсов, а также технического сырья, мха, лесной подстилки и других видов побочного лесопользования" ("Независимая газета", 25.05.2005). Анекдотический законопроект, к счастью, в конце концов отклонили.

Как бы то ни было, подавая заявку на улучшение условий, будьте готовы к визиту придирчивой комиссии, которая, обнаружив пару ковров, телевизор и старенький автомобиль, откажет в предоставлении статуса малоимущих: "Да вы еще хорошо живете!".

Заведомо хорошо живут, по мнению властей, военнослужащие. Особенно после того, как государство сняло с себя обременительную обязанность предоставлять им бесплатное жилье, ограничившись ежегодным перечислением 37 тыс. рублей на приобретение квартиры. Министр Греф уверял, что на эти деньги вполне можно приобрести приличную жилплощадь. Ну, конечно, не в центре Москвы, — картинно разводил руками руководитель МЭРТа, — а где-нибудь в пригороде ("Сегодня". НТВ. 20.05.2004). На следующий день "МК" опубликовал расценки квадратного метра жилья в Подмосковье: Одинцово — 1070 долл., Реутов — 1126, Химки — 1190, Видное —1059, Долгопрудный — 970, Мытищи — 983, Люберцы — 964. Денег, которыми правительство щедро одарило защитников Отечества, хватит аккурат на приобретение собачьей конуры…

И тут на помощь приходит "палочка-выручалочка" под названием "ипотека". Сам президент не раз уверял, что с ее помощью можно решить все жилищные проблемы! А экс-председатель Госстроя Николай Кошман с должной основательностью поставил воздушные замки на твердое основание финансовых расчетов: "Отдельным строительным организациям мы говорим: нам не надо высокодоходного жилья, стройте для среднего класса, в пределах 250–270 долл. за метр. Ведь есть материалы, которые помогают удешевить жилье. Тогда семья учителя, врача, безусловно, сможет принять участие в ипотеке". Прерву цитату, чтобы попросить читателя внимательнее вглядеться в текст: "Грубо говоря, они должны будут платить по 8 тыс. руб в месяц уже с процентами. Мне Филиппов (занимал в 2004 году пост министра образования. — А. К.) говорил, что в школах средняя зарплата 8–9 тыс. 9 плюс 9 получится 18, если в семье работают и муж, и жена. Значит, на жизнь останется половина" ("МК", 25.02.2004).

Читая такие откровения, начинаешь хоть в какой-то мере понимать логику министров. О н и п р о с т о н е з н а ю т с т р а н ы! Что, конечно, не слишком хорошо характеризует их профессиональные, да и моральные качества. Не знают потому, что н е ж е л а ю т знать.

А теперь небольшой ликбез для министров и президента. Ипотека — это предоставление кредита под залог. Кредит предоставляют далеко не всем. Банки должны быть уверены в том, что заемщик способен производить ежемесячные выплаты. Как правило, их размер — 500–600 долларов. Следовательно, на ипотечное кредитование могут претендовать лица, зарабатывающие полторы и более тысяч долларов. Считается, что к таким счастливчикам относятся 5–7 процентов населения. А хотят улучшить жилищные условия 60 процентов россиян ("Труд", 2.02.2005). Новый порядок предоставления ипотечных кредитов ничего по сути не меняет.

Относительно учителей, получающих 8–9 тысяч в месяц. Средняя заработная плата в образовании — 4032 рубля ("МК", 31.03.2004). Полагаю, министрам любопытно будет узнать, сколько зарабатывают и в других отраслях. Специально для их сведения: машиностроение и металлообработка — 5752 рубля; пищевая промышленность — 5551; медицина — 5500; жилищно-коммунальное хозяйство — 4998; культура и искусствo — 4084; легкая промышленность — 3103; сельское хозяйство — 2300 (там же).

Все это н и ж е средней зарплаты, которая, по утверждению Путина, составляет 6830 руб. ("Время". ОРТ. 29.03.2005). Тоже невеликая сумма — чуть больше 200 долларов. Но как же она исчисляется? К низкооплачиваемому труду плюсуют высокооплачиваемый. В нефтедобыче средняя зарплата — 27 302 руб.; в газовой промышленности — 24 250; в финансовой сфере — 14 380; в цветной металлургии — 13 764. Почувствуйте разницу!

А заодно подумайте о том, что нефтяники, газовики, металлурги значительную часть продукции производят на экспорт. Обслуживают Запад — и благоденствуют. А низкооплачиваемые обустраивают Россию — и едва сводят концы с концами; прожиточный уровень в Москве в конце 2004-го равнялся 4265 рублям (это чуть ниже того, что получает врач и сотрудник ДЭЗа, и выше зарплаты учителя или библиотекаря).

При определении средней заработной платы учитывают и доходы сверхбогатых. В научной среде с едкой насмешкой говорят об "уравнении Грефа": если у 2/3 бедного населения доходы упали на 50 процентов, а у 1/3 богатых они выросли на 22 процента, то в среднем по стране доходы увеличатся на 10 процентов. Суммируя заработок ткачихи, не превышающий 3000 рублей, зарплату министра — те же 3000, но уже не рублей — долларов, 1 миллион 76 тысяч рублей, ежегодно выплачиваемых на содержание Б. Грызлова, и миллиарды Абрамовича с Алекперовым, статистики натягивают заветные 6830.

Для многих работяг и эти виртуальные деньги — предел мечтаний. Причем, чем меньше зарабатывает человек, тем ниже планка его ожиданий. Видимо, он не решается даже вообразить, что возможна иная жизнь — с иным уровнем доходов, а заодно и комфортом, который можно купить лишь за большие деньги.

Характерны итоги опроса, проведенного фондом "Общественное мнение" параллельно среди москвичей и провинциалов. Социологов интересовало: сколько должен зарабатывать человек, чтобы он не считал себя бедным? Большинство провинциалов назвали сумму от 3 до 5 тысяч рублей (29 процентов). Еще 19 процентов дерзнули поднять планку чуть выше: от 5 до 8 тысяч. Аппетиты 17 процентов ограничились 8—10 тысячами. И только 15 процентов отважились помечтать о чем-то большем. Тогда как для трети москвичей н и ж н и й п р е д е л желаний — 8—10 тысяч рублей. 24 процента хотели бы получать от 10 до 20 тысяч. А еще 19 процентов претендуют на зарплату свыше 20 тысяч ("МК", 12.04.2004).

Эти данные подтверждены и результатами опросов, проведенных в России немецким Фондом Ф. Эберта совместно с Институтом комплексных социальных исследований РАН: "Жители мегаполисов воспринимают себя более бедными, чем люди с аналогичным или даже более низким уровнем доходов, проживающие в сельской местности. В группе с самыми плохими жилищными условиями (менее 8 кв. м на человека) лишь треть считает их плохими. Остальные полагают, что "все так живут" ("Время новостей", 8.06.2005).

Самоидентификация, как мы могли убедиться, недостоверна. То же следует сказать и об официальных данных. Правительство постоянно рапортует об успехах в борьбе с бедностью. О том, насколько произвольна эта цифровая эквилибристика, свидетельствуют "победы" А. Починка, будто бы одержанные в 2003 году. В первом квартале он объявил о том, что число бедных по сравнению с 1999 годом сократилось на 13,4 млн человек — с 41,2 млн до 27,8 ("Утро". ru). В третьем показатель подрос — до 33,5 млн. В четвертом — с н и з и л с я с т р е м и т е л ь- н о — до 23,2 млн. А в первом квартале 2004 года вновь вырос — до 31,6 млн ("МК", 2.12.2004). Готов поспорить, что эти безумные скачки никак не отразились на содержимом кошельков наших читателей, да и других россиян.

Так какой же показатель выбрать? Полагаю, наиболее точный — с т р у к т у р а р а с х о д о в. Спрашивая человека, беден он или богат, вы скорее всего узнаете то, как он оценивает себя, а не то, сколько рублей на его сберкнижке. Для того чтобы уяснить его ф и н а н с о в о е положение, поинтересуйтесь, на ч т о он тратит свои деньги.

Вот список расходов с р е д н е с т а т и с т и ч е с к о г о россиянина. Больше всего он тратит на еду и напитки — 26 процентов. На оплату ЖКХ и транспорта — 24 процента. На одежду — 16 процентов. Отдельная графа — возврат долгов — 2 процента. Итого: на элементарное в ы ж и в а н и е (еда, ЖКХ, транспорт) уходит более п о л о в и н ы средств — 52 процента. Одежду тоже нельзя отнести к излишествам. Жизнеобеспечение поглощает 68 процентов средств. На улучшение качества жизни — образование, развлечения — остается всего ничего — 8,2 процента. И еще 1,5 процента — накопления ("МК", 28.01.2004).

Между прочем, вопреки расхожему представлению, будто у каждого русского что-то да припрятано в кубышке на "черный день", б о л е е п о л о в и н ы населения не имеет н и к а к и х сбережений ("МК", 11.02.2005).

Дифференцируем эти обобщенные данные. Каждый шестой (16,6 процента) едва сводит концы с концами. Даже покупка продуктов для таких людей проблема. Самая большая группа (36 процентов) без труда обеспечивает себя едой. Еще 33 процента наших сограждан без затруднений оплачивают и питание, и одежду. Позволить себе нечто большее, в частности приобретение товаров длительного пользования (телевизор, холодильник и пр.) могут только 12 процентов. И лишь 1,1 процента готовы раскошелиться на дорогие покупки — квартиру, дачу, автомобили (Утро. ru.).

Эти данные находятся в таком ужасающем контрасте с официальным "нарративом", что им поначалу отказываешься верить. Хотя, пожалуй, каждый читатель (да и сам автор этих строк) на собственном опыте мог убедиться: все верно, ничего, кроме еды да изредка одежды, мы себе позволить не можем. И все-таки человек устроен так, что он больше доверяет образу виртуального благополучия, созданному рекламой, чем своему опыту.

Хорошо, проверим. Вот результаты опроса, проведенного Аналитическим центром Юрия Левады. "Не хватает на продукты" — 16 процентов. "Вce уходит на еду" — 37 процентов. Покупают еду и одежду — 34. Товарами длительного пользования балуют себя 12 процентов ("МК", 14.06.2005). Расхождения с отчетом ВЦИОМа, приведенным выше, — всего 1 процент!

Обратимся к косвенным данным. Сколько людей готовы во время отпуска отправиться в поездку, требующую серьезных расходов? 21 процент. (Чуть больше 13, приобретающих товары длительного пользования. Как видим, "невинный" вопрос об отдыхе позволил выявить ещё несколько процентов состоятельных людей.) Остальные 79 процентов никуда не поедут. Будут копаться в земле на даче (27), затеют в квартире ремонт (32) и т. д. ("МК", 15.06.2004). Это не значит, что они не хотят понежиться в теплой морской водичке. Просто у 79 процентов россиян н е т д е н е г на полноценный отдых!

А где проведут лето их дети? Большинство — дома (46 процентов). 15 — на даче. "Еще не знают где" — 7 процентов. Осчастливить приездом детей родственников, отправить их на курорт или в лагерь намерены 28 процентов. Послать их за границу готовы 4 процента ("МК", 21.06.2004). Суммируем 46 и 15, получаем 61 процент бедняков. Пусть не обманывают читателей и 7 процентов не определившихся — скорее всего они оставят своих чад дома. К сожалению, социологи свалили в одну кучу тех, кто готов оплатить пребывание отпрысков в лагере, и тех, кто собирается переложить летние расходы на дедушек и бабушек. Наверняка уточнения сделали бы картину еще более мрачной.

Государство который год грозит перевести всю медицину на коммерческую основу. Поэтому читателям имеет смысл с особым вниманием отнестись к результатам опроса на тему "кому доступна платная медицина". Большинство (38 процентов) ни при каких условиях не смогут заплатить за лечение. 37 готовы на это "только при крайней необходимости" (иными словами — денег нет, но если болезнь прижмет, придется выкручиваться). Ответ "доступна" дал 21 процент. Если учесть, что такой же процент может позволить себе оплатить отпуск на курорте, то позволительно сделать вывод: только о д н у п я т у ю россиян можно отнести к обеспеченным людям. Остальные, увы, малоимущие.

В этом еще больше убеждают данные опроса автовладельцев, проведенного агентством РОМИР. Когда смотришь на московские улицы, кажется, будто все поголовно обзавелись машинами. Обманчивое впечатление! Только 22 процента россиян имеют автомобили. 78 процентов вынуждены передвигаться на своих двоих ("МК", 05.04.2005). Наводят на размышления и сведения о возрасте машин. Всего 4 процента автолюбителей могут позволить себе роскошь раскатывать на новенькой иномарке. Еще 11 довольствуются новинками российского автопрома. А большинство ездит на старых колымагах: 28 процентов — на автомобилях отечественного производства старше 10 лет, 25 процентов — на 6—10-летних, 4 процента на иномарках старше 10 лет (там же).

Таково имущественное положение русских. Правильность наших подсчетов подтверждает не кто иной, как московский градоначальник Ю. Лужков. В недавно опубликованной книге "Развитие капитализма в России. 100 лет спустя" (М., 2005) он утверждает: около и за чертой бедности находится две трети граждан России.

Пытаться выжать из этих несчастных больше денег, как это делают центральные и местные власти, безнравственно, да и бессмысленно. Они и так живут на пределе. Что, между прочим, официально признала такая авторитетная инстанция, как суд. Когда с 1 января коммунальные службы задрали тарифы, квартиросъемщики начали подавать иски. И вот в Воронеже суд вынес решение, которое могло бы стать п р е ц е д е н т о м — он отменил новый тариф, указав: "Повышение было произведено без учета платежеспособности населения" ("Сегодня". НТВ. 16.03.2005).

С годами неимущие становятся еще беднее. По словам руководителя Федеральной службы госстатистики В. Соколина, "в 2004 году доходы малообеспеченных граждан выросли всего на 2,4 процента, в то время как инфляция составила 11,7 процента" ("МК", 10.03.2005). Для сравнения: доходы населения в целом по стране увеличились на 9 процентов.

Формируется так называемая "застойная бедность": люди теряют надежду когда-либо выбраться из нищеты. В 2005-м (впервые за последнее время) выросло число тех, кто считает, что они никогда не приспособятся к переменам, — с 16 до 22 процентов ("МК", 3.03.2005).

Следует особо отметить: новоявленные Сатины — это не бездельники, принципиально не желающие работать. Даже твердокаменные либеральные фундаменталисты из ведомства Грефа признают: "…Большую часть бедного населения составляют работоспособные граждане… они просто заняты в бюджетных сферах" ("Независимая газета", 8.02.2005). "Вина" бедолаг не в том, что они не хотят работать, а в том, что они работают на общество (учителя, врачи, библиотекари). А общество — в благодарность за это — заталкивает их в нищету.

Над этими "жителями подземелья" нависает еще больший пласт тех, кто находится н а г р а н и бедности. Аналитики Всемирного банка пришли к тому же выводу, что и мы: "До 60–70 процентов населения имеют доходы, лишь чуть-чуть превышающие порог бедности" ("МК", 25.05.2005). Любые перемены грозят столкнуть их в пропасть нищеты.

Между тем правительство анонсировало три реформы: ЖКХ, образования и здравоохранения. К а ж д а я способна разрушить скудное благополучие д в у х т р е т е й населения. Вот на каком тончайшем волоске висит экономическая, да и социальная ситуация!

Добавьте сюда инфляцию. Не те политкорректные цифры, о которых сообщают власти, а опустошительный вихрь, выворачивающий наши карманы.

Об инфляции разговор особый. Правительство уверяет, что в минувшем году она составила 11 процентов, а в этом не превысит 10. Тоже, между прочим, немало. Из каждой сотни минусуем 10 рублей. Из тысячи сотню. Из 10 тысяч (у кого дотягивает зарплата) — тысячу!

Но когда наши жены заглядывают в старые тетради, куда они записывали траты, выясняется: о с н о в н ы е т о в а р ы подорожали намного больше. Мясо с декабря 1999-го по март 2005-го — с 60 до 140–150 рублей. Колбаса (самая простецкая) — с 58 до 180–190. Сахар — с 7,5 до 20–22 рублей. Яйца — с 8,5 за десяток до 30.

Цены выросли в 2,5–3,5 раза. Примем за среднюю величину 300 процентов. Дальнейшие операции способен произвести и третьеклассник: разделить 300 на 5, получается 60 процентов. Если чуть-чуть "подстраховаться" и за средний уровень инфляции принять 200 процентов, выходит 40 процентов в год.

Почему же Греф не может вычислить то, что под силу учащемуся начальной школы? Потому что министр и простые люди считают п о — р а з- н о м у. Греф помимо цен на потребительские товары учитывает весь валовой продукт — от нефти до бриллиантов. А простым людям до бриллиантов и недвижимости нет никакого дела. Вспомним, на что они тратят деньги: еда, квартплата, проездной.

Общественность давно предлагает определять инфляцию по социальному набору, куда входят три десятка товаров и услуг. Именно так ведет расчеты профессор Лев Николаевич Зайцев из Дубны. По специальности Зайцев — физик, но желание разобраться в том, что происходит с отечественной экономикой, а заодно и с семейным бюджетом, побудило его использовать интеллектуальный потенциал возглавляемой им исследовательской группы и возможности мощных компьютеров легендарного Объединенного института ядерных исследований для экономических расчетов. В результате выяснилось: начиная с 1997 года инфляция выросла в 14 раз (для сравнения — зарплата только в 5,9 раза). В среднем инфляционный рост составляет 40 процентов в год ("МК", 2.06.2005).

Кроме того, взяв за основу стоимость социального набора 1991 года и сравнив ее со стоимостью аналогичных товаров в 2005 году, профессор высчитал соотношение советского и нынешнего российского рубля — 1:100. Каждый может разделить свою сегодняшнюю зарплату на 100, сопоставить с той, что получал в 91-м, и понять, разбогател он или обеднел за 15 постперестроечных лет.

Я подсчитал, вышло: в 1991-м я получал в 2,2 раза больше. Сначала огорчился, потом дочитал Зайцева до конца и успокоился — не я один такой: "60 процентов россиян продолжают стремительно беднеть".

Профессор скептически оценивает широко разрекламированную инициативу Путина по резкому повышению окладов бюджетников к 2008 году. Кстати, президент говорил о д в у к р а т н о м увеличении, а чиновники откорректировали — в 1,5 раза. Если сбить инфляцию не удастся (а первый квартал 2005 года продемонстрировал ее рост), то, по словам Зайцева, "реальная покупательная способность простого смертного в 2009 г. упадет, она составит всего около 40 процентов от уровня 1997 года".

Так что же нас ждет? Социологические опросы показывают: россияне, несмотря на свой бесшабашный оптимизм, начинают бояться жизни. На первое место среди негативных факторов выходят высокие цены на ЖКХ (46 процентов опрошенных), инфляция (39 процентов), нехватка денег на жизнь (35), высокие цены на медицинские услуги (33) ("МК", 29.06.2004).

С о ц и а л ь н а я проблема на глазах перерастает в п о л и т и ч е с к у ю. По данным ВЦИОМа, россияне ждут от Путина прежде всего "роста благосостояния населения" (42 процента), развития социальной сферы (12 процентов), решения жилищного вопроса (9). Проведенный параллельно опрос Аналитического центра Юрия Левады показывает: 63 процента у с т а л и ж д а т ь ("МК", 12. 05.2005).

У затронутой проблемы есть и другое измерение. По утверждению медиков, "состояние здоровья народа отражает уровень наших доходов". Катастрофическое падение уровня жизни оборачивается ростом заболеваемости и смертности. Ученые даже определили временной интервал между причиной и следствием — 4 года ("Известия", 25.02.2005).

Дефолт 1998 года отозвался пиком смертности в 2002-м. Нетрудно подсчитать, когда "рванут" болячки, заложенные монетизацией льгот, ростом тарифов ЖКХ, необузданной инфляцией.

Мы говорили о том, что власть в е д е т в о й н у со стариками, детьми, с бюджетниками. Нелишне напомнить: на этой — как и на любой другой войне — убивают!

Ложь монетизации

Обосновывая необходимость реформ, правительство упирает на два довода. На обслуживание социальных обязательств в полной объеме нет средств; льготы — пережиток социализма, весь мир живет по иным, рыночным, законам.

Как водится, наибольшее впечатление на публику производит наименее серьезный резон: Запад живет по-другому. Ну, если сам Запад, тогда конечно…

Раздаются, правда, голоса, призывающие хоть как-то смягчить переход к рыночному формату "социалки". Чуть-чуть погрешить — из человеколюбия — против общих правил. Вот и автор очерка о мытарствах семьи Петровых Юлия Калинина в другой публикации просит не заимствовать западный опыт слепо. Не без горечи признавая: "Если исходить из того, что России для пущего развития необходимо первым делом копировать западное устройство социальной сферы, то власть все делает правильно" ("МК", 11.06.2004).

Конечно, как русский националист я рад, что заядлая западница (это явствует из ее многочисленных статей) пришла к мысли о необходимости самобытного пути для России. Или хотя бы некой корректировки "общечеловеческих" стандартов, исходя из особенностей нашей ситуации. Но как раз в д а н н о м вопросе каких-либо "особых" решений не нужно! Человеческие чаяния повсюду одни и те же — немного хлеба, немного лекарств и побольше внимания. Л ю б о е государство, претендующее на статус цивилизованного, стремится по мере возможности их удовлетворить. Это тот редкий случай, когда подражание Западу и оправданно, и плодотворно.

Тем более что и Запад подражал Советскому Союзу, создавая свою систему социальной защиты. Об успехах которой во время оно у нас предпочитали не упоминать по идеологическим соображениям. И сегодня умалчивают по той же причине!

Немногочисленные публикации о том, к а к решают проблему нуждающихся за кордоном, просачиваются в наше информационное пространство настолько робко, что даже коллеги-журналисты, как мы могли убедиться, не подозревают о них. Иначе Калинина не писала бы: "И льгот там (на Западе. — А. К.) ни у кого нет, это неэкономно…".

Прочесть что-либо серьезное о достижениях Америки и Европы в социальной сфере можно разве что в научных рефератах. Налицо если не формальная цензура, то целенаправленно создаваемый д е ф и ц и т и н ф о р м а ц и и. На этом-то фоне и рождается миф о том, что в н о р м а л ь н ы х странах льгот не существует. Миф опасный для простых людей и крайне выгодный для власть имущих.

Между тем в Соединенных Штатах, которые отнюдь не являются образцом социального государства, действует разветвленная (и дорогая!) система защиты малоимущих. На эти цели правительство выделяет свыше 300 млрд долл. в год (что равно т р ё м бюджетам России).

Для большей наглядности рассмотрим схему распределения помощи на примере конкретной семьи. Оплата квартиры обходится им в 200 долл. — вместо 900. От платы за коммунальные услуги они освобождены. За проезд в автобусе и метро платят п о л о в и н у стоимости. Раз в неделю семья получает продуктовый набор — бесплатно. Лекарства покупают по 1 долл. за упаковку. И в довершение всего эти люди имеют бесплатную медицинскую страховку, что позволяет не тратить деньги на лечение ("Личный вклад". НТВ. 2.07.2004).

Вот вам — "и льгот там ни у кого нет"! Впрочем, льгот на Западе действительно нет, ибо их называют иначе — с о ц и а л ь н ы е г а р а н т и и. В Соединенных Штатах существует понятие social security — социальная защищенность. Государство предоставляет своим гражданам гарантии защищенности — от голода в том числе. Это о с н о в а с т а б и л ь н о с т и. Защищенное общество не восстанет против власти!

Понятно, что сама по себе власть никого накормить не может. Она п е р е- р а с п р е д е л я е т средства с помощью прогрессивного налогообложения и мощных социальных трансфертов. Я до сих пор помню потрясение, которое испытал в детстве, листая журнал "Америка" (он издавался Госдепом для жителей СССР). Там был материал о том, сколько зарабатывают американцы — от секретарши до директора завода. Конечно, первое потрясение — размер зарплат: мы-то считали в сотнях рублей, а там сразу начинались тысячи. Другое дело, что американцы учитывают г о д о в о й доход; детское сознание не различало таких нюансов. Но настоящий шок я испытал, когда прочел, что директор, получающий 200 тыс. долл. в год (навсегда врезалось в память), 120 тысяч отдавал государству в виде различных налогов, в том числе на недвижимость.

Первая мысль: так зачем же работать на такой должности, требующей огромной отдачи сил, если деньги все равно уплывают из кармана? Со временем я уразумел, что и 80 тысяч, остающихся директору, — это больше, чем доходы других работников. Но лишь годы спустя мне стала ясна справедливость и даже мудрость подобной системы. Американский директор оплачивал social security. И не только для какого-нибудь чумазого обитателя Гарлема, который, получая малую толику позаимствованных у директора средств, мог обеспечить свою семью хлебом насущным, но собственную, директорскую защищенность. От того же негра из Гарлема: кто знает, что он мог бы натворить, оставшись без помощи и пищи.

Как бы ни относиться к Америке (а я, как, надеюсь, известно читателям, не являюсь ее поклонником), ей не откажешь в расчетливости. Которой так не хватает российским реформаторам: они с какой-то детской, или, точнее, п е р в о б ы т- н о й, алчностью желают захапать всё.

Делиться надо! — подсказывает элементарный расчет. Он же побуждает американцев не просто перераспределять средства в пользу малоимущих, но и к о н т р о л и р о в а т ь потребление. В отличие от Кудрина и Зурабова, они не монетизируют льготы, а дотируют производителей и продавцов. Бесплатный набор продуктов позволит бедняку из Гарлема продержаться неделю. А если ему выплатят их стоимость, он, возможно, пропьет деньги, и всю неделю голод будет провоцировать его на агрессию.

Примерно так же устроена система социального обеспечения в Израиле. 50-процентная скидка на проезд в общественном транспорте, на посещение выставок и музеев. 30-процентная — на муниципальные платежи. 75-процентная — на лекарства, включенные в дотируемую государством "корзину". Новая программа предполагает и прямые выплаты, в частности увеличение пенсий ("МК", 19.01.2005).

К слову, о лекарствах. Зурабов рекламировал свою аптечную программу как какое-то неслыханное благодеяние. На самом же деле национальные списки льготных лекарств есть в 156 странах мира ("МК", 22.04.2005). Во многих государствах — Англии, Канаде, Швеции, Норвегии, Италии, Испании и др. — существует система бесплатного медицинского обслуживания. К примеру, в Канаде, по словам известного аналитика Е. Гонтмахера: "…Как только любой премьер-министр выйдет на трибуну и скажет народу: "Давайте от бесплатной медицины будем отказываться и переходить на страховую", — через два дня он будет в отставке" ("Независимая газета", 10.06.2005).

Цивилизованные государства не экономят и на обучении своих граждан. Но даже там, где высшее образование платное, как в США, действует активная система поддержки, включающая государственные кредиты под низкий процент, корпоративные стипендии, премии и призы. В результате и в наиболее престижных американских университетах — Гарварде, Принстоне и Стэнфорде — лишь четверть студентов обучается полностью за свой счет ("Независимая газета", 6.04.2005).

Образцовой считается система социальной защиты, созданная в скандинавских странах. Местные авторы без ложной скромности провозглашают: "…В XX веке пять североевропейских стран создали тип общества, добившегося самых больших успехов в истории человечества. На уровень самых процветающих стран они поднялись из пучины бедности. Национальный продукт распределяется здесь наиболее справедливым образом как между социальными и возрастными группами, так и между полами" (цит. по: "Российская газета", 22.03.2001).

Процитированную декларацию можно было бы счесть провинциальным бахвальством, если бы не общеизвестные успехи наших северных соседей. Бывший премьер советского правительства Николай Иванович Рыжков рассказывал мне о впечатлении, которое произвела на него Норвегия: "Мы строили-строили социализм, а построили его вот где…".

В последние годы предпринимаются попытки обобщить скандинавский опыт. В новых условиях скандинавская модель рассматривается не только в качестве противовеса капитализму, с одной стороны, и социализму, с другой, но и как альтернатива глобализации с ее негативными последствиями — сокращением рабочих мест на Западе, подрывом влияния профсоюзов, уменьшением отчислений в государственные и местные бюджеты из доходов транснациональных корпораций и, как следствие, "усыханием" социальных пособий. Настольной книгой нового течения стала работа профессора Стокгольмского университета Иоахима Пальме (сына убитого — по одной из версий агентами ЦРУ — премьера Швеции социалиста Улофа Пальме) "Северная модель и модернизация социальной защиты в Европе". Последователи И. Пальме, такие как профессор Еспин Андерссен и Суне Перссон, звонкую декларацию которого я процитировал выше, прямо говорят о "Северной альтернативе" как идеологии современного государства всеобщего благосостояния.

К сожалению, работы авторов этого направления до сих пор не переведены на русский язык. Достижения северных соседей замалчиваются. Что могло бы удивить: ведь они признаны во всем мире. Более того, со Скандинавией нас объединяет опыт "догоняющей модернизации" — форсированного преодоления пути от архаичного аграрного общества к индустриальному. И если скандинавам — в отличие от нас — посчастливилось преодолеть этот путь без колоссальных потерь, а затем одними из первых вписаться в общество постиндустриальное, то их достижения должны представлять особый интерес для России. Однако, как мы увидим далее, в московской элите имеются влиятельные противники "Северной альтернативы" — именно потому, что она позволяет избежать гибельного перекоса в сторону "дикого капитализма".

Поэтому не стоит удивляться скромному количеству публикаций на сей счет в российской прессе. Мне удалось отыскать всего две статьи, написанные на шведском материале, и одну, обобщающую норвежский опыт. В Интернете представлено немало научных рефератов, но они не предназначены для широкой аудитории. Попробую суммировать сведения.

Поскольку наиболее последовательно скандинавская модель осуществилась в Швеции, систему социальной защиты мы рассмотрим на ее примере.

Эта система — детище социал-демократической партии, правящей в стране (с небольшими перерывами) с 1932 года. В основе "шведского льготного рая" — перераспределение национального дохода через государственный бюджет. Тот, в свою очередь, наполняется за счет налогов. Шведские налоги — самые высокие в мире. На рубеже 90-x суммарные поступления от налогов составляли 56 % шведского ВНП, тогда как в других странах ЕС они не превышали 41 %. Основная нагрузка падает на лиц со сверхдоходами — максимальная ставка — 50 % (и это в качестве "послабления" — до 1991 года она равнялась 72 %!). Для среднеоплачиваемых работников планка — 30 %. Малообеспеченные, а в Швеции таковыми считают тех, кто получает менее 90 тыс. крон в год (12 тыс. долл.), платят по ставке 20 %.

Вот мы говорим: налоги, бюджет. А можно определить и по-другому: н а ц и о- н а л ь н а я с о л и д а р н о с т ь. Конечно, с кровными расставаться нелегко — по всей стране на кухнях ворчат. Но отдают деньги: каждый — сколько положено.

Так набирается "шведская сотня" — 100 млрд долл., составляющих годовой бюджет. Большая его часть (свыше 50 %) тут же возвращается населению в виде разнообразных трансфертных платежей: пенсий, жилищных субсидий, пособий на детей, сельскохозяйственных и промышленных субсидий. Вы спросите: зачем же тогда собирать эти деньги в Центр? Во-первых, не только в Центр (основные налоги в Швеции собирают коммуны — аналог наших районов). Во-вторых, больше денег берут у богачей, а отдают больше тем, кого здесь именуют "нуждающимися". Вы полагаете, другая часть бюджетных денег идет на государственные нужды? Правильно, но это средства не столько на содержание госаппарата, сколько на функционирование разветвленной сети бесплатных больниц, вузов, школ, детских садов.

А теперь конкретнее: благодаря активной государственной политике на рынке труда в Швеции фактически решена проблема занятости — одна из наиболее взрывоопасных даже на благополучном Западе. В стране самая высокая в мире занятость трудоспособного населения (83–84 %). И самый низкий уровень безработицы (1,6 %).

Сохраняют достаток и те, кто уходит на пенсию. Шведы получают две пенсии: базовую ("народную") — 2500 крон (350 долл.) и дополнительную, размер которой зависит от трудового стажа, среднего заработка и времени проживания в стране (до 11 500 крон — 1 500 долл.). При этом пенсионерам полагаются 50-процентные льготы по оплате жилья. А это, как правило, не развалюхи, в которых приходится ютиться нашим ветеранам, а комфортабельные современные дома (в послевоенный период построено 4,5 млн домов на 10 млн населения).

Пособие по болезни избавляет работника от необходимости ходить на службу с температурой: как бы хозяин не выгнал! Не выгонит! И выплатит расхворавшемуся 9/10 его оклада.

Особой заботой окружены дети. После рождения ребенка родителям предоставляется 450-дневный оплачиваемый отпуск, которым по выбору могут воспользоваться вместе или раздельно мать и отец. Малыш заболел? Родителям предоставят так называемый "лечебный отпуск" (до 120 дней) с сохранением 75 % зарплаты.

На каждого из двух первых детей до их 16-летия семья получает ежемесячно по 750 крон (100 долл.), а если наследников прибавится, дотация существенно возрастет. Родителям не нужно беспокоиться о том, куда пристроить малыша, — к их услугам государственные ясли и детские сады. В школе (тоже бесплатной) их отпрыску будут платить ежемесячную стипендию — 750 крон, чтобы не клянчил у мамы деньги на кино и на мороженое.

Вкладывая деньги в образование, правительство руководствуется не только заботой о своих гражданах, но и трезвым расчетом. "Народное просвещение, — напоминал Улоф Пальме, — это наша гордость, а Швеция должна быть постоянным "учебным кружком". Будем постоянно учиться — будем всегда впереди!" (цит. по: "Советская Россия", 10.02.2005).

Обустроенная социальная сфера и экономические успехи делают Швецию одним из лидеров современного мира. Страна, население которой меньше 0,2 % от мирового, производит 1 процент мировой продукции, в том числе 3 % машиностроительной продукции, поставляемой на экспорт.

Что касается потребления на душу населения, то Швеция занимает третье место после США и Канады. Причем демонстрирует рекордно малый разрыв между низшим и высшим уровнем потребления (у нас он вопиюще велик!).

Успехи Швеции привлекают внимание к "Северной альтернативе". У англосаксов существует специальная литература по этому вопросу. Интерес, проявляемый ими, далеко не всегда сочувственный. Шведы — конкуренты дважды: в экономике, а теперь и в идеологии. Когда в 90-e годы мир вошел в период экономической "турбулентности", некоторые эксперты поспешили заявить: шведская модель не выдержит перегрузок.

Не так давно к этим пророчествам присоединил свой голос человек, казалось бы, со Швецией никак не связанный, — Егор Гайдар. Трудно сказать, что именно побудило отца российской шоковой терапии возникнуть из политического небытия. Скорее всего, он тяготится забвением, а потому решил напомнить о себе как разрушителе самой масштабной в мире системы социальной защиты, ставшей следующей жертвой реформаторов сразу вслед за социалистической супердержавой.

Тема для теоретизирования выбрана соответствующая: глобальные экономические тенденции и "негативные последствия системы пособий по бедности". Вот тут-то и понадобился опыт Швеции. Оказывается, социальные гарантии не только разрушают "трудовую этику" и снижают конкурентоспособность, но и повышают… "уровень внебрачной рождаемости".

Другое дело Соединенные Штаты — образец для всеобщего подражания. "…Американские профсоюзы оказались более слабыми, а регулирование трудовых соглашений, в том числе прав на увольнение, более мягким… К тому же система пособий по безработице в США сложилась более жесткая (соотношение среднего пособия к средней заработной плате — ниже, период их предоставления — короче)". В результате успешного наступления на права работников "США устойчиво сохраняют роль лидера мирового экономического развития в постиндустриальную эпоху". Тогда как Швеция в 1990-х "столкнулась с тяжелым финансовым кризисом" ("Независимая газета", 15.07.2004).

Органическая черта отечественных либеральных экономистов — лживость. В начале 90-х с кризисом столкнулась не только Швеция, но и весь мир, в том числе Соединенные Штаты. Почитайте книгу ведущего американского экономиста Лестера Туроу "Будущее капитализма" (русский перевод: Новосибирск, 2001) — там упадок самой большой экономики мира описан с исчерпывающим знанием дела. На рубеже веков глобальная конъюнктура оживилась — и Швеция вернула свои позиции. Так же, как и США. Но если шведы опирались как раз на трудовую этику народа и на мощный ресурс госрегулирования, то американцы вышли из прорыва за счет колоссального роста военных расходов (развязав войны в Афганистане и Ираке) и безответственного наращивания государственного долга.

Выступление Гайдара открывает еще одну грань либерального фундаментализма — жестокость, в сущности б е с ч е л о в е ч н о с т ь, о которой еще в середине прошлого века предупреждал великий Карл Поланьи! Посмотрите, с каким злобным удовлетворением горе-реформатор пишет об урезании социальных льгот: хорошо, что в Америке пособия по безработице ниже (в сравнении со шведскими, понятно), срок, на который их предоставляют, — короче; великолепно, что трудовые соглашения слабых профсоюзов с сильными работодателями дают последним широкие права на увольнение персонала.

С другой стороны, "неэффективная" шведская модель, по признанию самого Гайдара, обеспечивает рекордную продолжительность жизни, здоровый, свободный от вредных привычек быт. Да это же ц е л ь любой нормальной экономики — обеспечение долгой и здоровой жизни человека и нации! Процесс производства и — шире — созидания подчинен именно ей. И лишь в извращенном сознании догматика цель и средство меняются местами и главным оказывается "повышение конкурентоспособности".

Я не собираюсь оценивать моральные качества Гайдара. Интереснее другое: подобно многим провинциалам, он слишком долго готовил свой выход на глобальную сцену, а в результате появился в самый неподходящий момент. Идеи, которые взялся отстаивать Гайдар, обрели популярность в 90-е годы, когда рухнул Советский Союз. Мировой капитал осознал: у человечества нет альтернативы! И развернул невиданную за последние десятилетия экспансию. Всего один — но выразительный! — штрих: в с е м и ведущих странах Западной Европы в те годы социалистические правительства уступили место правым.

Сегодня ситуация меняется. Возвращение социалистов началось с Пиренеев: в Испании и Португалии пали консервативные кабинеты. Во Франции Ширак лихорадочно тасует премьеров — тщетно. Как показал последний референдум, французы больше не поддерживают правых. Угроза отставки и даже суда нависла над Берлускони. Вы скажете: а Германия? там как раз правые готовятся взять реванш! Согласен. Но разве это не следствие отказа красно-зеленой правящей коалиции от лозунгов социальной защиты, с которыми она шла во власть?

Вершиной европейского "бунта" против власти капитала стало протестное голосование на референдумах во Франции и Голландии. Жители этих стран отвергли не только идею форсированного расширения ЕС (как писали наши газеты), но и социальную модель, заложенную в Конституции Объединенной Европы, расценив ее как "ультралиберальную".

Если в чинной Европе судьба правых решается на выборах и референдумах, то в Латинской Америке движение глобального политического маятника влево сопровождается разрывами гранат со слезоточивым газом, выстрелами винтовок и грозным гомоном взбудораженных толп. Только за последнее время революции произошли в Аргентине, второй по значению державе континента, Эквадоре и Боливии. А Бразилию — страну, которой аналитики прочат место в ведущей тройке лидеров XXI века (наряду с Китаем и Индией), возглавил профсоюзный активист Луис Игнасиу Лула да Силва (или просто Лула, как с любовной фамильярностью именуют его миллионы бразильцев).

Идеи социальной справедливости и защиты легли в основу широчайшего движения исламского возрождения. Что убедительно подтвердила победа Ахмади Нежада на недавних президентских выборах в Иране. У нас в прессе о нем предпочитают не говорить, ограничиваясь ярлыком "ультраконсерватор". А вот на Западе его предвыборную программу определяют как "исламский консервативный социализм", выделяя лозунг "социального равенства" (BBC Russian.com).

Симптоматично и возвращение к власти в Дели социалистов из Индийского национального конгресса. Убедительны грандиозные экономические успехи красных националистов Китая и Вьетнама, конечно, далеко отступивших от социалистической доктрины, но не отказавшихся от ее фундаментальных принципов.

На этом общемировом фоне архаикой выглядит консервативный режим Буша. Кстати, почему это Гайдар решил, будто Соединенные Штаты "устойчиво сохраняют роль лидера мирового экономического развития"? Сведения устарели! Не кто-нибудь, а выдающийся американский ученый Иммануил Валлерстайн, человек номер один в мировой социологии, недавно констатировал: "СШA уже проиграли в экономическом соревновании. Экономическая мощь США пока что сконцентрирована в финансовом секторе, и сейчас этот потенциал подвергается перегрузкам из-за бюджетного дефицита, а также продолжающихся трат правительства. Я не вижу большого будущего у американского доллара и боюсь, что коллапс, когда он настанет, будет болезненным для нас. Сила Штатов в том, что если они рухнут экономически, пострадает и множество других государств. Вот почему другие страны стараются как бы удержать США от падения, беспокоясь о последствиях для самих себя. Тем не менее будущее человечества не в США" ("Время новостей", 8.06.2005).

Впрочем, о глобальных перспективах можно рассуждать до бесконечности. Вернемся к нашим баранам (или к нашим реформаторам). Они талдычат: на социальную поддержку населения денег не напасешься.

К этому тезису можно было бы отнестись серьезно, если бы унылый припев "нет денег" не перемежался с победными реляциями о рекордном росте золотовалютных резервов России и ее Стабилизационного фонда. Валютные запасы благодаря высоким ценам на нефть увеличиваются на десятки миллиардов долларов в год (они приблизились к 140 млрд). Что касается Стабфонда, то его размер на сегодня превышает 1 трлн руб., а к концу будущего года правительство собирается раздуть его до 2 трлн ("МК",15.06.2005).

В такой ситуации жалобы министров на нехватку средств выглядят нелепо. И тем не менее денег действительно нет. Валютные резервы и Стабфонд объявлены неприкосновенным запасом. Первые решено вообще не трогать, а от стабилизационного триллиона отщипывают средства лишь на погашение внешнего долга и на покрытие дефицита Пенсионного фонда.

Газетчики утверждают, что триллион Стабфонда ушёл прямиком в Соединённые Штаты — вложен в американские ценные бумаги ("МК",15.06.2005). Под смешные 1–2 процента (при том, что нормой считается 4 процента годовых). Вместо того чтобы золотым дождём оживить отечественное производство, обновить инфраструктуру, поддержать неимущих, министр финансов А. Кудрин укрепляет экономику США*.

Недаром в 2004 году Кудрина признали лучшим министром финансов мира ("Независимая газета", 31.03.2005). Это как титул "лучшего немца" для Горбачёва. Тот безо всякой выгоды для Союза сдал Восточную Германию ФРГ, этот переправил в Вашингтон валютные резервы России (не только деньги Стабфонда, но и золотой запас).

Других успехов за Кудриным не числится. Инфляция не укрощена. Социальная напряжённость, спровоцированная прижимистостью Минфина в ходе монетизации, выплеснулась на улицы. Рост экономики, не поддержанной масштабными инвестициями, остановился. В этих условиях международное чествование Кудрина воспринимается как демонстративное глумление мировой закулисы над нашей страной.

Вывоз капитала из России и так принял масштабы национального бедствия. В минувшем году за границу переведено, по разным оценкам, от 7,8 до 33 млрд долл. ("Известия", 17.06.2005). Это частные капиталы — крысиная побежка "новых русских" на Запад. Но, как выяснилось, само государство отправило в том же направлении ещё 30 млрд (стабилизационный триллион). Добавьте 140 млрд золотовалютных запасов — они и не покидали западные хранилища. Стоит ли удивляться, что ни на "социалку", ни на производство денег не хватает. Что рушатся здания, горят подстанции, лопаются трубопроводы, остаются без света и воды крупные города. Ни одно, даже самое богатое, государство не переживёт "кровопускания" в размере двух сотен миллиардов долларов.

Эксперты, депутаты, премьер М. Фрадков предлагали, требовали направить часть Стабилизационного фонда на решение социальных проблем и подъём экономики. Кстати, эти задачи связаны неразрывно. Вспомните активную политику шведского правительства на рынке труда: создавая рабочие места, оно обеспечивает всеобщую занятость. Важнейшее из социальных завоеваний! Теперь-то, потеряв право на труд, гарантированное советской Конституцией, мы это накрепко усвоили. В свою очередь вовлечённые в трудовую деятельность люди больше денег будут отчислять в бюджет. И полученные таким образом дополнительные средства пойдут на поддержку малоимущих.

Вице-спикер Совета Федерации С. Орлова предложила использовать средства Стабфонда на "программы энергосбережения, строительства жилья и дорог, развитие IT-технологий, разведку недр, инновационные разработки, защиту отечественного товаропроизводителя" ("Независимая газета", 22.03.2005).

Разумный выбор целей. Ведь даже в нефтяной сфере, которая служит источником безумного обогащения олигархов и — по остаточному принципу — поддерживает госбюджет, положение близко к критическому. Разведанных запасов осталось на несколько лет, а новые месторождения не только не осваиваются, они и не разведаны толком. Олигархи вывозят деньги за границу, не желая платить за исследование недр. Государство гонит валюту на Запад и тоже не финансирует геологоразведчиков. Между тем на разведку, добычу и транспортировку нефти в ближайшие 10 лет необходимо потратить 180 млрд долл. ("Независимая газета", 23.03.2005). Не получить — потратить! Прибыль появится потом.

Коллеги Кудрина по кабинету призывали направить средства Стабфонда на несколько крупных целевых проектов: увеличение уставного капитала Агентства по ипотечному жилищному кредитованию (10 млрд руб.); поддержку экспорта промышленной продукции (35 млрд руб.); создание специализированного гарантийного фонда для поддержки инновационных проектов (30 млрд руб.); создание технико-внедренческих зон (5 млрд). Как видим, большинство программ связано с развитием высоких технологий. За ними будущее, и у России — пока не исчерпан окончательно научный потенциал, созданный в советские годы, — есть шанс закрепиться в этом поистине золотом сегменте рынка.

Кудрин не выделил ни копейки! Хорошо, сказали эксперты (хотя что же, собственно, хорошего в твердокаменной позиции министра?) — не надо р а з д а- в а т ь деньги — дайте в к р е д и т. На ипотеку, чтобы желающие приобрести квартиру платили не 14 процентов (неподъёмные для большинства населения), а, скажем, 4. Это позволит не только обеспечить людей жильём, но и оживит строительную индустрию, поднимет мебельную, текстильную промышленность. Повысит рождаемость — семьи начнут в полном смысле слова о б ж и в а т ь свой дом.

Дайте ссуду на строительство дорог. И здесь, помимо прямого, будет мощный косвенный эффект. "На один рубль, вложенный в строительство дорог, приходит до 10 рублей инвестиций" ("МК", 15.06.2005).

Кудрин зарубил идею кредита! Деньги лежали мёртвым грузом. Итогом стала потеря фантастической суммы — от 20 до 30 млрд долларов в результате обесценивания американской валюты ("Момент истины". ТВЦ. 14.06.2005). Тогда как, отданные в кредит, они не просто работали бы на Россию, но и возвращались с процентами, принося прибыль!

Обычно Кудрина именуют "отцом-основателем" Стабилизационного фонда. Звание, не только льстящее самолюбию, но и утверждающее особые права министра на своё "детище": раз идея принадлежит ему, он, дескать, лучше других знает, как распорядиться деньгами.

На самом деле вопрос о создании фонда поставил вице-президент РАН академик А. Некипелов. В то время опасались повторения дефолта 1998 года, а потому возникла идея накапливать средства для погашения внешней задолженности. Сегодня, когда страна досрочно расплачивается с кредиторами, Стабфонд, по мнению академика, "просто бессмыслен". С одной стороны, высокие цены на нефть позволяют без напряга возвращать займы, с другой — если цены начнут снижаться, то этот процесс может продолжаться десятилетия (как в 70—90-х годах): никаких "заначек" не хватит.

Накопленный триллион, а также часть золотовалютного запаса Некипелов предлагает направить на укрепление экономики, создав для этого особый механизм предоставления долгосрочных кредитов ("Независимая газета", 12.04.2005).

Даже зарубежные эксперты советуют российскому правительству не сидеть сиднем на мешке с золотом. "Главный архитектор польского чуда", как его представляют газетчики, Гжегож Колодко заявил: "…Я думаю, что надо разработать экономический механизм, чтобы часть этих денег — около 25–30 процентов — использовалась на модернизацию экономики. Это могут быть кредиты предприятиям для закупки новых технологий, чтобы впоследствии их продукция была более конкурентоспособна и чтобы Россия не так зависела от экспорта нефти" ("Независимая газета", 13.04.2005).

Представьте, з а п а д н ы й экономист, один из крупнейших мировых авторитетов, вразумляет р о с с и й с к и х министров: вкладывайте в с в о ё производство. А Кудрин и Греф отвечают: не будем!

Единственное, чего удалось добиться, это обещания создать в 2006 году Инвестиционный фонд. Объявляя об этом, Греф тут же поспешил оговориться: "Кабинет министров ещё не определился окончательно относительно объёма Инвестиционного фонда и источников его накопления" ("Независимая газета", 18.04.2005). По словам министра экономического развития, размер фонда может составить 60 млрд руб. Притом, что министерства и ведомства подали заявки на увеличение инвестиций на 200 млрд!

Сравните: 60 млрд на нужды России — 1 трлн на обслуживание американских интересов. В былые времена сказали бы: вредительство. Или ещё похлеще: измена! Не знаю, как перевести на нынешний политкорректный язык. Некомпетентность — неточно (интересы Соединённых Штатов Кудрин обеспечивает грамотно). Ангажированность? Поди докажи, что министр получает от этого какую-то выгоду. Может, когда-нибудь это и выяснится, как в случае с Адамовым. А может, здесь голый энтузиазм, увлечённость "американской мечтой" и никакого личного интереса…… Одно несомненно: России её министр не служит.

Самое время уволить, если гуманность (что характерно — к министрам, а не к обобранным пенсионерам!) не позволяет отреагировать более адекватно. А что вместо этого? Бесконечные уговоры со стороны премьера Фрадкова, плавно перерастающие в перебранки с Кудриным и Грефом, которые транслируются на всю страну. Однажды засветился и президент — журналисты запечатлели его препирательства с Кудриным: "Ну я же помню, о чём мы договаривались, я ещё с ума не сошёл!" — возмущался Путин". ("МК", 13.01.2005). Коммунальная сценка! Даже жалко президента. Но, согласитесь, ещё более жалко Россию……

Особенно если вспомнить о последней склоке в правительстве, когда руководитель Агентства по культуре М. Швыдкой подал в суд на министра культуры А. Соколова. Всё очевиднее: режим раздирают внутренние противоречия, грозящие в недалёком будущем обрушить его.

Скрежет опор всё слышнее. Эксперты уже не подсказывают на ухо кремлёвским боссам, а криком кричат: берегитесь! Евгений Гонтмахер — в недавнем прошлом заместитель председателя Совета по социальной политике при президенте РФ — пытается образумить незадачливый московский истеблишмент: "Наши власть предержащие решают свои мелкие проблемы — думают, как им уцелеть до 2008 года, а может быть, и позже. Власть абсолютно глуха — даже к вызовам, которые сейчас стоят перед Россией. Они не слышат не только оппозицию, но и то, что стучится в дверь. Парализованная, бесчувственная, негуманная политическая элита (выделено мною. — А. К.)… Я имею в виду не только власть, но и тех, кто её обслуживает: карманных политологов и журналистов. Телеканалы показывают, как перевернулся автобус в Турции, а то, что в стране накапливается огромной силы внутренний негатив, что мы сидим на пороховой бочке, — этого мы в упор не видим. Есть большая опасность, что придёт харизматический маргинальный человек, несистемный, который выдвинет лозунги — "экспроприация экспроприаторов" и "Россия для русских". И тогда у нас наступит фашизм. И кровь будет, и Россия станет страной-изгоем" ("Независимая газета", 10.06.2005).

Гонтмахер, понятно, наблюдатель пристрастный. В отличие от него я не вижу трагедии в том, что власть может перейти в руки э т н и ч е с к о г о б о л ь ш и н с т в а — русских людей, составляющих 81,5 процента населения России. На мой взгляд, это было бы торжеством справедливости. А она не нуждается в крови! Да и положение страны-изгоя (во всяком случае до тех пор, пока у нас не иссякнут нефть и газ) РФ не грозит.

Но Гонтмахер — наблюдатель умный. Можно представить, какие напряжения накапливаются в околокремлёвской элите, если из её среды раздаётся подобный вопль ужаса!

Даже олигархи, наиболее дальновидные из них, озаботились проблемой и обратились к государству с требованием хоть как-то смягчить социальное неравенство, становящееся в з р ы в о о п а с н ы м. Показательна пространная декларация Олега Дерипаски "Преодоление неравенства — путь к долгосрочной стабильности" ("Независимая газета", 19.02.2004).

В сущности, никаких откровений. Но это тот случай, когда важно не ч т о говорится, а к т о говорит. Олигарх повторяет критические высказывания оппозиции в адрес СМИ: "Сейчас на телевидении и в прессе в основном одни и те же государственные чиновники рассказывают то, что им удобно. Отсутствие широко доступной многомерной информации о параметрах развития экономики и общества в целом очень сильно сужает возможности контроля со стороны общественности".

Достаётся и экономическому блоку правительства. Вообще государство, по мнению владельца "Русского алюминия", до сих пор оказывалось не на высоте стоящих перед ним задач. По контрасту миллиардер не без теплоты вспоминает советскую эпоху, "не всегда до конца справедливое, но всё-таки имевшее место в СССР равенство возможностей в области образования, здравоохранения, безопасности, культуры". Похоже, нечто невообразимое происходит за кремлёвской стеной, если такие люди, как Дерипаска и Лившиц, начинают публично ностальгировать по брежневским временам!

Высказана осторожная критика и в адрес коллег по бизнесу. Дерипаска выражает пожелание, "чтобы крупный российский частный капитал в гораздо большей степени, чем сейчас, в целом работал на интересы общественного развития". Признавая "перекосы" приватизации, олигарх предлагает владельцам предприятий "заплатить очень высокий налог — 75 процентов или даже 80 процентов от величины выгоды, которую они получили в результате недоплаты за приобретённые производственные активы". Кстати, он не изобретает ничего нового: в Англии так и поступили, чтобы вернуть в казну средства, недополученные во время распродажи общественной собственности консервативным правительством Маргарет Тэтчер.

Подводя итоги, Дерипаска считает необходимым чётко определить приоритеты государства и общества. Интересно не только то, какие вопросы олигарх выдвигает как первоочередные, но и то, какие отбрасывает, как шелуху: "…В любом случае в первой двадцатке вопросов нет места ни административной реформе, ни вступлению в ВТО, ни поиску взаимопонимания с Евросоюзом по поводу свободных цен на энергоносители и доступа финансовых институтов на наш внутренний рынок, ни участию в работе G-8. Эти за уши притянутые темы отвлекают нас от решения наших насущных проблем".

А вот приоритеты:

1) преодоление неравенства;

2) воссоздание единого экономического пространства на постсоветской территории;

3) развитие инфраструктуры (строительство автомобильных и железных дорог, мостов, портов, линий электропередачи и т. д.);

4) решение демографических проблем;

5) повышение качества жизни;

6) устранение неравномерности регионального развития;

7) создание условий для нормального проживания российского населения за пределами России;

8) безопасность страны;

9) безопасность граждан;

10) систематическая оценка (каждый месяц, квартал, год, 4-летие) качества функционирования государственного аппарата. При этом результаты должны обсуждаться парламентом и всем обществом.

Продуманная программа. Однако автор вынужден признать:"Честно сказать, в нашем государстве нет крупных государственных хозяйственных деятелей, способных отвлечься от пустой болтовни и взять на себя ответственность за постановку приоритетной государственной задачи…" (выделено мною. — А. К.).

Заметьте, это пишет не Ходорковский, не Невзлин, не Березовский. Это слова не замеченного в оппозиционности Олега Дерипаски. Который очень хотел бы быть лояльным по отношению к власти. Если бы в России была нормальная власть.

Словно желая доказать, что крупные государственники и хозяйственники не перевелись, в самый разгар монетизации московский градоначальник Ю. Лужков выпустил книгу "Развитие капитализма в России". Он резко критикует пресловутую реформу льгот (глава "Монетизация прав человека"). Возмущается бессмысленным накопительством распорядителей Стабфонда (раздел "Теоретические ошибки макроэкономистов-антинародников"). Особое внимание уделено "социальной нищете богатеющей страны" (так назван центральный раздел).

Выразительна характеристика политики нынешней власти: "Российское правительство до сих пор мыслит категориями середины XIХ века, когда активное противостояние между собственниками и рабочими составляло основу общественного развития. Отсюда проистекают жёсткая социальная политика, направленная на поляризацию общества, а также преследование государством бизнес-целей вместо стратегических задач развития общества".

Если с политкорректного языка перевести на нормальный русский, то получится, что Лужков ни много ни мало признаёт: федеральное правительство однозначно взяло сторону собственников и вместе с ними борется против народа. Основываясь на историческом опыте, мэр, уже безо всяких экивоков, указывает — этот путь ведёт к революции: "…Пренебрежение решением социальных проблем может привести к социальной напряжённости, революциям разного рода".

Об этом не раз предупреждали лидеры оппозиции. Но власть привычно отмахивалась от них: критиканы! От столичного мэра так не отмахнёшься!

Книга Ю. Лужкова показывает: в обществе — за исключением околокремлёвской элиты — начинает оформляться единое мнение о том, от чего следует уходить и в каком направлении двигаться. Влиятельные политики, наряду с учёными и бизнесменами, высказывают схожие оценки ситуации в России.

Смогут ли их предостережения и советы повлиять на положение в стране, переориентировать экономику, консолидировать драматично расколотое общество, вырвать из нищеты миллионы русских людей, зависит от многих факторов. Прежде всего от позиции Кремля — захочет ли президент прислушаться к мнению со стороны. И от позиции самого общества — будет ли его голос достаточно твёрдым и громким для того, чтобы з а с т а в и т ь прислушиваться.

Об этом — в четвёртой, заключительной, части работы.

(Продолжение следует)