3. Реальные шаги к развалу СССР

Январь 1990 года принес новые тревоги. Не исключалась вероятность, что на очередной сессии Верховного Совета Литовской ССР будет принято официальное решение, направленное на отделение республики от Союза. По поручению генсека Медведев, Маслюков, Слюньков, Яковлев, Лукьянов и Разумовский подготовили предложения для рассмотрения в ЦК КПСС “О мерах в связи с возможным принятием Верховным Советом Литовской ССР решений, направленных на отделение республики от Союза ССР”. В предлагаемых мерах приоритет отдавался политическим методам, исключающим применение вооруженной силы. Но в то же время говорилось о том, что необходимо, чтобы размещенные здесь воинские формирования были готовы обеспечить надежную защиту граждан, безопасность и интересы страны.

Кроме политических и правовых рычагов предлагалось использовать и экономические методы воздействия. Предусматривалось принятие ответных мер на те односторонние шаги, которые могут нанести ущерб единому народнохозяйственному комплексу. В их числе было ограничение на поставку в Литву дефицитных энергоносителей, сырья, ряда других товаров. Четко была сформулирована позиция по приостановлению передачи в собственность республики предприятий и организаций союзного подчинения.

Не исключалась также постановка вопроса о принадлежности Литве территорий, переданных ей в свое время Советским Союзом — Клайпеды, Виленского края, ряда районов Белоруссии. Среди средств воздействия значилась и поддержка требований об образовании в республике национальных польских районов.

Данные меры, подготовленные Центром, оказались нереализованными и остались лишь на бумаге. В этих условиях генсек предпринял еще одну отчаянную попытку повлиять на развитие событий. На начало января 1990 года он наметил поездку в Вильнюс. Но прежде туда был заброшен большой десант во главе с В. Медведевым. Здесь были и члены Политбюро, и народные депутаты, и руководители центральных ведомств, и партийные лидеры Узбекистана, Вологодской и Витебской областей.

11 января Горбачев вместе с Раисой Максимовной прибыл в Литву. Состоялись всевозможные контакты, в том числе и с жителями города. Существенный удар по иллюзорным надеждам Горбачева был нанесен на встрече в Доме печати с представителями литовской интеллигенции. На прямо заданный Горбачевым аудитории вопрос: “Действительно ли Литва хочет отделиться от СССР?” последовал однозначный и категоричный ответ: “Да”. С разной тональностью, но такие же суждения он услышал и во время поездки по республике, а также, в конце визита, на встрече, состоявшейся в здании республиканского ЦК партии. Можно с уверенностью сказать, что после этой поездки генсек понял, что необходимо думать о механизме выхода союзной республики из состава СССР.

Бывший член Бюро ЦК Компартии Литвы на платформе КПСС профессор Ю. Ермалавичюс, получивший восемь лет тюремного заключения от новых, “демократических” властей Литвы по надуманному обвинению в участии в январских 1991 года событиях у телебашни в Вильнюсе, заявил:

“В январе 1990 года, когда Горбачев приезжал к нам и встречался с членами Бюро ЦК Компартии Литвы, я понял, что он отлично знает механизмы разрушения Советского Союза. И чем дальше, тем больше я убеждался, что он ведет себя таким образом, чтобы не помешать действию этих механизмов. Более того, сам действует в соответствии с той же реакционной логикой международного антикоммунизма, под управлением тех же зарубежных сил. Нам в Литве особенно хорошо была видна вся эта игра. Как в кукольном театре: артисты и режиссеры за океаном дергают за ниточки, а марионетки у нас дома повторяют все их замыслы по разрушению государства”.

Полагаю, читатель уже обратил внимание, что в драматическом развитии ситуации в республиках Прибалтики, и особенно в Литве, не видны позиция и реальная роль республиканских партийных организаций. А ведь по тем временам КПСС была основой жизни всей страны и каждого региона в частности.

Я не ставил перед собой задачу подробно описывать деятельность республиканских ЦК компартий. Это отдельная тема, и ее следует освещать партийным лидерам, так как по существовавшему тогда положению ими непосредственно занимался ЦК КПСС.

Тем не менее у меня как члена Политбюро имелась возможность следить за деятельностью лидеров республиканских компартий. На мой взгляд, стремительное падение их авторитета в республиках обусловлено двумя основными причинами. Во-первых, они находились в тяжелейшей политической ситуации, когда на фоне активизации националистических движений бездействовали, оставались в стороне. В глазах большей части населения они превращались в предателей национальных интересов.

И второе — это серьезные ошибки Центра, ЦК КПСС. Неумелые действия, неуклюжие заявления, высказывания и двуликость некоторых секретарей ЦК КПСС ставили руководителей республиканских компартий в сложнейшее положение. Если говорить объективно — КПСС не справлялась с задачей пресечения националистических действий в этих республиках.

Как уже было сказано, в Литве сменилось партийное руководство. Первым секретарем стал А. Бразаускас, а затем 21 декабря 1989 года на XX съезде Компартии Литвы республиканская парторганизация раскололась на две части. Большую составили национал-сепаратисты во главе с А. Бразаускасом, открыто выступавшие накануне съезда за выход из состава КПСС, при полном бездействии генсека Горбачева. Меньшую — литовские коммунисты, оставшиеся на платформе КПСС, во главе с М. Бурокявичюсом. Впоследствии профессор, доктор исторических наук М. Бурокявичюс проведёт, фактически за эту верность КПСС, 12 лет в тюрьме строгого режима.

В Латвии в последние годы советской власти первым секретарем республиканской парторганизации был А. Рубикс, который за свои убеждения также отсидел в тюрьме “демократической” Латвии более 6 лет.

В Эстонии парторганизацию возглавил В. Вяляс, взращенный бывшим первым секретарем компартии республики И. Кэбиным. По поручению Горбачева его вызвали из Никарагуа, куда он был назначен послом СССР.

Я хорошо помню его выступление на XIX партийной конференции в Кремле. Он говорил о своей преданности идеям марксизма-ленинизма, о том, что единственно верный путь развития Эстонии — только вместе с Россией. Свои предложения он передал президиуму конференции; оказалось, в них были четко сформулированы пути выхода Эстонии из СССР.

10 марта 1990 года еще продолжались выборы депутатов в Верховный Совет Литовской ССР нового созыва, а на вечер была уже назначена первая сессия. Спешка объяснялась тем, что 12 марта в Москве открывался внеочередной третий Съезд народных депутатов СССР. Основным вопросом для рассмотрения на нем был проект Закона об учреждении поста президента страны и внесение соответствующих изменений и дополнений в Конституцию СССР.

Новому литовскому руководству во главе с избранным председателем Верховного Совета Литовской ССР В. Ландсбергисом необходимо было во что бы то ни стало внести на обсуждение этого съезда решение Верховного Совета Литвы о восстановлении независимого литовского государства. В связи с этим поспешно, поздней ночью 11 марта 1990 года, Верховный Совет Литовской ССР принял решение о своей государственной независимости и выходе из состава СССР. В днище мощного многонационального государства образовалась такая пробоина, которую уже ничем нельзя было закрыть. Был принят Закон о новом названии республики и гербе. Литовская ССР стала называться Литовской Республикой, Литвой, герб ее — герб Витязя — изображение всадника на белом коне.

На следующий день после начала работы съезда на утреннем заседании М. Горбачев проинформировал народных депутатов о принятых решениях Верховного Совета Литвы. Он обратил внимание, что литовцы — а к ним присоединились и представители Эстонии и Латвии — выдвигают предложения о переговорах. “Думаю, ни о каких переговорах не может быть и речи: переговоры мы ведем с иностранными государствами”. Это подлинные слова Горбачева из его выступления в то утро.

В последний день работы, 15 марта 1990 года, съезд принял специальное постановление по решению Верховного Совета Литовской ССР от 11 марта, в котором отметил, что рассматривает это решение как не имеющее законной юридической силы. Постановлением поручалось президенту СССР, Верховному Совету СССР, Совету Министров СССР обеспечить защиту законных прав каждого человека, проживающего в Литве, соблюдение на территории республики прав и интересов СССР, а также союзных республик.

Между тем Литовский Верховный Совет ускоренно начал штамповать новые законы республики уже как суверенного государства. Был отменен Закон СССР о всеобщей воинской обязанности на территории Литовской Республики, и в связи с этим там прекратилась деятельность военных комиссариатов. Министерство внутренних дел Литвы даже срочно заказало новую форму с национальной атрибутикой. Подсуетились и спортсмены — отказались принимать участие в официальных чемпионатах СССР! Через несколько дней принимается решение по организации неконтролируемого вывоза товаров из республики. С этой целью намечено создать 37 пограничных контрольных пунктов.

С каждым днем все более жесткие и бесцеремонные заявления делает новый председатель Верховного Совета Литвы В. Ландсбергис. Отвечая на вопрос, как следует реагировать на решение Съезда народных депутатов СССР о принятых решениях Верховного Совета Литвы, он сказал, что это решение чужой страны и для нас оно необязательно.

Верховный Совет республики принял постановление о назначении уполномоченных представителей для проведения межгосударственных переговоров между Литвой и СССР. Обратите внимание на слово “межгосударственных”! Через несколько дней господин Ландсбергис направил Горбачеву письмо об отношении Верховного Совета республики к постановлению Съезда народных депутатов СССР от 15 марта 1990 года. В письме говорилось, что решение съезда лишено правовой основы. Что касается гражданских прав людей, проживающих в республике, то здесь все будет соответствовать международным нормам и правилам. Как выполняется это заявление — и не только в этом, но и в других суверенных государствах Прибалтики, — у меня еще будет возможность сказать. Не вдаваясь в детали этого письма-ответа Горбачеву, можно было сделать вывод, что руководство республики практически проигнорировало решение высшего органа власти СССР.

Разрушительные действия нового руководства Литвы по отторжению республики из состава СССР стремительно набирали силу. Каждый день приносил новости по тому или иному вопросу. В марте 1990 года уже был назначен председатель Литовского банка — самостоятельного банка с правом эмиссии национальной валюты. Подготовка к этому шагу, недопустимому в условиях государства с единым экономическим полем, началась за полгода до описываемых событий в Литве. Представители трех республик — Эстонии, Латвии и Литвы — подписали протокол по банковскому делу и денежной системе в условиях экономической самостоятельности республик. Прискорбно, что этот документ подписали также представители Внешэкономбанка СССР и Госбанка СССР. Это не только темное пятно на репутации этих уважаемых союзных финансовых структур, но и вина моего правительства, которое не дезавуировало документ и не привлекло банкиров к административной ответственности.

На территории Литвы находилось свыше 150 предприятий союзного подчинения. В марте этого же года парламент республики принял постановление по установлению нового статуса этих предприятий. Они переходили в юрисдикцию республики и в систему государственного регулирования Литовской Республики. Директоров предприятий теперь должны были назначать республиканские органы, а не союзные.

Сейчас трудно предположить, кто у кого заимствовал опыт по передаче предприятий союзного подчинения республиканским властям. Дело в том, что Б. Ельцин, придя к власти в РСФСР летом 1990 года, немедленно сделал то же самое, и даже больше того — он освободил их от налогов. А может быть, учителя и наставники у них были одни — те, которые находились далеко за океаном?

Можно было бы и дальше говорить о действиях этих людей, как правило некомпетентных, нахальных и алчных, настроенных националистически. Они потеряли элементарную порядочность, быстро забыв, что жили в одной большой интернациональной семье, благодаря которой избавились от бедности, ели и пили за одним столом, вместе учились, совместно развивали культуру и т. д. Россия делилась с ними как с равными всеми своими ресурсами, порой в ущерб самим русским людям из необъятной глубинки.

Ветераны Великой Отечественной войны не могли смириться с тем, что они, воевавшие за эту землю, оставившие многих своих товарищей навечно лежать в ней, теперь вдруг стали “захватчиками”. Люди в солидном возрасте не могли также понять, как случилось, что они, после войны подняв из руин города республики, построив заводы и фабрики, превратились в “оккупантов”. Многие русские, да и не только русские, особенно в Латвии и Литве, сознавали, что им будет несладко жить в суверенных государствах, хотя часть из них, нужно признать объективности ради, поддерживала движение за суверенитет этих республик.

Между тем обстановка в Литве накалялась. Видя брожение и начавшееся противостояние в литовском обществе, Ландсбергис обратился с посланием “Призыв людей Литвы к согласию”. Я позволю себе процитировать некоторые выдержки из этого интересного, но, как показала жизнь, лживого документа.

Предлагалось забыть старое и простить всем, “даже погрязшим во лжи и пороках, шпионившим”, им не был заказан “путь к воскресению”. “Независимость — это не суровый судный день, не стремление к слепому возмездию, — взывал глава парламента. — Разделение своих ближних на “хороших” и “плохих” по анкетным данным, партийной или национальной принадлежности… может стать пагубным”, — говорится в призыве.

Прекрасные слова; а что же было в действительности? Депутаты нового парламента только собирались приступить к работе, а на столах уже лежал заготовленный проект постановления о снятии с поста председателя республиканского Гостелерадио Д. Шнюкаса “за тенденциозность телепередач”. Шнюкас, депутат Верховного Совета СССР, находился в этот момент на сессии в Москве. И вот так, с ходу, без проверки, без какого-либо отчета чуть было не решили его судьбу. Эпизод со Шнюкасом дал основание предполагать, что сказанное в этом послании еще не раз разойдется с делом — что впоследствии и произошло, причем в самых чудовищных формах.

21 марта 1991 года, то есть через десять дней после провозглашения “независимости” Литвы, М. Горбачёв издал Указ о мерах по обеспечению прав советских граждан, охране суверенитета Союза ССР на территории Литовской ССР. В этом указе поручалось Совету Министров СССР, правоохранительным органам СССР, органам местной власти обеспечить защиту и права граждан СССР на территории Литвы, а пограничной службе, министерствам иностранных дел и внутренних дел СССР — обеспечить порядок въезда и проживания иностранных граждан в этой республике. С той поры прошло немало лет, и сейчас, перечитывая текст этого документа, я невольно задаюсь вопросом: почему в нем так много говорилось об охотничьих ружьях и ничего не было сказано о притеснениях русских и инакомыслящих граждан в этой стране, хотя бы членов того же “Единства”? В Литве не удостоили вниманием и этот указ. Многочисленные попытки союзных руководителей приостановить принятие антисоюзных решений или встречались “в штыки”, или просто игнорировались.

Положение союзного руководства становилось весьма щекотливым: издаются постановления, указы, а механизм их исполнения не работает! В апреле нам стало ясно, что необходимы жесткие шаги, чтобы привести в чувство зарвавшихся политиков. Было принято решение сделать серьезное предупреждение руководству Литовской республики.

В связи с этим был подготовлен текст письма в адрес Верховного Совета и Совета Министров Литовской ССР. Учитывая резонанс, который вызвал этот документ не только в Прибалтике, но и во всем мире, я привожу текст целиком — так, как он был опубликован в газетах 14 и 15 апреля 1990 года.

Но прежде мне хотелось бы довести до сведения читателей, как рождался этот документ. В 1990-х годах в средствах массовой информации появилось сообщение, что его подготовили “консерваторы” — Рыжков и Маслюков, а Горбачев подписал под давлением этих людей и других членов Политбюро. Действительно, подготовкой документа занимались мы с Юрием Дмитриевичем Маслюковым, но Горбачев принимал самое активное участие в его создании, и только после его окончательных корректировок документ был опубликован в печати. У меня сохранился черновик, где рукой Михаила Сергеевича были внесены существенные изменения. Итак, ниже приводится оригинальный текст:

“Искусственно и противоправно созданная руководством Литовской ССР проблема положения республики в союзном государстве все более затягивается в тугой узел, приобретает характер политического тупика. Несмотря на то, что со стороны высших органов государственной власти СССР были предприняты конструктивные и взвешенные меры, способные вывести проблему укрепления суверенитета Литовской ССР в конституционное русло, руководство республики принимает все новые законодательные акты и решения, которые противопоставляют Литовскую ССР другим республикам и Советскому Союзу в целом. Так, 5 апреля принят Закон “Об удостоверении гражданина Литовской республики”, дискриминирующей советских граждан, желающих жить и работать в соответствии с конституционным порядком и законами СССР. Грубейшим нарушением Закона СССР “О всеобщей воинской обязанности” является решение Верховного Совета Литовской ССР о прекращении в республике деятельности по осуществлению весеннего призыва граждан на действительную военную службу. Вопреки постановлению Совета Министров СССР “О мерах по защите собственности КПСС на территории Литовской ССР” республиканские власти предпринимают противозаконные попытки захвата этой собственности.

Подобные действия, перечень которых можно было бы продолжить, не могут быть далее терпимы. Они направлены на подрыв политической и социально-экономической стабильности в стране, наносят ущерб развернувшимся в ней демократическим процессам, серьезно ущемляют права советских граждан.

Со стороны других союзных республик правомерно ставится вопрос, почему они должны по-прежнему в ущерб своим нуждам поставлять в Литву продукцию, в то время как ее руководящие органы продолжают антиконституционные действия, пренебрегают законными интересами единого народнохозяйственного комплекса и граждан страны.

В создавшейся обстановке мы вынуждены сделать следующее предупреждение:

Если в течение двух дней Верховный Совет и Совет Министров Литовской ССР не отменят свои вышеназванные решения, то будут даны указания о прекращении поставок в Литовскую ССР из других союзных республик тех видов продукции, которые реализуются на внешнем рынке за свободно конвертируемую валюту.

Мы за то, чтобы дело не дошло до применения указанной меры, но это сейчас полностью зависит от руководства Литовской ССР.

Одновременно с этим еще раз подтверждаем, что мы ждем от Верховного Совета и Совета Министров Литовской ССР принятия решений, которые восстановили бы положение республики по состоянию на 10 марта 1990 года. Это позволило бы безотлагательно заняться рассмотрением всего комплекса вопросов.

Президент СССР М. Горбачев,

Председатель Совета Министров СССР Н. Рыжков”.

В те годы, да и позже, многие, обвиняя нас, задавали вопрос: зачем мы пошли на этот шаг? Отвечаю сейчас, как отвечал и тогда, что только безответственные действия литовских властей поставили на повестку дня вопрос об этих неизбежных мерах, которые могли вызвать серьезные и незаслуженные трудности для населения Литвы. Руководство страны исчерпало весь арсенал увещеваний и призывов. Забота о будущем народов СССР не допускала дальнейшего промедления в защите других союзных республик от последствий политических и хозяйственных неурядиц в Литве.

В конце концов это были плевки не только в адрес руководства Союза. Это была пощечина всему советскому народу. Каждому было известно, что уровень жизни населения Литвы в течение многих лет был намного выше, чем в других республиках и регионах Советского Союза. Литва находилась в “привилегированном” положении, больше получая от “общесоюзного пирога”, чем привнося в него.

Правительство СССР с пониманием относилось к образовавшемуся разрыву в уровнях жизни республик, отдавая должное трудолюбию литовского крестьянина и русского рабочего, трудившегося на промышленных предприятиях в Литве. Свидетелями тому, что условия жизни в Литве в течение всего послевоенного периода были лучше по сравнению с другими регионами Советского Союза, являлись многие тысячи советских граждан, приезжавших в Литву погостить или жить и работать.

Достижения в области повышения производительности труда в Литве поощрялись значительными поставками энергоносителей, изделий машиностроения и других отраслей промышленности по ценам, которые иначе как льготными не назовешь. Значение дисбаланса в пользу Литовской ССР в экономических отношениях с другими республиками преднамеренно искажалось новыми руководителями в Вильнюсе.

Товарообмен между Литвой и другими союзными республиками успешно развивался в течение всего послевоенного периода. Он способствовал развитию производительных сил республики, в результате чего на ее территории появилось немало объектов союзного и межрегионального значения.

Как было уже сказано, в марте 1990 года под воздействием саюдистского руководства Верховный Совет Литвы принял постановление о статусе предприятий, учреждений и организаций союзного и союзно-республиканского подчинения.

Не требуется доказывать, что указанное постановление, принятое в одностороннем порядке, нарушало не только конституционный порядок и Закон о собственности в СССР, но и элементарную порядочность и логику. Если литовское руководство, исходя из своих эгоистических замыслов, склонно было пренебречь коренными интересами населения республики, то союзное правительство с этой позицией согласиться не могло.

Сознавали ли все это литовские власти? Нет сомнений в том, что сознавали. Чем же, в таком случае, они руководствовались, подвергая население республики неминуемым тяжелым испытаниям?

В те дни из уст литовских руководителей не раз приходилось слышать, что они рассчитывают на поддержку и помощь из-за границы. Вряд ли здравомыслящие люди в Вильнюсе верили, будто западные политики и монополии готовы восполнить все то, что Литва получала от союзных республик. Я хочу, чтобы читатель знал, что 27% всей потребляемой продукции Литва завозила из других республик. В 1988 году было завезено 16,7 млн тонн угля, свыше 13 млн тонн нефти, получено 4,9 млрд куб. метров газа. Кроме того, в республику поступило 780 тыс. тонн проката, 824 тыс. тонн деловой древесины, 496 тыс. тонн минеральных удобрений, 2,7 млн тонн продовольственного зерна. Если такие экономические связи порвать, то “относительно светлой” жизни в Литве наступил бы конец, ибо ее продукция на внешнеэкономическом рынке была неконкурентоспособна, а ресурсы для жизнеобеспечения требовали огромных валютных средств, которых республике взять было негде. Обман населения в области экономических перспектив мог ввергнуть Литву в суровые испытания.

Реакция Запада не заставила себя ждать. Мы прекрасно понимали, что западные страны, и особенно США, не преминут воспользоваться предупреждением советского руководства “борющейся” за независимость Литве и устроить политический шум, с тем чтобы в очередной раз пнуть ненавистный им Советский Союз. Я и тогда уже понимал, что эти весьма “демократические” государства действуют методом двойных стандартов: когда им выгодно и нужно, они вводят эмбарго. И не грозят, как мы, а реально осуществляют! Так было в 1979 году, когда СССР ввел войска в Афганистан, так было в Югославии, Ираке — нужно ли перечислять дальше? А стоило только руководству нашей страны пригрозить своей же республике — тут же раздался визг на всю вселенную!

Президент США Д. Буш-старший немедленно откликнулся на это событие. Государственный секретарь Д. Бейкер предупредил нашего министра иностранных дел Э. Шеварднадзе, что суровые меры подавления в Литве, пусть и без кровопролития, могут испортить отношения с Соединенными Штатами.

Не осталась в стороне даже Япония. Министерство иностранных дел этой страны сделало заявление о положении в Литве. Можно подумать, других забот у них не было, раз они решили вмешаться в дела республики, которая вряд ли даже была обозначена на их географических картах! В заявлении говорилось: “В связи с поступившими сообщениями о введении экономических санкций в отношении Литвы правительство Японии следит за развитием обстановки с большой озабоченностью. Как мы уже неоднократно отмечали, меры подавления не приведут к фундаментальному решению существующей проблемы. Мы выступаем за то, чтобы правительство СССР проявило сдержанность.

Принимая во внимание перспективы того, что Верховный Совет Литвы примет сегодня, 18 апреля, ответ президенту СССР М. Горбачеву, мы очень надеемся на то, что в ближайшее время начнутся обстоятельные переговоры и поиск путей решения будет осуществляться с помощью диалога”.

Высказали также свое мнение Франция, Финляндия и другие страны.

Ответ на наше письмо не заставил себя долго ждать. Уже 18 апреля 1990 года председатель Верховного Совета Литвы Ландсбергис направил руководству страны ответ. Учитывая, что этот документ оказал существенное влияние на дальнейшие отношения Литвы и СССР, я вынужден полностью привести его текст:

“Верховный Совет Литовской Республики с пристальным вниманием вчитывался и изучал Ваше обращение, содержащее предупреждение о возможных экономических санкциях, а также подготавливал ответ с заранее намеченными предложениями. К сожалению, после поступления вчера конкретных сообщений о будущих санкциях нам мало что остается добавить к заявлению Совета Министров Литовской Республики от 16 апреля 1990 года, разве только выразить сожаление относительно методов и позиции СССР. Как и прежде, мы готовы обсуждать любые вопросы, принимая во внимание все законные интересы СССР, прежде всего его граждан, а также стратегические интересы.

В период предварительных парламентских консультаций, в случае если они будут начаты до 1 мая 1990 года, мы готовы не принимать новых политических законодательных актов.

Для проведения таких консультаций нами создается депутатская делегация, которая прибудет в Москву в ближайшее время с надеждой встретиться с уполномоченными Вами лицами”.

К письму было приложено постановление Верховного Совета Литовской Республики “О развитии отношений между Литовской Республикой и Союзом Советских Социалистических Республик” за подписью В. Ландсбергиса.

На два дня раньше письма Ландсбергиса в адрес Н. Рыжкова и М. Горбачева была направлена телеграмма подобного содержания и тональности премьер-министра Литовской Республики К. Прунскене.

Правительство СССР ожидало конкретного ответа на поставленные в послании президента СССР и председателя Совета Министров СССР вопросы, так как они самым прямым и непосредственным образом касались прав и интересов советских людей. Как видно из этих документов, ни на одно из предложений, содержащихся в письме руководителей СССР, власти Литвы ответа не дали. Складывалось впечатление, что идет разговор немого со слепым.

Учитывая, что руководство Литовской ССР не приняло в установленный в письме срок мер к отмене противоправных актов, касающихся вопросов собственности Союза ССР, введения удостоверений граждан Литвы, а также действия Закона СССР о всеобщей воинской обязанности, было дано указание о прекращении поставок нефти и о сокращении подачи природного газа в республику до объемов, необходимых для обеспечения бытовых и коммунальных нужд.

Мы сожалели, что действия литовского руководства привели к введению ограничений на поставки продукции в республику, и надеялись, что принятые меры будут иметь временный характер. Нарушение экономических связей Литовской ССР с другими союзными республиками противоречило не только интересам литовского народа, но и всех народов нашей страны. Теплилась надежда, что пока еще возможно восстановить дух доброжелательности и здравого смысла во взаимоотношениях Литовской ССР с другими республиками и Союзом ССР в целом.

События стремительно развивались. В апреле 1990 года Горбачев встретился с руководителями Эстонии и Латвии, которые также предпринимали шаги к достижению независимости, хотя и менее быстрыми темпами, чем Литва. Эстонские руководители были предупреждены, что Москва не будет вести никакого диалога с Таллином до тех пор, пока Эстония будет считать, что ее законы приоритетны по отношению к Конституции СССР. Обращаю внимание читателей, что это было сказано за два месяца до того, как Ельцин провозгласил подобное решение на первом Съезде народных депутатов РСФСР. И снова вопрос: не общий ли был у них “консультант”? Думаю, да!

М. Горбачев также встретился с председателем парламента Латвии А. Горбуновым. После встречи тот заявил прессе, что ему было сказано: “Если Латвия хочет отделиться от Советского Союза, это должно быть сделано в соответствии с общесоюзным законодательством”. Хочу напомнить, что закон, принятый в апреле 1990 года, разрешал выход республики из состава СССР только при условии, что две трети граждан выразят на референдуме свое согласие на такой шаг.

Между тем руководители Литвы давали интервью, ездили по странам, объясняя создавшееся в республике положение, и просили помощи. В. Ландсбергис в интервью американской телекомпании Си-эн-эн сказал, что литовцы сумеют выжить в данных условиях, а французскому телевидению сообщил “по секрету”, что Литва сможет просуществовать без газа и нефти сто лет. В это же время К. Прунскене в столице Норвегии Осло пыталась договориться о контрактах с нефтяными фирмами. Норвежское правительство заявило протест Советскому Союзу по поводу прекращения поставок горючего Литве, но литовскому премьер-министру сказало, что Норвегия будет вести свои торговые отношения с Литвой на коммерческой основе. Подобную позицию заняло и шведское правительство.

Одновременно Ландсбергис делал и политические шаги. Он обратился к президенту Бушу с просьбой признать новое правительство Литвы. Подобная просьба была им высказана и председателю Совета министров Польши Т. Мазовецкому. Не осталась в стороне и Норвегия, которая намеревалась первой признать независимость Литвы. Ландсбергис также пригласил посетить с визитом Литву папу римского, чтобы с его помощью добиться начала переговоров с Москвой.

Сокращение поставок, безусловно, ударило по работе предприятий Литвы. Я уже упоминал о попытках премьер-министра республики решить эти вопросы в других странах. Но, как говорит старинная русская пословица: “Дружба дружбой, а табачок врозь”. Так и здесь — политическую поддержку окажем, но денежки за поставки сырья платите полностью.

Единственное, чего добилась К. Прунскене в Скандинавии, так это открытия в одном из стокгольмских банков счета для сбора средств в фонд помощи Литве. По информации Ландсбергиса, на благотворительные цели со всего мира поступило несколько миллионов долларов. К сведению, только нефти и газа республике требовалось ежедневно на 5 миллионов долларов. Так что расчет новой власти Литвы на то, что Запад будет субсидировать ее независимость, с треском провалился.

Руководство республики начало прямые переговоры с Москвой и Ленинградом, а также с отдельными предприятиями. В то же время в Литве прошли акции протеста, люди обвиняли руководителей в том, что они ставят население в тяжелое положение. Так, в конце апреля водители автотранспортных предприятий Вильнюса провели двухчасовую предупредительную акцию. Сразу же после этого министр путей сообщения “демократической” республики дал указание уволить с работы членов “Единства”, организовавших это выступление.

Конечно, ограничение поставок в Литву ударило в первую очередь по рабочим — будь то литовец, русский или поляк. Но ответственность за это обязаны были нести руководители республики, нарушившие все законы и Конституцию страны, в которой жили десятки лет. Тем не менее они продолжали проводить свою линию, обращаясь к мировой общественности за сочувствием и помощью. Хотел бы я посмотреть, что сделали бы США, если бы один из ее штатов, например Калифорния, поступил подобным образом. Убежден, что действия властей были бы жесткими и немедленными, как сейчас говорят — адекватными.

Справедливости ради надо сказать, что в те дни в стенах республиканского парламента раздавались и трезвые голоса. Так, А. Бразаускас, возглавляющий правительственную комиссию по антиблокадным мерам, заявил, что прежде всего необходимы соответствующие политические решения. Были и реалистические предложения, например Э. Биукаускаса, нового полномочного представителя Литвы в Москве, — “ввести мораторий на принятие решений на весь срок ведения переговоров”. Эти предложения радикально и воинствующе настроенным парламентом республики приняты не были.

17 мая 1990 года М. Горбачев и я приняли в Кремле премьер-министра Литвы К. Прунскене. Она передала нам документы, в которых содержались здравые предложения по нормализации обстановки. Однако они не решали главного — не отменяли акт Верховного Совета Литовской ССР от 11 марта, о чем и было сказано К. Прунскене. Нами еще раз было подчеркнуто, что без отмены или, как минимум, приостановления этого акта невозможны обсуждения вопросов, которые волнуют в настоящее время Литву и являются предметом серьезной озабоченности советской и мировой общественности, а также союзных республик. Премьер-министр обещала передать сказанное Верховному Совету Литовской ССР.

Вскоре по просьбе литовского руководства состоялась встреча М. Горбачева и Н. Рыжкова с В. Ландсбергисом, К. Прунскене и тремя депутатами Верховного Совета Литвы.

В самом начале этой беседы Ландсбергис сообщил, что основной целью встречи он считает обсуждение вопросов, касающихся переговоров между Литвой и СССР. Как он выразился, необходимо решить главную проблему — определить субъект переговоров, и подчеркнул при этом, что субъект переговоров — это полностью политически независимая Литва. “Мы не хотим смотреть на СССР как на вражескую страну. Мы смотрим на нее как на дружеское государство”. Также он поставил перед нами вопрос: будут ли переговоры вестись отдельно с Литвой или сразу с тремя прибалтийскими республиками?

Горбачевым и мной было высказано твердое мнение, что решения Верховного Совета Литвы от 11 марта являются антиконституционным актом. Что же касается переговоров с тремя прибалтийскими республиками одновременно, то это предложение абсолютно неприемлемо. В конце встречи определились, что этапы возможных переговоров — это консультации, обмен мнениями, выработка “пакета идей”.

На этом и закончилась “дружеская беседа” с совсем не дружественными людьми.

Делегацию для обсуждения с Литвой взаимных вопросов руководство СССР сформировало 9 июля 1990 года. Литовская же делегация была создана намного позднее, поэтому первая встреча состоялась только 2 октября. Было потеряно несколько месяцев. Как известно, все экономические ограничения, которые были введены в связи с действиями Верховного Совета Литовской ССР, немедленно были отменены в тот же день, когда руководством республики было объявлено о моратории.

Советский Союз на октябрьских переговорах представлял член советской делегации, председатель Госплана СССР Ю. Маслюков. Первое заседание показало, что стороны занимают достаточно жесткие позиции. Это касалось и процедурных вопросов, терминологии, которая должна применяться, и даже языка, на котором будут вестись переговоры. В то же время делегация СССР твердо придерживалась решений третьего Съезда народных депутатов. Следовало четко обозначить перечень вопросов, подлежащих обсуждению, включая протокольные, организацию рабочих групп и т. д. На этой встрече определились с количеством рабочих групп — их должно быть девять.

20 октября 1990 года состоялась вторая встреча делегаций СССР и Литвы. У меня сохранились публикации о ней, напечатанные в одной из центральных газет. Для того чтобы дважды не описывать весь ход этой встречи, я позволю себе полностью процитировать одну из публикаций. Она дает ответы на многие вопросы и выражает мою позицию как главы правительства Советского Союза и руководителя делегации:

“Председатель Совета Министров СССР Н. И. Рыжков отвечает на вопросы журналистов.

Хотя это была суббота, но почти полный рабочий день — с 11 до 18 часов 20 октября — длилась вторая консультативная встреча между делегациями Советского Союза и Литвы, возглавляемыми председателем Совета Министров СССР Н. И. Рыжковым и председателем Верховного Совета Литовской Республики В. Ландсбергисом. И сразу же после завершения встречи глава правительства СССР провел пресс-конференцию, на которой рассказал о некоторых результатах переговоров.

Да, по сути дела это были настоящие переговоры, хотя литовская сторона предпочитает называть их консультациями. Видимо, новым руководителям республики очень хочется соблюсти форму, в том числе действовать по международному протоколу как Высоким Договаривающимся Сторонам. Второй же стороне — руководителям правительства СССР, как показали ответы Н. И. Рыжкова на вопросы журналистов, важнее практические результаты.

Они уже есть. В частности, решен один из спорных до сегодняшнего дня вопросов: участники Великой Отечественной войны, проживающие в Литве, будут иметь те же льготы, что и все жители Советского Союза. Литовская делегация гарантировала это.

Зато не найдено пока приемлемого решения по другому, более серьёзному вопросу — о призыве граждан Литвы в Вооружённые силы СССР. Литовская сторона предложила, чтобы начиная уже с нынешнего осеннего призыва на территории республики по сути дела действовал принцип добровольности в отношении воинской службы — без применения каких-то мер к юношам, отказывающимся служить в армии. Ответ союзного правительства: Литовская Республика входит в Советский Союз, в котором есть Конституция и Закон о всеобщей воинской обязанности. Правительство СССР, по словам Н. И. Рыжкова, могло бы пойти навстречу: рассмотреть, допустим, вопрос, чтобы часть юношей, призванных в Литве, проходили службу в своей республике. Но самое главное — не нарушать основы.

Переговоры по этому вопросу будут продолжены.

Весьма подробно рассматривались проблемы экономических взаимоотношений Союза и Литвы в 1991 году. По мнению Н. И. Рыжкова, руководством Литвы ведётся много разговоров о том, что экономическое положение республики в будущем году очень их тревожит. Но практически ничего не делается для решения проблем. На этот раз Литва была предупреждена: или она остаётся в составе народно-хозяйственного комплекса СССР — тогда нужно решать вопросы в Госплане СССР, других центральных экономических ведомствах. Или же пусть скажет о своём неучастии и решает свои проблемы самостоятельно.

Как сообщил Н. И. Рыжков, литовская сторона высказала было намерение обойтись лишь “горизонтальными связями” с 12 союзными республиками (без Прибалтики) и вести всю экономику на прямых договорах. Но она же задала вопрос: будет ли правительство СССР гарантом этих прямых связей? В чём получила отказ. Итог: в ближайшие дни представители Литвы приедут в Москву для согласования всех вопросов экономических связей республики с СССР.

Но всё это вопросы сегодняшнего дня, не решающие главного: как будут развиваться взаимоотношения СССР с Литовской Республикой? По словам Н. И. Рыжкова, есть примерно около десяти принципиальных вопросов, требующих согласования интересов. В их числе — собственность, границы, права и свободы граждан. Поэтому правительство СССР заинтересовано в скорейшем начале полнокровных переговоров. Но у Москвы складывается впечатление, что если раньше Вильнюс очень торопился, то теперь литовская сторона под всяческими предлогами оттягивает переговоры.

Тем не менее на нынешней встрече стороны пришли к соглашению: официальные переговоры между Литвой и СССР начнутся в третьей декаде ноября.

Сторонам предстоит еще, правда, согласовать протокол, и здесь тоже могут возникнуть сложности. В частности, Москва настаивает на том, чтобы на переговорах в качестве наблюдателей, без права голоса, присутствовали представители различных групп населения Литвы — общественных движений и национальных меньшинств, трудовых коллективов государственных предприятий. Официальный же Вильнюс категорически против.

“Нам непонятно, почему литовская сторона занимает такую жесткую позицию, — сказал Н. И. Рыжков. — Почему в качестве наблюдателей не могут присутствовать три-четыре человека? Они не имели бы права решающего голоса, но по крайней мере слышали бы, о чем говорится, и могли высказать свои соображения. И уже дело официальных делегаций, принимать или не принимать эти предложения”.

Как сообщили журналистам, правительство СССР считает такую жесткую позицию Литвы недемократичной и неприемлемой.

Отвечая на вопросы журналистов, глава союзного правительства отметил, что, по его мнению, принятые парламентом страны Основные направления по стабилизации народного хозяйства и переходу к рыночной экономике, возможно, станут фактором, укрепляющим связь республик, входящих в Союз. Жизнь показала, что политические амбиции заканчиваются там, где приходится сталкиваться с реальными экономическими проблемами. А народное хозяйство союзных республик так интегрировано, что по отдельности не выжить никому. Принципы, заложенные в Основных направлениях, приемлемы для всех республик, в том числе и для Литвы.

Но, комментируя сообщение о том, что Литва собирается вводить свои собственные деньги, Н. И. Рыжков сказал: “В таком случае для экономики Литвы не будет единого экономического пространства с нашей страной. Если они введут свою денежную единицу, то они должны будут переходить на совершенно иные отношения с другими республиками и СССР в целом”.

Председатель Совета Министров СССР подчеркнул, что в нынешней ситуации и Литве, и другим республикам, и всему Советскому Союзу нужна хотя бы некоторая стабилизация, хотя бы некоторая передышка, чтобы перестроить экономику и начать реальный переход к рынку”.

После того как информация о проведенных переговорах была передана по радио и телевидению и опубликована в газетах, в Кремль стало поступать много писем с благодарностью за мою позицию в этом сложнейшем вопросе, а также предложений, как руководству страны следует вести себя с этими “сепаратистами”. Не имея возможности опубликовать все письма, приведу только одно:

“Уважаемый Николай Иванович, жители Швенчёнского района (русские, поляки, белорусы, прогрессивная часть литовцев и других национальностей) глубоко тронуты Вашим вниманием и заботой о них, заботой о сохранении Союза ССР.

Они с большим вниманием и одобрением встретили Вашу беседу с группой советских журналистов по итогам второй консультативной встречи делегаций СССР и Литвы и приветствуют твердую позицию, занятую Вами на данных переговорах.

Вам сердечно благодарны участники Великой Отечественной войны и партизанского движения, что Вы в трудное время не забыли их и потребовали от делегации Литвы, чтобы участники войны, проживающие в Литве, получили все положенные льготы в соответствии с союзным законодательством.

Жители района горячо поддерживают Ваше требование, чтобы в состав литовской делегации были включены наблюдатели от различных групп населения Литвы.

Горячо одобряем и ясную позицию советской делегации в вопросе о призыве юношей из Литвы в Советскую Армию. Четкая позиция по данному вопросу поможет юношам не запятнать свою честь и достоинство.

Ваше мнение о том, что литовское руководство действительно не стремится к официальным переговорам, оправданно. Оно ждет развала Союза. Действительно и то, что руководство республики не думает о развитии экономики, улучшении жизни своего народа, а занято штампованием бесконечного количества законов, направленных на захват власти кучкой авантюристов, на ущемление прав и свобод народов Литвы.

Печатание литовских денег за рубежом — это реальность. Об этом заявил в интервью корреспонденту еженедельника “Гимтасис краштас”, N 42, председатель правления Литовского банка Вилюс Бальдишис. Он сказал: “Да, работа идет. Однако я не могу об этом конкретно сказать. Это коммерческая и государственная тайна. То же самое и относительно “когда” и “как” (намечено заменить рубли литами). Своя концепция, разумеется, есть, но решать будет Верховный Совет, будет принят закон”.

Отрезвление идет у литовского народа, но не в руководстве Верховного Совета, правительства Литовской Республики, реорганизованной КПЛ и других политических партий Литвы.

Уважаемый Николай Иванович, мы желаем Вам крепкого здоровья, успехов в защите интересов Союза, прав и свобод граждан Литовской ССР на переговорах СССР — Литовской ССР.

По поручению Швенчёнского районного гражданского комитета Литовской ССР И. Лавренов”.

И в заключение темы. Тягостные ощущения остались от этих встреч, особенно от бесед с главой делегации В. Ландсбергисом. Не понимающий азов экономики, государственного устройства, начиненный стереотипными фразами, он производил гнетущее впечатление. Сидя напротив него, я задавался вопросом: что же выдвинуло этого человек в лидеры нации? Чего ждет она от него и как будет относиться к нему, когда пройдет националистический угар?

4. “Кровавое воскресенье”

В январе 1991 года произошли события у телебашни в Вильнюсе, которые вывели проблемы Литвы и других стран Прибалтики на совершенно новый виток.

Трагедия случилась, когда я лежал в больнице. В конце декабря 1990 года, во время работы четвертого Съезда народных депутатов СССР, я попал в ЦКБ с сердечным приступом. Сердце не выдержало двухлетней оголтелой травли. Сейчас трудно представить себе, чтобы нормальные люди расправлялись с руководителями страны подобными садистскими методами. Но те люди рвались к власти, и все способы были пригодны для них. За неделю до своей болезни я в последний раз выступил на пленарном заседании съезда. Долго готовился я к этому выступлению: анализировал годы перестройки, плюсы и минусы этого периода, свою роль как главы правительства. Старался быть честным в своих выводах и оценках. Я прекрасно знал, что это мое последнее выступление как председателя Совета Министров Советского Союза. Практически это было мое завещание для будущих поколений, которые когда-нибудь с холодной головой изучат то время и дадут ему объективную оценку.

12 января, в субботу вечером, в больничной палате появился М. Горбачев. Он приехал ко мне с неприятной миссией: ему необходимо было получить мое личное согласие на уход с поста председателя Совета Министров СССР. Для меня это не было неожиданностью, так как еще в начале декабря 1990 года я сообщил ему, что после съезда уйду в отставку. Я не мог согласиться с политикой реформирования экономики страны и разрушения СССР. Сейчас же, в больничной палате, я снова подтвердил Горбачеву, что ухожу в отставку, как и было заявлено ему больше месяца назад.

В то же время у меня были две просьбы: первая — сдать полномочия не сейчас, а примерно через десять дней, когда меня выпишут из больницы. К тому времени у меня уже была надежда, что я выберусь оттуда, поборов болезнь. Я наивно полагал, что президенту будет неудобно освобождать от обязанностей человека, находящегося в больнице, да я вроде бы и не заслужил, чтобы со мной обращались таким бесцеремонным образом. Вторая просьба заключалась в возможности после выздоровления предоставить мне работу — разумеется, вне правительства, — чтобы я не сидел дома без дела. Горбачев обещал решить эти проблемы. На том и расстались.

Днем в понедельник, 14 января, медицинские сестры проговорились — а до этого я был лишен какой-либо информации, — что главой правительства страны назначен В. Павлов, министр финансов в моем правительстве. Вот так Михаил Сергеевич выполнил мою первую просьбу. Так же получилось и со второй. Никакого предложения о новой работе я не получил, поэтому вынужден был впоследствии искать ее и нашел у своего бывшего заместителя.

Так что даты 12 и 14 января для меня особые. Между ними произошли события, которые дали окончательный толчок к выходу из состава СССР Литвы, да и других союзных республик.

О событиях в Вильнюсском телецентре написано много книг, исследований, все действия проанализированы по минутам. Но при просмотре многочисленных публикаций у меня складывается впечатление, что ни одна из действующих сторон не говорит настоящей правды. История событий должна ответить на вопрос: кому это было нужно? На мой взгляд, это было нужно Ландсбергису и Горбачеву, а также третьей стороне — политикам Запада и их спецслужбам.

В чем выражался интерес литовского руководства? В начале января 1991 года для обеспечения выполнения Указа президента СССР для оказания помощи военным комиссариатам в призыве молодежи на действительную военную службу в Литовскую ССР прибыли дополнительные воинские формирования. Используя это, руководство республики через печать, радио и телевидение стало нагнетать обстановку истерии и психоза среди жителей республики, призывая население к отказу от гражданства СССР, организованному неповиновению и вооруженному сопротивлению силам правопорядка, так как якобы готовится “военное нападение со стороны Советского Союза на независимое Литовское государство”.

Выступая 7 января 1991 года по республиканскому телевидению, председатель Верховного Совета Литовской Республики назвал ввод в Литву дополнительных воинских формирований попыткой “спровоцировать столкновения, ошеломить, запугать, ввести военное управление и диктатуру”.

Принятое правительством Литовской Республики 8 января 1991 года постановление о многократном, в 4-6 раз, повышении розничных цен на продукты питания и промышленные товары вызвало у трудящихся республики естественное возмущение и создало еще большую напряженность в обществе.

Начались многотысячные митинги, демонстрации протеста и забастовки, на которых трудящиеся Вильнюса, Снечкуса, Каунаса и других городов требовали отставки правительства К. Прунскене, самороспуска Верховного Совета. Выдвигались также требования о введении в республике президентского правления, подписания Союзного договора и восстановления действия Конституций СССР и Литовской ССР.

С 8 января В. Ландсбергис неоднократно обращался по республиканскому радио и телевидению к жителям республики, заявляя, в частности, что “над нами завис меч, который может опуститься в любой день, в любой час”, и призывая литовцев к оказанию поддержки.

По указанию правительства республики сотрудниками департамента по охране края, вооруженными боевиками “Саюдиса” и “Лиги свободы Литвы” мирные митинги и демонстрации трудящихся пресекались силой, а их представители и делегаты избивались.

Так, 8 января на митинг, проходивший у здания парламента, собралось до 30 тысяч мирно настроенных трудящихся предприятий Вильнюса, на плакатах которых были начертаны требования немедленно вернуть продовольственные цены на прежний уровень, отставки правительства, роспуска Верховного Совета Литовской ССР, принявшего незаконные сепаратистские юридические акты. Охрана, сняв входную дверь с петель (чтобы не мешала, поскольку с внешней стороны ее закрывали пикетчики — это хорошо было видно на кадрах видеосъемки), начала поливать собравшихся холодной водой.

В течение 9-12 января у здания парламента также происходили стычки между приверженцами СССР и лицами, поддерживавшими В. Ландсбергиса. Подходы к зданию литовского парламента блокировались охраной сторонников “Саюдиса”.

Обращение Горбачёва от 10 января парламентом Литвы было отвергнуто и названо ультиматумом, так как президент СССР обратился якобы “к несуществующей Литовской ССР, и Литовская Республика отвергает все его обвинения”. По призыву В. Ландсбергиса в Вильнюс со всех концов республики в организованном порядке продолжали прибывать вооруженные сторонники “Саюдиса” и “Лиги свободы Литвы”.

В ответ на эти действия трудовые коллективы объявили политическую забастовку. К концу рабочего дня 10 января в Вильнюсе бастовали 22 предприятия. Утром 11 января колонны трудящихся направились к зданию Верховного Совета на митинг протеста. Подразделения полиции, отряды департамента охраны края и боевики “Саюдиса” и “Лиги свободы Литвы” попытались блокировать митинг. Возникла реальная угроза столкновений. Созданные в этот же день на крупных предприятиях и в Вильнюсском железнодорожном депо стачечные комитеты обратились в Министерство внутренних дел СССР с просьбой обеспечить безопасность населения и не допустить эксцессов. 11 января подразделениями внутренних войск МВД и Вооруженных сил страны были взяты под охрану здания Дома печати и ДОСААФ.

По предложению Ландсбергиса Верховный Совет Литвы принял ряд провокационных обращений и заявлений, в которых призывал население, всех своих сторонников как можно быстрее съезжаться в Вильнюс для защиты правительственных зданий. 12 января парламент республики принял постановление “О мерах по охране Литовской Республики”. Этим постановлением подразделениям внутренних дел и охраны края было предписано “оказывать сопротивление любому нападающему в случае нападения на важнейшие государственные объекты”. Заместитель председателя Верховного совета республики Мотека заявил, что Литва находится в состоянии войны с Советским Союзом, и призвал сограждан к активной защите республики.

В этой крайне сложной ситуации республиканское радио и телевидение резко усилили нагнетание напряженности, круглосуточно продолжая призывать к вооруженному сопротивлению силам охраны правопорядка и общественной безопасности, к вооруженной борьбе с “оккупантами, русскими захватчиками”. Руководство “Саюдиса” публично требовало “людской крови на алтарь свободы нации!”.

В адрес военнослужащих, членов их семей, инакомыслящих и некоренной части населения республики раздавались угрозы, распространялись клеветнические измышления антисоветского и антиармейского содержания.

По призыву руководства Литовской Республики к зданиям телецентра и Телерадиокомитета срочно перебрасывались вооруженные сотрудники департамента охраны края, боевики “Саюдиса” и “Лиги свободы Литвы”, а также их сторонники, в основном из числа молодежи.

В течение 10-13 января был организован централизованный бесплатный подвоз автобусами, загруженными бесплатным питанием и горячительными напитками, населения из городов республики к “стратегическим объектам” Вильнюса. Среди пассажиров было немало детей из детдомов и учащихся районных школ.

Вооруженная охрана внутри зданий тоже была усилена, вокруг зданий стали создаваться заграждения из грузового автотранспорта, которым перекрывались и блокировались пути подхода к ним.

Вечером 12 января так называемый Комитет национального спасения Литвы обратился посредством листовки к Верховному Совету Литовской ССР, Совету министров республики, работникам республиканского радио и телевидения с предложением о прекращении передач, “провоцирующих братоубийственное столкновение”. Это обращение принято не было, а принесшие петицию члены организации “Единство” подверглись жестокому избиению, часть из них была интернирована боевиками “Саюдиса”. Такой демарш литовских национал-сепаратистов вызвал гнев и возмущение рабочих и дружинников, возвратившихся к половине второго ночи 13 января в здание Вильнюсского горкома Компартии Литвы. Оттуда они отправились к телебашне, где вооружённые сепаратисты возбуждали толпу.

В создавшихся условиях командованием внутренних войск МВД СССР и Вильнюсского гарнизона с целью обеспечения общественной безопасности и правопорядка, предотвращения массовых столкновений, а также для прекращения телерадиопередач, подстрекающих население к кровопролитию, были приняты соответствующие меры.

Из войсковых подразделений были укомплектованы две группы. В состав каждой из них входило 190 военнослужащих, 14 бронетранспортеров и около 50 дружинников.

Ход дальнейших событий известен, в том числе из материалов Генеральной прокуратуры СССР. Анализируя действия литовских властей в последние дни перед январской трагедией, можно еще раз сделать вывод, что подобный кровавый сценарий был им крайне нужен, так как протестное движение в республике набирало силу и Ландсбергис со своими националистическими силами мог остаться без поддержки. Надо было любыми средствами спасать себя, и они выбрали кровавый путь. Одновременно им было необходимо показать в неприглядном свете нашу страну, где силой подавляют демократию. Вот в этом, на мой взгляд, и заключался интерес литовского руководства в развитии этих трагических событий.

Вторым лицом, которому нужна была силовая операция, являлся Горбачев. Начиная с лета 1989 года — особенно это стало очевидным после прихода к власти в России Б. Ельцина — власть президента СССР уходила, как песок сквозь пальцы. Начались хаотические метания Горбачева: то он просит дополнительные полномочия у Верховного Совета СССР, то постоянно выступает по поводу и без повода, то вводит институт Президентского совета, то через восемь месяцев устраняет его. Остряки зубоскалили: Президентский совет оказался недоношенным. В конце 1990 года Горбачев ликвидировал Совет Министров СССР как главный распорядительный и исполнительный государственный орган, учредив вместо него Кабинет министров СССР, то есть аппарат при президенте, а также ввел пост вице-президента.

Страна реально теряла управление, а после 11 марта 1990 года Литва практически уже не подчинялась Центру. Учитывая, что ситуация в этой республике вышла из-под контроля и политические увещевания ничего не дают, необходимо было введение прямого президентского правления на этой территории. Я убежден, что Верховный Совет СССР дал бы согласие на это. Видя опасное положение, создавшееся в государстве, депутаты без какого-либо сопротивления удовлетворяли любые предложения Горбачева. Но в таком случае он должен был нести полную ответственность за состояние дел в Литве, а он этого не хотел. В острых ситуациях, как это было, например, в Тбилиси, Горбачев старался оставаться в стороне.

Предложения о введении прямого президентского правления поступали как из Москвы, так и из Литвы. Так, доктор юридических наук, профессор И. Кучеров свидетельствует: “Я открою одну тайну, о которой знали до сих пор немногие. За три дня до “кровавого воскресенья” в Вильнюсе, 10 января 1990 года, делегация конгресса демократических сил Литвы, в состав которой входил и я, прибыла в Москву для встречи с Горбачевым, которую он сам назначил. Так как к намеченному часу мы опоздали, нас по поручению Горбачева принимал Р. Нишанов. Мы приехали с одной просьбой: временно ввести в Литве президентское правление. Это, по нашему убеждению, привело бы к прямому диалогу между Горбачевым и Ландсбергисом, страсти противоборствующих сторон улеглись бы и катастрофически нараставшая угроза кровопролития была бы отведена от людей. Р. Нишанов сказал, что президент знает об обстановке в Литве и, безусловно, примет меры. Далее он сообщил, что по поручению Горбачева подготовлен текст Указа о введении прямого президентского правления.

Но Горбачев не подписал Указ. А Ландсбергис, окруженный нахлынувшими из США и Германии “советниками”, а если точнее — профессиональными разведчиками, через средства массовой информации до предела накалил обстановку. Саюдисты жаждали крови. И кровь, как известно, пролилась.

10 января 1991 года, за три дня до трагических событий, Горбачев подписывает обращение к Верховному Совету Литовской ССР. Говоря о том, что ситуация, по существу, заходит в тупик, он делает упор на то, что в союзные органы поступают многотысячные обращения о принятии мер по восстановлению конституционного порядка в республике, о введении президентского правления. И снова уговоры, увещевания и предупреждения, что власти Литвы должны понимать всю полноту своей ответственности перед народами республики.

12 января состоялось заседание Совета Федерации под председательством М. Горбачева. Был рассмотрен вопрос об обстановке в Литовской ССР. Подчеркивалось, что крайне важно действовать политическими методами. Было принято предложение президента о направлении в республику представителей Совета Федерации для уточнения сложившейся ситуации и выработки предложений по подготовке необходимых мер.

После вильнюсских событий, 14 января, в перерыве между заседаниями Верховного Совета СССР, на встрече с журналистами Горбачев объявил свою политику последних месяцев в отношении Литвы. Он подчеркнул, что всегда стремился политическими методами вернуть процессы в конституционное русло, несмотря на то, что на него оказывалось огромное давление, в том числе и в Верховном Совете СССР. Также он сообщил, что не хочет вводить президентское правление, а решил ограничиться хоть и строгим, но всего лишь предупреждением Верховному Совету Литвы. Далее цитата из его речи перед журналистами: “Я узнал о случившемся рано утром. Сообщение о трагедии всех застало врасплох”.

17 января, в четверг, в центральных газетах было опубликовано Заявление Политбюро ЦК КПСС в связи с событиями в Литовской ССР, в котором давалась оценка обращению Горбачева непосредственно в Верховный Совет Литвы. В заявлении также говорилось, что вместо того, чтобы способствовать проведению конструктивного диалога, по республиканскому радио и телевидению постоянно нагнеталась обстановка, делались заявления о том, что Литва находится в состоянии войны с СССР, а советские Вооруженные силы должны рассматриваться как оккупационные. В заключении Заявления Политбюро — снова призывы к политическим методам решения проблемы, проявлению взвешенности при оценке происходящего в республике и т. д.

18 января, в пятницу, газета “Правда” посвятила почти всю первую страницу событиям в Персидском заливе, где западными странами во главе с США были нанесены удары по объектам в Ираке. Литве была уделена небольшая заметка в углу газеты. Таким образом, Ирак был более чувствительной точкой, нежели свои внутренние, криком кричащие проблемы. На этой же первой странице газеты “Правда” был помещен весьма “злободневный” для тех дней материал — “Кошечка Мими и собачка Жужу”.

Мной в хронологической последовательности показаны решения, принимаемые в Москве, а также отношение Горбачева к происходящему в Литве 13 января: бросается в глаза, что он постоянно уходит от этих событий. Говорит о чем угодно, и складывается ощущение, что он сторонний наблюдатель, который на все смотрит издалека. Зная существовавшие тогда правила в руководстве страны, я абсолютно убежден, что подобное не могло произойти без ведома президента страны. При подготовке этого материала я прочитал много статей и интервью о тех событиях. И те, кто защищал конституционный строй в Литве, и те, кто всячески и рьяно разрушал его, в один голос утверждают, что Горбачев обо всем знал, а некоторые уверяют, что даже был в сговоре с сепаратистами. Трудно поверить в такое, но эта информация настойчиво циркулирует.

Создавшееся в Прибалтике положение было использовано Западом, его спецслужбами. Западные страны, и больше всех США, весь послевоенный период, особенно в годы “холодной войны”, находили различные причины для давления на СССР. Это была и борьба за “права человека”, и борьба за “демократию”, и борьба с “тоталитарными режимами”. Трудно даже перечесть все их действия в отношении нашего государства.

Прибалтика стала разменной монетой в большой геополитической игре Запада. Соединенные Штаты Америки всегда использовали прибалтийскую карту в своей политической колоде. Полагаю, что многие американские политики вряд ли даже имеют представление, где находятся эти бывшие республики Советского Союза, и тем не менее для них это было политическое дежурное блюдо, которое они постоянно использовали в определенных целях. Поэтому, когда со второй половины 1980-х годов стали формироваться националистические движения, иностранные спецслужбы немедленно подключились к “работе”. Они развили бурную, лихорадочную деятельность в Литве.

Достоверно известно, что именно западные спецслужбы руководили всеми действиями Ландсбергиса. Надо отдать им должное, это была отлично продуманная и проведенная операция по переключению общественного возмущения экономической политикой нового литовского руководства, о чем я говорил выше, на протест против Москвы. Стрелку внутренних экономических проблем успешно перевели на Центр, да еще и в националистическом русле.

Многолетний и богатый опыт иностранных спецслужб по свержению правительств во многих странах мира подсказывал, что для окончательного решения проблемы в Литве необходимо было создать какое-то особое ЧП, лучше с кровопролитием, вокруг которого в сжатые сроки можно закрутить тугой узел политических и националистических страстей.

Специалисты пришли к заключению, что дело было настолько сложным и срочным, что в одиночку западным спецслужбам было бы не справиться. Что касается Ландсбергиса и компании, то их роль ясна. Но, по мнению наших спецслужб, здесь не обошлось без Москвы. Нужна была четкая координация действий, чтобы в центре Европы, в Литве, пролилась кровь. В этой связи я снова процитирую профессора Ю. Ермалавичюса: “Слишком хорошо была разработана и осуществлена провокация. То, что она была заранее спланирована, подтверждают многие факты. Когда обострилась ситуация, вызванная резким повышением цен, в Вильнюс еще за два-три дня до трагического 13 января понаехала масса зарубежных представителей, журналистов. Они заходили даже в здание ЦК. Некоторые в разговорах наивно спрашивали: “Почему не выполняется план?” Видимо, речь шла о плане январских событий, отрежиссированных за рубежом. Мы не смогли предотвратить трагедию: Горбачев поставил задачу войскам, “Саюдис” поднял толпу. Соприкосновение развязало руки провокаторам”.

В то время в Литву ринулись сотрудники спецслужб всех мастей. Так, консультантом департамента охраны края по вопросам обучения партизанских боевых формирований и проведения терактов был гражданин литовского происхождения Эйве Андрюс. Во время январских событий он выполнял функции военного советника при парламенте и постоянно находился в здании Верховного Совета республики.

Новые власти Литвы, тесно контактируя с представителями зарубежных спецслужб, демонстрировали свое негативное отношение к деятельности КГБ. Различными указаниями и решениями они связывали руки оперативному составу, сознательно мешали чекистам пресекать подрывную деятельность иностранных спецслужб. Вот вкратце деятельность третьей заинтересованной стороны в кровавых январских событиях у Вильнюсской телебашни.

Итак, действующие лица этой трагедии известны. Но полностью ли восстановлена истинная картина ночи 13 января 1991 года? Непонятно, кто и откуда стрелял. Почему у одного из убитых из тела была извлечена поразившая его пуля от мосинской винтовки, которых нет на вооружении Советской Армии? Почему все смертельные сквозные пулевые ранения направлены сверху вниз, тогда как военные двигались по плоскости дороги? Возникает вопрос: кто же убил в толпе выстрелом в спину снизу вверх единственного военного, лейтенанта КГБ Шатских В. В.? Имелись многочисленные показания военнослужащих и очевидцев, что молодую женщину специально вытолкнули из толпы под гусеницы танка, а затем сфотографировали. И таких вопросов много.

Я позволю себе снова сослаться на высказывание одного из бывших лидеров “Саюдиса”, известного литовского писателя В. Петкявичюса. Он утверждает, что первый министр обороны Литвы А. Буткявичюс привез 18 пограничников, переодел их в гражданскую одежду и разместил в телебашне. Оттуда они и стреляли боевыми патронами. Как известно, в ту ночь погибло 13 гражданских лиц, а, по его заявлению, в морг привезли не 13, а 18 трупов. Пятерых врачи “забраковали” — у них не было никаких ран.

Этих вопросов не возникло бы, если бы расследование Генпрокуратуры СССР в то время проводилось по всем правилам, совместно и в тесном контакте с прокуратурой республики. В докладе Генерального прокурора СССР Н. Трубина Верховному Совету СССР говорится, что республиканские власти всячески мешали работе специалистов Генпрокуратуры СССР. Следователям было запрещено присутствовать при вскрытии трупов погибших и освидетельствовании раненых, им препятствовали в участии в допросах оставшихся в живых потерпевших и очевидцев событий.

Не вдаваясь в дальнейшие детали, можно сделать вывод, что участвовать в расследовании дела о событиях 13 января совместно с Генпрокуратурой СССР и под ее руководством, как это было предусмотрено уголовно-процессуальным кодексом, работники прокуратуры Литвы отказывались. Об этом прекрасно знал Ландсбергис.

Невольно приходит на ум библейское выражение: “Нет ничего тайного, что не сделалось бы явным, и ничего не бывает потаенного, что не вышло бы наружу”. Полагаю, что наступит время, и “потаенное” станет явным.

Преступники, организовавшие “кровавое воскресенье” у телебашни 13 января, гуляют на свободе и занимают довольно высокие посты в Литве. Для того чтобы отвести удар от истинных виновников той трагической ночи, литовские власти устроили судилища над людьми, которые, согласно своему служебному положению в то время, не могли давать указания воинским подразделениям. В течение 6 лет проходило следствие над шестью арестованными коммунистами Литвы. В августе 1999 года суд признал их виновными в “заговоре с целью свержения законной власти и участии в событиях 13 января 1991 года у Вильнюсской телебашни”.

Вот так закончился суд по делу “профессоров” — Бурокявичюса, Ермалавичюса и других. Это неправедный суд, поскольку не назвал он истинных непосредственных убийц людей в трагическую ночь 13 января 1991 года в Вильнюсе. Так и остался за скобками литовского “правосудия” классический вопрос любого расследования: “Quid prodest?” — кому было выгодно это кровопролитие? Потому что ответ на него всем очевиден: только не литовским коммунистам. Зато новые литовские власти, сфабриковав обвинения на своих вчерашних товарищей, заточив их в застенки, получили индульгенцию и “ярлык” на правление в Литве от своих хозяев из НАТО.

Следует также сказать, что по делу о трагических событиях 13 января 1991 года в Вильнюсе проходят еще 45 человек, среди них — бывший председатель КГБ СССР В. Крючков, маршал СССР Д. Язов, бывший заместитель министра обороны СССР В. Ачалов и многие другие известные лица. Но в этом списке нет президента СССР, Генерального секретаря ЦК КПСС и Верховного главнокомандующего Вооруженными силами страны М. Горбачева. Литва в то время еще была в составе СССР и находилась под юрисдикцией союзного законодательства. Поэтому он имел полную власть на территории этой республики, а также, естественно, нёс полную ответственность за все происходящее в ней.

Его в этом списке и не могло быть, так как через несколько дней после трагических событий он заявил журналистам, что ничего не знал, и обвинил в противоправных действиях всех тех, кто защищал Конституцию СССР и Конституцию Литовской ССР. Более того, он осудил действия армии и ее военачальников, которая, в соответствии с конституцией государства, подчинялась ему, и только ему. Горбачев предал коммунистов Литвы, не защитив их ни единым словом, предал литовский народ, который не мог смириться с надвигающейся националистической диктатурой в республике.

Интересно, вспоминает ли он хотя бы иногда членов своего Политбюро ЦК КПСС М. Бурокявичюса, который 12 лет томился за тюремной решеткой, и А. Рубикса, отсидевшего в тюрьме более 6 лет? Вряд ли! У меня часто возникает мысль, что бывший президент СССР неадекватен и не может дать истинную оценку своим действиям в период руководства страной. Утешает лишь то, что зло недолговечно. Рано или поздно и за январские события 1991 года он получит оценку по заслугам.

Итак, борьба за суверенитет республик завершилась политической победой сепаратистов в январе 1991 года у телебашни в Вильнюсе. Окончательный удар был сделан в августе-сентябре того же года, когда М. Горбачев, глава новоиспеченного на скорую руку Госсовета, без всяких условий подписал решение о выходе из состава СССР Эстонии, Литвы и Латвии.

Через три месяца, в этом же злополучном 1991-м, не стало Советского Союза.