Посв. Н. Дорошенко

Время полулюдей, годы полураспада, Череда беззаконий поросла лебедой. Что же сталось с тобой, и кому это надо — Километры беды мерить общей бедой?

Что нам "Запад", "Восток", если вышло иное, Если русские тропы сюда привели? Ты стоишь на краю, чуешь вечность спиною, А вокруг только небо и немного земли.

Только ты, моя рань, моя вольная воля, — Позабыв про усталость, звёздной пылью пылит, — Только ты и осталась, как лучшая доля, Только ты и стоишь — остальное болит.

В ТЕХ МЕСТАХ СОКРОВЕННЫХ РОССИИ…

* * *

Есть в России такие места,

Что не тронуты словно бы временем.

Там над рощами властвует древняя,

Первозданная красота.

Над поляной шмели, как цари,

С медуницы летят к иван-чаю,

Там березы забвенье качают,

И звезда над осиной горит.

На листах, что трепещут едва,

Грань меж тенью и светом неясна.

Там зовёт неразгаданно властно

Неба добрая синева.

Сладок там малахитовый хмель

Трав, не знавших жестокости стали.

Там врачует заботы-печали,

Как знахарка, склоненная ель.

БЕСЕДИН Николай Васильевич родился 16 января 1934 года в Кемеровской обл., прииск Террасный. В 14 лет ушёл юнгой на флот. В 1963 году закончил Литинсти-тут. Работал в Институте ядерной физики имени Курчатова, НИИ сантехники, Госплане СССР. Член Союза писателей России. Лауреат Всероссийских литературных премий имени Н. Заболоцкого, И. Бунина. Автор 14 сборников стихов и трёхтомника "Избранное". Живёт в Москве

Ах, какая стоит тишина В тех местах сокровенных России, Словно рощу о чём-то спросили, А ответа не знает она.

* * *

На старинной гравюре,

где небо вразлёт Разметалось над полем, Где ворон клюёт На дороге ячменные зерна, Где легко и упруго

скользят облака, Где не то чтобы дни и года,

а века

Исчезают, как листья, покорно. На старинной гравюре, где сонный покой От осокоря льётся, И на водопой

Пастушонок торопит отару, Там душа и пространство,

себя обретя, Так слились воедино,

как мать и дитя, Как два промысла Божьего дара. В окнах сумерки гаснут, стирая тона, Размывая границы гравюры и сна, Поля этого, этой дороги. Нет отары давно и её пастушка, Бесприютен пустырь,

тяжелы облака, И исполнено небо тревоги. На асфальте дорожном

не зёрна, а тлен, Задохнулось пространство

в нашествии стен, В бесконечности небо зловеще. Но минувшее память жестоко хранит. На обломке осокоря ворон сидит, И возмездье в глазах его вещих.