Был солнечный полдень.

— Ну?.. — спросил дракон.

— Буянят, — пожаловался рыцарь, опасливо выглядывая из пещеры.

«Долой самодержавие! Короли, вон отсюда! Феодалу — кол! Феодалихе — х…!» — гремело снаружи.

— Что за «х»? — рыцарь насторожился.

«…Хворостину!» — донеслось окончание лозунга.

Рыцарь расслабился, но вслух сообщил, что реакция электората на указ сеньора о повышение налогов его, рыцаря, уже начинает напрягать.

Дракон закончил обгладывать бычьи ребра и беззаботно пожал плечами. Сыто рыгнул. С удовольствием растянулся на каменном полу пещеры. Потом поморщился — вопли возбужденных селян мешали послеполуденной дрёме и гармоничному перевариванию пищи.

— Как ты можешь вести себя столь наплевательски? — возмутился партнер ящера. — В то время, как чернь вот-вот ринется ломать освященные веками устои монархии и пытаться установить богомерзкое «народовластие»?!.. — произнося последнее слово, рыцарь скривился, словно ему на язык угодила неописуемая кислятина.

— Понимаешь… — дракон зевнул так, что едва не вывихнул себе челюсть, — …Мне ваши монархии, тирании, деспотии, аристократии, охлократии, автократии, не говоря уж о демократии, вообще до одного места.

Рыцарь почитал настырность за одну из добродетелей, поэтому немедля спросил:

— До какого?

— До х…

— …Хворостины? — попытался угадать партнер.

Но не преуспел.

— …Хвоста, — закончило свою мысль чешуйчатое создание. — Я просто выше мирской суеты в целом, и политики — в частности.

— Да? — рыцарь прищурился, решив, что сейчас самое время блеснуть хорошей памятью, — А как насчет твоих же слов, что, мол, «если ты не занимаешься политикой, она займется тобой»?

— Так я от них и не отказываюсь, — хихикнул дракон, попутно выпустив из ноздрей две струйки перегретого пара, — Просто к нам, драконам, в отличие от вас, людей, этот тезис не относится.

— Да ну?

— Не «да ну», а «ну да», — плотно набившего желудок ящера явно потянуло в философию, — Мы вне политики и вне общества. Хотя правильнее было бы сказать «над политикой» и «над обществом»…

— Вы что, святые? — рыцарь набычился.

— Ни боже мой, напарник, — дракон снова зевнул, — Просто природа распорядилась так, что у нас изначально имеется штука, обеспечивающая почти абсолютную свободу. И власть.

— Ммм… Как её там?.. Мудрость веков? — рыцарь приподнял бровь.

— Холодно, — дракон любил незатейливые игры.

— Тогда — х?

— Чего-чего?

— Ну, этот твой "Хы"?..

— Это комплимент? — оживилось крылатое пресмыкающееся.

— Нет.

— Тогда — холодно.

— Раз не хвост, то тогда — лапы?

— Теплее.

— Крылья?

— Горячо.

— Ээээ… Тогда, тогда… Тогда… сдаюсь. — не без внутренней борьбы признался партнер.

— Крылья, хвосты… — дракон презрительно фыркнул, — Огнемет!