5.1. В водах Северной Европы.

1688-1692 годы

Еще в период активного противостояния линейных флотов (1689-1692 гг.) французские корсары постоянно отвлекали на себя дополнительные силы союзников. Рейды Жана Бара, Форбэна, Дюгэ-Труэна и других французских каперов заставляли англичан и голландцев постоянно выделять корабли на защиту своих торговых караванов, а также посылать суда для блокад Сен-Мало, Дюнкерка и Бреста, что в период активных действий Флота Океана было очень расточительно. Сеньелэ, так же как и Поншартрен, придавал большое значение крейсерской войне. Однако он считал ее вспомогательным средством в войне на море. Сын Кольбера довольно часто привлекал корсаров к действиям регулярного флота, чему может служить примером карьера Клода де Форбэна, одного из знаменитейших каперов Франции.

Форбэн прибыл в Дюнкерк в начале 1689 года. К этому времени он уже купил патент на корсарство и получил под командование 26-пушечный фрегат «Серпент». Уже в январе «Серпент» вместе с линкорами «Дьяман», «Модэ», «Солид», «Эмпорт» и фрегатами «Жье», «Релльез», «Тампет» и «Сорсиэ» вышли на коммуникации англичан и голландцев. Первый бой закончился для Форбэна удачно — он столкнулся с четырьмя маленькими голландскими тендерами из Остенде, которые быстро захватил и привел в Дюнкерк в качестве призов. Следующее задание свело нашего героя с Жаном Баром — легендой французских корсаров. Согласно указанию короля, Бар и Форбэн должны были провести из Кале в Брест два транспорта, наполненных порохом, ядрами и фитилями для Флота Океана. В феврале этого же года 16-пушечный «Релльез» Бара и 26-пушечный «Серпент» вышли в море. По дороге в Брест они были атакованы в районе Плимута сначала 6-ю голландскими фрегатами под командованием вице-адмирала Ван дер Путтена, а позже 6-ю английскими кораблями. Искусное маневрирование помогло корсарам избежать столкновения с сильно превосходящим противником. В районе Уэссана Бар и Форбэн атаковали 14-пушечный голландский приватир, взяли его на абордаж и привели в гавань Бреста вместе с транспортами.

Корсары обратились к военному интенданту Дюнкерка Патуле с просьбой добавить в их эскадру при конвоировании ценных грузов еще один корсарский фрегат. Бар, который был инициатором этого предложения, доказывал, что чаще всего голландские конвои ходят в сопровождении двух военных кораблей, поэтому наличие у каперов трех кораблей дало бы им, в свою очередь, решающее преимущество при схватке. Дело в том, что даже гибель или захват охранения отвлекали корсаров от самой главной цели — уничтожения торгового тоннажа противника, поэтому при равном количестве сил у противников торговые суда успевали уйти. Дошло до рассмотрения ходатайства морским министром Сеньелэ, который, внимательно изучив доводы сторон, отказал Бару и Форбэну.

5 мая 1689 года из Дюнкерка в Брест вышли 20 транспортов с порохом в сопровождении 16-пушечного «Релльез» и 26-пушечного «Серпент». Груз предназначался для кораблей Флота Океана и береговых батарей порта. В районе острова Уайт караван атаковал 48-пушечный «Нонсач» кэптена Румкойла. Бар и Форбэн решили защищаться. Три самых больших грузовых судна вооружили пушками (благо пороха было более чем достаточно), и соединили их друг с другом, организовав что-то типа подвижного бона. Англичане пошли в атаку. Море было неспокойным, дул устойчивый норд-вест. «Релльез» и «Серпант» тоже повернули на противника. Корсарам удалось взять «Нонсач» в два огня, и тот от сосредоточенного огня французов понес существенные потери: 7 пушек сбито с лафетов, 120 человек убито, 40 — ранено. Команды вооруженных торговых судов испугались столкновения и не поддержали атаку охранения, «Нонсач» буквально засыпал их ядрами и книппелями. После ожесточенной схватки корабли Бара и Форбэна были взяты на абордаж, а сами главари, оба раненные, попали в плен и были препровождены в плимутскую королевскую тюрьму.

В тюрьме в Форбэна влюбилась юная дочь тюремщика. Она передала Бару и Форбэну в буханке хлеба две пилки и им удалось бежать из тюрьмы, спилив решетку на окне. В гавани их ждала маленькая рыбацкая шхуна, которая сразу же отчалила в сторону Дюнкерка. На переходе к берегам Франции судно остановил английский сторожевой шлюп, но Бар на чистейшем английском языке сообщил капитану, что они — дуврские рыбаки, которые промышляют сельдь в этих водах. Удовлетворенный англичанин не стал проводить тщательный осмотр шхуны.

Беглецам удалось подойти к Сен-Мало. Бар отправился в Дюнкерк, а Форбэн — в Версаль засвидетельствовать королю свое почтение после чудесного освобождения. В это время Сеньелэ как раз испрашивал у Его Величества разрешения обменять двух знаменитых корсаров на кого-нибудь из попавших в плен англичан. Каково же было изумление Людовика и Сеньелэ, когда один из тех, кого они собирались спасать, появился в дверях кабинета! Людовик, посмеиваясь, удостоил его очередной аудиенции, где пожаловал беглецу чин капитана и пенсион в 400 экю. Корсар был взят на военную службу и получил в командование 52-пушечный линейный корабль «Фидель».

Вскоре Форбэн смог доказать, что как моряк он стоил многого. Снаряженный им для каперства фрегат «Марсельез» попал в страшную бурю у Уэссана. Сильный ветер отнес корабль к побережью Ирландии, где «Марсельез» сел на мель. Из-за повреждений корпуса все люди, находившиеся в трюме, утонули, однако корсар с 65 матросами сумел поставить оставшиеся паруса и сняться с банки. Он подошел к Кинсейлу, загрузил на верхнюю палубу товара на 12000 лир и 27 июня вошел в гавань Бреста к изумлению портовой публики. Все давно уже считали его погибшим.

В 1690 г. Форбэну довелось поучаствовать в битве при Бичи-Хэд, где он командовал 50-пушечным кораблем «Фидель».

Не менее дерзко и агрессивно действовали и другие капитаны. К примеру, 27 июля 1689 года корсар Амблимон с тремя фрегатами и флейтом атаковал у острова Тесселл голландский отряд из трех фрегатов (два 24-пушечных и один 18-пушечный), одного 40-пушечного флейта, груженого серебром, и двух галиотов. Бой был очень жарким, от сосредоточенного огня один из голландских фрегатов взлетел на воздух, второй, зажженный брандскугелями, сгорел, а третий был принужден к сдаче. Флейт также был захвачен, добыча оказалась очень большой — 400 тысяч флоринов. Галиоты тоже сдались и были препровождены в Дюнкерк.

После победы при Бичи-Хэд рейдерские действия продолжились.

2 марта 1691 года корсар Его Величества Клод Флакур вышел из Тулона с линкорами «Маньянэм», «Ерьё», «Инвисибль», «Сюперб» и «Констан» на соединение с эскадрой Турвилля в Бресте. По пути он захватил 2 корабля голландской Ост-Индской компании с монетами и драгоценностями на 2 миллиона ливров.

Вышедшие в море 27 июня Жан Бар на 44-пушечном «Альсионе» и Форбэн на 44-пушечном «Комт» с 5 фрегатами столкнулись у Доггер-Банки с английскими «охотниками на корсаров» (приватирами) — 34-пушечным «Тайгером» и вооруженными флейтами «Уильям энд Мери» и «Констант Мэри». Пользуясь численным преимуществом, французы после жаркого боя взяли корабли противника на абордаж. Эскорт англичан в составе 32-пушечных «Чарльз Галлей» и «Мэри Галлей» под командованием кэптена Уишарта был обращен в бегство. Пройдя Датским проливом к западным берегам Британии, Бар и Форбэн у Северной Ирландии атаковали большой караван в 200 судов, шедший из Балтики, с эскортом из 5 английских и 8 голландских фрегатов, имевших от 16 до 40 пушек. Смело рассеяв охранение конвоя, корсары захватили более 150 торговых судов, которые и привели в порты Франции в августе.

Дюгэ-Труэн вышел в море на 14-пушечном пинасе «Деникэн» и направился к берегам Ирландии, где застал врасплох голландскую флотилию китобойных судов. Часть из них он сжег, а 5 кораблей привел в Дюнкерк. Это был первый выход в море знаменитого корсара.

4 ноября в Ла-Манше капитан Мерикур на 66-пушечном « Экюэй » ввязался в бой с английским приватиром — 54-пушечным «Хэппи Ретёрн». Поскольку море было довольно свежим, британец не смог ввести в действие тяжелые орудия нижнего борта и был взят на абордаж. Это можно рассматривать как перст судьбы — ведь в апреле «Хэппи Ретёрн» вместе с 50-пушечным «Сент-Элбанс» напали на французский конвой и захватили 14 из 22 торговых судов каравана, а также потопили и их эскорт — 30-пушечный фрегат.

Каперская война в водах Европы продолжала набирать силу.

В 1692 г. из Бреста вышел капитан Дезожье с 54-пушечным «Мор», 36-пушечными «Поли» и «Опеньятр», а также с 26-пушечным «Сэдитьё». 21 августа в Канале он столкнулся с конвоем голландцев, дал бой фрегату «Састрицум» и взял его на абордаж. Поскольку эскорт успел дать конвою сигнал «Рассеяться!», Дезожье удалось захватить только 8 голландских торговых судов.

Форбэн на 54-пушечном «Перль» и 48-пушечном «Модере» сразился у Текселя с голландским линейным кораблем, зафрахтованным английским правительством для каперства — 48-пушечным «Мария-Элизабэт». Зайдя с двух бортов, французы картечью выбили канониров на линкоре и пошли на абордаж. Через 30 минут на «Марии-Элизабэт» взвился французский флаг.

15 ноября Жан Бар с 4 фрегатами разгромил голландский конвой из 3 военных и 22 торговых судов.

Корсар из Сен-Мало Ла Вильбан-Эон на небольшом флейте напал в Бискайском заливе на 3 испанских грузовых судна с грузом в полмиллиона песо звонкой монетой. Испанцы были захвачены, а свой богатый улов француз пожертвовал королю «на благо флота».

Дюгэ-Труэн на 18-пушечном «Кеткан», объединившись с другим корсаром на «Сан-Арон» (24 орудия), напал на большой караван английских судов и 2 фрегата эскорта, один из которых был 36-пушечным. В результате боя французы полностью захватили весь конвой и взяли на абордаж оба корабля охранения.

Однако корсары в этом году не смогли перехватить английский караван судов Ост-Индской компании, следующий в Юго-Восточную Азию.

Ответные действия англичан отличались большой предсказуемостью — с началом войны они пытались блокировать гнезда корсаров — Дюнкерк и Сен-Мало, но неудачно.

Во-первых, имея под боком сильный французский флот, британцы опасались выделять большие силы для блокады французских портов. Те же корабли, что участвовали в патрулировании Дюнкерка и Сен-Мало, часто не справлялись со своей задачей — каперы прорывались и уходили в море. Для этого довольно часто употреблялся прием, впервые продемонстрированный Жаном Баром в 1691 г.: корсар на полных парусах вклинивался меж двух судов, причем те не могли открыть огонь из-за боязни повредить друг друга на близкой дистанции, а вот приватир, напротив, палил с обоих бортов без какой-либо боязни, ведь вокруг него были только враги. Каперы также довольно часто пользовались мелководьями прибрежных районов и выходили в море, минуя вражеские заслоны.

Постепенно у корсаров складывалась своя, во многом неповторимая, тактика. Основным боевым приемом каперов оставался абордаж. Причем подобным образом захватывались не только слабые в боевом отношении суда, но и гораздо более мощные. Помогала этому военная хитрость, также приписывающаяся Жану Вару: корсары, высадившиеся на палубу корабля противника, быстро оттесняли находившихся на верхней палубе моряков в нос судна и большими железными гвоздями забивали все люки и двери, ведущие в трюмы. В этом случае каперы имели возможность использовать численное преимущество и уничтожать обороняющихся по частям. Капитаны рейдеров поняли, что значительную роль играет не только количество пушек, но и численность команды, ибо от этого напрямую зависит успешность абордажа.

Усиление крейсерской войны Англия и Голландия почувствовали в полной мере — потери судов и ценностей были очень болезненными. Во многом из-за этого весь голландский военный флот в компанию будущего года предназначался только на охрану конвоев.

То, что французы не смогли сделать в открытых сражениях, сделали корсары. Однако вопрос — как долго смогут каперы хозяйничать в прибрежных водах Англии и Голландии — оставался открытым.

 

5.2. В водах Северной Европы.

1693-1697 годы

После поражения при Ла-Хог французы довольно быстро восстановили свой флот. Было построено 16 кораблей, заложенных еще при морском министре Сеньелэ, и Брестская эскадра достигла численности в 71 боевую единицу.

Англичане, которым победа при Барфлере и Ла-Хоге далась недешево, опасались прямых столкновений с французами. Адмирал Рассел, к примеру, был смещен с должности командующего флотом в конце 1692 года как раз за отказ блокировать остатки французского флота в Сен-Мало. Вместо него английский флот возглавил триумвират из адмиралов Шовеля, Киллигрю и Делаваля. Поскольку в кампанию 1693 года англо-голландцы могли выставить только 76 боеготовых кораблей (вот они — последствия победы при Ла-Хог), английские триумвиры считали неразумным еще одно генеральное сражение с французами. Королева Мария приказала Хоум Флиту проводить богатейший Смирнский конвой до испанского Кадиса, однако на консилиуме триумвират решил сопровождать его только до точки на 90 миль западнее Уэссана.

9 июня торговый караван из 400 судов, идущий в Смирну, направился от острова Уайт на запад. Получив данные, что Турвилль с 71 кораблем вышел из Бреста, Хоум Флит снял защиту с конвоя, оставив в эскорте только 20 линейных кораблей, 3 фрегата, 4 брандера, 1 бриг и 2 бомбардирских судна под командованием вице-адмирала Джорджа Рука. Главные силы Ройал Неви вернулись в Торбэй, где Шовель, Киллигрю и Делаваль предались безудержному пьянству на флагманской «Британии». Этот запой союзного флота вошел в историю под названием «Торбэйское сидение». Голландские офицеры напивались так, что не могли стоять, читая приказы по эскадре. Адмирал Эшби пытался соревноваться с триумвиратом в количестве выпитого, однако переоценил свои силы и умер во время одной из пьянок в возрасте 36 лет.

Тем временем у мыса Сент-Винсент 26 июня головные дивизионы Турвилля столкнулись с эскортным соединением Рука. В 14.00 соединения Габарэ и Паннетье пустились в погоню. Рук хотел драться, но командующий голландскими силами Ван дер Гоес отговорил его, и эскорт пустился в бегство. В 18.00 французы открыли огонь, вскоре 64-пушечный «Ардент» и 96-пушечный «Викторьё» захватили 64-пушечный голландский «Зеланд». Флагман Габарэ на 100-пушечном «Дофин-Руаяль» принудил к сдаче «Вапен ван Медемблик» (64 орудия). Рук с оставшимися кораблями эскорта и примерно 50 торговыми судами укрылся на Мадейре, а французы смогли захватить и потопить около 100 кораблей с товарами на огромную сумму. Дело в том, что многие из судов конвоя (а туда входили не только английские, но и голландские, и даже ганзейские парусники) были нагружены монетами и драгоценными слитками, так как в Смирне ожидались обширные закупки дефицитных товаров вроде китайского шелка. Общая стоимость захваченного оценивается в 3 миллиона фунтов, что по тем временам было очень много. О ценности этих богатств может сказать следующий факт: государственный бюджет Англии составлял тогда 4 миллиона фунтов стерлингов. Лишь 27 июля, через месяц после захвата Смирнского конвоя, союзники вышли в море, однако, проторчав там без пользы, возвратились в Торбэй, а 8 сентября и вовсе ушли на зимовку к острову Уайт.

В декабре 1693 года парламентарии раскритиковали действия адмиралов Рука, Шовеля, Киллигрю и Делаваля в связи с атакой Смирнского конвоя летом 1693 года. Заключение гласило: «Палату Общин интересовала мотивация, согласно которой адмиралы, командовавшие флотом прошлым летом, не организовали разведку у Бреста и не следили за Флотом Океана, прежде чем оставили с конвоем только эскадру прикрытия (Рук и Ван дер Гоес). Постановили: что адмиралы Делаваль, Киллигрю и Шовель виновны в нарушении Высочайшего Доверия, которое им оказали, а также виновны в большой потере торговых судов и позоре Нации».

Таким образом, можно утверждать, что главные силы флота провели самую значительную корсарскую операцию и добились исключительных успехов. Разгром Смирнского конвоя ударил не только по экономике Англии (процентные ставки по страхованию взлетели до небес), но и был сильнейшим моральным ударом по флотам союзников — казалось, что все плоды прошлогодней победы сведены к нулю.

В этом же году опять отличился и Жан Бар: 27 января он с 5 судами отплыл из Дюнкерка в Скандинавию. Его задачей было доставить французского посла Бонрепо (бывший интендант флота) —в Данию, а графа д'Аво —в Швецию. У Норвегии соединение Бара столкнулось с четырьмя 40-пушечными голландскими фрегатами, но смогло от них отбиться. На обратном пути знаменитый корсар эскортировал 44 французских судна, идущих из Данцига, и благополучно привел их в Дюнкерк.

1694 год оказался во Франции неурожайным. Проблема с продовольствием стояла очень остро — деревни просто вымирали, люди ели сено и лебеду, крупные города голодали. Это было большим ударом для экономики страны, требовалось большое количество денег на закупку зерна и провианта, поэтому большие надежды возлагались на каперов.

Недалеко от Остенде 3 мая Дюгэ-Труэн на 36-пушечном «Дилижант» столкнулся с фламандским фрегатом «Рейна де Эспанья» (48 пушек). Однако на помощь фламандцу пришел 50-пушечный «Принсес оф Оранж», и французу пришлось убегать. 12 мая Дюгэ-Труэн налетел на английскую эскадру в составе 3 линкоров и 3 фрегатов (60-пушечного «Монк», 62-пушечного «Мэри», 60-пушечного «Дюнкирк», 48-пушечного «Руби», 46-пушечного «Дрэгон» и 44-пушечного «Эдвенчер») и безрассудно вступил в бой. Сражение длилось 12 часов, у «Дилижант» были сбиты все мачты, дважды Дюгэ-Труэн пытался взять на абордаж какое-либо английское судно, однако, подавленный таким огромным превосходством, был вынужден сдаться. Корсар был препровожден в Англию и заключен в Плимутскую тюрьму. Поскольку Дюгэ-Труэн слыл красавцем, неудивительно, что в него влюбилась молодая девушка, работавшая в тюрьме, которая и помогла ему бежать, и Дюгэ-Труэн вскоре смог вернуться во Францию. Вообще, история эта очень напоминает бегство Форбэна и Бара из Франции.

Жан Бар с эскадрой из семи кораблей: 50-пушечного «Фортюн», 40-пушечного «Комт», 54-пушечного «Мор», 50-пушечного «Миньон», 44-пушечного «Адруат», 50-пушечного «Жерсье» и 24-пушечного флейта «Портефе»,— атаковал голландский конвой из 150 судов, груженых зерном, и его охранение в составе восьми кораблей (58-пушечного приватира «Принсесс Эмелиа», 40-пушечного «Оуд Нарден», 50-пушечного «Оост Стеллингверф», 58-пушечного линкора «Принс де Фриз» (флагман), 50-пушечного «Стад эн Ланден», 34-пушечного «Зеерийп», 44-пушечного «Ваппен ван де Шермер», 54-пушечного «Флиссинген»). Караван шел из балтийских портов в Амстердам. Корсар атаковал эскорт с наветра, осыпав ядрами «Принс де Фриз», который вскоре сдался. «Миньон» пошел на абордаж 50-пушечного «Стад эн Ланден», а «Адруат» атаковал «Зеерийп». Голландцы, устрашенные лихой атакой, быстро сдались, а оставшаяся часть эскорта обратилась в бегство. Все торговые суда были захвачены. Приз оказался как нельзя более кстати, так что груз, привезенный Жаном Баром, был встречен французами со слезами. Король, глубоко благодарный корсару за такую услугу, тотчас же возвел сына дюнкеркского крестьянина в потомственные дворяне, отпрыск Бара—14-летний Франсуа — получил офицерский чин, а благодарные горожане соорудили прижизненный бюст герою.

В этом году активизировались и англичане. Прежде всего, для особо важных судов они ввели конвойную систему с эскортом из военных кораблей. Еще одна мера против каперства—это создание поисковых групп, так называемых «охотников на рейдеров». Самым же верным ходом против корсаров сами англичане считали морскую блокаду их баз, однако блокировать такие порты как Дюнкерк, Сен-Мало или Брест с тем количеством кораблей, которыми располагали союзники, было довольно затруднительно.

В апреле около Ирландии английский приватир «Руби» (48 орудий) захватил большой 48-пушечный «Антрепренэн». Британские 60-пушечный «Дюнкирк» и 48-пушечный «Вэймут» послали к Сен-Мало в качестве поисково-ударной группы. 17 июня после жаркого 18-часового боя они захватили большой 54-пушечный французский корабль «Инвисибль», а позже еще три 28-пушечных и один 24-пушечный корабль. Французский фрегат «Комт де Тулуз» с трудом смог отбиться от англичан.

Соединения каперов, прорываясь сквозь блокирующие эскадры, продолжали наносить заметный ущерб союзной торговле: 58-пушечный линейный корабль «Бон» (капитан — Пти-Рено, известный изобретатель) атаковал и захватил судно английской Ост-Индской компании 48-пушечное «Барклей Кастл», груженое золотом, серебряными украшениями и бриллиантами. Добыча превосходила всякое воображение — 7 миллионов ливров. Пти-Рено из своей добычи преподнес королю Людовику шкатулку с бриллиантами, а тот пожаловал ему неслыханно высокую пенсию —50000 ливров; Ибервилль с двумя кораблями захватил несколько мелких судов; в конце года Дюгэ-Труэн на 48-пушечном «Франсуа» взял на абордаж большой торговый «Фёти», отбившийся от конвоя.

В январе 1695 года Дюгэ-Труэн захватил уже 6 торговых судов, после чего напал на английский конвой, эскортировавшийся 48-пушечным «Нонсач» и приватиром «Бостон» (38 орудий). В ходе яростной схватки французу удалось захватить оба корабля охранения. Таким образом, Дюгэ-Труэну удалось прервать карьеру самого удачливого охотника за корсарами, взявшего в плен в свое время самого Жана Бара. После этого Дюгэ-Труэн был приглашен в эскадру лейтенант-генерала Несмонда, в составе которой он успешно действовал против англичан и испанцев.

Отделившись от регулярных сил, по пути в Дюнкерк корсар захватил три корабля британской Ост-Индской компании, шедших в Индию с большим грузом монет. Призовые оказались сказочными — 1 миллион фунтов стерлингов (это около 8 тонн золота).

Вышедшие из Дюнкерка французские корабли — 34-пушечный «Сен-Эспри» и 36-пушечный «Полястрон» — вступили в бой с линейным кораблем «Дартмут» (50 орудий), повредили его и, прорвавшись к большому англо-голландскому каравану, сумели захватить 3 больших голландских приватира— «Принс ван Данемарк», вооруженный 38 орудиями, и два 24-пушечных фрегата «Амарантэ» и «Принсес ван Оранж».

Неутомимый Дюгэ-Труэн на «Франсуа» и «Фортюн» у Шпицбергена ввязался в бой с тремя боевыми кораблями английской Ост-Индской компании, однако схватка закончилась вничью. Жан Бар с 6 кораблями схватился с голландским конвоем и сжег 50 судов. За это «дюнкеркский пират» (как его прозвали в Соединенных провинциях) был назначен командующим флотом.

Возвращаясь в Брест, эскадра Несмонда захватила два больших торговых корабля голландской Ост-Индской компании с богатым товаром.

Англичане и голландцы также наносили болезненные удары по корсарам: в 1696 г. кэптен Норрис на 70-пушечном «Контент Прайз» захватил 32-пушечный «Фудроян». 11 декабря линейный корабль «Дувр» прижал французский 60-пушечный «Фугё» к берегу и навязал артиллерийскую дуэль. В результате корсар был вынужден выброситься на мель, в плен попало 315 человек команды.

16 июня 1696 года эскадра Жана Бара в составе семи кораблей («Жерсье» (40 орудий), «Комт» (40), «Альсион» (38), «Мор» (флагман, 54), «Мильфорд» (36), «Миньон» (44) и «Адруат» с 44 орудиями) обнаружила и атаковала большой голландский конвой из 112 судов с сильным охранением. Флагман эскорта капитан Бакинг на 38-пушечном «Раадхус ван Харлем» решил спасти торговые суда и повернул на французов. Охранение голландцев в составе 38-пушечного «Грааф ван Солмс», 34-пушечного «Велдам», 24-пушечного «Аренд» и 38-пушечного «Зоуздийк» поддержало своего командира и атаковало корабли Бара. Несмотря на значительное численное превосходство корсар долго не мог справиться с неистово защищавшимися голландцами, в бою погиб мужественный Бакинг, суда эскорта сопротивлялись до последнего. Благодаря самопожертвованию голландского капитана Бар, справившийся-таки с охранением, смог захватить только 40 торговых судов, а также весь эскорт, правда, сильно поврежденный. Корсар, истративший в бою много пороха и ядер, повернул к Дюнкерку. На траверзе Флиссенгена впередсмотрящие французов заметили 14 линкоров англичан. Не желая рисковать, Бар приказал сжечь захваченные военные корабли голландцев, так как они сильно замедляли скорость движения отряда. Торговые же суда он смог привести в Дюнкерк.

В конце года англичане и голландцы смогли возвратить контроль над ситуацией: возобновилась блокада корсарских портов, почти все следующие в Англию и Голландию суда были сведены в конвои, караваны получили надежное охранение. Вышли в море и «охотники за корсарами»: в начале 1697 года 60-пушечный «Плимут» и фрегат «Ри» вступили в бой с дюнкеркскими каперами и принудили поднять белый флаг французские 14-пушечный флейт «Конкорд», 36-пушечный «Нуво Шербур» и 28-пушечный «Дофин».

Каперы же, если им удавалось выйти из портов и обнаружить караваны, упорно нападали на них, прорываясь через заслоны эскорта. В Бискайском заливе Рене Дюгэ-Труэн с эскадрой в составе пяти кораблей (48-пушечного «Сен-Жак де Виктор», 37-пушечного «Санс-Парейль», 16-пушечного «Леонора», 30-пушечного «Эгль-Нуар» и 28-пушечного «Фалюэр») дал бой голландскому конвою из 15 торговых судов, в эскорт которого входили 50-пушечные фрегаты «Дельфт» и «Хондслаардийк», а также 30-пушечный «Шооноорд». Голландцы отчаянно оборонялись, на флагмане француза из 200 человек было убито 63, но Дюгэ-Труэн последовательно взял на абордаж все корабли и захватил все торговые суда. На «Дельфте» разгоряченные корсары перебили весь экипаж, «Сен-Жак де Виктор» еле держался на воде и чуть не затонул в шторм, тем не менее, Рене сумел сопроводить захваченные суда в порт.

Неутомимый Жан Бар смог прорвать блокаду, дерзко пройдя впритирку к английским кораблям, счастливо ушел от всех преследователей и смог доставить в Польшу французского претендента на престол Речи Посполитой — принца Конти.

Однако истощение Франции, вызванное голодом 1694-1695 годов, достигло своего предела — в этом же 1697 г. был заключен Рисвикский мир: сначала с Англией, Голландией и Испанией, а через 10 дней и с германскими государствами. Ожидания, которые король и Поншартрен возлагали на каперскую войну, не оправдались. Да, каперы смогли внести большие издержки в морскую торговлю союзников, однако сбывалось предсказание Турвилля — несмотря на определенные успехи корсаров, флот и морская торговля Англии только усилились, в решающий момент французские эскадры оказались разбросанными по морям Европы, а каперы не могли оказать реального противодействия Ройал Неви.

Процитируем нашего морского теоретика Кладо, который в своем труде «Организация морской силы» отмечал: «Сосредоточение всех морских средств Франции для нападения на морскую торговлю союзников дало свои плоды: за 1691-1697 гг. они захватили около 4000 торговых судов. и хотя около половины этих судов было отобрано у них обратно, но все-таки это был такой убыток, который тяжело ложился на финансы союзников и имел свое влияние на их склонность к миру. Особенно выделились своими подвигами во время этих операций знаменитые Жан Бар и Форбэн. Но главные убытки несли союзники, когда после 1692 года французы обратили все свои средства на преследование торговли, а они, всё ожидая более серьезных операций со стороны французского флота, держали свои эскадры сосредоточенными и отделяли очень малые силы для преследования французских каперов. Когда же план действий французов окончательно выяснился, и союзники обратились к борьбе с французскими истребителями торговли. то многие из них были переловлены, и торговля союзников вновь оправилась, тогда как французская морская торговля была совсем уничтожена, а противодействовать французы этому не могли, так как сильного флота у них уже не было. Таким образом, и тут выяснилось. что преследование торговли достигало настоящих результатов только при поддержке военного флота, владеющего морем».

Следует также отметить, что с 1688 по 1697 год в Англию и Голландию пришло в общей сложности более 30 тысяч судов, т.е. потери составили всего лишь 13 процентов от количества торгового флота. Самые неудачные для союзников годы- это 1691 и 1693, когда они соответственно потеряли 15 и 20 процентов торговых судов. В то же время по отчетам Палаты Общин «за всю войну, которая была объявлена 7 мая 1689 года и закончилась 10 сентября 1697 года», англичанам удалось захватить и потопить 1296 французских кораблей и судов, львиная доля из которых принадлежала корсарам. Таким образом, можно сказать, что даже в самой благоприятной обстановке 1691 года, когда Турвилль увел за собой флот Рассела, результативность отдельных корсаров была ниже, чем регулярного флота при разгроме Смирнского конвоя в 1693 г.