И по памяти — черта, и на сердце — вмятина. Он, Чита моя, Чита. Госпиталь. Приятели. Обошла старуха смерть, а рубцы — обносятся. Только с Гитлера теперь вдвое больше спросится… По утрам — из печек дым. Солнце сушит лавочки. Тротуаром дощаным моционю с палочкой. Без нее бы мог. Порой так мешает, бросил бы. Но она мне как пароль, лучше всяких пропусков. Патрули чеканят шаг: кто, мол, там с девчонкою? Летчик с палочкой? Вот так — топайте сторонкою… По ненастью от тоски заняты наукою: вновь планируем броски Конева и Жукова. Артиллерии гроза где-то в сопках клюнула. Сразу — строгие глаза: вспоминают, думают… Мы успеем, ни черта, к главному пожарищу. А тебе — поклон, Чита! Пропуск мой — товарищу!