Небесная Роза

Спайс Вирджиния

Часть 1

 

 

Глава 1

Побережье Испании, март 1809 года

Стивен Девери нетерпеливо мерил шагами палубу, бросая недовольные взгляды на капитана Джонса. Старый моряк уже битых полчаса разговаривал с каким-то незнакомым человеком на пристани и, казалось, не торопился возвращаться на судно. Стивен яростно топнул ногой, но тут же, поймав недоуменные взгляды моряков, постарался успокоиться и взять себя в руки. Нет, нужно набраться терпения и не изводить себя понапрасну, раз уж сделать все равно ничего нельзя. Но эта непредвиденная задержка из-за незначительных повреждений корабля и долгая, томительная неделя в захудалом испанском порту вымотали ему всю душу.

Заметив, что капитан наконец закончил свою длительную беседу и поднимается по трапу, Стивен чуть ли не бегом бросился ему навстречу.

– Ну что, Майкл? Все в порядке? Сможем мы теперь отправиться дальше?

Отразившаяся на обветренном лице моряка сильная растерянность исторгла из груди Стивена вздох яростной досады.

– Опять что-то случилось?

– Нет, нет, Стив, с нашей «Красавицей Востока» все в полном порядке, и мы могли бы хоть сейчас покинуть этот опостылевший берег… – Капитан задумчиво поскреб щетинистую щеку и вдруг посмотрел прямо в глаза виконту Девери. – Видишь ли, появилось одно обстоятельство, которое может помешать нам… По крайней мере, в ближайшие несколько часов.

– Да что, черт возьми, случилось?

Стивен даже перестал злиться, таким непривычно неуверенным стал капитан Джонс.

– Понимаешь, Стив… несколько минут назад ко мне обратился с просьбой капитан «Филадельфии»…

– Это торговое судно?

– Да, и плохо оснащено на случай боевых действий. Так вот, капитан Эндрюс просит нас помочь… с твоего разрешения, конечно, отбить у корсаров английских пленников. Вчера на рассвете турецкая фелюга потопила корабль, следовавший в Барселону, десятка два англичан, оставшихся в живых, попали в плен. Моряки «Филадельфии» стали свидетелями этой трагедии, но помочь несчастным у них не было возможности. Капитану Эндрюсу удалось обогнать пиратов на несколько часов. Нужно захватить турецкое судно еще до того, как оно пройдет Гибралтарский пролив, иначе будет поздно. Но капитан Эндрюс не сможет самостоятельно справиться с этим… Ну, что скажешь, Стив? – нетерпеливо закончил Майкл Джонс, видя, что на лице виконта Девери не отражается никаких эмоций, кроме раздражения.

– Я должен подумать, – сухо обронил Стивен. Но взглянув секунду спустя в похолодевшие глаза капитана, он устыдился собственного малодушия. «Да что это я в самом деле, – с досадой подумал он, – совсем потерял голову из-за невыносимого желания поскорее увидеться с Глорией? Проклятие, спустя столько лет – все та же боль!»

Положив руку на плечо старого моряка, Стивен с улыбкой посмотрел в его прозрачные голубые глаза.

– Прости меня, Майкл, это просто минутная слабость. Разумеется, мы поможем капитану Эндрюсу вызволить английских пленников. Другого решения и быть не может. Одно только я должен знать наверняка…

– Это не тунисские пираты! Эндрюс уверен, что это марокканцы, – капитан, облегченно улыбнувшись, заверил хозяина. Стивен кивнул, не вдаваясь в дальнейшие разъяснения. Они достаточно времени провели рядом, чтобы не иметь друг от друга секретов.

– Тогда все в порядке. Приказывай отчаливать и готовиться к бою. Я тоже буду участвовать в сражении.

На мгновение крепко сжав руку моряка, Стивен направился в свою каюту.

Корабли шли на всех парусах, и даже ветер был попутным, словно желал помочь благородному делу. Оглядев себя в зеркало, прибитое к тяжелому шкафу, Стивен остался доволен. Не спеша прикоснулся к острому лезвию стального клинка и почувствовал, как по телу пробежал знакомый трепет – предвкушение горячей схватки. Черт, знали бы его друзья из высшего лондонского общества, что это такое – оказаться с врагом лицом к лицу. Будто сразу сбрасываешь несколько лет жизни. Впрочем, он почувствовал себя помолодевшим еще два месяца назад, когда письмо Глории нашло его в далеком Стамбуле.

На пару минут Стивен задержался у туалетного столика, рассматривая небольшой портрет красивой женщины в овальной позолоченной рамочке. Художник написал его пять лет назад, когда Глории было всего двадцать три года. Но Стивен не сомневался, что сейчас она стала еще прекраснее. Есть женщины, которые не стареют – слишком божественна их красота. Они рождаются прекрасными, как сама любовь или как светлая мечта. И вот случилось так, что одна из таких женщин, восхитительная и неповторимая Глория Сэймур, урожденная баронесса Шенли, достанется ему, Стивену Девери. Но он заслужил ее. Она станет ему наградой за долгий и трудный жизненный путь, полный опасностей и нелегких испытаний. Одиннадцать долгих лет он стремился к ней и уже перестал надеяться. Теперь они наконец будут вместе. Ничего еще не потеряно. Глории – только двадцать шесть лет, ему тридцать четыре – совсем немного для мужчины. У них впереди вся жизнь, наполненная любовью и счастьем.

– Что вы намереваетесь делать с пленными корсарами, милорд?

Довольное, сияющее неподдельной радостью лицо капитана Эндрюса так сильно контрастировало с залитым кровью, изорванным сюртуком, что Стивен невольно рассмеялся. Правда, сам он выглядел не лучше, но испытывал не меньшую радость, чем его новый товарищ. Десять лет, проведенных на Востоке, если не считать коротких визитов в родную Англию, сделали его терпимым ко многим непривычным для европейцев обычаям, но легкость, с какой удалось освободить соотечественников, все-таки выдавала в нем цивилизованного человека, который не может мириться с рабством.

– Так как же поступим с пиратами, ваша светлость? – повторил свой вопрос капитан Эндрюс, заметив, что виконт по-прежнему молчит.

– Поступайте с этими мерзавцами, как считаете нужным, мой друг, – немного подумав, ответил Стивен. – Лично меня сейчас больше волнует состояние пострадавших пленников. Им нужно как можно быстрее оказать всю необходимую помощь. Кстати, если кто-то из них пожелает вернуться в Англию, мой корабль в их полном распоряжении.

– Отлично, милорд. Если вы возьмете к себе на борт англичан, то я заберу пленных пиратов. Думаю, лучше всего будет доставить их и ближайший английский порт и сдать под охрану коменданту. Они еще могут пригодиться при обмене пленными.

– Договорились, капитан.

Перемещение освобожденных англичан на «Красавицу Востока» не заняло много времени. Виконт Девери, лично наблюдавший за тем, чтобы все бывшие пленники корсаров были как можно лучше устроены на новом месте, с облегчением отметил, что среди них нет женщин, только мужчины, в основном моряки с потопленного судна. «Прекрасно, – подумал Стивен. – По крайней мере, не придется всю оставшуюся дорогу наблюдать приступы дамской чувствительности и выслушивать по десять раз в день душераздирающие истории об «ужасных минутах, проведенных в обществе жестоких, необузданных варваров». И тут же, едва не ругнувшись вслух, виконт понял, что ошибся.

Последним на борт «Красавицы Востока» поднялся пожилой моряк. Своими еще крепкими руками он бережно прижимал к себе хрупкую женскую фигурку, закутанную в ярко-голубое арабское покрывало. Дама была без сознания и, приглядевшись, виконт определил, что это еще совсем молоденькая девушка. Было очевидно, что она перенесла серьезное потрясение – на нежном, миловидном лице не осталось ни кровинки, а яркий шелк еще сильнее подчеркивал ее ужасную бледность.

– Ваша дочь, мистер? – участливо спросил Стивен, когда моряк поравнялся с ним.

– Николас Симпсон, милорд, – представился моряк, – второй помощник убитого пиратами капитана «Святого Георга». Нет, эта несчастная девушка – не моя дочь, милорд. – Он печально покачал головой. – Хотя… да, можно скалить, что она является в некотором роде моей дочерью… и будет ею до тех пор, пока я не передам ее с рук на руки ее родственникам в Англии. Эта девушка из знатной английской фамилии, ее имя Джулиана Вудвиль, – пояснил он.

– Вот как? – Стивен не на шутку удивился. – В это трудно поверить, мистер Симпсон. Уж и дочь ли это покойного Эдварда Вудвиля, графа Риверса?

– Именно так, сэр. Пока мы плыли в Испанию, прелестная малышка мне все рассказала о своей семье. Видите ли, милорд, мы очень сблизились за три недели плавания, да и можно ли было не полюбить бедняжку Джулиану, она ведь такая славная, такая…

Девушка внезапно застонала, и старый моряк еще крепче прижал свою драгоценную ношу к груди, пробормотав яростное проклятие в адрес негодяев пиратов.

– Я просто идиот, Симпсон, – виновато проговорил виконт. – Ей же нужно поскорее оказать помощь. Несите-ка нашу несчастную леди в мою каюту, до конца плавания она останется там.

Пока корабельный врач осматривал мисс Вудвиль, Симпсон, непрестанно сокрушаясь и обвиняя себя, рассказывал о том, как девушки оказалась в таком плачевном состоянии.

– Это я во всем виноват, старый болван, – говорил он. – Если бы не я, с бедной девочкой ничего бы не случилось. Знали бы вы, милорд, какая это мужественная и храбрая девушка! За все долгие часы, что мы провели в плену у пиратов, я не увидел на ее глазах ни одной слезинки. Она до последнего была уверена, что сбежит, а потом придумает что-нибудь, чтобы вызволить из плена и всех остальных. Даже когда подонок работорговец начал говорить ей всякие гадости насчет того, что с ней будет, она и тогда не заплакала. А ведь ей всего девятнадцать лет! Эти грязные собаки убили нашего славного капитана. – Лицо старого моряка на мгновение исказилось от невыносимой душевной боли. – Я не смог сдержаться и попытался дотянуться до горла их главаря. Они набросились на меня, словно стая шакалов… Не знаю, как мисс Джулиана оказалась в тот момент на палубе, должно быть, мерзавцы не додумались запереть ее внизу. Я увидел только, как в ее хрупкой ручке блеснул длинный арабский кинжал. Еще чуть-чуть – и она бы заколола капитана корсаров, но ей помешали. Один из пиратов с такой силой отшвырнул ее от своего предводителя, что бедняжка ударилась головой о палубу. До конца своих дней я не забуду, как по ее бледному хорошенькому личику медленно стекала струйка крови… Один лишь Господь Бог знает, что я чувствовал в ту минуту… Потом мисс Джулиану унесли вниз, и я не видел ее до того времени, как нас освободили.

– Да, похоже, дочь Эдварда Риверса – храбрая девушка. – Стивен с уважением и сочувствием покосился на новую пассажирку «Красавицы Востока». – А ведь на вид такая хрупкая и нежная…

– Не всегда сильный дух живет в сильном теле, – заключил доктор Петерсон, закончив осмотр своей юной пациентки. – Часто бывает как раз наоборот… Я не обнаружил у нее сильных повреждений, – с легкой долей сомнения сказал он. – Скорее всего обычное сотрясение. Хотя что-то более определенное можно будет сказать, лишь когда девушка придет в сознание.

– А это скоро произойдет? – с надеждой спросил Стивен.

– Надеюсь, что да. Но в любом случае ей лучше несколько часов полежать. С вашего разрешения, виконт, я останусь с ней до утра?

– Конечно, конечно, Том, как я уже сказал, до конца плавания моя каюта в полном распоряжении мисс Вудвиль, – поспешно заверил Стивен. – Обо мне не беспокойся, мой друг, я отлично устроюсь вместе с Джонсом.

 

Глава 2

Утро следующего дня выдалось удивительно теплым и солнечным, что, впрочем, не было редкостью в этих широтах в последних числах марта. Стивен стоял на палубе и любовался живописными пейзажами португальского побережья, мимо которого плыл корабль, подгоняемы и попутным ветром. Когда они достигнут туманных берегов Англии, там тоже наступит тепло. Для виконта Девери, отвыкшего от холода за годы своей дипломатической службы на Востоке, это казалось чрезвычайно важным. Хотя гораздо сильнее его сейчас радовало то обстоятельство, что все изнуряющие непредвиденные задержки наконец остались позади и с каждой пройденной милей пути заветная цель его долгого путешествия становится все ближе. Только бы ветер подольше оставался попутным, и тогда уже через две с половиной недели он увидит самую желанную женщину в мире.

Появление доктора Петерсона нарушило его сладкие мечтания. Том выглядел очень усталым, за одну ночь его лицо постарело, под глазами залегли темные круги. Да и было отчего. Кроме того что он провел бессонную ночь, наблюдая за состоянием мисс Вудвиль, ему еще приходилось оказывать помощь морякам, раненным во вчерашнем сражении.

– Как ты, Том? – Стивен сочувственно тронул плечо старого друга. – Хотя глупо спрашивать. Признаться, меня мучают угрызения совести, за то что я проспал сегодняшнюю ночь сном праведника.

– Вот и отлично, дружище, – удовлетворенно кивнул доктор Петерсон. – Не сомневаюсь, что ты не откажешься сменить меня на ответственном посту рядом с нашей прелестной пассажиркой. За эту чертову ночь я вымотался так, что ноги меня не держат, а глаза слипаются сами собой.

– Разумеется, Том, я подменю тебя, – с готовностью отозвался Стивен. – Кстати, как бедная мисс Вудвиль? Ей лучше?

Доктор на минуту задумался.

– Полагаю, что да. Во всяком случае, дыхание у нее стало гораздо ровнее. Она не в обмороке, Стив, просто крепко спит. У девчонки оказался действительно стойкий организм. Через несколько часов она проснется и тогда быстро пойдет на поправку.

– Что я должен делать, Том?

– Ничего. Просто быть рядом и следить, чтобы ей не стало хуже. Если у нее участится пульс или поднимется температура, тотчас зови меня. Да, и еще один момент… Пусть тебя не смущает, но наша благородная леди совершенно раздета.

– Ты раздел ее, чтобы промыть рану?

– Да нет у нее никакой раны. Просто пираты выбросили все вещи мисс Вудвиль, чтобы она не сбежала. Так что, понимаешь…

– Том! – Стивен снисходительно рассмеялся, пожав руку старого товарища. – Мне тридцать четыре года, и за свою жизнь я видел столько обнаженных женщин! Не беспокойся за меня.

– Но все-таки…

– Прекрати, это же глупо! Я же не мальчишка, чтобы потерять голову при виде дамских прелестей. Обещаю, что буду видеть в ней только больную, за которой нужно ухаживать, чтобы поскорее поставить на ноги.

Войдя в каюту, виконт Девери пару минут постоял у двери, привыкая к полумраку после яркого солнечного света. Прелестная головки мисс Джулианы покоилась на той самой подушке, где еще позавчера спал сам Стивен. Он упрекнул себя, за то что не догадался сменить белье на постели.

Опустившись на краешек кровати, Стивен внимательнее вгляделся в лицо своей нежданной гостьи. Было приятно отметить, что ее щеки слегка порозовели и казались уже не такими бледными, как вчера. И вообще девушка показалась виконту гораздо привлекательнее, чем накануне. Красива? Возможно, хотя куда уж ей до несравненной леди Глории. Но, в общем-то, мисс Джулиана Вудвиль оказалась довольно мила. Темные брови превосходной линии, аккуратный миленький носик, чуть припухшие розовые губы, которые было бы крайне заманчиво поцеловать…

Усмехнувшись, Стивен осторожно прикоснулся к спутанным волосам девушки. Темно-каштановые, едва заметного рыжеватого оттенка. Интересно, как они будут выглядеть на солнце? А еще очень хотелось бы узнать, какого цвета у нее глаза. Конечно, можно спросить у Симпсона, но тогда вся таинственность исчезнет. Нет, лучше он увидит сам, когда она проснется.

Неожиданно Джулиана жалобно застонала и заметалась на кровати, словно пытаясь сбросить с себя что-то, мешающее дышать.

Стивен склонился над девушкой, с тревогой всматриваясь в ее лицо. Миловидные черты мисс Вудвиль на несколько секунд исказила гримаса страдания, и виконт с внезапным удивлением ощутил, как его сердце пронзила раскаленная стрела острой боли.

– Мисс Джулиана, вам плохо? Вы можете говорить? – в растерянности спрашивал он, отчаянно думая, чем можно ей помочь.

Веки девушки затрепетали и с усилием открылись. Потрясающей глубины небесно-голубые глаза уставились на Стивена, не замечая его.

– Изабель… – едва слышно выдохнула Джулиана, обращаясь к кому-то, кого видела лишь своим мысленным взором. – Изабель, родная моя, вернись к нам. Того негодяя больше нет, он умер, представляешь, Изабель, умер! Мы больше не зависим от него, какое счастье, родная моя… Изабель, где же ты, милая моя, где же ты? Возвращайся, Изабель, умоляю тебя, мы все тебя так ждем! Я искала… искала тебя…

Девушка резко оборвала свой монолог, и ее прелестная головка бессильно откинулась на подушку. Потрясенный силой чувства, прозвучавшего в голосе Джулианы, Стивен несколько минут неподвижно сидел, глядя на девушку. Но вот ее дыхание снова стало ровным, и уже ничто не нарушало безмятежного выражения милого лица.

Изабель! Кто бы это мог быть? Близкая подруга или… Виконт усиленно пытался вспомнить, была ли у Эдварда Риверса еще одна дочь, но тщетно. Он слишком долго пробыл на Востоке и совершенно позабыл родословные знатных английских семей.

– Ступайте завтракать, милорд, а я пока присмотрю вместо вас за нашей бедной девочкой.

Стивен не заметил, как дверь каюты бесшумно приоткрылась и Симпсон оказался внутри.

– А, это вы, приятель…

Виконт с неохотой поднялся навстречу моряку.

– Честно говоря, я совсем не голоден, так что вы напрасно за меня беспокоитесь.

– Ступайте, ступайте, милорд, вас ждут в кают-компании. Впереди долгий день, и не стоит оставаться без завтрака. Я с большим удовольствием посижу здесь вместо вас.

Симпсон так решительно прошел в глубь каюты и примостился рядом с мисс Вудвиль, что Стивену не оставалось ничего другого, как уступить его настойчивости.

В этот час вся команда «Красавицы Востока» и все пассажиры уже были на ногах, и на палубе царила атмосфера веселой суеты. Опьяненные вчерашней победой над корсарами, моряки с раннего утра находились в приподнятом настроении. Ветераны морских походов наперебой рассказывали молодым товарищам и спасенным англичанам бесконечные захватывающие истории из прошлых путешествий, в которых было столько нее чистой правды, сколько и безыскусного вымысла. В кают-компании, где обычно собирались лишь офицеры, также звучали шутки и громкий смех.

Виконт позавтракал с большим аппетитом, первый раз за месяц плавания, с того момента, как «Красавица Востока» покинула Стамбул. Позволив себе выпить в столь ранний час больше обычного, Стивен долго и с наслаждением вдыхал аромат дорогого табака, конфискованного с пиратского корабля, чувствуя, как его все больше охватывает ощущение приятной расслабленности. Раздражительность и досадливое нетерпение последних недель словно отодвинулись куда-то в сторону, а на смену им пришли давно забытое умиротворение и убежденность в том, что в жизни нужно наслаждаться каждым прожитым днем, особенно если он такой чудесный, как сегодня.

Вернувшись в свою каюту, виконт застал там довольно трогательную картину. Старик Симпсон сидел на кровати рядом с мисс Джулианой, приобняв ее хрупкие плечи своими крепкими ручищами, а девушка по-прежнему спала, уткнувшись в шершавую ладонь моряка, и сладко посапывала во сне. При этом у нее на лице было такое умильное выражение, что Стивен невольно ощутил что-то похожее на зависть к Симпсону.

– Уже вернулись, милорд?

Симпсон даже не пытался скрыть своего недовольства тем, что хозяин каюты помешал ему наслаждаться обществом обожаемой питомицы.

– Да, друг мой, мне следует добросовестно исполнять обещание, данное уважаемому доктору Петерсону, – с деланной небрежностью проговорил Стивен, избегая смотреть в глаза Симпсону. Однако тот продолжал упорно оставаться на месте, словно не понимая, чего от него хотят. – Я провел ночь в чужой каюте, Симпсон, – виконт начинал испытывать нешуточное раздражение, – мне нужно привести себя в порядок и сделать здесь кое-какие свои дела.

Старый моряк нехотя поднялся с кровати, но не торопился идти к двери.

– Простите, милорд, но сможете ли вы как следует наблюдать за состоянием мисс Джулианы? – в голосе моряка прозвучал явный вызов. – Мне сдается, что… вы немного пьяны, ваша светлость.

– Симпсон, вы в своем уме?!

– Простите еще раз, милорд. Наверное, мне следует попросить капитана Джонса найти для меня какую-нибудь работу на судне.

– Я тоже так думаю, мой друг. Тогда ваша голова не будет забита исключительно мыслями о мисс Вудвиль.

Выпроводив настойчивого старика, Стивен облегченно вздохнул. В голове невольно мелькнула мысль, что когда-нибудь этот упрямый человек еще доставит ему массу хлопот. Машинально виконт запер дверь каюты. Слава Создателю, теперь-то наконец ему никто не помешает… Не помешает что?

Следующие полчаса Стивен даже не смотрел в сторону постели, на которой лежала больная. Приведя в порядок себя, а заодно и каюту и еще раз покурив, выпуская дым в приоткрытое окно, он извлек из прибитого к полу сундука солидную бутыль с вином многолетней выдержки, неспешно наполнил бокал и расположился в кресле напротив мисс Джулианы.

– За ваше выздоровление, леди, – негромко произнес виконт и медленно осушил бокал, не сводя глаз с лица девушки.

Словно почувствовав на себе настойчивый взгляд, Джулиана сделала недовольную гримаску, высвободила одну руку из-под одеяла, поднесла ее к лицу и потерла глаза. Вопреки ожиданиям Стивена, они не открылись, а обнаженная рука юной леди безвольно упала, свесившись с края кровати. Наклонившись над девушкой, виконт осторожно поправил ее руку, чтобы она не затекла, а потом не удержался и нежно поцеловал теплую, мягкую ладошку.

По телу Стивена пробежал легкий трепет, и где-то в глубине души всколыхнулось, согревая сердце, незнакомое ранее нежное чувство. Словно первые капли весеннего дождя упали на холодную, промерзшую землю, наполняя ее своим теплом. Пару минут виконт сидел рядом с девушкой, прижав к губам ее хрупкие, тонкие пальцы, а затем, уступив внезапному порыву, покрыл поцелуями всю руку Джулианы от кисти до плеча.

Аромат разгоряченного от долгого сна юного женского тела ударил Стивену в голову. Убеждая себя, что не собирается делать ничего недозволенного, он в сильном волнении припал дрожащими, пересохшими губами к пульсирующей жилке на тонкой шее.

Джулиана едва заметно шевельнулась. Испугавшись, что она может проснуться и застать его за столь недостойным джентльмена занятием, Стивен на минуту замер, вглядываясь в лицо девушки. Но признаков пробуждения больше не наблюдалось, и виконт, окончательно теряя над собой контроль, потянул вниз одеяло и принялся беззастенчиво целовать послушное, беззащитное тело.

Аккуратные грудки Джулианы показались ему просто восхитительными. Не слишком большие, но зато упругие, плотные и одновременно нежные, как и должно быть у девственницы. Целуя теплые розовые соски, Стивен с изумлением обнаружил, что они твердеют под его губами.

– Черт возьми, – растерянно пробормотал он, ощущая, как с каждым мгновением его желание катастрофически растет, – у малышки, оказывается, такое отзывчивое тело…

Он еще настойчивее принялся ласкать языком напрягшиеся сладкие бутоны, и вдруг с губ Джулианы сорвался протяжный стон, настоящий стон пробуждающегося страстного желания. Опьяненный реакцией девушки на его ласки, Стивен рывком сорвал с нее одеяло и полубезумным взором уставился на обнаженное тело.

– Красавица… Ты просто красавица, Джулиана Вудвиль, – с восхищением прошептал он, лаская глазами все ее тело, непреодолимо желая прикоснуться к нему руками и губами и не смея этого.

Она действительно была хороша. В приглушенном свете, проникавшем в каюту сквозь плотно задернутые темно-голубые занавески, ее кожа казалась прозрачной и нежной, как шелк. Хотя… Стивен ожидал, что ее фигурка окажется более хрупкой. Нет, Джулиана Вудвиль была превосходно сложена – на редкость изящные формы и тонкая талия, но бедра… Они оказались чуть полнее, чем можно было предположить, и это сильно волновало. А пушистый треугольник темных волос внизу живота так и манил прикоснуться к нему.

И Стивен не смог противостоять такому соблазну. Осторожно обхватив дрожащими руками бедра Джулианы, он прижался лицом к шелковистым нежным завиткам и пару минут с наслаждением вдыхал одурманивающий запах горячего тела.

– Джулиана, волшебница… Что ты только делаешь со мной, моя нежная девочка, – шептал он, не имея ни сил, ни желания сопротивляться своему неистовому влечению к ней.

С усилием оторвавшись от восхитительного интимного холмика, Стивен еще раз окинул взглядом ее тело. Все, что находилось за пределами его взора, внезапно исчезло, испарилось, и сама действительность словно перестала существовать. Только одно всепоглощающее желание владело Стивеном в этот момент, заставляя забыть обо всем на свете, – раздвинуть эти упругие, податливые бедра, одним сладостным толчком проникнуть в горячее девственное лоно…

Раздался негромкий стук в дверь, и виконт вскочил, как ошпаренный, с кровати, бормоча проклятия. Все сразу вернулось на свои места. Чувствуя раскаяние и глубокий стыд, Стивен поспешно накрыл Джулиану одеялом и, пошатываясь, направился к двери.

– Да! Кто там?

Он не узнал собственного голоса. Боже, только бы это оказался не Симпсон – проницательный старик тотчас заподозрит неладное!

– Это я, Стив, – донесся спокойный голос доктора Петерсона. – Пришел проведать свою бедную пациентку.

– Минуту, Том, минуту…

Стивену показалось, что он целую вечность ковыряется с замком. Идиот! Какой же он идиот! «Поздравляю, мисс Вудвиль, вам придется выйти за меня замуж, потому что я лишил вас невинности, пока вы находились без сознания!» Еще несколько минут – и ему пришлось бы обратиться к ней с подобными словами вместо приветствия в момент ее пробуждения. И это после того, как он посмеялся над опасениями Тома. Нет, поистине Петерсона послало само небо в нужное время!

– Привет, Стив, – доктор кивнул виконту и сразу направился к своей подопечной. – Ну, как тут наша храбрая малышка?

– Кажется, совершенно без изменений. – Стивену стоило огромных усилий сохранить небрежный тон. – Интересно, сколько еще она пробудет в таком состоянии?

– Совсем недолго, Стив, совсем недолго, – уверенно проговорил Петерсон, считая пульс девушки и внимательно всматриваясь в ее лицо. – Ну а как ты сам? – внезапно спросил он, с неодобрением наблюдая за тем, как виконт Девери наливает себе солидную порцию вина. – Выглядишь неважно. Тебе следовало бы немного проветриться, а то и вовсе отдохнуть вместо того, чтобы накачиваться спиртным с самого утра.

– Да, да, я действительно немного перебрал с этим. Но ведь после вчерашнего можно, не правда ли?

Стивен на одном дыхании осушил бокал. Том Петерсон сочувственно вздохнул и покачал головой.

– Иди-ка, Стив, хорошенько отдохни. Я вижу, тоска по обворожительной синеглазой изменнице снедает тебя с каждым днем все сильнее. Но уже недолго осталось ждать. Постарайся не изводить себя понапрасну, приятель.

– Постараюсь, Том.

Стивен повернулся к двери и криво усмехнулся. Тоска? Да за последние сутки он совсем забыл, ЧТО ЭТО ТАКОЕ!

Он на удивление быстро заснул, а когда проснулся, солнце уже клонилось к закату. Следуя одному желанию – поскорее оказаться рядом с мисс Вудвиль, Стивен поспешно привел себя в порядок и направился прямиком в свою каюту. На пороге он в недоумении остановился, услышав незнакомый женский голос. Но тут же понял, в чем дело. Она наконец проснулась, пришла в себя! Машинально оправив костюм и пригладив волосы, виконт деликатно постучал в дверь. В ответ послышался бодрый голос доктора.

Внезапное волнение оказалось так велико, что Стивен сначала неторопливо закрыл за собой дверь и прошел к заботливо подставленному доктором креслу, а уж потом решился взглянуть на девушку. В ее широко раскрытых глазах стояла непонятная настороженность и таился глубоко запрятанный испуг.

– Это виконт Стивен Девери, мисс Вудвиль, владелец нашего корабля и хозяин этой самой каюты, – церемонно представил Стивена Том Петерсон. Виконту ничего не оставалось, как галантно поклониться и поцеловать кончики девичьих пальчиков. Как будто он не делал этого несколько часов назад! На одно мгновение ему даже стало немного смешно, но он тут же упрекнул себя за подобный цинизм.

– Очень рада, милорд, – тихо отозвалась Джулиана, смущенно теребя рукой ворот белоснежной шелковой сорочки. Стивен улыбнулся, узнав свою вещь.

– Надеюсь, ты не рассердишься на меня, Стив… Я предложил мисс Вудвиль твою рубашку, чтобы она не чувствовала себя неловко в обществе незнакомых мужчин, – пояснил доктор.

– О, разумеется, я сам должен был предложить… – Стивен почувствовал, как у него начинает предательски дрожать голос. Черт, да она просто потрясающе смотрится в его рубашке!

– Тогда все в порядке. Сразу должен предупредить, Стив… С мисс Вудвиль все благополучно, она чувствует себя достаточно хорошо, только… Видишь ли, дело в том, что наша юная леди временно утратила память.

– Утратила память?

– Да. Это печально, но ничего не поделаешь. Мисс Вудвиль абсолютно ничего не помнит, даже своего имени. Мы все должны быть предельно внимательны к ней. Я очень надеюсь, что при благоприятных обстоятельствах все образуется.

– Иными словами, есть надежда, что память скоро вернется к мисс Джулиане?

– Безусловно! Но вот сколько времени понадобится для этого, я не знаю.

Поймав сочувственный взгляд лорда Девери, девушка издала печальный вздох и обреченно опустила хрупкие плечи. Но ни слез, ни истерики, чего так опасались и Стивен, и доктор Петерсон, не последовало. Виконт поймал себя на мысли, что начинает испытывать невольное уважение к этой стойкой девушке.

– Мисс Вудвиль, наша юная отважная гостья, – с чувством проговорил он, крепко сжимая ее тонкие пальчики, – мы знаем, что вам сейчас нелегко, но прошу вас, пожалуйста, держитесь и постарайтесь не терять мужества. Здесь, на этом корабле, вы среди друзей и настоящих джентльменов. Никто не причинит вам зла, и ничего плохого с вами больше не случится. Скоро мы прибудем в Англию, и вы сможете обнять своих близких. Не думайте ни о чем плохом и надейтесь вместе с нами, что все закончится хорошо.

– Доктор Петерсон уверяет, что память скоро вернется ко мне. А вы? Что вы думаете, милорд? – спросила Джулиана, доверчиво глядя Стивену в глаза.

– Я не сомневаюсь, что все будет именно так, как уверяет доктор Петерсон. Повторяю: не тревожьтесь ни о чем, не напрягайте вашу измученную головку, пытаясь что-то вспомнить. Все образуется само собой, нужно только немного времени. Вы в окружении преданных друзей, мисс Джулиана. Доверьтесь опыту доктора Петерсона и моим заботам.

Стивен увидел, как прекрасные глаза девушки загорелись теплым огоньком. Потянувшись к нему, она обхватила его за плечи и крепко прижалась к его груди, словно беззащитный, испуганный ребенок. Желая успокоить Джулиану, виконт бережно пригладил ее растрепавшиеся локоны, и тогда она очаровательно улыбнулась и умиротворенно произнесла:

– Я верю вам, милорд. Если вы так говорите, то со мной и в самом деле все будет хорошо. И я не стану расстраиваться и оплакивать эту дурацкую потерю памяти, раз вы об этом просите, милорд.

У Стивена слегка закружилась голова. О Боже! Да понимает ли она, что ей нельзя так вести себя с ним? Если бы на ее месте находилась любая другая девушка, в этом не было бы ничего двусмысленного, но Джулиана… С ней самые простые поступки и самые невинные слова будут приобретать особое значение.

 

Глава 3

Дни летели совершенно незаметно. «Красавица Востока» благополучно обогнула Пиренейский полуостров и заскользила по прохладным водам Бискайского залива. Но столь быстрое приближение к английским берегам теперь совсем не радовало виконта Девери, скорее даже наоборот. От его былого нетерпения не осталось и следа. Каждое утро он с надеждой ждал известия, что проклятый попутный ветер наконец переменился и кораблю придется несколько дней ожидать его. Но, как назло, ничего подобного не происходило, не то что пару недель назад в Средиземном море.

За несколько дней Стивену не удалось побыть наедине с Джулианой и пяти минут. Возле ее кровати постоянно толклись то доктор Петерсон, то неугомонный Симпсон. Девушке снова стало хуже, ее мучили головные боли, и доктор запретил ей покидать постель. Было заметно, что это обстоятельство сильно угнетало бедняжку. Она не жаловалась, но выглядела крайне подавленно. А у Стивена язык не поворачивался говорить ей нежные слова утешения в присутствии посторонних.

Наконец установился долгожданный штиль. Капитан приказал команде убрать паруса и ложиться в дрейф. В душном воздухе с утра повисло напряжение, словно предчувствие надвигающейся бури. Наступившая ночь не принесла облегчения, а для виконта и вовсе оказалась бессонной. Проворочавшись в неудобной чужой постели часа три, он с досадой оделся и вышел на палубу.

Море казалось спокойным, но небо затянули тучи, и звезд почти не было видно. Несмотря на духоту, чувствовалось, что с севера начинает дуть прохладный ветерок. Но не изменившаяся погода занимала сейчас мысли Стивена. Перед его взором неуклонно возникала одна картина, увиденная сегодня днем: Джулиана, расчесывающая только что вымытые волосы, в его, Стивена, шелковом халате бледно-зеленого цвета с золотыми узорами, с распущенными волосами, роскошно поблескивающими при ярком солнечном свете. И только сейчас, вглядываясь в темное ночное море, виконт вспомнил, что за все эти дни ни разу не подошел к портрету Глории, одиноко стоящему на столике в его каюте.

Внезапно рядом послышались легкие, быстрые шаги. Обернувшись, Стивен увидел стройную фигурку Джулианы, приближающуюся к борту. Девушка была почему-то босиком, в том самом халате, что и днем, и слишком длинный подол волочился за ней по палубе. Затаив дыхание, виконт смотрел на Джулиану, не зная, дать ей понять о своем присутствии или нет. А она не замечала его, хотя стояла всего в нескольких шагах, и, казалось, не замечала того, что холодный ветер забирается под легкую ткань халата и беспощадно теребит распущенные волосы.

Девушка медленно поднесла руки к лицу, и спустя минуту до Стивена донеслись ее приглушенные рыдания. Какое-то время виконт не мог даже поверить, что это плачет Джулиана Вудвиль, а когда опомнился, тотчас бросился к ней. В этот момент он был готов сделать что угодно, лишь бы помочь своей обожаемой пассажирке.

– Мисс Джулиана, вы плачете? Почему? Что случилось? Может быть… Кто-то обидел вас? – Голос предательски дрожал, выдавая его волнение, но Стивену было не до таких мелочей. – И почему… почему вы разгуливаете босиком по холодной палубе? Хотите простудиться и серьезно заболеть?

Ему показалось, что она улыбнулась сквозь слезы.

– Но ведь у меня нет совсем никакой обуви, разве вы забыли, что все мои вещи покоятся на морском дне? А я… я просто не могла оставаться в душной и тесной каюте, когда в моей бедной голове столько тревожных мыслей.

– Поделитесь ими со мной, и я постараюсь помочь вам.

– Да, я не сомневаюсь. – Она снова улыбнулась и положила руки ему на плечи. – Конечно, вы поможете мне, милорд, разве может быть иначе?

– Не зовите меня «милорд». Для вас я просто Стивен. Как и для всех друзей.

– Стивен… Прекрасно, милорд, я буду звать вас именно так. Но в таком случае и я для вас просто Джулиана.

– Договорились.

Она глубоко вздохнула и размазала по лицу остатки слез.

– Вот видите, Стивен… Вы еще и не начали меня утешать, а мне уже стало хорошо и спокойно. Если честно, так всегда бывает, когда вы рядом. В вас есть какая-то сила, часть которой словно передается и мне, стоит вам заговорить со мной. Интересно, чувствовала ли я себя когда-нибудь такой защищенной, как рядом с вами, виконт Девери?

Подчиняясь нахлынувшему порыву нежности, Стивен обнял хрупкие прохладные плечи девушки, и она доверчиво прижалась лицом к его груди, как и тогда, несколько дней назад.

– Вы совсем замерзли, Джулиана. Хотите я отнесу вас в каюту? – тревожно опросил он, и когда она кивнула, легко подхватил ее на руки, чувствуя, как в сердце стремительно нарастает неистовый восторг.

Джулиана долго не могла согреться даже под теплым одеялом и дрожала до тех пор, пока Стивен не догадался предложить ей бокал красного вина. После этого девушка почувствовала себя лучше, усадила Стивена рядом с собой на кровать и поделилась с ним своими опасениями, не покидавшими ее все дни, что она провела на «Красавице Востока». Как и предполагал виконт, она чувствовала себя ужасно неспокойно из-за того, что не могла вспомнить ни одной детали из своей жизни. Ему пришлось долго и терпеливо успокаивать ее, словно маленького ребенка. И в конце концов Джулиана, похоже, и впрямь почувствовала себя ребенком, потому что сказала, к непередаваемой досаде Стивена:

– Ах дорогой Стивен, у меня такое ощущение, что вы – мой родной дядюшка или даже отец!

С минуту он растерянно молчал, не зная, смеяться ему или огорчаться.

– Ну, такое сравнение, пожалуй, уж слишком, – с трудом подбирая слова, проговорил он. – Я едва ли гожусь вам в отцы…

– Почему же? По-моему, вполне годитесь, – бесцеремонно перебила его Джулиана.

– Не думаю, – в голосе Стивена появились прохладные нотки, – тогда я был бы слишком молодым отцом. Между нами всего пятнадцать лет разницы, Джулиана, если вы не знали этого раньше.

Она уже осознала свою бестактность и отчаянно искала возможность исправить неловкое положение.

– А знаете, виконт, вы кажетесь мне очень привлекательным мужчиной, – неожиданно произнесла Джулиана с кокетливой улыбкой, и его гнев улетучился почти мгновенно.

– Вы действительно так считаете, Джулиана?

– Да… с самого первого момента, как только увидела вас. Мне нравится, что вы такой высокий и сильный и что у вас темные волосы и благородные черты лица… Только ваши глаза иногда вызывают у меня сомнение.

– Сомнение? Бог мой, что вы хотите сказать?

– Ну, их цвет. Они у вас такие ярко-зеленые, а зеленый цвет, как мне думается, и не теплый, и не холодный. Когда вы смотрите на меня, ваши глаза светятся такой теплотой и нежностью, но, готова поклясться, что бывают минуты, когда ваш взгляд становится холодным и неуступчивым.

Он ласково рассмеялся, наклонился к девушке и легонько прикоснулся пальцами к ее волосам.

– Да, вы не ошибаетесь, Джулиана, такое действительно, наверное, случается. Но пусть вас это не тревожит. На вас я всегда буду смотреть с нежностью и теплотой, а по-другому – никогда.

Поймав его руку, она прижалась щекой к его ладони и томно проговорила:

– Тогда прошу вас, Стивен, останьтесь со мной до утра. Я хочу заснуть, чувствуя прикосновение ваших рук, они дарят мне необходимое спокойствие и какое-то тихое блаженство.

– Хорошо, Джулиана, – чуть помедлив, ответил он. – Я останусь здесь, пока вы не заснете. Разрешите прилечь рядом с вами поверх одеяла?

– Конечно, Стивен. Только помогите мне сначала снять ваш халат. Он все время закручивается вокруг тела, а это меня раздражает.

Она выпрямилась и расслабила руки, ожидая, пока он разденет ее. Дрожащими пальцами Стивен развязал поясок, старательно избегая малейших прикосновений к телу девушки, а затем потянул с ее плеч халат. И тут же с досадой прикусил губу, чувствуя, как его в одно мгновение бросило в жар. Черт ее возьми, могла хотя бы предупредить, что совсем голая! В конце концов, ведь даже отцу неприлично смотреть на взрослую дочь, когда она в таком виде.

– Ах, Стивен, извините меня, пожалуйста, – виновато пробормотала Джулиана, заметив его реакцию. – Я так неприлично веду себя! Наверно, из-за этой проклятой травмы у меня стало не все в порядке с головой.

«Это у меня не все в порядке с головой», – подумал виконт, старательно скрывая охватившее его волнение под добродушной улыбкой заботливого дядюшки.

– Ничего страшного, Джулиана, – с деланным безразличием сказал он. – Приподнимитесь только, чтобы я смог вытащить из-под вас этот чертов халат.

Он закутал ее в одеяло, а сам пристроился рядом, обняв девушку за плечи. Джулиана заснула почти мгновенно, но Стивен не торопился покидать теплую каюту. Еще очень долго он неподвижно лежал рядом с девушкой, вдыхая чудесный аромат ее волос и настойчиво пытаясь убедить себя, что его безумное влечение к ней – всего лишь результат того, что он больше месяца обходился без женщины, а не что-то большее.

 

Глава 4

Проснувшись, Джулиана долго лежала, не открывая глаз. Она настойчиво пыталась связать между собой неясные обрывки воспоминаний, всплывших в измученном сознании во время сна, но все усилия вновь оказались напрасны. Память явно не желала возвращаться. Смирившись с неизбежным, Джулиана решительно потянулась и откинула одеяло в сторону.

Интересно, чем сейчас занимается виконт Девери? Она так крепко спала, что даже не слышала, когда он ушел. А вообще-то, она на него немного обижена. Мог бы и побольше времени проводить в ее каюте. Какие такие дела могут быть у него на корабле в открытом море? Это просто нелепо. Конечно, она не могла не заметить, что он разговаривает с ней не так естественно и непринужденно, как доктор или добряк Симпсон. И, не знай она обстоятельств его жизни, непременно вообразила бы, что он испытывает к ней не только дружеское расположение или отцовскую нежность. Но это было не так.

Взгляд девушки скользнул по каюте и, как обычно, остановился на портрете красивой женщины с нежно-рыжеватыми локонами и бесподобными синими глазами. Да уж, имея своей возлюбленной такого неземного ангела, невозможно испытывать пылкие чувства к другим дамам. С той минуты, как Джулиана заметила этот портрет, ее все время распирало сильнейшее любопытство. Расспрашивать самого лорда Девери она ни за что бы не решилась, но доктор Петерсон пожалел свою скучающую пациентку и, чтобы развлечь ее, под большим секретом поведал историю любви виконта.

Стивен увидел Глорию одиннадцать лет назад на балу у герцога Риттерфорда. Ему тогда было двадцать три года, и он уже успел провести целый год при посольстве в Стамбуле. А Глории только что исполнилось семнадцать, и родители впервые вывезли ее в свет. Стивен влюбился в это очаровательное создание с первого взгляда, как, впрочем, и десятки других молодых людей из высшего лондонского общества. Да и трудно было устоять перед мисс Глорией Шенли. Она была прекрасна, как сказочная фея или принцесса из старинных легенд: стройная, грациозная фигурка, тонкие черты белоснежного, словно фарфорового, личика, обрамленного ореолом пушистых волос. А волосы у нее были не просто рыжеватыми, они имели легкий оттенок, как у Мадонны на картинах итальянских мастеров. А еще на лице у Глории выделялись синие, как васильки, глаза. На том памятном балу она была в белом кружевном платье, в украшениях из сапфиров и жемчуга и с живыми цветами в прическе. Кто бы на месте Стивена Девери остался равнодушным?

Он уже тогда подавал большие надежды, но, увы, не имел ни титула, ни богатства. Ему решительно отказали в ответ на предложение руки и сердца, и Глория стала женой старого и очень богатого графа. Стивен с разбитым сердцем отправился на Восток. А через пять лет Глория овдовела, но не получила никакого наследства, потому что все земли графа были майоратными и перешли к наследникам по мужской линии. Тогда-то Глория и стала возлюбленной Стивена Девери, который в то время приехал в Англию. Они даже собирались пожениться, но коварная изменница предала его и вновь вышла замуж за другого – на этот раз за состоятельного маркиза Сэймура. А несчастный Стивен опять покинул берега туманного Альбиона, где ему не суждено было узнать радости семейной жизни.

И вот недавно он получил известие от любимой женщины. Глория вновь осталась без мужа и земель, с маленькой дочкой на руках. Она просила у Стивена прощения за все причиненные обиды и умоляла вернуться к ней. И, должно быть, он ее тотчас простил, потому что иначе «Красавица Востока» не направлялась бы сейчас к английским берегам.

– Ты глупая и жестокая женщина, Глория, – с презрением проговорила Джулиана, держа в руке портрет. – Глупая и пустая, как фарфоровая кукла. На твоем месте я уже давно бы вышла замуж за Стивена Девери и жила счастливо…

– На чужом месте всегда легче поступать разумно и достойно, чем на своем собственном, моя юная леди. И мы всегда охотнее даем советы, чем совершаем решительные поступки.

Джулиана испуганно обернулась, едва не выронив портрет Глории Сэймур из рук.

– Я не заметила, как вы вошли, милорд, – смущенно пролепетала она.

– Не надо оправдываться, вы не сделали ничего плохого.

Стивен подошел к девушке, взял из ее рук портрет и вернул его на место.

– Так вы говорите, что на месте Глории вышли бы за меня замуж? – спросил он с ласковой, немного насмешливой улыбой, но Джулиане все же показалось, что в его голосе чувствуется какое-то непонятное напряжение.

– Да, я говорила это, и я действительно так считаю, – слегка запинаясь, ответила она. – Глория должна была стать вашей женой, когда вы попросили ее руки, а не гнаться за богатством, которое часто не приносит счастья.

С минуту виконт молчал, сосредоточенно переставляя разные предметы на столике, потом вдруг резко вскинул голову и бросил на девушку острый, пронизывающий взгляд, заставивший се смутиться еще сильнее.

– Прекрасно, что вы так считаете, Джулиана. Ну, а сами-то вы как поступите? Что если я вдруг возьму и сделаю вам предложение? Вы допускаете возможность его принять? Хотя бы только возможность!

– Н-нет! – решительно выдохнула она и тут же принялась оправдываться, испугавшись, что такой ответ может обидеть ее преданного друга. – Понимаете, Стивен… Дело не в том, что вы не нравитесь мне. Нет, нет, вы мне очень нравитесь, очень, но я не могу смотреть на вас как на кандидата в женихи, у меня это не получится, даже если я очень захочу. Для меня вы прежде всего друг и…

– Добрый, заботливый дядюшка или отец, верно? Все дело в разнице в возрасте, ведь так?

– Да, и с этим ничего нельзя поделать.

– Но ведь она, эта проклятая разница, и не так уж велика!

– Возможно, но только не для меня. Мне кажется, что если я и смогу полюбить, то только молодого человека примерно моего возраста, ну, или чуть-чуть старше.

– Но ведь английские девушки из знатных семей редко выходят за ровесников! Мужчина, как правило, всегда старше. Ведь он должен чего-то добиться в жизни, прежде чем брать на себя заботы о семье.

– И потерять напрасно несколько лучших лет жизни, как вы с Глорией? Нет уж, спасибо, не надо мне такого счастья!

– Что ж, может быть, вы и правы, – сдался наконец Стивен. – Забудем этот разговор. Я пришел сюда, чтобы предупредить вас, Джулиана. Надвигается сильный шторм, вам нужно быть осторожной, чтобы не получить новую травму, когда корабль будет швырять по волнам.

У Джулианы сразу пропало желание спорить и что-то доказывать.

– А вы? Вы разве не останетесь со мной во время шторма, Стивен? – с надеждой спросила она.

– Нет. Я буду нужен в другом месте. Заприте каюту и постарайтесь сохранять спокойствие.

– В то время как мои друзья рискуют своими жизнями наверху? Ничего не скажешь, хороший совет! – возмущенно фыркнула девушка.

Разумеется, такого кошмара Джулиана и представить себе не могла. Слава Богу, что ее перед штормом предусмотрительно не накормили завтраком! Но положение и без того было неприятным. В каюте царил полный погром, а когда разбушевавшиеся волны достигали окна, становилось попросту страшно. Вскоре Джулиане стало невмоготу сидеть взаперти и слушать вой неистового ветра. Ей вчера подобрали одежду для прогулок по кораблю брючки, рубашку и курточку худощавого пятнадцатилетнего юнги Джека, единственного человека на судне, кто был с ней почти одного телосложения. Не без труда одевшись при такой сильной качке, девушка выбралась в коридор.

Идти было неимоверно трудно, но Джулиана уже почти добралась до высокого деревянного трапа, ведущего на палубу, когда огромная волна, прокатившись по палубе, хлынула в узкий коридорчик. Закричав, Джулиана бросилась назад. Но в следующий момент судно сильно накренилось, и девушка не удержалась ногах. Новый поток воды заставил ее проехаться по скользкому полу до самого конца коридора. Там она зацепилась рукой за распахнутый люк трюма и, когда смогла подняться на ноги, не долго думая, заскочила туда и закрыла за собой дверь.

В душной темноте среди тюков с различными товарами было тепло и тихо. У Джулианы сразу появилась мысль отсидеться здесь, пока буря не утихнет. По крайней мере, тут не так страшно, как наверху. С большой осторожностью она начала спускаться по крутым ступенькам, но тут ее внимание привлек странный звук, похожий на журчание ручейка. Встревожившись, девушка пошла на этот звук и вскоре наткнулась на тонкую струйку воды, вытекавшую из щели в обшивке корабля.

Джулиану мгновенно бросило в жар. Пробоина! Пусть небольшая, но, если ее не заделать, они все скоро окажутся на дне. Надо немедленно выбраться наверх и предупредить капитана Джонса.

Поискав глазами, чем можно на время заделать дыру, девушка схватила тяжелый мешок и с большим трудом подтащила его к месту течи, а потом к этому мешку придвинула другой. Ненадежно, но все же лучше, чем ничего.

По палубе перекатывались потоки воды, сбивая с ног, и ветер ревел, заглушая самые громкие голоса. В пелене соленых брызг перед Джулианой возник стройный силуэт юнги Джека, так любезно одолжившего ей вчера часть своего гардероба. Но она даже не успела попросить, чтобы он отвел ее к капитану. Новая большая волна накрыла их обоих почти до пояса и увлекла к перилам у борта.

Когда Джулиана смогла поднять голову от палубы и немного отдышаться, Джек лежал в нескольких шагах от нее. Вдруг девушка увидела, как его худенькое тело медленно сползает за борт. Резко перекатившись в сторону мальчишки, Джулиана успела в последний момент поймать его руку и зацепиться другой своей рукой за перила. Сильный толчок – и Джек повис над бушующей пропастью.

Джулиана кричала изо всех сил, зовя на помощь, но совершенно не слышала собственного голоса. Рука, за которую цепко держался бедный Джек, казалось, сейчас оторвется. Господи, что же никто не приходит на помощь, ведь она так долго не выдержит: или отпустит мальчишку, или сама скатится за борт… Вытянув шею, Джулиана отважилась взглянуть вниз и встретилась глазами с юнгой.

– Только не отпускай меня, только не отпускай… – молил он посиневшими губами, устремив на девушку безумный взгляд.

– Я не могу тебя вытащить! – с отчаянием крикнула она. – Постарайся что-нибудь сделать сам… Ну, подтянись же немного вперед!

– Я пытаюсь, но не могу… Не могу, мисс… Святые угодники! Наверно, мне пришел конец!

– Нет, Джек, нет!

Перед глазами Джулианы все расплывалось от соленых брызг и слез. «Это и вправду конец!» – пронеслось в ее голове, но мгновением спустя чьи-то сильные руки оторвали ее и от Джека, и от перил… Когда сознание немного прояснилось, Джулиана обнаружила, что уже находится в каюте, а виконт Девери стаскивает с нее насквозь промокшую одежду.

– Джек! Боже, милорд, что с ним? – испуганно вскрикнула она. – Он сорвался в море!

– Успокойся, мальчишка цел.

Вытряхнув девушку из тяжелой куртки, Стивен прижал ее к полу и со злостью посмотрел ей в глаза.

– Какого черта тебя понесло наверх?! Разве тебе не было сказано сидеть здесь и не высовываться?

– Но… Стивен! Я просто хотела предупредить кого-нибудь, что в трюме образовалась пробоина.

– Давно ты ее заметила?

– Минут за десять до того, как нас с Джеком смыла волна.

Стивен нахмурился еще сильнее.

– Значит, ты все же нарушила запрет и вышла из каюты!

– Но послушай, Стивен… Если бы я этого не сделала, о трещине в обшивке корабля никто бы не узнал!

– Ее обнаружили еще до тебя, глупышка, когда трюм осматривал тот, кому положено это делать!

– А Джек? Его тоже должен был спасти кто-нибудь другой, а не я? – с вызовом бросила Джулиана.

Взгляд Стивена потеплел, а его лицо утратило жесткое выражение.

– Конечно, ты права, наша отважная спасительница, без тебя нам всем пришлось бы очень плохо. Если и считается, что женщина на корабле приносит несчастье, то к тебе это явно не относится, ты – исключение. И не только в этом.

– А в чем же еще, милорд?

Он не ответил. Внезапно его руки скользнули под мокрую рубашку, еще остававшуюся на Джулиане. Девушка сделала резкий вдох, почувствовав, как горячие мужские ладони накрыли ее живот, а вслед за тем плотно обхватили холодные холмики ее грудей, обжигая их своими прикосновениями. Она чуть не задохнулась от изумления и не сделала даже робкой попытки воспротивиться, когда соленые от морской воды губы Стивена прижались к ее губам. А дальше произошло нечто совершенно немыслимое: жаркие губы мужчины вдруг принялись жадно и требовательно целовать ее, а затем его язык проник внутрь, беззастенчиво раздвинув, словно створки розовой раковины, ее пересохшие от волнения губы. Последовал продолжительный, едва ли не грубый поцелуй, после которого виконт с тяжелым стоном оторвался от Джулианы и резко поднялся на ноги.

– Что… что вы сейчас сделали, милорд? – выдавила она едва слышно, медленно приходя в себя от пережитого шока.

Недобро усмехнувшись, Стивен окинул ее с головы до ног пронизывающим взглядом.

– Это называется – воспользоваться беспомощным состоянием неопытной девушки, мисс Джулиана. Ведь в следующий раз вы обязательно залепите мне крепкую пощечину, а?

– Стивен! Вы сошли с ума!

– Вне всякого сомнения! Но успокойся, Джулиана, обещаю, что подобного больше не повторится. Просто я ужасно испугался за тебя, малышка.

Он наклонился к ней и снова поцеловал так стремительно, что девушка не успела помешать ему. Потом она услышала, как щелкнул ключ в замке. Ей потребовалось по крайней мере несколько минут, чтобы уже окончательно прийти в себя.

 

Глава 5

«Красавица Востока» медленно входила в брайтонский порт, плавно лавируя между выстроившимися в две линии судами. Джулиана внимательно всматривалась в очертания приближающейся пристани, кутаясь в теплый плащ на прохладном апрельском ветру. Вот и конец этому долгому плаванию. Что ждет ее в Англии? Вернется ли к ней память, когда она окажется в окружении близких людей и в знакомой с детства обстановке?

В течение недели, прошедшей со времени памятного шторма, виконт Девери держался по-джентльменски учтиво. В его поведении и намека не было на какие-то чувства, кроме дружеского расположения. Во время короткой стоянки на острове Джерси он купил ей кое-что из одежды, и теперь Джулиана могла появляться в обществе мужчин, не смущаясь любопытных взглядов. Только вот погода стояла слишком холодная для прогулок.

– Не грустите, Джулиана, – лорд Девери, одетый в светло-серый дорожный костюм, стал рядом с девушкой и, успокаивая, погладил ее по плечу. – Все будет в порядке. Вы почти дома. Самое позднее завтра я доставлю вас к вашей матери.

– Мы поедем в Лондон?

– Сначала туда. А потом, если ваших близких не окажется в столице, я отвезу вас в ваше имение.

– А где оно находится?

– Пока не знаю. Но завтра буду знать.

Джулиана вздохнула.

– Только прошу вас, Стивен, если ко мне не вернется память, не оставляйте меня.

– Обещаю. – Он слегка сжал ее плечо. – Буду рядом с вами, пока вы не станете абсолютно здоровы.

Теплые прощальные слова уж давно были произнесены, и вещи доставлены на берег. Виконт собирался поискать экипаж, который мог бы довезти их с Джулианой до Лондона. Но в это самое время на пристань влетела роскошная карета, и ее пассажирка, богато одетая представительная дама, устремилась к спутнице Стивена.

Девушка радостно вскрикнула еще до того, как приехавшая женщина заключила ее в объятия. Последовала трогательная сцена долгожданной встречи. Стивен, наблюдавший за всем этим, внезапно почувствовал, как у него защемило сердце. Сомнений быть не могло. К Джулиане вернулась память, как только она увидела мать. А это значит, что увлекательное приключение подошло к концу. Джулиана больше не нуждается в его покровительстве, теперь они пойдут по жизни каждый своей дорогой.

– Мама, мама, родная моя, любимая! – повторяла Джулиана без конца, пряча залитое слезами лицо на груди немолодой женщины. – Какое счастье, что я снова вижу тебя, какое счастье, что я все вспомнила!

Острый взгляд представительной дамы скользнул по фигуре Стивена, скромно стоящего в сторонке. Он счел нужным галантно поклониться.

– Если я не ошибаюсь, лорд Стивен Девери? – с улыбкой спросила графиня Риверс.

– Виконт Девери к вашим услугам, миледи, – сдержанно отвечал Стивен, целуя протянутую ему руку в черной замшевой перчатке.

– Ах мамочка, я совсем забыла вас познакомить… – Джулиана виновато взглянула на Стивена, лишь сейчас вспомнив о его существовании. – Ты только представь, лорд Девери и матросы его корабля спасли меня от ужасных пиратов! А потом сэр Стивен вместе с доктором Петерсоном и еще одним моряком, мистером Николасом Симпсоном, всю дорогу заботились обо мне и делали все возможное, чтобы мне не было плохо!

– Ну, большой заслуги с моей стороны тут нет… – смущенно начал Стивен, но леди Риверс бесцеремонно перебила его, как это частенько делала сама Джулиана.

– Вы все расскажете мне по дороге в Лондон, виконт. Мы поедем в моем экипаже, а за время пути я придумаю способ отблагодарить и вас, и остальных друзей моей дочери. Вы ведь не откажетесь поехать вместе с нами?

Стивену оставалось только кивнуть.

– Мама, а как ты узнала, что я нахожусь на «Красавице Востока»? – внезапно спросила Джулиана, пока слуги укладывали вещи в экипаж.

Графиня снисходительно посмотрела на дочь, словно та по-прежнему оставалась маленьким непонятливым ребенком.

– Когда ты, упрямая девчонка, уговорила меня отпустить тебя в Испанию под охраной несчастного капитана Линкольна, я не смогла усидеть в Лондоне, потому что сходила с ума от беспокойства. Целый месяц я прожила в королевской гостинице в Брайтоне, наблюдая за всеми прибывающими судами. И вот наконец сегодня мне сообщили, что мисс Джулиана Вудвиль находится среди пассажиров «Красавицы Востока», корабля лорда Девери! Ах родная моя, сегодня поистине один из самых счастливых дней в моей жизни!

– Но… ты ведь еще всего не знаешь, мама, – на глаза девушки навернулись слезы. – Я не попала в Испанию и не смогла встретиться с Изабель.

– Все в порядке, доченька, – графиня крепко обняла Джулиану. – С Изабель все благополучно. Две недели назад я получила от нее письмо.

* * *

– А ты на редкость удачно все здесь переделал, Кристофер. Признаться, я приятно удивлен. Вот уж не думал, что этот холодный, помпезный дворец может превратиться в такое уютное гнездышко, – довольно проговорил Стивен, располагаясь в глубоком кресле возле мраморного камина в гостиной своего лондонского особняка.

Да, его племянник и покойная сестра Каролина постарались на славу. Когда пять лет назад он сгоряча выложил баснословные деньги за этот дворец, он не думал, что когда-нибудь здесь будет приятно жить. Собственно, он и купил-то этот особняк только назло Глории. Она уже дала ему слово, что выйдет за него замуж, и Стивен отправился в графство Кент, чтобы приобрести имение, достойное его нового положения. А спустя три недели по возвращении в Лондон его ожидал неожиданный сюрприз: его невеста только что обвенчалась с богатым снобом, маркизом Сэймуром.

Конечно, слабая женщина в очередной раз польстилась на знатный титул и богатство. А у Стивена, увы, тогда еще не было титула. Про свое же состояние он молчал умышленно, из глупого романтического желания поразить любимую в день свадьбы. Смешно вспоминать, что он мог быть таким болваном чуть ли не в тридцать лет! После обрушившегося на него удара Стивен продал все драгоценности Касима, купил дворец, обставленный роскошнее, чем у маркиза Сэймура, и перед своим отъездом на Восток устроил грандиозный бал. И все это лишь для того, чтобы подлая изменница поняла, что просчиталась, отказавшись от него и его любви.

– В том, что этот дворец стал таким гостеприимным и уютным, заслуга моей покойной матушки, – с ноткой печали проговорил Кристофер. – Это она все переменила за те четыре года, что прожила здесь.

Стивен тяжело вздохнул и бросил на племянника виноватый взгляд.

– Прости, что меня не было рядом, когда Каролина заболела.

– Не казни себя, ты все равно не смог бы ничем помочь, – Кристофер обреченно пожал плечами. – Она заболела слишком внезапно прошлой весной, за каких-то две недели ее давняя чахотка обострилась и свела ее в могилу. А на другой день после похорон мамы мне исполнился двадцать один год. С каким нетерпением я ждал этого дня, и каким печальным он для меня оказался!

Дядя и племянник немного помолчали, погрузившись в невеселые думы. Потом Кристофер встряхнул головой и с многозначительной улыбкой сказал:

– Я просто поражен, что ты направился домой после возвращения с Востока. Ни минуты не сомневался, что ты прямо с корабля бросишься к прелестной леди Глории.

– Представь себе, я тоже не сомневался… до последних дней, – странно усмехнувшись, отозвался Стивен.

Кристофер поднял на дядю округлившиеся глаза.

– Ушам своим не верю… Ты изменил свое отношение к маркизе Сэймур?

– Еще не знаю. Смогу ответить на этот вопрос, только когда встречусь с ней.

– Ты послал ей сообщение о своем приезде в Англию?

– Да… Я отправлюсь с визитом в ее загородный дом через три дня.

– Еще целых три дня! Но ты ведь уже находишься в Англии почти неделю! И все какие-то дела, дела без конца… Какие дела могут быть важнее, чем свидание с хорошенькой женщиной, если любишь?

– Да, если любишь…

Стивен снова многозначительно усмехнулся, и большие голубые глаза Кристофера распахнулись еще шире.

– Провалиться мне на месте, если это каким-нибудь образом не связано с той девушкой, что вернулась на твоем корабле в Англию! Недаром ты так упорно отказываешься назвать ее имя. Здесь явно что-то не так…

– Кристофер! Я решительно запрещаю тебе делать подобные намеки! Джулиана тут совершенно ни при чем.

– Так ее зовут Джулиана? Чудесное имя.

– Ну, если ты так хочешь знать… – Стивен немного помедлил, а затем небрежно махнул рукой. – Ее полное имя – Джулиана Вудвиль, она дочь покойного графа Эдварда Риверса.

– Бог мой! – Кристофер ужасно покраснел и схватился руками за лицо. – Вот так дела! Красавица Джулиана? И какой ветер занес ее к испанским берегам?

– Она отправилась на поиски сестры, я уже упоминал об этом, когда рассказывал всю историю.

– Да, да, помню, как же… Но я-то все это время был уверен, что она в деревне, с матерью и маленьким братом, соблюдает положенный траур после смерти опекуна.

– Она не будет носить траур по этому мерзавцу. Как я узнал от графини Риверс, Джон Вудвиль был порядочным негодяем и плохо относился к ее детям. Его смерть только облегчила положение семьи. Через несколько дней Джулиана вместе с матерью появится на большом балу у герцогини Солсбери.

– То-то обрадуются ее поклонники!

– А у мисс Вудвиль есть поклонники? – быстро спросил Стивен, с досадой отмечая, что ему неприятна эта мысль.

– Да, и немало. Но чему удивляться? Она так привлекательна… Хотя и не в такой степени, как Изабель Вудвиль.

– А ты видел эту самую Изабель?

– Разумеется. В прошлом году она появлялась в лондонском свете, но очень мало, как, впрочем, и Джулиана. Мерзавец опекун держал их почти безвыездно в деревне. Поговаривали даже, что он был влюблен в Изабель и бешено ревновал ее к другим мужчинам.

– Да, мне это известно. Это и привело к тому, что она сбежала из дому.

– Решительная девушка, – усмехнулся Кристофер.

– Джулиана тоже такая.

– Ну нет, что ты! Джулиана вовсе не такая. Она робкая, беззащитная и совершенно несамостоятельная, как маленький ребенок.

Последние слова Кристофер произнес с такой нелепой уверенностью, что Стивен не выдержал и расхохотался во все горло.

– Кристофер, ты спятил. С чего ты взял, что Джулиана Вудвиль – робкая? Уверяю тебя, ты сильно ошибаешься.

– Не пугай меня, Стивен, – Кристофер немного побледнел и сделал предостерегающий жест. – Я терпеть не могу решительных женщин. А малышка Джулиана мне ужасно нравится.

– Что? – Стивен ощутил, как во рту у него внезапно стало сухо. – Тебе нравится мисс Вудвиль?

– Ну, не сказать, что я влюблен… Но, в общем-то, она мне нравится, да.

 

Глава 6

– Миледи просит вас несколько минут подождать, господин виконт.

– Ничего страшного, ведь я никуда не тороплюсь.

Горничная исчезла за дверью. Стивен тут же вскочил с кресла и принялся нервно расхаживать по комнате.

Ему не в правый раз приходилось бывать в доме Глории – уютном коттедже недалеко от Лондона, доставшемся ей по наследству от первого мужа. Пять лет назад, во времена их бурного романа, он был тут частым гостем. И эта небольшая гостиная, стены и мебель в которой были затянуты нежно-голубым шелком, когда-то казалась ему самым лучшим уголком на земле. Но теперь… Он не мог объяснить себе, в чем причина, но эти стены давили на него, и не пропадало ощущение, что от гладкого голубого шелка исходит едва заметный холодок.

– Не верю своему счастью… Нет, просто не верю… Стивен, любимый мой, неужели после всех этих невыносимо долгих лет разлуки я снова вижу тебя!

Глория, божественная, неповторимая, прекрасная Глория стояла на пороге комнаты, словно не решаясь приблизиться к Стивену. Ее восхитительные синие глаза были наполнены слезами. Не в силах ни говорить, ни двигаться, виконт смотрел на нее, и буря самых противоречивых чувств закипала в его душе.

Да, за пролетевшие годы разлуки он совсем забыл, насколько она хороша. Сейчас Глория была в невесомом белоснежном платье, как и в тот день, когда он впервые увидел ее. Прозрачные короткие рукава совершенно не скрывали очертаний великолепных рук, а глубокий вырез платья с высокой талией оставлял открытой большую часть красивой, полной груди. Тонкий обруч из сапфировых цветочков венчал прелестную головку, словно корона, и от него струился вниз поток волнистых светло-рыжих волос – настоящее золотое руно, ради которого Стивен, подобно легендарному Ясону, отправился когда-то в долгое, опасное плавание.

– Здравствуй, Глория, – охрипшим от волнения голосом произнес он. – Я приехал… как и обещал.

– Я ждала тебя… Если бы ты не приехал сегодня, как написал в своем письме, я бы сама бросилась к тебе в Лондон, забыв о приличиях… Боже мой, Стивен, любимый, ну что же ты стоишь! Обними меня скорее, я так тосковала по тебе целых пять лет!

В одно мгновение Глория пересекла комнату, ее руки обвили шею Стивена, а нежные, чуть вздрагивающие губы жадно приникли к его губам. Несколько упоительных минут пролетели, как одно мгновение.

– Глория, родная моя, любимая! Не представляю, как я мог столько времени жить вдали от тебя и не умереть от тоски, – хрипло прошептал Стивен, когда Глория ослабила свои объятия.

Женщина грациозно отстранилась и с надеждой взглянула в его затуманенные желанием глаза.

– Я так виновата перед тобой, любимый, – робко проговорила она, вытирая катящиеся по щекам слезы. – Простишь ли ты когда-нибудь мое ужасное предательство? Сможешь ли забыть все и не держать обиду в сердце?

Где-то в глубине души Стивена кольнуло настораживающее сомнение, но он все же ответил, пытаясь скорее убедить себя, чем ее:

– Если бы я не простил тебя, то не стоял бы сейчас здесь. Забудь о прошлом, Глория, его не существует. Есть только настоящее, в котором мы любим друг друга и счастливы этой любовью.

– И будущее, правда, Стив? – радостно подхватила она. – Будущее, где мы непременно будем вместе?

Он поспешно закрыл ее прелестный ротик пылким поцелуем. Потому что просто не знал, что ответить.

* * *

– Хочешь, мы снова займемся любовью, милый мой?

– Нет, нет, Глория, я порядком устал. Спи, радость моя, и я тоже немного посплю рядом с тобой. У нас еще будет много времени, чтобы дарить друг другу нежные ласки.

Женщина что-то сонно пробормотала в ответ и затихла, прижавшись к плечу Стивена. Но сам он не смог сомкнуть глаз почти до рассвета. Просто лежал, всматриваясь в темноту ночи, и думал.

Он был достаточно искушенным в любовных делах, чтобы не знать одной простой вещи: если после близости с женщиной тебе хочется скорее уйти и ты не испытываешь к ней нежности, значит, серьезными чувствами тут и не пахнет. А ему сейчас больше всего хотелось собрать свои вещи и сбежать из этого дома. Выходит, то, что он вчера вечером принял за вновь пробудившуюся любовь, оказалось лишь страстным желанием близости с красивой, обольстительной женщиной? Ведь теперь, когда его страсть получила утоление, от любви и нежности не осталось и следа. Так неужели его чувство к Глории, такое долгое и мучительное, испарилось, как прошлогодний снег? Похоже на то, если он может лежать с ней в одной постели и не испытывать ничего, кроме опустошения и досады.

Стивену стало слегка не по себе. Если все дело обстоит именно так, то как же быть дальше? Нет, разумеется, уехать прямо завтра нельзя, нужно подождать несколько дней, может, все еще вернется на свои места. Вот только… Хочет ли он сам этого? И не простился ли он с Глорией еще пять лет назад, когда сделал все возможное, чтобы вырвать эту терзающую его любовь из своего сердца? Может быть, его чувства давно угасли, как бы ни пытался он уверить себя в обратном, и Джулиана Вудвиль тут вовсе ни при чем? Джулиана… Даже сейчас, утомленный неистовыми ласками своей любовницы, он не может забыть о ней. И нет никакого сомнения, что всю эту долгую неделю, что он проведет рядом с Глорией, тоска по этой девушке будет разрывать его сердце на части. Джулиана словно вошла в его плоть и кровь, подчинив себе все его мысли и желания. Ее образ днем и ночью настойчиво преследовал его, а воспоминания о прикосновениях к ее нежной коже приводили в отчаяние.

Нет, он, наверное, все-таки просто полный дурак. Если он действительно не может жить без Джулианы Вудвиль, чего проще пойти к ее матери и добиваться руки девушки. В том, что он понравился графине, сомневаться не приходилось. А хорошую партию для Джулианы после того, как ее сестра скомпрометировала семью своим побегом из дома, будет найти весьма затруднительно, какими бы достоинствами ни обладала сама девушка. Но Стивен знал, что не сделает этого. Джулиана ясно дала ему понять еще на корабле, что не допускает возможности выйти за него замуж, и оказывать на нее давление через мать он не станет. Да еще Кристофер… Надо же было так случиться, чтобы его любимый племянник тоже увлекся этой девушкой. Разве сможет он стать на пути у сына своей сестры?

Но раз так, ему нужно решительно выбросить ее из головы и приложить все усилия, чтобы поменьше думать о ней. А он вместо этого продолжает лелеять воспоминания о том безумном дне, когда впервые ощутил аромат ее тела!

 

Глава 7

В свой лондонский особняк виконт вернулся рано утром, Кристофер как раз только закончил завтрак. Вообще-то, Стивен покинул дом Глории еще вчера вечером, намереваясь ночевать у себя, но на душе у него было так радостно и легко, оттого что он наконец вырвался из тягостного плена, что, встретив по дороге своих давних приятелей, он не задумываясь согласился провести разгульную ночь в их компании. Теперь он пребывал в самом прекрасном расположении духа, несмотря на усталость, чего нельзя было сказать о Кристофере.

Причина мрачной задумчивости племянника вскоре стала ясна для виконта. Не успел он расположиться в гостиной и передохнуть с дороги, как Кристофер молча протянул ему розовый надушенный листок бумаги.

– Письмо от графини Анны Риверс, – драматическим тоном произнес молодой человек.

– Миледи прислала мне записку? – удивился Стивен. – Что это взбрело ей в голову?

– То, что приходит в голову всем мамашам, имеющим дочек на выданье. Графиня хочет, чтобы ты женился на Джулиане, Стив.

– Не болтай чепухи, – Стивен с подозрением взглянул на племянника. – Ты что, Кристофер, прочитал это письмо?

– Прости, Стив, я не смог удержаться, было слишком любопытно. Это письмо пролежало в гостиной целых три дня, и все три дня не давало мне покоя. Ведь мне-то леди Анна не шлет любезных посланий!

Стивен с неодобрением покачал головой и углубился в содержание записки графини Риверс. Миледи мягко упрекала его в том, что он целых две недели не появлялся в ее доме, и настоятельно просила нанести ей визит. А в конце письма, после множества любезных слов в его адрес, весьма недвусмысленно выражала надежду, что его дружеское расположение к ее дочери со временем перерастет в нечто большее, чему она, леди Анна, будет несказанно рада.

– Разрази меня гром, если это не прямой намек, – убежденно проговорил Кристофер, когда дядюшка оторвался от письма.

Стивен долго и внимательно смотрел на племянника, прежде чем решился заговорить на эту непростую тему.

– Я не стану добиваться руки Джулианы Вудвиль, – застывшим голосом сказал он. – Мы с ней уже обсудили этот вопрос еще на борту «Красавицы Востока». Она никогда не полюбит меня, так что не стоит об этом и думать. Тебе двадцать два года, Кристофер. Конечно, это несколько рано, чтобы обзаводиться семьей, но, если твои ухаживания увенчаются успехом, я сделаю все, чтобы графиня Риверс не смогла отказать тебе. У тебя будет и свой дом, и загородная резиденция. Деньги, что помог мне заработать Касим, принадлежат всей нашей семье, а значит, и тебе.

– Но, Стив, дорогой! Я не пошевелил и пальцем, чтобы их добыть, – ошеломленно возразил молодой человек.

– Не имеет значения, – решительно заявил виконт. – Ты – сын моей любимой сестры, и этого достаточно.

Бросив на Стивена благодарный взгляд, Кристофер подошел к нему и крепко обнял.

– Ты очень похож на Касима, – с неожиданной теплотой сказал виконт. – У вас одного оттенка глаза, ярко-голубые, как небо в солнечный день. Если бы и волосы у тебя были не светло-каштановые, а черные, как у двоюродного брата, вы казались бы почти близнецами.

– Наши матери были очень похожи, – с улыбкой ответил Кристофер. – Нет, просто немыслимо, что тетушке Маргарите выпала такая необычная судьба!

– Да, ей пришлось нелегко, когда она шестнадцатилетней девчонкой попала в плен к пиратам, а потом оказалась в сложной атмосфере интриг тунисского двора. Но главное, что она нашла свое счастье. Как знать, была бы ее жизнь более интересной, если бы она стала женой своего дальнего родственника, как хотел отец, и прожила заурядную жизнь небогатой провинциальной дворянки!

– Но она любила своего жениха, с которым жестокая судьба разлучила ее…

– Своего мужа, великого тунисского бея Селима, она любила еще сильнее! Поверь мне, племянник, ведь я услышал это от нее самой. И для него она была самой желанной из всех красавиц гарема. А самое главное – у моей сестры есть такой прекрасный сын!

– Касим-бей, нынешний правитель могущественного Туниса, – мой двоюродный брат! – Кристофер с улыбкой покачал головой. – Стив, дорогой мой, если я кому-нибудь об этом расскажу, меня просто-напросто сочтут самым незаурядным выдумщиком в Англии.

* * *

В этот же день Стивен вместе с племянником отправился в дом графини Риверс. Там царила суматоха, потому что вечером Джулиана с матерью собирались побывать на балу во дворце герцогини Солсбери, но виконта Девери встретили с распростертыми объятиями. Пока Кристофер спешил наговориться с Джулианой, леди Анна успела с помощью тонко поставленных вопросов разузнать буквально все о положении дел Стивена. Интерес графини имел достаточно определенную направленность, и Стивен мог бы порадоваться тому, что эта привередливая дама оценила его достоинства, если бы… Если бы он не знал, что его дорогой племянник влюблен в Джулиану. Стоило ему только бросить взгляд на юную парочку, уединившуюся в дальнем уголке гостиной и мило воркующую, словно два голубка, как сердце сдавливал стальной обруч и возникало непреодолимое желание оказаться где-нибудь далеко-далеко отсюда, например в дорогом его памяти Стамбуле или на борту родной «Красавицы Востока». Когда Джулиана в очередной раз громко рассмеялась в ответ на какое-то забавное высказывание Кристофера, леди Анна легонько тронула виконта за руку.

– Посмотрите на нее, мистер Девери, ну разве она не очаровательна? – нежно проговорила графиня, с умилением глядя на дочь. – В детстве Джулиана так часто болела и так плохо поддавалась обучению хорошим манерам, что я и не ожидала, что она станет настоящей красавицей. Но сейчас она просто прелесть, не правда ли? И такая умница, такая ласковая и нежная, и у нее такой мягкий характер…

– Ну, насчет характера, это, пожалуй, преувеличение…

Графиня бросила на Стивена быстрый проницательный взгляд.

– Да, конечно, Джулиана несколько своевольна. Но зато с ней не соскучишься. И потом, разве сильному мужчине может быть интересна женщина с вялым темпераментом? А Джулиане как раз и нужен сильный мужчина, с твердым характером и чутким сердцем. Ее бедное сердечко подвергалось нелегким испытаниям в последние три года, с тех пор как умер мой муж и этот ужасный человек, Джон Вудвиль, по какому-то нелепому закону был назначен опекуном моих детей. Раньше Джулиана была любимицей семьи. И отец, и дед обожали ее больше других детей, баловали ее и во всем ей потакали. Но три года назад все изменилось. Я уже рассказывала вам, как ужасно Джон Вудвиль относился к моим детям. Под конец это привело к тому, что старшая дочь сбежала из дому, а Джулиана… Она стала несколько капризной и упрямой. Но все это поправимо, потому что, как ни смотри, а моя младшая дочь все еще лишь маленький, слабый ребенок.

– Маленький ребенок? – Стивен окинул леди Анну недоуменным взглядом, пытаясь понять, притворяется она или говорит серьезно. – Нет, миледи, уверяю вас, это не так. Я еще недостаточно хорошо знаю вашу дочь, но за те три недели, что она провела на моем корабле, у меня сложилось о ней несколько иное мнение. Мисс Вудвиль – вполне взрослая, самостоятельная девушка, способная принимать любые сложные решения.

– Ну уж, только не это! Принимать ответственные решения Джулиана просто не способна.

– Простите меня, миледи, но я возьму на себя смелость сказать вам, что ваше стремление видеть в мисс Джулиане маленького ребенка совершенно недопустимо и может лишь серьезно повредить ей! – горячо возразил Стивен, не сумев скрыть возмущения в голосе.

Графиня закусила губу и посмотрела на виконта долгим изучающим взглядом. Стивен уже собрался извиниться за свои резкие слова, но леди Анна опередила его.

– Вы правы, мистер Девери, – с улыбкой примирения сказала она, – я действительно утратила способность объективно оценивать собственную дочь. Поэтому я и считаю, что она должна как можно скорее выйти замуж за сильного, умного и опытного в житейских делах человека. Ну, например… такого, как вы, сэр.

Стивен мог бы поклясться, что его щеки начинают заметно пылать. Итак, графиня прямо высказала ему свое желание и ждет ответа. Если он сейчас промолчит, эта гордая женщина никогда не простит ему этого, а Джулиана может оказаться для него потерянной навек. Но… что же сказать леди Анне? И разве у него есть хоть какая-то надежда на то, что эта девушка будет принадлежать ему?

– Я думаю, миледи, Джулиана сама должна решить, что ей нужно, – одеревеневшим, словно чужим, голосом произнес он, не глядя в лицо графине. Послышался вздох глубокого сожаления, и на лице аристократки вновь появилась привычная маска светской любезности…

К обеду в особняк прибыло несколько гостей. Когда все начали вставать из-за стола, чтобы снова перейти в гостиную, Джулиана незаметно приблизилась к Стивену и удержала его за локоть.

– Мне необходимо кое о чем посоветоваться с вами, – таинственно шепнула она. – Пожалуйста, поднимитесь со мной в мою спальню.

– А это не будет неприличным? – с сомнением спросил виконт, чувствуя, как тяжелый камень скатывается с его сердца, уступая место волнению. Джулиана лишь беспечно рассмеялась.

– Неприличным? Да что вы, Стивен! После того, как вы видели меня на «Красавице Востока» чуть ли не полностью раздетой, о приличиях не может идти и речи!

«Да уж, особенно после того, как мои руки узнали все сокровенные уголки твоего тела, пока ты находилась без сознания», – усмехнулся про себя Стивен, испытывая некоторое приятное и волнующее чувство превосходства, оттого что Джулиане была неизвестна его тайна.

Наверху девушка оставила его одного, а сама на несколько минут исчезла в соседней туалетной комнатке. Пользуясь случаем, виконт принялся рассматривать уютную спаленку, чтобы запечатлеть в памяти малейшие детали. Здесь было очень мило, все вещи подобраны с большим вкусом, но Стивена немало удивил царивший в помещении беспорядок. Вот уж то, что Джулиана отличается неаккуратностью, не могло прийти ему в голову. Самые разнообразные предметы туалета, умные книжки вперемешку с пустыми модными журналами валялись на розовом мраморном камине, стульях и изящном диванчике – повсюду, но только не на столе, где им полагалось находиться. А сливочно-желтое шелковое покрывало на кровати было скомкано и даже не прикрывало измятых подушек. Бросив опасливый взгляд на дверь, за которой скрылась девушка, Стивен быстро пересек комнату и на несколько секунд прижался лицом к теплой подушке, хранившей запах волос Джулианы. Но вслед за тем он неимоверно разозлился на себя. Ему следовало держаться подальше и от этой комнаты, и от самой Джулианы Вудвиль, а он, как последний дурак, сам растравляет свою сердечную рану.

На пороге снова возникла Джулиана, и Стивен так и остолбенел. На девушке было открытое бальное платье и длинные перчатки украшенные золотым шитьем. Ее рыжеватые локоны, десять минут назад живописно распущенные по плечам, теперь были подняты вверх и сколоты на макушке какими-то замысловатыми шпильками.

– Не смотрите так, Стивен, – с улыбкой сказала она, – просто я решилась спросить у вас совета по поводу этого платья. Я сшила его специально для сегодняшнего бала и была им очень довольна, но вчера моя подруга начисто раскритиковала его. Я проплакала целый час и теперь даже не знаю, что делать!

– Проплакали целый час из-за такой чепухи? – изумился Стивен, как сделал бы и любой другой мужчина на его месте. – И это вы, отважная спасительница маленького Джека Хопкинса!

– Но это вовсе не чепуха! – Джулиана раздраженно топнула ногой и капризно скривила губы., Но почти тут же укоризненный взгляд виконта заставил ее смущенно покраснеть. – Поймите, для меня это очень важно, Стивен, – с виноватой улыбкой проговорила она. – Мне не у кого спросить совета, кроме вас. Скажите, только честно, оно ужасное?

Он подошел поближе и с улыбкой оглядел прелестное платье нежно-оранжевого цвета из тонкого шелка, такое же милое и нежное, как и сама Джулиана. Каким мучительным и непреодолимым было у него желание заключить ее в объятия и целовать, целовать до бесконечности эти чуть припухшие розовые губы, эти растрепавшиеся непослушные локоны, от которых исходит такой безумно волнующий тонкий аромат, эти обнаженные хрупкие плечи…

– Ну что же вы молчите, Стивен? Подруга оказалась права, да? – В небесных глазах Джулианы появились слезы. Незаметно вздохнув, виконт осторожно притянул девушку к себе и запечатлел на ее лбу целомудренный дружеский поцелуй.

– Ваша подруга – вредная, завистливая ведьма, – сказал он. – Платье просто великолепно, как и вы сама. Ручаюсь, что сегодня вечером вы разобьете не одно мужское сердце.

Джулиана облегченно вздохнула.

– Спасибо, Стивен, вы меня приободрили. Как все же хорошо иметь такого надежного, преданного друга. Ах, милорд, если бы вы и в самом деле были моим родным дядюшкой! Знаете, это кажется смешным, но мне иногда и вправду хочется называть вас дядюшкой Стивеном, как это делает Кристофер.

Стивен внезапно почувствовал дикое желание что-нибудь разбить или разукрасить чью-нибудь физиономию.

– Благодарю за комплимент, мисс Джулиана, – процедил он, не скрывая раздражения. – К вашему сведению, Кристофер называет меня просто по имени, а вовсе не дядюшкой Стивеном.

– Боже мой, я обидела вас? – Джулиана в отчаянии всплеснула руками. – Ах Стивен, простите меня, ради всего святого, я, наверное, просто глупое создание!

– Нет, вы просто говорите то, что думаете, моя юная леди, – печально возразил виконт. – А с тем, что я гожусь вам в дядюшки, видно ничего не поделаешь. Идемте, Джулиана, наше отсутствие наверняка уже бросилось кому-нибудь в глаза.

Джулиана побежала в туалетную комнату, но через минуту вернулась обратно.

– Не могу снять платье, застежка приценилась к волосам… Боюсь порвать.

Стивен весьма неучтиво усмехнулся.

– Предлагаете мне помочь вам?

– Да, пожалуйста, Стивен.

– Повернитесь спиной.

Осторожно освободив застежку от волос Джулианы, виконт начал стаскивать с нее платье через голову. Глаза его против воли заскользили по изгибам девичьего стана. Изящные стройные ноги в белых шелковых чулках, розовые бархатные подвязки, соблазнительные полноватые бедра в кружевных панталончиках, а следом за ними пленительный изгиб талии – и руки, словно сами собой, тянутся, чтобы коснуться гладкой атласной кожи спины и…

– О черт!

– Ай, Стивен, что случилось? Платье порвалось? – испуганно вскрикнула Джулиана.

– Нет, не порвалось! – виконт почувствовал, как в нем вместе с приливом страстного желания закипает злость. – Какого дьявола вы ничего не надели под платье?!

– Не кричите на меня! Я забыла.

– Как всегда! Послушайте, и вам не стыдно, что я вижу вашу обнаженную спину и грудь?

– А вы не смотрите!

– Да? Может, мне еще и глаза закрыть?

– Стивен, вы начинаете мне грубить!

– Когда женщина ведет себя не как леди, она всегда нарывается на грубость, мисс!

Наконец Джулиана быстро переоделась, и они со Стивеном спустились вниз. У входа в гостиную девушка снова остановила своего спутника.

– У меня к вам еще одна просьба, милорд, – с улыбкой избалованного ребенка, не знающего отказа, произнесла она. – Если вдруг на сегодняшнем балу случится так, что на какой-нибудь танец меня не пригласят…

– Я обязательно приглашу вас на него, моя обожаемая фея, – не без сарказма ответил виконт. – Не беспокойтесь, мисс Джулиана, без кавалера вы сегодня не останетесь.

 

Глава 8

Давно уже Джулиана не чувствовала себя такой счастливой, как этим вечером. До чего же она, оказывается, соскучилась по веселью большого бала! Да еще сегодня она к тому же впервые появилась на празднике без сопровождения ненавистного опекуна, присутствие которого порой отравляло для нее всю радость. Но теперь его, к счастью, нет рядом, и поэтому можно чувствовать себя свободно и от души наслаждаться чудесной музыкой, вниманием любезных кавалеров и, наконец, сознанием собственной молодости и привлекательности.

А как все же удачно, что рядом с ней находится такой верный друг, как Стивен Девери. Благодаря ему ей сегодня завидуют нее подруги. Ведь она не простаивает у стены ни одного танца, как многие другие дамы, томно обмахиваясь веером и притворяясь, что устала. Правда, ее весь день не покидают угрызения совести из-за того, что она так неосторожно обидела своего друга несколько часов назад. Какой у нее все же длинный язык! Ну зачем только она сказала, что ей хочется называть его дядюшкой Стивеном? Ведь он очень привлекательный мужчина для своего возраста, и очевидно, что многим дамам он нравится. Вышло крайне глупо и даже немного жестоко. Но, конечно, она обязательно загладит свою вину перед ним, только не сегодня. Сегодня ей, увы, совершенно не до него.

В ожидании очередного танца Джулиана обвела глазами просторный зал, и ее взгляд уже не в первый раз задержался на одном молодом мужчине. Словно почувствовав ее взгляд, красивый и стройный блондин в форме офицера артиллерии обернулся, и Джулиана, вспыхнув, смущенно опустила голову. Краем глаз она заметила, как молодой человек оставил своих приятелей и неторопливо направился в ее сторону.

«Сейчас он подойдет и пригласит меня на французскую кадриль, – с трепетом сказала она себе, чувствуя, что от волнения ее лоб начинает покрываться испариной. – Господи, помоги, чтобы все случилось именно так, как я хочу!»

Да, он непременно подойдет к ней, она просто не может ошибиться в такую волнительную минуту. Только бы… Только бы Кристофер Шелби не опередил его! Боже, этот настойчивый племянник виконта Девери сегодня просто не отходит от нее ни на шаг. Никогда прежде ей не приходило в голову, что он, оказывается, пренесносный человек.

– Мисс Вудвиль… – белокурый красавец остановился напротив Джулианы, и его томные серые глаза с поволокой намертво приковали к себе ее взгляд. – Вы, должно быть, совсем не помните меня… Мое имя – Эшли Баррет, королевский офицер. Мы встречались на нескольких балах в прошлом году.

От пьянящего запаха его дорогого одеколона голова девушки закружилась, и перед ее глазами все словно заволоклось прозрачным туманом. Еще бы она не помнила его! Он так настойчиво ухаживал за Изабель, что мерзавец Джон Вудвиль просто исходил пеной от ярости. А на нее, Джулиану, он совсем не обращал внимания. И ей было это ужасно обидно, потому что он очень сильно нравился ей, а она была вынуждена молчать об этом и держать свои чувства при себе. Но теперь…

– Конечно, я прекрасно помню вас, мистер Баррет, – с дрожью в голосе пролепетала она, не зная, куда деваться от его настойчивого взгляда, проникающего в самое сердце. Боже, что ей делать, ведь она не в силах связать и нескольких слов! Как же тогда она может надеяться покорить его?

Он заметил волнение девушки, и в его манеpax сразу появилась какая-то странная уверенность, показавшаяся бы ей обыкновенной развязностью у любого другого мужчины. Но только не у знаменитого покорителя женских сердец Эшли Баррета!

– Вы сегодня очаровательнее всех в этом зале, мисс Вудвиль, – улыбаясь, проговорил он. – Если бы хозяйка дома решила выбрать королеву бала, я громче всех мужчин назвал бы ваше имя. С самого начала вечера я сгораю от желания пригласить вас на какой-нибудь танец, но толпа поклонников все время ходит за вами по пятам.

– Но зато сейчас я совершенно свободна, и вы… вы можете сделать это, – радостно отозвалась она, вся так и сияя от чудесного предвкушения.

– Прекрасно. Просто прекрасно. Значит, мое несчастное сердце не будет разбито на множество острых осколков, и я не умру от потери крови.

– Если это как-то зависит от меня, мистер Баррет, то не умрете. Во всяком случае, я не дам вам умереть… от неразделенного чувства, – пылко проговорила Джулиана, к которой внезапно вернулся дар речи. О нет, ей хотелось не говорить, а петь от восторга.

Они протанцевали целых три танца подряд, и Джулиана на время забыла обо всем на свете, кроме своего обожаемого кавалера. У Баррета развязался язык, он без умолку рассказывал своей партнерше забавные истории из офицерской жизни, а она смеялась от души, не обращая внимания ни на осуждающие взгляды чопорных пожилых дам, ни на перешептывания подружек, не замечая даже недовольного лица матери, отчаянно делавшей ей предостерегающие знаки. Когда Джулиана почувствовала себя совершенно обессилевшей от быстрых танцев и нахлынувших эмоций, Баррет неожиданно предложил ей спуститься в сад.

– Подарите мне несколько минут наедине, моя обворожительная королева, – прошептал он ей на ушко, с намеком сжимая ее руку чуть выше локтя и бросая на нее такие чувственные взгляды, что губы девушки невольно растягивались в глупую счастливую улыбку. – Здесь так душно. Так душно от всех этих надутых людей с их глупыми предрассудками, от их пошлых взглядов, от… Мы найдем укромный уголок в огромном саду и спрячемся там от всего мира. Дайте мне возможность хотя бы несколько мгновений смотреть в ваши прекрасные глаза, не боясь сотен завистливых взглядов.

– Я нисколько не боюсь ни любопытных взглядов, ни злобных людских пересудов, – с вызовом отвечала Джулиана. – Если у людей собственная жизнь скучна и неинтересна, что им остается делать, кроме как осуждать других? Пусть смотрят на нас, пусть говорят – что мне до того? Сегодня мой день, и у меня такое чувство, будто целый мир лежит у моих ног!

– У ваших ног лежит нечто более ценное, чем весь мир, – совсем тихо проговорил Баррет, незаметно подводя Джулиану к двери в сад. – У вас под ногами – мое покоренное сердце, прекрасная королева!

В просторном саду дворца герцога Солсбери было пустынно и довольно темно. Апрельские ночи все еще были слишком холодными, чтобы нашлось много желающих прогуливаться по саду, отдыхая от танцев. Только несколько тусклых фонарей горели возле скамеек, но освещая почти ничего вокруг. Иначе Джулиана непременно заметила бы своего преданного друга, виконта Девери. Но ни она, ни Баррет не заметили его, хотя прошли всего в нескольких шагах. Стивен даже ясно ощутил аромат духов Джулианы, перебиваемый резким запахом одеколона Баррета.

– Пропадите вы пропадом, – со злостью прошептал он им вслед. – Даже здесь от вас нет покоя. Нет уж, пусть графиня Риверс хоть каждый день шлет мне по десять записок, ноги моей больше не будет в ее доме! С меня довольно всей этой истории.

Стивен видел все: и смятение Джулианы, когда Баррет подошел к ней, и восторженные взгляды, которые она бросала на нового поклонника, и то, как леди Анна досадливо кусала губы, наблюдая за дочерью, и растерянность Кристофера. В конце концов ему стало тошно от всего этого, и он выбрался в сад, чтобы глотнуть прохладного воздуха и немного остыть. И сделал это совершенно зря, следовало сразу ехать домой. А теперь… Теперь он невольно узнал, что Джулиана осталась наедине с Барретом, слышал, как он говорил ей пошлые любезные слова, а она радостно смеялась в ответ, как глупая пустышка. И эти воспоминания будут мучительной болью разрывать его сердце еще много, много дней.

Он поднялся со скамейки и хотел было выйти на широкую аллею сада, чтобы по ней добраться до каретного двора, но вдруг внимание его привлекла странная тень. Невысокий гибкий человек в восточном халате и белом мусульманском тюрбане осторожно крался между кустарником в ту сторону, куда проследовали Джулиана с Барретом. Явление это было столь неожиданно, что Стивен невольно протер глаза. Человек в восточной одежде здесь, в столице Англии, да еще в саду особняка герцога Солсбери. Может, это просто галлюцинация от мрачных раздумий?

Но нет, видение не пропадало. Да, действительно, загадочный незнакомец явно приехал с Востока – когда он вступил в полосу света, Стивен смог хорошенько разглядеть его. Смуглый мужчина лет сорока, с густой черной бородой и острым взглядом темных колючих глаз. Сильно заинтригованный, виконт осторожно двинулся за ним, стараясь держаться в тени и не производить лишнего шума.

Не прошло и минуты, как до Стивена отчетливо донеслись голоса Баррета и Джулианы. К его изумлению, смуглый незнакомец направился прямо на эти голоса. Движения его сделались абсолютно бесшумными, словно растворясь в окружающей темноте. Вдруг он круто свернул с садовой дорожки и стал обходить сзади скамейку, на которой сидела парочка.

– Нам пора возвращаться в бальный зал, мистер Баррет, я ужасно боюсь, что мама рассердится на меня за такое продолжительное отсутствие… – услышал Стивен голос Джулианы.

– Вам вовсе не обязательно говорить, что ни были в саду. Просто скажите, что захотели по лучше осмотреть дворец, – отвечал ей Баррет. – Вы ведь никогда прежде не были в этом особняке?

– Нет, мне действительно не доводилось бывать здесь до сегодняшнего вечера. Но все же давайте вернемся, я боюсь.

– Со мной? Поверьте, мисс Джулиана, я сумею защитить вас от любой опасности…

Человек в восточной одежде уже стоял сзади Джулианы, совсем близко, так, что при желании мог бы дотронуться до нее рукой. Стивен скорее почувствовал, чем заметил опасность, угрожающую девушке, – как видно, годы, проведенные среди опасностей и интриг султанского двора, не прошли для него бесследно. В одно мгновение он оказался рядом с незнакомцем, успев перехватить его руку с занесенным отточенным кинжалом и с облегчением увидел, как Джулиана и ее кавалер, услыхав шум за спиной, отскочили от скамейки на безопасное расстояние.

Стивен рассчитывал, что справиться с низкорослым арабом будет нетрудно, но ошибся. Myсульманин оказался достаточно силен и изворотлив, как змея. Очень скоро виконт понял, что речь идет не о том, чтобы лишить противника возможности сопротивляться, а потом допросить его. Ему пришлось драться насмерть, защищая собственную жизнь. Когда он наконец смог подняться с земли, человек в восточной одежде уже не дышал.

– Стивен… Стивен Девери! – голос Джулианы, оказавшейся рядом, показался совершенно чужим. Опомнившись, виконт заметил, что она изо всех сил трясет его за плечи, пытаясь привести в чувство.

– Все в порядке, мисс Вудвиль, – устало проговорил он. – Этот человек больше не сможет причинить вам вреда. Он мертв.

Девушка громко вскрикнула и схватилась руками за лицо.

– Он… он хотел убить меня? – в ужасе прошептала она.

– Да, мисс Джулиана, похоже на то.

– Но почему? Почему? Я уверена, что никогда не встречала его прежде! Что же я могла сделать ему плохого, за что же он едва не отправил меня на тот свет?

– Я не знаю. Не знаю, но попытаюсь узнать, – растерянно ответил Стивен. – Оставайтесь здесь, а я поищу вашу матушку и переговорю с глазу на глаз с хозяйкой. Надеюсь, вы понимаете, что никто не должен узнать о том, что в резиденции герцога Солсбери произошло убийство.

– Но, Стивен! Как же я могу остаться в этом ужасном месте без вас! – в страхе закричала Джулиана, вцепившись ему в руку.

Виконт иронично усмехнулся и бросил пристальный взгляд на Эшли Варрета, стоявшего тут же и бледного как мел.

– А зачем вам я? – спросил он, решительно разжимая ее дрожащие пальцы. – Рядом с нами остается надежный защитник, мисс Вудвиль. Надеюсь, он так же хорошо владеет пистолетом и шпагой, как и языком.

 

Глава 9

– Итак, мой друг, вы по-прежнему отказываетесь выполнить просьбу министра?

Стивен задумчиво выпустил несколько колец дыма из своей трубки и медленно, но решительно покачал головой. Сидящий напротив герцог Эксетерский нетерпеливо поерзал в кресле.

– Ну как мне уговорить вас, виконт Девери, как? Я прекрасно понимаю, что вы устали от дипломатической службы и хотите отдыха и покоя. Но войдите и вы в наше положение! Наш посол в Стамбуле допустил серьезный промах, исправить положение чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно. Вернее, это может оказаться возможным для вас, с вашим опытом и связями. Вы один способны оказать влияние на султана, которого постоянно настраивает против Англии его интриганка-мать, эта проклятая француженка Эме Дюбек, попавшая много лет назад в плен к турецким пиратам и каким-то чудом сумевшая стать любимой женой покойного султана.

И надо же было тому случиться, что эта женщина оказалась двоюродной сестрой Жозефины, супруги узурпатора Бонапарта. Нет никаких сомнений, что она будет всегда упорно защищать интересы Франции. Но для вас, виконт, нет ничего невозможного. Я не сомневаюсь, что вы могли бы нам помочь. Ну, в последний раз!

– Нет, милорд, в последний раз – нет.

– Но послушайте, друг мой…

– Милорд! Прошу вас, не тратьте зря своего красноречия. Я не изменю своего решения ни за какие посулы. На Восток я больше не поеду.

Герцог в досаде стукнул ладонью по столу.

– Но я все равно не сдамся просто так, виконт Девери. Недели через две я снова навещу вас и повторю просьбу министра. Может быть, хорошенько подумав, вы все-таки измените свое решение.

Стивен только пожал плачами.

– Как угодно, ваша светлость. Но уверяю вас, вы лишь зря потратите время.

– Да, кстати, – внезапно сменил тему герцог, – скажите, виконт, вам не удалось узнать что-нибудь о том человеке, который покушался на жизнь мисс Вудвиль?

– Абсолютно ничего. Он появился словно ниоткуда, этот загадочный тип. Никто его нигде не видел. Одно только я смог определить по его одежде: он из Туниса. И это непонятнее всего. Если бы он был марокканцем, то можно было бы допустить, что это один из тех пиратов, которых мы взяли в плен во время схватки в Гибралтарском проливе и которому удалось сбежать на свободу. А так… у меня нет совсем никаких соображений.

– Да, совершенно непонятное дело, – задумчиво протянул герцог. – Если нам что-то удастся разузнать, я сразу сообщу вам. Да, виконт… вы собираетесь информировать об этом происшествии правителя Туниса?

Стивен равнодушно махнул рукой.

– Конечно, я это сделаю, только будет ли в этом прок? Слишком много времени потребуется, чтобы связаться с Касим-беем. Нужно благодарить Бога уже за то, что я оказался рядом с мисс Вудвиль в нужный момент.

– Да уж… Эта девица, как видно, родилась в рубашке. Ей и ее матери нужно до конца жизни благодарить вас, мой друг. Не каждый мог бы справиться с такой ситуацией.

Стивен криво усмехнулся. В мусорной корзине под столом в его кабинете лежало по крайней мере двадцать благодарственных писем от графини Риверс, присланных за три недели, истекших со времени происшествия в герцогском саду, и столько же от самой Джулианы. Но его все, это больше не интересовало. Этой взбалмошной особе нет больше места в его жизни, хватит с него душевной боли и ущемленного самолюбия.

* * *

На другой день после разговора Стивена с герцогом Эксетерским в одном из театров давали итальянскую оперу и Джулиана с матерью собирались туда поехать. Но случилось так, что графине пришлось провести все послеобеденное время у больной подруги, поэтому с дочерью она должна была встретиться только на представлении. Джулиана готовилась к вечеру одна и, разумеется, не упустила возможности сделать то, что вызвало бы недовольство леди Анны.

– Эльвира, голубушка, – с шаловливой улыбкой обратилась она к, немолодой камеристке матери, – приготовь-ка мне мое новое голубое платье, что вчера принесли от мадам Леран. Я надену его сегодня вместе с бриллиантовым колье матушки.

В глазах горничной, как и ожидалось, отразились испуг и осуждение.

– Но, мисс Джулиана! Разве вы забыли, что это платье предназначается для приема в королевском дворце, который состоится на следующей неделе?

– Я прекрасно помню об этом, дорогая моя, – возразила девушка. – Но мне нужно именно сегодня выглядеть неотразимой. Я надену это платье, а ты сделаешь мне сложную прическу в китайском стиле. Я намереваюсь затмить всех самых знатных красавиц Лондона!

– Госпоже графине это сильно не понравится…

– И это я знаю. Но когда она встретится со мной, проявлять недовольство будет слишком поздно.

Камеристке ничего не оставалось делать, как подчиниться капризу молодой госпожи. Ей ли было не знать, что, когда леди Анны нет рядом, в поведении девушки сразу появляется несгибаемое упрямство и своеволие. Полчаса спустя Джулиана, облаченная в новый блистательный наряд, сосредоточенно наблюдала в зеркало, как Эльвира точными движениями опытной мастерицы укладывает ее волосы.

Да, сегодня она должна выглядеть так очаровательно, как никогда. Потому что в этот вечер наконец у нее появится долгожданная возможность остаться на несколько минут наедине с красавчиком Эшли Барретом.

За весь месяц, прошедший со времени бала во дворце Солсбери, ей ни разу не представилось такого случая. Виной тому ее собственная мать. Едва только на горизонте вырисовывалась стройная фигура этого известного покорителя дамских сердец, графиня становилась на удивление бдительной и не отходила от дочери ни на шаг. Да и дома она не упускала случая выставить молодого офицера перед Джулианой в невыгодном свете, постоянно рассказывала всякие устрашающие истории о его не слишком достойном поведении. То он проигрывал в карты целое состояние, а потом затевал с противником ссору и убивал его на дуэли, то сбивал с пути истинного молодых, неопытных девушек, а потом оставлял их без всякого сожаления с разбитым сердцем, то его имя упоминалось в связи с какой-нибудь темной, чуть ли не криминальной историей.

Джулиана только смеялась, слушая все эти рассказы, вдобавок, они ее порядком забавляли. Подобно многим женщинам, не имеющим достаточного опыта в общении с коварным сильным полом, она считала, что, как бы плохо ни вел себя мужчина с другими дамами, с ней он непременно будет вести себя по-другому. Да иначе просто и быть не может, ведь когда человек влюбляется по-настоящему, он порой полностью меняется. А то, что способность любить – это редкое сокровище и дается оно далеко не каждому… В девятнадцать лет в это решительно отказываешься верить!

– Цветы… Какие же цветы вы подберете к столь роскошному платью, мисс Джулиана? – задумчиво бормотала горничная. – Я, право, и не знаю, что вам посоветовать.

– Я все решила заранее. Пойди в мою комнату и принеси живые альпийские незабудки, что стоят в вазочке на камине.

– Простые незабудки? К такому дорогому наряду и бриллиантовому колье?

– Да, да, ты не ослышалась. Так надо, так сейчас модно. Простота и достоинство – вот то сочетание, которое покоряет сердца.

Камеристка хмыкнула и скрылась в соседней комнате.

– Если только эти сердца стоят того, чтобы их покорять, – донеслось до Джулианы ее недовольное ворчание.

Вошедший слуга доложил, что карета готова. Джулиана бросила на себя последний оценивающий взгляд в зеркало. Да, придраться решительно не к чему. Голубое атласное платье, украшенное от высокой талии до низа серебристой вышивкой с жемчугом и белыми кружевами, великолепно облегало фигуру. Тонкие полоски рукавов совершенно не скрывали очертаний красивых рук, а изящный вырез сердечком оставлял открытой большую часть белоснежных холмиков груди, под которые снизу были подложены незаметные подушечки для придания формы и объема. Да еще с левого плеча спускался роскошный драпированный плащ, прикрепленный бриллиантовым аграфом, как в одежде древних римлян, которой подражала нынешняя мода. А прическа… Ну просто чудо совершенства!

– Ну что ж, Эльвира, от души благодарю тебя, что помогла собраться, – с улыбкой проговорила девушка, застегивая последний дорогой браслет на руке и старательно отводя глаза от горничной. Но в этот момент на пороге туалетной комнаты появилась другая служанка.

– Долли? Что такое?

– Госпожа, там… какой-то странный человек. Он хочет вас видеть.

– В такое время? Он что, не понимает, что я могу опоздать к началу оперы! И почему странный?

– Потому… Ах, вы сами поймете, мисс Джулиана, когда увидите! Я пыталась объяснить ему, что сейчас вы не сможете его принять, но он упорствует. Представьте только: он решительно заявил, что не покинет наш дом, пока не поговорит с вами.

Джулиана нахмурилась. Появление таинственного и настойчивого незнакомца могло бы порядком заинтриговать ее раньше, но только не теперь, после трагического случая в парке дворца Солсбери.

– Хорошо, Долли, – неуверенно сказала она. – Я поговорю с этим человеком. Но только в присутствии двух сильных лакеев. После той ужасной ночи меня бросает в дрожь даже при виде собственной тени, а не то что незнакомца!

Когда напористого посетителя провели в гостиную, куда спустилась Джулиана, она быстро поняла, что тот не представляет для нее никакой опасности. И ничего в нем нет странного, как говорила Долли, просто этот человек принадлежал к другому кругу, чем тот, к которому относилась семья Джулианы. Поношенная одежда, крепкое и сильное мускулистое тело, еще не старое, но уже морщинистое обветренное лицо, покрытое неисчезающим загаром. Возможно, какой-нибудь бывалый солдат или… моряк! Внезапно промелькнувшее в уме предположение заставило девушку схватиться рукой за сердце. Изабель! Сообщение этого человека может быть как-то связано с нею.

– Мне передали, что вы настаивали на разговоре со мной, сэр, – с трудом сдерживая волнение в голосе, сказала Джулиана. – Вероятно, то, что вы собираетесь мне сообщить, настолько важно, что не может подождать до завтра?

– Возможно, мисс Вудвиль, это дело и можно отложить до завтра, – согласился мужчина, – но только, чем раньше вы обо всем узнаете, тем будет лучше.

– Как ваше имя? Вы даже не представились!

– Билл Харрисон, мисс Вудвиль, офицер флота Его королевского величества Георга Третьего. У меня имеются документы, подтверждающие мою личность. Взгляните на них, мисс Вудвиль, я вижу, вы опасаетесь меня, а между тем было бы желательно, чтобы при нашем разговоре не присутствовал кто-то посторонний.

Джулиана бегло просмотрела протянутые ей бумаги и, чуть поколебавшись, приказала слугам покинуть гостиную. Тогда Харрисон быстро навлек из нагрудного кармана замасленный, измятый клочок бумаги и с поклоном вручил хозяйке дома. Одного взгляда было достаточно, чтобы Джулиана узнала своеобразный почерк своей старшей сестры. Сделав знак моряку присесть, она и сама опустилась на краешек дивана, опасаясь, что волнение отнимет у нее последние силы.

«Джулиана, любимая моя сестренка, – писала Изабель, – я нахожусь сейчас в ужасном месте, в грязном невольничьем бараке в столице арабского Туниса. Завтра утром меня продадут на рынке как рабыню, и я попаду в гарем к какому-нибудь омерзительному негодяю. Выкупить меня будет невозможно, а спасти… тоже едва ли. Милая сестра, ради всего святого, не говори матери о том, что со мной случилось. Я никогда не смирюсь со своей судьбой: или меня убьют, или в один прекрасный день я вернусь домой. Прощай, Джулиана, родная, и прости за то, что тебе придется страдать из-за меня.

Твоя Изабель.

15 декабря 1808 года.»

Отложив письмо в сторону, Джулиана уронила голову на руки и несколько минут просидела в полном молчании. В голове у нее не было ни одной мысли, лишь пустота и безысходное отчаяние. Она, ее маленький брат Эдвард и мама никогда больше не увидят Изабель. А если бы ее саму не спасли по счастливой случайности моряки «Красавицы Востока» и «Филадельфии», то леди Анна потеряла бы и вторую дочь. Господи, как же она теперь будет смотреть в глаза матери, зная, что Изабель находится в таком тяжелом положении? Она отделена от них непреодолимой преградой, за которую нельзя проникнуть, она по другую сторону бытия, где течет жизнь, не имеющая ничего общего с жизнью того мира, в котором живут они. Да, если бы Изабель умерла, это, наверное, было бы несравнимо лучше! Разве может на свете быть что-то ужаснее, чем та жизнь, которую ее несчастной сестре придется вести? Разве может нормальный человек существовать в ужасном, враждебном каждому европейцу варварском мире и не проклинать каждый прожитый день?

– Где вы встретили мою сестру, мистер Харрисон? – спросила Джулиана у моряка, так же, как и она, хранившего молчание и смотревшего на нее с явным сочувствием.

– В Тунисе, в том самом месте, где она писала это письмо, – ответил он и объяснил подробнее, заметив, что девушка не понимает его. – Я попал в плен к тунисским корсарам в те же дни, что и мисс Изабелла. Мы оказались в одном невольничьем бараке, только в разных клетках, то есть в разных камерах, мисс, – поспешно поправился моряк, заметив, что девушку передернуло от ужаса. – Меня еще до начала открытых торгов выкупил представитель английского посольства, и я смог покинуть варварский берег, чтобы вернуться на королевский флот. Когда меня выводили из барака, мисс Изабелла окликнула меня и бросила к моим ногам эту записку. Она только просила не забыть, что передать ее следует в руки именно вам, а ни в коем случае не вашей матери.

– Откуда же вы узнали, где меня найти?

– Взгляните на обратную сторону письма. Там все указано – и имя, и лондонский адрес.

– А что потом стало с Изабель? Вам случайно не удалось узнать?

– Увы, мисс Вудвиль, нет. На следующий день я уже был далеко от тунисских берегов.

Джулиана вскочила с места и принялась беспокойно расхаживать по комнате. Один вопрос настойчиво вертелся у нее на языке, но она не решалась его задать, боясь, что услышанный ответ отнимет у нее последнюю надежду.

– Скажите, мистер Харрисон, – в конце концов отважилась она спросить, – если вас выкупил представитель английского посольства, то почему же он не сделал того же в отношении моей сестры? Ведь наша семья занимает высокое положение в обществе, и затраченные на выкуп деньги были бы обязательно возмещены. Или вы не сказали англичанам, что в бараке находится знатная леди?

– Разумеется, мисс Вудвиль, я заговорил об этом сразу, как только оказался на борту британского судна, – с легкой обидой возразил моряк. – Но… это был бессмысленный разговор.

– Бессмысленный? Что вы хотите этим сказать?

– К сожалению, я не ошибаюсь. Таких красивых девушек, как мисс Изабелла, не отпускают даже за большой выкуп. Они слишком ценны для восточных мужчин.

– Харрисон, ваши слова меня убивают!

– Но что я мог поделать, мисс Вудвиль? Все обстоит именно так, как я вам рассказал, и изменить ничего нельзя. Как это ни прискорбно, но вам придется смириться с потерей сестры.

– Смириться? Никогда! – крикнула Джулиана с такой силой, что все слуги, бывшие поблизости, бросились к дверям гостиной, испугавшись за свою госпожу. – Да, я могла бы смириться с тем, что Изабель умерла и ее больше нет на свете, но только не с тем, что моя обожаемая сестра подвергается каждодневным издевательствам и переносит немыслимые мучения! Нет, с этим я никогда и ни за что не смирюсь. Слышите, Харрисон? Никогда и ни за что! – уверенно повторила она.

Билл Харрисон во все глаза смотрел на мисс Джулиану Вудвиль и не верил, что человек в считанные секунды может так измениться. Только что перед ним сидела изнеженная, хрупкая аристократка, а теперь он с удивлением рассматривал решительную, сильную женщину. И она так сейчас была похожа на свою несчастную сестру! А ведь когда он только увидел младшую мисс Вудвиль, то подумал, что никогда прежде ему не приходилось встречать столь непохожих друг на друга дочерей одних родителей. Но теперь он понял, что если они и не похожи лицом, то их обеих можно назвать мужественными, необычайно дружными и отчаянно смелыми. Тем сильнее было его чувство вины пород этими девушками, вины за то, что он не поторопился передать весточку от Изабель Вудвиль гораздо раньше.

– Простите меня, мисс Вудвиль, ради всего святого, простите меня! – с раскаянием проговорил он, пряча от девушки глаза. – Я просто обязан был отложить все дела и отправиться в Лондон сразу, как только получил свободу. Но я не мог, поверьте, я действительно не мог этого сделать. Наш корабль все эти месяцы не отходил от испанских берегов, нам было приказано не давать возможности французским судам вести торговлю с Востоком.

До Джулианы не сразу дошел весь смысл сказанного моряком.

– Все эти месяцы? – недоуменно переспросила она. – О каких месяцах вы говорите, мистер Харрисон? Разве прошло много времени с тех пор, как вы видели мою сестру?

– Как? Вы не обратили внимания на дату в конце письма? – в свою очередь удивился он.

Джулиана взглянула туда и тут же изумленно ахнула.

– Пятнадцатое декабря? Но это совершенно невозможно!

– То есть…

– А то и есть, что последнее письмо, которое мы с матерью получили, было из Испании. Изабель находилась там в монастыре, в котором разместился госпиталь для раненых солдат, и помечено оно десятым февраля!

– Но ведь… Это, мягко говоря, странно. У меня имеются свидетели, которые могут подтвердить правдивость моего рассказа. Это довольно уважаемые люди, такие как капитан нашего корабля мистер Редьярд Хоуп да и другие…

– Но, может быть, когда сестра писала нам письмо, она уже сбежала из Туниса? – с надеждой предположила Джулиана. Но минуту спустя ее лицо снова стало печальным. – Нет, это исключено. Изабель не могла бы оставить меня в неведении относительно своей судьбы, а в том письме и намека не было на что-то, связанное с Тунисом. О Боже! – вдруг воскликнула она так отчаянно, что у Харрисона закололо сердце. – Ну да, конечно же! Просто я раньше не придавала этому значения.

Девушка стремительно выбежала из комнаты и минуту спустя вернулась обратно, держа в руках письмо Изабель, то самое.

– Вот, смотрите, Харрисон, дата переправлена! Видите? Здесь стояло другое число, и даже другой месяц… О нет, я, наверно, сойду с ума от всего этого! – Она устало откинулась на спинку дивана и приложила дрожащую руку ко лбу. Ее глаза встретились с растерянным взглядом моряка, и последняя надежда на то, что загадка разъяснится, угасла. – Как вы думаете, мистер Харрисон, в чем здесь дело? Кто мог отправить в Лондон письмо с исправленной датой? – без особой надежды спросила она.

– Вероятно, тот, кто и подделал число, – ответил моряк, и Джулиана нервно рассмеялась.

– Ну да, конечно, об этом нетрудно догадаться! Но вот кто это сделал и, главное – зачем?

Ответа она не услышала. Да и не ожидала услышать. В этом деле ей придется разобраться самой. Иначе ей не спасти Изабель, а может быть, и свою собственную жизнь.

* * *

Из театра Джулиана вернулась вместе с матерью совершенно измученная. Слава Богу, что Эшли Баррета по какой-то причине там не оказалось. В другой раз Джулиана просто извелась бы от разочарования и досады, но сегодня она этому несказанно обрадовалась. Разве смогла бы она поддерживать с ним непринужденный светский разговор? Ее и так весь вечер донимали своей пошлой болтовней многочисленные поклонники и друзья графини, девушка просто не знала, куда от них спрятаться. Но теперь-то наконец она дома и можно будет спокойно обо всем подумать.

И она думала, долго и сосредоточенно, стоя у открытого окна своей комнаты, за которым постепенно сгущалась ночная тьма. И чем больше проходило времени, тем на душе у нее становилось тяжелее.

Сейчас середина мая. И уже пять месяцев, пять долгих месяцев ее родная, любимая сестра томится в ужасной неволе, а она, Джулиана, все еще здесь и не сделала ничего, чтобы освободить ее. А ведь когда-то давно она клялась Изабель, что не пожалеет своей жизни, чтобы та была счастлива!

Сестра всегда была для нее обожаемым, боготворимым кумиром, первым другом и авторитетным советчиком во всех делах без исключения. Да и не без оснований. Изабель являлась настоящей благородной леди – поразительно красивой, умной, с безупречными манерами и изысканным вкусом и характером более сильным, чем у самой Джулианы. Изабель всегда была слишком независимой и самостоятельной. Может, именно поэтому родители больше любили и жалели младшую дочь? И вот теперь Изабель – само совершенство – обречена играть роль красивой игрушки, выполнять прихоти какого-нибудь старого, отвратительного тунисского бея! Восток… Что она, Джулиана, собственно, знает о Востоке? Жаркий климат, гаремы, робкие женщины, закутанные с головы до ног в темные одежды, шумные базары, где прилавки ломятся от изобилия всевозможных фруктов. Что же еще? Да, пожалуй, это и все. Ну еще дорогие шелковые ткани, из которых получаются красивые модные шали… Но, постойте, как же она могла забыть…

Стивен Девери! Она, наверно, просто потеряла голову от горя, раз не подумала о нем в ту же минуту. Вот кто поможет ей! В Лондоне не найдется другого человека, кто так хорошо знал бы Восток и его обычаи, как виконт Девери, ведь он провел в тех местах треть своей жизни. Она попросит его, и он расскажет все, что знает о восточных нравах. Он объяснит, что следует делать, чтобы спасти Изабель.

 

Глава 10

Изящным движением, достойным богини любви и красоты, отбросив темно-синий кружевной пеньюар, Глория скользнула в постель, перевернулась на спину и, положив руку под голову, посмотрела на Стивена. Сидя в низком кресле у камина, он сосредоточенно изучал какие-то деловые бумаги и, казалось, не собирался раздеваться. Глория раздраженно передернула плечами и слегка постучала длинными ноготками по резной спинке кровати.

– Стив, радость моя! Тебе не кажется, что для этого времени суток есть более подходящее занятие, чем составление отчета в министерство?

Оторвавшись от бумаг, виконт окинул тяжелым взглядом лежащую перед ним обнаженную женщину. Нет, это действительно немыслимо. Глория, такая обворожительно-прекрасная, находится в его постели и призывает заняться с ней любовью, а он сидит как истукан. Может, он просто стареет и его мужское желание ослабело?

– Ты права, дорогая, ты права, – пробормотал он, выдавливая из себя любезную улыбку.

Раздевшись, он приблизился к Глории, и она протянула к нему свои прекрасные руки из нежно-розовой пены шелковых простыней. Стивен тотчас ощутил приторно-сладкий запах духов, заставивший его сделать усилие, чтобы не поморщиться. Господи, ну почему она пользуется такими ужасными духами? Или это только ему они кажутся такими?

Кольцо полноватых, чувственных рук сомкнулось вокруг шеи Стивена, а вслед за тем умелые пальцы Глории заскользили по его телу, находя знакомые чувствительные уголки. Виконт закрыл глаза, и страстное желание вспыхнуло ярким фейерверком и заструилось горячими волнами по всем клеточкам его существа. Море, его каюта, легкое покачивание пола под ногами… Свежая струя воздуха, в приоткрытое окно приносящая с собой горьковатые ароматы южных трав…

Он подходит к кровати, наклоняется над рыжеволосой юной девушкой с небесными глазами, осторожно, одними кончиками пальцев гладит ее смущенное лицо, начинает целовать мягкие послушные губы, еще и еще, все больше отдаваясь увлекающему потоку растущего наслаждения. И она, это маленькое чудо, потихоньку начинает отвечать ему, ее руки несмело ласкают его волосы, пробегают по груди, случайно касаются… О нет, он больше не может – скорее, скорее заключить ее в свои объятия, прижаться грудью к прохладным крепким холмикам, обхватить ногами соблазнительные полноватые бедра. Еще несколько движений – и его напрягшееся древко мягко входит в горячее тесное лоно, и тело любимой подается ему навстречу, вбирает его плоть в себя и начинает двигаться с ним в одном ритме. Последний сильный толчок – острый прилив наслаждения – сладостное содрогание…

– Джулиана, ангел мой нежный, я люблю тебя!

– А-а-а! Нет, нет, нет!

Надрывный, проникающий в самое сердце крик казался доносящимся откуда-то издалека, словно с противоположного берега широкой реки. Волшебный туман медленно рассеивался перед глазами Стивена, возвращая его к действительности. Сознание неохотно, но неотвратимо прояснялось, а вместе с тем и все знакомые предметы начинали приобретать реальные очертания.

Резко встряхнув головой, виконт откинулся в сторону, а затем встал с кровати, стараясь не смотреть на плачущую, оскорбленную женщину. Да, в первый раз в жизни он совершил чудовищный, непростительный для мужчины промах, и исправить его уже нет возможности. Как говорят на Востоке, случается то, что должно случиться. Им с Глорией явно не суждено было построить совместное будущее, и хотя они упорно отказывались это признавать, жизнь расставила все по своим местам.

В мрачной задумчивости Стивен курил трубку, накинув халат и в десятый раз пересчитывая количество золотистых завитков на бежевых портьерах, лишь бы не смотреть на разъяренное лицо Глории. Она тоже облачилась в длинную ночную рубашку и кружевной пеньюар и теперь с ожесточением выбрасывала из комода свои вещи, выказывая очевидное намерение при первых проблесках зари покинуть этот дом и его подлого хозяина. Странно, но виконт не чувствовал ничего, кроме огромного облегчения. Ни угрызений совести, ни раскаяния. Если только немного жалости к Глории…

К черту! Разве не она сама научила его быть циничным и бесчувственным, когда так грязно предала пять лет назад? И то, что он все эти годы принимал за незатихающую любовь, разве не оказалось лишь простым нежеланием расставаться с призраками прошлого и невозможностью признать свое поражение, так больно ранившее его мужское самолюбие?

– Так, значит, эту мерзавку зовут Джулиана! Поразительно, как я могла столько времени оставаться слепой и ни о чем не догадываться! Конечно же, это она – вульгарная девчонка, дочь графини Риверс.

– Глория, ради Бога, прекрати! Эта девушка тут вовсе ни при чем. – Стивен мучительно поморщился. Никуда не деться, ему придется вынести унизительную сцену выяснения отношений. Глория не уйдет, не высказав напоследок всего, что скопилось у нее на душе.

– Ни при чем?! – Глория едва не задохнулась от возмущения. – Да кто же, кроме нее, виноват в том, что ты разлюбил меня? Это все она, она, эта мерзкая маленькая дрянь! О, я прекрасно тебя понимаю! К сожалению, я слишком хорошо знаю мужчин. Ты спас ее от ужасных злодеев и вообразил себя благородным рыцарем из допотопных времен. Представляю, как ты упивался собой, своим мужеством, бесстрашием, рыцарским отношением к прекрасной даме… Ведь в открытом море, за сотни миль от привлекательных женщин любая уродина покажется королевой! А она наверняка не упускала возможности польстить твоему самолюбию. А может, только этим дело не ограничилось? Может, ты затащил ее в постель за долгие недели плавания?

Не отвечая, Стивен поднялся с кресла и начал одеваться. Все равно заснуть в эту ночь не удастся. Некоторые ресторанчики еще открыты, и, возможно, он встретит там кого-нибудь из друзей. Жалко, что Кристофера нет сейчас дома, с ним все было бы гораздо проще.

– Ну признайся, признайся же, Стив, ты спал с ней? – не унималась Глория.

Он бросил на нее такой ледяной взгляд, что женщина невольно вздрогнула и отшатнулась, словно опасаясь, что ее ударят.

– Нет, Глория, я не спал с мисс Вудвиль, – отчетливо произнес он, не отводя от нее своего взгляда. – Хотя, честно признаюсь, мне этого очень хотелось.

– Подлец!

Обхватив лицо дрожащими руками, Глория отвернулась от Стивена. Но стоило ему сделать лишь один шаг в сторону двери, как она тут же подбежала к нему и загородила дорогу.

– Но неужели ты не понимаешь, что ей и ее мамаше нужны только твои деньги? – с горячностью принялась убеждать его Глория. – Стив, дорогой, неужели ты сам не видишь? Они ухватились за тебя, потому что… Ты же не знаешь всего! Опекун Джулианы и других детей графини за последние три года успел основательно растранжирить приданое девчонок. Конечно, все земли графов Риверс остались целы, они майоратные и неприкосновенны, но у дочерей Анны Вудвиль почти не осталось приданого! Этой мерзавке Джулиане нужны лишь твои деньги, Стив, а не ты сам!

– Ты ошибаешься, Глория, – с жесткой усмешкой возразил виконт. – Джулиане Вудвиль не нужны ни мои деньги, ни я сам. А вот тебе всегда были нужны только деньги. И если бы я не разбогател и не получил титул, ты не была бы последние дни рядом со мной и не дарила бы мне свои пылкие ласки по ночам. Я оказался глупцом, что поверил твоему письму. Глупо гоняться за призраками прошлого. На самом деле я уже давно разлюбил тебя, просто не мог смириться с тем, что мне предпочли другого, и хотел вернуть то, что у меня отняли. Вернуть, чего бы мне это ни стоило. Но, достигнув желанной цели, я понял, что она вовсе не стоила затраченных усилий.

Глория приоткрыла рот и хотела что-то сказать в ответ, но не смогла. Она лишь молча смотрела на Стивена, и ее красивые, тонко очерченные губы дрожали от обиды и бессильной ярости. Не без злорадства виконт наблюдал, как на безукоризненном лице этой идеальной красавицы все отчетливее проступает отталкивающее выражение глубокой ненависти, а ее узкие холеные ладони сжимаются в бледные, жалкие кулачки.

Казалось, Глория из последних усилий сдерживается, чтобы не наброситься на стоящего перед ней мужчину и не разорвать его на части. Но в ее пылающих глазах Стивен не увидел ни боли, ни безумного отчаяния, которые бывают у тех, кто внезапно теряет возлюбленного. И тогда он вдруг окончательно понял, что эта тщеславная, недалекая женщина никогда не любила его по-настоящему. От этого запоздалого открытия на душе у него внезапно стало совсем легко, будто с него сняли обвинение в тяжком преступлении, остатки угрызений совести исчезли в одно мгновение, как испаряется сырой туман с про мерзлой земли при первых проблесках солнечных лучей.

– Отойди от двери, Глория, – сказал он, мягко, но решительно отстраняя ее. – Единственная ниточка, что связывала нас все эти долгие годы – моя любовь к тебе, – порвалась, и ее уже не затянуть в узел. Вместе нам уже никогда не быть. Мы расстаемся навсегда, к счастью и для тебя, и для меня. Эта наша встреча – последняя. Не трать напрасно слов, уверяя меня, что я тебе дорог и без меня твоя жизнь потеряет смысл. Я знаю, что это не так.

– Ну что ж, если ты так хочешь знать правду, Стивен Девери, – задыхаясь от ненависти, процедила женщина, – то я тебе ее скажу… Я и в самом деле никогда не любила тебя… Слышишь?! Никогда, никогда не любила! Ни одного дня, ни одной минуты! Никогда…

– Я знаю. – Он окинул ее взглядом, от которого она сразу будто постарела на несколько лет и почувствовала себя жалкой и никому не нужной. – Прекрасно знаю, Глория. Но теперь это мне совершенно безразлично.

Не глядя больше на бессильно рыдавшую и кресле бывшую возлюбленную, виконт вышел в просторный коридор и стал спускаться вниз по парадной мраморной лестнице. Внезапно из приоткрытого окна холла долетел порыв свежего ночного ветерка, и у него закружилась голова. Ему пришлось на минуту остановиться, и когда кратковременный приступ дурноты прошел, он внимательно огляделся вокруг.

Странно, но у него появилось такое ощущение, что он видит свой дом впервые. Или… он просто по-новому взглянул на хорошо знакомые предметы? Подобное ощущение бывает у человека, когда он вначале любуется прекрасным пейзажем через запыленное стекло, а потом вдруг решается распахнуть окно и удивляется, что краски природы могут сиять так ярко…

Господи! Да ведь он только что сбросил со своих плеч тяжкий, надоевший груз, столько лет мешавший ему свободно дышать и жить в свое удовольствие! Стивену показалось, что сейчас он не сможет сдержаться и запоет во все горло. То-то удивится его почтенная, добропорядочная прислуга, а дворецкий Мэтью, служивший еще его отцу, так и вовсе может лишиться дара речи на долгое время.

– Мэтью, бедняга… – смеясь, проговорил Стивен, делая при этом несколько широких шагов вниз по лестнице, – ты и так довольно немногословен… Если я вдобавок подвергну тебя такому ужасному испытанию…

Снизу донеслось предупредительное покашливание, и виконт, к своему ужасу, различил степенную фигуру дворецкого в неровном свете канделябров. По всем правилам приличия Стивену полагалось испытать чувство вины, но ему вдруг стало так до неприличия смешно, что он пару минут никак не мог успокоиться, так и стоял, держась за кованые перила лестницы и сотрясаясь от приступа неуместного веселья. Добропорядочный дворецкий между тем терпеливо и с непроницаемым лицом ждал, пока хозяин успокоится, всем своим видом показывая, что он не из тех, кого можно смутить какой-либо неприличной выходкой.

– Ради Бога, друг мой, простите меня, – извиняющимся голосом обратился к нему виконт. – Просто я… Ну, у меня сегодня слишком хорошее настроение.

– В таком случае, милорд, я очень надеюсь, что мое сообщение вам его не испортит. – Мэтью бросил на виконта тревожный взгляд. – Я как раз поднимался наверх, чтобы сказать вам… Там, в гостиной, находится одна молодая дама…

– В такой час?

– Я пытался объяснить этой настойчивой леди, что уже слишком поздно, но она заявила, и, кажется, совершенно серьезно, что сама поднимется в вашу комнату и вытащит вас из постели, если я не доложу о ее приходе.

– Черт возьми! У нее, должно быть, имеются крайне веские основания, чтобы так дерзко себя вести! Назовите мне скорее ее имя, Мэтью, я просто теряюсь в догадках.

– Я запомнил его на всю оставшуюся жизнь, милорд, потому что эта дама назвала мне его раз десять, будто это какое-то волшебное заклинание, от которого открывается пещера Али-Бабы! Мисс Джулиана Вудвиль – вот как зовут эту настойчивую леди.

– Ну-у-у… – Стивен устало поднял глаза к небу. – Как же это я не догадался сразу! Кто ж еще, кроме этой взбалмошной особы, способен ворваться в дом порядочного человека в первом часу ночи и при этом быть уверенной, что имеет на это право! Она в гостиной? – быстро спросил он, и когда Мэтью утвердительно кивнул, вздохнул, как человека, силы которого уже давно на исходе. – Что ж, ничего не поделаешь, придется ее принять. Похоже, сегодня вечером женщины просто сговорились изводить меня. И сдается мне, – пробормотал он тише, – что наивная мисс Джулиана заглянула ко мне вовсе не из желания увидеть мою персону. Что-то стряслось в доме леди Анны, не иначе.

Он направился к парадной гостиной, ловя себя на мысли, что непроизвольно замедляет шаги. Будто ему хочется хоть немного подготовиться к неожиданному вторжению мисс Вудвиль, или… он просто сознательно оттягивает волнующий момент долгожданной встречи? Он не мог обманывать себя. Как бы ему ни хотелось думать, что появление Джулианы в столь неурочный час вызывает у него лишь досаду или раздражение, на самом деле все обстояло совсем по-иному. И это радостное волнение в крови, и сразу улучшившееся настроение, будто и не было за десять минут до того мучительного, оставившего в душе гадкий осадок объяснения с Глорией… Разве это не лучшее доказательство того, что он безумно рад приходу Джулианы?

Он лишь сейчас понял, до чего же соскучился по этой милой, озорной девушке, по ее веселой болтовне, по такому доверчивому, хотя и чуть капризному, взгляду небесных ясных глаз. Нет, вне всякого сомнения, это было настоящей глупостью с его стороны – лишить себя ее общества на целый долгий месяц, не воспользоваться своим правом навещать ее хоть каждый день. Что с того, что она так легкомысленно вела себя на том злополучном балу у герцогини Солсбери? Теперь, когда его племянник Кристофер, воспитанный в строгих правилах английской пуританской морали, разочаровался в предмете своих юношеских мечтаний, что мешает ему, Стивену, повторить свою неудачную попытку завоевать расположение Джулианы и попробовать предложить ей нечто большее, чем простое дружеское расположение?

Осаждаемый подобными мыслями, виконт бодро переступил порог гостиной, отделанной в благородных золотисто-белых тонах. Но едва его взгляд упал на хрупкую поникшую фигурку девушки, все его воинственные намерения тотчас испарились без следа, подобно тому, как гаснет самое сильное пламя, соприкасаясь с холодным льдом.

Джулиана полулежала на узком резном диванчике, обитом белым шелком с золотым шитьем. В эту минуту она напомнила Стивену красивую, яркую бабочку с оторванными крылышками или увядший полевой цветок. Это сходство еще сильнее подчеркивал маленький букетик незабудок, выгодно украшавший замысловатую прическу девушки несколько часов назад, а сейчас потерявший свою былую свежесть и сжавшийся в маленький жалкий комочек. А роскошное парадное платье так драматично контрастировало с убитым видом хозяйки, что в голове виконта невольно замелькали самые худшие опасения.

– Мисс Джулиана, вы хотели меня видеть, и вот я к вашим услугам, – проговорил он, приближаясь к девушке на пару шагов. Его не на шутку встревожило то, что он простоял возле нее несколько минут, тяжело дыша и переминаясь с ноги на ногу, а она даже не почувствовала его присутствия.

– Виконт Девери… Стивен…

Она с усилием оторвала голову от диванной спинки, и Стивен едва удержался, чтобы не броситься к ней и не сжать ее в объятиях. Столько невыразимой боли и страдания было в ее широко распахнутых голубых глазах!

– Я уже догадался, что у вас что-то случилось. – Он придвинул стул и уселся напротив Джулианы. – Успокойтесь, моя дорогая, и спокойно расскажите мне обо всем… Вы знаете, что всегда можете рассчитывать на меня. Если в моих силах окажется облегчить ваши страдания, то… то я это сделаю, черт возьми!

Девушка взглянула на него с таким отчаянием, что у него замерло сердце. Стараясь смотреть на нее так, чтобы она почувствовала исходящую от него силу и надежность, Стивен взял ее холодную ладошку в свои руки и убежденно сказал:

– Нет такой беды, мисс Джулиана, которой нельзя помочь, если только это не смерть дорогого, близкого существа. Все остальное в этом мире поправимо, поверьте мне, и не смотрите с таким отчаянием, будто судьба окончательно и бесповоротно повернулась к вам спиной.

– Нет, это не смерть близкого сущестиа, – сорванным от рыданий голосом промолвила девушка. – Благодарение Господу, пока что не смерть. Но то, что случилось, не намного лучше смерти.

– Возможно, это только кажется вам, дорогая моя. – Стивен ощутил, как смертельное беспокойство понемногу отпускает его сердце. – Все зависит от того, как мы сами смотрим на происходящее. Но объясните мне более вразумительно… Что все-таки произошло? И главное – с кем? Судя по вашему виду, можно предположить, что с вами, но раз вы здесь, передо мной, живая и… относительно здоровая, то несчастье постигло кого-то из ваших близких?

– Изабель… – вымученно произнесла Джулиана, и Стивен, сделав большой глоток воздуха, медленно выпустил ее руку.

– Снова эта мифическая Изабель! Доведется ли мне когда-нибудь взглянуть на нее хоть одним глазком? Ну, мисс Джулиана, что же на этот раз стряслось с вашей обожаемой сестрой? Опять угодила в какую-нибудь историю? Кстати, где она находится в данный момент, до сих пор в Испании?

– Если бы! – с отчаянием воскликнула девушка. – Нет, Стивен, моя сестра, увы, уже давно не в Испании. Она… она в Тунисе!

– Святые угодники! – Стивен даже вскочил со стула. – Ничего себе – в Тунисе! И вам известно, каким ветром ее туда занесло?

– Милорд! Это вовсе не смешно!

– Простите меня, ради Бога, но…

– Ее похитили пираты! Грязные, отвратительные подонки, занимающиеся торговлей живыми людьми! – Джулиана запустила руку за корсаж платья, поспешно извлекла оттуда смятый клочок бумаги и протянула его Стивену. – Вот, читайте, виконт, читайте, а потом я расскажу вам все, что мне известно об этой ужасной истории.

Виконт раза три пробежал глазами письмо Изабель Вудвиль, внимательно вчитываясь в каждую фразу, а потом долго слушал сбивчивый и непоследовательный рассказ Джулианы. К удивлению девушки, все, происшедшее с Изабель, не показалось ему столь трагичным и непоправимым, как это выглядело в ее собственных глазах. Сначала Джулиану даже несколько задело подобное неуважение к горю ее семьи, но, успокоившись и немного поразмыслив, она перестала обижаться. В конце концов, ведь виконт Девери представляет себе ситуацию несравнимо лучше, чем она, а следовательно, и судить обо всем может более здраво. И все же слова, которые он произнес, выслушав все подробности ее рассказа и задав несколько вопросов, показались ей странными.

– У меня есть сильные сомнения в том, что мисс Изабеллу похитили именно пираты, – задумчиво сказал он. – Чутьем опытного дипломата угадываю, что здесь что-то не так, что-то другое, более запутанное и, возможно, очень опасное… – Он чуть не сказал «для вас, Джулиана», но вовремя спохватился. К чему забивать ей голову своими домыслами и опасениями? Все равно разрешить эту загадку им пока не под силу.

– Но, Стивен, что вы такое говорите, здесь же все очевидно, как ясный день! – недоуменно воскликнула девушка. – Как еще Изабель могла оказаться в той дикой стране и угодить в лапы хищных работорговцев?

– В дикой стране? – усмехнулся Стивен. – Уверяю вас, Джулиана, эта страна вовсе не дикая. А что касается того, как мисс Изабелла могла попасть туда… Я пока и сам не знаю. Но в любом случае ее записка не содержит никаких утверждений о том, что ее похитили корсары.

– Как и обратных утверждений! – парировала Джулиана.

– Это, безусловно, так. – Стивен помолчал. В эту минуту он вспомнил о таинственном происшествии в парке дворца Солсбери. Возможно, тот, кто подослал убийцу к младшей мисс Вудвиль, пытался погубить и старшую? Но зачем, где причина? Может быть, корни этих происшествий следует искать в какой-нибудь темной истории из семейного прошлого Вудвилей, совершенно неизвестного ни Джулиане, ни даже ее матери?

– В любом случае мисс Изабелла находится в данный момент в Тунисе и искать ее нужно именно там, – заключил виконт. – Я завтра же обстоятельно поговорю обо всем с этим моряком, Харрисоном, и тогда, возможно, уже… дней через десять моя обожаемая «Красавица Востока» в очередной раз поднимет свои белоснежные паруса… Черт возьми! – внезапно расхохотался он, к большому недоумению Джулианы, не понимающей, в чем дело. – Вот уж удивится почтенный герцог Эксетерский! Готов биться об заклад, этот хитрый политик будет просто плясать от радости. Виконт Девери наконец-то проявил гражданскую сознательность и вновь отправляется на Восток! Чего доброго, он еще поставит это себе в заслугу.

Джулиане потребовалось минут пять, чтобы осознать, что ситуация неожиданно и счастливо изменилась. Стивен Девери принял решение отправиться к далеким варварским берегам, чтобы спасти ее сестру. Боже, да возможно ли такое чудо? Направляясь в этот дом, она не сомневалась, что найдет здесь сильную моральную поддержку и утешение, но ей даже на мгновение не приходило в голову рассчитывать на что-то большее.

– Стивен! – Она порывисто бросилась к нему, упала перед ним на колени и, притянув его руки, на минуту спрятала в них свое лицо. – Вы не смеетесь надо мной, не играете моими чувствами? Это правда, что вы найдете мою бедную сестру? Правда-правда, милый мой Стивен? О Боже, Боже мой!

– Немедленно встаньте, мисс Джулиана, что это еще за…

Ему пришлось насильно усадить ее обратно на диван, а потом еще полчаса успокаивать и уверять, что в его словах нет ни капли обмана или насмешки. И лишь когда много времени спустя стук колес ее экипажа затих на пустынной ночной улице, Стивен отчетливо осознал, как дорого ему обойдется это безоглядное геройство. Он почувствовал себя человеком, который сам себе подписал смертный приговор. Ведь он по меньшей мере три-четыре месяца не увидит ту, ради которой отправляется в это необдуманное и небезопасное путешествие. А за такое долгое время Бог знает, что может произойти, вплоть до того, что эта непоседливая девушка выйдет замуж, пока он будет колесить вдоль африканского побережья, разыскивая ее взбалмошную сестричку.

От подобных размышлений его охватила такая смертельная тоска, что захотелось напиться до бесчувствия. Черт его возьми, каким он был глупцом в отношениях с женщинами, таким и остался. Сначала Глория крутила им, как хотела, теперь… Слава Создателю, что на свете еще существует прекрасный, живущий по своим особым законам знойный Восток, где эти несносные создания четко знают свое место и умеют ценить доброе отношение не в пример лучше его соотечественниц – англичанок. Впрочем, так же, как и дарить мужчинам бесценные сокровища своих пылких сердец и радость любовных утех.

 

Глава 11

В следующие дни у Стивена не оставалось времени, чтобы свободно вздохнуть. Да он и не стремился к отдыху – это он позволит себе, когда «Красавица Востока» выйдет в открытое море. А сейчас… сейчас лучше не иметь ни одной свободной минуты. Раз уж решение принято, хоть и несколько необдуманно, надо держаться, а не предаваться сомнениям и сожалениям о том, что уже не может сложиться по-другому. Все-таки он всегда был человеком дела, и этого у него не отнять.

Вот и теперь. То поездка в Брайтон, долгие, утомительные переговоры о предстоящем плавании, встречи с любимыми друзьями, которых он опять надолго покидает, капитаном Джонсом и Томом Петерсоном, веселые пирушки в портовых тавернах, то церемонные визиты в министерство, обсуждение деталей предстоящей дипломатической миссии за бесконечными чинными обедами в солидных лондонских ресторанах. Домой виконт постоянно возвращался за полночь, быстро поднимался к себе и засыпал, едва прикоснувшись к подушке. Даже с Кристофером, возвратившимся из поместья, он старался встречаться поменьше, чтобы избежать лишних расспросов и ненужных объяснений. Для всех, включая племянника, он отправлялся на Восток как эмиссар английского правительства, а настоящее положение дел им незачем было знать.

Так бежали дни. Но в одно прекрасное и теплое утро Стивена ждал неожиданный сюрприз.

В этот день он поднялся с постели, как всегда, не слишком рано, облачился в новый светло-зеленый костюм с белым атласным жилетом, расшитым тонкой золотой нитью, и спустился вниз. Как обычно, он собирался позавтракать, а потом идти в министерство, чтобы получить последние указания перед дорогой. Но по пути в столовую ему требовалось миновать гостиную, и на ее пороге виконт замер от удивления. У приоткрытой двери веранды стояла Джулиана и так, словно занималась этим каждый день, кормила птичек, веселой пестрой стайкой слетевшихся к окну.

То, что прислуга не доложила ему о приходе гостьи, вначале вызвало у Стивена сильное недоумение, но потом он догадался, что это, конечно же, сама Джулиана попросила не сообщать ему о своем визите, рассчитывая, должно быть, застать его врасплох. Стивен ласково усмехнулся и на минуту залюбовался девушкой. Ведь кто знает, когда он снова ее увидит? Но он запомнит ее именно такой, как сегодня: в невесомом летнем платье цвета чайной розы, слишком легком для прохладного майского утра, с тремя розочками в корсаже и блестящими локонами медных волос, свободно падающих ей на спину и подхваченных с правой стороны жемчужной заколкой. Как восхитительно переливаются жемчужины в водопаде солнечного света, струящегося в открытом пространстве между неплотно задернутыми занавесками! А когда стройная фигура Джулианы попадает в этот яркий солнечный сноп, ее тонкое платье становится совсем прозрачным и видны очертания молодого гибкого тела, при одном взгляде на которое у Стивена мгновенно пробуждается страстное желание…

Чтобы несколько успокоиться, виконт прекратил рассматривать гостью и окинул взглядом гостиную. На том самом диванчике, на котором Джулиана рыдала несколько дней назад, теперь лежала маленькая, изящная шляпка с закругленным страусовым пером. Краешек пера немного смялся, и Стивен непроизвольно потянулся к нему и поправил, на мгновение уловив тонкий аромат, исходящий от шляпки. Какие все-таки чудесные, волнующие духи у этой юной девушки! Вот бы еще хоть разок прикоснуться губами к ее пушистым волосам и полной грудью вдохнуть этот чарующий аромат…

В этот момент Джулиана обернулась, и у Стивена сразу появилось нехорошее предчувствие. Эта непоседливая девчонка что-то задумала! Это совершенно отчетливо читалось в ее глазах, ведь Джулиана Вудвиль была напрочь лишена способности скрывать свои мысли.

– Доброе утро, милорд, – приветливо и вместе с тем довольно вкрадчиво, как человек, преследующий тайную цель, произнесла она. – Ужас, как поздно вы встаете! Поразительно, что вы еще успеваете делать все свои дела при таком неправильном распорядке дня.

– Не заговаривайте мне зубы, мисс Джулиана. – Стивен тщетно старался удержать рвущуюся наружу улыбку. – Ну-ка, выкладывайте, что у вас на уме. У меня впереди трудный, ответственный день, и мне абсолютно некогда вести долгие церемонные разговоры.

– Фи, как невежливо! Разве такой прием оказывают джентльмены хорошеньким женщинам?

– Если хорошенькие женщины отваживаются наносить частные визиты неженатым джентльменам, они должны быть готовы к любому приему, моя юная леди, – многозначительно заметил виконт, с удовлетворением замечая, что она краснеет под его внимательным взглядом. – Ладно, мисс Джулиана, раз уж вы пожаловали ко мне в гости, приглашаю вас позавтракать вместе со мной, – более дружелюбно добавил он.

– При одном условии. – Девушка сделала выразительную паузу. – Вы перестаете обращаться ко мне официальным тоном. И вообще, с каких это пор мы вернулись ко всем этим нелепым церемониям? Я даже не заметила, когда и как это произошло.

– Хорошо, Джулиана. – Его улыбка стала теплее. – Больше я не буду прибавлять к вашему имени «мисс» и все такое. Скажите, вы не откажетесь разделить со мной завтрак, если я вас об этом попрошу?

– Конечно, Стивен, – кокетливо ответила она, подавая ему руку. Завтрак прошел в веселой непринужденной беседе, и лишь после того, как они вернулись в гостиную полчаса спустя, Джулиана решилась заговорить о том, что у нее на уме.

– Вчера мы с мамой приняли крайне ответственное решение, – начала она и объявила с подобающей ситуации торжественностью: – Я отправляюсь вместе с вами в Тунис искать сестру!

К ее удивлению, Стивен молчал, сосредоточенно изучая узор на своем новом жилете. На самом деле он просто растерялся и не знал, как вести себя в данный момент. Наверное, следовало бы изобразить крайнее удивление, всплеснуть руками и начать отговаривать эту сумасбродку от ее опасной затеи, но… Ее сообщение вызвало в душе такой огромный прилив радости, что он оказался совершенно не способен вести себя правильно.

Все эти долгие недели находиться рядом с ней, на одном корабле посреди безбрежного моря! Нет, каким бы чудовищным эгоизмом это не выглядело с его стороны, от такого он не откажется. Пока Джулиана не выражала желания лично отправиться на поиски сестры, он еще мог сдерживаться и не показывать виду, что ему ужасно тяжела предстоящая разлука, но теперь… Он уже понял, что у него не хватит сил отговорить ее. Ни сил, ни, тем более, желания. Но все же, как человек здравомыслящий, он осторожно поинтересовался:

– Джулиана, а ваша матушка знает, что наш путь лежит именно в Тунис? Вы случайно не утаили от нее… часть информации?

Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.

– О чем вы, Стивен? Боже мой, ну, разумеется, я не сказала ей, что Изабель нужно искать в варварской стране. Вы просто не можете представить себе, что стало бы с мамой, если бы я показала ей письмо сестры. Нет, нет, она совершенно не знает, куда отправится «Красавица Востока», напротив, она уверена, что я еду вместе с вами в Испанию. Только туда. Мне и так пришлось потратить целых четыре дня на уговоры, я смогла вырвать у матушки согласие, лишь взяв ее на измор.

– Значит, графиня и не подозревает, куда мы держим путь?

– Про то, куда вы, Стивен, держите путь, она, разумеется, знает, этого я не могла скрыть, потому что информацию насчет дипломатической миссии легко проверить. Но вот куда я сама держу путь – этого я ей не сказала. Вернее, сказала, что вы на своем корабле довезете меня до испанской Барселоны, где при монастыре кармелиток находится моя сестра, а потом, месяц спустя, вы заберете нас обратно. Ну, когда будете возвращаться из Стамбула.

– Та-а-а-к, хорошенькие дела. – Стивен поднялся со стула и нервно прошелся из угла в угол.

– Но как бы вы сами поступили на моем месте? – защищалась Джулиана. – Подумайте, могла ли я сказать ей правду про Изабель?

– Разумеется, нет, раз мисс Изабелла сама об этом просила. Но и лгать тоже не было нужды.

– А как же еще я могла получить согласие отпустить меня вместе с вами? Только не говорите, что я вообще не должна ехать! Изабель – моя сестра, и…

– Насколько я понял, вас отпускают в это плавание под мою ответственность? – Стивен наклонился над девушкой, пронзая ее тяжелым, проницательным взглядом. – Ну? Так?

– Да. – Джулиана опустила глаза. – И, вдобавок ко всему, матушка желает побеседовать с вами лично… прежде чем дать окончательное согласие.

– То есть я должен буду лгать леди Анне, чтобы вы смогли покинуть Англию?

Повисло напряженное молчание. Джулиана сидела, опустив голову и нервно теребила кончик веера, а Стивен прохаживался из угла в угол, предаваясь мучительным раздумьям. «Если я возьму ее с собой, – говорил он сам себе, – это значит, что вся ответственность за благополучие этой непослушной особы полностью ляжет на мои плечи и вдобавок мне придется всю дорогу страдать от угрызений совести за то, что я помог ей ввести в заблуждение мать. А если проявлю твердость и откажусь ее взять – буду страдать втрое сильнее и каждый день, каждую минуту упрекать себя за глупое благородство». Наконец, в очередной раз бросив взгляд на девушку, с притворной покорностью ожидающую решения своей участи, виконт тяжело вздохнул и бесстрастным голосом произнес:

– Вот что, Джулиана. Лгать вашей матери и даже просто разговаривать с ней перед отъездом я не стану. Сразу же после сегодняшнего визита к министру я уеду в Брайтон и буду там находиться до самого отплытия «Красавицы Востока». Мы отправляемся второго июня рано утром. Если сможете уговорить матушку без моего вмешательства – едете со мной. Нет – значит, не судьба.

Она с минуту подумала и согласно кивнула.

– Хорошо, Стивен, будь по-вашему. Пообещайте только, что не назначите отплытие раньше того дня, что назвали мне.

Он торжественно поклялся ей в этом, и они направились в холл, потому что Джулиане уже было пора ехать домой. Но после прощания, когда она уже собиралась сесть в экипаж, Стивен удержал ее за руку. В его проницательных глазах сквозила легкая насмешка, когда он спросил:

– Вы уверены, Джулиана, что сможете без меня добиться окончательного согласия матери?

– Да, я уверена в этом, Стивен, и даже ни на секунду не сомневаюсь, что все получится именно так, как я и задумала! – воскликнула она, но не с вызовом, как он ожидал, а с такой непередаваемой мукой в голосе, что улыбка виконта невольно угасла.

– Я буду вас ждать, – дрогнувшим голосом произнес он, целуя ей руку на прощание. А когда дверца кареты захлопнулась, Стив неожиданно осознал, что будет считать минуты до встречи в Брайтоне. О том, что этой встречи могло вовсе и не быть, он даже думать не хотел. Разве сможет он теперь покинуть Англию без этой девушки?

 

Глава 12

– Мисс Джулиана! Это вам – самой красивой и самой храброй девушке на свете!

– Спасибо, Ник. – Джулиана изящным движением приняла большую душистую розу из рук Симпсона и поднесла цветок к лицу. – М-м-м… Какой аромат! Вы просто образец истинно джентльменской галантности, мой милый друг!

– Рядом с такой обаятельной девушкой даже медведь станет галантным кавалером, – старый моряк смущенно улыбнулся.

– Вы еще не видели наш главный сюрприз, – вставил юный Джек Хопкинс, не отходивший от мисс Вудвиль ни на шаг с момента ее появления на палубе «Красавицы Востока».

Симпсон сердито замахал на мальчишку рукой.

– У тебя не в меру длинный язык, приятель! Ты что, забыл, что сюрприз можно будет показать, только когда берег полностью исчезнет из глаз?

– Не ворчите, Ник, пожалуйста! – Джулиана слегка прикоснулась к моряку и легонько чмокнула его в свежевыбритую щеку. – Сегодня такой прекрасный день, давайте не будем омрачать его даже короткой перепалкой.

– Ваше слово здесь закон, моя красавица.

– Да? А виконт Девери говорил мне, что на корабле законом является слово капитана…

Звонкий, заливистый смех Джулианы донесся до Стива с порывом прохладного ветра. Стоя на другом конце палубы и беседуя с капитаном Джонсом, он поминутно поглядывал в ее сторону. Да и было чем залюбоваться! Джулиана выглядела просто потрясающе в своем нарядном платье из бледно-розового узорчатого муара с длинными, присобранными у плеч рукавами и кружевным воротником, плотно облегающим шею, как на портретах времен Елизаветы Тюдор. Ее прелестную головку защищал от пронизывающего приморского ветра роскошный просторный капор того же цвета, что и платье, украшенный крупными белыми перьями, которые развевались на ветру, словно знамена победоносной армии. Изнутри головной убор был подбит гладким белоснежным атласом, прелестно оттенявшим рыжеватые локоны и завитую челку девушки и придающим её лицу свежесть только что распустившегося цветка. Высокие каблучки маленьких розовых туфелек звонко стучали по деревянному настилу палубы, и все моряки дружно оборачивались на этот стук, приветствуя единственную женщину, которую они с радостью соглашались терпеть на своем корабле.

Стивен боялся признаться себе, что лишь сейчас начинает успокаиваться после пережитого накануне волнения. Джулиана не приехала в Брайтон вечером, как он ожидал. Виконт прождал ее у ворот портовой гостиницы до часу ночи, но и после этого не смог сомкнуть глаз, только беспокойно ворочался в постели и курил одну порцию табака за другой.

Долгожданная гостья ворвалась в его комнату лишь с первыми проблесками невеселого дождливого рассвета. Вся промокшая до нитки, измученная тяжелой дорогой, с обветренными горящими щеками и лихорадочным блеском в покрасневших, воспаленных глазах. Оказалось, что экипаж, в котором она ехала от самого Лондона, сломался посередине дороги. Потребовалось целых четыре часа, чтобы сходить вместе с кучером в ближайшую деревушку за подмогой, а потом исправить серьезную поломку. Джулиана уверяла, что бросила бы все свои вещи и примчалась в Брайтон верхом, если бы только удалось найти лошадь, пригодную для верховой езды, и седло. Но место, где они застряли, оказалось, как назло, глухим. Ни одного постоялого двора на десять миль вокруг, ни одного дворянского имения.

Девушка была так возбуждена, что виконту едва удалось уложить ее в постель и уговорить несколько часов поспать. Но заснула она сразу, как только ее голова коснулась подушки, и, чтобы дать ей хорошенько отдохнуть, Стивен отложил отправление «Красавицы Востока» на целых пять часов.

«Бедная моя мужественная девочка, – с нежностью думал он, наблюдая за тем, как Джулиана с непритворным вниманием слушает рассказ одного из моряков, – сколько же тебе пришлось вынести за одну только эту проклятую ночь! Но теперь все будет хорошо, я стану заботиться о тебе лучше родной матери и беречь, как самое дорогое в мире сокровище».

* * *

«Красавице Востока» оставалось не более получаса до отправления. Моряки заняли свои места и принялись ставить паруса, готовя судно к выходу в море. В это самое время на опустевшую пристань внезапно выкатил щегольский экипаж с гербами герцога Эксетерского. Из него поспешно выпрыгнул молодой человек в офицерской форме и принялся усиленно махать руками в сторону корабля, призывая находящихся там людей заметить его. Виконт Девери, стоящий недалеко от трапа вместе с доктором Петерсоном и наблюдающий за приготовлениями к отплытию, почувствовал, как его правая рука непроизвольно потянулась к рукоятке пистолета. В приехавшем мужчине он узнал светского красавчика Эшли Баррета, о возможной причине появления которого здесь Стивен боялся даже думать.

– Черт, сдается мне, что этому пройдохе что-то нужно от нас, а, Стив? – Том Петерсон отвел хмурый взгляд от молодого щеголя и вопросительно посмотрел на виконта. – По-моему, следует дать ему понять, что он появился в крайне неподходящий момент.

– Неподходящий для нас, Том, но не для него, – мрачно заметил Стивен. – Эшли Баррет – родной племянник герцога Эксетерского. Бьюсь об заклад, что сейчас он предъявит письмо от его светлости и будет напрашиваться к нам в компанию. Взгляни-ка, вон и багаж его тут как тут.

– Но ты же не возьмешь его, Стив?

– Приложу для этого все усилия. – Лицо виконта стало еще мрачнее. – В любом случае выслушать его придется.

Так как трап еще не был убран, молодой человек двинулся наверх, не дожидаясь приглашения, которого могло вовсе и не последовать. Лица наблюдавших за ним людей не предвещали ничего хорошего, однако это обстоятельство ни в коей мере не могло смутить самого известного в Лондоне покорителя женских сердец и грозу всех недотеп с тугими кошельками, неосторожно оказавшихся с ним за одним карточным столом. В свои двадцать пять лет Баррет уже крепко усвоил, что в жизни нужно добиваться желаемого любыми путями, не останавливаясь перед столь ничтожными преградами, как чье-то разбитое сердце или растоптанное самолюбие. К тому же в данной ситуации у него просто не было иного выхода, кроме как любой ценой просочиться на борт «Красавицы Востока» и этим сбить со следа пустившихся за ним вдогонку представителей закона. Иначе… иначе этот прекрасный день мог для него закончиться в таком месте, из которого не выходят обратно, оставаясь довольными жизнью и собой.

– Чем обязан вашему нежданному появлению здесь, любезный мистер Баррет? – произнес виконт Девери таким зловещим тоном, что красавец офицер невольно опустил глаза, с недовольством ощущая, как по телу пробежал легкий колодок.

– Милорд… Я почтеннейше прошу прощении, за то что позволил себе отвлечь вас от важных дел. Мне хорошо известно, какое неоценимое значение для нашей великой Британии имеют ваши дипломатические труды… Однако я надеюсь, вы проявите некоторое снисхождение к моей скромной особе после того, как ознакомитесь с письмом моего дядюшки!

Галантным движением руки Баррет извлек из нагрудного кармана мундира незапечатанную записку герцога и с поклоном протянул ее виконту Девери. Не изменяя сурового выражения лица, Стивен пробежал глазами несколько строчек герцогского послания, написанного знакомым ему легким аристократическим почерком.

Все, как он и предполагал. Его светлость объяснял в записке, что племянник оказался замешанным в скандальной истории, связанной с карточными махинациями, и ему грозит ни много ни мало как судебное разбирательство. Далее герцог просил виконта Девери, в память о давней дружбе, взять своего непутевого родственника на борт «Красавицы Востока» и подбросить его к испанским берегам, где находится часть регулярной армии, в которой он служит и которую он так безответственно покинул в середине зимы ради лондонских развлечений. Удалив беспутного племянника из Англии, герцог надеялся за время его отсутствия изыскать возможность замять позорный скандал.

Дочитав письмо, Стивен окинул молодого проходимца с головы до ног тяжелым, мрачным взглядом. Да, конечно, из уважения к его светлости он мог бы взять этого карточного шулер «на борт своего корабля, но чтобы Джулиана находилась две недели в обществе столь недостойного человека? Этого он допустить не может.

– Сожалею, мистер Баррет, – холодно произнес он, – но та миссия, которую мне и экипажу корабля предстоит выполнить, исключает возможность присутствия на борту посторонних людей. К тому же наш маршрут пролегает далеко от Барселоны, в которую вы стремитесь, и уклониться от него для нас недопустимо. Впрочем, я могу порекомендовать вас капитану другого судна, которое отправляется в южные широты спустя несколько часов после нас.

– Но послушайте, Девери, – с лица Баррета слетела маска светской любезности, а в глазах появился неподдельный испуг, смешанный с раздражением, – это совершенно неприемлемо для меня! Через несколько часов уже может быть поздно… – Он осекся, поймав себя на том, что едва не сболтнул лишнего. Но от Стивена не укрылось его мгновенное замешательство.

– Если вы прямо сейчас займете место на том судне, поздно не будет. Нужно только соблюдать осторожность и не высовываться из каюты до отплытия из Брайтона, – продолжал виконт, не удержавшись от некоторой язвительности в тоне.

– Нет, это невозможно. – Баррет устало провел рукой по лбу, вытирая проступившие капельки холодного пота. Потом вдруг лицо его приобрело вызывающе отчаянное выражение, как у человека, которому нечего терять. – Как хотите, виконт, а с этой палубы я не уйду, – настойчиво заявил он. – Мой багаж уже здесь, носильщика давно и след простыл… Так что избавиться от моего присутствия вы сможете только в том случае, если прикажете вашим матросам выбросить меня за борт вместе со всем содержимым моих сундуков. – Последние слова Баррет произнес весело, глядя в глаза Стивена с наглой улыбкой, от которой у виконта невыносимо зачесались руки. Больше всего ему в этот момент хотелось последовать опрометчивому совету молодого наглеца. Переглянувшись с Томом Петерсоном, Стивен без труда понял, что сдержанный, рассудительный доктор желает того же. Что ж, конечно, испортить отношения с герцогом Эксетерским будет чрезвычайно прискорбно, но…

– Хороший совет. А главное, очень своевременный… – угрожающе начал виконт, но внезапно замолчал и прикусил губу, проследив за направлением взгляда Баррета. С дальнего конца палубы к ним стремительными, легкими шагами приближалась Джулиана. Заметив девушку, проходимец мгновенно преобразился, от его растерянности и наглости не осталось и следа. Взгляд, устремленный на Джулиану, был полон восторга и восхищения, кроткой почтительности и, черт возьми, искусной имитации глубоко запрятанной боли! Стивену, внимательнейшим образом наблюдавшему за этой поразительной метаморфозой, на какое-то мгновение захотелось от души расхохотаться. Но только на одно мгновение.

– Мисс Вудвиль, вы? О святые небеса, просто не верю своим глазам! – Баррет бросился к девушке, чуть не сбив с ног стоящего у него на пути доктора Петерсона, и осыпал потоком бурных поцелуев ее руки. – Ради Бога, скажите мне скорей, что вы делаете здесь, прекрасное, неземное создание? Неужели вам надоел цивилизованный, блистательный Лондон и вы отважились отправиться в опасное путешествие по примеру вашей непоседливой сестры?

– Все очень просто, мистер Баррет, – смеясь от радости, отвечала Джулиана. – Я как раз и еду искать сестру. По последним сведениям, которые мне довелось получить, она сейчас находится…

– В Испании, в католическом монастыре, где ухаживает за ранеными английскими солдатами, – закончил за нее Стивен, и по его строго поджатым губам Джулиана поняла, что ей не следует быть слишком откровенной.

– Да, – с коротким вздохом подтвердила она, – Изабель до сих пор не вернулась из Испании, где идет война с французами, и я должна встретиться с ней, чтобы рассказать о смерти опекуна и попытаться вернуть ее в семью.

Лицо Баррета при последних словах девушки неимоверно оживилась, а в подернутых томной дымкой глазах появился странный блеск, показавшийся виконту Девери настораживающим.

– Мисс Вудвиль, простите за дерзость, но я мог бы очень помочь вам в поисках сестры! – внезапно воскликнул Баррет. – Я долгие месяцы провел в континентальной армии и знаю эту проклятую Испанию, как свои пять пальцев. Но только… увы! Сначала мне самому придется просить вас о помощи, дорогая моя мисс Вудвиль, – печально закончил он, наблюдая за лицом девушки.

– Меня? – удивилась Джулиана. – Господи, да, конечно же, я всегда готова помочь… А что, собственно, случилось, господа?

Она по очереди обвела взглядом лица всех участников этой сцены.

– Мистер Баррет просил меня взять его на борт корабля, – с трудом сохраняя спокойствие, сухо объяснил Стивен. – Я отказал ему, несмотря на убедительную просьбу его родственника и моего давнего знакомого герцога Эксетерского.

– Почему?!

– Просто потому, что мне так захотелось.

– Но Сти… Мистер Девери!

– Мисс Вудвиль, господин виконт поступил так жестоко, потому что, как человек, занимающийся лишь важными делами, не может понять всего ужаса положения, в котором я оказался не по своей вине! – Почувствовав поддержку, Баррет принялся взывать о помощи с новым пылом: – Меня жестоко, грязно оболгали, а теперь над моим именем нависло тяжкое обвинение – обвинение в мошенничестве! Я не хотел уезжать из Англии, пока обвинение не будет снято с меня и мое честное имя оправдано, но дядя настоял на моем отъезде. Он уверял, что без моего присутствия ему будет легче разобраться во всех хитросплетениях этого запутанного дела. Он также посчитал, что лучшим оправданием для меня послужит моя храбрость на поле боя и я смогу принести гораздо больше пользы моей родной Англии, сражаясь с французами в Испании, чем тратя силы на борьбу с теми, кто делает мне зло.

Закончив свою оправдательную речь, Баррет устало вытер со лба капельки выступившего пота и с мольбой посмотрел на неподвижно застывшую Джулиану.

– Звучит убедительно, – несмешливо заметил виконт. – Во всяком случае для юной чувствительной девушки. Но не для меня.

– Значит, я погиб…

– Виконт! Вы не можете так поступить! – в глазах Джулианы читался сильный упрек и что-то еще, от чего Стивен внезапно пришел к убеждению, что, если он проявит сейчас твердость и выгонит молодого афериста с корабля, отношение девушки к нему уже не будет прежним. Скрепя сердце он подозвал помощника капитана, еще раз окинул предупреждающим взглядом Эшли Баррета и произнес только одну фразу:

– Мистер Кейн покажет вам вашу каюту, мистер Баррет.

* * *

Захлопнув за собой дверь каюты, Джулиана быстро сбросила надоевшие за утро туфли и забралась с ногами на кровать. Наконец-то впервые за целый день у нее появилась возможность отдохнуть и немного побыть одной. Вообще-то, она не собиралась уходить с палубы, как только «Красавица Востока» тронется с места, хотела остаться и понаблюдать за тем, как пристань понемногу будет становиться все меньше и корабль будет все дальше уходить в открытое море. Но ее друг и покровитель виконт Девери стал таким мрачным после появления на судне нового пассажира, что она побоялась оставаться у него на глазах.

Она чувствовала, что он просто вне себя из-за того, что она уговорила его взять на судно Эшли Баррета, но могла ли она поступить иначе? Из-за происков недругов, которых у него, такого интересного, красивого и удачливого мужчины, должно быть немало, тот попал в затруднительное положение. Разве это по-христиански – отказать ему в помощи? И потом, ведь это не первый встречный мужчина, а обаятельный и любезный Эшли Баррет, к которому она чувствовала непреодолимое влечение с того злополучного бала во дворце Солсбери. И напрасно она пытается уверить себя, что не испытала безумной радости, увидев его на палубе корабля. В последнее время, с тех пор как решила отправиться на поиски сестры в далекий Тунис, она старательно пыталась выбросить все мысли о нем из головы и смириться с этой потерей. Но сегодня утром, казалось, сама судьба привела его на борт «Красавицы Востока».

– А с судьбой спорить нельзя! – весело крикнула Джулиана и стала внимательно осматривать каюту, растянувшись на кровати и нимало не заботясь о том, что непременно помнет свое новое платье.

Это было то самое помещение, в котором она обитала и во время своего прошлого плавания. Стивен во второй раз любезно уступил ей свою каюту, потому что все остальные были меньше этой и проще обставлены. Но все здесь было отделано заново, и пусть только виконт Девери попробует посмотреть ей в глаза и сказать, что собирался отправиться в Тунис без нее.

Все в этой каюте изменилось с учетом вкуса Джулианы. Стены теперь были обтянуты не холодным голубым штофом, а нежным розовато-телесным плотным шелком с белым набивным рисунком, разбросанным по поверхности, словно ажурное кружево. Покрывало на кровати и оконные занавески были сделаны из той же ткани, а пушистый ковер, покрывавший почти всю поверхность комнаты, был выполнен в коричневых и розовых тонах, что казалось Джулиане несколько необычным. Тяжелый комод из орехового дерева теперь накрывала белоснежная льняная скатерть с замысловатыми узорами гладью голубых и сиреневых оттенков, а на нем вместо портрета леди Глории теперь красовалось овальное зеркало в серебряной рамочке, инкрустированной сердоликом, и стояло несколько предметов для дамского туалета. И вообще, в каюте все было сделано для того, чтобы женщина могла чувствовать себя здесь комфортно и уютно во время длительного плавания.

Оценив в полной мере заботы и предупредительность виконта Девери, Джулиана почувствовала сильные угрызения совести. Ведь это было чистой неблагодарностью с ее стороны – навязать ему общество неприятного человека. Разве нем эта трудная экспедиция задумана не ради того, чтобы освободить ее сестру? Имеет ли она право претендовать на что-то еще и распоряжаться кораблем по собственному усмотрению?

Девушка настолько погрузилась в свои размышления, что даже не заметила, как бывший хозяин каюты постучал в дверь, а потом, не дождавшись ответа, просто вошел. Лишь когда под его ногами громко скрипнула половица, Джулиана порывисто обернулась и вскочила с кровати.

– Ах, это вы, Стивен, – смущенно пробормотала она, поправляя смявшееся платье и прическу.

– А разве у кого-то еще, кроме меня, есть право входить без приглашения в вашу комнату? – странно напряженным голосом спросил он, подходя к девушке вплотную и не отводя от нее пристального взгляда тревожно поблескивающих глаз.

Джулиане очень не понравился и сам вопрос виконта, и тон, которым он был задан. Где-то в ее подсознании тотчас прозвучал сигнал опасности.

– Такого права не может быть ни у кого. В том числе и у вас, Стивен, – тихо проговорила она, избегая встречаться с ним взглядом.

– Разве? – Он поймал прядку ее пушистых волос, выбившихся из высокой прически, и неторопливо накрутил на палец. – Стало быть, вы уже забыли содержание нашего утреннего разговора? Я могу напомнить вам его.

Джулиана начала не на шутку тревожиться.

– Я помню каждое слово из этого важного разговора, Стивен. Но ведь это будет всего лишь стратегическим ходом – то, что мне придется играть роль вашей жены во время нашего путешествия.

– Если это и игра, то игра очень серьезная, Джулиана, – возразил он. – И плохо, что вы никак не можете понять, что в Тунисе от качества этой игры будет зависеть ваша жизнь. Если кто-нибудь из хищников-работорговцев догадается, что вы – не моя жена, а молодая невинная девушка, мне придется спасать не только вашу сестру, но и вас саму.

– Разве это обязательно, что меня захотят похитить? – пожала она плечами.

Виконт с сожалением и укором посмотрел на девушку.

– Мне придется дать вам еще много уроков на тему «Восток и его нравы». Вы даже не подозреваете, Джулиана, каким ценным товаром станете, когда «Красавица Востока» войдет в арабские воды. Рыжеволосая голубоглазая красавица с неукротимым нравом… За такую любой тунисский богач с готовностью выложит бешеные деньги.

– Но если я буду безвылазно сидеть в этой каюте, когда мы прибудем в Тунис, меня никто не сможет увидеть. Если только какие-нибудь бандиты не осмелятся тайно проникнуть на судно…

– Не думаю, что нам грозит нечто подобное. Как я уже говорил, у меня очень хорошие отношения с правителем этой страны. Дело в другом. Чтобы разыскать вашу сестру, вам придется не раз покидать корабль. Вы удивляетесь? А как же иначе? Я ведь ни разу не видел в глаза мисс Изабель, как же я могу найти человека, о котором имею лишь смутное представление?

– Вы правы, Стивен, я как-то об этом не подумала, – согласилась девушка. И тут ей пришла в голову внезапная мысль. – Я знаю, кто может нам помочь! – в ее голосе звучала радость. – Эшли Баррет! Он много раз встречал Изабель в Лондоне и, уж конечно, узнает ее, как бы сильно она ни изменилась.

Лицо собеседника Джулианы мгновенно стало таким жестким, что она тут же крепко пожалела о своих словах.

– Ничего более неразумного мне еще не доводилось от вас слышать, – раздраженно сказал он. – Забудьте об услугах Баррета, мисс, он – мужчина, и если осмелится близко подойти к гарему богатого мусульманина, будет просто-напросто изрублен на мелкие куски. Если кто-то из нас и сможет без особого риска проникнуть в гарем какого-нибудь богатея, то только вы, разумеется, переодевшись в одежду арабской женщины и придумав благовидный предлог. И предупреждаю вас, моя прекрасная леди: остерегайтесь слишком пылко любезничать с этим карточным шулером в моем присутствии. – От внезапной угрозы в голосе Стивена испуганная девушка вскрикнула и слегка попятилась. – Не то я сам сделаю с ним что-нибудь ужасное, не дожидаясь вмешательства злобного янычара с отточенной саблей!

Круто повернувшись, виконт стремительно вышел из каюты и с такой силой хлопнул дверью, что серебряная кружка, стоявшая на самом краю комода, с шумом скатилась на пол.

 

Глава 13

На другое утро поднялся еще более сильный ветер, и Джулиане пришлось облачиться в теплый красно-коричневый замшевый жакет, серую шерстяную юбку и непродуваемый капор. За ночь «Красавица Востока» миновала Ла-Манш и теперь плыла вдоль пустынных Нормандских островов. Тусклое солнце робко пробивалось сквозь плотную завесу облаков, и пасмурный день навевал грустно-романтические мысли. Джулиане вдруг захотелось сейчас оказаться дома, у теплого родного очага, рядом с близкими людьми, которые понимают тебя с полуслова и всегда разделяют твои мысли и чувства. Девушка несколько раз печально вздохнула. Если бы ей кто-нибудь мог сказать, как скоро она теперь увидит маму и любимого брата…

Но вот на другом конце палубы показалась стройная фигура Эшли Баррета, и настроение девушки сразу начало стремительно улучшаться. Обаятельный красавец офицер сегодня не надел привычной формы. На нем был щегольский великолепно сшитый утренний костюм светло-серого цвета, и Джулиана должна была признать, что так он выглядит еще привлекательнее. Вчера, за обедом, а потом за ужином, где они только и могли увидеться, она успела переброситься с ним лишь парой ничего не значащих фраз. Эшли почти все время молчал, а сама Джулиана побаивалась проявлять к нему заметный интерес, помня об угрозе Стивена Девери. Конечно, рассуждая здраво, предупреждение Стивена не могло пойти дальше слов, но все-таки… Все-таки, выражение лица виконта, когда он произносил свои грозные слова, было настолько пугающе чужим, что Джулиане, привыкшей к его учтивому, доброжелательному тону, волей-неволей пришлось призадуматься.

– Доброе утро, мистер Баррет, – Джулиана с улыбкой пошла навстречу молодому человеку и протянула руку для поцелуя. – Надеюсь, вчерашнее недоразумение с Девери не помешало вам хорошенько выспаться и отдохнуть после утомительной дороги к побережью?

– Отнюдь не помешало, и это целиком и полностью ваша заслуга, моя добрая волшебница, – весело отвечал Баррет, посылая девушке многообещающий пламенный взгляд. – Я просто не знаю, как мне благодарить вас, мисс Джулиана, – взволнованно продолжал он, и его рука крепко сжала ее тонкие пальцы. – Вчера вы, по сути, спасли мне жизнь. Да, ни больше ни меньше, чем жизнь!

– Ну что вы, сэр, не стоит преувеличивать. Я всего лишь помогла вам в нужный момент покинуть Англию. Если бы этого не сделала я, то сделал бы кто-нибудь другой.

Джулиана почувствовала, что ее голос начинает заметно дрожать, выдавая нараставшее волнение. «Ну и пусть, – отчаянно подумала она. – Эшли не тот человек, кто способен воспользоваться слабостью женщины. А мне он и подавно не причинит зла, ведь вчера я так выручила его».

– Не считайте себя слишком обязанным мне, сэр, – ласково сказала она. – Расценивайте вчерашнее как обычную дружескую услугу. Мы ведь с вами друзья, не так ли?

– Боюсь, что нет, – хрипло ответил он, и Джулиана сначала испугалась, а потом ее сердце часто-часто застучало от предчувствия чего-то радостного и волнующего.

– Объясните ваши слова, мистер Баррет, – вымолвила она, отворачиваясь от собеседника, чтобы тот не заметил ее волнения. И тут же почувствовала, как его нежные руки крепко обхватили ее чуть повыше талии, а горячие, сухие губы прикоснулись к ее шее.

– Вот вам объяснение, моя прекрасная сирена, – страстно прошептал Баррет ей в самое ухо, а тело ее тут же отозвалось на этот возмутительный поступок незнакомым, пугающим и одновременно завораживающим томлением.

Джулиана сделала робкую попытку высвободиться из объятий Баррета, и он тотчас отпустил ее. С минуту она слышала только стук своего сердца и тревожный шум морских волн.

– Осторожней, дорогая моя, к нам приближается ваш неумолимый страж, – предупредил Баррет. Джулиана поспешно встряхнула головой, чтобы прогнать наваждение, и постаралась придать лицу усталое, скучающее выражение. Однако Стивен, вопреки ее опасениям, сегодня был настроен к своему непрошенному пассажиру гораздо дружелюбнее, чем вчера. С заботливостью хозяина он поинтересовался, как тот провел ночь, хорошо ли устроился на новом месте. Потом повернулся к Джулиане, и в его взгляде появилось беспокойство.

– Вы не заболели, мисс Джулиана? – с тревогой спросил он. – У вас такой усталый вид, что в голову приходят неутешительные мысли. Боюсь, ночное происшествие на Кентской дороге не прошло бесследно. Еще бы, несколько часов под проливным дождем!

– Уверяю вас, виконт, я чувствую себя великолепно. Впрочем, я действительно несколько устала. Сегодня я не буду надолго покидать каюту и уже завтра утром буду в полном порядке.

Джулиана выдавила из себя улыбку и опустила глаза, чувствуя, как в ее душе растет раскаяние. Она предала своего верного друга! Баррет неуважительно отозвался о Стивене, а она не одернула его, промолчала, будто согласна с ним, и, кажется, даже усмехнулась в ответ. Господи, как это непорядочно с ее стороны! Но что же ей делать, если этот невыносимо обаятельный мужчина, Эшли Баррет, оказывает на нее столь сильное влияние? И хуже всего то, что у нее нет ни малейшего желания сопротивляться этому.

* * *

Следующие три дня Джулиане и впрямь пришлось провести в тишине своей каюты. У нее началось легкое недомогание, и она чувствовала себя несколько хуже, чем обычно. Если она не лежала в постели, то коротала время с книжкой в руках или расхаживала из угла в угол, предаваясь раздумьям. Но в офицерской кают-компании Джулиана избегала появляться; и не потому, что немного разболелась, а потому, что не хотела, чтобы Эшли Баррет видел ее с темными кругами под глазами. А сам он тоже не отваживался навещать ее, опасаясь недовольства виконта.

Впрочем, Стивен тоже был нечастым гостем Джулианы. Он угадывал настроение девушки и причину ее недомогания и стремился не докучать ей своим вниманием, зная, что, если понадобится его помощь, она сама позовет его. Только один преданный Симпсон продолжал настойчиво ухаживать за своей любимицей, искренне уверенный, что без его помощи она решительно не в состоянии обойтись.

Почти все время, свободное от вахты, он рассказывал ей занимательные истории о своих путешествиях, убирал каюту, каждый день таскал и грел воду для ванны, не допуская, чтобы это делал кто-нибудь другой. Эта забота сильно облегчала жизнь Джулианы и согревала ей душу, но, несмотря на все это, сердце девушки не отпускала острая тоска.

Эшли Баррет. Чем бы она ни пыталась занять себя, ее мысли непременно возвращались к нему. Даже не встречаясь с ним, она ощущала его присутствие, вспоминала его лицо, слова, малейшие перемены во взгляде, постоянно пыталась угадать, чем он занимается в тот или иной момент. А когда за дверью каюты раздавались чьи-то шаги, сразу настораживалась и прислушивалась, потому что ей казалось, что это его шаги.

Ей мучительно хотелось отбросить прочь все условности и самой прийти в его каюту, чтобы хоть несколько минут побыть с ним наедине, не опасаясь, что им кто-то помешает. Но Джулиана не решалась этого сделать, ее охватывал настоящий панический страх при мысли, что она может обмануться в своих ожиданиях. Так уже случилось однажды, два года назад, вскоре после смерти отца. Она по уши влюбилась в наследника соседнего небольшого поместья, веселого двадцатилетнего офицера, и, казалось, не было сомнений в том, что и он отвечает ей взаимностью. Но когда она решилась ускорить ход событий и открылась ему в своих чувствах, выяснилось, что все обстоит совсем иначе. Это была самая горькая минута в ее жизни, и она никому не рассказывала о своем унижении.

И все же Джулиана была уверена, что объясниться с Эшли просто необходимо, иначе через несколько дней он исчезнет из ее жизни и, может статься, навсегда. Но с мучительной тоской она также сознавала и то, что, даже если он и разделяет ее чувства, им все равно придется расстаться, ведь его путь лежит в Северную Испанию, а ей предстоит отправиться навстречу пугающей неизвестности. И оттого, что она очень хорошо это сознавала, ее желание быть вместе с Эшли Барретом становилось в десять раз нестерпимее.

* * *

Седьмой день плавания и появление на горизонте очертаний Пиренейского полуострова капитан Джонс решил отметить торжественным ужином. При этом известии Джулиана сразу почувствовала прилив бодрости и обрадовалась возможности предстать перед предметом своих мечтаний в самом блистательном виде. Без колебаний она извлекла из тяжелого сундука свое самое нарядное бальное платье – снежно-белое воздушное одеяние с крохотными рукавчиками и глубоким декольте, с тюлевой верхней юбкой, по всей поверхности которой равномерно располагались ажурные сиреневые розочки с серебристыми листочками по краям. Больше часа девушка потратила на сложную прическу, в первый раз со дня отъезда из Лондона пожалев, что отказалась взять с собой горничную. А в завершение сборов торжественно достала из заветной шкатулочки свои жемчужные украшения и искусно сделанный аметистовый цветок в обрамлении маленьких алмазных горошин для украшения прически. Выслушав бурные, восторженные излияния Николаса Симпсона, помогавшего ей одеваться, Джулиана в последний раз придирчиво посмотрела на себя в зеркало.

– Лучше уже просто и быть не может, – с отцовской нежностью проговорил старый моряк, оправляя платье своей любимицы и стряхивая с ее наряда последние невидимые пылинки. – Провалиться мне на этом месте, если я когда-нибудь в жизни видел такую красоту! Моя славная девочка выглядит сегодня просто настоящей принцессой!

– Которой, увы, пока не хватает прекрасного принца! – смеясь, отвечала Джулиана, хотя при этом ей пришлось отвести взгляд в сторону от своего друга. Ведь он не знал, что в ее жизни уже появился такой принц.

Хотя Джулиана собиралась очень долго и тщательно, все-таки она пришла в кают-компанию рано, когда там еще совсем никого не было. В просторной комнате стояла торжественная тишина, нарушаемая лишь плеском волн в борта корабля да потрескиванием восковых свечей в высоких бронзовых канделябрах, от которых по блестящей шелковой обивке стен игриво разбегались веселые золотистые отблески. Холодные закуски в замысловатых фарфоровых салатницах источали восхитительные ароматы, а закрытые крышки серебряных мисок так и манили заглянуть внутрь. Не удержавшись, Джулиана приподняла фигурную пробку хрустального графина с вином и, зажмурив глаза, глубоко вдохнула дурманящий незнакомый запах. Какой у этого вина необычайно красивый цвет, подумалось ей, не красный, а прямо алый, словно заря чудесного летнего дня. Цвет праздника жизни и любви.

Скрипнула дверь, и девушка неожиданно оказалась наедине с тем, кого больше всех на свете желала сейчас видеть. Опуская графин с вином на стол, она даже расплескала несколько капель на скатерть, так взволновал ее облик Эшли Баррета. Молодой красавец в этот вечер был в щегольском бежевом фраке, накрахмаленной рубашке и белых панталонах, великолепно подчеркивающих стройность его ног. Джулиане показалось, что с его появлением в комнате сделалось как-то светлее, будто в полутемное помещение внезапно ворвалось сияние солнечного дня. Но, к ее удивлению, серые глаза Эшли, подернутые томной поволокой, излучали сегодня лишь бесконечную грусть и глубокую нежность, а не пытались, как обычно, проникнуть до самого ее сердца.

– Джулиана, милая… – тихим, задумчиво-печальным голосом проговорил он, и уголки его тонко очерченных губ странно дрогнули. – Ах, зачем, зачем вы сегодня так обворожительно красивы? Неужели только для того, чтобы разбить мое сердце перед нашей неизбежной разлукой?

Она хотела ответить и не смогла, лишь сделала в его сторону два порывистых шага. Почти незаметное движение с его стороны – и руки их соединились, а мгновение спустя Джулиана уже задыхалась от счастья в объятиях Эшли, крепко обнимая его за шею и прижимаясь к его груди с такой силой, что ему было трудно дышать.

– Не говори, не говори мне, что мы непременно должны расстаться! – трепеща как осиновый лист от его частых легких поцелуев, шептала она. – Я не хочу даже думать об этом, не то что слышать… И если сердце не обманывает меня, если ты действительно меня любишь, ты придумаешь что-нибудь, чтобы этого не случилось!

– Я придумаю, как нам избежать расставания, конечно, придумаю, дорогая, – поспешно заверил он, чувствуя тревогу от этого неистового всплеска эмоций. – Дай мне только немного времени… хотя бы до окончания сегодняшнего вечера.

– Да, любимый! – воскликнула Джулиана и торопливо отпрянула от него, услышав голоса и звуки шагов в коридоре. – Мы не можем больше говорить, сюда идут!

– Мы закончим наш разговор в твоей каюте, позже, когда все улягутся спать, – поспешно проговорил Баррет. – А сейчас наберись терпения, радость моя, не следует давать всем этим людям повода для подозрений.

К собственному удивлению, Джулиана быстро успокоилась и даже смогла в полной мере насладиться прекрасным вечером и сопутствовавшим ему великолепным обедом. Да и могло ли быть иначе, ведь вокруг находились лишь старые преданные друзья, которые трогательно заботились о ней весь вечер и не упускали возможности сделать ей комплимент.

Постепенно Джулиана развеселилась и принялась без умолку болтать с капитаном и доктором Петерсоном. Но на Эшли Баррета она не отваживалась глядеть, боясь выдать при всех свои чувства, и он, в свою очередь, не заходил в разговоре с ней далее банальных светских любезностей. Совсем по-другому вел себя виконт Девери. Он большей частью вообще помалкивал, но Джулиана весь вечер ловила на себе его пытливые, внимательные взгляды. Будто он чувствовал, что с ней творится что-то неладное, и пытался разгадать причину.

– Стивен, вы смотрите на меня так, будто я кусок пирога, который вы собираетесь отправить в рот, предварительно обмакнув в повидло, – тихо сказала она ему, улучив момент, когда все остальные были заняты разговором.

То, как он посмотрел на нее, подтвердило ее худшие опасения.

– Не бойтесь, Джулиана, я не тот человек, который может причинить вам зло, – сказал он, и его глаза мрачновато блеснули из-под темных ресниц. – Если только вы первая не сделаете мне больно, – добавил он таким тоном, что девушке стало не по себе.

Вернувшись в свою каюту, Джулиана первым делом оправила растрепавшуюся прическу перед зеркалом и освежила себя своими любимыми горьковато-сладкими духами. Ей пришлось еще долго ждать, пока в коридоре затихнут последние шаги и «Красавица Востока» погрузится в сонную тишину. Наконец раздался долгожданный стук в дверь. Дрожащими от напряженного волнения руками девушка отодвинула задвижку и во второй раз за день оказалась в объятиях Эшли Баррета.

Когда Джулиана немного успокоилась, Баррет усадил ее на кровать и задал вопрос, над которым он ломал голову с самого первого дня плавания.

– Разъясни мне, дорогая, одну странную вещь, – сказал он, внимательно наблюдая за малейшими изменениями выражения ее лица. – Ни для кого не секрет, что «Красавица Востока» держит путь в Стамбул, где виконту предстоит выполнить тонкое дипломатическое поручение. В то же время ты, радость моя, направляешься в Испанию на поиски сестры. Но если виконт не собирается заходить в Барселону, где, по последним сведениям, затерялась мисс Изабелла, как же ты собираешься туда добраться? Сойдешь на берег в Кадисе или Гибралтаре? Поедешь совершенно одна через охваченную волнениями страну? Это немыслимо!

– Ах Эшли, все совсем не так, как ты думаешь! – с доверчивой улыбкой возразила Джулиана. – Просто виконт Девери не захотел открывать тебе всей правды… На самом деле я не собираюсь искать сестру в Испании… Потому что там ее уже нет, к сожалению!

– Изабелла не в Испании? Тогда где же еще? Ты знаешь?

– Она где-то в Тунисе, потому что ее похитили грязные арабские работорговцы!

– Что?! Откуда ты знаешь? Как ты смогла… узнать об этом…

Эшли Баррет внезапно ощутил, как на лбу выступает холодный пот, а непослушные руки начинают мелко дрожать. «Спокойнее, – тут же сказал он себе. – Еще неясно, насколько хорошо ей известна эта отвратительная история. Возможно, приятель, ты еще сможешь повернуть ситуацию в свою пользу».

– Расскажи мне обо всем подробно, дорогая, – ласково попросил он.

Джулиана не скрыла от него ни одной подробности, и полчаса спустя Баррет был осведомлен о несчастье, случившемся со старшей мисс Вудвиль, и планах по ее освобождению не хуже, чем сама Джулиана или виконт. Когда девушка закончила свой рассказ, Эшли попросил ее помолчать несколько минут и дать ему возможность все хорошенько обдумать. А поразмыслить ему было о чем. Ситуация и в самом деле складывалась настолько скверно, насколько он даже не мог себе представить. Оказывается, эта строптивая сучка, Изабелла Вудвиль, умудрилась-таки подать о себе весточку. И если в дело вмешается такой предприимчивый и проницательный человек, как виконт Девери, последствия могут быть самые непредсказуемые.

Глубоко вздохнув, Баррет украдкой взглянул на Джулиану Вудвиль. Да, разумеется, когда он, по необъяснимым для него причинам, решил приударить за этой девушкой в Лондоне, у него и в мыслях не было связать с ней свою судьбу, довольно с него и сумасбродных выходок ее старшей сестры. Но теперь ничего не поделаешь. Единственный способ отвлечь ее от поисков Изабель и навсегда поссорить с виконтом Девери – это уговорить бежать с корабля и сделать своей законной женой. Без помощи виконта ей ни за что не отыскать Изабель, а уж он-то, Эшли, приложит все усилия, чтобы заставить ее смириться с этой потерей.

Как только решение было найдено, Баррету снова стало весело. А ведь все не так уж и плохо складывается, подумал он. Ему достанется приданое обеих сестер, а это, должно быть, немалая сумма, по крайней мере, вполне достаточная для того, чтобы он смог полностью рассчитаться с долгами. А потом можно будет без зазрения совести тянуть денежки с обожаемого братца Джулианы, нынешнего графа Эдварда Риверса. Возможно, удастся даже добиться опекунства над ним до его совершеннолетия…

– Любовь моя, – проговорил он самым убедительным голосом, каким только мог, – послушай внимательно, что я тебе сейчас скажу. Ни у меня, ни у тебя нет сомнений в том, что сама судьба свела нас вместе на этом корабле. И мы будем просто последними глупцами, если не послушаемся ее совета. Через два или три дня судно бросит якорь в лиссабонском порту. – Эшли выразительно взглянул на девушку и нежно привлек ее к себе. – Если ты действительно уверена в том, что я тебе дорог и разлука со мной будет для тебя непереносимой, мы покинем «Красавицу Востока» вместе.

– Как? Бежать? Тайно, обманув всех? – испуганно вскрикнула Джулиана, невольно отшатнувшись от него. Если бы только она взглянула в этот момент в зеркало, то увидела бы, что на ее растерянном лице ясно читается вся мучительная внутренняя борьба последних дней. – Но… Как же виконт Девери? Ведь он безоглядно доверяет мне, ведь это только ради меня он согласился отправиться на Восток и выполнить поручение министра! И это поручение он взвалил на свои плечи лишь затем, чтобы получить дипломатическую неприкосновенность и не встречать никаких препятствий в наших поисках. А теперь?

– Тебе придется выбирать, любовь моя. Или ты тайно покинешь корабль вместе со мной, чтобы мы могли поскорей обвенчаться, а потом заняться поисками Изабель, или… ты продолжишь путешествие в компании Стивена Девери и мы с тобой расстанемся навсегда.

– Навсегда? – Это ужасное слово такой невыносимой болью отозвалось в сердце Джулианы, что на мгновение у нее потемнело в глазах. – Я не ослышалась, Эшли? Ты сказал – расстанемся навсегда?

Не отвечая, он поднялся с кровати и медленно направился к двери. От волнения у Джулианы перехватило дыхание.

– Эшли, Боже мой!.. Ты оставляешь меня одну?! – в отчаянии закричала она, едва удержавшись, чтобы не броситься за ним следом.

Он обернулся, но в его глазах уже не было прежней нежности. Его взгляд невольно напомнил девушке взгляд хищника, играющего с беззащитной жертвой. Но именно потому, что за минуту до этого его глаза смотрели на нее совсем по-другому, ей так отчаянно хотелось вернуть все назад.

– Думай, любовь моя, – многозначительно улыбнувшись, сказал Баррет. – У тебя впереди целых два дня, чтобы принять нужное решение.

 

Глава 14

– Милорд, Боже мой, милорд, идите скорее сюда, случилось такое несчастье! Дева Мария и святые угодники, что же делать? Что же нам теперь делать…

Тревожные восклицания Симпсона заставили Стивена поспешно прервать деловой разговор с капитаном. Охваченный неприятными предчувствиями, он выбежал в коридор и поспешил к каюте мисс Вудвиль, возле которой с самым удрученным видом стоял Симпсон и растерянно разводил руками.

– Несчастье? Господи, Ник, о чем вы? Разве можно так пугать людей без всякого предупреждения!

– Милорд, идите сюда, в каюту нашей бедной малышки. Посмотрите, что она нам оставила!

– Оставила? Что вы хотите этим сказать?

Старый моряк лишь растерянно указал рукой на привинченный к полу миниатюрный письменный столик, где на самом видном месте лежала какая-то записка, придавленная для надежности тяжелым чернильным прибором. Стивен схватил записку и быстро прочитал ее содержание. Вслед за тем из его уст посыпались такие отборные ругательства, что даже Николасу Симпсону, завсегдатаю портовых таверн, стало не по себе.

– Что… что вы собираетесь предпринять, милорд? – обеспокоенно спросил он, когда у виконта прошел первый приступ ярости.

– Предпринять? Я? – лицо Стивена внезапно стало непроницаемым, а глаза холодными, как вода в зимнем море. – С какой бы это радости я стану что-то предпринимать? Эта особа сама выбрала свою судьбу, и я бессилен изменить создавшееся положение.

– Но… Господин виконт! Мисс Джулиана еще слишком молода, чтобы уметь разбираться в людях… Этот прохвост Баррет, будь он неладен, заморочил ей голову, околдовал ее своими вкрадчивыми манерами и лживыми речами… Вы не должны бросать ее на произвол судьбы! – отчаянно пытался защитить свою любимицу Симпсон.

– Нет, – глухо бросил Стивен, швырнув записку Джулианы в приоткрытое окно и решительно направляясь к двери.

Подавив отчаянный возглас, Симпсон бросился за ним.

– Умоляю, милорд, не покидайте ее одну! Рядом с этим человеком мисс Джулиану ждут только позор и несчастье. Ведь он не просто подлец, каких поискать, он еще и преступник!

– Преступник? Вы перегибаете палку, мой друг.

– Нисколько. – Старый моряк судорожно сглотнул. – Вы просто еще этого не знаете, милорд. Он тяжело ранил человека, поймавшего его на мошенничестве. Это известие привез капитан английского военного судна, прибывшего в порт вслед за нами. Вместе с приказом взять лейтенанта Эшли Баррета под стражу.

С минуту Стивен недоуменно смотрел на моряка, но когда до него дошел весь смысл услышанных слов, он так громко расхохотался, что Симпсон невольно отступил от него на несколько шагов.

– Эшли Баррет – преступник, которого разыскивает полиция! Что ж, наша взбалмошная красавица выбрала себе достойную пару, ничего не скажешь. Хорошо, Симпсон, – внезапно изменившимся голосом сказал виконт, – завтра утром я объявлю вам, будем ли мы предпринимать усилия, чтобы спасти мисс Джулиану от ожидающего ее позора.

– Завтра? – испуганно вскрикнул старый моряк. – Но… что, если завтра уже будет поздно, милорд?

– А, вы имеете в виду… сохранит ли мисс Вудвиль невинность после сегодняшней ночи? – На губах Стивена промелькнула поистине дьявольская усмешка. – Сожалею, мой друг, но на это обстоятельство мне совершенно наплевать. В жизни каждый получает то, что заслуживает.

* * *

Солнце палило немилосердно. Железная крыша гостиницы так сильно прогрелась за день, что от низкого потолка исходил жар, словно от хорошо натопленной печки. В тесной комнатушке с грязными обоями стояла страшная духота и не хватало воздуха. В очередной раз бросив полный сожаления взгляд на свое белоснежное муслиновое платье с модными разрезами на рукавах, Джулиана мучительно застонала. За три дня оно стало до неприличия грязным, на нем появились жирные темные пятна, а в складках изящной драпировки, окаймляющей низкий вырез, залегла противная пыль.

Девушка приблизилась к давно не мытому окошку и посмотрела сквозь него на узкую запыленную улочку, кишащую бедно одетыми людьми. Ей тут же захотелось громко и отчаянно разрыдаться. Уже третий день они с Эшли живут, или, точнее, обитают в этой третьеразрядной гостинице, больше напоминающей бандитский притон, а он словно не торопится изменить положение дел. Целыми днями он где-то пропадает, бросая ее одну, а под вечер возвращается вдребезги пьяным, и тогда добиться от него вразумительных объяснений становится невозможным. Она уже давно поняла, что случилось нечто ужасное и непредвиденное, но вот что именно, из-за чего поведение Эшли так внезапно изменилось, она понять не могла. Да и он сам не желал ей ничего объяснять. Каждое утро, уходя из гостиницы, он говорил ей, что сегодня, наконец, у него появятся деньги и тогда они смогут отправиться дальше.

Деньги… Джулиана раздраженно передернула плечами. Об этом следовало позаботиться раньше, раз уж он решился подбить порядочную девушку на такую сомнительную авантюру, как тайный побег. Ведь она даже не смогла захватить с собой своих вещей, чтобы не вызвать подозрений виконта Девери и сделать вид, что отправляется на обычную прогулку по улицам Лиссабона. Хорошо еще, что заветная шкатулка с драгоценностями находится при ней…

– Дьявол… – донеслось откуда-то снизу сквозь неплотные перегородки тонких стен. – Эти паршивые ищейки не поленились пересечь море, чтобы достать меня… Проклятые мерзавцы! Но пусть они не надеются, что справиться со мной будет так легко…

Джулиана метнулась к двери. Так и есть. Эшли опять надрался до помрачения ума. Распахнув дверь, она втащила его в комнату и со злостью встряхнула за плечи.

– А, это ты, любовь моя… – Баррет с таким неподдельным удивлением обвел взглядом комнату, будто и сам не мог понять, как очутился здесь. – Помоги мне раздеться и доползти до этой чертовой постели, Джулиана. Я чертовски устал, мои бедные ноги уже просто не в состоянии меня держать.

– Эшли! – Джулиана еще сильнее принялась трясти его, пытаясь хоть немного привести в чувство. – Объясни мне, наконец, что с тобой происходит! Ты что, совсем спятил? Как ты можешь так безответственно себя вести? Ты же говорил, что мы не станем задерживаться в этом городе и сразу отправимся в Испанию, где стоит твой полк! Ты же обещал, что все будет прекрасно! А что вышло на самом деле? Что случилось, Эшли? Ведь я доверила тебе свою жизнь, о Боже!

Тяжелое тело мужчины внезапно обмякло в ее руках, и если бы она не подтолкнула Баррета к постели, он непременно грохнулся бы на пол. Почувствовав под собой мягкую постель, Эшли что-то удовлетворенно пробормотал, и спустя полминуты его богатырский храп заполнил все пространство маленькой комнатки. Джулиана сглотнула подступивший к горлу комок и расположилась в кресле у пыльного окна, подперев голову рукой. Нет, дальше обманывать себя невозможно. Она влипла в отвратительную, опасную историю и выбраться из нее будет совсем не просто.

Проснувшись и не увидев рядом с собой Эшли, Джулиана ощутила внезапную решимость. Хватит, пора кончать с этим унизительным положением. Быстро одевшись и смочив несвежей гостиничной водой лицо, девушка прочитала короткую молитву и извлекла из нижнего ящика комода свою шкатулку с драгоценностями. Только бы найти дорогу в порт. Там она сможет отыскать какое-нибудь английское судно и тогда… тогда она решит, что предпринять дальше.

На мгновение ее сердце больно сжалось от нахлынувшего приступа раскаяния. Хорошо бы «Красавица Востока» уже вышла в море. Как после всего случившегося она сможет смотреть в глаза виконту Девери, да и всем остальным морякам? В глазах этих честных, суровых людей она навеки опозорена, низведена до уровня жалкой, ничтожной дурочки.

Отбросив все несвоевременные сожаления, Джулиана распахнула шкатулку. И едва удержалась на ногах от ужасного удара. Заветный ларчик был абсолютно пуст. Исчезло все: и ее драгоценные жемчуга, и бриллиантовые сережки, и даже аметистовый цветок, подарок отца, который красовался в ее прическе в тот роковой вечер на корабле, когда она так опрометчиво бросилась в объятия Эшли Баррета.

Пошатываясь под тяжестью свалившегося на нее горя, Джулиана выбралась на улицу. Жар, духота, мелькание смуглых, в большинстве отталкивающих лиц. Некоторые отвратительные типы останавливаются и пытаются о чем-то заговорить с ней на незнакомом языке… Должно быть, они предлагают что-то неприличное, потому что остальные прохожие при этом оборачиваются и отвратительно ухмыляются, поглядывая на нее… Господи, что же делать, как ей найти Эшли, чтобы заставить отдать украденное? Эшли Баррет украл ее драгоценности! В это немыслимо поверить!

Вдруг ее взгляд упал на двоих мужчин, выходивших из какой-то грязной таверны по соседству с гостиницей. Они что-то бурно обсуждали, и в руках одного из них блеснул странно знакомый предмет…

– Моя заколка! Мой аметистовый цветок! – вне себя закричала Джулиана, бросаясь к мужчине и пытаясь выхватить у него из рук свою драгоценность. – Отдайте мне мой цветок…

Она истерично разрыдалась и принялась что есть силы звать Баррета. Вокруг моментально образовалась толпа зевак. Дело грозило обернуться скандалом, но в этот момент появился сам виновник происшествия. Баррет схватил Джулиану за руку и затащил в коридор таверны, не обращая внимания на ее отчаянный протест.

– Мерзавец, подлец, вор! – Она залепила ему подряд три звонких пощечины. – О Боже мой, Эшли! Как ты мог пойти на такое? Не могу поверить, что все это не дурной сон!

– Тише! Тише, радость моя, успокойся же наконец! – Баррету после отчаянных усилий удалось сжать запястья девушки своими руками, лишив ее возможности нападать на него. – Послушай лучше, что я тебе скажу… Да, я действительно проиграл ту паршивую безделушку, но теперь удача вновь повернулась ко мне лицом. Еще несколько партий – и у меня появится много денег, так много, что мы сможем отправиться куда угодно… Туда, где можно отсидеться, пока дядюшка герцог со своим всесильным влиянием не уладит мои пошатнувшиеся дела. Возвращайся в гостиницу, Джулиана, прошу тебя. Имей терпение еще на пару часов!

– Нет! – Она решительно вырвалась из его рук и отступила на шаг назад. – Нет, Эшли, я не поеду с тобой. Отдай мне мои драгоценности, я хочу добраться до Туниса и найти сестру.

– Ты с ума сошла! Как ты можешь добраться до Туниса одна?

– Что значит – как? За деньги, разумеется! Отдай мне мои драгоценности, и я уйду.

Глаза Эшли потемнели от гнева. В этот момент Джулиане почему-то показалось, что он смотрит на нее, как на маленького зверька, которого и убить-то можно всего одной рукой, но страшно – вдруг укусит. И как только она могла думать, что любит этого человека? Сейчас, когда он стоял перед ней весь растрепанный, в потерявшем вид дорогом костюме, небритый, с опухшими от пьянства глазами она испытывала к нему одно лишь брезгливое отвращение. Должно быть, ее чувства слишком ясно читались на лице, потому что Баррет, произнеся яростное проклятие, вдруг схватил ее за плечи и с силой встряхнул.

– Ты никуда не поедешь, маленькая дрянь, – тихо и гневно сказал он, наступая на девушку так, что она оказалась прижатой к стене. – Выбрось эту идиотскую затею из головы, я никуда тебя не отпущу. Слышишь? Не отпущу! И твоих проклятых драгоценностей я тебе не верну… Хотя бы уже потому, что их у меня больше нет, – добавил он с откровенно циничной усмешкой.

– Ах ты… – начала было Джулиана, но резко замолчала, заметив, как из прокуренного зала с игральными столами вышел бородатый мужчина такой угрожающей наружности, какую обычно придают самым гнусным злодеям – героям романтических произведений.

– Эй, приятель, никак не можешь справиться с женщиной? – ехидно проговорил этот тип по-английски с сильным акцентом. Его хищный, оценивающий взгляд пробежался по фигуре и побледневшему лицу Джулианы. – Красивая штучка, – с видом знатока оценил он. – Не желаете сделать на нее крупную ставку, сеньор Баррет?

Лицо Эшли просто побелело от ярости, но он удержался от резких выражений.

– Нет, – мрачно процедил он, закрывая собой девушку. – Это моя невеста, и никто в этом поганом вертепе не посмеет притронуться к ней, пока я могу держать в руках пистолет.

– Так же точно ты говорил и о той, другой изнеженной цыпочке, – насмешливо заметил португалец. – А что вышло потом? Кстати, это невероятно, но две этих девки чем-то очень похожи. Если бы у этой задиристой кошки были светлые волосы…

– Замолчи! Заткни свою поганую пасть, идиот!!!

Эшли завопил так, будто в него вселились бесы, и бросился на португальца с напором разъяренного быка. Мгновенно оценив ситуацию, Джулиана вдруг ясно поняла, что от этого человека ей больше нечего ждать. Призвав на помощь все свое мужество, девушка стремительно рванулась на переполненную народом улицу и со всех ног бросилась бежать. Куда – она пока и сама не знала, лишь бы подальше от этого грязного притона, от этого ужасного человека, появившегося в ее жизни и наполнившего ее позором и страданиями.

Остановилась она лишь тогда, когда очутилась в безлюдном переулке, вдоль которого тянулся длинный глиняный забор. Прислонясь к прохладной стене, Джулиана попыталась отдышаться и привести в порядок мысли. И чуть снова не сорвалась с места, когда на ее бессильно поникшие плечи тяжело опустились крепкие мужские руки.

– Спокойнее, моя непоседливая леди, – произнес где-то рядом до боли знакомый голос. – Кошмаров больше не будет.

* * *

В полутемной комнатке с плотными опущенными шторами было прохладно, будто на улице вовсе и не стояла умопомрачительная жара. Облачившись в чистое, прекрасно пошитое платье из темно-розового батиста с белым отложным воротничком, Джулиана благодарно улыбнулась приветливой женщине, которая принялась расчесывать ее мокрые волосы. Подумать только, до сегодняшнего дня ей даже в голову не приходило, что обычная ванна может доставить такое наслаждение!

В комнату бесшумно вошел виконт Девери, что-то с улыбкой сказал смуглой женщине по-португальски. Женщина почтительно ответила, поклонилась и вышла из комнаты, оставив Джулиану наедине с виконтом. Сердце девушки на мгновение радостно затрепетало в груди, но стоило ей встретиться глазами со Стивеном, как ее приветливая улыбка моментально угасла.

– Ну вот, моя дорогая, – без тени улыбки проговорил он, обходя сзади ее кресло, – теперь, когда вы снова приобрели вид порядочной девушки из хорошей семьи, я могу представить вас людям, которые отвезут вас домой.

– Домой? – Джулиана испуганно вскочила с кресла. Дурное предчувствие действительно не обмануло ее, и вежливая предупредительность и мягкость Девери оказались притворными. – Что вы хотите этим сказать, Стивен? Вы же прекрасно знаете, что возвращаться в Англию не входит в мои намерения.

– А в мои намерения не входит держать вас и дальше на борту «Красавицы Востока» и отвечать за ваше благополучие, – с нескрываемым раздражением ответил он, и вслед за тем в его голосе зазвучала неподдельная угроза: – И сразу предупреждаю вас, мисс Вудвиль, если вы откажетесь воспользоваться этой возможностью выйти из недостойного положения, в которое поставили себя по собственной глупости, на мою помощь можете больше не рассчитывать. Я без всякого сожаления брошу вас на произвол судьбы, как потерявший свою цену товар.

Джулиана вспыхнула, но возразить не решилась. В конце концов, у него есть право сердиться на нее, да и потом – она прекрасно сознавала, через какой ад ей предстояло пройти, если бы Стивен не бросился разыскивать ее. Но с его жестоким решением она примириться не могла.

– Послушайте, Стивен, – начала было она, но он грубо схватил ее под руку и потащил к двери.

– Мне некогда слушать ваши оправдания, – сухо бросил он на ходу. – Мы и так уже по вашей милости задержались на четыре дня в Лиссабоне. Хотите вы того или нет, сейчас я посажу вас на английское судно, и отправляйтесь ко всем чертям.

– Но, Стивен, моя сестра…

– Вы предали ее, когда решились бежать вместе с этим проходимцем!

Его слова хлестнули Джулиану, как пощечина. Душевная боль внезапно сделалась такой сильной, что даже закололо сердце. Заметив, что девушка не может идти, Стивен подхватил ее на руки и отнес в дожидавшуюся на улице карету, закрытую и с плотно задернутыми шторками, несмотря на жаркий день.

– Куда вы везете меня? – слабым голосом спросила девушка, как только экипаж тронулся с места.

– К моему хорошему знакомому, капитану Стэмплтону, который и доставит вас в Англию, – ответил виконт, и Джулиана напрасно пыталась разжалобить его своими умоляющими взглядами. Очень скоро отчаяние в ее душе достигло предела, в эту минуту она была готова на все, лишь бы заставить Стивена изменить свое жестокое решение. Вытерев слезы, бессильно бежавшие по щекам, она резко схватила его за руку, заставив посмотреть ей в глаза, и сказала:

– Милорд, я знаю, как сильно оскорбила вас, но все на свете имеет свой предел… и все в нашей земной жизни имеет свою цену. Назовите мне цену вашего прощения, милорд. Клянусь, я без колебаний соглашусь заплатить ее, как бы высока она ни была!

Она сразу поняла, что ее слова пробили железную скорлупу его непроницаемости. Ледяное безразличие исчезло с лица Стивена, и некоторое время его глаза смотрели на девушку с беспокойством и непонятной ей печалью. Но очень скоро они вновь превратились в две холодные льдинки, а на губах виконта заиграла жесткая, чуть ли не издевательская усмешка.

– Иными словами, мисс Джулиана, вы хотите, чтобы я назвал вам условие, на котором соглашусь оставить вас на борту «Красавицы Востока»? – уточнил он. – Хорошо, извольте. – Стивен откинулся на спинку сиденья и, не сводя с девушки пристального взгляда, продолжил: – Вам никогда не приходило в голову, что я лишил себя чего-то важного, согласившись в угоду вам отправиться в это утомительное плавание? Да, разумеется, не приходило, вы слишком эгоистичны, чтобы думать о других людях, кроме вас самой и вашей обожаемой сестры… Ну так вот, прежде всего я лишился возможности общаться с женщинами… Да, да, не опускайте глаза, моя юная леди, вам это теперь совершенно не к лицу! И если вы хотите оставаться и дальше на «Красавице Востока», то… вам придется удовлетворять мои потребности здорового мужчины.

– То есть вы предлагаете, чтобы я… – Джулиана замялась на середине фразы, ужасно покраснев.

– Чтобы вы стали моей женой и делили со мной постель, – жестко закончил он. – Вот так, моя дорогая. Все или ничего.

Он почти не сомневался в ее ответе, но все же кровь бросилась ему в голову, а руки заметно задрожали, когда она громко произнесла, подняв на него глаза:

– Я согласна, милорд. Все, что вы пожелаете.

 

Глава 15

– Ну, наконец-то к моей красавице вернулся аппетит! Что ж, меня это очень радует. Как видно, дела наши идут на поправку, – довольно проговорил Симпсон, собирая пустые тарелки, оставшиеся после завтрака Джулианы. Девушка с благодарностью взглянула на старого моряка.

– Ах Ник, дорогой мой! Вы единственный на этом корабле, кто остался по-прежнему добр ко мне, – с чувством откликнулась она. – Не знаю, просто не знаю, что бы я без вас делала!

– Ничего, ничего, скоро все образуется. Только не забивайте свою милую головку печальными мыслями, мисс Джулиана. Тогда скоро все опять будет хорошо.

Бросив на свою любимицу еще один сердечный взгляд, Симпсон исчез за дверью. Джулиана тихо вздохнула и вновь вернулась к прерванным мыслям.

Прошло уже три дня с тех пор, как «Красавица Востока» покинула Лиссабон. И все эти три дня Джулиана так и не отважилась показаться на палубе или в кают-компании – так сильно она боялась встретить двусмысленную усмешку или презрительный взгляд. Хотя сидеть взаперти в душной каюте было очень тяжело. Особенно ей хотелось взглянуть, как там поживает ее миниатюрный розовый цветник – подарок Симпсона и маленького Джека, но о нем она могла узнавать только от своего преданного друга. Ничего не поделаешь, она сама обрекла себя на подобную участь. Хорошо было лишь одно: виконт Девери за все это время ни разу не заикнулся об их договоре, заключенном по пути в порт. И мало-помалу Джулиана начала надеяться, что он передумал и не станет требовать, чтобы она выполняла обязанности жены. Но лишь стоило ей успокоиться, как он дал ей понять, что она сильно заблуждалась.

Он появился вечером, сразу после ужина. Не дожидаясь, пока его пригласят войти, бесцеремонно зашел в каюту и расположился в кресле напротив Джулианы, едва успевшей набросить розовый шелковый пеньюар на прозрачную ночную рубашку. Девушка попыталась изобразить возмущение, но оно тотчас разбилось о холодную усмешку виконта.

– Итак, моя дорогая, я понял, что не дождусь вашего великодушного приглашения остаться на ночь в этой каюте, – насмешливо проговорил он, явно забавляясь ее негодованием и растерянностью. – Поэтому объявляю вам, что мое терпение кончилось и я сегодня же вечером потребую от вас выполнения тех обязательств, что вы дали мне три дня назад… Возможно, это было слишком необдуманно, но теперь это не имеет значения. Сделка заключена, и договор вступает в силу.

Джулиана смотрела на Стивена, не зная, что и подумать. У нее даже не нашлось слов, чтобы достойно ответить на такое циничное заявление. А она, наивная, еще надеялась, что все может закончиться благополучно!

– Вас что-то удивляет в моих словах, дорогая моя? – язвительно спросил виконт, видя, что девушка подавленно молчит. – Но послушайте, чего же вы ожидали? Разве мы не обсудили условия, при которых вам разрешается остаться на корабле?

– Да, я помню, что мы обсуждали это. – Джулиана с трудом начала приходить в себя. – Но… я не думала…

– Что не думали? Что я потребую соблюдения вашей части договора? А, понятно! Вы рассчитывали, что я и дальше буду продолжать вести себя как последний болван! Ну уж нет, моя милая, здесь вы ошибаетесь. После того, как вы ясно дали мне понять, каким глупцом я был, согласившись ради вас отправиться в это чертово плавание, на мое уважительное отношение можете не рассчитывать.

– И на ваше дружеское расположение тоже? – тихо спросила она.

Глаза Стивена потемнели, а взгляд сделался таким мрачным, что у Джулианы тревожно замерло сердце.

– Да, – тихо ответил он, опустив глаза.

Джулиана подошла к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Бескрайнее темное море и пугающий шум волн, наводящий смертельную тоску… Внезапно девушка почувствовала себя птицей, пойманной в силки охотника и заключенной в клетку. Одна, совсем одна, вдали от родной земли, в окружении враждебно настроенных людей! Захотелось упасть на пол и завыть от отчаяния.

– Мне плохо. Мне очень, очень плохо, – сказала она, не обращаясь ни к кому, лишь к самой себе.

Стивен подавил тяжелый вздох. В эту минуту он чувствовал себя последним подлецом. Воспользоваться тем, что неискушенная, увлекающаяся молодая девушка, поддавшись сердечному порыву, оказалась в затруднительном положении… Но лишь только предательская жалость начала закрадываться в его сердце, перед его взором тотчас предстала мучительная картина: Джулиана, обнаженная, подходит к ненавистному Эшли Баррету, улыбается ему своей самой очаровательной улыбкой и раскрывает ему свои объятия. Малейшие проблески сострадания улетучились в один момент. Стивен не мог бы даже сказать, какое чувство владело сейчас его сердцем – безграничная, сметающая все преграды на своем пути любовь или неистовая ревность, зовущая отомстить за пережитые терзания.

– Мне тоже плохо, Джулиана, – сказал он, подходя к ней сзади и опуская руки на ее нервно вздрагивающие плечи. – И уже не первый день. Но вы никогда не жалели меня и не пожалеете. За что же, в таком случае, мне жалеть вас?

Слегка прогнувшись, она высвободилась из его рук и, отступив на безопасное расстояние, с упреком посмотрела ему в глаза.

– Когда-то, не так давно, вы в этой самой каюте говорили мне, что ваши глаза всегда будут смотреть на меня лишь с нежностью и теплотой и никогда – по-другому. Но теперь… теперь они смотрят на меня совсем иначе. Должно быть, вы уже не помните, что обещали мне тогда.

.– Я все прекрасно помню, Джулиана, – со вздохом ответил Стивен, снова делая попытку приблизиться к ней и нарочно не замечая, что она испуганно отступает. – Но в тот день я еще не знал, что однажды вы окажетесь способной предать меня, так что не будем говорить о прошлом и вести бесполезные споры. В любом случае это ничего не изменит.

Сделав еще один шаг назад, она оказалась прижатой к стене и расплакалась от досады и страха, отвернувшись от наступающего на нее мужчины. Без всяких церемоний виконт крепко сжал ее плечи и попытался оттащить от стенки, не обращая внимания на ее слезы и отчаянные, хотя и довольно робкие, протесты.

Вдруг она так стремительно повернулась, что Стивен не успел среагировать. В следующий момент он растерянно трогал рукой распухшие губы, а Джулиана с другого угла каюты с ужасом смотрела на него, обхватив руками горящее лицо, готовая при первом же его движении сорваться с места и броситься отсюда куда глаза глядят. Но виконту потребовалась почти минута, чтобы прийти в себя и осознать произошедшее. Боже, она ударила его! И не просто дала пощечину, а со всей силы врезала кулаком по лицу. Такое с ним случилось впервые в жизни.

– За что, Джулиана? – гневно спросил он, чувствуя, что внутри у него все закипает от ярости и обиды.

– За что?! Вы еще спрашиваете, виконт Девери? Так я вам отвечу! Вы – мерзавец и грязный развратник! И я до конца жизни буду проклинать тот день, когда судьба свела нас вместе на борту этого корабля! – громко крикнула она, вложив в свои слова всю ненависть и презрение, на которые только была способна. – Повторяю: мерзавец, подлец и развратник!

Стивену показалось, что пол под его ногами закачался так, словно поднялся ураган. Ярость ослепила его, и он перестал отдавать отчет в своих действиях. Стремительно приблизившись к девушке, он заломил ей руки назад и бросил на кровать, не обращая внимания на стоны и крики протеста. Не дав Джулиане опомниться, Стивен перевернул ее на спину и, крепко придавив своим телом к постели, железной хваткой сжал ее подбородок.

– Ты! Дешевая шлюха карточного шулера! – Он словно выплюнул ей в лицо эти слова. – Ты еще смеешь обвинять кого-то в разврате?! Да ты хоть понимаешь, что, если эта позорная история с твоим идиотским побегом дойдет до Лондона, ни один порядочный мужчина никогда не посмотрит в твою сторону? Ты хоть понимаешь, что ты теперь…

Из груди Джулианы вырвался такой мучительный стон, что виконт не смог закончить свою жестокую фразу. Его ярость улетучилась в одно мгновение. Посмотрев на девушку уже с нескрываемой болью, он дрогнувшим голосом сказал:

– Прости меня, Джулиана, я уже не смогу отпустить тебя – даже если очень захочу. Слишком долго я ждал этой минуты.

Ослабив свою железную хватку, Стивен с неожиданной робостью погладил лицо девушки и осторожно прижался губами к ее безвольным, похолодевшим губам. Ярость и ненависть, душившие его всю последнюю неделю, исчезли, едва он почувствовал знакомую сладость дыхания Джулианы. Словно по волшебству, пропало желание мучить свою жертву и быть жестоким, хотелось только любить, дарить тепло и нежность, предать забвению все обиды.

– Ну и плевать на то, что тебя уже любил до меня другой, – пробормотал он, раздевая девушку и одновременно сбрасывая одежду с себя. – Все равно ты будешь только моей, и я буду ласкать тебя так, как он никогда бы не смог. Ты будешь моей, Джулиана, – с сегодняшнего дня и навсегда. И будь я проклят, если позволю кому-то еще отнять тебя у меня!

Слова виконта доносились до Джулианы, словно сквозь пелену глухого тумана, и все, что он делал, воспринималось ею, будто во сне. Она была так измотана недавней бурной сценой, что сейчас не могла бы не только сопротивляться, но даже хоть что-нибудь ответить ему. Дешевая шлюха… После того как он бросил ей в лицо эти ужасные слова, разве не все равно, что с ней еще произойдет?

– Тебе не холодно, милая? Ты дрожишь… – Слова Стивена, сказанные на удивление нежным голосом, вывели Джулиану из полубессознательного состояния.

Очнувшись она удивленно посмотрела на него и вдруг осознала, что раздета, а Стивен тоже обнажен. Ее словно пронзило током. Боже, неужели это виконт Девери, которого она привыкла всегда видеть элегантно одетым и подтянутым? Ей никогда даже в голову не приходило представлять его в таком виде. Но самое поразительное не это. Немыслимым казалось то, что она открыто смотрела на него и не могла отвести глаз. Желание разглядывать его обнаженное тело было таким непреодолимым, что отметало все ощущение неловкости или стыда, и, черт ее возьми, если его вид был ей хоть чуточку неприятен. Скорее, наоборот… Но возможно ли такое? Не повредился ли ее рассудок из-за всех неприятностей последних дней?

– Ты так внимательно смотришь на меня, Джулиана… – Улыбка виконта была настолько обаятельной, что девушка невольно почувствовала какое-то сладкое волнение в глубине своего сердца. – Надеюсь, мой вид не вызывает у тебя отвращения?

– Отвращения? Вовсе нет…

– Это оставляет надежду. Может быть, тогда я осмелюсь попросить тебя коснуться меня… совсем немного… вот здесь.

Он притянул ее руку к своей груди, и пальцы Джулианы ощутили обжигающее тепло его кожи и нежную шелковистость густых темных волос. Странное чувство всколыхнулось где-то в глубине ее существа, похожее на влечение к этому незнакомому человеку… Незнакомому? Да, сейчас ей казалось, что она видит его впервые, настолько его поведение в последние дни было непохоже на то, что она привыкла видеть раньше.

– Вы ли это, виконт Девери? – тихо спросила девушка, пряча глаза от его настойчивого взгляда. – Я всегда считала, что слишком хорошо знаю вас, а теперь мне кажется, будто я и не знаю вас вовсе.

– Ты никогда не знала меня, Джулиана, – неожиданно подтвердил Стивен. – Вернее, ты знала меня таким, каким я был с тобой и каким ты хотела меня видеть. Но я немного другой. И скоро ты узнаешь обо мне все… Когда познакомишься поближе и когда… станешь моей женщиной.

– Вашей женщиной, Стивен? – Она удивленно посмотрела на него. – Но зачем вам все это? С каких пор вы захотели, чтобы я из вашего друга превратилась в любовницу? Ведь раньше вам это совсем не было нужно.

– Я и сейчас этого не желаю, Джулиана. – Глаза виконта загорелись таким неистовым огнем, что девушка поспешно отвела взгляд. – Я всегда хотел, чтобы ты стала моей… почти с самого первого дня, как увидел тебя.

– Но это невозможно!

– Это так. Помнишь наш разговор накануне шторма?

– Ваше предложение руки и сердца? Но ведь это была шутка!

– Это не было шуткой… уже тогда.

– Но значит… вы все время скрывали…

– Ничего я не скрывал! Просто ты не желала замечать, что мое отношение к тебе вовсе не походит на простое дружеское расположение. Но довольно об этом, Джулиана, не заставляй меня еще раз переживать всю мучительную боль прошедших дней. Настал мой час любить тебя… И я не променяю его на все сокровища мира…

Он заключил ее в свои объятия и мягко опрокинул на спину, заглушив робкий протест поцелуем. Против ожидания, его губы показались Джулиане такими притягательно нежными, что она невольно потянулась им навстречу, а потом и вовсе принялась неумело отвечать на поцелуи Стивена, которые становились все смелее и настойчивее. Еще один и еще – и вот уже целый вихрь чувственного наслаждения подхватил ее и унес в мир неизведанных радостей запретной любви. Не замечая, что делает, Джулиана обвила руками спину мужчины и легонько притянула его ближе к себе, чувствуя, как сладкие согревающие волны пробегают по ее телу от прикосновений сильного, горячего тела Стивена, от легких касаний нежных пальцев, умело пробегающих по ее обнаженной груди, плечам и животу.

Но вот руки Стивена вернулись к лицу девушки, нежно обхватили ее пылающие щеки, Джулиана раскрыла глаза и встретилась с глазами виконта. Столько чувственного огня и неукротимого желания было в этих бездонных темно-зеленых озерах, что девушка невольно вспыхнула от испуга и смущения и сделала несмелую попытку вырваться из крепких объятий мужчины. В ответ Стивен еще сильнее прижал ее к себе, и в следующий момент его горячий язык осторожно проскользнул меж ее губ. Ощущение было таким новым и неожиданно прекрасным, что Джулиана тихо вскрикнула в ответ и запустила острые ноготки глубоко в кожу виконта. В тот же миг из его груди вырвался протяжный страстный стон, а его поцелуй все длился, длился до тех пор, пока им обоим не стало трудно дышать.

– Тебе нравится то, что я делаю, Джулиана? – хрипло спросил виконт, и, прежде чем она успела ответить, увидел ответ в ее смущенных глазах. – Поверь, любимая, это только начало. Дальше все будет еще прекраснее. Я подарю тебе целый мир чувственной любви… как не сможет это сделать ни один другой мужчина.

Джулиана вздохнула и, закрыв глаза, раскинула руки в стороны, как бы давая понять ему, что у нее нет больше сил противиться его напору. Руки Стивена, не встречая сопротивления, еще смелее заскользили по телу девушки, и вскоре Джулиану охватило такое непередаваемое блаженство, что она забыла обо всем на свете. Как он нежен, как прекрасны прикосновения его пальцев, они словно чувствуют, где находятся самые чувствительные уголки ее тела. А его жгучие поцелуи… Они дарят такое наслаждение, что просто нет сил оставаться безответной, хочется тянуться навстречу этим настойчиво нежным губам, без конца подставлять под них руки, губы, плечи… О Боже, он целует ее грудь, чудовищно, ужасно, но так здорово! Разве она может запретить ему делать это? Даже если бы захотела, все равно она не сможет противиться таким сладостным, одурманивающим ласкам… Заметив, что девушка вся трепещет от наслаждения, охваченная нестерпимым чувственным огнем, Стивен нежно обхватил пальцами упругий холмик ее груди и втянул в рот напрягшийся отвердевший сосок. Джулиана так громко вскрикнула и прогнулась в его объятиях, что от неожиданности он остановился, изумленный столь бурной реакцией.

– Еще, милорд, прошу вас, – отчаянно простонала Джулиана, требовательно постучав кулачком по его спине, и Стивен чуть не задохнулся от желания поскорее проникнуть в глубины обожаемого послушного тела.

Застонав, он принялся с неистовой пылкостью ласкать восхитительные бугорки ее грудей, а потом нетерпеливо двинулся ниже, к нежным, волнующим завиткам шелковистых волос, воспоминания о которых преследовали его в ночных грезах с тех самых пор, как он впервые узнал их восхитительный аромат. Он хотел быть терпеливым и нежным, хотел ласкать свою любимую до тех пор, пока она не захочет его так сильно, что сама попросит войти в нее. Но когда он снова, после стольких дней мучительного, бесплодного ожидания коснулся губами самого сокровенного места на теле Джулианы, вдохнул волнующий запах ее влажной, разгоряченной плоти, желание близости сделалось невыносимым. В конце концов, зачем ему еще чего-то ждать? Потом, когда он утолит свою нестерпимую страсть, он подарит возлюбленной такие ласки, о которых она никогда и не подозревала.

Захваченная новыми чудесными ощущениями, Джулиана и не заметила, как крепкие бедра Стивена оказались между ее раздвинутых ног, а его обнаженная грудь на ее трепещущей груди. Лишь когда непонятный, пугающе твердый предмет уперся в ее чувствительное место, вызвав чувство легкого дискомфорта, она почувствовала тревогу. Тряхнув головой, чтобы прогнать сладостное наваждение, девушка открыла глаза и вопросительно посмотрела на мужчину, сжимавшего ее в своих объятиях.

– Все хорошо, Джулиана. – Он успокаивающе погладил ее по лицу и ласково улыбнулся. – Мы оба хотели этого – и ты, и я. Не противься своему желанию и позволь мне узнать тебя… до конца.

Слова виконта вызвали эффект, совершенно противоположный тому, что он ожидал. Вместо того чтобы успокоиться, Джулиана вдруг отчаянно забилась в его объятиях, словно несчастная жертва под ножом охотника. В глазах девушки появилось выражение такого неподдельного ужаса, что Стивен невольно ощутил, как его желание предательски слабеет. Но вместо жалости в его душе всколыхнулась волна досадливого раздражения.

– Успокойся, – стиснув зубы и стараясь не глядеть в ее полные страха глаза, процедил он. – Ничего страшного не произойдет. В любом случае уже поздно, Джулиана, я возьму тебя, хочешь ты этого или нет. Остановиться я не смогу, да и не желаю этого делать.

– Нет! – Джулиана последним отчаянным усилием попыталась сбросить с себя тяжелое, сильное тело, а затем вдруг горько разрыдалась. – Нет, Стивен, умоляю вас, не делайте этого! Пощадите меня! Я не смогу жить, если вы отнимете у меня…

Не дав ей договорить, он впился в ее губы таким яростным поцелуем, что Джулиана застонала от боли, а в следующий момент ее тело пронзила такая раздирающая боль, что девушка оцепенела и едва не лишилась сознания. Она не знала, что произошло потом, время вокруг нее будто остановилось. Пришла в себя она только тогда, когда почувствовала, что ее израненной плоти коснулось что-то мягкое и холодное. Порывисто вскочив, она увидела невдалеке от себя сосредоточенное, встревоженное лицо виконта Девери. Нервно покусывая губы, он осторожно вытирал мокрым полотенцем ее бедра. Полотенце было сильно чем-то измазано, и, приглядевшись, Джулиана поняла, что это кровь. И не просто кровь, а ее кровь. Приложив дрожащую руку к горячему лбу, она снова прикрыла глаза и издала обреченный стон.

Закончив вытирать девушку, Стивен укутал ее дрожащее тело в одеяло и уселся рядом. Джулиана хотела отвернуться от него, но его горящий мрачной решимостью взгляд словно притягивал к себе ее глаза.

– Как ты, бедная моя девочка? Тебе хоть немного лучше? – тихо, с какой-то непонятной болью в голосе спросил он, осторожно касаясь рукой ее щеки. Глаза девушки расширились от удивления. Как он может вот так спокойно сидеть рядом и разговаривать с ней после того, что произошло?! Словно угадав ее мысли, Стивен чуть заметно кивнул головой и невесело усмехнулся. – Я понимаю твои чувства, поверь мне, – продолжал он. – Ты – не первая девственница в моей жизни, на Востоке мне их встречалось немало. Но – Боже мой, я даже не подозревал, что женщина может оказаться такой чувствительной! Обычно все это происходит далеко не так трагично… Ты до смерти напугала меня, Джулиана.

Джулиана уже оправилась от пережитого потрясения настолько, чтобы ее негодование против виконта Девери поднялось в душе с утроенной силой. Вложив в свой взгляд все презрение, на какое она только была сейчас способна, девушка резко оттолкнула руку Стивена и отодвинулась так, чтобы не касаться его даже своим одеялом.

– Вы полагаете, милорд, что притворное сочувствие заставит меня простить ваш жестокий поступок? – язвительно проговорила она. – Или вы думаете, что после того, что вы со мной сделали, я смогу когда-нибудь уважать вас и считать порядочным человеком? Даже не надейтесь! Я каждый день буду повторять вам то, что уже сказала сегодня вечером: вы – грязный негодяй, подлец и развратник! И я ненавижу вас всей душой. Ненавижу и буду ненавидеть до конца своих дней!

Глаза Стивена грозно сверкнули, но он удержался от ответных оскорблений. Смерив девушку долгим снисходительным взглядом, он открыто усмехнулся и сказал:

– Ты уверена в этом, Джулиана? Разве ты уже забыла, как твое тело отзывалось на мои ласки? Сможешь ли ты посмотреть мне в глаза и сказать, что прикосновение моих рук и губ было тебе неприятно, а огонь страстного желания не заставлял тебя стонать и отчаянно просить большего?

– Да пропади оно все пропадом – и этот чертов огонь, и ваши восхитительные ласки, если за них приходится расплачиваться такими ужасными мучениями! – со слезами на глазах крикнула Джулиана. Она уже собиралась уткнуться лицом в подушку и разрыдаться, но Стивен вдруг крепко обхватил ее за плечи и притянул к себе. Насмешливое выражение исчезло с его лица, теперь в его глазах Джулиана видела только глубокую нежность, сочувствие и желание помочь.

– Все не так плохо, как ты думаешь, девочка моя, – дрогнувшим голосом проговорил он. – Та ужасная боль, которую ты испытала сегодня, больше никогда не повторится. Это бывает только в первый раз и больше никогда. Наверное, я немного виноват, что тебе пришлось испытать такие страдания… Я должен был вести себя сдержанней… Но, Бог мой, я и предположить не мог, что ты все еще девственница!

– Вот как? – Джулиана бросила на Стивена взгляд, полный гневного упрека. – Плохо же вы обо мне думали! Да как вы только могли вообразить, что я лягу в постель с мужчиной до того, как он сделает меня своей законной женой! Как только подобное могло прийти вам в голову?

– Но… Ты же провела вместе с Барретом целых четыре дня!

– Да, четыре дня! Но это вовсе не значит – четыре ночи! – Джулиана вдруг резко замолчала и оглядела Стивена странным внимательным взглядом. – Ну а теперь, милорд, когда вы все узнали и… получили от меня то, что хотели… Может, теперь вы все же вернете мне мое обещание делить с вами постель?

– Нет, – резко ответил он, и девушка едва не задохнулась от разочарования и внезапного прилива злости. – Нет, Джулиана, даже не проси об этом, – решительно повторил виконт. – Теперь, когда я знаю, какое это непередаваемое счастье – держать тебя в своих объятиях, отказаться от тебя будет выше моих сил. Так что поделись со мной одеялом, любовь моя. С этой ночи и до конца нашего путешествия я буду спать рядом с тобой.

Он бесцеремонно потянул с нее одеяло и улегся рядом, не обратив ни малейшего внимания на ее бурные протесты. Какое-то время она еще пыталась возмущаться и осыпала его всевозможными ругательствами и колкими словечками, но все оказалось тщетным.

 

Глава 16

Проснулась Джулиана оттого, что старик Симпсон деликатно тормошил ее за плечи. Оказывается, было уже очень поздно, и старый моряк боялся, что его любимице придется довольствоваться холодным завтраком. Поблагодарив преданного друга, Джулиана уселась за стол, но не смогла проглотить почти ни кусочка.

Ночные события не выходили у нее из головы. Снова и снова она вспоминала в подробностях все, что произошло с того момента, когда Девери постучался в ее каюту. В конце концов ей стало казаться, что это был лишь тяжелый сон, но, случайно бросив взгляд вокруг себя, она обнаружила, что в каюте находятся вещи ее мучителя. Так! Значит, заявление Стивена о том, что он собирается жить вместе с ней, не было пустыми словами.

Ей вдруг стало невыносимо находиться в тесной душной каюте, захотелось глотнуть немного свежего воздуха. И пусть провалятся к чертям все матросы «Красавицы Востока», ей нет дела до их осуждающих взглядов и пошлых ухмылок. Демонстративно надев нарядное платье из яркого зеленого шелка с модными разрезами на рукавах и вызывающе открытым декольте, Джулиана украсила распущенные волосы гирляндой белых цветов и, высоко подняв голову, двинулась на палубу. Пусть думают про нее, что хотят, она будет лишь беспечно улыбаться и делать вид, что ей хорошо.

Своего мучителя она увидела почти сразу.

В темных облегающих лосинах и белоснежной рубашке с закатанными до локтей рукавами Стивен стоял, небрежно опираясь о поручни, и весело болтал с капитаном Джонсом, попыхивая своей дорогой трубкой, отделанной золотом. Было похоже, что он в прекрасном настроении, и это открытие вызвало у Джулианы досаду. Подумать только, он еще радуется жизни! А может, это предвкушение ночных утех вызывает на его лице эту довольную, наглую ухмылку? Девушка вдруг почувствовала, как ее щеки начинают пылать. Сейчас самое время повернуться и уйти, но почему-то ужасно трудно оторвать взгляд от виконта Девери…

Черт, как она могла столько времени видеть в нем только друга и не замечать, что он довольно красивый мужчина? Еще ночью она отметила, что сложен он просто безукоризненно. У него такие красивые, сильные плечи, а на загорелой груди так волнующе выделяется рисунок великолепных мускулов… Не говоря уже о той восхитительной шелковистой поросли, к которой ее неудержимо тянуло прикоснуться рукой… Да нет, не просто прикоснуться, а зарыться в нее лицом и вдохнуть полной грудью завораживающий аромат мужского тела. А у Стивена он к тому же такой необыкновенно чудесный…

Взгляд Джулианы метнулся к губам виконта, и волнение ее усилилось. Он так интересно сжимает их, когда делает очередную затяжку из своей трубки. Как будто хочет поцеловать… А его изящные пальцы аристократа, которыми он держит трубку? Как нежно и в то же время возбуждающе они касались ее ночью! Черт бы его побрал, и зачем он закатал рукава рубашки и так глубоко расстегнул ворот? Будто знал, что она, Джулиана, выйдет на палубу и увидит его. Не иначе, он хотел ее подразнить. Но неужели у него это получилось?

Стивен вдруг бросил курить и направился куда-то в сторону. Джулиана облегченно вздохнула. Хорошо, что он не заметил ее и не догадался, с каким неприкрытым интересом она рассматривала его. Девушка еще немного постояла на палубе, раздумывая, не подойти ли к капитану Джонсу и не поговорить ли с ним, как в старые времена, но, так и не набравшись решимости, вернулась в каюту. И почти следом за ней туда вошел виконт Девери.

– Почему ты так быстро вернулась в каюту, любовь моя? – ласково спросил он, оглядывая девушку внимательным, изучающим взглядом. – Погода прекрасная, а здесь слишком душно. Не стоит сидеть взаперти из-за излишней мнительности.

– Вы видели меня, милорд? – спросила Джулиана, тщетно скрывая охватившее ее волнение. – Как… как вы могли меня видеть?

– Если я не смотрел на тебя, это еще не значит, что я тебя не видел, – усмехнулся он. – И, поверь, я уже успел отметить, как дивно тебе идет твой сегодняшний наряд. Особенно этот милый веночек в волосах… Он делает тебя похожей на прелестную лесную нимфу. Но, честно говоря, складывалось впечатление, что ты вышла на палубу исключительно для того, чтобы полюбоваться на меня.

Джулиана, уже было собиравшаяся довольно миролюбиво ответить на его любезный комплимент, метнула на него гневный взгляд.

– Вы слишком самоуверенны, милорд!

– Разве? – Он нежно привлек ее к себе, и его пальцы заскользили по ее лицу и плечам. – Неужели все во мне тебе так неприятно? Даже то, что я сейчас делаю?

Неожиданно для Джулианы его руки проникли в низкий вырез ее корсажа и извлекли наружу прохладные, упругие полушария. Девушка хотела возмутиться, но вместо этого чуть не задохнулась от наслаждения, когда пальцы Стивена принялись осторожно ласкать ее грудь, а потом в игру вступили и его горячие, влажные губы. Не успела Джулиана опомниться, как оказалась лежащей на кровати, а сильные руки виконта Девери крепко и в то же время нежно сжали ее плечи и спину.

– Какая ты прекрасная и нежная, Джулиана. Когда я касаюсь тебя, мне всегда вспоминаются первые весенние цветы, распустившиеся в лесной глуши после зимних холодов, – хрипловатым от желания голосом проговорил Стивен, бережно лаская пальцами отвердевшие вершины прохладных холмиков девушки. – А твое тело… Оно такое страстное и отзывчивое, что я просто теряю голову, стоит мне только коснуться его… Прошу тебя, милая моя девочка, не противься моим ласкам и своему влечению, позволь мне любить тебя, дарить радость и блаженство. Клянусь, ты больше никогда не испытаешь боли и разочарования в моих объятиях. Только наслаждение, неземное блаженство и восторг души…

Но стоило ей лишь вспомнить, что произошло, после того как ее тело трепетало от неистового восторга в объятиях Стивена, и мужчина, с ласковой улыбкой склонившийся над ней, вмиг показался чужим и враждебным. На душе у нее вдруг стало тяжело, а сердце сковала мучительная и горькая тоска. Единственным желанием, которое владело ею сейчас, было желание вырваться из железных тисков его рук и убежать куда-нибудь подальше.

– Никогда! – крикнула Джулиана, изо всех сил рванувшись из рук Стивена. Он не выпустил ее, но выражение его лица тут же стало обеспокоенным.

– Хорошо, хорошо, девочка моя, успокойся, – поспешно проговорил он, кусая губы от досады на свою неосторожность. – Обещаю тебе, что никогда больше мы не займемся этим против твоего желания. Верь мне, Джулиана, и не бойся меня. Я ведь никогда не обманывал тебя, правда?

Девушка неохотно кивнула головой и закрыла глаза, чтобы не видеть лица своего мучителя. Вслед за тем она вновь ощутила знакомый волнующий трепет, когда губы Стивена осторожно коснулись распустившихся бутонов ее чувствительной груди. Но безмерная досада и гнев на человека, так бессердечно похитившего ее невинность, оказались так сильны, что она не могла позволить ему радоваться новой победе над ее предательски отзывчивым телом. Выбрав момент, когда виконт расслабился и утратил всякую бдительность, Джулиана незаметно освободила его плечо от рубашки и что было сил впилась в него зубами.

Стивен приглушенно вскрикнул от неожиданной боли и, отшатнувшись от девушки, недоуменно уставился на нее. Воспользовавшись его замешательством, она быстро выскочила из постели, оправила платье и с торжеством посмотрела в его глаза.

– Ну что, получил, грязный развратник? – с ненавистью бросила она ему в лицо. – И запомни: так будет всегда, когда ты хоть на минуту потеряешь контроль над собой и посмеешь пойти навстречу своим похотливым желаниям!

Она ждала, что он набросится на нее, и приготовилась к обороне. Но ничего подобного не произошло. Стивен молча поднялся с кровати, неспешно вытер струйку алой крови, бежавшей из ранки на плече, и направился к двери. Джулиане оставалось только гадать о том, что творилось сейчас в его оскорбленной душе. Но когда дверь за ним захлопнулась, ей вдруг стало нестерпимо страшно. Изабель, милая, дорогая сестра… Она совсем забыла, зачем отправилась в это опасное путешествие. Что если виконт Девери так сильно разозлится, что откажется помогать в поисках сестры? Ах, что же она, глупая, натворила! Ей ли не знать, каким неумолимым он бывает в гневе?

* * *

Подтверждение своим опасениям Джулиана получила очень скоро. Когда поздно вечером Стивен вошел в ее каюту, первые его слова были такими:

– Сегодня ночью мы пройдем Гибралтарский пролив и уже завтра будем в Средиземном море. При попутном ветре до столицы Туниса останется не более десяти дней пути.

Джулиана, мнительность которой за последнее время стала просто болезненной, восприняла эти слова как намек. Ничего не ответив, она глубоко вздохнула и подвинулась на кровати, освобождая место для своего мучителя. Какое-то время Стивен пристально смотрел на нее, раздумывая над переменой в ее поведении, потом неторопливо разделся и лег рядом. Спустя несколько томительных минут Джулиана решилась первой нарушить молчание.

– Милорд, я хочу извиниться перед вами за свое утреннее поведение, – напряженным голосом проговорила она, чувствуя, как от волнения ее голос начинает предательски дрожать. – Обещаю, что подобное больше не повторится. Я постараюсь выполнять все ваши желания, как обещала четыре дня назад, и относиться к вам с уважением. Только… только не отказывайтесь помочь мне разыскать мою бедную Изабель.

Повернувшись к ней, Стивен приподнялся на локте и внимательно посмотрел в ее испуганные глаза.

– Не бойся, Джулиана, – с горьким упреком сказал он. – Как бы ни был я обижен на тебя, от поисков твоей сестры я не откажусь. Хотя бы лишь потому, что однажды пообещал это.

– Но почему же тогда, в Лиссабоне… вы хотели…

– Отправить тебя в Англию? Да, я собирался это сделать, но это вовсе не означало, что я откажусь от поисков Изабель. Просто я думал разыскать ее без твоей помощи.

– Значит, вы вовсе не собирались отказываться от своего обещания? – Джулиана внезапно почувствовала, как ее сердце наполняется благодарностью к виконту Девери, а вместе с тем в душу начинают закрадываться угрызения совести. – Спасибо вам, Стивен, – виновато произнесла она. – И… и еще раз простите, что я так отвратительно вела себя сегодня утром.

– Ну, наконец-то ты стала разговаривать со мной на нормальном языке, – улыбнулся виконт. – А то меня уже просто начинает тошнить при слове «милорд». – Он подвинулся к ней поближе и легонько пробежался пальцами по нежным прядкам ее шелковистых волос. – Пожалуйста, сними вот это, – указал он на ее ночную рубашку. – Какой смысл прятаться под одеждой, раз я уже видел тебя обнаженной?

Джулиана поспешно выполнила его просьбу, но лишь только руки Стивена обвили ее стан, ей снова стало не по себе. Воспоминания о пережитой прошлой ночью ужасной боли так отчетливо всплыли в ее сознании, что она, как ни старалась, не могла расслабиться и позволить Стивену увести себя в мир сладких грез. Что бы он ни делал, все было бесполезным, чем настойчивее он ласкал ее, тем сильнее ее охватывал противный животный страх. Наконец нервное напряжение Джулианы достигло такой силы, что она не выдержала и горько расплакалась.

Стивен сразу прекратил ласки. Склонившись к ее лицу, он долгим, грустно-задумчивым взглядом смотрел в заплаканные глаза девушки.

– Какие горькие слезы, – печально проговорил он, медленно поглаживая Джулиану по мокрой щеке. – Бедная моя маленькая девочка! В самом деле я начинаю чувствовать себя отъявленным злодеем, издевающимся над беззащитной жертвой.

– А разве это не так? – всхлипнула Джулиана. – Разве это не правда, что вы издеваетесь надо мной со вчерашнего вечера? Если бы вы испытывали ко мне хоть немного жалости и сострадания, разве вы стали бы принуждать меня терпеть все эти ужасные вещи?

– Какие ужасные вещи, Джулиана? Ах да, я и забыл, что даже самые бережные прикосновения моих рук кажутся тебе невыносимой, отвратительной пыткой!

Горько усмехнувшись, виконт поднялся с кровати и принялся неторопливо одеваться. Сразу вспомнив о сестре, Джулиана испуганно схватила его за руку.

– Куда вы, Стивен? Боже мой, простите, простите меня, я опять повела себя не так, как надо…

– Прекратите этот отвратительный фарс! – Виконт решительно вырвал у девушки руку и направился к двери. – Если вы беспокоитесь о вашей драгоценной Изабель, можете не волноваться: я дал слово, что разыщу эту взбалмошную особу, и сдержу его. И еще обещаю вам, что больше никогда не стану изводить вас… своими грязными домогательствами! Расслабьтесь и чувствуйте себя в безопасности. Об одном только прошу… – его голос внезапно дрогнул, – старайтесь поменьше попадаться мне на глаза, пока мы не окажемся в Тунисе. Видеть ваше искаженное от страха и отвращения лицо мне невыносимо.

* * *

На другой день Джулиана так мерзко себя чувствовала, что ей стало совершенно наплевать, как отнесутся моряки «Красавицы Востока» к ее появлению на палубе. Наспех позавтракав и приведя себя в порядок, она натянула первое попавшееся платье и поднялась наверх, намереваясь не возвращаться в душную каюту по меньшей мере до обеда.

Все оказалось не так страшно, как она боялась. Никто не бросал на нее насмешливых взглядов, никто не перешептывался с двусмысленным видом у нее за спиной. Проболтав полчаса с капитаном Джонсом и своими преданными друзьями, Джеком Хопкинсом и верным Симпсоном, Джулиана успокоилась окончательно. Капитан Джонс сумел убедить ее в том, что в глазах экипажа «Красавицы Востока» она прежде всего – спасительница их юного товарища, а уже потом женщина и все такое, и что этим людям, видавшим на своем веку все, что только можно, нет никакого дела до ее позорного приключения с Эшли Барретом. Тем более если их хозяин – виконт Девери – ее простил.

Да, все вроде бы было хорошо, но… Джулиану все утро упорно не покидало ощущение, что ей чего-то не хватает. И как ни досадно, но приходилось признать, что ей заметно недостает общества Стивена. За все утро он так и не показался на палубе, после обеда его тоже там не было. Поэтому Джулиана неожиданно для себя приняла решение появиться за ужином в обеденном салоне.

Все два часа, потраченные на примерку нарядов и сооружение сложной высокой прически, она спрашивала себя, зачем ей так настойчиво добиваться встречи со Стивеном. Ведь они уже все обсудили вчера, он обещал, что больше не станет требовать от нее близости, а она взамен на это должна держаться от него подальше. Так зачем же она сознательно нарушает условия их выгодного соглашения? Как он воспримет ее нежданное появление в кают-компании, да еще в таком вызывающе декольтированном платье из полупрозрачного белоснежного шелка с бархатной лентой под грудью цвета темно-красного вина, так чувственно оттеняющей ее нежную кожу? Вдруг он подумает – и совершенно обоснованно! – что она намеренно дразнит его, желая разбудить в его душе того неукротимого зверя, который так счастливо заснул на время?

Когда Джулиана вошла в обеденный салон, все общество уже собралось. Ее появление встретили радостно-удивленными взглядами, хотя вслед за тем и наступила некоторая неловкость из-за того, что для Джулианы не приготовили столового прибора, а место за столом, где она обычно любила сидеть, оказалось занято. Но виконт поспешно отдал прислуге необходимые распоряжения, и через пару минут все устроилось.

– Прошу извинить меня, господа, если мое появление здесь оказалось некстати и помешало вашему мужскому разговору, – с очаровательной улыбкой произнесла девушка, обводя по очереди взглядом собравшихся за столом мужчин.

– Нет, нет, что вы, мисс Вудвиль! Напротив, это мы должны просить у вас прощения, за то что были недостаточно внимательны к вам все последние дни, – поспешно заверил ее виконт Девери, и его демонстративно учтивый тон почему-то вызвал у Джулианы досаду.

На протяжении всего ужина девушка так и не смогла вникнуть в суть разговора, который вели в основном капитан и доктор Петерсон. Сначала она пыталась определить, насколько все эти мужчины в курсе ее отношений со Стивеном, потом ломала голову над вопросом, почему поведение виконта по отношению к ней так неожиданно изменилось, и наконец остановилась на том, что стала потихоньку наблюдать за ним. Впрочем, последнее занятие не дало ей ровным счетом ничего. Лицо виконта было непроницаемым, словно застывшая маска, взгляд ярко-зеленых глаз все время оставался спокойным, а на красивых чувственных губах, при воспоминании о вкусе которых по телу Джулианы пробегали мурашки, упорно держалась снисходительно-вежливая улыбка.

Один только раз девушке удалось перехватить его взгляд, когда он задержался на ней. Как раз перед этим Том Петерсон задал ей какой-то дурацкий вопрос, на который она ответила невпопад, а потом украдкой взглянула на Стивена, стараясь определить, заметил ли он, какую она несет чушь. Но он не слушал разговора и не смотрел на нее. Вернее, не смотрел ей в глаза. Взгляд виконта был каким-то очень странным и устремленным в одну точку. И, проследив за этим взглядом, Джулиана мгновенно вспыхнула, готовая от смущения провалиться сквозь землю. Глаза Стивена были устремлены в то место на ее груди, где тонкая ткань неприлично сбилась в сторону от какого-то резкого движения, обнажив краешек розового кружка вокруг соска.

Проклиная современную женскую моду, заставляющую порядочных девушек носить такие вызывающе открытые наряды, Джулиана поспешно поправила корсаж платья и, не удержавшись при этом, посмотрела на Стивена. И тотчас пожалела об этом, потому что его глаза, встретившись с ее растерянным взглядом, мгновенно загорелись обжигающим дьявольским огнем, а губы дрогнули в явно издевательской, и вместе с тем настолько притягательной улыбке, что Джулиана, забыв все приличия, уронила голову на руки и закрыла ладонями лицо. В следующий момент до нее донесся громкий голос ее мучителя.

– Ну все, господа, у меня сегодня был напряженный день, и сейчас я испытываю лишь одно желание – побыстрее оказаться в постели, – без всякого выражения произнес он. – Прошу прощения, за то что так рано покидаю ваше приятное общество. До завтра. Всем желаю хорошо провести остаток вечера.

Дверь за виконтом захлопнулась, и спустя минуту за столом возобновился прерванный разговор. Но Джулиану вдруг охватило такое сильное волнение, что усидеть на одном месте ей оказалось не по силам. Проклиная свою взбалмошную натуру, она быстро извинилась перед мужчинами и чуть ли не бегом вышла в коридор, только там сообразив, что столь поспешное бегство наверняка вызовет пересуды.

«Ну и пусть, – сказала она про себя. – В конце концов, моя жизнь – это только моя жизнь, и никто не имеет права запрещать мне поступать так, как мне хочется. Вот Изабель – она-то уж никогда не считалась с мнением других людей, наоборот, всех заставляла поступать так, как считала нужным, и мне давно следовало поучиться у нее этому искусству».

– Потише, леди, вы мчитесь так, будто собрались с разбегу броситься прямо в море, – услышала она рядом с собой голос виконта Девери, а затем ощутила на своих плечах его крепкие руки.

– Это вы, Стивен? – от неожиданности Джулиана даже не подумала вырываться из его объятий.

– Если это не мой призрак, то, значит, это я, – с усмешкой ответил он. – Что вы так на меня смотрите? Разве только у вас может возникнуть желание подышать свежим воздухом перед сном?

– Я… я и не заметила, как оказалась на палубе, – рассеянно пролепетала Джулиана, чувствуя, как ее вновь начинает охватывать непонятное волнение.

– О чем же вы так сосредоточенно думали, что бежали вперед, не разбирая дороги? – спросил он скорее с насмешкой, чем с любопытством.

У Джулианы вдруг появилось желание сказать ему какую-нибудь обидную колкость.

– О чем я думала, вы спрашиваете? – переспросила она. – Что, разве так трудно догадаться? Да, разумеется, о том, дадите ли вы мне провести сегодняшнюю ночь спокойно или снова начнете приставать с вашими отвратительными поцелуями и ненавистными ласками!

– Вот проклятие! – тихо выругавшись, Стивен отпустил девушку и приложил руку к горящему лбу. – Теперь вы еще будете утверждать, что мои поцелуи и ласки вам противны! А вот у меня, представьте себе, за последние два дня сложилось совершенно иное впечатление!

– Ваше впечатление ошибочно, милорд! И я еще раз повторю, что ваши прикосновения не могут быть мне приятны, потому что вы сами…

Договорить Джулиана не успела. Руки Стивена снова сомкнулись плотным кольцом на ее плечах, а его горячие губы нашли ее рот и подарили такой упоительный поцелуй, что она мгновенно утратила всякое желание сопротивляться и говорить дерзкие слова. Вслед за первым поцелуем последовал второй, более продолжительный и страстный, а потом еще один, и еще, и вот уже все тело Джулианы затрепетало в объятиях мужчины, охваченное сладостно-горячим огнем. Внезапно губы Стивена скользнули по щеке девушки, и его жаркое дыхание опалило чувствительную мочку ее нежного ушка. Голова отчаянно закружилась, и Джулиане пришлось обхватить виконта за шею, чтобы не упасть. Рубашка на груди Стивена была расстегнута, и лицо девушки невольно коснулось его обнаженного тела. Знакомый одурманивающий запах возбуждающе защекотал ноздри, и, не удержавшись, Джулиана прильнула губами к телу мужчины, а потом в необъяснимом чувственном порыве принялась осыпать поцелуями его грудь, шею и лицо.

Застонав, виконт еще крепче прижал девушку к себе. Его чуткие пальцы, в сдержанном нетерпении пробегающие по спине и плечам Джулианы, нашли застежку платья, и девушка с изумлением увидела, как невесомое облачко плавно спадает к ее ногам. Еще немного – и все ее белье непонятно каким образом оказалось на палубе, а сама Джулиана осталась в одних белых ажурных чулках с бархатными красными подвязками и красных туфельках на высоких изогнутых каблучках.

– До чего же ты красива, любовь моя, – зачарованно произнес Стивен, и его пальцы легко обежали контуры тела девушки от ступней до завитых локонов высокой прически. – Никогда в жизни не видел более прекрасного и завораживающего зрелища.

С темного ночного моря налетел порыв прохладного ветра, подхватил одежду Джулианы и понес по колышущимся морским волнам. Почувствовав прохладу всем своим телом, девушка встрепенулась, осознала свою наготу и инстинктивно попыталась прикрыться. Но виконт не дал ей этого сделать. В одно мгновение его теплая рука обхватила плечи Джулианы, а другая оказалась под ее коленями, и несколько упоительных минут девушка видела лишь одно бесконечное черное небо, усыпанное мириадами ярких звезд, и чувствовала на своей щеке согревающее дыхание мужчины, в один миг ставшего для нее самым близким существом на земле.

Внезапно спина Джулианы коснулась чего-то прохладного и мягкого. Яркие золотистые огоньки не исчезли, но стали как-то дальше, отодвинулись в сторону. Зато рядом снова оказались горячие, нежные губы мужчины, заманчиво-сладкие, как нектар полевых цветов, и неудержимо манящие, словно загадочный свет далеких звезд. Ей казалось, что эти губы были везде – одновременно на ее губах, руках, груди, во всех уголках ее тела, охваченного нестерпимым пламенем желания. Так же, как и его ласковые, нежные руки, неумолимо скользящие по ее ногам, животу, заставляющие ее громко стонать и выгибаться от наслаждения в объятиях их обладателя.

Джулиана не заметила, когда Стивен успел сбросить с себя всю одежду. Но внезапно она почувствовала на своей груди жар его обнаженного тела, и необъяснимое, болезненно-сладкое напряжение внутри ее существа вдруг стало таким сильным, что из глаз невольно брызнули слезы. Повинуясь неосознанному стремлению слиться в одно целое с этой неповторимо прекрасной ночью, с этим завораживающим дыханием уснувшего океана, ласкающими порывами нежно-прохладного ветра, напоенного пьянящими ароматами южной земли, девушка обхватила руками плечи мужчины и крепко-крепко прижала его к себе. И в тот момент, когда жаркие, влажные губы Стивена соединились с ее ненасытными губами, Джулиана внезапно ощутила, как что-то упругое, твердое и большое мягко входит в нее, раздвигая невидимую преграду внутри ее тела, вызывая ощущение приятной наполненности.

Громко вскрикнув, девушка невольно качнулась навстречу мужчине, и Стивен едва не задохнулся от острого наслаждения, когда упругие стенки ее узкой, девственной плоти плотно сомкнулись вокруг его напряженного естества. Боясь причинить любимой боль, виконт на мгновение замер и, приподнявшись на локтях, тревожно всмотрелся в ее лицо, озаренное отблесками далеких звезд и каким-то неземным, трепетным сиянием. Взгляды их встретились, и в глазах Джулианы, широко распахнутых навстречу всепоглощающему призыву чувственной стихии, отразились в одно и то же время испуг, восторг и смятение.

– Как ты, милая? – тихо спросил Стивен, и от его глубоко нежного, волнующего голоса по телу девушки вновь заструились обжигающие, страстные ручейки. – Я не ранил твое нежное тело, не причинил тебе боли?

– Боли? – Во взгляде Джулианы мелькнуло недоумение. – Что ты имеешь в виду, Стив, я не понимаю тебя…

Он рассмеялся таким нежным, гортанным смехом, что сердце девушки радостно забилось в груди и словно взлетело куда-то, растворилось в мерцающем звенящем пространстве.

– О Боже, Стив! – воскликнула она, лишь сейчас осознав, что произошло. – Неужели это и вправду случилось? Ты во мне, а я совсем не чувствую никакой боли, ничего неприятного… даже наоборот.

– Это просто чудесно… Просто чудесно, любовь моя, – хрипло прошептал он, мягко выскальзывая из тесных, заманчиво-сладких глубин и с новой силой вонзая свое отвердевшее копье в тугое, пульсирующее лоно.

Сладостные толчки Стивена, вначале упруго-нежные, с каждой минутой становились все глубже и стремительнее. И с каждой минутой напряжение внутри Джулианы неумолимо возрастало и наконец достигло такой силы, что она сама начала двигаться навстречу движениям мужчины, подставляя свою нежную плоть его мощным ударам. И вдруг она почувствовала, как он резко замер внутри нее в последнем отчаянно-сладостном движении. А в следующий момент яркая вспышка болезненно острого наслаждения разорвалась где-то внутри ее тела, и Джулиане показалось, что она вся рассыпается на тысячи мелких зеркальных осколков и налетевший ветер подхватывает их и уносит в звенящую высь, а потом сбрасывает оттуда в бездонную морскую пучину…

Джулиана долго не могла прийти в себя. Но когда сознание ее прояснилось, она почувствовала ужасную неловкость, осознав, что лежит совершенно обнаженная рядом с раздетым мужчиной на горке свернутых парусов, аккуратно сложенных в дальнем углу палубы. Желая прикрыться, девушка стала искать свою одежду, но нашла лишь пару бархатных туфелек и с упреком посмотрела на Стивена.

– Как ты мог допустить, чтобы все произошло именно здесь? – набросилась она на него, безуспешно пытаясь придать голосу возмущенные нотки. – А что если нас кто-нибудь заметил? И как я пойду в таком виде по палубе?

– А ты и не пойдешь, – мягко прервал он ее, и тепло его рук, сомкнувшихся нежным кольцом на спине Джулианы, заставило ее застонать от нового прилива блаженства. – Я тебя отнесу в каюту. А потом… может быть, ты не станешь прогонять меня, как раньше, и позволишь уснуть рядом с тобой?

– Да, Стив, – тихо вымолвила девушка. – Я не буду тебя прогонять больше никогда-никогда! И еще я снова хочу попросить у тебя прощения, – она замялась, судорожно вздохнув и пытаясь собраться с мыслями.

– В последнее время ты только и делаешь, что причиняешь мне бесконечные огорчения, а потом просишь прощения, – ласково проговорил он, укрывая своей рубашкой ее тело, начинающее дрожать от холода. – Просто не будь больше маленькой вредной злючкой, вот и все.

– Но я все-таки должна сказать тебе, чтобы между нами больше не возникало недоразумений… Я действительно жалею, что так отвратительно вела себя с тобой. И это было крайне глупо с моей стороны, потому что я делала хуже прежде всего себе самой. Вот и вчера… Я оттолкнула тебя, а потом весь день мне было ужасно досадно, что ты не обращаешь на меня внимания. Какое счастье, что ты смог… все исправить, – она смущенно улыбнулась и дрогнувшим голосом добавила, спрятав лицо на его груди: – Сегодня мне было так хорошо, как еще никогда в жизни. Наверно, я должна… должна сказать тебе спасибо за то, что ты…

Судорожно всхлипнув, Джулиана замолчала и крепче прижалась к Стивену. Руки мужчины, сжимавшие ее плечи, вдруг странно задрожали, а его дыхание почему-то сделалось частым и прерывистым.

– Я люблю тебя, Джулиана, – тихо сказал он, и ей показалось, что ветер внезапно стих и даже море застыло на мгновение, чтобы она смогла расслышать эти простые слова, самые главные из всех слов.

 

Глава 17

Они разговаривали очень долго, закрывшись и капитанской каюте, – Стивен и тот неприятный человек из английского посольства в Стамбуле, лорд Чемберс, дожидавшийся их корабля в нынешней столице Сардинского королевства, прелестном городке Кальяри на острове Сардиния. Их беседа длилась так долго, что у Джулианы уже иссякло терпение. «Красавица Востока» прибыла в порт поздно ночью, и Стивен обещал показать Джулиане окрестности городка, прежде чем они двинутся дальше, к берегам загадочной Африки. Это была их последняя остановка в цивилизованном месте, и ради такого случая Джулиана нарядилась в одно из своих лучших платьев – из прелестного небесно-голубого шелка, с кружевами и искусственными цветами, с верхней воздушной юбкой из белоснежного тюля. Но если ей придется еще полчаса мерить шагами палубу под палящими лучами южного солнца, дожидаясь виконта, то это милое, нежное платьице превратится в измятую грязную тряпку!

Раздраженно вздохнув, девушка решительно направилась к лестнице. Нет, конечно, она знает, что неприлично мешать мужчинам, когда они ведут деловой разговор, но все же Стивена придется поторопить.

Дверь капитанской каюты была слегка приоткрыта из-за духоты, и изнутри отчетливо доносились мужские голоса. Джулиана уже хотела постучать, но извечное женское любопытство к чужим делам одержало верх над соображениями порядочности. Остановившись в двух шагах от двери, она опасливо оглянулась вокруг и прислушалась.

– Значит, вопрос решен, виконт, и вы без промедления отправляетесь к турецким берегам, нигде не останавливаясь по пути и не задерживаясь даже на пару часов, – донесся до нее тихий, но внушительный голос, принадлежащий, без сомнения, лорду Чемберсу. И вслед за тем Джулиана услышала голос Стивена, прозвучавший так по-деловому жестко, что она невольно поежилась. Неужели это говорит тот самый человек, который шептал ей по ночам нежные, вкрадчивые слова любви?

– Не сомневайтесь в этом ни минуты, милорд, – сказал он. – Два часа на то, чтобы подготовить судно к отплытию, – и мы помчимся к Босфору так быстро, как только позволит нам изменчивый ветер. Не беспокойтесь ни о чем, милорд, отправляйтесь в Англию и положитесь во всем на меня. Когда я окажусь в Стамбуле, не пройдет и недели, как я сумею уладить этот новый досадный конфликт.

– Виконт Девери, после разговора с вами у меня просто гора свалилась с плеч, – это опять говорил Чемберс. – Право, не знаю, сможет ли наше правительство отблагодарить вас по заслугам… Но, откровенно говоря, мне ужасно неловко… Ваша поездка в Тунис… ведь ее придется отложить…

– Тунис подождет, государственные интересы важнее частных дел, милорд, – ответил Стивен, и Джулиане показалось, что пол под ее ногами куда-то проваливается. До нее только сейчас дошел весь смысл услышанного разговора. Тунис подождет! Он что, с ума сошел? Ведь это значит, что и она, Джулиана, подождет, и несчастная Изабель!

Мужчины еще долго о чем-то говорили, а Джулиана слушала и не верила своим ушам. Так цинично и хладнокровно предать ее интересы, и это после того, как… Ах, ну да, конечно же, Господи, ну чего нее она еще ожидала? Ведь он уже получил свое, так зачем ему теперь считаться с какой-то наивной, доверчивой дурочкой! Черт возьми, ведь она же не в монастыре росла, сколько рассказов о печальных судьбах молодых девушек, неосторожно доверившихся коварным мужчинам, ей довелось слышать за свои девятнадцать лет! Ведь ее же не раз предупреждали, и даже когда она так сильно влюбилась в Эшли Баррета, она не забывала этих предупреждений. Но виконт Девери… Где уж ей тягаться с ним, таким обаятельным, умным, искушенным в житейских делах, а главное, – на целых пятнадцать лет старше ее! Но, даже если бы она и не утратила осторожности, разве был у нее какой-нибудь выбор?

Джулиана едва успела отскочить от двери и спрятаться в своей каюте, когда виконт с лордом Чемберсом вышли в коридор. Сердце ее колотилось в груди так сильно, словно готово было вот-вот вырваться наружу. Сейчас Стивен пойдет провожать лорда Чемберса, а потом вернется за ней, и ей придется призвать на помощь все свое самообладание, чтобы достойно встретить его убийственное сообщение… Два часа! О Боже, у нее есть только два часа, чтобы попытаться изменить это немыслимое положение дел.

* * *

Последние спешные приготовления к отплытию остались позади. Паруса подняты, трап убран. Осталось лишь поднять с морского дня тяжелый якорь – и вперед. Стивен устало вздохнул, вытирая со лба катившийся градом пот. Теперь, когда все дела улажены, надо поскорее навестить Джулиану. Два часа назад Симпсон передал ему, что мисс Вудвиль почувствовала себя неважно и не сможет отправиться на прогулку, она хочет отдохнуть в своей каюте и просила, чтобы ее никто не беспокоил. Что ж, тем лучше. По крайней мере, она не будет сердиться на него за то, что он так много времени провел в разговорах с несносным лордом Чемберсом.

Ох уж этот лорд Чемберс! Чего только не пришлось пообещать ему, чтобы поскорее отделаться от его бесконечных словесных излияний. Нет, только подумать, они там натворили Бог знает чего в Стамбуле и еще хотят, чтобы он, Стивен, расхлебывал всю эту заварушку, да еще без малейшего промедления. Черта с два! Не раньше, чем он закончит все свои дела. Точнее, дела Джулианы, но это теперь почти одно и то же.

Дверь в каюту Джулианы была заперта на ключ. Стивен осторожно постучал, раз, другой, потом сильнее… Смутное тревожное предчувствие, показавшееся поначалу нелепым, с каждой минутой делалось все сильнее. И посреди этого напряженного ожидания как гром с ясного неба прозвучали слова Тома Петерсона:

– О Господи, Стив! Мы чуть не покинули порт без мисс Джулианы и нашего друга Симпсона! Они, должно быть, и не знают, что мы собрались так поспешно отчаливать, и еще не успели вернуться из города.

– Не успели вернуться из города? – Стивен почувствовал, как его спина начинает покрываться холодным лотом. – Из какого города, Том?

Доктор бросил на своего приятеля недоуменный взгляд и задумчиво почесал переносицу.

– Понятно из какого, из того, в котором мы в данный момент находимся, черт возьми. Пару часов назад я сам видел, как они спустились на пристань и сели в наемную карету.

– Пару часов назад? И ты ничего не сказал мне?!

– Но я не думал… Проклятие, Стив! Да объясни же, наконец, в чем дело!

– Два часа назад наш уважаемый Николас Симпсон сказал мне, что Джулиана разболелась и не желает покидать свою каюту до отплытия корабля.

Том Петерсон только присвистнул в ответ и извлек из жилетного кармана странный предмет, напоминающий отмычку. Первое, что бросилось в глаза виконту, когда он наконец оказался в каюте, была записка Джулианы, адресованная лично ему. В ней было всего несколько слов.

«Виконт Девери! Вы – негодяй и подлый обманщик. Я ненавижу вас и всю оставшуюся жизнь буду сожалеть о том, что позволила себе увлечься вами на несколько коротких мгновений. Прощайте».

* * *

Темная южная ночь за стеклом маленького окошка сменилась розовым рассветом, казавшимся Стивену кровавым. Уже несколько бесконечных часов он сидел вот так, уронив голову на руки и лишь изредка меняя положение затем, чтобы наполнить опустевший стакан или набить очередной порцией табака свою трубку. Второй необъяснимый побег Джулианы так подкосил его силы, что даже поисками девушки он был не в состоянии заниматься. Все хлопоты взял на себя Том Петерсон. Стивену оставалось лишь сидеть с бокалом виски в руках и ждать…

Но чего ждать? Приморский городок был не так уж велик, чтобы за двадцать часов его нельзя было обшарить вдоль и поперек. Капитаны всех отплывающих судов были предупреждены. Да и куда бежать неопытной в житейских делах девушке в незнакомой стране, имея в товарищах лишь одного старого, не слишком находчивого моряка? Правда… правда, Джулиана перед своим сумасбродным побегом забрала из тайника в стене, который Стивен так неосмотрительно ей однажды показал, большую часть золотых монет, выплаченных ему правительством в качестве гонорара за будущие услуги.

Проклятие! Да если называть вещи своими именами, она попросту обокрала его! Как он будет выкручиваться без этих денег, когда впереди еще по меньшей мере два-три месяца долгого плавания? Эта неблагодарная дрянь безжалостно растоптала его чувства, выставила его полным идиотом перед всей командой «Красавицы Востока», вдобавок еще и обокрала! Да стоит ли она после всего случившегося того, чтобы тратить усилия на ее поиски?

В коридоре послышались тяжелые шаги, а вслед за тем дверь без предупреждения распахнулась и в каюту ввалился Том Петерсон, едва державшийся на ногах от усталости.

– Мы нашли Симпсона, – кусая губы от волнения, проговорил корабельный врач. – Множество ушибов, рана в боку от удара ножом и никакой гарантии, что он вообще останется в живых.

– А… она? – В горле у Стивена стало так сухо, что он не смог произнести больше ни одного слова.

Том Петерсон залпом осушил стакан с виски и лишь тогда глухо и мрачно проговорил, не глядя другу в глаза:

– Когда Симпсон на несколько минут пришел в сознание, он пытался обо всем рассказать. Я так и не понял, какие у них с Джулианой были намерения, когда они решились на этот отчаянный побег. Удалось узнать из слов старика только одно: в какой-то грязной портовой таверне на них напали арабы, по всей видимости, моряки с пиратского судна. Симпсон как мог пытался защитить девушку… Я проверил списки всех судов, выходивших из порта за последние двадцать часов. Среди них было только одно арабское судно, принадлежащее торговцам из Туниса. Оно покинуло остров вчера около полудня. Следовательно, сейчас оно находится в море уже девятнадцать часов…

– А это значит, что преследовать бесполезно, – закончил за него Стивен. – Но Боже! – вдруг крикнул он с такой силой, что Том Петерсон в волнении схватился рукой за голову. – Боже, Том, ну почему она это сделала?! Почему? Что я сделал такого, чтобы оскорбить ее до такой степени, что она решилась на этот безумный побег? Кто мне даст ответ, Том, дорогой мой. Как мне понять эту сумасшедшую девчонку, которая еще вчера ночью сходила с ума от страсти в моих объятиях, а потом вытворила такое? Как же мне понять ее?

Том Петерсон сделал еще несколько глотков виски, чтобы собраться с силами и ответить.

– Увы, ответ на этот вопрос мне известен, – глухо проговорил он. – Все дело в том, что Джулиана случайно услышала твой разговор с этим проклятым лордом Чемберсом, чтоб ему провалиться в преисподнюю! Она услышала, как ты говорил, что отправишься прямиком в Стамбул…

– Ах, вот оно что… – едва слышно выдавил Стивен, тяжело опираясь рукой на спинку стула, чтобы не упасть. – Значит, она так и не научилась мне доверять…

Перед его глазами внезапно всплыл образ Джулианы, такой, какой он видел ее в последний раз, вчерашним утром: милое, прелестное создание в воздушном голубом платьице, аккуратных ажурных чулочках и голубых атласных туфельках на миниатюрных ножках, с золотистыми локонами, кокетливо выбивающимися из-под роскошного шелкового капора с модным серебристым пером… Настоящее чудо нежности, изящества и красоты. Что и говорить, лакомый кусочек для торговцев живым товаром.

– Боже мой, бедная моя девочка, – со стоном проговорил он, изо всех сил сжимая голову руками– Да ты хоть представляешь, на какой ад себя обрекла? И даже если мне удастся вырвать тебя из него, останешься ли ты такой, какой была пройдя через все его семь кругов?